Кордоньер Мари. Опасная леди

   – Возможно, потому, что моя уважаемая мать имела это письмо в своем распоряжении еще до того, как твоя жена смогла его прочитать.
   – Каким образом? Ты можешь представить ее роющейся в вещах Леоноры? Нет, это смешно…
   – Биддлс!
   Имя пожилой горничной прозвучало как упавший в спокойную воду камень. И как разбегающиеся от удара и сливающиеся друг с другом круги, одна часть событий связывалась теперь с другой.
   Биддлс приехала с леди Амандой из Ирландии и была ей рабски предана. Она должна была знать и Сюзанну Делшеннон. Было ли возможно, что то сходство, о котором писал отец Леоноры, бросилось им в глаза уже давно и они знали, кто была новая леди Уинтэш?
   Конечно, Биддлс не постесняется оказать действительно любую услугу своей госпоже. Она была раболепно преданной прислугой Аманды, на уме у которой было только одно – благополучие ее требовательной госпожи.
   – Силы небесные!
   Герве закрыл лицо руками.
   Это письмо не только служило объяснением всему, оно также указывало на опасность, угрожавшую Леоноре. Странно, но он не сомневался в правдивости исповеди Роланда Эпуорта. Если Сюзанна обладала даже лишь частью тех достойных любви качеств, которые отличали Леонору, то она бесспорно могла стать источником страстей, что привели к ужасной драме, развязкой которой и стала ее бессмысленная смерть. Наконец он поднял глаза.
   – Какой вывод ты можешь сделать из всего этого?
   Впервые Феннимор потерял самообладание, которое все время давало ему силы. Теперь это был чувствительный, глубоко разочарованный мальчик, который разглядел в своей матери чудовище.
   – надеялся и молился, чтобы мы нашли Леонору где-нибудь в доме, – простонал он подавленно. – Лишь в этом случае я мог бы быть уверен, что моя собственная мать, по крайней мере, побоится сделать самое худшее…
   Герве встал и обнял своего брата, утешая его.
   – Ты не должен упрекать себя ни в чем, малыш, – пробормотал он еле слышно. – Я слишком часто выговаривал тебе за то, что ты отказывал ей в уважении. Мне нужно было иметь в виду, что устами младенцев и юродивых глаголет истина. Если кто-то и виноват, так это я… Я был ослеплен ее очарованием. В своей надменности я сравнивал ее с Леонорой только с внешней стороны. Пусть Роланд Эпуорт и был простым купцом, но для него не составило труда помочь больной цветочнице, которая также стояла намного ниже него на социальной лестнице. Я бы сегодня не смог смотреть ему в глаза, не боясь от стыда провалиться сквозь землю…
   – Прибереги свои жалобы до времени, когда мы найдем Леонору, – простонал Феннимор. – Если бы у меня была хоть одна идея о том, что с ней могло произойти? Кроме письма, я не нашел никаких ее следов. Как ты считаешь, не следует ли нам более подробно расспросить прислугу?
   – Есть только один путь, чтобы узнать всю правду до конца! – Герве Кройд, одиннадцатый граф Уинтэш, прищурил глаза и расправил плечи. – Леди Аманда ответит мне на все вопросы!
   – Я иду с тобой!
   – Нет, Феннимор! – Брат твердо держал его за плечи. – Это только мое дело! Жди меня здесь!

Глава 14

   – Это невозможно, милорд! Леди Аманда легла в постель, она уже спит! Вы знаете, который час?
   Герве Кройд очень хорошо знал, в какое время он желал попасть в спальню леди Аманды, но еще больше его интересовало, почему ее старообразная, тощая горничная в этот поздний час также не спала, а, полностью одетая, охраняла ее входную дверь, подобно дворовому псу.
   Мисс Биддлс в скорее практичном, чем нарядном чепчике на седых жестких волосах возвышалась перед ним, как крутая, неприступная скала. Она не отступала в сторону ни на шаг.
   – Здоровье и благополучие моей жены в данный момент важнее, чем непотревоженный сон моей мачехи, мисс Биддлс. Разбудите, пожалуйста, леди и скажите, что я хочу немедленно говорить с ней!
   Хотя женщина и повиновалась этому властному приказу, вся ее поза выражала сильное нежелание его выполнять. Граф проигнорировал это. Он нетерпеливо мерил шагами небольшой дамский салон, освещенный двумя многосвечовыми канделябрами, стоявшими на карнизе камина.
   Герве был уже близок к тому, чтобы просто войти в соседнюю комнату, но тут в салон вплыла леди Аманда. В украшенном рюшами пеньюаре из нескольких слоев розового с отливом шелка, с распущенными по плечам светлыми локонами серебристого оттенка даже и в такой необычный час она являла собой картину выхоленной элегантности и мягкой любезности.
   – Нет, Герве, – протестующим жестом подняла она изящную правую руку. – Ты не должен извиняться. Я уже отругала Биддлс за то, что она была с тобой нелюбезна. Разумеется, я в любое время дня и ночи готова поговорить с тобой. Что нового? Нашли вы Леонору? Наверняка у бедняжки вновь случился один из ее приступов. Надеюсь, доктора Филдинга уже известили?
   Мягкий свет свечей образовывал ореол вокруг пышных локонов, но выражение ее глаз, остававшихся в тени, было неуловимо. Герве Кройд безуспешно пытался понять, что скрывалось за ее беспокойной улыбкой. Будучи в полной власти обаяния своей мачехи, он вдруг подумал, что его подозрение притянуто за волосы и не имеет под собой никакого основания.
   Однако письмо существовало…
   – Нет, – ответил он жестко. – Мы не беспокоили доктора Филдинга, потому что Леонора все еще не найдена. Кажется, ты, впрочем как и я, была последней, кто разговаривал с ней. Не делала ли она каких-либо намеков? Не может ли оказаться, что ты знаешь, где она?
   – Я-а-а? Дорогой, ты совершенно сбит с толку. Сядь, пожалуйста, Биддлс приготовит тебе чай! Биддлс! – Требовательный жест в сторону пожилой женщины, затем она вновь повернулась к Герве, слишком уж театрально прижав кончики пальцев к вискам. – Извини, у меня болит голова. Все эти волнения, ты понимаешь. Дорогой, задумывался ли ты когда-нибудь о том, что твоя маленькая жена была очень несчастлива в Уинтэше? Она не нашего круга. Может быть, она заметила это и сбежала. Учитывая эти обстоятельства, возможно, мы зря беспокоимся о ней? В конце концов, она ведь простолюдинка. Нельзя ожидать от нее, чтобы она знала, как должна вести себя настоящая леди…
   Граф не выпускал свою мачеху из поля зрения ни на секунду и сразу воспользовался возможностью вставить слово, прежде чем она смогла продолжить свои рассуждения.
   – Ее матерью была Сюзанна Делшеннон, дочь почтенного Патрика Делшеннона, твоего умершего дяди. С каких пор ты так принижаешь свою собственную семью? Ты же постоянно объясняла мне, что родословная Делшеннонов длиннее и древнее, чем графов Уинтэш! Ты меня удивила…
   Сделав резкое движение, леди Аманда повернулась к нему спиной, что опасно приблизило ее оборки к огню в камине. Но она не обратила на это внимания, также как и на шорох в соседней комнате, говоривший о том, что мисс Биддлс подслушивала их, вместо того чтобы быть на кухне и готовить чай.
   – Вот уж действительно, – засмеялась леди Аманда несколько визгливо. – Что за сказку рассказала тебе девчонка? Бедная Сюзанна никогда не была замужем, не говоря уже о том, чтобы она стала матерью. Моя кузина умерла более двадцати лет назад!
   – Совершенно верно, – кивнул Герве и подошел так близко, что леди Аманда оказалась зажатой между ним и кладкой камина. – Она умерла вскоре после рождения своей дочери Леоноры. И она как раз была замужем за купцом Роландом Эпуортом, в торгашеской душонке которого оказалось намного больше милосердия, чем у высокородной Аманды Делшеннон, которая без малейших угрызений совести просто выкинула на улицу свою кузину, беременную и не имевшую средств к существованию!
   – Сказки! – Впервые он заметил неуверенность во взгляде леди Аманды, какое-то мерцание, которое могло означать и страх, и гнев. – Теперь ты видишь причину, почему она исчезла. Она не решается высказать мне эту ложь прямо в лицо!
   – А что вот это такое?
   Леди Аманда сразу же узнала сложенное в несколько раз письмо у Герве в руке. Не отдавая себе отчета, она посмотрела в сторону изящного французского секретера, потайные ящички которого, как она считала до сих пор, были абсолютно надежными. Как это письмо попало к Герве? Из последних сил она пыталась и дальше разыгрывать роль простодушной невинности, но между тем ее игре уже не хватало обычного совершенства.
   – Это, кажется, письмо, – отвечала она подчеркнуто холодно. – Итак, у тебя все-таки есть известия от Леоноры. Почему ты умалчиваешь об этом и пытаешься меня обидеть?
   – Это письмо было приложено к завещанию Роланда Эпуорта! Я присутствовал при передаче поверенным этого письма Леоноре. Ты знаешь, что в этом письме содержится совершенно невероятная история. Почему же ты похитила его у Леоноры?
   – Не отвечайте ему, миледи! Он не имеет права говорить с вами в таком тоне! Уходите, милорд…
   Мисс Биддлс окончательно оставила попытку, скрепя сердце, разыгрывать роль послушной горничной хотя бы внешне. Как верный телохранитель, выскочила она из соседней комнаты, бросилась к леди Аманде и сжала в своих руках беспокойные руки своей госпожи, которая в этот момент сверкающим и надменным взглядом смотрела на лорда Уинтэша.
   – Леонора! Леонора! Силы небесные, можно подумать, что эта толстуха завоевала твое сердце, Герве! Вспомни о том, кто ты! Человек чести, богатый и влиятельный! А знаешь, кто тебе помог стать таким? Я! Я!
   Герве Кройд уставился на элегантную красавицу, которая откинула голову назад и начала хохотать, как безумная. В один миг все благородство слетело с нее, а голос зазвучал резко и неблагозвучно. Она оттолкнула горничную и встала перед Герве, подбоченившись и злорадно искривив свой безупречно накрашенный рот.
   – В то время как ты собирался плясать под дудку этого купца, я сочинила свою собственную мелодию, Герве Кройд! Никогда я бы не допустила, чтобы дочь Сюзанны стала хозяйкой в этом доме! Я разглядела и возненавидела ее с первого взгляда! У Сюзанны был такой же тупой и кроткий взгляд овцы, который делает из вас, мужчин, ограниченных и послушных кавалеров. Вначале меня несколько смутила ее толстоватая фигура, но как только она похудела, я учуяла опасность. К счастью, я уже к тому времени навсегда испортила ее отцу праздник купленной свадьбы. Ах, какая была картина, когда этот толстосум упал, как мешок, прямо между блюд с жарким и с овощами!
   Пораженный лорд отшатнулся от этой жуткой женщины с искаженными чертами лица. Его мозг отказывался воспринимать эту тираду, полную ненависти и возмутительных подробностей.
   – Думаю, что не совсем понял, о чем ты говоришь… – пробормотал он беспомощно.
   – Глупец! Я обеспечила тебе получение наследства! – прошипела вдова. – Ты богат! Богаче, чем когда-то был твой дед! Не думаешь ли ты, что это состояние упало бы тебе в руки, пока Эпуорт был жив? Как ты думаешь, кто положил яд ему в вино?
   – Нет, миледи, не надо! Ради Бога, прекратите же, вы все испортите…
   Биддлс умоляла напрасно. Леди Аманда наслаждалась своим триумфом, не обращая внимания на ошеломленное выражение лица своего пасынка. Наконец-то она могла рассказать, что она сделала для него!
   – Яд?
   Граф уставился на мачеху, как будто она у него на глазах превратилась в дракона.
   – Конечно! Биддлс знает тайну красной наперстянки, и было крайне просто подсунуть надутому болвану заранее приготовленный бокал. Жаль только, что у доброй Биддлс не хватило мужества применить такую же высокую дозу и для твоей супруги…
   – Ты сошла с ума!
   – Верно! – прошипела леди Аманда и, пройдя мимо него, начала беспокойное хождение по комнате из угла в угол. Огни свечей замигали от движения воздуха, и огромная трепещущая тень ее фигуры следовала за ней, скользя по стенам и мебели. – Сошла с ума от многолетней скуки в этих замшелых стенах! Если бы существовал напиток, с помощью которого можно было бы уничтожить этот замок, я собственными руками вылила бы на него это питье с самой высокой башни вниз. Я ненавижу эту тюрьму, этот постоянный ветер с моря, однообразие этой жизни, от монотонности которой мне хочется кричать! Я вышла замуж за Руперта, чтобы, наконец, жить в Лондоне. Я мечтала о праздниках, посещениях оперы, придворных приемах и об успехе своей красоты! Мне никогда бы не пришло в голову, что он погребет меня в Корнуолле в обществе одной лишь скучной кузины. Я должна была изображать мать его избалованного наследника! Итак, теперь все преодолено, и я могу, наконец, начать жить! Мы переселимся в столицу, пока еще для меня это не стало слишком поздно! Ты вступишь в права наследства за твоей женой, и я верю, что ты никогда не забудешь, кто помог тебе получить его!
   Выражение искреннего потрясения в голубых глазах Герве сменилось на ужасный гнев, с трудом удерживаемый его рассудком в рамках приличия. Он схватил леди Аманду за плечи так сильно, что она слегка вскрикнула.
   – Что ты сделала с Леонорой? Где она? Отвечай!
   – Отпусти меня, Герве, мне больно!
   Граф хладнокровно усилил свою грубую хватку.
   – Где Леонора?
   Угрожающий тон этого вопроса вместе с его необузданной грубой силой проникли даже сквозь самодовольное чувство торжества леди Аманды. Она на какой-то момент насторожилась, затем сделала безуспешную попытку освободиться.
   – Ушла! Она никогда не вернется, поверь же мне! Мы богаты! Сюзанна заплатила мне свой долг!
   От смеха, который раздался после этих слов, у Герве Кройда по спине поползли мурашки ужаса. Его мачеха больна! Она душевнобольная! Сумасшедшая, которая расправилась с ничего не подозревающей женщиной!
   – Какую мерзость ты сотворила с ней? – прохрипел лорд Уинтэш и стал трясти ее как куклу-марионетку. – Где я могу найти Леонору?
   – Где найти? – Наконец леди Аманде удалось высвободиться. – Нигде! Там! – Она указала рукой в сторону окна. – Ее унесло приливом! Я сомневаюсь, что ее тело когда-нибудь найдут!
   – Приливом?
   – В море! – подтвердила вдова злорадно. – Я пригласила ее на прогулку в экипаже по берегу моря, затем мы спустились с ней вместе по скалистой тропинке вниз. Было нетрудно послать ее в замок по подземному ходу. Поводом для этого послужило то, что я будто бы подвернула ногу. Еще раньше Биддлс, по моему приказанию, позаботилась о том, чтобы в старом фонаре было поменьше масла. Остальное должен был сделать прилив.
   – Убийца!
   Возглас лорда Уинтэша сотряс стены, но леди Аманда только весело рассмеялась. Это довольное, пронзительное хихиканье было настолько жутким, что графу захотелось убежать. Почему он пропустил тот момент, когда нервное напряжение его мачехи перешло в болезненную манию? Почему ему не удалось защитить Леонору от этих двух ведьм?
   Он знал почему. Он был слишком погружен в свою собственную глупую гордость, чтобы распознать угрожавшую ей опасность.
   Бедная Леонора! Как ужасно обошлись с ней все, бросив ее на произвол судьбы!
   Было ли действительно поздно спасать ее? Во всяком случае, нельзя было терять ни секунды драгоценного времени!
   Не обращая внимания на громкие вопли горничной, он схватил леди Аманду за запястье и притянул к себе так близко, что мог видеть неестественно расширенные зрачки ее глаз.
   – Ты пойдешь со мной и поможешь искать Леонору, – прохрипел он. – И берегись, если с нею что-нибудь случилось!
   Неприкрытая угроза достигла цели, которой до сих пор не удавалось добиться одними словами. Мачеха Герве замолчала и недоверчиво прищурила глаза.
   – Ты хочешь искать эту девчонку? Ты свихнулся? Почему? – Возбужденная краснота ее лица вдруг сменилась мертвенной бледностью. Впервые в ее взгляде появилось нечто похожее на страх. – Почему, Герве?
   – Потому что я люблю ее!
   Издав нечленораздельный звук, она резким движением закрыла руками бледное лицо.
   – Я должна была предполагать это, – произнесла она, тяжело дыша. – Я должна была понять это в тот момент, когда сломала печать этого письма. Каков отец, таков и сын. Глупцы, смешные глупцы…
   Итак, Леонора вообще не читала письмо своего отца! Ничего не подозревая, доверившись своему злейшему врагу, она попалась в ловушку!
   Горячий гнев, вперемешку с каким-то незнакомым давящим ощущением, от которого у графа перехватило дыхание и затуманился взгляд, наполнили Герве Кройда до кончиков ногтей. Он и не подозревал, что это был страх. Голый, неукротимый страх перед осознанием того факта, что Леонора уже давно стала жертвой этого сговора убийц, что он потерял ее, не успев попросить у нее прощения…
   – Оставь свои мелодраматические выпады, – приказал он леди Аманде сурово. – Подайте плащ вашей госпоже, Биддлс! И не пытайтесь сами покинуть замок, я прикажу, чтобы вам не позволили этого сделать.
   Горничная как лунатик последовала его приказанию. Все было кончено. Далеко идущие планы вдовы, рассчитывавшей на то, что в качестве самой модной красавицы сезона она найдет себе нового мужа. Ее собственные тщеславные мечты о том, что на обещанные леди Амандой деньги она откроет в Лондоне элегантный салон мод. Она предполагала такой конец с тех пор, когда не удалась попытка умертвить леди Леонору тем же способом, что и ее отца.
   На какой же преступный путь заставила ее ступить капризная, избалованная девушка, стремящаяся лишь к роскоши и обожанию, с которой она приехала сюда много лет назад?
   Что оставалось ей, кроме унизительной необходимости предстать перед судом?

Глава 15

   Сильный ветер – предвестник осенней бури – дул над скалами, расположенными ниже замка, и от его порывов почти гасли факелы и фонари в руках людей. Хотя небо на востоке уже начинало светлеть, возвещая о приближении утренней зари, маленькая группа не собиралась терять ни минуты в ожидании рассвета.
   Между пятью и шестью часами утра прилив должен был вновь достигнуть наивысшего уровня и затопить штольню контрабандистов до самого потолка. Лишь на полпути к замку, где ход прерывался и вода низвергалась в подземный грот, также сообщавшийся с морем, можно было считать, что смертельная опасность позади.
   По-видимому, Леоноре не удалось добраться до этого места в штольне, поскольку в свете факелов было видно, что весь подземный ход, вплоть до этой точки перелома, был усеян миллионами невспугнутых жуков, пауков и поспешно исчезающих в темноте рептилий. Мостик, перекинутый через клокочущую бездну, был разрушен. Гниющие обломки свидетельствовали о том, что это произошло уже довольно давно.
   Феннимор озабоченно посмотрел на своего брата и женщину, руку которой тот сжимал мертвой хваткой.
   Прошло всего несколько лет с тех пор, когда Герве Кройд, в легкомысленной жажде приключений, пренебрег советами рыбаков, предупреждавших его об опасности прилива и отлива. Он бежал тогда из последних сил, чтобы достичь спасительного мостика и добраться до замка. Ему это удалось, но граф слишком хорошо помнил об ужасе, охватившем его, когда с бешено колотившимся сердцем он наблюдал, как огромный столб воды, подобно пушечному ядру, «выстрелил» из штольни и, перелетев через мостик, низвергся в глубину грота. Никому, кто был застигнут высоким приливом в этой штольне, без света и возможности сориентироваться, не уда-лось бы выбраться из нее живым.
   Леонора погибла!
   Здесь ничего не могла изменить и попытка еще раз осмотреть со стороны моря эту часть подземного хода до начала следующего подъема воды. Могут пройти дни, даже недели до того момента, когда море выбросит на берег ее раздробленное тело, если это вообще когда-либо случится…
   Накидка из черного бархата, укутывавшая леди Аманду от плеч до носков ботинок, зацепилась у входа в штольню за край скалы, вывернулась наизнанку, и в мигаюшем свете факелов блестящий красный шелк подкладки был подобен разгоревшемуся пламени. Ее распущенные волосы были растрепаны, а рот был сжат в тонкую линию. Глубоко залегшие складки по бокам рта выдавали ее напряжение. Было ясно, что вдова пыталась улучить момент и убежать от Герве Кройда, но он ни на секунду не ослаблял хватку своих пальцев.
   – Это слишком опасно! Смотри, вода уже заливает пол! – визжала леди Аманда.
   Феннимор тоже знал об опасности смены отлива и прилива. К тому же было полнолуние, и вода достигла своего наивысшего месячного уровня. Он жалел, что ему не удалось уговорить Герве взять с собой хотя бы одного слугу. Может быть, взрослый человек лучше смог бы объяснить ему опасность этого бессмысленного предприятия. Его матери, напротив, таких объяснений не требовалось.
   – Я не войду туда! – закричала вдова и схватила Герве за отвороты плаща, защищавшего ее пасынка от ветра. – Ты не сможешь меня заставить идти в эту дьявольскую нору!
   – Ты пойдешь со мной, даже если мне придется тебя нести!
   Эта внешне спокойная фраза сопровождалась таким безжалостным взглядом глаз с сузившимися зрачками, что с трудом сдерживаемый страх окончательно овладел леди Амандой.
   – Герве! Пойми же, наконец, я сделала все для тебя! Ты – это все, что у меня есть!..
   – Я – это все, что стоит между тобой и богатством! – поправил он ее в ярости. – Какую смерть ты уготовила бы мне, если бы наследство Леоноры оказалось у меня в руках? Яд? Несчастный случай? Шальную пулю? Я уверен, тебе не составило бы труда найти для меня нечто «подходящее»…
   Они погрузились в сырую темноту подземного хода, а ветер, как будто его отрезало, остался снаружи, позади них.
   Во внезапно наступившей тишине гулко раздавался звук их тяжелого дыхания. Хотя вода еще не проникла в ботинки, но люди шли, временами шлепая по первым лужам.
   Феннимор поднял факел повыше, и свет от него заметался по стенам хода, на которых стали видны метки дегтем, которые не могла смыть даже соленая вода. Конечно, Аманда не предупредила Леонору о том, что эти кажущиеся случайными пятна указывали правильный путь в Уинтэш.
   В этом таинственном промежуточном мире быстро терялось ощущение времени. Феннимор не смог бы сказать, насколько они продвинулись вперед, когда Герве остановился так резко, что леди Аманда, столкнувшись с ним, сильно ударилась о его спину.
   – Проклятье, Герве…
   Прервав свое ругательство на середине, она уставилась на какой-то предмет, который Герве пытался вытащить из-за обломка скалы. Когда он дернул посильнее, то предмет, застрявший между стеной и камнем, с треском разорвался. В том, что граф держал в руке, еще можно было узнать остатки соломенной шляпы, с узкими полями и отделочной лентой. Дамская шляпа.
   Шляпа Леоноры!
   Не отдавая себе отчета в том, что он делает, Герве Кройд отпустил руку леди Аманды. Он осторожно потрогал мокрую, рваную ленту.
   Нельзя было даже сказать, какого цвета она была прежде. Зеленая? Как тот шелковый пеньюар, который впервые открыл для него неожиданную красоту Леоноры? Красная? Как огненные блики в ее распущенных густых волосах? Или черная, как душившее его отчаяние, которое с этого момента будет его постоянным спутником?
   Феннимор подошел ближе, чтобы тоже осмотреть находку. Он видел выражение страдания на лице брата. Слова застряли у него в горле.
   В тягостной тишине был слышен только шум подземных потоков, набиравших силу благодаря приливу. Один из них стал ранней могилой Леоноры.
   Закоченевший, страшно уставший и крайне подавленный горем, семнадцатилетний юноша прислонился к стене. Ему хотелось вновь стать ребенком, чтобы он мог позволить себе заплакать. Веки Фенна отяжелели и как бы сами по себе стали опускаться, как вдруг уголками глаз он заметил быстро метнувшуюся тень.
   Прежде чем он понял, что случилось, леди Аманда схватила рукой обломок скалы размером с кулак и изо всех сил ударила им Герве по затылку. Со стоном лорд рухнул на землю, а его факел упал и прокатился на несколько шагов дальше, но, к счастью, не погас.
   Когда же вдова пробегала мимо Феннимора, тот, мгновенно овладев собой, в последний момент схватил ее за плащ и крепко удерживал его закоченевшими пальцами. Мужественно преградил он ей узкий путь к бегству.
   Виконт Февершем не даст этой опасной леди скрыться от ответственности за ее ужасные поступки.
   Как затравленный зверь, леди Аманда остановилась; ее блуждающий взгляд был направлен мимо Фенна, в темноту. Затем она резко повернулась и сломя голову побежала в противоположном направлении.
   Виконт Февершем ощутил в своей руке лишь ткань упавшей накидки, в то время как беглянка подобрала подол своего розового домашнего платья, чтобы оно не мешало ей спасаться бегством.
   – Мама! – Когда Фенну стало ясно, что она бежала к своей верной смерти, с его уст непроизвольно сорвалось слово, которым он уже много лет не называл ее. – Мама, остановись же! Стой!
   Дикий крик Фенна вместе с холодной морской водой лужи, куда упал граф, вывели его из бессознательного состояния. Когда Феннимор пробежал мимо него, Герве уже привстал на колени. Не обращая внимания на пульсирующую рану, кровь из которой капала ему за воротник, он схватил второй факел и с трудом поплёлся вперёд.
   Во время короткой передышки, когда его горе взяло верх над осторожностью, он допустил губительный промах. Аманда Кройд, не колеблясь, использовала любую возможность скрыться.
   Ему удалось вытеснить боль из своего сознания, и, спотыкаясь, несчастный пошёл за Феннимором и леди Амандой, держа в одной руке факел, другой опираясь о стену слегка изгибающегося, наклонного хода. И лишь его подсознание зафиксировало, что пол уже был покрыт слоем постоянно прибывающей морской воды высотой в ладонь.