Страница:
Медитация: размышление о трудности
Сидите спокойно, чувствуя ритм своего дыхания, дав себе возможность стать спокойными и восприимчивыми. Затем думайте о какой-то трудности, с которой встретились в своей духовной практике или вообще в жизни. Когда вы ощутите эту трудность, отметьте, как она воздействует на ваши тело, сердце и ум. Тщательно прочувствуете это; начните с того, чтобы задать себе несколько вопросов, прислушиваясь к ответам на них, идущим изнутри:
Как я до сих пор относился к этой трудности?
Как я пострадал из-за собственного ответа и реакции на неё?
От чего освободиться требует от меня эта проблема?
Какое страдание неизбежно, в какой мере должен я его принять?
Какому большому уроку оно могло бы научить меня?
Какое золото скрыто в данной ситуации, какая ценность заключена в ней?
При пользовании этим размышлением для рассмотрения своих трудностей понимание и раскрытие смогут прийти лишь медленно. Не торопитесь. Как и при всех медитациях, может оказаться полезным повторять это размышление много раз, всё время прислушиваясь к более глубоким ответам, идущим от тела, сердца и духа.
Как я до сих пор относился к этой трудности?
Как я пострадал из-за собственного ответа и реакции на неё?
От чего освободиться требует от меня эта проблема?
Какое страдание неизбежно, в какой мере должен я его принять?
Какому большому уроку оно могло бы научить меня?
Какое золото скрыто в данной ситуации, какая ценность заключена в ней?
При пользовании этим размышлением для рассмотрения своих трудностей понимание и раскрытие смогут прийти лишь медленно. Не торопитесь. Как и при всех медитациях, может оказаться полезным повторять это размышление много раз, всё время прислушиваясь к более глубоким ответам, идущим от тела, сердца и духа.
Медитация: мы видим все существа просветлёнными
Для того, чтобы изменить наши взаимоотношения с трудностями, можно воспользоваться традиционным искусным (а временами – юмористическим) размышлением. Образ этой медитации можно легко развить и внести в нашу повседневную жизнь. Создайте в уме картину или вообразите, что вся земля наполнена буддами, что каждое отдельное существо, с которым вы встречаетесь, просветлено. Просветлены все люди – все, кроме одного человека, кроме вас! Вообразите, что все они находятся здесь, чтобы учить вас. Всякий человек, которого вы встречаете, действует так, как действуют просветлённые – исключительно для вашей пользы, обеспечивая вас именно теми учениями и теми трудностями, которые вам нужны для пробуждения.
Ощутите, какие уроки они предлагают вам. Будьте внутренне им благодарны. В течение дня или недели продолжайте развивать образ, просветленных учителей, окружающих вас. Отметьте, как этот образ изменяет всю вашу жизненную перспективу.
Ощутите, какие уроки они предлагают вам. Будьте внутренне им благодарны. В течение дня или недели продолжайте развивать образ, просветленных учителей, окружающих вас. Отметьте, как этот образ изменяет всю вашу жизненную перспективу.
Глава 7. Назвать имена демонов
«Ежедневно после второго завтрака придет полуденный демон лености и сна; а демон гордыни приползёт только тогда, когда мы победим других демонов».
В древних культурах шаманы знали: назвать то, чего вы боитесь, – это практический способ начать приобретать над ним власть.
У нас есть слова и ритуалы для множества наших внешних событий – для рождения и смерти, для войны и мира, для женитьбы, для смелого предприятия, для болезни; но зачастую мы находимся в неведенье относительно имён тех внутренних сил, которые с такой силой движутся в нашем сердце и в жизни.
В последней главе мы говорили об общем принципе превращения трудностей в практику. Признание этих сил и их называние являют собой специфический и точный способ работы с ними и развития нашего понимания. Мы можем начать с называния и признания многих прекрасных состояний – радости, благополучия, мира, любви, энтузиазма и доброты; это будет способом относиться к ним с почтением, питать их. Точно так же называние трудностей, с которыми мы встречаемся, вносит ясность и понимание и может раскрыть и освободить заключенную в них драгоценную энергию.
Каждый духовный путь имеет язык для обозначения обычных трудностей, противостоящих нам во время практики. Суфии называют их «нафс». А христианские отцы-пустынники, занимавшиеся практикой около двух тысяч лет назад в пустынях Египта и Сирии, называли их «демонами». Один из таких мастеров, Евагрий, оставил латинский текст в качестве наставления для медитирующих в пустыне: «Оставайся бдительным по отношению к чревоугодию и желанию, – предостерегал он, – а также и по отношению к демонам раздражительности и страха. Ежедневно после обеда придёт полуденный демон лености и сна; а демон гордыни приползёт только тогда, когда ты победишь других демонов».
У буддийских практиков медитации эти силы по традиции олицетворены в образе Мары, божества Тьмы; в приютах для медитации их нередко называют «помехами для ясности». Новые ученики неизбежно встречаются с силами алчности, страха, сомнения, осуждения и заблуждения. Опытные ученики продолжают бороться с теми же самыми демонами, однако пользуются при этом более чёткими и искусными способами.
Будь то трудности или удовольствия, называние нашего переживания представляет собой первый шаг в приведении его к бодрствующему сознательному вниманию. Внимательное называние и признание нашего переживания позволяет нам исследовать свою жизнь, глубоко проникать в каждый предстоящий нам аспект жизни или в её проблему. Давайте каждой проблеме или каждому переживанию простое название, как это делал Будда, когда перед ним появлялись трудности. Будда заявлял: «Я знаю тебя, Мара». В своих наставлениях о внимательности он предписывал практикам медитации отмечать: «Вот ум, наполненный радостью» или: «вот ум, наполненный гневом», – узнавая каждое состояние, когда оно возникает и исчезает. В пространстве такого осознания естественно возрастает понимание. Затем, когда мы ясно ощутили и назвали своё переживание, мы можем отметить, что именно его вызвало и как мы могли бы реагировать на него с большей полнотой и искусством.
У нас есть слова и ритуалы для множества наших внешних событий – для рождения и смерти, для войны и мира, для женитьбы, для смелого предприятия, для болезни; но зачастую мы находимся в неведенье относительно имён тех внутренних сил, которые с такой силой движутся в нашем сердце и в жизни.
В последней главе мы говорили об общем принципе превращения трудностей в практику. Признание этих сил и их называние являют собой специфический и точный способ работы с ними и развития нашего понимания. Мы можем начать с называния и признания многих прекрасных состояний – радости, благополучия, мира, любви, энтузиазма и доброты; это будет способом относиться к ним с почтением, питать их. Точно так же называние трудностей, с которыми мы встречаемся, вносит ясность и понимание и может раскрыть и освободить заключенную в них драгоценную энергию.
Каждый духовный путь имеет язык для обозначения обычных трудностей, противостоящих нам во время практики. Суфии называют их «нафс». А христианские отцы-пустынники, занимавшиеся практикой около двух тысяч лет назад в пустынях Египта и Сирии, называли их «демонами». Один из таких мастеров, Евагрий, оставил латинский текст в качестве наставления для медитирующих в пустыне: «Оставайся бдительным по отношению к чревоугодию и желанию, – предостерегал он, – а также и по отношению к демонам раздражительности и страха. Ежедневно после обеда придёт полуденный демон лености и сна; а демон гордыни приползёт только тогда, когда ты победишь других демонов».
У буддийских практиков медитации эти силы по традиции олицетворены в образе Мары, божества Тьмы; в приютах для медитации их нередко называют «помехами для ясности». Новые ученики неизбежно встречаются с силами алчности, страха, сомнения, осуждения и заблуждения. Опытные ученики продолжают бороться с теми же самыми демонами, однако пользуются при этом более чёткими и искусными способами.
Будь то трудности или удовольствия, называние нашего переживания представляет собой первый шаг в приведении его к бодрствующему сознательному вниманию. Внимательное называние и признание нашего переживания позволяет нам исследовать свою жизнь, глубоко проникать в каждый предстоящий нам аспект жизни или в её проблему. Давайте каждой проблеме или каждому переживанию простое название, как это делал Будда, когда перед ним появлялись трудности. Будда заявлял: «Я знаю тебя, Мара». В своих наставлениях о внимательности он предписывал практикам медитации отмечать: «Вот ум, наполненный радостью» или: «вот ум, наполненный гневом», – узнавая каждое состояние, когда оно возникает и исчезает. В пространстве такого осознания естественно возрастает понимание. Затем, когда мы ясно ощутили и назвали своё переживание, мы можем отметить, что именно его вызвало и как мы могли бы реагировать на него с большей полнотой и искусством.
Как начинать называние
Начните с того, чтобы удобно сесть, сосредоточивая осознание на дыхании. Когда вы почувствуете каждое дыхание, тщательно признаете его, дав ему простое имя: «вдох», «выдох», произнося эти слова где-то в глубине ума безмолвно и осторожно. Это поможет вам отслеживать дыхание, что, в свою очередь, даст вашему мыслящему уму способ поддерживать осознание, а не блуждать по какому-то другому направлению. Затем, по мере того, как вы успокаиваетесь, а ваше уменье возрастает, вам можно будет делать более точные отметки и давать более точные названия: «долгое дыхание», «краткое дыхание», «стеснённое дыхание» или «спокойное дыхание». Пусть нам будет ясно виден каждый тип дыхания.
По мере развития вашей медитации процесс называния можно будет распространить и на другие переживания, когда они будут возникать в вашем уме. Вы можете называть проявляющиеся телесные энергии и ощущения, такие как «звон в ушах», «зуд», «жар» или «холод». Вы можете называть чувства, такие как «страх» или «восторг». Затем вы сможете распространить называние на звуки и видимые предметы, на мысли, такие как «планирование» или «вспоминание».
Развивая процесс называния, оставайтесь сосредоточенными на своём дыхании, если не возникает более сильное переживание, которое мешает вашему вниманию. В последнем случае включите это более сильное переживание в медитацию, вполне его прочувствуйте и безмолвно называйте, пока оно продолжает сохраняться: «слышанье, слышанье, слышанъе» или: «печаль, печаль, печаль». Когда оно пройдёт, вернитесь к называнию дыхания и продолжайте называть его, пока не возникнет другое сильное переживание. Сохраняйте простоту медитации, сосредоточиваясь на одном предмете за раз. Продолжайте называть всё, что оказывается наиболее заметным в каждое мгновенье, осознавая постоянно меняющийся поток своей жизни.
Сначала спокойное сиденье и называние может показаться неудобным или шумным занятием, как если бы оно мешало вашему осознанию. Вы должны практиковать называние очень мягко, отдавая ощущению каждого переживания девяносто пять процентов своей энергии, а тихому называнию на заднем плане – пять процентов. Когда вы неправильно воспользуетесь называнием, оно будет чувствоваться подобным дубине, способом осудить и оттолкнуть какое-то нежелательное переживание; мы как бы кричим на «мышление» или «боль», чтобы заставить их уйти. Иногда вначале вы можете также чувствовать неуверенность по поводу того, каким именем воспользоваться, и начнёте пересматривать свой внутренний словарь вместо того, чтобы осознавать то, что действительно происходит в данный момент. Помните, что практика называния гораздо проще этого; в ней заключается лишь признание того, что присутствует.
Скоро вы будете готовы перенести практику называния и исследования непосредственно на трудности и препятствия, которые возникают в вашей жизни. Пять наиболее распространенных трудностей, описанных Буддой как главные препятствия осознанию и ясности, – это страстное желание, гнев, сонливость и беспокойство, а также сомнение. Вы, несомненно, обязательно встретитесь со многими другими препятствиями и демонами, будете даже создавать и собственные новые препятствия. Иногда они будут осаждать вас в сочетаниях, которые один изучающий назвал «нападением множества препятствий». Но что бы ни появилось, вам нужно будет начать ясно видеть эти основные затруднения, как только они появятся.
По мере развития вашей медитации процесс называния можно будет распространить и на другие переживания, когда они будут возникать в вашем уме. Вы можете называть проявляющиеся телесные энергии и ощущения, такие как «звон в ушах», «зуд», «жар» или «холод». Вы можете называть чувства, такие как «страх» или «восторг». Затем вы сможете распространить называние на звуки и видимые предметы, на мысли, такие как «планирование» или «вспоминание».
Развивая процесс называния, оставайтесь сосредоточенными на своём дыхании, если не возникает более сильное переживание, которое мешает вашему вниманию. В последнем случае включите это более сильное переживание в медитацию, вполне его прочувствуйте и безмолвно называйте, пока оно продолжает сохраняться: «слышанье, слышанье, слышанъе» или: «печаль, печаль, печаль». Когда оно пройдёт, вернитесь к называнию дыхания и продолжайте называть его, пока не возникнет другое сильное переживание. Сохраняйте простоту медитации, сосредоточиваясь на одном предмете за раз. Продолжайте называть всё, что оказывается наиболее заметным в каждое мгновенье, осознавая постоянно меняющийся поток своей жизни.
Сначала спокойное сиденье и называние может показаться неудобным или шумным занятием, как если бы оно мешало вашему осознанию. Вы должны практиковать называние очень мягко, отдавая ощущению каждого переживания девяносто пять процентов своей энергии, а тихому называнию на заднем плане – пять процентов. Когда вы неправильно воспользуетесь называнием, оно будет чувствоваться подобным дубине, способом осудить и оттолкнуть какое-то нежелательное переживание; мы как бы кричим на «мышление» или «боль», чтобы заставить их уйти. Иногда вначале вы можете также чувствовать неуверенность по поводу того, каким именем воспользоваться, и начнёте пересматривать свой внутренний словарь вместо того, чтобы осознавать то, что действительно происходит в данный момент. Помните, что практика называния гораздо проще этого; в ней заключается лишь признание того, что присутствует.
Скоро вы будете готовы перенести практику называния и исследования непосредственно на трудности и препятствия, которые возникают в вашей жизни. Пять наиболее распространенных трудностей, описанных Буддой как главные препятствия осознанию и ясности, – это страстное желание, гнев, сонливость и беспокойство, а также сомнение. Вы, несомненно, обязательно встретитесь со многими другими препятствиями и демонами, будете даже создавать и собственные новые препятствия. Иногда они будут осаждать вас в сочетаниях, которые один изучающий назвал «нападением множества препятствий». Но что бы ни появилось, вам нужно будет начать ясно видеть эти основные затруднения, как только они появятся.
Страстное желание и требовательность
Вожделение и требовательность – таковы названия двух наиболее болезненных аспектов желания. Поскольку в нашем языке слово «желание» употребляется в столь многих значениях, будет полезно рассортировать их. Существуют благотворные желания, такие как желание благополучия для других людей, желание пробуждения, творческие желания, выражающие положительные аспекты страсти и красоты. Существуют болезненные аспекты желания – неистребимые привычки, жадность, слепое честолюбие, нескончаемый внутренний голод. Благодаря медитативному осознанию мы сможем внести во множество форм желания внимание, способное разобраться в них и познать их. Как утверждал Уильям Блейк:
«Вступающие в небесные врата – не те существа, которые не имеют страстей или подчинили свои страсти, – а те, кто культивировали их понимание».Начиная называть демонов, мы можем разыскать особенно трудные стороны желания – вожделеющий и требующий ум. Когда впервые возникает требующий ум, мы, возможно, и не признаем в нём демона, потому что нередко оказываемся забывшимися в его соблазнах. Требовательность характерна в образе «голодного духа» – духа с огромным животом и крошечным ртом размерами с булавочную головку, так что этот дух никогда не бывает в состоянии съесть достаточно для того, чтобы удовлетворить свои бесконечные потребности. Когда возникает этот демон, эта трудность, просто назовите его «требованием» или «вожделением» и начните изучать его власть над вашей жизнью. Когда мы смотрим на требовательность, мы переживаем ту часть самих себя, которая никогда не бывает довольна, которая всегда говорит: «Если бы у меня было немного больше того-то и того-то, это сделало бы мена счастливым», – имеются в виду какие-то другие взаимоотношения, какая-то другая работа, более удобная подушка, меньший шум, больше прохлады или больше тепла, больше денег, более долгий сон прошлой ночью, – «тогда я был бы удовлетворён». В медитации этот голос требовательности взывает к нам, говоря: «Если бы сейчас у меня была какая-нибудь еда, я поел бы; тогда я был бы удовлетворён, тогда смог бы достичь просветления». Желание, выраженное в требовательности, – это бессознательный голос, который может увидеть сидящую вблизи привлекательную женщину, погружённую в медитацию, вообразить осуществление целого романа – близкие отношения, брак, развод – и только через полчаса вспомнить, что мы медитируем. Для голоса требовательности то, что существует здесь и сейчас, никогда не бывает достаточным.
Называние требующего ума
Когда мы работаем над тем, чтобы наблюдать требовательность и вожделение без их осуждения, мы способны научиться осознавать этот аспект своей природы, не будучи им захвачены. Когда возникает это переживание, мы можем глубоко его прочувствовать, называя: «голод», «требовательность», «страстное желание» или что бы там ни было. Называйте его потихоньку в течение всего времени его присутствия, повторяя название каждые несколько секунд – пять, десять, двадцать раз, пока переживание не закончится. Отмечая его, сознавайте то, что происходит: Как долго продолжается желание? Какого оно рода? Усиливается ли оно сначала или просто угасает? Как чувствуется в теле? Какие части тела находятся под его воздействием – кишечник, дыхание, глаза? На что похоже его чувство в сердце, в уме? Счастливы вы или возбуждены в его присутствии, открыты или закрыты? Когда вы его называете, посмотрите, как оно движется и изменяется. Если требовательность приходит в виде демона голода, назовите его. Где вы отмечаете голод – в животе? в горле, на языке?
Когда мы смотрим на требование, мы видим, что оно создаёт напряжение, которое в действительности болезненно. Мы видим, как оно возникает из нашего ощущения желания и неполноты – это чувство нашей отдельности и отсутствия целостности. При более пристальном наблюдении мы отмечаем, что оно является также мимолётным, лишённым сущности. На самом деле этот аспект желания представляет собой форму воображения и сопровождающего его чувства, которое входит в наше тело и выходит из него. Конечно, в иных случаях переживание кажется весьма реальным. Оскар Уайльд говорил: «Я могу противиться всему, кроме искушения». Когда мы захвачены требовательностью, она уподобляется опьяняющему веществу, и мы оказываемся неспособны ясно видеть. В Индии говорят: «Карманный вор видит у святого только карманы». Наши требования и желания могут стать непроницаемыми шорами, ограничивающими поле нашего виденья.
Не смешивайте желания с удовольствием. Нет ничего ошибочного в том, что мы наслаждаемся приятными переживаниями. Чудесно испытывать наслаждение, если принять во внимание, с каким множеством трудностей мы сталкиваемся в своей жизни. Однако требовательный ум страстно добивается удовольствия; в этой культуре нас учат, что если мы сможем достичь достаточного числа приятных переживаний, быстро следующих одно за другим, наша жизнь станет счастливой. Благодаря тому, что за игрой в теннис, где нам повезло, последует вкусный обед, за ним – интересная кинокартина, далее – чудесный секс и глубокий сон, утром – хороший бег трусцой, час отличной медитации, великолепный завтрак, возбуждающая утренняя работа, – благодаря этому счастье будет продолжительным. Наше общество достигло мастерства в бесконечном повторении этих уловок. Но удовлетворят ли они сердце?
Что происходит, когда мы действительно удовлетворяем требовательность? Часто это влечёт за собой ещё новые потребности. Весь процесс может стать весьма утомительным и пустым. «Что мне ещё сделать? Ну, я приобрету ещё немногое». Джордж Бернард Шоу говорил: «В жизни есть два больших разочарования: не получить желаемое – и получить его». Процесс такого неумелого желания не имеет конца, потому что мир не приходит благодаря исполнению нашей потребности; он наступает в тот момент, когда появляется мгновенье окончания неудовлетворённости. Когда же потребность удовлетворена, наступает момент удовлетворённости – не благодаря удовольствию, а благодаря прекращению страстного желания.
Когда вы называете требовательный ум и пристально его рассматриваете, отмечайте то, что происходит сразу после его окончания, отмечайте, какие состояния следуют за ним. Вопрос о потребности и желании – глубокий вопрос. Вы увидите, как часто наши желания оказываются неуместными. Очевидным примером бывает случай, когда мы пользуемся пищей как заместителем желаемой нами любви. Чтобы найти объяснение этому факту, один буддийский учитель Генин Рот, работающий с расстройствами пищеварения и питания, написал книгу под названием «Питание голодного сердца». Благодаря практике называния мы можем ощутить, какое множество наших поверхностных желаний возникает из некоторых более глубоких потребностей нашего существа, из глубинного одиночества, страха или пустоты.
Часто случается, что когда люди начнут духовную практику, требовательный ум станет более интенсивным. Когда мы устраняем некоторые из слоев отвлечений, мы открываем в глубине своего существа мощные побуждения к еде или к сексу, к контакту с другими, сильнейшее честолюбие. Когда это происходит, некоторые люди могут почувствовать, что их духовная жизнь сошла с правильного пути; но тут налицо необходимый процесс разоблачения вожделеющего ума. Мы добились того, что стали прямо перед ним и увидели его под всеми покровами, так что нам можно выработать с ним разумные взаимоотношения. Неразумные желания вызывают войны; они движут большей частью нашего современного общества, и следуя им мы, сами того не ведая, подпадаем под полную его власть. Но лишь немногие люди останавливаются, чтобы найти и рассмотреть желание, прямо его почувствовать и открыть разумные взаимоотношения с ним.
Изучая буддийскую психологию, мы обнаруживаем, что желание разделяется на многие категории. Тогда самым существенным разделением желаний будет их разделение на болезненные и искусные, причём оба эти аспекта порождены некоторой нейтральной энергией, называемой волей к действию. Болезненное желание заключает в себе алчность, вожделение, неспособность и страсть. Искусное желание порождено той же самой волей к действию, но его направляют любовь, жизненность, сострадание, творческие способности и мудрость. С развитием сознания мы начинаем отличать нездоровые желания от искусной мотивации. Мы можем ощутить, какие состояния свободны от неискусного желания и наслаждаться более непосредственным способом бытия, свободным от борьбы или честолюбия. Когда мы более не захвачены неразумными желаниями, наше понимание возрастает; тогда здоровая страсть и сочувствие будут более естественно направлять нашу жизнь.
Понимание, свобода и радость суть те сокровища, которые приносит нам называние демона желания. Мы открываем, что под поверхностью неискусного желания лежит глубокая духовная жажда красоты, изобилия и завершённости. Называние желания способно привести нас к открытию этого самого истинного желания. Один мои старый учитель сказал: «Проблема желания заключается в том, что вы желаете недостаточно глубоко! Почему не нужно ничего желать? Вам не нравится то, что вы имеете вам требуется то, чего у вас нет. Просто направьте процесс в обратном направлении: желайте того, что у вас есть, и не желайте того, чего у вас нет. Здесь вы найдёте истинное исполнение желаний».
Когда мы смотрим на требование, мы видим, что оно создаёт напряжение, которое в действительности болезненно. Мы видим, как оно возникает из нашего ощущения желания и неполноты – это чувство нашей отдельности и отсутствия целостности. При более пристальном наблюдении мы отмечаем, что оно является также мимолётным, лишённым сущности. На самом деле этот аспект желания представляет собой форму воображения и сопровождающего его чувства, которое входит в наше тело и выходит из него. Конечно, в иных случаях переживание кажется весьма реальным. Оскар Уайльд говорил: «Я могу противиться всему, кроме искушения». Когда мы захвачены требовательностью, она уподобляется опьяняющему веществу, и мы оказываемся неспособны ясно видеть. В Индии говорят: «Карманный вор видит у святого только карманы». Наши требования и желания могут стать непроницаемыми шорами, ограничивающими поле нашего виденья.
Не смешивайте желания с удовольствием. Нет ничего ошибочного в том, что мы наслаждаемся приятными переживаниями. Чудесно испытывать наслаждение, если принять во внимание, с каким множеством трудностей мы сталкиваемся в своей жизни. Однако требовательный ум страстно добивается удовольствия; в этой культуре нас учат, что если мы сможем достичь достаточного числа приятных переживаний, быстро следующих одно за другим, наша жизнь станет счастливой. Благодаря тому, что за игрой в теннис, где нам повезло, последует вкусный обед, за ним – интересная кинокартина, далее – чудесный секс и глубокий сон, утром – хороший бег трусцой, час отличной медитации, великолепный завтрак, возбуждающая утренняя работа, – благодаря этому счастье будет продолжительным. Наше общество достигло мастерства в бесконечном повторении этих уловок. Но удовлетворят ли они сердце?
Что происходит, когда мы действительно удовлетворяем требовательность? Часто это влечёт за собой ещё новые потребности. Весь процесс может стать весьма утомительным и пустым. «Что мне ещё сделать? Ну, я приобрету ещё немногое». Джордж Бернард Шоу говорил: «В жизни есть два больших разочарования: не получить желаемое – и получить его». Процесс такого неумелого желания не имеет конца, потому что мир не приходит благодаря исполнению нашей потребности; он наступает в тот момент, когда появляется мгновенье окончания неудовлетворённости. Когда же потребность удовлетворена, наступает момент удовлетворённости – не благодаря удовольствию, а благодаря прекращению страстного желания.
Когда вы называете требовательный ум и пристально его рассматриваете, отмечайте то, что происходит сразу после его окончания, отмечайте, какие состояния следуют за ним. Вопрос о потребности и желании – глубокий вопрос. Вы увидите, как часто наши желания оказываются неуместными. Очевидным примером бывает случай, когда мы пользуемся пищей как заместителем желаемой нами любви. Чтобы найти объяснение этому факту, один буддийский учитель Генин Рот, работающий с расстройствами пищеварения и питания, написал книгу под названием «Питание голодного сердца». Благодаря практике называния мы можем ощутить, какое множество наших поверхностных желаний возникает из некоторых более глубоких потребностей нашего существа, из глубинного одиночества, страха или пустоты.
Часто случается, что когда люди начнут духовную практику, требовательный ум станет более интенсивным. Когда мы устраняем некоторые из слоев отвлечений, мы открываем в глубине своего существа мощные побуждения к еде или к сексу, к контакту с другими, сильнейшее честолюбие. Когда это происходит, некоторые люди могут почувствовать, что их духовная жизнь сошла с правильного пути; но тут налицо необходимый процесс разоблачения вожделеющего ума. Мы добились того, что стали прямо перед ним и увидели его под всеми покровами, так что нам можно выработать с ним разумные взаимоотношения. Неразумные желания вызывают войны; они движут большей частью нашего современного общества, и следуя им мы, сами того не ведая, подпадаем под полную его власть. Но лишь немногие люди останавливаются, чтобы найти и рассмотреть желание, прямо его почувствовать и открыть разумные взаимоотношения с ним.
Изучая буддийскую психологию, мы обнаруживаем, что желание разделяется на многие категории. Тогда самым существенным разделением желаний будет их разделение на болезненные и искусные, причём оба эти аспекта порождены некоторой нейтральной энергией, называемой волей к действию. Болезненное желание заключает в себе алчность, вожделение, неспособность и страсть. Искусное желание порождено той же самой волей к действию, но его направляют любовь, жизненность, сострадание, творческие способности и мудрость. С развитием сознания мы начинаем отличать нездоровые желания от искусной мотивации. Мы можем ощутить, какие состояния свободны от неискусного желания и наслаждаться более непосредственным способом бытия, свободным от борьбы или честолюбия. Когда мы более не захвачены неразумными желаниями, наше понимание возрастает; тогда здоровая страсть и сочувствие будут более естественно направлять нашу жизнь.
Понимание, свобода и радость суть те сокровища, которые приносит нам называние демона желания. Мы открываем, что под поверхностью неискусного желания лежит глубокая духовная жажда красоты, изобилия и завершённости. Называние желания способно привести нас к открытию этого самого истинного желания. Один мои старый учитель сказал: «Проблема желания заключается в том, что вы желаете недостаточно глубоко! Почему не нужно ничего желать? Вам не нравится то, что вы имеете вам требуется то, чего у вас нет. Просто направьте процесс в обратном направлении: желайте того, что у вас есть, и не желайте того, чего у вас нет. Здесь вы найдёте истинное исполнение желаний».
Гнев
Второй обычный демон, с которым мы столкнёмся, оказывается явно более болезненным, чем желание. В то время как желание и требовательный ум соблазнительны, противоположная им энергия гнева и отвращения более отчётливо неприятна. В иные времена мы, пожалуй, на короткое время были бы способны найти в ней некоторое удовольствие, но даже тогда она окутывает наши сердца. Она обладает качеством жгучей непроницаемости, которое мы не в состоянии избежать. Как противоположность требовательности, эта сила отталкивает, осуждает, отвергает или ненавидит некоторое переживание нашей жизни. Демон гнева и отвращения многолик и имеет немало облачений; его можно найти в таких формах, как страх, скука, недоброжелательство, осуждение и критика.
Подобно желанию, гнев – это чрезвычайно могучая сила. Он легко может захватить нас, настолько напугать, что мы станем действовать, исходя из намерения разрушить его на более бессознательных путях. К несчастью, слишком мало людей научилось работать непосредственно с ним. Его сила может расти – от раздражённости до глубокого страха, ненависти и ярости. Можно использовать гнев по отношению к кому-то или чему-то, присутствующему внутри нас сейчас или удалённому во времени или в пространстве. Иногда мы переживаем сильный гнев по отношению к прошлым событиям, которые давно закончились и с которыми мы ничего не в состоянии сделать. Мы даже способны прийти в ярость по поводу чего-нибудь, что не произошло, но могло бы произойти в нашем воображении. Когда гнев в уме обладает силой, он окрашивает всё наше восприятие жизни. Когда у нас плохое настроение, куда бы мы ни пошли в этот день, кто бы ни ходил по комнате, что-нибудь обязательно окажется неподходящим. Гнев может быть источником огромного страдания для нашего собственного ума, а также для наших взаимоотношений с другими людьми и со всем миром.
Подобно желанию, гнев – это чрезвычайно могучая сила. Он легко может захватить нас, настолько напугать, что мы станем действовать, исходя из намерения разрушить его на более бессознательных путях. К несчастью, слишком мало людей научилось работать непосредственно с ним. Его сила может расти – от раздражённости до глубокого страха, ненависти и ярости. Можно использовать гнев по отношению к кому-то или чему-то, присутствующему внутри нас сейчас или удалённому во времени или в пространстве. Иногда мы переживаем сильный гнев по отношению к прошлым событиям, которые давно закончились и с которыми мы ничего не в состоянии сделать. Мы даже способны прийти в ярость по поводу чего-нибудь, что не произошло, но могло бы произойти в нашем воображении. Когда гнев в уме обладает силой, он окрашивает всё наше восприятие жизни. Когда у нас плохое настроение, куда бы мы ни пошли в этот день, кто бы ни ходил по комнате, что-нибудь обязательно окажется неподходящим. Гнев может быть источником огромного страдания для нашего собственного ума, а также для наших взаимоотношений с другими людьми и со всем миром.
Называние гнева
Все это можно понять, когда мы начинаем давать имена ликам гнева, как только он возникает. Мы можем почувствовать для себя, как страх, осуждение и скука – все они оказываются формами отвращения. Когда мы рассматриваем их, нам видно, что они основаны на нашем неприятии какого-то аспекта переживания. Называние форм гнева предоставляет нам возможность найти среди них свободу.
Сначала давайте название потихоньку, говоря «гнев, гнев» или «ненависть, ненависть», до тех пор, пока это состояние продолжается. Когда вы его называете, отмечайте, как долго оно продолжается, во что превращается, как возникает снова. Дайте гневу название, отметьте его чувство в теле. Где вы его ощущаете? Каким становится в гневе тело – напряжённым или мягким? Отмечаете ли вы различные виды гнева? Когда возникает гнев, какова его температура, каково воздействие на дыхание, какова степень болезненности? Как гнев влияет на ум? Уменьшается ли ум, становится ли более тугоподвижным, более плотным? Ощущаете ли вы напряжение или сжатие? Прислушайтесь к голосам, которые приходят вместе с ним. Что они говорят? – «Я боюсь этого… я это ненавижу… я не хочу этого переживать…» Можем ли мы дать название этому демону и сделать своё сердце достаточно большим, чтобы позволить и гневу, и предмету гнева показать нам свой танец.
После того, как мы прочтём текст на этой странице, нам может показаться, что называть своё переживание и ощущать его уравновешенным вниманием нетрудно; но, разумеется, это не всегда так легко. Когда несколько лет назад я вёл курс медитации в одном приюте в Калифорнии, там оказалось несколько врачей-терапевтов, получивших подготовку в традициях терапии начальной резкой реакции на боль. Их способ практики заключается в освобождённости и катарсисе, в том, что пациенты издают вопли и освобождаются от своих чувств. После нескольких дней медитации они сказали: «Эта практика не действует». «Почему же?» – спросил я. Они отвечали: «Она наращивает (нашу внутреннюю энергию и гнев), а нам нужно место, чтобы освободить его. Вот если бы нам можно было воспользоваться залом для медитации, чтобы в определённое время дня издавать вопли и освобождаться от гнева; ведь иначе, когда мы удерживаем его в себе, он становится ядовитым».
Мы предложили им вернуться к гневу, давать ему название и просто осознавать его, что, по всей вероятности, не убьёт гнев. Поскольку они приехали, чтобы научиться чему-то новому, мы попросили их продолжать медитацию и посмотреть, что может произойти. Так они и сделали. Через несколько дней они пришли и сказали: «Поразительно!» «Что поразительно?» – спросил я. «После называния в течение некоторого времени состояние измени – лось». Гнев, страх, желание – процесс всех этих сил можно изучать. Они возникают в соответствии с определёнными условиями, и когда эти условия налицо, они определённым образом воздействуют на тело и ум. Если мы не захвачены этими процессами, мы легко можем наблюдать их, как если бы они были бурей, – и можем увидеть, что, просуществовав здесь некоторое время, подобно буре, они исчезают.
Когда мы слушаем, мы можем также ощутить исходную точку гнева. Почти всегда корни гнева заключаются в одном или двух трудных состояниях, возникающих как раз перед тем, как появляется гнев. Мы гневаемся или когда нам больно, и мы страдаем, или когда мы испуганы. Обратите внимание на собственную жизнь и посмотрите, верно ли это. Когда гнев и раздражение в следующий раз появятся на поверхности, посмотрите, не чувствовали ли вы перед самым их возникновением страх или боль. Если вы сначала обратите внимание на страх или боль, появляется ли вообще гнев?
Гнев показывает нам с точностью, где мы застряли, где находятся наши ограничения, где мы привязаны к верованиям и страхам. Отвращение подобно предупредительному сигналу – оно зажигается и говорит: «Привязан, привязан…» Сила гнева раскрывает объём нашей привязанности. Всё же мы знаем, что наша привязанность не является обязательной; мы могли бы более разумно вступать во взаимоотношения. Наш гнев, обусловленный нашей точкой зрения на сегодняшний день непостоянен; это – особое чувство, связанное с ощущениями и мыслями, которые приходят и уходят. Нам нет нужды привязываться к нему или увлекаться им. Обычно наш гнев основывается на наших же ограниченных представлениях о том, что должно произойти. Мы думаем, что знаем, как Богу следовало бы создать этот мир, как кому-то следует относиться к нам, в чём состоит наша законная обязанность. Но что мы действительно знаем? Разве мы соприкасаемся с божественным планом печалей и трудностей, красоты и чудес, которые должны быть нам даны? вместо того, чтобы связывать себя представлениями о том, какой нам хотелось бы видеть написанную историю, мы можем начать прямо смотреть на те силы, из которых возникает гнев, и понимать их. Как и в случае желания, мы можем изучать гнев и узнать, может ли он разумно служить нам. Бывает ли он когда-нибудь ценным? Имеет ли он ценность как охрана или как источник силы? Необходим ли гнев для достижения силы, для установления ограничений или для нашего роста? Существуют ли, кроме гнева, другие источники силы, которую мы ищем?
Сначала давайте название потихоньку, говоря «гнев, гнев» или «ненависть, ненависть», до тех пор, пока это состояние продолжается. Когда вы его называете, отмечайте, как долго оно продолжается, во что превращается, как возникает снова. Дайте гневу название, отметьте его чувство в теле. Где вы его ощущаете? Каким становится в гневе тело – напряжённым или мягким? Отмечаете ли вы различные виды гнева? Когда возникает гнев, какова его температура, каково воздействие на дыхание, какова степень болезненности? Как гнев влияет на ум? Уменьшается ли ум, становится ли более тугоподвижным, более плотным? Ощущаете ли вы напряжение или сжатие? Прислушайтесь к голосам, которые приходят вместе с ним. Что они говорят? – «Я боюсь этого… я это ненавижу… я не хочу этого переживать…» Можем ли мы дать название этому демону и сделать своё сердце достаточно большим, чтобы позволить и гневу, и предмету гнева показать нам свой танец.
После того, как мы прочтём текст на этой странице, нам может показаться, что называть своё переживание и ощущать его уравновешенным вниманием нетрудно; но, разумеется, это не всегда так легко. Когда несколько лет назад я вёл курс медитации в одном приюте в Калифорнии, там оказалось несколько врачей-терапевтов, получивших подготовку в традициях терапии начальной резкой реакции на боль. Их способ практики заключается в освобождённости и катарсисе, в том, что пациенты издают вопли и освобождаются от своих чувств. После нескольких дней медитации они сказали: «Эта практика не действует». «Почему же?» – спросил я. Они отвечали: «Она наращивает (нашу внутреннюю энергию и гнев), а нам нужно место, чтобы освободить его. Вот если бы нам можно было воспользоваться залом для медитации, чтобы в определённое время дня издавать вопли и освобождаться от гнева; ведь иначе, когда мы удерживаем его в себе, он становится ядовитым».
Мы предложили им вернуться к гневу, давать ему название и просто осознавать его, что, по всей вероятности, не убьёт гнев. Поскольку они приехали, чтобы научиться чему-то новому, мы попросили их продолжать медитацию и посмотреть, что может произойти. Так они и сделали. Через несколько дней они пришли и сказали: «Поразительно!» «Что поразительно?» – спросил я. «После называния в течение некоторого времени состояние измени – лось». Гнев, страх, желание – процесс всех этих сил можно изучать. Они возникают в соответствии с определёнными условиями, и когда эти условия налицо, они определённым образом воздействуют на тело и ум. Если мы не захвачены этими процессами, мы легко можем наблюдать их, как если бы они были бурей, – и можем увидеть, что, просуществовав здесь некоторое время, подобно буре, они исчезают.
Когда мы слушаем, мы можем также ощутить исходную точку гнева. Почти всегда корни гнева заключаются в одном или двух трудных состояниях, возникающих как раз перед тем, как появляется гнев. Мы гневаемся или когда нам больно, и мы страдаем, или когда мы испуганы. Обратите внимание на собственную жизнь и посмотрите, верно ли это. Когда гнев и раздражение в следующий раз появятся на поверхности, посмотрите, не чувствовали ли вы перед самым их возникновением страх или боль. Если вы сначала обратите внимание на страх или боль, появляется ли вообще гнев?
Гнев показывает нам с точностью, где мы застряли, где находятся наши ограничения, где мы привязаны к верованиям и страхам. Отвращение подобно предупредительному сигналу – оно зажигается и говорит: «Привязан, привязан…» Сила гнева раскрывает объём нашей привязанности. Всё же мы знаем, что наша привязанность не является обязательной; мы могли бы более разумно вступать во взаимоотношения. Наш гнев, обусловленный нашей точкой зрения на сегодняшний день непостоянен; это – особое чувство, связанное с ощущениями и мыслями, которые приходят и уходят. Нам нет нужды привязываться к нему или увлекаться им. Обычно наш гнев основывается на наших же ограниченных представлениях о том, что должно произойти. Мы думаем, что знаем, как Богу следовало бы создать этот мир, как кому-то следует относиться к нам, в чём состоит наша законная обязанность. Но что мы действительно знаем? Разве мы соприкасаемся с божественным планом печалей и трудностей, красоты и чудес, которые должны быть нам даны? вместо того, чтобы связывать себя представлениями о том, какой нам хотелось бы видеть написанную историю, мы можем начать прямо смотреть на те силы, из которых возникает гнев, и понимать их. Как и в случае желания, мы можем изучать гнев и узнать, может ли он разумно служить нам. Бывает ли он когда-нибудь ценным? Имеет ли он ценность как охрана или как источник силы? Необходим ли гнев для достижения силы, для установления ограничений или для нашего роста? Существуют ли, кроме гнева, другие источники силы, которую мы ищем?