Коршунов Михаил. Девять возвращений

   В коридоре затарахтели ведра. Это дежурные мыли полы. Труднее всего отмывать нижний зал и коридор: там бегают малыши и за день извозят даже стены.
   Сегодня главный дежурный Лось. Будет принимать от ребят школу.
   Что-то не идут дежурные по классу. Майя - ответственная. Сидит в радиорубке, слушает "музыкальные консервы". А пора бы приступить к уборке. Лось, он ничего не скажет, а запишет на бумажку. Хотя он Майку любит. Обеспечена удовлетворительная оценка за уборку.
   Лена раскрыла дневник Юры. Вот уж не хотелось раскрывать... Надо поставить двойку по алгебре и двойку по химии. Событие на грани скандала! Для класса, для Юры и для нее, конечно, для Лены. С Юрой нельзя ни о чем сейчас говорить. Не слушает, не хочет. Или отшутится, или нагрубит. Может быть, только Вера Николаевна...
   Лена вздохнула и поставила двойки. Незаметно, в углу клеточек. Расписалась. Что она еще может сделать?
   Пришла Майя с остальными дежурными.
   - Цитрона!.. Цитрона!.. Цитрона!.. - пропела Майя. - Ленка, на первом этаже один родитель парту красит. Интеллигентный вид, в очках, пиджак снял и в нейлоновой рубахе. Сын исцарапал парту, а родитель пришел красить. Вера Николаевна заставила. Если, говорит, ваш сын не в состоянии этого сделать, то красить будете вы. Он и пришел. Думал, шуточки, а ему - кисть в руки и банку с краской... Ребята! - тут же закричала Майка. - А давайте класс мыть снегом! Чего воду таскать! Откроем окна - и снегом. Вон сколько его на подоконниках и в каптерке на флигеле!
   Класс 9-го "А" соединен дверью с небольшой комнатой, которую ребята называют "каптеркой". В каптерке сложены старые чучела зверей, швабры, ведра, а посредине стоит аквариум. Тоже очень старый, с полупрозрачными стеклами. В аквариуме постоянно горит лампочка.
   Ребята чего только для Майки не сделают! Открыли окна и начали сгребать с подоконников снег и рассыпать по классу. А в каптерке открыли окно и там тоже начали сгребать снег с крыши флигеля, который вплотную пристроен к школе.
   - Теперь швабры! - командовала Майка. - Разотрем, и все!
   - Будет вам всё... Лось дежурный, - напомнила Лена.
   - Вадим Нестерович - душка!
   В классе приятно запахло снегом. Майка накрыла плечи Лены шарфом, который лежал у нее в парте.
   - Замерзнешь с дневниками.
   Шарф был нежный, легкий и очень теплый. Лена завернулась в него.
   - Майя, а ты бы надела шубу "бибифок"?
   - Конечно! У моей мамы такая.
   - А я бы не надела.
   - Почему?
   - Не надела бы, - уклончиво ответила Лена.
   - Приходи, дам померить. Чудо!
   - Нет. Не надо.
   Майя схватила классный журнал.
   - Как брошу! В окно!..
   - Майка! - испугалась Лена и подскочила к окну.
   Во дворе стоял Юра. Он удивленно смотрел на открытые окна класса. Лена махнула рукой: иду!
   Юра кивнул в ответ.
   Лена отобрала у Майи журнал, сунула ей шарф, собрала дневники и побежала в канцелярию. Дневники она допишет вечером. Зайдет в школу и допишет.
   На первом этаже в классе увидела мужчину без пиджака, в нейлоновой рубахе. Мужчина красил парту.
   Лена улыбнулась и побежала дальше.
   - Цитрона!.. Цитрона!.. Цитрона!..
   8
   Вера Николаевна сидела у себя в кабинете, прослушивала запись на магнитофоне утренней физзарядки. Вошла завуч Антонина Дмитриевна.
   - Ящик "вопросов и ответов" полон. Как будем отвечать? - Завуч положила на стол пачку записок.
   - Я просмотрю. Спасибо.
   С Антониной Дмитриевной отношения официальные, служебные. Она не очень одобряет идею "вопросов и ответов".
   Антонина Дмитриевна ушла.
   Вера Николаевна начала читать записки. Вопросов было много: и о генетике, и о лауреатах Нобелевской премии, о комбинаторике, о гербах древних русских городов, о каком-то порошке молодости, об обращении "сударыня" в магазине к продавщице... Создает ли привычка поступок, поступок - характер, характер - судьбу? Каждый человек - свой собственный конечный авторитет или это неверно? Что такое здравый смысл?
   Вера Николаевна с удовольствием прочитывала записки. Ребята спрашивали и требовали ответов - ясных, конкретных, полных.
   Были вопросы о "Песни песней Соломона" из библии, как примере романтической любви. Это Миша Воркутинский из десятого, выпускного. Он читает древние тексты. Разбирается в живописи. И гербы древних русских городов, наверное, знает. Грамотный мальчишка!
   А это, конечно, Эрик Харжиев: "Что можно узнать нового о резиновых надувных самолетах?"
   А были и прямые предложения по реконструкции школы. Отменить текущие оценки и выставлять только в конце четвертей, итоговые, как в институтах. Назначить "бытовой патруль". Он должен контролировать красоту быта в школе. Включить новые предметы - стандартизацию, например, или машиноведение. Следят ребята за дискуссиями!
   Какого цвета должна быть доска - черного, коричневого или зеленого? Какой должна быть форма для старшеклассников и, главное, для старшеклассниц? А прическа? А туфли?
   Вера Николаевна вложила записки в дневник школы - пускай ознакомятся учителя. Кстати, за последнее время в дневнике появились интересные записи. Василий Тихонович - за большую самостоятельность учеников. Татьяна Акимовна настаивает на изменении изучения химии в девятых классах: начинать предмет с современного строения атомов элементов. Ольга Борисовна пишет: "Надо создавать на уроках проблемные ситуации". Александра Викторовна Ракузина добавляет в записи Ольги Борисовны, что "знания должны приобретаться не памятью, а мыслью" и что надо навсегда покончить с "футлярной педагогикой".
   "Шевелитесь - не то вас заменят кнопкой!" Кто это - Юра или Миша Воркутинский? Мастера афоризмов.
   В дверь заглянула секретарь комитета комсомола Нина Гриценко.
   - Заходи. У тебя что - нет занятий?
   - Контрольная. Уже написала. Вера Николаевна, ребята просят устроить бал. Эскиз бала, новогоднего. Деньги есть - заработали на овощной базе и на почте.
   В дверь всунулась голова Артема, заведующего сектором культмассовой работы.
   - Входи. Тоже написал контрольную и свободен?
   Артем кивнул и сказал:
   - В плане записано: к каждому мероприятию должен быть составлен эскиз. Новогодний бал - мероприятие? Эскиз надо составить? Надо. Закон. Давайте и составим, чтобы достойный нашей школы!
   - Законники, - улыбнулась Вера Николаевна.
   - Чтим и выполняем, - парировал Артем.
   - Что предлагаешь?
   - Съезд гостей. "Кто там в малиновом берете с послом испанским говорит?.." Старинные фонари навесим. В подвале валяются. Цветов накупим живых. Лотерею устроим. Деньги есть, заработали!
   - Вам что, эти деньги руки жгут?
   - Жгут, Вера Николаевна.
   В кабинете директора за столом сидит вовсе не директор, а девчонка из 9-го "А". И сидит-то она не за столом, а на валике дивана. Постукивает о зубы тоненьким карандашиком. Директор боится этой девчонки, потому что девчонка согласится на этот гала-эскиз. Фонари старинные. Съезд гостей... "Кто там в малиновом берете..." Права Антонина Дмитриевна, что относится с осторожностью.
   В кабинет вошел Вадим Нестерович Лось.
   - Простите, - обратился он к Нине и Артему. - Мне надо поговорить с директором.
   Ребята вышли.
   - Хочу сообщить результаты моего дежурства по школе. Ученик Лекомцев ведет себя недопустимо. Грубит мне как преподавателю. Я прошу довести до сведения родителей. Мог бы не беспокоить вас, но в девятом "А" нет классного руководителя. Самоуправляются. Так сказать, бесклассовое общество...
   9
   Вера Николаевна стояла у окна, смотрела на школьный парк. Она любит свой кабинет в эти вечерние часы. Где-то раздается стук молотка: школьный плотник Романушкин подгоняет осевшую дверь или ремонтирует перила.
   Подъехал грузовик. Из кабины выпрыгнула Любовь Егоровна. И тут же ей навстречу выбежали ребята. Начали выгружать из грузовика новые парты.
   Директор спустилась вниз, вышла на крыльцо.
   - Всем одеться!
   - Нам не холодно!
   - Марш! Марш!
   - А вы сами без пальто!
   - Я директор. Мне можно.
   Она вернулась в школу. Пошла посмотреть, чем занят Романушкин. Он долбил в одном из младших классов стену.
   - Романушкин?
   Романушкин поднял голову. Перестал стучать.
   - Что вы делаете?
   - Выполняю заказ.
   - Чей заказ?
   - Паренька. Побежал на улицу.
   Вера Николаевна решила обождать - выяснить, что происходит.
   Вскоре явился Тыбик.
   - Понимаете, жалуются маленькие - утром плохо видно, что написано на доске. Не проснулись как следует. Я и придумал - укрепить лампу. Конструкторскую, на гармошке. Можно поворачивать, освещать доску.
   Вера Николаевна посмотрела на Тыбика. Улыбнулась. Вадим Нестерович говорит, что в наше время нет настоящих ребят. Что все они скептики, отрицатели...
   - Где лампу достанешь с гармошкой?
   - Есть уже. Я бы и пробки для нее сам забил. Шлямбура нет. Романушкина пришлось просить.
   - Готовы тебе пробки. - Романушкин собрал инструмент и ушел.
   Витя откуда-то из угла вытащил лампу с гармошкой. Приставил к пробкам.
   - Удобно? Шнур поверху натяну, где филенка.
   - Мы и в других классах сделаем. Отличное будет ДУ. Достижение Учащегося, - сказала Вера Николаевна.
   Витя смущенно улыбнулся:
   - ВВ. Весьма Вероятно...
   - Ты дружишь с Юрой Лекомцевым. Какие у него отношения с отчимом?
   - По-моему, нормальные.
   - А где сейчас отец?
   - На Севере. Далеко. Забыл, как называется место.
   - Пишет Юре?
   - Пишет. Редко. - Витя подумал и добавил: - По-моему, редко. Почта оттуда...
   - Узнай, пожалуйста, адрес и скажи мне. Хорошо? Узнай тактично. Не у самого Юры и не у мамы.
   - У бабушки Фроси спрошу. Мы у нее завтра собираемся. Редколлегия.
   Вернулся Романушкин.
   - В девятом "А" надо менять парты. Когда будем?
   - Во всех классах уже поменяли?
   - Во всех.
   Вера Николаевна медлила с 9-м "А". И каптерку надо переоборудовать, отдать Василию Тихоновичу под дополнительный кабинет физики.
   Однажды Лена застала в классе Веру Николаевну. Лена пришла со стопкой дневников и классным журналом.
   - Вы проверяете чистоту?
   - Нет, Леночка.
   - Свет зажечь?
   - Зажги.
   Лена положила на стол дневники и журнал. Зажгла свет.
   Доска была густо исписана иксами, зетами в кубе, в четвертой степени.
   - Саша Троицкий. Решает великую теорему Ферма.
   - В наше время тоже решали теорему Ферма. И на этой самой доске.
   - Как?
   - Я училась в этом классе.
   - Как? В нашем классе? Вы? Правда, Вера Николаевна?
   - В девятом "А". Перед войной.
   - Свет погасить? - вдруг спросила Лена.
   - Я на минутку. Ты садись, занимайся делами. И у меня дела. Я пойду.
   - Вера Николаевна, в классе все так же было, как сейчас?
   - Да.
   - Каптерка? Чучела стояли? Аквариум?
   - Все так же было.
   - А Григорий Петрович, он с вами учился? Витя его нашел со своим отрядом. Как героя войны. Совсем недавно. - Лена смутилась. - Мы к нему ходим - и не знали. Он тоже учился в нашей школе?
   - Учился.
   - А мама Юрина?
   - И она, - кивнула Вера Николаевна как-то поспешно.
   И Лена вдруг поняла, что не надо было задавать этот вопрос и вообще расспрашивать обо всем этом. Вера Николаевна сама могла бы рассказать Тыбику о Григории Петровиче и о других. Но ничего не рассказала. Может быть, поэтому и с Леной говорит о Юре так, как никто другой в школе?.. Есть причина? Лена это давно почувствовала и не ошиблась, значит.
   И ей вдруг показалось невежливым оставаться дольше в классе.
   - Я пойду. - И еще раз спросила: - Свет погасить?
   - Как тебе хочется.
   Лена свет погасила и тихонько вышла из старого 9-го "А", в котором осталась сейчас Вера Николаевна.
   10
   Только что закончилось классное собрание. Кричали, спорили. Лена боялась собрания, потому что будет разговор о Юре - правда, не об успеваемости, а о дисциплине. Поругался с Лосем. Наговорил ему такое, что Лось написал в дневник школы и еще куда-то. Требует решительных мер.
   Двоек у Юры нет. То наполучал двоек, то все исправил. Ольга Борисовна поставила ему недавно пять за ту же самую теорему об условном неравенстве и сказала: "Лекомцев, надеюсь, с вашим двоечным юмором покончено".
   Юра кивнул и ответил, что повторяться в шутках - это уже неинтересно, он понимает. Поэтому придумает что-нибудь новенькое, хотя бы с теми же пятерками. Этакий пятерочный юмор.
   Ольга Борисовна засмеялась и сказала в допетровском варианте, на "ты": "Лекомцев, ты прекрасен в своей дерзости!"
   И с Татьяной Акимовной у Юры состоялся разговор. Татьяна Акимовна человек другого плана. Редко шутит. "Прошу доказать, что в состав соляной кислоты входят ионы водорода, ионы хлора. Прошу отметить физические свойства галогенов". И все это без улыбки. И только однажды слегка улыбнулась, когда прочитала в сатирическом листке: "Вы не видели Натрий? Ушел с Хлором к Сере..." Юра сумел ответить Татьяне Акимовне на все "прошу". Татьяна Акимовна, удовлетворенная, кивнула и сказала: "Прошу учиться нормально".
   За столом президиума сидели Варя с Леной и секретарь комитета комсомола Нина Гриценко. Она пришла на собрание.
   - Лекомцев, что у тебя произошло с Вадимом Нестеровичем? - спросила Варя.
   - Частная беседа.
   - То в коридоре, то в буфете... А теперь еще в раздевалке.
   - А у вас с ним ничего не происходит?
   - Что ты имеешь в виду?
   - А все!
   Ребята зашумели: Лось не вызывал симпатии.
   - Но ты ведешь себя недостойно. Так не спорят и не доискиваются истины.
   - Шалевич сам водрузил чай на лоб, - вмешался Витя. - И потом, все это ерунда. Не серьезно.
   - А в раздевалке? - настаивала Варя. - Тоже ерунда, по-твоему, Беляев?
   - Я не знаю, что было в раздевалке.
   - Девочки, - вдруг сказала Майка, - чтобы иметь правильную осанку, надо положить на голову книгу и ходить.
   В классе засмеялись. Даже президиум засмеялся.
   - Майка! - спохватилась Варя. - Прекрати!
   - Я прекратила. - И Майка сделала невинные глаза. - Я в порядке ведения собрания.
   - Скурихина! Прекрати наконец!
   - Молчу, Варечка.
   - Хотите доискаться истины, пригласите Вадима Нестеровича, - сказала Нина Гриценко.
   - Истина, где ты?
   - Лекомцев, Беляев! Ефремова! Остановитесь!..
   - Логическое мышление... Инспектор Варнике.
   Жирафчик засмеялась.
   Варя поглядела на Нину: "Я же предупреждала, что с этим вопросом будет трудно". И Нина знала, что с этим вопросом будет трудно. Она говорила Вере Николаевне.
   А Вера Николаевна сказала, что Вадим Нестерович человек сложный и ей тоже бывает нелегко его понять, но она стремится это сделать. И они должны.
   Юру строго предупредили за некультурность поведения в общественном месте, а именно - в раздевалке. Юра выслушал предупреждение, потом встал и направился к выходу.
   - Привет, пескодоры!
   Ну что с ним делать? Он всегда так... А теперь еще при Нине Гриценко.
   Саша-ферматист закричал:
   - Вернись! Нехорошо, Юрка!
   Юра улыбнулся:
   - Ку-ку, Сашенька. Один бухгалтер приближается к премии.
   Тому, кто докажет или опровергнет теорему Ферма, будет вручена премия в сто тысяч марок. Ольга Борисовна рассказывала.
   Юра ушел.
   Варя взглянула теперь на Лену: "Выручай, что-нибудь придумай". Лена ничего придумать не могла. И Варя продолжала вести собрание.
   - Сережа, у тебя двойка по географии.
   - Я занимаюсь, но оно как-то все мимо.
   - Предупреждение было?
   - Было.
   - Надо исправлять двойку.
   - Обидно, когда плывешь, а берега не видно, - вздохнул Гена Хачатуров.
   - "О мать Нейт! Простри над нами свои крылья!.."
   - Дополнительный вопрос по географии: с какой полоски начинается зебра?
   - Комбинаторика!
   - Лена! Ефремова! Скажи ты им... - взмолилась Варя.
   - Ребята, перестаньте!
   - Хачатуров все. Тайм-аут.
   - Мне врач сказал, у меня соки в рост идут. Не могу нормально учиться. По некоторым предметам... - улыбнулся Борис.
   - Так я тоже расту! - закричал Сережа, подмигнув Борису. - И соки у меня тоже!
   Борис учится нормально по всем предметам. Сказал это для того, чтобы выручить друга. Обратить все в шутку.
   - Человек современного общества должен развиваться в комплексе, буркнул Сашка-ферматист. Он сидел, считал на логарифмической линейке.
   - Где достать царский трон? - вдруг спросил Витя.
   - Ты что?
   - Мои ребята ставят сказку.
   - Сходи в театр.
   - Верно. Из головы вылетело.
   - Опять отвлеклись от темы! - постучала рукой о стол Варя.
   - "Меж ими все рождало споры и к размышлению влекло..."
   - Борис!
   - Девятый "Б" пишет сочинение в стихах!
   - Врешь!
   - Честно! Ходят, рифмы ищут.
   - Мы первыми должны были писать. Александра Викторовна обещала.
   - Напишу пьесу, - заявил Борис - Действующие лица и исполнители: мать Гамлета - Вера Николаевна, Офелия - Майя Скурихина. - При этом Борис встал и поклонился в сторону Майки.
   Майка в ответ тоже встала, поклонилась и положила на голову книгу.
   Класс засмеялся.
   - Первый могильщик... - Боря не успел ничего сказать, как класс хором закричал:
   - Вадим Нестерович Лось!
   Дверь открылась, и на пороге появился Лось. Рядом с ним Юра. Это было настолько неожиданно, что все - кто где стоял и сидел - застыли на местах. Майка - с книгой на голове.
   Наступила тишина. Она повисла в воздухе живая. Ощутимая.
   Лось тоже молча повернулся и вышел. Когда дверь за ним закрылась, ребята накинулись на Юру:
   - Не предупредил! Ну надо же, а!.. Теперь - метеоритная обстановка! Борьба миров!
   - Я сам его привел... Вы же говорили...
   Витя, Юра и Лена шли вдоль Москвы-реки.
   Большой Каменный мост горел голубоватыми огнями. Над открытым плавательным бассейном клубился пар. Поблескивали в снежном сумраке купола кремлевских церквей. На углу высокого серого дома горела надпись из красных стеклянных трубок: "Театр эстрады".
   - Кто по барьеру до Большого Каменного?
   - Скользко, Юра, зимой, - сказал Витя.
   - Глохни.
   И Юра впрыгнул на парапет набережной. За Юрой вскочил Витя. Дал руку Лене. Она тоже поднялась на парапет. Отправились гуськом, балансируя портфелями. Вдруг кто-то кричит:
   - Лекомцев! Беляев! Ефремова! Остановитесь!..
   Ребята остановились. К ним подошла Вера Николаевна.
   - Что за выдумка? А у тебя, Лена, нога слабая. Забыла?
   Ребята спрыгнули с парапета.
   - У меня лучше нога.
   - Лена растянула связки. И серьезно. Мальчишки, безответственные вы!
   - Так она молчит.
   - Ленка, чего ты молчала?
   - Отправляйтесь, - кивнула Вера Николаевна. - По тротуару, как нормальные люди.
   - И они отправились в смущении.
   - Вас смутишь.
   - Нет, почему же... Иногда...
   - Не выдумывайте!
   Ребята засмеялись и отправились по тротуару, как нормальные люди.
   Около театра толпился народ: официальная премьера того самого спектакля - двое спорят...
   - Я пошел, - сказал Витя.
   - Куда?
   - За троном. Договориться надо.
   - Не пробьешься.
   - Пробьюсь.
   И Витя врезался в толпу.
   - Василий Тихонович говорит, что работают установки, которые уничтожают тучи, туман. Облака уничтожают. А мне жаль, - сказала Лена.
   - Облака?
   - И облака, и снег. Тогда его не будет. Я и дождь люблю.
   - Дождь не люблю, а снег люблю. - Юра положил на сугроб портфель и сел на него.
   Лена положила портфель рядом и тоже села.
   К театру подъехало такси, и из такси вышел известный артист.
   Народ узнал, захлопал.
   Его любили.
   - Мне он нравится, - сказала Лена.
   - И мне.
   - Как ты думаешь, кого будет играть?
   - Одного из тех двоих, конечно.
   И вдруг совершенно неожиданно Юра спросил:
   - Когда была жива твоя мама... ну, ты прости... она с тобой часто разговаривала?
   - Что? - не поняла Лена.
   - Разговаривала нормально, понимаешь?
   Лена помолчала, потом сказала:
   - Почему обижаешь Витю иногда?
   На вопрос Юры она не ответила.
   - Он всегда прав.
   - И меня поэтому обижаешь? - Последние слова Лена сказала совсем негромко.
   Юра вскочил:
   - Мать свою я не люблю! Ее никто не любит!..
   - Зачем ты так?
   - А что? Она и тебя не любит. Отца не любила. И Вано не любит. Она себя любит!
   - Юра! - Лена тоже встала с сугроба. - Ты не смеешь так о матери!
   - Смею!
   - Нет! - Лена взглянула ему в лицо. - Часто говоришь и делаешь такое, о чем потом жалеешь.
   Юра ничего не ответил.
   - Ждешь писем?
   Юра молчал.
   - Инна обижается, что не приходишь. И бабушка Фрося.
   - Странно. Мой отец учился в этой же школе, а я не знал. Странно. Верно, Леша?
   Она сняла перчатку, подула на пальцы.
   - И мать училась. В параллельном. И тоже молчала.
   Лена сказала:
   - Давно было. Как и война давно была.
   - Чего о войне заговорила?
   - Девятый "А" ищет девятый "А".
   - Сейчас придумала?
   - Да. Но так должно было быть. А то один Витя со своими следопытами.
   - Надень перчатку.
   Лена надела перчатку.
   - Замерзла?
   - Нет, что ты!
   - Великий ученый Шампольон еще мальчиком сказал: "Я прочту это, когда вырасту". И первый в мире прочел египетские письмена.
   Лена улыбнулась.
   - А мои письмена ты читаешь в своем дневнике?
   - Прочту, когда вырасту! - Юра схватил Лену и посадил в сугроб.
   - Ты с ума сошел! Юрка!
   - Ничего подобного! - Юра и сам повалился в сугроб. - А великий ученый Шлиман еще мальчиком сказал: "Я найду Трою". И нашел ее!
   Лена сидела, мотала головой, отряхиваясь от снега. Громко смеялась.
   - И вообще, Майка Скурихина перед тобой просто фанера Милосская! И ничего больше!
   - Юра, перестань. К нам, кажется, идет милиционер.
   - Не милиционер к нам идет, а Витька.
   К ним шел Тыбик.
   - Чего сидите в снегу и орете?
   - Диктую высказывания ученых. От формации к формации.
   11
   - Вано, можно к тебе?
   - Да, конечно.
   "Вано" - это была видимость дружеских отношений со стороны Юры, потому что сам Иван Никитович хотел быть с Юрой в настоящих дружеских отношениях. Но он понимал, что не имеет права добиваться этого. Этого должен был захотеть Юра.
   Вано в теплом замшевом пиджаке сидел за своим рабочим столом, читал информационный бюллетень по культурному обмену. Значит, будет очередная встреча: "Дамы и господа, мы собрались, чтобы..."
   - Вано, ты любишь мою мать?
   Некоторое время Вано продолжал сидеть неподвижно. Потом медленно закрыл бюллетень. Сейчас скажет: "Не понимаю тебя".
   Вано поднялся из-за стола.
   - Мне бы хотелось, чтобы наш первый серьезный разговор начался не с подобного вопроса, - наконец ответил он.
   И действительно, у Юры с Вано никогда не было серьезного разговора.
   - А с какого?
   Юра был несправедливо агрессивен.
   - Я знал, что ты спросишь у меня обо всем, что случилось. Вырастешь и спросишь. Вот ты и вырос, если спросил.
   - Но я спросил тебя не об этом?
   - Ты спросил меня об этом, Юра.
   Юра промолчал, потому что на самом деле спросил об этом. И Вано поступил честно и не сказал: "Я не понимаю тебя". Так бы ответила мать.
   Юра продолжал стоять посредине комнаты. Он ждал.
   На кухне совсем мирно разговаривала сама с собой тетя Галя. Мамы дома не было, она ушла.
   Вано подошел к Юре и положил ему на плечи руки. И вдруг Юра понял, что на честность Вано он должен ответить тоже мужской честностью. Он поставил Вано в затруднительное положение, и Вано не испугался, не начал отговариваться пустыми фразами.
   - Я знаю: ты не виноват, Вано.
   - Юра, здесь нет правых и неправых.
   - Есть.
   - Нет, Юра. Ты не ищи. Я вижу - ты ищешь. - Иван Никитович опустил руки, взглянул на Юру.
   - Мать виновата перед отцом.
   - Это ты так решил?
   - А перед кем она виновата?
   - Я повторяю тебе: здесь нет правых и неправых.
   - Скажи, Вано, а какое отношение имеет Вера Николаевна к моему отцу? Она училась в одном с ним классе? Перед войной?
   - Училась. Да.
   - Мать никогда не говорила. Почему? И она из этой школы, только из другого класса. Параллельного.
   - А отец? Говорил?
   - Нет.
   - И ты хочешь, чтобы я...
   - Ты сам сказал, что когда-нибудь спрошу у тебя, что случилось. Вот я и спрашиваю. А ты говоришь: здесь нет правых и неправых.
   - Юра... - позвала мать. Она стояла в дверях. Она вернулась из города.
   Юра поглядел на нее. Морщины стянули глаза. Снег растаял в волосах, и мокрые волосы прилипли к щекам. Лицо от этого сделалось особенно худым и бледным. Уголки губ дрожали. Недокрашенные помадой, они тоже были особенно бледными.
   Она слышала конец разговора между Юрой и Вано.
   - Если ты ищешь виноватых, то это я. Одна я! И не надо ни о чем спрашивать Ивана Никитовича.
   "Ты часто говоришь и делаешь такое, о чем потом жалеешь..." - И Юра выбежал из кабинета.
   Он не хотел больше ничего знать!..
   12
   Василий Тихонович дал программированные вопросы по инфразвуку и молекулярному движению. Кто закончил отвечать, мог заниматься чем хотел.
   Лена писала письмо Григорию Петровичу, отцу Юры. Как староста класса.
   "Мы все очень любим Юру и поэтому беспокоимся за него. Он такой..." Лена подумала и написала: "неровный", и прибавила: "сейчас". И потом дальше: "Мальчики, они неровные в эти годы. Оправдываются, что..."
   Лена остановилась, подумала и зачеркнула "оправдываются, что...".
   Вера Николаевна просила Лену написать письмо. Вначале хотела сама, а потом передумала. Вызвала Лену. О письме никто не должен знать. Ни в классе, ни вообще.
   Лена и Юре ничего не сказала. А зачем? Начнет кричать, что опять вмешиваются в его личную жизнь...
   Когда человек не может разобраться в близких ему людях, в их поступках и тем более когда эти близкие - собственные отец, мать и отчим, он мучается сам и мучает других близких, хотя бы друзей по школе.
   Лена достала из портфеля тетрадку, в которой собирала высказывания писателей, ученых и общественных деятелей. Нашла слова Хемингуэя и переписала их в письмо: "Каждый, кто ходит по земле, имеет свои обязанности в жизни". Она уважала Хемингуэя, и он должен был помочь ей. И еще она уважала Сент-Экзюпери. "Любить - это значит не смотреть друг на друга, а смотреть вместе в одном направлении". "В любви нет больше и меньше" (Л. Толстой). "Смейся, и я скажу, кто ты" (М. Ларни).