Коннел Сьюзен. Славная девочка

   Холли почувствовала, как у нее щеки запылали.
   "Спокойно, - сказала она себе, - кому-кому, а Энни можно доверять, и если вдруг она рассказала Эвену о втором негативе и об угрозе Стью напечатать его, то она непременно сказала бы ей сегодня об этом утром, когда забрасывала детей".
   ***
   - А хочешь знать, о чем дядя Эвен спрашивал мою маму? - потребовал Питер.
   - Да, - присоединился к нему глубокий мужской голос позади, - хочешь знать, о чем я расспрашивал его маму?
   У Холли по спине мурашки пробежали, но она какое-то время хранила молчание. Заплетя до конца косу Пауле, она поцеловала девочку, и не вставая, повернулась лицом к Эвену.
   - Хочу ли я, спрашиваешь? - Взгляды их встретились, и оторваться от его глаз она не могла.
   - Я могу сказать, - объявил Питер, - я там был, я все...
   Холли оборвала честное заявление мальчика.
   - А ты знаешь, Питер, что ябедничать нехорошо? Возьми-ка сестренку за руку и пойди покажи ей грядки с помидорами. Каждый может по одному сорвать.
   Питер недовольно хмыкнул, но взял Паулу за руку и увел ее.
   Холли продолжала рассматривать Эвена, он был свежевыбрит, волосы были только что расчесаны и даже принимая во внимание, насколько она на него была теперь сердита, все равно выглядел он замечательно. По крайней мере, смутная дрожь в основании ее живота сомнений в этом не оставляла. Как же изысканно неотразимо выглядит он сегодня утром!
   Эвен с усилием оторвал взгляд от Холли.
   - Помидоры... А кто там посадил помидоры?
   - Твои последние жильцы. Энни утверждает, будто они только посадили помидоры и сразу уехали куда-то в Западную Виргинию организовывать какую-то коммуну.
   - В самом деле, - он направился к грядкам.
   Холли моментально вскочила и схватила его за руку.
   - Погодите минутку, мистер Проныра, не кажется ли вам, что вы нарушаете мое право на неприкосновенность жилища?
   Он смерил ее взглядом с ног до головы. Волосы у нее были стянуты в небрежный хвостик, из которого в нескольких местах уже выбились золотисто-рыжеватые пряди, лимонно-желтые складки ее летнего платья развевались на ветру. Он хотел пошутить, что нынешнее славное утро окрашено в золотистые тона, но по прямой линии ее поджатых губ понял, что лучше не стоит. Вместо этого он коснулся кончиками пальцев ее носа, который был уже покрыт толстым слоем цинковой мази.
   - По-моему, ты с утра сегодня сражалась с пирожным, и пирожное победило.
   - Если уж речь зашла о носе, то почему ты без конца суешь свой нос в мои дела?
   - Я уже говорил, что рано или поздно я все равно докопаюсь: из-за чего "славная девочка" сидит у меня за забором. Кроме того, ведь ты практически напала на меня вчера ночью у своих дверей, а оскорблений я просто так не сношу, я пришел за извинениями.
   Она погрозила ему пальцем, изо всех сил стараясь не рассмеяться.
   - Да ты... - начала она и нежно рассмеялась, покачав головой. - Ну что мне с тобой делать?
   Эвен увлек ее за угол коттеджа, действенно оградив тем самым от взоров детей.
   - Для начала, - сказал он, целуя ее в шею, - могла бы довериться мне.
   Холли долгим взглядом посмотрела ему в глаза. Такого чудесного оттенка голубого она еще не видела.
   - Эвен, ведь ты так многого не знаешь.
   - Эй, Холли, а можно я это съем? Холли с Эвеном одновременно обернулись и увидели Питера. Он выскочил из-за угла, неся в руках помидорину таких размеров, каких Холли никогда не видела. Итак, ее спас помидор, слава тебе. Господи.
   - Просто замечательная мысль, Питер, но не хочешь ли поберечь его до завтрака?
   - Нет, хочу прямо сейчас. Крупно нарезанный, и еще с майонезом и с петрушкой, и еще хочу, чтобы дядя Эвен половину съел.
   Холли повернула голову к Эвену.
   - Ну, а как дядя Эвен? - Эвен кивнул.
   - Я-то согласен, разбойник, а как же твоя сестрица?
   Тут из-за спины брата появилась Паула с помидором размером с вишню.
   - Смотрите, а в помидоре ребенок, - объявила она.
   И тут же уронила его на голую ногу Эвена. Она тут же прикрыла ручонками рот и расплакалась. - Ой, ой, я его разбила.
   Ярко-красный плод расползался по пальцам Эвена. Он пошевелил ими.
   - Хм, в самом деле разбила. Ну, что ж, придется тебе сбегать сорвать еще один. А можешь показать мне грядку, на которой ты сорвала этого помидорьего ребенка?
   ***
   Он подхватил девчушку на руки и ушел с ней по направлению к грядкам. Холли смотрела как Эвен покрывает шейку девочки десятками влажных, шумных поцелуев, и слышала, как та весело заливается смехом от радости. Какая совершенная в своей жизнерадостности картинка - высокий, широкоплечий мужчина играет с ребенком!
   Глаза Холли наполнились слезами по совершенно непонятным ей самой причинам. Питер тронул Холли за ногу.
   - А вас, Холли, дядя Эвен совсем не так целовал. Вам понравилось?
   - Что, о, ты видел, как дядя Эвен целовал меня? Правда?
   - Да, он вас вот сюда целовал, - сказал Питер, - указывая на шею Холли.
   Промелькнули два часа, и Холли оказалась у дерева в затененном углу сада Эвена. Питер привязывал ее к дереву веревкой.
   - Она моя заложница, сколько мне за нее денег просить, дядя Эвен?
   Эвен сидел в траве неподалеку и держал на коленях Паулу.
   - А сколько, по-твоему, она стоит, ковбой?
   Питер задумался над этим вопросом.
   - Ну, она мне очень нравится, она меня на большое шоу брала в Радио-сити на прошлое Рождество, там верблюды были, солдатики падали, она много стоит, наверное, целый миллион долларов!
   - Ну, хорошо, у меня там кой-какая мелочь на тумбочке лежит. За восемьдесят центов ее отпустишь?
   Не колеблясь ни секунды, Питер согласился, и Эвен отправил его за деньгами. После этого он вручил крошке Пауле пластмассовый стаканчик, и направил ее в сторону дождевальной установки, а сам встал и подошел к Холли.
   - Ах, какая прелесть, ох, какой подарочек привязан у меня под яблонькой! Он погладил ее подбородок костяшками пальцев. Холли приподняла голову, но так, чтобы восхитительный контакт с его пальцами сохранился.
   - Эвен, не надо ничего затевать при Пауле, потом сам же пожалеешь.
   Оба они взглянули на девчушку, которая наполняла стакан, потом выливала из него воду, снова наполняла.
   - Ты же слышала, что сказал ее старший брат, - сказал Эвен, - протягивая руку и снимая заколку, удерживающую хвост ее волос. - Дать ей шланг, и можно на лошадях через нее скакать, она даже не заметит. Он склонился и поцеловал ее в ухо, потом дважды и медленно - в шею. - Мне нравится, как пахнут твои волосы, - пробормотал он.
   - Эвен, - шепнула Холли, - пожалуйста, не надо.
   - А так - надо, - сказал он, - и нежно поцеловал ее в губы.
   Она глубоко втянула в себя воздух и восхитительное ощущение растеклось по ее телу с настораживающей быстротой.
   - Я.., я, думаю, что этого тоже не стоит.
   - Да? А вот я думаю, что стоит. В самом деле...
   Он перевел дух и поцеловал ее еще раз.
   - По-моему, тебе это тоже нравится? Холли вздохнула. Как можно было думать о чем-то еще, когда он гладил ее щеки большими пальцами.
   - Ты, пользуешься моей беспомощностью... - Теперь она умолкла потому, что губы его снова коснулись ее. - Ты, ты...
   Он провел языком по ее нижней губе, заставив рот раскрыться. С легким стоном она поддалась. И тогда он овладел ее ртом и разумом, наполнив и то и другое неутолимым желанием. Язык его ощущал нежную сладость ее языка и лишь сковывающие ее движения веревки мешали ей целиком обнять его. Внезапно она вспомнила, что Питер в любое мгновение может вернуться.
   - Эвен, нам нужно остановиться! Эвен остановился. Он убрал голову. Пролетели секунды, показавшиеся ей часами, а она все смотрела в его ослепительные глаза. На его лице медленно проступила улыбка. Сначала плавно приподнялись уголки его губ, потом веселые морщинки вокруг глаз проступили еще отчетливее, в глазах его заиграла возбужденная самоуверенность.
   - Ведь надо же нам начать? Мы это оба знаем, правда, Холли?
   Это было скорее утверждение, чем вопрос. И она это знала, более того, это была правда.
   - Эвен...
   Договорить ей не удалось. Неожиданно из-за дерева выскочил Питер и зазвонил брелок на поясе у Эвена.
   - Холли, а ты знаешь, там у дяди Эвена наверху твоя фотография, та самая, которую Стюка Бука сделал, та, где ты без одежды, знаешь об этом, Холли?
   Холли прокашлялась.
   - Да, Питер, я это знаю. А теперь ты, раз получил свой выкуп, давай меня отвязывай, чтобы мы еще во что-нибудь поиграли.
   - Идет, - сказал Питер, и засунув в карман мелочь, начал отвязывать Холли. - А можно мне теперь со шлангом поиграть, Паула уже кончила? - Паула подтянула трусики, и Эвен взял ее на руки. Холли подмигнула Эвену.
   - Хорошую ты себе подружку завел?
   - А где Банни, хочу Банни, - прошептала Паула, - протирая глазки.
   - Банни - это ее кролик, - объяснила Холли. - Он у меня в коттедже. Может быть ты отнесешь ее туда и уложишь в мою постель? Кстати, сможешь там и на телефонный звонок ответить с моего аппарата. А я тем временем за Питером послежу, как он со шлангом играет.
   Десятью минутами позже Холли на цыпочках прошла через свою жилую комнату и заглянула в спальню. Эвен как раз заканчивал укладывать Паулу и ее любимого Банни. Он уже включил оконный кондиционер и опустил жалюзи. В сумерках Холли смотрела, как он целует в голову ребенка.
   - И Банни тоже, - попросила Паула.
   - Конечно, Банни тоже, - ответил он и поцеловал одноухого плюшевого кролика. - Спи крепко, крошка, - прошептал он.
   Холли видела, как он выпрямился, засунув руки в карманы. Он несколько секунд смотрел на засыпающего ребенка, потом вздохнул так громко, что Паула пошевелилась во сне. Он начал было задом пятиться из комнаты, потом, казалось, передумал и подошел к розетке. Встав на колени, он принялся исследовать ее. Холли пожала плечами по поводу столь спонтанно пришедшего ему в голову действия и вышла на веранду, чтобы дождаться его.
   А что тут собственно удивляться, если он решил осмотреть розетку? В конце концов, он здесь хозяин.
   Когда на веранде наконец появился Эвен, у него возник лишь один вопрос.
   - Что с тобой стряслось?
   - О, Питер обдал меня из шланга. Она схватилась руками за щеки и осмотрела свое промокшее насквозь летнее платье.
   - В основном спереди досталось.
   - А майки у тебя внизу конечно, нет?
   - Смотри, какой умный, заметил. Она указала ему на кресло напротив. Эвен сел в глубокие мягкие подушки старого резного кресла напротив качелей. Дождавшись, когда она сядет на качели, он поднял ноги и положил на сиденье рядом с ней.
   - Меня вызывал один из клиентов, - сказал он. - Президент Стордайт Интеркор-порейтед. Он является владельцем двенадцати различных компаний, но самолеты по-прежнему предпочитает заказывать у нас.
   - А что, какие-то трудности?
   - Очень может быть. Пока что нам удавалось удовлетворить все его прихоти. К примеру, он настаивает, чтобы все пилоты, которые его возят, имели стаж не меньше двадцати пяти лет, чтобы волосы у них были седые и чтобы у них не было аллергии на собак.
   Эвен согнул ноги в коленях и толкнул качели.
   - Аллергия на собак, - повторила она, - негромко, - на собачью шерсть?
   - Мистер Стордайт часто берет с собой линяющую собаку, которая по моим подсчетам давно должна была уже облысеть. А это скорее не собака, а старый, добрый четвероногий мешок с песком, который скулит при каждом взлете и посадке.
   Она засмеялась взахлеб, как девочка, и это привело его в восторг.
   - Как мне нравится, ты так рассказываешь, будто это не работа, а сплошное развлечение.
   - А в чем же трудность?
   - Мы ведем переговоры о продлении контракта с ним, и достоверные источники сообщают, что он подыскивает другую фирму по прокату самолетов. Ничего из ряда вон выходящего, конечно, нет, но мне бы хотелось быть на самой вершине. Кроме того, этот человек создает нам имидж, он столь консервативен, просто до педантизма.
   Она машинально поглаживала его ногу.
   - Кое-что начинает для меня проясняться. И что случится, если он подыщет себе фирму получше?
   Он пожал плечами, будто ему моментально стало все безразлично. Но она настаивала.
   - Ну, что случится в этом самом худшем случае?
   - В самом худшем случае мне придется уволить шесть летчиков.
   Ее пальцы сжались у него на лодыжке, и она тут же отдернула руку.
   - Шесть летчиков? Ты хочешь сказать, что по прихоти этого старика шесть летчиков могут вылететь с работы, но это же не честно?
   Она скинула его ногу на пол.
   - Эвен, ни у кого не должно быть столько власти над жизнями других? И что ты собираешься предпринять?
   Эвен лениво улыбнулся ей.
   - Ваш покорный слуга собирается сделать все, что в его силах. Придумаю какое-нибудь решение, чтобы все были довольны.
   - Правда, ты это можешь, - сказала она, снова расслабляясь.
   Взгляд ее затуманился, и она задумалась о чем-то своем. Он глядел на нее и ждал, ждал. Наконец она моргнула и снова вернулась к нему. Ушла оттуда, куда не хотела брать его с собой. Он положил оба локтя на ручки кресла и изучающе посмотрел на нее.
   - У тебя обостренное чувство справедливости.
   - Правда? Откуда же оно взялось?
   - От небогатого жизненного опыта.
   - Ну, давай не будем в это вдаваться, - легко сказала она.
   И вытянув ноги вдоль качелей, продолжила:
   - Давай перейдем к более важным вопросам. Зачем тебе столько пломбира в морозилке и зачем ты проверял розетку у меня в спальне?
   Приятный разговор продолжался. Поскольку она охотно откликалась на его прикосновения, его смех, он пришел к выводу, что она определенно начинает относиться к нему со все большей теплотой, снимает понемногу свой защитный панцирь. Ему не хотелось форсировать события, он вполне может подождать еще немного и тогда точно услышит, что же все-таки держит ее в этом коттедже. Встав с кресла, он подошел к ней и, склонившись, приподнял влажную складку ее платья.
   - Мороженое и розетки - это слишком личная тема для разговора, - сказал он, - поигрывая оборками ее подола.
   - Насчет первого, я предпочитаю помолчать до тех пор, пока мы не узнаем друг друга лучше, намного лучше. Что касается второго, то, если ты пригласишь меня на обед, то я позволю тебе вытащить из меня объяснения, но только посредством тяжелых пыток. Что ты на это скажешь?
   Он продолжал играть ее платьем, медленно потирая пальцами ткань. Он как бы касался ее, и в то же время не касался, был близко, но не рядом.
   Старая, добрая игра в дразнилки, вот все, убедила она себя.
   Она уловила блеск в его глазах. И снова внизу живота возникла дрожь, начала распространяться по телу и, наконец, вылилась в улыбку.
   - А что? Я никуда не собираюсь. Собственно говоря, почему бы и нет? Я позвоню Энни, сделаю заказ и, когда она придет за детьми, то забросит нам еду, около шести. Идет?
   Он склонился к ней сзади, и приблизил лицо к ее щеке.
   - Шесть часов? Это так далеко, - шепнул он.
   Да, шесть часов - это далеко. К тому времени она уж как-нибудь придумает способ перехитрить его романтическую хореографию. Губами она ощущала тепло его дыхания. Совершенно точно, это последний раз, когда она позволяет ему быть так близко от себя, еще ближе.
   - Эй, ты, что опять с ним хочешь поцеловаться, Холли?
   Холли и Эвен повернулись в сторону дворика. Питер размахивал над головой шлангом, используя его в качестве лассо, и при этом обдавая себя водой с ног до головы.
   - Вот вам влажный поцелуй, Холли! - закричал Питер и со смехом направил через открытую створку окна веранды меткую струю воды.
   Глава 5
   В одной руке Холли держала штопор, в другой неоткрытую бутылку вина, а телефонную трубку прижимала плечом к уху. Она стояла прислонившись к кухонному шкафу и неловко озиралась.
   - Эвен, ты где? Тебя очень плохо слышно.
   - Еду на север по шоссе, звоню из машины. Не успел от детей отделаться, как тут же вызов зазвонил, так что похоже сегодня вечером я к обеду не появлюсь.
   Холли поставила бутылку и штопор на столик и взяла трубку двумя руками.
   - Какие-нибудь трудности с тем клиентом?
   - Да, и еще кое-что. Мне на самом деле, очень жаль, Холли. Мне так хотелось провести сегодняшний вечер вместе.
   Холли опустилась на табуретку.
   - И мне тоже, - созналась она.
   - Но, ничего, можем завтра вместе пообедать. Я не знаю точно, сколько времени мне придется там пробыть. Ночевать я буду в своей Манхеттенской квартире, работать мне придется в офисе в Тетерборро, на севере Нью-Джерси. У Энни есть номера телефонов. С тобой все будет в порядке.
   Она позабыла все, что знала о хороших манерах и рухнула на кухонный столик, закрыв глаза.
   - Он сегодня не придет, - прошептала она сквозь слезы, - и завтра не придет, и вообще, он не знает когда придет.
   - Холли, Холли, ты где?
   Она приподнялась на локти и возблагодарила небо за то, что у него нет одного из новомодных видеофонов. В конце-то концов, они всего-навсего планировали провести вместе обед, а не все лето до конца.
   Стараясь говорить так, будто все само собой разумеется, она ответила:
   - Да, слушаю, я здесь, я случайно трубку уронила, конечно, со мной все будет в порядке, ты же знаешь - со мной здесь всегда все в полном порядке, так все и будет.
   - Хорошо, вернусь как только смогу.
   - Эвен, мои трудности - это мои трудности, и не очень хочется, чтобы ты не принимал их за свои, со мной все будет хорошо.
   - Ведь здесь в городе Энни, а мне еще надо кое-какие дела сделать там.
   Едва Холли положила трубку, как депрессия окутала ее, подобно влажной, душной мгле, застилающей приморское солнце.
   Она начала понимать, что привыкает не только к тому, что Эвен рядом, но и к тому, что на него можно положиться, а этому, на самом деле, необходимо положить конец. Так что эта разлука - все-таки к лучшему. Она выпрямилась и попыталась изобразить довольную улыбку перед зеркалом. Отраженная в раме из морских раковин, улыбка выглядела весьма неубедительно.
   - По-моему, снова повалили письма от поклонников, - сказала Энни на следующий день, вываливая на колени Холли целую охапку писем.
   - Правда, дети успели в них поиграться и разорвали коробку, в которой переслал все это твой адвокат.
   Холли бесцеремонно скинула груду писем на пол и сказала:
   - Знаешь, Энни, ты могла бы мне и сказать все-таки, что Эвен приходил к тебе позавчера ночью и выспрашивал обо мне.
   Энни задумчиво поглядела на нее.
   - Да, а еще я, могла бы тебе сказать, что нам пришлось заказать дополнительную партию ветчины и сосисок к пиву по поводу карнавала "фантастическая ночь", который начнется на следующей неделе.
   - Но это же совершенно разные вещи, Энни!
   - Я очень рада, что ты это поняла. Ты уже успела по нему соскучиться? Да?
   От удивления и смущения Холли отвела взгляд.
   - Ну, немножко, мы вроде как подружились, и...
   - Холли, так это же здорово, надо было мне вас свести еще несколько лет назад, конечно, он тогда был женат на Синти. А ты?
   Холли вскочила на ноги.
   - Подожди-ка, подожди, ты к чему это клонишь?
   - Он ведь просто хозяин, а я у него снимаю коттедж. Очаровательный, конечно, с великолепным чувством юмора, но просто, хозяин и все.
   - Ах, хозяин, хозяин моих поцелуев... - насмешливо пропела Энни.
   Холли вздрогнула, тут же вспомнив, как вчера на грядках с помидорами, пятилетний сын Энни стал свидетелем их поцелуя. Ясное дело, что пятилетний ковбой незамедлил рассказать об этом знаменательном событии своей матери.
   Сложив руки на животе, Холли отвернулась от подруги.
   - Сама уж не знаю, как все вышло, а тем более не хотела я, чтобы это видел Питер. Энни радостно хихикнула:
   - Я тебе объясню, как все вышло. Сначала надо взять двух красивых представителей противоположного пола и поместить их вместе. Двух чертовски приятных и чертовски одиноких людей, которые бесспорно заслуживают второй попытки для обретения счастья и если, господу Богу угодно, то...
   Стремительно обернувшись, Холли вскинула руки:
   - О, Энни, только не впутывай сюда Бога, пожалуйста!
   - А, почему? Или ты предпочитаешь дьявола?
   - Энни, ну это же был просто поцелуй! Ведь правда, слушай, как только у Эвена кончится отпуск, он вернется на работу и я останусь для него просто воспоминанием. Ведь надо же чем-то занять себя на отдыхе умному, энергичному, веселому, красивому, сексуальному...
   - Да прекратишь ты или нет!
   - А ты? - тихо ответила Холли. Энни махнула рукой и собралась уходить.
   - Я-то, конечно все это прекращу, - крикнула Холли вслед подруге. Калитка за Энни защелкнулась. С тяжелым вздохом Холли потянулась за почтой. Дел на сегодня было предостаточно. Ей предстояло сделать много телефонных звонков, и благодаря этому без труда удастся изгнать Эвена Джеймсона из своих мыслей. Она быстро просмотрела конверты, выбрала несколько со штампами Леменэйд, а остальные кинула в кресло, в то самое, на котором Эвен сидел вчера. Холли застонала.
   Он был здесь даже когда его не было. Это же смешно! Она вовсе не собиралась скучать по нему. Она потерла виски и в памяти возникла новая картина. Ей вспомнились его пальцы, поигрывающие складками ее платья, его жаркое дыхание, касающееся ее шеи, его горячий рот, который вот-вот коснется ее губ. Холли вскочила и уставилась на кресло.
   - Долгая будет неделька, - сказала она себе. - Хватит тебе вести себя, как влюбленный щенок, скулящий над пустыми ботинками хозяина.
   Просматривая письмо с последними сведениями из Леменэйд, она решила сегодня же позвонить в штаб организации. С тех пор как в прошлом месяце ей пришлось отказаться от посещения Манхеттенского офиса, всю связь с Леменэйд она держала через Дейва. Она была очень рада, что есть такая возможность, поскольку многословное письмо с обзором последних новостей, особых новостей не содержало. Тем более на предмет того, что происходит в офисе и какова внутренняя политика организации, а поскольку избрание Совета Леменэйд было на носу, ей просто необходимо было иметь информацию.
   - Привет, Дейв, это Холли!
   - Привет, нам тут очень не хватает самого активного из наших добровольных помощников. Где ты была все это время?
   - Занималась устранением кое-каких личных препятствий. Честное слово, как только с ними расправлюсь, так тут же вернусь обратно в мою норку.
   Интонации Дейва изменились с легкомысленных, на серьезные.
   - Надеюсь, что это будет скоро. А то тут ходят слухи, что Совет рассматривает несколько других кандидатур на свободное место. Скажем, шурин Уиллоугби, очень хочет попасть на туда, а мне чертовски не хотелось бы этого, Холли, потому что ему только и нужно, что увидеть свое имя напечатанным. Никто так не болеет за Леменэйд, как ты!
   - Спасибо, Дейв. А что там с этим дурацким плакатом, много ли вреда он нанес мне?
   - Ну, что касается меня, то невинный взгляд на твою попку, мне показался совершенно безобидным развлечением. К несчастью, Уиллоугби придерживается иного мнения, он использует плакат, чтобы протащить вместо тебя своего шурина, так что не мешало бы тебе появиться здесь и напомнить всем, что на этом месте ты будешь незаменима.
   К сожалению отправиться в офис Леменэйд было для нее практически невозможно. Лишь один раз после выхода плаката попыталась она попасть туда, но возле дверей уже толпились журналисты.
   - Дейв, сейчас я не могу появиться, но я самостоятельно пытаюсь заниматься сбором пожертвований, я пришлю копии писем и, может быть, если они попадут в нужные руки.
   - Будь уверена Холли, я сделаю так, чтобы каждый получил копию, но, пойми, что это совсем не то же самое, как если бы ты была здесь. С моей точки зрения лучшим способом попасть в Совет для тебя было бы сделать так, чтобы твой образ ассоциировался у людей с работой с девяти до пяти, здесь, в офисе и тогда они скорее всего забудут об этом плакате.
   На следующий день рано вечером Холли запечатала в конверты восемь писем с просьбой о пожертвованиях, которые успела написать за этот день. Она исправно вложила копии писем в конверт, адрессованный в Леменэйд. За годы работы моделью она успела познакомиться со многими состоятельными людьми и большинство из них обладали широкой душой и добрым сердцем. Им она и решила написать в надежде добиться щедрой поддержки для благотворительной детской организации. Облизав и приклеив марки, она уставилась на толстую гору писем. Если бы Эвен был здесь, она бы спросила у него совета, потому что Эвен...
   Ах, Эвен, Эвен.., нет его здесь, и с какой стати ей просить у него совета как ей стать нужнее своей организации? Но нельзя ведь отрицать, что он искренне любит детей. Перед ее мысленным взором предстала картинка, как он играет с Питером и Паулой. Холли положила руку на стопку конвертов, потом отодвинула стул от стола. Если он сам не выходит из ее головы, она его заставит. Холли переставила вентиляторы, налила себе холодного чая и включила телевизор. Она поудобнее устроилась в мягком кресле и стала потягивать чай, нетерпеливо ожидая, чтобы телевизор поскорее успокоил биоритмы ее мозга. И тут в комнате раздался чересчур знакомый голос:
   - Говорит Деннис Кратчи, последнее сообщение о "славной девочке". Утверждают, что за эту неделю ее видели в трех разных местах.
   Холли выпрямилась как громом пораженная.
   Что значит видели? Что она им - летающая тарелка?
   - Первое сообщение поступило из Порттаундсенда, штат Вашингтон. Двадцать бойскаутов настаивают, что они видели как наша "славная девочка" бегает трусцой в олимпийском Национальном парке. Два дня назад они заметили ее на прекрасном пустынном участке парка, известном как Харикейнрич. Холли Хемелтон была там одна.
   ***
   Видеоряд демонстрировал бойскаутов в дождевиках под проливным дождем, они указывали пальцами на склон близлежащей горы. А один мальчишка в забрызганных дождем очках все время покачивал головой.