Страница:
В комнату вошел сержант Троттер.
— Весьма рад, что это дело так всех веселит, — язвительно сказал он, с неодобрением глядя на мистера Паравицини.
— Прошу прощения, мой любезный инспектор. Право, прошу прощения. Я свел на нет эффект вашего патетического предупреждения.
Сержант Троттер пожал плечами.
— Я сделал все, чтобы вы поняли, в каком положении вы все находитесь, — сказал он. — И я не инспектор. Я только сержант. Мне необходимо позвонить, миссис Дэвис.
— Я уронил себя в ваших глазах, — сказал мистер Паравицини. — Уползаю в свою нору.
Вопреки сказанному, он удалился упругой юношеской поступью, на которую Молли уже раньше обратила внимание.
— Темная лошадка, — сказал Джайлс.
— Подозрительный субъект, — сказал Троттер. — Не стоит ему доверять.
— Ох, — сказала Молли. — Вы подозреваете его.., но ведь он слишком стар… А может быть, вовсе и не стар… Он загримирован, и довольно основательно. И походка у него юношеская. Может быть, он гримируется под старика. Сержант Троттер, вы думаете…
Сержант решительно ее перебил:
— Бесплодные умствования ни к чему нас не приведут. Я должен обо всем доложить старшему инспектору Хогбену.
И он направился к телефону.
— Как же вы позвоните? — сказала Молли. — Ведь телефон не работает.
— Как? — обернулся к ней Троттер.
Его голос звучал так тревожно, — что все удивились.
— Молчит? Давно?
— Как раз перед вашим приходом майор Меткалф хотел позвонить, но…
— Однако до этого телефон работал. Ведь старший инспектор Хогбен вам дозвонился?
— Да. Наверное, связь прекратилась с десяти часов. Думаю, из-за снегопада.
У Троттера был очень озабоченный вид.
— А что, если, — сказал он, — что, если линия повреждена специально…
— Вы думаете? — Молли смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Пойду проверю.
Сержант торопливо вышел из комнаты. Джайлс подумал и тоже вышел вслед за ним.
— Боже правый! — всполошилась Молли. — Скоро ленч, мне надо успеть.., не то мы останемся без еды.
И она бросилась вон.
— Безответственная девчонка! — проворчала миссис Бойл. — Ну и местечко! Ни за что не стану платить им по семь гиней.
Сержант Троттер, нагнувшись, проверял телефонный провод.
— Куда еще подведен провод? — спросил он у Джайлса.
— Наверх, в нашу спальню. Я могу подняться и проверить.
— Будьте добры.
Троттер открыл окно, высунулся наружу и стряхнул снег с подоконника, Джайлс поспешно пошел наверх.
Мистер Паравицини был в большой гостиной. Он подошел к роялю и открыл его. Сидя на вертящемся стуле, он принялся одним пальцем тихонько подбирать мелодию.
— Не могу больше, — тихо, по-детски жалобно всхлипнул он.
Внезапно настроение у нею изменилось. Он встал, расправил плечи.
— Нет, я должен, — сказал он, — должен все это выдержать.
Джайлс стоял у телефонного аппарата у себя в спальне. Он наклонился, разглядывая провод, идущий вдоль плинтуса. Увидел перчатку Молли. Подобрал ее. Из нее выпал розовый автобусный билет. Джайлс смотрел, как он кружась опускается на пол. Лицо его изменилось. Казалось, это уже не он, а кто-то другой медленно, как во сне, идет к двери, открывает ее, на мгновенье замирает на пороге, глядя в коридор, ведущий к лестнице.
Молли почистила картошку, бросила ее в горшок, поставила его на огонь. Потом заглянула в духовку. Все, что надо, было сделано.
На кухонном столе лежала позавчерашняя «Ивнинг стандард». Молли хмурилась, глядя на нее. Если бы только она могла вспомнить…
Вдруг она закрыла глаза руками.
— Ох, нет, — сказала она. — Нет! Нет!
Медленно отняла от глаз руки. Оглядела кухню, точно видела ее в первый раз. Тепло, удобно, просторно, вкусно пахнет едой.
— Ох, нет, — снова едва слышно проговорила она.
Медленно, как лунатик, она двинулась к двери, выходящей в холл. Отворила ее. В доме было совсем тихо, только откуда-то доносилось негромкое посвистывание.
Эта мелодия…
Молли вздрогнула и попятилась. Помедлила минуту-другую, окинула взглядом кухню, где все было так хорошо ей знакомо. Да, все в порядке, все идет своим чередом. Молли снова подошла к двери.
Майор Меткалф тихо спустился по черной лестнице. Немного постоял в холле, потом открыл чулан под лестницей, заглянул туда. Все спокойно. Никого поблизости нет. Самое время сделать то, что он задумал…
Миссис Бойл, сидя в библиотеке у радиоприемника, раздраженно крутила ручку настройки.
Вначале она поймала передачу, где рассказывалось о детской поэзии, об истории ее развития и о ее значении. Миссис Бойл меньше всего на свете желала слушать об этом. Что угодно, только не это, подумала она, нетерпеливо крутя ручку приемника. «Психология страха легко объяснима. — сообщил ей приятный, интеллигентный голос. — Скажем, вы одни в комнате. Вдруг у вас за спиной бесшумно отворяется дверь…»
Дверь и впрямь отворилась.
Миссис Бойл, вздрогнув от страха, резко обернулась.
— А-а, это вы, — сказала она с облегчением. — До чего же дурацкие передачи! Не нашла ничего, что стоило бы послушать!
— Стоит ли слушать радио, миссис Бойл.
Миссис Бойл фыркнула.
— А что мне еще делать? Заперли в доме бок о бок с убийцей… Правда, я ничуть не верю в эту мелодраматическую чушь…
— Значит, не верите, миссис Бойл?
— Как.., что это?..
Пояс от плаща мгновенно обвился вокруг ее шеи, и она даже не успела ничего понять. Рука убийцы потянулась к приемнику, повернула регулятор громкости. Комнату наполнил голос диктора, излагающего научную теорию формирования психологии страха, и заглушил предсмертный хрип миссис Бойл.
Впрочем, она почти и не хрипела.
Убийство было совершено опытной рукой.
Все сбились в кухне. На плите в котелке с картошкой весело булькала вода. Из духовки явственней доносился аромат жаркого и пирога с почками.
Четверо мужчин потрясение смотрели друг на друга, Молли, бледная и дрожащая, отхлебывала из стакана сержант Троттер заставил ее выпить немного виски.
Сам сержант с решительным и гневным видом смотрел на собравшихся. С тех пор, когда, услышав исполненный ужаса крик Молли, они бросились в библиотеку, прошло всего пять минут.
— Ее убили как раз перед вашим приходом, миссис Дэвис, — сказал сержант. — Вы уверены, что никого не видели и ничего не слышали, когда выходили в холл?
— Насвистывание, — слабым голосом отвечала она. — Но это раньше. Кажется.., нет, не уверена.., кажется, слышала, как где-то закрылась дверь.., тихо так закрылась.., как раз когда я.., я входила в библиотеку.
— Которая дверь?
— Не знаю.
— Подумайте, миссис Дэвис.., соберитесь с силами и подумайте, какая дверь — наверху, снизу, справа, слева?
— Не знаю, говорю вам, — повысила голос Молли. — И вообще не уверена, слышала ли я что-нибудь.
— Может, хватит ее запугивать? — раздраженно сказал Джайлс. — Неужели не видите, она же сама не своя.
— Я расследую убийство, мистер Дэвис… Прошу прощения, коммандер[14] Дэвис.
— Не хочу пользоваться своим воинским званием, сержант.
— О, понимаю, сэр. — Троттер помолчал с таким видом, будто только что сделал какое-то тонкое умозаключение. — Как я уже сказал, я расследую убийство. До сих пор никто из вас не принимал этого всерьез. Вот и миссис Бойл тоже. Она что-то утаила от меня. Вы все что-то от меня утаиваете. Теперь миссис Бойл мертва. Если мы немедленно не доберемся до сути, учтите, возможно, еще кого-нибудь убьют.
— Еще кого-нибудь? Ерунда! Почему вы так думаете?
— Потому, — мрачно сказал сержант Троттер, — потому, что было три слепых мышонка, три!
— И каждого ждет смерть? — недоверчиво сказал Джайлс. — Но в таком случае должен быть кто-то еще, кто связан с этим делом.
— Да, должно быть, так.
— Но почему он должен быть здесь, у нас?
— Потому что в записной книжке всего два адреса. На Калвер-стрит, семьдесят четыре, была всего одна потенциальная жертва. И она умерла. А в «Поместье Манксвелл» кандидатов в покойники значительно больше.
— Чепуха, Тротгер. Двое замешанных в деле Греггов, и оба случайно оказываются здесь? Невероятное совпадение.
— Не такое уж невероятное, если учесть некоторые обстоятельства. Обдумайте это, мистер Дэвис. Я знаю, где находился каждый из вас, когда была убита миссис Бойл, — обратился сержант ко всем присутствующим. — Хочу проверить ваши сведения. Итак, мистер Рен, вы были в своей комнате, когда услышали крик миссис Дэвис, так?
— Да, сержант.
— Мистер Дэвис, вы были наверху, у себя в спальне, проверяли телефонный провод?
— Да, — сказал Джайлс.
— Мистер Паравицини был в гостиной, играл на рояле. Кстати, почему никто вас не слышал?
— Я играл очень-очень тихо, сержант, одним пальцем.
— Какую мелодию вы подбирали?
— «Три слепых мышонка», сержант. — Он улыбнулся. — Ту же, которую насвистывал наверху мистер Рен. Мелодию, которая у всех у нас сидит в голове.
— Противная мелодия, — сказала Молли.
— А что с телефонным проводом? — спросил Меткалф. — Оборван намеренно?
— Да, майор Меткалф. Вырезан кусок как раз под окном гостиной. Я обнаружил это место в ту минуту, когда миссис Дэвис закричала.
— Какая глупость. Он что же, рассчитывает выйти сухим из воды? — спросил Кристофер своим визгливым голосом.
Сержант смерил его оценивающим взглядом.
— Вероятно, его это не слишком тревожит, — сказал он. — Опять же, он, видимо, уверен, что умнее всех нас. С убийцами так бывает. Понимаете, нам читали курс психологии. Психология шизофреников весьма любопытна.
— Не слишком ли много слов? — сказал Джайлс.
— Вы правы, мистер Дэвис. В данный момент нас должны занимать всего два коротких слова. Одно из них — убийство, другое — опасность. Вот на чем нам надо сосредоточиться. А теперь, майор Меткалф, позвольте подробнее узнать, где были вы в момент убийства. Вы говорите, что в подвале. Что вы там делали?
— Осматривался, — сказал майор. — Заглянул в чулан под лестницей, смотрю — там дверь, открыл ее — вижу лестница, ну я и спустился по ней. Отличный у вас подвал, — обратился он к Джайлсу. — Я бы даже сказал склеп, как в старинном монастыре.
— Сейчас нас не интересуют старинные монастыри, майор Меткалф. Мы расследуем убийство. Миссис Дэвис, прислушайтесь, пожалуйста. Дверь кухни я оставлю открытой.
Он вышел. Где-то с легким скрипом захлопнулась дверь.
— Вы слышали этот звук, миссис Дэвис? — спросил сержант, появляясь на пороге кухни.
— Я.., да, звук похожий.
— Я затворил дверь чулана под лестницей. Возможно, задушив миссис Бойл, убийца выскочил в холл, услышал, как вы выходите из кухни, нырнул в чулан и закрыл за собой дверь.
— В таком случае в чулане должны быть отпечатки его пальцев, — воскликнул Кристофер.
— И моих тоже, — добавил майор Меткалф.
— Совершенно верно, — сказал сержант Тропер. — Но у вас ведь есть убедительное объяснение, правда? — вкрадчиво добавил он.
— Послушайте, сержант, — сказал Джайлс, — вы, положим, отвечаете за это дело. Однако это мой дом, и я тоже чувствую определенную ответственность за людей, живущих в нем. Может быть, нам следует принять предупредительные меры?
— И какие именно, мистер Дэвис?
— Честно говоря, по-моему, надо взять под стражу того, кто больше всех вызывает подозрение.
И он в упор посмотрел на Кристофера Рена. Мистер Рен выскочил вперед и истерически закричал своим высоким срывающимся голосом:
— Не правда! Не правда! Вы против меня. Как всегда, все против меня. Вы хотите обвинить меня! Ложно обвинить! Вы преследуете.., преследуете…
— Держите себя в руках, молодой человек, — поморщился майор Меткалф.
— Успокойтесь, Крис. — Молли подошла к нему, коснулась его руки. — Мы вовсе не против вас. Да скажите же ему, — обратилась она к сержанту Троттеру.
— Мы никому не собираемся предъявлять ложных обвинений, — сказал сержант.
— Скажите же ему, что не хотите его арестовывать.
— Я никого не хочу арестовывать. Для этого нужны улики. А пока их нет.
— Ты, видно, сошла с ума, Молли, — крикнул Джайлс. — И вы тоже, сержант. Он единственный подходит на роль…
— Постой, Джайлс, погоди, — перебила его Молли. — Успокойся. Сержант Троттер, могу я.., могу я с вами поговорить?
— Я тоже останусь, — сказал Джайлс.
— Нет, Джайлс, выйди, пожалуйста.
Лицо у Джайлса стало мрачнее тучи.
— Что на тебя нашло, Молли? Не понимаю, — сказал он. Вслед за остальными он вышел из комнаты и хлопнул дверью.
— В чем дело, миссис Дэвис?
— Сержант Троттер, вы рассказали нам о деле Греггов, и, судя по всему, вы подозреваете старшего мальчика. Но вы ведь в этом не уверены?
— Нет, миссис Дэвис. Однако в пользу этой версии говорит то, что он психологически неуравновешен, что он дезертир, и, наконец, свидетельство армейского психиатра.
— О, понимаю, все указывает на Кристофера. Но я не верю, что он убийца. Надо искать другие версии. Нет ли у детей родственников, родителей, например?
— Нет. Мать умерла. Отец служил за границей.
— Что о нем известно? Где он сейчас?
— У нас о нем нет сведений. В прошлом году он был демобилизован.
— Если сын психически неуравновешен, то отец, возможно, тоже.
— Возможно.
— Стало быть, убийцей может быть человек средних лет или старше. Вспомните, что майор Меткалф страшно взволновался, когда узнал, что звонили из полиции. В самом деле, он был сам не свой.
— Поверьте, миссис Дэвис, — негромко заговорил сержант Троттер, — я с самого начала об этом думал. Мальчик — Джим.., отец.., даже сестра. Убийцей может быть и женщина, понимаете. Я ничего не упускаю из виду. Лично я, возможно, в чем-то уверен, но доказательств у меня пока нет. Очень трудно узнать наверняка о чем-то или о ком-то, особенно в наше время. С чем мы сталкиваемся в полиции! Вы и представить не можете. Возьмем, например, нынешние браки. Такие скоропалительные, браки военного времени. Ничего друг о друге не знают. Не знакомы ни с семьей, ни с родственниками. Верят друг другу на слово. Парень, к примеру, говорит, что он летчик, офицер, девушка ему верит всей душой. А потом через год — через два она узнает, что он дезертир, например, или банковский клерк, который скрывается от суда, что он женат и что у него семья.
Сержант помолчал.
— Знаю, о чем вы сейчас думаете, миссис Дэвис. Хочу вам сказать только одно. Убийца сейчас радуется. В чем — в чем, а в этом я уверен.
Он направился к двери.
Молли стояла не шелохнувшись, очень прямо, теки у нее пылали. Немного погодя она медленно подошла к плите, опустилась на колени, открыла духовку. Запах еды, такой знакомый запах. Молли почувствовала облегчение. Она будто сразу перенеслась в близкий, привычный мир. Стряпня, работа по дому, хозяйство, проза повседневности.
С незапамятных времен женщина готовит пищу для мужчины, для мужа. Мир жестокости, мир безумия отступил от нее. Здесь, в своей кухне, она в безопасности, таков извечный закон жизни.
Дверь отворилась. Молли оглянулась и увидела Кристофера Рена.
— Голубушка, — слегка задыхаясь, проговорил он, там такой шум! Кто-то украл у сержанта лыжи!
— Лыжи? Зачем? Кому они понадобились?
— Не могу себе представить. По-моему, если бы сержант решил нас покинуть, убийца был бы только доволен. По-моему, это нелепость, а?
— Джайлс поставил их в чулане под лестницей.
— Ну вот, а теперь их там нет. Любопытно, правда? — Он радостно засмеялся. — Сержант вне себя от гнева. Рычит, как зверь. Набросился на бедного майора Меткалфа. Старина Меткалф твердит, что не помнит, стояли лыжи в чулане или нет. А Троттер говорит, что он не мог не заметить. Если хотите знать мое мнение, — Кристофер понизил голос и подался вперед, — это дело уже повергает Троттера в отчаяние.
— Оно всех нас повергает в отчаяние, — сказала Молли.
— А меня — нет. Меня оно возбуждает. Совершенно фантастическое дело! Просто восхитительно!
— Вы бы не стали так говорить, — резко сказала Молли, — если бы это вам выпало ее обнаружить. Миссис Бойл, я хочу сказать. Я все время об этом думаю.., не могу забыть. Ее лицо.., все раздутое, багровое…
Она передернулась. Кристофер подошел к ней. Положил руку ей на плечо.
— Понимаю. Я просто болван. Простите. Я не подумал.
В горле у нее стоял ком, сухие без слез рыдания сотрясали ее.
— Вот только что.., было.., так спокойно.., запахи еды.., кухня, — с трудом бессвязно проговорила она, — и вдруг опять этот.., этот кошмар.
Кристофер Рен стоял, глядя на ее склоненную голову. На лице его появилось какое-то странное выражение.
— Понимаю, — сказал он, направляясь к двери, — понимаю. Мне лучше исчезнуть.., не мешать вам.
— Не уходите! — выкрикнула Молли, когда он взялся за дверную ручку.
Он обернулся и вопросительно посмотрел на нее. Потом медленно подошел к ней.
— Вы правда не хотите?
— Не хочу чего?
— Правда не хотите, чтобы я.., ушел?
— Да, я же сказала. Не хочу оставаться одна. Боюсь.
Кристофер сел у стола. Молли наклонилась к духовке, переставила пирог повыше, закрыла дверцу и села рядом с Кристофером.
— Любопытно, — сказал он, понизив голос.
— Что именно?
— Что вы не боитесь оставаться наедине со мной. Ведь не боитесь, правда?
Она покачала головой.
— Не боюсь.
— Почему, Молли?
— Не знаю. Не боюсь, и все.
— А ведь я единственный из всех.., подхожу на роль убийцы. Как нарочно…
— Ничего подобного. Есть и другие версии. Я говорила об этом сержанту Троттеру.
— И он с вами согласился?
— Во всяком случае, не противоречил, — в раздумье сказала Молли.
Ей снова и снова вспоминались слова Троттера. Особенно последняя фраза: «Я точно знаю, о чем вы сейчас думаете, миссис Дэвис». Знает ли? Неужели знает? И еще он сказал, что убийца сейчас радуется. Неужели и вправду радуется?
— У вас ведь сейчас не радостное настроение, правда? Несмотря на то, что вы мне только что говорили.
— Боже мой, конечно нет, — вытаращил глаза Кристофер. — Что за странная мысль!
— Не я ее высказала, а сержант Троттер. Ненавижу его! Он.., он старается внушить мне какие-то сомнения.., заставил подозревать.., то, чего никогда быть не может.
Она поднесла руки к лицу, закрыла ими глаза. Кристофер мягко отвел ее руки.
— Послушайте, Молли, — сказал он. — В чем дело?
Она позволила ему усадить ее на стул у стола. В его манерах не было больше ничего ни истерического, ни мальчишеского.
— В чем дело, Молли?
Она посмотрела на него долгим внимательным взглядом.
— Сколько времени мы знакомы, Кристофер? — ни с того ни с сего спросила она. — Два дня?
— Вроде. А вам кажется, что мы знакомы целую вечность, правда?
— Да. Странно, вы не находите?
— О, не знаю. Мы с вами чувствуем друг к другу какую-то симпатию. И оба сопротивляемся этому чувству, разве не так?
В тоне, каким это было сказано, звучал скорее не вопрос, а утверждение. И Молли оставила его слова без ответа.
— Ваше настоящее имя не Кристофер Рен, правда? — тихо сказала она и тоже не вопросительно, а твердо.
— Да.
— А почему вы…
— Почему я назвался этим именем? О, это просто причуда, шутка. В школе надо мной всегда смеялись, дразнили Кристофером Робином[15]. Робин — Рен — просто звучит похоже, наверное.
— А ваше настоящее имя?
— Не стоит об этом… — Голос его звучал едва слышно. — Разве для вас это что-то значит? Я не архитектор. На самом деле я дезертир.
Во взгляде Молли мелькнула тревога. Кристофер это заметил.
— Да. Такой же дезертир, как наш таинственный убийца. Я ведь говорил вам, что я единственный, кто по всем статьям подходит на эту роль.
— Не валяйте дурака, — сказала Молли. — Я не верю, что вы убийца, слышите? Расскажите о себе. Почему вы дезертировали? Нервы сдали?
— Испугался, вы думаете? Нет, удивительно, на я не боялся, вернее, если и боялся, то не больше, чем другие. В самом деле. Обо мне говорили, что я в бою не теряю хладнокровия. Нет, тут не страх, тут совсем другое. Все дело в моей матери.
— В матери?
— Да, понимаете, она погибла во время налета. Погребена под обломками. Они.., ее пришлось откапывать. Не понимаю, что со мной случилось, когда я об этом узнал. Наверное, отчасти лишился рассудка. Мне все время казалось, что это произошло со мной. Чувствовал, что должен немедленно вернуться домой и.., откопать себя.., не могу вам объяснить.., все перепуталось.
Он опустил голову, закрыл лицо руками и глухо заговорил:
— Я долго скитался, искал ее.., или себя.., не знаю. Потом, когда рассудок ко мне вернулся, я почувствовал, что боюсь, не могу ни вернуться в армию, ни предстать перед властями. Разве им что-нибудь объяснишь? И вот с тех пор я — ничто.
Его мальчишеское лицо осунулось, он в безнадежной тоске смотрел на Молли.
— Не стоит отчаиваться, — ласково сказала она. — Надо начать все сначала.
— Разве это возможно?
— Конечно, вы еще так молоды.
— Да, но, понимаете.., я дошел до предела.
— Нет. На самом деле нет. Вам только так кажется. По-моему, каждый хоть раз в своей жизни испытал такое чувство — что все кончено, что больше жить невозможно.
— И вы тоже это испытали, да, Молли? Конечно, испытали, иначе не смогли бы так говорить со мной.
— Да.
— Что случилось с вами?
— То же, что и со многими. Я была помолвлена с молодым человеком, летчиком. Он погиб на войне.
— И еще что-то было, да?
— Да. Еще раньше, когда я была совсем юной, мне пришлось пережить тяжелое потрясение. Я столкнулась с жизнью во всей ее грубости и жестокости. И я уже не ждала ничего, кроме подлости и предательства. Когда погиб Джек, я окончательно в этом утвердилась.
— Понимаю. А потом, наверное, появился Джайлс, — сказал Кристофер, пристально глядя на нее.
— Да. — Губы ее тронула улыбка, нежная, немного застенчивая. — Появился Джайлс, а с ним чувство покоя, и безопасности, и счастье… Джайлс!
Улыбка вдруг исчезла с ее губ. Лицо стало страдальческим. Она поежилась, будто ее пробрал озноб.
— Что с вами, Молли? Что вас пугает? Вы ведь чего-то боитесь, правда?
Она кивнула.
— Это связано с Джайлсом? Он что-то сказал? Или сделал?
— Нет, не с Джайлсом. С этим отвратительным типом!
— С каким типом? — удивился Кристофер. — С Паравицини?
— Да нет же. С сержантом Троттером.
— С сержантом Троттером?
— Ну да. Это все он со своими гнусными намеками. Старается внушить мне, что Джайлс… Нет, не могу в это поверить. Ох, как я его ненавижу. Ненавижу!
У Кристофера брови поползли вверх.
— Джайлс? Джайлс! Ну да, конечно, мы же с ним одного возраста. Мне казалось, что он намного старше меня, но на самом деле ему, наверное, столько же лет, сколько и мне. Да, Джайлс тоже подходит. Но, послушайте, Молли, это же вздор. В тот день, когда в Лондоне была убита эта женщина, Джайлс оставался здесь, с вами.
Молли молчала.
Кристофер зорко взглянул на нее.
— Что, его здесь не было?
— Не было. Весь день не было… Он на автомобиле… Он ездил, — бессвязно заговорила она. — Там продается проволочная сетка.., так он мне сказал.., я и сама так думала.., пока.., пока…
— Что?
Молли медленно протянула руку и указала на газету, расстеленную на кухонном столе.
— Позавчерашняя «Ивнинг стандард», лондонский выпуск, — сказал Кристофер.
— Она была в кармане у Джайлса, когда он вернулся в тот день. Значит, он.., он.., был в Лондоне.
Кристофер во все глаза глядел то на газету, то на Молли. Потом сложил губы трубочкой и принялся насвистывать. Внезапно он резко оборвал свист. Не стоило сейчас вспоминать этот мотив.
— Много ли вам, в самом деле, известно о Джайлсе? — начал он, осторожно выбирая слова и старательно избегая взгляда Молли.
— Не надо! — крикнула она. — Не надо! Как раз на это и намекал Троттер. Его послушаешь, так все женщины ничего не знают о тех, за кого выходят замуж, особенно во время войны. Они, мол, полагаются только на то, что км рассказывают о себе будущие мужья.
— Думаю, отчасти это действительно так.
— Хоть вы-то не говорите мне этого! Я просто не вынесу. А все потому, что мы все в таком состоянии — на грани срыва. Готовы поверить чему угодно, любой глупости… Нет, это ложь! Я…
Она не успела окончить, как дверь отворилась. Вошел Джайлс. Вид у него был мрачный.
— Я помешал? — сказал он. Кристофер выскользнул из-за стола.
— Вот брал уроки кулинарии, — пробормотал он.
— Неужели? Послушайте-ка, Рен, сейчас лучше ни с кем не оставаться tete-a-tete[16]. Держитесь-ка подальше от кухни. Понятно?
— О, ну конечно…
— И от моей жены. Не хочу, чтобы она стала третьей жертвой.
— Весьма рад, что это дело так всех веселит, — язвительно сказал он, с неодобрением глядя на мистера Паравицини.
— Прошу прощения, мой любезный инспектор. Право, прошу прощения. Я свел на нет эффект вашего патетического предупреждения.
Сержант Троттер пожал плечами.
— Я сделал все, чтобы вы поняли, в каком положении вы все находитесь, — сказал он. — И я не инспектор. Я только сержант. Мне необходимо позвонить, миссис Дэвис.
— Я уронил себя в ваших глазах, — сказал мистер Паравицини. — Уползаю в свою нору.
Вопреки сказанному, он удалился упругой юношеской поступью, на которую Молли уже раньше обратила внимание.
— Темная лошадка, — сказал Джайлс.
— Подозрительный субъект, — сказал Троттер. — Не стоит ему доверять.
— Ох, — сказала Молли. — Вы подозреваете его.., но ведь он слишком стар… А может быть, вовсе и не стар… Он загримирован, и довольно основательно. И походка у него юношеская. Может быть, он гримируется под старика. Сержант Троттер, вы думаете…
Сержант решительно ее перебил:
— Бесплодные умствования ни к чему нас не приведут. Я должен обо всем доложить старшему инспектору Хогбену.
И он направился к телефону.
— Как же вы позвоните? — сказала Молли. — Ведь телефон не работает.
— Как? — обернулся к ней Троттер.
Его голос звучал так тревожно, — что все удивились.
— Молчит? Давно?
— Как раз перед вашим приходом майор Меткалф хотел позвонить, но…
— Однако до этого телефон работал. Ведь старший инспектор Хогбен вам дозвонился?
— Да. Наверное, связь прекратилась с десяти часов. Думаю, из-за снегопада.
У Троттера был очень озабоченный вид.
— А что, если, — сказал он, — что, если линия повреждена специально…
— Вы думаете? — Молли смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Пойду проверю.
Сержант торопливо вышел из комнаты. Джайлс подумал и тоже вышел вслед за ним.
— Боже правый! — всполошилась Молли. — Скоро ленч, мне надо успеть.., не то мы останемся без еды.
И она бросилась вон.
— Безответственная девчонка! — проворчала миссис Бойл. — Ну и местечко! Ни за что не стану платить им по семь гиней.
Сержант Троттер, нагнувшись, проверял телефонный провод.
— Куда еще подведен провод? — спросил он у Джайлса.
— Наверх, в нашу спальню. Я могу подняться и проверить.
— Будьте добры.
Троттер открыл окно, высунулся наружу и стряхнул снег с подоконника, Джайлс поспешно пошел наверх.
Мистер Паравицини был в большой гостиной. Он подошел к роялю и открыл его. Сидя на вертящемся стуле, он принялся одним пальцем тихонько подбирать мелодию.
Кристофер Рен был у себя в спальне. Нервно посвистывая, он ходил по комнате. Вдруг остановился, нерешительно свистнул два-три раза и совсем умолк. Сел на край кровати, закрыл лицо руками и зарыдал.
Три слепых мышонка
Бегали сторонкой…
— Не могу больше, — тихо, по-детски жалобно всхлипнул он.
Внезапно настроение у нею изменилось. Он встал, расправил плечи.
— Нет, я должен, — сказал он, — должен все это выдержать.
Джайлс стоял у телефонного аппарата у себя в спальне. Он наклонился, разглядывая провод, идущий вдоль плинтуса. Увидел перчатку Молли. Подобрал ее. Из нее выпал розовый автобусный билет. Джайлс смотрел, как он кружась опускается на пол. Лицо его изменилось. Казалось, это уже не он, а кто-то другой медленно, как во сне, идет к двери, открывает ее, на мгновенье замирает на пороге, глядя в коридор, ведущий к лестнице.
Молли почистила картошку, бросила ее в горшок, поставила его на огонь. Потом заглянула в духовку. Все, что надо, было сделано.
На кухонном столе лежала позавчерашняя «Ивнинг стандард». Молли хмурилась, глядя на нее. Если бы только она могла вспомнить…
Вдруг она закрыла глаза руками.
— Ох, нет, — сказала она. — Нет! Нет!
Медленно отняла от глаз руки. Оглядела кухню, точно видела ее в первый раз. Тепло, удобно, просторно, вкусно пахнет едой.
— Ох, нет, — снова едва слышно проговорила она.
Медленно, как лунатик, она двинулась к двери, выходящей в холл. Отворила ее. В доме было совсем тихо, только откуда-то доносилось негромкое посвистывание.
Эта мелодия…
Молли вздрогнула и попятилась. Помедлила минуту-другую, окинула взглядом кухню, где все было так хорошо ей знакомо. Да, все в порядке, все идет своим чередом. Молли снова подошла к двери.
Майор Меткалф тихо спустился по черной лестнице. Немного постоял в холле, потом открыл чулан под лестницей, заглянул туда. Все спокойно. Никого поблизости нет. Самое время сделать то, что он задумал…
Миссис Бойл, сидя в библиотеке у радиоприемника, раздраженно крутила ручку настройки.
Вначале она поймала передачу, где рассказывалось о детской поэзии, об истории ее развития и о ее значении. Миссис Бойл меньше всего на свете желала слушать об этом. Что угодно, только не это, подумала она, нетерпеливо крутя ручку приемника. «Психология страха легко объяснима. — сообщил ей приятный, интеллигентный голос. — Скажем, вы одни в комнате. Вдруг у вас за спиной бесшумно отворяется дверь…»
Дверь и впрямь отворилась.
Миссис Бойл, вздрогнув от страха, резко обернулась.
— А-а, это вы, — сказала она с облегчением. — До чего же дурацкие передачи! Не нашла ничего, что стоило бы послушать!
— Стоит ли слушать радио, миссис Бойл.
Миссис Бойл фыркнула.
— А что мне еще делать? Заперли в доме бок о бок с убийцей… Правда, я ничуть не верю в эту мелодраматическую чушь…
— Значит, не верите, миссис Бойл?
— Как.., что это?..
Пояс от плаща мгновенно обвился вокруг ее шеи, и она даже не успела ничего понять. Рука убийцы потянулась к приемнику, повернула регулятор громкости. Комнату наполнил голос диктора, излагающего научную теорию формирования психологии страха, и заглушил предсмертный хрип миссис Бойл.
Впрочем, она почти и не хрипела.
Убийство было совершено опытной рукой.
Все сбились в кухне. На плите в котелке с картошкой весело булькала вода. Из духовки явственней доносился аромат жаркого и пирога с почками.
Четверо мужчин потрясение смотрели друг на друга, Молли, бледная и дрожащая, отхлебывала из стакана сержант Троттер заставил ее выпить немного виски.
Сам сержант с решительным и гневным видом смотрел на собравшихся. С тех пор, когда, услышав исполненный ужаса крик Молли, они бросились в библиотеку, прошло всего пять минут.
— Ее убили как раз перед вашим приходом, миссис Дэвис, — сказал сержант. — Вы уверены, что никого не видели и ничего не слышали, когда выходили в холл?
— Насвистывание, — слабым голосом отвечала она. — Но это раньше. Кажется.., нет, не уверена.., кажется, слышала, как где-то закрылась дверь.., тихо так закрылась.., как раз когда я.., я входила в библиотеку.
— Которая дверь?
— Не знаю.
— Подумайте, миссис Дэвис.., соберитесь с силами и подумайте, какая дверь — наверху, снизу, справа, слева?
— Не знаю, говорю вам, — повысила голос Молли. — И вообще не уверена, слышала ли я что-нибудь.
— Может, хватит ее запугивать? — раздраженно сказал Джайлс. — Неужели не видите, она же сама не своя.
— Я расследую убийство, мистер Дэвис… Прошу прощения, коммандер[14] Дэвис.
— Не хочу пользоваться своим воинским званием, сержант.
— О, понимаю, сэр. — Троттер помолчал с таким видом, будто только что сделал какое-то тонкое умозаключение. — Как я уже сказал, я расследую убийство. До сих пор никто из вас не принимал этого всерьез. Вот и миссис Бойл тоже. Она что-то утаила от меня. Вы все что-то от меня утаиваете. Теперь миссис Бойл мертва. Если мы немедленно не доберемся до сути, учтите, возможно, еще кого-нибудь убьют.
— Еще кого-нибудь? Ерунда! Почему вы так думаете?
— Потому, — мрачно сказал сержант Троттер, — потому, что было три слепых мышонка, три!
— И каждого ждет смерть? — недоверчиво сказал Джайлс. — Но в таком случае должен быть кто-то еще, кто связан с этим делом.
— Да, должно быть, так.
— Но почему он должен быть здесь, у нас?
— Потому что в записной книжке всего два адреса. На Калвер-стрит, семьдесят четыре, была всего одна потенциальная жертва. И она умерла. А в «Поместье Манксвелл» кандидатов в покойники значительно больше.
— Чепуха, Тротгер. Двое замешанных в деле Греггов, и оба случайно оказываются здесь? Невероятное совпадение.
— Не такое уж невероятное, если учесть некоторые обстоятельства. Обдумайте это, мистер Дэвис. Я знаю, где находился каждый из вас, когда была убита миссис Бойл, — обратился сержант ко всем присутствующим. — Хочу проверить ваши сведения. Итак, мистер Рен, вы были в своей комнате, когда услышали крик миссис Дэвис, так?
— Да, сержант.
— Мистер Дэвис, вы были наверху, у себя в спальне, проверяли телефонный провод?
— Да, — сказал Джайлс.
— Мистер Паравицини был в гостиной, играл на рояле. Кстати, почему никто вас не слышал?
— Я играл очень-очень тихо, сержант, одним пальцем.
— Какую мелодию вы подбирали?
— «Три слепых мышонка», сержант. — Он улыбнулся. — Ту же, которую насвистывал наверху мистер Рен. Мелодию, которая у всех у нас сидит в голове.
— Противная мелодия, — сказала Молли.
— А что с телефонным проводом? — спросил Меткалф. — Оборван намеренно?
— Да, майор Меткалф. Вырезан кусок как раз под окном гостиной. Я обнаружил это место в ту минуту, когда миссис Дэвис закричала.
— Какая глупость. Он что же, рассчитывает выйти сухим из воды? — спросил Кристофер своим визгливым голосом.
Сержант смерил его оценивающим взглядом.
— Вероятно, его это не слишком тревожит, — сказал он. — Опять же, он, видимо, уверен, что умнее всех нас. С убийцами так бывает. Понимаете, нам читали курс психологии. Психология шизофреников весьма любопытна.
— Не слишком ли много слов? — сказал Джайлс.
— Вы правы, мистер Дэвис. В данный момент нас должны занимать всего два коротких слова. Одно из них — убийство, другое — опасность. Вот на чем нам надо сосредоточиться. А теперь, майор Меткалф, позвольте подробнее узнать, где были вы в момент убийства. Вы говорите, что в подвале. Что вы там делали?
— Осматривался, — сказал майор. — Заглянул в чулан под лестницей, смотрю — там дверь, открыл ее — вижу лестница, ну я и спустился по ней. Отличный у вас подвал, — обратился он к Джайлсу. — Я бы даже сказал склеп, как в старинном монастыре.
— Сейчас нас не интересуют старинные монастыри, майор Меткалф. Мы расследуем убийство. Миссис Дэвис, прислушайтесь, пожалуйста. Дверь кухни я оставлю открытой.
Он вышел. Где-то с легким скрипом захлопнулась дверь.
— Вы слышали этот звук, миссис Дэвис? — спросил сержант, появляясь на пороге кухни.
— Я.., да, звук похожий.
— Я затворил дверь чулана под лестницей. Возможно, задушив миссис Бойл, убийца выскочил в холл, услышал, как вы выходите из кухни, нырнул в чулан и закрыл за собой дверь.
— В таком случае в чулане должны быть отпечатки его пальцев, — воскликнул Кристофер.
— И моих тоже, — добавил майор Меткалф.
— Совершенно верно, — сказал сержант Тропер. — Но у вас ведь есть убедительное объяснение, правда? — вкрадчиво добавил он.
— Послушайте, сержант, — сказал Джайлс, — вы, положим, отвечаете за это дело. Однако это мой дом, и я тоже чувствую определенную ответственность за людей, живущих в нем. Может быть, нам следует принять предупредительные меры?
— И какие именно, мистер Дэвис?
— Честно говоря, по-моему, надо взять под стражу того, кто больше всех вызывает подозрение.
И он в упор посмотрел на Кристофера Рена. Мистер Рен выскочил вперед и истерически закричал своим высоким срывающимся голосом:
— Не правда! Не правда! Вы против меня. Как всегда, все против меня. Вы хотите обвинить меня! Ложно обвинить! Вы преследуете.., преследуете…
— Держите себя в руках, молодой человек, — поморщился майор Меткалф.
— Успокойтесь, Крис. — Молли подошла к нему, коснулась его руки. — Мы вовсе не против вас. Да скажите же ему, — обратилась она к сержанту Троттеру.
— Мы никому не собираемся предъявлять ложных обвинений, — сказал сержант.
— Скажите же ему, что не хотите его арестовывать.
— Я никого не хочу арестовывать. Для этого нужны улики. А пока их нет.
— Ты, видно, сошла с ума, Молли, — крикнул Джайлс. — И вы тоже, сержант. Он единственный подходит на роль…
— Постой, Джайлс, погоди, — перебила его Молли. — Успокойся. Сержант Троттер, могу я.., могу я с вами поговорить?
— Я тоже останусь, — сказал Джайлс.
— Нет, Джайлс, выйди, пожалуйста.
Лицо у Джайлса стало мрачнее тучи.
— Что на тебя нашло, Молли? Не понимаю, — сказал он. Вслед за остальными он вышел из комнаты и хлопнул дверью.
— В чем дело, миссис Дэвис?
— Сержант Троттер, вы рассказали нам о деле Греггов, и, судя по всему, вы подозреваете старшего мальчика. Но вы ведь в этом не уверены?
— Нет, миссис Дэвис. Однако в пользу этой версии говорит то, что он психологически неуравновешен, что он дезертир, и, наконец, свидетельство армейского психиатра.
— О, понимаю, все указывает на Кристофера. Но я не верю, что он убийца. Надо искать другие версии. Нет ли у детей родственников, родителей, например?
— Нет. Мать умерла. Отец служил за границей.
— Что о нем известно? Где он сейчас?
— У нас о нем нет сведений. В прошлом году он был демобилизован.
— Если сын психически неуравновешен, то отец, возможно, тоже.
— Возможно.
— Стало быть, убийцей может быть человек средних лет или старше. Вспомните, что майор Меткалф страшно взволновался, когда узнал, что звонили из полиции. В самом деле, он был сам не свой.
— Поверьте, миссис Дэвис, — негромко заговорил сержант Троттер, — я с самого начала об этом думал. Мальчик — Джим.., отец.., даже сестра. Убийцей может быть и женщина, понимаете. Я ничего не упускаю из виду. Лично я, возможно, в чем-то уверен, но доказательств у меня пока нет. Очень трудно узнать наверняка о чем-то или о ком-то, особенно в наше время. С чем мы сталкиваемся в полиции! Вы и представить не можете. Возьмем, например, нынешние браки. Такие скоропалительные, браки военного времени. Ничего друг о друге не знают. Не знакомы ни с семьей, ни с родственниками. Верят друг другу на слово. Парень, к примеру, говорит, что он летчик, офицер, девушка ему верит всей душой. А потом через год — через два она узнает, что он дезертир, например, или банковский клерк, который скрывается от суда, что он женат и что у него семья.
Сержант помолчал.
— Знаю, о чем вы сейчас думаете, миссис Дэвис. Хочу вам сказать только одно. Убийца сейчас радуется. В чем — в чем, а в этом я уверен.
Он направился к двери.
Молли стояла не шелохнувшись, очень прямо, теки у нее пылали. Немного погодя она медленно подошла к плите, опустилась на колени, открыла духовку. Запах еды, такой знакомый запах. Молли почувствовала облегчение. Она будто сразу перенеслась в близкий, привычный мир. Стряпня, работа по дому, хозяйство, проза повседневности.
С незапамятных времен женщина готовит пищу для мужчины, для мужа. Мир жестокости, мир безумия отступил от нее. Здесь, в своей кухне, она в безопасности, таков извечный закон жизни.
Дверь отворилась. Молли оглянулась и увидела Кристофера Рена.
— Голубушка, — слегка задыхаясь, проговорил он, там такой шум! Кто-то украл у сержанта лыжи!
— Лыжи? Зачем? Кому они понадобились?
— Не могу себе представить. По-моему, если бы сержант решил нас покинуть, убийца был бы только доволен. По-моему, это нелепость, а?
— Джайлс поставил их в чулане под лестницей.
— Ну вот, а теперь их там нет. Любопытно, правда? — Он радостно засмеялся. — Сержант вне себя от гнева. Рычит, как зверь. Набросился на бедного майора Меткалфа. Старина Меткалф твердит, что не помнит, стояли лыжи в чулане или нет. А Троттер говорит, что он не мог не заметить. Если хотите знать мое мнение, — Кристофер понизил голос и подался вперед, — это дело уже повергает Троттера в отчаяние.
— Оно всех нас повергает в отчаяние, — сказала Молли.
— А меня — нет. Меня оно возбуждает. Совершенно фантастическое дело! Просто восхитительно!
— Вы бы не стали так говорить, — резко сказала Молли, — если бы это вам выпало ее обнаружить. Миссис Бойл, я хочу сказать. Я все время об этом думаю.., не могу забыть. Ее лицо.., все раздутое, багровое…
Она передернулась. Кристофер подошел к ней. Положил руку ей на плечо.
— Понимаю. Я просто болван. Простите. Я не подумал.
В горле у нее стоял ком, сухие без слез рыдания сотрясали ее.
— Вот только что.., было.., так спокойно.., запахи еды.., кухня, — с трудом бессвязно проговорила она, — и вдруг опять этот.., этот кошмар.
Кристофер Рен стоял, глядя на ее склоненную голову. На лице его появилось какое-то странное выражение.
— Понимаю, — сказал он, направляясь к двери, — понимаю. Мне лучше исчезнуть.., не мешать вам.
— Не уходите! — выкрикнула Молли, когда он взялся за дверную ручку.
Он обернулся и вопросительно посмотрел на нее. Потом медленно подошел к ней.
— Вы правда не хотите?
— Не хочу чего?
— Правда не хотите, чтобы я.., ушел?
— Да, я же сказала. Не хочу оставаться одна. Боюсь.
Кристофер сел у стола. Молли наклонилась к духовке, переставила пирог повыше, закрыла дверцу и села рядом с Кристофером.
— Любопытно, — сказал он, понизив голос.
— Что именно?
— Что вы не боитесь оставаться наедине со мной. Ведь не боитесь, правда?
Она покачала головой.
— Не боюсь.
— Почему, Молли?
— Не знаю. Не боюсь, и все.
— А ведь я единственный из всех.., подхожу на роль убийцы. Как нарочно…
— Ничего подобного. Есть и другие версии. Я говорила об этом сержанту Троттеру.
— И он с вами согласился?
— Во всяком случае, не противоречил, — в раздумье сказала Молли.
Ей снова и снова вспоминались слова Троттера. Особенно последняя фраза: «Я точно знаю, о чем вы сейчас думаете, миссис Дэвис». Знает ли? Неужели знает? И еще он сказал, что убийца сейчас радуется. Неужели и вправду радуется?
— У вас ведь сейчас не радостное настроение, правда? Несмотря на то, что вы мне только что говорили.
— Боже мой, конечно нет, — вытаращил глаза Кристофер. — Что за странная мысль!
— Не я ее высказала, а сержант Троттер. Ненавижу его! Он.., он старается внушить мне какие-то сомнения.., заставил подозревать.., то, чего никогда быть не может.
Она поднесла руки к лицу, закрыла ими глаза. Кристофер мягко отвел ее руки.
— Послушайте, Молли, — сказал он. — В чем дело?
Она позволила ему усадить ее на стул у стола. В его манерах не было больше ничего ни истерического, ни мальчишеского.
— В чем дело, Молли?
Она посмотрела на него долгим внимательным взглядом.
— Сколько времени мы знакомы, Кристофер? — ни с того ни с сего спросила она. — Два дня?
— Вроде. А вам кажется, что мы знакомы целую вечность, правда?
— Да. Странно, вы не находите?
— О, не знаю. Мы с вами чувствуем друг к другу какую-то симпатию. И оба сопротивляемся этому чувству, разве не так?
В тоне, каким это было сказано, звучал скорее не вопрос, а утверждение. И Молли оставила его слова без ответа.
— Ваше настоящее имя не Кристофер Рен, правда? — тихо сказала она и тоже не вопросительно, а твердо.
— Да.
— А почему вы…
— Почему я назвался этим именем? О, это просто причуда, шутка. В школе надо мной всегда смеялись, дразнили Кристофером Робином[15]. Робин — Рен — просто звучит похоже, наверное.
— А ваше настоящее имя?
— Не стоит об этом… — Голос его звучал едва слышно. — Разве для вас это что-то значит? Я не архитектор. На самом деле я дезертир.
Во взгляде Молли мелькнула тревога. Кристофер это заметил.
— Да. Такой же дезертир, как наш таинственный убийца. Я ведь говорил вам, что я единственный, кто по всем статьям подходит на эту роль.
— Не валяйте дурака, — сказала Молли. — Я не верю, что вы убийца, слышите? Расскажите о себе. Почему вы дезертировали? Нервы сдали?
— Испугался, вы думаете? Нет, удивительно, на я не боялся, вернее, если и боялся, то не больше, чем другие. В самом деле. Обо мне говорили, что я в бою не теряю хладнокровия. Нет, тут не страх, тут совсем другое. Все дело в моей матери.
— В матери?
— Да, понимаете, она погибла во время налета. Погребена под обломками. Они.., ее пришлось откапывать. Не понимаю, что со мной случилось, когда я об этом узнал. Наверное, отчасти лишился рассудка. Мне все время казалось, что это произошло со мной. Чувствовал, что должен немедленно вернуться домой и.., откопать себя.., не могу вам объяснить.., все перепуталось.
Он опустил голову, закрыл лицо руками и глухо заговорил:
— Я долго скитался, искал ее.., или себя.., не знаю. Потом, когда рассудок ко мне вернулся, я почувствовал, что боюсь, не могу ни вернуться в армию, ни предстать перед властями. Разве им что-нибудь объяснишь? И вот с тех пор я — ничто.
Его мальчишеское лицо осунулось, он в безнадежной тоске смотрел на Молли.
— Не стоит отчаиваться, — ласково сказала она. — Надо начать все сначала.
— Разве это возможно?
— Конечно, вы еще так молоды.
— Да, но, понимаете.., я дошел до предела.
— Нет. На самом деле нет. Вам только так кажется. По-моему, каждый хоть раз в своей жизни испытал такое чувство — что все кончено, что больше жить невозможно.
— И вы тоже это испытали, да, Молли? Конечно, испытали, иначе не смогли бы так говорить со мной.
— Да.
— Что случилось с вами?
— То же, что и со многими. Я была помолвлена с молодым человеком, летчиком. Он погиб на войне.
— И еще что-то было, да?
— Да. Еще раньше, когда я была совсем юной, мне пришлось пережить тяжелое потрясение. Я столкнулась с жизнью во всей ее грубости и жестокости. И я уже не ждала ничего, кроме подлости и предательства. Когда погиб Джек, я окончательно в этом утвердилась.
— Понимаю. А потом, наверное, появился Джайлс, — сказал Кристофер, пристально глядя на нее.
— Да. — Губы ее тронула улыбка, нежная, немного застенчивая. — Появился Джайлс, а с ним чувство покоя, и безопасности, и счастье… Джайлс!
Улыбка вдруг исчезла с ее губ. Лицо стало страдальческим. Она поежилась, будто ее пробрал озноб.
— Что с вами, Молли? Что вас пугает? Вы ведь чего-то боитесь, правда?
Она кивнула.
— Это связано с Джайлсом? Он что-то сказал? Или сделал?
— Нет, не с Джайлсом. С этим отвратительным типом!
— С каким типом? — удивился Кристофер. — С Паравицини?
— Да нет же. С сержантом Троттером.
— С сержантом Троттером?
— Ну да. Это все он со своими гнусными намеками. Старается внушить мне, что Джайлс… Нет, не могу в это поверить. Ох, как я его ненавижу. Ненавижу!
У Кристофера брови поползли вверх.
— Джайлс? Джайлс! Ну да, конечно, мы же с ним одного возраста. Мне казалось, что он намного старше меня, но на самом деле ему, наверное, столько же лет, сколько и мне. Да, Джайлс тоже подходит. Но, послушайте, Молли, это же вздор. В тот день, когда в Лондоне была убита эта женщина, Джайлс оставался здесь, с вами.
Молли молчала.
Кристофер зорко взглянул на нее.
— Что, его здесь не было?
— Не было. Весь день не было… Он на автомобиле… Он ездил, — бессвязно заговорила она. — Там продается проволочная сетка.., так он мне сказал.., я и сама так думала.., пока.., пока…
— Что?
Молли медленно протянула руку и указала на газету, расстеленную на кухонном столе.
— Позавчерашняя «Ивнинг стандард», лондонский выпуск, — сказал Кристофер.
— Она была в кармане у Джайлса, когда он вернулся в тот день. Значит, он.., он.., был в Лондоне.
Кристофер во все глаза глядел то на газету, то на Молли. Потом сложил губы трубочкой и принялся насвистывать. Внезапно он резко оборвал свист. Не стоило сейчас вспоминать этот мотив.
— Много ли вам, в самом деле, известно о Джайлсе? — начал он, осторожно выбирая слова и старательно избегая взгляда Молли.
— Не надо! — крикнула она. — Не надо! Как раз на это и намекал Троттер. Его послушаешь, так все женщины ничего не знают о тех, за кого выходят замуж, особенно во время войны. Они, мол, полагаются только на то, что км рассказывают о себе будущие мужья.
— Думаю, отчасти это действительно так.
— Хоть вы-то не говорите мне этого! Я просто не вынесу. А все потому, что мы все в таком состоянии — на грани срыва. Готовы поверить чему угодно, любой глупости… Нет, это ложь! Я…
Она не успела окончить, как дверь отворилась. Вошел Джайлс. Вид у него был мрачный.
— Я помешал? — сказал он. Кристофер выскользнул из-за стола.
— Вот брал уроки кулинарии, — пробормотал он.
— Неужели? Послушайте-ка, Рен, сейчас лучше ни с кем не оставаться tete-a-tete[16]. Держитесь-ка подальше от кухни. Понятно?
— О, ну конечно…
— И от моей жены. Не хочу, чтобы она стала третьей жертвой.