Конрад Линда. В медленном танце

   Слоан выругался сквозь зубы. Черт его побери, если он не велит ей замолчать раз и навсегда, предоставив профессионалу делать его работу. Но вместо этого он безразлично пожал плечами и кивнул.
   — И что мы теперь будем делать?
   Хоть Лейни и выглядела сердитой, Слоан понял, что она опять растерялась. А ему требовалось, чтобы она была сейчас совсем в ином состоянии духа.
   — Через несколько минут я должен позвонить капитану. Пусть он пришлет нам другой автомобиль.
   Лейни озадаченно глядела на него.
   — Зачем ему делать такую глупость? Неужели он так поступит?
   — Да, поступит. А йотом мы поедем в Секвейн окружным путем. Самым сложным, который я сумею выдумать. Пусть даже нам придется добираться несколько дней вместо нескольких часов. Другого выбора у нас нет.
   Лейни поерзала на сиденье, усаживаясь поудобнее. О, мужчины, они все такие. Ему вовсе не важно, что она думает обо всем происходящем. Главное, что думает он.
   Она повернулась к нему:
   — Слоан? До ленча… м-м-м… я имею в виду… почему ты меня тогда поцеловал?
   В основном, чтобы заставить тебя замолчать, — сказал он неожиданного для самого себя. — Но потом… я потерял контроль.
   Лейни медленно провела языком по губам и кивнула.
   Они оба потеряли контроль. Разве нет?
   Слоан положил руку ей на плечо и нежно погладил. Ему опять безумно захотелось поцеловать ее. Но он же может справиться со своими желаниями! Кроме всего прочего, Слоан был решительно настроен спасти ее хорошенькую головку.
   Он убрал руку, вновь вцепился в руль и отвел взгляд.
   — Слушай, сейчас совсем не подходящее время для таких разговоров. Мне нужно позвонить капитану.
   Он пытался убедить себя, что вряд ли когда-нибудь настанет подходящее время для этого. Но, несмотря на все клятвы и благие намерения, его постоянно тянуло к ней. Чем дольше они находились наедине, тем больше была вероятность того, что однажды они не только станут целоваться, но и зайдут гораздо дальше.
   Всякий раз, когда Слоан смотрел на нее, кровь закипала у него в жилах, а тело цепенело. Воображение рисовало ему, как он будет ласкать ее нежную кожу, гладить густые рыжие волосы. И от этих картин он сходил с ума.
   — О нас поговорим позже, — твердо заявил Слоан, достал из кармана мобильный телефон и набрал номер капитана.
 
   Лейни даже и не пыталась понять, что происходило в течение следующего часа, с тех пор как они вернулись в Шугарлэнд и сменили машину.
   Если можно было назвать машиной этот раздолбанный двенадцатилетний пикап. Слоан так неожиданно позвонил и потребовал заменить ему машину, что у капитана не оставалось выбора. Чет был готов прийти им на помощь, но под рукой у него оказалось единственное авто — принадлежавший его сыну-подростку подержанный фургон.
   Там, где пикап Слоана спокойно урчал, эта консервная банка, называемая автомобилем, фыркала, дымила и лязгала. Удивительно, как она вообще не рассыпалась на ходу.
   Кондиционер, конечно же, не работал. Передний бампер разъела ржавчина. Глушитель ужасающе дребезжал и дымил. Лейни с трудом втиснула ноги на переднее сиденье. Перепутанные провода и пустые банки из-под содовой перекатывались по полу.
   Но Слоан не жаловался. Он перегрузил из пикапа ее вещи, опустил окна, включил CD-плеер, и они оставили капитана, на прощание окутав его дымом из выхлопной трубы. Тинэйджеру было наплевать на кондиционер, но уж о том, чтобы у него была самая лучшая стереосистема, он позаботился.
   Лейни подозревала, что Слоан специально включил плеер на полную громкость, чтобы свести разговоры к минимуму. Он выбрал музыку «кантри», а не рок, который она обычно слушала. Но все равно Лейни была довольна.
   Они ехали по Техасу проселочными дорогами. Лейни вдруг обнаружила, что большинство мелодий, которые они слушали, лиричны и им хочется подпевать. Ей понравились некоторые песни, слова которых говорили, что нужно начать новую жизнь после неудавшегося замужества, найти новую любовь. Но особенно ее очаровала песня о том, как хорошо сидеть в хонки-тонк баре и пить пиво.
   — А что это за бар? — не выдержала Лейни и спросила Слоана.
   — Прости? — Тот убавил звук, чтобы расслышать, что она говорит.
   — Что это за бар? — повторила она, и он взглянул на нее, словно она только что свалилась с Луны. Лейни попыталась объяснить: — Ну, о котором только что пели?
   Он застонал.
   — Лейни, твой отец владеет баром. Мне казалось, ты больше должна об этом знать.
   — Но я не знаю. Когда я росла, мой отец работал менеджером в нефтяной компании, пока не заболел. А я всегда была очень занята, чтобы ходить по барам. Я прилежно училась в колледже, много занималась, а затем мне пришлось сражаться за свое место под солнцем, делать карьеру Кроме того, я всегда считала, что увлекаться алкоголем — попусту тратить деньги.
   — А как же отец стал владельцем бара в Хьюстоне?
   Когда я, наконец, выбрала себе занятие и стала вести в газете колонку, моя семья решила переехать в Хьюстон. Мне необходимо, чтобы они были рядом. Старый приятель матери, ваш капитан, одолжил моим родителям денег на открытие собственного дела. Я помогла им определиться, предложив купить бар. Мой отец очень ответственный человек, тогда выбор казался правильным, но…
   Она отвернулась и печально покачала головой. Итак, капитан Джонсон поддержал деньгами отца Лейни. Это многое объясняет в их отношениях.
   — Тяжело, наверно, иметь собственное дело, — сказал Эббот.
   Глубоко вздохнув, Лейни смущенно продолжала:
   — Да. Мы хотели, чтобы это был уютный бар по соседству. Пришлось многое переделать. И несмотря на это, заведение всегда выглядело каким-то унылым. А самое худшее…
   Слоан не нашелся, что сказать, но ему опять стало жаль ее. Он злился на свое бессилие, когда у нее на глаза наворачивались слезы или в них появлялось вот такое беззащитное выражение.
   — Не надо заставлять себя рассказывать то, о чем тяжело говорить. — Слоан даже пожалел, что поставил эту дурацкую песню про бар.
   — Нет, — она покачала головой. — Иногда полезно поделиться тем, что тебя гнетет. — Она махнула рукой перед лицом, словно обмахиваясь веером. — Я советую своим читателям для начала быть честными самим с собой, и тогда они сумеет быть честными с другими.
   — Когда как. — Слоан пожал плечами. Он всегда считал, что нельзя быть слишком откровенным, особенно если человек говорит о том, о чем лучше промолчать.
   Мой отец — алкоголик, — наконец выдавила из себя Лейни. — Он никогда себе в этом не признается, но мы знаем. Я думаю, что и сердечный приступ в такие молодые годы с ним случился именно из-за этого.
   — Ну… не думаю, что владеть баром слишком подходящее занятие для того, кто любит выпить или страдает алкоголизмом.
   Лейни поморщилась.
   — Так и есть. К несчастью, никто из нас не видел этой проблемы, пока он не стал владельцем бара. Тогда-то все и открылось. — Еще раз тяжело и печально вздохнув, она пожала плечами. — Хотя теперь это не имеет никакого значения. — Лейни снова повернулась к нему. — Так ты не знаешь, что это за бар? Ты бывал в нем?
   — Я был в нескольких подобных местечках.
   — И как они выглядят?
   — Ничего особенного. Некоторые вообще отвратительные. Большинство — дешевые, шумные. Обычно в них собираются работяги: ковбои, водители грузовиков и цистерн. Приходят туда, чтобы убить время. Много пьют и много играют. — Слоан поглядел на нее. — Не думаю, что тебе бы там понравилось.
   Да и этот разговор — слишком личный, интимный — Слоану не особенно нравился. Если он не будет следить за собой, то разболтается и чего гляди вывернет душу наизнанку. А там нет ничего радостного.
   — Не стоит так буквально понимать песню, — пробормотал он и опять прибавил громкость.
   Слоан вел машину и, чтобы избежать новых разговоров, тихонько подпевал музыке, льющейся из динамика. А Лейни стала думать, что многое в своей жизни упустила за работой. Много трудилась, а потому не видела ни дешевых баров, ни самой жизни.
   Смешно, что женщина, которая давала совет по многим вопросам, сама не имела опыта по проблемам, которые ее просили решать. Хотя… по образованию Лейни была психологом и знала, как и у кого получить ответ на тот или иной вопрос. Она ценила работоспособность и лояльность в семье, о чем и говорила со своими читателями. Но когда дело дошло до ее собственной жизни и до ответа на вопрос, как быть счастливой, вдруг выяснилось, что здесь она — новичок.
   Лейни поглядела на Слоана. Он надел темные очки, потому что вел машину против солнца. Может быть, эта поездка даст ей возможность в первую очередь разобраться со своей жизнью, а не станет бесполезной тратой времени, как ей казалось вначале.
   Глядя на сильный подбородок спутника, Лейни гадала, станет ли Слоан для нее шансом на настоящие отношения…

ГЛАВА ПЯТАЯ

   Теплый весенний ветерок трепал ее волосы, заходящее солнце грело правую руку. Лейни уговаривала себя, что надо наслаждаться поездкой, а не раздумывать постоянно о мужчине, сидевшем рядом с ней. Но ее мучило любопытство.
   Почему его до сих пор не подцепила какая-нибудь смазливенькая техасская девчонка? Слоан без сомнения хорош собой, хотя черты его лица несколько грубоваты и слишком суровы. Но судя по поцелую, он весьма горяч.
   Сердясь на себя, что никак не выбросит его из головы, Лейни попыталась сконцентрироваться на пейзаже за окном. Но там не было ничего примечательного. Они ехали по двухполосной грунтовой дороге мимо вспаханных черных полей, готовых к посеву.
   Иногда вдали мелькали нефтяные вышки. Некоторые качали нефть, лежащую глубоко под землей, но многие стояли заброшенными.
   Время шло, километры наматывались, и Лейни отметила, что пейзаж вдоль дороги стал меняться: ее поразила щедрость красок, множество диких цветов. Когда они въехали на гребень небольшого холма, внезапно она заметила, что цветы растут повсюду.
   — Как красиво! — изумилась Лейни.
   — Что? — Слоан опять убавил звук.
   — Ой, пожалуйста, останови здесь. Я никогда не видела такой красоты.
   — О чем ты? Тут нет ничего интересного. Только заброшенное коровье пастбище и несколько нефтяных вышек.
   — Цветы. Они изумительны! Только посмотри на них. Оранжевые, желтые, багровые. Разве не хороши?
   Слоан нашел дорожку, на которую можно было съехать, и прежде, чем он выключил зажигание, Лейни уже выскочила из машины и бросилась на цветущую поляну.
   — Подожди! — крикнул он вслед и, вытащив ключи, тоже вышел из машины. — Лейни, подожди. Ты побежала так, словно никогда прежде не видела цветов, растущих вдоль дороги, — сурово выговаривал он, догоняя ее.
   Лейни закружилась, подняв руки над головой.
   — Не видела! — Она нагнулась и понюхала какой-то цветок. — Таких уж точно. — И она опустилась на землю.
   Он с недоумением смотрел на нее.
   — Не верю, что дикие цветы пахнут по-особому. В техасской провинции весной полно таких цветов. Лет тридцать назад был проект озеленения обочин дорог. Теперь в Техасе цветы повсюду. У тебя еще будет время полюбоваться ими. Но, в общем, я согласен, в этом году васильки особенно хороши.
   — Васильки. Это они? Фантастика!
   — Все, а теперь пошли. Достаточно. — Их машина и так уже слишком долго стоит у обочины, и Слоан начал испытывать беспокойство. — Нельзя, чтобы нас здесь застали.
   — Еще пару минут, Слоан! Здесь так спокойно, так хорошо. Почему ты не хочешь присоединиться ко мне? — Она громко засмеялась и откинулась назад. Ее тело исчезло среди цветов.
   Впервые Слоан услышал ее радостный смех. Он звучал, как музыка, и был для него слаще тех песен в стиле «кантри», которые он обычно любил слушать.
   Чем больше Лейни смеялась, тем более раскованной становилась. Она словно стала моложе, потеряла свою солидность. Казалось, у нее нет никаких проблем. Слоан и сам бы расслабился, если бы не был озабочен тем, как избавить ее от грозившей опасности.
   Ее смех вызвал улыбку и у него, что бывало с ним достаточно редко.
   Слоан задумался: как сделать так, чтобы на губах у Лейни всегда играла улыбка? Почему он прежде не слышал, как она смеется? Его захлестнуло такое желание, что захотелось упасть в цветы рядом с ней и думать только о том, как доставить ей удовольствие, лаская и целуя эту сказочно нежную кожу. А Лейни станет улыбаться только для него.
   Тут ему пришлось раздраженно напомнить себе, почему они здесь находятся. Он потряс головой и протянул руку.
   — Уже темнеет, Лейни. Нам нужно ехать. Кроме того, ты испачкала свой дорогой костюм.
   Ее смех оборвался, и она скорчила недовольную гримасу. Ухватившись за его руку, Лейни поднялась и позволила увести себя с цветочной поляны.
   Она попыталась очистить брюки, но не тут-то было.
   — Жаль. Я была так очарована этими цветами, что совсем забыла о костюме.
   — Может, стоит переодеться во что-нибудь попроще. Мы с тобой едем в глухую провинцию, дом там совсем простой. Жаль будет, если ты испортишь все свои туалеты.
   Но льняные и шелковые брючные костюмы и есть моя обычная одежда. — Она сняла жакет и принялась рассматривать его спинку. — Кроме них у меня есть только спортивная одежда. Но мама ее, конечно, не положила. Ей бы и в голову не пришло, что я стану валяться на земле. Слоан не верил своим ушам.
   — А разве у тебя нет джинсов? Мама, наверно, положила тебе хоть одни.
   Лейни склонила на бок голову и скосила глаза на последние лучи солнца, садящегося позади них.
   — У меня есть только одни простые брюки. От костюма, который я купила, чтобы надевать, когда мой босс устраивает барбекю. Но они все в саже и дырочках от искр. Их я не считаю обычной одеждой.
   — А разве у тебя нет рабочих джинсов? Господи, Лейни, ты же живешь в Техасе! Как ты без них обходишься?
   — Куда бы я ни направлялась, меня все узнают. Потому я должна всегда выглядеть на все сто. Я же веду колонку в газете, а не владею ранчо.
   Слоан проводил ее к машине и усадил на пассажирское сиденье. Потом сел сам и повернулся к ней.
   — В следующем городе будет магазин уцененной одежды. Мы сходим туда, когда устроимся в мотеле на ночь. Нужно купить тебе какие-нибудь простенькие джинсы. Чтобы ты не выделялась в Техасе.
 
   Они припарковались на стоянке в мотеле «Спокойный отдых», и Слоан выключил мотор. Он отстегнул свою бляху и сунул ее в карман, чем несказанно удивил Лейни. Она полагала, что он ее никогда не снимает.
   — Ты собираешься раздеваться? — насмешливо поинтересовалась она.
   Слоан повернул голову и взглянул на нее вдруг посерьезневшими и ставшими совсем темными глазами.
   — За нами следят. — Он протянул руку и достал с заднего сиденья белую шляпу.
   — Ты думаешь, что белая рубашка с длинным рукавом и белая шляпа сделают нас невидимыми?
   Он поколебался, затем положил шляпу на место и снял с крючка свой пиджак.
   — Не стоит испытывать судьбу. Сиди тихо. Я сейчас вернусь.
   Пока Слоан регистрировал их в мотеле, Лейни оглядывалась вокруг. Они находились в Эдне, штат Техас, въехали сюда по маленькой неприметной дороге. Город, разделенный пополам широким четырехполосным хайвэем, если верить большому щиту у дороги, насчитывал шесть тысяч человек. Судя по указателям и магазинам, Эдна была ориентирована исключительно на туристов, которые приезжали отдохнуть на близлежащем озере.
   По крайней мере, мотель «Спокойный отдых» был несколько более современным, чем то ужасное место в Хьюстоне, где они провели последнюю ночь. Неужели с тех пор прошли всего сутки?
   Слоан вернулся к машине хмурым и недовольным. Прыгнул на водительское сиденье и тут же захлопнул дверь.
   — Дьявол!
   Лейни заметила у него в руке ключ от номера.
   — Я собирался снять нам две смежные комнаты, — сквозь зубы процедил он. — Но оказалось, что в городе проходит праздник орнитологов: на этой неделе все наблюдают за птицами. И у них осталось всего два свободных номера на разных этажах. — Он протянул ей ключ. — Полагаю, нам опять придется ночевать вместе.
   — Но мы можем остановиться в разных номерах, — спокойно проговорила Лейни, забирая ключ. — Или поедем в другой город.
   Он неодобрительно взглянул на нее.
   — Если мы возьмем разные комнаты, я не смогу спать, беспокоясь, как бы с тобой чего-нибудь не случилось. А ближайший городок, в котором есть мотель, это Виктория. У них тоже может не быть свободных мест. Сейчас там проходит чемпионат Техаса по бейсболу среди высших школ.
   Лейни положила руку ему на плечо.
   — Все нормально, Слоан. Сумели же мы спать прошлой ночью. Потерпим еще одну.
   По его лицу невозможно было что-либо прочесть. Высвободив руку, он завел мотор. Они подъехали к подъезду мотеля, вместе выгрузили чемоданы Лейни и перенесли их в комнату, в которой — слава богу! — был кондиционер. Лейни с изумлением обнаружила в номере две двуспальных кровати. Вот это подарок!
   — Ты хочешь сначала отдохнуть, принять душ или поесть? — спросил Слоан.
   — Ничего из вышеназванного, — с усмешкой ответила она. — Хочу отправиться в магазин.
   — Разве ты не устала? — Он удивленно поднял брови.
   — У меня открылось второе дыхание. Так что пойдем. — Когда он нахмурился, Лейни решительно прищурилась. — Ты же обещал.
   Магазин был примерно в миле от города. В огромном здании, размером в два футбольных поля, было не протолкнуться от людей. Казалось, каждый житель Техаса, который в данный момент не наблюдал за птицами и не был на бейсбольном чемпионате, решил сегодня вечером посетить этот магазин.
   Лейни с довольным видом, хотя и с трудом, прокладывала локтями дорогу, маневрируя среди тяжелых металлических стоек, заполненных женскими джинсами. В Хьюстоне она ходила только в дорогие бутики и универмаги, но там ей не было так весело.
   Слоан следовал за ней с невозмутимым лицом, сунув руки в карманы. Она не была уверена, одобряет ли он ее методы делать покупки или едва сдерживается, чтобы не рассмеяться над ее наивностью и неумением.
   Как раз, когда Лейни взяла очередные джинсы своего размера, какая-то явно нетрезвая толстая женщина выхватила их у нее из рук и прижала к своей груди.
   — Оставьте эти джинсы, — сказала ей Лейни. — Они мои. Я первая их взяла.
   Женщина не обратила на ее слова никакого внимания и схватила еще трое пар джинсов разного размера. Лейни подумала, не вырвать ли у нее свои джинсы, но решила, что это было бы грубо… а может, и опасно, и отошла немного в сторону. Через плечо она заметила, что Слоан насмешливо смотрит на происходящие.
   Лейни вспомнила, что он так же насмешливо улыбнулся, прежде чем поцеловать ее. Воспоминание об этом поцелуе захватило Лейни. Она попыталась вспомнить хотя бы одного из тех мужчин, что были в ее жизни, чей поцелуй так бы на нее подействовал.
   У нее было достаточно приятелей, да и страстных поцелуев хватало. Но спустя несколько часов о любом из них она могла сказать лишь то, что было приятно. Может, очень приятно.
   Но это определение не могло охарактеризовать поцелуй Слоана…
   Вдруг к ней подошла высокая худенькая женщина с пышными волосами, одетая в черные джинсы-стрейч и пушистый красный свитер.
   — Сегодня здесь просто сумасшедший дом. Не правда ли?
   Лейни уперлась руками в бока.
   — Я тоже так думаю, но что поделать. Была бы со мной сестра! У нас в семье она всегда занимается покупками. Я без нее совсем растерялась.
   Пышноволосая брюнетка оценивающе оглядела фигурку Лейни.
   — Кажется, у вас тот же размер, что и у моей дочери. У вас ведь восьмерка?
   — Да.
   — Шестерки и восьмерки лежат в середине зала.
   — Спасибо. — Лейни буквально бросилась к стойке и схватила трое джинсов, пока их не забрали другие. Потом выбрала несколько хлопковых рубашек с длинными рукавами и пару футболок пастельных тонов.
   — Весьма быстрый шопинг, — пробормотал Слоан.
   По дороге к кассам он взял для себя три футболки. Лейни предложила ему посмотреть что-нибудь еще, но он отрицательно покачал головой.
   — Нет. Больше мне ничего не нужно.
   Ей подумалось, что, несмотря на такую толпу, им удалось на удивление быстро все выбрать. Но когда они подошли к кассам, тут дело застопорилось: всюду змеились очереди.
   Через двадцать минут Лейни почувствовала, что устала, у нее заболела голова — верно, от голода. К счастью, перед ними осталось всего несколько человек.
   Она бросила взгляд через плечо, чтобы посмотреть, сколько народу стоит сзади, и обнаружила позади себя ту доброжелательную брюнетку, которая помогла ей. Они кивнули друг другу, как старые знакомые, и женщина представилась. Ее звали Ронда Мария Свишер.
   Слоан протиснулся и свирепо посмотрел на Лейни, когда она назвала свое имя. За кого он ее принимает? Она прекрасно знала, что нельзя называть свою фамилию.
   Женщины принялись обсуждать покупки и пришли к выводу, что джинсы очень удобная и практичная одежда на все случаи жизни. Растягивая слова в характерной для жителей восточного Техаса манере, новая знакомая сообщила Лейни, что нет другого места в штате, где бы шили такие же хорошие джинсы, как здесь.
   Они поговорили о танцах и ресторанчиках в техасском стиле, и тут Лейни вспомнила, о чем ей хотелось узнать.
   — Вы живете здесь, Ронда?
   — Да. Всю жизнь.
   — А есть здесь какие-нибудь хонки-тонк бары? И можно ли туда пойти в джинсах?
   Ронда сделала огромные глаза и бросила быстрый взгляд на Слоана.
   — Неподалеку имеется парочка мест, которые относятся к хонки-тонк. Но я не знаю, вряд ли вы…
   — А вы там были когда-нибудь? — перебила Лейни.
   — Ну… да. Я была в «Шестизарядном револьвере». По вечерам они каждый час подают разную выпивку, а в первый раз заказываешь бесплатно. У них самое лучшее пиво и текила из двух графств. А два раз в неделю у них караоке. Но не сегодня. Сегодня — белый танец.
   — Как вам кажется, мои новые джинсы подойдут для такого места?
   Ронда кивнула и рассказала Лейни, как туда добраться. Их беседа прекратилась, когда, наконец, у Лейни со Слоаном подошла очередь в кассу.
   Слоан подсказывал Лейни, что следует делать.
   — Положи покупки на стойку, — шептал он. — Я заплачу, а ты потом мне отдашь.
   — Тебе не кажется, что «Шестизарядный револьвер» звучит забавно? Может, сходим туда?
   — Лейни, мы ни в коем случае не должны идти сегодня вечером в какой-то бар. Выброси из головы эти глупости.
 
   Он продолжал ворчать, открывая тяжелую деревянную дверь в «Шестизарядный револьвер» и пропуская Лейни вперед в полутемный зал.
   Женщины похожи на питбуля: уж если они во что-то вцепились зубами, их и за уши не оттащишь. Слоан так и не сумел отговорить Лейни от посещения этого придорожного бара.
   Чтобы ускорить процесс, он остался возле машины, пока Лейни переодевалась прямо в салоне на заднем сиденье. Слоан не мог не признать, что она выглядела очень хорошенькой в новых, плотно сидящих на бедрах джинсах. Ее округлости, которыми он и прежде любовался, в брюках и пиджаке не были так заметны и притягательны. Темно-синий хлопок сделал ее выпуклую попку еще стройнее. Слоан с трудом отвел глаза.
   Лейни надела новую обтягивающую темно-зеленую рубашку с длинным рукавом, которая так шла к ее глазам и выгодно подчеркивала высокую грудь. Вырез на рубашке шел как раз до лифа, притягивая взгляд Слоана. А тот даже ухитрился заглянуть ей через плечо на соблазнительно открывающуюся выемку груди, прежде чем Лейни поймала его взгляд.
   Он и так весь день, сидя за рулем, чувствовал исходящее от нее тепло, возбуждающе действовавшее на него. Какого черта она теперь от него хочет!? Собирается его мучить еще и ночью?
   Их обдало прохладой кондиционированного воздуха, и когда глаза Слоана понемногу привыкли к полумраку, царившему в баре, он повел ее сквозь клубы табачного дыма и громкую музыку, льющуюся со всех сторон из мощных динамиков. Звучала музыка «кантри». Слоан узнал песню. Это была запись Трэвиса Тритта, популярная несколько лет назад.
   — Здесь так темно, — пожаловалась Лейни, крепко держась за его руку и стараясь перекричать громкую музыку. — Ты можешь отыскать свободный столик?
   — Иди за мной. Мы пройдем в ресторан. Думаю, стоит поесть.
   — Хорошо бы, я умираю от голода.
   Молоденькая блондинка, одетая в обтягивающие джинсы и отделанный бахромой топ, встретила их в зале, разделенном на кабинеты. Освещение здесь было немного ярче, чем в баре.
   — Ужин для двоих?
   — Мы хотели бы заказать сюда и напитки, — попросила Лейни.
   Девушка удивленно взглянула на Лейни, словно та попросила подать на ужин жареного кенгуру.
   — Вы шутите, — сказала она, вставая на цыпочки и выискивая в зале свободную кабинку. — Пойдемте, я провожу вас.
   Слоан положил руку на плечо Лейни, пока они пробирались по залу, пытаясь не отстать от официантки, которая ринулась вперед. Звук его сапог, стучащих по деревянному полу, гул людских голосов, громкая музыка, все смешалось. У Слоана застучало в голове. Слишком много народу, чтобы можно было счесть это местечко уютным.
   Он бывал во многих ресторанчиках подобного рода по всему штату. И этот не показался ему чем-то особенным, но Лейни с любопытством озиралась вокруг, словно никогда не видела ничего подобного.
   Их провели в маленький кабинет в задней части зала, и Слоан почувствовал запах барбекю, перемешанный с запахом жареного картофеля. Официантка положила перед ними пластиковые папки меню.
   — Что вам принести из бара?
   — Я хочу попробовать текилу, — заявила Лейни. Официантка повернулась к Слоану, чтобы тот объяснил, что хочет дама.