Проводимая мной комбинация напоминала "ловлю мизера" в преферансе. Я должен был продумать и перекрыть все возможные отходы, прежде чем нанести решающий удар. Как и в картах, у меня был единственный ход, от которого все зависело. В случае чрезвычайного везения мог быть еще второй, но не более. Вадик слышал все мои распоряжения и знал, как я собираюсь его ловить. Еще он знал, что мне он нужен живой, а сам собирался стрелять на поражение. Карты лежали на столе, отходы перекрыты, и теперь нужно было наносить решающий удар.
- Я разблокирую дверь, и вы вбегаете внутрь. Кричать можно, стрелять нет. Он мне нужен живой, - проговорил я шепотом, раздавая бронежилеты, изъятые только что из арсенала. Риск будет компенсирован премиальными. Все. Вперед.
Я разблокировал дверь, и накачанные парни рванулись внутрь. Вадик и тут обошел меня. Вместо того, чтобы сидеть в углу и спокойно готовиться сдаться или стрелять в группу захвата, он стоял под дверью и ждал, когда я сниму блокировку. Потом он прыгнул в лифт и перенесся в неизвестном направлении, а замешкавшаяся на секунду охрана влетела в пустую комнату.
И тут меня прошиб пот: стоило ему перенестись в соседнюю комнату, и он смог бы, пока "глаза" вламывались в пустое помещение, разрядить обойму мне в спину. Я торопливо оглянулся. Ни души. Странно, значит, не только я тут допускаю ошибки?
- Все в коридор. Ждать! - заорал я, прыгая в лифт.
В кабинете я тупо уставился на четыре ствола, направленных мне в живот. За короткий миг, пока меня не признали, я успел проклясть и себя, и свою доверчивость, и даже попытаться поднять свой "узи". Потом я, не обращая внимания на взвинченных людей и на побелевшие пальцы на курках, стал снова просматривать помещения. Вадик находился в самом низу коридора, в тупике возле шестого склада. Он сам загнал себя в угол. Хотя, если разобраться, он и так был в ловушке. Из резиденции без меня все равно никто выйти не мог.
* * *
И вот - все! У меня нет больше зама. Я сам только что превратил его в кучку протоплазмы, когда он сам себя загнал в самый низ коридора, и не могу сказать, что мне это далось легко.
Да, Вадик был мертв, а вопрос о причинах и еще одном участнике мятежа так и оставался нерешенным. Уже подходя к кабинету, я вспомнил об охране и, не желая рисковать, крикнул в открываемую дверь:
- Это я! Не стрелять!
Лица все так же были напряжены, а у Лены слегка размазалась тушь вокруг глаз.
- Можете успокоиться, - проговорил я. - Спрячьте оружие и топайте в общую комнату. Лена - останься.
Надо признаться, у меня давно уже дрожали колени от напряжения. Я опустился в кресло за столом и жестом пригласил Лену садиться.
- Я бы хотел задать тебе пару вопросов, - начал я, еще толком не понимая, зачем мне понадобился разговор с ней в такой момент. Скорее всего, я хотел обсудить свои проблемы в надежде натолкнуться на решение по ходу разговора. Я давно заметил: если не можешь найти в чем-то ошибки, попробуй объяснить решение несведущему человеку. В большинстве случаев это помогало.
Лена неловко рухнула в кресло напротив и судорожно кивнула головой. Видимо, решив, что этого недостаточно, она выдавила:
- Да, конечно...
Во рту у меня не было ни капли с момента звонка Вадика, и я снова потянулся за бутылкой с вином. Для этого мне пришлось привстать, а назад я плюхнулся со всего маху. Предусмотрительно передвинутый вперед "узи" отозвался легкой болью в паху, а сползший назад транслятор больно ударил по почкам.
Я все-таки не выругался. Просто зашипел и, достав коробку, положил ее перед собой на стол. Этот невинный жест почему-то заставил побледнеть Лену.
- Что ты хочешь, чтобы я рассказала? - испуг заставил ее и без того большие глаза увеличиться почти вдвое.
Я умудрился не обратить внимания даже на это. Лена мне нравилась, и я не скупился на знаки внимания. Каждый раз, когда она заходила ко мне, угощал кофе или вином, иногда дарил разные мелочи, делал комплименты. Так и сейчас, я протянул ей наполненный стакан и сказал:
- Это даже не вопрос. Мне хотелось бы понять, что заставило Вадика попытаться меня убить.
- Ты же понимаешь, я ничего не могла сделать. Ты ему мешал, и рано или поздно он все равно бы это сделал.
- Понимаю... хотя, постой... не понимаю. Почему он это сделал?
Губы Лены продолжали дрожать, а к вину она так и не притронулась.
- Ты слишком много знаешь, да и не живешь по его правилам.
Я поперхнулся вином и вскочил.
- Это ОН - МНОГО ЗНАЛ, а правила тут могут быть только МОИ!!! - заорал я, вскочив, как после увесистой затрещины. Как ни странно, мой взрыв не подействовал на собеседницу, и она продолжила.
- Как скажешь. Теперь ты тут командуешь.
Лена мужественно отводила глаза в сторону. Своим заявлением она ударила по моему самолюбию. Злость закипела во мне, и я уже открыл рот, чтобы продолжить объяснять "политику партии", но, так ничего и не сказав, заткнулся. Все-таки я был программистом, а эта профессия приучает все алгоритмизировать - раскладывать по шагам. Исходя из ее слов, получалось, что до сих пор Вадик был тут главным, а я его помощником. Явная чушь. Но откуда это могла знать девушка? Пока я копался, изучая возможности техники, именно Вадик набирал личный состав, инструктировал его и объяснял законы жизни в резиденции. Получалось, что я ничего не знал об этих законах. Я, конечно, мог все изменить, но для того, чтобы что-то менять, нужно сначала знать, что уже есть. И в этом Лена мне могла сильно помочь.
- Послушай, - начал я, снова усевшись в кресло. - Я сейчас тебе кое-что скажу, а ты попытайся в это поверить. Договорились?
- Конечно, - ответ Лены меня поразил своей безжизненностью, как будто это сказала не двадцатитрехлетняя девушка, а примитивный синтезатор речи.
- Так вот. Я не знаю, что тебе сказали о моей организации, но поверь, хозяин здесь - я. Я устанавливаю правила, я открываю путь сюда, и от меня зависит: кто и когда попадет назад. Причем так было всегда. Я слишком углубился в изучение... м-м-м... ну, в общем... в работу, и слишком доверял Вадику, который был всего лишь моим замом. Теперь я хочу, чтобы ты мне помогла понять, что здесь происходит. Договорились?
- Как скажешь, - повторила равнодушно Лена. Но глаза ее постепенно стали выражать удивление, и она вдруг спросила:
- А можно, после всего, что я тебе расскажу, ты отправишь меня назад?
- Ты хочешь прервать контракт? - удивленно спросил я. - Я, конечно, понимаю, что сегодняшнее происшествие не способствует хорошему настроению, но ты знала, что работа "нервная", а оплата превосходит все, на что ты можешь рассчитывать в других местах. Мне кажется, тысяча долларов в месяц, плюс полное обеспечение во время работы...
- Сколько? - Лена начала истерически хохотать. - Вадим мне обещал пять. И возможность продления контракта за семь.
Настал черед удивляться мне. Суммы зарплат были у нас оговорены заранее. Дело было даже не в сумме (я мог платить любую зарплату), а в том, что это был явный перебор.
- Минуточку. Тут опять кто-то кого-то надул. Зарплату выставлял тебе я, и там действительно стоит тысяча. Кроме того, подумай сама - учет и отчеты в том объеме, который я требую, не стоит таких денег. Логично?
- Учет? Да я за весь месяц еще не одной бумажки в глаза не видела!
- Тем более...
- Я смотрю, ты действительно ничего не понимаешь, - с материнской теплотой произнесла Лена. - Хорошо. Я помогу тебе. Но сначала я хочу, чтобы ты пообещал мне одну вещь.
- Оставить сумму, обещанную тебе Вадиком?
Комичность ситуации заключалась в том, что ответь она "да", я бы тотчас согласился. Она мне по-прежнему нравилась, нехватки в деньгах я не испытывал и надеялся: если она останется работать, то у меня будет возможность завести роман. Реальность, как всегда, оказалась проще и грубее.
- Зачем мне деньги, если их некому будет тратить, - выдавила из себя девушка. - Я хочу, чтобы ты оставил мне жизнь.
БРЫЗГИ ГРЯЗИ
Старое "Бургундское" мне всегда нравилось тем, что ты мог ощутить привкус и запах настоящего спелого винограда, не искаженного брожением. Вместе с тем это было вино, причем не из легких. Вот и сейчас я пил уже второй стакан подряд. Не залпом, а постепенно, как и положено пить хорошие вина, вот только вкуса я сейчас не ощущал.
Сидящая передо мной Лена ждала, как и подобает ждать ответа на такой вопрос, - не дыша. "А если я налью себе третий стакан? Она же просто задохнется?"- пробежала глупая мысль. Девушка ждала ответа, а я не знал, что сказать. Убивать ее я никогда не собирался, но, с другой стороны, если она была уверена в обратном, значит, было за что? Идиотизм ситуации не смешил. У меня, обыкновенного программиста, выторговывают жизнь, как у какого-нибудь Вито Корлеоне! Еще смешнее должно быть оттого, что правильно выторговывают. Троих-то уже нет, причем это сделано вот этими вот руками. "Четверых", поправил я себя. А что ответил бы "крестный отец" на такой вопрос? Может, пора учиться управленческим методам у классиков? Я спокойно поставил стакан на стол и произнес:
- Цена хороша. А товар? Я же не знаю, стоит ли он того? Что ты мне можешь рассказать такого, что не расскажет кто-то другой?
- Ты же хочешь узнать, на каких условиях нанимались люди, почему и как организован мятеж? Наверняка ты захочешь уйти от неприятностей в будущем, да и узнать, кто был четвертым. Так?
Такого поворота я не ожидал. Точности поставленных вопросов я мог только позавидовать. И самое главное, она ЗНАЛА кто был четвертым!!!
- Кто? - выдохнул я.
Лена в ответ протянула мне руку, предлагая совершить сделку.
- КТО?! - рявкнул я, пожав и сжав ей руку одновременно.
- Я, - отрубила Лена.
Который раз за день я на пару секунд превратился в соляной столб, а потом выдернул руку из вспотевшей ладошки девушки.
"Сопьюсь", - пронеслось в голове, когда я в очередной раз наливал себе вина.
"Сопьется", - подумал я, автоматически наполняя протянутый Леной стакан.
- Та-а-ак, - вылетело изо рта, едва сведенные зубы разжались, пропуская край стакана. К моему великому удивлению, горло пропустило очередную порцию алкоголя, а мой обалдевший от происходящего мозг выдал ценное указание: "Сначала информация, а потом действия!" Я действительно был готов разрядить в нее обойму прямо сейчас, но оставались еще Вадиковы головорезы, а договориться с ними будет куда сложнее. Я и раньше не пользовался среди них популярностью, а теперь мой имидж имел скорее отрицательное значение.
Когда емкость в руке опустела, я уже принял решение.
- Окей. Ты будешь жить. Рассказывай.
- Спрашивай, - произнесла Лена, допив свое вино. Ей, видимо, тоже требовалось время, чтобы собраться с силами. Мимоходом я удивился стойкости этой хрупкой девушки. Другая на ее месте уже давно валялась бы в истерике. Хотя кто знает, как человек поведет себя в критической ситуации.
- Расскажи про мятеж, - попросил я и придвинул к себе коробочку транслятора.
- С мятежом очень просто. Не было никакого мятежа. Вадик просто приказал мне перевести шлюз и браслеты из красного допуска в белый. И все.
- Ни хрена себе - "и все". Как это: "перевести", и почему именно тебе? Ты тут кто?
- Перевести - это значит нажать семь кнопок, пока твоя ладонь лежит на панели. Извини, конечно, но ты, когда работаешь, ничего не видишь. К тебе может запросто зайти кто угодно. Главное, чтобы ты сам о чем-то попросил. Например, принести новую бутылку. Я тебе ее принесла и налила, а пока ты пил... в общем, это было несложно. А по поводу, кто здесь я, так у моей должности и названия нет. Просто "девушка".
- И когда это ты изменила настройки? - процедил я сквозь зубы, злость снова закипала во мне.
- Часа четыре назад. С утра все "глаза" ушли к тебе, через три часа вышли, а ты был доволен, пил и щелкал кнопками. Вот тогда...
- Понятно, "девушка". А что, Вадик не мог подобрать тебе нормальное название должности?
- Например, секретарша, да? - голос Лены прозвучал крайне издевательски. Я опять что-то упускал. Делопроизводитель и секретарь родственные профессии, так почему в ответе прозвучало так много яда?
- Ты так и не ответила. Какие были твои обязанности? Ведение бумаг... дальше что?
- Бумаг? - слово вылетело, как плевок. - Я ДОЛЖНА была спать со всеми вашими мордоворотами в черных рубашках, особо выделяя Вадика. Что касается тебя, извращенца, то с тобой нужно было разыгрывать легкую влюбленность. А бумажки - это так, в свободное время. Вроде дополнительных мелких обязанностей.
"Сопьюсь", - подумал я, но добавки не налил. Вместо этого я потер себе виски и попытался сосредоточиться. Потом не торопясь вытянул из нагрудного кармана пачку "L&M" и закурил.
- Подожди. А почему я извращенец? Я же просто ухаживал за тобой, и только.
Все, что я говорил, звучало как-то особенно по-идиотски, но никто из нас даже не улыбнулся.
- Так ты же... - вдруг замялась Лена, - это... импотент. Подожди, ты хочешь сказать... Так ты что, вправду за мной ухаживал?
"Ну вот - явный "делириум тременс", белая горячка по-народному", пронеслась в голове мысль, пока я ржал, как табун лошадей на переправе. Так продолжалось минут пять, и наконец я из себя выдавил:
- Ты не поверишь... - и снова стал ржать, подавившись дымом.
Посмотрев на меня еще некоторое время, рассмеялась и Лена. Ее смех ни на йоту не был здоровее, чем мой.
- Ты понимаешь, когда я для всех... а тут один... у-х-ха-жи-ва-ет... извращенец чертов... - женский голосок всхлипывал и срывался, но суть сказанного понять было не сложно. В ответ я тряс головой, вытирал слезы и добавлял:
- ... кофе предлагал...
- ... и комплименты... о-о-о-о, не могу...
Я представил, как звучали мои заигрывания в этих обстоятельствах, и от смеха сполз на пол.
- А мне Вадик сказал, что ты хороший делопроизводитель, - успокоившись, произнес я.
- Я и была хорошим делопроизводителем. А мне он сказал, что ты программист.
Тут я снова не удержался. Ржать я уже не мог и стал тихонько хихикать, закрыв глаза рукой.
- А я и есть программист, - сквозь слезы прохрипел я и, увидев вдруг побелевшее лицо Лены, на котором резко исчезли все следы смеха, перешел к следующей стадии истерики. Стал икать.
- Подожди, - проговорила девушка дрожащими губами, - ты знаешь, как отсюда выйти?
Я все-таки налил себе вина. Наполнил и второй стакан.
- Успокойся. Я же сказал - я тут хозяин. Почему хозяин не может быть программистом?
- Ну да. Или почему нельзя просто поухаживать за проституткой, выдохнула Лена и сползла со стула. Напряжение перевалило за красную черту, и ее сознание решило отдохнуть.
Уважая право женского организма на покой, я решил воспользоваться небольшим перерывом и закурил новую сигарету. Руки дрожали, и сигарета никак не хотела нормально гореть. На третьей затяжке я понял, что она горела бы лучше, не пытайся я раскуривать фильтр. Внимательно рассмотрев предмет в своих руках, я решил, что у меня есть выбор. Либо курить остаток как "Приму", либо закурить новую. Еще через три минуты я достал из пачки новую. Дубль два.
Лена под стулом начала шевелиться. В поле моего зрения вначале показалась ее белокурая головка, а за ней ореховые глаза с черными кругами от туши. Постепенно выдвинувшаяся часть оказалась достаточной, чтобы ее можно было расположить на стуле, а ее состояние - устойчивым для хватательного движения. Я имею в виду стакан. Сегодня моим запасам явно не повезло. У меня было предчувствие, что до конца дня им не повезет еще больше.
- Отдохнула? - нагло спросил я.
- Ухум, - прозвучало из стакана.
- В основном мне уже все понятно. Я только не понял: ты до работы на меня была делопроизводителем или... "девушкой"?
- Ты не поверишь, - произнесла Лена, невольно хихикнув.
- Значит - "девушкой"? - хихикнул я в ответ.
- Я же говорила: не поверишь. Делопроизводителем, - вздохнула она и полезла ко мне в пачку.
- Слушай, а если я сейчас кокаин выну? Ты же вроде не курила и не пила? - спросил я, подавая ей огонь.
- Так было по контракту. Ну а теперь, раз ты молчишь - значит можно. Кстати, от кокаина я бы отказалась, - снова улыбнулась она.
- А какого черта ты вообще его подписывала, этот контракт?
- А ты считать умеешь? - зло огрызнулась она. Улыбка куда-то исчезла и Лена спокойно, как будто читая приговор, продолжила:
- Ты знаешь, сколько зарабатывает делопроизводитель?
- Долларов восемьдесят?
- Ага, восемьдесят. Только гривень. А если хочешь хотя бы полтинник баксов иметь, то в твои обязанности сразу будет входить спать с директором. Причем не всегда с одним. "Твой" контракт на два года. По пять тысяч в месяц. Это получается: выйдя отсюда, я бы имела сто двадцать тысяч долларов. А это знаешь что значит?
- Догадываюсь, - усмехнулся я. - Квартира, машина, отдых в Швейцарии.
- Догадливый, - голос Лены наполнился нескрываемой злостью. - Я только немного уточню. Квартира - чтобы не сидеть на шее у тетки вдвоем с матерью, а все остальное отменяется. Оставшиеся деньги расходовались бы с максимальной экономией на жизнь. Ты пробовал когда-нибудь прожить вдвоем месяц на пятнадцать долларов?
- Теперь понятно. Извини. Я все уже знаю, или есть еще что-то, о чем ты не успела рассказать?
- Вроде все. А что ты теперь делать будешь?
- Ну, не знаю. А что, есть предложения?
- Я бы в первую очередь с "глазами" разобралась, - посоветовала Лена.
- Хорошо. Я с ними поговорю, тебя больше трогать не будут.
Я думал, что время смеха уже прошло, но Лена снова рассмеялась.
- "Поговорю". Кто же со смертниками разговаривает. Тебя завтра же пристрелят.
- В смысле? С какими "смертниками"?
- Так ты и этого не знаешь? - вдохнула девушка. - "Глаза" твои набраны Вадиком среди приговоренных к смерти преступников, имеющих военную подготовку. Теперь понятно?
- М-м-м-да, - только и мог выговорить я. - А Макс?
- Повар, - махнула рукой Лена. - Что от него требовать.
- Все, - я встал. - Ты честно отработала нашу договоренность. Дальше по желанию: или к маме, или на контракт ко мне. Обязанности - вести мои бумажки. Все. Ни с кем спать я от тебя не требую. Поймаю на проституции пристрелю. Ясно?
- Ясно. Можно маленькое дополнение?
- Давай.
- Мне вменяется в обязанность спать с тобой, - отрапортовала Лена бодрым голосом.
Мне пришлось сесть обратно на стул. Похоже, у способности удивляться тоже есть свои пределы.
- П-почему? - вопрос выдавился из меня, как из тюбика.
- По трем причинам, - спокойно ответила она. - Во-первых, ты же сам за мной ухаживал, во-вторых, я не собираюсь "в монастырь" на два года. И самое главное: если ты не объявишь, что я принадлежу тебе, то остальные станут меня делить, что бы ты им не говорил. Убедительно?
- Пожалуй, - мне вдруг стало неловко продолжать разговор. - Но знаешь, давай оставим только третье объяснение. Я же не могу тебя в этом ограничивать или приказывать.
- Да? А ты пробовал приказывать? Попробуй. Тебе понравится. А пока будешь стесняться, подумай вот о чем: местный "пахан", от которого зависит жизнь всех, накладывает лапу на общую "подстилку". Этак и уважение можно потерять. А потеряешь уважение - и следующий вадик постарается взять власть в свои руки. Ты хоть стрелять умеешь, программист?
Если Лена хотела привести меня в "боевое" состояние, то это ей удалось. Мне было все равно, какие функции она тут выполняла, но со мной так разговаривать имел право только Вадик, да и то, похоже, это было ошибкой. Я медленно встал и с расстановкой произнес:
- Девочка, если я обещал оставить тебе жизнь, то это еще не значит, что я не могу ее испортить. Ясно? Впрочем, ты меня убедила. Теперь ты подстилка только для меня, а для остальных мой секретарь. Довольна?
Потом я подхватил со стола спичечный коробок и бросил в сторону двери. Коробок еще не успел долететь, как я уже разнес его очередью с "узи". Дешевый поступок. Теперь по жанру мне нужно положить на стол руку и, втыкая нож между пальцами, грубым голосом сказать: "Я отвечаю за базар!"
Может быть, мой поступок и не был утонченным "дипломатизмом", но Лена... Именно такие глаза я и хотел видеть, когда ухаживал за ней. Два прекрасных цветка, которые несли в себе нежность и... да... именно любовь. Я попытался остановить себя и напомнил, что эта прекрасная девушка час назад участвовала в покушении на меня. Не помогло. Меня тянуло к ней, как магнитом, и тогда я сделал единственное, что, как мне казалось, могло убрать ненужную в данной ситуации романтику. Я смерил ее циничным взглядом и, наливая очередной стаканчик красного, бросил:
- Да, убедила. Раздевайся.
Все-таки я идиот, а у Лены мне нужно взять несколько уроков жизненной мудрости. Ни единый нерв не дрогнул у нее на лице. Она грациозно, как кошка, поднялась и с таким же влюбленным взглядом начала раздеваться. Я попивал вино и наблюдал за этим, надо сказать, в высшей степени захватывающим зрелищем. Когда на мягкий ковер полетел лифчик, открыв моему взгляду великолепную грудь, причем именно такой формы и размера, которые я считал идеальными, я вдруг вспомнил, что за дверями меня ждут профессиональные убийцы. В такой ситуации единственное, что мне оставалось - отложить удовольствия ради спасения шкуры.
- Теперь точно убедила, - сказал я со злорадством. - Одевайся.
Ореховые глаза смотрели на меня с удивлением, но оделась она очень быстро. "Как одевается твоя новая секретарша? Быстро!" Лишь только сев обратно в кресло, Лена спросила:
- Что-то не так? Если ты меня проверял, то такая проверка просто глупость.
Неожиданно для себя я рявкнул на нее:
- Не твоего ума дело, что я проверял и какие проверки устраивать. Теперь сиди и молчи.
Пришло время действовать. С сожалением отставив стакан, я уткнулся в монитор. Итак, одна группа в зале, другая все еще топчется в коридоре предпоследней палубы, а третья засела в арсенале. По моему, между прочим, приказу. Кретин. Надо их чем-то отвлечь.
Я взял со стола микрофон общего оповещения.
- Внимание группы в арсенале, - проговорил я ледяным тоном. Приказываю разоружить повара Макса и доставить его в общую комнату. Он мне нужен живым. За его жизнь отвечаете головой. Выполняйте.
Посмотрев на ошеломленное выражение Макса и на довольные лица "глаз", я понял, что не ошибся. Охрана уже давно спелась, и мой успех в поимке Вадика оправдывался только быстротой моих действий и наглостью.
- Все остальные тоже направляются в общую комнату, - добавил я и отключился. После этого я встал с кресла, взял в руку транслятор и набрал код одного человека из охраны. Им придется пожертвовать. Здоровенный бугай пользовался авторитетом у "глаз" и после Вадика мог бы стать старшим. Мне нужна была демонстрация силы и не нужен был соперник на место лидера. У меня снова не было выбора. Черт. На вопросительный взгляд Лены я счел нужным пояснить:
- Чем дольше они будут думать, что я ничего не понимаю, тем больше у меня будет времени. Я намерен устроить небольшую разборку, в результате которой один из них превратится в горку дерьма. Я знаю, что это неприятно, но тебе тоже нужно присутствовать. Пошли, - закончил я, убедившись, что все группы уже добрались до места сбора, а перепуганный Макс валяется на полу со связанными руками.
В дверь зала я затолкнул Лену, как в фильмах забрасывали партизан в гестаповские застенки. Затем неторопливо зашел сам. Пистолет в застегнутой кобуре, транслятор в руке, наглая рожа и презрительный взгляд. Первым делом я убедился, что у всех оружие в кобурах. Они меня не принимали всерьез. Ну сейчас посмотрим.
Меня встретили бурчанием и вопросами в непочтительной форме:
- Какого хера ты Вадика пришил?
- Во-первых, всем заткнуться, - начал я, усевшись на стол, а на возгласы типа "совсем забурел" добавил: - Пока только я знаю, как отсюда выбраться. Так что сядьте и слушайте.
Гул постепенно стих, и я продолжил, подняв транслятор.
- Кто из вас знает, что это такое?
- При помощи этой штуковины мы попали сюда. Так? - сказал невысокий, но очень широкий "глаз", сидящий прямо на столе у входа.
- Так. Но это не все, - с улыбочкой продолжил я и вдруг заорал: - Это ваша жизнь, выродки! При помощи этой штуки можно прямо сейчас уйти отсюда. Ну? Кто хочет ее у меня забрать? Неужели ни у одного из вас не хватит силы, чтобы забрать коробочку у такого хиляка, как я? Я повторяю: это ваша жизнь, уроды. Но эта штука может и грохнуть любого из вас. Или забирайте, или всем сесть на пол и заткнуться. Попытка потянуться к кобуре рассматривается как нападение, - я поднялся из-за стола и конец фразы прокричал, размахивая транслятором перед собой.
Как я люблю быть правым! Из середины мордоворотов стал выбираться именно тот амбал, чей код горел у меня на дисплее.
- Это блеф, мальчик. И ты о нем сейчас здорово пожалеешь, - проговорил он, минуя последний ряд столов. Именно это место было идеальным для задуманного мной.
- Стой! - крикнул я. - Прежде чем продолжишь идти, последний вопрос.
- Ну? - осклабился верзила.
Я взял с доски кусок мела, которым Вадик расчерчивал схемы, и бросил Лене.
- Проведи черту перед его ногами, - сказал я. - Так вот: вопрос. Если я скажу, что, переступив эту черту, ты превратишься в груду пережеванных отходов и облако пара, ты мне поверишь?
При моих последних словах Лена, наспех чиркнув мелом, шарахнулась в дальний угол и присела за столом. Ее реакция немного поколебала уверенность громилы, но он был лидером, и пути назад у него не было.
- Ты врешь, - хладнокровно сказал он и демонстративно медленно переступил черту.
- Я разблокирую дверь, и вы вбегаете внутрь. Кричать можно, стрелять нет. Он мне нужен живой, - проговорил я шепотом, раздавая бронежилеты, изъятые только что из арсенала. Риск будет компенсирован премиальными. Все. Вперед.
Я разблокировал дверь, и накачанные парни рванулись внутрь. Вадик и тут обошел меня. Вместо того, чтобы сидеть в углу и спокойно готовиться сдаться или стрелять в группу захвата, он стоял под дверью и ждал, когда я сниму блокировку. Потом он прыгнул в лифт и перенесся в неизвестном направлении, а замешкавшаяся на секунду охрана влетела в пустую комнату.
И тут меня прошиб пот: стоило ему перенестись в соседнюю комнату, и он смог бы, пока "глаза" вламывались в пустое помещение, разрядить обойму мне в спину. Я торопливо оглянулся. Ни души. Странно, значит, не только я тут допускаю ошибки?
- Все в коридор. Ждать! - заорал я, прыгая в лифт.
В кабинете я тупо уставился на четыре ствола, направленных мне в живот. За короткий миг, пока меня не признали, я успел проклясть и себя, и свою доверчивость, и даже попытаться поднять свой "узи". Потом я, не обращая внимания на взвинченных людей и на побелевшие пальцы на курках, стал снова просматривать помещения. Вадик находился в самом низу коридора, в тупике возле шестого склада. Он сам загнал себя в угол. Хотя, если разобраться, он и так был в ловушке. Из резиденции без меня все равно никто выйти не мог.
* * *
И вот - все! У меня нет больше зама. Я сам только что превратил его в кучку протоплазмы, когда он сам себя загнал в самый низ коридора, и не могу сказать, что мне это далось легко.
Да, Вадик был мертв, а вопрос о причинах и еще одном участнике мятежа так и оставался нерешенным. Уже подходя к кабинету, я вспомнил об охране и, не желая рисковать, крикнул в открываемую дверь:
- Это я! Не стрелять!
Лица все так же были напряжены, а у Лены слегка размазалась тушь вокруг глаз.
- Можете успокоиться, - проговорил я. - Спрячьте оружие и топайте в общую комнату. Лена - останься.
Надо признаться, у меня давно уже дрожали колени от напряжения. Я опустился в кресло за столом и жестом пригласил Лену садиться.
- Я бы хотел задать тебе пару вопросов, - начал я, еще толком не понимая, зачем мне понадобился разговор с ней в такой момент. Скорее всего, я хотел обсудить свои проблемы в надежде натолкнуться на решение по ходу разговора. Я давно заметил: если не можешь найти в чем-то ошибки, попробуй объяснить решение несведущему человеку. В большинстве случаев это помогало.
Лена неловко рухнула в кресло напротив и судорожно кивнула головой. Видимо, решив, что этого недостаточно, она выдавила:
- Да, конечно...
Во рту у меня не было ни капли с момента звонка Вадика, и я снова потянулся за бутылкой с вином. Для этого мне пришлось привстать, а назад я плюхнулся со всего маху. Предусмотрительно передвинутый вперед "узи" отозвался легкой болью в паху, а сползший назад транслятор больно ударил по почкам.
Я все-таки не выругался. Просто зашипел и, достав коробку, положил ее перед собой на стол. Этот невинный жест почему-то заставил побледнеть Лену.
- Что ты хочешь, чтобы я рассказала? - испуг заставил ее и без того большие глаза увеличиться почти вдвое.
Я умудрился не обратить внимания даже на это. Лена мне нравилась, и я не скупился на знаки внимания. Каждый раз, когда она заходила ко мне, угощал кофе или вином, иногда дарил разные мелочи, делал комплименты. Так и сейчас, я протянул ей наполненный стакан и сказал:
- Это даже не вопрос. Мне хотелось бы понять, что заставило Вадика попытаться меня убить.
- Ты же понимаешь, я ничего не могла сделать. Ты ему мешал, и рано или поздно он все равно бы это сделал.
- Понимаю... хотя, постой... не понимаю. Почему он это сделал?
Губы Лены продолжали дрожать, а к вину она так и не притронулась.
- Ты слишком много знаешь, да и не живешь по его правилам.
Я поперхнулся вином и вскочил.
- Это ОН - МНОГО ЗНАЛ, а правила тут могут быть только МОИ!!! - заорал я, вскочив, как после увесистой затрещины. Как ни странно, мой взрыв не подействовал на собеседницу, и она продолжила.
- Как скажешь. Теперь ты тут командуешь.
Лена мужественно отводила глаза в сторону. Своим заявлением она ударила по моему самолюбию. Злость закипела во мне, и я уже открыл рот, чтобы продолжить объяснять "политику партии", но, так ничего и не сказав, заткнулся. Все-таки я был программистом, а эта профессия приучает все алгоритмизировать - раскладывать по шагам. Исходя из ее слов, получалось, что до сих пор Вадик был тут главным, а я его помощником. Явная чушь. Но откуда это могла знать девушка? Пока я копался, изучая возможности техники, именно Вадик набирал личный состав, инструктировал его и объяснял законы жизни в резиденции. Получалось, что я ничего не знал об этих законах. Я, конечно, мог все изменить, но для того, чтобы что-то менять, нужно сначала знать, что уже есть. И в этом Лена мне могла сильно помочь.
- Послушай, - начал я, снова усевшись в кресло. - Я сейчас тебе кое-что скажу, а ты попытайся в это поверить. Договорились?
- Конечно, - ответ Лены меня поразил своей безжизненностью, как будто это сказала не двадцатитрехлетняя девушка, а примитивный синтезатор речи.
- Так вот. Я не знаю, что тебе сказали о моей организации, но поверь, хозяин здесь - я. Я устанавливаю правила, я открываю путь сюда, и от меня зависит: кто и когда попадет назад. Причем так было всегда. Я слишком углубился в изучение... м-м-м... ну, в общем... в работу, и слишком доверял Вадику, который был всего лишь моим замом. Теперь я хочу, чтобы ты мне помогла понять, что здесь происходит. Договорились?
- Как скажешь, - повторила равнодушно Лена. Но глаза ее постепенно стали выражать удивление, и она вдруг спросила:
- А можно, после всего, что я тебе расскажу, ты отправишь меня назад?
- Ты хочешь прервать контракт? - удивленно спросил я. - Я, конечно, понимаю, что сегодняшнее происшествие не способствует хорошему настроению, но ты знала, что работа "нервная", а оплата превосходит все, на что ты можешь рассчитывать в других местах. Мне кажется, тысяча долларов в месяц, плюс полное обеспечение во время работы...
- Сколько? - Лена начала истерически хохотать. - Вадим мне обещал пять. И возможность продления контракта за семь.
Настал черед удивляться мне. Суммы зарплат были у нас оговорены заранее. Дело было даже не в сумме (я мог платить любую зарплату), а в том, что это был явный перебор.
- Минуточку. Тут опять кто-то кого-то надул. Зарплату выставлял тебе я, и там действительно стоит тысяча. Кроме того, подумай сама - учет и отчеты в том объеме, который я требую, не стоит таких денег. Логично?
- Учет? Да я за весь месяц еще не одной бумажки в глаза не видела!
- Тем более...
- Я смотрю, ты действительно ничего не понимаешь, - с материнской теплотой произнесла Лена. - Хорошо. Я помогу тебе. Но сначала я хочу, чтобы ты пообещал мне одну вещь.
- Оставить сумму, обещанную тебе Вадиком?
Комичность ситуации заключалась в том, что ответь она "да", я бы тотчас согласился. Она мне по-прежнему нравилась, нехватки в деньгах я не испытывал и надеялся: если она останется работать, то у меня будет возможность завести роман. Реальность, как всегда, оказалась проще и грубее.
- Зачем мне деньги, если их некому будет тратить, - выдавила из себя девушка. - Я хочу, чтобы ты оставил мне жизнь.
БРЫЗГИ ГРЯЗИ
Старое "Бургундское" мне всегда нравилось тем, что ты мог ощутить привкус и запах настоящего спелого винограда, не искаженного брожением. Вместе с тем это было вино, причем не из легких. Вот и сейчас я пил уже второй стакан подряд. Не залпом, а постепенно, как и положено пить хорошие вина, вот только вкуса я сейчас не ощущал.
Сидящая передо мной Лена ждала, как и подобает ждать ответа на такой вопрос, - не дыша. "А если я налью себе третий стакан? Она же просто задохнется?"- пробежала глупая мысль. Девушка ждала ответа, а я не знал, что сказать. Убивать ее я никогда не собирался, но, с другой стороны, если она была уверена в обратном, значит, было за что? Идиотизм ситуации не смешил. У меня, обыкновенного программиста, выторговывают жизнь, как у какого-нибудь Вито Корлеоне! Еще смешнее должно быть оттого, что правильно выторговывают. Троих-то уже нет, причем это сделано вот этими вот руками. "Четверых", поправил я себя. А что ответил бы "крестный отец" на такой вопрос? Может, пора учиться управленческим методам у классиков? Я спокойно поставил стакан на стол и произнес:
- Цена хороша. А товар? Я же не знаю, стоит ли он того? Что ты мне можешь рассказать такого, что не расскажет кто-то другой?
- Ты же хочешь узнать, на каких условиях нанимались люди, почему и как организован мятеж? Наверняка ты захочешь уйти от неприятностей в будущем, да и узнать, кто был четвертым. Так?
Такого поворота я не ожидал. Точности поставленных вопросов я мог только позавидовать. И самое главное, она ЗНАЛА кто был четвертым!!!
- Кто? - выдохнул я.
Лена в ответ протянула мне руку, предлагая совершить сделку.
- КТО?! - рявкнул я, пожав и сжав ей руку одновременно.
- Я, - отрубила Лена.
Который раз за день я на пару секунд превратился в соляной столб, а потом выдернул руку из вспотевшей ладошки девушки.
"Сопьюсь", - пронеслось в голове, когда я в очередной раз наливал себе вина.
"Сопьется", - подумал я, автоматически наполняя протянутый Леной стакан.
- Та-а-ак, - вылетело изо рта, едва сведенные зубы разжались, пропуская край стакана. К моему великому удивлению, горло пропустило очередную порцию алкоголя, а мой обалдевший от происходящего мозг выдал ценное указание: "Сначала информация, а потом действия!" Я действительно был готов разрядить в нее обойму прямо сейчас, но оставались еще Вадиковы головорезы, а договориться с ними будет куда сложнее. Я и раньше не пользовался среди них популярностью, а теперь мой имидж имел скорее отрицательное значение.
Когда емкость в руке опустела, я уже принял решение.
- Окей. Ты будешь жить. Рассказывай.
- Спрашивай, - произнесла Лена, допив свое вино. Ей, видимо, тоже требовалось время, чтобы собраться с силами. Мимоходом я удивился стойкости этой хрупкой девушки. Другая на ее месте уже давно валялась бы в истерике. Хотя кто знает, как человек поведет себя в критической ситуации.
- Расскажи про мятеж, - попросил я и придвинул к себе коробочку транслятора.
- С мятежом очень просто. Не было никакого мятежа. Вадик просто приказал мне перевести шлюз и браслеты из красного допуска в белый. И все.
- Ни хрена себе - "и все". Как это: "перевести", и почему именно тебе? Ты тут кто?
- Перевести - это значит нажать семь кнопок, пока твоя ладонь лежит на панели. Извини, конечно, но ты, когда работаешь, ничего не видишь. К тебе может запросто зайти кто угодно. Главное, чтобы ты сам о чем-то попросил. Например, принести новую бутылку. Я тебе ее принесла и налила, а пока ты пил... в общем, это было несложно. А по поводу, кто здесь я, так у моей должности и названия нет. Просто "девушка".
- И когда это ты изменила настройки? - процедил я сквозь зубы, злость снова закипала во мне.
- Часа четыре назад. С утра все "глаза" ушли к тебе, через три часа вышли, а ты был доволен, пил и щелкал кнопками. Вот тогда...
- Понятно, "девушка". А что, Вадик не мог подобрать тебе нормальное название должности?
- Например, секретарша, да? - голос Лены прозвучал крайне издевательски. Я опять что-то упускал. Делопроизводитель и секретарь родственные профессии, так почему в ответе прозвучало так много яда?
- Ты так и не ответила. Какие были твои обязанности? Ведение бумаг... дальше что?
- Бумаг? - слово вылетело, как плевок. - Я ДОЛЖНА была спать со всеми вашими мордоворотами в черных рубашках, особо выделяя Вадика. Что касается тебя, извращенца, то с тобой нужно было разыгрывать легкую влюбленность. А бумажки - это так, в свободное время. Вроде дополнительных мелких обязанностей.
"Сопьюсь", - подумал я, но добавки не налил. Вместо этого я потер себе виски и попытался сосредоточиться. Потом не торопясь вытянул из нагрудного кармана пачку "L&M" и закурил.
- Подожди. А почему я извращенец? Я же просто ухаживал за тобой, и только.
Все, что я говорил, звучало как-то особенно по-идиотски, но никто из нас даже не улыбнулся.
- Так ты же... - вдруг замялась Лена, - это... импотент. Подожди, ты хочешь сказать... Так ты что, вправду за мной ухаживал?
"Ну вот - явный "делириум тременс", белая горячка по-народному", пронеслась в голове мысль, пока я ржал, как табун лошадей на переправе. Так продолжалось минут пять, и наконец я из себя выдавил:
- Ты не поверишь... - и снова стал ржать, подавившись дымом.
Посмотрев на меня еще некоторое время, рассмеялась и Лена. Ее смех ни на йоту не был здоровее, чем мой.
- Ты понимаешь, когда я для всех... а тут один... у-х-ха-жи-ва-ет... извращенец чертов... - женский голосок всхлипывал и срывался, но суть сказанного понять было не сложно. В ответ я тряс головой, вытирал слезы и добавлял:
- ... кофе предлагал...
- ... и комплименты... о-о-о-о, не могу...
Я представил, как звучали мои заигрывания в этих обстоятельствах, и от смеха сполз на пол.
- А мне Вадик сказал, что ты хороший делопроизводитель, - успокоившись, произнес я.
- Я и была хорошим делопроизводителем. А мне он сказал, что ты программист.
Тут я снова не удержался. Ржать я уже не мог и стал тихонько хихикать, закрыв глаза рукой.
- А я и есть программист, - сквозь слезы прохрипел я и, увидев вдруг побелевшее лицо Лены, на котором резко исчезли все следы смеха, перешел к следующей стадии истерики. Стал икать.
- Подожди, - проговорила девушка дрожащими губами, - ты знаешь, как отсюда выйти?
Я все-таки налил себе вина. Наполнил и второй стакан.
- Успокойся. Я же сказал - я тут хозяин. Почему хозяин не может быть программистом?
- Ну да. Или почему нельзя просто поухаживать за проституткой, выдохнула Лена и сползла со стула. Напряжение перевалило за красную черту, и ее сознание решило отдохнуть.
Уважая право женского организма на покой, я решил воспользоваться небольшим перерывом и закурил новую сигарету. Руки дрожали, и сигарета никак не хотела нормально гореть. На третьей затяжке я понял, что она горела бы лучше, не пытайся я раскуривать фильтр. Внимательно рассмотрев предмет в своих руках, я решил, что у меня есть выбор. Либо курить остаток как "Приму", либо закурить новую. Еще через три минуты я достал из пачки новую. Дубль два.
Лена под стулом начала шевелиться. В поле моего зрения вначале показалась ее белокурая головка, а за ней ореховые глаза с черными кругами от туши. Постепенно выдвинувшаяся часть оказалась достаточной, чтобы ее можно было расположить на стуле, а ее состояние - устойчивым для хватательного движения. Я имею в виду стакан. Сегодня моим запасам явно не повезло. У меня было предчувствие, что до конца дня им не повезет еще больше.
- Отдохнула? - нагло спросил я.
- Ухум, - прозвучало из стакана.
- В основном мне уже все понятно. Я только не понял: ты до работы на меня была делопроизводителем или... "девушкой"?
- Ты не поверишь, - произнесла Лена, невольно хихикнув.
- Значит - "девушкой"? - хихикнул я в ответ.
- Я же говорила: не поверишь. Делопроизводителем, - вздохнула она и полезла ко мне в пачку.
- Слушай, а если я сейчас кокаин выну? Ты же вроде не курила и не пила? - спросил я, подавая ей огонь.
- Так было по контракту. Ну а теперь, раз ты молчишь - значит можно. Кстати, от кокаина я бы отказалась, - снова улыбнулась она.
- А какого черта ты вообще его подписывала, этот контракт?
- А ты считать умеешь? - зло огрызнулась она. Улыбка куда-то исчезла и Лена спокойно, как будто читая приговор, продолжила:
- Ты знаешь, сколько зарабатывает делопроизводитель?
- Долларов восемьдесят?
- Ага, восемьдесят. Только гривень. А если хочешь хотя бы полтинник баксов иметь, то в твои обязанности сразу будет входить спать с директором. Причем не всегда с одним. "Твой" контракт на два года. По пять тысяч в месяц. Это получается: выйдя отсюда, я бы имела сто двадцать тысяч долларов. А это знаешь что значит?
- Догадываюсь, - усмехнулся я. - Квартира, машина, отдых в Швейцарии.
- Догадливый, - голос Лены наполнился нескрываемой злостью. - Я только немного уточню. Квартира - чтобы не сидеть на шее у тетки вдвоем с матерью, а все остальное отменяется. Оставшиеся деньги расходовались бы с максимальной экономией на жизнь. Ты пробовал когда-нибудь прожить вдвоем месяц на пятнадцать долларов?
- Теперь понятно. Извини. Я все уже знаю, или есть еще что-то, о чем ты не успела рассказать?
- Вроде все. А что ты теперь делать будешь?
- Ну, не знаю. А что, есть предложения?
- Я бы в первую очередь с "глазами" разобралась, - посоветовала Лена.
- Хорошо. Я с ними поговорю, тебя больше трогать не будут.
Я думал, что время смеха уже прошло, но Лена снова рассмеялась.
- "Поговорю". Кто же со смертниками разговаривает. Тебя завтра же пристрелят.
- В смысле? С какими "смертниками"?
- Так ты и этого не знаешь? - вдохнула девушка. - "Глаза" твои набраны Вадиком среди приговоренных к смерти преступников, имеющих военную подготовку. Теперь понятно?
- М-м-м-да, - только и мог выговорить я. - А Макс?
- Повар, - махнула рукой Лена. - Что от него требовать.
- Все, - я встал. - Ты честно отработала нашу договоренность. Дальше по желанию: или к маме, или на контракт ко мне. Обязанности - вести мои бумажки. Все. Ни с кем спать я от тебя не требую. Поймаю на проституции пристрелю. Ясно?
- Ясно. Можно маленькое дополнение?
- Давай.
- Мне вменяется в обязанность спать с тобой, - отрапортовала Лена бодрым голосом.
Мне пришлось сесть обратно на стул. Похоже, у способности удивляться тоже есть свои пределы.
- П-почему? - вопрос выдавился из меня, как из тюбика.
- По трем причинам, - спокойно ответила она. - Во-первых, ты же сам за мной ухаживал, во-вторых, я не собираюсь "в монастырь" на два года. И самое главное: если ты не объявишь, что я принадлежу тебе, то остальные станут меня делить, что бы ты им не говорил. Убедительно?
- Пожалуй, - мне вдруг стало неловко продолжать разговор. - Но знаешь, давай оставим только третье объяснение. Я же не могу тебя в этом ограничивать или приказывать.
- Да? А ты пробовал приказывать? Попробуй. Тебе понравится. А пока будешь стесняться, подумай вот о чем: местный "пахан", от которого зависит жизнь всех, накладывает лапу на общую "подстилку". Этак и уважение можно потерять. А потеряешь уважение - и следующий вадик постарается взять власть в свои руки. Ты хоть стрелять умеешь, программист?
Если Лена хотела привести меня в "боевое" состояние, то это ей удалось. Мне было все равно, какие функции она тут выполняла, но со мной так разговаривать имел право только Вадик, да и то, похоже, это было ошибкой. Я медленно встал и с расстановкой произнес:
- Девочка, если я обещал оставить тебе жизнь, то это еще не значит, что я не могу ее испортить. Ясно? Впрочем, ты меня убедила. Теперь ты подстилка только для меня, а для остальных мой секретарь. Довольна?
Потом я подхватил со стола спичечный коробок и бросил в сторону двери. Коробок еще не успел долететь, как я уже разнес его очередью с "узи". Дешевый поступок. Теперь по жанру мне нужно положить на стол руку и, втыкая нож между пальцами, грубым голосом сказать: "Я отвечаю за базар!"
Может быть, мой поступок и не был утонченным "дипломатизмом", но Лена... Именно такие глаза я и хотел видеть, когда ухаживал за ней. Два прекрасных цветка, которые несли в себе нежность и... да... именно любовь. Я попытался остановить себя и напомнил, что эта прекрасная девушка час назад участвовала в покушении на меня. Не помогло. Меня тянуло к ней, как магнитом, и тогда я сделал единственное, что, как мне казалось, могло убрать ненужную в данной ситуации романтику. Я смерил ее циничным взглядом и, наливая очередной стаканчик красного, бросил:
- Да, убедила. Раздевайся.
Все-таки я идиот, а у Лены мне нужно взять несколько уроков жизненной мудрости. Ни единый нерв не дрогнул у нее на лице. Она грациозно, как кошка, поднялась и с таким же влюбленным взглядом начала раздеваться. Я попивал вино и наблюдал за этим, надо сказать, в высшей степени захватывающим зрелищем. Когда на мягкий ковер полетел лифчик, открыв моему взгляду великолепную грудь, причем именно такой формы и размера, которые я считал идеальными, я вдруг вспомнил, что за дверями меня ждут профессиональные убийцы. В такой ситуации единственное, что мне оставалось - отложить удовольствия ради спасения шкуры.
- Теперь точно убедила, - сказал я со злорадством. - Одевайся.
Ореховые глаза смотрели на меня с удивлением, но оделась она очень быстро. "Как одевается твоя новая секретарша? Быстро!" Лишь только сев обратно в кресло, Лена спросила:
- Что-то не так? Если ты меня проверял, то такая проверка просто глупость.
Неожиданно для себя я рявкнул на нее:
- Не твоего ума дело, что я проверял и какие проверки устраивать. Теперь сиди и молчи.
Пришло время действовать. С сожалением отставив стакан, я уткнулся в монитор. Итак, одна группа в зале, другая все еще топчется в коридоре предпоследней палубы, а третья засела в арсенале. По моему, между прочим, приказу. Кретин. Надо их чем-то отвлечь.
Я взял со стола микрофон общего оповещения.
- Внимание группы в арсенале, - проговорил я ледяным тоном. Приказываю разоружить повара Макса и доставить его в общую комнату. Он мне нужен живым. За его жизнь отвечаете головой. Выполняйте.
Посмотрев на ошеломленное выражение Макса и на довольные лица "глаз", я понял, что не ошибся. Охрана уже давно спелась, и мой успех в поимке Вадика оправдывался только быстротой моих действий и наглостью.
- Все остальные тоже направляются в общую комнату, - добавил я и отключился. После этого я встал с кресла, взял в руку транслятор и набрал код одного человека из охраны. Им придется пожертвовать. Здоровенный бугай пользовался авторитетом у "глаз" и после Вадика мог бы стать старшим. Мне нужна была демонстрация силы и не нужен был соперник на место лидера. У меня снова не было выбора. Черт. На вопросительный взгляд Лены я счел нужным пояснить:
- Чем дольше они будут думать, что я ничего не понимаю, тем больше у меня будет времени. Я намерен устроить небольшую разборку, в результате которой один из них превратится в горку дерьма. Я знаю, что это неприятно, но тебе тоже нужно присутствовать. Пошли, - закончил я, убедившись, что все группы уже добрались до места сбора, а перепуганный Макс валяется на полу со связанными руками.
В дверь зала я затолкнул Лену, как в фильмах забрасывали партизан в гестаповские застенки. Затем неторопливо зашел сам. Пистолет в застегнутой кобуре, транслятор в руке, наглая рожа и презрительный взгляд. Первым делом я убедился, что у всех оружие в кобурах. Они меня не принимали всерьез. Ну сейчас посмотрим.
Меня встретили бурчанием и вопросами в непочтительной форме:
- Какого хера ты Вадика пришил?
- Во-первых, всем заткнуться, - начал я, усевшись на стол, а на возгласы типа "совсем забурел" добавил: - Пока только я знаю, как отсюда выбраться. Так что сядьте и слушайте.
Гул постепенно стих, и я продолжил, подняв транслятор.
- Кто из вас знает, что это такое?
- При помощи этой штуковины мы попали сюда. Так? - сказал невысокий, но очень широкий "глаз", сидящий прямо на столе у входа.
- Так. Но это не все, - с улыбочкой продолжил я и вдруг заорал: - Это ваша жизнь, выродки! При помощи этой штуки можно прямо сейчас уйти отсюда. Ну? Кто хочет ее у меня забрать? Неужели ни у одного из вас не хватит силы, чтобы забрать коробочку у такого хиляка, как я? Я повторяю: это ваша жизнь, уроды. Но эта штука может и грохнуть любого из вас. Или забирайте, или всем сесть на пол и заткнуться. Попытка потянуться к кобуре рассматривается как нападение, - я поднялся из-за стола и конец фразы прокричал, размахивая транслятором перед собой.
Как я люблю быть правым! Из середины мордоворотов стал выбираться именно тот амбал, чей код горел у меня на дисплее.
- Это блеф, мальчик. И ты о нем сейчас здорово пожалеешь, - проговорил он, минуя последний ряд столов. Именно это место было идеальным для задуманного мной.
- Стой! - крикнул я. - Прежде чем продолжишь идти, последний вопрос.
- Ну? - осклабился верзила.
Я взял с доски кусок мела, которым Вадик расчерчивал схемы, и бросил Лене.
- Проведи черту перед его ногами, - сказал я. - Так вот: вопрос. Если я скажу, что, переступив эту черту, ты превратишься в груду пережеванных отходов и облако пара, ты мне поверишь?
При моих последних словах Лена, наспех чиркнув мелом, шарахнулась в дальний угол и присела за столом. Ее реакция немного поколебала уверенность громилы, но он был лидером, и пути назад у него не было.
- Ты врешь, - хладнокровно сказал он и демонстративно медленно переступил черту.