Он "вывел" спинной мозг женщины в тонкий план и блокировал боль по типу проводниковой анестезии с помощью Энергии. Правда, тогда он еще не называл эту силу Энергией, а просто понял, что может снять и эту боль.
Внешне ничего не происходило. Больная лежит, Доктор молча стоит рядом. Через три минуты боль ушла, лицо женщины порозовело и разгладилось.
Сергей Сергеевич продолжал воздействие, направив его на улучшение хотя бы микроциркуляции в закупоренных сосудах ноги. Когда Сергей Сергеевич закончил "процедуру", женщина заговорила: "Доктор! Тепло в ногах! Что-то там пульсирует! Доктор, мне хорошо!"
Десять-двенадцать часов женщина не испытывала боли. Даже хирурги, которые готовили ее к ампутации, были потрясены. Все они знали о способностях своего коллеги, но, так же как и он сам поначалу, считали, что обезболивающее действие производит его талант психотерапевта или, в конце концов, гипноз. Но они не хуже Коновалова понимали, что такую боль, против которой бессильны даже наркотики, никакая психотерапия, никакой гипноз снять не могут. Этот случай окончательно убедил Сергея Сергеевича в том, что Сила, к которой он прикоснулся, не имеет ничего общего ни с психотерапией, ни с гипнозом. Да и не занимался никогда Сергей Сергеевич ни тем, ни другим.
Он чувствовал, как эта Сила увеличивается день ото дня, как под ее воздействием меняются его взгляды на жизнь, и затаив дыхание наблюдал собственное перерождение. Через некоторое время, в день его дежурства, у одного из больных, который поступил в отделение с инфарктом миокарда, произошел инсульт. Закупорка артерий вела к парезу левой руки и ноги, медсестра прибежала за Коноваловым. Сергей Сергеевич вскинул руки. Он тогда еще не знал, что делать это вовсе не обязательно, но знания приходили постепенно, шаг за шагом, и он еще некоторое время использовал жест, который помог ему однажды. Он "вывел" пораженный участок закрытой артериальной системы в тонкий план и провел лечение. Через пять минут мозговое кровообращение восстановилось, и больной даже не узнал, что же с ним произошло. Все, кто находился в палате, замерли. Через несколько минут молчание прервал молодой человек – санитар, помогавший обслуживать больных. У него был перелом руки, и вот уже несколько дней мучили сильные боли. "У меня рука не болит!" – удивленно сказал он и пошевелил пальцами, не веря сам себе…
Так практика постепенно формировала новое мировоззрение Доктора, вооружая его новой логикой.
Доктор Коновалов медленно отходил от прежних стереотипов. Невозможно в один день поверить в существование чего-то сверхъестественного, если тридцать пять лет был материалистом, и не просто материалистом, а врачом – то есть дважды материалистом.
СИЛА, УКАЗЫВАЮЩАЯ ПУТЬ
ПОЗНАНИЕ ЭНЕРГИИ – ПОЗНАНИЕ СЕБЯ
Внешне ничего не происходило. Больная лежит, Доктор молча стоит рядом. Через три минуты боль ушла, лицо женщины порозовело и разгладилось.
Сергей Сергеевич продолжал воздействие, направив его на улучшение хотя бы микроциркуляции в закупоренных сосудах ноги. Когда Сергей Сергеевич закончил "процедуру", женщина заговорила: "Доктор! Тепло в ногах! Что-то там пульсирует! Доктор, мне хорошо!"
Десять-двенадцать часов женщина не испытывала боли. Даже хирурги, которые готовили ее к ампутации, были потрясены. Все они знали о способностях своего коллеги, но, так же как и он сам поначалу, считали, что обезболивающее действие производит его талант психотерапевта или, в конце концов, гипноз. Но они не хуже Коновалова понимали, что такую боль, против которой бессильны даже наркотики, никакая психотерапия, никакой гипноз снять не могут. Этот случай окончательно убедил Сергея Сергеевича в том, что Сила, к которой он прикоснулся, не имеет ничего общего ни с психотерапией, ни с гипнозом. Да и не занимался никогда Сергей Сергеевич ни тем, ни другим.
Он чувствовал, как эта Сила увеличивается день ото дня, как под ее воздействием меняются его взгляды на жизнь, и затаив дыхание наблюдал собственное перерождение. Через некоторое время, в день его дежурства, у одного из больных, который поступил в отделение с инфарктом миокарда, произошел инсульт. Закупорка артерий вела к парезу левой руки и ноги, медсестра прибежала за Коноваловым. Сергей Сергеевич вскинул руки. Он тогда еще не знал, что делать это вовсе не обязательно, но знания приходили постепенно, шаг за шагом, и он еще некоторое время использовал жест, который помог ему однажды. Он "вывел" пораженный участок закрытой артериальной системы в тонкий план и провел лечение. Через пять минут мозговое кровообращение восстановилось, и больной даже не узнал, что же с ним произошло. Все, кто находился в палате, замерли. Через несколько минут молчание прервал молодой человек – санитар, помогавший обслуживать больных. У него был перелом руки, и вот уже несколько дней мучили сильные боли. "У меня рука не болит!" – удивленно сказал он и пошевелил пальцами, не веря сам себе…
Так практика постепенно формировала новое мировоззрение Доктора, вооружая его новой логикой.
Доктор Коновалов медленно отходил от прежних стереотипов. Невозможно в один день поверить в существование чего-то сверхъестественного, если тридцать пять лет был материалистом, и не просто материалистом, а врачом – то есть дважды материалистом.
СИЛА, УКАЗЫВАЮЩАЯ ПУТЬ
Понимая, что обладает некой Силой, он все еще не сворачивал с проторенной дороги современной медицины. Он видел перед собой больного человека, у которого поражен тот или иной орган или физиологическая система. Он осматривал больного, назначал ему традиционное обследование, ставил клинический диагноз, назначал лечение… То есть он оставался все тем же врачом, только воздействовал на больной организм еще дополнительно с помощью неизученной, но реально существующей Силы. Сергей Сергеевич продолжал вести прежний образ жизни, искренне считая себя обычным человеком, у которого открылись необычные способности. То, что это были не просто способности, а прозрение своего пути, он, может быть, только предчувствовал тогда. Но все еще не смел переступить черту, полностью оторваться от той жизни, к укладу которой привык.
Его жизнь всегда подчинялась работе, начиная с первых дней практики, когда он по распределению работал под Мурманском. Дежурства сменялись срочными ночными вызовами, вызовы – дежурствами.
Приходилось спасать обмороженных, выхаживать попавших в завалы солдат, принимать роды в машине, не успевшей доставить женщину в роддом. А в редкие свободные вечера у них дома собирались друзья. Как-то так сложилось, что они с Антониной Константиновной везде, куда бы ни забросила их судьба, становились душой компании. Веселая красавица и молодой Доктор, великолепно игравший на пианино, были удивительно яркой парой, и в их доме никому не приходилось скучать.
А музыка? Если начинать говорить о его музыке, то можно написать еще одну книгу. Сергею Сергеевичу Коновалову было дано от рождения слишком много. И все у него получалось. Поэтому выбирать было трудно. А перед ним расстилался не один путь.
Он мог продолжать практику военного врача, к тому времени у него был материал, пожалуй, не на одну диссертацию. Звания, научные регалии – не об этом ли мечтают многие? Он мог полностью уйти в музыку, к тому времени он уже приобрел достаточно широкую известность своими музыкальными композициями, песнями, романсами. Под его "Поток" ленинградские фигуристы Олег Макаров и Лариса Селезнева стали чемпионами страны, а затем победили на европейском чемпионате. Затем его музыка звучала на Олимпийских играх в Калгари и на чемпионате мира в Праге. В течение двух лет он написал более 80 музыкальных произведений, его песни и импровизации звучали по радио, посыпались заказы с телевидения, со студий художественных и научно-популярных фильмов. Но открывающийся ему мир неведомой Силы, способной исцелять людей, захватывал его все больше и больше. Менялись его взгляды, менялся он сам.
С годами этот процесс не прекратился. И сейчас, восемь лет спустя, он продолжает открывать для себя и для своих пациентов новый необъятный мир, вытаскивать их не только из болезней, но и из тех узких горизонтов, в которых они были зажаты своим жизненным укладом. Он открывает для них дверь в удивительное будущее, и не войти туда – значит остаться в плену своих болезней, в плену той жизни, которая их спровоцировала.
Коновалов – панацея, но он – не лекарство. Нельзя "принять" его сеансы вместо таблеток и снова вернуться в тот удушливый мирок, который и породил боль и страдания. Иначе снова возникнет боль, снова вернется болезнь. Полностью выздороветь и сохранить драгоценное здоровье может только тот, кто поймет, что встал на новый путь и должен многое поменять в своей жизни. И практически все пациенты рано или поздно понимают это.
Из истории болезни 1011222 (1964 г.р.): "Здравствуйте, дорогой Доктор и Учитель Сергей Сергеевич! Посещаю уже 14-ю Вашу серию сеансов с 1996 года с перерывами. Пришла на сеансы с глубокой эрозией шейки матки (было подозрение на рак), воспалением придатков, фиброаденоматозом обеих молочных желез, аутоиммунным тиреоидитом, остеохондрозом и радикулитом, хроническим бронхитом и тонзиллитом, варикозным расширением вен обеих ног и высокой миопией обоих глаз. Помимо этих диагнозов, меня мучила бессонница. Каких только лекарств я не перепробовала! Снотворные, сильнодействующие средства.
Лечилась, Вы ведь знаете, как и где. Там, где претендуют на лечение души, а вместо этого.., вместо этого – израненная, мятущаяся, больная душа, боль и трещина, раскалывающая мир на До и После. Я думала, никогда не смогу пережить той боли, унижения и позора, что пришлось пережить. А в результате, походив к Вам на замечательные сеансы (для меня это даже не только лечебные сеансы, а скорее редкостное откровение и возможность постоянного познания и движения вперед, от тьмы к свету), так вот, – походив на сеансы, я полностью избавилась не только от бессонницы, но и от той мучительной тоски, которую у меня вызывали воспоминания о том периоде моей жизни. Теперь я могу спокойно рассказать об этом Вам, и в этой победе над своими воспоминаниями я не могу не видеть Вашего необыкновенного участия. Вы говорите нам о возможностях нашего организма. Сегодня, 28 апреля 1998 года, когда я пишу эти строки, я хочу рассказать Вам, дорогой мой Доктор, что сегодня на сеансе Ваши слова вливались в мою душу мощной струей света… Они несли в себе не только знания уникальные, не только мудрость человека, познавшего законы развития Вселенной, но и поразительное Божественное откровение Доброй и Всемогущей Силы… Вы говорили: "Начни с себя". Доктор, как же труден этот путь!
Как же сложно и трудно бывает мне с самой собой, такой беспомощной по отношению к себе.., пришла к Вам в самую тяжелую минуту… Беспощадный диагноз, муж, который сказал, что это – мои проблемы.., а сама я была какой… Вы помните.., бесконечные слезы, работы не было, мне казалось, что я уже ничего не могу, ничего не умею, никому не нужна. Как же я рыдала, когда услышала Ваши слова:
"Посмотрите на свои руки…" Мои ладошки смотрели на меня с таким укором: "Что сделала ты для нас? Постоянно купала в хлорке и стиральном порошке? А ведь мы когда-то играли на пианино… А ведь мы так беззащитны, когда ты, нервничая, грызешь ногти!" Да, Сергей Сергеевич, мне так стыдно, но я до сих пор, в 33 года, не избавилась от пагубной привычки. А потом я плакала, и слезы лились ручьем… А потом настал мучительный период диагностики – сначала болели ноги, потом начались проблемы с сосудами головы. Был период, когда мне захотелось все бросить и бежать. Бежать! Но куда и от кого? От себя! Опять – от себя. Но там, в душе уже жила вера и надежда на то, что Доктор с волшебными (все равно волшебными!) глазами мне поможет.
Я шла по жизни, как ночью по болоту, нащупывая тропинку, я спотыкалась и падала, иногда так и замирала, уставая бороться за жизнь. Как же я могла думать, даже думать: "Жизнь… Что она для меня?" Как могла я быть такой слепой, глухой, бесчувственной ко всем движениям этой многогранной жизни, которая сверкала, гремела, иногда мучила, ранила, но звала за собой…
Во тьме появился луч света, забрезжила надежда с Вашим приходом в мою жизнь. Мои знакомые говорят: "Ты так изменилась, тебя просто не узнать! Постройнела, похорошела…" Если бы они знали, каким сложным был для меня этот путь, и если бы не Вы, не Ваша поразительная мудрость и великое терпение, не знаю, что бы стало со мной.
Я начинаю, только начинаю теперь осознавать, что значит "начать с себя". Увидеть в себе то, что мешает выздоровлению, – мало. Это только начало пути. Гораздо сложнее день за днем, час за часом пытаться стать лучше. Вот я прихожу домой спокойная и уже через некоторое время начинаю раздражаться: немытый пол, неглаженое белье. Но это же мои дела! А мне хочется скопившееся раздражение излить на кого-то, снять с себя этот груз. Но разве таким путем? Разве так нужно было снимать груз печалей и забот? Перекладывая их на чужие плечи? Я шла от себя, Доктор, и я шла к себе, новой, только начинающей меняться, более терпимой. Но оставалась все еще обидчивой и впечатлительной, ранимой и иногда безумно ехидной с близким мне человеком. Я сейчас постоянно думаю о своих поступках. Я стала бояться обидеть кого-нибудь неуместным словом, намеком.
И вдруг я поняла: боже мой, как же прекрасна жизнь! Каждое ее мгновение! Каждая секунда… Вот я возвращаюсь из Мариинского театра, в ушах все еще звучит замечательная музыка Сергея Прокофьева, а на улице метель, мокрый снег…
В апреле… Кто-то скажет – ужасная погода. В этой поземке вдруг встает Никольский собор, такой прекрасный в своей монументальности.., а потом из светящегося окна трамвая я вижу, как проплывает мимо мой родной город, и я начинаю понимать, что эти мгновения, эти божественные искорки – и есть минуты подлинного счастья. Для меня счастье – это гармония, это стремление к душевному покою. И тут я поняла, что все у меня впереди – и женское счастье, и любовь… А я себя уже похоронила пять лет назад. А сегодня в день, когда весна вступила в свои права, когда на улице было тепло, как в июне, я шла по набережной Невы на сеанс к Вам. "Господи, спасибо тебе за этот миг, спасибо, что я здесь, а не там". А я ведь дважды могла бы быть уже там, во время двух моих операций. Я не знала тогда о Вас, мой дорогой Сергей Сергеевич. Но я не знала ничего и о себе. Ровным счетом ничего о своем организме, о своей рвущейся на части душе. Я была словно корабль без парусов и ветрил, несущийся в открытом море. Где капитан? Где команда? Все спят беспробудным сном, а палуба пуста. И свищет ветер. Я избавилась на сеансах не только от лишнего веса, стала спокойно и хорошо спать. Написать только об этом и закрыть тетрадь означало бы, что я ничего не понимаю в Вашем лечении. Я, конечно, еще только-только пытаюсь понять, и порой мне трудно, но тут же я чувствую вашу помощь и поддержку…
Как часто мы спешим и торопим свое завтра. "А сегодня?" – спрашиваете Вы. Действительно, зачем мне сегодня?
Зачем я живу? Кажется, я начинаю понимать. Для радости и любви. Дарить радость себе и людям. Нести любовь. Но как сложно, как сложно понять и принять эти простые истины…
Вам часто пишут: верните мужа, верните жену… А я не прошу ни об этом, ни о каком другом готовом рецепте семейного счастья. По-моему, готового рецепта счастья просто нет. Каждый должен искать его сам, пройти свой путь.
Поэтому я прошу вас об одном: поддержите меня на этом пути… А я постараюсь сама найти свой путь, потому что никто за меня этого не сделает…"
Это письмо не отредактировано, так же как и другие. Каждый, кто прошел "школу" Доктора Коновалова, пишет свои исповеди искренне и глубоко. Эти исповеди пишутся и читаются на одном дыхании.
Поиск своего пути, пересмотр жизненных ценностей, новое рождение – это обязательные условия для полного и прочного выздоровления.
Его жизнь всегда подчинялась работе, начиная с первых дней практики, когда он по распределению работал под Мурманском. Дежурства сменялись срочными ночными вызовами, вызовы – дежурствами.
Приходилось спасать обмороженных, выхаживать попавших в завалы солдат, принимать роды в машине, не успевшей доставить женщину в роддом. А в редкие свободные вечера у них дома собирались друзья. Как-то так сложилось, что они с Антониной Константиновной везде, куда бы ни забросила их судьба, становились душой компании. Веселая красавица и молодой Доктор, великолепно игравший на пианино, были удивительно яркой парой, и в их доме никому не приходилось скучать.
А музыка? Если начинать говорить о его музыке, то можно написать еще одну книгу. Сергею Сергеевичу Коновалову было дано от рождения слишком много. И все у него получалось. Поэтому выбирать было трудно. А перед ним расстилался не один путь.
Он мог продолжать практику военного врача, к тому времени у него был материал, пожалуй, не на одну диссертацию. Звания, научные регалии – не об этом ли мечтают многие? Он мог полностью уйти в музыку, к тому времени он уже приобрел достаточно широкую известность своими музыкальными композициями, песнями, романсами. Под его "Поток" ленинградские фигуристы Олег Макаров и Лариса Селезнева стали чемпионами страны, а затем победили на европейском чемпионате. Затем его музыка звучала на Олимпийских играх в Калгари и на чемпионате мира в Праге. В течение двух лет он написал более 80 музыкальных произведений, его песни и импровизации звучали по радио, посыпались заказы с телевидения, со студий художественных и научно-популярных фильмов. Но открывающийся ему мир неведомой Силы, способной исцелять людей, захватывал его все больше и больше. Менялись его взгляды, менялся он сам.
С годами этот процесс не прекратился. И сейчас, восемь лет спустя, он продолжает открывать для себя и для своих пациентов новый необъятный мир, вытаскивать их не только из болезней, но и из тех узких горизонтов, в которых они были зажаты своим жизненным укладом. Он открывает для них дверь в удивительное будущее, и не войти туда – значит остаться в плену своих болезней, в плену той жизни, которая их спровоцировала.
Коновалов – панацея, но он – не лекарство. Нельзя "принять" его сеансы вместо таблеток и снова вернуться в тот удушливый мирок, который и породил боль и страдания. Иначе снова возникнет боль, снова вернется болезнь. Полностью выздороветь и сохранить драгоценное здоровье может только тот, кто поймет, что встал на новый путь и должен многое поменять в своей жизни. И практически все пациенты рано или поздно понимают это.
Из истории болезни 1011222 (1964 г.р.): "Здравствуйте, дорогой Доктор и Учитель Сергей Сергеевич! Посещаю уже 14-ю Вашу серию сеансов с 1996 года с перерывами. Пришла на сеансы с глубокой эрозией шейки матки (было подозрение на рак), воспалением придатков, фиброаденоматозом обеих молочных желез, аутоиммунным тиреоидитом, остеохондрозом и радикулитом, хроническим бронхитом и тонзиллитом, варикозным расширением вен обеих ног и высокой миопией обоих глаз. Помимо этих диагнозов, меня мучила бессонница. Каких только лекарств я не перепробовала! Снотворные, сильнодействующие средства.
Лечилась, Вы ведь знаете, как и где. Там, где претендуют на лечение души, а вместо этого.., вместо этого – израненная, мятущаяся, больная душа, боль и трещина, раскалывающая мир на До и После. Я думала, никогда не смогу пережить той боли, унижения и позора, что пришлось пережить. А в результате, походив к Вам на замечательные сеансы (для меня это даже не только лечебные сеансы, а скорее редкостное откровение и возможность постоянного познания и движения вперед, от тьмы к свету), так вот, – походив на сеансы, я полностью избавилась не только от бессонницы, но и от той мучительной тоски, которую у меня вызывали воспоминания о том периоде моей жизни. Теперь я могу спокойно рассказать об этом Вам, и в этой победе над своими воспоминаниями я не могу не видеть Вашего необыкновенного участия. Вы говорите нам о возможностях нашего организма. Сегодня, 28 апреля 1998 года, когда я пишу эти строки, я хочу рассказать Вам, дорогой мой Доктор, что сегодня на сеансе Ваши слова вливались в мою душу мощной струей света… Они несли в себе не только знания уникальные, не только мудрость человека, познавшего законы развития Вселенной, но и поразительное Божественное откровение Доброй и Всемогущей Силы… Вы говорили: "Начни с себя". Доктор, как же труден этот путь!
Как же сложно и трудно бывает мне с самой собой, такой беспомощной по отношению к себе.., пришла к Вам в самую тяжелую минуту… Беспощадный диагноз, муж, который сказал, что это – мои проблемы.., а сама я была какой… Вы помните.., бесконечные слезы, работы не было, мне казалось, что я уже ничего не могу, ничего не умею, никому не нужна. Как же я рыдала, когда услышала Ваши слова:
"Посмотрите на свои руки…" Мои ладошки смотрели на меня с таким укором: "Что сделала ты для нас? Постоянно купала в хлорке и стиральном порошке? А ведь мы когда-то играли на пианино… А ведь мы так беззащитны, когда ты, нервничая, грызешь ногти!" Да, Сергей Сергеевич, мне так стыдно, но я до сих пор, в 33 года, не избавилась от пагубной привычки. А потом я плакала, и слезы лились ручьем… А потом настал мучительный период диагностики – сначала болели ноги, потом начались проблемы с сосудами головы. Был период, когда мне захотелось все бросить и бежать. Бежать! Но куда и от кого? От себя! Опять – от себя. Но там, в душе уже жила вера и надежда на то, что Доктор с волшебными (все равно волшебными!) глазами мне поможет.
Я шла по жизни, как ночью по болоту, нащупывая тропинку, я спотыкалась и падала, иногда так и замирала, уставая бороться за жизнь. Как же я могла думать, даже думать: "Жизнь… Что она для меня?" Как могла я быть такой слепой, глухой, бесчувственной ко всем движениям этой многогранной жизни, которая сверкала, гремела, иногда мучила, ранила, но звала за собой…
Во тьме появился луч света, забрезжила надежда с Вашим приходом в мою жизнь. Мои знакомые говорят: "Ты так изменилась, тебя просто не узнать! Постройнела, похорошела…" Если бы они знали, каким сложным был для меня этот путь, и если бы не Вы, не Ваша поразительная мудрость и великое терпение, не знаю, что бы стало со мной.
Я начинаю, только начинаю теперь осознавать, что значит "начать с себя". Увидеть в себе то, что мешает выздоровлению, – мало. Это только начало пути. Гораздо сложнее день за днем, час за часом пытаться стать лучше. Вот я прихожу домой спокойная и уже через некоторое время начинаю раздражаться: немытый пол, неглаженое белье. Но это же мои дела! А мне хочется скопившееся раздражение излить на кого-то, снять с себя этот груз. Но разве таким путем? Разве так нужно было снимать груз печалей и забот? Перекладывая их на чужие плечи? Я шла от себя, Доктор, и я шла к себе, новой, только начинающей меняться, более терпимой. Но оставалась все еще обидчивой и впечатлительной, ранимой и иногда безумно ехидной с близким мне человеком. Я сейчас постоянно думаю о своих поступках. Я стала бояться обидеть кого-нибудь неуместным словом, намеком.
И вдруг я поняла: боже мой, как же прекрасна жизнь! Каждое ее мгновение! Каждая секунда… Вот я возвращаюсь из Мариинского театра, в ушах все еще звучит замечательная музыка Сергея Прокофьева, а на улице метель, мокрый снег…
В апреле… Кто-то скажет – ужасная погода. В этой поземке вдруг встает Никольский собор, такой прекрасный в своей монументальности.., а потом из светящегося окна трамвая я вижу, как проплывает мимо мой родной город, и я начинаю понимать, что эти мгновения, эти божественные искорки – и есть минуты подлинного счастья. Для меня счастье – это гармония, это стремление к душевному покою. И тут я поняла, что все у меня впереди – и женское счастье, и любовь… А я себя уже похоронила пять лет назад. А сегодня в день, когда весна вступила в свои права, когда на улице было тепло, как в июне, я шла по набережной Невы на сеанс к Вам. "Господи, спасибо тебе за этот миг, спасибо, что я здесь, а не там". А я ведь дважды могла бы быть уже там, во время двух моих операций. Я не знала тогда о Вас, мой дорогой Сергей Сергеевич. Но я не знала ничего и о себе. Ровным счетом ничего о своем организме, о своей рвущейся на части душе. Я была словно корабль без парусов и ветрил, несущийся в открытом море. Где капитан? Где команда? Все спят беспробудным сном, а палуба пуста. И свищет ветер. Я избавилась на сеансах не только от лишнего веса, стала спокойно и хорошо спать. Написать только об этом и закрыть тетрадь означало бы, что я ничего не понимаю в Вашем лечении. Я, конечно, еще только-только пытаюсь понять, и порой мне трудно, но тут же я чувствую вашу помощь и поддержку…
Как часто мы спешим и торопим свое завтра. "А сегодня?" – спрашиваете Вы. Действительно, зачем мне сегодня?
Зачем я живу? Кажется, я начинаю понимать. Для радости и любви. Дарить радость себе и людям. Нести любовь. Но как сложно, как сложно понять и принять эти простые истины…
Вам часто пишут: верните мужа, верните жену… А я не прошу ни об этом, ни о каком другом готовом рецепте семейного счастья. По-моему, готового рецепта счастья просто нет. Каждый должен искать его сам, пройти свой путь.
Поэтому я прошу вас об одном: поддержите меня на этом пути… А я постараюсь сама найти свой путь, потому что никто за меня этого не сделает…"
Это письмо не отредактировано, так же как и другие. Каждый, кто прошел "школу" Доктора Коновалова, пишет свои исповеди искренне и глубоко. Эти исповеди пишутся и читаются на одном дыхании.
Поиск своего пути, пересмотр жизненных ценностей, новое рождение – это обязательные условия для полного и прочного выздоровления.
ПОЗНАНИЕ ЭНЕРГИИ – ПОЗНАНИЕ СЕБЯ
В начале своего пути Доктор Коновалов просто снимал боль, восстанавливал работу желудочно-кишечного тракта, нормализовал артериальное давление. Сначала он работал с отдельными больными, потом – с палатой, с отделением, с маленьким залом. Когда же пациентов оказалось столько, что маленький зал перестал вмещать всех желающих, он перешел к работе с большими аудиториями в более крупных залах. Несмотря на это, эффект не уменьшался.
Сначала ему казалось, что та Сила, та Энергия, с помощью которой он помогал больным, идет через его руки. В этом невозможно было усомниться, потому что он физически ощущал это, чувствовал, как руки наливаются, горят и даже болят после длительных процедур в зале, когда приходилось вести сеанс в течение часа. Но потом он осознал, что Энергия, которую он вызывает, действует через его мысль, она подвластна ему, он может управлять ею.
Спустя неделю Сергей Сергеевич почувствовал, что неведомая сила влечет его в греческий зал госпиталя. "Я понял этот зов, этот призыв. На меня навалилось что-то очень тяжелое, но при этом сердце радостно трепетало. И эта сила, в которой я впервые почувствовал Мысль, вошедшую в мое сознание, увлекла меня в этот зал. Я рухнул в кресло. Тяжесть все увеличивалась и увеличивалась. И вскоре увеличилась настолько, что буквально вдавила меня в кресло, глаза мои закрылись, и я растворился…" Во сне? В грезах? В медитации? Это было состояние непередаваемого блаженства, единение с огромным пространством. Но это чувство показалось таким знакомым, родным, близким. Хотелось, чтобы оно длилось вечно. Непередаваемый восторг души, слезы, любовь, благодарность к Всевышнему…" Он чувствовал, что получает огромный пласт информации.
Этот его первый "прыжок" длился всего минут 25, но первый же этот "контакт" сделал его совсем другим человеком.
Вернувшись в ординаторскую, он понял, что чувствует теперь направление, в котором нужно двигаться, и обладает возможностью познавать и открывать для себя огромный и удивительный мир, и самое главное, он вдруг понял, что знает. Знает, что нужно делать сейчас, в данную минуту, в данный миг с больным, с больными. На следующий день он пришел в палату, где лежали самые тяжелые больные.
Там он впервые провел сеанс лечения, о котором никогда раньше даже не слышал, но знал теперь, что нужно делать, вплоть до мельчайших подробностей. Не только Сергей Сергеевич, но и каждый больной почувствовал теперь Силу, или Энергию, как ее потом назовет сам Доктор, ее тепло, ее нежное прикосновение. Все это потрясало воображение, ошеломляло.
"Это и воодушевило и окрылило меня. Я понял, что мои призывы, мои ежедневные мольбы помочь моим пациентам – не пустой звук теперь, а надвигающаяся реальность…"
Медперсонал и раньше с удивлением отмечал, как обычный обход больных влияет на пациентов. Хотя от обычного обхода обход Сергея Сергеевича слегка отличался. Он проходил строго в одно и то же время, больные должны были находиться на своих местах, никто не должен был разгуливать по коридору, вести посторонние разговоры. Начальство часто пеняло ему за то, что он никогда не подходил к телефону, если звонок раздавался во время обхода. Это время было для него "святым". Реакция больных на его посещения выражалась в том, что у большинства больных устанавливался одинаковый, почти нормальный пульс, одинаковое, близкое к норме, артериальное давление.
Теперь, под воздействием нового, пусть первого небольшого, но – опыта и знаний, Сергей Сергеевич стал проводить ежедневные сеансы в одной из палат.
Вскоре палата стала опережать по динамике выхода из состояния болезни другие палаты отделения. Но это еще не все! Начались неожиданные сюрпризы и приятные открытия. "Сергей Сергеевич! Посмотрите! Рука чистая! – с удивлением говорил больной, на протяжении многих лет страдавший экземой. – Вчера ложился – была еще вся в пятнах, как всегда. А сегодня встал – и нет ничего". Так постепенно путь соотносился с практикой, черпал из нее новый опыт.
Однажды больной рассказал, как после сеанса случайно выплеснул на руку воду из кувшина, стоявшего на его тумбочке. И у него тут же прошел кожный зуд. Это послужило толчком к использованию в последующем энергетически заряженной воды…
Первый период открытий настолько увлек Доктора, что он почти не спал. Это было похоже на любовь, самую большую в жизни любовь, противиться которой нет ни желания, ни сил, голос которой звучит отныне в мире повсюду, потому что это голос и твоего сердца.
Сеансы в скором времени переместились в небольшой зал госпиталя, чтобы вместить более двадцати находящихся у него на лечении больных. Коновалов не испытывал больше того чувства безнадежности, бессилия перед неизлечимыми болезнями, которое раньше заставляло прятать от больного глаза. Теперь он знал, как помочь и что нужно для этого делать.
Любой кардиолог знает, насколько трудно "вести" больного с инфарктом миокарда. Ограничения постельного режима неизбежно приводят к сбоям в работе кишечника, различным радикулалгиям, нарушению сна. Для пациентов Коновалова этих проблем уже не существовало. Со временем его пациенты стали просить полечить своих родственников, жен, детей, знакомых, и уже спустя 2-3 месяца в маленьком госпитальном зале собиралось по 75-80 человек.
Сергей Сергеевич проводил сеансы, а после них довольно часто снова "уходил в бездну". Эти "прыжки", общение с Энергией продолжались от нескольких десятков минут до часу и давали ему очень и очень многое. Но самым главным для него стало улучшение состояния здоровья пациентов, уход многих сопутствующих заболеваний. Теперь он с подлинной радостью входил в палату и встречался с пациентами. Не нужно было больше прятать глаза, отвечая на вопросы о хронических заболеваниях, ссылаться на беспомощность медицины.
"Итак, три месяца работы, три месяца моих контактов. Они заполнили всю мою жизнь, всю мою сущность. Меня интересовало только это. Я благодарил Господа за силу, которую Он мне дал, и мне казалось, что теперь я могу все. А почему не могу?
Вот, например, такой случай. Девятнадцатилетний парень – спортсмен, красавец. И страшная болезнь – дикие боли спустя буквально 3-4 минуты. после приема первых порций пищи. Мама привела его на консультацию к хирургам нашего госпиталя, сделали УЗИ брюшной полости – опущены органы.
Что делать? Все разводят руками. Мама приводит сына ко мне. Беру его на сеанс. Во время сеанса в зале крик, вижу – парню стало очень больно. Говорю: «Терпи». И вот результат: все органы, на месте. И это буквально за один сеанс. Уже тогда уход многочисленных болезней у восьми пациентов из десяти давал мне повод не только не сомневаться в силе Энергии, но и думать о том, что теперь мы в госпитале будем творить чудеса, используя и традиционные подходы к лечению, и то направление, которое стало открываться мне. Но это была моя фантазия. Коллеги, особенно уважаемые, убеленные сединами практического опыта врачи, отнеслись к новоявленному, окрыленному полученными результатами коллеге не только холодно, но и с плохо скрываемой неприязнью. Я был наивен, несмотря на то что уже и ранее смог убедиться в истинной заинтересованности моих начальственных коллег в своих попытках внести что-то новое в лечение. Думаю, это касалось не только меня, это было общей тенденцией нашей прошлой да и сегодняшней жизни…"
К тому времени Сергей Сергеевич уже не просто кое-что знал, а имел определенную практику, опыт работы с энергией. Он имел уже свое представление о строении физического тела живого организма и к тому времени сформировал информационно-энергетическую теорию. У него было свое понимание болезни и здоровья, подкрепленное практикой. Причем он по-прежнему не читал никаких книг на эту тему, решив для "чистоты эксперимента" использовать только ту информацию, которую он получал во время "контактов" с Вселенной. Разумеется, сегодня, под воздействием непрекращающегося потока информации от Вселенной, он знает, понимает и умеет гораздо больше. Сегодня он говорит о том, что в то время его теория находилась только в зачаточном состоянии. С годами она развивалась, дополнялась новыми знаниями, корректировалась практикой. Но уверяю вас, знания, которыми он обладает сегодня, – это не предел и не окончательная истина.
Он продолжает развиваться и двигаться вперед. Завтра он почерпнет из глубин Вселенной и откроет нам новые знания, новые возможности и пути.
Оставив далеко позади самые современные теории медицины, он, обгоняя свое время, дарит людям вторую жизнь, наполняя ее светом добра и здоровья.
Отношение коллег к неординарным способностям Доктора Коновалова было весьма неоднозначным. С одной стороны, они собственными глазами видели пациентов, поправлявшихся благодаря его необъяснимому дару, а с другой стороны – закрывали глаза на то, что происходит, списывали успехи на личное обаяние Сергея Сергеевича. Однако они были такими же людьми, как и их пациенты, поэтому, случалось, болели и они. Тогда, украдкой, коллеги шли к Коновалову и просили снять боль, подлечить, снять спазмы сосудов. Сергей Сергеевич снимал боль, снимал спазмы, лечил, а вместе с благодарностью слышал одни и те же слова: "Ты уж не рассказывай всем, что я к тебе приходил…" Причем приходили не только рядовые врачи, но и профессора – его бывшие учителя. И все уходили с одной только просьбой: "Ну ты ведь понимаешь, все это так…" Да, никто из них не проходил все это в медицинском институте, обо всем этом они тоже не рассказывали с кафедры, все это они утаивали даже друг от друга. А ведь если бы собрать их всех вместе, то половина медиков клиники побывала у Коновалова. Коллеги побывали, подлечились, но признавать все это не собирались. Врачи высокой квалификации лечились теми методами, существование которых сами же и отвергали.
Лицемерие, особенно лицемерие профессиональное, всегда было глубоко чуждо Коновалову. Это и послужило одной из причин его ухода из госпиталя и из официальной медицины впоследствии. Но сколько ему еще пришлось пережить непонимания среди своих коллег, а точнее – нежелания понять.
После международной конференции по кардиологии, куда из российских медиков пригласили только Доктора Коновалова и профессора Алмазова с одним из его ассистентов, в госпитале узнали об этом и вынесли тему, над которой работал Сергей Сергеевич, на теоретическую конференцию. Коновалов сделал основательный доклад, рассказав коллегам о результатах своего лечения и некоторых элементах своей теории. Доклад был выслушан с интересом, но затем один из ведущих терапевтов клиники заявил, что все-таки все это – психотерапия. И это – несмотря на то, что только неделю назад Сергей Сергеевич с помощью всего этого снимал ему боли в поясничном отделе. И вряд ли хотя бы один психотерапевт мог бы сделать то же самое…
Из истории болезни 1009502 (1939 г.р.): "Уважаемый Сергей Сергеевич! На Ваши сеансы пришел впервые, но путь мой к Вам продолжался в течение года. Пришел я, уже поверив в Вас, благодаря моей супруге, тоже Доктору, которая уже год является Вашей пациенткой и достигла значительных успехов…
Первый сеанс. 11.00. Начальная адаптация к залу и релаксация после теплых слов уважаемой Антонины Константиновны: исчезает тревога, волнение. Затем Ваша музыка, Сергей Сергеевич. Я-то знаю, что такое психотерапия и музыкотерапия, – сам проводил не раз. Но это что-то невероятное, незнакомое, непонятное…
Сначала ему казалось, что та Сила, та Энергия, с помощью которой он помогал больным, идет через его руки. В этом невозможно было усомниться, потому что он физически ощущал это, чувствовал, как руки наливаются, горят и даже болят после длительных процедур в зале, когда приходилось вести сеанс в течение часа. Но потом он осознал, что Энергия, которую он вызывает, действует через его мысль, она подвластна ему, он может управлять ею.
Спустя неделю Сергей Сергеевич почувствовал, что неведомая сила влечет его в греческий зал госпиталя. "Я понял этот зов, этот призыв. На меня навалилось что-то очень тяжелое, но при этом сердце радостно трепетало. И эта сила, в которой я впервые почувствовал Мысль, вошедшую в мое сознание, увлекла меня в этот зал. Я рухнул в кресло. Тяжесть все увеличивалась и увеличивалась. И вскоре увеличилась настолько, что буквально вдавила меня в кресло, глаза мои закрылись, и я растворился…" Во сне? В грезах? В медитации? Это было состояние непередаваемого блаженства, единение с огромным пространством. Но это чувство показалось таким знакомым, родным, близким. Хотелось, чтобы оно длилось вечно. Непередаваемый восторг души, слезы, любовь, благодарность к Всевышнему…" Он чувствовал, что получает огромный пласт информации.
Этот его первый "прыжок" длился всего минут 25, но первый же этот "контакт" сделал его совсем другим человеком.
Вернувшись в ординаторскую, он понял, что чувствует теперь направление, в котором нужно двигаться, и обладает возможностью познавать и открывать для себя огромный и удивительный мир, и самое главное, он вдруг понял, что знает. Знает, что нужно делать сейчас, в данную минуту, в данный миг с больным, с больными. На следующий день он пришел в палату, где лежали самые тяжелые больные.
Там он впервые провел сеанс лечения, о котором никогда раньше даже не слышал, но знал теперь, что нужно делать, вплоть до мельчайших подробностей. Не только Сергей Сергеевич, но и каждый больной почувствовал теперь Силу, или Энергию, как ее потом назовет сам Доктор, ее тепло, ее нежное прикосновение. Все это потрясало воображение, ошеломляло.
"Это и воодушевило и окрылило меня. Я понял, что мои призывы, мои ежедневные мольбы помочь моим пациентам – не пустой звук теперь, а надвигающаяся реальность…"
Медперсонал и раньше с удивлением отмечал, как обычный обход больных влияет на пациентов. Хотя от обычного обхода обход Сергея Сергеевича слегка отличался. Он проходил строго в одно и то же время, больные должны были находиться на своих местах, никто не должен был разгуливать по коридору, вести посторонние разговоры. Начальство часто пеняло ему за то, что он никогда не подходил к телефону, если звонок раздавался во время обхода. Это время было для него "святым". Реакция больных на его посещения выражалась в том, что у большинства больных устанавливался одинаковый, почти нормальный пульс, одинаковое, близкое к норме, артериальное давление.
Теперь, под воздействием нового, пусть первого небольшого, но – опыта и знаний, Сергей Сергеевич стал проводить ежедневные сеансы в одной из палат.
Вскоре палата стала опережать по динамике выхода из состояния болезни другие палаты отделения. Но это еще не все! Начались неожиданные сюрпризы и приятные открытия. "Сергей Сергеевич! Посмотрите! Рука чистая! – с удивлением говорил больной, на протяжении многих лет страдавший экземой. – Вчера ложился – была еще вся в пятнах, как всегда. А сегодня встал – и нет ничего". Так постепенно путь соотносился с практикой, черпал из нее новый опыт.
Однажды больной рассказал, как после сеанса случайно выплеснул на руку воду из кувшина, стоявшего на его тумбочке. И у него тут же прошел кожный зуд. Это послужило толчком к использованию в последующем энергетически заряженной воды…
Первый период открытий настолько увлек Доктора, что он почти не спал. Это было похоже на любовь, самую большую в жизни любовь, противиться которой нет ни желания, ни сил, голос которой звучит отныне в мире повсюду, потому что это голос и твоего сердца.
***
А практика раскрывала новые горизонты деятельности, указывая новые возможности и перспективы.Сеансы в скором времени переместились в небольшой зал госпиталя, чтобы вместить более двадцати находящихся у него на лечении больных. Коновалов не испытывал больше того чувства безнадежности, бессилия перед неизлечимыми болезнями, которое раньше заставляло прятать от больного глаза. Теперь он знал, как помочь и что нужно для этого делать.
Любой кардиолог знает, насколько трудно "вести" больного с инфарктом миокарда. Ограничения постельного режима неизбежно приводят к сбоям в работе кишечника, различным радикулалгиям, нарушению сна. Для пациентов Коновалова этих проблем уже не существовало. Со временем его пациенты стали просить полечить своих родственников, жен, детей, знакомых, и уже спустя 2-3 месяца в маленьком госпитальном зале собиралось по 75-80 человек.
Сергей Сергеевич проводил сеансы, а после них довольно часто снова "уходил в бездну". Эти "прыжки", общение с Энергией продолжались от нескольких десятков минут до часу и давали ему очень и очень многое. Но самым главным для него стало улучшение состояния здоровья пациентов, уход многих сопутствующих заболеваний. Теперь он с подлинной радостью входил в палату и встречался с пациентами. Не нужно было больше прятать глаза, отвечая на вопросы о хронических заболеваниях, ссылаться на беспомощность медицины.
"Итак, три месяца работы, три месяца моих контактов. Они заполнили всю мою жизнь, всю мою сущность. Меня интересовало только это. Я благодарил Господа за силу, которую Он мне дал, и мне казалось, что теперь я могу все. А почему не могу?
Вот, например, такой случай. Девятнадцатилетний парень – спортсмен, красавец. И страшная болезнь – дикие боли спустя буквально 3-4 минуты. после приема первых порций пищи. Мама привела его на консультацию к хирургам нашего госпиталя, сделали УЗИ брюшной полости – опущены органы.
Что делать? Все разводят руками. Мама приводит сына ко мне. Беру его на сеанс. Во время сеанса в зале крик, вижу – парню стало очень больно. Говорю: «Терпи». И вот результат: все органы, на месте. И это буквально за один сеанс. Уже тогда уход многочисленных болезней у восьми пациентов из десяти давал мне повод не только не сомневаться в силе Энергии, но и думать о том, что теперь мы в госпитале будем творить чудеса, используя и традиционные подходы к лечению, и то направление, которое стало открываться мне. Но это была моя фантазия. Коллеги, особенно уважаемые, убеленные сединами практического опыта врачи, отнеслись к новоявленному, окрыленному полученными результатами коллеге не только холодно, но и с плохо скрываемой неприязнью. Я был наивен, несмотря на то что уже и ранее смог убедиться в истинной заинтересованности моих начальственных коллег в своих попытках внести что-то новое в лечение. Думаю, это касалось не только меня, это было общей тенденцией нашей прошлой да и сегодняшней жизни…"
К тому времени Сергей Сергеевич уже не просто кое-что знал, а имел определенную практику, опыт работы с энергией. Он имел уже свое представление о строении физического тела живого организма и к тому времени сформировал информационно-энергетическую теорию. У него было свое понимание болезни и здоровья, подкрепленное практикой. Причем он по-прежнему не читал никаких книг на эту тему, решив для "чистоты эксперимента" использовать только ту информацию, которую он получал во время "контактов" с Вселенной. Разумеется, сегодня, под воздействием непрекращающегося потока информации от Вселенной, он знает, понимает и умеет гораздо больше. Сегодня он говорит о том, что в то время его теория находилась только в зачаточном состоянии. С годами она развивалась, дополнялась новыми знаниями, корректировалась практикой. Но уверяю вас, знания, которыми он обладает сегодня, – это не предел и не окончательная истина.
Он продолжает развиваться и двигаться вперед. Завтра он почерпнет из глубин Вселенной и откроет нам новые знания, новые возможности и пути.
Оставив далеко позади самые современные теории медицины, он, обгоняя свое время, дарит людям вторую жизнь, наполняя ее светом добра и здоровья.
Отношение коллег к неординарным способностям Доктора Коновалова было весьма неоднозначным. С одной стороны, они собственными глазами видели пациентов, поправлявшихся благодаря его необъяснимому дару, а с другой стороны – закрывали глаза на то, что происходит, списывали успехи на личное обаяние Сергея Сергеевича. Однако они были такими же людьми, как и их пациенты, поэтому, случалось, болели и они. Тогда, украдкой, коллеги шли к Коновалову и просили снять боль, подлечить, снять спазмы сосудов. Сергей Сергеевич снимал боль, снимал спазмы, лечил, а вместе с благодарностью слышал одни и те же слова: "Ты уж не рассказывай всем, что я к тебе приходил…" Причем приходили не только рядовые врачи, но и профессора – его бывшие учителя. И все уходили с одной только просьбой: "Ну ты ведь понимаешь, все это так…" Да, никто из них не проходил все это в медицинском институте, обо всем этом они тоже не рассказывали с кафедры, все это они утаивали даже друг от друга. А ведь если бы собрать их всех вместе, то половина медиков клиники побывала у Коновалова. Коллеги побывали, подлечились, но признавать все это не собирались. Врачи высокой квалификации лечились теми методами, существование которых сами же и отвергали.
Лицемерие, особенно лицемерие профессиональное, всегда было глубоко чуждо Коновалову. Это и послужило одной из причин его ухода из госпиталя и из официальной медицины впоследствии. Но сколько ему еще пришлось пережить непонимания среди своих коллег, а точнее – нежелания понять.
После международной конференции по кардиологии, куда из российских медиков пригласили только Доктора Коновалова и профессора Алмазова с одним из его ассистентов, в госпитале узнали об этом и вынесли тему, над которой работал Сергей Сергеевич, на теоретическую конференцию. Коновалов сделал основательный доклад, рассказав коллегам о результатах своего лечения и некоторых элементах своей теории. Доклад был выслушан с интересом, но затем один из ведущих терапевтов клиники заявил, что все-таки все это – психотерапия. И это – несмотря на то, что только неделю назад Сергей Сергеевич с помощью всего этого снимал ему боли в поясничном отделе. И вряд ли хотя бы один психотерапевт мог бы сделать то же самое…
***
"Трудно да и невозможно отказаться от всего того огромного фундамента знаний, опыта, полученных в течение жизни. Это называется консерватизмом в худшем значении этого слова, когда новое, противоречащее устоявшимся канонам, концепциям, опыту, отвергается даже без попытки вникнуть в его суть. Это относится не только к моим коллегам. Это относится и к пациентам, которые глубоко убеждены, что лечить человека можно только на больничной койке, в поликлинике, таблетками, хирургическим вмешательством или прочими "традиционными" методами"".Из истории болезни 1009502 (1939 г.р.): "Уважаемый Сергей Сергеевич! На Ваши сеансы пришел впервые, но путь мой к Вам продолжался в течение года. Пришел я, уже поверив в Вас, благодаря моей супруге, тоже Доктору, которая уже год является Вашей пациенткой и достигла значительных успехов…
Первый сеанс. 11.00. Начальная адаптация к залу и релаксация после теплых слов уважаемой Антонины Константиновны: исчезает тревога, волнение. Затем Ваша музыка, Сергей Сергеевич. Я-то знаю, что такое психотерапия и музыкотерапия, – сам проводил не раз. Но это что-то невероятное, незнакомое, непонятное…