Но и ее мне было достаточно для того, чтобы убедиться: я действительно двигаюсь в нужном направлении и Татьянины фотографии нужно искать именно здесь (если только эти ребята не успели перекинуть их в свою головную контору, в Москву).
Но я вас и в Москве достану!
***
- Значит так, Нонночка,- начал я последний инструктаж.- Держись уверенно, нагло и ничего не бойся.
Помни - в любом случае мы с Князем тебя страхуем. Короче - делаешь свое дело, бежишь к машине, Зураб тебя забирает, отвозит к метро, и ты едешь домой - к мужу и детям. Только, прошу тебя, Модестову об этом ни слова, поняла?
Железняк обреченно кивнула. По лицу было видно, что у нее начинается сильный мандраж. В какой-то степени я Нонку понимал: я бы на ее месте от участия в подобном мероприятии скорей всего отказался.
- Так, Зураб, теперь ты. Отвезешь Нонну к метро, вернешься сюда и будешь приглядывать за въездом во двор. У тебя сотовый с собой? Отлично, а у тебя, Нонна?- Она снова кивнула.- Можно я возьму на один вечер? Спасибо. В общем, так, Зураб. Если сюда вдруг начнут съезжаться тачки - не важно чьи, менты, охрана или еще какие-нибудь гости, то отзвонись мне на трубу и сразу же уматывай отсюда. Понял? За меня не беспокойся. Но сам туда не суйся, договорились? Отлично... Ну все, ребята, будем начинать. Я пошел шхериться, а ты, Нонна, давай где-нибудь минут через десять... Слушай, а можно я тебя еще раз в щечку поцелую? Кстати, я тебе уже говорил, что эта блузка тебе очень идет, а?
- Иди ты в жопу, Шах!- отмахнулась Нонка, и мы все трое дружно рассмеялись. Именно в этот момент мне почему-то подумалось, что у нас обязательно все должно получиться.
И я пошел. Ну, естественно, не туда, куда меня послала Нонка, а гораздо ближе - в заросли шиповника, который очень кстати произрастал под окнами петербургского филиала консалтингового агентства "Успех".
***
Ровно через десять минут, в соответствии с утвержденным мною сценарием, в арке дома показалась Железняк. Она решительно пересекла двор, миновала кусты, в которых затаился я, и поднялась на крылечко "Успеха". Позвонив в дверь, Нонка стремительно рванула в сторону и, преодолев тридцатиметровку буквально за несколько секунд, скрылась за углом дома. Первый этап операции под кодовым названием "Задолбай охранника" начался.
О том, что происходило в этот момент за железной дверью, можно было только догадываться. Насколько я понимаю, охранник должен был оторваться от какого-то увлекательного занятия, подойти к двери и посмотреть в глазок.
Через некоторое время из-за угла высунулась Нонка и, крадучись, снова прошелестела к двери. На этот раз звонок был более громким и долгим, но сам забег прошел у Железняк похуже - первоначального рекорда ей повторить не удалось. Вообще же со стороны все это смотрелось довольно весело. Да и судя по тому азарту, с каким Нонка проходила свой маршрут во второй раз, наша игра ее явно начинала забавлять.
С каждым последующим Нонкиным забегом напряжение продолжало нарастать, поскольку бесконечно это продолжаться не могло. Дело было лишь в терпении охранника, которому в конце концов это должно было осточертеть. Наблюдая из своего укрытия за скачущей туда-обратно Железняк, я уже начал немного волноваться - хватит ли у нее сил на предстоящую, решающую стометровку?
Охранник сломался после пятого забега. Когда Нонка в очередной раз что есть силы вдавила кнопку звонка, дверь неожиданно загрохотала и открылась. Сначала послышался трехэтажный мат, а затем на крыльцо выскочил мужичонка в пятнистом камуфляже и с резиновой дубинкой в руках. Он злобно уставился на Железняк, которая согласно полученной инструкции теперь должна была приступить к этапу под названием "Задолбай охранника-2".
- Че уставился, козел?- Нонка весьма артистично вжилась в образ эдакой безбашенной, окончательно охреневшей девицы.
Охранник аж поперхнулся от такой борзоты, ошалело захлопал ресницами и, справившись наконец с первым приступом растерянности, прошипел:
- Что ты сказала? Да я ж тебя сейчас, сучка, порву, как газету! Я тебе, блин, покажу козла! Я тебя сейчас так откозлю, что родная мама не узнает!..Душевное волнение мужика дошло до такой степени, что его откровенно начало трясти. Казалось, еще немного, и он забьется в эпилептическом припадке.
Нонка, довольная достигнутым результатом, выразительно пошевелила губами (я уже знал для чего, поскольку эта деталь была заранее оговорена в нашем сценарии) и... смачно плюнула охраннику в лицо. Причем она умудрилась это сделать как раз в тот момент, когда мужик задвигал очередное трехэтажное ругательство, в результате чего плевок пришелся ему прямо в рот. На мгновение над крылечком повисла жуткая тишина, в которой я четко различил звук лязгнувших зубов охранника. Затем мужик издал тарзаноподобный рев, послуживший своего рода сигналом для Железняк - резко сорвавшись, она ушла с высокого старта в сторону арки.
Охранник бросился следом. Они пронеслись через двор как две пули, выпущенные из обоих стволов - сначала один выстрел, и тут же второй.
Однако Нонкина пуля была все ж таки порезвее...
Вот только времени на то, чтобы досмотреть, чем закончится эта пальба, у меня уже не было. Я выскочил из своего кустового укрытия, сиганул к двери и ввалился в офис в тот самый момент, когда со стороны 22-й линии послышался звук взвизгнувших шин. Это Гвичия спасал Железняк от, казалось бы, неминуемого возмездия.
У самого входа помещалось рабочее место охранника, но, судя по тому, что дверь одного из кабинетов была открыта, и из нее доносился гул работающего телевизора, я понял, что по ночам служитель безопасности именно там коротает время. Но сейчас меня больше интересовало помещение "типа сортир", которое я обнаружил в самом конце коридора. Я вошел в дамскую уборную и, опустив сиденье, примостился на унитазе. В это время в контору вернулся охранник. Это я понял по грохоту закрываемой входной двери, сопровождаемому такими изощренными ругательствами, что я пожалел об отсутствии диктофона - большинство из ругательств, несомненно, относилось к разряду эксклюзивных.
Теперь мы находились в конторе вдвоем, и пока все продвигалось как надо. Теперь мне нужно было дождаться, когда охранник соберется сходить по нужде. Первоначально я намеревался банально вырубить его, пока он будет натягивать штаны. Однако осмотревшись, я заметил, что на двери имеется довольно мощная защелка, а потому несколько подкорректировал изначальный план, решив просто забаррикадировать мужика в этом романтичном помещении.
"А все ж таки Нонка молодец! Как она ему здорово в рожу харкнула!" подумал я и, усевшись поудобнее, принялся ждать.
***
Где-то минут через сорок послышались тяжелые шаги, и трепетно ожидаемый мною охранник проследовал в туалет. Естественно, на мужскую его половину. Времени на раздумье не оставалось - хрен его знает, по большой нужде он туда отправился или по малой. Я тихонько покинул свое временное пристанище и осторожно заглянул в соседнюю дверь.
Мужик стоял ко мне спиной, натужно облегчаясь. Да, интересно было бы посмотреть на его лицо в тот момент, когда он услышал звук закрывающейся на защелку двери.
В диалог с пленником я вступать не стал, понимая, что в этом случае он может взбеситься окончательно, а взбешенный человек опасен своей непредсказуемостью (что там дверь в сортире - стену разнести может). Так что я перенес все его оскорбления молча, хоть язык и чесался сказать ему что-нибудь эдакое, позаковыристей. Для полной уверенности в собственной безопасности я просунул сквозь дверную ручку его дубинку и отправился бродить по конторе благо связку ключей мужик оставил на столике у входа.
Содержимое нескольких небрежно оставленных на столах документов однозначно указывало на то, что в "Успехе" в полный рост и, в соответствии со своим названием, весьма успешно, занимаются "черным пиаром". Немало интересного на этот счет наверняка можно было найти и в конторских компьютерах Но лезть туда было просто некогда. Кроме того, меня в большей степени интересовали не виртуальные, а реальные "вещдоки". А вот они-то могли храниться только в одном месте - в закрытом на ключ большущем металлическом шкафу, который стоял в кабинете у Анатолия (по крайней мере, именно там, на столе под стеклом, лежала его фотография, явно сделанная на какой-то презентации). Все остальные шкафы и ящики в агентстве либо не закрывались, либо были слишком малы для того, чтобы использоваться как камеры хранения компромата.
Я устало курил, сидя напротив этого чертового металлического ящика, и пытался разрешить возникшую передо мной дилемму. До настоящего момента все мои действия, в принципе, можно было попытаться квалифицировать как мелкое хулиганство. (Ну зашел в открытую дверь, ну пошутил над мужичком, заперев его в сортире. Но ведь в конечном итоге ничего же из конторы не вынес, просто побродил - и ушел. Юмор у меня такой, что поделаешь... Я, между прочим, раньше в психушке лежал, могу и справочку показать...)
Однако для того, чтобы ознакомиться с содержимым шкафа, мне нужно было его вскрыть - и вот это уже смахивает на попытку кражи со взломом. Кроме того, я ведь могу внутри и не обнаружить искомого. Но, вспомнив сцену объяснения с Татьяной, брошенные мне в лицо деньги и слова ("какая же ты все-таки сволочь, Шах"), я отправился на поиски подручных средств. В одной из комнат, где велся ремонт, я позаимствовал тяжелый, с длинной ручкой гвоздодер, топорик и стамеску. Несмотря на отсутствие опыта, весь процесс взлома занял не более минуты. Убедившись, что шкаф не оснащен сигнальным ревуном и не запрограммирован на самоликвидацию при попытке несанкционированного доступа, я распахнул тяжелые массивные дверцы.
Сезам, откройся!
***
Пять длинных полок, размещавшихся внутри шкафа, были перегорожены по принципу ячеек. В них стояли стандартного размера коробки (я не поленился и пересчитал - ровно сорок две штуки), которые были самым дотошным образом инвентаризированы: стояли отметки о датах, нанесены учетные номера. При этом каждая из коробок была опечатана соответствующим штемпелем. Разнообразие надписей указывало на то, что спектр интересов агентства "Успех" был исключительно широк. Здесь были и сектор "Законодательное собрание" (с ячейками - "правые", "коммунисты", "центристы" и прочее), и "Городская администрация" (соответственно - "вице-губернаторы", "канцелярия", "комитеты"), персональное почетное место отводилось просто "Губернатору" (кстати, одна из наиболее крупных ячеек). ГУВД, суды, прокуратура, чиновники, политики, олигархи, бандиты - всем нашлось достойное место, все содержалось в идеальном порядке.
В отдельный сектор были помещены СМИ. Я пробежал глазами по заголовкам: "5-й канал", "Версия", "Санкт- Петербургские ведомости", "РТР", "Новый Петербург"... Ни хрена себе! И "Золотая пуля" тоже!- Занятно.
Я вытащил коробку с "Золотой Пулей" и сорвал печать.
Материалов внутри было немного - пара тоненьких папочек и несколько снимков, на которых наши мужики были сняты в окружении местных преступных авторитетов Гурджиева и Склепа (слабоват материальчик - ежу понятно, что по роду своей деятельности мы вынуждены общаться в том числе и с прибандиченными ребятами).
Так, что там еще? Ксерокопия справки наружного наблюдения за Обнорским, некое досье на него самого и на Спозаранника... Ого!.. Копия справки из дела предварительной оперативной проверки в отношении Виктора Михайловича Шаховского, подозреваемого в причастности к совершению вымогательств, датированная 1995 годом (между прочим, такой у меня нет). Далее, опять Обнорский (Андрей Викторович пользуется повышенным спросом!) - несколько снимков в обнимку с каким-то бабами в кабаке. Так, ладно, времени мало, полистаем это дело потом, на досуге. А сейчас... Сейчас мы пороемся в коробочке "НТВ"... Yes!.. Все пять снимков Тани лежали поверх остальных материалов. Видимо, они были самыми свежими поступлениями, касаемыми многострадальной телекомпании. Я сунул фотки в карман рубашки, после чего предусмотрительно застегнул его на "молнию" (не хватало еще в очередной раз их потерять). Ну что - в принципе, моя миссия была исполнена.
Я не подлец, Танюша. И теперь я могу тебе доказать, что ты ошиблась. Вот только, почему-то мне уже не хочется, чтобы после всего этого ты меня простила и вернулась... Может быть потому, что ты слишком уж легко смогла убедить себя и поверить в то, что за деньги я могу продать свою память о тебе...
В коробке с надписью "Законодательное собрание" обнаружились и те самые, бореевские, видеокассеты. Там же были собраны и самые разные документы, касающиеся деятельности его фракции, часть из которых, вероятно, также перекочевала сюда из недр его домашнего сейфа. Однако разбираться с его депутатскими заморочками мне решительно не хотелось. Ничего, переживет. Хватит с него- и этих кассет, а если нет,- то пусть Бореев сам наведается в "Успех" и разберется с Толиком. (Кстати, а Анатолий Сергеевич, похоже, не слишком отличается умом и сообразительностью - разве это дело, хранить все золотые яйца в одной корзине?)
Я посмотрел на часы - мое пребывание в конторе продолжалось уже почти два часа. В принципе, пора было сваливать. И так все складывалось слишком уж гладко, что само по себе подозрительно.
Приватизировав, помимо двух видеокассет, и всю коробку с "Золотой Пулей", я задумался о том, что мне делать с остальным ворохом компромата. На себе все это дело просто не стащить. Можно, конечно, подогнать к дверям Зураба с машиной и загрузить все коробки в багажник. А с другой стороны - на черта мне всё это дерьмо нужно? Конечно, будь на моем месте Спозаранник - он бы точно упер этот шкаф со всем его содержимым. Ни одного листочка не оставил бы - иначе просто жаба задушит. Как говорится, цель оправдывает средства массовой информации.
Но я, в отличие от Глеба, не был столь рьяным поклонником подобного рода литературы. Вообще в идеале всю эту контору надо было просто поджечь, очень бы эффектно смотрелось. Однако сегодня я уже и так совершил немало различных противоправных деяний (кстати, не забыть бы на гвоздодере и на ключиках стереть свои пальчики, мало ли что).
Наконец я нашел, как мне показалось, более-менее приемлемое решение. Отыскав в конторе парочку полиэтиленовых пакетов, я выгрузил в них содержимое тех коробок, которые имели отношение к СМИ (должны же, в конце концов, собратья-журналисты помогать друг другу). Пакет, надо признать, получился весьма увесистым. Сами же коробки я вернул на прежние места.
После этого я подошел к телефону, набрал номер информационной студии редакции "5-го канала" и выдал полусонному девичьему голоску следующий расклад:
- Доброй ночи, барышня. Хочу вам сообщить: только что было совершено нападение на офис петербургского филиала консалтингового агентства "Успех". Адрес - Двадцать вторая линия, дом семнадцать. Данное нападение было совершено активистами общественной организации "Но пасаран!", которым стало известно о том, что агентство "Успех" специализируется на сборе компромата в отношении городских чиновников, политиков и деятелей искусства. В настоящее время в офисе агентства хранится архив, используемый для проведения всевозможных "пиаровских" акций и откровенного шантажа. Эта информация является эксклюзивной, поэтому, я думаю, она должна вас заинтересовать. Я прошу вас также продублировать мое сообщение для дежурной части ГУВД. Благодарю за внимание...
Вот теперь надо было действительно сматываться - надеюсь, что мои коллеги с телевидения сработают оперативно и примчатся сюда как минимум одновременно с ментами. Что ж, сюжетик на этом материале может получиться очень даже любопытный.
Напоследок я еще немного полюбовался результатами своей войсковой операции и направился к выходу, оставив агентству "Успех" на память о своем визите распотрошенный архив, а также небольшое послание лично для Анатолия, по вине которого мне пришлось вляпаться во всю эту историю.
На распахнутой дверце шкафа скотчем была приклеена перемещенная со стола Анатолия Сергеевича фотография, на которой его изображение перечеркивалось дружеским "FUCK YOU" с соответствующим надписи рисунком.
***
Едва лишь я вышел из арки, в мою сторону рванула моя старушка "Нива". Из машины спешно вылез Гвичия и... почему-то Железняк. Оба бросились ко мне - по выражениям их лиц можно было подумать, что я вернулся, как минимум, с того света.
- Ну наконец-то! А я уже решил, что если ты не появишься в ближайшие десять минут, то пойду тебя отбивать.
- Этого еще не хватало. Я же говорил, что ни при каком раскладе ты туда соваться не должен. Скажи мне лучше, почему ты Нонку-то домой не отвез?
- Как же, отвезешь ее. Она сказала, что останется и, в случае чего, будет помогать мне тебя спасать.
- Блин, как говорит Спозаранник, никакой штабной культуры - каждый что хочет, то и ворочает,- пробурчал я, и тут мне в рукав вцепилась Нонка:
- Какое ты все же неблагодарное и бездушное животное, Шаховский.
А я, между прочим, знаешь, как за тебя переживала! Ты там один на один с этим уродом, а у него дубинка. А вдруг бы он тебя избил?
- Ладно, все, проехали. Давайте-ка сваливать отсюда. Зураб, помоги мне, здесь у меня макулатуры килограммов двадцать - руки уже просто отваливаются.
Гвичия перехватил пакеты, и в это время у меня неожиданно зазвонил молчавший все эти два часа Нонкин радиотелефон. Я достал из кармана трубку и машинально ответил. В трубке на некоторое время повисла пауза, а затем неуверенный голос Модестова произнес:
- Шаховский?!. Ты?.. А почему, собственно?.. А где Нонна? А почему ты?..
Блин, вот это нехорошо получилось.
Я виновато протянул Нонке телефон - извини, мол, такая вот фигня, ей-богу, не подумал. Железняк выразительно покрутила пальцем у виска, схватила телефон и, отойдя в сторонку, затараторила:
- Миша... Ну перестань.. Я же предупредила маму... Ну хватит, ну что ты дуешься... Все, я уже еду... Да при чем здесь Шаховский!.. Какая интимная встреча! Между прочим, тут с нами еще и Гвичия... Нет, Миша, ну ты полный дурак... Все. Я обиделась...
Я говорю - я обиделась... Ладно, еду я, еду... Дети спят?.. Ну все, пока...
Мы на весьма приличной скорости ехали к дому Модестовых-Железняк, чтобы побыстрее забросить Нонку к мужу. По ее словам, Михаил взревновал ее, ну совершенно как Отелло.
Оставалось надеяться, что интеллигентный Модестов не станет душить свою супругу - хотя бы из нежелания остаться после этого одному с тремя детьми на руках.
По дороге Железняк со своим бабским любопытством пыталась вытащить из меня подробности истоков нашего с Татьяной позавчерашего конфликта, который, как я и ожидал, в нашем Агентстве перетирали и смаковали буквально все.
- Витя, а правду говорят, что Ненашева от тебя залетела, а ты не хочешь признавать отцовства и гонишь ее на аборт?
- Чего? Вы там что, совсем ошизели. Кто тебе такое говорил?
- Ну какая разница - кто. Все говорят. Вот и Светка Завгородняя тоже...
- Передай своей Завгородней, что она полная идиотка..
- Ну зачем ты так. Между прочим, Светка, наооборот, тебя защищала. Она сказала, что Ненашева сама виновата - надо было нормально предохраняться, потому что...
Слава Богу, что к этому времени мы наконец-то добрались до ее дома.
Железняк вылезла из машины и, махнув нам рукой, побежала к подъезду.
Я окликнул ее:
- Нон!
- Ну чего еще?
- Может, нам с Зурабом вместе с тобой подняться к Модестову?
Попробуем, отмажем тебя как-нибудь.
- Вот уж дудки. Спасибо. Отмазчики хреновы... Сама справлюсь... Короче, если меня завтра в конторе не будет, знайте, что моя смерть на вашей совести. Пока!
Вдруг она неожиданно вернулась и наклонившись к окошку, спросила:
- Шах, ну хоть то, что ты Скрипку послал подальше, это правда?
Я решительно нажал по газам...
Зураб, ты сегодня домой торопишься?
- Да нет, не особо. Чего там торопиться - утро уже скоро.
- Хочешь, поехали ко мне. Чертовски хочется чего-нибудь выпить.
Нет проблем, Шах. Конечно, поехали.
За всю дорогу мы останавливались два раза. Первый раз - у магазина "24 часа", где затарились всем необходимым, а второй - на середине Володарского моста. Там я высыпал содержимое пакетов с компроматом на СМИ в Неву, и ворох белых бумаг, подхваченных течением, длинным караваном плавно направился в сторону Финского залива.
Где-то на другом конце города в своей супружеской постели во сне вскрикнул Спозаранник - то ли ему неожиданно икнулось, то ли просто приснился страшный сон.
***
На следующий день я приехал в "Золотую Пулю" уже традиционно для этой недели помятый и невыспавшийся. Зураб категорически отказался подниматься и остался спать у меня в квартире.
Я быстренько проскочил по коридору, не желая напороться на кого-нибудь из наших, и вошел в приемную Обнорского. Секретарша Оксана красила ногти и одним глазом смотрела телевизор, где шел повтор утренних питерских новостей. Я посмотрел на экран и сразу же узнал знакомые интерьеры "Успеха".
- А, Витя. Успел все-таки. Ну жди теперь - у них только что летучка началась. Кстати, ты в курсе? Обнорский сказал, что если ты до обеда не появишься, то можешь потом уже писать заявление об увольнении.
- В курсе, в курсе.- Звук у телевизора был приглушен, и я никак не мог разобрать комментарий диктора. А в данный момент камера крупным планом как раз демонстрировала внутренности металлического шкафа.- Слушай, Оксан, а чего там произошло-то?- Я ткнул пальцем в сторону экрана.
- Ой, да этот сюжет уже третий раз за утро показывают - сначала по Питеру, потом по РТР, а теперь вот и по НТВ прошло. Короче, сегодня ночью кто-то пролез в контору - "Успех", кажется, или что-то в этом роде, и взломал их архив. А там столько всякого дерьма и на чиновников, и на губера - в общем, на всех. Говорят, что некоторые материалы грабители унесли, а остальные почему-то оставили. Дикторы еще удивляются - как же так, все самое сытое и скандальное не взяли?
- Н-да, дела. А чего руководители этой конторы говорят?
- Да ничего они не говорят. Их для объяснений в ментовку забрали, а потом, говорят, еще и налоговая собирается заняться. Они вроде бы там с "черным налом" чего-то крутили, словом, тоже ребята не промах..
- Охотно верю,- сказал я и взялся за ручку двери шефа.
- Шах, ты куда? Туда сейчас нельзя, мне сказали никого не пускать. Ты что? Обнорский же еще больше разозлится...
- Не волнуйся, Ксюш,- я потянул дверь.- Мне можно. В конце концов, должен же я знать, писать мне заявление или все-таки немного погодить.- И я бесцеремонно шагнул в кабинет, нарушив таинство обряда совещания высшего командного состава Агентства.
Все были в сборе - Сам, Спозаранник, Скрипка, Повзло, Каширин.
И все одновременно, как по команде, повернули головы и обалдело воззрились на мою наглую персону.
- А, явился,- грозно провозгласил Обнорский.- Явление Витька народу. Ну что ж, иди в приемную, сиди, жди. Закончим совещание - вызовем, будем разговаривать...
Я изящным жестом раскрыл сумку и небрежно водрузил на стол шефа две видеокассеты.
- Это что?- спросил Обнорский.
- Это головная боль депутата Бореева, по причине которой, я так полагаю, он в настоящее время страдает стойким половым бессилием.
Я порылся в сумке, и рядом с кассетами легли "успеховские" папки с лейблом нашего Агентства. Обнорский недоуменно раскрыл верхнюю и первой же бумажкой, попавшейся ему на глаза, стало его персональное досье.
Шеф прикрыл папку рукой, посмотрел на отцов-командиров и усталым голосом попросил их прервать летучку и на некоторое время покинуть кабинет.
Народ недоумевающе потянулся к выходу. Последним вышел намеревавшийся что-то возразить, но так и не решившийся это сделать Скрипка.
Мы с Обнорским остались одни, немного помолчали, после чего он спросил:
- Так, значит, это ты был сегодня ночью в "Успехе"?
Я утвердительно кивнул.
- Я так понимаю,- продолжил шеф,- что у тебя были на это какие-то личные причины? Ведь не за бореевскими же пленками ты под статью полез?
Я ничего не ответил, но Обнорский, похоже, и так уже обо всем догадался.
- Ладно, не хочешь говорить - не надо. Вот только объясни мне, зачем ты в этот блудняк еще и Зураба с Железняк втянул? А если бы вас там всех троих замели? Да что замели - просто убить же могли. Ты об этом подумал?
Я сделал недоуменное лицо: мол, при чем здесь вообще Нонка и Гвичия?
- Шах! Вот только не надо делать из меня идиота. Мне с утра жаловался Модестов, что вы втроем где-то полночи зависали. Они с Нонкой совершенно разругались, потому что она ни в какую не говорит, где вы были... И совершенно правильно делает, между прочим... В общем, так.
Я еще с ребятами лично поговорю - и чтобы в Агентстве про это ни единая душа ничего не знала. Ясно? Надеюсь, ты там по-серьезному не наследил, по крайней мере - трупов после себя не оставил?
Обнорский вышел из-за стола, закурил и раскрыл одну из папок, откуда высыпался с десяток фотографий.
Но я вас и в Москве достану!
***
- Значит так, Нонночка,- начал я последний инструктаж.- Держись уверенно, нагло и ничего не бойся.
Помни - в любом случае мы с Князем тебя страхуем. Короче - делаешь свое дело, бежишь к машине, Зураб тебя забирает, отвозит к метро, и ты едешь домой - к мужу и детям. Только, прошу тебя, Модестову об этом ни слова, поняла?
Железняк обреченно кивнула. По лицу было видно, что у нее начинается сильный мандраж. В какой-то степени я Нонку понимал: я бы на ее месте от участия в подобном мероприятии скорей всего отказался.
- Так, Зураб, теперь ты. Отвезешь Нонну к метро, вернешься сюда и будешь приглядывать за въездом во двор. У тебя сотовый с собой? Отлично, а у тебя, Нонна?- Она снова кивнула.- Можно я возьму на один вечер? Спасибо. В общем, так, Зураб. Если сюда вдруг начнут съезжаться тачки - не важно чьи, менты, охрана или еще какие-нибудь гости, то отзвонись мне на трубу и сразу же уматывай отсюда. Понял? За меня не беспокойся. Но сам туда не суйся, договорились? Отлично... Ну все, ребята, будем начинать. Я пошел шхериться, а ты, Нонна, давай где-нибудь минут через десять... Слушай, а можно я тебя еще раз в щечку поцелую? Кстати, я тебе уже говорил, что эта блузка тебе очень идет, а?
- Иди ты в жопу, Шах!- отмахнулась Нонка, и мы все трое дружно рассмеялись. Именно в этот момент мне почему-то подумалось, что у нас обязательно все должно получиться.
И я пошел. Ну, естественно, не туда, куда меня послала Нонка, а гораздо ближе - в заросли шиповника, который очень кстати произрастал под окнами петербургского филиала консалтингового агентства "Успех".
***
Ровно через десять минут, в соответствии с утвержденным мною сценарием, в арке дома показалась Железняк. Она решительно пересекла двор, миновала кусты, в которых затаился я, и поднялась на крылечко "Успеха". Позвонив в дверь, Нонка стремительно рванула в сторону и, преодолев тридцатиметровку буквально за несколько секунд, скрылась за углом дома. Первый этап операции под кодовым названием "Задолбай охранника" начался.
О том, что происходило в этот момент за железной дверью, можно было только догадываться. Насколько я понимаю, охранник должен был оторваться от какого-то увлекательного занятия, подойти к двери и посмотреть в глазок.
Через некоторое время из-за угла высунулась Нонка и, крадучись, снова прошелестела к двери. На этот раз звонок был более громким и долгим, но сам забег прошел у Железняк похуже - первоначального рекорда ей повторить не удалось. Вообще же со стороны все это смотрелось довольно весело. Да и судя по тому азарту, с каким Нонка проходила свой маршрут во второй раз, наша игра ее явно начинала забавлять.
С каждым последующим Нонкиным забегом напряжение продолжало нарастать, поскольку бесконечно это продолжаться не могло. Дело было лишь в терпении охранника, которому в конце концов это должно было осточертеть. Наблюдая из своего укрытия за скачущей туда-обратно Железняк, я уже начал немного волноваться - хватит ли у нее сил на предстоящую, решающую стометровку?
Охранник сломался после пятого забега. Когда Нонка в очередной раз что есть силы вдавила кнопку звонка, дверь неожиданно загрохотала и открылась. Сначала послышался трехэтажный мат, а затем на крыльцо выскочил мужичонка в пятнистом камуфляже и с резиновой дубинкой в руках. Он злобно уставился на Железняк, которая согласно полученной инструкции теперь должна была приступить к этапу под названием "Задолбай охранника-2".
- Че уставился, козел?- Нонка весьма артистично вжилась в образ эдакой безбашенной, окончательно охреневшей девицы.
Охранник аж поперхнулся от такой борзоты, ошалело захлопал ресницами и, справившись наконец с первым приступом растерянности, прошипел:
- Что ты сказала? Да я ж тебя сейчас, сучка, порву, как газету! Я тебе, блин, покажу козла! Я тебя сейчас так откозлю, что родная мама не узнает!..Душевное волнение мужика дошло до такой степени, что его откровенно начало трясти. Казалось, еще немного, и он забьется в эпилептическом припадке.
Нонка, довольная достигнутым результатом, выразительно пошевелила губами (я уже знал для чего, поскольку эта деталь была заранее оговорена в нашем сценарии) и... смачно плюнула охраннику в лицо. Причем она умудрилась это сделать как раз в тот момент, когда мужик задвигал очередное трехэтажное ругательство, в результате чего плевок пришелся ему прямо в рот. На мгновение над крылечком повисла жуткая тишина, в которой я четко различил звук лязгнувших зубов охранника. Затем мужик издал тарзаноподобный рев, послуживший своего рода сигналом для Железняк - резко сорвавшись, она ушла с высокого старта в сторону арки.
Охранник бросился следом. Они пронеслись через двор как две пули, выпущенные из обоих стволов - сначала один выстрел, и тут же второй.
Однако Нонкина пуля была все ж таки порезвее...
Вот только времени на то, чтобы досмотреть, чем закончится эта пальба, у меня уже не было. Я выскочил из своего кустового укрытия, сиганул к двери и ввалился в офис в тот самый момент, когда со стороны 22-й линии послышался звук взвизгнувших шин. Это Гвичия спасал Железняк от, казалось бы, неминуемого возмездия.
У самого входа помещалось рабочее место охранника, но, судя по тому, что дверь одного из кабинетов была открыта, и из нее доносился гул работающего телевизора, я понял, что по ночам служитель безопасности именно там коротает время. Но сейчас меня больше интересовало помещение "типа сортир", которое я обнаружил в самом конце коридора. Я вошел в дамскую уборную и, опустив сиденье, примостился на унитазе. В это время в контору вернулся охранник. Это я понял по грохоту закрываемой входной двери, сопровождаемому такими изощренными ругательствами, что я пожалел об отсутствии диктофона - большинство из ругательств, несомненно, относилось к разряду эксклюзивных.
Теперь мы находились в конторе вдвоем, и пока все продвигалось как надо. Теперь мне нужно было дождаться, когда охранник соберется сходить по нужде. Первоначально я намеревался банально вырубить его, пока он будет натягивать штаны. Однако осмотревшись, я заметил, что на двери имеется довольно мощная защелка, а потому несколько подкорректировал изначальный план, решив просто забаррикадировать мужика в этом романтичном помещении.
"А все ж таки Нонка молодец! Как она ему здорово в рожу харкнула!" подумал я и, усевшись поудобнее, принялся ждать.
***
Где-то минут через сорок послышались тяжелые шаги, и трепетно ожидаемый мною охранник проследовал в туалет. Естественно, на мужскую его половину. Времени на раздумье не оставалось - хрен его знает, по большой нужде он туда отправился или по малой. Я тихонько покинул свое временное пристанище и осторожно заглянул в соседнюю дверь.
Мужик стоял ко мне спиной, натужно облегчаясь. Да, интересно было бы посмотреть на его лицо в тот момент, когда он услышал звук закрывающейся на защелку двери.
В диалог с пленником я вступать не стал, понимая, что в этом случае он может взбеситься окончательно, а взбешенный человек опасен своей непредсказуемостью (что там дверь в сортире - стену разнести может). Так что я перенес все его оскорбления молча, хоть язык и чесался сказать ему что-нибудь эдакое, позаковыристей. Для полной уверенности в собственной безопасности я просунул сквозь дверную ручку его дубинку и отправился бродить по конторе благо связку ключей мужик оставил на столике у входа.
Содержимое нескольких небрежно оставленных на столах документов однозначно указывало на то, что в "Успехе" в полный рост и, в соответствии со своим названием, весьма успешно, занимаются "черным пиаром". Немало интересного на этот счет наверняка можно было найти и в конторских компьютерах Но лезть туда было просто некогда. Кроме того, меня в большей степени интересовали не виртуальные, а реальные "вещдоки". А вот они-то могли храниться только в одном месте - в закрытом на ключ большущем металлическом шкафу, который стоял в кабинете у Анатолия (по крайней мере, именно там, на столе под стеклом, лежала его фотография, явно сделанная на какой-то презентации). Все остальные шкафы и ящики в агентстве либо не закрывались, либо были слишком малы для того, чтобы использоваться как камеры хранения компромата.
Я устало курил, сидя напротив этого чертового металлического ящика, и пытался разрешить возникшую передо мной дилемму. До настоящего момента все мои действия, в принципе, можно было попытаться квалифицировать как мелкое хулиганство. (Ну зашел в открытую дверь, ну пошутил над мужичком, заперев его в сортире. Но ведь в конечном итоге ничего же из конторы не вынес, просто побродил - и ушел. Юмор у меня такой, что поделаешь... Я, между прочим, раньше в психушке лежал, могу и справочку показать...)
Однако для того, чтобы ознакомиться с содержимым шкафа, мне нужно было его вскрыть - и вот это уже смахивает на попытку кражи со взломом. Кроме того, я ведь могу внутри и не обнаружить искомого. Но, вспомнив сцену объяснения с Татьяной, брошенные мне в лицо деньги и слова ("какая же ты все-таки сволочь, Шах"), я отправился на поиски подручных средств. В одной из комнат, где велся ремонт, я позаимствовал тяжелый, с длинной ручкой гвоздодер, топорик и стамеску. Несмотря на отсутствие опыта, весь процесс взлома занял не более минуты. Убедившись, что шкаф не оснащен сигнальным ревуном и не запрограммирован на самоликвидацию при попытке несанкционированного доступа, я распахнул тяжелые массивные дверцы.
Сезам, откройся!
***
Пять длинных полок, размещавшихся внутри шкафа, были перегорожены по принципу ячеек. В них стояли стандартного размера коробки (я не поленился и пересчитал - ровно сорок две штуки), которые были самым дотошным образом инвентаризированы: стояли отметки о датах, нанесены учетные номера. При этом каждая из коробок была опечатана соответствующим штемпелем. Разнообразие надписей указывало на то, что спектр интересов агентства "Успех" был исключительно широк. Здесь были и сектор "Законодательное собрание" (с ячейками - "правые", "коммунисты", "центристы" и прочее), и "Городская администрация" (соответственно - "вице-губернаторы", "канцелярия", "комитеты"), персональное почетное место отводилось просто "Губернатору" (кстати, одна из наиболее крупных ячеек). ГУВД, суды, прокуратура, чиновники, политики, олигархи, бандиты - всем нашлось достойное место, все содержалось в идеальном порядке.
В отдельный сектор были помещены СМИ. Я пробежал глазами по заголовкам: "5-й канал", "Версия", "Санкт- Петербургские ведомости", "РТР", "Новый Петербург"... Ни хрена себе! И "Золотая пуля" тоже!- Занятно.
Я вытащил коробку с "Золотой Пулей" и сорвал печать.
Материалов внутри было немного - пара тоненьких папочек и несколько снимков, на которых наши мужики были сняты в окружении местных преступных авторитетов Гурджиева и Склепа (слабоват материальчик - ежу понятно, что по роду своей деятельности мы вынуждены общаться в том числе и с прибандиченными ребятами).
Так, что там еще? Ксерокопия справки наружного наблюдения за Обнорским, некое досье на него самого и на Спозаранника... Ого!.. Копия справки из дела предварительной оперативной проверки в отношении Виктора Михайловича Шаховского, подозреваемого в причастности к совершению вымогательств, датированная 1995 годом (между прочим, такой у меня нет). Далее, опять Обнорский (Андрей Викторович пользуется повышенным спросом!) - несколько снимков в обнимку с каким-то бабами в кабаке. Так, ладно, времени мало, полистаем это дело потом, на досуге. А сейчас... Сейчас мы пороемся в коробочке "НТВ"... Yes!.. Все пять снимков Тани лежали поверх остальных материалов. Видимо, они были самыми свежими поступлениями, касаемыми многострадальной телекомпании. Я сунул фотки в карман рубашки, после чего предусмотрительно застегнул его на "молнию" (не хватало еще в очередной раз их потерять). Ну что - в принципе, моя миссия была исполнена.
Я не подлец, Танюша. И теперь я могу тебе доказать, что ты ошиблась. Вот только, почему-то мне уже не хочется, чтобы после всего этого ты меня простила и вернулась... Может быть потому, что ты слишком уж легко смогла убедить себя и поверить в то, что за деньги я могу продать свою память о тебе...
В коробке с надписью "Законодательное собрание" обнаружились и те самые, бореевские, видеокассеты. Там же были собраны и самые разные документы, касающиеся деятельности его фракции, часть из которых, вероятно, также перекочевала сюда из недр его домашнего сейфа. Однако разбираться с его депутатскими заморочками мне решительно не хотелось. Ничего, переживет. Хватит с него- и этих кассет, а если нет,- то пусть Бореев сам наведается в "Успех" и разберется с Толиком. (Кстати, а Анатолий Сергеевич, похоже, не слишком отличается умом и сообразительностью - разве это дело, хранить все золотые яйца в одной корзине?)
Я посмотрел на часы - мое пребывание в конторе продолжалось уже почти два часа. В принципе, пора было сваливать. И так все складывалось слишком уж гладко, что само по себе подозрительно.
Приватизировав, помимо двух видеокассет, и всю коробку с "Золотой Пулей", я задумался о том, что мне делать с остальным ворохом компромата. На себе все это дело просто не стащить. Можно, конечно, подогнать к дверям Зураба с машиной и загрузить все коробки в багажник. А с другой стороны - на черта мне всё это дерьмо нужно? Конечно, будь на моем месте Спозаранник - он бы точно упер этот шкаф со всем его содержимым. Ни одного листочка не оставил бы - иначе просто жаба задушит. Как говорится, цель оправдывает средства массовой информации.
Но я, в отличие от Глеба, не был столь рьяным поклонником подобного рода литературы. Вообще в идеале всю эту контору надо было просто поджечь, очень бы эффектно смотрелось. Однако сегодня я уже и так совершил немало различных противоправных деяний (кстати, не забыть бы на гвоздодере и на ключиках стереть свои пальчики, мало ли что).
Наконец я нашел, как мне показалось, более-менее приемлемое решение. Отыскав в конторе парочку полиэтиленовых пакетов, я выгрузил в них содержимое тех коробок, которые имели отношение к СМИ (должны же, в конце концов, собратья-журналисты помогать друг другу). Пакет, надо признать, получился весьма увесистым. Сами же коробки я вернул на прежние места.
После этого я подошел к телефону, набрал номер информационной студии редакции "5-го канала" и выдал полусонному девичьему голоску следующий расклад:
- Доброй ночи, барышня. Хочу вам сообщить: только что было совершено нападение на офис петербургского филиала консалтингового агентства "Успех". Адрес - Двадцать вторая линия, дом семнадцать. Данное нападение было совершено активистами общественной организации "Но пасаран!", которым стало известно о том, что агентство "Успех" специализируется на сборе компромата в отношении городских чиновников, политиков и деятелей искусства. В настоящее время в офисе агентства хранится архив, используемый для проведения всевозможных "пиаровских" акций и откровенного шантажа. Эта информация является эксклюзивной, поэтому, я думаю, она должна вас заинтересовать. Я прошу вас также продублировать мое сообщение для дежурной части ГУВД. Благодарю за внимание...
Вот теперь надо было действительно сматываться - надеюсь, что мои коллеги с телевидения сработают оперативно и примчатся сюда как минимум одновременно с ментами. Что ж, сюжетик на этом материале может получиться очень даже любопытный.
Напоследок я еще немного полюбовался результатами своей войсковой операции и направился к выходу, оставив агентству "Успех" на память о своем визите распотрошенный архив, а также небольшое послание лично для Анатолия, по вине которого мне пришлось вляпаться во всю эту историю.
На распахнутой дверце шкафа скотчем была приклеена перемещенная со стола Анатолия Сергеевича фотография, на которой его изображение перечеркивалось дружеским "FUCK YOU" с соответствующим надписи рисунком.
***
Едва лишь я вышел из арки, в мою сторону рванула моя старушка "Нива". Из машины спешно вылез Гвичия и... почему-то Железняк. Оба бросились ко мне - по выражениям их лиц можно было подумать, что я вернулся, как минимум, с того света.
- Ну наконец-то! А я уже решил, что если ты не появишься в ближайшие десять минут, то пойду тебя отбивать.
- Этого еще не хватало. Я же говорил, что ни при каком раскладе ты туда соваться не должен. Скажи мне лучше, почему ты Нонку-то домой не отвез?
- Как же, отвезешь ее. Она сказала, что останется и, в случае чего, будет помогать мне тебя спасать.
- Блин, как говорит Спозаранник, никакой штабной культуры - каждый что хочет, то и ворочает,- пробурчал я, и тут мне в рукав вцепилась Нонка:
- Какое ты все же неблагодарное и бездушное животное, Шаховский.
А я, между прочим, знаешь, как за тебя переживала! Ты там один на один с этим уродом, а у него дубинка. А вдруг бы он тебя избил?
- Ладно, все, проехали. Давайте-ка сваливать отсюда. Зураб, помоги мне, здесь у меня макулатуры килограммов двадцать - руки уже просто отваливаются.
Гвичия перехватил пакеты, и в это время у меня неожиданно зазвонил молчавший все эти два часа Нонкин радиотелефон. Я достал из кармана трубку и машинально ответил. В трубке на некоторое время повисла пауза, а затем неуверенный голос Модестова произнес:
- Шаховский?!. Ты?.. А почему, собственно?.. А где Нонна? А почему ты?..
Блин, вот это нехорошо получилось.
Я виновато протянул Нонке телефон - извини, мол, такая вот фигня, ей-богу, не подумал. Железняк выразительно покрутила пальцем у виска, схватила телефон и, отойдя в сторонку, затараторила:
- Миша... Ну перестань.. Я же предупредила маму... Ну хватит, ну что ты дуешься... Все, я уже еду... Да при чем здесь Шаховский!.. Какая интимная встреча! Между прочим, тут с нами еще и Гвичия... Нет, Миша, ну ты полный дурак... Все. Я обиделась...
Я говорю - я обиделась... Ладно, еду я, еду... Дети спят?.. Ну все, пока...
Мы на весьма приличной скорости ехали к дому Модестовых-Железняк, чтобы побыстрее забросить Нонку к мужу. По ее словам, Михаил взревновал ее, ну совершенно как Отелло.
Оставалось надеяться, что интеллигентный Модестов не станет душить свою супругу - хотя бы из нежелания остаться после этого одному с тремя детьми на руках.
По дороге Железняк со своим бабским любопытством пыталась вытащить из меня подробности истоков нашего с Татьяной позавчерашего конфликта, который, как я и ожидал, в нашем Агентстве перетирали и смаковали буквально все.
- Витя, а правду говорят, что Ненашева от тебя залетела, а ты не хочешь признавать отцовства и гонишь ее на аборт?
- Чего? Вы там что, совсем ошизели. Кто тебе такое говорил?
- Ну какая разница - кто. Все говорят. Вот и Светка Завгородняя тоже...
- Передай своей Завгородней, что она полная идиотка..
- Ну зачем ты так. Между прочим, Светка, наооборот, тебя защищала. Она сказала, что Ненашева сама виновата - надо было нормально предохраняться, потому что...
Слава Богу, что к этому времени мы наконец-то добрались до ее дома.
Железняк вылезла из машины и, махнув нам рукой, побежала к подъезду.
Я окликнул ее:
- Нон!
- Ну чего еще?
- Может, нам с Зурабом вместе с тобой подняться к Модестову?
Попробуем, отмажем тебя как-нибудь.
- Вот уж дудки. Спасибо. Отмазчики хреновы... Сама справлюсь... Короче, если меня завтра в конторе не будет, знайте, что моя смерть на вашей совести. Пока!
Вдруг она неожиданно вернулась и наклонившись к окошку, спросила:
- Шах, ну хоть то, что ты Скрипку послал подальше, это правда?
Я решительно нажал по газам...
Зураб, ты сегодня домой торопишься?
- Да нет, не особо. Чего там торопиться - утро уже скоро.
- Хочешь, поехали ко мне. Чертовски хочется чего-нибудь выпить.
Нет проблем, Шах. Конечно, поехали.
За всю дорогу мы останавливались два раза. Первый раз - у магазина "24 часа", где затарились всем необходимым, а второй - на середине Володарского моста. Там я высыпал содержимое пакетов с компроматом на СМИ в Неву, и ворох белых бумаг, подхваченных течением, длинным караваном плавно направился в сторону Финского залива.
Где-то на другом конце города в своей супружеской постели во сне вскрикнул Спозаранник - то ли ему неожиданно икнулось, то ли просто приснился страшный сон.
***
На следующий день я приехал в "Золотую Пулю" уже традиционно для этой недели помятый и невыспавшийся. Зураб категорически отказался подниматься и остался спать у меня в квартире.
Я быстренько проскочил по коридору, не желая напороться на кого-нибудь из наших, и вошел в приемную Обнорского. Секретарша Оксана красила ногти и одним глазом смотрела телевизор, где шел повтор утренних питерских новостей. Я посмотрел на экран и сразу же узнал знакомые интерьеры "Успеха".
- А, Витя. Успел все-таки. Ну жди теперь - у них только что летучка началась. Кстати, ты в курсе? Обнорский сказал, что если ты до обеда не появишься, то можешь потом уже писать заявление об увольнении.
- В курсе, в курсе.- Звук у телевизора был приглушен, и я никак не мог разобрать комментарий диктора. А в данный момент камера крупным планом как раз демонстрировала внутренности металлического шкафа.- Слушай, Оксан, а чего там произошло-то?- Я ткнул пальцем в сторону экрана.
- Ой, да этот сюжет уже третий раз за утро показывают - сначала по Питеру, потом по РТР, а теперь вот и по НТВ прошло. Короче, сегодня ночью кто-то пролез в контору - "Успех", кажется, или что-то в этом роде, и взломал их архив. А там столько всякого дерьма и на чиновников, и на губера - в общем, на всех. Говорят, что некоторые материалы грабители унесли, а остальные почему-то оставили. Дикторы еще удивляются - как же так, все самое сытое и скандальное не взяли?
- Н-да, дела. А чего руководители этой конторы говорят?
- Да ничего они не говорят. Их для объяснений в ментовку забрали, а потом, говорят, еще и налоговая собирается заняться. Они вроде бы там с "черным налом" чего-то крутили, словом, тоже ребята не промах..
- Охотно верю,- сказал я и взялся за ручку двери шефа.
- Шах, ты куда? Туда сейчас нельзя, мне сказали никого не пускать. Ты что? Обнорский же еще больше разозлится...
- Не волнуйся, Ксюш,- я потянул дверь.- Мне можно. В конце концов, должен же я знать, писать мне заявление или все-таки немного погодить.- И я бесцеремонно шагнул в кабинет, нарушив таинство обряда совещания высшего командного состава Агентства.
Все были в сборе - Сам, Спозаранник, Скрипка, Повзло, Каширин.
И все одновременно, как по команде, повернули головы и обалдело воззрились на мою наглую персону.
- А, явился,- грозно провозгласил Обнорский.- Явление Витька народу. Ну что ж, иди в приемную, сиди, жди. Закончим совещание - вызовем, будем разговаривать...
Я изящным жестом раскрыл сумку и небрежно водрузил на стол шефа две видеокассеты.
- Это что?- спросил Обнорский.
- Это головная боль депутата Бореева, по причине которой, я так полагаю, он в настоящее время страдает стойким половым бессилием.
Я порылся в сумке, и рядом с кассетами легли "успеховские" папки с лейблом нашего Агентства. Обнорский недоуменно раскрыл верхнюю и первой же бумажкой, попавшейся ему на глаза, стало его персональное досье.
Шеф прикрыл папку рукой, посмотрел на отцов-командиров и усталым голосом попросил их прервать летучку и на некоторое время покинуть кабинет.
Народ недоумевающе потянулся к выходу. Последним вышел намеревавшийся что-то возразить, но так и не решившийся это сделать Скрипка.
Мы с Обнорским остались одни, немного помолчали, после чего он спросил:
- Так, значит, это ты был сегодня ночью в "Успехе"?
Я утвердительно кивнул.
- Я так понимаю,- продолжил шеф,- что у тебя были на это какие-то личные причины? Ведь не за бореевскими же пленками ты под статью полез?
Я ничего не ответил, но Обнорский, похоже, и так уже обо всем догадался.
- Ладно, не хочешь говорить - не надо. Вот только объясни мне, зачем ты в этот блудняк еще и Зураба с Железняк втянул? А если бы вас там всех троих замели? Да что замели - просто убить же могли. Ты об этом подумал?
Я сделал недоуменное лицо: мол, при чем здесь вообще Нонка и Гвичия?
- Шах! Вот только не надо делать из меня идиота. Мне с утра жаловался Модестов, что вы втроем где-то полночи зависали. Они с Нонкой совершенно разругались, потому что она ни в какую не говорит, где вы были... И совершенно правильно делает, между прочим... В общем, так.
Я еще с ребятами лично поговорю - и чтобы в Агентстве про это ни единая душа ничего не знала. Ясно? Надеюсь, ты там по-серьезному не наследил, по крайней мере - трупов после себя не оставил?
Обнорский вышел из-за стола, закурил и раскрыл одну из папок, откуда высыпался с десяток фотографий.