— Палатку
— Стоп!
Я тормознул его бойца, готового накрыть нас капающей плащ-палаткой и забрав сей сухой девайс у Лёхи, накрыл нас, включив фонарик. Кубик на это, смущённо хрюкнул:
— Извини, не подумал.... Ладно, смотри сюда. Вот здесь и здесь танки стоят. Численностью до дивизии. Тут их панцергренадеры. За Ракутами мотопехота, сколько — сказать не могу. Больше ничего не успели посмотреть. Там патрулей, как блох на собаке.
— Языка брали?
— Какой на хрен язык? Не было такой возможности. Всё обнаружили путём визуального наблюдения.
— Да ну на фиг! Вы там что — на воздушном шаре летали?
Мокрый Славка, умудрился гордо приосаниться, даже стоя раком под брезентом.
— Сначала с деревьев наблюдение вели. Выбрали, какое повыше и осмотрелись...
— И много вы с дерева насмотрели? Там только один вид мог быть — на соседние верхушки...
— Не скажи... вчера давление, какое было?
Я пожал плечами буркнув, что не барометр, давление определять. Разведчик, многозначительно подняв палец, протянул:
— Во-от... высокое давление было. Вспомни — душно и виски ломило. Мы так прикинули, что такая куча войск в лесу что-то жрать должна. Немцы порядок во всём любят и на сухпае долго сидеть не станут. Куда же они без утреннего кофе? Тем более у себя в тылу. Значит, кухни полевые будут работать. При других раскладах дым от этих кухонь просто рассеивался. А тут он, блинами над деревьями висел. Мы Гришку на дерево загнали, он и отсмотрел, есть ли дым вообще и где он скапливается. А потом потихоньку, где ползком, где перебежками, подобрались поближе и начали наблюдение. Гансы оказывается технику всю масксетями закрыли, ту что под деревьями не поместилась. Под копны замаскировали. Следы от танков дёрном прикрывали. И танки у них серьёзные. Помимо «троек» и «четвёрок», много «Пантер». Сколько, c уверенностью сказать не могу, но двенадцать «кошек» видел точно. Мы ведь там, почти сутки ползали незамеченными. Только всё равно, плохо дело кончилось — Славка помрачнел — двоих ребят потеряли. Ваську-радиста, сразу срезали и рацию разбили. А Степана уже здесь, на берегу... Правда, при такой плотности патрулей, вообще чудо, что нас раньше не обнаружили....
Я выключил фонарь и скинув накидку, выпрямился:
— Вечная память ребятам. И спасибо тебе за науку. Про дым даже и не думал... А маркировку на «коробочках», не срисовал?
— Обижаешь... новенькие это. Треугольник с тремя точками, на нескольких «четвёрках», разглядел хорошо.
Мда... ещё бы знать, как Роммелевская часть отмаркирована, цены бы нам не было...
— А танки, не жёлтые?
Спросил и сразу пожалел. Необычный цвет танков, Славка в первую очередь бы отметил. Просто очень уж хотелось стопудовое подтверждение нашим домыслам получить....
— Нет, обычный цвет. Только они, в основном, свежеокрашенные. Или просто новая техника, или на старую, здешний камуфляж нанесли. Так что, это вполне могут быть те самые африканцы, которых мы ищем. А что — всё сходиться. Его нестандартный корпус переформировали, подкинули тяжёлых танков и перебросили сюда.
Кивнув, соглашаясь с доводами разведчика, махнул рукой Тихону, который высунувшись из люка, общался с остальными мужиками:
— «Маркони», связь давай!
Сам, достав шифроблокнот, уселся составлять донесение. После того, как Тихон растянул антенну, связавшись с нашими — выдал весь расклад, указав квадраты базирования, собственные наблюдения и выводы. Упомянул и про бутылку и про свежую краску и про немерянное количество патрулей с секретами в этом районе. Так что теперь, пусть полковник думает. Как по мне — даже если это и не Роммель, что очень маловероятно, то всё равно такая масса вражеских войск, нависающая над нашим правым флангом заставит срочно пересмотреть планы командования. Плохо, что самолёты сюда послать нельзя... Зениток здесь, под каждым кустом натыкано по несколько штук, а то бы они в прах разнесли всё, что в этих квадратах сосредоточено.
Разведчики, пока я говорил с нашими, уже слегка обсушились и теперь вовсю закусывали немецкими консервами, найденными тут же на катере. Лёха, мимо жора тоже не прошёл и наворачивал, как будто три дня не ел. Змей, кстати, от него не отставал совершенно. Ещё один желудок на нашу голову. Молодой блин, растущий организм.
Глянув на активно жующих мужиков, обратил внимание, что второй пленный исчез.
— Гек, твою дивизию! Где фриц?!
Пучков помахал рукой, с зажатым в ней ножом и с трудом проглотив кусок, ответил:
— Его, когда обстрел был, кокнули. Я «языка» от турели не отвязывал, вот летеха и нарвался. После боя глянул, смотрю — уже дохлый, поэтому, труп за борт скинул...
Ну и чёрт с ним, а то в начале опасение взяло, уж не смылся ли офицер под шумок. Тут меня свистнул Марат:
— Илья, немец говорит, что километра два дальше по течению, место стоянки ещё одного катера их флотилии. Что делать будем?
Глава 6
— Стоп!
Я тормознул его бойца, готового накрыть нас капающей плащ-палаткой и забрав сей сухой девайс у Лёхи, накрыл нас, включив фонарик. Кубик на это, смущённо хрюкнул:
— Извини, не подумал.... Ладно, смотри сюда. Вот здесь и здесь танки стоят. Численностью до дивизии. Тут их панцергренадеры. За Ракутами мотопехота, сколько — сказать не могу. Больше ничего не успели посмотреть. Там патрулей, как блох на собаке.
— Языка брали?
— Какой на хрен язык? Не было такой возможности. Всё обнаружили путём визуального наблюдения.
— Да ну на фиг! Вы там что — на воздушном шаре летали?
Мокрый Славка, умудрился гордо приосаниться, даже стоя раком под брезентом.
— Сначала с деревьев наблюдение вели. Выбрали, какое повыше и осмотрелись...
— И много вы с дерева насмотрели? Там только один вид мог быть — на соседние верхушки...
— Не скажи... вчера давление, какое было?
Я пожал плечами буркнув, что не барометр, давление определять. Разведчик, многозначительно подняв палец, протянул:
— Во-от... высокое давление было. Вспомни — душно и виски ломило. Мы так прикинули, что такая куча войск в лесу что-то жрать должна. Немцы порядок во всём любят и на сухпае долго сидеть не станут. Куда же они без утреннего кофе? Тем более у себя в тылу. Значит, кухни полевые будут работать. При других раскладах дым от этих кухонь просто рассеивался. А тут он, блинами над деревьями висел. Мы Гришку на дерево загнали, он и отсмотрел, есть ли дым вообще и где он скапливается. А потом потихоньку, где ползком, где перебежками, подобрались поближе и начали наблюдение. Гансы оказывается технику всю масксетями закрыли, ту что под деревьями не поместилась. Под копны замаскировали. Следы от танков дёрном прикрывали. И танки у них серьёзные. Помимо «троек» и «четвёрок», много «Пантер». Сколько, c уверенностью сказать не могу, но двенадцать «кошек» видел точно. Мы ведь там, почти сутки ползали незамеченными. Только всё равно, плохо дело кончилось — Славка помрачнел — двоих ребят потеряли. Ваську-радиста, сразу срезали и рацию разбили. А Степана уже здесь, на берегу... Правда, при такой плотности патрулей, вообще чудо, что нас раньше не обнаружили....
Я выключил фонарь и скинув накидку, выпрямился:
— Вечная память ребятам. И спасибо тебе за науку. Про дым даже и не думал... А маркировку на «коробочках», не срисовал?
— Обижаешь... новенькие это. Треугольник с тремя точками, на нескольких «четвёрках», разглядел хорошо.
Мда... ещё бы знать, как Роммелевская часть отмаркирована, цены бы нам не было...
— А танки, не жёлтые?
Спросил и сразу пожалел. Необычный цвет танков, Славка в первую очередь бы отметил. Просто очень уж хотелось стопудовое подтверждение нашим домыслам получить....
— Нет, обычный цвет. Только они, в основном, свежеокрашенные. Или просто новая техника, или на старую, здешний камуфляж нанесли. Так что, это вполне могут быть те самые африканцы, которых мы ищем. А что — всё сходиться. Его нестандартный корпус переформировали, подкинули тяжёлых танков и перебросили сюда.
Кивнув, соглашаясь с доводами разведчика, махнул рукой Тихону, который высунувшись из люка, общался с остальными мужиками:
— «Маркони», связь давай!
Сам, достав шифроблокнот, уселся составлять донесение. После того, как Тихон растянул антенну, связавшись с нашими — выдал весь расклад, указав квадраты базирования, собственные наблюдения и выводы. Упомянул и про бутылку и про свежую краску и про немерянное количество патрулей с секретами в этом районе. Так что теперь, пусть полковник думает. Как по мне — даже если это и не Роммель, что очень маловероятно, то всё равно такая масса вражеских войск, нависающая над нашим правым флангом заставит срочно пересмотреть планы командования. Плохо, что самолёты сюда послать нельзя... Зениток здесь, под каждым кустом натыкано по несколько штук, а то бы они в прах разнесли всё, что в этих квадратах сосредоточено.
Разведчики, пока я говорил с нашими, уже слегка обсушились и теперь вовсю закусывали немецкими консервами, найденными тут же на катере. Лёха, мимо жора тоже не прошёл и наворачивал, как будто три дня не ел. Змей, кстати, от него не отставал совершенно. Ещё один желудок на нашу голову. Молодой блин, растущий организм.
Глянув на активно жующих мужиков, обратил внимание, что второй пленный исчез.
— Гек, твою дивизию! Где фриц?!
Пучков помахал рукой, с зажатым в ней ножом и с трудом проглотив кусок, ответил:
— Его, когда обстрел был, кокнули. Я «языка» от турели не отвязывал, вот летеха и нарвался. После боя глянул, смотрю — уже дохлый, поэтому, труп за борт скинул...
Ну и чёрт с ним, а то в начале опасение взяло, уж не смылся ли офицер под шумок. Тут меня свистнул Марат:
— Илья, немец говорит, что километра два дальше по течению, место стоянки ещё одного катера их флотилии. Что делать будем?
Глава 6
...Исключительная оптика стоит на «Типе 5», как ещё называют «Пантеру». Колонна, выползающая из-за поворота, была отлично видна. Не включая привод, осторожно подкручивал рукоятку горизонтальной наводки, неотступно следя за «Т-4», идущим впереди длинной механической гусеницы, которая непрерывным потоком тянулась на запад. В стволе уже покоился подкалиберный снаряд и я ждал только готовности Славки. Наконец в шлемофоне зашипело и он сказал:
— Готов. Выбрал бензовоз в конце.
На ощупь найдя тангенту, нажав на неё отдал приказ:
— Тогда, начнём! Гаси их ребята!
И притопил кнопку электроспуска, на рукоятке маховика подъёмного механизма орудия. Танк вздрогнул от выстрела и шедшая метрах в семистах четвёрка, споткнувшись на ходу, встала. Есть контакт! Сам не ожидал, что из незнакомой техники, с первого раза попаду. Видно не зря, в своё время, два года танкистом оттрубил. И хоть расстояние до колонны было небольшое, но от такого выстрела моментально загордился, тем более что Славка в свою колымагу, вначале промазал. Глядя на постепенно разгорающуюся «коробочку», крикнул, не отрываясь от налобника:
— Подкалиберный давай!
Заряжающим, в моей «Пантере», был человек Кубика. Крепкий парень, с бритой наголо башкой и странным именем Зосим. Правда, он охотнее откликался на кличку «ЧТЗ». Почему мужика обозвали целым тракторным заводом, я не вникал, но как заряжающий он меня вполне устраивал. Во всяком случае, за те полчаса, что прошёл после захвата этой пары танков, «ЧТЗ» достаточно хорошо изучил свои новые обязанности. Поэтому сейчас, не мешкая, заслал новый снаряд в ствол. На маркере прицела была следующая «четвёрка», которая почти уткнулась в подбитый танк и теперь пыталась развернуться навстречу опасности. Не успела... Вторая гильза зазвенев упала в приёмник. Сбоку, под командирским креслом пшикнул компрессор и ещё через секунду, услышал встревоженный голос Зосима:
— Командир, здесь что-то шипит! Не рванёт?
— Не боись! Это компрессор — он и должен шипеть. Следующим заряжай — осколочный!
— Я уже подкалиберный сунул!
— Блин, не тормози! Я сказал, после этого пихай осколочный!
— Понял!
Благополучно загнав снаряд под башню третьему танку, занялся пехотой. Фрицы, выпав из остановившихся грузовиков, быстренько сориентировались и теперь пытались подойти поближе. Причём, намерения у них были самые недружелюбные. Ну ещё бы. Они организованно драпали от наступающих им на пятки Советских войск, а тут такой облом!
Басовито застучал MG, установленный на шаровой опоре. Это Марат за дело взялся и теперь поливает от души. Бегущим вдалеке фигуркам, пулемётный огонь сильно не понравился, и они начали залегать, а после пары фугасных, вообще стали оттягиваться к лесу. Тем временем я, продолжал стрелять с переменным успехом — когда мазал, когда попадал, но вот после десятого или одиннадцатого выстрела, у нас тихо сдох компрессор и боевое отделение, сразу наполнилось пороховой вонью из выпавшей гильзы. Твою маман! А ведь в наш танк даже ни разу не попали! Понравившийся мне «Тип 5», сразу резко разонравился. Угорим ведь сейчас, как пить дать! Зосим тоже заволновался:
— Эй, тут шипеть перестало и воняет!
Во, сказанул! Или он так прикалывается? Оторвавшись от прицела, глянул на заряжающего. Нет, ему явно не до смеха. Вон как трёт слезящиеся глаза. Поэтому, криво ухмыльнувшись, подбодрил начинающего танкиста:
— Блин, ЧТЗ, обычно наоборот происходит — пшикнет и воняет, а у тебя всё не как у людей. Но ты соображай быстрее. От стреляных гильз надо как-то избавляться. Ещё пара выстрелов и нам трындец!
Беспокойно крутящийся на своём месте разведчик, после моих слов, ускоренно начал шарить вокруг и через несколько секунд, обрадовано помахал парой безразмерных верхонок, которые извлёк из-за спинки сиденья:
— Командир, я тут перчатки нашёл кожаные...
— Во! Нормально! Теперь хватай гильзы и на фиг их из башни. Понял?
— Так точно!
Мда... не зря тут эти рукавицы лежали. Знает немчура слабые места своей техники и заранее готовиться их ликвидировать. Это, как на Т-72 — автомат заряжания выходил из строя после третьего выстрела. Почему так получалось — не знаю, но вот после трёх снарядов, его всё время клинило. Причём, на всех учебных танках, из которых доводилось стрелять. Мистика просто какая-то. И тогда командир, начинал использовать досыльник по своему прямому назначению. Всё другое время, этой короткой дубинкой, обычно лупили по башке нерадивого наводчика.
Вот и фрицы, перчаточки выходит, подготовили загодя, чтобы руки раскалёнными гильзами не обжигать. Вообще, миф об исключительной надёжности немецкой техники, по большому счёту остаётся только мифом. Наши танки тоже несут большие не боевые потери, но мы, во всяком случае, не звездим об их высочайшем качестве. А я уже столько видел, брошенных из-за поломок и подорванных своими же экипажами гитлеровских коробочек, что не верю никому. Помню, в Интернете в своё время читал, про супергрозные, неуничтожимые и охренительно надёжные германские танки, доверчиво хлопая ушами, как последний лох. Теперь меня на этот понт не взять... Мы и эти две «Пантеры», смогли захватить исключительно потому, что их экипажи пытались что-то подшаманить в двигателе одной из них. Хотя, наверное, надо по порядку...
Мимо стоянки второго катера прошли на цыпочках, заглушив движок и даже не разговаривая. Если бы там был прожектор, просто светящий поперёк реки, дело могло кончиться очень плохо. Но прожектора не было, зато было слышно, как на берегу громко переговаривались солдаты. То есть, разговаривали они нормально, просто над водой звук далеко разноситься.
Продрейфовав мимо этого разворошённого муравейника, дали малый ход, только отплыв километра на два ниже. А уже под утро, в одной из проток, нашли шикарное место для стоянки. Там были очень удачно растущие, прямо возле обрывистого бережка кусты, рядом с которыми мы и спрятались. В предрассветных сумерках, нарубив веток, напихали их в ячеи масксети, ещё лучше замаскировав катер и теперь, издалека он ничем не выделялся от остального прибрежного пейзажа. Попутно оглядели округу, пытаясь сориентироваться. Получилось довольно хреново. В смысле привязки на местности. Поблизости, не одного более-менее толкового ориентира не наблюдалось. Немецких укрепрайонов, тоже не было. Они остались выше по течению там, где местность менее заболочена и есть рокадные дороги. Правда километрах в двух, нашли просёлок, но судя по следам, им сто лет никто не пользовался. Во всяком случае, после последнего дождя, тут никто не ездил. Людей, вероятно по случаю раннего времени, тоже не было.
В общем, покрутившись часов до восьми утра, убрались на свой катер, так как уже просто валились с ног. Зато вечером, народ отоспавшись и отожравшись был бодр, весел и глядел орлом.
Перед отплытием, опять вышли на связь с Колычевым. Он приказал не дёргаться с переходом линии фронта, а выходить в квадрат 24–30 и там, затаившись серыми мышками, ждать подхода наших войск. Обещал, что дня через четыре, туда должны подойти танки Павленко. Если вдруг что-то пойдёт не так, то действовать по обстоятельствам.
Блин, это значит опять в «могиле» отлёживаться, фрицев через себя пропуская. Как я это не люблю... «Могила», это типа узенького окопчика, очень хорошо замаскированного. Мы так в начале войны делали, когда фрицы пёрли. Далеко не всегда ведь, самолётом заброска была. А через нейтралку ползать, удовольствие ещё то... шансов 50/50. Если же «могилу» нормально приготовить, то по ней взвод солдат может пройти и ничего не заметить. А ты дождёшься, когда войска дальше продвинутся и по темноте, выползаешь из земли эдаким Дракулой Задунайским, уже в тылу у немцев.
Можно и сейчас так сделать. Отрыть щель под каким-нибудь кустом, замаскировать и ждать, когда гитлеровцы откатятся. Конечно, не сразу внутрь залазить, а то охренеешь там лежать. Нырнуть туда в последний момент можно, когда понятно станет, что вот-вот фрицы мимо побегут. Тем более, копать есть чем — на катере лопаты есть. Ими, с немецким аккуратизмом снабжены два пожарных щита. На хрена они на этом корыте, мне конечно не понять. Воды вокруг — целая река, но вот положено иметь пожарный щит с багром, ведром да лопатой — вынь и положь! И если с ведром и багром ещё можно как-то смириться, то вид лопаты поставил меня в ступор. Они что, при пожаре, ею воду плескать будут?
Правда, нам это соблюдение порядка, только на пользу. А то финками окапываться, очень несподручно. Но всё равно, думаю, «могилы» будем рыть только в крайнем случае — если ничего больше подходящего не найдём. Уж очень в них отлёживаться стремно...
Ночью, пробрались мимо ещё двух точек базирования речных катеров и Меер, виновато сказал, что дальше их зона ответственности заканчивается. То есть он, просто не знает, что впереди делается. Знает только, что там дежурит третья группировка, но где и как, лейтенант был не в курсе. Поэтому привычно пристав к берегу и сменив пожухлую маскировку, опять остановились на днёвку.
Вообще, пока дела идут нормально. Ноги не сбиваем, на хвосте никого нет, тем более что, от места эвакуации ребят с армейской разведки, отмахали наверное, километров тридцать как минимум. Так что, здесь искать нас точно не будут. А ближе к вечеру, состоялся разговор с потерявшим всякую надежду остаться в живых, пленным мореманом. Если в первую ночь, он ещё выглядел бодрячком, то сейчас поник и пал духом. Поэтому, когда пригласил его на нос, он только вздохнул и не поднимая головы, двинул в указанном направлении. Я же достав листок и карандаш, протянул ему, приказав:
— Пиши
Меер удивлённо уставился на меня:
— Что писать?
— Документ о сотрудничестве. Я тебя обещал не убивать, обещание своё сдержу. Но и мне страховка нужна, поэтому пиши — Я, лейтенант Курт Меер, командир катера номер 027 Днестровской речной флотилии, как человек горячо сочувствующий коммунистическому движению....
На этих словах фриц изумлённо уставился на меня. Пришлось сдвинуть брови и уточнить:
— Не понял? Что-то не так?
— Нет, нет — продолжайте.....
Пленный поспешно опустил голову и приготовился писать дальше.
— Так вот.... Сочувствующий коммунистическому движению, выражаю желание сотрудничать с Советской военной разведкой — я заглянул, что он там карябает — Советской, с большой буквы пиши... ага... и готов выполнять все приказания исходящие от Советского командования. Теперь ставь число и подпись.
Забрав листок, просмотрел каллиграфическим почерком написанную расписку.
— Молодец. Только есть ещё одно дело. Там, внизу находится человек из твоей команды. Механик...
Лейтенант кивнул:
— Фриц Штаух....
— Пусть будет Фриц. Так вот — сам решай. Или он пишет такую же расписку и мы вас отпускаем обоих, или, если тебе свидетели не нужны, то ты уходишь один...
— А Штаух?
— А Штаух, с дыркой в голове, отправляется на дно.
Для себя же решил, если сейчас бывший капитан этой посудины, проявит гниль и захочет избавиться от свидетеля, то не взирая на данное слово, валю обоих. Правда, Курт приятно удивил. Даже не задумываясь, он тут же согласился на присутствие очевидца своего предательства, лишь бы их отпустили вдвоём. Я только кивнул и приказал вытащить из машинного отделения второго немца.
Механик расписку о сотрудничестве написал без звука, а когда рассказал ему о нашем разговоре с лейтенантом, неожиданно бросился лобзать тому руку. Меер, смущённо вырвался и на всякий случай, спрятал руки за спину. Тем временем Гриша, который уже достаточно хорошо наблатыкался в машине, завёл её и мы начали медленно отваливать от берега. С деланным удивлением, показав речникам на удаляющиеся кусты сказал:
— Товарищи, чего вы ждёте? Всем спасибо, все свободны!
Немцы врубались недолго. Наверное, меньше пары секунд. А потом рванули так, мне даже показалось, что механик, этот десяток метров до суши, преодолел одним прыжком. Только ветки закачались и через минуту бывшие пленные исчезли из глаз. Кубик, глядя им вслед, сожалеюще сказал:
— Зря ты их отпустил. Они ведь, сразу нас выдадут и расписки твои их не остановят. А так бы кокнули и больше никаких забот....
— Тут Слава, видишь как дело было... Я лейтенанту слово офицера дал. Сильно приспичило, вот и дал. И люди мои это слышали. Можно было конечно его пришить, но как-то хреновато бы вышло... да и самому перед собой тоже... Понятно, что война, вот только, окончательно стервенеть не хочется....
Разведчик удивлённо посмотрел на меня, но потом подумал и кивнул, соглашаясь. Помолчали, глядя на почти скрывшийся в темноте берег и тут, Гек пригласил народ на предмет пожрать.
— Ну что разведка
я пихнул Кубика в плечо
— пойдём, порубаем по-человечески. Когда ещё придётся спокойно поесть... Теперь нам гонки с препятствиями предстоят, да всё на своих двоих!
И мы пошли к импровизированному столу.
Разбившись попарно, наша сборная команда, разбежались обследовать окружающую обстановку. Я, с Маратом отсмотрел неплохо сохранившуюся деревеньку, километрах в пяти от нашей лёжки. Немцев в ней не увидел, зато обнаружил полицаев в количестве пяти штук, спешно грузивших какие-то узлы на телеги. Погрузившись, они взгромоздились на свой транспорт и убыли в сторону Пергино. Больше ничего интересного не происходило и пронаблюдав ещё пару часов, вернулись обратно.
Там собрались все, не хватало только Гека с Женькой. Но, наверное, скоро и они подтянуться. А пока, я выслушал армейцев, которые доложили результаты своих наблюдений. На юго-востоке от нас, была ещё одна деревня, занятая фрицами. По прикидкам разведчиков — нестроевыми тыловиками. Зато про северо-восток, Славка рассказал интересную вещь. Там проходила широкая дорога, причём, выныривая из-за холмов она спускалась вниз и поворачивала. При этом, с одной стороны её подпирали довольно густо росшие деревья, а с другой длиннющий овраг с крохотной речушкой. Показывая это на абрисе, зарисованном в листочке из блокнота, он возбуждённо говорил:
— Смотри — вот тут болотце. Здесь овраг. Идеальное место для засады. Дай колонне втянуться вдоль этой речки и можно расстреливать её как хочешь! Несколько ПТО и танкам капут.
— Действительно, очень похоже — наши тут пойдут...
— А что — место удобное. Не все конечно, но хоть один батальон да сунется по такой хорошей дороге.
— Ну да, а тут фрицы им в борт... Короче, что предлагаешь?
Кубик почесал стриженую макушку и выдал:
— Готов. Выбрал бензовоз в конце.
На ощупь найдя тангенту, нажав на неё отдал приказ:
— Тогда, начнём! Гаси их ребята!
И притопил кнопку электроспуска, на рукоятке маховика подъёмного механизма орудия. Танк вздрогнул от выстрела и шедшая метрах в семистах четвёрка, споткнувшись на ходу, встала. Есть контакт! Сам не ожидал, что из незнакомой техники, с первого раза попаду. Видно не зря, в своё время, два года танкистом оттрубил. И хоть расстояние до колонны было небольшое, но от такого выстрела моментально загордился, тем более что Славка в свою колымагу, вначале промазал. Глядя на постепенно разгорающуюся «коробочку», крикнул, не отрываясь от налобника:
— Подкалиберный давай!
Заряжающим, в моей «Пантере», был человек Кубика. Крепкий парень, с бритой наголо башкой и странным именем Зосим. Правда, он охотнее откликался на кличку «ЧТЗ». Почему мужика обозвали целым тракторным заводом, я не вникал, но как заряжающий он меня вполне устраивал. Во всяком случае, за те полчаса, что прошёл после захвата этой пары танков, «ЧТЗ» достаточно хорошо изучил свои новые обязанности. Поэтому сейчас, не мешкая, заслал новый снаряд в ствол. На маркере прицела была следующая «четвёрка», которая почти уткнулась в подбитый танк и теперь пыталась развернуться навстречу опасности. Не успела... Вторая гильза зазвенев упала в приёмник. Сбоку, под командирским креслом пшикнул компрессор и ещё через секунду, услышал встревоженный голос Зосима:
— Командир, здесь что-то шипит! Не рванёт?
— Не боись! Это компрессор — он и должен шипеть. Следующим заряжай — осколочный!
— Я уже подкалиберный сунул!
— Блин, не тормози! Я сказал, после этого пихай осколочный!
— Понял!
Благополучно загнав снаряд под башню третьему танку, занялся пехотой. Фрицы, выпав из остановившихся грузовиков, быстренько сориентировались и теперь пытались подойти поближе. Причём, намерения у них были самые недружелюбные. Ну ещё бы. Они организованно драпали от наступающих им на пятки Советских войск, а тут такой облом!
Басовито застучал MG, установленный на шаровой опоре. Это Марат за дело взялся и теперь поливает от души. Бегущим вдалеке фигуркам, пулемётный огонь сильно не понравился, и они начали залегать, а после пары фугасных, вообще стали оттягиваться к лесу. Тем временем я, продолжал стрелять с переменным успехом — когда мазал, когда попадал, но вот после десятого или одиннадцатого выстрела, у нас тихо сдох компрессор и боевое отделение, сразу наполнилось пороховой вонью из выпавшей гильзы. Твою маман! А ведь в наш танк даже ни разу не попали! Понравившийся мне «Тип 5», сразу резко разонравился. Угорим ведь сейчас, как пить дать! Зосим тоже заволновался:
— Эй, тут шипеть перестало и воняет!
Во, сказанул! Или он так прикалывается? Оторвавшись от прицела, глянул на заряжающего. Нет, ему явно не до смеха. Вон как трёт слезящиеся глаза. Поэтому, криво ухмыльнувшись, подбодрил начинающего танкиста:
— Блин, ЧТЗ, обычно наоборот происходит — пшикнет и воняет, а у тебя всё не как у людей. Но ты соображай быстрее. От стреляных гильз надо как-то избавляться. Ещё пара выстрелов и нам трындец!
Беспокойно крутящийся на своём месте разведчик, после моих слов, ускоренно начал шарить вокруг и через несколько секунд, обрадовано помахал парой безразмерных верхонок, которые извлёк из-за спинки сиденья:
— Командир, я тут перчатки нашёл кожаные...
— Во! Нормально! Теперь хватай гильзы и на фиг их из башни. Понял?
— Так точно!
Мда... не зря тут эти рукавицы лежали. Знает немчура слабые места своей техники и заранее готовиться их ликвидировать. Это, как на Т-72 — автомат заряжания выходил из строя после третьего выстрела. Почему так получалось — не знаю, но вот после трёх снарядов, его всё время клинило. Причём, на всех учебных танках, из которых доводилось стрелять. Мистика просто какая-то. И тогда командир, начинал использовать досыльник по своему прямому назначению. Всё другое время, этой короткой дубинкой, обычно лупили по башке нерадивого наводчика.
Вот и фрицы, перчаточки выходит, подготовили загодя, чтобы руки раскалёнными гильзами не обжигать. Вообще, миф об исключительной надёжности немецкой техники, по большому счёту остаётся только мифом. Наши танки тоже несут большие не боевые потери, но мы, во всяком случае, не звездим об их высочайшем качестве. А я уже столько видел, брошенных из-за поломок и подорванных своими же экипажами гитлеровских коробочек, что не верю никому. Помню, в Интернете в своё время читал, про супергрозные, неуничтожимые и охренительно надёжные германские танки, доверчиво хлопая ушами, как последний лох. Теперь меня на этот понт не взять... Мы и эти две «Пантеры», смогли захватить исключительно потому, что их экипажи пытались что-то подшаманить в двигателе одной из них. Хотя, наверное, надо по порядку...
***
После слов немца о втором катере я, почесав репу, приказал припарковать нашу лодочку в густых камышах, на правом берегу реки. И не прогадал. Можно конечно было, попробовать заглушив двигатель, проскочить по течению мимо стоянки патрульника, но прикинув, что сейчас твориться на берегу, передумал. Загонщики из ягдкоманды, наверняка успели нажаловаться всем кому можно, что уже практически взятые в плен, русские диверсанты, были нагло уведены у них прямо из-под носа. Причём, дело не обошлось без головотяпства речников, которые сдуру дали себя захватить. Воочию представив себе наезды раздосадованных эсэсовцев на катерников, я прикинул, как быстро сейчас последние начнут шевелиться и не ошибся. Только-только успели зайти в камыши и спрятаться под нависающими над водой ивовыми ветками, как мимо нас пронеслась гитлеровская посудина. Глядя на неё, складывалось такое впечатление, что прожектор с рубки, пытался светить сразу во все стороны. И вперёд и по берегам. Выждав, когда суетливая немчура уберётся подальше, приказал рулить вперёд.Мимо стоянки второго катера прошли на цыпочках, заглушив движок и даже не разговаривая. Если бы там был прожектор, просто светящий поперёк реки, дело могло кончиться очень плохо. Но прожектора не было, зато было слышно, как на берегу громко переговаривались солдаты. То есть, разговаривали они нормально, просто над водой звук далеко разноситься.
Продрейфовав мимо этого разворошённого муравейника, дали малый ход, только отплыв километра на два ниже. А уже под утро, в одной из проток, нашли шикарное место для стоянки. Там были очень удачно растущие, прямо возле обрывистого бережка кусты, рядом с которыми мы и спрятались. В предрассветных сумерках, нарубив веток, напихали их в ячеи масксети, ещё лучше замаскировав катер и теперь, издалека он ничем не выделялся от остального прибрежного пейзажа. Попутно оглядели округу, пытаясь сориентироваться. Получилось довольно хреново. В смысле привязки на местности. Поблизости, не одного более-менее толкового ориентира не наблюдалось. Немецких укрепрайонов, тоже не было. Они остались выше по течению там, где местность менее заболочена и есть рокадные дороги. Правда километрах в двух, нашли просёлок, но судя по следам, им сто лет никто не пользовался. Во всяком случае, после последнего дождя, тут никто не ездил. Людей, вероятно по случаю раннего времени, тоже не было.
В общем, покрутившись часов до восьми утра, убрались на свой катер, так как уже просто валились с ног. Зато вечером, народ отоспавшись и отожравшись был бодр, весел и глядел орлом.
Перед отплытием, опять вышли на связь с Колычевым. Он приказал не дёргаться с переходом линии фронта, а выходить в квадрат 24–30 и там, затаившись серыми мышками, ждать подхода наших войск. Обещал, что дня через четыре, туда должны подойти танки Павленко. Если вдруг что-то пойдёт не так, то действовать по обстоятельствам.
Блин, это значит опять в «могиле» отлёживаться, фрицев через себя пропуская. Как я это не люблю... «Могила», это типа узенького окопчика, очень хорошо замаскированного. Мы так в начале войны делали, когда фрицы пёрли. Далеко не всегда ведь, самолётом заброска была. А через нейтралку ползать, удовольствие ещё то... шансов 50/50. Если же «могилу» нормально приготовить, то по ней взвод солдат может пройти и ничего не заметить. А ты дождёшься, когда войска дальше продвинутся и по темноте, выползаешь из земли эдаким Дракулой Задунайским, уже в тылу у немцев.
Можно и сейчас так сделать. Отрыть щель под каким-нибудь кустом, замаскировать и ждать, когда гитлеровцы откатятся. Конечно, не сразу внутрь залазить, а то охренеешь там лежать. Нырнуть туда в последний момент можно, когда понятно станет, что вот-вот фрицы мимо побегут. Тем более, копать есть чем — на катере лопаты есть. Ими, с немецким аккуратизмом снабжены два пожарных щита. На хрена они на этом корыте, мне конечно не понять. Воды вокруг — целая река, но вот положено иметь пожарный щит с багром, ведром да лопатой — вынь и положь! И если с ведром и багром ещё можно как-то смириться, то вид лопаты поставил меня в ступор. Они что, при пожаре, ею воду плескать будут?
Правда, нам это соблюдение порядка, только на пользу. А то финками окапываться, очень несподручно. Но всё равно, думаю, «могилы» будем рыть только в крайнем случае — если ничего больше подходящего не найдём. Уж очень в них отлёживаться стремно...
Ночью, пробрались мимо ещё двух точек базирования речных катеров и Меер, виновато сказал, что дальше их зона ответственности заканчивается. То есть он, просто не знает, что впереди делается. Знает только, что там дежурит третья группировка, но где и как, лейтенант был не в курсе. Поэтому привычно пристав к берегу и сменив пожухлую маскировку, опять остановились на днёвку.
Вообще, пока дела идут нормально. Ноги не сбиваем, на хвосте никого нет, тем более что, от места эвакуации ребят с армейской разведки, отмахали наверное, километров тридцать как минимум. Так что, здесь искать нас точно не будут. А ближе к вечеру, состоялся разговор с потерявшим всякую надежду остаться в живых, пленным мореманом. Если в первую ночь, он ещё выглядел бодрячком, то сейчас поник и пал духом. Поэтому, когда пригласил его на нос, он только вздохнул и не поднимая головы, двинул в указанном направлении. Я же достав листок и карандаш, протянул ему, приказав:
— Пиши
Меер удивлённо уставился на меня:
— Что писать?
— Документ о сотрудничестве. Я тебя обещал не убивать, обещание своё сдержу. Но и мне страховка нужна, поэтому пиши — Я, лейтенант Курт Меер, командир катера номер 027 Днестровской речной флотилии, как человек горячо сочувствующий коммунистическому движению....
На этих словах фриц изумлённо уставился на меня. Пришлось сдвинуть брови и уточнить:
— Не понял? Что-то не так?
— Нет, нет — продолжайте.....
Пленный поспешно опустил голову и приготовился писать дальше.
— Так вот.... Сочувствующий коммунистическому движению, выражаю желание сотрудничать с Советской военной разведкой — я заглянул, что он там карябает — Советской, с большой буквы пиши... ага... и готов выполнять все приказания исходящие от Советского командования. Теперь ставь число и подпись.
Забрав листок, просмотрел каллиграфическим почерком написанную расписку.
— Молодец. Только есть ещё одно дело. Там, внизу находится человек из твоей команды. Механик...
Лейтенант кивнул:
— Фриц Штаух....
— Пусть будет Фриц. Так вот — сам решай. Или он пишет такую же расписку и мы вас отпускаем обоих, или, если тебе свидетели не нужны, то ты уходишь один...
— А Штаух?
— А Штаух, с дыркой в голове, отправляется на дно.
Для себя же решил, если сейчас бывший капитан этой посудины, проявит гниль и захочет избавиться от свидетеля, то не взирая на данное слово, валю обоих. Правда, Курт приятно удивил. Даже не задумываясь, он тут же согласился на присутствие очевидца своего предательства, лишь бы их отпустили вдвоём. Я только кивнул и приказал вытащить из машинного отделения второго немца.
Механик расписку о сотрудничестве написал без звука, а когда рассказал ему о нашем разговоре с лейтенантом, неожиданно бросился лобзать тому руку. Меер, смущённо вырвался и на всякий случай, спрятал руки за спину. Тем временем Гриша, который уже достаточно хорошо наблатыкался в машине, завёл её и мы начали медленно отваливать от берега. С деланным удивлением, показав речникам на удаляющиеся кусты сказал:
— Товарищи, чего вы ждёте? Всем спасибо, все свободны!
Немцы врубались недолго. Наверное, меньше пары секунд. А потом рванули так, мне даже показалось, что механик, этот десяток метров до суши, преодолел одним прыжком. Только ветки закачались и через минуту бывшие пленные исчезли из глаз. Кубик, глядя им вслед, сожалеюще сказал:
— Зря ты их отпустил. Они ведь, сразу нас выдадут и расписки твои их не остановят. А так бы кокнули и больше никаких забот....
— Тут Слава, видишь как дело было... Я лейтенанту слово офицера дал. Сильно приспичило, вот и дал. И люди мои это слышали. Можно было конечно его пришить, но как-то хреновато бы вышло... да и самому перед собой тоже... Понятно, что война, вот только, окончательно стервенеть не хочется....
Разведчик удивлённо посмотрел на меня, но потом подумал и кивнул, соглашаясь. Помолчали, глядя на почти скрывшийся в темноте берег и тут, Гек пригласил народ на предмет пожрать.
— Ну что разведка
я пихнул Кубика в плечо
— пойдём, порубаем по-человечески. Когда ещё придётся спокойно поесть... Теперь нам гонки с препятствиями предстоят, да всё на своих двоих!
И мы пошли к импровизированному столу.
***
Про гонки я как в воду глядел. Спустившись ещё километра на три ниже по течению, мы, пристав к левому берегу, покинули катер, предварительно в последний раз его замаскировав. Пускать на дно, как-то жалко было, а в этом месте его фиг кто найдёт. Потом полночи шли, сначала по редколесью, а потом вообще по степи. К утру замаскировались и завалились отдыхать. На следующую ночь, вышли в заданный квадрат. А с утра началось...Разбившись попарно, наша сборная команда, разбежались обследовать окружающую обстановку. Я, с Маратом отсмотрел неплохо сохранившуюся деревеньку, километрах в пяти от нашей лёжки. Немцев в ней не увидел, зато обнаружил полицаев в количестве пяти штук, спешно грузивших какие-то узлы на телеги. Погрузившись, они взгромоздились на свой транспорт и убыли в сторону Пергино. Больше ничего интересного не происходило и пронаблюдав ещё пару часов, вернулись обратно.
Там собрались все, не хватало только Гека с Женькой. Но, наверное, скоро и они подтянуться. А пока, я выслушал армейцев, которые доложили результаты своих наблюдений. На юго-востоке от нас, была ещё одна деревня, занятая фрицами. По прикидкам разведчиков — нестроевыми тыловиками. Зато про северо-восток, Славка рассказал интересную вещь. Там проходила широкая дорога, причём, выныривая из-за холмов она спускалась вниз и поворачивала. При этом, с одной стороны её подпирали довольно густо росшие деревья, а с другой длиннющий овраг с крохотной речушкой. Показывая это на абрисе, зарисованном в листочке из блокнота, он возбуждённо говорил:
— Смотри — вот тут болотце. Здесь овраг. Идеальное место для засады. Дай колонне втянуться вдоль этой речки и можно расстреливать её как хочешь! Несколько ПТО и танкам капут.
— Действительно, очень похоже — наши тут пойдут...
— А что — место удобное. Не все конечно, но хоть один батальон да сунется по такой хорошей дороге.
— Ну да, а тут фрицы им в борт... Короче, что предлагаешь?
Кубик почесал стриженую макушку и выдал:
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента