Константин Костинов
Моя понимать

   Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
 
   © Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

Глава 1

   Дети черных эльфов по определению чернокожи. И, казалось бы, должны напоминать негритят.
   Ага, как же.
   Больше всего эти бесенята напоминали угольно-черных гремлинов. Как по внешности (широко расставленные жеребячьи уши, короткий хвостик из волос, огромные, вечно распахнутые глаза), так и по последствиям их появления в гостях.
   Вот и сейчас один из эльфят стоит на пороге Димкиного дома, глядя снизу вверх на огромного яггая.
   – Здравствуйте, господин Хырг… – хмурясь, по-взрослому начал он.
   – Хыгр, – проворчал Димка.
   – Здравствуйте, господин Хыгр, – не менее серьезно продолжил мальчонка.
   На вид ему было лет шесть-семь, обычная в этих местах одежда – рубаха с закатанными рукавами, широкие штаны, цветной пояс. Босые, черные по своей природе ноги. На поясе – нож.
   Остров черных эльфов до крайности походил на Корсику или Сицилию, по Димкиным представлениям. Суровая природа, суровые люди. Здесь нож вручали сыновьям раньше, чем в других местах отправляли в школу. Подростков на острове просто не было. Или ты ребенок, и любой взрослый, которому ты помешаешь или, не дай богиня, оскорбишь, имеет право выпороть тебя (а пожалуешься – еще и от родителей перепадет), или же ты – с ножом на поясе, и все относятся к тебе как к взрослому, но тогда будь готов ответить за свои слова и поступки как мужчина: в поединке на ножах. И никому не интересно, что тебе – десять лет, а противнику – сорок. Хочешь, чтобы с тобой считались, как со взрослым? Веди себя соответственно.
   Поэтому на острове население было спокойное и вежливое. И дети и взрослые. Любители поскандалить здесь кончились.
   – Господин Хыгр, мой отец, дон Август, просит вас прибыть к нему для совета.
   «Дон» – это очередной выбрык Димкиной языковой интуиции, именно так переведшей незнакомое слово, которым здесь титуловали дворян. Уж очень здешние аристократы напоминали ему крестных отцов из гангстерских фильмов. Спокойные, говорят тихо, а в глазах – непробиваемая уверенность, что им не будут возражать.
   – Моя приходить.
   Кивнув, мальчонка зашлепал босыми пятками по тропинке. Остров бедный, и даже дети дворян предпочитали ходить без обуви.
   Димка проследил за ним взглядом и, перед тем как уйти, на всякий случай подпер дверь огромным камнем. Так, во избежание.
   Основные разрушения местные дети приносили не из вредности, а по причине неисправимого любопытства.
   От каменного дома, прилепившегося огромным ласточкиным гнездом на склоне горы, шагал яггай. Да, теперь у Димки был здесь собственный дом.
   Три месяца назад они прибыли на остров. Господин Шарль – местный уроженец, бывший глава особого королевского сыска, из одного господина Шарля и состоявшего. Экс-королева – ныне беглянка и преступница, разыскиваемая революционной полицией. Зомбяшка Флоранс – сирота, увязавшаяся за компанию. И яггай по имени Хыгр. Бывший глава особого революционного сыска, бывший глава особого королевского сыска, бывший слуга господина Шарля… Бывший человек.
 
   Когда-то – казалось, прошли уже годы – яггай Хыгр был человеком, молодым парнем по имени Димка Федоров, который однажды оказался не в том месте и не в то время. Кто ж знал, что на нашей планете обитают сосланные темные властелины со всех окрестных миров? Вот на одного такого и «повезло» напороться Димке. В итоге он очутился на другой планете, в мире, где жило больше двух десятков разумных рас. Да еще превратился в огромное гориллообразное чудище-яггая. Без шансов на возвращение домой. И без знания языка.
   Дикари-яггаи не могли произнести больше трех сотен слов. А Димка теперь был яггаем. Бездомным, безработным, безденежным дикарем.
   Попав в здешнюю столицу, он поначалу решил, что повезло: напросился в слуги к начальнику королевского сыска, прикупил одежду, заказал себе оружие – пару монструозных револьверов, нашел дополнительный источник доходов – доля от патента на рецепт мороженого. Жизнь начала налаживаться… Даже девушка появилась… Пусть немного похожая на ожившую панночку из «Вия», но хорошая…
   И хрясь! Все по новой.
   Именно эти дни выбрали для революции местные большевики, известные как тайное общество «Свет сердца». А как вы сами понимаете, романтическое революционное время хорошо наблюдать со стороны – с расстояния миль в тысячу или лет в сто. А не находиться в самой гуще событий.
   В итоге объявленные в розыск Димка-Хыгр вместе с господином Шарлем, королевой и зомбяшкой направились на Остров черных эльфов, где родился господин Шарль и где можно было переждать первые, особенно бурные времена революции.
   На полпути к острову случилось нечто странное…
   К Димке пришли два человека, назвавшиеся межмировыми судебными приставами. Они-то и объяснили ему, что с ним случилось и кто такой на самом деле его знакомец Владимир Мартович. После чего заявили, что они уполномочены вернуть его назад, на Землю.
   Подумал тогда Димка и отказался.
   Во-первых, кто его знает, что за люди и куда они его на самом деле отправят. Не зря, ох не зря господин Шарль всегда говорит: «Никому нельзя верить на слово…»
   Во-вторых же… Неправильно это – бросать друзей в беде. Даже таких, как господин Шарль, который сам кого хочешь из беды выручит. Неправильно. Все равно что сказать: «Знаешь, тут у тебя обстоятельства трудные, но ты парень сильный, справишься и без меня. А я, пожалуй, пойду потихонечку, там меня родные заждались».
   Было еще и «в-третьих»… История революции в Этой стране (опять дала сбой языковая интуиция) была похожа на матрешку. Началось все с расследования преступлений маньяка-Сапожника, ловкого грабителя Летучего Мыша и убийства дочери министра. Потом оказалось, что за всем этим стоят мышаны – одна из здешних многочисленных рас. За мышанами стоял таинственный Хозяин, якобы собирающийся сменить короля на троне. Хозяин, потом и вовсе оказавшийся фальшивкой, выдумкой, прикрытием, прятал подготовку революции. Но и сама революция оказалась подстроена агентами Той страны – соседнего государства, которое собиралось разгромить конкурента. Вроде бы на этом все закончилось, но Димке казалось, что за Той страной стоит кое-кто еще. Уж больно характерными были несколько вещей, услышанных им в разговорах. Для местных жителей, да еще вразнобой, – ничего серьезного. Но для жителя Земли – повод насторожиться… Понял тогда Димка, что в мире Свет есть и другие пути вернуться назад, кроме как довериться добрым незнакомцам с ярко-зелеными глазами. Только и попросил их, что родителей успокоить. Кто знает, выполнили или нет…
   Путь домой лучше искать самому, а не хвататься за первого же доброго дядюшку, который возьмет тебя за руку и отведет к маме. Обычно такие дяди отводят совсем не туда…
 
   Не сказал тогда Димка никому о разговоре с межмировыми приставами. Разве что господин Шарль о чем-то догадался. Он человек умный, Димке уже даже казалось, что его начальник давно понял, что он – никакой не яггай. А может, ошибся… Вон иногда Димке даже кажется, что королева на него смотрит, как будто пытается внутрь заглянуть и спрятанного за пуленепробиваемой яггайской шкурой его настоящего увидеть.
   В общем, добрались они до острова, где испокон веков жили черные эльфы. И вот уже три месяца они здесь обитают. Господин Шарль – в своем старом доме, вместе с какими-то дальними-предальними родственниками, которые в его отсутствие за домом следили, так и прижились. Королева – вместе с ним.
   Любит господин Шарль королеву. Каким сухарем ни казался, а влюбился. Ради нее против революционеров пошел, во главе которых стоял умный, хитрый и жесткий товарищ Речник. Побег ей устроил из тюрьмы, где королева казни ждала, а потом и из города. На остров привез. Любит он ее. Даже несмотря на то, что королева не человек.
   До сих пор Димка не знал, как эту расу назвать. Другие-то сами собой придумывались: эльфы, гномы, тролли, гоблины… Зомбики, невампиры, зеленомордые… На кого похожи, такое имя и получали. Ну или то, которое нерасторопному хозяину подсунула языковая интуиция. А вот как можно назвать женщину выше двух метров ростом, с золотистой кожей, ярчайшими синими глазами, золотыми волосами… Ну и с хвостом, с этакой очаровательной золотистой кисточкой… Как такое чудо именовать? А?
   Димку и Флоранс господин Шарль у себя поселил. Только Димка, чуть только пообвыкся (через пару дней), решил свой собственный дом ставить. Кто знает, может, они с Флоранс уже через неделю с острова съедут, а может, и на пару лет здесь застряли. Кто знает, кто знает… Но дом нужен свой. Вечно жить в гостях – не по Димке.
   Господин Шарль пообщался с местным землевладельцем, тем самым доном Августом, тот позволил яггаю построить на своей земле дом. Даже место указал, правда, не в самой деревне, в полумиле, на склоне горы. Но Димке к одиночной жизни не привыкать. Да и Флоранс не против…
   Только неделю назад Димка свой дом закончил. Небольшой, в два этажа. Хотя два этажа – это так, для громкого слова. Дом-то – три шага на три шага. На первом этаже кухня, она же прихожая, она же гостиная, на втором – спальня. Каменные стены, черепичная крыша, дверь из толстенных досок.
   На острове чужаков не любили, приедь сюда Димка просто так – остался бы на дне моря с перерезанным горлом и камнем на ногах. Как большинство тех, кто рвался на остров после начала революции. Традиции такие местные: чужаков – на дно.
   Наверное, у жителей Этой страны имелись причины не любить черных эльфов…
   Димке повезло. Господин Шарль был для островитян своим. И те, кого он с собой привел, сначала стали гостями, а потом, когда увидели, что Димка дом ставит, – тоже своими. Опять-таки традиция: если у тебя на острове есть дом, значит, ты свой. Чужому не позволят.
   Трудился эти три месяца Димка, как пчела: расчищал площадку, на которой когда-то уже стоял дом, разбирал тесаные камни, таскал новые, ставил стены, балки, перекрытия… Маленькие по-здешнему окна: узкие, под самой крышей, как глаза, настороженно прищуренные. Сам стеклянные кусочки в переплет вставлял. Тяжелую дубовую дверь с железным кольцом соорудил. Сам доски тесал.
   Вот за время строительства со всеми здешними детишками и познакомился. Так уж тем было интересно, что за мохнатое чудовище рядом с их деревней поселилось. Так и вились вокруг, так свои любопытные черные носы и совали. Пару раз чуть не наступил на особо вертлявых. Все-то им было интересно: и что за яггай такой, и правда ли он людей ест. Кажется, деревенские детишки даже по ночам караулили: кого он первого отправится кушать. Вроде бы даже ставки делали. Шепотом все, конечно, но яггайский слух – острый, куда там эльфийскому. Про револьверы, слава всем здешним ангелицам, детишки не знали, а то от большого интереса давно бы раскрутили на винтики. А вот нож свой, господином Шарлем подаренный, спрятать не удалось. Нож-наваха в чехле на поясе здесь – первый признак мужчины. А уж кузнец под Димкин рост отковал такое чудовище: им не то что резать – деревья валить можно. С одного удара. Вот ребятня и любопытствовала. Дети, что с них взять…
   Дом уже стоял, но Димка собирался в нем поселиться только послезавтра. Тут как раз десятого брюмера – праздник местный…
 
   То, что Димка знал о названиях месяцев и дней недели
   Появление в мире Свет месяцев из французского революционного календаря было вызвано следующей причиной: в нашем году – двенадцать месяцев, а здесь – четырнадцать. Вот и пришлось Димке для двух месяцев взять названия «термидор» и «брюмер».
   А в неделе, кстати, шесть дней. Субботы нет. Евреи, будь они здесь, опечалились бы.
 
   На праздник Димка и Флоранс решили заодно и новоселье отпраздновать.
   Ага, Димка с Флоранс. Вместе.
   Где-нибудь на материке девушка, поселившаяся в одном доме с парнем, вызвала бы волну негодования. На острове на такие вещи смотрели чуть проще. Все и так невооруженным глазом видели, что перед ними – пара, у которой свадьба не за горами. Раз уж живут вместе. Кроме того, обманувший девушку рисковал познакомиться со всей ее родней. А убежать отсюда трудно… А ножи – у всех…
   Размышляя на эту тему, Димка добрался до деревни, прошел, здороваясь со знакомыми людьми (эльфами, хумансами, гномами, саламандрами), вдоль самой широкой и единственной улицы и по извилистой тропе поднялся на холм, где стоял замок местного дона.
   Для островитян – замок, для всех остальных – высокая каменная башня, этажей в пять.
   На одном из этажей его ждали.
   – Привет! – рыкнул Димка, от которого, как от дикаря, не требовали соблюдения протокола и этикета.
   Сидевшие за столом медленно повернулись к нему. Четыре черных эльфа.
 
   То, что Димка знал о здешних эльфах
   Эльфы мира Свет делились на две группы: просто эльфы и черные эльфы. Если гномов, которых тут было три расы, с трудом различали сами гномы, то эльфы определялись четко: длинные волосы, длинные, по форме напоминающие лошадиные, подвижные уши. Только обычные эльфы имели телесный цвет кожи и пшеничные волосы, а черные эльфы были черными. Черная кожа, черные волосы… Черная репутация. Их боялись и относились к ним, как на Земле к сицилийским мафиози.
 
   Кроме эльфов за столом сидели и два хуманса: господин Шарль и господин Джек. У Джека была и фамилия, вот только переводить ее языковая интуиция отказывалась наотрез, продолжая выдавать «трррр». Поэтому людей Димка запоминал исключительно по именам.
   – Добрый день, господин Хыгр. – Господин Шарль, как всегда, был спокойно вежлив.
   Высокий, худой, с некрасивым, но по-своему обаятельным лицом. Черный городской костюм. Всегдашняя широкополая шляпа, какую носили дворяне. Хотя господин Шарль дворянином не был и прав на такую шляпу не имел, но никто пока не набрался храбрости ему об этом сказать. Вечная сигара, сейчас потушенная, лежала на столе.
   – Привет.
   Нет, Димка не грубил, просто по-другому он здороваться не умел. Проклятая яггайская косноязычность.
   – Присаживайтесь.
   Димка привычно уселся в углу, скрестив ноги. Яггаям именно так было удобнее всего. Нет, при необходимости они могли сидеть и на стуле, вот только здешняя мебель еще не привыкла к весу яггаев.
   Интересно, зачем его вообще позвали на совет донов? Если господин Шарль решил-таки отправиться в кипящую революцией страну, то мог бы просто взять его с собой, без уведомления местной власти. Или?..
   У Димки закралось страшное подозрение. Господин Шарль хочет, чтобы он остался здесь и проследил за тем, чтобы королеву не обижали. Нет-нет-нет, так дело не пойдет. Во-первых, Флоранс ревнует. Во-вторых…
   Некогда Димке отсиживаться на острове! Хотя, конечно, он с удовольствием бы переждал бурю, но путь домой находится именно что в самом центре революционной бучи. Не пойдет!
   – Я отправляюсь в Эту страну, – проговорил господин Шарль. – Я бы взял вас с собой, но, сами понимаете, перемещение с самоходной осадной башней меня несколько демаскирует.
   Димка заворчал и затих. Не стоит так уж часто пользоваться дикарскими привычками, мол, рыкнул, и все понятно: «Яггай быть недовольная». Того и гляди, привыкнешь… К тому же господин Шарль прав…
   Черт, придется сидеть на острове! А ведь Димка уже все придумал и даже с кузнецом договорился!
   – Я мог бы взять с вас клятву не следовать за мной. Однако, – спокойно продолжил господин Шарль, – зная вашу изобретательность в плане обхода обещаний, хотел бы, чтобы вы либо сделали это перед лицом дона Августа и моих товарищей…
   Эльфы и хуманс синхронно кивнули.
   Димка совсем поскучнел.
   – …либо вы все-таки расскажете мне, что это за странная конструкция стоит у кузнеца и каким образом она позволит единственному яггаю в стране оставаться незамеченным.
   Димка улыбнулся. Никто и не шелохнулся, и не потому что к его улыбкам привыкли – народ здесь такой.
   Значит, господа и доны, один хитрый яггай все же сумел придумать кое-что, до чего не дошли вы. Хотя… Господин Шарль мог и сообразить, он умный. А всю эту церемонию затеял исключительно для того, чтобы все местные авторитеты поняли, что путешествие с яггаем никоим образом не угрожает ему, господину Шарлю. Иначе, есть такое подозрение, их просто не отпустят с острова.
   Остров черных эльфов может сопротивляться только до тех пор, пока он никому не интересен. Останется ли он по-прежнему неинтересным, если узнают, что здесь королева-беглянка? Вот местные доны и озаботились: стоит ли выпускать с острова тех, кто может навести сюда революционеров или иностранные войска? Насчет господина Шарля у них таких тревог нет, тот при желании и на женском нудистском пляже окажется незаметным, а вот насчет Димки…
   Каким образом можно перемещаться по стране яггаю, если известно, что он единственный и его ищут?
   – Моя думать. – Димка заулыбался во весь рот. – Моя придумать. Моя показать.

Глава 2

   На пустынном берегу Этой страны ночью высадилась с нескольких лодок и двинулась по дорогам в глубь страны удивительная компания.
   Три фургона, раскрашенных яркими, пусть и немного аляповатыми узорами.
   Худой старик-хуманс в потертом костюме, с подвижным лицом старого клоуна. Он сидел на облучке первой повозки, изредка прикладываясь к плетеной бутыли.
   Два черных эльфа, похожих, как братья. Эльфы весело хохотали, бросая друг другу яблоки, мячи, ножи, бутылки, факелы… Их было бы не отличить от жонглеров и акробатов, если бы не холодный колючий взгляд.
   Еще один хуманс, с тусклым и незапоминающимся лицом, в ярком костюме с блестками, какой в мире Свет носили фокусники. В его пальцах мелькали карты, появляясь и исчезая.
   Крупная женщина, чьи руки даже для троллихи, которой она и являлась, были огромны. Мощные руки вообще были отличительной особенностью расы троллей, вместе с широченными плечами, кожей песчаного цвета и лысой головой.
   Худенькая девушка-зомбяшка на последней телеге, неотлучно следившая за непонятной кубической конструкцией, накрытой драным полотнищем.
   Бродячий цирк.
   Самый, пожалуй, удачный способ путешествовать по стране, в которой пылает гражданская война.
 
   Дворяне бывают разные.
   Одни точно знают, что, меняя короля, не нужно впутывать простой народ. Вилка в печень, шарф на шею, нож в почку – и жители страны только наутро узнают, какой прежний король был мерзавец и какой ангел пришел ему на смену.
   Другие же, видимо, чтобы успокоить собственную совесть, начинают баламутить горожан и крестьян, внушая им, что король плох и его нужно свергать. Вон, дескать, и народ того же требует. Вот только нельзя забывать, что народ не механизм и, однажды подняв его на свержение власти, его нельзя выключить и заставить забыть внушенную мысль о том, что плохого короля можно и нужно скидывать с трона. Такие дворяне сильно удивляются потом, увидев под окнами честно завоеванного дворца толпы, требующие уже их свержения. В результате либо начинаются репрессии, либо страна скатывается в бардак и смуту.
   Хотя… Если смута была целью изначально…
   В Эту страну гражданская война пришла извне, чтобы облегчить соседу захват чужого государства. Правда, сосед – Та страна – сразу же после революции потерял контроль над ситуацией.
   Сейчас расклад сил был таков.
   Остров черных эльфов остался последним клочком относительного спокойствия. Столицу и окрестные земли худо-бедно контролировали товарищи из «Света сердца», собравшие-таки свою собственную Изумрудную армию, которую сначала назвали Зеленой, но потом сменили название на более красивое. Димке название казалось пошлым, но его мнением товарищ Речник не поинтересовался.
   Товарищ Речник, по расе тролль, лысый и широкоплечий, был, пожалуй, единственным, кого Димка мог сравнить с господином Шарлем и при этом не понять, кто из них умнее. Умный без хитровылизанности, жесткий без жестокости, человек, сумевший из кружка «кухонных» болтунов сколотить революционную партию и организовать, несмотря ни на что, революцию. Успешную революцию и, что для Димки было важнее, малокровную. Товарищ Речник смог пережить провал и выдержать пытки в подвалах жандармерии, вырвался на свободу и захватил королевский дворец, охраняемый не самыми глупыми людьми. Такой вождь, пожалуй, смог бы объединить горящую страну и вытащить ее из гражданской войны, как феникса из пепла. Хотя возможно, аллегория с фениксом, которого за глотку тянут из пепла, и несколько натянута.
   Впрочем, среди революционеров единства не было: после попытки переворота со стороны революционеров Каменщика и Пивовара, той самой, вынудившей Димку со товарищи штурмовать городские ворота с помощью броневика и гранатомета, часть партии откололась и ушла в подполье, строить коварные замыслы реванша. Спокойствия в столице не прибавлял и генерал Юбер со своими людьми, уже устроившими пару терактов.
   Если такое творилось там, где порядком управляла железная рука товарища Речника, то что уж говорить об остальной территории?
   Страна поделилась приблизительно на пять частей. Зеленый центр. Мятежный белый юго-запад. Красные северо-запад, северо-восток и юго-восток. И красные давно уже смогли бы задавить революционеров, если бы не были заняты своими проблемами.
   Северо-запад, славный своими шахтами и заводами, был самой маленькой частью и находился в глухой обороне, отражая яростные, но не очень умелые атаки горожан, собранных в армию революции. Эльфы из бывшего Третьего гвардейского сумели организовать отпор, но на контратаку их сил уже не хватало.
   Северо-восточная Красная армия сражалась сразу на три фронта: против Изумрудной, против иностранных войск, вторгшихся на побережье сразу после революции, и против юго-восточной Красной армии, которая считала себя единственной и боролась с конкурентами.
   Расслабиться никому не давала крестьянская армия, возглавляемая хрюном Жаком, Димкиным знакомцем. В самом начале своего путешествия в столицу Димка спас девушку-хрюнку от разбойников, которые, судя по тому, как задирали ей подол, не конфетами ее собирались кормить. Разбойников Димка разогнал, попутно отобрав у них пистолет, который чуть позже подарил молодому хрюну, вот тому самому Жаку. Еще тогда Димка подумал, что парнишка далеко пойдет. И оказался прав. Жак застрелил из подаренного пистолета своего сеньора, что послужило началом крестьянского восстания.
   Отряды Жака захватили юго-западный треугольник и теперь одновременно пытались отбиться от поползновений соседней Красной армии, организовать хоть какой-то порядок, разогнать тучи банд из крестьян, которые решили, что теперь им все можно, а также партизанские отряды дворян, прятавшихся в лесах. Крестьяне знали леса лучше, но дворян было много.
   Герцогство, попытавшееся было в самом начале революции объявить о своей независимости, разогнала то ли Красная армия, то ли Белая – слухи, которые в основном и служили источником информации, не сходились.
   В такой вот буче, боевой, кипучей, лучше всего путешествовать под видом циркачей: не так уж и много людей захочет получить славу грабителей клоунов. Тут Димка был согласен с господином Шарлем. Высадиться в зоне влияния батьки Жака – тоже правильно: от крестьян, даже вооруженных, легче отбиться в случае чего, а в крайнем случае можно попытаться потребовать аудиенции у хрюна, который, возможно, не лишился остатков благодарности, как это бывает у людей, заполучивших хоть толику власти.
   Единственное, с чем Димка не то чтобы собирался спорить – просто не понимал: на кой черт они вообще выбрались с острова?
   Ладно он, у него причина есть. Но господин Шарль! Он-то чего хочет? Вернуть королеву на трон? В одиночку? Посадить на трон ее сына? Такое рвение в отношении ребенка хоть и любимой женщины, но вообще-то не своего… Для господина Шарля – странновато… Тогда чего? Встретиться с генералом Юбером? С Речником? Как? Зачем? И самое главное…
   Почему они едут не в столицу?
   Отряд циркачей двигался в сторону центра. Вот именно, в сторону: их путь лежал к какой-то другой точке.
   Господин Шарль обещал рассказать свои планы на стоянке…
   – Господин Хыгр? – послышался голос бывшего начальника особого сыска.
   – Да. – Димка очнулся от размышлений.
   – Мы подъезжаем к деревне. Для поддержания легенды нужно выступить.
   – Да. Моя понимать.
   – Готовьтесь.
 
   Нет, все-таки крестьянская жизнь под властью крестьянского же вождя не была благословенной утопией. Женщины практически не показывались на глаза циркачам, медленно, под настороженными взглядами местных жителей, проезжавшим по центральной улице. Мужчины – хумансы, эльфы, тролли, другие расы мира Свет – смотрели исподлобья, сжимая в руках ружья, копья, косы, а то и дубины. Даже дети, самый беззаботный народ, и те были не по-детски серьезны и молчаливы. Худые лица – в стране неурожай…
   Господин Шарль в облике старика-клоуна, не обращая внимания ни на что, выехал на фургоне в центр деревенской площади и встал на облучке:
   – Жители деревни! Времена нынче тяжелые, но это не причина унывать! Мы, актеры балагана старого Альфонса, хотим выступить перед вами с нашими новыми номерами, чтобы порадовать вас, чтобы увидеть на ваших лицах улыбки! Ведь для актера нет лучшей награды, чем улыбки зрителей! Улыбки и небольшая плата!