Коршунов Михаил. Девять возвращений

Коршунов Михаил
Девять возвращений

   Михаил Павлович КОРШУНОВ
   Девять возвращений
   Повесть
   1
   Лена и Юра разговаривали на перемене.
   - Ты какой-то странный.
   - Период искажений.
   - Ольге Борисовне по алгебре не ответил. А скоро собрание об успеваемости.
   - Благоденствуйте, преуспевайте! - Это он сказал уже зло и отвернулся.
   Подскочила Лена-Жирафчик. Есть в классе еще одна Лена. Похожа на жирафчика. Глаза удивленные, ласковые. Ее любят и немножко жалеют, потому что любят ее все и никто не любит так, чтобы один. Чтобы больше других.
   - Ефремова! Вера Николаевна вызывает!
   Неужели в отношении Юры?.. Узнала об алгебре... Журналом командует Лена, и журнал она никому еще не показывала. Возможно, Ольга Борисовна сама сказала. Надоело шутить, уговаривать Юру.
   - Она у себя в кабинете.
   - Иду.
   Лене хотелось, чтобы Жирафчик оставила ее с Юрой. Но Жирафчик не уходила.
   - Юрка, мне сегодня всю ночь на черном фоне красные синусы снились...
   - Конкретное мышление.
   Лена-Жирафчик заморгала своими добрыми глазами и улыбнулась доброй, беззащитной улыбкой. Как на Жирафчика сердиться? Невозможно.
   Лена пошла к директору школы. А Лену кто-нибудь любит так, чтобы больше других? Может быть, она сама, как Жирафчик... Только обманывает себя. И с каждым днем все упорнее.
   Вера Николаевна сидела на валике дивана сбоку письменного стола. Совсем не по-директорски. Постукивала тоненьким карандашиком о край зубов. На коленях держала схему по внешкольной работе, что-то подчеркивала в ней.
   - Садись.
   Лена села рядом на диван.
   - Что у вас в классе?
   Сейчас начнет о Юре!..
   - В классе? Ничего, - на всякий случай ответила Лена.
   - До сих пор не получили приборы по термодинамике, просьбу Василия Тихоновича не выполняете. С малышами не работаете, кроме Вити. На него всё навалили. И потом, кто пойдет в банк? На кого оформлять счет?
   - Сережа пойдет. Ваганов. А приборы получим. Обязательно. Честное слово!
   Лена обрадовалась - разговор не о Юре.
   Вера Николаевна взяла со стола счет, вписала в него Сережу Ваганова. Передала Лене.
   - Печать у Любовь Егоровны. Не забудь поставить.
   Лена кивнула. Ей не хотелось сейчас говорить о Юре так, как могла бы с ней говорить о Юре Вера Николаевна. Она одна, пожалуй. И не только потому, что директор школы, но и еще почему-то. Лена это чувствует.
   2
   Таисия Андреевна теперь часто задумывалась: что же все-таки произошло у нее в жизни?
   Причина была в Григории Петровиче, Юрином отце. Только в нем. В его неустроенности и даже в умышленном, преднамеренном желании, чтобы всегда была эта неустроенность. Иначе как было объяснить его поступки?
   Не могла же она с ребенком - маленьким и в ту пору болезненным ездить за Григорием, жить в палатках, землянках. Стоять у керосинки или примуса, рубить дрова, топить печи. И не потому, что никогда этого не делала, а потому, что сама заболела. И как-то устала после болезни тяжелой, затяжной.
   А Григорий не изменил своего ритма, несмотря на ее болезнь. Так ей казалось. Во всяком случае тогда.
   Может быть, она оправдывается этим? Свой уход от Григория оправдывает, для него внезапный? А может быть, искала места в жизни? Благоустроенности, устойчивости? А вообще любила она Григория или вышла замуж за него из-за упрямства, потому что его любила другая?..
   Совершая в молодости неясный поступок, не понимаешь, что все неясное - не исчезнет, не забудется. Не станет со временем ясным, убедительным. И никогда не думала, что придется встретиться с Верой. Даже попасть в какую-то зависимость от нее.
   Сын очень беспокоит. Был маленький - легче с ним было. Взяла и ушла. Он ничего не понимал. А потом начал подрастать. Начал добиваться ответов на вопросы, для нее самой сложные и необъяснимые. А тогда ей казалось, что она всегда сумеет что-то доказать, убедить. И не скоро это должно было быть, когда-то там, в будущем, когда он вырастет.
   К сыну приходят ребята. Витя, Сережа, Боря, девочки. Ребята хорошие, приятные. Только вот когда приходит Лена Ефремова, Таисия Андреевна не любит.
   Дружба между Леной и Юрой Таисии Андреевне совершенно не нравится. Лена Ефремова выросла почти без родных, с одним дедом. Чрезмерно независимо держит себя, слишком самостоятельна. А Юра легко поддается влиянию, настроению. Стал каким-то резким, насмешливым, замкнутым.
   Часто уходит из дому в комнату к Григорию Петровичу на Суворовском проспекте. И что он там находит интересного, в запущенной холостяцкой комнате, в квартире, где торчит соседка, выжившая из ума старуха, и ее внучка. Григорий Петрович - он ведь почти не бывает в Москве.
   Неизвестно, что сделает доброго или плохого для Юры Вера Николаевна. Юра находится под ее непосредственной властью: характеристики, аттестация и все прочее. Если будет происходить что-нибудь совсем неладное, Таисия Андреевна попросит Григория поговорить с Верой. Не идти же самой!..
   Попробовала перевести Юру в другую школу, чтобы изолировать от всяких влияний и разговоров. Не захотел. Ни за что! Неужели причина в этой девочке?
   Летом Юру надо будет отправить в какой-нибудь современный лагерь "Спутник", где много молодежи, или, еще лучше, с Иваном Никитовичем в туристскую поездку. Это разумный план. И в другую школу, обязательно. Тоже разумный план.
   3
   Юра сидит над журналом "Наука и жизнь". Решает задачу, как привязать козу, чтобы она какую-то траву съела, а какую-то не съела. Свою... Чужую...
   Мать поехала к врачу. Опять начались боли в суставах.
   Ивана Никитовича тоже нет. Юра называет Ивана Никитовича - "Вано". Отправился открывать выставку зарубежных фотографов, художников или зарубежной книги. Симпозиум или конференцию.
   Юра бросил козу и занялся инспектором Варнике. В каждом номере журнала инспектор Варнике совершает чудеса логического мышления. "Хорошенькая история! - проговорил инспектор Варнике, выслушав фрау Пепперих, у которой только что украли гусей..."
   Долго не звонит Лена. Затеяла прическу и возится. Будто нельзя пойти в театр без прически, как люди ходят в булочную. Майки Скурихиной влияние. Майка - это не Жирафчик, никакой тебе наивности.
   Неужели Ольга Борисовна опять его завтра спросит? Пускай все оставят его в покое. И мать со своими разумными планами. Сама по плану жила? Какой же это план, если разошлась с отцом? А почему?
   Отец ничего не говорит. Он мужчина. Юра это понимает. И не отец ушел от матери, а мать ушла от него. Отец не мог ее обидеть - это исключается. Он беззащитный, тихий. Снимет очки и сидит, грустно улыбается, смотрит на Юру. И Юра ни о чем его не спрашивает, боится обидеть. Встречаются они редко. Отец приезжает, чтобы уплатить задолженность за комнату и, может быть, повидаться с Юрой. Но об этом он тоже никогда не говорит. Но Юра так думает, потому что за отца надо думать и, очевидно, даже решать, если потребуется что-нибудь когда-нибудь решать.
   Пришла тетя Галя. Она живет этажом ниже. Тетя Галя помогает маме по хозяйству.
   - Ты ел?
   - Не хочу. Я потом.
   - Эгоист к себе, - покачала головой тетя Галя.
   Зазвонил телефон. Юра подбежал, снял трубку. Думал, что Лена наконец. Оказалось, Витька Беляев, Тыбик. Он добрый и безотказный. Ему говорят: Витя, ты бы сбегал, ты бы сделал... И Витя сбегает и сделает. Поэтому и кличка - Тыбик. Дружеская, ласковая, как у пенсионеров, которые бегают по магазинам с сумками в поисках какого-то мифического цельного молока.
   - ДБС! - закричал Витя.
   Это значит - День Безмятежного Счастья. Сегодня в школе нет занятий.
   - ДБС, - ответил Юра.
   - На каток пойдем? У меня Сережка, Борис.
   Юра идет в театр. Днем. Прогон спектакля перед премьерой.
   Театр шефствует над школой, и многие ребята ходят на прогоны.
   - Ты чего молчишь?
   - Не могу на каток.
   - Почему?
   - Занят. - Не хотелось говорить, что с Леной идет в театр. Витя друг его и Лены, но у Вити Сережка... Борис...
   - А вечером ты чего?
   - Позвоню.
   Юра положил трубку.
   На кухне тетя Галя возилась с грязной посудой. Сама с собой беседовала. Привычка. От одиночества. Мать - одинокая. Отец - одинокий. И Вано, в сущности, одинокий. Не признаются. Молчат. А вообще для него сейчас что главное? Правильно привязать козу. И выяснить историю с гусями.
   Юра прошел на кухню.
   - Хочешь чашечку молока? Свежее, из пакета. Только что принесла.
   Юра согласился. Он патриот и уважает бумажное молоко. "Здоровый ребенок - гордость семьи! Здоровый ребенок - гордость страны!"
   Взял чашку, вылил в нее из пакета молоко и начал пить мелкими глотками.
   Гусей украл мотоциклист... Фрау Пепперих, чашка холодного молока решила вашу проблему.
   - Ты идешь в театр? - спросила тетя Галя.
   Юра кивнул.
   Тетя Галя складывала мокрую посуду в сушилку.
   - А Лена где? Лена идет?
   - Позвонит скоро.
   Юра посмотрел на часы. В кухне на цепочке висели - модные квадратные, с красными стрелками и цифрами-точками.
   Подарок. Какая-то фрау Пепперих из делегации женского профсоюза преподнесла Вано.
   И что она думает, эта Лена! Тоже мне Белоснежка!.. Зимняя Грация!..
   Часы ударили молоточком по струне. Юра улыбнулся, вспомнил, как в пьесе, на которую они собираются, часы бьют двадцать девять раз, а иногда и пять раз и еще два, а иногда столько раз, сколько им хочется... И еще там двое спорят, что, если звонят у дверей, должен быть в этот момент кто-нибудь за дверью или нет?
   Юра знает содержание пьесы. Прочитал в информационном бюллетене по культурному обмену "Англия - СССР", раздел - "Театр". У Вано на столе, в кабинете.
   Но что же Лена? Дотянет до последнего, и бежишь потом сломя голову!
   И телефон зазвонил. И, как в пьесе, за дверью кто-то появился наконец, так наконец появилась в телефонной трубке Лена.
   - Это я!
   - Чего опаздываешь! - закричал Юра. Вечно у него так получается: не хочет кричать, а закричал.
   - ВВ, - сказала Лена весело. Она не обратила внимания на Юрин сердитый голос. ВВ - Весьма Вероятно.
   Юра еще больше разозлился. Теперь уже окончательно.
   - Тебя ждешь, всяким идиотством занимаешься - козами, инспектором Варнике, - а ты! Скоро двенадцать!
   - Часы бьют столько, сколько им хочется, - опять весело сказала Лена.
   И вдруг Юра положил трубку. Почему? Не знает. Характером похож на мать. Неужели правда? Вздорный, обидчивый. Психологи говорят ситуативный.
   Юра подождал - Лена не звонила. Юра еще подождал. Хотя понимал, что должен позвонить он. Схватил трубку, набрал номер.
   Никто не подходит.
   Ну и ладно! У нее характер, и у него характер. Уж такой, какой имеется.
   Юра начал звонить Тыбику. Если ребята еще не ушли на каток, он пойдет с ними.
   4
   Юра знает, что нужно сказать Лене, когда он не прав перед ней, виноват смертельно. Знает, но не говорит. Не может что-то преодолеть. А ведь, казалось, куда проще - подойти и сказать:
   "Ты... того... прости, а?"
   Или:
   "Тип я и дурак. Прости!"
   А можно только одно слово:
   "Лёша!.."
   Он называл ее так - Лешей... Иногда. Как своего друга. Настоящего, большого. И Леша все поймет. Она сразу все понимает.
   Юра хотел сегодня поговорить на большой перемене. Извиниться. Как назло, Варька Андреева прицепилась, потому что Ольга Борисовна не изменила своему чувству юмора и опять спросила его по алгебре.
   - Лекомцев, докажите теорему об условном неравенстве.
   Юра взял мел, встал у доски. Он видел глаза класса перед собой. И только Леша на него не смотрела.
   - Лекомцев, вчера мы доказывали эту теорему. Вы невнимательны.
   Юра вдруг совершенно неожиданно подумал, что впервые обращаться к своим подданным на "вы" начал Петр I.
   - Лекомцев, позвольте задать вам извечный вопрос: где вы были в то время, когда мы доказывали теорему об условном неравенстве?
   - Безусловно, в классе.
   - Ответ не очень оригинальный.
   Юра и сам понимал, что ответ не очень оригинальный.
   - Ты меня огорчаешь, - вдруг совершенно серьезно сказала Ольга Борисовна в допетровском варианте - на "ты".
   Юра не вызвал ни у кого сочувствия. Ольгу Борисовну в классе уважали. Никто даже не произнес тоже извечное: "Заковырялся... Окислился..."
   Только Майя Скурихина слегка улыбнулась. Вздохнула. В "Ровеснике" был снимок новой прически в Швеции: один глаз закрыт волосами. Майка потихоньку делает так на уроке. Вот и сейчас сидит с одним глазом. Недавно сотворила прическу "Босфор", для чего понадобилось концы волос отгладить утюгом.
   Юра сел на место. Витя сказал негромко:
   - Плохие ДУ.
   ДУ - Достижения Учащегося.
   "Лекомцев, когда вы закроете двойки?" - это завуч Антонина Дмитриевна. "Мы не успеваем по Лекомцеву!" - это на совещании "при директоре" Варька Андреева. "Я сойду с ума!" - это мама. "Щелк!" - это Вано, заперся в кабинете. "Ваша честь, преступник перед вами! Он съел чужую траву!.." - инспектор Варнике.
   А какая, в сущности, разница для него сейчас - два, три, четыре, пять?.. Символика. Он решает более важные проблемы. Жизненные. Только вот какие?
   Ну, а на большой перемене, конечно, Варька Андреева и прицепилась: "Тянешь класс... позоришь комсомольскую группу... представь оправдания".
   - Нет у меня оправданий.
   - Я тебе не частное лицо! Ответственное. Ты за меня голосовал?
   - Отстань.
   - Нет, ты скажи - голосовал?
   - Да.
   - Я комсорг?
   - Комсорг.
   - Изволь подчиняться.
   - А я подчиняюсь.
   - Нет, ты грубишь, Лекомцев.
   - Неуспеваемость - это мое дело. Имею я право на личную жизнь? Я эгоист к себе!
   - Ты составная часть общества! И на тебя возложены обязанности!
   Майка с улыбочкой добавила:
   - Товарищ по толпе.
   - Надоели вы мне, часть общества!
   Мимо проходил Лось.
   - Девятый "А"? Так-так, - кивнул и, довольный, пошел.
   - С тобой всегда одни неприятности, - сказала Варя. - Лось сегодня дежурный по школе. Запишет замечание классу.
   - Опять я!
   - А кто же?
   - Откуда я знал, что он здесь появится!
   - А почему ты, Юра, не был на прогоне? - спросила Майя. - И Лена не была. Я вас искала.
   - Не захотел, и все.
   - Наших много было. Жирафчик, Генка Хачатуров. Девочки из младших классов, всех велели пропустить. Мы обсмеялись. Там двое спорят, что если звонят у дверей... - Майя начала рассказывать пьесу и смеяться.
   Юра повернулся и пошел в буфет. Варя Андреева вдогонку крикнула:
   - С тобой разговор не окончен! Только начинается!
   Везде эти неоконченные разговоры - дома, в школе!
   Юра остановился у вывешенной на стене газеты "Комсомольская правда". Может быть, напечатано что-нибудь новое про загадку озера Хайыр или озеро Несс в Шотландии, где видели странное древнее чудовище, похожее на ихтиозавра. Или что-нибудь о международной федерации факиров, или о поединке "Вирус - клетка".
   Сегодня была статья под названием "Двойка в XX веке".
   Подошел Сережа, сказал:
   - Публицистика.
   Юра ничего не ответил и снова направился в буфет. В буфете сидели Витя, Гена и Шалевич из 9-го "Б". Шалевич - капитан баскетбольной команды. Юра купил котлету с капустой и стакан чаю. Сел к ребятам за столик.
   Шалевич никому не давал сказать ни слова. Говорил сам. Сейчас работает над мягким броском - кистевым. И у него получается. А у Генки не очень получается, но он, Шалевич, научит Генку, потому что Генка не без способностей.
   Он в защите надежный. У него наиграна защита. А он, Шалевич, и в защите может и под кольцом. Потому что у него и защита наиграна и кольцо.
   Шалевич взял со стола пустой стакан, подкинул его и поймал. Потом дал стакан Генке.
   - Подкинь.
   Гена подкинул. Шалевич поймал.
   - Выше подкинь!
   Гена подкинул стакан выше.
   Шалевич поймал. Буфетчица Стеша Ивановна высунулась из-за прилавка, сказала:
   - Посудой балуетесь? Кидальщики! Чистые скатерти постланы!
   Шалевич взял у Юры стакан с чаем и поставил себе на лоб. Начал приседать с полным стаканом. А потом на стакан положил блюдце и начал приседать со стаканом и блюдцем.
   В буфете все смотрели на Шалевича. Младшие затаили дыхание от восторга. Стеша Ивановна боялась крикнуть.
   В этот момент появился Лось. Снял у растерявшегося Шалевича со лба блюдце и стакан.
   - Твой чай?
   - Его, - показал Шалевич на Юру.
   - Лекомцев. Так-так...
   - А что я? - разозлился Юра.
   - Кто поставил на него чай?
   - Я сам на себя поставил, - сказал Шалевич.
   - Он же ничего не разбил, - вступился за Шалевича Витя.
   Лось подошел со стаканом чая к Стеше Ивановне.
   - Этот чай я арестовал.
   - Что?
   - Пускай стоит у вас как доказательство.
   Стеша Ивановна опять ничего не поняла:
   - Он же остынет.
   - Это не имеет никакого значения. - И Лось вышел из буфета.
   - ОВП, - сказал Витя. - Отсутствие Всякого Присутствия.
   5
   Лена еще немного постояла, когда Юра бросил трубку. Надела шапочку, пальто и ушла из дому.
   Был светлый зимний день. Падал снег, очень легкий и сухой. Около киосков "Союзпечати" люди разворачивали, смотрели газеты, которые только что купили. Снег падал к ним в газеты. Люди их складывали, прятали в карман и уносили снег с собой в газетах. Снег падал на желтые стеклянные стрелки "Переход" и вспыхивал вместе с надписью желтым светом. Проникал во фруктовые киоски и лежал на яблоках и апельсинах. Наполнил большие раковины фонтанов.
   Лена шла по городу. В городе никогда не бывает скучно. И даже грустно не бывает, если перед этим и было здорово грустно.
   Поссорилась с Юрой! Да. Он поссорился. Юра странный теперь.
   Мальчишки странные в девятых классах: перестают быть ребятами, но и взрослыми им никак еще не удается стать.
   Девочки гораздо лучше во всем разбираются, но помалкивают, не философствуют. Не говорят красиво.
   Лена отыскала в кармане пальто двухкопеечную монету, вошла в будку телефона-автомата. Набрала Юрин номер.
   Трубку сняла Таисия Андреевна.
   - Вас слушают.
   Лена растерялась: она надеялась, что подойдет Юра. Надеялась, и все. Необъяснимо даже почему. А тут - мама... Да еще такая мама, как Таисия Андреевна.
   - Здравствуйте, - сказала поспешно Лена. - Можно Юру?
   - А кто со мной говорит?
   - Лена Ефремова.
   - Здравствуй, Лена. - Голос Таисии Андреевны прозвучал вполне лояльно. Это Витя так бы сказал: "лояльно".
   - Юры нет. Он ушел.
   - Да. Я знаю, - вдруг сказала Лена. - Он должен был уйти.
   Она подумала о театре. Значит, Юра будет ждать ее там. Но Таисия Андреевна словно почувствовала, о чем подумала Лена, и сказала:
   - Он ушел на каток.
   И Лене стало больно. Зачем позвонила? Не надо было этого делать. Таисия Андреевна знает, что они собирались в театр и что эта пьеса им нравится. Вот почему и ответила про каток с какой-то, ну, совсем незаметной, но все-таки радостью. Девочки в девятых классах понимают взрослых уже совсем по-взрослому.
   Таисия Андреевна спросила:
   - А разве ты не собиралась с ними на каток?
   С ними? Юра пошел с кем-то. И спросила так Таисия Андреевна нарочно; она понимает: если Лена звонит и спрашивает Юру, значит, она не на катке.
   - Нет. Я собиралась в театр. - Лену уже душили слезы. - До свидания. Я пойду.
   - До свидания.
   Таисия Андреевна обидела незаслуженно, несправедливо и как-то незаметно вроде бы. Но для Лены это было заметно.
   Лена все еще стояла в будке автомата. Лене хотелось, чтобы прошли слезы, затихли.
   И вдруг она позавидовала Майке Скурихиной. Майка хорошо одевается: платки "мохер", пуловеры, сапоги "аляска".
   Была бы у нее возможность одеваться! Вот бы прийти к Таисии Андреевне в какой-нибудь отчаянно модной шубке. "Юры нет дома? Ушел на каток? Разрешите, я его подожду!.."
   Таисия Андреевна смотрит, удивленная, на ее шубку. Шубки модные называются вроде "бибифок". Так вот, чтобы была эта шубка "бибифок". Как бы заговорила Таисия Андреевна!.. Да, Таисия Андреевна, у меня есть возможность одеваться и быть красивой.
   Лена вышла из автомата. Почему-то было обидно уже не только за себя, а и за маму. Она прожила жизнь тоже без всяких этих возможностей.
   Мама работала кассиршей в кинотеатре "Уран". Лена была еще маленькой и гордилась, что ее мама занимает такой ответственный пост, - около кассы вечно толпился народ. Лена никогда не могла пробиться к маме из-за толпы, и это ее не огорчало, а даже радовало. Вечером мама приходила домой уже тогда, когда Лена спала. И это тоже Лену не огорчало. Но теперь она понимает, что так и не успела разглядеть как следует свою мать, которая, кажется, всегда ходила в светлом платье и в таком же светлом пальто. Была, очевидно, нерешительной, безвольной, робкой. И мучилась от этого. Потому и Лена нерешительная, безвольная, робкая. И мучается от этого. А Лена уверена, что она характером в мать. И ей будет нелегко, как было, конечно, нелегко и матери. Лена так думает. Ей хочется думать о матери, как о себе. Так ей легче оправдывать свой характер, поступки, чаще всего не доведенные до конца и поэтому не очень похожие на поступки.
   Кто-то схватил Лену за руку. Инна, внучка бабушки Фроси из квартиры Григория Петровича, Юриного отца.
   - Ты куда?
   - Гуляю.
   - Пошли к нам.
   Лена согласилась.
   Инна была оживленной, веселой. В плетеной сумке несла апельсины. Те самые, присыпанные снегом.
   - Чего давно не приходили? - Это она имела в виду не только Лену и Юру, а всех остальных ребят. Они часто приходили в комнату к Григорию Петровичу: то редколлегия стенгазеты, то готовились к контрольной работе, то обсудить план лыжного похода, то просто так, отогреться, попить чаю.
   - Много задают уроков, - неопределенно ответила Лена.
   - А у меня была курсовая работа. - Инна училась в технологическом институте. - Просидела неделю не разгибаясь. Ночью линейный ускоритель снился.
   - Конкретное мышление, - улыбнулась Лена. - Библиотека снов.
   Инна продолжала рассказывать о курсовой работе, которую она сдала самому профессору Зайцеву, а сам профессор Зайцев во время лекции сказал на всю аудиторию, что студентка Корнилова блестяще доказала чувствительность радиоактивационного анализа.
   - Да ты не слушаешь?
   - Извини.
   - В школе чего-нибудь?
   - И в школе.
   - Грустить вредно - морщинки от этого.
   - И улыбаться вредно - тоже морщинки.
   - Придем домой - апельсинами угощу. Стипендия... Долги отдали...
   - Возможности... Инна, ты не знаешь, что такое "бибифок"?
   - Шубы из детенышей нерпы.
   - Из детенышей?
   - Да. Как будто.
   - А правда, что айсберги рождаются в полнолуние? Откалываются и плывут. - Лена говорила, лишь бы о чем-то говорить.
   6
   Юра подошел к Лене:
   - Ты... того... прости, а?
   Лена ничего не ответила. Не из-за упрямства. Было приятно услышать от Юры эти слова. Она смотрела на него: наконец перед ней Юра такой, каким она его знала. С каким дружила.
   Юра помолчал, а потом еще сказал:
   - Леша!..
   Глупый, глупый Юра. Она простила его сразу, как только он подошел.
   Лена догадалась, почему Тыбик вертелся сегодня около нее: вел подготовку, как она - не сердится на друга? Можно подойти к ней?
   Конечно, можно. Всегда можно. Ох эти неотмоделированные мальчишки в девятых классах!..
   - Леша, - повторил Юра, но тут зазвенел звонок к началу урока.
   - Никогда не бросай трубку. Ладно? - просто сказала Лена.
   - Не буду. Я потом звонил. И вечером... тебя не было.
   - Я ходила к Инне.
   - А в театр?
   - Нет.
   Опять зазвенел звонок.
   - Когда звонят, - сказал Юра, - с той стороны кто-нибудь есть.
   - Да. Большей частью.
   Подошел Тыбик. Конечно, чтобы проверить, как идут дела у Юры и Лены. Помирились или нет. Увидел, что все в порядке.
   - ДБС!
   Ну до чего Витя добрый и внимательный! Не случайно лучший вожатый в районе. Лучшее ответственное лицо. Слуга народа!
   - Ты знаешь, - сказал Юра, - мы пошли на каток, а там вся его компания малышей. Как начали вокруг носиться, падать, вскакивать... У меня голова закружилась.
   - Привыкай работать с массами, - сказал Тыбик.
   В конце коридора показался учитель физики Василий Тихонович. Ребята шмыгнули в класс.
   И тут Лена вспомнила, что не принесла журнал из учительской. Вдруг почувствовала - кто-то подсовывает его под руку.
   - Я предусмотрела, - улыбнулась Жирафчик.
   7
   После уроков Лена осталась в классе заполнять дневники.
   В классе тихо. И в школе тихо. "Синтез самого себя". Юра придумал. Специально для ее тетради высказывания на современном уровне.
   Юра пошел домой - надо помочь тете Гале отвезти в починку пылесос. Потом зайдет в школу.
   Лена раскрыла журнал и начала переносить из журнала отметки в дневники.
   Селиванова (это Жирафчик)... По истории - три, по алгебре - четыре. Борис Ярочкин... По обществоведению - три (Лось двойки не ставит, но сплошные тройки), по географии - пять, за сочинение-миниатюру - пять, и добавлено: "в превосходной степени" (Александра Викторовна, кто же еще, это она ставит такие отметки - "пять в превосходной степени"). Борис редактор стенгазеты. Умеет сочинять миниатюры. Скурихина Майя... По обществоведению - четыре (Лось раскошелился на четверку!), по астрономии тоже четыре. А по акробатике - пять. Майка здорово занимается акробатикой. Фигурка у нее хорошенькая, ничего не скажешь. И лицо хорошенькое. Вырезала овалы и круги из бумаги и прикладывает к ушам. Считает, уши у человека некрасивые, надо усовершенствовать. Придумала локти в таз с горячей водой опускать, чтобы не огрубели за зиму. На парту лишний раз не поставит. Мисс "Школа No 74"!
   Лена продолжала переносить в дневники отметки и расписываться в графе за классную руководительницу. Самоуправление. Никаких локтей не хватит!..
   Витька Тыбик распустился, не заполняет дневник совсем. На старосту надеется. Лена заполнила дневник и написала: "ОВП" - Отсутствие Всякого Присутствия.