Коул Кресли. Цена наслаждения

   – Нам не нужны ваши подачки. Мы прекрасно справляемся сами.
   Мужчина поморщился.
   – Я хотел бы надеяться, что ваше поместье поможет моему, если я буду в этом нуждаться.
   «Я помогу!» – вскричало разумное начало Кэмми. Будто услышав ее, мужчина повернулся в ее сторону и взглянул ей в глаза.
   – Это не существенно, буду я помогать или нет. – Тори тем временем продолжала гнуть свое. – Сейчас мы не нуждаемся в вашей помощи.
   Стивен Уинфилд открыл было рот, словно собираясь что-то сказать, но тут же замолк, казалось, запутавшись в словах.
   – Независимо от этого я все же вернусь, – наконец, проговорил он низким голосом, не сводя глаз с Кэмми.

Глава 27

   – Продать книги, миледи?! – задыхаясь от волнения, воскликнула миссис Хакаби. – Многие из них – старинные, первые издания.
   Тори вздохнула.
   – Тогда возьмите за них дополнительную плату и продайте все до единой, кроме тех, что имеют отношение к бизнесу или коммерции и, я полагаю, понадобятся мне в самое ближайшее время.
   Действительно, однажды, вернувшись после продажи драгоценностей, Хакаби застал Тори за чтением: она начала изучать бизнес и ведение переговоров с таким усердием, с каким молодая леди готовится к своему первому сезону. Супруги Хакаби также рекомендовали ей изучать овцеводство, потому что, как оказалось, им не на кого возложить операции, связанные с шерстью.
   – Когда занимающийся этим человек уйдет, мы не сможем нанять другого, – пояснил Хакаби. – Я тут подобрал книги, хотя, по правде сказать... овцы не по моей части. Урожай – да, овцы – нет.
   – Так здесь нет никого, кто понимает в овцеводстве?
   – Деревенские знают практическую сторону дела, но ничего не смыслят в коммерческой.
   – Мы должны отыскать кого-то на это место, – решила Тори. – По объявлению или что-нибудь в этом роде, но найдите мне специалиста!
   Когда ей не нужно было думать о том, что еще можно превратить в деньги, Тори не отставала от Джеральда Шеперда. Пока он кормил и осматривал овец, она повсюду следовала за ним в одолженных тяжелых сапогах и забрасывала его вопросами. Одна вещь особенно поразила ее. Оказалось, что овцы ведут себя не совсем как... овцы. В самом деле, Тори могла поклясться, что слышала, как одна овца рычала.
   Тори спросила об этом Джеральда.
   – Право же, мы не знаем, как так получается, – сознался он, – но даже ягнята могут издавать что-то похожее, так что собаки поменьше даже пугаются.
   Взглянув на ближайшее поле, Джеральд поскреб свою косматую бороду. Дюжина овец вскарабкалась на каменную стену, служившую для них оградой, используя ее как пешеходную дорожку, что дало Тори повод удивиться еще больше.
   – Николь! – крикнула Аманда, размахивая письмом. – Граф Белмонт скончался неделю назад. – Она сбежала на лужайку, где Николь с Нэнни расстелили одеяло, чтобы поиграть с Джеффри после завтрака.
   – Что? – Николь вскочила на ноги. – Почему они ничего не написали? – В единственном письме, пришедшем от Виктории, сказано только, что они с Кэмми прекрасно устроились.
   – Я не знаю, – вздохнула Аманда, – но собираюсь это выяснить.
   Николь повернулась к Нэнни:
   – Надеюсь, вы тут справитесь без меня?
   Нэнни деланно брюзжащим тоном ответила, что это не повод, чтобы так беспокоиться из-за пустяка. С подобными крошечными чадами она как-нибудь справится.
   К удивлению Аманды, Николь тут же кивнула и торопливо поцеловала Джеффри, а затем обе женщины ураганом понеслись к подъездной аллее.
   – Ты или я? – спросила Аманда.
   – Мы. Экипаж!
   Когда их карета въехала на заросшую травой гравиевую аллею Корта, они увидели чрезвычайно странную картину. Тори копалась в грязи возле дома и бегала взад-вперед, то поворачивая за угол, то возвращаясь обратно.
   Обменявшись быстрыми взглядами, женщины выбрались из экипажа и направились к месту земляных работ.
   – Меня не интересует, как вы будете делать, только делайте скорее! – кричала Тори. – На камень не обращайте внимания, просто убирайте то железо. Вы думаете, я сильно забочусь о том, как все это будет выглядеть? – Она взмахом руки показала на обнесенные стеной угодья.
   Теперь на месте розовых садов была распаханная, разрыхленная земля. Посевная шла полным ходом.
   Девушки, прежде не глядевшей ни на что и ни на кого, кроме Гранта, больше не существовало – сейчас это была решительная, уверенная в себе женщина, почти тиран.
   – Гм...
   Тори обернулась.
   – Николь! Леди Стенхоп! – радостно воскликнула она и тут же тяжело вздохнула. – Полагаю, вы все слышали и хотите знать, в чем дело? Это длинная история.
   Подошедшая поздороваться с гостями Камилла освободила ее от дальнейших объяснений.
   – Кэмми, ты займешь наших гостей чаем? – рассеянно спросила Виктория. – Мы обязательно должны убрать сегодня это железо.
   – Конечно. – Кэмми любезно улыбнулась, хотя было ясно, что она очень обеспокоена.
   Аманда и Николь поддерживали светский разговор, пока она провожала их в гостиную только четыре кресла, коробка с чаем да небольшой столик составляли ее обстановку. В пустой комнате свободно гуляло эхо. На фоне выцветших обоев выделялись большие прямоугольники, напоминавшие о снятых картинах, принесенных в жертву.
   Все трое устроились в креслах, откуда им было видно, как Тори ведет лошадь к кованым воротам.
   – Ради Бога, объясните, что здесь происходит? – возбужденно потребовала Аманда.
   Кэмми начала наливать чай в чашки с облупившимися краями.
   – Все не так плохо...
   – Не пытайтесь что-то скрыть от нас! – прервала ее Николь строгим голосом.
   – Ну ладно. Это было что-то ужасное. – У Кэмми затряслась рука, и чашка, которую она протянула Аманде, запрыгала на блюдце. – После похорон Тори целыми днями плакала. И не мудрено: она потеряла любимого дедушку и после этого могла потерять свое новое прибежище. Этот дом мог отойти кредитору, даже если бы Грант никогда не появился заявить свои права на поместье. Тори чувствовала себя брошенной, потому что Грант... – Кэмми прервалась. – Потому что ее привезли обратно на родину, а потом предали.
   Аманда бросила на Николь быстрый взгляд, а затем все трое посмотрели в окно на Тори. Сосредоточенно сдвинув брови, она выкрикивала какие-то указания рабочим.
   В это время раздался громкий звук кованого железа – и ее точно взрывом отбросило назад, на кипу юбок. Встревоженные женщины собрались бежать к ней, но она быстро вскочила, отплевываясь и смеясь. Волосы ее торчали во все стороны и были утыканы сухой травой, так же как и платье. Она бодро направилась к Хакаби и весело шлепнула его по спине.
   Кэмми снова повернулась к гостям.
   – Как вы сами видите, Тори выбралась из этого состояния. В один прекрасный день она отбросила все печали и отправила Хакаби продать драгоценности ее бабушки, с которыми ее дедушка никак не мог расстаться. Точно так же было продано все, что только не прибито гвоздями...
   Когда Кэмми сделала паузу, все снова выглянули в окно посмотреть, как Тори командует рабочими.
   – Но и этого было недостаточно, поэтому она... – Кэмми прикусила губу.
   – Продолжайте, – потребовала Николь.
   – Она продала обручальное кольцо своей матери.
   – О Боже...
   – Почему она не связалась с нами? – недовольно спросила Аманда. – Почему вы не дали нам знать?
   – Тори понимала, что вы будете предлагать ей деньги, а она этого не хотела, – честно сказала Кэмми. – Она очень гордая. Кроме того, она не хотела, чтобы Грант узнал, что граф умер – ей нужно было время для того, чтобы подготовиться к борьбе...
   – Но Грант сказал нам, что он отказался от поместья, – удивленно заметила Аманда.
   – Да, он сказал это и Тори, – подтвердила Кэмми. – Но там было еще и письменное соглашение, – подчеркнула она. – Тори не думает, что Грант просто так упустит то, к чему он шел так долго. Лично я верю Гранту, но его поведение выглядит довольно-таки озадачивающе.
   – Если не учитывать, что он влюблен, – хмыкнула Николь. – Хотя, возможно, сам он даже не знает об этом.
   За ленчем, когда Тори уже вернулась, Николь объяснила причину отсутствия Гранта.
   – Грант отправился искать своего кузена. Возможно, Йена завербовала какая-то преступная банда.
   У Тори расширились глаза.
   – Бедняга! Не могу поверить. Не успел вернуться – и обратно в море. Что я могу для него сделать?
   – Будем надеяться, что Грант его разыщет и привезет обратно. – Николь вздохнула. – Грант – человек обязательный, вы ведь его знаете...
   – Так он из-за этого не появлялся? – уточнила Тори.
   Николь усиленно закивала.
   – Он, вероятно, не хотел, чтобы вы беспокоились. Насколько я понимаю, вы с Йеном стали друзьями?
   – Да, во время плавания мы с ним очень подружились.
   – Тогда вы, очевидно, в курсе, что Йен часто попадает в переделки. Некоторые ситуации просто озадачивают, но Грант всегда умудряется держать все в секрете.
   – Грант не просил вас перед отъездом передать что-нибудь для меня? – Тори постаралась, чтобы голос не выдал ее надежд.
   Николь покачала головой:
   – Специально – нет, но это так и витало в воздухе.
   Тори нахмурилась.
   – Ну хорошо, – сказала она, – я понимаю, события развивались стремительно, и нужно было спешить. Но все же он мог сказать хоть что-то...
   Мог бы сказать что-то, если бы он вообще о ней помнил. Она была готова поспорить на хорошие деньги, коих у нее было мало, что Грант о ней и не думал, что бы ей ни говорили эти женщины.
   Они приступили к еде, и Тори была вынуждена отказываться от денег, то завуалированным, то хитроумным, а подчас решительным способом в общей сложности до пятнадцати раз. Однако когда они вместе с Кэмми уже проводили гостей до кареты, Николь встала и, подбоченясь, заявила:
   – Мы не уедем, пока вы не позволите вам помочь.
   – Я так близка к цели, – сказала Тори. – Сейчас мы как раз в переломной точке. Скоро все встанет на свои места мы сможем держать оборону. – Она смотрела то на Николь, то наледи Стенхоп. – Я хочу сама довести это дело до конца.
   Леди Стенхоп невольно усмехнулась.
   – Черт возьми, Тори, вы превратились в заправского... капиталиста! Но мы не можем повернуться спиной и ждать, когда вы потеряете свой дом.
   – Прошу вас, выслушайте меня. Когда-то я читала несколько историй, в которых герои не мог принять деньги от друзей, даже несмотря на угрозу краха, просто потому, что ему не позволяла гордость. В то время, читая это, я не понимала всей важности сказанного и просто подумала: «Ну если вы так говорите, я с этим соглашусь», потом я перевернула страницу. Только теперь мне все стало ясно. Разумеется, я не герой, но у меня тоже есть собственная гордость.
   – О, Тори, в том, чтобы брать взаймы, нет ничего постыдного, – с убеждением сказала Николь.
   – Есть, – вздохнула Тори, – что, если я не смогу вернуть долг?

Глава 28

   Погоня по горячим следам привела братьев в холодную Францию.
   Они подняли воротники, защищаясь от свирепого ветра Атлантики, и, с трудом пробравшись по узкой аллее, укрылись наконец в таверне.
   День и ночь упорно разыскивая своего кузена, они хватались за каждое сообщение осведомителей, за каждую мелочь, которая могла направить их на верный путь; и вот сейчас, в этот шумный сочельник, они с горестью заключили, что никакой новой зацепки у них нет.
   Когда они уселись за стол и продиктовали заказ, Дерек предложил:
   – Мы должны ориентироваться на светлую сторону жизни. Черт побери, может быть, эта ночь окажется для Йена счастливой!
   – Может быть, – эхом повторил Грант.
   В такую ночь, как сегодня, он предпочел бы нежиться в кровати рядом с Викторией.
   Дерек щелкнул пальцами у него перед глазами.
   – Проклятие! С тех пор как мы покинули Уайтстоун, ты сам не свой. Я знаю, о чем ты думаешь, Грант, но почему ты ничего не говоришь?
   Грант с досадой помотал головой.
   – Нехорошо тогда получилось... с Викторией.
   – Почему это должно тебя беспокоить? – спросил Дерек деланно удивленным тоном. – Ты человек неэмоциональный, не способный любить, и все такое.
   – Это не значит, что я не хотел на ней жениться, – буркнул Грант, – но она все время выдвигает этот проклятый ультиматум по поводу любви. – Он нахмурил брови. – А ты как узнал, что любишь Николь?
   Дерек ответил не раздумывая:
   – Я узнал это, когда понял, что отдал бы за нее жизнь.
   – Но джентльмен обязан отдать жизнь за леди...
   – С радостью, – подхватил Дерек. – Я сделал бы это с радостью! Кроме того, когда я узнал, что могу ее потерять, то уже не мог строить иные планы на будущее: не мог и не хотел. «Она не станет твоей, – говорил я себе сотни раз. – Смирись с этим». И все же я правильно сделал, вовремя решив, что мне нужно вернуться в Уайтстоун. Первое, о чем я подумал, – что Николь это должно понравиться.
   Грант тоже не представлял себе будущего без Виктории, это уж точно. Пока им подавали еду, он обдумывал эту мысль снова и снова.
   Они с Дереком из опыта знали, что в большинстве придорожных трактиров кормят на редкость плохо: то, что должно быть горячим, бывает холодным, а мягкое – твердым. Вот почему, когда Дерек подцепил кусочек какого-то неопределенного продукта, он нахмурился.
   – И все же я считаю, что мы должны нанять профессиональных сыщиков.
   – Кто же знал, что Йен действительно исчезнет с концами, – отозвался Грант. – Я все же надеялся, что сумею вернуть его домой, как не однажды делал это раньше.
   – Но на сегодняшний день мы должны признать, что он исчез, и освободить наших посыльных от этого дела.
   Грант покорно кивнул.
   – По идее, к этому времени он уже должен бы объявиться, ведь Йен что фальшивая монета, которая всегда возвращается к владельцу. Вообще-то я заметил, что он вел себя несколько странно в течение всего плавания.
   Полногрудая служанка плавной походкой подошла к их столу и наклонилась к ним.
   – Не желают ли джентльмены чего-нибудь еще? – проворковала она.
   Ни тот, ни другой даже не подняли глаз.
   Когда служанка отошла прочь, Дерек решительно заявил:
   – Я возвращаюсь назад. Завтра же.
   – Я тебя понимаю, – не стал противиться Грант. – Но сам я должен попытаться выжать из ситуации хоть что-то.
   – Ну а я поеду успокаивать тетю Серену. – Дерек поморщился. – Один на один.
   Казалось, до Гранта только сейчас дошло, что происходит.
   – Так ты в самом деле уезжаешь?
   Дерек кивнул.
   – Мне нужно увидеть мою жену. Мне не хватает Николь и ребенка как воздуха, – тихо признался он.
   Грант подумал о Виктории. Интересно, ей тоже не хватает его? Он был уверен, что ее дни заполнены игрой в шахматы, изучением поместья, возможно, занятиями верховой ездой – а что же еще ей делать теперь, когда там наступила весна! Когда он уезжал, Виктория, похоже, чувствовала себя комфортно с Камиллой и графом, играющими в карты возле камина. Но ведь старый граф долго не протянет. Отдавая себе в этом отчет, Грант знал, что после кончины графа он позаботится, чтобы Виктория имела все, в чем только будет нуждаться.
   Внезапно его осенило.
   – Дерек, ты не мог бы послать Виктории лошадь, когда вернешься? И упряжь. Разумеется, я все оплачу.
   – Не сомневайся, все будет сделано, но, думаю, она предпочла бы подаркам твою персону.
   Грант сдвинул брови.
   – Видишь ли, я чувствую себя ответственным за Йена. Во время путешествия он неоднократно порывался поговорить со мной, а я всякий раз ему отказывал. Я постараюсь вернуться как можно скорее. И все же что-то заставляет меня все время думать о ней. – Он сложил руки на груди. – К тому же мне думается, что, находясь вдали от нее, я даже в чем-то выиграю. Возможно, за эти недели она перешагнет через свои обиды. К тому же у нее будет больше времени побыть со своим дедушкой, а главное, – Грант изогнул губы в самоуверенной улыбке, – она осознает, как ей меня не хватает.
 
   – Как я ненавижу его! – пробормотала Тори, когда Хакаби доставил ей подарок от Гранта.
   – Тс-с! – цыкнула на нее Кэмми. – Ты так не думаешь.
   – Нет, думаю!
   Лошадь элитной породы. О чем он думал, посылая такой дорогой подарок? Чувствовал свою вину? Тори насупилась и покачала головой. Ей было непонятно, какую цель он преследовал, и это вызывало у нее раздражение. Подарок явно содержал какое-то послание, но если бы она могла расшифровать его тайное содержание! А так – ни письма, ни слова. Просто прислал лошадь.
   Замечательную лошадь, подумала Тори, заглядывая в умные глаза животного. Она не удержалась от улыбки, когда кобыла тихо заржала и повела головой в ее сторону.
   – Я вижу, мы тебе нравимся, – пробормотала Тори. – И ты нам тоже.
   Но ей была нужна рабочая лошадь, а не элегантный рысак – вот почему она приняла чопорную позу и заставила себя отвернуться.
   – Хакаби, сделайте для нее все, что можно.
   Кэмми тоскливо посмотрела вслед кобыле, когда слуга увел ее.
   – Ты по-прежнему считаешь, что мы выдюжим?
   – Сейчас – больше чем когда-либо, – не колеблясь сказала Тори, хотя она произнесла это с такой уверенностью исключительно ради своей подруги. Неудивительно, что позже, когда она в ночи лежала без сна, ее охватило внезапное сомнение. Как долго еще ей хватит сил крепиться?
   В конце каждого дня, когда она лежала в постели, все ее тело ныло от усталости. Она была так изнурена, что у нее не оставалось сил, чтобы снова подняться или даже заплакать, но усталость по крайней мере помогала ослабить ее тоску по Гранту. И все же ничто не могло истребить эту тоску полностью: она по-прежнему мечтала о нем, и каждую ночь ее сознание переполнялось эротическими образами, так что она уже начинала сомневаться, что ей когда-нибудь удастся отодвинуть его в прошлое.
   Камилла Эллин Скотт – самая замечательная наездница в мире.
   Кэмми была в этом абсолютно уверена, когда на новой кобыле перелетала через поля и заборы, преграды и ручьи. Она чувствовала, как сердце нагнетает кровь в жилы, обостряя восприятие и ум.
   Лошадиные копыта стучали о землю, напоминая о детстве, когда каждая удобная минута была посвящена верховой езде. Кэмми радовалась, что у них была лошадь и что лошадь пробудет здесь еще два дня, прежде чем ее заберет новый владелец. Она собиралась провести на спине лошади каждый час из этих остававшихся двух дней.
   Долгое время считая себя умирающей, сейчас Кэмми чувствовала, что она жива и будет таковой еще какое-то время. Она ощущала себя заново родившейся и... сильной. Радостный смех вырвался у нее из груди, когда они преодолели очередной высокий барьер и приблизились к другому.
   Она летела. Действительно летела – но только в обратном направлении.
   Лошадь неожиданно замедлила бег, потом заржала и резко вздыбилась, заставив всадницу кувырнуться назад. Она зацепилась одной ногой за седло и, после того как лука сместилась, рухнула вниз. Секунду спустя Кэмми удивленно смотрела на землю, затем осторожно перекатилась на колени.
   Когда она поднялась, то тут же почувствовала острую боль в бедре.
   – Могу я вам чем-нибудь помочь? – раздался рядом грудной голос.
   Кэмми повернулась и раздраженно поджала губы, но тут же вздохнула с облегчением.
   Это был барон.
   Спешившись, он поспешно направился к ней, ведя под уздцы свою лошадь. А вот ее кобылы нигде не было видно.
   «Говори же, Кэмми, говори! – приказала она себе. – Где же твоя находчивость?»
   – Я... я... О да. Моя лошадь сбежала.
   – Мы можем немного пройтись и посмотреть, нет ли ее где-то поблизости, – предложил барон.
   Кэмми сделала шаг и тут же поморщилась от боли.
   – Кажется, вы сильно ушиблись... – озабоченно произнес он.
   Истинная правда. Она ушибла некое место на теле, о чем не склонна была сообщать даже врачу и менее всего этому обаятельному мужчине. Вот почему Кэмми была вынуждена солгать.
   – Да, что-то с лодыжкой, – неуверенно сказала она.
   Разве леди не подворачивают свои лодыжки? Это испокон веков известно. Прежде чем она успела додумать до конца, барон, присев перед ней на корточки, приподнял ее юбку...
   – Что это вы... Прекратите немедленно!
   – Нет-нет, вы, несомненно, ушибли что-то другое. Я должен посмотреть, нет ли перелома или растяжения связок.
   – Опустите мои юбки, сэр!
   Он поднял на нее глаза, и Кэмми тут же густо покраснела. Может, это и замечательно, что он смотрит на нее, но ей совсем не нравилось, что это, возможно, его забавляет. Она вскинула подбородок и поспешно сказала:
   – Сейчас я сама проверю. – В подтверждение своего намерения она проковыляла к пню и села спиной к барону, но вдруг ей показалось, что она слышит позади себя что-то вроде негромкого смеха.
   Когда она сделала вид, что собирается обследовать свою лодыжку, барон вежливо произнес:
   – Мне доставило огромное удовольствие наблюдать, как вы лихо мчались через все поместье. Очень талантливая езда.
   Кэмми посмотрела на него через плечо.
   – Очень талантливая езда не оставляет человека без лошади и не заставляет его хромать.
   Теперь барон и в самом деле усмехнулся. Обойдя вокруг пня, он наклонился и заглянул ей в глаза.
   – Ну, и каков диагноз?
   Она молча смотрела на него. Диагноз? Слепая влюбленность.
   – Что с вашей лодыжкой? Растяжение?
   – О да. Просто растяжение.
   – Я – Стивен Уинфилд. Могу я узнать имя прекрасной девы, потерпевшей крушение?
   Кэмми засмеялась. Как будто он знал что-нибудь о крушениях!
   – Сэр, уверяю вас, применительно ко мне это крушение равносильно укусу комара.
   – Ах так! И все-таки, как зовут прекрасную деву?
   О, этот барон слишком очарователен. Кэмми казалось, будто внутри у нее все растаяло, и это не давало ей вспомнить, как следует вести светский разговор.
   – Я Камилла Скотт.
   , Он осторожно взял ее испачканную руку и поцеловал.
   – Очень рад.
   В течение нескончаемо долгого мгновения они молча смотрели друг на друга, и тут внезапно поблизости раздалось пронзительное ржание.
   – Моя лошадь! Слава Богу!
   Кэмми встала, намереваясь доковылять до лошади, чтобы сесть в седло; несмотря на растянутые мышцы бедра и отбитое мягкое место, она должна с этим справиться. Чтобы в процессе выполнения процедуры не выглядеть глупо, она повернулась к Уинфилду и сказала:
   – Спасибо вам за вашу помощь, а теперь вы можете идти. Видите, у меня теперь есть все, что нужно.
   Уинфилд наградил ее насмешливым взглядом.
   – Позвольте, я провожу вас до дома.
   – Но мне не нужен эскорт, – не уступала Камилла.
   Барон поднял брови.
   – И все же... Какая упрямая натура!
   Однако сейчас у Кэмми не было желания препираться с ним.
   – Что ж, прекрасно! – сказала она.
   Барон сел в седло и развернул свою лошадь. Прежде чем Кэмми смогла что-нибудь понять, он уже поднял ее и посадил перед собой.
   – Я думала, вы будете меня сопровождать, но не перевозить в седле. Это неприлично...
   – Мне представляется, что с учетом обстоятельств очень даже прилично.
   Она сделала глубокий вдох и повернула голову:
   – Тогда едем в Белмонт-Корт!
   – Я прекрасно знаю, где вы живете. Мы виделись на днях, помните?
   Разумеется, она помнила! Но он-то как ее запомнил?
   – Вы родственница внучки Белмонта? – спросил барон.
   – Нет, но в свое время я была ее гувернанткой.
   Он удивленно прищурился.
   – Так вы одна из двух леди, потерпевших кораблекрушение?
   Вместо ответа Кэмми лишь чопорно подняла подбородок.
   – О, для меня большая честь познакомиться с вами, мисс Скотт!
   Она с трудом повернулась, чтобы лучше разглядеть его лицо.
   – И вы не считаете меня эксцентричной?
   Барон покачал головой:
   – Я думаю, вы были правы: падение с лошади для вас обыденная мелочь. Я также думаю, что вы, должно быть, отчаянная женщина.
   Кэмми пришла в смятение оттого, как он произнес эти слова. Его низкий, густой голос заставлял ее трепетать. Как она должна отвечать ему? Что ей сказать?
   Кэмми мысленно отругала себя. Определенно он вызывал в ней желание говорить еще большие глупости. Исполнившись решимости молчать всю обратную дорогу, она плотнее сжала губы. Когда они были почти рядом с воротами, барон помог ей спуститься, но, не дав ступить на землю, тут же подхватил ее на руки и понес к дверям, не оставляя ей другого выбора, кроме как обхватить его за шею.
   – Вы не должны нести меня на руках! – воскликнула Кэмми. Впрочем, этот человек был таким сильным! Она чувствовала, как напряжены его мышцы. – Вы не должны заходить в дом! – О Боже, от него невероятно хорошо пахло! – Прошу вас, опустите меня на землю!
   Барон открыл дверь сапогом, и Кэмми застонала. Она думала, что это будет обычная прогулка.
   Когда Хакаби вышел к ним, его присутствие снова заставило Кэмми покраснеть.
   – Вы не покажете, как мне пройти к дивану?
   – Конечно, милорд.
   Уинфилд приподнял ее выше, и она подумала, что ему нужно просто переменить положение, но на самом деле барон притянул ее ближе к себе. Можно ли представить более невообразимую ситуацию?
   Но оказывается, главное было еще впереди.
   Войдя в вестибюль и увидев, что ее подруга пострадала, Тори поспешно подбежала к ней. Она, казалось, была готова наброситься на Уинфилда с кулаками.
   – Что случилось? Почему он держит тебя? Ты что-то повредила?
   – Мисс Скотт слегка ушиблась, – спокойно ответил за Кэмми ее спаситель. – Она упала с лошади.