Кристи Агата. Три слепых мышонка

   — Вы меня напугали, — сказала миссис Бойл. — Я не слышала, как вы вошли.
   — А я хожу на цыпочках, — сказал мистер Паравицини. — Никто никогда не слышит, как я вхожу. Ужасно забавно. Поэтому иногда я невольно подслушиваю, что тоже бывает забавно. И никогда не забываю того, что услышал, — тихо добавил он.
   — В самом деле? — сказала миссис Бойл каким-то тусклым голосом. — Пойду возьму свое вязание, я его оставила в гостиной.
   И она торопливо вышла из комнаты. Молли недоуменно глядела на мистера Паравицини. Он, странно подпрыгивая на каждом шагу, приблизился к ней.
   — Кажется, моя очаровательная хозяйка немного растерянна.
   И прежде чем Молли успела ему помешать, он схватил ее руку и поцеловал.
   — Что случилось, сударыня?
   Молли попятилась от него. Ей было как-то не по себе. Он, не сводя глаз, смотрел на нее взглядом стареющего сатира.
   — Ах, сегодня все идет неладно, — стараясь казаться беспечной, сказала она. — А все этот снег.
   — Да. — Мистер Паравицини обернулся и посмотрел в окно. — Снег усложняет нам жизнь, правда? Но кое-что он весьма облегчает.
   — О чем вы? Не понимаю.
   — Да, — задумчиво проговорил он. — Вы еще многого не понимаете. Например, вы даже не знаете толком, как содержать пансион.
   Молли упрямо вздернула подбородок.
   — Да, не знаем. Но намерены преуспеть в этом деле.
   — Браво, браво!
   — В конце концов, — в голосе Молли звучала легкая тревога, — готовлю я не так уж плохо.
   — Вы прекрасно готовите, спору нет, — сказал мистер Паравицини.
   «До чего все-таки неприятные манеры у этих иностранцев», — подумала Молли.
   Похоже, мистер Паравицини прочел ее мысли. Во всяком случае, его поведение резко изменилось. Он вдруг заговорил серьезно и сдержанно:
   — Могу я дать вам маленький совет, миссис Дэвис? Видите ли, вы с мужем слишком доверчивы. Навели ли вы справки о ваших постояльцах?
   — Разве это принято? — встревожилась Молли. — Я думала, что приехать может всякий, кто захочет.
   — Всегда полезно хоть немного знать о людях, которые живут с тобой под одной крышей. — Мистер Паравицини подался к Молли и похлопал ее по плечу. — Возьмем, например, меня. — В его голосе зазвучали зловещие нотки. — Появился среди ночи, сказал, что автомобиль опрокинулся в сугроб. Что вы знаете обо мне? Ничего. Вероятно, и о других постояльцах тоже.
   — Миссис Бойл… — начала Молли, но запнулась, потому что почтенная леди с вязанием в руках как раз входила в комнату.
   — В гостиной слишком холодно. Посижу здесь.
   И она прошествовала к камину. Мистер Паравицини, проворно совершив почти балетный пируэт, опередил миссис Бойл.
   — Позвольте, я для вас поправлю огонь в камине.
   Как и вчера вечером, Молли поразила юношеская живость его движений. И еще она заметила, что он все время старается повернуться спиной к свету. А сейчас, когда он, опустившись на колени, мешал в камине, она угадала причину — его лицо было явно, хотя и очень искусно, загримировано.
   Значит, этот старый осел старается казаться моложе своих лет! Ну и ну! Однако это ему плохо удается. Он выглядит на свои годы и даже старше. Правда, легкость, с которой он двигается, никак не согласуется с его почтенным возрастом. Хотя, возможно, свою походку он просто умело имитирует.
   Внезапное появление майора Меткалфа вывело Молли из задумчивости и заставило ее вновь обратиться мыслями к неприятностям насущной жизни.
   — Миссис Дэвис, боюсь, трубы.., э… — майор деликатно понизил голос, — внизу в уборной замерзли.
   — О, Боже, — простонала Молли. — Ужасный день! То полиция, то трубы.
   Мистер Паравицини со стуком уронил кочергу в камин. Миссис Бойл перестала вязать. Молли с изумлением увидела, как майор Меткалф внезапно окаменел и на лице у него появилось странное выражение. Молли даже не могла бы его описать. Ничего нельзя было прочесть на этом лице, ни чувств, ни мыслей — все куда-то ушло, и оно стало как маска, вырезанная из дерева.
   — Полиция, вы говорите? — отрывисто бросил майор. Молли понимала, что эта его скованность не более чем личина, скрывающая сильные чувства. Может быть, страх, или тревогу, или крайнее возбуждение. «Этого человека надо опасаться», — сказала себе Молли.
   — Так что же полиция? — Теперь в его голосе звучало сдержанное любопытство.
   — Оттуда звонили, — сказала Молли. — Только что. Уведомили, что к нам послан сержант. — Молли взглянула в окно. — Думаю, что он сюда не доберется, — с надеждой сказала она.
   — Зачем они послали полицейского? — Майор при двинулся к ней, но она не успела ответить — дверь отворилась и вошел Джайлс.
   — Проклятый кокс! Сплошные камни! — с раздражением сказал он. И, обведя всех взглядом, резко бросил:
   — Что тут у вас стряслось?
   Майор Меткалф повернулся к нему:
   — Говорят, сюда едет полиция? Зачем?
   — О, нечего беспокоиться, — сказал Джайлс. — Сюда не доберешься. Сугробы пять футов высотой. По дорогам не проедешь. Сегодня здесь никто не появится.
   В эту минуту кто-то громко постучал в застекленную дверь — три сильных отчетливых удара.
   Все вздрогнули. Было непонятно, кто мог стучать. В этом звуке слышалось что-то зловещее, будто потусторонние силы подали свой таинственный знак. Вдруг Молли вскрикнула и указала на застекленную дверь. Человек, стоявший за ней, снова постучал в стекло. Тайна появления незнакомца объяснялась просто — на нем были лыжи.
   Джайлс бросился открывать и, немного повозившись с задвижкой, отворил дверь, — Благодарю вас, сэр, — сказал незнакомец. У него был сочный, грубоватый голос и загорелое, обветренное лицо.
   — Сержант Троттер, — представился он. Миссис Бойл, забыв про вязанье, сверлила вновь прибывшего взглядом.
   — Он не может быть сержантом, — строго сказала она. — Он слишком молод, Молодого человека, который и вправду был очень юн, такое заявление, казалось, оскорбило.
   — Я выгляжу моложе своих лет, только и всего, сударыня, — сказал он немного раздраженно.
   Его глаза обежали всех присутствующих и остановились на Джайлсе.
   — Вы мистер Дэвис? Я хотел бы сбросить лыжи и куда-нибудь их убрать.
   — Разумеется. Пойдемте со мной.
   Когда дверь за ними затворилась, миссис Бойл язвительно заметила:
   — По-моему, теперь мы платим полицейским за то, что они развлекаются лыжными прогулками.
   Паравицини подошел к Молли.
   — Зачем вы послали за полицией, миссис Дэвис? — прошипел он.
   В его взгляде было столько холодной злобы, что Молли даже отшатнулась. В нем не осталось ничего от прежнего мистера Паравицини. Молли почувствовала страх.
   — Я не… не посылала, — пролепетала она.
   В комнату ворвался взволнованный Кристофер Рен.
   — Кто этот человек в холле? — спросил он громким шепотом. — Откуда он взялся? Ведь все дороги занесло снегом.
   — Хотите — верьте, хотите — нет, но он — полицейский. Полицейский на лыжах! — прогудела миссис Бойл, позвякивая спицами.
   Видимо, по ее мнению, это обстоятельство свидетельствовало о безнадежном падении нравов в низших сословиях.
   — Извините, миссис Дэвис, могу я позвонить по телефону? — тихо сказал майор Меткалф.
   — Конечно, майор Меткалф.
   — А этот полисмен красивый малый, вы не находите? И вообще мне всегда казалось, что полисмены ужасно привлекательны, — сказал своим визгливым голосом Кристофер Рен.
   — Алло, алло. — Майор Меткалф нервно постукивал по рычагу телефонного аппарата. — Миссис Дэвис, телефон молчит! Ни звука!
   — Он только что работал. Я…
   Она не договорила. Кристофер Рен принялся смеяться — громко, пронзительно, почти истерически:
   — Значит, мы теперь отрезаны от мира! Совершенно отрезаны! Забавно, правда?
   — Не вижу ничего смешного, — сухо заметил майор Меткалф.
   — Действительно, — процедила миссис Бойл. А Кристофер все смеялся.
   — Лично у меня, например, есть повод для смеха. — Он хихикнул, потом приложил палец к губам. — Ш-шш, идет сыщик.
   Вошел Джайлс с сержантом Троттером. Сержант освободился наконец от своих лыж, отряхнул снег. В руках у него был большой блокнот и карандаш. Неторопливый и основательный, сержант как бы олицетворял собою идею правосудия.
   — Молли, — сказал Джайлс, — сержант Троттер хочет поговорить с нами наедине.
   И все трое вышли из комнаты.
   — Идемте в кабинет, — предложил Джайлс. Они вошли в небольшую комнату по другую сторону холла, которая гордо именовалась кабинетом. Сержант Троттер плотно затворил за собой двери.
   — Что мы такого натворили, сержант? — жалобно сказала Молли.
   — Вы? — Сержант Троттер удивленно уставился на нее, потом широко улыбнулся. — О! Ровно ничего, мэм. Извините, если ввел вас в заблуждение. Нет, миссис Дэвис, тут совсем другое дело. Речь о том, что вы нуждаетесь в защите полиции.
   В полном недоумении они вопросительно смотрели на сержанта.
   — Дело связано со смертью миссис Лайон, — быстро заговорил он, — миссис Морин Лайон, которую убили в Лондоне два дня назад. Может быть, вы читали об этом.
   — Да, — сказала Молли.
   — Я хочу узнать, во-первых, были ли вы знакомы с миссис Лайон?
   — Никогда о ней не слышал, — сказал Джайлс.
   — Я тоже, — шепотом сказала Молли.
   — Ну, так мы и думали. Однако дело в том, что Лайон — не настоящее ее имя. Она зарегистрирована в полиции, и в картотеке есть ее отпечатки пальцев, поэтому мы смогли без труда идентифицировать личность убитой. Ее настоящее имя Грегг, Морин Грегг. Ее покойный муж, Джон Грегг, был фермер. Его ферма «Лонгридж» находится неподалеку отсюда. Может быть, вы слышали о том, что там случилось.
   Молли и Джайлс хранили молчание, которое неожиданно нарушил негромкий шорох соскользнувшего с крыши снега — таинственный, зловещий звук.
   — В тысяча девятьсот сороковом году на ферме у Греггов были размещены трое эвакуированных детей, — продолжал между тем Троттер. — Один из них умер в результате небрежного лечения и дурного ухода. Этот случай получил широкую огласку, и Грегги были осуждены и приговорены к тюремному заключению. По пути в тюрьму Грегг бежал, угнал автомобиль и, пытаясь скрыться от полиции, попал в аварию и скончался на месте. Миссис Грегг отбыла наказание и два месяца назад вышла на свободу.
   — А теперь ее убили, — сказал Джайлс. — Кто убийца? Что думают в полиции?
   Сержант Троттер не спешил с ответом.
   — Вы помните дело Греггов? — спросил он.
   Джайлс покачал головой.
   — В тысяча девятьсот сороковом я был гардемарином и служил во флоте в Средиземном море.
   Троттер перевел взгляд на Молли.
   — Я.., я, помнится, что-то слышала. — У нее перехватило дыхание. — Но что вас привело к нам? Чем мы можем вам помочь?
   — Все дело в том, что вам угрожает опасность, миссис Дэвис!
   — Опасность? — недоверчиво переспросил Джайлс.
   — Вот именно, сэр. Поблизости от места преступления была подобрана записная книжка. В ней значатся два адреса. Один из них — семьдесят четыре, Калвер-стрит.
   — Это ведь там была убита эта женщина? — спросила Молли.
   — Да, миссис Дэвис. А второй адрес — «Поместье Манксвелл».
   — Что? — изумилась Молли. — Просто невероятно!
   — Да. Вот почему старший инспектор Хогбен счел необходимым узнать, не связаны ли вы с делом Греггов.
   — Нет, конечно.., решительно нет, — сказал Джайлс. — Должно быть, это совпадение.
   — Старший инспектор Хогбен, — терпеливо проговорил сержант Троттер, — полагает, что это не совпадение. Если бы было возможно, он бы приехал сам. Учитывая погоду и то, что я опытный лыжник, он послал меня с заданием собрать подробные сведения о каждом, кто находится в этом доме, и сообщить их ему по телефону, а также принять все меры, которые я сочту необходимыми, чтобы обеспечить общую безопасность.
   — Безопасность? — быстро переспросил Джайлс. — Вы что же, дружище, считаете, что здесь собираются кого-то убить?
   — Не хотелось бы пугать вашу жену, сэр, но старший инспектор Хогбен думает, что так.
   — Но какая, черт побери, причина?..
   Джайлс осекся, а Троттер сказал:
   — Я здесь как раз для того, чтобы это узнать.
   — Но это же просто безумие!
   — Да, сэр. В том-то и опасность.
   — Вы ведь еще не все рассказали нам, сержант, правда? — спросила Молли.
   — Да, мадам. В записной книжке, на той же странице, сверху написано: «Три слепых мышонка». К телу убитой был пришпилен клочок бумаги со словами «Первая». А ниже нарисованы три мышонка и нотная строка мелодия детской песенки «Три слепых мышонка».
   Молли тихонько напела:

 
Три слепых мышонка
Бегали сторонкой,
Хозяйка острый нож взяла,
Взмахнула раз, взмахнула два…
 

   Она запнулась.
   — Ох, это просто ужасно.., ужасно. Ведь на ферме Греггов было трое детей, да?
   — Да, миссис Дэвис. Мальчик пятнадцати и девочка четырнадцати лет и еще один двенадцатилетний мальчик, тот, который умер.
   — Что же случилось с остальными?
   — Девочку, я думаю, кто-то удочерил. Нам не удалось выяснить, где она теперь. Мальчику, должно быть, сейчас двадцать три года. Его след мы тоже потеряли. Поговаривали, что он какой-то.., странный. В восемнадцать он поступил на военную службу. Потом дезертировал. И с тех пор исчез. Армейский психиатр утверждает, что он был не вполне нормален.
   — Это он убил миссис Лайон? По-вашему, он маньяк-убийца и может в любую минуту появиться здесь? — спросил Джайлс.
   — Мы считаем, что кто-то из теперешних ваших постояльцев каким-то образом связан с трагедией на ферме «Лонгридж». Если мы убедимся, что такая связь действительно есть, мы будем готовы ко всему. Стало быть, вы утверждаете, сэр, что вы лично не связаны с этим делом. То же относится и к вам, миссис Дэвис?
   — Я… О да.., да.
   — Может быть, вы мне расскажете, кто находится у вас в доме?
   Сержант записал в свой блокнот имена: миссис Бойл, майор Меткалф, мистер Кристофер Рен, мистер Паравицини.
   — А прислуга?
   — Мы не держим прислуги, — сказала Молли. — Ах, кстати, мне надо пойти приготовить картофель.
   Она торопливо вышла из комнаты.
   — Что вам известно об этих людях, сэр? — обратился к Джайлсу сержант Троттер.
   — Я.., мы… — Джайлс помолчал. — Вообще-то ничего, сержант Троттер, — тихо сказал он. — Миссис Бойл написала нам из отеля в Борнмуте. Майор Меткалф из Лемингтона, мистер Рен из маленького отеля в Саут Кенсингтоне. Мистер Паравицини явился неожиданно, как гром среди ясного — вернее, снежного — неба: у него здесь неподалеку автомобиль перевернулся в сугроб. Но, я думаю, у них должны быть удостоверения личности, продовольственные талоны или что-то подобное.
   — Конечно, я все это тщательно проверю.
   — В каком-то смысле нам даже повезло, что погода такая ужасная, — сказал Джайлс. — Убийце трудно будет добраться сюда, правда?
   — Вероятно, ему и не придется этого делать, мистер Дэвис.
   — Что вы хотите сказать?
   Сержант Троттер помедлил немного.
   — Поймите, сэр, он, возможно, уже здесь.
   Джайлс воззрился на него.
   — Что вы хотите сказать? — повторил он.
   — Миссис Грегг убита два дня назад. Все ваши постояльцы прибыли уже после этого, мистер Дэвис.
   — Да, но они ведь заказали себе комнаты давно.., заблаговременно.., все, кроме мистера Паравицини.
   Сержант Троттер вздохнул. Когда он заговорил, голос его звучал устало:
   — Эти преступления спланированы заранее.
   — Преступления? Но пока совершено только одно. Почему вы так уверены, что будет и другое?
   — Надеюсь, не будет. Надеюсь этому помешать. Но уверен, что попытка его совершить будет.
   — Но тогда.., если вы правы, — взволнованно заговорил Джайлс, — здесь только один подходящий человек. Только один подходящего возраста — Кристофер Рен!
   Сержант Троттер пошел к Молли на кухню.
   — Буду вам признателен, миссис Дэвис, если пройдете со мной в библиотеку. Хочу сделать сообщение. Мистер Дэвис любезно согласился подготовить…
   — Хорошо. Позвольте мне только закончить. Иногда я жалею, что сэр Уолтер Рейли^[11] завез к нам этот гадкий картофель.
   Сержант Троттер молчал с непроницаемым видом.
   — Право, я никак не могу поверить.., понимаете, все это так не правдоподобно, — сказала Молли извиняющимся тоном.
   — Ничего не правдоподобного, миссис Дэвис. Одни голые факты.
   — Известны ли вам приметы убийцы? — спросила с любопытством Молли.
   — Среднего роста, слабого телосложения, носит темный плащ и светлую шляпу, говорит шепотом, лицо у него было скрыто под шарфом. Понимаете, тут любой подходит. — Он помолчал, потом добавил:
   — У вас в холле, миссис Дэвис, висят три темных пальто и три светлых шляпы.
   — По-моему, все их обладатели не из Лондона.
   — Разве, миссис Дэвис? — Быстрыми шагами сержант Троттер подошел к шкафу и взял с полки газету.
   — «Ивнинг стандард»^[12] от девятнадцатого февраля, то есть двухдневной давности. Кто-то же принес сюда эту газету, миссис Дэвис.
   — Невероятно. — Молли широко открытыми глазами смотрела на газету. Кажется, в памяти у нее что-то слабо шевельнулось. — Откуда взялась эта газета?
   — Нельзя оценивать людей только по их внешнему виду, миссис Дэвис. Вы ведь ничего не знаете о тех людях, которых пустили к себе в дом. Насколько я понимаю, вы с мистером Дэвисом новички в этом деле?
   — Да, — подтвердила Молли. Она вдруг почувствовала себя маленькой глупой девочкой.
   — Вы, наверное, и замужем недавно?
   — Всего год. — Она немного покраснела. — Это случилось довольно неожиданно.
   — Любовь с первого взгляда, — понимающе подмигнул сержант Троттер.
   Молли чувствовала, что не может его осадить.
   — Да, мы были знакомы всего две недели, призналась она в порыве откровенности.
   Она мысленно вернулась в те дни, когда их обоих закружил ураган чувств. Ни он, ни она сама не мучились никакими сомнениями. В тревожном, издерганном, неустроенном мире они чудом обрели друг друга. Слабая улыбка тронула губы Молли, и она вернулась в настоящее. Сержант Троттер сочувственно смотрел на нее.
   — Ваш муж ведь не из этих мест, да?
   — Да, — рассеянно сказала она. — Он из Линкольншира.
   Она очень мало знала о детстве Джайлса, о том, какое воспитание он получил. Родители его умерли, и он избегал разговоров о своей юности. Она догадывалась, что у него было несчастливое детство.
   — Вы оба еще так молоды, и вам, должно быть, трудно содержать пансион, — сказал сержант Троттер.
   — Ox, не знаю, право. Мне двадцать два, а…
   Она осеклась — дверь отворилась, и вошел Джайлс.
   — Все готово. Я им обрисовал обстановку в общих чертах. Надеюсь, все в порядке, сержант?
   — Да, только времени в обрез, — сказал Троттер. — Так мы можем приступать, миссис Дэвис?
 
 
   Как только сержант Троттер вошел в библиотеку, все четверо разом заговорили.
   Кристофер Рен своим громким визгливым голосом заявил, что все это слишком, слишком тревожно, и он, конечно, сегодня ночью не сомкнет глаз. И пожалуйста, пожалуйста, расскажите же нам все эти леденящие подробности.
   — Совершенно возмутительно.., полнейшая некомпетентность.., убийцы слоняются по всей округе, а полиции и дела нет, — мощным басом вторила Кристоферу миссис Бойл.
   Мистер Паравицини изъяснялся в основном жестами. Его руки оказались куда более выразительны, чем голос, который потонул в раскатах сочного баса миссис Бойл. Время от времени в нестройный хор врывалось короткое лающее стаккато^[13] майора Меткалфа, которого интересовали только факты.
   Троттер, выждав минуту-другую, простер свою начальственную длань, и — о чудо! — воцарилось молчание.
   — Благодарю, — сказал он. — Итак, мистер Дэвис вкратце объяснил вам, почему я оказался здесь. Мне нужно знать только одно, подчеркиваю, только одно и как можно скорее. Кто из вас так или иначе связан с делом на ферме «Лонгридж»?
   Ответом ему было молчание. Все четверо смотрели на сержанта Троттера, и лица их были лишены всякого выражения. Волнение, негодование, истерическое возбуждение, тревога, любопытство только что искажали эти лица. Мгновенье, и все исчезло, все чувства с них стерты — так тряпкой стирают мел с грифельной доски.
   Сержант Троттер снова заговорил, на этот раз более настойчиво:
   — Пожалуйста, поймите меня. У нас есть основания считать, что кто-то из вас подвергается опасности, смертельной опасности. Я должен знать, кто именно!
   И снова ни звука, ни движения.
   — Хорошо. — В голосе Троттера проскользнули гневные нотки. — Буду опрашивать вас по одному.
   Едва заметная улыбка мелькнула на лице мистера Паравицини. Характерным для итальянцев жестом он протестующе воздел руки.
   — Я здесь оказался по случаю, инспектор. Не знаю ничего, совсем ничего об этих ваших прошлых делах.
   Но Троттер не стал терять времени.
   — Миссис Бойл? — коротко бросил он.
   — Право, не понимаю, почему.., я хочу сказать.., почему я должна иметь отношение к этому несчастному делу?
   — Мистер Рен?
   — Я же был ребенком в то время. Я даже слухов об этом не помню.
   — Майор Меткалф?
   — Читал об этом в газетах. В то время я находился в Эдинбурге.
   — Это все, что вы можете сказать? Я обращаюсь к вам ко всем.
   Снова молчание. Троттер нетерпеливо вздохнул.
   — Если кого-то из вас убьют, — сказал он, — пеняйте на себя.
   Он круто повернулся и вышел из комнаты.
   — Боже мой, — сказал Кристофер. — Какая напыщенность! Впрочем, он весьма хорош собой, правда? Эти полицейские приводят меня в восторг. Такие суровые и непреклонные. А вообще это просто жуткое дело. «Три слепых мышонка». А как звучит мелодия? Так?
   Он принялся тихонько насвистывать.
   — Перестаньте! — вырвалось у Молли. Он закружился вокруг нее, засмеялся.
   — Голубушка, — сказал он, — эта мелодия — моя визитная карточка. Прежде меня никогда не принимали за убийцу, а теперь я получаю от этого истинное удовольствие!
   — Сплошной вздор с претензией на мелодраму. Не верю ни единому слову, — сказала миссис Бойл.
   В бесцветных глазах Кристофера заплясали искорки зловещего смеха.
   — Вот подождите, миссис Бойл, — понизив голос, заговорил он, — я подберусь к вам сзади, и вы почувствуете на своем горле мои пальцы, Молли содрогнулась. — Вы пугаете мою жену, Рен, — зло сказал Джайлс. — На редкость дурацкая шутка, черт побери.
   — Дело совсем нешуточное, — сказал Меткалф.
   — Напротив, — осклабился Кристофер. — Именно шуточное, только шутит-то помешанный. Это и придает всему делу такой восхитительно жуткий характер.
   Он оглядел всех и снова засмеялся.
   — Посмотрели бы вы сейчас на свои лица, — сказал он и выскочил из комнаты.
   — До чего дурные манеры! И психопат к тому же, — первой нашлась миссис Бойл. — Наверняка из тех, кто отказывается от военной службы.
   — Во время налета он был погребен под обломками. Пролежал двое суток, пока его откопали. Он сам мне говорил, — сказал майор Меткалф. — Думаю, этим все и объясняется.
   — Люди дают волю нервам, а потом находят себе всякие оправдания, — желчно заметила миссис Бойл. — Вот мне, например, во время войны досталось не меньше, чем другим, но у меня нервы в порядке.
   — Ваше счастье, миссис Бойл, — сказал Меткалф.
   — Что вы хотите сказать? — вскинулась миссис Бойл.
   — Только то, — очень спокойно ответил майор Меткалф, — что на самом деле в тысяча девятьсот сороковом году вы были офицером и отвечали за размещение на постой в этом районе. — Он посмотрел на Молли, и она с мрачным видом утвердительно ему кивнула. — Разве это не правда?
   Миссис Бойл покраснела от гнева.
   — Ну и что из этого? — прошипела она.
   — Вы, и только вы, ответственны за то, что детей отправили на ферму «Лонгридж», — сурово сказал Меткалф.
   — Не понимаю, майор Меткалф, почему надо возлагать ответственность на меня. Грегг и его жена производили хорошее впечатление и очень хотели взять детей. Не понимаю, чем я виновата и почему я должна нести ответственность… — Голос у нее сорвался.
   — Почему вы ничего не сказали сержанту Троттеру? — резко бросил Джайлс.
   — Полиции это не касается, — огрызнулась миссис Бойл. — Это мое личное дело.
   — Лучше бы вам остеречься, — негромко сказал майор Меткалф и вышел из комнаты.
   — Ну конечно, это же вы были офицером-квартирьером. Я помню, — шепотом сказала Молли.
   — Как, разве ты знала об этом? — Джайлс пристально посмотрел на нее.
   — У вас еще был большой дом на пустыре, да?
   — Реквизированный, — пренебрежительно бросила миссис Бойл. — И совсем разрушенный. Разоренный. Чудовищно разоренный.
   Мистер Паравицини начал тихонько смеяться. Он закинул голову назад и смеялся, смеялся не переставая.
   — Вы должны меня простить, — задыхаясь проговорил он. — Но, право, все это так забавно. Я получаю истинное удовольствие.., да, огромное удовольствие.