Страница:
* * *
По раскопкам монастыря шла небольшая группа, разделившаяся на две части: Профессор и мисс Дельвер впереди, Беллин и Крис чуть сзади, пытаясь тем не менее прислушиваться к тому, о чем идет речь. На лице Беллина застыла тихая удовлетворенная улыбка; при взгляде на нее Крис подумал, что его спутник обнаружил новый способ вести дела со столь неприятным министром культуры.Что касается Профессора, то его жена умерла много лет назад, и, хотя какие-то слухи ходили, Крис никогда не видел шефа с другой женщиной. Он был очарован тем обликом, в котором сейчас предстал Джонстон. Тот не изменил своей манеры поведения; он просто полностью обратил свое внимание на репортершу. Из его поведения было видно, что в мире нет ничего более важного, чем его сегодняшняя гостья. И у Криса сложилось впечатление, что Дельвер задавала намного менее острые вопросы, чем намеревалась.
– Как вы знаете, Профессор, – сказала она, – моя газета уже некоторое время исследует материалы, связанные с американской компанией МТК.
– Да, мне известно об этом.
– Верны ли мои сведения о том, что МТК финансирует эти раскопки?
– Да, это так.
– Нам сообщили, что они отпускают вам миллион долларов в год.
– Это близко к истине.
Несколько секунд они шли молча. Казалось, что журналистка старалась тщательно сформулировать свой следующий вопрос.
– В газете есть люди, – сказала она наконец, – которые считают, что это слишком большие деньги для того, чтобы тратить их на средневековую археологию.
– Что ж, вы можете сообщить этим людям, – ответил Джонстон, – что это не так. На самом деле это обычная стоимость такого большого участка, как этот. МТК дает нам двести пятьдесят тысяч прямыми платежами, сто с четвертью – непрямыми, которые идут университету, еще восемьдесят на обучение, стипендии, оплату поездок и проживания и еще пятьдесят на содержание лаборатории и сохранение находок.
– Но наверняка денег имеется намного больше, – предположила репортерша, обматывая шариковую ручку прядью волос и часто моргая. «Она стреляет в него глазами», – подумал Крис.
Он еще никогда не видел ни одной женщины, которая могла бы это делать. Для этого нужно было родиться француженкой.
Но Профессор, казалось, не замечал этого.
– Да, денег гораздо больше, – согласился он, – но они предназначены не для нас. Остальное – это непосредственные затраты на реконструкцию участка. Они расходуются отдельно с тех пор, как – вы, конечно, знаете – финансирование реконструкции осуществляется совместно с французским правительством.
– Разумеется, – согласилась Дельвер. – Так что, на ваш взгляд, полмиллиона долларов, которые тратит ваша команда, расходуются самым обычным порядком?
– Ну, об этом мы можем спросить Франсуа, – ответил Джонстон. – Но в этой части Франции работают двадцать семь археологических партий. Они разрабатывают уровни, начиная от палеолитической стоянки – этим занимается университет Цюриха совместно с фондом Карнеги-Мэллона – и кончая римским каструмом, крепостью, которую вместе раскапывают университеты из Бордо и Оксфорда. Средняя ежегодная стоимость этих проектов и составляет приблизительно полмиллиона долларов в год.
– Я не знала этого. – Она смотрела на него, и в ее глазах читалось открытое восхищение. «Слишком открытое», – подумал Крис.
До него внезапно дошло, что он может не правильно истолковывать происходящее. Ведь это вполне могло быть просто ее методом получения информации.
Джонстон оглянулся на Беллина, который шел на несколько шагов позади.
– Франсуа, что вы скажете по этому поводу?
– Я полагаю, вы знаете, что делаете, то есть говорите, – ответил Беллин. – Размеры финансирования варьируются от четырех до шести сотен тысяч американских долларов. Скандинавские, немецкие и американские исследования стоят больше. Палеолит обходится очень дорого. Но, действительно, полмиллиона можно принять за среднюю величину.
Мисс Дельвер все так же смотрела на Джонстона.
– И насколько крепкие контакты вам приходится поддерживать с МТК, профессор Джонстон, чтобы получать это финансирование?
– Практически никаких.
– Практически никаких? На самом деле?
– Их президент, Роберт Дониджер, появлялся у нас два года назад. Он влюблен в историю и был в восторге, прямо как ребенок. МТК посылает сюда примерно раз в месяц кого-нибудь из своих вице-президентов. Один из них сейчас находится здесь. Но, вообще говоря, они предоставляют нам свободу действий.
– А что вам известно о самой компании МТК?
Джонстон пожал плечами.
– Они ведут исследования в области квантовой физики. Производят компоненты, используемые для отображения магнитного резонанса в медицинских приборах, и тому подобное. И попутно развивают несколько методик точного датирования предметов, основанных на квантовой технологии. А мы помогаем им в этом.
– Понятно. А эти методы действенны?
– У нас есть опытный образец прибора на нашей базе, на ферме. Пока что они слишком хрупкие для полевой работы. Постоянно ломаются.
– Получается, что МТК финансирует вас потому, что вы испытываете на практике их разработки?
– Нет, – возразил Джонстон. – Здесь дело совсем в другом. МТК разрабатывает оборудование для датировки по той же самой причине, по которой финансирует нас, – потому что Боб Дониджер является энтузиастом истории. Мы его хобби.
– Дорогостоящее хобби.
– Не для него, – сказал Джонстон. – Он миллиардер, Он купил Библию Гутенберга за двадцать три миллиона. Он купил руанский гобелен на аукционе за семнадцать миллионов. Так что наш проект для него просто мелочь.
– Возможно и так. Но мистер Дониджер еще и серьезный бизнесмен.
– Да.
– Вы на самом деле считаете, что он поддерживает вас из личного любопытства? – Ее тон был легким, почти дразнящим.
Джонстон посмотрел ей прямо в лицо.
– Мисс Дельвер, думаю, что очень трудно узнать чьи-то истинные соображения.
«Он тоже что-то подозревает», – подумал Крис.
Похоже, это ощутила и Дельвер. Она сразу же вернулась к более деловитой манере:
– Конечно, вы правы. Но у меня есть основания для такого вопроса. Разве не правда, что вы не являетесь владельцами результатов вашего исследования? Ведь все, что вы найдете, все, что вы обнаружите, принадлежит МТК.
– Да, это верно.
– И это не тревожит вас?
– Если бы я работал для «Майкрософт», то результатами моих исследований владел бы Билл Гейтс. Все, что я обнаружил бы, принадлежало бы Биллу Гейтсу.
– Да Но вряд ли это одно и то же.
– Почему же? МТК – техническая компания, и Дониджер организовал этот фонд именно так, как это всегда делают технические компании. Договоренности не беспокоят меня. Мы имеем право публиковать наши результаты. Больше того, они даже оплачивают публикации.
– После того как одобрят их.
– Да. Мы сначала посылаем наши отчеты им. Но они еще ни разу не возражали.
– Значит, вы не видите за всем этим никакого более крупного плана МТК? – спросила она.
– А вы? – парировал Джонстон.
– Не знаю, – призналась она – Именно поэтому я и спрашиваю вас. Потому что, несомненно, во всем этом имеются определенные аспекты поведения МТК как компании, которые чрезвычайно сильно озадачивают меня.
– И что же это за аспекты?
– Ну, например, – сказала она, – эта компания является одним из крупнейших в мире потребителей ксенона.
– Ксенон? Вы имеете в виду газ?
– Да. Он используется в лазерах и электронных трубках, Джонстон пожал плечами.
– Они могут потреблять столько ксенона, сколько им вздумается. Я не вижу, каким образом это может касаться меня.
– А как насчет их интереса к редким металлам? МТК недавно купила нигерийскую компанию, чтобы обеспечить себе стабильные поставки ниобия.
– Ниобий? – Джонстон покачал головой. – Что это такое?
– Это металл, наподобие титана.
– И для чего он используется?
– Для электромагнитов на основе сверхпроводимости и ядерных реакторов.
– И вы бьетесь над загадкой, для чего МТК все это использует? – Джонстон снова покачал головой. – Вам следовало бы спросить это у них самих, мисс Дельвер.
– Я так и поступила. Они сказали, что это нужно для исследований новых магнитов..
– Ну вот. Разве у вас есть какие-нибудь основания не верить им?
– Нет, – сказала она. – Но, как вы сами сказали, МТК – это исследовательская компания. Они нанимают две сотни физиков для работы в своем главном центре, местечке Блэк-Рок, в Нью-Мексико. Совершенно ясно и бесспорно, что эта компания занимается высокими технологиями.
– Да…
– Вот я и удивляюсь: зачем компании, разрабатывающей высокие технологии, столько земли?
– Земли? – Джонстон явно упустил инициативу в разговоре.
– МТК купила большие участки земли в труднодоступных местах в разных концах мира: в горах Суматры, на севере Кампучии, на юго-востоке Пакистана, в джунглях центральной Гватемалы, на высокогорном плато в Перу.
Джонстон нахмурился.
– Вы уверены?
– Да. Они совершают приобретения и в Европе. К западу от Рима – полтысячи гектаров. В Германии, около Гейдельберга, – семьсот гектаров. Во Франции – тысяча гектаров в известняковых холмах над рекой Лот. И, наконец, прямо здесь.
– Здесь?
– Да. Используя британские и шведские холдинговые компании, они без всякой огласки приобрели пятьсот гектаров земель, окружающих ваш участок. На сегодня это главным образом лес и сельскохозяйственные угодья.
– Холдинговые компании? – Джонстон уже не в первый раз повторял слова собеседницы.
– Благодаря этому сделки было очень трудно проследить. Безотносительно того, зачем МТК это понадобилось, очевидно, что их цель требует тайны. Но зачем эта компания могла взяться за финансирование ваших исследований, а также решила скупать все земли вокруг участка раскопок?
– Понятия не имею, – сказал Джонстон. – Тем более что сам этот участок не принадлежит МТК. Вы, конечно, помните, что в прошлом году они передали весь этот район – Кастельгард, Сен-Мер и Ла-Рок – французскому правительству.
– Помню. Для освобождения от налогов.
– Но тем не менее этот участок не принадлежит МТК. Почему они должны покупать землю вокруг него?
– Я буду счастлива показать вам все, что у меня есть по этому поводу.
– Пожалуй, – сказал Джонстон, – вам действительно следует это сделать.
– Мои материалы здесь. Они в автомобиле.
Они вместе направились к «Лендроверу». Глядя на них, Беллин прищелкнул языком.
– Ах, боже мой, боже мой! Как же трудно доверять людям в наши дни.
Крис совсем было собрался ответить на своем плохом французском языке, когда его радиотелефон издал сигнал.
– Крис? – Это был Дэвид Стерн, физик, обслуживавший в экспедиции приборы. – Крис, Профессор с тобой? Спросите его, не знает ли он человека по имени Джеймс Уонека.
Крис нажал кнопку ответа.
– Профессор сейчас занят. А в чем дело?
– Это какой-то парень из Галлапа. Он звонит уже второй раз. Хочет послать нам картинку нашего монастыря, которую, по его словам, нашел в пустыне.
– Что? В какой пустыне?
– Может быть, он немного спятил. Клянется, что он полицейский, и что-то бормочет о каком-то умершем служащем МТК.
– Пусть он пошлет свою картинку нам по электронной почте, – распорядился Крис – Посмотрим, что это такое.
Он отключил радиотелефон. Беллин взглянул на часы, опять щелкнул языком и перевел взгляд на автомобиль, возле которого стояли Джонстон и Дельвер. Они внимательно рассматривали бумаги, и их головы почти соприкасались.
– У меня есть собственные планы, – мрачно проронил министр. – Кто знает, насколько это затянется?
– Думаю, – ответил Крис, – что, возможно, не слишком надолго.
* * *
Спустя двадцать минут Беллин, рядом с которым сидела мисс Дельвер, отправился на машине в обратный путь, а Крис и стоявший рядом Профессор махали им вслед.– Я думаю, что все прошло довольно хорошо, – сказал Джонстон.
– Что она вам показывала?
– Несколько записей о покупке земли в этом районе. Но это все неубедительно. Четыре участка были приобретены немецкой инвестиционной группой, о которой мало что известно. Два участка купил британский адвокат, который уверяет, что собирается поселиться здесь, выйдя в отставку, еще один – голландский банкир для своей взрослой дочери и так далее.
– Англичане и голландцы уже давно покупают землю в Перигоре, – заметил Крис. – В этом нет ничего нового.
– Совершенно верно. А она убеждена в том, что эти покупки так или иначе связаны с МТК Но все ее доводы очень шаткие. Хотя ты должен был оказаться среди ее сторонников.
Автомобиль скрылся из виду. Они повернулись и пошли к реке. Солнце уже поднялось довольно высоко, и стало заметно теплее.
– Очаровательная женщина, – осторожно произнес Крис.
– Я думаю, – ответил Джонстон, – что она слишком много сил отдает своей работе.
Они сели в лодку, привязанную у берега, Крис взялся за весла и принялся выгребать через реку, к Кастельгарду.
* * *
Оставив лодку у берега, они начали взбираться на холм Кастельгард Вскоре перед ними появились первые следы стен замка. С этой стороны от стен остались лишь поросшие травой валы, обрывавшиеся в длинных шрамах обнаженного растрескавшегося утеса. По прошествии шести веков это было очень похоже на естественное образование. Но на самом деле это были остатки крепостной стены.– Знаешь, – сказал Профессор, – вообще-то, этой милой даме не нравится спонсорство со стороны корпораций. Но археологические исследования всегда зависели от сторонних благотворителей. Сто лет назад все меценаты были отдельными личностями, скажем, Карнеги, Пибоди, Стэндфорд. Но в наше время богатство стало корпоративным, и поэтому японское телевидение финансирует Сикстинскую капеллу, «Бритиш телеком» финансирует Йорк, «Филипс электронике» финансирует тулузский каструм, а МТК финансирует нас.
– Помяни черта… – протянул Крис. Поднявшись на холм, они сразу же увидели черный костюм Дианы Крамер, стоявшей рядом с Андре Мареком.
Профессор вздохнул.
– Этот день бесповоротно пропал. Надолго она к нам?
– Ее самолет стоит в Бержераке. Она собиралась отбыть во второй половине дня, часа в три.
* * *
– Прошу прощения, что направила к вам эту женщину, – сказала Диана Крамер, когда Джонстон подошел к ней. – Она раздражает всех и каждого, но мы были не в состоянии что-либо поделать.– Беллин передал мне, что вы хотели, чтобы я поговорил с нею.
– Мы хотим, чтобы с нею поговорили все, кто только может, – ответила Крамер. – Мы делаем все возможное, чтобы показать ей, что у нас нет никаких тайн.
– Мне показалось, – сказал Джонстон, – что ее главным образом волнуют земли, которые МТК покупала в этом районе.
– Земли? МТК? – Крамер рассмеялась. – Я что-то об этом еще не слышала. А она расспрашивала вас насчет ниобия и ядерных реакторов?
– Честно говоря, да. Сказала, что вы купили компанию в Нигерии, чтобы обеспечить стабильные поставки.
– Нигерия, – повторила Крамер и помотала головой. – Какая чертовщина. Наш ниобий поступает из Канады. Знаете, ниобий вовсе не такой уж редкий металл. Его продают по семьдесят пять долларов за фунт. – Она вскинула голову. – Мы предложили ей поездку по нашим объектам, интервью с нашим президентом, разрешили взять с собой фотографа, своих собственных экспертов, невзирая на то, какие цели она преследует. Но – нет. Вот она, современная журналистика: не позволяй фактам встать у тебя на пути.
Крамер повернулась и повела рукой в сторону руин Кастельгарда.
– Но в любом случае, – продолжила она, – я совершила в обществе доктора Марека превосходную экскурсию на вертолете и пешком. Совершенно очевидно, что вы ведете изумительную, захватывающую работу. Успехи просто бросаются в глаза, академический уровень весьма высок, документация в идеальном порядке, ваши люди довольны, управление участком прекрасное. Просто невероятно. Я в восторге. Но доктор Марек сказал мне, что он может опоздать на… как это?
– Урок владения мечом, – подсказал Марек. – Фехтование.
– Что вы говорите! Фехтование на мечах. Я думаю, что ему следует пойти. Это звучит не как мероприятие, которое можно отменить или перенести, вроде урока фортепиано. Ну, а мы тем временем, может быть, обойдем участок с вами вдвоем?
– Конечно, – согласился Джонстон.
Радиотелефон Криса подал сигнал.
– Крис? – послышался голос. – Тебя вызывает Софи.
– Я перезвоню ей.
– Нет-нет, – возразила Крамер. – Вы идите вперед. Я поговорю с Профессором наедине.
– Обычно я беру Криса с собой, – быстро сказал Джонстон, – он ведет записи.
– Я думаю, что сегодня это не понадобится.
– Что ж, отлично. – Он повернулся к Крису:
– Но все же дай мне твое радио на всякий случай.
– Никаких проблем, – бодро откликнулся Крис.
Он отцепил трубку от пояса и вручил ее Джонстону. Тот, принимая радиотелефон, щелкнул пальцем по кнопке «передача» и сразу же прицепил аппарат к ремню.
– Благодарю, – сказал Джонстон. – А теперь лучше иди и позвони Софи. Ты же знаешь, что она не любит подолгу ждать.
– Совершенно верно, – согласился Крис.
Джонстон и Крамер не спеша отправились к руинам, а он бегом рванулся через поле к каменному зданию, в котором располагался штаб археологической партии.
* * *
Археологи купили стоявший у самых остатков стен Кастельгарда обветшалый каменный склад, восстановили в нем крышу и закрепили каменную кладку. Здесь они разместили всю свою электронику, лабораторное оборудование и компьютеры. Необработанные записи и экспонаты хранились на земле в просторной зеленой палатке, разбитой рядом с домом.Крис вошел в бывший склад, представлявший собой одну большую комнату, которую они разделили на две. Слева, ссутулившись над листами пергамента, сидела в своем отсеке Элси Кастнер, лингвист и эксперт по графологии. Не обращая на нее внимания, Крис направился прямо в комнату, заполненную электронным оборудованием. Там Дэвид Стерн, тощий, с большими очками на носу, технический эксперт проекта, разговаривал по телефону.
– Ну, – объяснял Стерн своему собеседнику, – вам нужно отсканировать этот документ с достаточно высоким разрешением и послать нам. У вас есть сканер?
Крис принялся торопливо рыться в оборудовании, сваленном на большом столе, в поисках запасного радиотелефона. Как назло, они не попадались: все зарядные устройства были пусты.
– В полицейском управлении нет сканера? – удивленно воскликнул Стерн. – Почему бы вам не пойти туда и не воспользоваться сканером?
Крис тронул Стерна за плечо и прошептал:
– Радио.
Стерн кивнул и отцепил свой радиотелефон от пояса.
– Да, конечно, сканер больницы вполне подойдет. Может быть, у них найдется кто-нибудь, кто смог бы вам помочь. Нам нужно разрешение двенадцать-восемнадцать или хотя бы десять-двадцать четыре в формате джей-пи-и-джи. Потом вы перешлете его нам…
Крис выбежал из помещения, на ходу прослушивая каждый канал.
Стоя возле двери склада, он видел перед собой весь участок раскопок. Он видел, как Джонстон и Крамер идут по краю плато, образующего вершину холма, разглядывая монастырь. Женщина держала в руке записную книжку; она открыла ее и показала что-то Профессору.
И в этот момент он нашел их на восьмом канале.
– …щественное увеличение темпов исследования, – говорила она.
– Что? – спросил Профессор.
* * *
Профессор Джонстон посмотрел сквозь свои очки в тонкой оправе на женщину, стоявшую перед ним.– Это невозможно, – сказал он.
Она глубоко вздохнула.
– Наверное, я плохо объяснила вам ситуацию. Вы уже проводите некоторые работы по реставрации. А Боб хотел бы, – продолжала она, – чтобы вы увеличили их объем, то есть перешли к полной программе реставрации.
– Да. И это невозможно.
– Объясните мне, почему.
– Потому что мы знаем слишком мало, вот почему! – сердито ответил Джонстон. – Посудите сами, единственная реставрация, которую мы пока что провели, была проделана только ради безопасности. Мы укрепили стены, чтобы они не падали на наших исследователей. Но мы не готовы к настоящему восстановлению строений в раскопках.
– Ну, разумеется, частично, – поправилась Крамер. – Я хочу сказать… Взгляните на монастырь. Вы наверняка могли бы восстановить и церковь, и келейный корпус рядом с нею, и трапезную, и…
– Что? – опять воскликнул Джонстон. – Трапезную? Джонстон указал на участок, где низкие стены и перекрещивающиеся траншеи образовывали запутанный лабиринт. – Кто сказал, что трапезная находилась рядом с келейным корпусом?
– Ну, я…
– Вы понимаете? Это уж точно моя специальность, – сказал Джонстон. – Мы до сих пор не знаем, где на самом деле находилась трапезная. Только в самое последнее время нам начало казаться, что она действительно могла находиться рядом с кельями, но уверенности в этом у нас пока что нет.
– Профессор, – раздраженно возразила Крамер, – академическое изучение может продолжаться неопределенно долгое время, но в реальном мире результатов…
– Я всей душой за результаты, – прервал ее Джонстон. – Но главный смысл раскопок, подобных этим, состоит в том, чтобы не повторять ошибки прошлого. Около сотни лет назад архитектор по имени Виолетт-ле-Дюк восстанавливал памятники по всей Франции. Некоторые он сделал удачно. Но когда у него было недостаточно информации, он просто-напросто делал новые. И строения оказывались плодами его фантазии.
– Я понимаю, что вы стремитесь к точности…
– Если бы я знал, что МТК требуется Диснейленд, я никогда не согласился бы на эту работу.
– Мы не хотим строить Диснейленд.
– Но если мы примемся за реставрацию сейчас, мисс Крамер, то именно его вы и получите. Вы получите фантазию. Парк «Средневековье».
– Нет, – возразила она. – Я могу поручиться вам в самых сильных выражениях. Нам не нужна фантазия. Нам нужен исторически точно восстановленный участок.
– Но это невозможно.
– Мы полагаем, что это возможно.
– Каким же образом?
– Несмотря на все мое уважение к вам. Профессор, я должна заметить, что вы сверхосторожны. Вам известно гораздо больше, чем вы согласны признать. Ну, например, город Кастельгард, ниже замка. Его наверняка можно восстановить.
– Я полагаю, что… Часть – можно, да.
– И это все, о чем мы просим. Просто восстановить часть.
* * *
Дэвид Стерн вышел из бывшего склада и наткнулся на Криса, стоявшего с прижатой к уху трубкой радиотелефона.– Подслушиваешь, Крис?
– Шшшш, – остановил его тот, – это важно.
Стерн пожал плечами. Он всегда ощущал себя несколько в стороне от пылавших энтузиазмом других аспирантов. Те были историками, а Стерн получил физическое образование и был склонен смотреть на вещи по-другому. Он просто не мог приходить в восторг по поводу обнаружения еще одного средневекового очага или нескольких костей из захоронения. Вообще-то Стерн взялся за эту работу, которая заключалась в обслуживании электронного оборудования, выполнении различных химических анализов, датировке по радиоуглероду и тому подобном, чтобы быть поближе к своей подружке, сопровождавшей учеников летней школы, направившихся в Тулузу. Его интересовала идея квантового датирования, но оборудование пока что не работало.
Из радиотелефона доносился голос Крамер.
– …А если вы восстановите часть города, – говорила она, – то вы могли бы также восстановить часть внешней стены замка, там, где она примыкает к городу. Вон ту секцию. – Она указала на низкую полуобвалившуюся стену, пересекавшую участок раскопок с севера на юг.
– Ну, полагаю, могли бы… – продолжал отступление Профессор.
– И, – давила дальше Крамер, – у вас появилась бы возможность продлить стену на юг, там, где она уходит в лес, так ведь? И вы могли бы вырубить лес и восстановить башню.
Стерн и Крис уставились друг на друга.
– О чем она говорит? – удивленно спросил Стерн. – Какая башня?
– Никто еще даже не совался в лес, – ответил Крис. – Мы собирались вырубить его в конце лета, а потом, осенью, исследовать это место.
По радио они слышали, как Профессор говорил:
– Ваше предложение очень интересно, мисс Крамер. Позвольте мне обсудить его с сотрудниками, а потом мы опять встретимся за ленчем.
Крис увидел, как стоявший далеко в поле Профессор обернулся, посмотрел прямо на них и указал пальцем в сторону леса.
* * *
Миновав открытое поле раскопок, молодые люди поднялись на поросший зеленой травой прибрежный вал и вступили в лес. Деревья были стройными, но росли тесно, и под сенью их крон было темно и прохладно. Крис Хьюджес шел вдоль старой внешней стены замка, которая постепенно уменьшалась от заметного – по пояс – неровного барьера до гряды рассыпанных камней, скрывавшейся в густом подлеске.Ему пришлось пригнуться и, раздвигая папоротники и мелкий кустарник, следить, куда идет стена.
Лес вокруг становился все гуще. Крис постоянно ощущал здесь состояние покоя. Он помнил, что, когда он впервые увидел Кастельгард, почти весь участок был покрыт таким лесом. Немногочисленные уцелевшие стены были сплошь затянуты мхом и лишайниками, и казалось, будто они, словно гигантские грибы, возникли из земли. Тогда весь этот участок был окутан тайной, но она исчезла, как только расчистили землю и приступили к раскопкам.