- Где ты был? Что с тобой произошло?
- Я попал в нижний мир, что лежит за песчаной пустыней, далеко на юго-восток. Передо мной предстал Демон песчаной пустыни, - странное имя, но так он назвался. Демон сказал, что я останусь с ним навсегда, что он сделает меня своим наследником. Я объяснил ему, что не смогу жить у него, поскольку я должен вернуться к тебе и к нашему народу, я нужен здесь.
Демон не слушал меня. Я говорил ему, что он должен отправить меня назад, не то придет Викинг и сделает ему больно. Тогда он засмеялся, папа, смеялся и смеялся, пока не начал задыхаться. Лицо его вдруг стало синим, и он обеими руками схватил себя за горло. А за спиной у него стоял Викинг, который даже не улыбнулся, лишь приподнял руку, и Демон перестал задыхаться. Викинг подождал, пока тот не продышался, а затем сказал Демону пустыни, что тот нарушил все законы и будет наказан, хотя он ему и браг. И еще объявил, что все высшие демоны согласны с ним и преступнику суждено пребывать в нижнем мире целую сотню лет - такова кара. Тогда Демон пустыни начал ныть и молить Викинга о пощаде. Но Викинг только головой покачал, потом поднял свой меч, и Демон пополз прочь и оставил нас.
И тогда Викинг взял меня на руки, и я тут же очутился рядом с тобой, папа.
После того как король побеседовал с сыном, он поручил слугам, чтобы мальчика хорошенько вымыли и нарядили. - Затем он призвал к себе дочерей и зятьев. Хельга и Ферлен думали, что спешат к смертному ложу отца, дабы принять его благословение. Представьте себе их растерянность, когда они увидели его здоровым и полным сил, снова на троне, снова в платье из тончайшего шелка. Зятья, Фромм и Кардль, держались позади, не ведая, отчего их жены так побледнели. Поклонившись тестю, они приветствовали его, заметив, что вопреки слухам он выглядит полностью исцелившимся. Они решили, что король смирился со смертью принца Ниньяна.
Король молча улыбнулся им и пригласил сесть на скамью, стоявшую возле выбеленной стены огромной залы. Затем приказал:
- Хельга, приблизься ко мне.
Она повиновалась, выдавливая из себя улыбку, - ведь еще ничего не потеряно. Он перенес утрату и все же поправился, но она-то уж позаботится, чтобы вскорости отцу вновь сделалось дурно. Хельга гадала, не затем ли отец пригласил их, чтобы сообщить: раз Ниньяна больше нет, наследником отныне считается Фромм. Эта догадка и впрямь вызывала улыбку на, губах Хельги, когда она подходила к отцу.
- Хорошо выглядишь, папочка, - пробормотала она, склоняясь перед ним.
- Как и все мы, - проворчал он в ответ.
- Мы все скорбим об исчезновении Ниньяна, папочка, мы только молимся богам, чтобы это не подорвало твои силы.
- Со мной все в порядке, - откликнулся король.
- Ты позвал нас, чтобы объявить наших мужей наследниками?
- О нет, - возразил король, - я велел вам прийти, чтобы вы могли приветствовать своего брата. - Тут он окликнул Ниньяна. И Ниньян вышел из-за пышного алого занавеса, висевшего позади трона.
- Это демон! - завопила Хельга. - Наваждение! Колдовство!
- Наваждение - твоих рук дело, - откликнулся король. - И если среди нас есть демоны, то это ты и твоя слабоумная сестра. С этой минуты вы мне не дочери, ваши мужья перестали быть зятьями короля. Я всех вас изгоняю из страны - немедленно. Ступайте и будьте прокляты!
Хельга задрожала от ярости. Воздев руки к небу, она крикнула:
- Демоны, сойдите ко мне. Поразите и мужчину и ребенка. Убейте обоих!
Демоны не отозвались на зов, вместо них перед Хельгой предстал Викинг, сияющий, излучающий золотой блеск, точно за спиной у него поднималось солнце. Хельга взвизгнула и отшатнулась.
Воин высоко поднял меч, поцеловал металлическую рукоять искусной работы и произнес:
- Какое же наказание причитается тебе, Хельга? Это ты замыслила зло, Ферлен слишком глупа, и ты управляла ею. А вы, мужчины, жалкие твари, на вас и смотреть противно. Как же мне поступить с вами?
Ларен прервала свой рассказ и потупилась. Все вокруг молчали. Ларен медленно подняла голову и поглядела на Меррика:
- Будь ты тем Викингом, что бы ты сделал, Меррик?
- Убил бы Хельгу, а остальных изгнал. Ларен улыбнулась:
- А ты согласен с Мерриком, Олег?
- Конечно, проткнуть ведьму мечом!
- Да, да!
Даже женщины требовали казни для Хельги.
Ларен молчала, пока все не успокоились.
- Вы почти угадали, только Викинг не стал убивать Хельгу мечом, он подошел к ней вплотную, поглядел на нес и очень тихо произнес какие-то странные слова, каких она в жизни не слышала. Королю они показались похожими на благословение. Викинг говорил так мягко, так спокойно, а потом поднял руку над головой Хельги. Хельга не двигалась, не отвечала, словно обратившись g камень, и вот она уже начала таять, становилась все тоньше, все прозрачнее, и наконец от нее не осталось ничего, кроме тяжелого золотого браслета, который с громким стуком упал на пол. Никто не проронил ни слова, не возразил, даже Фромм, ее муж.
Тогда король вновь приказал остальным уйти, и они повиновались, радуясь уже тому, что не превратились в призрак, как Хельга. Викинг обратился к королю и Ниньяну и сказал им так:
- Теперь я получил свободу. Я вновь приду к тебе, Ниньян, но уже в человеческом обличье, я по-прежнему буду охранять тебя, только теперь как смертный, без помощи колдовской силы. Жди меня, Ниньян, я вернусь к тебе!
С этими словами Викинг растворился в воздухе, как только что Хельга, обратился в ничто, и возле свежевыбеленной стены нельзя уже было ничего различить, кроме чистого и прозрачного воздуха.
Вот и все, - приподняв руку, закончила Ларен.
- Но Викинг - он вернется, как обещал?
- Конечно, - подтвердила Ларен, улыбаясь Меррику, - он вернется и вновь защитит Ниньяна.
***
Приподнимая шерстяное одеяло и забираясь в постель рядом с Ларен, Меррик произнес:
- Их в самом деле зовут Хельга и Ферлен?
- Да.
- А я - Викинг.
- Разумеется.
- Почему Таби ничего не сказал?
- Я ему не велела.
- Вот как. Ты в самом деле считаешь, что в похищении виновна Хельга?
- Я не уверена. Она не скрывала ненависти ко мне и Таби. Их мужья не так глупы, как я изобразила, и вряд ли они вовсе ни при чем. - Фромм - здоровенный детина, уродливый, злобный. У Кардля безвольный подбородок и плечи опущены, если что не по нем, он сразу скулит. Трудно даже вообразить, до чего они разные.
- Увидим.
- Да, мы увидим это вместе, Меррик. Он замер в темноте, нахмурился:
- Нет, ты останешься здесь, в Мальверне. Это твой дом отныне, и тебе надо охранять его. К тому же мне важно, чтобы ты и Таби пребывали в безопасности. Я же обещал заботиться о вас обоих.
- Я должна поехать с тобой. Ты там никого не знаешь. Я смогу тебе помочь. А Таби мы с собой не возьмем.
- Слушайся меня, Ларен. Ты моя жена и обязана повиноваться. А мне твое покровительство ни к чему.
- Какой упрямый, - тихонько проворчала она. Меррик прекрасно слышал, но еще прежде чем успел рассердиться, Ларен подкатилась поближе к нему, обхватила руками его щеки. Она принялась целовать его, отыскивая губы, но все время промахивалась, наконец нащупала в темноте и прижалась ко рту Меррика так, что ему пришлось приоткрыть губы, и тогда ее язык проник внутрь, отыскивая его язык, впитывая тепло и сладость мужа.
- Соблазнить меня задумала, - забавляясь, произнес викинг. Ларен оставалась еще невинной девочкой, она не умела прятать свое желание, притворяться холодной и позволять мужу вести любовную игру в одиночку.
- Конечно. Лежи тихо. Мне нравится твой вкус, Меррик.
Он улыбнулся, и Ларен губами уловила движение его губ.
- Делай что хочешь, Ларен, я не переменю свое решение.
- Постараюсь по крайней мере получить удовольствие, - пробормотала она, обрушиваясь сверху па Меррика. Распущенные волосы Ларен упали ему на лицо, это чувственное прикосновение вновь пробудило в нем желание. Льняной рубахе, в которой Ларен легла в постель, не суждено было долго укрывать ее в этот вечер: одним движением Меррик стянул рубаху через голову Ларен, чтобы всем телом ощутить ее нежную тяжесть, теплое прикосновение ее груди. Ноги Ларен переплелись с ногами Меррика, его жезл, приподымаясь, касался женской плоти. Ларен осыпала поцелуями лицо мужа, осторожно просовывала кончик языка ему в ухо, кончики ее пальцев порхали по лбу и бровям мужа, соскальзывали ему на, нос. Не прекращая поцелуев, она начала легонько елозить на нем, и тогда Меррик обеими руками прижал бедра Ларен, с силой притягивая ее к себе и устремляясь вверх, навстречу. Он застонал, Ларен губами и горлом приняла его вздох, покорно раздвигая ноги.
Меррик понимал, что больше ему не выдержать. Руки сами собой пустились в безумный пляс, то вороша волосы Ларен, то приподымая ее, чтобы, склонив голову, он мог поцеловать ее грудь.
Меррик перекатился, оказавшись поверх Ларен, приподнялся, переводя дыхание, - если б не эта краткая пауза, он мог бы извергнуть семя прямо на шерстяное одеяло, а не глубоко внутрь Ларен. Грудь Меррика резко вздымалась, потребность как можно скорее войти в Ларен сотрясала его, но он заставил себя остановиться, пока не почувствовал, что Ларен уже не извивается, она тоже застыла, ожидая, безмолвно призывая его. Тогда он помог ей поднять ноги и прижался губами к ее устам, его пальцы впились в мякоть ее бедер, он сознавал, что может причинить Ларен боль, но не тревожился об этом, ведь она прогибалась под ним и тихонько стонала в темноте, вновь и вновь повторяя имя любимого, окликая его еще и еще раз. И голова Меррика шла кругом от неведомых ему ранее чувств, когда он различал в голосе жены желание, призыв и пылкую страсть.
Заметив, что Ларен готова вскрикнуть, Меррик осторожно зажал ей рот рукой, чтобы она могла полностью выразить свой восторг, когда достигнет вершины, не потревожив никого из спавших в наружной зале.
Меррик ласкал ее губами и языком, то возбуждая, то успокаивая, а она цеплялась за его плечи, требуя, чтобы он приподнялся, и тогда Меррик встал на колени, осторожно пролагая себе путь в лоно Ларен. Он прикрыл глаза, вновь ощутив ее изнутри, такую маленькую и столь желанную, а Ларен приглашала его проникнуть глубже, глубже, навеки слиться с ней.
- Меррик, - повторяла она, обхватив руками его спину, сильнее притягивая к себе. Меррик хотел бы помедлить еще, но уже не мог. Он сильными ударами входил в Ларен и выходил вновь, его желание обратилось в лихорадку, сотрясавшую все его тело. И вот он уже рухнул на нее с громким криком, его руки застыли, сжимая Ларен, а она все повторяла дорогое имя, принимая его, полностью впитывая в себя, и он готов был продолжать, никогда не останавливаться, никогда.
Они лежали прижавшись друг к другу, правая нога Ларен покоилась на животе Меррика, ее щека касалась его груди, влажные от сотрясавшей ее страсти волосы упали ему на плечо. Меррик поцеловал макушку Ларен, крепче обнял.
- Ты даруешь мне великое наслаждение, - сказал он, - хотел бы я видеть твое лицо в тот миг, когда мне удается доставить тебе удовольствие.
Колено Ларен тихонько двинулось вниз, коснулось паха Меррика. Ее ноздри трепетали от аромата, исходившего от Меррика, томного, сложного запаха, перемешавшегося с испарениями ее тела.
- Остановись, не то я вновь примусь за тебя. У тебя, наверное, уже все болит, Ларен.
Ларен немного приподнялась и поцеловала грудь Меррика, плечо, горло, коснулась губами жилки у него на шее, затем ее губы переместились к губам Меррика, и только тут она произнесла:
- Эрика убил мужчина.
Меррик застыл. Ларен повернулась на бок, пытаясь расправить волоски на груди Меррика, кончиками пальцев лаская его.
- Откуда ты знаешь?
- Я вспомнила, он стоял надо мной и торжествующе улыбался. Я не вполне лишилась сознания. Меррик, он глядел на меня и ничего не говорил, только ухмылялся. Он не попытался помочь мне, ничего не делал, а лишь усмехался со страшным, омерзительным лицом. Лица я не разглядела, хотя я поняла, что он рад видеть меня на этой дорожке, доволен, потому что теперь меня обвинят в убийстве Эрика, его же никто не заподозрит. Я не могу с полной уверенностью утверждать, что именно он убил Эрика, но очень на то похоже, верно?
- Ты точно видела это?
- Да.
Меррик начал ругаться, тихо, но беспрерывно, Ларен почувствовала, как он напряжен, и рассердилась: следовало отложить подобный разговор до утра, но что ж теперь делать?
- Олег и я почти ничего не выяснили, когда расспрашивали сегодня всех обитателей Мальверна. Но одно ясно: тот человек последовал за тобой, выслеживал тебя до самой вершины скалы. Возможно, он собирался убить тебя, а когда появился Эрик, решил выждать и посмотреть, что произойдет дальше, ведь все знали, как мой брат добивается тебя. Тебе удалось удрать, и тут-то он поразил Эрика, увидев же тебя на тропинке без чувств, решил, что выиграл. В убийстве обвинили бы тебя.
- Только один человек способен на это.
- Да. И все же мы должны проверить.
Ларен вновь принялась целовать Меррика. Она не сумела удержаться, за первым поцелуем последовал второй и третий, и вскоре ее руки пустились в отчаянный танец, ладони скользили то по груди, то по животу Меррика, забираясь в густую поросль между его ног. Коснувшись мужского орудия, она втянула в себя воздух и прошептала, касаясь рта мужа:
- Меррик, я и вообразить не могла, каково будет вот так дотронуться до тебя.
- И я не знал, - тихо ответил он.
Глава 19
Деглин выпил остатки браги и вытер рот руной. - Жарковато стало, пожаловался он, вновь зачерпывая хмельной напиток из стоявшего рядом бочонка. Нахмурившись, он поглядел на трех женщин, стиравших белье в длинном деревянном желобе, стоявшем на невысоких подпорках под огромным дубом. - И она задаст жару, наглая сука! - ни с того ни с сего добавил он.
- Ты о ком? - Олег в свою очередь глянул в сторону женщин.
- Наглая сука, Ларен. Говорю тебе, Олег, она - мразь, грязная рабыня, пощупать и то нечего. - Бывший скальд опять отхлебнул браги. - Околдовала Меррика и в постель к нему забралась. Да уж, она притворилась, будто так и пылает от страсти к нему, пылает, точно это чертово солнце, которое жжет мне лицо.
Олег молча кивнул, наклонился к своему кубку, пряча лицо, чтобы Деглин не заметил, как нарастает в нем гнев. Он хотел, чтобы скальд говорил, говорил без умолку. Деглин уже выпил полдюжины кубков крепчайшего пива и сам завел разговор о Ларен. Олег старался сохранить спокойное выражение лица, он выжидал. Внезапно ему отчетливо припомнилось, как Меррик уложил Ларен к себе на колени и смывал кровь с ее иссеченной рубцами спины. Мог ли Меррик тогда вообразить, что тощая, "жалкая с виду девчонка станет его женой? Деглин продолжал разглагольствовать о Ларен и Таби, этих ничтожествах, которые околдовали Меррика и восстановили его против прежних друзей. Оба они заслужили кару, и уж он, Деглин, добьется, чтобы шлюха получила свое. Олег пригрелся на солнышке, летний ветерок, напоенный запахами поспевающего хлеба, ласково овевал его лицо. Кожа на плечах стала чуть влажной, горячей. Олег поднял глаза на Деглина и отшатнулся, увидев на его лице не только неутолимый гнев, но и горе, глубокую безнадежную скорбь. Плевать Олег хотел на печали Деглина, он не станет возиться с этими утонченными чувствами. Руки чесались сдавить тонкую шею мерзавца и держать, пока завистливая душа не покинет свое обиталище. И все же Олег удержался от расправы. Он по-прежнему сидел напротив Деглина, слушал его, кивал и старался напустить на себя глубокомысленно-пьяный вид.
Руки Деглина дрожали, пальцы то сжимались в кулаки, то бессильно распускались, голос похрустывал, словно зимний лед:
- Поверь мне, она просто шлюха и должна умереть. Убила Эрика, а ее оправдали, только потому, что она якобы племянница Ролло. Вы все обезумели, поверили рабыне, ее же продали в Киеве на базаре. А братишка, может, вовсе и не братишка, а ее же собственный ублюдок!
- Значит, ты думаешь, она солгала, будто она племянница Ролло?
Деглин сплюнул на кучку валявшихся на земле костей, затем отпихнул их ногой:
- Она лгунья, она своего добилась. Меррик - бабник, его ничего не стоит провести, а я-то принимал его за мужчину, хотя, конечно, где уж ему сравниться с покойным братом! Он предал нас всех, приняв на ложе эту змею. Я уйду отсюда, я хотел уйти еще с Торагассонами. Торагассон звал меня, а я сказал, что должен остаться, потому что присягал Меррику.
Олег едва не ответил, что, как всем известно, Торагассон отказался принять Деглина, он решил, что, раз ему не досталась Ларен, такого скальда им и даром не нужно. Голосом, холодным, как северный ветер, старик объявил: "Этот человек просто жалок. Я вынужден терпеть нытье моей дочери, но зачем мне еще и Деглин?"
Олег чуть было не посоветовал Торагассону поженить обоих, и пусть бы они заели друг друга насмерть, но благоразумно предпочел придержать язык. Теперь Олег осторожно вел разговор с Деглином:
- Эрик очень хотел овладеть Ларен. Он гнался за ней по тропе до самой скалы. Может быть, она ударила его, чтобы спастись самой? Ларен говорит, что этого не делала, но даже если б она и убила его, мы бы признали это самозащитой, ведь верно?
Взгляд Деглина внезапно стал острым, сосредоточенным, хотя он уже напился так, что не смог бы подняться:
- Ларен - рабыня. Эрик мог пользоваться ею, пока бы у него не отсох жезл. Он имел на это полное право.
Олег только плечами пожал:
- Какое это имеет значение, когда Меррик уверен, что она не убивала Эрика, и почти все здесь тоже решили, что племянница Ролло не способна на ложь.
- А! Она убила Эрика, потому что успела уже завладеть его братом. Эрик не стал бы разводиться с Сарлой, потому-то ей и понадобилось устранить хозяина Мальверна - она хотела получить эту усадьбу и добилась своего.
- Но мы нашли ее без чувств. Ларен ударилась головой о скалу и лишилась сознания. Я своими глазами видел шишку у нее на затылке.
- Конечно, она упала без чувств, но уже после того как убила Эрика. В панике она бросилась бежать с места преступления, не разбирая дороги.
- Я вот еще о чем подумал, - пробормотал Олег, задумчиво рассматривая остатки эля на дне своей чаши. - Да, я подумал, что кто-то мог убить Эрика, чтобы навести подозрение на Ларен. Может быть, все дело в ней, а вовсе не в Эрике. Как ты полагаешь, Деглин? - Теперь Олег глянул в лицо скальду, а тот смертельно побледнел, и на скулах у него вспыхнули багровые пятна. - Кое-кто не верит Ларен или недолюбливает ее, - гнул свое Олег. - А ты, Деглин, ты ненавидишь ее больше, чем все остальные, ведь она отняла то, что принадлежало тебе: пять долгих зим все чтили тебя как скальда, теперь же ты стал никем. Вот именно, она лишила тебя твоих прав, посмеялась над тобой, из-за нее Меррик бросил тебя в огонь, когда она случайно обожглась.
- Да! - крикнул Деглин, сжимая кулаки и колотя ими свои тощие бедра. - Да, именно так. Я пойду и всем расскажу об этом. Я молчал ради Меррика, а теперь я всем скажу правду. Пришла пора этой шлюхе заплатить за убийство. Я не стану больше защищать эту семью, я ничем не обязан Меррику. - Деглин поднялся, расправил узкие плечи, глаза его ликующе сверкали, движения стали четкими, слова легко лились с языка, словно он внезапно протрезвел. - Я видел, как она нанесла удар, а потом она поняла, что наделала, и бросилась бежать. Да, она упала и лишилась чувств, но сперва убила Эрика. Клянусь, я видел все это, и она совершила убийство, не спасаясь от насилия, нет, она хотела его, а потом, когда он овладел ею, когда лежал на ней, расслабленный, тут-то она ударила его по голове и убила. Я видел все своими глазами, я присягну: Ларен убила Эрика.
В этот миг перед ним предстала Ларен, лицо ее казалось бледнее, чем только что промытая шерсть:
- Для чего ты солгал, Деглин, для чего?
- Бесчестная шлюха! - Деглин покачнулся и с трудом обрел равновесие - Ты, ты испортила все. Меня уважали, меня чтили, пока Меррик не подобрал тебя на вонючем рынке. Ты ограбила меня до нитки. Ты убила Эрика, я видел, как ты нанесла удар, когда он еще не успел от тебя оторваться и разум его все еще был затемнен похотью. Да, ты убила его после того, как легла с ним, точно так же как ты ложишься с его братом, убила, чтобы завладеть Мальверном, а потом ты, верно, доберешься и до Меррика!
Ларен молча глядела на него, потрясенная этим взрывом ненависти. Она хотела бы сказать несчастному скальду, что оба они могли бы рассказывать свои повести, не мешая друг другу, и у обоих нашлись бы благодарные слушатели, но вместо этого ей удалось произнести лишь:
- За что ты так ненавидишь меня?
- Почему я не убил тебя, когда ты валялась там, на тропе, почему я не убил тебя?! - Деглин рванулся к Ларен, вытянув руки, скрючив пальцы, норовя впиться ей в горло.
Олег спокойно поднялся, кубок его упал на землю. Одним движением правой руки он остановил Деглина, приподнял его за ворот, а тот лишь беспомощно извивался и цеплялся за руку Олега, пытаясь высвободиться.
- Значит, ты хотел убить Ларен, ты, змея ядовитая? - спросил Олег, глядя прямо в лицо Деглину. - Ты лгал, и теперь я знаю об этом, и Меррик тоже. Ты убил Эрика, чтобы бросить тень на Ларен. Она вспомнила, что видела тебя, когда ты наклонился над ней, усмехаясь, - после того, как ты сам убил Эрика. Ты сошел с ума, Деглин, ты рехнулся от злобы и зависти.
Он отшвырнул скальда, холодно проследив, как тот, подогнув колени, тяжело рухнул на землю. Деглин дышал с присвистом, растирая руками горло. Олег занес ногу, собираясь пнуть поверженного, но Меррик остановил его:
- Довольно, Олег.
Деглин, приподняв голову, разглядел своего господина и понял, что попал в западню, рухнуло все, чем он жил. Он пытался заговорить, оправдаться, но горло все еще сильно саднило, и он мог лишь издавать негромкие жалобные стоны. От боли на глазах скальда выступили слезы, он боялся потерять сознание.
- Он заслужил смерть, Меррик.
- О да. Он убил моего брата из ненависти к Ларен, это так дико, это граничит с безумием. Отведи его в хижину кузнеца, и пусть Снорри прикует его поближе к огню. Ему не повредит повариться в Собственном поту.
- Нет! Нет! Я не убивал Эрика. Да, я видел, как она валяется без чувств на тропе, и я обрадовался, потому что уже знал, что Эрик мертв, и это она убила его, клянусь, это она.
Ларен наблюдала, как Олег уволакивает Деглина, который по-прежнему хватался руками за горло, все еще пытаясь заговорить.
- Кончено.
- А теперь скажи мне, сказительница, как я поступлю с Деглином?
Ларен молча глядела через плечо Меррика на ячменное поле, готовившей богатый урожай, на дроздов, подбиравшихся к корму. Рабыня принялась бить палкой в железную сковороду, отгоняя птиц, и те с пронзительными криками разлетелись.
- Он не просто убил Эрика, он сделал это из самых низменных, подлых побуждений.
- Да, это верно. Но я все равно не понимаю. Он не испытывал ненависти к Эрику. Почему же он убил его, а не меня?
- Я бы содрал с него все мясо живьем и даже проверять не стал бы, он ли виновен в твоей гибели. Он рассчитывал, что за смерть Эрика казнят тебя, и он достигнет своей цели. Он бы наблюдал за нами и смеялся.
- Как жаль, что так вышло с Эриком!
- Да, его убили, чтобы обвинить тебя. Я тоскую по Эрику. Виновного мы нашли. Я послал вестника к моему другому брату, Рорику, владыке Соколиного острова. Я уверен, он и его жена Мирана скоро приедут. Ты так и не ответила мне, Ларен. Как поступить с Деглином?
Ларен задумчиво произнесла:
- Я бы отправила его к моему дяде Ролло. Ролло умеет отстаивать справедливость и сурово наказывать.
Ноздри Меррика раздулись:
- О да, это неплохо придумано. Ролло привяжет Деглина к диким лошадям, которые разорвут его на куски, или запрет его в одной клетке с волком. Твой дядя, насколько мне известно, не знает пощады..
- Да, особенно по отношению к тем, кто пытался навредить его близким. Разве кто-нибудь из викингов склонен к милосердию? Думаю, его надо казнить, только не так жестоко.
- Что же ты предлагаешь?
- Можно завести его в лес, дать ему нож и оставить одного. Деглин гордится своим умом, пусть , попробует выжить, если сумеет.
- А что, если ему удастся спастись? Я не могу допустить, чтобы он остался в живых. Это оскорбит и богов и людей.
Ларен тяжело вздохнула:
- Ты прав. Казни его. - Помолчав с минуту, она добавила:
- Он ведь так и не признался, что убил Эрика.
- Он убил его.
- Он клянется, что видел, как я лежала без сознания, и я тоже помню, лишь как он склонился надо мной. Разве у тебя нет сомнений, Меррик?
- Никаких.
Все обитатели Мальверна признали Деглина виновным, все они слышали, как дурно он отзывался , о Ларен, знали о зависти и ненависти к той, которая заняла его место. Мужчины вспоминали, как Деглин со зла толкнул Ларен в огонь, как сильно она обожглась. Все имущество Деглина отдали Меррику в уплату за смерть Эрика. Денег у Деглина оказалось немного, и никакие сокровища не смягчили бы утраты, однако Меррик не стал спорить с обычаем. Никто не хотел отправлять Деглина к Ролло, все требовали его смерти - и как можно скорее. Меррик точил свой кинжал, совершить казнь подобало только ему. Он собирался покончить с трусом одним ударом - чем быстрее, тем лучше. Завтра на рассвете.
Утро следующего дня выдалось туманным, тучи низко нависли над головой. Все столпились в кружок, ожидая, когда приведут Деглина. Меррик, Снорри-кузнец и Олег вошли в хижину Снорри. Деглин лежал там мертвый. Он ухитрился высвободиться и вонзил себе в сердце нож, старый сломанный нож Эрика, который Снорри взялся починить.
- Я попал в нижний мир, что лежит за песчаной пустыней, далеко на юго-восток. Передо мной предстал Демон песчаной пустыни, - странное имя, но так он назвался. Демон сказал, что я останусь с ним навсегда, что он сделает меня своим наследником. Я объяснил ему, что не смогу жить у него, поскольку я должен вернуться к тебе и к нашему народу, я нужен здесь.
Демон не слушал меня. Я говорил ему, что он должен отправить меня назад, не то придет Викинг и сделает ему больно. Тогда он засмеялся, папа, смеялся и смеялся, пока не начал задыхаться. Лицо его вдруг стало синим, и он обеими руками схватил себя за горло. А за спиной у него стоял Викинг, который даже не улыбнулся, лишь приподнял руку, и Демон перестал задыхаться. Викинг подождал, пока тот не продышался, а затем сказал Демону пустыни, что тот нарушил все законы и будет наказан, хотя он ему и браг. И еще объявил, что все высшие демоны согласны с ним и преступнику суждено пребывать в нижнем мире целую сотню лет - такова кара. Тогда Демон пустыни начал ныть и молить Викинга о пощаде. Но Викинг только головой покачал, потом поднял свой меч, и Демон пополз прочь и оставил нас.
И тогда Викинг взял меня на руки, и я тут же очутился рядом с тобой, папа.
После того как король побеседовал с сыном, он поручил слугам, чтобы мальчика хорошенько вымыли и нарядили. - Затем он призвал к себе дочерей и зятьев. Хельга и Ферлен думали, что спешат к смертному ложу отца, дабы принять его благословение. Представьте себе их растерянность, когда они увидели его здоровым и полным сил, снова на троне, снова в платье из тончайшего шелка. Зятья, Фромм и Кардль, держались позади, не ведая, отчего их жены так побледнели. Поклонившись тестю, они приветствовали его, заметив, что вопреки слухам он выглядит полностью исцелившимся. Они решили, что король смирился со смертью принца Ниньяна.
Король молча улыбнулся им и пригласил сесть на скамью, стоявшую возле выбеленной стены огромной залы. Затем приказал:
- Хельга, приблизься ко мне.
Она повиновалась, выдавливая из себя улыбку, - ведь еще ничего не потеряно. Он перенес утрату и все же поправился, но она-то уж позаботится, чтобы вскорости отцу вновь сделалось дурно. Хельга гадала, не затем ли отец пригласил их, чтобы сообщить: раз Ниньяна больше нет, наследником отныне считается Фромм. Эта догадка и впрямь вызывала улыбку на, губах Хельги, когда она подходила к отцу.
- Хорошо выглядишь, папочка, - пробормотала она, склоняясь перед ним.
- Как и все мы, - проворчал он в ответ.
- Мы все скорбим об исчезновении Ниньяна, папочка, мы только молимся богам, чтобы это не подорвало твои силы.
- Со мной все в порядке, - откликнулся король.
- Ты позвал нас, чтобы объявить наших мужей наследниками?
- О нет, - возразил король, - я велел вам прийти, чтобы вы могли приветствовать своего брата. - Тут он окликнул Ниньяна. И Ниньян вышел из-за пышного алого занавеса, висевшего позади трона.
- Это демон! - завопила Хельга. - Наваждение! Колдовство!
- Наваждение - твоих рук дело, - откликнулся король. - И если среди нас есть демоны, то это ты и твоя слабоумная сестра. С этой минуты вы мне не дочери, ваши мужья перестали быть зятьями короля. Я всех вас изгоняю из страны - немедленно. Ступайте и будьте прокляты!
Хельга задрожала от ярости. Воздев руки к небу, она крикнула:
- Демоны, сойдите ко мне. Поразите и мужчину и ребенка. Убейте обоих!
Демоны не отозвались на зов, вместо них перед Хельгой предстал Викинг, сияющий, излучающий золотой блеск, точно за спиной у него поднималось солнце. Хельга взвизгнула и отшатнулась.
Воин высоко поднял меч, поцеловал металлическую рукоять искусной работы и произнес:
- Какое же наказание причитается тебе, Хельга? Это ты замыслила зло, Ферлен слишком глупа, и ты управляла ею. А вы, мужчины, жалкие твари, на вас и смотреть противно. Как же мне поступить с вами?
Ларен прервала свой рассказ и потупилась. Все вокруг молчали. Ларен медленно подняла голову и поглядела на Меррика:
- Будь ты тем Викингом, что бы ты сделал, Меррик?
- Убил бы Хельгу, а остальных изгнал. Ларен улыбнулась:
- А ты согласен с Мерриком, Олег?
- Конечно, проткнуть ведьму мечом!
- Да, да!
Даже женщины требовали казни для Хельги.
Ларен молчала, пока все не успокоились.
- Вы почти угадали, только Викинг не стал убивать Хельгу мечом, он подошел к ней вплотную, поглядел на нес и очень тихо произнес какие-то странные слова, каких она в жизни не слышала. Королю они показались похожими на благословение. Викинг говорил так мягко, так спокойно, а потом поднял руку над головой Хельги. Хельга не двигалась, не отвечала, словно обратившись g камень, и вот она уже начала таять, становилась все тоньше, все прозрачнее, и наконец от нее не осталось ничего, кроме тяжелого золотого браслета, который с громким стуком упал на пол. Никто не проронил ни слова, не возразил, даже Фромм, ее муж.
Тогда король вновь приказал остальным уйти, и они повиновались, радуясь уже тому, что не превратились в призрак, как Хельга. Викинг обратился к королю и Ниньяну и сказал им так:
- Теперь я получил свободу. Я вновь приду к тебе, Ниньян, но уже в человеческом обличье, я по-прежнему буду охранять тебя, только теперь как смертный, без помощи колдовской силы. Жди меня, Ниньян, я вернусь к тебе!
С этими словами Викинг растворился в воздухе, как только что Хельга, обратился в ничто, и возле свежевыбеленной стены нельзя уже было ничего различить, кроме чистого и прозрачного воздуха.
Вот и все, - приподняв руку, закончила Ларен.
- Но Викинг - он вернется, как обещал?
- Конечно, - подтвердила Ларен, улыбаясь Меррику, - он вернется и вновь защитит Ниньяна.
***
Приподнимая шерстяное одеяло и забираясь в постель рядом с Ларен, Меррик произнес:
- Их в самом деле зовут Хельга и Ферлен?
- Да.
- А я - Викинг.
- Разумеется.
- Почему Таби ничего не сказал?
- Я ему не велела.
- Вот как. Ты в самом деле считаешь, что в похищении виновна Хельга?
- Я не уверена. Она не скрывала ненависти ко мне и Таби. Их мужья не так глупы, как я изобразила, и вряд ли они вовсе ни при чем. - Фромм - здоровенный детина, уродливый, злобный. У Кардля безвольный подбородок и плечи опущены, если что не по нем, он сразу скулит. Трудно даже вообразить, до чего они разные.
- Увидим.
- Да, мы увидим это вместе, Меррик. Он замер в темноте, нахмурился:
- Нет, ты останешься здесь, в Мальверне. Это твой дом отныне, и тебе надо охранять его. К тому же мне важно, чтобы ты и Таби пребывали в безопасности. Я же обещал заботиться о вас обоих.
- Я должна поехать с тобой. Ты там никого не знаешь. Я смогу тебе помочь. А Таби мы с собой не возьмем.
- Слушайся меня, Ларен. Ты моя жена и обязана повиноваться. А мне твое покровительство ни к чему.
- Какой упрямый, - тихонько проворчала она. Меррик прекрасно слышал, но еще прежде чем успел рассердиться, Ларен подкатилась поближе к нему, обхватила руками его щеки. Она принялась целовать его, отыскивая губы, но все время промахивалась, наконец нащупала в темноте и прижалась ко рту Меррика так, что ему пришлось приоткрыть губы, и тогда ее язык проник внутрь, отыскивая его язык, впитывая тепло и сладость мужа.
- Соблазнить меня задумала, - забавляясь, произнес викинг. Ларен оставалась еще невинной девочкой, она не умела прятать свое желание, притворяться холодной и позволять мужу вести любовную игру в одиночку.
- Конечно. Лежи тихо. Мне нравится твой вкус, Меррик.
Он улыбнулся, и Ларен губами уловила движение его губ.
- Делай что хочешь, Ларен, я не переменю свое решение.
- Постараюсь по крайней мере получить удовольствие, - пробормотала она, обрушиваясь сверху па Меррика. Распущенные волосы Ларен упали ему на лицо, это чувственное прикосновение вновь пробудило в нем желание. Льняной рубахе, в которой Ларен легла в постель, не суждено было долго укрывать ее в этот вечер: одним движением Меррик стянул рубаху через голову Ларен, чтобы всем телом ощутить ее нежную тяжесть, теплое прикосновение ее груди. Ноги Ларен переплелись с ногами Меррика, его жезл, приподымаясь, касался женской плоти. Ларен осыпала поцелуями лицо мужа, осторожно просовывала кончик языка ему в ухо, кончики ее пальцев порхали по лбу и бровям мужа, соскальзывали ему на, нос. Не прекращая поцелуев, она начала легонько елозить на нем, и тогда Меррик обеими руками прижал бедра Ларен, с силой притягивая ее к себе и устремляясь вверх, навстречу. Он застонал, Ларен губами и горлом приняла его вздох, покорно раздвигая ноги.
Меррик понимал, что больше ему не выдержать. Руки сами собой пустились в безумный пляс, то вороша волосы Ларен, то приподымая ее, чтобы, склонив голову, он мог поцеловать ее грудь.
Меррик перекатился, оказавшись поверх Ларен, приподнялся, переводя дыхание, - если б не эта краткая пауза, он мог бы извергнуть семя прямо на шерстяное одеяло, а не глубоко внутрь Ларен. Грудь Меррика резко вздымалась, потребность как можно скорее войти в Ларен сотрясала его, но он заставил себя остановиться, пока не почувствовал, что Ларен уже не извивается, она тоже застыла, ожидая, безмолвно призывая его. Тогда он помог ей поднять ноги и прижался губами к ее устам, его пальцы впились в мякоть ее бедер, он сознавал, что может причинить Ларен боль, но не тревожился об этом, ведь она прогибалась под ним и тихонько стонала в темноте, вновь и вновь повторяя имя любимого, окликая его еще и еще раз. И голова Меррика шла кругом от неведомых ему ранее чувств, когда он различал в голосе жены желание, призыв и пылкую страсть.
Заметив, что Ларен готова вскрикнуть, Меррик осторожно зажал ей рот рукой, чтобы она могла полностью выразить свой восторг, когда достигнет вершины, не потревожив никого из спавших в наружной зале.
Меррик ласкал ее губами и языком, то возбуждая, то успокаивая, а она цеплялась за его плечи, требуя, чтобы он приподнялся, и тогда Меррик встал на колени, осторожно пролагая себе путь в лоно Ларен. Он прикрыл глаза, вновь ощутив ее изнутри, такую маленькую и столь желанную, а Ларен приглашала его проникнуть глубже, глубже, навеки слиться с ней.
- Меррик, - повторяла она, обхватив руками его спину, сильнее притягивая к себе. Меррик хотел бы помедлить еще, но уже не мог. Он сильными ударами входил в Ларен и выходил вновь, его желание обратилось в лихорадку, сотрясавшую все его тело. И вот он уже рухнул на нее с громким криком, его руки застыли, сжимая Ларен, а она все повторяла дорогое имя, принимая его, полностью впитывая в себя, и он готов был продолжать, никогда не останавливаться, никогда.
Они лежали прижавшись друг к другу, правая нога Ларен покоилась на животе Меррика, ее щека касалась его груди, влажные от сотрясавшей ее страсти волосы упали ему на плечо. Меррик поцеловал макушку Ларен, крепче обнял.
- Ты даруешь мне великое наслаждение, - сказал он, - хотел бы я видеть твое лицо в тот миг, когда мне удается доставить тебе удовольствие.
Колено Ларен тихонько двинулось вниз, коснулось паха Меррика. Ее ноздри трепетали от аромата, исходившего от Меррика, томного, сложного запаха, перемешавшегося с испарениями ее тела.
- Остановись, не то я вновь примусь за тебя. У тебя, наверное, уже все болит, Ларен.
Ларен немного приподнялась и поцеловала грудь Меррика, плечо, горло, коснулась губами жилки у него на шее, затем ее губы переместились к губам Меррика, и только тут она произнесла:
- Эрика убил мужчина.
Меррик застыл. Ларен повернулась на бок, пытаясь расправить волоски на груди Меррика, кончиками пальцев лаская его.
- Откуда ты знаешь?
- Я вспомнила, он стоял надо мной и торжествующе улыбался. Я не вполне лишилась сознания. Меррик, он глядел на меня и ничего не говорил, только ухмылялся. Он не попытался помочь мне, ничего не делал, а лишь усмехался со страшным, омерзительным лицом. Лица я не разглядела, хотя я поняла, что он рад видеть меня на этой дорожке, доволен, потому что теперь меня обвинят в убийстве Эрика, его же никто не заподозрит. Я не могу с полной уверенностью утверждать, что именно он убил Эрика, но очень на то похоже, верно?
- Ты точно видела это?
- Да.
Меррик начал ругаться, тихо, но беспрерывно, Ларен почувствовала, как он напряжен, и рассердилась: следовало отложить подобный разговор до утра, но что ж теперь делать?
- Олег и я почти ничего не выяснили, когда расспрашивали сегодня всех обитателей Мальверна. Но одно ясно: тот человек последовал за тобой, выслеживал тебя до самой вершины скалы. Возможно, он собирался убить тебя, а когда появился Эрик, решил выждать и посмотреть, что произойдет дальше, ведь все знали, как мой брат добивается тебя. Тебе удалось удрать, и тут-то он поразил Эрика, увидев же тебя на тропинке без чувств, решил, что выиграл. В убийстве обвинили бы тебя.
- Только один человек способен на это.
- Да. И все же мы должны проверить.
Ларен вновь принялась целовать Меррика. Она не сумела удержаться, за первым поцелуем последовал второй и третий, и вскоре ее руки пустились в отчаянный танец, ладони скользили то по груди, то по животу Меррика, забираясь в густую поросль между его ног. Коснувшись мужского орудия, она втянула в себя воздух и прошептала, касаясь рта мужа:
- Меррик, я и вообразить не могла, каково будет вот так дотронуться до тебя.
- И я не знал, - тихо ответил он.
Глава 19
Деглин выпил остатки браги и вытер рот руной. - Жарковато стало, пожаловался он, вновь зачерпывая хмельной напиток из стоявшего рядом бочонка. Нахмурившись, он поглядел на трех женщин, стиравших белье в длинном деревянном желобе, стоявшем на невысоких подпорках под огромным дубом. - И она задаст жару, наглая сука! - ни с того ни с сего добавил он.
- Ты о ком? - Олег в свою очередь глянул в сторону женщин.
- Наглая сука, Ларен. Говорю тебе, Олег, она - мразь, грязная рабыня, пощупать и то нечего. - Бывший скальд опять отхлебнул браги. - Околдовала Меррика и в постель к нему забралась. Да уж, она притворилась, будто так и пылает от страсти к нему, пылает, точно это чертово солнце, которое жжет мне лицо.
Олег молча кивнул, наклонился к своему кубку, пряча лицо, чтобы Деглин не заметил, как нарастает в нем гнев. Он хотел, чтобы скальд говорил, говорил без умолку. Деглин уже выпил полдюжины кубков крепчайшего пива и сам завел разговор о Ларен. Олег старался сохранить спокойное выражение лица, он выжидал. Внезапно ему отчетливо припомнилось, как Меррик уложил Ларен к себе на колени и смывал кровь с ее иссеченной рубцами спины. Мог ли Меррик тогда вообразить, что тощая, "жалкая с виду девчонка станет его женой? Деглин продолжал разглагольствовать о Ларен и Таби, этих ничтожествах, которые околдовали Меррика и восстановили его против прежних друзей. Оба они заслужили кару, и уж он, Деглин, добьется, чтобы шлюха получила свое. Олег пригрелся на солнышке, летний ветерок, напоенный запахами поспевающего хлеба, ласково овевал его лицо. Кожа на плечах стала чуть влажной, горячей. Олег поднял глаза на Деглина и отшатнулся, увидев на его лице не только неутолимый гнев, но и горе, глубокую безнадежную скорбь. Плевать Олег хотел на печали Деглина, он не станет возиться с этими утонченными чувствами. Руки чесались сдавить тонкую шею мерзавца и держать, пока завистливая душа не покинет свое обиталище. И все же Олег удержался от расправы. Он по-прежнему сидел напротив Деглина, слушал его, кивал и старался напустить на себя глубокомысленно-пьяный вид.
Руки Деглина дрожали, пальцы то сжимались в кулаки, то бессильно распускались, голос похрустывал, словно зимний лед:
- Поверь мне, она просто шлюха и должна умереть. Убила Эрика, а ее оправдали, только потому, что она якобы племянница Ролло. Вы все обезумели, поверили рабыне, ее же продали в Киеве на базаре. А братишка, может, вовсе и не братишка, а ее же собственный ублюдок!
- Значит, ты думаешь, она солгала, будто она племянница Ролло?
Деглин сплюнул на кучку валявшихся на земле костей, затем отпихнул их ногой:
- Она лгунья, она своего добилась. Меррик - бабник, его ничего не стоит провести, а я-то принимал его за мужчину, хотя, конечно, где уж ему сравниться с покойным братом! Он предал нас всех, приняв на ложе эту змею. Я уйду отсюда, я хотел уйти еще с Торагассонами. Торагассон звал меня, а я сказал, что должен остаться, потому что присягал Меррику.
Олег едва не ответил, что, как всем известно, Торагассон отказался принять Деглина, он решил, что, раз ему не досталась Ларен, такого скальда им и даром не нужно. Голосом, холодным, как северный ветер, старик объявил: "Этот человек просто жалок. Я вынужден терпеть нытье моей дочери, но зачем мне еще и Деглин?"
Олег чуть было не посоветовал Торагассону поженить обоих, и пусть бы они заели друг друга насмерть, но благоразумно предпочел придержать язык. Теперь Олег осторожно вел разговор с Деглином:
- Эрик очень хотел овладеть Ларен. Он гнался за ней по тропе до самой скалы. Может быть, она ударила его, чтобы спастись самой? Ларен говорит, что этого не делала, но даже если б она и убила его, мы бы признали это самозащитой, ведь верно?
Взгляд Деглина внезапно стал острым, сосредоточенным, хотя он уже напился так, что не смог бы подняться:
- Ларен - рабыня. Эрик мог пользоваться ею, пока бы у него не отсох жезл. Он имел на это полное право.
Олег только плечами пожал:
- Какое это имеет значение, когда Меррик уверен, что она не убивала Эрика, и почти все здесь тоже решили, что племянница Ролло не способна на ложь.
- А! Она убила Эрика, потому что успела уже завладеть его братом. Эрик не стал бы разводиться с Сарлой, потому-то ей и понадобилось устранить хозяина Мальверна - она хотела получить эту усадьбу и добилась своего.
- Но мы нашли ее без чувств. Ларен ударилась головой о скалу и лишилась сознания. Я своими глазами видел шишку у нее на затылке.
- Конечно, она упала без чувств, но уже после того как убила Эрика. В панике она бросилась бежать с места преступления, не разбирая дороги.
- Я вот еще о чем подумал, - пробормотал Олег, задумчиво рассматривая остатки эля на дне своей чаши. - Да, я подумал, что кто-то мог убить Эрика, чтобы навести подозрение на Ларен. Может быть, все дело в ней, а вовсе не в Эрике. Как ты полагаешь, Деглин? - Теперь Олег глянул в лицо скальду, а тот смертельно побледнел, и на скулах у него вспыхнули багровые пятна. - Кое-кто не верит Ларен или недолюбливает ее, - гнул свое Олег. - А ты, Деглин, ты ненавидишь ее больше, чем все остальные, ведь она отняла то, что принадлежало тебе: пять долгих зим все чтили тебя как скальда, теперь же ты стал никем. Вот именно, она лишила тебя твоих прав, посмеялась над тобой, из-за нее Меррик бросил тебя в огонь, когда она случайно обожглась.
- Да! - крикнул Деглин, сжимая кулаки и колотя ими свои тощие бедра. - Да, именно так. Я пойду и всем расскажу об этом. Я молчал ради Меррика, а теперь я всем скажу правду. Пришла пора этой шлюхе заплатить за убийство. Я не стану больше защищать эту семью, я ничем не обязан Меррику. - Деглин поднялся, расправил узкие плечи, глаза его ликующе сверкали, движения стали четкими, слова легко лились с языка, словно он внезапно протрезвел. - Я видел, как она нанесла удар, а потом она поняла, что наделала, и бросилась бежать. Да, она упала и лишилась чувств, но сперва убила Эрика. Клянусь, я видел все это, и она совершила убийство, не спасаясь от насилия, нет, она хотела его, а потом, когда он овладел ею, когда лежал на ней, расслабленный, тут-то она ударила его по голове и убила. Я видел все своими глазами, я присягну: Ларен убила Эрика.
В этот миг перед ним предстала Ларен, лицо ее казалось бледнее, чем только что промытая шерсть:
- Для чего ты солгал, Деглин, для чего?
- Бесчестная шлюха! - Деглин покачнулся и с трудом обрел равновесие - Ты, ты испортила все. Меня уважали, меня чтили, пока Меррик не подобрал тебя на вонючем рынке. Ты ограбила меня до нитки. Ты убила Эрика, я видел, как ты нанесла удар, когда он еще не успел от тебя оторваться и разум его все еще был затемнен похотью. Да, ты убила его после того, как легла с ним, точно так же как ты ложишься с его братом, убила, чтобы завладеть Мальверном, а потом ты, верно, доберешься и до Меррика!
Ларен молча глядела на него, потрясенная этим взрывом ненависти. Она хотела бы сказать несчастному скальду, что оба они могли бы рассказывать свои повести, не мешая друг другу, и у обоих нашлись бы благодарные слушатели, но вместо этого ей удалось произнести лишь:
- За что ты так ненавидишь меня?
- Почему я не убил тебя, когда ты валялась там, на тропе, почему я не убил тебя?! - Деглин рванулся к Ларен, вытянув руки, скрючив пальцы, норовя впиться ей в горло.
Олег спокойно поднялся, кубок его упал на землю. Одним движением правой руки он остановил Деглина, приподнял его за ворот, а тот лишь беспомощно извивался и цеплялся за руку Олега, пытаясь высвободиться.
- Значит, ты хотел убить Ларен, ты, змея ядовитая? - спросил Олег, глядя прямо в лицо Деглину. - Ты лгал, и теперь я знаю об этом, и Меррик тоже. Ты убил Эрика, чтобы бросить тень на Ларен. Она вспомнила, что видела тебя, когда ты наклонился над ней, усмехаясь, - после того, как ты сам убил Эрика. Ты сошел с ума, Деглин, ты рехнулся от злобы и зависти.
Он отшвырнул скальда, холодно проследив, как тот, подогнув колени, тяжело рухнул на землю. Деглин дышал с присвистом, растирая руками горло. Олег занес ногу, собираясь пнуть поверженного, но Меррик остановил его:
- Довольно, Олег.
Деглин, приподняв голову, разглядел своего господина и понял, что попал в западню, рухнуло все, чем он жил. Он пытался заговорить, оправдаться, но горло все еще сильно саднило, и он мог лишь издавать негромкие жалобные стоны. От боли на глазах скальда выступили слезы, он боялся потерять сознание.
- Он заслужил смерть, Меррик.
- О да. Он убил моего брата из ненависти к Ларен, это так дико, это граничит с безумием. Отведи его в хижину кузнеца, и пусть Снорри прикует его поближе к огню. Ему не повредит повариться в Собственном поту.
- Нет! Нет! Я не убивал Эрика. Да, я видел, как она валяется без чувств на тропе, и я обрадовался, потому что уже знал, что Эрик мертв, и это она убила его, клянусь, это она.
Ларен наблюдала, как Олег уволакивает Деглина, который по-прежнему хватался руками за горло, все еще пытаясь заговорить.
- Кончено.
- А теперь скажи мне, сказительница, как я поступлю с Деглином?
Ларен молча глядела через плечо Меррика на ячменное поле, готовившей богатый урожай, на дроздов, подбиравшихся к корму. Рабыня принялась бить палкой в железную сковороду, отгоняя птиц, и те с пронзительными криками разлетелись.
- Он не просто убил Эрика, он сделал это из самых низменных, подлых побуждений.
- Да, это верно. Но я все равно не понимаю. Он не испытывал ненависти к Эрику. Почему же он убил его, а не меня?
- Я бы содрал с него все мясо живьем и даже проверять не стал бы, он ли виновен в твоей гибели. Он рассчитывал, что за смерть Эрика казнят тебя, и он достигнет своей цели. Он бы наблюдал за нами и смеялся.
- Как жаль, что так вышло с Эриком!
- Да, его убили, чтобы обвинить тебя. Я тоскую по Эрику. Виновного мы нашли. Я послал вестника к моему другому брату, Рорику, владыке Соколиного острова. Я уверен, он и его жена Мирана скоро приедут. Ты так и не ответила мне, Ларен. Как поступить с Деглином?
Ларен задумчиво произнесла:
- Я бы отправила его к моему дяде Ролло. Ролло умеет отстаивать справедливость и сурово наказывать.
Ноздри Меррика раздулись:
- О да, это неплохо придумано. Ролло привяжет Деглина к диким лошадям, которые разорвут его на куски, или запрет его в одной клетке с волком. Твой дядя, насколько мне известно, не знает пощады..
- Да, особенно по отношению к тем, кто пытался навредить его близким. Разве кто-нибудь из викингов склонен к милосердию? Думаю, его надо казнить, только не так жестоко.
- Что же ты предлагаешь?
- Можно завести его в лес, дать ему нож и оставить одного. Деглин гордится своим умом, пусть , попробует выжить, если сумеет.
- А что, если ему удастся спастись? Я не могу допустить, чтобы он остался в живых. Это оскорбит и богов и людей.
Ларен тяжело вздохнула:
- Ты прав. Казни его. - Помолчав с минуту, она добавила:
- Он ведь так и не признался, что убил Эрика.
- Он убил его.
- Он клянется, что видел, как я лежала без сознания, и я тоже помню, лишь как он склонился надо мной. Разве у тебя нет сомнений, Меррик?
- Никаких.
Все обитатели Мальверна признали Деглина виновным, все они слышали, как дурно он отзывался , о Ларен, знали о зависти и ненависти к той, которая заняла его место. Мужчины вспоминали, как Деглин со зла толкнул Ларен в огонь, как сильно она обожглась. Все имущество Деглина отдали Меррику в уплату за смерть Эрика. Денег у Деглина оказалось немного, и никакие сокровища не смягчили бы утраты, однако Меррик не стал спорить с обычаем. Никто не хотел отправлять Деглина к Ролло, все требовали его смерти - и как можно скорее. Меррик точил свой кинжал, совершить казнь подобало только ему. Он собирался покончить с трусом одним ударом - чем быстрее, тем лучше. Завтра на рассвете.
Утро следующего дня выдалось туманным, тучи низко нависли над головой. Все столпились в кружок, ожидая, когда приведут Деглина. Меррик, Снорри-кузнец и Олег вошли в хижину Снорри. Деглин лежал там мертвый. Он ухитрился высвободиться и вонзил себе в сердце нож, старый сломанный нож Эрика, который Снорри взялся починить.