Страница:
Собравшаяся толпа заворчала, явственно слышалось что-то типа: «Самим жрать нечего».
– Мы не просим многого! Вам самим решать, что послужит достойной наградой за наши старания!
На самом деле у отряда были и деньги, надежно спрятанные в повозках, и товары для обмена. Господин Шарль, сообразивший, что в годы смуты деньги теряют в цене, припас мелкие, но ценные вещи, вроде соли, иголок и тому подобного.
– У нас только самое лучшее!
Где вы видели циркачей, которые честно признаются, что их номера устарели?
– Женщина-силач! Черные эльфы-стрелки! Волшебник из Трррррр!
Фамилии и названия для Димки по-прежнему звучали невразумительным треском.
– И самое главное – дикое чудовище из диких лесов! Госпожа Флоранс!
Зомбяшка сдернула покрывало. Толпа ахнула и шагнула назад.
Огромная клетка из толстенных балок, в местах стыка окованных железом. Дверь из таких же балок, запертая на огромный ржавый замок. В клетке, на куче соломы сидит…
Яггай.
Молчание нарушил голос смелого мальчишки:
– А почему он белый?
Как спрятать огромное волосатое чудовище? Можно, конечно, закрыть его в сундуке, но к концу путешествия оно рехнется. Можно нарядить в рыцарские доспехи, которые полностью закроют его с головы до ног. Сначала Димка так и собирался сделать, тем более что видел у дона Августа в замке доспехи подходящего размера. К счастью, он вовремя сообразил, что здоровенный некто в железе будет так же неприметен, как БТР на улицах Москвы. Лист нужно прятать в лесу, а яггая желательно – в толпе яггаев. К сожалению, такой толпы поблизости не наблюдалось.
Так как же спрятать яггая?
Очень просто. Его не нужно прятать.
Что сделает тот, кто ищет Димку, узнав, что где-то появился неизвестный яггай? Отправит кого-нибудь проверить, он ли это. Как можно отличить одного яггая от другого? По особым приметам. Какие у Димки особые приметы? Ну кроме роста и клыков.
Цвет шерсти.
Нужно обладать вывихнутым умом господина Шарля, чтобы сообразить, что перевозимый в клетке циркачей белый как снег, рычащий и голый яггай – это тот самый бывший начальник особого королевского сыска, к которому есть претензии и у революционеров (после взрыва ворот), и у агентов Той страны.
Островной кузнец сковал для него особую клетку, шерсть была перекрашена. Основной спор, как ни странно, прошел из-за маскировочного цвета. Димка собирался стать черным, потому что так он больше походил на гориллу. Флоранс склонялась к зеленому, просто потому, что ей нравился цвет.
Господин Шарль отверг оба варианта, сказав, что черный яггай слишком похож на яггая в одежде и тот, кто видел Димку, сможет его узнать. А зеленый цвет уже прочно ассоциируется с революцией, и зеленому не стоит попадаться на глаза контрреволюционерам. К тому же зеленых яггаев не бывает. В смысле не было до момента вымирания.
Так Димка стал единственным в мире белым яггаем.
– Он старый и седой! Но от этого не менее опасный. Поэтому просьба – руками не кормить!
– С рук? – уточнил ближайший крестьянин, седой, как яггай, невампир. Да, снова трюк языковой интуиции. Первый раз увидев представителя этой расы с ярко-красными глазами, в темных очках, Димка решил, что перед ним вампир. Когда же выяснилось, что это – не вампир, то название именно так и запомнилось. Невампиры, и все тут.
– Знаете, господин, он ведь не станет разбираться, где еда, а где рука. Хотите покормить яггая – отдайте еду девушке! Она тоже голодная!
Атмосфера как-то разрядилась. Господин Шарль, он же старый Альфонс, поговорил с местным старостой, тот выделил место, и на старом деревенском выгоне началось представление.
Троллиха Жанетт жонглировала огромными камнями, рвала цепи и таскала фургон, зажав в зубах канат. Она бы и волосами его таскала, но у троллей волос не было.
Черные эльфы, Ричард и Роберт, показывали чудеса стрельбы. Из луков, из арбалета, из ружей, из пистолетов… Они бы и из пушки выстрелили, будь она у них или хотя бы у крестьян. Попадали в любую цель, из любого положения, не глядя, с завязанными глазами, на звук, на звон и на свист. Потом Ричард встал к деревянному выщербленному щиту, а Роберт начал метать ножи, втыкавшиеся в миллиметрах от тела спокойно улыбающегося товарища. Обычно циркачи метают ножи в девушку для пущего эффекта, но единственной девушкой в компании была Флоранс, а для жителей Этой страны черные эльфы, швыряющие ножи в девушку другой расы, – все равно что для России чеченцы, взявшие в ассистентки русскую девчонку. Впрочем, толпа переживала за Роберта, как за родного, не обращая внимания на цвет кожи.
Фокусник Джон доставал карты и камешки из самых неожиданных мест у зрителей, смешивал фасоль и горох, тут же разделял обратно по разным плошкам, наливал вино из пустой бутылки в остававшуюся пустой же кружку, угадывал карту, несмотря на то что ее порвали и сожгли, мгновенно развязывал самые хитрые узлы…
Гвоздем программы стал все же Димка.
Крестьяне с удовольствием наблюдали рычащее чудище, с визгом шарахались, когда он тряс балки клетки, бросали ему морковку – с чего они взяли, что он вегетарианец? А уж когда Димка выпрямился во весь рост, замолотил в грудь кулаками и издал вопль Тарзана…
Народ был покорен.
Им принесли и хлеба, и мяса, и рыбы (деревня расположилась не очень далеко от моря), и овощей, и даже пару бутылей вина. Как услышал Димка, кто-то в толпе сказал соседу, что хотя зерно и нужно прятать, а то те, у кого неурожай, набегут, но для такого представления не жалко.
– Господин Альфонс, а ваш яггай так и сидит все время в клетке? – спросила сердобольная девочка-эльфийка.
– Нет, – потрепал ее по кончикам ушей господин Шарль. – Когда поблизости нет людей, мы выпускаем его побегать.
– А вдруг люди есть, – не отставала любопытная девочка, – что тогда?
– Тут все просто, маленькая госпожа. Там, где побегал яггай, людей уже точно нет.
Димку действительно выпускали из клетки в местах, где никто не видит. Но когда на циркачей напала банда, он сидел в клетке.
Глава 3
Глава 4
– Мы не просим многого! Вам самим решать, что послужит достойной наградой за наши старания!
На самом деле у отряда были и деньги, надежно спрятанные в повозках, и товары для обмена. Господин Шарль, сообразивший, что в годы смуты деньги теряют в цене, припас мелкие, но ценные вещи, вроде соли, иголок и тому подобного.
– У нас только самое лучшее!
Где вы видели циркачей, которые честно признаются, что их номера устарели?
– Женщина-силач! Черные эльфы-стрелки! Волшебник из Трррррр!
Фамилии и названия для Димки по-прежнему звучали невразумительным треском.
– И самое главное – дикое чудовище из диких лесов! Госпожа Флоранс!
Зомбяшка сдернула покрывало. Толпа ахнула и шагнула назад.
Огромная клетка из толстенных балок, в местах стыка окованных железом. Дверь из таких же балок, запертая на огромный ржавый замок. В клетке, на куче соломы сидит…
Яггай.
Молчание нарушил голос смелого мальчишки:
– А почему он белый?
Как спрятать огромное волосатое чудовище? Можно, конечно, закрыть его в сундуке, но к концу путешествия оно рехнется. Можно нарядить в рыцарские доспехи, которые полностью закроют его с головы до ног. Сначала Димка так и собирался сделать, тем более что видел у дона Августа в замке доспехи подходящего размера. К счастью, он вовремя сообразил, что здоровенный некто в железе будет так же неприметен, как БТР на улицах Москвы. Лист нужно прятать в лесу, а яггая желательно – в толпе яггаев. К сожалению, такой толпы поблизости не наблюдалось.
Так как же спрятать яггая?
Очень просто. Его не нужно прятать.
Что сделает тот, кто ищет Димку, узнав, что где-то появился неизвестный яггай? Отправит кого-нибудь проверить, он ли это. Как можно отличить одного яггая от другого? По особым приметам. Какие у Димки особые приметы? Ну кроме роста и клыков.
Цвет шерсти.
Нужно обладать вывихнутым умом господина Шарля, чтобы сообразить, что перевозимый в клетке циркачей белый как снег, рычащий и голый яггай – это тот самый бывший начальник особого королевского сыска, к которому есть претензии и у революционеров (после взрыва ворот), и у агентов Той страны.
Островной кузнец сковал для него особую клетку, шерсть была перекрашена. Основной спор, как ни странно, прошел из-за маскировочного цвета. Димка собирался стать черным, потому что так он больше походил на гориллу. Флоранс склонялась к зеленому, просто потому, что ей нравился цвет.
Господин Шарль отверг оба варианта, сказав, что черный яггай слишком похож на яггая в одежде и тот, кто видел Димку, сможет его узнать. А зеленый цвет уже прочно ассоциируется с революцией, и зеленому не стоит попадаться на глаза контрреволюционерам. К тому же зеленых яггаев не бывает. В смысле не было до момента вымирания.
Так Димка стал единственным в мире белым яггаем.
– Он старый и седой! Но от этого не менее опасный. Поэтому просьба – руками не кормить!
– С рук? – уточнил ближайший крестьянин, седой, как яггай, невампир. Да, снова трюк языковой интуиции. Первый раз увидев представителя этой расы с ярко-красными глазами, в темных очках, Димка решил, что перед ним вампир. Когда же выяснилось, что это – не вампир, то название именно так и запомнилось. Невампиры, и все тут.
– Знаете, господин, он ведь не станет разбираться, где еда, а где рука. Хотите покормить яггая – отдайте еду девушке! Она тоже голодная!
Атмосфера как-то разрядилась. Господин Шарль, он же старый Альфонс, поговорил с местным старостой, тот выделил место, и на старом деревенском выгоне началось представление.
Троллиха Жанетт жонглировала огромными камнями, рвала цепи и таскала фургон, зажав в зубах канат. Она бы и волосами его таскала, но у троллей волос не было.
Черные эльфы, Ричард и Роберт, показывали чудеса стрельбы. Из луков, из арбалета, из ружей, из пистолетов… Они бы и из пушки выстрелили, будь она у них или хотя бы у крестьян. Попадали в любую цель, из любого положения, не глядя, с завязанными глазами, на звук, на звон и на свист. Потом Ричард встал к деревянному выщербленному щиту, а Роберт начал метать ножи, втыкавшиеся в миллиметрах от тела спокойно улыбающегося товарища. Обычно циркачи метают ножи в девушку для пущего эффекта, но единственной девушкой в компании была Флоранс, а для жителей Этой страны черные эльфы, швыряющие ножи в девушку другой расы, – все равно что для России чеченцы, взявшие в ассистентки русскую девчонку. Впрочем, толпа переживала за Роберта, как за родного, не обращая внимания на цвет кожи.
Фокусник Джон доставал карты и камешки из самых неожиданных мест у зрителей, смешивал фасоль и горох, тут же разделял обратно по разным плошкам, наливал вино из пустой бутылки в остававшуюся пустой же кружку, угадывал карту, несмотря на то что ее порвали и сожгли, мгновенно развязывал самые хитрые узлы…
Гвоздем программы стал все же Димка.
Крестьяне с удовольствием наблюдали рычащее чудище, с визгом шарахались, когда он тряс балки клетки, бросали ему морковку – с чего они взяли, что он вегетарианец? А уж когда Димка выпрямился во весь рост, замолотил в грудь кулаками и издал вопль Тарзана…
Народ был покорен.
Им принесли и хлеба, и мяса, и рыбы (деревня расположилась не очень далеко от моря), и овощей, и даже пару бутылей вина. Как услышал Димка, кто-то в толпе сказал соседу, что хотя зерно и нужно прятать, а то те, у кого неурожай, набегут, но для такого представления не жалко.
– Господин Альфонс, а ваш яггай так и сидит все время в клетке? – спросила сердобольная девочка-эльфийка.
– Нет, – потрепал ее по кончикам ушей господин Шарль. – Когда поблизости нет людей, мы выпускаем его побегать.
– А вдруг люди есть, – не отставала любопытная девочка, – что тогда?
– Тут все просто, маленькая госпожа. Там, где побегал яггай, людей уже точно нет.
Димку действительно выпускали из клетки в местах, где никто не видит. Но когда на циркачей напала банда, он сидел в клетке.
Глава 3
– К бою! – послышался голос господина Шарля.
Димка подскочил с соломы и приник к одной из дырок, специально для такого случая прорванных в покрывале, висящем на клетке.
Черт! К цирковому каравану приближался отряд всадников. Человек двадцать. Пока сложно понять, кто такие и чего хотят от путников: подорожную или отступные.
– Господин Хыгр, – в одной из дырок показалась знакомая шляпа, – их всего-то два десятка, я думаю, вы справитесь с ними самостоятельно.
– Моя понимать.
Димка покосился на участок пола, в котором были спрятаны револьверы.
– Самостоятельно – значит без пистолетов.
– Понимать…
Спасибо, хозяин. Низкий поклон тебе до земли за доверие. Ерунда, что в отряде три боевика и лучший наемный убийца острова. Все должен делать несчастный и хилый яггай…
– От слова «нет». – Господин Шарль отошел от клетки.
– Хыгр! – прошептала с другой стороны Флоранс. – Не бойся, мой маленький, ты справишься.
– Хырр!!!
Ну это уже перебор! Его жалеет девушка! Димка рассвирепел так, что, если бы нападающие передумали и повернули, он выскочил бы из клетки и погнался следом.
– Эй, вы! – послышался окрик.
Димка выглянул снова. Перед фургоном господина Шарля гарцевал, подбоченясь, эльф в потертом дворянском камзоле. Наверное, один из тех дворян-партизан…
Подчиненные командира партизанского отряда спрыгнули с коней и кинулись шарить по фургонам так шустро, как будто их здесь ждали.
– Клоун! Деньги, еду и оружие – сюда! – Эльф-командир махнул рукой господину Шарлю.
– Девка! – обрадованно закричал один из грабителей.
– Нет! – закричала Флоранс, бегая, судя по крику, вокруг Димкиной клетки.
– А здесь что? – С клетки слетело покрывало.
Грабители замерли. Часть из них столпилась у клетки, глядя на прижавшегося к толстым брусьям яггая.
– Ух ты, – прошептал кто-то, – яггай. А я думал, они вымерли…
– Хыррр!!! – Эта фраза Димке уже давно надоела. Он с тоской вспомнил свой портфель.
Остальные бандиты, не такие увлекающиеся, продолжали грабеж. Двое держали под прицелом черных эльфов, еще двое схватили за руки несопротивляющегося фокусника. Целых трое смотрели на троллиху, явно размышляя, будет ли результат стоить затраченных усилий. За Флоранс продолжал гоняться зомбик. В другой ситуации смотрелось бы забавно: зомбик за зомбяшкой.
– Что тут? – подъехал главарь. – Яггай?! Эй, клоун? Это твой?
– Как бы вам сказать, сеньор… – Господин Шарль посмотрел на Димку. – Нет.
Димка с силой сжал два бруса. Щелкнули скрытые замки, и стена, повернувшись на петлях, рухнула вниз, на невезучих грабителей.
Банда сразу уменьшилась на четыре головы, расколовшихся под тяжестью брусьев. Остальные успели отскочить и дружно выстрелили в Димку.
Смелые. Но глупые.
Свинцовые лепешки осыпались со шкуры.
То, что Димка знал о магических особенностях
Каждая раса мира Свет обладала некой необъясняемой с точки зрения науки особенностью, называемой местными жителями магической.
Хумансы при определенных условиях могли видеть будущее – господин Шарль, к примеру, видел его во сне, при условии, что перед сном он залился виски по самые поля шляпы, тролли никогда не промахивались, невампиры видели в темноте, а мышаны чувствовали родственников. Зомбики передвигались абсолютно бесшумно, поэтому в первые дни знакомства с Флоранс Димка иногда пугался.
Были и более удивительные особенности. Черные эльфы наносили на кожу магические татуировки, что не получалось ни у одной другой расы, и могли после этого вызывать огненные шары. Саламандры не горели в огне, а летуны, еще одна из многочисленных рас, маленькие хрупкие люди с большими глазами необычных цветов (сиреневыми, к примеру), могли летать. Правда, невысоко и недолго.
Магической особенностью яггаев была пуленепробиваемая шкура.
Димка радостно оскалился: камзол не пострадал, потому что был надежно спрятан в одном из тайников каравана. Яггай шагнул вперед и спрыгнул на землю. В руках Димки остались два бывших бруса клетки – дубины с окованными сталью концами.
Бандиты попятились, доставая шпаги…
И тут начали работать боевики острова.
Стальными рыбками блеснули лезвия метательных ножей, бандиты оседали, хватаясь за пробитые горла…
Рухнули на землю двое, так и не поняв, как фокусник сумел выскользнуть из их рук, откуда взялись ножи и куда исчезли потом…
Троллиха схватила последнего из троицы, не получившего нож, за горло и тут же отпустила. Бандит с раздавленной глоткой осел наземь.
Оставшаяся в живых семерка вместе с главарем попятилась, перезаряжая ружья, и тут же разлетелась городошными рюхами.
Димка метнул вторую балку, накрыв тех, кто еще пытался встать.
Главарь, внезапно ставший бандитом-одиночкой, поднял коня на дыбы и рухнул на землю.
Господин Шарль спокойно убрал пистолет и скомандовал:
– Обыскать. Ценное собрать, коней расседлать и отпустить.
– Что делать потом? – меланхолично поинтересовался фокусник.
– Тела оставим здесь. На погребальную церемонию нет ни времени, ни топлива…
– Нет, я имел в виду, что делать вон с той компанией.
Вдалеке поднимался столб пыли: по дороге скакал отряд. Большой отряд.
Димка вздохнул и полез за револьверами.
– Сколько их?
Фокусник сложил и спрятал небольшую подзорную трубу:
– Человек двести.
– Сколько нам понадобится времени, чтобы со всеми справиться?
– Три часа, – спокойным голосом профессионального убийцы, коим он и был, ответил Джон. – При условии, что они слезут с коней, выстроятся в шеренгу, встанут на колени и не будут сопротивляться.
– Боюсь, уговорить их на такое мы не сможем.
– Тогда нам понадобится чуть больше времени. Но без гарантии, что получится.
– Кто это? – Димка поправил тряпку на бедрах и погладил прижавшуюся Флоранс. Из-за которой тряпка и сбилась…
– Скорее всего, это один из отрядов армии нашего крестьянского короля, вашего знакомого, господин Хыгр. Для простых безыдейных грабителей их слишком много.
«Безыдейных! – восхитился Димка. – Надо же, какие я стал понимать слова. Интересно, если господин Шарль произнесет слово «схоластический», я пойму?»
Когда неизвестный отряд подскакал к циркачам, те уже успели принять вид ни в чем не повинных прохожих, совершенно случайно обнаруживших место жуткой бойни. Но все же приготовились к обороне.
Димка сидел в клетке, подняв и защелкнув обратно открывшуюся стену. Как показало первое боестолкновение, яггая в клетке никто не воспринимает как боевую единицу, а внезапность – половина победы, как говорил Суворов. Или Кутузов. Или Наполеон. Димке сейчас было не до исторических афоризмов.
Увидев подъехавших, Димка еле сдержал смешок. Уж очень лихая ватага напоминала отряд махновцев. С поправкой на место действия.
Белые флаги с непонятными надписями. Большая часть отряда ехала в повозках, очень похожих на тачанки, на тех самых рессорах, которые были поставлены на броневике господина Франсуа. Над одной из «тачанок» висел на двух шестах белый транспарант. Тоже с надписью, тоже непонятной и слишком длинной.
Впрочем, отряд выглядел именно отрядом, а не бандой. У всех – одинаковые белые крестьянские береты, белые повязки на рукавах. Ружья держат наготове, но не тычут во все стороны. Грабить не бросаются, на Флоранс посматривают, скорее, с симпатией…
Тут окружившее циркачей человеческое кольцо раздалось, и к господину Шарлю выехали три всадника, тут же поколебавшие уверенность Димки в дисциплине воинства.
В центре – хрюн. Димка с облегчением узнал ловкача Жака, хотя сейчас перед ним был не испуганный юный поросеночек. Парень очень посуровел за несколько месяцев, да и одежда изменилась.
Белый камзол, как с удовлетворением отметил Димка, – без капли золота. Широкий пояс, за который заткнуты два пистолета. Слева, кажется, тот самый, который Димка ему подарил. Белые штаны, берет… Как вспомнил Димка, белый цвет здесь – символ свободы.
Слева от батьки Жака восседал осадной башней огромный тролль, рослый и ужасающе широкоплечий даже для своей расы. Темно-синий распахнутый мундир мушкетера – Димка не был настолько искушен, чтобы определить полк. В руке – картечница, выглядевшая как обычный пистолет. Даже не особенно крупный.
Вот персонаж справа насмешил бы, увидь его Димка в кино, а не в паре шагов от себя и друзей. Хуманс, с длинным вытянутым лицом, на ослепительно-белой лошади, грива и хвост которой обильно переплетены розовыми ленточками. Цвет камзола было сложно определить из-за золотого шитья, покрывавшего его. На голове – черная дворянская шляпа, на шее – позолоченный кинжал, на голой груди, как у Маугли, потому что под камзолом рубашки не было. На поясе – меч. Да, именно меч.
– Кто такие? – выкрикнул раззолоченный.
– Мы – бедные циркачи, господин, – наклонил голову господин Шарль.
– Очень бедные?
– Очень бедные.
– Каким же это образом бедные циркачи умудрились справиться с целым отрядом?
– Это были не мы, господин…
– Не ври мне! Не люблю.
– Тихо, Теодор. – Хрюн тронул коня и подъехал к господину Шарлю.
– Здесь пахнет свежей кровью, значит, их перебили минут десять назад. Так что не надо врать. Ты знаешь, кто я такой?
– Если я не ошибаюсь, вы господин Жак…
– Маршал Жак.
– Маршал Жак, известный своей справедливостью…
– Кто же дал мне такую рекомендацию на Острове черных эльфов?
– Откуда господин маршал узнал мою родину?
– По выговору. Так кто?
– Один ваш знакомый. – Господин Шарль указал на клетку. Жак мельком взглянул туда и замер. Подъехал поближе. Посмотрел на Димку:
– Будь я проклят… Это же…
– Моя дать твоя это. – Димка указал на пистолет.
Конники шарахнулись: говорящее чудище из страшных сказок пугает, даже в клетке.
– Верно… – Жак медленно погладил пистолет. – Из него я застрелил сеньора… А ты стал лучше говорить. Хоть и ненамного…
Маршал нахмурился:
– Кто посмел запереть в клетке моего друга?
– Моя сама идти сюда, – заторопился объяснить Димка. – Моя идти сюда, люди думать, моя бояться не надо, моя идти дорога, люди думать, моя есть люди…
Жак ожидаемо озадачился:
– Что?
– Хыгр говорит, господин маршал, – подошел господин Шарль, – что если он не поедет в клетке, а пойдет пешком, то его будут пугаться люди. А у него от выстрелов все чешется.
Димка почесался, тут господин Шарль был прав.
– Тогда выпустите его! Мои ребята не из пугливых.
Ребята поддержали командира одобрительным гулом. Но от клетки все же отъехали. Кто его знает, этого клыкастого друга, может, он голоден…
– Господин Хыгр.
Димка кивнул, извлек из набедренной повязки ключ и отпер замок. Откидывающаяся стена была придумана как сюрприз для нападающих. А что это за сюрприз, если видевшие его остались в живых и могут рассказать?
– Привет, Хыгр. – Жак обнял Димку. Обниматься с яггаями удобнее всего именно сидя на коне.
Тут батька Жак отстранился и слегка недоуменно оглядел Димку:
– А чего это ты такой белый?
Столица крестьянской республики батьки Жака находилась в нескольких сотнях миль от места встречи с циркачами, а перемещаться крестьянская армия предпочитала на рысях, и цирковые фургоны за ними бы не поспели. К тому же батька Жак спешил, однако решил потратить ночь на то, чтобы пообщаться со старым приятелем.
Димка, господин Шарль, Флоранс, Жак, раззолоченный Теодор и молчаливый тролль Леон, бывший сержант семнадцатого мушкетерского, а теперь крестьянский генштабист, – все они разместились вокруг стола в шатре, который повстанцы разбили для своего обожаемого маршала.
– И куда же вы направляетесь? – Жак спрашивал Димку, но ответил господин Шарль:
– Мы ищем замок Трррр, в котором живет сеньор Тррррр…
– И зачем он вам?
– Он известен своими исследованиями в области магии…
– Магия. Самое время заниматься ремеслом, когда страна в огне, – проворчал Теодор.
То, что Димка знал о магии
Кому-то, может, покажется странным сравнение магии с ремеслом. Маги не ремесленники! Маги – это ух! Маги – это ого! Да любой маг средней паршивости способен одним щелчком пальцев разгромить целую армию! Правда, при таком раскладе не очень понятно, зачем вообще было собирать эту самую армию.
Так вот. Где-то, может, магия – это круто и вау, а магов боятся и уважают. Вот миру Свет не повезло. Здешняя магия заключалась в следующем: любому предмету можно придать магические свойства. Для этого достаточно нанести определенным образом нужные надписи – и вуаля! Фляжка сохраняет воду прохладной на любом солнцепеке, сигара прикуривается от обычной железяки, замок открывается только «родной» пластиной-ключом.
Всего здесь применялось четыре направления магии: огненная, воздушная, водная и земляная. Судя по всему, на этой планете тоже делили все сущее на четыре стихии.
Огненные руны, похожие на языки пламени, позволяли сделать предмет теплым, горячим или холодным при определенных условиях. Так, фляжка охлаждала, только если была наполнена, игла пистолетного замка становилась раскаленной только в момент проникновения в пороховой заряд.
Воздушная магия, чьи руны напоминали извивающихся змей, работала в основном со светом (то есть название «воздушная» было сильно притянуто за уши). Именно благодаря воздушной магии работали чудо-лупы господина Шарля, с помощью которых можно было увидеть и замытую кровь, и находящихся в соседней комнате, и многое другое.
Водная магия меняла свойства вещества, на которое были нанесены ее руны, похожие на извилистые русла рек. Дерево приобретало прочность кости, тончайшая ткань – жесткость кожи.
Земляная, меньше всего распространенная магия творила, казалось бы, настоящее чудо – двигала предметы. Но только до тех пор, пока вещь имела опору. То есть можно было заставить ее ползать по земле или полу, но никак не летать. Поэтому использовалась такая магия разве что в замках.
Казалось бы, за чем дело стало: черти руны и твори все, что хочешь. Но как говорят англичане: «Дьявол – в мелочах». В местной магии такой мелочью стало словосочетание «определенным образом».
При начертании рун требовалось учесть: время года, время суток, место начертания, материал стола, на котором происходило начертание, предмет, на который, собственно, наносились руны, материал предмета, вес предмета, форму предмета, действие, которое должно было выполняться, условия, при которых действие должно выполняться… Каждое условие меняло порядок начертания рун и сами руны настолько, что достаточно было перенести стол мага, на котором наносились руны, из одной комнаты в другую или заменить стол из сосны на стол из дуба, и руны, отвечающие за выполнение одного и того же действия, переставали совпадать процентов на девяносто девять.
Плюс для каждого условия необходим был новый состав чернил, которыми чертились руны, а чернила состояли иногда из сорока и более ингредиентов.
Поэтому здешняя магия была широко распространена – даже у крестьян встречались фляги с магическим охлаждением, – но при этом очень узка по спектру действий. Практически все возможности местной магии ограничивались изготовлением предметов с магическим действием на продажу.
Здешние маги не грозные и могущественные волшебники.
Они ремесленники.
– То дворяне поднимают голову, – проворчал Теодор, – и собирают армии против нас, то горожане, которым, видишь ли, нечего есть… Самое время податься в ученики…
– Сеньор Трррр… – задумчиво проговорил Жак, отпивая вино. – Помню… Он жил в своем замке не так далеко отсюда…
Димке не понравилось слово «жил». Господину Шарлю тоже.
– Простите, что значит «жил»? Вы его…
Дворяне там, где бунтуют крестьяне, выживают действительно редко.
– Нет, – отверг обвинение Жак. – Мы не воюем с дворянами. Мы воюем только с теми из них, кто считает себя вправе угнетать нас. А сеньор… Он умер за месяц до революции. Старый был.
– Жаль… – Таинственные планы господина Шарля, судя по всему, были близки к краху. – Не осталось ли у него преемников, учеников, возможно, сохранились материалы…
– Остались, сохранились… В замке по-прежнему живет и его ученик, и приемная дочь, и несколько приезжих мастеров, так что вам будет с кем поговорить. Я даже оставил там своих людей, чтобы обороняться в случае чего.
– Благодарю вас за сведения.
– Друзья моего друга – мои друзья. – Жак опять погладил пистолет. – Старый, изношенный, но он мой талисман… – сказал хрюн, заметив взгляды. – К сожалению, – продолжил батька, – дать вам охрану я не могу. У меня каждый человек сейчас на счету. Но как я успел заметить, вы можете за себя постоять. А чтобы вам не докучали крестьянские отряды… Отец Максанс!
В шатер заглянул священник, колоритно смотревшийся в розовой сутане и портупее с пистолетами.
– Выдай моим друзьям пропуска и деньги.
– Наверное, деньги не стоит…
– Ничего страшного, они все равно бумажные.
– И что, люди берут?
– Куда они денутся?
Священник притащил свиток-пропуск и пачку бумажных квадратов, с отпечатанным изображением поросячьей мордочки и надписью с номиналом.
– Обеспечены зерном, – важно заявил Теодор.
Димка уставился на него. Даже господин Шарль поднял бровь.
– А что вы смотрите? Я раньше в банке работал.
Похоже, крестьянская республика была в надежных руках…
Уже ночью, когда все разошлись спать, Димка подошел к господину Шарлю. Тот сидел на ступеньках своего фургона и смотрел на звезды.
– Нам повезло, – заявил он, взглянув на белеющую рядом тушу Димки. – Скоро зима, время холодных дождей, но пока сухо.
Димка сел на землю.
– Зачем твоя делать это? – спросил он.
– Я люблю звезды.
– Нет. Зачем твоя быть идти сюда, идти туда? Твоя мочь жить…
– Не мочь. Настоящий мужчина, если он мужчина, должен защитить свою родину, свою женщину и своего ребенка.
Понятно. Вернее, непонятно, каким образом господин Шарль собирается все это защищать… Минуточку!
– Твоя ребенок?!
Димка подскочил с соломы и приник к одной из дырок, специально для такого случая прорванных в покрывале, висящем на клетке.
Черт! К цирковому каравану приближался отряд всадников. Человек двадцать. Пока сложно понять, кто такие и чего хотят от путников: подорожную или отступные.
– Господин Хыгр, – в одной из дырок показалась знакомая шляпа, – их всего-то два десятка, я думаю, вы справитесь с ними самостоятельно.
– Моя понимать.
Димка покосился на участок пола, в котором были спрятаны револьверы.
– Самостоятельно – значит без пистолетов.
– Понимать…
Спасибо, хозяин. Низкий поклон тебе до земли за доверие. Ерунда, что в отряде три боевика и лучший наемный убийца острова. Все должен делать несчастный и хилый яггай…
– От слова «нет». – Господин Шарль отошел от клетки.
– Хыгр! – прошептала с другой стороны Флоранс. – Не бойся, мой маленький, ты справишься.
– Хырр!!!
Ну это уже перебор! Его жалеет девушка! Димка рассвирепел так, что, если бы нападающие передумали и повернули, он выскочил бы из клетки и погнался следом.
– Эй, вы! – послышался окрик.
Димка выглянул снова. Перед фургоном господина Шарля гарцевал, подбоченясь, эльф в потертом дворянском камзоле. Наверное, один из тех дворян-партизан…
Подчиненные командира партизанского отряда спрыгнули с коней и кинулись шарить по фургонам так шустро, как будто их здесь ждали.
– Клоун! Деньги, еду и оружие – сюда! – Эльф-командир махнул рукой господину Шарлю.
– Девка! – обрадованно закричал один из грабителей.
– Нет! – закричала Флоранс, бегая, судя по крику, вокруг Димкиной клетки.
– А здесь что? – С клетки слетело покрывало.
Грабители замерли. Часть из них столпилась у клетки, глядя на прижавшегося к толстым брусьям яггая.
– Ух ты, – прошептал кто-то, – яггай. А я думал, они вымерли…
– Хыррр!!! – Эта фраза Димке уже давно надоела. Он с тоской вспомнил свой портфель.
Остальные бандиты, не такие увлекающиеся, продолжали грабеж. Двое держали под прицелом черных эльфов, еще двое схватили за руки несопротивляющегося фокусника. Целых трое смотрели на троллиху, явно размышляя, будет ли результат стоить затраченных усилий. За Флоранс продолжал гоняться зомбик. В другой ситуации смотрелось бы забавно: зомбик за зомбяшкой.
– Что тут? – подъехал главарь. – Яггай?! Эй, клоун? Это твой?
– Как бы вам сказать, сеньор… – Господин Шарль посмотрел на Димку. – Нет.
Димка с силой сжал два бруса. Щелкнули скрытые замки, и стена, повернувшись на петлях, рухнула вниз, на невезучих грабителей.
Банда сразу уменьшилась на четыре головы, расколовшихся под тяжестью брусьев. Остальные успели отскочить и дружно выстрелили в Димку.
Смелые. Но глупые.
Свинцовые лепешки осыпались со шкуры.
То, что Димка знал о магических особенностях
Каждая раса мира Свет обладала некой необъясняемой с точки зрения науки особенностью, называемой местными жителями магической.
Хумансы при определенных условиях могли видеть будущее – господин Шарль, к примеру, видел его во сне, при условии, что перед сном он залился виски по самые поля шляпы, тролли никогда не промахивались, невампиры видели в темноте, а мышаны чувствовали родственников. Зомбики передвигались абсолютно бесшумно, поэтому в первые дни знакомства с Флоранс Димка иногда пугался.
Были и более удивительные особенности. Черные эльфы наносили на кожу магические татуировки, что не получалось ни у одной другой расы, и могли после этого вызывать огненные шары. Саламандры не горели в огне, а летуны, еще одна из многочисленных рас, маленькие хрупкие люди с большими глазами необычных цветов (сиреневыми, к примеру), могли летать. Правда, невысоко и недолго.
Магической особенностью яггаев была пуленепробиваемая шкура.
Димка радостно оскалился: камзол не пострадал, потому что был надежно спрятан в одном из тайников каравана. Яггай шагнул вперед и спрыгнул на землю. В руках Димки остались два бывших бруса клетки – дубины с окованными сталью концами.
Бандиты попятились, доставая шпаги…
И тут начали работать боевики острова.
Стальными рыбками блеснули лезвия метательных ножей, бандиты оседали, хватаясь за пробитые горла…
Рухнули на землю двое, так и не поняв, как фокусник сумел выскользнуть из их рук, откуда взялись ножи и куда исчезли потом…
Троллиха схватила последнего из троицы, не получившего нож, за горло и тут же отпустила. Бандит с раздавленной глоткой осел наземь.
Оставшаяся в живых семерка вместе с главарем попятилась, перезаряжая ружья, и тут же разлетелась городошными рюхами.
Димка метнул вторую балку, накрыв тех, кто еще пытался встать.
Главарь, внезапно ставший бандитом-одиночкой, поднял коня на дыбы и рухнул на землю.
Господин Шарль спокойно убрал пистолет и скомандовал:
– Обыскать. Ценное собрать, коней расседлать и отпустить.
– Что делать потом? – меланхолично поинтересовался фокусник.
– Тела оставим здесь. На погребальную церемонию нет ни времени, ни топлива…
– Нет, я имел в виду, что делать вон с той компанией.
Вдалеке поднимался столб пыли: по дороге скакал отряд. Большой отряд.
Димка вздохнул и полез за револьверами.
– Сколько их?
Фокусник сложил и спрятал небольшую подзорную трубу:
– Человек двести.
– Сколько нам понадобится времени, чтобы со всеми справиться?
– Три часа, – спокойным голосом профессионального убийцы, коим он и был, ответил Джон. – При условии, что они слезут с коней, выстроятся в шеренгу, встанут на колени и не будут сопротивляться.
– Боюсь, уговорить их на такое мы не сможем.
– Тогда нам понадобится чуть больше времени. Но без гарантии, что получится.
– Кто это? – Димка поправил тряпку на бедрах и погладил прижавшуюся Флоранс. Из-за которой тряпка и сбилась…
– Скорее всего, это один из отрядов армии нашего крестьянского короля, вашего знакомого, господин Хыгр. Для простых безыдейных грабителей их слишком много.
«Безыдейных! – восхитился Димка. – Надо же, какие я стал понимать слова. Интересно, если господин Шарль произнесет слово «схоластический», я пойму?»
Когда неизвестный отряд подскакал к циркачам, те уже успели принять вид ни в чем не повинных прохожих, совершенно случайно обнаруживших место жуткой бойни. Но все же приготовились к обороне.
Димка сидел в клетке, подняв и защелкнув обратно открывшуюся стену. Как показало первое боестолкновение, яггая в клетке никто не воспринимает как боевую единицу, а внезапность – половина победы, как говорил Суворов. Или Кутузов. Или Наполеон. Димке сейчас было не до исторических афоризмов.
Увидев подъехавших, Димка еле сдержал смешок. Уж очень лихая ватага напоминала отряд махновцев. С поправкой на место действия.
Белые флаги с непонятными надписями. Большая часть отряда ехала в повозках, очень похожих на тачанки, на тех самых рессорах, которые были поставлены на броневике господина Франсуа. Над одной из «тачанок» висел на двух шестах белый транспарант. Тоже с надписью, тоже непонятной и слишком длинной.
Впрочем, отряд выглядел именно отрядом, а не бандой. У всех – одинаковые белые крестьянские береты, белые повязки на рукавах. Ружья держат наготове, но не тычут во все стороны. Грабить не бросаются, на Флоранс посматривают, скорее, с симпатией…
Тут окружившее циркачей человеческое кольцо раздалось, и к господину Шарлю выехали три всадника, тут же поколебавшие уверенность Димки в дисциплине воинства.
В центре – хрюн. Димка с облегчением узнал ловкача Жака, хотя сейчас перед ним был не испуганный юный поросеночек. Парень очень посуровел за несколько месяцев, да и одежда изменилась.
Белый камзол, как с удовлетворением отметил Димка, – без капли золота. Широкий пояс, за который заткнуты два пистолета. Слева, кажется, тот самый, который Димка ему подарил. Белые штаны, берет… Как вспомнил Димка, белый цвет здесь – символ свободы.
Слева от батьки Жака восседал осадной башней огромный тролль, рослый и ужасающе широкоплечий даже для своей расы. Темно-синий распахнутый мундир мушкетера – Димка не был настолько искушен, чтобы определить полк. В руке – картечница, выглядевшая как обычный пистолет. Даже не особенно крупный.
Вот персонаж справа насмешил бы, увидь его Димка в кино, а не в паре шагов от себя и друзей. Хуманс, с длинным вытянутым лицом, на ослепительно-белой лошади, грива и хвост которой обильно переплетены розовыми ленточками. Цвет камзола было сложно определить из-за золотого шитья, покрывавшего его. На голове – черная дворянская шляпа, на шее – позолоченный кинжал, на голой груди, как у Маугли, потому что под камзолом рубашки не было. На поясе – меч. Да, именно меч.
– Кто такие? – выкрикнул раззолоченный.
– Мы – бедные циркачи, господин, – наклонил голову господин Шарль.
– Очень бедные?
– Очень бедные.
– Каким же это образом бедные циркачи умудрились справиться с целым отрядом?
– Это были не мы, господин…
– Не ври мне! Не люблю.
– Тихо, Теодор. – Хрюн тронул коня и подъехал к господину Шарлю.
– Здесь пахнет свежей кровью, значит, их перебили минут десять назад. Так что не надо врать. Ты знаешь, кто я такой?
– Если я не ошибаюсь, вы господин Жак…
– Маршал Жак.
– Маршал Жак, известный своей справедливостью…
– Кто же дал мне такую рекомендацию на Острове черных эльфов?
– Откуда господин маршал узнал мою родину?
– По выговору. Так кто?
– Один ваш знакомый. – Господин Шарль указал на клетку. Жак мельком взглянул туда и замер. Подъехал поближе. Посмотрел на Димку:
– Будь я проклят… Это же…
– Моя дать твоя это. – Димка указал на пистолет.
Конники шарахнулись: говорящее чудище из страшных сказок пугает, даже в клетке.
– Верно… – Жак медленно погладил пистолет. – Из него я застрелил сеньора… А ты стал лучше говорить. Хоть и ненамного…
Маршал нахмурился:
– Кто посмел запереть в клетке моего друга?
– Моя сама идти сюда, – заторопился объяснить Димка. – Моя идти сюда, люди думать, моя бояться не надо, моя идти дорога, люди думать, моя есть люди…
Жак ожидаемо озадачился:
– Что?
– Хыгр говорит, господин маршал, – подошел господин Шарль, – что если он не поедет в клетке, а пойдет пешком, то его будут пугаться люди. А у него от выстрелов все чешется.
Димка почесался, тут господин Шарль был прав.
– Тогда выпустите его! Мои ребята не из пугливых.
Ребята поддержали командира одобрительным гулом. Но от клетки все же отъехали. Кто его знает, этого клыкастого друга, может, он голоден…
– Господин Хыгр.
Димка кивнул, извлек из набедренной повязки ключ и отпер замок. Откидывающаяся стена была придумана как сюрприз для нападающих. А что это за сюрприз, если видевшие его остались в живых и могут рассказать?
– Привет, Хыгр. – Жак обнял Димку. Обниматься с яггаями удобнее всего именно сидя на коне.
Тут батька Жак отстранился и слегка недоуменно оглядел Димку:
– А чего это ты такой белый?
Столица крестьянской республики батьки Жака находилась в нескольких сотнях миль от места встречи с циркачами, а перемещаться крестьянская армия предпочитала на рысях, и цирковые фургоны за ними бы не поспели. К тому же батька Жак спешил, однако решил потратить ночь на то, чтобы пообщаться со старым приятелем.
Димка, господин Шарль, Флоранс, Жак, раззолоченный Теодор и молчаливый тролль Леон, бывший сержант семнадцатого мушкетерского, а теперь крестьянский генштабист, – все они разместились вокруг стола в шатре, который повстанцы разбили для своего обожаемого маршала.
– И куда же вы направляетесь? – Жак спрашивал Димку, но ответил господин Шарль:
– Мы ищем замок Трррр, в котором живет сеньор Тррррр…
– И зачем он вам?
– Он известен своими исследованиями в области магии…
– Магия. Самое время заниматься ремеслом, когда страна в огне, – проворчал Теодор.
То, что Димка знал о магии
Кому-то, может, покажется странным сравнение магии с ремеслом. Маги не ремесленники! Маги – это ух! Маги – это ого! Да любой маг средней паршивости способен одним щелчком пальцев разгромить целую армию! Правда, при таком раскладе не очень понятно, зачем вообще было собирать эту самую армию.
Так вот. Где-то, может, магия – это круто и вау, а магов боятся и уважают. Вот миру Свет не повезло. Здешняя магия заключалась в следующем: любому предмету можно придать магические свойства. Для этого достаточно нанести определенным образом нужные надписи – и вуаля! Фляжка сохраняет воду прохладной на любом солнцепеке, сигара прикуривается от обычной железяки, замок открывается только «родной» пластиной-ключом.
Всего здесь применялось четыре направления магии: огненная, воздушная, водная и земляная. Судя по всему, на этой планете тоже делили все сущее на четыре стихии.
Огненные руны, похожие на языки пламени, позволяли сделать предмет теплым, горячим или холодным при определенных условиях. Так, фляжка охлаждала, только если была наполнена, игла пистолетного замка становилась раскаленной только в момент проникновения в пороховой заряд.
Воздушная магия, чьи руны напоминали извивающихся змей, работала в основном со светом (то есть название «воздушная» было сильно притянуто за уши). Именно благодаря воздушной магии работали чудо-лупы господина Шарля, с помощью которых можно было увидеть и замытую кровь, и находящихся в соседней комнате, и многое другое.
Водная магия меняла свойства вещества, на которое были нанесены ее руны, похожие на извилистые русла рек. Дерево приобретало прочность кости, тончайшая ткань – жесткость кожи.
Земляная, меньше всего распространенная магия творила, казалось бы, настоящее чудо – двигала предметы. Но только до тех пор, пока вещь имела опору. То есть можно было заставить ее ползать по земле или полу, но никак не летать. Поэтому использовалась такая магия разве что в замках.
Казалось бы, за чем дело стало: черти руны и твори все, что хочешь. Но как говорят англичане: «Дьявол – в мелочах». В местной магии такой мелочью стало словосочетание «определенным образом».
При начертании рун требовалось учесть: время года, время суток, место начертания, материал стола, на котором происходило начертание, предмет, на который, собственно, наносились руны, материал предмета, вес предмета, форму предмета, действие, которое должно было выполняться, условия, при которых действие должно выполняться… Каждое условие меняло порядок начертания рун и сами руны настолько, что достаточно было перенести стол мага, на котором наносились руны, из одной комнаты в другую или заменить стол из сосны на стол из дуба, и руны, отвечающие за выполнение одного и того же действия, переставали совпадать процентов на девяносто девять.
Плюс для каждого условия необходим был новый состав чернил, которыми чертились руны, а чернила состояли иногда из сорока и более ингредиентов.
Поэтому здешняя магия была широко распространена – даже у крестьян встречались фляги с магическим охлаждением, – но при этом очень узка по спектру действий. Практически все возможности местной магии ограничивались изготовлением предметов с магическим действием на продажу.
Здешние маги не грозные и могущественные волшебники.
Они ремесленники.
– То дворяне поднимают голову, – проворчал Теодор, – и собирают армии против нас, то горожане, которым, видишь ли, нечего есть… Самое время податься в ученики…
– Сеньор Трррр… – задумчиво проговорил Жак, отпивая вино. – Помню… Он жил в своем замке не так далеко отсюда…
Димке не понравилось слово «жил». Господину Шарлю тоже.
– Простите, что значит «жил»? Вы его…
Дворяне там, где бунтуют крестьяне, выживают действительно редко.
– Нет, – отверг обвинение Жак. – Мы не воюем с дворянами. Мы воюем только с теми из них, кто считает себя вправе угнетать нас. А сеньор… Он умер за месяц до революции. Старый был.
– Жаль… – Таинственные планы господина Шарля, судя по всему, были близки к краху. – Не осталось ли у него преемников, учеников, возможно, сохранились материалы…
– Остались, сохранились… В замке по-прежнему живет и его ученик, и приемная дочь, и несколько приезжих мастеров, так что вам будет с кем поговорить. Я даже оставил там своих людей, чтобы обороняться в случае чего.
– Благодарю вас за сведения.
– Друзья моего друга – мои друзья. – Жак опять погладил пистолет. – Старый, изношенный, но он мой талисман… – сказал хрюн, заметив взгляды. – К сожалению, – продолжил батька, – дать вам охрану я не могу. У меня каждый человек сейчас на счету. Но как я успел заметить, вы можете за себя постоять. А чтобы вам не докучали крестьянские отряды… Отец Максанс!
В шатер заглянул священник, колоритно смотревшийся в розовой сутане и портупее с пистолетами.
– Выдай моим друзьям пропуска и деньги.
– Наверное, деньги не стоит…
– Ничего страшного, они все равно бумажные.
– И что, люди берут?
– Куда они денутся?
Священник притащил свиток-пропуск и пачку бумажных квадратов, с отпечатанным изображением поросячьей мордочки и надписью с номиналом.
– Обеспечены зерном, – важно заявил Теодор.
Димка уставился на него. Даже господин Шарль поднял бровь.
– А что вы смотрите? Я раньше в банке работал.
Похоже, крестьянская республика была в надежных руках…
Уже ночью, когда все разошлись спать, Димка подошел к господину Шарлю. Тот сидел на ступеньках своего фургона и смотрел на звезды.
– Нам повезло, – заявил он, взглянув на белеющую рядом тушу Димки. – Скоро зима, время холодных дождей, но пока сухо.
Димка сел на землю.
– Зачем твоя делать это? – спросил он.
– Я люблю звезды.
– Нет. Зачем твоя быть идти сюда, идти туда? Твоя мочь жить…
– Не мочь. Настоящий мужчина, если он мужчина, должен защитить свою родину, свою женщину и своего ребенка.
Понятно. Вернее, непонятно, каким образом господин Шарль собирается все это защищать… Минуточку!
– Твоя ребенок?!
Глава 4
Димка точно помнил, что различные расы в мире Свет не смешиваются, полукровок здесь нет. Это что же получается…
Господин Шарль не человек?
В смысле не хуманс?
Тогда куда он прячет хвост?
Господин Шарль вопрос нагло проигнорировал. Вернее, ответил, но только на другой вопрос:
– Да, мой ребенок. Клаудиа беременна моим ребенком. Мне есть что защищать.
– Твоя ребенок? – попытался все же получить ответ Димка. – Как его мочь быть делать?
– Вы взрослый человек, господин Хыгр, вы должны знать, как это происходит. Хотя вспоминая голодный взгляд Флоранс, я начинаю сомневаться…
Димка демонстративно надулся. Не хочешь отвечать – как хочешь.
Они посидели молча. Димка украдкой взглянул на штаны господина Шарля, в надежде разглядеть хвост. Какое там…
– Моя родина, – все так же глядя на звезды, заговорил господин Шарль, – Остров черных эльфов. Маленький, холодный, неуютный… Но другой у меня нет. И я должен сделать так, чтобы остров остался жить. Жить так, как посчитают нужным его обитатели.
Господин Шарль не человек?
В смысле не хуманс?
Тогда куда он прячет хвост?
Господин Шарль вопрос нагло проигнорировал. Вернее, ответил, но только на другой вопрос:
– Да, мой ребенок. Клаудиа беременна моим ребенком. Мне есть что защищать.
– Твоя ребенок? – попытался все же получить ответ Димка. – Как его мочь быть делать?
– Вы взрослый человек, господин Хыгр, вы должны знать, как это происходит. Хотя вспоминая голодный взгляд Флоранс, я начинаю сомневаться…
Димка демонстративно надулся. Не хочешь отвечать – как хочешь.
Они посидели молча. Димка украдкой взглянул на штаны господина Шарля, в надежде разглядеть хвост. Какое там…
– Моя родина, – все так же глядя на звезды, заговорил господин Шарль, – Остров черных эльфов. Маленький, холодный, неуютный… Но другой у меня нет. И я должен сделать так, чтобы остров остался жить. Жить так, как посчитают нужным его обитатели.