Корнель Пьер. Сид

   И мне не преграждать свободный чувствам ход;
   Отчаянью души излиться дайте вольно;
   Оно уже и так испытано довольно.
   Я не жалею, нет, что принял этот бой;
   Но возвратите мне утраченное мной.
   Мой меч, отмщая вас, с моей любовью споря,
   Лишил меня души в миг торжества и горя;
   Не нужно больше слов. Расплата свершена.
   Я отдал все. Мой долг я вам вернул сполна.
   Дон Дьего
   Не умаляй плодов победы величавой:
   Тебе я жизнь дарил, а ты мне платишь славой;
   И так как слава мне дороже бытия,
   Перед тобой, мой сын, в долгу отныне я.
   Но к этим слабостям да будет сердце строго;
   Честь у мужчин одна, возлюбленных так много!
   Любовь забыть легко, но честь нельзя никак.
   Дон Родриго
   То что сказали вы...
   Дон Дьего
   Ты должен знать и так.
   Дон Родриго
   Я сам себе отмстил, отмститель оскорбленья;
   А вы мне смеете внушать позор забвенья!
   Бесчестье равное волочит за собой
   Тот, кто предаст любовь и кто покинет бой.
   Мне ль запятнать себя такой изменой темной?
   Отважная душа не станет вероломной.
   Священной верности ненарушим завет;
   Я связан до конца, хотя надежды нет;
   Не в силах ни забыть, ни возвратить любимой,
   Я только смерть зову, терзаньями томимый.
   Дон Дьего
   Знать добровольно смерть повремени пока:
   Монарху и стране нужна твоя рука.
   Флот мавров движется от устья, угрожая
   Захватом города и разореньем края.
   Он близится сюда; быть может, через час
   Морской прилив и ночь домчат его до нас.
   Смятенье во дворце, в народе страх великий;
   Повсюду слезы льют, повсюду слышны крики.
   Но в этом бедствии я, к радости моей,
   Застал, придя домой, пятьсот моих друзей,
   Которые, узнав обиду нашей чести,
   Явились предложить свои мечи для мести.
   Ты их опередил; но лезвия мечей
   Кровь африканская окрасит горячей.
   На голос доблести веди их за собою:
   Их мужественный круг избрал тебя главою.
   Врагам отечества достойный дай ответ;
   И если ищешь смерть, то краше смерти нет;
   Будь счастлив случаем, он сам тебе дается;
   Пусть гибелью твоей твой властелин спасется;
   Но лучше возвратись с увенчанным челом.
   Ты показал себя, отмстив за отчий дом;
   Достигни большего - и славой полководца
   Принудь судьбу просить Химену - не бороться,
   Приди с победою - и ты, быть может, вновь,
   И лишь таким путем, вернешь ее любовь.
   Но время дорого, и нам его с тобою
   Нельзя терять в речах, иди, готовься к бою;
   Сразись и победи, монарху доказав,
   Что ты заменишь все, чем был убитый граф.
   ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
   ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
   Химена, Эльвира
   Химена
   И это не обман, не ложный слух, Эльвира?
   Эльвира
   Его все в городе возносят, как кумира,
   И до небес гремит всеобщая хвала
   Бойцу, свершившему бессмертные дела.
   Лишь посрамление враги его стяжали:
   Напав стремительно, еще быстрей бежали.
   И вот в его руках, когда взошла заря,
   Победа полная и пленных два царя.
   Испанский вождь склонил их головы под иго.
   Химена
   И эти чудеса свершил один Родриго?
   Эльвира
   Неволя двух царей - венец его трудам:
   Он сам их победил и полонил их сам.
   Химена
   Но почему тебе так точно все известно?
   Эльвира
   Молва его хвалу разносит повсеместно:
   Он - общей радости виновник и предмет,
   Он - ангел, всю страну избавивший от бед.
   Химена
   А как взглянул король на подвиг этой ночи?
   Эльвира
   Родриго не дерзнул предстать ему пред очи;
   От имени его ликующий отец
   Венчанных пленников приводит во дворец,
   У повелителя прося соизволенья
   Дать доступ и тому, кто спас его владенья.
   Химена
   Но он не ранен ли?
   Эльвира
   Никто не говорил.
   Но вы бледнеете! Вам нужно больше сил.
   Химена
   Мне нужно больше сил для праведного гнева:
   Тревожиться о нем, как трепетная дева?
   Ему поют хвалы - и голос мой умолк,
   И честь покорствует, и обессилен долг!
   Молчи, моя любовь; пусть голос гнева грянет:
   Он победил царей, но мой отец не встанет.
   Печальный мой наряд, моих свидетель бед,
   Был первым следствием Родриговых побед;
   И, как бы ни был он велик в народном мненье,
   Здесь все кругом твердит о страшном преступленье.
   Вы, памяти моей властительный укор,
   Вуали, платья, креп, торжественный убор,
   В который он меня облек рукой кровавой,
   Не дайте нежности возобладать над славой;
   И, если снова верх возьмет моя любовь,
   Вы мой печальный долг напомните мне вновь,
   Служите мне щитом, нетленней адаманта.
   Эльвира
   Умерьте ваш порыв, сюда идет инфанта.
   ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
   Инфанта, Химена, Леонор, Эльвира
   Инфанта
   Я не забвения несу тебе бальзам;
   Я приобщить хочу мой вздох к твоим слезам.
   Химена
   Вы лучше к радости всеобщей приобщитесь
   И вам ниспосланной отрадой насладитесь,
   Сударыня; лишь мне позволено вздыхать.
   Родриго отразил нахлынувшую рать,
   Он нас избавил всех от вражеской угрозы;
   И вправе только я ронять сегодня слезы.
   Он храбро послужил монарху и стране,
   И славный меч его враждебен только мне.
   Инфанта
   Но то, что он свершил, и впрямь подобно чуду.
   Химена
   Постылый этот слух доходит отовсюду,
   И всякий говорит и повторяет вновь,
   Что слава с ним дружна, как не дружна любовь.
   Инфанта
   Но чем же их слова твоим ушам постылы?
   Ведь этот юный Марс был твой избранник милый,
   Покорствуя тебе, владел твоей душой;
   Кто чествует его, тот хвалит выбор твой.
   Химена
   Да, чествовать его, конечно, всякий может;
   Но этот шум похвал мои терзанья множит.
   Его превознося, мне душу жгут огнем:
   Я вижу явственно, чего лишилась в нем.
   О, тягостная скорбь моей любви несчастной!
   Чем громче весть о нем, тем жарче пламень страстный,
   И все-таки мой долг властительней всего
   И, сердцу вопреки, не пощадит его.
   Инфанта
   Вчера ты этот долг венчала честью новой;
   Твоя борьба с собой была такой суровой,
   Такой возвышенной, что все вокруг тебя
   Дивились доблестной, о любящей скорбя.
   Но дружбы искренней ты выслушаешь мненье?
   Химена
   Вас не послушаться сочту за преступленье.
   Инфанта
   То был твой долг вчера; сегодня он не тот.
   Родриго нам теперь единственный оплот,
   Надежда и любовь простых людей и знати,
   Кастильи верный щит и ужас маврской рати.
   Согласен сам король с народною молвой,
   Что в образе его воскрес родитель твой;
   Короче, говоря без лести и коварства,
   В его погибели - погибель государства.
   И ты решилась бы, свой защищая дом,
   Отдать отечество на вражеский разгром?
   За что нас подвергать ужасному удару
   И в чем преступны мы, чтоб несть такую кару?
   Ты не обязана, конечно, взять в мужья
   Того, к кому вражда оправдана твоя:
   На это я сама взглянула бы с тревогой;
   Лиши его любви, но жизнь его не трогай.
   Химена
   Так поступила бы другая, но не я;
   Границ не ведает обязанность моя.
   Пусть счастие мое доселе в нем едином,
   Пусть он любим толпой, обласкан властелином,
   Пусть чествуют его храбрейшие бойцы,
   Надгробный кипарис затмит его венцы.
   Инфанта
   Не всякой доблести казалось бы по силам,
   Отмщая за отца, забыть о сердцу милом;
   Но тот велик душой и доблестен вдвойне,
   Кто кровной гордостью пожертвует стране.
   Поверь, достаточно лишить его приязни;
   Твой холод для него тяжеле всякой казни.
   Помысли обо всех и сердце приневоль.
   Да и какой ответ тебе бы дал король?
   Химена
   Он может отказать, но я молчать не вправе.
   Инфанта
   И взвесь последствия, представь себе их въяве|
   Прощай; наедине обдумай мой совет.
   Химена
   Раз мой отец убит, то выбора мне нет.
   ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
   Дон Фернандо, дон Дьего, дон Ариас, дон Родриго,
   дон Санчо
   Дон Фернандо
   Наследник доблестный блистательного дома,
   Чья слава искони отечеству знакома,
   Потомок пращуров, испытанных борьбой,
   С которыми тебя сравнял твой первый бой,
   За то, что ты свершил, награда невозможна;
   Чтобы ее воздать, вся власть моя ничтожна.
   От грозного врага избавить край родной,
   Своей рукой в моей упрочить скипетр мой
   И мавров разгромить, когда в ночную пору
   Мы только начали готовиться к отпору,
   Все это подвиги высокие настоль,
   Что отплатить тебе бессилен твой король.
   Но я из рук врага тебе награду выдам.
   Здесь пленные цари тебя назвали Сидом;
   А так как в их стране Сид значит господин,
   Именоваться так достоин ты один.
   Будь Сидом; этот звук да рушит все преграды,
   Да будет он грозой Толедо и Гранады
   И да являет всем, блюдущим мой закон,
   Какою помощью тебе обязан трон.
   Дон Родриго
   Простите, государь, невольное смущенье.
   Так мал поступок мой, о нем так лестно мненье,
   Что я поистине, краснея, должен несть
   Столь незаслуженно дарованную честь.
   Вы можете владеть, как вашим достояньем,
   И кровью жил моих, и уст моих дыханьем;
   Когда я ради вас навеки их отдам,
   Я лишь исполню долг того, кто служит вам.
   Дон Фернандо
   Не все, кто честно служат мне и честно правит дело,
   Свой исполняют долг так доблестно и смело;
   И лишь тому, чей дух неустрашимей всех,
   Такой невиданный сопутствует успех.
   Позволь же мне хвалить пришедшего с победой
   И правду мне о ней подробнее поведай.
   Дон Родриго
   Уже вы знаете, что в этот грозный час,
   Который горожан смятением потряс,
   К отцу пришли друзья, они ко мне воззвали,
   И я, исполненный разлада и печали...
   Простите, государь, мой дерзостный порыв:
   Я действовал, у вас согласья не спросив;
   Опасность близилась; отряд готов был к бою;
   Явиться во дворец - играешь головою;
   И я тогда решил: милей во много раз
   Сложить ее в бою и умереть за вас.
   Дон Фернандо
   Вступаясь за отца, ты поспешил с расплатой;
   Но мой спасенный край да будет твой ходатай;
   Химене, жаждущей возмездия врагу,
   Лишь состраданием ответить я могу.
   Но продолжай.
   Дон Родриго
   Итак, я выступил с отрядом,
   И каждый шел вперед с неустрашимым взглядом.
   Нас двинулось пятьсот; но воинство росло,
   И к берегу реки три тысячи пришло,
   Настолько, видя нас шагающими смело,
   Ободрились и те, чье сердце оробело.
   Две трети я тотчас попрятал по судам,
   Которые, придя, мы увидали там;
   Все прочие, - а к ним спешили подкрепленья,
   Теснились вкруг меня, горя от нетерпенья;
   Я молвил; каждый лег и, притаясь, как тать,
   Чудеснейшую ночь собрался коротать.
   Я то же самое велел исполнить страже,
   Чтоб выдумка моя сошла как можно глаже;
   Причем я делал вид, что боевой приказ,
   Который отдаю, я получил от вас.
   И вот, при свете звезд, во мраке молчаливом,
   Флот в тридцать парусов скользит с морским приливом;
   Он подымается по вздувшимся волнам,
   И море и враги подходят вровень к нам.
   Мы пропускаем их, вид города спокоен;
   Вдоль стен и в гавани - хоть бы единый воин,
   И так как между нас малейший шум заглох,
   То мавры, думая застигнуть нас врасплох,
   Бросают якоря, своей удаче рады,
   И сходят на берег посереди засады.
   Тогда мы все встаем и разом, в тот же миг,
   Кидаем к небесам тысячеусный крик;
   Те, что на кораблях, ответным вторят криком;
   Враг видит их и нас и в ужасе великом,
   Не кончив высадки, бежит, своих топча;
   Он ждет погибели, не обнажив меча.
   Он вышел на грабеж - и повстречался с боем;
   На суше, на воде мы давим грозным строем
   И вражескую кровь потоками струим,
   Сметая беглецов стремлением своим.
   Но вскоре их вожди смутившихся сплотили;
   Они опомнились, они свой страх забыли;
   Стыд быть убитыми, не попытав и сил,
   Вернул их к мужеству и доблесть воскресил.
   Они берут мечи и бьются, сдвинув брови,
   В ужасном месиве своей и нашей крови;
   И берег, и река, и мавританский флот
   Поля сплошной резни, где смерть свой пир ведет.
   О, сколько подвигов, о, сколько громкой славы
   Безвестно поглотил той ночи мрак кровавый,
   Где каждый был один своих свидетель дел,
   Не в силах различить, чей жребий одолел!
   Я всюду поспешал, бойцов одушевляя,
   Одних кидая в бой, других обороняя,
   Равнял пришедших вновь, и вел их в свой черед,
   И сам, вплоть до зари, не знал, каков исход.
   Но вот уже рассвет над нашим счастьем блещет.
   Мавр видит свой разгром, и грозный враг трепещет;
   Он видит - к нам спешит подмога свежих сил,
   И смертным ужасом остужен бранный пыл.
   Они бегут к судам, они секут канаты,
   Вопят неистово, смятением объяты,
   И шумным скопищем спешат отплыть скорей,
   Не озабочены судьбой своих царей.
   К чему взывает долг, от страха им невнятно:
   Сюда их нес прилив, отлив несет обратно,
   Меж тем как их цари, врубясь в испанский строй,
   И с ними горсть людей не прекращают бой
   И с жизнью дешево расстаться не согласны.
   Я сдаться их прошу; мои слова напрасны:
   Они сражаются и слушать не хотят;
   Но, видя, что упал последний их солдат
   И что они вдвоем в пустынном поле бьются,
   Зовут начальника и тут же мне сдаются.
   Я отсылаю к вам обоих храбрецов,
   И бой кончается, затем что нет бойцов.
   Так ваших подданных воинственное рвенье...
   ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
   Дон Фернандо, дон Дьего, дон Родриго, дон Ариас,
   дон Алонсо, дон Санчо
   Дон Алонсо
   Химена, государь, пришла узнать решенье.
   Дон Фернандо
   Какой досадный долг ниспослан мне судьбой!
   Уйди, чтобы она не встретилась с тобой.
   Взамен приветствия - внезапное изгнанье;
   Но дай король тебя обнимет на прощанье.
   (Дон Родриго уходит.)
   Дон Дьего
   Она враждует с ним, в душе его любя.
   Дон Фернандо
   Я слышал и хочу проверить для себя.
   Примите грустный вид.
   ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
   Дон Фернандо, дон Дьего, дон Ариас, дон Санчо, дон
   Алонсо, Химена, Эльвира
   Дон Фернандо
   Химена, будьте рады;
   Родриго избежал и кары и пощады;
   И, отразив набег неверных мусульман,
   Он умер здесь, меж нас, от понесенных ран;
   Судилище небес само за вас вступилось.
   (К дон Дьего.)
   Какою бледностью лицо ее покрылось!
   Дон Дьего
   Ей дурно; от ланит отхлынувшая кровь
   Прямую, государь, являет вам любовь.
   Тайник ее души раскрылся перед вами,
   И в нежном пламени вы убедились сами.
   Химена
   Родриго нет в живых?
   Дон Фернандо
   Нет-нет, он видит свет
   И прежней страстию к возлюбленной согрет.
   Смири живую боль сердечного участья.
   Химена
   Бывает обморок от боли и от счастья:
   Избыток радости так нестерпим подчас,
   Что, овладев душой, он изнуряет нас.
   Дон Фернандо
   Ты нас разубедить стараешься напрасно:
   Твое страдание сказалось слишком ясно.
   Химена
   Ну что же, если я и это снесть должна,
   Скажу, что я была страданьем сражена:
   Мне не хватило сил противиться удару.
   От головы его смерть отвращала кару;
   Ведь если б он погиб, израненный в бою,
   То я бы не могла исполнить месть мою:
   Мне оскорбителен конец столь величавый.
   Мне смерть его нужна, но не в сиянье славы,
   Не в блеске подвигов, чей неумолчен гром,
   Не смерть воителя, а смерть под топором,
   За моего отца, а не за край родимый,
   Чтоб он унес с собой позор неизгладимый.
   Пасть за отечество - счастливая чреда:
   Умерший доблестно бессмертен навсегда.
   Я первая хвалой Родриго возвеличу:
   Вам он вернул покой, а мне мою добычу.
   Теперь, когда никто так не могуч, как он,
   Когда он лаврами победы осенен,
   Я смело говорю, что столь бесстрашный воин
   За моего отца как жертва пасть достоин.
   Увы, я призрачной мечтой обольщена!
   Я знаю, я ничем Родриго не страшна:
   Что могут с ним в борьбе беспомощные слезы?
   Под вашей властию ему ничто угрозы;
   Он всюду обретет защиту и покров;
   Мне уготована судьба его врагов.
   В их пролитой крови задохлось правосудье;
   Оно в его руках - послушное орудье:
   Законы презрены, и сочтено мудрей,
   Чтоб я в триумфе шла меж пленных двух царей.
   Дон Фернандо
   Дитя мое, уйми чрезмерные порывы.
   Нам должно взвесить все, когда мы справедливы:
   Да, твой отец убит; но ссору начал он;
   И беспристрастием мой приговор смягчен.
   Не укоряй меня, как гневный обвинитель,
   Не спорь с твоей душой: Родриго в ней властитель,
   И втайне ты сама признательна судьбе,
   Что сердцу милого я сохранил тебе.
   Химена
   Мне! Моего врага! Кого мой гнев бичует!
   Кто моего отца убил и торжествует!
   Моим ходатайствам такая здесь цена,
   Что я же за отказ благодарить должна!
   Когда вы слез моих уважить не хотите,
   Дозвольте мне призвать оружие к защите;
   Родриговым мечом обида свершена,
   И точно так же я мечом отмстить должна.
   Всем вашим рыцарям я громкий вызов кличу:
   За эту голову даю себя в добычу;
   Когда мой враг падет и примет казнь свою,
   Я выйду за того, кто победит в бою.
   Велите, государь, чтоб вызов был объявлен.
   Дон Фернандо
   Таким обычаем, хоть он давно уставлен,
   Далеко не всегда карается вина,
   И лучших воинов лишается страна;
   Нередки случаи, когда исход сраженья
   Порочит правоту во славу преступленья.
   Того, кто нужен мне для долгих лет борьбы,
   Я не могу обречь неверности судьбы;
   И, в чем бы ни был он виновен перед нами,
   Вина похищена бежавшими врагами.
   Дон Дьего
   Ужели, государь, низвергнуться должны
   В угоду одному законы старины?
   Что скажет ваш народ? Какой предлог злословью,
   Когда он защищен монаршею любовью
   И, этим пользуясь, не явится туда,
   Где смерть для рыцаря заманчива всегда?
   Подобной милостью он будет обесславлен;
   От этого стыда он должен быть избавлен.
   Граф хвастал дерзостью, мой сын ее пресек;
   Пусть он живет и впредь как храбрый человек.
   Дон Фернандо
   Раз вы желаете, Родриго может биться:
   Но вслед сраженному сто новых ополчится;
   Награда такова, что, споря меж собой,
   Все наши рыцари поднимутся на бой.
   Нельзя участвовать в такой неравной доле:
   Довольно, чтобы раз Родриго вышел в поле.
   Химена, выбери защитника себе;
   Но, выбрав, не ропщи и покорись судьбе.
   Дон Дьего
   Вот оправдание для тех, кто оробеет:
   На этом поприще кто выступить посмеет?
   Теперь, когда мой сын явил, кто он такой,
   Кто не попятится перед его рукой?
   Кто бросится в борьбу, откуда нет исхода?
   Как имя смельчака, вернее - сумасброда?
   Дон Санчо
   Откройте поприще: такой найдется враг;
   Я - этот сумасброд, или, верней, смельчак.
   (К Химене.)
   Лишь как о милости я вас прошу об этом:
   Вы помните, каким вы связаны обетом.
   Дон Фернандо
   Химена, вот боец. Решенье за тобой.
   Химена
   Я соблюду обет.
   Дон Фернандо
   Готовьтесь. Завтра бой.
   Дон Дьего
   К чему откладывать? Отсрочка - только бремя.
   Кто сердцем мужествен, готов в любое время.
   Дон Фернандо
   Едва отбить врага - и драться в тот же час!
   Дон Дьего
   Родриго отдохнул, осведомляя вас.
   Дон Фернандо
   Пусть все же час-другой он проведет в покое,
   Но, чтоб не видели примера в этом бое
   И дабы показать, что мне кровавый спор
   Немил и тягостен, ни сам я, ни мой двор
   Своим присутствием его не удостоим.
   (К дону Ариасу.)
   Вы будете один судьею им обоим,
   Следя, чтобы устав был соблюден вполне,
   И победителя доставите ко мне.
   Кто б ни был он, заклад не подлежит отмене:
   Счастливого бойца я подведу к Химене,
   И клятвой верности он будет награжден.
   Химена
   Вы слишком тягостный мне ставите закон!
   Дон Фернандо
   Ты ропщешь; но любовь охотно примет иго,
   Когда с победою воротится Родриго.
   Я этот приговор произношу как друг:
   И, кто б ни победил, он будет твой супруг.
   ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
   ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
   Дон Родриго, Химена
   Химена
   Родриго! Белым днем! Жестокая причуда!
   Ты губишь честь мою; уйди, уйди отсюда.
   Дон Родриго
   Я должен умереть, и я решил прийти
   Пред смертью вам сказать последнее прости.
   Я связан верностью любви неколебимой
   И, принимая смерть, дарю ее любимой!
   Химена
   Ты должен умереть?
   Дон Родриго
   Настал счастливый час,
   Когда я жизнь мою могу отдать за вас.
   Химена
   Ты должен умереть? Дон Санчо так ужасен,
   Что и отпор ему бесцелен и напрасен?
   Давно ли ты так слаб, давно ль так грозен он?
   Родриго, идя в бой, заране обречен?
   Тот, кем повержены и граф и мусульмане,
   С дон Санчо идя в бой, отчаялся заране?
   Так, значит, и в тебя вселяется боязнь?
   Дон Родриго
   Я не на бой иду, я принимаю казнь.
   Я вами осужден, но вам я сердцем верен,
   И я за жизнь мою бороться не намерен.
   Я, как и прежде, храбр, но опускаю меч
   И вам немилое не соглашусь беречь;
   Уже и эта ночь была бы мне смертельной,
   Когда бы боем я решал свой спор отдельный;
   Но, защищая трон и родину мою,
   Я изменил бы им, не победив в бою.
   Поверьте, эта жизнь не столь презренна мною,
   Чтоб гибель покупать бесчестною ценою.
   Сегодня за себя ответствую я сам.
   Я вами осужден, и вам я жизнь отдам.
   Кто б ни был избранный для этой казни воин
   (Ее из ваших рук принять я недостоин),
   Я ограждать себя не стану в смертный час:
   Я буду чтить того, кто борется за вас;
   И, счастлив мыслию, что это вы разите,
   Затем, что к вашей он вооружен защите,
   Я встречу радостно удар его клинка,
   Который милая направила рука.
   Химена
   Когда печальный долг, чья горестная сила
   Стать недругом твоим меня одушевила,
   Велит твоей любви быть верной до конца
   И меч не подымать на моего бойца,
   То, в слепоте своей, подумай в час кровавый,
   Что, жизнью жертвуя, ты жертвуешь и славой,
   И, как ни светел блеск, каким ты окружен,
   Узнав, что ты убит, сочтут, что ты сражен.
   Ты честью дорожишь ревнивей, чем любовью,
   Раз моего отца ты обагрился кровью
   И навсегда отверг, свою же страсть казня,
   Надежду милую приобрести меня.
   И вдруг былая честь в таком пренебреженье,
   Что ты, вступая в бой, идешь на пораженье?
   Как быстро отлетел твой мужественный пыл!
   Куда девался он и почему он был?
   Чтоб оскорбить меня, твоей отваги стало;
   А пред лицом других ее, как видно, мало?
   И моему отцу не новый ли урон,
   Что, победив его, ты будешь побежден?
   Нет, смерти не ища, - дай мне простор для мести
   И раз не хочешь жить, сражайся ради чести.
   Дон Родриго
   Убитый ваш отец и мавров смятый флот
   Для гордости моей достаточный оплот.
   Не ей заботиться о чьей-либо защите:
   Я смелостью своей всех смелых знаменитей,
   Я это доказал, и знает целый свет,
   Что блага для меня превыше чести нет.
   О да, поверьте мне: явясь на суд кровавый,
   Родриго может пасть, не умаляя славы,
   Такой же доблестный, каким он был всегда,
   Никем не превзойден и не приняв стыда.
   И скажут лишь одно; "Он обожал Химену;
   Он думал, что живя он совершит измену;
   Он вольно поспешил к уделу своему,
   Который милая готовила ему:
   Он, не противясь, пал, ее казнимый мщеньем;
   Ей в этом отказать он счел бы преступленьем.
   Отмщая честь свою, он погубил любовь,
   Отмщая милую, свою он отдал кровь,
   Затем что он ценил, как лучшие в отчизне,
   Превыше страсти честь и страсть превыше жизни".
   Поэтому и смерть в сегодняшнем бою
   Еще блистательней возвысит честь мою;
   И скажут, мой конец почтив неотвратимый,
   Что так еще никто не послужил любимой.
   Химена
   О, если над тобой так властен смерти зов,
   Что жизнь свою и честь ты позабыть готов,
   То вспомни нашу страсть, мой дорогой Родриго,
   Сразись, чтоб на меня не пало это иго,
   Борись, чтобы меня не отдали тому,
   Кто отвратителен и сердцу и уму.
   Сказать тебе еще? Как воин выйди в поле,
   Чтоб я, безмолвствуя своей смирилась доле,
   И, если ты любви не угасил огня,
   Будь победителем и завоюй меня.
   Прощай: мне совестно моей невольной речи.
   Дон Родриго
   С каким теперь врагом я не осилю встречи?
   Сюда, наваррец, мавр, Кастилья, Арагон,
   Все, кто в Испании бестрепетным рожден;
   Спешите тучами, грозой объединенной.
   На бой с десницею, так дивно вдохновленной,
   С моей надеждою сразитесь все зараз;
   Чтобы сломить ее, все будет мало вас.
   ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
   Инфанта
   Инфанта
   Тебе ль покорствовать, блеск моего рожденья,
   Жестокий к сердцу моему?
   Тебе ль внимать, любовь, чьи нежные веленья
   Противоборствуют надменному уму?
   Принцесса бедная, кому
   Подвергнуть дань повиновенья?
   Родриго, дум моих достоин ты один;
   Ты доблестнее всех, но ты не царский сын.
   Бездушная судьба, чье роковое слово
   С мечтаньем разлучает честь!
   Мое избрание ты судишь так сурово,
   Что в страсти только скорбь мне суждено обресть.
   О небо! сколько перенесть
   Должна я сердцем быть готова,
   Когда ему нельзя терзаясь вновь и вновь
   Ни встретить милого, ни погасить любовь!
   Нет, праздной робостью мой ум обеспокоен,
   И мыслить я должна смелей:
   Пусть от рождения мне царский сан присвоен,
   Родриго, я могу под властью жить твоей.
   Ты, победивший двух царей,