уронила. В общем неважно, как все это было, главное, что мы знаем почти
наверняка следующее: Карлотта Адамс встретилась в тот вечер с преступником
или до или после убийства лорда Эдвера. Я полагаю, хотя, конечно, могу и
ошибаться, что именно убийца дал ей золотую коробочку. Возможно, это был
сентиментальный сувенир в память об их первой встрече. _Если так, то
инициал Д. - это инициал преступника_.
- Не понимаю, какое отношение имеет к этому делу золотая коробочка.
- Послушайте, Гастингс, Карлотта Адамс не употребляла веронала. Я верю
тому, что написала ее сестра. У Карлотта было прекрасное здоровье, трезвый
взгляд на вещи и никаких склонностей к наркотикам. Ни ее друзья, ни
служанка не узнали этой коробочки. Почему же ее нашли у мисс Адамс после
смерти? А потому, что преступнику было выгодно создать впечатление, что
она регулярно принимала веронал и делала это в течение значительного
промежутка времени, то есть минимум шесть месяцев. Предположим, что она
встретилась с преступником после убийства, пусть даже всего на несколько
минут. Они выпили за успех своего предприятия. В бокал девушки убийца
всыпал дозу веронала, достаточную для того, чтобы она не проснулась на
следующее утро.
- Ужасно, - произнес я содрогнувшись.
- Да, приятного мало, - сухо заметил Пуаро.
- Вы все это расскажете Джеппу? - спросил я после небольшой паузы.
- Не сейчас. Что я могу ему сказать? Наш замечательный Джепп ответит
мне: "Еще одна нелепость! Девушка наверняка сама использовала для письма
одинарный лист бумаги". C'est tout [и все (фр.)].
Я виновато потупился.
- И что я могу ответить на это инспектору? - продолжал мой друг. -
Ничего. Ведь и такое вполне могло произойти. Да только я знаю, что все
было не так. Мне нужно, чтобы все было не так.
Пуаро замолчал, и его лицо приняло мечтательное выражение.
- А ведь мы бы так ничего и не узнали, если бы только преступник не
оторвал этот лист, а аккуратно обрезал бы его. Ничего!
- Зато теперь методом дедукции мы установили, что убийца - человек
безалаберный, - пошутил я.
- Нет, нет. Может быть, он спешил. Посмотрите, как неаккуратно
оторвано. О, наверняка времени у него было в обрез.
Помолчав немного, Пуаро продолжал:
- Вы, Гастингс, наверное, обратили внимание на одно важное
обстоятельство: у этого человека, этого Д., должно быть на тот вечер очень
крепкое алиби.
- Не вижу, как ему вообще можно обзавестись даже плохоньким алиби, если
сначала он был на Риджент-гейт, где совершил убийство, а затем встречался
с Карлоттой Адамс.
- Как раз это я и имел в виду, - сказал мой друг. - Преступнику позарез
нужно алиби, значит, он его наверняка приготовил. Второй вопрос:
действительно ли его имя или фамилия начинается с буквы Д. или это
прозвище, под которым его знала Карлотта Адамс?
Он помолчал и тихо добавил:
- Мы должны найти его, Гастингс. Мы обязательно должны найти человека,
имя, фамилия или прозвище которого начинается с буквы Д.
На следующий день к нам пришел неожиданный посетитель - Джеральдина
Марш.
Пуаро поздоровался и пододвинул гостье кресло. Я взглянул на девушку, и
прежнее чувство жалости овладело мной. Ее большие черные глаза, кажется,
стали еще больше и темнее. Под ними были круги, как будто девушка провела
бессонную ночь. Почти детское лицо выглядело изможденным.
- Я пришла к вам, мистер Пуаро, потому что не знаю, как жить дальше. Я
ужасно расстроена и обеспокоена.
- Я вас слушаю, мадемуазель, - серьезно и с симпатией сказал Пуаро.
- Рональд рассказал мне, о чем вы говорили с ним в тот день. В тот
ужасный день, когда его арестовали, - девушка зябко повела плечами. - У
него не было надежды, что ему кто-то поверит, но вы неожиданно подошли к
Рональду и сказали: "Я вам верю". Это правда, мистер Пуаро?
- Правда, мадемуазель, я так сказал.
- Вы действительно _поверили_ его рассказу или это были просто слова?
Джеральдина с тревогой ждала ответа, подавшись вперед и крепко сцепив
руки.
- Я поверил его рассказу, мадемуазель, - тихо ответил Пуаро. - Я
считаю, что ваш двоюродный брат не убивал лорда Эдвера.
- О! - лицо девушки порозовело, глаза широко раскрылись. - Но тогда вы
считаете, что... что убил кто-то другой!
- Evidemment [очевидно (фр.)], мадемуазель, - улыбнулся мой друг.
- Какая я глупая. Я плохо выражаю свои мысли. Я хотела сказать, вы
знаете, кто убийца? - нетерпеливо произнесла Джеральдина.
- Естественно, у меня есть кое-какие предположения. Лучше сказать,
подозрения.
- А со мной вы ими не поделитесь? Ну пожалуйста!
- Нет, - покачал головой Пуаро. - Это было бы, пожалуй, неправильно.
- Значит, вы кого-то вполне определенно подозреваете?
Пуаро опять уклончиво покачал головой.
- Если бы я знала чуть больше, - умоляюще произнесла девушка, - мне
было бы легче. И наверное, я могла бы помочь вам.
Ее просительный тон обезоружил бы любого, но Пуаро был неумолим.
- Герцогиня Мертон по-прежнему считает, что это сделала моя мачеха, -
задумчиво произнесла Джеральдина и вопросительно посмотрела на моего
друга.
Он никак не отреагировал на это заявление.
- Но я не понимаю, как это может быть, - продолжала девушка.
- Какого вы мнения о вашей мачехе?
- Ну... я ее совсем плохо знаю. Когда отец женился на ней, я училась в
пансионе в Париже. Когда я вернулась домой, она относилась ко мне неплохо.
Я хочу сказать, что она просто не обращала на меня внимания. Я всегда
считала эту женщину легкомысленной и э... корыстной.
Пуаро кивнул.
- Вы упомянули герцогиню Мертон. Вы часто видитесь с ней?
- Да. Она очень добра ко мне. За последние две недели я провела с ней
немало времени. Все это так ужасно; разговоры, репортеры, арест Рональда и
все такое, - Джеральдина поежилась. - У меня нет настоящих друзей. Но
герцогиня так по-доброму ко мне относится и ее сын тоже.
- Вам он нравится?
- Мне кажется, что он человек застенчивый. Но его мать много о нем
рассказывала, и теперь я знаю герцога намного лучше.
- Ясно. Скажите, мадемуазель, вы любите своего двоюродного брата?
- Рональда? Конечно. Последние два года мы с ним редко встречались, но
до этого он жил в нашем доме. Я... я всегда считала, что он чудесный
парень: постоянно шутил, придумывал всякие забавные вещи. О! В нашем
мрачном доме он был единственным лучиком.
Пуаро понимающе кивнул, но вслед за этим произнес фразу, поразившую
меня своей жестокостью.
- Значит, вы не хотите, чтобы его повесили?
- Нет, нет, - девушка задрожала всем телом. - Ни за что! О, если бы
убийцей оказалась моя мачеха! Герцогиня говорит, что это наверняка она.
- Ага! Если бы только капитан Марш не выходил из такси в тот вечер, да?
- добавил Пуаро.
- Да. Тогда бы... что вы этим хотите сказать? - Джеральдина
нахмурилась. - Я не понимаю.
- Если бы он не пошел за тем человеком в дом... Кстати, а вы слышали,
как кто-то входил в дом?
- Нет, я ничего не слышала.
- А что вы делали после того, как вошли?
- Я сразу побежала наверх, чтобы взять ожерелье.
- Понимаю. Конечно, на это потребовалось время?
- Да. Я не сразу нашла ключ от шкатулки.
- Бывает. Чем больше спешишь, тем медленнее получается. Значит, в
течение какого-то времени вы оставались наверху, а потом, когда спустились
вниз, вы увидели в прихожей вашего двоюродного брата?
- Да, возле библиотеки, - девушка судорожно сглотнула.
- Понимаю. И это вас напугало.
- Да, - Джеральдина с благодарностью принимала сочувственный тон Пуаро.
- Очень напугало.
- Еще бы.
- Рональд сказал у меня за спиной: "Ну что. Дина, принесла?" - и я чуть
не подпрыгнула от неожиданности.
- Жаль, что он не остался на улице, - тихо заметил Пуаро. - Тогда и
показания таксиста очень помогли бы мистеру Маршу.
Девушка кивнула, и слезы закапали из ее глаз прямо на колени. Она
встала. Пуаро взял Джеральдину за руку.
- Вы хотите, чтобы я спас его, правда?
- О, да, да! Пожалуйста, - она пыталась овладеть собой, кулачки ее
судорожно сжимались и разжимались. - Вы не знаете...
- Вашу жизнь не назовешь счастливой, мадемуазель, - с симпатией сказал
Пуаро. - Я понимаю, как вам трудно. Гастингс, вызовите, пожалуйста, такси
для мадемуазель.
Я проводил девушку. Она уже взяла себя в руки и сердечно поблагодарила
меня. Когда я вернулся, мой друг ходил по комнате взад-вперед нахмурив
брови и размышляя о чем-то. Вид у Пуаро был недовольный. Я обрадовался,
когда зазвонил телефон и отвлек его от неприятных мыслей.
- Кто говорит? О, это вы, Джепп! Bonjour, mon ami.
- Что там у него? - спросил я, подходя ближе.
После приветственных излияний Пуаро перешел к делу.
- Да, а кто приходил за ней? Они помнят?
Я, конечно, не слышал ответа инспектора, но судя по лицу моего друга,
он такого ответа не ожидал. Его лицо смешно вытянулось.
- Вы уверены?
- ...
- Нет, но все равно я несколько огорчен.
- ...
- Да, мне придется пересмотреть кое-какие свои идеи. Comment?
- ...
- В этом я оказался прав. Мелочь, конечно.
- ...
- Нет, я по-прежнему того же мнения. Очень прощу вас еще раз проверить
рестораны поблизости от Риджент-гейт, Юстона, Тоттенхем-Корт-роуд и,
пожалуй, Оксфорд-стрит.
- ...
- Да, мужчина и женщина. И еще поблизости от Стренда около полуночи.
Comment?
- ...
- Да, я знаю, что капитан Марш был с Дортаймерами, но в мире есть люди
и кроме капитана Марша.
- ...
- Говорить, что у меня поросячья голова, нехорошо. Tout le meme окажите
мне эту услугу, умоляю вас.
- ...
Пуаро положил трубку.
- Ну? - нетерпеливо спросил я.
- Хорошо? [междометие "ну" имеет в английском языке и значение
"хорошо"] Сомневаюсь. Гастингс, золотая коробочка была действительно
куплена в парижском магазине, который специализируется на таких вещах.
Письмо с заказом пришло туда от некой леди Акерли за два дня до убийства.
Оно было подписано "Констанция Акерли". Несомненно, это вымышленное имя. В
письме просили, чтобы на крышке коробочки были инициалы К.А.,
предположительно автора письма, инкрустированные рубинами, а под крышкой -
уже известная нам надпись. Заказ был срочный, его забрали на следующий
день, то есть за сутки до убийства лорда Эдвера. Расплатились наличными.
- А кто его забрал? - взволнованно спросил я, чувствуя, что мы
приближаемся к истине.
- Женщина, Гастингс.
- Женщина? - удивился я.
- Mais oui. Женщина. Низкорослая, средних лет и _в пенсне_.
Мы озадаченно переглянулись.
На следующий, если не ошибаюсь, день мы пошли по приглашению супругов
Уидберн на завтрак в отель "Клариджез".
Ни мой друг, ни я не горели особым желанием идти, но это было, кажется,
шестое приглашение: миссис Уидберн любила знаменитости. Нисколько не
обескураженная отказами Пуаро, она предложила нам на выбор столько чисел,
что наша капитуляция была неизбежна. Мы решили, что чем быстрее покончим с
этой обязанностью, тем лучше.
После звонка из Парижа Пуаро почти не разговаривал о деле лорда Эдвера.
На все мои вопросы он неизменно отвечал:
- Я здесь что-то не понимаю.
Пару раз я слышал, как он пробормотал:
- Пенсне. Пенсне в Париже. Пенсне в сумке Карлотты Адамс.
Я с радостью подумал, что приглашение Уидбернов поможет моему другу
отвлечься от навязчивых мыслей.
Молодой Дональд Росс тоже был на завтраке. Он оживленно приветствовал
меня. Поскольку мужчин было больше, чем женщин, его посадили рядом со
мной. Джейн Уилкинсон сидела почти напротив нас, а между ней и миссис
Уидберн был герцог Мертон.
Я заметил - впрочем, это могло мне только показаться, - что герцог
чувствует себя несколько неловко. Мне подумалось, что компания, в которой
он оказался, вряд ли отвечает его консервативным, до некоторой степени
даже реакционным взглядам. Казалось, этот человек по какой-то досадной
ошибке перенесся сюда из средневековья. Его увлечение сверхсовременной
Джейн было одной из тех анахроничных шуток, которые так любит Природа.
Я не удивился капитуляции герцога Мертона, когда снова увидел
прекрасную Джейн и услышал ее бесподобный хрипловатый голос, который даже
самые банальные фразы делал привлекательными. Но мне пришло в голову, что
со временем мужчина может привыкнуть и к несравненной красоте и к
пьянящему голосу и что даже сейчас, образно выражаясь, луч здравого смысла
вполне может рассеять туман безрассудной любви. А поводом для
вышеупомянутой мысли послужила случайная реплика, причем довольно глупая,
оброненная Джейн во время беседы.
Уже не помню, кто из гостей заговорил о греческой мифологии, упомянув,
среди прочего, "суд Париса" [согласно греческой мифологии, Парис, сын
троянского царя Приама, должен был выбрать из трех богинь, Геры, Афины и
Афродиты, самую красивую; в английском языке имя Парис произносится так
же, как и название города Парижа].
Тут же прозвучал восхитительный голосок мисс Уилкинсон:
- Париж? Ну, не скажите. Париж уже не тот, что был когда-то. Вот Лондон
и Нью-Йорк - это да!
Как это довольно часто случается, ее слова прозвучали как раз в тот
момент, когда беседа несколько затихла. За столом на секунду воцарилось
неловкое молчание. Справа от меня шумно вздохнул Дональд Росс, миссис
Уидберн с подчеркнутым воодушевлением начала рассказывать о русской опере,
и все гости как по команде торопливо заговорили друг с другом. Лишь одна
Джейн безмятежно оглядела собравшихся: ей и в голову не пришло, что она
только что сморозила великую глупость.
Я взглянул на герцога. Губы его были крепко сжаты, он покраснел и, как
мне показалось, чуть отодвинулся от мисс Уилкинсон. Может быть, он начал
понимать, что, если человек его титула женится на какой-то актрисе,
последствия могут быть весьма неприятными?
Я наклонился к своей соседке слева, дородной леди, в обязанности
которой входила организация детских благотворительных концертов, и спросил
первое, что пришло в голову: "Кто эта экстравагантная дама в пурпурном
платье на противоположном конце стола?" Конечно же, это оказалась сестра
моей соседки! Пробормотав извинения, я повернулся и заговорил с Россом,
который, однако, отвечал односложно.
И тогда, получив отпор с обеих сторон, я обратил внимание на Брайена
Мартина. Он, видимо, опоздал, так как я заметил его только сейчас. Актер,
сидевший с той же стороны стола, что и я, с большим оживлением
разговаривал с хорошенькой блондинкой напротив. С тех пор, как я последний
раз видел Мартина, его внешний вид значительно улучшился. Усталость на
лице исчезла, и он стал выглядеть моложе и энергичнее. Брайен смеялся,
шутил со своей собеседницей и был, по всем признакам, в прекрасном
настроении.
Я не смог наблюдать за ним дальше, потому что как раз в этот момент моя
дородная соседка милостиво простила мне мою бестактность и заставила меня
выслушать длинный монолог о пользе благотворительных мероприятий.
Пуаро ушел раньше, так как у него намечалась важная встреча: он
расследовал дело о загадочном исчезновении ботинок одного посла. Мой друг
попросил поблагодарить от его имени миссис Уидберн.
После завтрака гости окружили хозяйку. Прощаясь, каждый непременно
начинал с "О, дорогая!.." Я терпеливо ждал своей очереди. В это время
кто-то тронул меня за плечо.
Это был Росс.
- А разве мистер Пуаро уже ушел? - спросил он растерянно. - Я хотел
поговорить с ним.
Присмотревшись к молодому человеку, я понял, что он, видимо, чем-то
расстроен. Его лицо было бледным и напряженным, а взгляд - каким-то
неуверенным.
- Зачем вы хотели видеть моего друга? - осведомился я.
- Я... не знаю, - ответил он медленно.
Услышав столь странный ответ, я в недоумении уставился на молодого
человека. Росс покраснел.
- Я понимаю, что это звучит нелепо. Дело в том, что со мной произошла
одна непонятная вещь, и я не могу разобраться в этом самостоятельно. Я...
хотел бы посоветоваться с мистером Пуаро, потому что, видите ли... я не
знаю, что делать... мне не хотелось бы его тревожить, но...
Росс был в таком замешательстве и выглядел таким несчастным, что я
поспешил заверить его:
- У Пуаро важная встреча, но я знаю, что он хотел вернуться к пяти
часам. Позвоните ему или заходите.
- Спасибо. Пожалуй, я так и сделаю. В пять часов?
- Лучше сначала позвоните, - посоветовал я, - чтобы знать наверняка,
вернулся ли он.
- Хорошо, позвоню. Спасибо, Гастингс. Видите ли, я думаю, что это...
может быть... очень важно.
Я кивнул и обернулся к миссис Уидберн, которая расточала медовые
комплименты и некрепкие рукопожатия. Исполнив свой долг, я уже собирался
уходить, когда кто-то взял меня под руку.
- Не бросайте меня, - послышался чей-то веселый голос.
Это была Дженни Драйвер. Выглядела она, между прочим, шикарно.
- Хелло, - приветствовал ее я. - Вы откуда здесь взялись?
- Я тоже была на завтраке. Сидела за соседним столиком.
- Я вас не заметил. Как дела?
- Спасибо, великолепно.
- Суповые тарелки по-прежнему пользуются спросом?
- Суповые тарелки, как вы нелестно называете наши шляпки, идут очень
хорошо. Посмотрим, что вы запоете, когда мода на них пройдет и леди начнут
носить какую-нибудь жуть с перышком на макушке.
- Вам, женщинам, видно, все равно, что носить, - заметил я.
- Вовсе нет. Хотя, я думаю, страусов надо спасать. При нынешней моде
они обречены, - засмеялась девушка. - Ну, до свиданья. Сегодня после обеда
я решила устроить себе небольшой отдых. Съезжу в деревню.
- Хорошо придумали, - одобрил я. - Сегодня в Лондоне дышать нечем.
Я вернулся домой около четырех часов. Пуаро еще не было. В двадцать
минут пятого мой друг появился. Он был в отличном настроении, глаза его
блестели.
- Я вижу, Холмс, что вы нашли ботинки посла, - заметил я.
- Преступники приспособили их для провоза через границу кокаина.
Оригинальный способ. Целый час я просидел в салоне красоты. Там была одна
девушка с каштановыми волосами. Вы бы сразу влюбились.
Пуаро почему-то считал, что я питаю слабость к женщинам с именно таким
цветом волос, и я никогда не разубеждал его.
Зазвонил телефон.
- Это, наверное, Дональд Росс, - сказал я, подходя к аппарату.
- Дональд Росс? - переспросил Пуаро.
- Да. Молодой человек, с которым мы познакомились в доме сэра Монтегю.
Он хотел видеть вас по какому-то делу.
Я снял трубку.
- Капитан Гастингс слушает.
- Это вы, Гастингс? - послышался голос Росса. - А мистер Пуаро уже
вернулся?
- Да, он здесь. Хотите поговорить с ним или приедете?
- Нет, пожалуй, не приеду. Это же мелочь. Скажу ему по телефону.
- Хорошо, подождите минутку.
Пуаро подошел и взял у меня трубку. Я стоял так близко, что слышал,
хотя и не совсем отчетливо, голос Росса.
- Мистер Пуаро? - нетерпеливо спросил молодой человек.
- Да, я.
- Мне очень не хотелось бы тревожить вас, но мне кажется странным одно
обстоятельство, связанное со смертью лорда Эдвера.
Я заметил, как напрягся Пуаро.
- Продолжайте, продолжайте.
- Это может показаться вам бессмысленным...
- Нет, нет, все равно говорите.
- Сегодня на завтраке у Уидбернов заговорили о Парисе. И я сразу же...
Тут я услышал в трубке очень далекий звонок у входной двери.
- Одну минутку, - извинился Росс.
Послышался щелчок: он положил трубку на стол.
Мы ждали. Мой друг с трубкой в руке, я - рядом.
Прошло две минуты, три, четыре, пять...
Пуаро беспокойно переступил с ноги на ногу, посмотрел на часы.
Потом, подергав вверх-вниз рычаг аппарата, он вызвал телефонную
станцию. Потом взглянул на меня.
- Телефонистка тоже не может дозвониться до квартиры Росса. Говорит,
что трубка по-прежнему снята, но ее никто не берет. Гастингс, скорее
посмотрите адрес Росса в телефонном справочнике. Надо немедленно ехать
туда.
Через несколько минут мы вскочили в такси. Лицо Пуаро было мрачным.
- Я боюсь, Гастингс, - сказала он. - Очень боюсь.
- Но вы не думаете... - начал я и замолчал.
- Преступник уже нанес два удара и не будет колебаться, чтобы ударить в
третий раз. Он вертится, извивается, как крыса, пытаясь спасти свою жизнь.
Росс представляет для него опасность - Росс должен быть уничтожен.
- А что такого может знать Росс? - спросил я недоверчиво. - Он же сам
сказал, что это какая-то мелочь.
- Значит, он ошибался. Очевидно, он знает что-то весьма значительное.
- Но как об этом догадался преступник?
- Вы говорили, что Росс беседовал с вами в "Клариджез". Вокруг было
много людей. Глупо, как глупо. Ну почему вы не взяли его с собой, не
присмотрели за ним? Надо было не подпускать к нему никого, пока я не
услышал бы, что он хочет сказать мне.
- Но я не думал... совсем не думал... - запинаясь начал оправдываться
я.
Пуаро жестом остановил меня.
- Не переживайте. Действительно, откуда вы могли знать? Это я, я должен
был предвидеть. Видите ли, Гастингс, убийца хитер и беспощаден, как
тигр... Ну когда же мы в конце концов приедем?
Наконец мы подъехали к большой площади в Кенсингтоне, где находился
нужный нам дом. Узкая карточка рядом с кнопкой звонка подсказала нам, что
Росс живет на втором этаже. Дверь в дом была открыта. Широкая лестница
вела наверх.
- Так легко войти. Ни души, - пробормотал Пуаро, взбегая по ступенькам.
Перегородка делила второй этаж пополам. Мы увидели дверь, в центре
которой была карточка с фамилией Росса, и остановились. Стояла мертвая
тишина.
Я толкнул дверь. К моему удивлению, она открылась. Мы вошли в небольшую
прихожую. Дверь прямо вела, очевидно, в гостиную. Мы направились туда.
Гостиная представляла из себя половину большой комнаты, разделенной
перегородкой. Она была дешево, но уютно обставлена. На маленьком столике
стоял телефон, трубка лежала рядом. В комнате никого не было. Пуаро быстро
шагнул вперед, огляделся и покачал головой.
- Не здесь. Пойдемте, Гастингс.
Мы вернулись в прихожую и оттуда прошли в маленькую кухню. Росс лежал
навалившись на стол и раскинув руки. Пуаро склонился над ним, потом
выпрямился с побледневшим лицом:
- _Он мертв. Убит ударом ножа в затылок_.
Все остальные события того дня слились для меня в один жуткий кошмарный
сон. Я не мог побороть чувство, что в смерти молодого человека повинен я.
Вечером, когда мы вернулись домой и я начал бормотать упреки в
собственный адрес, Пуаро быстро остановил меня:
- Нет, нет, это не ваша вина. Вы не могли этого предвидеть. Бог не
наделил вас характером, который все ставит под сомнение.
- А вы бы заподозрили неладное?
- Я - другое дело. Видите ли, я всю жизнь ловлю убийц и знаю, что с
каждым новым убийством тяга к следующему убийству становится у преступника
все сильнее, пока наконец из-за какого-нибудь пустяка... - Пуаро не
закончил.
С того момента, как мы обнаружили труп Росса, мой друг был очень
немногословен. Во время всей этой ужасной рутины, сопровождающей подобные
происшествия - прибытия полиции, опроса жильцов дома и еще сотни подобных
вещей, - Пуаро хранил непонятное молчание. Он как бы отгородился от
остального мира. Взгляд моего друга принял то отсутствующее выражение,
которое всегда сопутствовало его напряженной мыслительной деятельности. И
вот сейчас, когда он прервал на полуслове фразу, я снова увидел в его
глазах это выражение.
- У нас нет времени упрекать себя да рассуждать, что было бы, если бы,
- тихо начал Пуаро. - Молодой человек хотел сообщить нам что-то. И это
"что-то" было чрезвычайно важным, иначе его не убили бы. Поскольку он уже
никогда ничего не скажет, нам остается только гадать. Причем у нас всего
лишь один маленький ключик.
- Париж, - сказал я.
- Да, Париж, - он встал и начал ходить по комнате. - Слово "Париж"
фигурирует в этом деле несколько раз, но, к сожалению, в разных
контекстах. "Париж" написано на золотой коробочке. Париж, ноябрь прошлого
года. Тогда там находилась мисс Адамс, а может, и Росс тоже. Был ли там
еще кто-нибудь, кого знал Росс? Кого он увидел с мисс Адамс и при каких
особых обстоятельствах?
- Мы этого никогда не узнаем, - вставил я.
- Нет, нет, узнаем. _Обязательно!_ Способности человеческого мозга
почти безграничны. В связи с чем еще упоминался Париж? Невысокая женщина в
пенсне приходила в магазин забрать коробочку. Знал ли ее Росс? Герцог
Мертон был в Париже, когда убили лорда Эдвера. Париж, Париж, Париж. Сам
лорд Эдвер тоже собирался в Париж... О! В этом, по-видимому, что-то есть.
Может быть, его убили, чтобы он туда не ездил?
Пуаро сел и задумался. Брови его сошлись на переносице. Я почти
чувствовал, как от моего друга исходили волны огромного умственного
напряжения.
- Так что случилось за завтраком у Уидбернов? - пробормотал Пуаро. -
Какое-то случайное слово или фраза подсказали Дональду Россу, что он знает
нечто чрезвычайно важное, о чем он до этого и не догадывался. Кто-то
заговорил о Франции, да? Или о Париже? Я имею в виду на вашей стороне
стола?
- Заговорили не о Париже, а о Парисе, - и я рассказал Пуаро о том,
какой ляпсус допустила Джейн Уилкинсон, перепутав греческое имя с
названием французской столицы.
- Где-то здесь и скрыта разгадка, - задумчиво произнес мой друг. -
Одного этого слова вполне достаточно, но мы должны знать, при каких
обстоятельствах оно прозвучало. Может быть, за столом была какая-то особая
атмосфера? На кого смотрел Росс в этот момент? Или о чем он говорил, когда
прозвучало слово Парис?
- Он говорил о религиозных предрассудках в Шотландии.
- А куда он смотрел?
- Точно не скажу. Кажется, на тот конец стола, где сидела хозяйка,
миссис Уидберн.
- А кто сидел рядом с ней?
- Герцог Мертон, затем Джейн Уилкинсон и еще какой-то джентльмен.
- Итак, герцог. Возможно, что Росс смотрел именно на него, когда
упомянули Париса. Ведь это имя произносится точно так, как и название
города. Помните, что герцог был в Париже или якобы был в Париже в момент
преступления. Предположим, что Росс неожиданно вспомнил о какой-то улике,
наверняка следующее: Карлотта Адамс встретилась в тот вечер с преступником
или до или после убийства лорда Эдвера. Я полагаю, хотя, конечно, могу и
ошибаться, что именно убийца дал ей золотую коробочку. Возможно, это был
сентиментальный сувенир в память об их первой встрече. _Если так, то
инициал Д. - это инициал преступника_.
- Не понимаю, какое отношение имеет к этому делу золотая коробочка.
- Послушайте, Гастингс, Карлотта Адамс не употребляла веронала. Я верю
тому, что написала ее сестра. У Карлотта было прекрасное здоровье, трезвый
взгляд на вещи и никаких склонностей к наркотикам. Ни ее друзья, ни
служанка не узнали этой коробочки. Почему же ее нашли у мисс Адамс после
смерти? А потому, что преступнику было выгодно создать впечатление, что
она регулярно принимала веронал и делала это в течение значительного
промежутка времени, то есть минимум шесть месяцев. Предположим, что она
встретилась с преступником после убийства, пусть даже всего на несколько
минут. Они выпили за успех своего предприятия. В бокал девушки убийца
всыпал дозу веронала, достаточную для того, чтобы она не проснулась на
следующее утро.
- Ужасно, - произнес я содрогнувшись.
- Да, приятного мало, - сухо заметил Пуаро.
- Вы все это расскажете Джеппу? - спросил я после небольшой паузы.
- Не сейчас. Что я могу ему сказать? Наш замечательный Джепп ответит
мне: "Еще одна нелепость! Девушка наверняка сама использовала для письма
одинарный лист бумаги". C'est tout [и все (фр.)].
Я виновато потупился.
- И что я могу ответить на это инспектору? - продолжал мой друг. -
Ничего. Ведь и такое вполне могло произойти. Да только я знаю, что все
было не так. Мне нужно, чтобы все было не так.
Пуаро замолчал, и его лицо приняло мечтательное выражение.
- А ведь мы бы так ничего и не узнали, если бы только преступник не
оторвал этот лист, а аккуратно обрезал бы его. Ничего!
- Зато теперь методом дедукции мы установили, что убийца - человек
безалаберный, - пошутил я.
- Нет, нет. Может быть, он спешил. Посмотрите, как неаккуратно
оторвано. О, наверняка времени у него было в обрез.
Помолчав немного, Пуаро продолжал:
- Вы, Гастингс, наверное, обратили внимание на одно важное
обстоятельство: у этого человека, этого Д., должно быть на тот вечер очень
крепкое алиби.
- Не вижу, как ему вообще можно обзавестись даже плохоньким алиби, если
сначала он был на Риджент-гейт, где совершил убийство, а затем встречался
с Карлоттой Адамс.
- Как раз это я и имел в виду, - сказал мой друг. - Преступнику позарез
нужно алиби, значит, он его наверняка приготовил. Второй вопрос:
действительно ли его имя или фамилия начинается с буквы Д. или это
прозвище, под которым его знала Карлотта Адамс?
Он помолчал и тихо добавил:
- Мы должны найти его, Гастингс. Мы обязательно должны найти человека,
имя, фамилия или прозвище которого начинается с буквы Д.
На следующий день к нам пришел неожиданный посетитель - Джеральдина
Марш.
Пуаро поздоровался и пододвинул гостье кресло. Я взглянул на девушку, и
прежнее чувство жалости овладело мной. Ее большие черные глаза, кажется,
стали еще больше и темнее. Под ними были круги, как будто девушка провела
бессонную ночь. Почти детское лицо выглядело изможденным.
- Я пришла к вам, мистер Пуаро, потому что не знаю, как жить дальше. Я
ужасно расстроена и обеспокоена.
- Я вас слушаю, мадемуазель, - серьезно и с симпатией сказал Пуаро.
- Рональд рассказал мне, о чем вы говорили с ним в тот день. В тот
ужасный день, когда его арестовали, - девушка зябко повела плечами. - У
него не было надежды, что ему кто-то поверит, но вы неожиданно подошли к
Рональду и сказали: "Я вам верю". Это правда, мистер Пуаро?
- Правда, мадемуазель, я так сказал.
- Вы действительно _поверили_ его рассказу или это были просто слова?
Джеральдина с тревогой ждала ответа, подавшись вперед и крепко сцепив
руки.
- Я поверил его рассказу, мадемуазель, - тихо ответил Пуаро. - Я
считаю, что ваш двоюродный брат не убивал лорда Эдвера.
- О! - лицо девушки порозовело, глаза широко раскрылись. - Но тогда вы
считаете, что... что убил кто-то другой!
- Evidemment [очевидно (фр.)], мадемуазель, - улыбнулся мой друг.
- Какая я глупая. Я плохо выражаю свои мысли. Я хотела сказать, вы
знаете, кто убийца? - нетерпеливо произнесла Джеральдина.
- Естественно, у меня есть кое-какие предположения. Лучше сказать,
подозрения.
- А со мной вы ими не поделитесь? Ну пожалуйста!
- Нет, - покачал головой Пуаро. - Это было бы, пожалуй, неправильно.
- Значит, вы кого-то вполне определенно подозреваете?
Пуаро опять уклончиво покачал головой.
- Если бы я знала чуть больше, - умоляюще произнесла девушка, - мне
было бы легче. И наверное, я могла бы помочь вам.
Ее просительный тон обезоружил бы любого, но Пуаро был неумолим.
- Герцогиня Мертон по-прежнему считает, что это сделала моя мачеха, -
задумчиво произнесла Джеральдина и вопросительно посмотрела на моего
друга.
Он никак не отреагировал на это заявление.
- Но я не понимаю, как это может быть, - продолжала девушка.
- Какого вы мнения о вашей мачехе?
- Ну... я ее совсем плохо знаю. Когда отец женился на ней, я училась в
пансионе в Париже. Когда я вернулась домой, она относилась ко мне неплохо.
Я хочу сказать, что она просто не обращала на меня внимания. Я всегда
считала эту женщину легкомысленной и э... корыстной.
Пуаро кивнул.
- Вы упомянули герцогиню Мертон. Вы часто видитесь с ней?
- Да. Она очень добра ко мне. За последние две недели я провела с ней
немало времени. Все это так ужасно; разговоры, репортеры, арест Рональда и
все такое, - Джеральдина поежилась. - У меня нет настоящих друзей. Но
герцогиня так по-доброму ко мне относится и ее сын тоже.
- Вам он нравится?
- Мне кажется, что он человек застенчивый. Но его мать много о нем
рассказывала, и теперь я знаю герцога намного лучше.
- Ясно. Скажите, мадемуазель, вы любите своего двоюродного брата?
- Рональда? Конечно. Последние два года мы с ним редко встречались, но
до этого он жил в нашем доме. Я... я всегда считала, что он чудесный
парень: постоянно шутил, придумывал всякие забавные вещи. О! В нашем
мрачном доме он был единственным лучиком.
Пуаро понимающе кивнул, но вслед за этим произнес фразу, поразившую
меня своей жестокостью.
- Значит, вы не хотите, чтобы его повесили?
- Нет, нет, - девушка задрожала всем телом. - Ни за что! О, если бы
убийцей оказалась моя мачеха! Герцогиня говорит, что это наверняка она.
- Ага! Если бы только капитан Марш не выходил из такси в тот вечер, да?
- добавил Пуаро.
- Да. Тогда бы... что вы этим хотите сказать? - Джеральдина
нахмурилась. - Я не понимаю.
- Если бы он не пошел за тем человеком в дом... Кстати, а вы слышали,
как кто-то входил в дом?
- Нет, я ничего не слышала.
- А что вы делали после того, как вошли?
- Я сразу побежала наверх, чтобы взять ожерелье.
- Понимаю. Конечно, на это потребовалось время?
- Да. Я не сразу нашла ключ от шкатулки.
- Бывает. Чем больше спешишь, тем медленнее получается. Значит, в
течение какого-то времени вы оставались наверху, а потом, когда спустились
вниз, вы увидели в прихожей вашего двоюродного брата?
- Да, возле библиотеки, - девушка судорожно сглотнула.
- Понимаю. И это вас напугало.
- Да, - Джеральдина с благодарностью принимала сочувственный тон Пуаро.
- Очень напугало.
- Еще бы.
- Рональд сказал у меня за спиной: "Ну что. Дина, принесла?" - и я чуть
не подпрыгнула от неожиданности.
- Жаль, что он не остался на улице, - тихо заметил Пуаро. - Тогда и
показания таксиста очень помогли бы мистеру Маршу.
Девушка кивнула, и слезы закапали из ее глаз прямо на колени. Она
встала. Пуаро взял Джеральдину за руку.
- Вы хотите, чтобы я спас его, правда?
- О, да, да! Пожалуйста, - она пыталась овладеть собой, кулачки ее
судорожно сжимались и разжимались. - Вы не знаете...
- Вашу жизнь не назовешь счастливой, мадемуазель, - с симпатией сказал
Пуаро. - Я понимаю, как вам трудно. Гастингс, вызовите, пожалуйста, такси
для мадемуазель.
Я проводил девушку. Она уже взяла себя в руки и сердечно поблагодарила
меня. Когда я вернулся, мой друг ходил по комнате взад-вперед нахмурив
брови и размышляя о чем-то. Вид у Пуаро был недовольный. Я обрадовался,
когда зазвонил телефон и отвлек его от неприятных мыслей.
- Кто говорит? О, это вы, Джепп! Bonjour, mon ami.
- Что там у него? - спросил я, подходя ближе.
После приветственных излияний Пуаро перешел к делу.
- Да, а кто приходил за ней? Они помнят?
Я, конечно, не слышал ответа инспектора, но судя по лицу моего друга,
он такого ответа не ожидал. Его лицо смешно вытянулось.
- Вы уверены?
- ...
- Нет, но все равно я несколько огорчен.
- ...
- Да, мне придется пересмотреть кое-какие свои идеи. Comment?
- ...
- В этом я оказался прав. Мелочь, конечно.
- ...
- Нет, я по-прежнему того же мнения. Очень прощу вас еще раз проверить
рестораны поблизости от Риджент-гейт, Юстона, Тоттенхем-Корт-роуд и,
пожалуй, Оксфорд-стрит.
- ...
- Да, мужчина и женщина. И еще поблизости от Стренда около полуночи.
Comment?
- ...
- Да, я знаю, что капитан Марш был с Дортаймерами, но в мире есть люди
и кроме капитана Марша.
- ...
- Говорить, что у меня поросячья голова, нехорошо. Tout le meme окажите
мне эту услугу, умоляю вас.
- ...
Пуаро положил трубку.
- Ну? - нетерпеливо спросил я.
- Хорошо? [междометие "ну" имеет в английском языке и значение
"хорошо"] Сомневаюсь. Гастингс, золотая коробочка была действительно
куплена в парижском магазине, который специализируется на таких вещах.
Письмо с заказом пришло туда от некой леди Акерли за два дня до убийства.
Оно было подписано "Констанция Акерли". Несомненно, это вымышленное имя. В
письме просили, чтобы на крышке коробочки были инициалы К.А.,
предположительно автора письма, инкрустированные рубинами, а под крышкой -
уже известная нам надпись. Заказ был срочный, его забрали на следующий
день, то есть за сутки до убийства лорда Эдвера. Расплатились наличными.
- А кто его забрал? - взволнованно спросил я, чувствуя, что мы
приближаемся к истине.
- Женщина, Гастингс.
- Женщина? - удивился я.
- Mais oui. Женщина. Низкорослая, средних лет и _в пенсне_.
Мы озадаченно переглянулись.
На следующий, если не ошибаюсь, день мы пошли по приглашению супругов
Уидберн на завтрак в отель "Клариджез".
Ни мой друг, ни я не горели особым желанием идти, но это было, кажется,
шестое приглашение: миссис Уидберн любила знаменитости. Нисколько не
обескураженная отказами Пуаро, она предложила нам на выбор столько чисел,
что наша капитуляция была неизбежна. Мы решили, что чем быстрее покончим с
этой обязанностью, тем лучше.
После звонка из Парижа Пуаро почти не разговаривал о деле лорда Эдвера.
На все мои вопросы он неизменно отвечал:
- Я здесь что-то не понимаю.
Пару раз я слышал, как он пробормотал:
- Пенсне. Пенсне в Париже. Пенсне в сумке Карлотты Адамс.
Я с радостью подумал, что приглашение Уидбернов поможет моему другу
отвлечься от навязчивых мыслей.
Молодой Дональд Росс тоже был на завтраке. Он оживленно приветствовал
меня. Поскольку мужчин было больше, чем женщин, его посадили рядом со
мной. Джейн Уилкинсон сидела почти напротив нас, а между ней и миссис
Уидберн был герцог Мертон.
Я заметил - впрочем, это могло мне только показаться, - что герцог
чувствует себя несколько неловко. Мне подумалось, что компания, в которой
он оказался, вряд ли отвечает его консервативным, до некоторой степени
даже реакционным взглядам. Казалось, этот человек по какой-то досадной
ошибке перенесся сюда из средневековья. Его увлечение сверхсовременной
Джейн было одной из тех анахроничных шуток, которые так любит Природа.
Я не удивился капитуляции герцога Мертона, когда снова увидел
прекрасную Джейн и услышал ее бесподобный хрипловатый голос, который даже
самые банальные фразы делал привлекательными. Но мне пришло в голову, что
со временем мужчина может привыкнуть и к несравненной красоте и к
пьянящему голосу и что даже сейчас, образно выражаясь, луч здравого смысла
вполне может рассеять туман безрассудной любви. А поводом для
вышеупомянутой мысли послужила случайная реплика, причем довольно глупая,
оброненная Джейн во время беседы.
Уже не помню, кто из гостей заговорил о греческой мифологии, упомянув,
среди прочего, "суд Париса" [согласно греческой мифологии, Парис, сын
троянского царя Приама, должен был выбрать из трех богинь, Геры, Афины и
Афродиты, самую красивую; в английском языке имя Парис произносится так
же, как и название города Парижа].
Тут же прозвучал восхитительный голосок мисс Уилкинсон:
- Париж? Ну, не скажите. Париж уже не тот, что был когда-то. Вот Лондон
и Нью-Йорк - это да!
Как это довольно часто случается, ее слова прозвучали как раз в тот
момент, когда беседа несколько затихла. За столом на секунду воцарилось
неловкое молчание. Справа от меня шумно вздохнул Дональд Росс, миссис
Уидберн с подчеркнутым воодушевлением начала рассказывать о русской опере,
и все гости как по команде торопливо заговорили друг с другом. Лишь одна
Джейн безмятежно оглядела собравшихся: ей и в голову не пришло, что она
только что сморозила великую глупость.
Я взглянул на герцога. Губы его были крепко сжаты, он покраснел и, как
мне показалось, чуть отодвинулся от мисс Уилкинсон. Может быть, он начал
понимать, что, если человек его титула женится на какой-то актрисе,
последствия могут быть весьма неприятными?
Я наклонился к своей соседке слева, дородной леди, в обязанности
которой входила организация детских благотворительных концертов, и спросил
первое, что пришло в голову: "Кто эта экстравагантная дама в пурпурном
платье на противоположном конце стола?" Конечно же, это оказалась сестра
моей соседки! Пробормотав извинения, я повернулся и заговорил с Россом,
который, однако, отвечал односложно.
И тогда, получив отпор с обеих сторон, я обратил внимание на Брайена
Мартина. Он, видимо, опоздал, так как я заметил его только сейчас. Актер,
сидевший с той же стороны стола, что и я, с большим оживлением
разговаривал с хорошенькой блондинкой напротив. С тех пор, как я последний
раз видел Мартина, его внешний вид значительно улучшился. Усталость на
лице исчезла, и он стал выглядеть моложе и энергичнее. Брайен смеялся,
шутил со своей собеседницей и был, по всем признакам, в прекрасном
настроении.
Я не смог наблюдать за ним дальше, потому что как раз в этот момент моя
дородная соседка милостиво простила мне мою бестактность и заставила меня
выслушать длинный монолог о пользе благотворительных мероприятий.
Пуаро ушел раньше, так как у него намечалась важная встреча: он
расследовал дело о загадочном исчезновении ботинок одного посла. Мой друг
попросил поблагодарить от его имени миссис Уидберн.
После завтрака гости окружили хозяйку. Прощаясь, каждый непременно
начинал с "О, дорогая!.." Я терпеливо ждал своей очереди. В это время
кто-то тронул меня за плечо.
Это был Росс.
- А разве мистер Пуаро уже ушел? - спросил он растерянно. - Я хотел
поговорить с ним.
Присмотревшись к молодому человеку, я понял, что он, видимо, чем-то
расстроен. Его лицо было бледным и напряженным, а взгляд - каким-то
неуверенным.
- Зачем вы хотели видеть моего друга? - осведомился я.
- Я... не знаю, - ответил он медленно.
Услышав столь странный ответ, я в недоумении уставился на молодого
человека. Росс покраснел.
- Я понимаю, что это звучит нелепо. Дело в том, что со мной произошла
одна непонятная вещь, и я не могу разобраться в этом самостоятельно. Я...
хотел бы посоветоваться с мистером Пуаро, потому что, видите ли... я не
знаю, что делать... мне не хотелось бы его тревожить, но...
Росс был в таком замешательстве и выглядел таким несчастным, что я
поспешил заверить его:
- У Пуаро важная встреча, но я знаю, что он хотел вернуться к пяти
часам. Позвоните ему или заходите.
- Спасибо. Пожалуй, я так и сделаю. В пять часов?
- Лучше сначала позвоните, - посоветовал я, - чтобы знать наверняка,
вернулся ли он.
- Хорошо, позвоню. Спасибо, Гастингс. Видите ли, я думаю, что это...
может быть... очень важно.
Я кивнул и обернулся к миссис Уидберн, которая расточала медовые
комплименты и некрепкие рукопожатия. Исполнив свой долг, я уже собирался
уходить, когда кто-то взял меня под руку.
- Не бросайте меня, - послышался чей-то веселый голос.
Это была Дженни Драйвер. Выглядела она, между прочим, шикарно.
- Хелло, - приветствовал ее я. - Вы откуда здесь взялись?
- Я тоже была на завтраке. Сидела за соседним столиком.
- Я вас не заметил. Как дела?
- Спасибо, великолепно.
- Суповые тарелки по-прежнему пользуются спросом?
- Суповые тарелки, как вы нелестно называете наши шляпки, идут очень
хорошо. Посмотрим, что вы запоете, когда мода на них пройдет и леди начнут
носить какую-нибудь жуть с перышком на макушке.
- Вам, женщинам, видно, все равно, что носить, - заметил я.
- Вовсе нет. Хотя, я думаю, страусов надо спасать. При нынешней моде
они обречены, - засмеялась девушка. - Ну, до свиданья. Сегодня после обеда
я решила устроить себе небольшой отдых. Съезжу в деревню.
- Хорошо придумали, - одобрил я. - Сегодня в Лондоне дышать нечем.
Я вернулся домой около четырех часов. Пуаро еще не было. В двадцать
минут пятого мой друг появился. Он был в отличном настроении, глаза его
блестели.
- Я вижу, Холмс, что вы нашли ботинки посла, - заметил я.
- Преступники приспособили их для провоза через границу кокаина.
Оригинальный способ. Целый час я просидел в салоне красоты. Там была одна
девушка с каштановыми волосами. Вы бы сразу влюбились.
Пуаро почему-то считал, что я питаю слабость к женщинам с именно таким
цветом волос, и я никогда не разубеждал его.
Зазвонил телефон.
- Это, наверное, Дональд Росс, - сказал я, подходя к аппарату.
- Дональд Росс? - переспросил Пуаро.
- Да. Молодой человек, с которым мы познакомились в доме сэра Монтегю.
Он хотел видеть вас по какому-то делу.
Я снял трубку.
- Капитан Гастингс слушает.
- Это вы, Гастингс? - послышался голос Росса. - А мистер Пуаро уже
вернулся?
- Да, он здесь. Хотите поговорить с ним или приедете?
- Нет, пожалуй, не приеду. Это же мелочь. Скажу ему по телефону.
- Хорошо, подождите минутку.
Пуаро подошел и взял у меня трубку. Я стоял так близко, что слышал,
хотя и не совсем отчетливо, голос Росса.
- Мистер Пуаро? - нетерпеливо спросил молодой человек.
- Да, я.
- Мне очень не хотелось бы тревожить вас, но мне кажется странным одно
обстоятельство, связанное со смертью лорда Эдвера.
Я заметил, как напрягся Пуаро.
- Продолжайте, продолжайте.
- Это может показаться вам бессмысленным...
- Нет, нет, все равно говорите.
- Сегодня на завтраке у Уидбернов заговорили о Парисе. И я сразу же...
Тут я услышал в трубке очень далекий звонок у входной двери.
- Одну минутку, - извинился Росс.
Послышался щелчок: он положил трубку на стол.
Мы ждали. Мой друг с трубкой в руке, я - рядом.
Прошло две минуты, три, четыре, пять...
Пуаро беспокойно переступил с ноги на ногу, посмотрел на часы.
Потом, подергав вверх-вниз рычаг аппарата, он вызвал телефонную
станцию. Потом взглянул на меня.
- Телефонистка тоже не может дозвониться до квартиры Росса. Говорит,
что трубка по-прежнему снята, но ее никто не берет. Гастингс, скорее
посмотрите адрес Росса в телефонном справочнике. Надо немедленно ехать
туда.
Через несколько минут мы вскочили в такси. Лицо Пуаро было мрачным.
- Я боюсь, Гастингс, - сказала он. - Очень боюсь.
- Но вы не думаете... - начал я и замолчал.
- Преступник уже нанес два удара и не будет колебаться, чтобы ударить в
третий раз. Он вертится, извивается, как крыса, пытаясь спасти свою жизнь.
Росс представляет для него опасность - Росс должен быть уничтожен.
- А что такого может знать Росс? - спросил я недоверчиво. - Он же сам
сказал, что это какая-то мелочь.
- Значит, он ошибался. Очевидно, он знает что-то весьма значительное.
- Но как об этом догадался преступник?
- Вы говорили, что Росс беседовал с вами в "Клариджез". Вокруг было
много людей. Глупо, как глупо. Ну почему вы не взяли его с собой, не
присмотрели за ним? Надо было не подпускать к нему никого, пока я не
услышал бы, что он хочет сказать мне.
- Но я не думал... совсем не думал... - запинаясь начал оправдываться
я.
Пуаро жестом остановил меня.
- Не переживайте. Действительно, откуда вы могли знать? Это я, я должен
был предвидеть. Видите ли, Гастингс, убийца хитер и беспощаден, как
тигр... Ну когда же мы в конце концов приедем?
Наконец мы подъехали к большой площади в Кенсингтоне, где находился
нужный нам дом. Узкая карточка рядом с кнопкой звонка подсказала нам, что
Росс живет на втором этаже. Дверь в дом была открыта. Широкая лестница
вела наверх.
- Так легко войти. Ни души, - пробормотал Пуаро, взбегая по ступенькам.
Перегородка делила второй этаж пополам. Мы увидели дверь, в центре
которой была карточка с фамилией Росса, и остановились. Стояла мертвая
тишина.
Я толкнул дверь. К моему удивлению, она открылась. Мы вошли в небольшую
прихожую. Дверь прямо вела, очевидно, в гостиную. Мы направились туда.
Гостиная представляла из себя половину большой комнаты, разделенной
перегородкой. Она была дешево, но уютно обставлена. На маленьком столике
стоял телефон, трубка лежала рядом. В комнате никого не было. Пуаро быстро
шагнул вперед, огляделся и покачал головой.
- Не здесь. Пойдемте, Гастингс.
Мы вернулись в прихожую и оттуда прошли в маленькую кухню. Росс лежал
навалившись на стол и раскинув руки. Пуаро склонился над ним, потом
выпрямился с побледневшим лицом:
- _Он мертв. Убит ударом ножа в затылок_.
Все остальные события того дня слились для меня в один жуткий кошмарный
сон. Я не мог побороть чувство, что в смерти молодого человека повинен я.
Вечером, когда мы вернулись домой и я начал бормотать упреки в
собственный адрес, Пуаро быстро остановил меня:
- Нет, нет, это не ваша вина. Вы не могли этого предвидеть. Бог не
наделил вас характером, который все ставит под сомнение.
- А вы бы заподозрили неладное?
- Я - другое дело. Видите ли, я всю жизнь ловлю убийц и знаю, что с
каждым новым убийством тяга к следующему убийству становится у преступника
все сильнее, пока наконец из-за какого-нибудь пустяка... - Пуаро не
закончил.
С того момента, как мы обнаружили труп Росса, мой друг был очень
немногословен. Во время всей этой ужасной рутины, сопровождающей подобные
происшествия - прибытия полиции, опроса жильцов дома и еще сотни подобных
вещей, - Пуаро хранил непонятное молчание. Он как бы отгородился от
остального мира. Взгляд моего друга принял то отсутствующее выражение,
которое всегда сопутствовало его напряженной мыслительной деятельности. И
вот сейчас, когда он прервал на полуслове фразу, я снова увидел в его
глазах это выражение.
- У нас нет времени упрекать себя да рассуждать, что было бы, если бы,
- тихо начал Пуаро. - Молодой человек хотел сообщить нам что-то. И это
"что-то" было чрезвычайно важным, иначе его не убили бы. Поскольку он уже
никогда ничего не скажет, нам остается только гадать. Причем у нас всего
лишь один маленький ключик.
- Париж, - сказал я.
- Да, Париж, - он встал и начал ходить по комнате. - Слово "Париж"
фигурирует в этом деле несколько раз, но, к сожалению, в разных
контекстах. "Париж" написано на золотой коробочке. Париж, ноябрь прошлого
года. Тогда там находилась мисс Адамс, а может, и Росс тоже. Был ли там
еще кто-нибудь, кого знал Росс? Кого он увидел с мисс Адамс и при каких
особых обстоятельствах?
- Мы этого никогда не узнаем, - вставил я.
- Нет, нет, узнаем. _Обязательно!_ Способности человеческого мозга
почти безграничны. В связи с чем еще упоминался Париж? Невысокая женщина в
пенсне приходила в магазин забрать коробочку. Знал ли ее Росс? Герцог
Мертон был в Париже, когда убили лорда Эдвера. Париж, Париж, Париж. Сам
лорд Эдвер тоже собирался в Париж... О! В этом, по-видимому, что-то есть.
Может быть, его убили, чтобы он туда не ездил?
Пуаро сел и задумался. Брови его сошлись на переносице. Я почти
чувствовал, как от моего друга исходили волны огромного умственного
напряжения.
- Так что случилось за завтраком у Уидбернов? - пробормотал Пуаро. -
Какое-то случайное слово или фраза подсказали Дональду Россу, что он знает
нечто чрезвычайно важное, о чем он до этого и не догадывался. Кто-то
заговорил о Франции, да? Или о Париже? Я имею в виду на вашей стороне
стола?
- Заговорили не о Париже, а о Парисе, - и я рассказал Пуаро о том,
какой ляпсус допустила Джейн Уилкинсон, перепутав греческое имя с
названием французской столицы.
- Где-то здесь и скрыта разгадка, - задумчиво произнес мой друг. -
Одного этого слова вполне достаточно, но мы должны знать, при каких
обстоятельствах оно прозвучало. Может быть, за столом была какая-то особая
атмосфера? На кого смотрел Росс в этот момент? Или о чем он говорил, когда
прозвучало слово Парис?
- Он говорил о религиозных предрассудках в Шотландии.
- А куда он смотрел?
- Точно не скажу. Кажется, на тот конец стола, где сидела хозяйка,
миссис Уидберн.
- А кто сидел рядом с ней?
- Герцог Мертон, затем Джейн Уилкинсон и еще какой-то джентльмен.
- Итак, герцог. Возможно, что Росс смотрел именно на него, когда
упомянули Париса. Ведь это имя произносится точно так, как и название
города. Помните, что герцог был в Париже или якобы был в Париже в момент
преступления. Предположим, что Росс неожиданно вспомнил о какой-то улике,