Кристина Брук. Любовь по завещанию

   – Как думаешь, я должен идти? Возможно, это способ избавиться от меня.
   – Нельзя разочаровывать леди, милорд.
   – Даже если грозит смерть?
   – Я принесу вам сюртук, сэр.
   – Не трудись. – Константин сунул ноги в вечерние башмаки, в два глотка допил вино и поднялся.
   – Милорд! – От волнения голос Приддла взлетел. – Вы не можете идти в таком виде!
   Не обращая внимания на призывы камердинера, Константин прихватил свечу и отправился в часовню.
   Добравшись до места встречи, он увидел, что часовня освещена только свечами у алтаря. Он поставил свою свечу на боковой столик и всматривался в сумрак.
   Леди Роксдейл стояла спиной к нему, словно разглядывая витражное окно – бесполезное занятие, когда нет солнца, оживляющего краски. Если она и услышала, как он вошел, то не подала виду.
   Константин воспользовался возможностью рассмотреть ее. Прямая спина, мрачное платье, туго зашпиленные волосы – леди Роксдейл даже в столь поздний час не позволяла себе никаких поблажек. Только маленькие завитки рыжеватых волос около ушей и на затылке не хотели подчиняться.
   Как предсказуемо его желание разорвать все эти тугие путы и открыть под ними живую женщину из плоти и крови! Предсказуемо и, вполне возможно, глупо. Хотя желание все равно пульсировало в его крови.
   – Миледи.
   Ее шея напряглась. Леди Роксдейл еще больше выпрямилась, если такое возможно, потом повернулась. Ее губы приоткрылись в безмолвном восклицании, глаза отливали жидким оловом, на коже играли золотистые блики света.
   – К вашим услугам. – В его поклоне была преувеличенная вежливость, в голосе – нежность.
   Леди Роксдейл округлила глаза, завидев великолепие его шелкового халата. С заносчивостью, которая в членах семейства Уэструдер казалась врожденной, она неторопливо окинула его взглядом сверху вниз: от спутанных кудрей и распахнутого ворота рубашки до пряжек на туфлях.
   Встретившись с ним взглядом, она отвела глаза. Это игра света или румянец окрасил ее щеки? Не в первый раз Константин восхищался ее нежной кожей, столь тонкой и так быстро розовеющей.
   У него появилось ощущение, что разговор будет интересным.
 
   Джейн молила Бога послать ей сдержанность. Этот человек просто невозможен! Как она может обсуждать серьезные вопросы, когда он стоит здесь такой растрепанный, дерзкий и… просто великолепный?
   Она знала о мужской моде на халаты самых экзотических рисунков. У Фредерика был халат, подобный тому, в котором позволил себе явиться Константин Блэк. Правда, яркие оттенки китайского шелка не могли скрасить бледность Фредерика.
   Халат нового барона, казалось, был специально создан, чтобы подчеркнуть его мрачную красоту и оливковую кожу. Блеск драгоценных камней подчеркивал зелень его глаз. Загорелая шея и грудь в распахнутом вороте рубашки кричали о мужественности, отсутствие галстука и жилета придавало ему бесшабашный, пиратский вид.
   У Джейн засосало под ложечкой, сердце, казалось, сорвалось со своего места и застряло в горле.
   Что с ней происходит? Она пыталась сопротивляться, но ее непослушный взгляд приклеился к его груди.
   – Леди Роксдейл? – Судя по его лукавому тону, новый барон прекрасно понимал, какой произвел на нее эффект.
   Ее лицо запылало.
   Оторвав мысли от сильных и красивых мышц Константина Блэка, она пробормотала:
   – Вы по крайней мере могли бы надеть сюртук.
   Черная бровь вопросительно поднялась.
   – Мой костюм – наименее неприличный аспект этой встречи. К чему отговорки? Разве вы не знаете, что я ем благоразумных девиц на завтрак?
   – Как вы можете бахвалиться своей репутацией?! – отрезала Джейн. – Уверяю вас, на меня это не производит впечатления.
   Уголок его рта приподнялся.
   – И все-таки вы здесь.
   Он позволил себе неторопливо окинуть ее взглядом, и Джейн сочла это справедливым, поскольку сама только что бесстыдно его рассматривала.
   От взгляда этих мерцающих зеленых глаз ее так и подмывало прикрыть грудь руками, хотя платье доходило до самого горла. Джейн почти верила, что новый лорд Роксдейл способен видеть сквозь одежду ее нагое тело. И назвал бы цвет ее подвязок, если бы она дала ему возможность высказаться на эту тему.
   С пылающим лицом она торопливо сказала:
   – Мне нужно поговорить с вами о важном деле, милорд.
   – Странное место вы для этого выбрали.
   – Нейтральная территория.
   Она выбрала часовню из-за самой прозаической атмосферы, которую можно придумать. И все равно, как только он вошел в часовню, воздух здесь запульсировал от напряжения.
   Господи, он просто ходячая печь, несет с собой этот жар всюду, где появляется, наполняя им помещение. Они могли встретиться в банке, в юридической конторе, да хоть… в коровнике, все равно меж ними возникло бы то же напряжение.
   Джейн заставила себя продолжить:
   – Мне нужно поговорить с вами приватно, прежде чем это сделает мой… герцог Монфор. Завтра у меня может не быть шанса.
   Все знали, что светский баловень не поднимается раньше полудня. Монфор требовал, чтобы она присутствовала за завтраком. И если она к тому времени не загонит в угол Константина Блэка, герцог решит ее судьбу, не оставив пространства для маневра.
   Джейн переплела пальцы и подняла на него глаза.
   – Завещание Фредерика породило ужасную неразбериху.
   Джейн, прищурившись, посмотрела на него, но решила пропустить это замечание мимо ушей. В конце концов, ей нужно его содействие.
   – Нам не следует оставаться наедине, – заметил Константин. – Что, если герцог зайдет помолиться?
   – Монфору не нужны молитвы, – фыркнула Джейн. – Герцог считает, что он и есть бог. В любом случае моя репутация выдержит минутную беседу с кузеном моего покойного мужа.
   – Боже мой, вы так уверены? – Он огляделся, и золотые нити халата блеснули при его движении. – Если бы я был наполовину таким, как меня малюют, окружающая обстановка не удержала бы меня от того, чтобы соблазнить вас.
   Несмотря на решимость не позволить ему запугать ее, Джейн вздрогнула.
   Однако, собрав силы, вновь сосредоточилась на своей цели.
   – Завещание ставит нас обоих в ужасное положение. Мои родственники считают, что единственный выход для нас – пожениться.
   Она ждала, но комментариев не последовало. Он не собирался облегчать ей задачу. Джейн стиснула руки:
   – Завтра я встречусь с герцогом Монфором, чтобы обсудить это.
   Сначала ее ужаснуло, что герцог может потребовать, чтобы она вышла за Константина Блэка. Теперь ее в той же мере страшило, что у Монфора на ее счет другие планы. Ее возражений против расставания с Люком герцог не поймет. Его цель состоит исключительно в увеличении богатства и могущества семейства Уэструдер. К чему герцогу заботиться о маленьком мальчике, да еще из клана Блэков?
   Джейн смотрела на Константина, но снова этот несносный человек ничего не сказал. Похоже, он не удивлен ее откровением. Конечно, нужно быть дураком, чтобы не понимать: их брак – оптимальное решение той головоломки, которую подбросил им Фредерик. А Константин Блэк отнюдь не дурак, она это чувствовала.
   Джейн пыталась понять его реакцию, но он оставался бесстрастным.
   Она шумно втянула воздух, дрожа от смущения.
   – Я уверена, что независимо от наших… личных чувств нам надо вступить в брак, чтобы сохранить поместье.
   Пауза. Его брови поползли вверх.
   – Я польщен, – мягко сказал Константин, – что столь благородная леди оказала мне честь и снизошла до того, чтобы сделать мне брачное предложение.
   Джейн проглотила ком в горле.
   – Конечно, это будет брак по расчету. Не воображайте, что я жду, будто вы измените свои… привычки, хоть в малейшей степени.
   – Мои привычки? – Слово было сказано мягко, но глаза опасно блеснули. – Как вы великодушны! Я глубоко польщен.
   Слова вырвались у нее прежде, чем она успела обдумать их:
   – Польщен?! Да вы последний человек на свете, за которого я бы вышла. Но похоже, у меня нет выбора.
   Гнев промелькнул на его лице и мгновенно исчез, сменившись улыбкой. Но Джейн эта улыбка не обманула. Его зеленые глаза были твердыми, как изумруды.
   – Что ж, – спокойно сказал он, – это ставит меня на место, не так ли?
   Джейн вспыхнула. Извинение за грубость вертелось на кончике языка, но она не дала ему слететь с губ.
   – Полагаю, вы считаете, будто любая леди при мысли о браке с вами потеряет сознание от восторга, – язвительно сказала она.
   – Вот как?
   Его улыбка стала шире, но не коснулась глаз. Он шагнул к ней, мощный, крупный, его тело грациозно двигалось под струящимся шелком халата.
   – Ба, да вы почти в обмороке! Только посмотрите на себя. Чопорная пуританка со строгим пучком и глухим воротом. – Константин остановился в нескольких дюймах от нее. – Но какая страсть кипит под всем этим!
   Джейн пыталась дышать ровнее, но это было невозможно, пока он находился так близко. Но она его не боится, совсем не боится. Жар, который пронзает ее тело, не имеет ничего общего со страхом.
   Она смело подняла глаза. Страсть? Ха! Что он знает о ее желаниях? Она не заинтересована в том, чтобы делить с ним постель. Совсем нет.
   Не сводя с нее глаз, Константин потянулся к ее локону, выбившемуся из узла на затылке. Его палец задел ее скулу, оставив горячий след. Джейн почувствовала легкое натяжение, когда он вертел прядь между большим и указательным пальцами.
   – Мягкие, – пробормотал он.
   Противоречивые эмоции охватили ее, лишая здравомыслия и отвращая от цели. Ахнув, Джейн отпрянула. Повернулась к нему спиной, отчаянно пытаясь обрести утраченное самообладание.
   Джейн закусила губы, стремясь подавить внутреннюю дрожь. Никто никогда не касался ее так, даже Фредерик. Это интимно. Более чем интимно. Она не должна была позволять этого.
   Чего Константин хочет добиться таким поведением? Думает напугать ее?
   Он заговорил мягко, удивив ее:
   – Как мог Фредерик оставить после себя такую неразбериху?
   Джейн не нравились мысли, на которые ее наводили странные нотки в этом хрипловатом голосе. У нее возникло впечатление, будто Константин Блэк оценивает ее как постельную партнершу.
   – Фредерик просто сумасшедший, – выговорила она. – Я не имела возможности высказаться на этот счет, иначе так ему и сказала бы.
   Молчание.
   Он ей не верит.
   Джейн сглотнула, пытаясь собраться с мыслями. На карту поставлено счастье Люка. Она не может позволить Константину Блэку одурманить ее своими чарами.
   – Покончим с этой игрой в кошки-мышки, сэр. Вы знаете, чего я хочу. Все, что меня заботит, – это оставить при себе Люка. Если для этого я должна выйти за вас, значит, так тому и быть.
   – Вы пожертвуете своей свободой и своим состоянием ради мальчишки? – Его тон красноречиво говорил, что в это трудно поверить.
   Ее голос дрогнул.
   – Люк мне как сын.
   Он и был для нее сыном. Она будет бороться за него до последнего вздоха.
   Ясно, что стоящий перед ней мошенник никогда не поймет глубины ее чувств. Бесполезно даже пытаться объяснить их.
   Выйдя за рамки всяких приличий, Джейн выпалила:
   – Так вы женитесь на мне или нет?
   Ничуть не смутившись, он обезоруживающе улыбнулся:
   – Не знаю. Я не решил.

Глава 5

   Константину нужно было выпить. Еще! Он шагал по коридорам, через анфиладу комнат. Воздух шумно вырывался из его ноздрей.
   Это не дом, а какая-то кроличья нора! Он уже прошел полпути к своей комнате, когда сообразил, что в библиотеке скучают графины с бренди. Но увы, он забыл, что в этом нагромождении комнат, коридоров и лестниц без карты не обойтись.
   Уэструдеры! Провались они к дьяволу! Такие самовлюбленные, держащие себя выше всей остальной человеческой расы. Как смеет Джейн Уэструдер смотреть на него сверху вниз?
   Завтра он переедет в баронские покои, и к черту ее чувствительность. Чем скорее она покинет Лейзенби-Холл, тем лучше.
   Он шумно выдохнул сквозь сжатые зубы. Куда важнее встретиться с советниками Фредерика и выяснить, что еще можно сделать, чтобы спасти положение и не брать в жены эту самоуверенную ханжу Уэструдер.
   О, он поверг ее в серьезную панику, сказав, что еще не решил, согласится ли с ее требованием. Ее вид доставил бы ему массу удовольствия, если бы его самолюбие не было так оскорблено.
   Он думал, что больше никто здесь не смеет так обходиться с ним. Его отец, мать, даже Фредерик, черт бы его побрал, сделали свое черное дело. Но она… Почему его должно заботить, что она думает о нем?
   Если Фредерик хотел, чтобы Люк остался с леди Роксдейл, почему не предусмотрел этого в своем завещании? Значит, у него были на то причины.
   Он начнет с разговора с самим мальчиком. Пригласит его утром, после верховой прогулки.
   Идя по коридору, Константин услышал шум в галерее. Кто мог быть там в такой час?
   Распахнув дверь, он услышал шум и звон стали. Сдвинув брови, осторожно вошел в комнату и увидел герцога Монфора, фехтующего с незнакомцем.
   – А, Роксдейл! – остановился герцог Монфор.
   Константин теперь узнал противника Монфора. Адам Трент, которого он не видел много лет. Земли Трента граничили с Лейзенби на западе. В давние времена он был златокудрым мальчишкой, рассказывал Фредерику и Константину разные истории и отказывался участвовать в их озорстве. Судя по его тяжелому взгляду, это болван еще помнил давний разлад.
   – Вы извините нас, мистер Трент? – бросил через плечо герцог своему сопернику. – Нам с лордом Роксдейлом нужно обсудить важное дело.
   Глядя Константину в глаза, Трент отдал герцогу рапиру, потом взял сюртук и сапоги, поклонился и вышел.
   Константин вопросительно поднял бровь.
   – Покладистый человек ваш партнер. – Он глянул на дверь. – Я не собирался лишать вас удовольствия. Просто проходил мимо.
   – Не важно. Хотите… скрестить со мной клинок, милорд? – Герцог говорил любезно, но в его медоточивом тоне чувствовалась сталь.
   – Нет, спасибо. Я не фехтую.
   Вздохнув, герцог повесил рапиры на стену.
   – Какая жалость, что вы, молодые люди, предпочитаете варварские виды оружия! В наши дни мы проявляли большее изящество.
   На самом деле Константин умел обращаться с рапирой, просто сегодня предпочел не упражняться. И не испытывал желания объяснять это герцогу.
   – Вы явно предпочитаете держать руку в тонусе.
   – Да. – Герцог улыбнулся, надевая сюртук. Для своих лет Монфор был на удивление мускулист. – Когда человек доживает до моих лет, ему надлежит либо заботиться о здоровье, либо обрекать себя на подагру, сердечные проблемы, более… э-э-э… интимные жалобы… – Он небрежно махнул рукой: – Плата за грехи.
   – Вы говорите прямо как священник. – Константину снова захотелось выпить. Сначала финансовые проблемы, потом оскорбления Ледяной Девы, а теперь еще морализаторство герцога. Куда уж хуже?
   Герцог сунул ноги в вечерние туфли.
   – Возможно, я как-то задел вас? Мои извинения. Я не намеревался читать проповедь.
   Он неторопливо расправил манжеты, тяжелое кольцо-печатка блеснуло на правой руке.
   – Нам нужно обсудить ситуацию. – Герцог помолчал. – Думаю, я могу помочь вам.
   Благодаря ночному свиданию с Ледяной Девой Константин точно знал, какова будет помощь герцога.
   – Вряд ли я нуждаюсь в помощи.
   – Тогда вы глупец. – Темные глаза утратили всякие следы веселья. – Вы ни малейшего представления не имеете, во сколько ежегодно обходится содержание этого поместья, так?
   Взгляд Константина посуровел.
   – Могу предположить.
   Монфор назвал сумму, которая ошеломила бы Константина, если бы он не приготовился к шоку. Где, черт побери, взять эти деньги сверх того, что придется вернуть Бронсону?
   – Пойдемте в библиотеку, – сказал герцог. – Выпьем бренди и обсудим дело.
   Это была не просьба. Константину чертовски хотелось напомнить герцогу, что это его дом и его бренди, но это прозвучало бы грубо. Кроме того, ему действительно хотелось выпить.
   Когда они спускались по лестнице, Константину пришлось сдерживать свой решительный шаг, подстраиваясь к неторопливой походке герцога.
   – По крайней мере дом в отличном состоянии, – пробормотал герцог. – Во всей Англии вы не найдете лучшей хозяйки, чем леди Роксдейл.
   Константин сдержал гримасу.
   – Весьма предприимчивая молодая леди, – согласился он.
   – Управление таким огромным домом, – заметил герцог, входя в библиотеку, – требует больших способностей, такта и, конечно…
   – Денег.
   Пройдя к камину, Константин вольготно расположился на софе, широко раскинув руки на спинке. Насколько прямолинейным будет Монфор? Константин точно знал, к чему клонит герцог, знал даже без предупреждения Ледяной Девы.
   – Да, именно. – Расправив фалды черного сюртука, герцог уселся напротив Константина. – И что вы предлагаете делать?
   «Предлагаете»? Вот уж предложения он делать не собирался.
   – Я обдумываю свои действия, – холодно сказал Константин.
   Недостаточно прямолинейно, чтобы воспрепятствовать аргументам герцога, но это лучшее, что он мог сейчас придумать. Его еще покачивало от новостей, которые вывалил на него сегодня привередливый поверенный Фредерика. Константин никак не мог обрести опору и меньше всего хотел пускаться в сложные маневры с коварным герцогом-свахой.
   Темные глаза герцога широко распахнулись.
   – Дружище, какой выбор вам остается, кроме брака?
   Черт бы его побрал!
   Нечего сидеть и кротко выслушивать подобные заявления. И что, собственно, Монфор тут делает?
   После минутной внутренней борьбы Константин любезно ответил:
   – Возможно, вы не слышали. Я не слишком гожусь для брака.
   Герцог улыбнулся и глубже уселся в кресло. Что здесь такого забавного?
   Сплетя пальцы, Монфор прижал их к губам.
   – Грубо говоря, как всегда бывает в таких делах, вам нужно существенное денежное вливание, и быстро. Вы будете полностью заняты поместьем. Однако дом огромный, им трудно управлять. Ему нужна хозяйка.
   Константин фыркнул.
   Герцог развел руками:
   – Женитесь на наследнице, и с вашими проблемами будет покончено. Титул Роксдейлов старый и уважаемый, даже если имя Константина Блэка не восстановить. Несмотря на хозяйственные неудачи Фредерика, ваши земли в хорошем состоянии. Поверьте, ни одна мамаша, у которой дочь на выданье, и бровью не поведет из-за вашей репутации, зная, что вы можете предложить.
   У Константина загорчило во рту.
   – Корысть.
   – Необходимость, – мягко поправил Монфор. – Таков наш мир. – Он махнул рукой. – Вам нужно жениться на леди, которая понимает, что такое брак по расчету, и тогда вам будет удобно. Вам вовсе не понадобится… э-э-э… менять привычки.
   Почему сегодня все толкуют о его привычках? Проклятые Уэструдеры. Возомнили, будто могут говорить и делать все, что вздумают.
   – Хотите выпить? – подался вперед герцог.
   – Нет, пожалуй, не стану.
   Это была правда. Кипевшая ярость желчью захлестывала горло. Константин пристально смотрел на герцога.
   – Давайте будем откровенны друг с другом, ваша светлость: от ваших танцев вокруг да около у меня голова кругом идет. Я ни при каких обстоятельствах не женюсь на леди Роксдейл.
   Он еще не принял такого решения, но был слишком зол.
   Глаза герцога заледенели, рот сжался в твердую линию. Константин чувствовал, что краснеет от собственной грубости. Он всегда гордился своей неуязвимостью для критики, отметая все колкие замечания улыбкой. Почему он позволил герцогу довести себя до непростительных оскорблений?
   – Мои извинения, – натянуто сказал он.
   – Это возможно? Я правильно понял? – Темные глаза герцога округлились, словно от изумления. – Как вы могли предположить, что я прочу вас – вас! – в мужья леди Роксдейл?
   Презрение в его протяжном голосе кислотой жгло грудь Константина.
   – Пожалуй, я все-таки выпью.
   Он поднялся, но герцог тоже встал, заступив его путь. Монфор был ниже его, но Константин уже сознавал его мощь, холодную ярость и несгибаемую волю.
   Как он мог хоть на секунду подумать, что новая жизненная ситуация смоет его прошлые грехи? Как он мог надеяться на новый старт? Он скорее бы брови сбрил, чем женился бы на этой заносчивой особе. Хотя заявление Монфора о том, что он никогда, ни на секунду, не рассматривал его как претендента на ее руку, раздражало.
   – Когда вы постигли катастрофичность своей ситуации, разумеется, у вас возникло искушение ухватиться за соломинку. Но дам вам совет: этот путь опасен для вашего здоровья.
   Константин шумно втянул воздух.
   – Говорите прямо, ваша светлость. Меня утомили ваши загадки.
   – Отлично, – сказал герцог мягким тоном, полным скрытого яда. – Позвольте мне перевести на понятный язык: коснитесь пальцем леди Роксдейл, и я убью вас.
   Константин долго выдерживал взгляд Монфора, выбирая подходящий момент. Потом холодно сказал:
   – Если вы не хотите, чтобы я не только пальцем ее коснулся, то скажите ей, чтобы убиралась из моего дома.

Глава 6

   Джейн вошла в столовую, где обычно завтракали. Розамунд и Сесили пили шоколад.
   В другие дни Джейн к этому времени давно бы поела, но она ждала, когда Константин Блэк вернется с верховой прогулки. Она поднялась в привычное время и отправила ему записку, велев вручить, когда он проснется. Однако он провел ее, поднявшись гораздо раньше, чем можно было ожидать от лондонского повесы.
   Джейн до сих пор не могла понять, как он сумел так ее расстроить прошлой ночью. В их разговоре не было места эмоциям. Она планировала спокойный деловой разговор. Любой разумный человек понял бы преимущества такого союза.
   Вместо этого от общения с ним у нее перехватывало дыхание и кружилась голова. Он лишил ее равновесия нелепым чувственным соседством и неприличными, наводящими на размышления насмешками. Она ужаснулась, припомнив свою ответную грубость. Лишь позднее ей пришло в голову, что следовало изобразить женскую беспомощность и снискать его расположение.
   Нет, она бы до этого никогда не опустилась. Но почему, почему не научилась она придерживать язык?
   Задумав исправить оплошность, Джейн решила подкараулить его здесь.
   – Ну? – требовательно сказала Сесили. – Что произошло?
   Джейн развела руками:
   – Этот человек просто невозможен.
   – Он не женится на тебе? – сказала Розамунд.
   – Он еще не решил, – состроила гримасу Джейн. – Представь себе.
   – Не решил?! – скривила губы Сесили. – Тогда он просто рыба мороженая.
   Джейн никогда бы не выбрала это выражение для описания Константина Блэка.
   – Нет, – покачала головой она. – Я уверена, он просто провоцирует меня.
   Слишком поздно услышала она нотки обиды в собственном голосе. Нарочито не обращая внимания на вопросительно поднятые брови Розамунд, Джейн смотрела в окно. Очередное унылое утро. Она превратила эту комнату в столовую для завтрака из-за открывавшегося из окон вида, но сегодня солнца не будет. Только свинцово-серые тучи, барабанящий дождь и мрачная перспектива разговора с герцогом.
   Честно говоря, единственной ее радостью было общение с Розамунд и Сесили. Сегодня утром они такие элегантные в дорожных платьях, сшитых по последней моде. Джейн подумала о своем мрачном и унылом гардеробе и вздохнула.
   Значение нарядов кузин вдруг дошло до нее.
   – Ох нет! Вы меня покидаете? – Она не думала, что кузины уедут так скоро.
   Розамунд коснулась губ салфеткой.
   – Похоже, да. У его светлости неотложное дело в Лондоне, и он настоял на том, чтобы заодно проводить и нас. Бекнем поедет с нами до Оксфорда. Жалею, что мы не можем задержаться дольше.
   – Но вы только что приехали! – воскликнула Джейн. – Почему Монфор не позволяет вам остаться?
   – Держу пари, он не доверяет лорду Роксдейлу в отношении Розамунд. – Темные глаза Сесили поблескивали над краем чашки. – Хотелось бы мне хоть одним глазком взглянуть на этого Буйного Барона перед отъездом. Скажи, Джейн, ты считаешь его красивым?
   Константин Блэк был самым великолепным из мужчин, которых Джейн видела за всю свою жизнь, но она скорее умрет, чем признается в этом.
   – В меру красивый, – позволила себе сказать Джейн. – Но не в меру беспардонный. Я не могу иметь с ним дела.
   – Ага! – Синие глаза Розамунд понимающе блеснули.
   – Ага? – повторила Джейн. – Что ты хочешь этим сказать? Не знаю, какие ты сделала умозаключения, но вид у тебя самоуверенный. Прошу, выброси это из головы, Розамунд.
   – Она не может, – сказала Сесили. – Она неисправимый романтик.
   – Брак довольно быстро вылечит ее от этого, – пробормотала Джейн.
   Улыбка Розамунд погасла, словно задутая свеча.
   До Джейн вдруг дошло, что она сказала. Сердце у нее заныло, внутри все сжалось. Она в ужасе смотрела на Розамунд.
   Как могла она быть такой бесчувственной, такой бестактной? Судьба Розамунд тяжелее, чем у других, поскольку она любила джентльмена, которого ей не предназначили в мужья. Это был прекрасный благородный человек, отважный кавалерийский офицер, но не ровня наследнице из рода Уэструдеров. Муж, которого Монфор выбрал для Розамунд, был совсем иного сорта: большой, хмурый, грубоватый человек, которого она даже не надеялась полюбить.
   – Ох, Розамунд, – прошептала Джейн. – Прости. Я не хотела!
   Розамунд поставила чашку, тихо звякнув ею о блюдце. И улыбнулась Джейн вежливой светской улыбкой, которая делала ее отстраненной.
   – Пустяки. Что мы можем для тебя сделать?