Козырев Вячеслав. Как стать героем

   Санька, которому это бессмысленное лежание вскоре надоело, начало ерзать.
   — Почему никого не видно? Раз мероприятие намечается на сегодняшнюю ночь, значит, должна проводиться хоть какая-нибудь подготовка; вариться угощение, играть музыка, съезжаться гости. Где зеваки, попрошайки, нищие? Очень странная свадьба. И где охрана? Змей не дурак, а уж если там еще и Хряк, то даю голову на отсечение, нас ждут. У ворот наверняка поставлена засада. Поэтому предлагаю идти через черный ход. Я обязан появиться там, внутри, до полуночи, и это единственный вариант.
   Это предложение почему-то большого энтузиазма не вызвало.
   Розочка категорически отказался нарушать рыцарские традиции, собираясь все-таки пойти к воротам, протрубить в рог и официально вызвать Змея на поединок. Далее каждый займется своим делом: он расправится с двухголовым, а Санька и кот найдут и освободят Василису. Затем все радостные и довольные отправятся восвояси.
   Санька в принципе против такого плана ничего не имел, но очень сомневался, что Змей примет вызов. В лучшем случае придется сражаться с большой кучей слуг; в худшем — даже не дадут рта раскрыть, а сразу пристрелят.
   — Меня двухголовый вмиг узнает, — втолковывал он Розочке. — И нам всем крышка.
   — Мы можем представить тебя как моего оруженосца, — не сдавался рыцарь.
   — А я, конечно, буду верной собакой Шариком, — фыркнул Баюн. — Ох не по душе мне вся эта затея. Предчувствия у меня нехорошие; боюсь, не доживу до рассвета.
   — Немедленно прекратить скулеж, — нахмурился Санька. — Нельзя с таким настроением в бой идти. Ты лучше скажи, тебе что больше нравится: большие ворота или маленькая дверца?
   — Не знаю, не знаю. Я все-таки приличное животное, а не кот подзаборный, чтобы по всяким дыркам таскаться. Я вообще двери не люблю; они так и норовят хвост прищемить.
   — Тогда все, совещание окончено, — поднялся богатырь. — Ты, Розочка, раз тебе приличия не позволяют, отправляешься к воротам. Стучишь, гремишь, дерешься, устраиваешь полнейшее безобразие и отвлекаешь противника на себя. Я проникаю в замок через боковую дверку и освобождаю Василису, а затем иду к тебе на помощь. Баюн остается здесь, в лесу. На всякий случай.
   Рыцарь молча кивнул, ободряюще хлопнул богатыря по плечу, потрепал кота по загривку, уселся на коня и направился к воротам.
   Санька проводил его взглядом и повернулся к коту.
   — Тебе действительно лучше здесь подождать. Кто знает, как дело повернется. Клыки и когти — вещь хорошая, но железные доспехи ими не разгрызешь; зато, если не одолею я Змея, вернешься домой и все как есть Берендею доложишь. Змей тебя не видел и искать не будет. Если к утру мы не вернемся — уходи. Ну, счастливо. Где наша не пропадала.
 
   Парнишка ужом пополз по траве, старательно прячась за кочки, добрался до башни, медленно нажал плечом, и дверца отворилась. Это показалось ему несколько странным, но раздался громкий звук рога, и его мысли побежали в другом направлении.
   «Ага, Розочка уже подъехал к воротам. Сейчас там начнется карусель. Зато здесь никого. Какой я умный, однако. А Змей как был бараном с крыльями, таким и остался», — похвалил сам себя Санька, бесшумно пролез в узкий коридор и замер, прислушиваясь. Ни звука. Через крохотное оконце в потолке проникало немного света, и богатырь быстрым шагом двинулся вперед, но далеко пройти не успел. Странный гул раздался у него под ногами, пол внезапно разошелся, и парнишка, не успев ничего сообразить, рухнул вниз.
 
   И снова, в который раз, от неминуемой гибели Саньку спасла случайность. Растопырившись, он летел, ожидая неминуемой гибели, как вдруг понял, что боком трется о какой-то деревянный столб. Моментально обхватив деревяшку обеими руками, он начал притормаживать. Прошло несколько томительных мгновений, и Санька грохнулся на дно ямы. Болели отбитые пятки, обожженные руки и грудь, зато сам остался жив.
   Стремительно вскочив, он дернулся несколько раз из стороны в сторону, пытаясь отыскать выход, и замер: он попал в ту самую темницу, откуда начал свое путешествие в этом мире. Выходит, тогда, несколько дней назад, колечко привело его правильно; Василису держали именно здесь. Обидно, столько времени зря потерял. Но ничего. Сейчас он покажет им всем. Входа-выхода здесь, помнится, не было. А если попробовать выбраться по столбу? Богатырь запрокинул голову вверх и покрылся холодным потом: от смерти его спас длинный заостренный кол, вкопанный в землю. Провались пол чуть дальше, и торчать ему на колу, словно цыпленку на вертеле. Это сравнение его почему-то насмешило. Наступила нервная разрядка, и Санька, коротко хрюкнув, сначала хихикнул, а затем, оглушительно захохотав, повалился от смеха на землю, непрерывно повторяя: «Цыпа, цыпа, цыпа…»
   Успокоившись, он прислонился спиной к бревну и удрученно произнес:
   — Действительно, цыпленок. Желторотый. В такую примитивную ловушку угодил. Кот идти в эту дыру не захотел, а я, дурак, его не послушался. Хорошо еще, дуракам везет. А раз везет, нужно пользоваться моментом.
   Он встал, подошел к стене и… остановился.
   «А если снова в караулку попаду? В прошлый раз их всего трое сидело, а теперь может больше оказаться, времени-то уже порядочно прошло. Даже если выскочить внезапно, один-двое останутся в живых и поднимут тревогу. Начнется переполох, набежит охрана, и до Василисы я вряд ли доберусь. Правее, кажется, двор был. Там точно солдаты. Может, слева никого нет. А если есть? Вот задачка-то».
   Санька ходил вдоль стены, пытаясь угадать, в какую сторону лучше податься. В конце концов эти блуждания ему надоели, он остановился — эх, бог не выдаст, свинья не съест, — и собрался сделать шаг, но неожиданно земля под ним зашаталась, и на поверхности показалась всклокоченная голова.
   — Кому здесь по шее накостылять?
   — Леший?! — удивленно воскликнул Санька. — Ты как сюда попал?
   — У Водяного гостил, когда строки на хвосте новость принесли, что ты вернулся и Василису вызволять отправился. Подумал, может, моя помощь сгодится. Ястреб видел, как вы с котом на Горыныче к Волшебным горам полетели. Я следом. Хоть путь-то неблизкий, и в этом самом тридевятом царстве я никогда не бывал, но тропки заговоренные знаю; шаг шагнешь — сорок верст позади. К замку меня волки привели; они рядом бродили, когда вы людей в серых капюшонах по лесу гоняли. Встретился с котом. Он вокруг дерева ходит, за тебя переживает. Вот такие пирожки с капустой. Давай командуй: куда идтить, кого лупить.
   — А почему ты снизу вылез?
   — Меня, между прочим, еще и мужичком-боровичком кличут. За способность сквозь землю проходить, — важно пояснил Леший. — Видишь шапочку? Заговоренная. Надену, и куда угодно словно гриб пробраться смогу. Одно — камни мешают. Голове больно. Обходить приходится. Так что пристраивайся за мной, полезли обратно в лес.
   — Нет, в лесу нам делать нечего. Выходим в замке.
   — В замке так в замке. Вот только где выходить, везде полы каменные настелены, — почесал затылок Леший. Он крутился вокруг себя, что-то бормоча себе под нос. — О, нашел. В погребе пол земляной. Пошли в погреб.
   Мужичок слегка подпрыгнул и ушел в землю, оставив небольшое круглое отверстие в полу. Богатырь недолго думая прыгнул следом.
 
   В погребе было пусто. Санька осторожно, стараясь не скрипеть, отворил дверь и выглянул в коридор: все тихо. Подозрительно тихо. По идее, сейчас рыцарь должен биться с двухголовым Змеем не на жизнь, а на смерть. Где же тогда звон мечей, рев, вопли, гром и молнии? Как бы Розочка со своим благородством не попал в беду. Тюкнут втихаря сзади по голове, вот и весь поединок.
   Богатырь покрепче сжал меч. Если Розочка погиб, то и ему уже приготовлена «горячая» встреча. Что ж, обратного пути нет: или он найдет Василису и вырвет ее из лап Змея, или тут останется навечно. Он повернулся назад и, несмотря на серьезность обстановки, улыбнулся.
   Леший тоже был готов ринуться в драку, но так как никакого оружия он с собой не захватил, то вооружился огромной медной поварешкой, обнаруженной им на одной из полок. Заметив насмешливый взгляд, он насупился и пробормотал:
   — Ты не боись. Если сильно припечет, я немного подрасту…
   Санька не выдержал и рассмеялся:
   — Знаю, знаю. Видел, каким великаном можешь стать, Ты, главное, не забудь: потолки здесь низкие, запросто шишку набьешь. Мы сделаем по-другому. Я пойду вперед, а ты вернешься назад, в лес. Найдешь кота, и вместе с ним постарайтесь разузнать, куда девался Рыцарь Алой Розочки. Баюн у нас сообразительный, что-нибудь придумает.
   Старичок в нерешительности начал топтаться на месте.
   — Иди, иди, — подтолкнул его богатырь. — Если и со мной беда случится, на вас с котом последняя надежда.
   Леший шмыгнул носом и провалился сквозь землю.
   Богатырь медленно двинулся по коридору, готовый к любым неожиданностям, но вскоре увидел четыре двери и остановился.
   Первые две были закрыты. За следующей дверью был слышен неясный шум, и туда Санька решил пока не соваться, опасаясь какой-нибудь неприятности. Он подошел к четвертой двери, осторожно приоткрыл ее, протиснулся в образовавшуюся щель, сдерживая дыхание, завернул за угол, и… замер. Перед ним был тупик.
   — Да чтоб вас всех в клочья разнесло, — выругался парнишка. — Я для чего сюда пришел? Надоело прятаться, пусть теперь Змей трясется от страха.
   Он выскочил обратно в коридор, решительно направился к третьей двери, сильнейшим ударом ноги вышиб ее, шагнул за порог и остолбенел, раскрыв от изумления рот.
   Он очутился в небольшом зале, абсолютно лишенном всяческих украшений: стены, выложенные из камней и даже не покрытые побелкой; два высоких узких окна с заляпанными стеклами; пара массивных медных подсвечников, немилосердно коптивших и готовых в любой момент погаснуть. Напротив находилась вторая дверь, возле которой стояли два тщедушных охранника с большими, ярко блестевшими щитами и коротенькими мечами. Дополняли картину кучи мусора на полу и замысловатая бахрома паутины. Посреди зала стоял огромный трон, а на нем с томным видом сидела Василиса. Возле ног царевны развалился двухголовый Змей и, царапая когтями по лютне, гнусавым голосом скрипел какую-то заунывную песню. Появление постороннего не произвело на них никакого впечатления. Это так потрясло Саньку, что он, не находя нужных слов, начал заикаться.
   — Василиса, ты это, того, ну, короче, очнись! Это же Змей подколодный.
   Глупая голова перестала выводить свои рулады и удивилась:
   — Гляди-ка, вылез. Ну и настырный же ты человек.
   Вторая голова укоризненно посмотрела на первую и повернулась к богатырю:
   — Саня, друг. Что же это ты так некультурно. Мы тебя ждем не дождемся, а ты, мало того что припоздал, так еще и хамишь. У нас, понимаешь ли, светлый праздник намечается. Можно сказать, целое событие. Свадьба.
   — Я тебе сейчас похороны устрою.
   — Ты, холоп, на кого голос повышаешь? — раздался голос царевны, которая широко раскрытыми глазами смотрела на богатыря. Взгляд ее был пуст и холоден. — Я — дочь царя Берендея, а это жених мой, принц тридевятого царства.
   — Да у этого принца из всех предков одно только яйцо. Тоже мне развесистая родословная, — огрызнулся Санька.
   — А ты? — ледяным голосом продолжила Василиса. — Кто сбежал и даже весточки не оставил? За все время ласкового слова не сказал. А Змей в отличие от некоторых даже собственного сочинения серенады поет.
   — На два голоса. — вежливо поклонилась первая голова.
   Санька стоял, не зная, что и сказать.
   — Да не переживай ты так, — зашептала ему на ухо вторая голова. — Ты себе даже представить не можешь, как я рад. Нет, правда. Ведь мы с тобой столько пережили.
   Змей обнял паренька за плечи, усадил рядом с собой, достал вышитый носовой платок и, звучно высморкавшись, продолжал:
   — Я вообще считаю, что эта встреча — перст судьбы. Посуди сам. Мы с тобой оба пришлые, чужие и в царстве Берендея, и здесь, в тридевятом царстве. Тебя Василиса бросила, и меня никто не любит. У обоих ни кола ни двора. Ты думаешь, Берендей тебе полцарства отвалит? Мечтать не вредно. Где это ты видел, чтобы богатый человек в дом взял голь перекатную, а потом с ним своим добром делился? Лично мне мой дядя Змей Горыныч ни одного, даже самого маленького камешка самоцветного не подарил, жадюга.
   Санька сидел и чувствовал, что у него начинает ехать крыша; еще немного — и его начнут уверять, что они дальние родственники.
   А Змея несло. Он вскочил, стукнул себя кулаком в грудь и, рубанув лапой воздух, решительно произнес:
   — Тебе Василиса нужна? Забирай. Да разве между друзьями могут стоять какие-то бабы? Только потом не говори, что я тебя не предупреждал. До чего же противная и вредная у царя дочка. Неряха, скандалистка. Делать ничего не хочет, одно на уме — у зеркала крутиться с утра до вечера.
   Упоминание о царевне сразу вернуло богатыря к действительности. Он же пришел освободить ее из лап Змея, а эта пузатая крыса над ним издевается.
   — Не веришь? — обиженно насупилась первая голова. — Да я эту женскую породу знаешь как изучил. Ты же с ней только мельком, наскоком встречался — «здрасте», «до свидания». А вот так, чтобы посидеть, поговорить, присмотреться: у тебя на это времени не было. Верно я говорю? Хочешь, давай на спор: она тебе за полчаса надоест хуже горькой редьки.
   Санька встрепенулся. Хотя ему очень хотелось отрубить Змею обе головы, но это неминуемо привело бы к схватке со слугами. А еще где-то здесь скрываются Хряк и монахи Серого Ордена. За себя Санька не переживал; он был готов разнести весь замок по камешку. Беспокоила Василиса. В таком состоянии она легко могла пасть от подлого удара Змея — раз не ему, то и никому. Выигранный же спор давал по крайней мере надежду невредимыми выйти за ворота, а там, как говорится, шансы повышаются. Поэтому парнишка согласно кивнул.
   — Если я выиграю, мы с Василисой беспрепятственно выходим на волю, и за нами никто не гонится. Так?
   — Да ради бога. Если Василиса захочет, идете на все четыре стороны.
   — Что значит «захочет»? — насторожился Санька. — Я точно знаю, что она против своей воли сюда попала. У, злодеи, опутали ее своими злодейскими чарами. Ничего, я сначала ее поцелую.
   — Ну народ. Думаешь, что ее тут заколдовали, а твой поцелуй ее освободит? В какие глупости веришь. Хорошо, хоть всю обслюнявь. Но если у тебя ничего не получится, сразу домой отправишься. Согласен?
   — Согласен.
   Змей повернулся к царевне, равнодушно наблюдавшей за спорщиками.
   — Солнышко, угости эту зануду чаем с баранками, иначе он нам покою не даст, пока не поест.
   Василиса поднялась с трона и прошла в соседнюю комнату. Санька вприпрыжку полетел следом. Неужели он не сможет расколдовать царевну? В сказках это всегда получалось, главное — поцеловать.
   Войдя в светелку, он растерянно остановился. Вот уж где действительно был свинарник. Похоже, в помещении не убирали по меньшей мере лет сто. Впрочем, замок принадлежит Змею, и это его проблемы. Пусть и дальше в грязи копается. Наше дело — поцелуй.
   Он на цыпочках подошел к царевне, сделал губы бантиком и потянулся к Василисе, но та, с недоумением посмотрев на богатыря, с размаху уселась на кровать и заявила:
   — Прежде чем лезть с всякими беспочвенными претензиями, следует совершить подвиг или, на худой конец, героическое дело. Я слышала, в одном заморском государстве жил-был герой, который одним движением руки вычистил целую конюшню. У тебя задание будет попроще, всего лишь эта комнатка.
   Парнишка потряс головой, пытаясь сообразить, чего же такого героического в прозаической уборке, однако счел за лучшее промолчать, взял веник и начал подметать.
   — Ты зачем это делаешь? — раздался голос Василисы.
   Санька от радости подпрыгнул. Ну вот, наконец царевна пришла в себя. Он верил, он знал, что стоит Василисе хоть немного побыть с ним наедине — и конец злым чарам. Сейчас он ее поцелует, возьмет за руки, и они…
   — Ты лучше мокрую тряпку возьми, нечего пыль гонять.
   Санька в отчаянии схватился за голову. Через полчаса, мокрый, грязный и усталый, он распрямил спину и осмотрелся. Порядка не прибавилось. Василиса лежала на кровати и ела пирожное, стряхивая крошки прямо на пол.
   — Ты не можешь поменьше сорить? — возмутился богатырь.
   — Это не я быстро сорю, а ты медленно убираешь, — последовал презрительный ответ.
   Богатырь с воплем запустил веником в стену.
   В дверь тотчас просунулись две ухмыляющиеся головы.
   — Ну что, убедился или еще пытаться будешь?
   Санька набрал полную грудь воздуха, медленно выпустил его и, едва сдерживаясь, прошипел:
   — Буду.
   Прошел час, затем еще полчаса. Неожиданно ожили большие старинные часы: раздался жуткий скрип шестеренок давно немазанного механизма; дернулся, а затем и закачался маятник; стрелки на циферблате сделали несколько оборотов сначала в одну, затем в обратную сторону. Хрипя, ударили куранты, словно напоминая: хватит заниматься ерундой — до полуночи осталось всего четверть часа.
   В светелку ворвался Змей и в ужасе завопил:
   — Ты что наделал? Зачем часики трогал? Говорят, они с незапамятных времен стоят.
   Санька посмотрел на часы, затем на Василису, вытер мокрый лоб и, зашвырнув в угол веник, махнул рукой:
   — Все, время вышло. Твоя взяла. Ничего мне с ней не поделать.
   Двухголовый сразу успокоился, сочувственно похлопал богатыря по плечу и развел лапы в стороны:
   — А я тебя предупреждал, так уж извини. Уговор дороже денег.
   Раздался противный скрежет смычков, душераздирающие, заунывные звуки дудки — это музыканты запиликали змеиный марш. Появились разодетые слуги с сухими ветками.
   Жених взял невесту под руку и направился с ней к выходу. В блестящих словно зеркала щитах охраны отражались нарядные фигуры.
   На дворе стояла глубокая ночь. Наверняка уже давно сияет Черная Звезда, через пятнадцать минут произойдет бракосочетание, и не видать больше богатырю царевны как своих ушей.
   Он тупо посмотрел им вслед, затем недоуменно помотал головой. Что-то здесь было не так. Какая-то мелочь, нелогичность, которая, словно маленькая заноза, не давала покоя. Хотя чего теперь ерепениться, ведь Василиса сама… Стоп. Что это? Ах ты, мутант ползучий.
   — Эй, гидра, еще один вопросик. Напоследок.
   — Надоел! — надменно прорычал Змей, но чувство превосходства над поверженным противником взяло верх, и он повернулся назад: — Валяй свой самый последний, а затем пошел вон.
   — Да? А это что, чучело ты зеркальное? — ласково поинтересовался Санька, выдернул у стражника щит и сунул его под нос молодоженам.
   — Счас дам по голове этой штукой, сразу вспомнишь, как называется, — в ответ фыркнул Змей и вдруг осекся. В щите отражался только он один, без царевны.
   — Подставка! — завопил Санька и с размаху запустил щитом в Змея.
   Перепуганный Змей, вместо того чтобы дать сдачи, втянул обе головы в плечи и бросился прятаться под трон. Почувствовав себя в безопасности, он высунулся оттуда и завопил дурным голосом: «Сгноить, прибить, четвертовать, повесить». Слуги кинулись на богатыря. Лже-Василиса тихо растаяла в воздухе, но никто не обратил на это внимание; началась свалка. Санька, который забыл свое оружие в светелке, недолго думая вышиб пику у одного, увернулся от другого, сшиб с ног третьего. Разметав слабосильных придворных, он прорвался к своему оружию и, схватив меч, бегом бросился назад, к трону. Ухватив за хвост Змея, он начал тащить того наружу, но тут далеко в глубине замка послышался шум, который постепенно приближался, и уже можно было различить грохот, топот, ругань и звон оружия.
   — Ага, — торжествующе закричал Змей. — Это моя «железная» охрана идет. Смерть твоя близко.
   Обстановка резко изменилась: одно дело — бить неповоротливых разодетых придворных, другое — сражаться с закованными в броню охранниками.
   Санька бросил хвост и развернулся к двери, готовясь встретить врага. Раздался мощнейший удар, во все стороны полетели куски дерева, и на пороге появился первый стражник.
   Правда, вошел он как-то боком, и сразу же за ним, пятясь задом, вывалился другой. Третий вообще вылетел на середину зала и распластался на полу.
   Змей и Санька с удивлением разглядывали эту картину, но тут на пороге появился Рыцарь Алой Розочки, и сразу все стало ясно.
   — Розочка, пропащая твоя душа, ты где застрял? — за улыбался Санька.
   — Был самым подлым образом пленен. Я-то думал, что мне придется биться с честным противником, а этот трус даже навстречу не вышел. Я только въехал в ворота, как на меня со всех сторон накинули веревки, стащили с коня, связали, а затем бросили в подземелье, в темницу. Хорошо, что там мне повстречался какой-то древний рудокоп.
   В проеме показалось довольное, сияющее во весь рот лицо лесовика.
   — О, и Леший тут, — обрадовался богатырь. — А где Баюн?
   — Как всегда, в самой гуще событий, — отозвался знакомый голос, и из-за стоящего у стены сундука появилась круглая кошачья морда. — Василису нашел?
   — Она где-то тут, рядом. Сейчас нам этот фальшивый жених расскажет, где ее прячут.
   Хриплый стон часов заставил всех вздрогнуть.
   — Без пяти, — страдальчески прошептал кот. — Не успеем.
   — Успеем, — отрезал Санька и вдруг почувствовал, как колечко потянуло его в сторону.
   — Просто обязаны, — поддакнул рыцарь и кинулся на Змея, который попытался незаметно улизнуть. — Давай ищи свою деву, а я выполню свой обет.
   В зале началось что-то невообразимое. Огромные клубы едкого дыма заполнили все вокруг. Ослепительные молнии, извиваясь по стенам и потолку, взрывались с сухим треском. Искрящийся разряд зацепил нескольких слуг, и те мгновенно сгорели. Уши закладывало от рева Змея, сквозь который иногда прорывались крики рыцаря и звон стали. Несколько раз наружу появилась голова Змея и вновь исчезла. Затем выскочил Розочка, торжествующе потряс мечом и нырнул обратно.
   — Тут без меня чудесно разберутся, — заключил Санька и ринулся вон из зала, всецело полагаясь на свой талисман. Он пролетел несколько коридоров и залов, один раз на мгновение остановился, вернулся назад и начал подниматься по винтовой лестнице. За ним тенью следовал Баюн.
   Поднявшись наверх, они уткнулись в маленькую дверцу, и хотя она была заперта, а за ней не раздавалось ни звука, Санька точно знал: ему сюда. Он не стал тратить время на поиски замка, а просто со всего маху двинул в дверь плечом и вылетел на крышу башни.
   Холодный, бесконечный мрак обрушился на него. Земля исчезла. Внизу не было видно ни единого огонька, где-то затерялись луна и звезды, и казалось, что маленькая, окаймленная зубцами площадка висит посреди окружающей ее темной мглы. Абсолютное безмолвие закладывало уши, заставляя сжиматься от страха самое храброе сердце. На западной стороне неба творилось нечто странное: на фоне угольной темноты разгоралась Черная Звезда. Она действительно казалась черной, бездонной пастью, отчего все вокруг словно светилось тусклым металлическим блеском.
   Посреди башни, на полу, в середине магического круга стояли Василиса и… живой Магистр. Одной рукой монах показывал на звезду, а другой крепко держал царевну. По всему, до полнолуния оставались считанные минуты, и церемония бракосочетания уже подходила к концу.
   — Согласна ли ты стать моей женой? — вопрошал Магистр.
   — Да, — словно через силу проговорила Василиса.
   — В подтверждение этому надень мне обручальное кольцо.
   Василиса взяла лежащее на блюдечке колечко и повернулась к жениху. Лицо ее совершенно побелело, застывший взгляд ничего не выражал.
   Санька понял, что не успеет добежать и помешать этому несчастью. Недолго думая и почти не целясь, он запустил в монаха свой меч. Но славный, добрый меч эльфов не долетел до цели. Он словно наткнулся на невидимую преграду, повис в воздухе и упал на землю.
   Монах гнусно усмехнулся.
   — Ну уж дудки, — прорычал Санька. — Не для того я столько верст отмахал, чтобы с одним человеком не справиться. — И он кинулся вперед, но далеко пройти не сумел.
   Совершенно пустая площадка вмиг заполнилась людьми в серых капюшонах. В мгновение ока богатыря сбили с ног и, заломив руки за спину, прижали к полу. Магистр, кинув презрительный взгляд на поверженного богатыря, протянул руку царевне.
   «Все. Сейчас произойдет непоправимое», — мелькнула у Саньки ужасная мысль, и он, пытаясь вырваться, закричал:
   — Василиса! Очнись, тебя околдовали! Не верь этому мерзавцу.
   Магистр пожал плечами:
   — Околдовали, околдовали. Ну, околдовали. А ты опоздал. Только зачем так кричать? Сейчас мы обменяемся колечками, и Василиса станет моей женой. А я — правителем царства царя Берендея. А ты будешь покойником. Видишь, как удачно все складывается: каждый получит то, чего хотел. Тебя сюда никто не гнал, и чего тебе дома не сиделось, не понимаю?
   Санька посмотрел на неподвижно стоящую царевну.
   — Хорошо, — сказал он. — Я проиграл и ухожу. Но у меня есть право на последнее желание: разреши поцеловать Василису.
   — Какое право? — удивился Магистр. — Ты, дружок, со всем свихнулся. Неужели всерьез думаешь, что я выполню твою просьбу?