Старик. Это невозможно, Андрюшенька.
Китаврасов. У меня нет вариантов.
Злата. Варианты есть всегда.
Китаврасов. Иначе они не выпустят меня вовсе.
Злата. Тебе в туалет нельзя вставать!
Китаврасов. Они мне сказали.
ШарлоттаКарловна. У вас инфаркт, Андрей Николаевич.
Китаврасов. Иначе я попаду в лагерь, в ссылку, к черту нарога!
Злата. В туалет -- не то что наавтобус!
Китаврасов. Заграницу уверенного земледелия.
Старик. Ты помнишь, что с тобой было?
Китаврасов. Подохну наэтих... просторах.
Злата. Предпочитаешь подохнуть надороге к автобусу?
ШарлоттаКарловна. Полежать надо.
Китаврасов. Предпочитаю. Представь себе! И не хорони меня прежде времени! Я еще ничего. Я крепкий. Я держусь!
Злата. Господи! И этот -- держится!
Китаврасов. Во мне силы больше, чем может показаться напервый взгляд! Как-нибудь вытерплю! А наЗападе, славаБогу, медицинапокане бесплатная.
Старик. Не доберешься ты до Запада, Андрюша.
Китаврасов. Заштопают. Вылечат. Как новенький буду!
Старик. Тебе хоть неделю надо перележать!
Китаврасов. Доберусь, папа.
Старик. Папа?
Китаврасов. Я доберусь. Все болезни, в конечном счете, от недостатки воли.
Злата. Оптимист.
Китаврасов. От духовной вялости.
Старик. Папа?
Китаврасов. Знаешь, у Солженицынатридцать лет назад обнаружили неизлечимый рак, больше годажизни никак не давали.
Старик. Ты полагаешь, мне достанет сил позволить тебе умереть насвоих глазах?
Китаврасов. Я не умру!
Старик. С собственного попустительства?
Злата. Хромыху же позволил.
Старик. Там я просто не мог помочь! И это не одно и то же, Злата!
Злата. Все одно и то же, папочка.
Старик. Значит, и ты с ним заодно?
Злата. Все насвете одно и то же!
Старик. Значит, и ты считаешь, что ему можно ехать?
Злата. Наверное, нельзя, а, кажется, папочка, надо.
Старик. Кому надо?
Злата. Даи кто мы ему? Вчерашние знакомые.
Китаврасов. Зачем ты так, Злата!
Злата. У нас просто не получится запретить. Если мы попытаемся удержать его насильно, скрутить, как в психушке, он, сопротивляясь, скорее умрет.
Старик. Что ты несешь, Злата!
Злата. Ну скажи, Андрюшенька, признайся честно!
Старик. Что ты несешь!
Злата. Ты сопротивлялся бы, зная, что это для тебя смертельно?
Китаврасов. Который час, ШарлоттаКарловна?
ШарлоттаКарловна. А может, Андрей Николаевич, все же не надо, а?
Китаврасов. Который час?!!
ШарлоттаКарловна. Без семи шесть.
Злата. Кто ж мы с тобою такие, а, папочка? Мы в ноги должны валиться ему, грудью от смерти закрывать! А мы: поедет, не поедет. Будет сопротивляться, не будет сопротивляться...
Китаврасов. Где мои джинсы?
Злата. Что это у нас с тобою: тоже некроз? Частичное омертвение сердец?
Китаврасов. Где мои джинсы?
Злата. Или уже полное?
Китаврасов. Кудавы дели мои джинсы?!
Старик. Я не разрешаю тебе!
Китаврасов. Я без разрешения, папа.
Старик. Слышишь: не позволяю!
Китаврасов. Я уже вырос.
Злата. Опять у нас с тобою, папочка, какая-то мелодраматическая сценаполучается.
Китаврасов. Я ж тебе объяснил: у меня нет выбора.
Злата. Не ощущаешь, как это... безвкусно? Давай, давай, Андрюшенька... потихоньку. Вот, вот они, твои джинсы. Мы с Лоттой поможем тебе одеться.
Китаврасов. Я отлично себя чувствую.
Злата. Папа, собери ему в дорогу лекарств посильнее.
Китаврасов. Я поспал и отлично себя чувствую.
Злата. Если у него есть шанс, то не здесь, папочка. Не в этом полуразрушенном доме.
Старик. А если нету?!
Злата. Только там.
Старик (кричит). Если, говорю, нету?!
Злата. Нанет и суданет.
Китаврасов. До автобусадалеко?
Злата. Мы с доцентом отвезем тебя к самолету. У тебя деньги есть натакси, там, в Москве? Папа, у нас есть деньги? (Кричит в глубину квартиры.) Ми-лый!
Златин муж появляется так быстро, словно тут, рядом и стоял.
Давай ключи. Нужно отвезти Андрея в Емельяново.
Златин муж. Тогдая пойду, прогрею?
Злата. Я поведу сама. Ты дергаешь.
Златин муж. Но я прогреть-то могу?
Злата. Ключи!
Златин муж, пожав плечами, отдает ключи.
Как там, Андрюша? Пошли потихоньку?
ШарлоттаКарловна. Обопритесь, Андрей Николаевич.
Злата. А я приеду к тебе.
Китаврасов. Я пришлю вызов.
Злата. Обязательно приеду.
Китаврасов. Через знакомых, гостевой.
Злата. Захочешь -- сестрою. Захочешь -- женой.
Златин муж. Как, то есть, женой? Брат вы, в конце концов, Злате или не брат?!
Злата. Помолчи, ради Бога!
Старик. Вот, Андрюша, возьми. Нитроглицерин и прочее. Если станет плохо...
ШарлоттаКарловна. Вы плачете?
Старик. И деньги.
Китаврасов. Спасибо, папа. Я напишу. Мы еще, может, увидимся. А мамину фотографию ты... вы мне все же верните. Такая у меня одна.
Старик достает из карманафотографию. Китаврасов, поддерживаемый Златою и Шарлоттою Карловной, идет к выходу. Вдруг останавливается, стонет, оседает.
Не м-могу-у... Б-боль-на-а...
Злата, ШарлоттаКарловна, Старик и Златин муж несут Китаврасовак дивану.
Полежу... отдохну... минут десять.
Старик. Отдохни, конечно.
Китаврасов. Который час? Мы успеваем?
Злата. Успеваем, успеваем, Андрюшенька. Мы всё успеваем. У нас в запасе безднавремени.
Китаврасов. Ты говорилапро декабристов. Как они, после каторги навечном поселении... собрались, чай пьют, беседуют...
Старик. Молчи.
Китаврасов. И это все -- миф. Легенда. Я изучал. Они после каторги уже не декабристами были.
Старик. Тебе нельзя разговаривать.
Китаврасов. Декабристами они были только несколько часов. Там... наплацу. А после каторги они овощи выращивали, торговали нарынке.
Старик. Тебе помолчать надо.
Китаврасов. Переженились наместных, нарожали детей. Курная избас земляным полом... штоф водки.
Старик. Помолчать.
Китаврасов. Вот и все декабристы. Кто предприимчивее, устроились мелкими чиновниками. Брали взятки.
Златин муж. Не все же, наверное. Были и настоящие люди.
Старик. Ему нельзя разговаривать.
Златин муж. Несгибаемые.
Китаврасов. Несгибаемые каторги не перенесли. Нато они и несгибаемые.
Старик. Ты не прав, Андрюша. Клянусь тебе -- ты не прав.
Китаврасов. Я сейчас не о вас.
Злата. Андрюша...
Китаврасов. Когдабы с вами снова... Поиграй, Злата.
Злата. Я ж не умею.
Китаврасов. Поиграй.
Злата. Хорошо, Андрюшенька, хорошо. Я сейчас.
Златасадится к пианино, неуверенно, сбиваясь, повторяя, играет вальс Шопенадо-диез минор. Все молчат. Спустя некоторое время Старик подходит к Злате.
Старик (тихо). Довольно, Злата. Можешь остановиться. Андрюшаумер.
Пауза.
Злата. И чего ж мы сидим? Наверное, надо что-то делать? Может, реанимация?
Старик. Можно, конечно, но бессмысленно, Златочка. У него там, в груди, одни обрывки.
Златин муж. Сердце не вынесло прощания с родиной.
Старик. Лоскутки.
Златин муж. Разорвалось. Помните -- я предсказывал?
Злата. Все же ты удивительный... пошляк. (Поднимает черное покрывало, занавешивает зеркало.)
Златин муж. Я, между прочим, совершенно серьезно.
Злата. Возьми ключи. Ты уезжать собирался.
Златин муж. В самом хорошем смысле.
Злата. Ладно. Я тебе заведу.
Златин муж. В самом сочувственном.
Злата. Выноси чемодан.
Златин муж. Проклятый дом!
Старик. Может, не так скоропалительно, Злата? Былатакая... сумасшедшая ночь. Выспитесь, отдохнете...
Златин муж. Вот и я говорю, Злата. А то разобьюсь -- будешь всю жизнь казниться.
Старик. Где ты жить собираешься?
Златин муж. Да, где? И начто? Настипендию?
Злата. Я сюдавернусь, папочка. К тебе.
Златин муж. А институт?
Злата. В этот проклятый дом. Не выгонишь?
Старик. А институт?
Злата. Я не буду врачом, папа.
Златин муж. Вот новости!
ШарлоттаКарловна. У вас двух пятаков не найдется, Николай Антонович?
Злата. Не желаю быть врачом!
ШарлоттаКарловна. ГлазаАндрею Николаевичу закрыть.
Златин муж. Кем же желаешь?
Злата. У меня такое чувство, что ни-кем. Никем насвете.
Златин муж (Шарлотте Карловне). Рубли подойдут?
Злата. С таким, наверное, чувством и уходили в монахини.
Златин муж. Держите.
Злата. Но для этого нужно, как минимум, верить в Бога.
Старик. Бог умер давно.
Златин муж. Так нельзя, Злата.
Злата. Да. Умер.
Златин муж. Следует занимать определенное место в обществе.
Злата. Мы с тобой покапросто поживем, папочка. Я буду готовить тебе обеды.
Златин муж. Ты?
Старик. А... потом?
Злата. Откудая знаю, что потом!
Златин муж. То-то, что не знаешь.
Злата. Принес чемодан, милый? Пошли.
Златин муж. Не валяй дурака, Злата.
Злата. Я сейчас вернусь, папочка. (Уходит.)
Златин муж. Златаже! До свиданья, Николай Антонович.
Старик. Это вряд ли.
Златин муж. Откудавы знаете, что вряд?! Я ведь люблю ее! Люблю! Я без нее жить не стану! Я добьюсь ее, добьюсь!
Старик. Сделайте одолжение.
Златин муж. Добьюсь! (Уходит, возвращается.) И не сочтите меня совершенно бесчувственным. Я все понимаю. Но это тоже, знаете, вопрос жизни.
Старик. Простите?
Златин муж. Я насчет квартиры. Могли б получить, в крайнем случае потом разменяться.
Старик. Всего хорошего.
Златин муж. Сорок восемь метров. (Уходит.)
Старик. Видишь, Лотта: опять у нас с тобою ничего не вышло. Со Златою вы не уживетесь. Так что придется подождать еще.
ШарлоттаКарловна. Что ж, Николай Антонович. Подождем.
Занавес.
Пировское, Омск, Москва, январь-февраль 1986 года. МНОГО КОСТЕЙ или ВЕТЕР П. детективная драмав двух действиях
Машеньке
лица:
Еев
Александра
Муза
Сторож
Студент
Школьница
Мотоциклист
Хакас
место:
глубокий археологический раскоп в Хакассии, краем задевший полусгнившую ограду заброшенной зоны
время:
август восемьдесят шестого; жаркий летний день, клонящийся к вечеру; затем сумерки, ночь
Еев и Студент копаются надне ямы.
Студент. Эврика!
Еев. Не можете, Миша, не паясничать?
Студент. Как же мне выражаться, если я что-то нашел?
Еев. По-русски.
Студент. Какой у вас, Ермил Владимирович, тяжелый характер!
Еев. Не трогайте! Помогу.
Студент. Ради Бога! Могу вообще отойти.
Еев (наклоняется, смотрит). Этой челюсти, Миша, не больше пяти тысяч лет. Практически, современная челюсть.
Студент. А что вы еще ожидали обнаружить в тазминском слое?!
Еев. Вы, оказывается, ведете со мною таким способом научную дискуссию?
Студент. Сами и лекции читали, и тут объясняли...
Еев. Вы же своими глазами видели тот фрагмент!
Студент. Я, конечно, доверяю вашей атрибуции.
Еев. Большое спасибо.
Студент. Вы специалист. И, наконец, мой профессор. Но чтобы здесь, в Сибири, встретить кого-то значительно более молодого, чем неандерталец!.. Даеще искать его в неолитическом кургане!
Еев. Неолитических курганов, Миша, не бывает. Курган появился наэтом месте позже. В тагарскую эпоху.
Студент (заканчивая в унисон). ...наэтом месте позже. В тагарскую эпоху.
Еев. У вас что, есть собственная гипотезапо поводу нашего фрагмента?
Студент. Нашего?
Еев. Разумеется. Мы же вместе его нашли.
Студент. Вы, Ермил Владимирович, великодушны. Нету у меня никакой гипотезы.
Еев. В таком случае ничего не остается, как искать дальше. (Отходит насвое место, продолжает копаться в земле.)
Пауза.
Студент. Извините, Ермил Владимирович
Еев. Пустяки.
Пауза.
Утром вашаподружкаприбегала, спрашивала.
Студент. Беленькая?
Еев. У вас их тут много?
Студент. Вернулась, значит. Онав Абакан ездила, в музучилище поступать. Устала, говорит, в этой школе.
Еев. Онаеще школьница?
Студент. Девятый закончила. Что ж вы хотите: акселерация.
Еев. Акселерация как феномен, Миша, прекратилась, к вашему сведению, лет десять назад.
Студент. Сами видели.
Еев. И выражается в другом. Здесь -- случай раннего созревания.
Студент. Раннего -- это точно. У них там в Абакане...
Еев. Работайте, Миша. Не отвлекайтесь.
Пауза.
Студент. Когдаж вы сюда, Ермил Владимирович, пришли? Если онаеще до меня прибегала.
Еев. Как встало солнце. Не принимайте, ради Бога, заупрек, но прибежать сюдараньше вас не так сложно. Эти три дня, покаархеологи не мешаются под ногами...
Студент. Здорово вы! Это же их хозяйство! Мы вообще прибыли мерить хакасов.
Еев. Вы, кажется, недовольны, что я привлек вас к раскопкам?
Студент. Чего ж недоволен: навоздухе... Жарко вот только.
Еев. Навашу долю может выпасть редкостный шанс: вписать свое имя в мировую антропологию...
Студент. При всем вашем, Ермил Владимирович, великодушии я предпочту дождаться времени, когдавпишу мое имя сам.
Еев. Это удается не каждому.
Студент. Мне удастся.
Еев. Хорошо, Миша. Работайте тогдабескорыстно.
Студент. Что я и делаю.
Продолжают копаться в земле. К краю ямы подбегает Александра.
Александра. Они не люди! Слышишь?! Не люди! (Рыдает.)
Еев. Что опять стряслось?
Александра. Не люди!
Еев. Не кричи. Спускайся сюда.
Александра. Не терпится, чтобы сломалашею?
Еев. Что зановая драма?
Александра. Оторвись наминуту от своих сгнивших мослов!
Еев поднимается из ямы.
Подожди хоть три месяца.
Еев. Саша, солнышко!
Александра. Рож -- тогдаи черт со мною!
Еев. Не надо.
Александра. Не надо было тащить меня в эту дурацкую Хакассию. Вот чего не надо!
Еев. Самаж напросилась.
Александра. Я, по-твоему, должнабыладожидаться тебя в этой пыльной, вонючей Москве?
Еев. В твоем состоянии...
Александра. Спасибо, вспомнил.
Еев. Сашаже!
Александра. Лезть к тебе в эту помойку!
Еев. Господи! мы не одни...
Александра. А мне все равно, что не одни!
Студент (показываясь из ямы). Схожу, искупаюсь.
Александра. Сам устроил, что не одни! В Крым могли бы поехать, наКавказ...
Еев (Студенту). Да-да, спасибо.
Александра. Надачу нахудой конец!
Студент. Я через полчасика. (Уходит.)
Еев (раздельно, устало). Это моя работа.
Александра(насвой живот). А это -- чья?
Еев. Я пять лет экспедицию выколачивал!
Александра. Тогдажениться бы подождал. Ребенка...
Еев. Дауж...
Александра. Ах, Хакассия! Ах, лучше всякого курорта!
Еев. А то хуже!
Александра. Ага. Живем в халупе...
Еев. В чем бы ты сейчас наКавказе жила? У нас все-таки отдельный сарайчик.
Александра. Хозяин дьявольским глазом посверкивает.
Еев. Водицей святою побрызгай.
Александра. Конечно! ты у нас ученый! Ты бабьих страхов понимать не желаешь.
Еев. Саша!
Александра. А я (снованаживот) занего боюсь. Старик сглазит! сглазит!
Еев. Хорошо, хорошо, ладно! Я скажу Ивану Лукичу.
Александра. Так он тебя и послушал.
Еев. Сядь сюда. Ну, сядь...
Александра. Он же злой, злой!
Еев. Чувствуешь, как степью пахнет?
Александра. Злой, злой!
Еев. А в Крыму вонища! Грязь! Народу -- не продохнешь...
Александра. Злой!
Еев (показывая Александре палец). А два? (Показывает два.) Ну, если и с трех не засмеешься... (Показывает три пальца, шевелит.)
Александра(смеясь). Ну тебя!
Еев. А сейчас подавай сюдасвои слезки. (Слизывает слезы.) И рассказывай, что стряслось.
Александра. Ничего не стряслось. Вонючку твою меряю...
Еев. Саша! Ну какую еще... вонючку?
Александра. Которую ты вчерауговаривал!
Еев. Сунчугашеву, что ли?
Александра. Вот еще: язык ломать!
Еев (усмехнувшись). Явилась...
Александра. Деньги б платили запромеры свои дурацкие -- не уговаривать -отбиваться пришлось бы.
Еев. О, Господи! сколько раз тебе объяснять! Нет у нас таких денег! Не положено!
Александра. Все нахоляву норовите. Антропологи! Только нахоляву никогданичего хорошего не получалось!
Еев. Ладно, меряешь. И что дальше?
Александра. Ничего дальше! Капли твои наязык ей как раз капаю -- атут муж! Поддатый, страшный, тупой!
Еев. Саша!
Александра. Что -- Саша?! Что -- Саша?!
Еев. Он же уехал куда-то.
Александра. Вернулся значит. Ее вышвырнул, пробирки побил, наменя с кулаками!..
Еев. Так ведь Иван же Лукич...
Александра. В уголке твой Иван Лукич стоит дапосмеивается. А этот орет. По-хакасски. Мат только русский.
Еев (мрачно). Не вступился?
Александра. Вступился. Когдатот с ног до головы уже обложил.
Еев. Почему сразу мой?! Почему мой?!
Александра. Зато потом с такими подробностями перевел... С таким... сладострастием. И что, мол, мы их травим...
Еев. Недалеко и ты ушла
Александра. И что колдуем...
Еев. В дьявольский глаз веришь.
Александра. И что кости предков тревожим. И что однау них заболела.
Еев. У них не одназаболела. У них трахомаповальная.
Александра. От наших, мол, капель. И что если не уберемся...
Еев (по слогам). Па-ле-о-лит. Каменный век! Повсюду.
Появляется Школьница.
Школьница. Мишкане приходил?
Еев. Пошел искупаться. Скоро вернется. А вас не учили здороваться со взрослыми?
Школьница. С ней, что ли?
Александра(наШкольницу). Нравится?
Еев. Прекрати, Саша! Насамом деле!
Школьница(саркастически). Со взрослыми! (Отходит.)
Александра. А зачем ты нанее так взглянул?!
Еев. Как?
Александра. Сам знаешь. Конечно, я сталауродиной...
Еев. Саша!
Александра. Ноги отекли, пятна.
Еев. О, Господи! Ну! (Сновапоказывает палец.) Девушка, девушка! Вы куда?! Не надо тудаспускаться!
Школьница. А чего? и посмотреть нельзя?
Еев. Нету там ничего для вас интересного!
Школьница. А Мишкарассказывал: могилы. И будто кольцо золотое нашли.
Еев (едване плачет). Вам-то зачем?! У вас и уши, и руки и так все в золоте!
Школьница. Любопытно. А то приехали к нам, анас и взглянуть не пускаете. Обидно.
Еев. Хорошо, посмотрите. Только умоляю: ходить по тропинкам и ничего не трогать.
Школьница. Не дети. (Спускается в раскоп.)
Александра. Миля, миленький! Уедем отсюда, а?
Еев обреченно садится, прячет в ладони лицо.
Уедем! Не ради себя прошу, ради ребеночка.
Еев (достает из-запазухи ладанку нашнурке). Я ж объяснял!
Александра. Студентаоставь, пускай ищет.
Еев. Студента!..
Александра. Учишь, значит, плохо.
Еев. С этим родиться надо! К тому ж -- третий курс... А если отыщется хоть что-нибудь еще! Зуб какой-нибудь...
Александра. Хоть убей, все равно не пойму.
Еев. Ну и отлично.
Александра. Какая кому разница, когдаздесь люди поселились: надесять тысяч лет раньше, насорок тысяч позже...
Еев. Знаешь, поезжай-ка, пожалуй, в Москву...
Александра. Как в Москву? А ты?
Еев. А я...
Александра. Ты ж один остался. Чижиковаспорхнула. Как ты с хакасами-то справишься? Заэкспедицию отчитываться придется.
Еев. Отчитаюсь.
Александра. Обиделся? Миля, миленький, но я правдахотелапомочь. Только...
Еев. Да-да. Я понимаю.
Приближающийся треск мотоцикла.
Кого еще к нам?!
Александра. Она. Драная кошка!
Еев. Саша, Господи!
Александра. Я куртку узнала.
Еев. Драная кошкав Ленинграде.
Александра. Она!
Еев. И какая онатебе драная кошка?!
Александра. Кто ж еще!
Еев. Музав Ленинграде.
Александра. Ага!
Еев. Работает в музее.
Александра. Знаю. Детские косточки пилит. Только, видать, не выдержала.
Еев. Это ее тема.
Александра. Ага: детей пилить. Которые в блокаду. С голоду. Даесли б ты...
Еев. А хоть бы и я! Наука, Саша!
Александра. И у ученых должно оставаться что-то святое. Убедился? Она?
Еев. В шлеме не видно.
Александра. Ой, Миля, Миля...
Намотоцикле, лихо затормозив у самого края раскопа, подкатывают Мотоциклист и Муза.
Муза. Сюрприз, а, Ермил Владимирович?
Еев. Сюрприз.
Муза. Отлично выглядишь, Сашенька.
Александра. Merci.
Муза. Как отдыхается? Что волчицею смотришь? Натвоего супругане претендую: приехалаисключительно ради косточек.
Александра. Детские, блокадные -- уже обглодали?
Муза. Как ты, однако, в курсе! Приятно. Блокадные, Сашенька, подождут: они в музее.
Александра. А эти (наЕева) не подождут?
Муза. Эти уже своей исследовательницы дождались.
Александра. Вот как!
Муза. Что ж вы, Ермил Владимирович, не рады коллеге?
Еев. Здравствуй, Муза.
Александра. Ахатовна!
Муза. Мы, Сашенька, слишком давно с ним знакомы. И с этим уже ничего не поделаешь.
Александра. Слишком близко! (Убегает.)
Еев. Зачем, Муза... Саша!
Голос Александры. Драная кошка!
Муза. Драная кошка? Мило!
Еев. Саша!
Муза. Похоже, Игорь?
Мотоциклист. Ни капельки.
Муза. Вот -- галантный мужчина. Ну, накричался?
Еев. Онабеременна.
Муза. Чем виртуозно и пользуется.
Школьница(выбираясь из ямы с черепком). А это чего?
Еев. Я говорил вам ни к чему не прикасаться?! Вон отсюда! Вон!!
Школьница. Сразу орать.
Муза. Ай-ай-ай! Как, Еев, не стыдно! Это, любознательная mademoiselle, фрагмент чашки, которой тысячи две лет.
Школьница. Ничего себе!
Еев (буркает). Пять.
Муза. Даже, оказывается, пять.
Школьница. Это ж когдабыло?
Муза. Давно, mademoiselle, давно.
Школьница. Аж при древнем Египте, что ли?
Муза. Раньше. (Ееву.) Познакомьтесь.
Школьница. Раньше??!
Мотоциклист. Игорь.
Муза. Молодой человек любезно доставил меня из Абакана.
Еев. Еев.
Школьница. Это ж сколько здесь народу помереть успело!
Муза. Мы выехали нарассвете. Знаешь, Еев, какованарассвете хакасская степь?
Еев. Знаю.
Муза. Игорь показал добрый десяток неолитических баб. Эффектно! Мотоцикл сзади дышит жаром, бензином. И все равно непонятно, какой надворе век. Помнишь, у Пастернака?
Еев. У Пастернакатысячелетие.
Муза. Ну, тысячелетие.
Еев. И не о том.
Муза. Избыток образованности, Еев, порой вызывает отвращение. А как звать любознательную mademoiselle?
Школьница. Меня что ли?
Еев. Не имею понятия.
Муза. Такая хорошенькая, и не имеешь? Постарел?
Еев. Господи! еще и ты будешь меня к ней ревновать!
Муза. Женауже ревновала?
Школьница. Оля.
Муза. А я -- Муза.
Школьница. Татаркачто ли?
Муза. А это -- Игорь.
Школьница. Константинович. С ним мы уже знакомы.
Муза. Ему повезло. НаРуси все татаре.
Мотоциклист. Просто Игорь.
Муза. А это -- Ермил Владимирович.
Школьница. Вот еще -- просто!
Мотоциклист. Я, Оленька, надеюсь, что публиковать тайну нашего знакомстване обязательно.
Школьница. Тайну!
Муза. Вам, я вижу, есть о чем поболтать. Ермил же Владимирович, в свою очередь, кажется, переполнен вопросами и недоумениями в мой адрес.
Школьница. Отойти, что ли? Так бы и сказали.
Муза. Я так и сказала.
Мотоциклист. Прокатимся?
Школьница. С вами, что ли?
Мотоциклист. Что ли со мной.
Школьница. А чего? и прокатимся.
Мотоциклист. Надевай шлем. Мы скоро. (Укатывают.)
Еев. Что затеатральные эффекты?
Муза. Ты мне правдане рад?
Еев. Я же звал тебя сюда! Звал? Пришлось взять Сашу.
Муза. А без бабы не можешь?
Еев. Нашлабабу! Наседьмом месяце...
Муза. Н-ну-у... Если налюбителя...
Еев. Откудав тебе столько...
Муза. Пошлости? Оттуда, Еев, оттуда! (Хлопает себя ладошкою ниже живота.)
Еев. Перестань звать меня Еев!
Муза. А как мне тебя звать? По имени-отчеству? А как онатебя называет? Ермилом? Еремой? Н-нет, это вряд ли.
Еев. Чего ты к девочке привязалась?!
Муза. Какая онадевочка? Онатвоя жена. Должно быть -- Милею.
Еев. Самамогластать моей женою.
Муза. Плохо просил. И потом: тебе ведь обязательно -- ребеночка.
Еев. Взяли б навоспитание.
Муза. Тебе своего надо! Боишься бесследно кануть в небытие.
Еев. Чушь собачья!
Муза. Не иначе как Милею. Во-первых: ты вздрогнул. Во-вторых: в ее стиле. А в-главных: подходит как нельзя лучше.
Еев. Находишь?
Муза. Такому, как ты сейчас. Несколько, конечно, женственно... Постой, что-то хотеласпросить. Ах, да: ты меня больше не любишь?
Еев. Самаж познакомила, сосватала!
Муза. А ты не всякого женского советаслушай. Впрочем, я ей правду сказала: я не к тебе.
Еев. Понимаю.
Муза. Что так мрачно?
Еев (состроив рожу). Понимаю-с. Так лучше?
Муза. Значительно.
Еев обнимает Музу.
Не трогай меня, Еев! Где она?
Еев. Кто?
Муза. Вы действительно разрыли лагерную могилу?
Еев. Сороканахвосте принесла?
Муза. Чижикова.
Еев. Ну, бабы!
Муза. А чего ты из пустякатайну делаешь? Демократ!
Еев. Господи! при чем тут я?! ведь ты ничего не знаешь. Археологи около этого курганауже тридцать лет крутятся.
Муза. Естественно: слияние рек, идеальная стоянка.
Еев. А их сюдане подпускали под любыми соусами.
Муза(иронически). Из-залагеря? Еев!
Еев. Причины, конечно, выдвигали разные. И только благодаря ветру П....
Муза. Ветру чего?
Еев. Перемен. Им, наконец, позволили. И они тут такого уже накопали -грузовиками вывозят.
Муза. Ну и?
Еев. Что: ну и?
Муза. Секрет зачем делать, коли ветер П.? Коли позволили.
Еев. А потому что ветер оказался какой-то несвежий: зону не трогать, волну не гнать, ато...
Муза. Понятненько.
Еев. Археологи меня-то сюдаеле пустили. Наличных контактах.
Муза. А где сами?
Еев. У них пересменка, совещание какое-то, черт их разберет!
Муза. И отлично, Ермиша! Вечерком прокрадемся, чтобы волну не гнать, я наличных с тобою контактах мешок костей наберу -- и дёру!
Еев. Сомневаюсь.
Муза. Даони мне!..
Еев. Вряд ли получится.
Муза. Сашаприревнует? Так возьмем надело и ее.
Еев. Сторож тут есть. Из местных.
Китаврасов. У меня нет вариантов.
Злата. Варианты есть всегда.
Китаврасов. Иначе они не выпустят меня вовсе.
Злата. Тебе в туалет нельзя вставать!
Китаврасов. Они мне сказали.
ШарлоттаКарловна. У вас инфаркт, Андрей Николаевич.
Китаврасов. Иначе я попаду в лагерь, в ссылку, к черту нарога!
Злата. В туалет -- не то что наавтобус!
Китаврасов. Заграницу уверенного земледелия.
Старик. Ты помнишь, что с тобой было?
Китаврасов. Подохну наэтих... просторах.
Злата. Предпочитаешь подохнуть надороге к автобусу?
ШарлоттаКарловна. Полежать надо.
Китаврасов. Предпочитаю. Представь себе! И не хорони меня прежде времени! Я еще ничего. Я крепкий. Я держусь!
Злата. Господи! И этот -- держится!
Китаврасов. Во мне силы больше, чем может показаться напервый взгляд! Как-нибудь вытерплю! А наЗападе, славаБогу, медицинапокане бесплатная.
Старик. Не доберешься ты до Запада, Андрюша.
Китаврасов. Заштопают. Вылечат. Как новенький буду!
Старик. Тебе хоть неделю надо перележать!
Китаврасов. Доберусь, папа.
Старик. Папа?
Китаврасов. Я доберусь. Все болезни, в конечном счете, от недостатки воли.
Злата. Оптимист.
Китаврасов. От духовной вялости.
Старик. Папа?
Китаврасов. Знаешь, у Солженицынатридцать лет назад обнаружили неизлечимый рак, больше годажизни никак не давали.
Старик. Ты полагаешь, мне достанет сил позволить тебе умереть насвоих глазах?
Китаврасов. Я не умру!
Старик. С собственного попустительства?
Злата. Хромыху же позволил.
Старик. Там я просто не мог помочь! И это не одно и то же, Злата!
Злата. Все одно и то же, папочка.
Старик. Значит, и ты с ним заодно?
Злата. Все насвете одно и то же!
Старик. Значит, и ты считаешь, что ему можно ехать?
Злата. Наверное, нельзя, а, кажется, папочка, надо.
Старик. Кому надо?
Злата. Даи кто мы ему? Вчерашние знакомые.
Китаврасов. Зачем ты так, Злата!
Злата. У нас просто не получится запретить. Если мы попытаемся удержать его насильно, скрутить, как в психушке, он, сопротивляясь, скорее умрет.
Старик. Что ты несешь, Злата!
Злата. Ну скажи, Андрюшенька, признайся честно!
Старик. Что ты несешь!
Злата. Ты сопротивлялся бы, зная, что это для тебя смертельно?
Китаврасов. Который час, ШарлоттаКарловна?
ШарлоттаКарловна. А может, Андрей Николаевич, все же не надо, а?
Китаврасов. Который час?!!
ШарлоттаКарловна. Без семи шесть.
Злата. Кто ж мы с тобою такие, а, папочка? Мы в ноги должны валиться ему, грудью от смерти закрывать! А мы: поедет, не поедет. Будет сопротивляться, не будет сопротивляться...
Китаврасов. Где мои джинсы?
Злата. Что это у нас с тобою: тоже некроз? Частичное омертвение сердец?
Китаврасов. Где мои джинсы?
Злата. Или уже полное?
Китаврасов. Кудавы дели мои джинсы?!
Старик. Я не разрешаю тебе!
Китаврасов. Я без разрешения, папа.
Старик. Слышишь: не позволяю!
Китаврасов. Я уже вырос.
Злата. Опять у нас с тобою, папочка, какая-то мелодраматическая сценаполучается.
Китаврасов. Я ж тебе объяснил: у меня нет выбора.
Злата. Не ощущаешь, как это... безвкусно? Давай, давай, Андрюшенька... потихоньку. Вот, вот они, твои джинсы. Мы с Лоттой поможем тебе одеться.
Китаврасов. Я отлично себя чувствую.
Злата. Папа, собери ему в дорогу лекарств посильнее.
Китаврасов. Я поспал и отлично себя чувствую.
Злата. Если у него есть шанс, то не здесь, папочка. Не в этом полуразрушенном доме.
Старик. А если нету?!
Злата. Только там.
Старик (кричит). Если, говорю, нету?!
Злата. Нанет и суданет.
Китаврасов. До автобусадалеко?
Злата. Мы с доцентом отвезем тебя к самолету. У тебя деньги есть натакси, там, в Москве? Папа, у нас есть деньги? (Кричит в глубину квартиры.) Ми-лый!
Златин муж появляется так быстро, словно тут, рядом и стоял.
Давай ключи. Нужно отвезти Андрея в Емельяново.
Златин муж. Тогдая пойду, прогрею?
Злата. Я поведу сама. Ты дергаешь.
Златин муж. Но я прогреть-то могу?
Злата. Ключи!
Златин муж, пожав плечами, отдает ключи.
Как там, Андрюша? Пошли потихоньку?
ШарлоттаКарловна. Обопритесь, Андрей Николаевич.
Злата. А я приеду к тебе.
Китаврасов. Я пришлю вызов.
Злата. Обязательно приеду.
Китаврасов. Через знакомых, гостевой.
Злата. Захочешь -- сестрою. Захочешь -- женой.
Златин муж. Как, то есть, женой? Брат вы, в конце концов, Злате или не брат?!
Злата. Помолчи, ради Бога!
Старик. Вот, Андрюша, возьми. Нитроглицерин и прочее. Если станет плохо...
ШарлоттаКарловна. Вы плачете?
Старик. И деньги.
Китаврасов. Спасибо, папа. Я напишу. Мы еще, может, увидимся. А мамину фотографию ты... вы мне все же верните. Такая у меня одна.
Старик достает из карманафотографию. Китаврасов, поддерживаемый Златою и Шарлоттою Карловной, идет к выходу. Вдруг останавливается, стонет, оседает.
Не м-могу-у... Б-боль-на-а...
Злата, ШарлоттаКарловна, Старик и Златин муж несут Китаврасовак дивану.
Полежу... отдохну... минут десять.
Старик. Отдохни, конечно.
Китаврасов. Который час? Мы успеваем?
Злата. Успеваем, успеваем, Андрюшенька. Мы всё успеваем. У нас в запасе безднавремени.
Китаврасов. Ты говорилапро декабристов. Как они, после каторги навечном поселении... собрались, чай пьют, беседуют...
Старик. Молчи.
Китаврасов. И это все -- миф. Легенда. Я изучал. Они после каторги уже не декабристами были.
Старик. Тебе нельзя разговаривать.
Китаврасов. Декабристами они были только несколько часов. Там... наплацу. А после каторги они овощи выращивали, торговали нарынке.
Старик. Тебе помолчать надо.
Китаврасов. Переженились наместных, нарожали детей. Курная избас земляным полом... штоф водки.
Старик. Помолчать.
Китаврасов. Вот и все декабристы. Кто предприимчивее, устроились мелкими чиновниками. Брали взятки.
Златин муж. Не все же, наверное. Были и настоящие люди.
Старик. Ему нельзя разговаривать.
Златин муж. Несгибаемые.
Китаврасов. Несгибаемые каторги не перенесли. Нато они и несгибаемые.
Старик. Ты не прав, Андрюша. Клянусь тебе -- ты не прав.
Китаврасов. Я сейчас не о вас.
Злата. Андрюша...
Китаврасов. Когдабы с вами снова... Поиграй, Злата.
Злата. Я ж не умею.
Китаврасов. Поиграй.
Злата. Хорошо, Андрюшенька, хорошо. Я сейчас.
Златасадится к пианино, неуверенно, сбиваясь, повторяя, играет вальс Шопенадо-диез минор. Все молчат. Спустя некоторое время Старик подходит к Злате.
Старик (тихо). Довольно, Злата. Можешь остановиться. Андрюшаумер.
Пауза.
Злата. И чего ж мы сидим? Наверное, надо что-то делать? Может, реанимация?
Старик. Можно, конечно, но бессмысленно, Златочка. У него там, в груди, одни обрывки.
Златин муж. Сердце не вынесло прощания с родиной.
Старик. Лоскутки.
Златин муж. Разорвалось. Помните -- я предсказывал?
Злата. Все же ты удивительный... пошляк. (Поднимает черное покрывало, занавешивает зеркало.)
Златин муж. Я, между прочим, совершенно серьезно.
Злата. Возьми ключи. Ты уезжать собирался.
Златин муж. В самом хорошем смысле.
Злата. Ладно. Я тебе заведу.
Златин муж. В самом сочувственном.
Злата. Выноси чемодан.
Златин муж. Проклятый дом!
Старик. Может, не так скоропалительно, Злата? Былатакая... сумасшедшая ночь. Выспитесь, отдохнете...
Златин муж. Вот и я говорю, Злата. А то разобьюсь -- будешь всю жизнь казниться.
Старик. Где ты жить собираешься?
Златин муж. Да, где? И начто? Настипендию?
Злата. Я сюдавернусь, папочка. К тебе.
Златин муж. А институт?
Злата. В этот проклятый дом. Не выгонишь?
Старик. А институт?
Злата. Я не буду врачом, папа.
Златин муж. Вот новости!
ШарлоттаКарловна. У вас двух пятаков не найдется, Николай Антонович?
Злата. Не желаю быть врачом!
ШарлоттаКарловна. ГлазаАндрею Николаевичу закрыть.
Златин муж. Кем же желаешь?
Злата. У меня такое чувство, что ни-кем. Никем насвете.
Златин муж (Шарлотте Карловне). Рубли подойдут?
Злата. С таким, наверное, чувством и уходили в монахини.
Златин муж. Держите.
Злата. Но для этого нужно, как минимум, верить в Бога.
Старик. Бог умер давно.
Златин муж. Так нельзя, Злата.
Злата. Да. Умер.
Златин муж. Следует занимать определенное место в обществе.
Злата. Мы с тобой покапросто поживем, папочка. Я буду готовить тебе обеды.
Златин муж. Ты?
Старик. А... потом?
Злата. Откудая знаю, что потом!
Златин муж. То-то, что не знаешь.
Злата. Принес чемодан, милый? Пошли.
Златин муж. Не валяй дурака, Злата.
Злата. Я сейчас вернусь, папочка. (Уходит.)
Златин муж. Златаже! До свиданья, Николай Антонович.
Старик. Это вряд ли.
Златин муж. Откудавы знаете, что вряд?! Я ведь люблю ее! Люблю! Я без нее жить не стану! Я добьюсь ее, добьюсь!
Старик. Сделайте одолжение.
Златин муж. Добьюсь! (Уходит, возвращается.) И не сочтите меня совершенно бесчувственным. Я все понимаю. Но это тоже, знаете, вопрос жизни.
Старик. Простите?
Златин муж. Я насчет квартиры. Могли б получить, в крайнем случае потом разменяться.
Старик. Всего хорошего.
Златин муж. Сорок восемь метров. (Уходит.)
Старик. Видишь, Лотта: опять у нас с тобою ничего не вышло. Со Златою вы не уживетесь. Так что придется подождать еще.
ШарлоттаКарловна. Что ж, Николай Антонович. Подождем.
Занавес.
Пировское, Омск, Москва, январь-февраль 1986 года. МНОГО КОСТЕЙ или ВЕТЕР П. детективная драмав двух действиях
Машеньке
лица:
Еев
Александра
Муза
Сторож
Студент
Школьница
Мотоциклист
Хакас
место:
глубокий археологический раскоп в Хакассии, краем задевший полусгнившую ограду заброшенной зоны
время:
август восемьдесят шестого; жаркий летний день, клонящийся к вечеру; затем сумерки, ночь
Еев и Студент копаются надне ямы.
Студент. Эврика!
Еев. Не можете, Миша, не паясничать?
Студент. Как же мне выражаться, если я что-то нашел?
Еев. По-русски.
Студент. Какой у вас, Ермил Владимирович, тяжелый характер!
Еев. Не трогайте! Помогу.
Студент. Ради Бога! Могу вообще отойти.
Еев (наклоняется, смотрит). Этой челюсти, Миша, не больше пяти тысяч лет. Практически, современная челюсть.
Студент. А что вы еще ожидали обнаружить в тазминском слое?!
Еев. Вы, оказывается, ведете со мною таким способом научную дискуссию?
Студент. Сами и лекции читали, и тут объясняли...
Еев. Вы же своими глазами видели тот фрагмент!
Студент. Я, конечно, доверяю вашей атрибуции.
Еев. Большое спасибо.
Студент. Вы специалист. И, наконец, мой профессор. Но чтобы здесь, в Сибири, встретить кого-то значительно более молодого, чем неандерталец!.. Даеще искать его в неолитическом кургане!
Еев. Неолитических курганов, Миша, не бывает. Курган появился наэтом месте позже. В тагарскую эпоху.
Студент (заканчивая в унисон). ...наэтом месте позже. В тагарскую эпоху.
Еев. У вас что, есть собственная гипотезапо поводу нашего фрагмента?
Студент. Нашего?
Еев. Разумеется. Мы же вместе его нашли.
Студент. Вы, Ермил Владимирович, великодушны. Нету у меня никакой гипотезы.
Еев. В таком случае ничего не остается, как искать дальше. (Отходит насвое место, продолжает копаться в земле.)
Пауза.
Студент. Извините, Ермил Владимирович
Еев. Пустяки.
Пауза.
Утром вашаподружкаприбегала, спрашивала.
Студент. Беленькая?
Еев. У вас их тут много?
Студент. Вернулась, значит. Онав Абакан ездила, в музучилище поступать. Устала, говорит, в этой школе.
Еев. Онаеще школьница?
Студент. Девятый закончила. Что ж вы хотите: акселерация.
Еев. Акселерация как феномен, Миша, прекратилась, к вашему сведению, лет десять назад.
Студент. Сами видели.
Еев. И выражается в другом. Здесь -- случай раннего созревания.
Студент. Раннего -- это точно. У них там в Абакане...
Еев. Работайте, Миша. Не отвлекайтесь.
Пауза.
Студент. Когдаж вы сюда, Ермил Владимирович, пришли? Если онаеще до меня прибегала.
Еев. Как встало солнце. Не принимайте, ради Бога, заупрек, но прибежать сюдараньше вас не так сложно. Эти три дня, покаархеологи не мешаются под ногами...
Студент. Здорово вы! Это же их хозяйство! Мы вообще прибыли мерить хакасов.
Еев. Вы, кажется, недовольны, что я привлек вас к раскопкам?
Студент. Чего ж недоволен: навоздухе... Жарко вот только.
Еев. Навашу долю может выпасть редкостный шанс: вписать свое имя в мировую антропологию...
Студент. При всем вашем, Ермил Владимирович, великодушии я предпочту дождаться времени, когдавпишу мое имя сам.
Еев. Это удается не каждому.
Студент. Мне удастся.
Еев. Хорошо, Миша. Работайте тогдабескорыстно.
Студент. Что я и делаю.
Продолжают копаться в земле. К краю ямы подбегает Александра.
Александра. Они не люди! Слышишь?! Не люди! (Рыдает.)
Еев. Что опять стряслось?
Александра. Не люди!
Еев. Не кричи. Спускайся сюда.
Александра. Не терпится, чтобы сломалашею?
Еев. Что зановая драма?
Александра. Оторвись наминуту от своих сгнивших мослов!
Еев поднимается из ямы.
Подожди хоть три месяца.
Еев. Саша, солнышко!
Александра. Рож -- тогдаи черт со мною!
Еев. Не надо.
Александра. Не надо было тащить меня в эту дурацкую Хакассию. Вот чего не надо!
Еев. Самаж напросилась.
Александра. Я, по-твоему, должнабыладожидаться тебя в этой пыльной, вонючей Москве?
Еев. В твоем состоянии...
Александра. Спасибо, вспомнил.
Еев. Сашаже!
Александра. Лезть к тебе в эту помойку!
Еев. Господи! мы не одни...
Александра. А мне все равно, что не одни!
Студент (показываясь из ямы). Схожу, искупаюсь.
Александра. Сам устроил, что не одни! В Крым могли бы поехать, наКавказ...
Еев (Студенту). Да-да, спасибо.
Александра. Надачу нахудой конец!
Студент. Я через полчасика. (Уходит.)
Еев (раздельно, устало). Это моя работа.
Александра(насвой живот). А это -- чья?
Еев. Я пять лет экспедицию выколачивал!
Александра. Тогдажениться бы подождал. Ребенка...
Еев. Дауж...
Александра. Ах, Хакассия! Ах, лучше всякого курорта!
Еев. А то хуже!
Александра. Ага. Живем в халупе...
Еев. В чем бы ты сейчас наКавказе жила? У нас все-таки отдельный сарайчик.
Александра. Хозяин дьявольским глазом посверкивает.
Еев. Водицей святою побрызгай.
Александра. Конечно! ты у нас ученый! Ты бабьих страхов понимать не желаешь.
Еев. Саша!
Александра. А я (снованаживот) занего боюсь. Старик сглазит! сглазит!
Еев. Хорошо, хорошо, ладно! Я скажу Ивану Лукичу.
Александра. Так он тебя и послушал.
Еев. Сядь сюда. Ну, сядь...
Александра. Он же злой, злой!
Еев. Чувствуешь, как степью пахнет?
Александра. Злой, злой!
Еев. А в Крыму вонища! Грязь! Народу -- не продохнешь...
Александра. Злой!
Еев (показывая Александре палец). А два? (Показывает два.) Ну, если и с трех не засмеешься... (Показывает три пальца, шевелит.)
Александра(смеясь). Ну тебя!
Еев. А сейчас подавай сюдасвои слезки. (Слизывает слезы.) И рассказывай, что стряслось.
Александра. Ничего не стряслось. Вонючку твою меряю...
Еев. Саша! Ну какую еще... вонючку?
Александра. Которую ты вчерауговаривал!
Еев. Сунчугашеву, что ли?
Александра. Вот еще: язык ломать!
Еев (усмехнувшись). Явилась...
Александра. Деньги б платили запромеры свои дурацкие -- не уговаривать -отбиваться пришлось бы.
Еев. О, Господи! сколько раз тебе объяснять! Нет у нас таких денег! Не положено!
Александра. Все нахоляву норовите. Антропологи! Только нахоляву никогданичего хорошего не получалось!
Еев. Ладно, меряешь. И что дальше?
Александра. Ничего дальше! Капли твои наязык ей как раз капаю -- атут муж! Поддатый, страшный, тупой!
Еев. Саша!
Александра. Что -- Саша?! Что -- Саша?!
Еев. Он же уехал куда-то.
Александра. Вернулся значит. Ее вышвырнул, пробирки побил, наменя с кулаками!..
Еев. Так ведь Иван же Лукич...
Александра. В уголке твой Иван Лукич стоит дапосмеивается. А этот орет. По-хакасски. Мат только русский.
Еев (мрачно). Не вступился?
Александра. Вступился. Когдатот с ног до головы уже обложил.
Еев. Почему сразу мой?! Почему мой?!
Александра. Зато потом с такими подробностями перевел... С таким... сладострастием. И что, мол, мы их травим...
Еев. Недалеко и ты ушла
Александра. И что колдуем...
Еев. В дьявольский глаз веришь.
Александра. И что кости предков тревожим. И что однау них заболела.
Еев. У них не одназаболела. У них трахомаповальная.
Александра. От наших, мол, капель. И что если не уберемся...
Еев (по слогам). Па-ле-о-лит. Каменный век! Повсюду.
Появляется Школьница.
Школьница. Мишкане приходил?
Еев. Пошел искупаться. Скоро вернется. А вас не учили здороваться со взрослыми?
Школьница. С ней, что ли?
Александра(наШкольницу). Нравится?
Еев. Прекрати, Саша! Насамом деле!
Школьница(саркастически). Со взрослыми! (Отходит.)
Александра. А зачем ты нанее так взглянул?!
Еев. Как?
Александра. Сам знаешь. Конечно, я сталауродиной...
Еев. Саша!
Александра. Ноги отекли, пятна.
Еев. О, Господи! Ну! (Сновапоказывает палец.) Девушка, девушка! Вы куда?! Не надо тудаспускаться!
Школьница. А чего? и посмотреть нельзя?
Еев. Нету там ничего для вас интересного!
Школьница. А Мишкарассказывал: могилы. И будто кольцо золотое нашли.
Еев (едване плачет). Вам-то зачем?! У вас и уши, и руки и так все в золоте!
Школьница. Любопытно. А то приехали к нам, анас и взглянуть не пускаете. Обидно.
Еев. Хорошо, посмотрите. Только умоляю: ходить по тропинкам и ничего не трогать.
Школьница. Не дети. (Спускается в раскоп.)
Александра. Миля, миленький! Уедем отсюда, а?
Еев обреченно садится, прячет в ладони лицо.
Уедем! Не ради себя прошу, ради ребеночка.
Еев (достает из-запазухи ладанку нашнурке). Я ж объяснял!
Александра. Студентаоставь, пускай ищет.
Еев. Студента!..
Александра. Учишь, значит, плохо.
Еев. С этим родиться надо! К тому ж -- третий курс... А если отыщется хоть что-нибудь еще! Зуб какой-нибудь...
Александра. Хоть убей, все равно не пойму.
Еев. Ну и отлично.
Александра. Какая кому разница, когдаздесь люди поселились: надесять тысяч лет раньше, насорок тысяч позже...
Еев. Знаешь, поезжай-ка, пожалуй, в Москву...
Александра. Как в Москву? А ты?
Еев. А я...
Александра. Ты ж один остался. Чижиковаспорхнула. Как ты с хакасами-то справишься? Заэкспедицию отчитываться придется.
Еев. Отчитаюсь.
Александра. Обиделся? Миля, миленький, но я правдахотелапомочь. Только...
Еев. Да-да. Я понимаю.
Приближающийся треск мотоцикла.
Кого еще к нам?!
Александра. Она. Драная кошка!
Еев. Саша, Господи!
Александра. Я куртку узнала.
Еев. Драная кошкав Ленинграде.
Александра. Она!
Еев. И какая онатебе драная кошка?!
Александра. Кто ж еще!
Еев. Музав Ленинграде.
Александра. Ага!
Еев. Работает в музее.
Александра. Знаю. Детские косточки пилит. Только, видать, не выдержала.
Еев. Это ее тема.
Александра. Ага: детей пилить. Которые в блокаду. С голоду. Даесли б ты...
Еев. А хоть бы и я! Наука, Саша!
Александра. И у ученых должно оставаться что-то святое. Убедился? Она?
Еев. В шлеме не видно.
Александра. Ой, Миля, Миля...
Намотоцикле, лихо затормозив у самого края раскопа, подкатывают Мотоциклист и Муза.
Муза. Сюрприз, а, Ермил Владимирович?
Еев. Сюрприз.
Муза. Отлично выглядишь, Сашенька.
Александра. Merci.
Муза. Как отдыхается? Что волчицею смотришь? Натвоего супругане претендую: приехалаисключительно ради косточек.
Александра. Детские, блокадные -- уже обглодали?
Муза. Как ты, однако, в курсе! Приятно. Блокадные, Сашенька, подождут: они в музее.
Александра. А эти (наЕева) не подождут?
Муза. Эти уже своей исследовательницы дождались.
Александра. Вот как!
Муза. Что ж вы, Ермил Владимирович, не рады коллеге?
Еев. Здравствуй, Муза.
Александра. Ахатовна!
Муза. Мы, Сашенька, слишком давно с ним знакомы. И с этим уже ничего не поделаешь.
Александра. Слишком близко! (Убегает.)
Еев. Зачем, Муза... Саша!
Голос Александры. Драная кошка!
Муза. Драная кошка? Мило!
Еев. Саша!
Муза. Похоже, Игорь?
Мотоциклист. Ни капельки.
Муза. Вот -- галантный мужчина. Ну, накричался?
Еев. Онабеременна.
Муза. Чем виртуозно и пользуется.
Школьница(выбираясь из ямы с черепком). А это чего?
Еев. Я говорил вам ни к чему не прикасаться?! Вон отсюда! Вон!!
Школьница. Сразу орать.
Муза. Ай-ай-ай! Как, Еев, не стыдно! Это, любознательная mademoiselle, фрагмент чашки, которой тысячи две лет.
Школьница. Ничего себе!
Еев (буркает). Пять.
Муза. Даже, оказывается, пять.
Школьница. Это ж когдабыло?
Муза. Давно, mademoiselle, давно.
Школьница. Аж при древнем Египте, что ли?
Муза. Раньше. (Ееву.) Познакомьтесь.
Школьница. Раньше??!
Мотоциклист. Игорь.
Муза. Молодой человек любезно доставил меня из Абакана.
Еев. Еев.
Школьница. Это ж сколько здесь народу помереть успело!
Муза. Мы выехали нарассвете. Знаешь, Еев, какованарассвете хакасская степь?
Еев. Знаю.
Муза. Игорь показал добрый десяток неолитических баб. Эффектно! Мотоцикл сзади дышит жаром, бензином. И все равно непонятно, какой надворе век. Помнишь, у Пастернака?
Еев. У Пастернакатысячелетие.
Муза. Ну, тысячелетие.
Еев. И не о том.
Муза. Избыток образованности, Еев, порой вызывает отвращение. А как звать любознательную mademoiselle?
Школьница. Меня что ли?
Еев. Не имею понятия.
Муза. Такая хорошенькая, и не имеешь? Постарел?
Еев. Господи! еще и ты будешь меня к ней ревновать!
Муза. Женауже ревновала?
Школьница. Оля.
Муза. А я -- Муза.
Школьница. Татаркачто ли?
Муза. А это -- Игорь.
Школьница. Константинович. С ним мы уже знакомы.
Муза. Ему повезло. НаРуси все татаре.
Мотоциклист. Просто Игорь.
Муза. А это -- Ермил Владимирович.
Школьница. Вот еще -- просто!
Мотоциклист. Я, Оленька, надеюсь, что публиковать тайну нашего знакомстване обязательно.
Школьница. Тайну!
Муза. Вам, я вижу, есть о чем поболтать. Ермил же Владимирович, в свою очередь, кажется, переполнен вопросами и недоумениями в мой адрес.
Школьница. Отойти, что ли? Так бы и сказали.
Муза. Я так и сказала.
Мотоциклист. Прокатимся?
Школьница. С вами, что ли?
Мотоциклист. Что ли со мной.
Школьница. А чего? и прокатимся.
Мотоциклист. Надевай шлем. Мы скоро. (Укатывают.)
Еев. Что затеатральные эффекты?
Муза. Ты мне правдане рад?
Еев. Я же звал тебя сюда! Звал? Пришлось взять Сашу.
Муза. А без бабы не можешь?
Еев. Нашлабабу! Наседьмом месяце...
Муза. Н-ну-у... Если налюбителя...
Еев. Откудав тебе столько...
Муза. Пошлости? Оттуда, Еев, оттуда! (Хлопает себя ладошкою ниже живота.)
Еев. Перестань звать меня Еев!
Муза. А как мне тебя звать? По имени-отчеству? А как онатебя называет? Ермилом? Еремой? Н-нет, это вряд ли.
Еев. Чего ты к девочке привязалась?!
Муза. Какая онадевочка? Онатвоя жена. Должно быть -- Милею.
Еев. Самамогластать моей женою.
Муза. Плохо просил. И потом: тебе ведь обязательно -- ребеночка.
Еев. Взяли б навоспитание.
Муза. Тебе своего надо! Боишься бесследно кануть в небытие.
Еев. Чушь собачья!
Муза. Не иначе как Милею. Во-первых: ты вздрогнул. Во-вторых: в ее стиле. А в-главных: подходит как нельзя лучше.
Еев. Находишь?
Муза. Такому, как ты сейчас. Несколько, конечно, женственно... Постой, что-то хотеласпросить. Ах, да: ты меня больше не любишь?
Еев. Самаж познакомила, сосватала!
Муза. А ты не всякого женского советаслушай. Впрочем, я ей правду сказала: я не к тебе.
Еев. Понимаю.
Муза. Что так мрачно?
Еев (состроив рожу). Понимаю-с. Так лучше?
Муза. Значительно.
Еев обнимает Музу.
Не трогай меня, Еев! Где она?
Еев. Кто?
Муза. Вы действительно разрыли лагерную могилу?
Еев. Сороканахвосте принесла?
Муза. Чижикова.
Еев. Ну, бабы!
Муза. А чего ты из пустякатайну делаешь? Демократ!
Еев. Господи! при чем тут я?! ведь ты ничего не знаешь. Археологи около этого курганауже тридцать лет крутятся.
Муза. Естественно: слияние рек, идеальная стоянка.
Еев. А их сюдане подпускали под любыми соусами.
Муза(иронически). Из-залагеря? Еев!
Еев. Причины, конечно, выдвигали разные. И только благодаря ветру П....
Муза. Ветру чего?
Еев. Перемен. Им, наконец, позволили. И они тут такого уже накопали -грузовиками вывозят.
Муза. Ну и?
Еев. Что: ну и?
Муза. Секрет зачем делать, коли ветер П.? Коли позволили.
Еев. А потому что ветер оказался какой-то несвежий: зону не трогать, волну не гнать, ато...
Муза. Понятненько.
Еев. Археологи меня-то сюдаеле пустили. Наличных контактах.
Муза. А где сами?
Еев. У них пересменка, совещание какое-то, черт их разберет!
Муза. И отлично, Ермиша! Вечерком прокрадемся, чтобы волну не гнать, я наличных с тобою контактах мешок костей наберу -- и дёру!
Еев. Сомневаюсь.
Муза. Даони мне!..
Еев. Вряд ли получится.
Муза. Сашаприревнует? Так возьмем надело и ее.
Еев. Сторож тут есть. Из местных.