Кош Алекс. Огненный факультет

   — Да… то есть нет. Одну я выделил стихию, уж и пошутить нельзя, — слегка натянуто улыбнулся я.
   — Ну да… — задумчиво протянула она. — И что же?
   Я изобразил радость, что, если честно, было не трудно.
   — Меня приняли.
   — И что, без испытаний на адекватность, соответствие, память, и прочих? — с явным недоверием в голосе спросила она.
   — Нет, почему же, я прошел испытания, — уже более уверенно ответил я.
   — А как же…
   Договорить она не успела, потому что ее прервали подошедший Ник, и, шедший вместе с ней днем по площади, широкоплечий ученик.
   — Ну что? — повторил вопрос девушки Ник. — Приняли?
   Я радостно кивнул.
   — Кто бы мог подумать, — лукаво протянул широкоплечий блондин. — Захотел и поступил. Не удивлюсь, если ты еще и темно-синюю ливрею заслужишь, — подмигнул он мне. — Лет через десять.
   — Так что с испытаниями? — не обращая на парней внимания, продолжила допрос девушка.
   — Что ты к нему пристала Анна? — сказал здоровяк, обнимая ее за плечи. — У человека радость, а ты к нему с расспросами, он небось еще в себя-то прийти никак не может.
   Я благодарно посмотрел на него, радуясь тому, что не придется больше врать.
   — Да, конечно Серж, — вымучено улыбнулась Анна. — Слишком я любопытная.
   — И не говори, — серьезно сказал Ник, и, не выдержав испепеляющего взгляда девушки, рассмеялся. — Ну ладно, ладно. Шучу я так. Пойдемте лучше посмотрим, что там решили наши сиятельные господа Ремесленники.
   — А о чем они так ожесточенно спорили? — поинтересовался я, когда мы пошли в сторону все еще спорящих Ремесленников.
   — Не поверишь, — почему-то шепотом сказал Ник. — Тут такое было…
   — Ага, — поддакнул Серж. — Примерно час назад во двор Академии зашел человек в балахоне с капюшоном, скрывающим лицо. Все началось как обычно, приветственная речь, начало первого испытания. Этот человек прошел его, присоединившись к стихие огня, и в последствии прошел все испытания.
   — И что же тут необычного? — спросил я.
   — Да ничего, не считая того, что когда в конце всего этого дела, его попросили открыть свое лицо, и это оказался…
   — Вампир, — перебила Сержа Анна.
   — Да, вампир, — продолжил Серж, — более того, весьма милый вампир женского пола.
   Я удивленно уставился на Сержа, пытаясь переварить то, что услышал. Вампир вышел средь бела дня на улицу и отправился не куда-нибудь, а на поступление в Академию. Это просто невероятно, они же не имеют права выходить на улицы города до полуночи. И уж тем более, не было ни одного случая поступления вампира в Академию. Дело даже не в том, что у вампиров не бывает способностей к Ремеслу, потому что им свойственны свои собственные уникальные способности, а в том, что ни один из этих кровопийц просто не посмел бы явиться сюда, в Академию.
   — И как же он открыл свое лицо, если это был вампир, а солнце еще не село? — поинтересовался я, скорее по инерции, нежели из любопытства.
   — А! — поднял указательный палец вверх Серж. — А вот это вторая странность. Эта вампирша была из клана Ноос, достоверных сведений о котором нет не только у нас, но даже, насколько мне известно, у самих Ремесленников.
   — А… — Я собрался продолжить расспросы, но на меня шикнул Ник, потому что мы приблизились к спорящим Ремесленникам.
   — Это возмутительно! — верещал толстяк. — Мы не можем допустить такого надругательства!
   — Она прошла все испытания, — спокойно проговорил Ромиус. — Она имеет полное право обучаться в Академии, и ни в одном правиле, на которые вы так любите ссылаться мой дорожайший коллега, не написано ничего такого, что могло бы воспрепятствовать ее поступлению.
   Двое других Ремесленников согласно кивнули.
   — Но… но… — обреченно пробормотал толстяк. — Так же нельзя…
   — Ничего не поделаешь, друг мой, — неожиданно дружелюбно произнес Ромиус, кладя руку ему на плечо. — Не мы создали эти правила, но мы обязаны им следовать.
   Толстяк махнул рукой и пошел в сторону башни, что-то бормоча себе под нос.
   — Бедный Шинс, — вздохнул Ромиус. — А ведь у него есть причины для возмущения. Это действительно серьезная проблема. Ну ладно, об этом потом, у меня еще есть кое-какие дела, — он повернулся к ученикам. — Кто взял на сохранение «музыкалу» молодого человека, когда он получил солнечный удар?
   Серж, опомнившись, вытащил из за пазухи мою «музыкалу», и протянул мне.
   — Слушай, хорошая музыка. Ты где ее взял? — спросил шепотом.
   — Это мое, — в некотором смущении ответил я, принимая из его рук круглый, диаметром сантиметров десять и шириной сантиметра в два, предмет, в простонародье именуемый «музыкалой».
   — Дашь потом переписать, — шепнул он мне и отошел к остальным ученикам.
   Ромиус поманил меня за собой, и мы отошли к дверям башни.
   — Включи ту же мелодию, что ты слушал, когда увидел… то, что увидел, — сказал он.
   — Ладно, — с готовностью ответил я и включил «музыкалу».
   Она послушно заиграла приятную музыку.
   — Ну что, видишь что-нибудь? — нетерпеливо спросил Ромиус.
   Я отрицательно покачал головой, внимательно оглядывая весь, уже почти опустевший, двор.
   — Смотри туда, где собрались люди, проходящие испытание, над ними должны быть свободные призмы, — подсказал он.
   Я еще пару минут смотрел по сторонам, но никакого толка от этого не было. Я пожал плечами, потом в последний раз окинул весь двор усталым взглядом и выключил «музыкалу».
   — Не вижу. И как я до этого умудрился увидеть? Может, мне все это показалось, и у меня и в правду был солнечный удар? — грустно спросил я, молча стоящего рядом дядю. — Может не стоит мне идти учиться в Академию? Нет у меня никаких способностей.
   — Посмотрим, — ничего не выражающим голосом ответил он. — А пока иди домой, и сегодня вечером будь в «Золотом полумесяце». Кстати, «музу» твою я на время конфискую, надо разобраться, что у тебя там за музыка такая…
   Я послушно отдал Ромиусу «музу» и, пожав ему руку, повернулся в сторону выхода.
   — Да, и вот еще что, — произнес Ромиус. — Поменьше распространяйся о том, что произошло. Все Ремесленники видели произошедшее, ведь мы видим все призмы, находящиеся на площади, но о нашем разговоре им знать не обязательно. С ними я сам разберусь. А остальным говори, что ты с горем пополам выделил сферу огня, а потом от перенапряжения тебя хватил удар. Нервишки, вроде как, шалят.
   Я удивленно обернулся, но он уже пошел в сторону одной из четырех групп, стоящей в дальнем углу двора.
   То есть, старшие ученики не видели того, что я выделил все четыре цвета. Тогда понятен интерес девушки, и совершенно не понятно полное равнодушие двух других Ремесленников, находившихся в этот момент во дворе. И Ромиус не выглядел особенно заинтересованным… странно…
   Мне ничего не осталось, кроме как махнуть рукой на прощанье ученикам, которые так же начали расходиться по группам, видимо, помогая Ремесленникам следить за прохождением испытаний, и пойти домой.
   Только пройдя через ворота, и оказавшись на Площади Семи Фонтанов, я почувствовал, как невероятно устал и проголодался. И не мудрено, ведь уже вечерело, а я не ел с самого утра.
   Солнце уже почти скрылось за горизонтом, окрасив красным заревом безоблачное небо. Собственно, над нашим городом небо всегда безоблачное, факультет воздуха внимательно следит за погодой.
   На площади все так же толпился народ, раздавались крики продавцов, предлагающих пирожки, булочки и прочую снедь. Я невольно облизнулся, но с покупкой все же повременил, решив купить что-нибудь в более дорогом квартале. Положение обязывает, да и привычка к дорогой и вкусной пище культивировалась во мне еще с детства.
   Настроение толпы, как я и думал, кардинально изменилось. Если когда я проходил тут днем, люди напряженно стояли, ожидая своей очереди, то теперь, в основном, люди просто толкались у башни, либо в ожидании кого-то, либо просто ради интереса и из-за скуки.
   Как правило, принятие заканчивалось еще до захода солнца. Конечно, весь город не мог пройти испытания в Академии, это была прерогатива Великих или богатых семей, живущих в центре города. Остальным приходилось проходить испытания в филиалах Академии, расположенных на окраинах. Всего их было около десяти. Собственно, именно благодаря Академии, город Лита и стал самым богатым и самым большим городом мира. Чего стоит одно «озолочение» нашего города. Кстати, на принятие в Академию приезжали люди из других городов, и даже из Приграничья.
   Я огляделся по сторонам, в надежде найти Чеза или тетю с девочками, но никого из них не было в поле моего зрения, и мне пришлось направиться домой в гордом одиночестве.
   Голод напоминал о себе, и я купил несколько пирожков с мясом у проходящего мимо торговца. В последнее время стараниями Императора все труднее было найти мясные продукты, и все блюда из мяса стали стоить немалых денег, автоматически становясь пищей избранных.
   С наслаждением жуя и дыша свежим (не без помощи Ремесленников) воздухом, я брел по улицам города. Из головы выветрился весь туман, прихватив с собой заодно и все мысли. Так я и дошел до дома, не утруждая себя мыслительными процессами и ни на чем не фокусируя своего внимания.
   Самое удивительное, что дома еще никого не было. Об этом я узнал, простояв под дверью десяток минут, и выжимая звонок до отказа. Тетя и ее племянницы то ли еще не вернулись, то ли ушли на один из светских приемов, которые я терпеть не мог. Ключи от дома я, конечно же, забыл, и поэтому мне по привычке пришлось залезать в дом через окно второго этажа. Вообще-то, защитные заклинания должны были охранять дом от вторжений, но я вычислил, что если оставить окно второго этажа открытым, то и защитные заклинания на втором этаже не будут действовать. Поэтому обычно я оставлял окно своей комнаты открытой, просто на всякий случай.
   Я подпрыгнул до подоконника и, подтянувшись, встал на него двумя ногами, держась за едва заметные трещины в стене. Окно я, как обычно, оставил приоткрытым, и мне не составило труда открыть его до конца и запрыгнуть в свою комнату.
   Повернувшись, чтобы закрыть за собой окно, я услышал тихий голос за спиной.
   — Стой.
   Поскольку я вроде бы и так стоял, я решил продолжать в том же духе.
   — Медленно закрой окно и повернись, — все так же тихо приказал голос.
   Я закрыл окно и очень медленно повернулся.
   На моей святая святых постели, сидело нечто. Нечто было одето в коричневый балахон и направляло на меня небольшого размера арбалет.
   Признаюсь, впервые я был настолько удивлен, что даже не знал что сказать.
   — А… удобно? — наконец спросил я.
   — Что ты здесь делаешь? — раздалось из-под капюшона.
   — Живу… — слегка хрипловато ответил я, бегло окинув комнату взглядом.
   Никаких следов обыска или ограбления не наблюдалось, весь мусор, который вечно валяется на моем полу, так там и валялся. Единственный стол все так же был заложен разными «музами». Вот только на кровати все еще сидело это странное нечто.
   — Живущие в доме, как правило, через окно в него не лезут, — подметило нечто.
   В чем-то оно конечно право.
   — А я ключи забыл, — уже уверенней ответил я.
   — Ну конечно, все вы ключи забываете, вот сейчас отведу тебя к страже, ты это им расскажешь, — насмешливо произнесло нечто в балахоне.
   Тут мне стало смешно. Оно сидит в моем доме, в моей комнате, на моей кровати и угрожает мне стражей, при этом направляя на меня арбалет, от стрел которого учат уклоняться еще на первом году обучения Искусству. Я не смог удержаться и захохотал.
   — Ты что, псих? — спросило нечто.
   — Ага, — радостно ответил я. — И я очень не люблю, когда на меня направляют арбалеты.
   С этими словами я быстро прыгнул вперед наискосок и, увернувшись от стрелы, выбил арбалет из рук незваного гостя.
   Гость от неожиданности опрокинулся на спину и с него слетел капюшон. Я быстро напрыгнул на барахтающуюся в балахоне фигуру и прижал ее к кровати, цепко схватив руки и для верности зажав своими ногами его ноги.
   Взглянув, наконец, в лицо своему врагу, я от неожиданности чуть не выпустил ее руки. На меня смотрела невероятно красивая девушка с испуганными глазами и очаровательными длинными клыками. Ее красные глаза и столь же красные губы очень мило смотрелись на фоне белой кожи и темных длинных волос.
   — Э, да со мной такое впервые, — как можно очаровательней улыбнулся я. — Девушка сама ложится в мою кровать, при этом, не потрудившись даже представиться.
   Немного расслабившись, я чуть не получил коленом в весьма нежелательное место. Хорошо, что не один год отрабатываемые рефлексы меня не подвели, и я успел увернуться.
   — Девушка, как вам не стыдно? — все таким же сладким тоном спросил я. — Я вас не трогал, зачем же стрелять, вы, между прочим, испортили мою любимую картину, — добавил я, уголком глаза заметив, что стрела попала прямо в середину упомянутого произведения искусства. На картине была изображена лодка, плывущая по речке вдоль зеленого берега одного из древнейших садов города. Вот прямо в лодку-то стрела и попала.
   На очаровательном лице застыл страх, и мне даже стало стыдно.
   — Ну что вы, я ничего вам делать не собираюсь, — успокаивающе сказал я, — вы милая леди обещаете вести себя хорошо?
   Она согласно кивнула.
   — Тогда я вас сейчас отпущу, и мы спокойно поговорим, — произнес я, спрыгнув с кровати красивым сальто назад. Надо же перед девушкой покрасоваться.
   Девушка присела на кровати, все еще испуганно поглядывая то на меня, то на откинутый мной в другой угол комнаты арбалет.
   — Что же вы забыли в моей комнате? — нарушил молчание я.
   — Так это все-таки ваша комната? — на удивление спокойно уточнила гостья.
   — Еще сегодня утром была моей, — улыбнулся я.
   Моей радости девушка явно не разделяла.
   — А почему через окно? — поинтересовалась она, незаметно подвинувшись на кровати в сторону арбалета.
   — Я же сказал, ключи забыл, — ответил я, подняв с пола арбалет, чтобы не искушать гостью. — Так что же вы тут забыли милочка?
   Гостья закусила губу, что довольно страшненько смотрелось, с ее-то клыками.
   — Я пряталась, — наконец ответила она.
   Я вопросительно приподнял бровь.
   — … Меня искали мои… мои родственники.
   — Ага, и вы от них арбалетом отстреливалась, — вставил я.
   Она осуждающе посмотрела на меня.
   — Нет, просто таким как… как я, лучше не выходить из дома без оружия. Нас, знаете ли, не очень любят…
   Тут я с ней совершенно согласен. Вампиры и прочие ночные обитатели города и его окраин отнюдь не пользуются популярностью, скорее наоборот. Если кто-нибудь пристрелит ночью вампира, его не то что не казнят, ему даже плохого слова не скажут. Это не считается преступлением. Вампиры, оборотни и прочие существа существуют как бы отдельно от города, хотя и рядом с ним. Все стараются даже не упоминать о них в обычной жизни, пока дело не касается убийств и прочих преступлений. Тут уж на бедных изгоев падают все подозрения и обвинения. Хотя такие ли они бедные и ни в чем не виноватые?
   — … Просто… я не хочу быть изгоем, как другие! — неожиданно зло закончила она.
   — Это понятно, — протянул я. — Если вы не против, то будьте моей гостьей. Пока вам нужно, вы можете оставаться здесь, — подмигнул я ей.
   — Не стоит, — неожиданно твердо сказала прекрасная незнакомка. — Если вы не возражаете, я лучше пойду.
   Я насмешливо посмотрел на нее.
   — И как же Вы пройдете мимо меня?
   Вдруг внизу послышались шаги, и звучный голос тетушки прокричал:
   — Зак, ты уже дома?!
   — Дома! — крикнул я, на секунду отвернувшись от девушки.
   Когда я повернулся, ее уже не было на кровати. А точнее, ее не было в комнате. Единственное, что напоминало об очаровательной гостье — это открытое окно и арбалет в моей руке. Я пожал плечами и пошел обрадовать тетю новостью.
   Я поступил в Академию!

Действие 4

   Самое удивительное, что тетя не проявила никакого оптимизма, узнав такую прекрасную новость. «Я рада» — ответила она, одарив меня ледяным взглядом, и ушла в свою комнату. Девочки же и вовсе не обратили внимания на такие хорошие новости, из вредности, наверное. Так я и сидел дома, радуясь за себя любимого, потому что больше радоваться за меня было просто не кому.
   Я был слегка обижен. Что же это такое? Я поступил учиться в самое престижное учебное заведение во всем мире, а всем на это как-то наплевать. Я уж не говорю про девушек, которые стреляют в меня из арбалетов в собственной комнате, а потом, даже не сказав до свиданья, исчезают. Можно подумать я такой страшный.
   С такими мыслями я быстро разобиделся до такой степени, что наплевал на всё и всех, и лег спать. Вернее попытался лечь спать, потому что, едва я положил свою многострадальную голову на подушку, как в закрытое окно ударил камешек. Если быть честным, то это был не камешек, а целый булыжничек. Когда он ударил в окошко, оно так зазвенело, будто разлетелось вдребезги. Этого, конечно, быть не могло, потому что стекла в нашем доме были укреплены заклинаниями Ремесленников, и разбить их было не так-то просто.
   Я опасливо приоткрыл окно и выглянул наружу. На улице уже было весьма темно, но в тени дома я все же заметил знакомую мне фигуру.
   — Чез, ты чтоль? — шепотом спросил я.
   Фигура вышла из тени на свет от ближайшего фонаря.
   — Нет, другой придурок, которому делать больше нечего, кроме как стоять под твоими окнами, — громко ответила фигура голосом Чеза. — Хочешь, я тебе серенаду спою, или стихи о любви почитаю?
   — Какого дракона?! — так же громко спросил я. — Ты бы еще побольше камешек выбрал, у меня до сих пор в ушах звенит.
   — Ну, извини, — без тени сожаления ответил Чез. — Только это не камень, это ботинок мой. Тут у тебя не то что камней, даже пыли нет. Вот что значит жить в самом центре, — с легкой завистью добавил он.
   — Подумаешь, — прокряхтел я, вылезая через окно. — Зато из дома после восьми не ногой. Вот заметят, что я ушел, тут же весь город прочешут, но меня найдут. Так что нечего кричать.
   Чез поспешно отступил в тень и действительно замолчал.
   Удивительно.
   Спустившись и отряхнув руки, скорее по привычке, нежели действительно отряхиваясь, я на цыпочках прошел под окнами и присоединился к Чезу. Должен сказать, что в центре не просто найти грязь, за чистотой улиц следят специальные заклинания, разработанные факультетом земли.
   — Ну что, — наконец спросил я, — Поступил?
   Чез, по всей видимости, хотел некоторое время сохранять загадочный вид, но у него ничего не получилось, и он радостно улыбнулся.
   — В легкую. Как нечего делать.
   Нечто подобное, я и предполагал.
   — Поздравляю, — сказал я, пожимая ему руку. — Я не сомневался. Теперь будешь познавать непознанное, изучать не изученное и все такое.
   — Ага, — все так же улыбаясь, ответил Чез. — Я до сих пор поверить не могу. Ты бы видел лица этих Ремесленников, когда я сказал, что во второй раз прохожу испытание. Пойдем в клуб, там сейчас празднуют все, кто поступил в Академию, я тебе по пути все расскажу.
   Я согласно кивнул и мы, осторожно прошмыгнув мимо окон моего дома, двинулись по улице в сторону клуба «Золотой полумесяц».
   В этом клубе обычно собирались… да кто там только не собирался. Благо огромное здание позволяло вместить всех желающих, коих было достаточно много, но не слишком, потому что цены в клубе были далеко не маленькими. Средний житель города даже пиво себе бы не смог в нем купить, не говоря уж об ужине на две и более персон.
   Клуб, как и прочие здания в центре города, был практически полностью сделан из золота (или, по крайней мере, покрыт им). Формой своей клуб напоминал полумесяц… ну, если и не полумесяц, то уж букву "с" точно. Вход располагался как раз в центре, с внутренней стороны изгиба. Еще одна особенность клуба состояла в том, что это чуть ли не единственное здание во всем городе, состоящее из одного этажа. Дома Великих семей состояли из трех-пяти этажей, а уж в трущобах и вовсе стояли здания по пять — десять этажей, в которых ютились десятки далеко не маленьких семей. Экономия места, понимаете ли.
   Едва мы вышли из двора моего дома, нам на глаза стали попадаться патрули стражников, которые в этот день патрулировали особенно ретиво. Всех подозрительных по их мнению людей они тут же останавливали, обыскивали и, если что не так, отправляли в местные тюрьмы для дальнейшего разбирательства. Такие уж порядки — сначала тюрьма, потом разбирательства. Раньше было по-другому, но после покушения на Императора стража будто с цепи сорвалась. По городу прокатилась волна облав, патрули усилились, и стража стала гораздо придирчивей, чем раньше. Правда, нам все это не грозило. Едва завидев мой золотой (правда, слегка помятый) костюм Великого Дома, стражники моментально теряли всякий интерес к моей персоне. Кто захочет иметь проблемы с Великими Домами?
   Пройдя пару улиц, мы вышли к зданию клуба «Золотой полумесяц». У входа уже толпился народ, причем весьма солидный народ. Тут были и самые известные деятели культуры, и купцы, и представители Великих Домов. Я невольно вздохнул, представив, сколько придется стоять в очереди, но вопреки моим опасениям, мы пошли не к главному входу. Рядом с главным входом была неприметная дверь, я и раньше ее замечал, но обычно она была закрыта. Теперь же рядом с ней стоял представитель Академии и, что удивительно, никто не пытался в нее пройти. Даже высокомерные представители Великих Домов терпеливо стояли в очереди, не пытаясь просочиться через открытую дверь рядом.
   Проследив за моим удивленным взглядом, Чез объяснил.
   — Это вход для поступивших в Академию. Не поверишь, но для нас заказан отдельный зал.
   Действительно, поверить трудно, ведь даже я себе мог позволить заказать один столик на двоих из условия, что перед этим подкоплю денег… за пару тройку месяцев. Да я и сам-то был тут только раз, когда заработал свою первую ступень в Искусстве, что характерно, я ничего не платил и почти ничего не ел.
   — Да уж, — неопределенно высказался я.
   — Только спокойно, — шепнул мне Чез, когда мы направились к входу для поступивших. — Если тебя спросят, то ты поступивший. И вообще, говорить буду я.
   Человек, стоящий у входа для поступивших был одет в темно-синие одежды, что говорило о его принадлежности к лучшим ученикам старших курсов Академии. Первым подошел Чез и, назвав свое имя, кивнул в мою сторону.
   — Это со мной.
   — Сожалею, но этот вход только для поступивших.
   Я подошел поближе, чтобы лучше видеть говорившего.
   — А, привет Зак.
   Я присмотрелся и узнал в старшем ученике своего знакомого — Ника.
   — Привет, — радостно поприветствовал я его. — А ты не отдыхаешь, я смотрю.
   — Поверь, для меня все это отдых, — заверил меня Ник, а потом шепотом добавил. — Это твой последний свободный вечер перед тяжелыми месяцами в Академии, так что насладись им как следует.
   Я хотел, было, спросить, что он имеет ввиду, но тут нетерпеливый Чез дернул меня за рукав, и мы ввалились в Главный зал клуба «Золотой полумесяц». Не просто главный, а Главный. Разница огромна. Я не бывал в приемной Императора, но, наверное, даже она уступает по размерам и роскоши этому залу. Невероятный по длине стол располагался в центре зала, а по его углам находились небольшие столы скромных размеров, человек на пятьдесят каждый. Стены, покрытые золотом и каменьями, прямо таки светились, отражая свет ламп.
   Мы с Чезом раскрыли рты и уставились на все то великолепие, что открылось нашим глазам. На блюдах было столько еды, что я едва не подавился слюной, вспомнив, что не ел ничего, кроме скудного завтрака и трех пирожков. Все столы были практически полностью заняты, но народ все прибывал, и многим присутствующим ничего не оставалось, кроме как стоять у стен. Некоторые люди были мне знакомы, например моя тетя, неизвестно как опередившая нас с Чезом. Слава богам, она нас пока что не заметила.
   Многие лица казались мне знакомыми, но мое внимание было сразу обращено к столу, стоящему в дальнем углу, потому что именно там сидели Ремесленники. Причем исключительно Высшие Ремесленники в серых ливреях и Учителя в красных (отличительной особенностью Ремесленников Учителей были черные пояса). Среди высших Ремесленников сидел и мой дядя.
   — Ну, ты даешь, — опомнившись, пихнул меня в бок локтем Чез. — С лучшими учениками чуть ли не за руку здороваешься. Что дальше, может, с Высшими Ремесленниками чай пить будешь?
   У меня чуть не вырвался невольный смешок. А ведь я и вправду пил чай с Ромиусом, когда мы сидели у него в кабинете, и он действительно Высший Ремесленник. Как жаль, что я не могу поразить Чеза, ведь мы с Ромиусом договорились, что я буду молчать о нашей беседе.
   — Не преувеличивай, это просто старый знакомый, — ответил я. — И куда нам садиться?
   — Да куда угодно, — махнул ругой мой друг. — Пока что это не имеет значения. Только в конце вечера тут останутся исключительно поступившие, чтобы заслушать приветственную речь Главы Академии.
   — А что, здесь сидит Глава Академии? — удивленно спросил я, оглядывая зал.
   Чез посмотрел на меня как на идиота.
   — Ты что? Нет, конечно, делать ему больше нечего. Просто он зайдет в конце вечера на пару минут, чтобы сказать речь. А сидеть здесь… можно подумать у него нет дел поважнее.
   Чез говорил таким тоном, будто Глава Академии вовсе даже не человек из плоти и крови, а бог какой-то.
   Тут мой блуждающий взгляд очень некстати наткнулся на Лиз. Я быстро сделал вид, что не заметил ее, но было слишком поздно, она поймала мой взгляд и помахала мне рукой.