- Проблемы?- вдруг спросил Макс.
Его лицо стало серьезным.
- Не то чтобы проблемы...- Я наконец решилась: - Говорят, ты что-то раскопал о "Белой стреле".
- Слухами земля полнится. Не верь, Аня, всему, что говорят.
- Я серьезно. Это очень важно.
- Важно?- переспросил Макс.
- Да.
- Почему?
Вопрос поставил меня в тупик.
- Просто у меня появилась - впервые появилась - возможность сделать кое-что самой. И для этого мне нужно знать о "Белой стреле" как можно больше.
- Аргумент,- пробормотал Макс.
Я рассказала ему, опуская подробности, о странных файлах, о том, как несколько часов пробивалась через ложные "ящики". Добавила кое-что из рассказа Коли Повзло.
- Почему ты занимаешься этим?- спросил Макс.
Макс снова заставил меня задуматься.
Наверное, дня за три до нашей встречи я могла бы повторить слова Обнорского об общем доме, сказала бы, что хочу вложиться в это строительство. Но уже не была уверена в этом. Действительно - почему я хочу добраться до этой "Белой стрелы", зачем мне она?
- Я хочу сделать что-то сама,- ответила я Ленскому и себе.- Сейчас в Агентстве я работаю кем-то вроде справочника на все случаи жизни. Помнишь, как в рассказе "Справочник Гименея".
По-моему, его О'Генри написал.- Макс кивнул.- Я не самая плохая мать. Может быть, не лучшая жена для Соболина. Но я хочу знать, способна ли на что-то большее. Я смотрю на тебя, на Соболина, на Колю Повзло - у вас настоящая работа, настоящая жизнь. Вы живете. Я тоже хочу попробовать "жить".
- Странная это жизнь...- пробормотал Макс.- Журналисты же ничего реально не делают. Информация - это такая абстрактная штука. Кто-то совершает какие-то реальные действия, а мы их только описываем.
- Все не так, Макс,- решила поспорить я, испугавшись, что в итоге этого разговора Ленский мне ничего не расскажет.- Именно журналисты создают ту реальность, в которой живут люди.
И никакой другой реальности, кроме той, о которой рассказали в новостях, нет.
Макс неопределенно пожал плечами: мол, может быть. Мой порыв иссяк, я спросила усталым голосом: Ты мне поможешь?
Макс обреченно кивнул:
- На самом деле о "Белой стреле" толком ничего не известно. Один знающий человек сказал мне, что такая организация действительно есть, но они, вопреки ходившим когда-то слухам, никого не убивают. Эта организация собирает информацию. Там работают бывшие офицеры КГБ. Разведка, контрразведка... Они предлагают свои услуги тем, кто может заплатить. Но особенно себя не афишируют. Есть и другая версия:
"Белая стрела" - это что-то вроде закрытого клуба. Можно предположить, что бывшие сотрудники органов не теряют друг друга из виду. Собираются раз в месяц или в полгода. Выпивают, молодость чекистскую вспоминают.
- А Коля Повзло говорил мне, что эту "Белую стрелу" подозревали в организации нескольких громких убийств.
Это все не доказано. Когда у нас происходит какое-нибудь очередное заказное убийство, если совершено оно профессионально и если убийц не находят, сразу появляется версия о том, что оно организовано спецслужбами или бывшими сотрудниками спецслужб.
Ты сам-то как думаешь?
- Я думаю, что убийств эта "Белая стрела", если она существует на самом деле, не совершает. Другое дело - аналитика. Представь: сидят где-то в Москве или, скажем, Урюпинске несколько человек и принимают данные со всей страны. Не спеша анализируют, делают прогнозы... Ну, работают примерно как ваше Агентство.
- А может, у них есть штат наемников-профессионалов.
- Может, и есть. Но их никто никогда не видел...
***
Разговор с Ленским мало что мне дал. В общем, он не сказал ничего такого, о чем бы я уже не слышала от Повзло.
Вечером я села за компьютер, посмотрела на записанный адрес электронной почты Комарова. И вдруг торопливо, словно боялась, что сама себя могу остановить, отстучала короткое послание:
"Уважаемый Александр Петрович!
Ваша информация, безусловно, представляет интерес. Если не затруднит, не могли бы Вы сообщить дополнительные сведения ?"
Послание я отослала с подставного "ящика".
И только после того, как текст ушел, я осознала, какую глупость совершила.
***
Ответ пришел через четверть часа.
Комаров приглашал меня на один из чатов для прямого разговора. Он указал свое кодовое имя - Batman.
Да, сказала я себе, человек посылает серьезные отчеты об убийствах, а выбирает для виртуального диалога такое идиотское имя.
Нужный чат я разыскала без труда.
Двое - Хоббит и Гном - уже заканчивали "разговор". Я набрала первые строки:
"Batman, я здесь. Русалка".
Когда мы только познакомились, Соболин меня так называл. Давно это было.
И теперь уже никто меня так не зовет...
Комаров отозвался:
"Кто вы?"
"Не так быстро".
"Как вы узнали обо мне?"
"Не так быстро".
"Чего вы хотите?"
"Личной встречи".
"Зачем ?"
"Это в ваших интересах".
"Кто вы?" - опять спросил Комаров.
Вот зануда, подумала я. Хотя нет: Комаров напуган. Он пытается узнать, как я на него вышла. Я решила его успокоить:
"Я не причиню вам вреда. Мне нужно только поговорить".
"Как вы меня нашли?"
"Расскажу при встрече".
"Встречи не будет".
"Александр Петрович, я думаю, ваши файлы смогут заинтересовать кого-нибудь еще. Например..."
"Вы угрожаете?"
"Размышляю".
"Файлы ничего не доказывают".
"Они доказывают многое".
Комаров сдаваться не хотел:
"Мне нужно подумать".
"Думайте,- разрешила я.- Но недолго".
* 8 *
Комаров отозвался на следующее утро.
Он назначил встречу на восемь вечера справа от входа в метро "Спортивная".
Комаров коротко описал свою одежду.
***
День прошел в каком-то тумане. Даже огромное задание от Спозаранника не вызвало у меня никакой реакции: он просил подробную, с начала года, справку по самоубийствам студентов.
Я рассеянно его выслушала, машинально записывая по пунктам, что ему требуется.
Эта встреча с Комаровым. Уж очень она была похожа на сцену из плохого фильма про шпионов. Мне захотелось отменить встречу, рассказать все кому-нибудь - Обнорскому, Повзло, Соболину.
Не рассказала. Вышла на улицу, добрела до Катькиного садика, опустилась на скамейку. Рядом сидела парочка студентов. Он что-то страстно говорил ей, она слушала, чуть наморщив ясный лоб.
"Не верит,- машинально подумала я.- И правильно. Так ему и надо..."
Я решительно потушила сигарету и заторопилась в Агентство: я отсутствовала почти сорок минут. Марина Борисовна этого не одобряла.
В четверть восьмого я вышла из Агентства, на Невском села в маршрутку.
***
Я подошла к спуску в подземный переход, мгновение помедлила и заставила себя спуститься вниз. Повернула налево, ко входу в метро. Встала справа от прозрачных дверей. На моих часах было ровно восемь вечера.
Через двери проходили редкие пассажиры. В будни "Спортивная" была немноголюдна. Кто-то мне говорил, что во время матчей на "Петровском" ее вообще закрывают: от греха.
Я почувствовала, что кто-то тронул меня за руку, подняла взгляд от гранитных плиток пола.
* 9 *
Александр Петрович Комаров не выглядел на свои двадцать восемь. Никакого костюма. Слаксы, рубашка, пестрый галстук и просторный пиджак.
Комаров, вопреки моим ожиданиям, не выглядел ни испуганным, ни подавленным.
- Вы - Русалка?- спросил он. Его голос мне понравился.
- Да,- я чуть улыбнулась.- Привет, Batman.
- Пойдемте.
- Куда?
- Вы хотели поговорить?
- Да, но...
- Разговаривать в подземном переходе не совсем удобно.- Голос Комарова стал язвительным.
Я не могла с ним не согласиться. Комаров взял меня под руку:
Здесь недалеко есть неплохой бар.
С Большого проспекта мы свернули на какую-то боковую улицу и зашли в полутемный просторный зал. Комаров заказал пиво и чипсы. Сел напротив меня.
Я молчала. Вроде бы я добилась, чего хотела. И теперь не знала, что с этим счастьем делать. Комаров заговорил первым:
- Меня зовут Саша.
- Знаю.
- А вас?
- Анна.
- Как вы меня нашли?
- Всего я рассказать не смогу,- ответила я как можно тверже.
- По крайней мере, где я допустил ошибку?- из голоса Комарова пропала ирония. Он просил.
- Сбой в одном из почтовых ящиков. Копия послания попала ко мне.
- Итак, что вы хотите знать?
- Что такое "Белая стрела"?
Комаров молчал. Я уже приготовилась к тому, что он встанет и уйдет.
Но он заговорил. Сначала неуверенно, потом быстрее. Я слушала внимательно и не перебивала. В кармане моего плаща работал диктофон, я надеялась только, что звук "пропишется" хорошо, что пленки хватит на весь разговор.
Через сорок минут мы вышли из бара, Комаров зашагал в сторону "Петроградской", а я повернула к "Юбилейному".
* 10 *
Кассету с рассказом Комарова я стала слушать, как только вернулась домой. Не было слышно практически ничего. Надо было взять у Спозаранника его сверхчувствительный диктофон или прикреплять на одежду микрофон. Я расстроилась.
Потом решила по памяти - пока не забыла - записать все, что рассказал Комаров.
***
Комаров начал свой рассказ "от яйца", как в романах Диккенса: родился я...
Детский сад. Школа, последние два года - в одном из первых в городе усиленных математических классов. Прямая дорога на экономический факультет университета. Но Саша пошел в Военмех. Первые четыре года обычная жизнь. Перед началом восьмой сессии его пригласили для беседы двое мужчин.
Осторожно порасспрашивали о житье-бытье, об интересах, о военной кафедре... Таких встреч было еще четыре.
Всякий раз собеседники начинали издалека. Только на последней встрече один из них спросил:
- Вы бы хотели работать в Комитете ?
Саша попросил время подумать. Потом все же согласился.
Когда учиться Саше оставалось всего несколько месяцев, случился путч. Его "знакомые" куда-то запропали.
Комаров защитил диплом, по распределению попал в "почтовый ящик".
И тут о нем вспомнили. Он стал работать в ФАПСИ - в инженерно-техническом отделе.
Он работал в ФАПСИ уже четвертый год, получил звание старшего лейтенанта, когда его завербовали в "Белую стрелу".
К Комарову пришел немолодой мужнина - около шестидесяти,- представился как Виктор Палыч и показал компромат.
(На мой взгляд, компромат этот был и не компромат вовсе, а так сплошная ерунда. А может быть, Комаров рассказал мне не всю правду.)
Итак, за полгода до встречи с отставным полковником случилась с Сашей одна история. Жена уехала к родителям. А он не утерпел, захотел экзотику попробовать.
И пригласил к себе двух барышень. Чтобы они эту самую экзотику организовали. Но барышни оказались не простыми штучками: они Саше в шампанское сыпанули клофелина и квартиру обнесли. Это полбеды.
Главное - удостоверение с собой прихватили.
Саша проспался, обнаружил пропажу и кинулся звонить приятелю в Федеральную службу охраны: помоги! по гроб жизни обязан буду!.. Удостоверение и барышень нашли к вечеру. С ними Саша разобрался сам. "По команде" или... в милицию о казусе заявлять не стал.
Вот эту-то историю Саше и предъявили. Виктор Палыч объяснил, что может случиться, если о потерянном удостоверении узнают начальники Саши, а о барышнях - жена.
Саша сломался. Отставной полковник был удивлен, как быстро это случилось.
И завертелась двойная жизнь Саши Комарова: между ФАПСИ и "Белой стрелой". Правда, в организации многого не требовали, а деньги платили исправно. Раз в неделю или чаще Саша пересылал в "Белую стрелу" отчеты по громким - резонансным - делам и случаям, обзоры по кримобстановке в Питере.
Один из таких отчетов и попал в электронную почту Агентства.
***
Прежде чем мы расстались, я потребовала - зачем, этого я себе объяснить сейчас уже не могла,- чтобы Комаров организовал мне встречу с этим отставным полковником Виктором Палычем.
Или с кем-нибудь еще.
Я задумалась: почему Комаров не удивился и не испугался этого требования?
Похоже, он знал: этим наш разговор и должен был закончиться.
Он сказал, что позвонит дня через два, может - три. Я предупредила, что на четвертый день найду его сама или...
Оставалось только ждать.
* 11 *
- Внимание! Поезд "Санкт-Петербург-Москва" отправляется. Провожающих просим выйти из вагонов...
Меня никто не провожал.
Точно так же, как никто не знал, что я уехала в Москву. Марине Борисовне, Володе и Коле я сказала, что поеду к подруге под Новгород. Что хочу хоть раз - пока Антошка в Пустошках - отдохнуть без мужа и родственников. В Агентстве мне поверили.
***
На исходе срока - вечером третьего дня - Комаров прислал сообщение. Он снова вызывал меня в тот чат, где мы разговаривали в первый раз.
"Завтра вы должны ехать в Москву.
Поезд 23.50. На Ленинградском вокзале вас встретят".
"Как я узнаю, кто меня встречает ?"
"Они сами к вам подойдут".
Он ушел из чата первым.
***
Моей соседкой по купе оказалась девушка-переводчица. Она вбежала в купе минуты за две до отправления поезда.
- Добрый вечер,- обворожительно улыбнулась.
Я посмотрела на попутчицу и почему-то вспомнила, как Володя уходил из Агентства со Светой Завгородней.
- Татьяна,- представилась девушка.
- Анна.
- Очень приятно.- Девушка раскрыла свою дорожную сумку, достала джинсы и футболку.- Вы не будете возражать, если я переоденусь?
- Мне выйти?- спросила я.
- Если вас не затруднит... Знаете, я очень стесняюсь.
- Нет проблем,- сказала я, достала из кармана куртки сигареты и отправилась в тамбур.
Когда я была маленькой, мне нравилось ездить на поездах. Это было настоящее путешествие, со своим особым ритмом - перестуком колес. В тамбуре, разглядывая тающие кольца дыма, я вспоминала наши с родителями поездки.
Все закончилось, когда я встретила Соболина. Я сама выбрала роль домохозяйки, которая больше похожа на суетливую курицу-наседку, чем на женщину.
История с Комаровым что-то изменила во мне. Хотя я не могла сказать, что именно.
Вдруг я очень захотела, чтобы Соболин был рядом, чтобы он крепко обнял меня, поцеловал. Именно Володя, а не Коля Повзло. Я потушила сигарету в консервной банке-пепельнице и вернулась в купе.
Татьяна, словно извиняясь за казус с переодеванием, пригласила меня распить бутылочку коньяку:
- Мне мой друг на дорожку дал. Сказал, что это принесет мне удачу.
Обычно я коньяк не пью, но тут согласилась.
Попутчица немного рассказала о себе. Оказалось, что мы закончили один и тот же вуз пединститут Герцена. Только Татьяна училась на инязе.
После института поработала учительницей в гимназии, но через год уволилась.
- Когда поступала, казалось, что учитель - мое призвание. Но за год я поняла, что либо дети меня возненавидят, либо я сама их ненавидеть начну.
Она стала переводчиком. Ее постоянно приглашали на сдельщину: в Москву, в Калининград, в Таллин... Татьяна показала мне свой загранпаспорт, в котором пестрели разные визы.
Я больше молчала. Сказала только, что еду я в Москву к подруге. Что у меня есть муж и сын, которых я очень люблю.
***
Я не знаю, что меня разбудило. В купе было уже не темно - сумрачно. Татьяна спала, отвернувшись к стенке.
Желание закурить было настолько острым, что я поднялась с полки, торопливо, путаясь в рукавах и штанинах, натянула джинсы и футболку. Защелка на двери предательски громко щелкнула, когда я ее повернула.
Вышла в тамбур. Мне было страшно и одиноко. Хотелось плакать. Хотелось к маме, к Володе, к Коле. К кому-нибудь, кто скажет, что вся история - сон.
Впервые я поняла, что может статься... Может статься, я никогда не увижу Антошку.
* 12 *
Поезд, замедляя ход, втянулся в перепутья Ленинградского вокзала, уже катил к перрону. В коридоре слышались торопливые шаги пассажиров, готовящихся к выходу. Я натянула куртку, повернулась к Татьяне, которая уже переоделась в свой деловой костюм:
- Всего доброго.
- До свидания.- Моя попутчица возилась с "молнией" на сумке.
Я уже взялась за ручку двери, когда чьи-то руки (почему "чьи-то"?
Кроме Татьяны, в купе никого не было) схватили меня за плечи, лицо накрыла влажная тряпка, я выронила сумку, села прямо на пол и провалилась в темноту.
***
Я пришла в чувство уже в машине.
Кто-то уложил меня на медицинскую каталку, пристегнул руки и ноги ремнями. Вроде бы так возят буйных пациентов. Чтобы они сами себе не навредили.
Голова гудела.
Я открыла глаза. Немного повернула голову: занавески закрывали стекла машины.
- Здравствуйте, Анна,- услышала я мужской голос.
Но увидеть мужчину смогла, только когда машина остановилась, меня отстегнули от каталки и помогли выбраться на улицу. Немолодой мужчина в светлом костюме поддержал меня за руку. Наверное, это и есть бывший полковник?
- Виктор Палыч?
- Вы чрезвычайно догадливы. Для...
- ...домохозяйки?- закончила я за него.
- Для женщины.
Машина - настоящая "скорая" - стояла перед подъездом пятиэтажного длинного дома. Метрах в ста от здания виднелся забор.
- Где я?
- Там, куда так хотели попасть.- Голос Виктора Палыча приобрел некоторую напыщенность.- Добро пожаловать в "Белую стрелу".
- Это вам я должна сказать "спасибо"?
- Зачем?- улыбнулся Виктор Палыч.- Зачем обижать Сашу Комарова? Он хорошо поработал.
- Значит, его история - ложь?
- Не вся.
- Так он действовал по вашим указаниям?
- Конечно.
- А три дня - это он с вами советовался?
- Это мы вас проверяли.
- Проверили?
- Проверили.
- А зачем это похищение? Я ведь и так к вам ехала. Добровольно. Сама...
- Чтобы продемонстрировать вам, что мы серьезная организация. Решительная - если надо, конечно. Что нам нельзя угрожать. Что правила игры устанавливаем мы.
***
Мы вошли в двери, рядом с которыми я заметила табличку - ОАО "Стрела".
Почему-то мне не было страшно. Было любопытно.
Лифт остановился на четвертом этаже: на электронном табло над дверью высветилась цифра. От лифта мы повернули направо, зашагали по длинному коридору. Двери были закрыты. Кроме одной. Я заглянула. Простая мебель, компьютер. Ничего необычного.
Наконец мы вошли в просторный зал.
Вдоль стен стояли стеллажи с компакт-дисками, в центре штук десять компьютеров...
- И это все?- неожиданно для самой себя спросила я.
- Что "все"?- не понял Виктор Палыч.
- Это и есть "Белая стрела"?
- Здесь хранится информация.
- Зачем?- задала я идиотский вопрос.
- Информация - это власть.
Это банально.
- Это правда.
- Вы знаете, что рассказывают о "Белой стреле"?
- Пусть рассказывают. На самом деле мы, возможно, единственная реальная разумная сила в нашей стране.
- А кто определил разумность?
- Мы сами. Кто же еще?- Виктор Палыч казался обиженным.
Мы помолчали.
- Что еще вы хотите знать о "Белой стреле"?- спросил Виктор Палыч.
Я задумалась и поняла, что азарт пропал. Я ничего не хочу знать об этой "Стреле". Я хочу домой.
Наконец я решилась спросить:
- Что дальше? Вы меня убьете?
- Зачем?- удивился Виктор Палыч.
- Я слишком много знаю.
- Мы уже поняли, что вы ничего не знаете.
- Я слишком много видела.
- Вы видели офис акционерного общества "Стрела", одной из специализаций которого является обработка и анализ информации.
- Значит, вы меня не боитесь?
- Мы вас будем контролировать. Кроме того, вы же любите своего сына?
Я кивнула.
- Вы же хотите, чтобы он вернулся из Пустошек живым и здоровым?..
* 13 *
Полтора месяца спустя я встречала на Витебском вокзале поезд из Великих Лук: мама и Антошка возвращались из Пустошек.
Я никому не рассказала о том, куда ездила. Впрочем, меня никто и не спрашивал.
***
Ночь я провела у Повзло.
Это была наша последняя ночь. Я так решила, но сказать ему не смогла.
Коля разбудил меня в шесть. Пока я принимала душ, он приготовил кофе и бутерброды. Полчаса спустя мы уже спустились вниз, к машине.
Перед входом на Витебский вокзал Повзло остановил машину.
- Ты пойдешь со мной?- вдруг, неожиданно для самой себя, спросила я.
- Нет.
Я вышла из машины.
Витебский вокзал всегда напоминал мне джентльмена-викторианца, который с тоской смотрит на неузнаваемый уже мир. Модный костюм перестал быть модным, манишка посерела, а сюртук протерся на локтях, трость потемнела...
Я поднялась на платформу. До прихода поезда оставалось десять минут.
Я опять вспомнила...
***
...Я возвращалась из Москвы, от Виктора Палыча, на дневном проезде, в сидячем вагоне.
Вопросов в голове было много. Ответов - мало. Зачем Комаров пошел со мной на контакт? Испугался, что кто-то перехватывает его сообщения. Зачем меня вызвали в Москву, когда поняли, что я ничего толком не знаю? Хотели, чтобы я прекратила возню вокруг "Белой стрелы". Почему не убили? Потому что я не опасна.
Но ведь я узнала довольно много. Может быть, мне, как только выйду из поезда на Московском вокзале, пойти в прокуратуру, в ФСБ, в милицию? Нет, не пойду - меня, наверное, выслушают, но ничего делать не будут: собирать информацию в нашей стране не преступление...
И все-таки почему меня отпустили?
***
- Внимание! К платформе номер четыре, правая сторона, прибывает поезд "Великие Луки-Санкт-Петербург"...
Я вышла на середину платформы, чтобы Антошка меня сразу увидел.
- Мама!- Антошка мчался ко мне по платформе.
Я подхватила его на руки. Как он потяжелел и подрос.
- Привет, сынок.
- Знаешь, мы с бабушкой...
О своих летних похождениях - рыбалка, раки, грибы, ягоды, поездка в Псков, поездка в Печоры - Антошка рассказывал всю дорогу до дома. Перескакивал с одного на другое, сбивался, хватал меня за руку.
Мама поехала с нами: она хотела отдохнуть с дороги, прежде чем возвращаться во Всеволожск.
***
На работу я добралась к полудню.
Заглянула в репортерский отдел.
- Что нового?
Витя Шаховский оторвался от компьютера:
- Сегодня утром в собственной квартире убили инженера из ФАПСИ. Комаров его звали.
На меня накатила слабость, я услышала свой голос - далекий и чужой:
- Почему?
- Ограбление. Комаров получил три пули в голову.
За что убили Комарова? Почему отпустили меня?
Я включила компьютер. Пока он запускался, закурила. Руки дрожали. Заглянула в электронную почту.
Первое послание было адресовано лично мне.
"Встреча сегодня, в 20.00. Метро "Спортивная". Справа от входа".
Я знала, что пойду на эту встречу.
ДЕЛО ОБ ОБИЖЕННЫХ ЖУРНАЛИСТАХ
Рассказывает Владимир Соболин
"Соболин Владимир Альбертович, 26 лет, русский. В прошлом профессиональный актер. После окончания Ярославского театрального училища работал в театрах Казани, Майкопа, Норильска и Петербурга.
В Агентстве возглавляет репортерский отдел.
Мобилен, инициативен, имеет хорошие контакты с сотрудниками правоохранительных органов.
Женат. Имеет сына. Жена - Соболина А. В.- так же работает в Агентстве. После того, как стало известно, что Соболин состоял в интимной связи со следователем прокуратуры города Л. Смирновой (по версии Соболина этот роман облегчал ему контакт с источником), отношения между супругами остаются напряженными, что негативно сказывается на их деятельности в Агентстве..."
Из служебной характеристики
- Чтобы завести автомобиль без ключа, угонщику достаточно такой Т-образной рукоятки. Вгоняешь ее со всего размаха в замок зажигания, пробиваешь до контактов, поворачиваешь, контакты замыкаются... Все - можно ехать,- рассказывал я.
- Значит, от угонщиков защититься нельзя?
- Нельзя - если уж захотят угнать ваш автомобиль,- непременно угонят.
Но можно максимально усложнить им задачу - если выяснится, что на угон придется потратить слишком много времени, они, скорее всего, могут и не рискнуть.
Все, снято. Только, Володя, огромная просьба, ты уж на моей машине не показывай. Примета дурная.- Бородатый оператор "Информ-ТВ" снял с плеча камеру.- Ну ладно, смотри себя сегодня в двадцать три пятнадцать.
Э-э-э, нет, в 23.15 я буду заниматься кое-чем гораздо более захватывающим, чем просмотр себя по телевизору.
Я вылез из-за руля его "четверки" с фирменным знаком передачи на борту - интервью для вечернего обозрения городской прессы было готово. Пускай телезритель знает обо всех премудростях угона - этому была посвящена моя статья в последнем номере ежемесячника "Явки с повинной", который выпускало наше Агентство.
Надо было приниматься за работу.
Я поскакал вверх по лестнице доисторического здания, второй этаж которого занимала "Золотая пуля". В дверях столкнулся с главным нашим журналистом по матчасти - Алексеем Скрипкой.
- Телевизионщики были?- обеспокоенно спросил Скрипка - с появлением у Агентства своей газеты на его накачанные борцовские плечи легла еще одна забота - продвигать наше издание везде, где можно и нельзя, именно Скрипка и сосватал меня рассказать ребятам с петербургского телевидения об автомобильных угонах.
- Все - тип-топ,- успокоил его я.
- Был у меня один приятель - профессионал большого эфира,- начал рассказывать одну из своих бесчисленных историй Скрипка,- так он в эфир не мог выйти, не выпив за полчаса до этого литр пива. Причем исключительно "Балтики".
И исключительно номер четыре. Давление в мочевом пузыре придавало ему блеск в глазах и ощущение ритма эфира.
Правда, сразу после команды "Стоп" он как бешеный несся в сортир.
Его лицо стало серьезным.
- Не то чтобы проблемы...- Я наконец решилась: - Говорят, ты что-то раскопал о "Белой стреле".
- Слухами земля полнится. Не верь, Аня, всему, что говорят.
- Я серьезно. Это очень важно.
- Важно?- переспросил Макс.
- Да.
- Почему?
Вопрос поставил меня в тупик.
- Просто у меня появилась - впервые появилась - возможность сделать кое-что самой. И для этого мне нужно знать о "Белой стреле" как можно больше.
- Аргумент,- пробормотал Макс.
Я рассказала ему, опуская подробности, о странных файлах, о том, как несколько часов пробивалась через ложные "ящики". Добавила кое-что из рассказа Коли Повзло.
- Почему ты занимаешься этим?- спросил Макс.
Макс снова заставил меня задуматься.
Наверное, дня за три до нашей встречи я могла бы повторить слова Обнорского об общем доме, сказала бы, что хочу вложиться в это строительство. Но уже не была уверена в этом. Действительно - почему я хочу добраться до этой "Белой стрелы", зачем мне она?
- Я хочу сделать что-то сама,- ответила я Ленскому и себе.- Сейчас в Агентстве я работаю кем-то вроде справочника на все случаи жизни. Помнишь, как в рассказе "Справочник Гименея".
По-моему, его О'Генри написал.- Макс кивнул.- Я не самая плохая мать. Может быть, не лучшая жена для Соболина. Но я хочу знать, способна ли на что-то большее. Я смотрю на тебя, на Соболина, на Колю Повзло - у вас настоящая работа, настоящая жизнь. Вы живете. Я тоже хочу попробовать "жить".
- Странная это жизнь...- пробормотал Макс.- Журналисты же ничего реально не делают. Информация - это такая абстрактная штука. Кто-то совершает какие-то реальные действия, а мы их только описываем.
- Все не так, Макс,- решила поспорить я, испугавшись, что в итоге этого разговора Ленский мне ничего не расскажет.- Именно журналисты создают ту реальность, в которой живут люди.
И никакой другой реальности, кроме той, о которой рассказали в новостях, нет.
Макс неопределенно пожал плечами: мол, может быть. Мой порыв иссяк, я спросила усталым голосом: Ты мне поможешь?
Макс обреченно кивнул:
- На самом деле о "Белой стреле" толком ничего не известно. Один знающий человек сказал мне, что такая организация действительно есть, но они, вопреки ходившим когда-то слухам, никого не убивают. Эта организация собирает информацию. Там работают бывшие офицеры КГБ. Разведка, контрразведка... Они предлагают свои услуги тем, кто может заплатить. Но особенно себя не афишируют. Есть и другая версия:
"Белая стрела" - это что-то вроде закрытого клуба. Можно предположить, что бывшие сотрудники органов не теряют друг друга из виду. Собираются раз в месяц или в полгода. Выпивают, молодость чекистскую вспоминают.
- А Коля Повзло говорил мне, что эту "Белую стрелу" подозревали в организации нескольких громких убийств.
Это все не доказано. Когда у нас происходит какое-нибудь очередное заказное убийство, если совершено оно профессионально и если убийц не находят, сразу появляется версия о том, что оно организовано спецслужбами или бывшими сотрудниками спецслужб.
Ты сам-то как думаешь?
- Я думаю, что убийств эта "Белая стрела", если она существует на самом деле, не совершает. Другое дело - аналитика. Представь: сидят где-то в Москве или, скажем, Урюпинске несколько человек и принимают данные со всей страны. Не спеша анализируют, делают прогнозы... Ну, работают примерно как ваше Агентство.
- А может, у них есть штат наемников-профессионалов.
- Может, и есть. Но их никто никогда не видел...
***
Разговор с Ленским мало что мне дал. В общем, он не сказал ничего такого, о чем бы я уже не слышала от Повзло.
Вечером я села за компьютер, посмотрела на записанный адрес электронной почты Комарова. И вдруг торопливо, словно боялась, что сама себя могу остановить, отстучала короткое послание:
"Уважаемый Александр Петрович!
Ваша информация, безусловно, представляет интерес. Если не затруднит, не могли бы Вы сообщить дополнительные сведения ?"
Послание я отослала с подставного "ящика".
И только после того, как текст ушел, я осознала, какую глупость совершила.
***
Ответ пришел через четверть часа.
Комаров приглашал меня на один из чатов для прямого разговора. Он указал свое кодовое имя - Batman.
Да, сказала я себе, человек посылает серьезные отчеты об убийствах, а выбирает для виртуального диалога такое идиотское имя.
Нужный чат я разыскала без труда.
Двое - Хоббит и Гном - уже заканчивали "разговор". Я набрала первые строки:
"Batman, я здесь. Русалка".
Когда мы только познакомились, Соболин меня так называл. Давно это было.
И теперь уже никто меня так не зовет...
Комаров отозвался:
"Кто вы?"
"Не так быстро".
"Как вы узнали обо мне?"
"Не так быстро".
"Чего вы хотите?"
"Личной встречи".
"Зачем ?"
"Это в ваших интересах".
"Кто вы?" - опять спросил Комаров.
Вот зануда, подумала я. Хотя нет: Комаров напуган. Он пытается узнать, как я на него вышла. Я решила его успокоить:
"Я не причиню вам вреда. Мне нужно только поговорить".
"Как вы меня нашли?"
"Расскажу при встрече".
"Встречи не будет".
"Александр Петрович, я думаю, ваши файлы смогут заинтересовать кого-нибудь еще. Например..."
"Вы угрожаете?"
"Размышляю".
"Файлы ничего не доказывают".
"Они доказывают многое".
Комаров сдаваться не хотел:
"Мне нужно подумать".
"Думайте,- разрешила я.- Но недолго".
* 8 *
Комаров отозвался на следующее утро.
Он назначил встречу на восемь вечера справа от входа в метро "Спортивная".
Комаров коротко описал свою одежду.
***
День прошел в каком-то тумане. Даже огромное задание от Спозаранника не вызвало у меня никакой реакции: он просил подробную, с начала года, справку по самоубийствам студентов.
Я рассеянно его выслушала, машинально записывая по пунктам, что ему требуется.
Эта встреча с Комаровым. Уж очень она была похожа на сцену из плохого фильма про шпионов. Мне захотелось отменить встречу, рассказать все кому-нибудь - Обнорскому, Повзло, Соболину.
Не рассказала. Вышла на улицу, добрела до Катькиного садика, опустилась на скамейку. Рядом сидела парочка студентов. Он что-то страстно говорил ей, она слушала, чуть наморщив ясный лоб.
"Не верит,- машинально подумала я.- И правильно. Так ему и надо..."
Я решительно потушила сигарету и заторопилась в Агентство: я отсутствовала почти сорок минут. Марина Борисовна этого не одобряла.
В четверть восьмого я вышла из Агентства, на Невском села в маршрутку.
***
Я подошла к спуску в подземный переход, мгновение помедлила и заставила себя спуститься вниз. Повернула налево, ко входу в метро. Встала справа от прозрачных дверей. На моих часах было ровно восемь вечера.
Через двери проходили редкие пассажиры. В будни "Спортивная" была немноголюдна. Кто-то мне говорил, что во время матчей на "Петровском" ее вообще закрывают: от греха.
Я почувствовала, что кто-то тронул меня за руку, подняла взгляд от гранитных плиток пола.
* 9 *
Александр Петрович Комаров не выглядел на свои двадцать восемь. Никакого костюма. Слаксы, рубашка, пестрый галстук и просторный пиджак.
Комаров, вопреки моим ожиданиям, не выглядел ни испуганным, ни подавленным.
- Вы - Русалка?- спросил он. Его голос мне понравился.
- Да,- я чуть улыбнулась.- Привет, Batman.
- Пойдемте.
- Куда?
- Вы хотели поговорить?
- Да, но...
- Разговаривать в подземном переходе не совсем удобно.- Голос Комарова стал язвительным.
Я не могла с ним не согласиться. Комаров взял меня под руку:
Здесь недалеко есть неплохой бар.
С Большого проспекта мы свернули на какую-то боковую улицу и зашли в полутемный просторный зал. Комаров заказал пиво и чипсы. Сел напротив меня.
Я молчала. Вроде бы я добилась, чего хотела. И теперь не знала, что с этим счастьем делать. Комаров заговорил первым:
- Меня зовут Саша.
- Знаю.
- А вас?
- Анна.
- Как вы меня нашли?
- Всего я рассказать не смогу,- ответила я как можно тверже.
- По крайней мере, где я допустил ошибку?- из голоса Комарова пропала ирония. Он просил.
- Сбой в одном из почтовых ящиков. Копия послания попала ко мне.
- Итак, что вы хотите знать?
- Что такое "Белая стрела"?
Комаров молчал. Я уже приготовилась к тому, что он встанет и уйдет.
Но он заговорил. Сначала неуверенно, потом быстрее. Я слушала внимательно и не перебивала. В кармане моего плаща работал диктофон, я надеялась только, что звук "пропишется" хорошо, что пленки хватит на весь разговор.
Через сорок минут мы вышли из бара, Комаров зашагал в сторону "Петроградской", а я повернула к "Юбилейному".
* 10 *
Кассету с рассказом Комарова я стала слушать, как только вернулась домой. Не было слышно практически ничего. Надо было взять у Спозаранника его сверхчувствительный диктофон или прикреплять на одежду микрофон. Я расстроилась.
Потом решила по памяти - пока не забыла - записать все, что рассказал Комаров.
***
Комаров начал свой рассказ "от яйца", как в романах Диккенса: родился я...
Детский сад. Школа, последние два года - в одном из первых в городе усиленных математических классов. Прямая дорога на экономический факультет университета. Но Саша пошел в Военмех. Первые четыре года обычная жизнь. Перед началом восьмой сессии его пригласили для беседы двое мужчин.
Осторожно порасспрашивали о житье-бытье, об интересах, о военной кафедре... Таких встреч было еще четыре.
Всякий раз собеседники начинали издалека. Только на последней встрече один из них спросил:
- Вы бы хотели работать в Комитете ?
Саша попросил время подумать. Потом все же согласился.
Когда учиться Саше оставалось всего несколько месяцев, случился путч. Его "знакомые" куда-то запропали.
Комаров защитил диплом, по распределению попал в "почтовый ящик".
И тут о нем вспомнили. Он стал работать в ФАПСИ - в инженерно-техническом отделе.
Он работал в ФАПСИ уже четвертый год, получил звание старшего лейтенанта, когда его завербовали в "Белую стрелу".
К Комарову пришел немолодой мужнина - около шестидесяти,- представился как Виктор Палыч и показал компромат.
(На мой взгляд, компромат этот был и не компромат вовсе, а так сплошная ерунда. А может быть, Комаров рассказал мне не всю правду.)
Итак, за полгода до встречи с отставным полковником случилась с Сашей одна история. Жена уехала к родителям. А он не утерпел, захотел экзотику попробовать.
И пригласил к себе двух барышень. Чтобы они эту самую экзотику организовали. Но барышни оказались не простыми штучками: они Саше в шампанское сыпанули клофелина и квартиру обнесли. Это полбеды.
Главное - удостоверение с собой прихватили.
Саша проспался, обнаружил пропажу и кинулся звонить приятелю в Федеральную службу охраны: помоги! по гроб жизни обязан буду!.. Удостоверение и барышень нашли к вечеру. С ними Саша разобрался сам. "По команде" или... в милицию о казусе заявлять не стал.
Вот эту-то историю Саше и предъявили. Виктор Палыч объяснил, что может случиться, если о потерянном удостоверении узнают начальники Саши, а о барышнях - жена.
Саша сломался. Отставной полковник был удивлен, как быстро это случилось.
И завертелась двойная жизнь Саши Комарова: между ФАПСИ и "Белой стрелой". Правда, в организации многого не требовали, а деньги платили исправно. Раз в неделю или чаще Саша пересылал в "Белую стрелу" отчеты по громким - резонансным - делам и случаям, обзоры по кримобстановке в Питере.
Один из таких отчетов и попал в электронную почту Агентства.
***
Прежде чем мы расстались, я потребовала - зачем, этого я себе объяснить сейчас уже не могла,- чтобы Комаров организовал мне встречу с этим отставным полковником Виктором Палычем.
Или с кем-нибудь еще.
Я задумалась: почему Комаров не удивился и не испугался этого требования?
Похоже, он знал: этим наш разговор и должен был закончиться.
Он сказал, что позвонит дня через два, может - три. Я предупредила, что на четвертый день найду его сама или...
Оставалось только ждать.
* 11 *
- Внимание! Поезд "Санкт-Петербург-Москва" отправляется. Провожающих просим выйти из вагонов...
Меня никто не провожал.
Точно так же, как никто не знал, что я уехала в Москву. Марине Борисовне, Володе и Коле я сказала, что поеду к подруге под Новгород. Что хочу хоть раз - пока Антошка в Пустошках - отдохнуть без мужа и родственников. В Агентстве мне поверили.
***
На исходе срока - вечером третьего дня - Комаров прислал сообщение. Он снова вызывал меня в тот чат, где мы разговаривали в первый раз.
"Завтра вы должны ехать в Москву.
Поезд 23.50. На Ленинградском вокзале вас встретят".
"Как я узнаю, кто меня встречает ?"
"Они сами к вам подойдут".
Он ушел из чата первым.
***
Моей соседкой по купе оказалась девушка-переводчица. Она вбежала в купе минуты за две до отправления поезда.
- Добрый вечер,- обворожительно улыбнулась.
Я посмотрела на попутчицу и почему-то вспомнила, как Володя уходил из Агентства со Светой Завгородней.
- Татьяна,- представилась девушка.
- Анна.
- Очень приятно.- Девушка раскрыла свою дорожную сумку, достала джинсы и футболку.- Вы не будете возражать, если я переоденусь?
- Мне выйти?- спросила я.
- Если вас не затруднит... Знаете, я очень стесняюсь.
- Нет проблем,- сказала я, достала из кармана куртки сигареты и отправилась в тамбур.
Когда я была маленькой, мне нравилось ездить на поездах. Это было настоящее путешествие, со своим особым ритмом - перестуком колес. В тамбуре, разглядывая тающие кольца дыма, я вспоминала наши с родителями поездки.
Все закончилось, когда я встретила Соболина. Я сама выбрала роль домохозяйки, которая больше похожа на суетливую курицу-наседку, чем на женщину.
История с Комаровым что-то изменила во мне. Хотя я не могла сказать, что именно.
Вдруг я очень захотела, чтобы Соболин был рядом, чтобы он крепко обнял меня, поцеловал. Именно Володя, а не Коля Повзло. Я потушила сигарету в консервной банке-пепельнице и вернулась в купе.
Татьяна, словно извиняясь за казус с переодеванием, пригласила меня распить бутылочку коньяку:
- Мне мой друг на дорожку дал. Сказал, что это принесет мне удачу.
Обычно я коньяк не пью, но тут согласилась.
Попутчица немного рассказала о себе. Оказалось, что мы закончили один и тот же вуз пединститут Герцена. Только Татьяна училась на инязе.
После института поработала учительницей в гимназии, но через год уволилась.
- Когда поступала, казалось, что учитель - мое призвание. Но за год я поняла, что либо дети меня возненавидят, либо я сама их ненавидеть начну.
Она стала переводчиком. Ее постоянно приглашали на сдельщину: в Москву, в Калининград, в Таллин... Татьяна показала мне свой загранпаспорт, в котором пестрели разные визы.
Я больше молчала. Сказала только, что еду я в Москву к подруге. Что у меня есть муж и сын, которых я очень люблю.
***
Я не знаю, что меня разбудило. В купе было уже не темно - сумрачно. Татьяна спала, отвернувшись к стенке.
Желание закурить было настолько острым, что я поднялась с полки, торопливо, путаясь в рукавах и штанинах, натянула джинсы и футболку. Защелка на двери предательски громко щелкнула, когда я ее повернула.
Вышла в тамбур. Мне было страшно и одиноко. Хотелось плакать. Хотелось к маме, к Володе, к Коле. К кому-нибудь, кто скажет, что вся история - сон.
Впервые я поняла, что может статься... Может статься, я никогда не увижу Антошку.
* 12 *
Поезд, замедляя ход, втянулся в перепутья Ленинградского вокзала, уже катил к перрону. В коридоре слышались торопливые шаги пассажиров, готовящихся к выходу. Я натянула куртку, повернулась к Татьяне, которая уже переоделась в свой деловой костюм:
- Всего доброго.
- До свидания.- Моя попутчица возилась с "молнией" на сумке.
Я уже взялась за ручку двери, когда чьи-то руки (почему "чьи-то"?
Кроме Татьяны, в купе никого не было) схватили меня за плечи, лицо накрыла влажная тряпка, я выронила сумку, села прямо на пол и провалилась в темноту.
***
Я пришла в чувство уже в машине.
Кто-то уложил меня на медицинскую каталку, пристегнул руки и ноги ремнями. Вроде бы так возят буйных пациентов. Чтобы они сами себе не навредили.
Голова гудела.
Я открыла глаза. Немного повернула голову: занавески закрывали стекла машины.
- Здравствуйте, Анна,- услышала я мужской голос.
Но увидеть мужчину смогла, только когда машина остановилась, меня отстегнули от каталки и помогли выбраться на улицу. Немолодой мужчина в светлом костюме поддержал меня за руку. Наверное, это и есть бывший полковник?
- Виктор Палыч?
- Вы чрезвычайно догадливы. Для...
- ...домохозяйки?- закончила я за него.
- Для женщины.
Машина - настоящая "скорая" - стояла перед подъездом пятиэтажного длинного дома. Метрах в ста от здания виднелся забор.
- Где я?
- Там, куда так хотели попасть.- Голос Виктора Палыча приобрел некоторую напыщенность.- Добро пожаловать в "Белую стрелу".
- Это вам я должна сказать "спасибо"?
- Зачем?- улыбнулся Виктор Палыч.- Зачем обижать Сашу Комарова? Он хорошо поработал.
- Значит, его история - ложь?
- Не вся.
- Так он действовал по вашим указаниям?
- Конечно.
- А три дня - это он с вами советовался?
- Это мы вас проверяли.
- Проверили?
- Проверили.
- А зачем это похищение? Я ведь и так к вам ехала. Добровольно. Сама...
- Чтобы продемонстрировать вам, что мы серьезная организация. Решительная - если надо, конечно. Что нам нельзя угрожать. Что правила игры устанавливаем мы.
***
Мы вошли в двери, рядом с которыми я заметила табличку - ОАО "Стрела".
Почему-то мне не было страшно. Было любопытно.
Лифт остановился на четвертом этаже: на электронном табло над дверью высветилась цифра. От лифта мы повернули направо, зашагали по длинному коридору. Двери были закрыты. Кроме одной. Я заглянула. Простая мебель, компьютер. Ничего необычного.
Наконец мы вошли в просторный зал.
Вдоль стен стояли стеллажи с компакт-дисками, в центре штук десять компьютеров...
- И это все?- неожиданно для самой себя спросила я.
- Что "все"?- не понял Виктор Палыч.
- Это и есть "Белая стрела"?
- Здесь хранится информация.
- Зачем?- задала я идиотский вопрос.
- Информация - это власть.
Это банально.
- Это правда.
- Вы знаете, что рассказывают о "Белой стреле"?
- Пусть рассказывают. На самом деле мы, возможно, единственная реальная разумная сила в нашей стране.
- А кто определил разумность?
- Мы сами. Кто же еще?- Виктор Палыч казался обиженным.
Мы помолчали.
- Что еще вы хотите знать о "Белой стреле"?- спросил Виктор Палыч.
Я задумалась и поняла, что азарт пропал. Я ничего не хочу знать об этой "Стреле". Я хочу домой.
Наконец я решилась спросить:
- Что дальше? Вы меня убьете?
- Зачем?- удивился Виктор Палыч.
- Я слишком много знаю.
- Мы уже поняли, что вы ничего не знаете.
- Я слишком много видела.
- Вы видели офис акционерного общества "Стрела", одной из специализаций которого является обработка и анализ информации.
- Значит, вы меня не боитесь?
- Мы вас будем контролировать. Кроме того, вы же любите своего сына?
Я кивнула.
- Вы же хотите, чтобы он вернулся из Пустошек живым и здоровым?..
* 13 *
Полтора месяца спустя я встречала на Витебском вокзале поезд из Великих Лук: мама и Антошка возвращались из Пустошек.
Я никому не рассказала о том, куда ездила. Впрочем, меня никто и не спрашивал.
***
Ночь я провела у Повзло.
Это была наша последняя ночь. Я так решила, но сказать ему не смогла.
Коля разбудил меня в шесть. Пока я принимала душ, он приготовил кофе и бутерброды. Полчаса спустя мы уже спустились вниз, к машине.
Перед входом на Витебский вокзал Повзло остановил машину.
- Ты пойдешь со мной?- вдруг, неожиданно для самой себя, спросила я.
- Нет.
Я вышла из машины.
Витебский вокзал всегда напоминал мне джентльмена-викторианца, который с тоской смотрит на неузнаваемый уже мир. Модный костюм перестал быть модным, манишка посерела, а сюртук протерся на локтях, трость потемнела...
Я поднялась на платформу. До прихода поезда оставалось десять минут.
Я опять вспомнила...
***
...Я возвращалась из Москвы, от Виктора Палыча, на дневном проезде, в сидячем вагоне.
Вопросов в голове было много. Ответов - мало. Зачем Комаров пошел со мной на контакт? Испугался, что кто-то перехватывает его сообщения. Зачем меня вызвали в Москву, когда поняли, что я ничего толком не знаю? Хотели, чтобы я прекратила возню вокруг "Белой стрелы". Почему не убили? Потому что я не опасна.
Но ведь я узнала довольно много. Может быть, мне, как только выйду из поезда на Московском вокзале, пойти в прокуратуру, в ФСБ, в милицию? Нет, не пойду - меня, наверное, выслушают, но ничего делать не будут: собирать информацию в нашей стране не преступление...
И все-таки почему меня отпустили?
***
- Внимание! К платформе номер четыре, правая сторона, прибывает поезд "Великие Луки-Санкт-Петербург"...
Я вышла на середину платформы, чтобы Антошка меня сразу увидел.
- Мама!- Антошка мчался ко мне по платформе.
Я подхватила его на руки. Как он потяжелел и подрос.
- Привет, сынок.
- Знаешь, мы с бабушкой...
О своих летних похождениях - рыбалка, раки, грибы, ягоды, поездка в Псков, поездка в Печоры - Антошка рассказывал всю дорогу до дома. Перескакивал с одного на другое, сбивался, хватал меня за руку.
Мама поехала с нами: она хотела отдохнуть с дороги, прежде чем возвращаться во Всеволожск.
***
На работу я добралась к полудню.
Заглянула в репортерский отдел.
- Что нового?
Витя Шаховский оторвался от компьютера:
- Сегодня утром в собственной квартире убили инженера из ФАПСИ. Комаров его звали.
На меня накатила слабость, я услышала свой голос - далекий и чужой:
- Почему?
- Ограбление. Комаров получил три пули в голову.
За что убили Комарова? Почему отпустили меня?
Я включила компьютер. Пока он запускался, закурила. Руки дрожали. Заглянула в электронную почту.
Первое послание было адресовано лично мне.
"Встреча сегодня, в 20.00. Метро "Спортивная". Справа от входа".
Я знала, что пойду на эту встречу.
ДЕЛО ОБ ОБИЖЕННЫХ ЖУРНАЛИСТАХ
Рассказывает Владимир Соболин
"Соболин Владимир Альбертович, 26 лет, русский. В прошлом профессиональный актер. После окончания Ярославского театрального училища работал в театрах Казани, Майкопа, Норильска и Петербурга.
В Агентстве возглавляет репортерский отдел.
Мобилен, инициативен, имеет хорошие контакты с сотрудниками правоохранительных органов.
Женат. Имеет сына. Жена - Соболина А. В.- так же работает в Агентстве. После того, как стало известно, что Соболин состоял в интимной связи со следователем прокуратуры города Л. Смирновой (по версии Соболина этот роман облегчал ему контакт с источником), отношения между супругами остаются напряженными, что негативно сказывается на их деятельности в Агентстве..."
Из служебной характеристики
- Чтобы завести автомобиль без ключа, угонщику достаточно такой Т-образной рукоятки. Вгоняешь ее со всего размаха в замок зажигания, пробиваешь до контактов, поворачиваешь, контакты замыкаются... Все - можно ехать,- рассказывал я.
- Значит, от угонщиков защититься нельзя?
- Нельзя - если уж захотят угнать ваш автомобиль,- непременно угонят.
Но можно максимально усложнить им задачу - если выяснится, что на угон придется потратить слишком много времени, они, скорее всего, могут и не рискнуть.
Все, снято. Только, Володя, огромная просьба, ты уж на моей машине не показывай. Примета дурная.- Бородатый оператор "Информ-ТВ" снял с плеча камеру.- Ну ладно, смотри себя сегодня в двадцать три пятнадцать.
Э-э-э, нет, в 23.15 я буду заниматься кое-чем гораздо более захватывающим, чем просмотр себя по телевизору.
Я вылез из-за руля его "четверки" с фирменным знаком передачи на борту - интервью для вечернего обозрения городской прессы было готово. Пускай телезритель знает обо всех премудростях угона - этому была посвящена моя статья в последнем номере ежемесячника "Явки с повинной", который выпускало наше Агентство.
Надо было приниматься за работу.
Я поскакал вверх по лестнице доисторического здания, второй этаж которого занимала "Золотая пуля". В дверях столкнулся с главным нашим журналистом по матчасти - Алексеем Скрипкой.
- Телевизионщики были?- обеспокоенно спросил Скрипка - с появлением у Агентства своей газеты на его накачанные борцовские плечи легла еще одна забота - продвигать наше издание везде, где можно и нельзя, именно Скрипка и сосватал меня рассказать ребятам с петербургского телевидения об автомобильных угонах.
- Все - тип-топ,- успокоил его я.
- Был у меня один приятель - профессионал большого эфира,- начал рассказывать одну из своих бесчисленных историй Скрипка,- так он в эфир не мог выйти, не выпив за полчаса до этого литр пива. Причем исключительно "Балтики".
И исключительно номер четыре. Давление в мочевом пузыре придавало ему блеск в глазах и ощущение ритма эфира.
Правда, сразу после команды "Стоп" он как бешеный несся в сортир.