- Расскажем. Вот приведем себя в порядок, соберемся все в общей комнате на второй палубе (вообще-то она для этого и предназначена, а не для кровавых разборок) и расскажем. А почему нет? Вместе пожрем, выпьем, потанцуем. Давай, Лена, вытаскивай Люду с отцом из бухгалтерии. Андрей, зови наши войска, они уже пообвыклись, и их вполне можно пускать за приличный стол. А Макс соорудит что-нибудь вкусненькое за полчаса, я его знаю.
- Так что же мы собираемся праздновать? - уточнил педантичный Андрей.
- Как - что? - удивился я. И вдруг сообразил: они же ничего не понимают.
- Мы возвращаемся под солнце, возвращаемся к живым людям в реальный мир. И возвращаемся творцами своей жизни! Начинается сплошной праздник!
КАК КУПИТЬ ОСТРОВ
- Я уже замахалась сутками ишачить! Я так не работала в худшие времена своей жизни. Ну сколько еще это может продолжаться! - в который раз жаловалась Лена, и мне в который раз нечего было ей ответить.
- Ну что я могу тебе сказать? - проговорил я, понимая, что на этот раз от разговора мне не отвертеться. - Ты сама все видишь. На нашем острове идет строительство. Мы строим себе не просто "райский уголок", а резиденцию, из которой будем вести дела, принимать людей. Мы создаем "оплот" нашей будущей хорошей жизни.
- Слышала. Я все это уже слышала десятки раз. Кто кричал: "Выпьем за начало хорошей жизни"? Так где эта хорошая жизнь? Нажравшиеся до икоты зеки, которые под конец "торжественного праздника" лапали меня за все места, и чуть не трахнули Люду, затащив на склад? Спасибо Андрею, вовремя вмешался. Что эта твоя "хорошая жизнь" мне прибавила? Денег? Так я их как не видела, так и не вижу. Да и зачем мне тут деньги? Или, может, у меня появился комфортабельный "Мерс"? Яхта? Я стала путешествовать и смотреть мир? Или, может быть, у меня появились покой и уверенность в завтрашнем дне? Где она? - Лена демонстративно заглянула под стол. - Ау! Поко-о-ой! Нету. Ничего нету. Так может, лучше стало житься тебе? А? Три ночи со мной, четвертая с Людой - как по расписанию. Это для тебя "хорошая жизнь"?
- Ну причем тут расписание... - неловко пробормотал я. А ведь действительно, три к одному. Я даже не обращал внимание. Черт, еще и за этим следить...
- Ах, да! Извини. Два раза этого счастья была удостоена и Луиза. Вне графика. Ну, один раз, я еще понимаю - из спортивного интереса. А второй зачем? На зрелых потянуло, или чтобы она не подумала, что только на "спортивный интерес" и годна?
Попадание было в "десятку". Я даже не нашелся, что ответить. На "зрелых" (пожилой Луизу назвать было еще рановато, ей недавно исполнилось тридцать четыре) меня не тянуло, но вот насчет спортивного интереса она была права.
- И что ты предлагаешь? Расстрелять всю охрану за то, что они привыкли только таким путем получать женщин, или остановить строительство на том основании, что мы устали? - я старался уговаривать, а не настаивать, и Лену это доконало.
- Да не знаю я, что делать. Ты сутками не отрываешься от компьютера, что-то ищешь, что-то таскаешь из шлюза и в шлюз. Андрей носится с какими-то бумажками, как Вадик когда-то, я эти счета уже видеть не могу. Люда во сне бормочет про какие-то прейскурант-стропила-3482. Ее отец задает пустой тарелке в нашей столовой вопросы типа: "Сколько нужно погонных метров садовников на три барреля дерна?". Да не знаю я, что делать - ждать, когда нас посетит толстый северный пес.
- Какой пес? - я совсем обалдел от такой тирады.
- Толстый. Северный, - Лена со злобным ехидством прищурилась и продолжила: - Ты совсем отупел? В народе его еще называют "полный писец".
Мы начали смеяться, но в дверь засунулась голова Андрея. Он был бледный и какой-то неухоженный, как бродячая собака. Вернее - пес. Северный.
Я снова заржал. Лена внимательно посмотрела на меня, потом на Андрея, и тоже рассмеялась, угадав причину.
- Я пришел... - начал было лейтенант, но его голос потонул в новом взрыве нашего смеха.
Андрей неодобрительно покачал головой и зашел весь.
И вовсе он был не толстый, вернее, не полный. На этот раз Лена меня опередила. Лейтенант покосился в зеркало, которое красовалось у меня на стенке. Лене однажды показалось, что с ним будет красивее. В смысле, с зеркалом.
- И чего вы ржете? - лейтенант невозмутимо пожал плечами. - Так вот, я пришел...
Это начинало напоминать истерику: я уже говорить попросту не мог, а Лена все-таки смогла. Лучше бы она молчала.
- Не надо... - заскулила она. - Еще рано приходить! Мы еще продержимся немного ...
- Ну, хорошо. Значит, я еще не пришел, - легко согласился Андрей. - Но поскольку я уже здесь...
Перегрузка действительно плохо влияет на голову. В какой-то момент я просто перестал соображать. Я катался по полу и мычал что-то похожее на: "...он еще не пришел, но он уже здесь... о-о-о... он не полный - худой! В смысле нам будет совсем худо... о-о-о... не спрятаться - уже здесь..."
Через некоторое время нам стало немного легче и, прервав Андрея, который хотел снова что-то сказать, я попросил:
- Давай так: ты просто скажешь, зачем пришел. Только без пространных уточнений касательно твоего перемещения. А то мы сейчас несколько в... нервах.
- В шизофрении, если точнее, - поправил лейтенант. - Я хочу с тобой поговорить.
- Ну так говори. Или я еще не настолько в форме?
- Я хотел поговорить ЛИЧНО с тобой, - произнес Андрей. - Извини, Лена, но работа есть работа.
- Да, я понимаю, - еще хихикая произнесла девушка и направилась к выходу, - когда закончите, позовете, а то у меня там еще семь платежей не проведено. А завтра с утра мне понадобится очередное интернет-кафе, чтобы все это проплатить.
Когда за ней закрылась дверь, лейтенант не спеша достал бутылку "Мадеры", налил два стакана, а потом, намазав бутерброд "имени меня", с ветчиной и "Виолой", молча вручил все это мне.
- Настолько серьезно? - спросил я. Мою веселость как ветром сдуло.
- Не знаю, - проговорил он и, опустившись в кресло, устало пригубил вино.
- Даже так?
- Вот именно.
Я не спеша отпил полстакана, без удовольствия прожевал бутерброд и закурил, стараясь прийти в норму. Постепенно это у меня получилось.
- Теперь рассказывай.
- Мы все загружены работой под завязку, - начал лейтенант, равнодушно разминая сигарету, - но мы, я имею в виду нас двоих, не задумались, что же мы делаем в целом.
Мне была знакома эта его манера общения, и я сделал вывод, что разговор предстоит серьезный и мне не удастся отделаться общими фразами.
- Как что мы делаем? - опешил я. - Мы строим себе офис на острове, с которого будем вести дела. Да мы говорили об этом десятки раз.
- То-то и оно, что десятки... и наши "глаза" станут охранять покой этого острова и нас всех? Я правильно понимаю?
- А что тут не так? - переспросил я, ощущая неприятный холодок в животе.
- Все так. Да только зачем им охранять нас? Не проще ли для них будет нам с тобой тихо перерезать горло, девочек пустить "на хор", а самим возглавить дело? Как тебе такой расклад?
- Пока я жив - ты будешь у них старшим. А без меня они... - начал я и осекся.
- Дошло, - удрученно проговорил Андрей. - Каждый раз, когда их на операцию вожу, я опасаюсь чего-то подобного. Но на операциях они первым делом стреляют, да и документов у них нет. Теперь же ты достаешь всем нам фальшивые паспорта, причем настолько достоверные, что и Интерпол не подкопается. Так?
- Так. Но не можем же мы на острове держать людей, которых любая проверка отдаст под суд только за то, что у них нет документов и они, по сути, являются незаконными эмигрантами. Мы это уже на себе прочувствовали.
- Правильно. Ты это понимаешь, я это понимаю. Но, что хуже всего: они тоже это понимают. А дальше? Что их удержит? Браслеты? Но для того, чтобы нажать на кнопку, нужен ты. Никого другого эта железяка не послушается, Андрей пнул ногой по столу с "большим" компьютером. - А если ты дашь кому-то красный допуск, даже если представить это технически возможным, то тогда ты труп почти сразу. Объяснить?
Объяснять не было нужды. Я замотал головой и, допив вино, полез за любимым "Бургундским".
- Нет, - остановил меня лейтенант. - Только "Мадера". Ей хоть залейся, а французское не трогай.
- Это еще почему? - удивился я. Моя рука застыла в воздухе в непосредственной близости от вожделенной бутылки.
- Ты его любишь. Когда ты его пьешь, тебе кажется, что все вокруг не так уж и плохо. Ты очень подвержен таким мелочам.
- Что, настолько? - кисло улыбнулся я и налил себе "Мадеры".
- Сам знаешь, - буркнул он и продолжил: - Надеюсь, ты понимаешь, что отпустить их "на волю", как ты щедро пообещал, мы тоже не можем.
- А это еще почему? - я поперхнулся вином. - Завтра же, тут в резиденции, пока еще в силе моя "защита", я объявлю, что они свободны, вручу обещанные деньги, сержантам куплю по машине и высажу их, где они захотят. И что они смогут сделать?
- Ты им еще документы обещал. Без них это отложенное убийство. Лучше активировать браслеты. Они же все смертники. Ты еще не забыл?
- Ну, и документы им сделаю. Собственно говоря, они уже сделаны.
- А они попросят тебя высадить их в одном городе, - укоризненным тоном продолжил Андрей. - Да и не важно это. У них наверняка уже оговорен пункт сбора.
- Сбора? Для чего? - удивился я.
- Ты про искателей сокровищ когда-нибудь читал? - вопросом на вопрос ответил лейтенант. - Что требуется для человека такого склада ума (а наши "глаза" именно такого склада), чтобы он отправился в экспедицию?
- Ну, не знаю. Какая-нибудь старинная карта. А что?
- Пусть будет карта, но насколько велик шанс, что карта - это подделка, что сокровища уже давно выкопали, что искатели не смогут увезти драгоценные "пиастры" или что неожиданно засыпятся на таможне?
- Достаточно велик, - согласился я, не понимая, к чему клонит лейтенант.
- Но это не останавливает людей, привыкших искать сокровища. Так как ты думаешь, если у них будет точный район, с четкими ориентирами, причем им не надо будет вывозить сокровище, нужно просто прийти на готовое, сесть и жить в свое удовольствие. Кроме того, они знают, что сокровище никуда не уйдет, а будет сидеть на месте и только увеличивать свою стоимость. Так ты думаешь, есть хоть один шанс из ста, что они НЕ поедут за этим сокровищем хоть на край света, а не только на остров Бали?
- Они не знают название нашего острова, - прошептал я, понимая, что хватаюсь за соломинку.
- Только потому, что слово "Буракатун-аттакили-муматхиленго" ты не смог выговорить, ведь так? Тебе легче его называть просто островом. Только дважды за все время я слышал от тебя слово "муленго". Это не лучше, чем "остров", но уже отдает именем собственным. Но даже если они этого и не услышали, кто им мешает сесть на катер с Бали и сказать очередному Помасе: "Сотка, если покажешь остров, где недавно поселились белые сагибы", или как там они называют пришлых бледнолицых?
Говорить больше было не нужно: все было ясно, и мы немного помолчали.
- Когда? - спросил я.
- Сегодня, - ответил лейтенант и, пройдя к бару, налил мне "Бургундского".
- Как? - вопрос у меня вырвался сам, я не был уверен, что хочу знать подробности.
Андрей отдал мне стакан, а потом положил мне на колени маленький пистолетик с глушителем, трубка которого превышала размер ствола почти вдвое, и прозрачную пластиковую коробочку с маленькими патрончиками.
"Как игрушечные", - подумал я и вдруг спохватился:
- Почему я?
- Это тяжело, но это необходимо. Мне тоже это неприятно, но может получиться еще хуже! Если через месяц или год ты забудешь и этот разговор, и то, что тебя уже фактически приговорили, а будешь помнить только то, что твой лейтенант расстрелял всю охрану только из-за того, что ему показалось... в общем, это твое решение. И твоя работа. "Глаза" получат сегодня с ужином порцию снотворного, так что можешь не переживать особо: сопротивления не будет.
С этими словами он вышел из кабинета, а я быстро спрятал оружие в стол, как будто его вид мог повлиять на мое решение. По большому счету, я уже давно ничего не решал. Я вел себя так, как это было нужно, и вести себя по-другому не мог.
"Как это приговорили? - слова Андрея наконец дошли до меня полностью. Чтобы какая-то сволочь у меня под носом вела заговоры, а я об этом не знал? Я что, зря покупал всю эту технику слежения и сбора информации? Да не может такого быть!"
Может. Словами не заглушить фактов. Уже однажды это проделал Вадик, а значит, мог проделать и еще кто-то. Например, тот же Андрей. Стал бы он тогда меня предупреждать? Конечно же, нет. Или стал бы?
Я поразился, с какой легкостью только что признался себе в том, что могу подозревать любого из своих друзей. Новый круг. Опять стройка, опять заговор, и опять я в прицеле. Черт.
Компьютер послушно засветился под моей рукой.
"Информация", - ввод.
"Общий поиск", - ввод.
"Помещение. Человек. Ключевая фраза", - тут я задумался. Как узнать, что из существующих сорока гигабайт меня интересует? Просматривать все помещения из существующих семидесяти шести (не считая спирального коридора) - глупо. Хотя запись включается автоматически только при наличии в помещении человека. Следить за кем-то конкретно? За кем? Когда? Так у меня могут уйти недели, а то и месяцы, прежде чем я пойму, что происходит.
"Ключевая фраза", - ввод.
Теперь нужно правильно выбрать фразу.
"Олег".
Смотрю на свои разговоры с Леной, Андреем, с Людой и ее отцом, несколько фраз с "глазами". Все не то.
"Остров".
Пирушка в честь начала стройки, Лена, Андрей. Мимо.
"Шеф", "побег", "убить", "захватить", "освободиться", "глаза", "бойцы", "бандиты", "смертники", "мятеж", "восстание", "бум", - все не то.
Компьютер честно мне выдавал информацию: где, кем и когда говорились эти слова. Прокручивал отрывки, снятые с замаскированных камер, выдавал тексты разговоров и рефераты этих текстов. Все впустую. Я тонул в этой информации, и не мог найти ничего предосудительного ни в одном разговоре.
Повинуясь какому-то предчувствию, я посмотрел на происходящее в резиденции в данный момент.
Андрей увлечено чистил свой "узи", сидя на кровати. Лена нехотя и почти засыпая беседовала о чем-то с отцом Люды в столовой, дегустируя очередное творение Макса. В комнате Луизы свет не горел, и мне пришлось перейти на инфракрасный объектив, чтобы увидеть, что она просто спала. На полу возле ее кровати валялась книжка. Похоже, что она выронила томик, когда заснула. "Глаза" тоже в основном спали, хотя у некоторых горел свет, и можно было увидеть, как мои "обезьянки" пьют пиво, смотрят какие-то фильмы по видику, а одна пара даже играла в нарды. Люда слушала музыку. Вернее, перебирала кассеты. Вставит одну, послушает несколько секунд, остановит и вставит другую, потом следующую. Музыка была разная. Классика, джаз, попса, рок и еще много всего, что я даже не смог определить. Повар Макс находился у себя на кухне и тоже ел. Вернее - жрал. Он брал какую-то булочку, макал в нечто коричневое, похожее на мясное пюре, медленно и внимательно осматривал со всех сторон, как бы примериваясь, а потом целиком засовывал в рот. Процесс пережевывания у него происходил бурно и с чавканьем. Несомненно, это действо доставляло ему огромное удовольствие. Еще я заметил, что каждая следующая булочка обмакивалась во что-то новое.
Опять пусто. Да и что я хотел увидеть? Точащиеся ножи? Сходку заговорщиков? Ничего этого не было. Люди спокойно жили, а по внутреннему времени резиденции - позднему вечеру - готовились отдыхать или уже спали. Ели, пили пиво, играли в нарды. Стоп! Что-то меня насторожило в своих размышлениях. Во всем происходящем было что-то общее, но в одном из этих фактов этого не было. Чего? Я не знал.
"Пойдем сначала", - предложил я себе, наливая четвертый по счету бокал вина. Посмотрев на него, я снова сказал спасибо Вадику, который выискал где-то бокалы вместимостью сто восемьдесят граммов. Если бы не его предосторожность, я бы сейчас соображал значительно труднее. "Итак, люди спят или едят. Еще играют в нарды, слушают музыку и смотрят телевизор. Нет, не то. Ответ был где-то рядом. Я тогда думал о времени. Время, мол, позднее: люди или уже спят, или готовятся".
Мысль исчезла, не оставив и следа. Я еще некоторое время посидел, допивая вино, когда запищал интерком.
- Вы уже там закончили с Андреем? А то я все жду, когда у благородного дона найдется время для бедной девушки. Или ты хотел еще поработать? спросила Лена с весьма недвусмысленными интонациями.
Я бы с удовольствием провел несколько часов или даже всю ночь с ней, но лейтенант мне оставил "домашнее задание".
- А что, соскучилась? Увы, не сегодня, - мне еще работать и работать, да и ты, наверное, спать хочешь, - ласково произнес я, вспомнив, с какими глазами она недавно сидела над тарелкой.
- Нисколечки! - раздался в ответ бодрый голосок. - Ну пожалуйста, я тебе не помешаю, работай на здоровье. Я просто посижу рядом, а то мне скучно, а все прямо засыпают на ходу.
Ленина просьба была чем-то из ряда вон выходящим. В большинстве случаев она предпочитала дни моих "авралов" проводить у себя в комнате или разговаривать с Людой.
Лена.
Люда.
Есть! Мысль, пробежавшая недавно мимо, выскочила из темноты и нагло улеглась передо мной. В резиденции сейчас вечер. Все устали, благо - было от чего, спали или пребывали в сонном состоянии, готовясь спать. А Лена, которая почти засыпала над тарелкой, сейчас была бодрая и напрашивалась в гости. Это не нужно ни мне, ни ей. Вопрос - зачем? И еще! У меня перед глазами стояли нервные руки Люды, менявшие кассеты в магнитофоне. Так не ведет себя человек, который собирается спать.
Я еще не знал, что буду делать со своими наблюдениями, но мне это не нравилось. В мозгу горело тревожной лампочкой: Люда делает вид, что пошла к себе спать, но заснуть не может; а Лена засыпает, но делает вид, что бодра и напрашивается в гости.
Я быстро попрощался и отключил интерком. Потом вывел на экран две комнаты: Ленину и Людину. Лена по-прежнему вела себя бодро, бегала по комнате, что-то переставляла, резвая и веселая. Но два раза, случайно, ее взгляд упал на объектив. Надолго ее не хватило, через десять минут она взяла книгу, села на кровать и еще через пять минут спала здоровым молодым сном. Люда же, в отличие от Лены, в камеру не смотрела. Она читала книгу в том же режиме, что и слушала музыку. Абзац, потом взгляд блуждает от книги к мягким домашним тапочкам, кассетам, столику, резко прыгает назад в книгу и еще абзац.
Еще не зная, что скажу, я нажал кнопку интеркома.
- Люда?
- Да, - ответила девушка ровным голосом. Если бы не резко захлопнутая книга, можно было бы подумать, что ничего не происходит.
- Ты не сильно устала?
- А что, соскучился? - если в ответе Люды и был сарказм, то он хорошо прятался за обычной доброжелательностью.
- Я тут все жду, когда у благородной донны найдется время для бедного парня, - фраза сама выскочила из меня, настолько услышанное напоминало мне разговор с Леной. Но я был не Лена, и окончание разговора было другое:
- Сейчас иду.
СТАРЫЕ ПЕСНИ О ГЛАВНОМ
Не прошло и пяти минут, как Люда появилась за моей спиной и привычным жестом (откуда у нее такие привычки?) защелкнула задвижку на двери.
Потом меня обвили ее руки, а губы прикоснулись к затылку. Я на секунду забыл, зачем позвал ее, но секунда прошла, и все стало на свои места. Руки девушки сохраняли напряженность, а губы оказались холодны.
- Много работы? - поинтересовалась она.
- Много, - я усадил ее в кресло и, как недавно Андрей - мне, налил ей вина.
- Что у тебя случилось? - спросил я в лоб. Ни единый мускул не дрогнул на ее лице. Дыхание по-прежнему было ровным, а взгляд прямым.
- С чего ты взял? - недоуменно проговорила она и отпила глоток вина.
- Понятно. Ну что ж. Не маленькая, и сама решать умеешь. Не хочешь говорить - не надо. Я сам тебе расскажу, чем предполагаю заняться в ближайшее время. Я собираюсь сократить наш персонал.
Я извлек из ящика принесенный Андреем пистолет, не торопясь зарядил его, потом зачем-то открутил глушитель и посмотрел сквозь него на свет. Дырка. Интересно, что еще могло там быть? Так же, не торопясь, я прикрутил его назад.
- Понятно? - спросил я у молчавшей Люды.
- Нет. А что у ТЕБЯ произошло? - проговорила она таким же спокойным голосом.
- Скучно стало, - пояснил я. - Вот как узнал, что некоторые только и ждут, когда мы в новый "офис" переедем, чтобы от меня избавиться, так сразу и стало скучно. Теперь собираюсь повеселиться.
- Ну так чего тянуть, давай, - произнесла девушка. - Мне куда стать?
- Чего "давай", кретинка! - заорал я, вскочив с кресла. - Банда ублюдков, которые хотят меня прикончить, другой кретин в воспитателя играет, остальные ничего не видят, а ты даже поговорить со мной по-человечески не хочешь! "Много работы", "соскучился"! Приди в себя, ты не в борделе! Ты же, наверно, когда-то была нормальной девчонкой, так что, мне тебя пристрелить, чтобы ты, наконец, вспомнила, как это: быть просто человеком, а не чьей-то подстилкой?
Моя тирада не произвела на нее ожидаемого впечатления. Люда пожала плечами и произнесла:
- Можно и пристрелить. Я от этого всего очень устала... вот только отца жалко. Да и чем я могу тебе помочь? Я ведь ничего не знаю, так, обрывки разговоров, догадки, а, главное - предчувствие, что скоро здесь будет очень плохо. Сейчас, конечно, тоже не сахар, но будет гораздо хуже. Гораздо...
- Это я уже слышал, - бросил я, плюхнувшись назад в кресло. - Уже пытались и мятеж устроить, и меня убить. Все было. Обрывки, говоришь? А что за обрывки? Нет. Давай начнем с другого. Исходя из прошлого опыта, начинать нужно со "сверки контрактов". Итак, кто тебе рассказывал о твоих обязанностях, о правилах жизни в резиденции и что?
- Тебе как, официальную версию рассказывать или "пожелания трудящихся"? - съязвила девушка.
- Пожелания. Официальную версию я составлял сам, поэтому она меня не интересует. Ты - плановик по оборудованию и материалам. Работаешь под началом Лены, выполняешь ее приказы по работе, Андрея - по безопасности, если они не противоречат моим. Мои - выполняешь всегда. Так? Дальше.
- Правильно. "Трудящиеся" мне объяснили, что в мои обязанности входит также спать с тобой и быть вроде как твоей наложницей. Кроме того, предупредили, что бывает с теми, кто идет против тебя или просто "попадает в немилость". Да мне особо и рассказывать не надо было, сама видела, что ты сделал с Лоренцо и его подручными. И самое основное - отсюда нет выхода. Или я с тобой и такая, какая тебе нравлюсь, или на кладбище. Ты меня, конечно, спас и все такое, но в Италии была хоть призрачная надежда, что когда-нибудь я смогу вернуться домой. Вот и все.
Перенятый у Андрея способ был чудо как хорош: я мазал булочку "Виолой", располагая слои накрест. Вот только и он был не идеальным: восьмой слой уже отказывался ложиться ровно, и вся конструкция не хотела помещаться в рот, а ведь сверху еще предполагалась ветчина. Думать, куда полезет весь этот сыр из двух с половиной баночек, если я смогу все-таки укусить этот бутерброд, мне не хотелось.
- Понятно, - я стал аккуратно снимать лишнее и накладывать обратно в баночку. Ни фига на самом деле мне понятно не было. Все, что она говорила, было правдой, но это же предлагалось добровольно! Единственная ложь была в том, что отсюда нет выхода. Хотя куда она может пойти с отцом? Их же везде ищут. Да и "глазам" я предлагал несколько иной конец, чем тот, что их ждал уже сегодня. Так может, я опять проглядел правду?
Мне нестерпимо захотелось позвать Лену и спросить у нее совета. Она так прекрасно могла объяснить, как сделать, чтобы мне стало хорошо...
-... и если бы Лена не давала мне советов, ты бы уже давно меня распылил. И зачем ты машешь этим пистолетом? У тебя же в распоряжении есть браслеты, - продолжала говорить девушка, пока я горевал над своей ошибкой. Лена давала советы... Лена.
- Подожди, какие это Лена тебе давала советы? - спросил я, снова возвращаясь к разговору.
- Смешно вспомнить... вначале ты мне немного даже понравился. Сильный, смелый, ради меня рисковал. Жестокости в тебе многовато, но я подумала: ты был в состоянии аффекта. И решила, что если тебя окружить вниманием, то ты можешь оказаться... да ладно. Дурой была. Теперь уже все равно. Какая тебе разница, что я думала и кто мне что говорил.
Все снова повторялось. Раньше обманывали Лену, теперь это же проделывала она. Хотела как лучше, перегнула палку, и вот мы имеем... то, что имеем. А время идет.
Я понимал, что рассказывать Людмиле, что я хотел в действительности и где эта действительность зашкалила, сейчас не время.
- Да. Без советов было бы совсем плохо, - проговорил я укоризненным тоном. - Что же ты тогда в постели вытворяла? А?
Люду нужно было огорошить, и я ее огорошил.
- Так... а... ты же... - только и могла произнести она, - а как надо было?
- А почему ты меня не баюкала, когда я засыпал? - спросил я с максимально серьезным видом. - На хрен мне твоя сексуальность, когда у меня обострение этого... как его... Эдипова комплекса? Ты на мою маму похожа, а вместо этого я видел в тебе только иллюстрированное приложение к "Камасутре".
- Так что же ты не сказал? - выдавила шокированная девушка. - Хоть бы намекнул...
- Что, обманули? Заставили заниматься акробатикой вместо игры в детский сад? - снова взорвался я. - А я что, тебе говорил, что мне нужна акробатика? Может, мне нужно было просто внимание и теплое слово? Или ты уже забыла, что это такое? Отвечай! Я тебе говорил хоть слово про наложницу, про спать со мной в обязаловку, а?
- Мне не говорил, но твое отношение к женщинам я знаю, - Люда взяла себя в руки и снова говорила сдержано.
- Так что же мы собираемся праздновать? - уточнил педантичный Андрей.
- Как - что? - удивился я. И вдруг сообразил: они же ничего не понимают.
- Мы возвращаемся под солнце, возвращаемся к живым людям в реальный мир. И возвращаемся творцами своей жизни! Начинается сплошной праздник!
КАК КУПИТЬ ОСТРОВ
- Я уже замахалась сутками ишачить! Я так не работала в худшие времена своей жизни. Ну сколько еще это может продолжаться! - в который раз жаловалась Лена, и мне в который раз нечего было ей ответить.
- Ну что я могу тебе сказать? - проговорил я, понимая, что на этот раз от разговора мне не отвертеться. - Ты сама все видишь. На нашем острове идет строительство. Мы строим себе не просто "райский уголок", а резиденцию, из которой будем вести дела, принимать людей. Мы создаем "оплот" нашей будущей хорошей жизни.
- Слышала. Я все это уже слышала десятки раз. Кто кричал: "Выпьем за начало хорошей жизни"? Так где эта хорошая жизнь? Нажравшиеся до икоты зеки, которые под конец "торжественного праздника" лапали меня за все места, и чуть не трахнули Люду, затащив на склад? Спасибо Андрею, вовремя вмешался. Что эта твоя "хорошая жизнь" мне прибавила? Денег? Так я их как не видела, так и не вижу. Да и зачем мне тут деньги? Или, может, у меня появился комфортабельный "Мерс"? Яхта? Я стала путешествовать и смотреть мир? Или, может быть, у меня появились покой и уверенность в завтрашнем дне? Где она? - Лена демонстративно заглянула под стол. - Ау! Поко-о-ой! Нету. Ничего нету. Так может, лучше стало житься тебе? А? Три ночи со мной, четвертая с Людой - как по расписанию. Это для тебя "хорошая жизнь"?
- Ну причем тут расписание... - неловко пробормотал я. А ведь действительно, три к одному. Я даже не обращал внимание. Черт, еще и за этим следить...
- Ах, да! Извини. Два раза этого счастья была удостоена и Луиза. Вне графика. Ну, один раз, я еще понимаю - из спортивного интереса. А второй зачем? На зрелых потянуло, или чтобы она не подумала, что только на "спортивный интерес" и годна?
Попадание было в "десятку". Я даже не нашелся, что ответить. На "зрелых" (пожилой Луизу назвать было еще рановато, ей недавно исполнилось тридцать четыре) меня не тянуло, но вот насчет спортивного интереса она была права.
- И что ты предлагаешь? Расстрелять всю охрану за то, что они привыкли только таким путем получать женщин, или остановить строительство на том основании, что мы устали? - я старался уговаривать, а не настаивать, и Лену это доконало.
- Да не знаю я, что делать. Ты сутками не отрываешься от компьютера, что-то ищешь, что-то таскаешь из шлюза и в шлюз. Андрей носится с какими-то бумажками, как Вадик когда-то, я эти счета уже видеть не могу. Люда во сне бормочет про какие-то прейскурант-стропила-3482. Ее отец задает пустой тарелке в нашей столовой вопросы типа: "Сколько нужно погонных метров садовников на три барреля дерна?". Да не знаю я, что делать - ждать, когда нас посетит толстый северный пес.
- Какой пес? - я совсем обалдел от такой тирады.
- Толстый. Северный, - Лена со злобным ехидством прищурилась и продолжила: - Ты совсем отупел? В народе его еще называют "полный писец".
Мы начали смеяться, но в дверь засунулась голова Андрея. Он был бледный и какой-то неухоженный, как бродячая собака. Вернее - пес. Северный.
Я снова заржал. Лена внимательно посмотрела на меня, потом на Андрея, и тоже рассмеялась, угадав причину.
- Я пришел... - начал было лейтенант, но его голос потонул в новом взрыве нашего смеха.
Андрей неодобрительно покачал головой и зашел весь.
И вовсе он был не толстый, вернее, не полный. На этот раз Лена меня опередила. Лейтенант покосился в зеркало, которое красовалось у меня на стенке. Лене однажды показалось, что с ним будет красивее. В смысле, с зеркалом.
- И чего вы ржете? - лейтенант невозмутимо пожал плечами. - Так вот, я пришел...
Это начинало напоминать истерику: я уже говорить попросту не мог, а Лена все-таки смогла. Лучше бы она молчала.
- Не надо... - заскулила она. - Еще рано приходить! Мы еще продержимся немного ...
- Ну, хорошо. Значит, я еще не пришел, - легко согласился Андрей. - Но поскольку я уже здесь...
Перегрузка действительно плохо влияет на голову. В какой-то момент я просто перестал соображать. Я катался по полу и мычал что-то похожее на: "...он еще не пришел, но он уже здесь... о-о-о... он не полный - худой! В смысле нам будет совсем худо... о-о-о... не спрятаться - уже здесь..."
Через некоторое время нам стало немного легче и, прервав Андрея, который хотел снова что-то сказать, я попросил:
- Давай так: ты просто скажешь, зачем пришел. Только без пространных уточнений касательно твоего перемещения. А то мы сейчас несколько в... нервах.
- В шизофрении, если точнее, - поправил лейтенант. - Я хочу с тобой поговорить.
- Ну так говори. Или я еще не настолько в форме?
- Я хотел поговорить ЛИЧНО с тобой, - произнес Андрей. - Извини, Лена, но работа есть работа.
- Да, я понимаю, - еще хихикая произнесла девушка и направилась к выходу, - когда закончите, позовете, а то у меня там еще семь платежей не проведено. А завтра с утра мне понадобится очередное интернет-кафе, чтобы все это проплатить.
Когда за ней закрылась дверь, лейтенант не спеша достал бутылку "Мадеры", налил два стакана, а потом, намазав бутерброд "имени меня", с ветчиной и "Виолой", молча вручил все это мне.
- Настолько серьезно? - спросил я. Мою веселость как ветром сдуло.
- Не знаю, - проговорил он и, опустившись в кресло, устало пригубил вино.
- Даже так?
- Вот именно.
Я не спеша отпил полстакана, без удовольствия прожевал бутерброд и закурил, стараясь прийти в норму. Постепенно это у меня получилось.
- Теперь рассказывай.
- Мы все загружены работой под завязку, - начал лейтенант, равнодушно разминая сигарету, - но мы, я имею в виду нас двоих, не задумались, что же мы делаем в целом.
Мне была знакома эта его манера общения, и я сделал вывод, что разговор предстоит серьезный и мне не удастся отделаться общими фразами.
- Как что мы делаем? - опешил я. - Мы строим себе офис на острове, с которого будем вести дела. Да мы говорили об этом десятки раз.
- То-то и оно, что десятки... и наши "глаза" станут охранять покой этого острова и нас всех? Я правильно понимаю?
- А что тут не так? - переспросил я, ощущая неприятный холодок в животе.
- Все так. Да только зачем им охранять нас? Не проще ли для них будет нам с тобой тихо перерезать горло, девочек пустить "на хор", а самим возглавить дело? Как тебе такой расклад?
- Пока я жив - ты будешь у них старшим. А без меня они... - начал я и осекся.
- Дошло, - удрученно проговорил Андрей. - Каждый раз, когда их на операцию вожу, я опасаюсь чего-то подобного. Но на операциях они первым делом стреляют, да и документов у них нет. Теперь же ты достаешь всем нам фальшивые паспорта, причем настолько достоверные, что и Интерпол не подкопается. Так?
- Так. Но не можем же мы на острове держать людей, которых любая проверка отдаст под суд только за то, что у них нет документов и они, по сути, являются незаконными эмигрантами. Мы это уже на себе прочувствовали.
- Правильно. Ты это понимаешь, я это понимаю. Но, что хуже всего: они тоже это понимают. А дальше? Что их удержит? Браслеты? Но для того, чтобы нажать на кнопку, нужен ты. Никого другого эта железяка не послушается, Андрей пнул ногой по столу с "большим" компьютером. - А если ты дашь кому-то красный допуск, даже если представить это технически возможным, то тогда ты труп почти сразу. Объяснить?
Объяснять не было нужды. Я замотал головой и, допив вино, полез за любимым "Бургундским".
- Нет, - остановил меня лейтенант. - Только "Мадера". Ей хоть залейся, а французское не трогай.
- Это еще почему? - удивился я. Моя рука застыла в воздухе в непосредственной близости от вожделенной бутылки.
- Ты его любишь. Когда ты его пьешь, тебе кажется, что все вокруг не так уж и плохо. Ты очень подвержен таким мелочам.
- Что, настолько? - кисло улыбнулся я и налил себе "Мадеры".
- Сам знаешь, - буркнул он и продолжил: - Надеюсь, ты понимаешь, что отпустить их "на волю", как ты щедро пообещал, мы тоже не можем.
- А это еще почему? - я поперхнулся вином. - Завтра же, тут в резиденции, пока еще в силе моя "защита", я объявлю, что они свободны, вручу обещанные деньги, сержантам куплю по машине и высажу их, где они захотят. И что они смогут сделать?
- Ты им еще документы обещал. Без них это отложенное убийство. Лучше активировать браслеты. Они же все смертники. Ты еще не забыл?
- Ну, и документы им сделаю. Собственно говоря, они уже сделаны.
- А они попросят тебя высадить их в одном городе, - укоризненным тоном продолжил Андрей. - Да и не важно это. У них наверняка уже оговорен пункт сбора.
- Сбора? Для чего? - удивился я.
- Ты про искателей сокровищ когда-нибудь читал? - вопросом на вопрос ответил лейтенант. - Что требуется для человека такого склада ума (а наши "глаза" именно такого склада), чтобы он отправился в экспедицию?
- Ну, не знаю. Какая-нибудь старинная карта. А что?
- Пусть будет карта, но насколько велик шанс, что карта - это подделка, что сокровища уже давно выкопали, что искатели не смогут увезти драгоценные "пиастры" или что неожиданно засыпятся на таможне?
- Достаточно велик, - согласился я, не понимая, к чему клонит лейтенант.
- Но это не останавливает людей, привыкших искать сокровища. Так как ты думаешь, если у них будет точный район, с четкими ориентирами, причем им не надо будет вывозить сокровище, нужно просто прийти на готовое, сесть и жить в свое удовольствие. Кроме того, они знают, что сокровище никуда не уйдет, а будет сидеть на месте и только увеличивать свою стоимость. Так ты думаешь, есть хоть один шанс из ста, что они НЕ поедут за этим сокровищем хоть на край света, а не только на остров Бали?
- Они не знают название нашего острова, - прошептал я, понимая, что хватаюсь за соломинку.
- Только потому, что слово "Буракатун-аттакили-муматхиленго" ты не смог выговорить, ведь так? Тебе легче его называть просто островом. Только дважды за все время я слышал от тебя слово "муленго". Это не лучше, чем "остров", но уже отдает именем собственным. Но даже если они этого и не услышали, кто им мешает сесть на катер с Бали и сказать очередному Помасе: "Сотка, если покажешь остров, где недавно поселились белые сагибы", или как там они называют пришлых бледнолицых?
Говорить больше было не нужно: все было ясно, и мы немного помолчали.
- Когда? - спросил я.
- Сегодня, - ответил лейтенант и, пройдя к бару, налил мне "Бургундского".
- Как? - вопрос у меня вырвался сам, я не был уверен, что хочу знать подробности.
Андрей отдал мне стакан, а потом положил мне на колени маленький пистолетик с глушителем, трубка которого превышала размер ствола почти вдвое, и прозрачную пластиковую коробочку с маленькими патрончиками.
"Как игрушечные", - подумал я и вдруг спохватился:
- Почему я?
- Это тяжело, но это необходимо. Мне тоже это неприятно, но может получиться еще хуже! Если через месяц или год ты забудешь и этот разговор, и то, что тебя уже фактически приговорили, а будешь помнить только то, что твой лейтенант расстрелял всю охрану только из-за того, что ему показалось... в общем, это твое решение. И твоя работа. "Глаза" получат сегодня с ужином порцию снотворного, так что можешь не переживать особо: сопротивления не будет.
С этими словами он вышел из кабинета, а я быстро спрятал оружие в стол, как будто его вид мог повлиять на мое решение. По большому счету, я уже давно ничего не решал. Я вел себя так, как это было нужно, и вести себя по-другому не мог.
"Как это приговорили? - слова Андрея наконец дошли до меня полностью. Чтобы какая-то сволочь у меня под носом вела заговоры, а я об этом не знал? Я что, зря покупал всю эту технику слежения и сбора информации? Да не может такого быть!"
Может. Словами не заглушить фактов. Уже однажды это проделал Вадик, а значит, мог проделать и еще кто-то. Например, тот же Андрей. Стал бы он тогда меня предупреждать? Конечно же, нет. Или стал бы?
Я поразился, с какой легкостью только что признался себе в том, что могу подозревать любого из своих друзей. Новый круг. Опять стройка, опять заговор, и опять я в прицеле. Черт.
Компьютер послушно засветился под моей рукой.
"Информация", - ввод.
"Общий поиск", - ввод.
"Помещение. Человек. Ключевая фраза", - тут я задумался. Как узнать, что из существующих сорока гигабайт меня интересует? Просматривать все помещения из существующих семидесяти шести (не считая спирального коридора) - глупо. Хотя запись включается автоматически только при наличии в помещении человека. Следить за кем-то конкретно? За кем? Когда? Так у меня могут уйти недели, а то и месяцы, прежде чем я пойму, что происходит.
"Ключевая фраза", - ввод.
Теперь нужно правильно выбрать фразу.
"Олег".
Смотрю на свои разговоры с Леной, Андреем, с Людой и ее отцом, несколько фраз с "глазами". Все не то.
"Остров".
Пирушка в честь начала стройки, Лена, Андрей. Мимо.
"Шеф", "побег", "убить", "захватить", "освободиться", "глаза", "бойцы", "бандиты", "смертники", "мятеж", "восстание", "бум", - все не то.
Компьютер честно мне выдавал информацию: где, кем и когда говорились эти слова. Прокручивал отрывки, снятые с замаскированных камер, выдавал тексты разговоров и рефераты этих текстов. Все впустую. Я тонул в этой информации, и не мог найти ничего предосудительного ни в одном разговоре.
Повинуясь какому-то предчувствию, я посмотрел на происходящее в резиденции в данный момент.
Андрей увлечено чистил свой "узи", сидя на кровати. Лена нехотя и почти засыпая беседовала о чем-то с отцом Люды в столовой, дегустируя очередное творение Макса. В комнате Луизы свет не горел, и мне пришлось перейти на инфракрасный объектив, чтобы увидеть, что она просто спала. На полу возле ее кровати валялась книжка. Похоже, что она выронила томик, когда заснула. "Глаза" тоже в основном спали, хотя у некоторых горел свет, и можно было увидеть, как мои "обезьянки" пьют пиво, смотрят какие-то фильмы по видику, а одна пара даже играла в нарды. Люда слушала музыку. Вернее, перебирала кассеты. Вставит одну, послушает несколько секунд, остановит и вставит другую, потом следующую. Музыка была разная. Классика, джаз, попса, рок и еще много всего, что я даже не смог определить. Повар Макс находился у себя на кухне и тоже ел. Вернее - жрал. Он брал какую-то булочку, макал в нечто коричневое, похожее на мясное пюре, медленно и внимательно осматривал со всех сторон, как бы примериваясь, а потом целиком засовывал в рот. Процесс пережевывания у него происходил бурно и с чавканьем. Несомненно, это действо доставляло ему огромное удовольствие. Еще я заметил, что каждая следующая булочка обмакивалась во что-то новое.
Опять пусто. Да и что я хотел увидеть? Точащиеся ножи? Сходку заговорщиков? Ничего этого не было. Люди спокойно жили, а по внутреннему времени резиденции - позднему вечеру - готовились отдыхать или уже спали. Ели, пили пиво, играли в нарды. Стоп! Что-то меня насторожило в своих размышлениях. Во всем происходящем было что-то общее, но в одном из этих фактов этого не было. Чего? Я не знал.
"Пойдем сначала", - предложил я себе, наливая четвертый по счету бокал вина. Посмотрев на него, я снова сказал спасибо Вадику, который выискал где-то бокалы вместимостью сто восемьдесят граммов. Если бы не его предосторожность, я бы сейчас соображал значительно труднее. "Итак, люди спят или едят. Еще играют в нарды, слушают музыку и смотрят телевизор. Нет, не то. Ответ был где-то рядом. Я тогда думал о времени. Время, мол, позднее: люди или уже спят, или готовятся".
Мысль исчезла, не оставив и следа. Я еще некоторое время посидел, допивая вино, когда запищал интерком.
- Вы уже там закончили с Андреем? А то я все жду, когда у благородного дона найдется время для бедной девушки. Или ты хотел еще поработать? спросила Лена с весьма недвусмысленными интонациями.
Я бы с удовольствием провел несколько часов или даже всю ночь с ней, но лейтенант мне оставил "домашнее задание".
- А что, соскучилась? Увы, не сегодня, - мне еще работать и работать, да и ты, наверное, спать хочешь, - ласково произнес я, вспомнив, с какими глазами она недавно сидела над тарелкой.
- Нисколечки! - раздался в ответ бодрый голосок. - Ну пожалуйста, я тебе не помешаю, работай на здоровье. Я просто посижу рядом, а то мне скучно, а все прямо засыпают на ходу.
Ленина просьба была чем-то из ряда вон выходящим. В большинстве случаев она предпочитала дни моих "авралов" проводить у себя в комнате или разговаривать с Людой.
Лена.
Люда.
Есть! Мысль, пробежавшая недавно мимо, выскочила из темноты и нагло улеглась передо мной. В резиденции сейчас вечер. Все устали, благо - было от чего, спали или пребывали в сонном состоянии, готовясь спать. А Лена, которая почти засыпала над тарелкой, сейчас была бодрая и напрашивалась в гости. Это не нужно ни мне, ни ей. Вопрос - зачем? И еще! У меня перед глазами стояли нервные руки Люды, менявшие кассеты в магнитофоне. Так не ведет себя человек, который собирается спать.
Я еще не знал, что буду делать со своими наблюдениями, но мне это не нравилось. В мозгу горело тревожной лампочкой: Люда делает вид, что пошла к себе спать, но заснуть не может; а Лена засыпает, но делает вид, что бодра и напрашивается в гости.
Я быстро попрощался и отключил интерком. Потом вывел на экран две комнаты: Ленину и Людину. Лена по-прежнему вела себя бодро, бегала по комнате, что-то переставляла, резвая и веселая. Но два раза, случайно, ее взгляд упал на объектив. Надолго ее не хватило, через десять минут она взяла книгу, села на кровать и еще через пять минут спала здоровым молодым сном. Люда же, в отличие от Лены, в камеру не смотрела. Она читала книгу в том же режиме, что и слушала музыку. Абзац, потом взгляд блуждает от книги к мягким домашним тапочкам, кассетам, столику, резко прыгает назад в книгу и еще абзац.
Еще не зная, что скажу, я нажал кнопку интеркома.
- Люда?
- Да, - ответила девушка ровным голосом. Если бы не резко захлопнутая книга, можно было бы подумать, что ничего не происходит.
- Ты не сильно устала?
- А что, соскучился? - если в ответе Люды и был сарказм, то он хорошо прятался за обычной доброжелательностью.
- Я тут все жду, когда у благородной донны найдется время для бедного парня, - фраза сама выскочила из меня, настолько услышанное напоминало мне разговор с Леной. Но я был не Лена, и окончание разговора было другое:
- Сейчас иду.
СТАРЫЕ ПЕСНИ О ГЛАВНОМ
Не прошло и пяти минут, как Люда появилась за моей спиной и привычным жестом (откуда у нее такие привычки?) защелкнула задвижку на двери.
Потом меня обвили ее руки, а губы прикоснулись к затылку. Я на секунду забыл, зачем позвал ее, но секунда прошла, и все стало на свои места. Руки девушки сохраняли напряженность, а губы оказались холодны.
- Много работы? - поинтересовалась она.
- Много, - я усадил ее в кресло и, как недавно Андрей - мне, налил ей вина.
- Что у тебя случилось? - спросил я в лоб. Ни единый мускул не дрогнул на ее лице. Дыхание по-прежнему было ровным, а взгляд прямым.
- С чего ты взял? - недоуменно проговорила она и отпила глоток вина.
- Понятно. Ну что ж. Не маленькая, и сама решать умеешь. Не хочешь говорить - не надо. Я сам тебе расскажу, чем предполагаю заняться в ближайшее время. Я собираюсь сократить наш персонал.
Я извлек из ящика принесенный Андреем пистолет, не торопясь зарядил его, потом зачем-то открутил глушитель и посмотрел сквозь него на свет. Дырка. Интересно, что еще могло там быть? Так же, не торопясь, я прикрутил его назад.
- Понятно? - спросил я у молчавшей Люды.
- Нет. А что у ТЕБЯ произошло? - проговорила она таким же спокойным голосом.
- Скучно стало, - пояснил я. - Вот как узнал, что некоторые только и ждут, когда мы в новый "офис" переедем, чтобы от меня избавиться, так сразу и стало скучно. Теперь собираюсь повеселиться.
- Ну так чего тянуть, давай, - произнесла девушка. - Мне куда стать?
- Чего "давай", кретинка! - заорал я, вскочив с кресла. - Банда ублюдков, которые хотят меня прикончить, другой кретин в воспитателя играет, остальные ничего не видят, а ты даже поговорить со мной по-человечески не хочешь! "Много работы", "соскучился"! Приди в себя, ты не в борделе! Ты же, наверно, когда-то была нормальной девчонкой, так что, мне тебя пристрелить, чтобы ты, наконец, вспомнила, как это: быть просто человеком, а не чьей-то подстилкой?
Моя тирада не произвела на нее ожидаемого впечатления. Люда пожала плечами и произнесла:
- Можно и пристрелить. Я от этого всего очень устала... вот только отца жалко. Да и чем я могу тебе помочь? Я ведь ничего не знаю, так, обрывки разговоров, догадки, а, главное - предчувствие, что скоро здесь будет очень плохо. Сейчас, конечно, тоже не сахар, но будет гораздо хуже. Гораздо...
- Это я уже слышал, - бросил я, плюхнувшись назад в кресло. - Уже пытались и мятеж устроить, и меня убить. Все было. Обрывки, говоришь? А что за обрывки? Нет. Давай начнем с другого. Исходя из прошлого опыта, начинать нужно со "сверки контрактов". Итак, кто тебе рассказывал о твоих обязанностях, о правилах жизни в резиденции и что?
- Тебе как, официальную версию рассказывать или "пожелания трудящихся"? - съязвила девушка.
- Пожелания. Официальную версию я составлял сам, поэтому она меня не интересует. Ты - плановик по оборудованию и материалам. Работаешь под началом Лены, выполняешь ее приказы по работе, Андрея - по безопасности, если они не противоречат моим. Мои - выполняешь всегда. Так? Дальше.
- Правильно. "Трудящиеся" мне объяснили, что в мои обязанности входит также спать с тобой и быть вроде как твоей наложницей. Кроме того, предупредили, что бывает с теми, кто идет против тебя или просто "попадает в немилость". Да мне особо и рассказывать не надо было, сама видела, что ты сделал с Лоренцо и его подручными. И самое основное - отсюда нет выхода. Или я с тобой и такая, какая тебе нравлюсь, или на кладбище. Ты меня, конечно, спас и все такое, но в Италии была хоть призрачная надежда, что когда-нибудь я смогу вернуться домой. Вот и все.
Перенятый у Андрея способ был чудо как хорош: я мазал булочку "Виолой", располагая слои накрест. Вот только и он был не идеальным: восьмой слой уже отказывался ложиться ровно, и вся конструкция не хотела помещаться в рот, а ведь сверху еще предполагалась ветчина. Думать, куда полезет весь этот сыр из двух с половиной баночек, если я смогу все-таки укусить этот бутерброд, мне не хотелось.
- Понятно, - я стал аккуратно снимать лишнее и накладывать обратно в баночку. Ни фига на самом деле мне понятно не было. Все, что она говорила, было правдой, но это же предлагалось добровольно! Единственная ложь была в том, что отсюда нет выхода. Хотя куда она может пойти с отцом? Их же везде ищут. Да и "глазам" я предлагал несколько иной конец, чем тот, что их ждал уже сегодня. Так может, я опять проглядел правду?
Мне нестерпимо захотелось позвать Лену и спросить у нее совета. Она так прекрасно могла объяснить, как сделать, чтобы мне стало хорошо...
-... и если бы Лена не давала мне советов, ты бы уже давно меня распылил. И зачем ты машешь этим пистолетом? У тебя же в распоряжении есть браслеты, - продолжала говорить девушка, пока я горевал над своей ошибкой. Лена давала советы... Лена.
- Подожди, какие это Лена тебе давала советы? - спросил я, снова возвращаясь к разговору.
- Смешно вспомнить... вначале ты мне немного даже понравился. Сильный, смелый, ради меня рисковал. Жестокости в тебе многовато, но я подумала: ты был в состоянии аффекта. И решила, что если тебя окружить вниманием, то ты можешь оказаться... да ладно. Дурой была. Теперь уже все равно. Какая тебе разница, что я думала и кто мне что говорил.
Все снова повторялось. Раньше обманывали Лену, теперь это же проделывала она. Хотела как лучше, перегнула палку, и вот мы имеем... то, что имеем. А время идет.
Я понимал, что рассказывать Людмиле, что я хотел в действительности и где эта действительность зашкалила, сейчас не время.
- Да. Без советов было бы совсем плохо, - проговорил я укоризненным тоном. - Что же ты тогда в постели вытворяла? А?
Люду нужно было огорошить, и я ее огорошил.
- Так... а... ты же... - только и могла произнести она, - а как надо было?
- А почему ты меня не баюкала, когда я засыпал? - спросил я с максимально серьезным видом. - На хрен мне твоя сексуальность, когда у меня обострение этого... как его... Эдипова комплекса? Ты на мою маму похожа, а вместо этого я видел в тебе только иллюстрированное приложение к "Камасутре".
- Так что же ты не сказал? - выдавила шокированная девушка. - Хоть бы намекнул...
- Что, обманули? Заставили заниматься акробатикой вместо игры в детский сад? - снова взорвался я. - А я что, тебе говорил, что мне нужна акробатика? Может, мне нужно было просто внимание и теплое слово? Или ты уже забыла, что это такое? Отвечай! Я тебе говорил хоть слово про наложницу, про спать со мной в обязаловку, а?
- Мне не говорил, но твое отношение к женщинам я знаю, - Люда взяла себя в руки и снова говорила сдержано.