Страница:
Задайте себе простой вопрос: а во имя чего, собственно говоря, уже столько лет гибнут тысячи ни в чем не повинных людей, взрываются дома, вскипает ненависть? Какие цели адекватны угрозе разжечь термоядерный армагедон? Чтобы прославить величие аллаха и наказать всех, кто в него смеет не верить? Смешно. И грустно.
Но чтобы стало просто грустно, а не смешно, давайте прикинем: на какой именно территории, на каких конкретно землях надлежит раскинуться во славу аллаха Всемирному халифату или Великому Турану? На объединенной территории перечисленных выше европейских болельщиков за чеченских убийц: прибалтийских республик, Польши, Дании, Голландии? А может, их странная «влюбленность» в террористов – не что иное, как проявление Стокгольмского синдрома? Если так, то многие несуразности в поведении Европы становятся медицински объяснимыми. Если вхождение этих стран в Халифат и планируется, то наверняка только в качестве послушных вассалов. Население этих стран, конечно, о подобном не очень мечтает, но ведь и под властью фашистской Германии они оказаться не мечтали! Однако пришлось. Ну а на каких исламских территориях можно разместить в таком случае сам по себе Халифат?
[стр. 374] Виктор Кривопусков
Может быть, на просторах Саудовской Аравии, где, как только высосут нефть, ничего, кроме песка, не останется? В Арабских Эмиратах? Но они мало чем в этом смысле отличаются. На земле Турции? Но зачем тогда развязывать мировую войну? Хочется – стройте себе на здоровье хоть Туран, хоть Халифат – никто худого слова сказать будет не вправе. Так что вполне при таком варианте можно обойтись без всемирной резни. Значит, какие-то другие страны собираются в Халифат загонять? Какие, интересно? Похоже, не избежать нам того, чтобы вглядеться еще раз в карту Великого Турана. Видите коричневый цвет, разлившийся от Албании до Камчатки? Вот оно – гипотетическое пространство Великого исламского халифата! Для «Великого», право слово, больше нигде на планете подходящего места просто не осталось! А уж к этому, действительно Великому пространству – после!-можно присоединять кого угодно. Хотя бы и какую-нибудь Латвию или Данию. Эти нигде погоды не сделают, а сильному всегда подпоют. Поглядите, как поджала сегодня хвост наша гордая Европа! Одного террорис-тика боятся выдать правосудию, вопреки всем своим гимнам во славу Диктатуры Закона. Из высоких гуманистических принципов? Увы! Из элементарного животного страха перед террористами. Перед наступающим Исламским халифатом и его беспощадными янычарами.
А насчет турецкой «светскости» и преданности западным ценностям… Как только тень Большого Турана напутает вслед за Европой еще и США (а мы видели, как быстро и дружно там умеют пугаться) – в Турции произойдет то, что произошло не столь уж давно в Иране. Тоже ведь очень проамериканская и почти светская была страна.
У Турции тоже все для этого заготовлено – религиозные фанатики декоративно «не у власти», но сочувствующих им при этом в стране большинство. Дадут армии приказ – не мешать волеизъявлению народа, и всё! «Демократия» восторжествует! Пока это не требуется, пока это не выгодно – очень уж щедро выделяют Турции из натовских закромов субсидии и оружие, оказывая во всех начинаниях мощную политическую поддержку. Что-что, а доить соседей и союзников Турция всегда умела превосходно. Вспомним, какие щедрые дары отвалили ей большевики, вообразившие по исторической своей безграмотности, что обретают в ней верного союзника в революционном преображении угнетенных народов Востока. Вот
[стр. 375] Мятежный Карабах
хохоту-то было по всему Востоку! Нет у Турции ни вечных друзей, ни вечных врагов. Есть только вечные интересы и мечта создать Великую пантюркистскую империю с государственным флагом, где золотом были бы вышиты волчья пасть и лисий хвост. И не важно, как эта империя будет называться – Исламским ли халифатом, Большим ли Тураном, Великим ли Туркестаном или как-нибудь иначе…
Хотите верьте, хотите нет, но эти абзацы я написал ровно за день до того, как из Турции пришло сообщение о полной победе на парламентских выборах партии радикальных исламистов. Впрочем, этого факта пока пугаться не обязательно. И сегодня еще не пришло для Турции время разрубать «дружбу на вечные времена» с США и НАТО, заявляя претензии на особые, отдельные от них геостратегические замыслы. Экономика еще подводит, в финансовой подпитке нужда еще слишком велика. Еще не время кусать грудь кормилицы. Да и ужас от исламистского террора еще не дошел у «прогнившего Запада» до пяток. Но дело к тому идет, можно и подождать.
И если пантюркистам не удалось на первой волне хаотичного развала СССР вычленить из него необъятные просторы Великого Турана, то беру на себя смелость утверждать: только потому, что, подобно грекам в Фермопильском ущелье или русским под Сталинградом, на их пути насмерть встали воины Карабаха. Встали и выстояли – при дикой диспропорции сил, при невосполнимых потерях и предельном перенапряжении сил. Захлебнулась первая (прямая еще, неприкрытая еще!) атака новых претендентов на завоевание мира. Заблокирован прорыв на немереные просторы слабо заселенной и почти беззащитной, как казалось пантюркистам, России. Сбили исламистам дыхание в самом первом раунде Третьей мировой войны. Пришлось выбрасывать на ринг полотенце, чтобы, отдышавшись и сделав примочки на разбитый нос, устремиться к заветной цели другими – более окольными! – маршрутами. Но эти события уже выходят за пределы заметок Виктора Криво-пускова, к разговору о которых мы имеем удовольствие вернуться.
Момент истины
Особая ценность «Дневника» Виктора Кривопускова в том и состоит, что он не сочинялся задним числом с корректировкой фактов и оценок в соответствии с последующим ходом
[стр. 376] Виктор Кривопусков
истории, а фиксировал происходящее и отношение к нему непосредственно в момент, когда события происходили. И эта документальность особую цену имеет именно по отношению к первому (подпольному) этапу борьбы карабахского народа за свою независимость. Подпольщики не любят доверять свои тайны ни лишним свидетелям, ни бумаге, сильно затрудняя тем задачи будущим историкам. Спустя десятилетия, когда интерес к судьбоносным событиям вспыхивает с особой силой, число непосредственных их участников обычно печально сокращается, зато число тех, кому хочется «распушить усы» на фоне героических реликвий прошлого, возрастает катастрофически.
Так обычно и оказывается, что бревно Ленину помогали нести на субботнике чуть ли не сотни энтузиастов бесплатного труда. Музейные же работники, как всегда, терпеливо выжидают, когда же, наконец, поумирают реальные участники событий, чтобы после этого начать преодолевать гигантские трудности в отыскании свидетельств героического прошлого, множа слухи, мифы и лжесвидетельства.
Дневниковые записи русского офицера, конечно, не в состоянии дать исчерпывающей картины самого драматического периода в истории Карабаха. Руководители подполья, естественно, не обременяли его излишней информацией обо всех членах, структуре и связях своих организаций. Даже сегодня Жанна Галстян, как вы видели, убеждена, что время рассказывать всю правду о тех событиях еще не настало. Ну а когда такие времена настают, то обычно или рассказывать эту самую «всю правду» уже некому, или подтвердить, что «вся правда» – это именно правда, уже нечем. Так мифы становятся историей, а правда – сомнительными байками уходящей натуры.
Хорошо, что автору этой книги удалось пробиться сквозь немоту карабахского лихолетья и оставить пусть немногие, но достоверные и честные свидетельства о том, возле каких именно сел, какими омоновцами, какими способами, при попустительстве каких советских должностных лиц и под чьим патронажем со стороны азербайджанских властей начиналась на нашей планете Третья мировая война.
Более того, время и место описываемых событий, а также их экстремальный характер позволили зафиксировать зарождение многих других исторических процессов, чуть позже обретших стремительный как разрушительный, так и созидательный характер.
[стр. 377] Мятежиый Карабах
В Карабахе Виктор Кривопусков провел около года. На фоне его достаточно насыщенной событиями, сменой должностей, командировками в бесконечные «горячие точки» в «горячие времена» (Южный Йемен, Южная Осетия, Абхазия, Душанбе…) жизни пребывание в Карабахе, казалось бы, представляет собой лишь недолгий эпизод, но посмотрите, сколь значимым этот «эпизод» стал в его жизни! Прилетает в Карабах 15 октября 1990 года, одним человеком (мирный, во многом наивный государственный служащий, комсомольский аппаратчик, гордящийся связями с другими аппаратчиками, более преуспевшими по службе, дисциплинированный, послушный приказам офицер), а улетает оппозиционером, почти бунтовщиком, ведущим какую-то полуподпольную борьбу с теми, кому ранее безропотно подчинялся, сочувствующим и активно помогающим чуть ли не «врагам государства» и народа.
Такое уж это тогда было место, такие уж на этом месте происходили события, и такое уж тогда началось время! Время, когда все вторичное, показное, случайное обсыпалось, и подлинная цена каждого становилась видной всем. Наступил, как говорится, «момент истины»!
А истина оказывается порой и неприятной, и обременительной, требуя принятия нелегких, порой – опасных решений. Отнюдь не всегда ведь приходится выбирать только между плохим и хорошим, бывает, что и между плохим и кошмарным. И именно в этом случае ошибки в выборе особенно дорого обходятся обществу, людям… Помните капитана Маврена Григоряна? Сколько этот человек спас людей от смерти или хотя бы крупных неприятностей! Хорошо еще, что кто-то из спасенных не пустил ему пули в затылок, поскольку подпольщику этому, прямо как в приключенческом фильме, приходилось по поручению организации играть роль вражеского приспешника.
Да и российским офицерам (вместе с автором) не просто было совмещать служебный долг с велениями совести. Увы, не всегда между ними была возможность достигнуть гармонии. Армейская дисциплина ведь дилемму эту однозначно разрешает не в пользу совести. Тем больше заслуга тех (а их, как мы видим из текста, было не так уж мало), кому удавалось все же, формально не нарушая служебного долга, следовать по возможности именно велениям совести. Что можно сказать по этому поводу? Несчастна та страна, которая ставит офицерский корпус перед таким «неуставным» выбором! Но вдвойне не[стр. 378] Виктор Кривопусков
счастно то государство, у офицеров которого в условиях развала государства и армии конфликта между преступным приказом и совестью, честью не возникает, так что они всегда делают выбор не в пользу двух последних.
К счастью (для будущего нашей страны, для сохранения боеспособности армии в период общего «раздрая», для армяно-русских отношений и для предотвращения развития событий по сценарию идеологов Великого Турана), отдававших предпочтение все-таки совести среди российских офицеров оказалось не так уж мало. Сохраняя воинскую дисциплину и все полагающиеся ритуалы, они упорно противостояли той гибельной для страны и преступной по сути политике, которую проводили в Закавказье такие люди, как генерал Сафонов или Председатель Оргкомитета НКАО Поляничко и целый ряд «начальников» среднего звена, озабоченных в годы народного бедствия только собственными обогащением и карьерой.
Не удержусь еще раз назвать имена полковников Гудкова, Шевелева, Ткача, Кузнецова, генералов Ковалева, Воронова, Некрылова, Старикова, офицеров следственно-оперативной группы и сослуживцев автора по МВД СССР… Если бы не они, если бы не такие, как они, тогда уже приводившаяся фраза Андрея Мальгина о том, что в Карабахе «растет новое поколение, у которого ненависть к русским будет заложена в крови», оказалась бы провидческой. И Карабах был бы для предавшей его России навсегда потерян. Ну а что это повлекло бы за собой, даже подумать страшно.
Но самое главное: он, Карабах, был бы потерян и для России, и для Армении, если бы среди карабахцев не нашлось в критической ситуации людей, способных из рядовых газетчиков, комсомольских работников, «совслужащих» превратиться, когда это стало необходимо их Родине, в талантливых организаторов, неуловимых подпольщиков, пламенных ораторов, хладнокровных государственных деятелей и талантливых командиров. Слава Богу, нашлись.
Мы, члены КРИКа, хорошо, как нам казалось, знали по многочисленным поездкам в Карабах и Аркадия Гукасяна, и Роберта Кочаряна, и Сержа Саркисяна, и, конечно, Зория Балаяна. Видели, какая тяжесть забот и ответственности лежит на их плечах и с каким спокойным достоинством они несут эту тяжесть. Но «Дневник офицера» и нам немало раскрыл в образе лидеров нового типа, которых не начальство назначало на
[стр. 379] Мятежный Карабах
руководящие посты за их послушание, а жизнь сделала вождями, народ уполномочил страну возглавить в самый трагический момент ее жизни.
Думается, без столь хорошо организованного, умело законспирированного и неразрывно связанного с народом подполья Карабаху в те трудные месяцы было бы не устоять. А Карабах – не Россия, на просторах которой перед напором превосходящих сил противника можно отступать тысячи километров, а потом отвоевать все назад. Карабахцам отступать было некуда. Танковой атакой из Агдама его можно проутюжить насквозь за пару часов стремительного «дранга».
Мы не раз «всей семьей» во время своих фронтовых командировок ночевали еще у одного героя книги – доктора Валерия Марутяна. Почти каждый вечер этот спокойный мужественный человек после напряженнейшего дежурства в госпитале брал винтовку и шел с сыном Артуром еще на одно дежурство – ночное, боевое. Так вот – единым лагерем, под незаметным постороннему глазу, но очень четким и умным руководством – жил в дни жестокой блокады день за днем, месяц за месяцем Нагорный Карабах. Чуть позже у него сформировалась компактная, но самая боеспособная во всем СНГ (и, думается, не только в нем) армия, сотворившая чудо, над которым до сих пор ломают головы военные специалисты всего мира. Турецкие – с особым старанием.
Что ж, им будет тоже полезно прочитать эту книгу. Особенно советую приглядеться к главам, в которых рассказывается, например, про партизанку «Назик и ее земляков-аршалуйсцев» или про красавицу актрису Жанну Галустян… Впрочем, в целом над всей книгой стоит задуматься. Мирный народ, берущийся не по своей воле за оружие не для того, чтобы убивать «неверных» и тем заработать себе место в раю, а для того, чтобы отстоять Родину, спасти детей, культуру, само право ходить по земле и дышать воздухом, истребить можно. Победить нельзя.
Карабах выстоял. И это была победа. Но такие победы, над таким противником, которые выпали на долю граждан Карабаха, даются нелегко. Народ в этом райском уголке Земли устал от войны, разрухи, блокады. Он совершил подвиг, который будет воспет историками всего мира, когда они наконец поумнеют и смогут понять, что именно сделали эти люди для человечества. А не поумнеют – тем хуже для них, но уж российс[стр. 380] Виктор Кривопусков
ким-то летописцам не понять этого – грех непозволительный, смертный.
Тем важнее осознать России, кто и какой ценой отбил самую первую бешеную атаку на нее, в нынешней ситуации, когда ей почти открыто объявлена полномасштабная война. Понять, что террористическая акция в Москве – не последняя и что в разворачивающейся Третьей мировой каждый верный друг для нас на вес золота! И что настало время, когда не Россию кто-то должен спасать и защищать, а ей самой полагается взять на себя миссию главного щита от наступающих орд дикарей. И отбить их атаки, какими бы подлыми средствами атилы XXI века ни пробовали поставить мир на колени!
Андрей НУЙКИН
Но чтобы стало просто грустно, а не смешно, давайте прикинем: на какой именно территории, на каких конкретно землях надлежит раскинуться во славу аллаха Всемирному халифату или Великому Турану? На объединенной территории перечисленных выше европейских болельщиков за чеченских убийц: прибалтийских республик, Польши, Дании, Голландии? А может, их странная «влюбленность» в террористов – не что иное, как проявление Стокгольмского синдрома? Если так, то многие несуразности в поведении Европы становятся медицински объяснимыми. Если вхождение этих стран в Халифат и планируется, то наверняка только в качестве послушных вассалов. Население этих стран, конечно, о подобном не очень мечтает, но ведь и под властью фашистской Германии они оказаться не мечтали! Однако пришлось. Ну а на каких исламских территориях можно разместить в таком случае сам по себе Халифат?
[стр. 374] Виктор Кривопусков
Может быть, на просторах Саудовской Аравии, где, как только высосут нефть, ничего, кроме песка, не останется? В Арабских Эмиратах? Но они мало чем в этом смысле отличаются. На земле Турции? Но зачем тогда развязывать мировую войну? Хочется – стройте себе на здоровье хоть Туран, хоть Халифат – никто худого слова сказать будет не вправе. Так что вполне при таком варианте можно обойтись без всемирной резни. Значит, какие-то другие страны собираются в Халифат загонять? Какие, интересно? Похоже, не избежать нам того, чтобы вглядеться еще раз в карту Великого Турана. Видите коричневый цвет, разлившийся от Албании до Камчатки? Вот оно – гипотетическое пространство Великого исламского халифата! Для «Великого», право слово, больше нигде на планете подходящего места просто не осталось! А уж к этому, действительно Великому пространству – после!-можно присоединять кого угодно. Хотя бы и какую-нибудь Латвию или Данию. Эти нигде погоды не сделают, а сильному всегда подпоют. Поглядите, как поджала сегодня хвост наша гордая Европа! Одного террорис-тика боятся выдать правосудию, вопреки всем своим гимнам во славу Диктатуры Закона. Из высоких гуманистических принципов? Увы! Из элементарного животного страха перед террористами. Перед наступающим Исламским халифатом и его беспощадными янычарами.
А насчет турецкой «светскости» и преданности западным ценностям… Как только тень Большого Турана напутает вслед за Европой еще и США (а мы видели, как быстро и дружно там умеют пугаться) – в Турции произойдет то, что произошло не столь уж давно в Иране. Тоже ведь очень проамериканская и почти светская была страна.
У Турции тоже все для этого заготовлено – религиозные фанатики декоративно «не у власти», но сочувствующих им при этом в стране большинство. Дадут армии приказ – не мешать волеизъявлению народа, и всё! «Демократия» восторжествует! Пока это не требуется, пока это не выгодно – очень уж щедро выделяют Турции из натовских закромов субсидии и оружие, оказывая во всех начинаниях мощную политическую поддержку. Что-что, а доить соседей и союзников Турция всегда умела превосходно. Вспомним, какие щедрые дары отвалили ей большевики, вообразившие по исторической своей безграмотности, что обретают в ней верного союзника в революционном преображении угнетенных народов Востока. Вот
[стр. 375] Мятежный Карабах
хохоту-то было по всему Востоку! Нет у Турции ни вечных друзей, ни вечных врагов. Есть только вечные интересы и мечта создать Великую пантюркистскую империю с государственным флагом, где золотом были бы вышиты волчья пасть и лисий хвост. И не важно, как эта империя будет называться – Исламским ли халифатом, Большим ли Тураном, Великим ли Туркестаном или как-нибудь иначе…
Хотите верьте, хотите нет, но эти абзацы я написал ровно за день до того, как из Турции пришло сообщение о полной победе на парламентских выборах партии радикальных исламистов. Впрочем, этого факта пока пугаться не обязательно. И сегодня еще не пришло для Турции время разрубать «дружбу на вечные времена» с США и НАТО, заявляя претензии на особые, отдельные от них геостратегические замыслы. Экономика еще подводит, в финансовой подпитке нужда еще слишком велика. Еще не время кусать грудь кормилицы. Да и ужас от исламистского террора еще не дошел у «прогнившего Запада» до пяток. Но дело к тому идет, можно и подождать.
И если пантюркистам не удалось на первой волне хаотичного развала СССР вычленить из него необъятные просторы Великого Турана, то беру на себя смелость утверждать: только потому, что, подобно грекам в Фермопильском ущелье или русским под Сталинградом, на их пути насмерть встали воины Карабаха. Встали и выстояли – при дикой диспропорции сил, при невосполнимых потерях и предельном перенапряжении сил. Захлебнулась первая (прямая еще, неприкрытая еще!) атака новых претендентов на завоевание мира. Заблокирован прорыв на немереные просторы слабо заселенной и почти беззащитной, как казалось пантюркистам, России. Сбили исламистам дыхание в самом первом раунде Третьей мировой войны. Пришлось выбрасывать на ринг полотенце, чтобы, отдышавшись и сделав примочки на разбитый нос, устремиться к заветной цели другими – более окольными! – маршрутами. Но эти события уже выходят за пределы заметок Виктора Криво-пускова, к разговору о которых мы имеем удовольствие вернуться.
Момент истины
Особая ценность «Дневника» Виктора Кривопускова в том и состоит, что он не сочинялся задним числом с корректировкой фактов и оценок в соответствии с последующим ходом
[стр. 376] Виктор Кривопусков
истории, а фиксировал происходящее и отношение к нему непосредственно в момент, когда события происходили. И эта документальность особую цену имеет именно по отношению к первому (подпольному) этапу борьбы карабахского народа за свою независимость. Подпольщики не любят доверять свои тайны ни лишним свидетелям, ни бумаге, сильно затрудняя тем задачи будущим историкам. Спустя десятилетия, когда интерес к судьбоносным событиям вспыхивает с особой силой, число непосредственных их участников обычно печально сокращается, зато число тех, кому хочется «распушить усы» на фоне героических реликвий прошлого, возрастает катастрофически.
Так обычно и оказывается, что бревно Ленину помогали нести на субботнике чуть ли не сотни энтузиастов бесплатного труда. Музейные же работники, как всегда, терпеливо выжидают, когда же, наконец, поумирают реальные участники событий, чтобы после этого начать преодолевать гигантские трудности в отыскании свидетельств героического прошлого, множа слухи, мифы и лжесвидетельства.
Дневниковые записи русского офицера, конечно, не в состоянии дать исчерпывающей картины самого драматического периода в истории Карабаха. Руководители подполья, естественно, не обременяли его излишней информацией обо всех членах, структуре и связях своих организаций. Даже сегодня Жанна Галстян, как вы видели, убеждена, что время рассказывать всю правду о тех событиях еще не настало. Ну а когда такие времена настают, то обычно или рассказывать эту самую «всю правду» уже некому, или подтвердить, что «вся правда» – это именно правда, уже нечем. Так мифы становятся историей, а правда – сомнительными байками уходящей натуры.
Хорошо, что автору этой книги удалось пробиться сквозь немоту карабахского лихолетья и оставить пусть немногие, но достоверные и честные свидетельства о том, возле каких именно сел, какими омоновцами, какими способами, при попустительстве каких советских должностных лиц и под чьим патронажем со стороны азербайджанских властей начиналась на нашей планете Третья мировая война.
Более того, время и место описываемых событий, а также их экстремальный характер позволили зафиксировать зарождение многих других исторических процессов, чуть позже обретших стремительный как разрушительный, так и созидательный характер.
[стр. 377] Мятежиый Карабах
В Карабахе Виктор Кривопусков провел около года. На фоне его достаточно насыщенной событиями, сменой должностей, командировками в бесконечные «горячие точки» в «горячие времена» (Южный Йемен, Южная Осетия, Абхазия, Душанбе…) жизни пребывание в Карабахе, казалось бы, представляет собой лишь недолгий эпизод, но посмотрите, сколь значимым этот «эпизод» стал в его жизни! Прилетает в Карабах 15 октября 1990 года, одним человеком (мирный, во многом наивный государственный служащий, комсомольский аппаратчик, гордящийся связями с другими аппаратчиками, более преуспевшими по службе, дисциплинированный, послушный приказам офицер), а улетает оппозиционером, почти бунтовщиком, ведущим какую-то полуподпольную борьбу с теми, кому ранее безропотно подчинялся, сочувствующим и активно помогающим чуть ли не «врагам государства» и народа.
Такое уж это тогда было место, такие уж на этом месте происходили события, и такое уж тогда началось время! Время, когда все вторичное, показное, случайное обсыпалось, и подлинная цена каждого становилась видной всем. Наступил, как говорится, «момент истины»!
А истина оказывается порой и неприятной, и обременительной, требуя принятия нелегких, порой – опасных решений. Отнюдь не всегда ведь приходится выбирать только между плохим и хорошим, бывает, что и между плохим и кошмарным. И именно в этом случае ошибки в выборе особенно дорого обходятся обществу, людям… Помните капитана Маврена Григоряна? Сколько этот человек спас людей от смерти или хотя бы крупных неприятностей! Хорошо еще, что кто-то из спасенных не пустил ему пули в затылок, поскольку подпольщику этому, прямо как в приключенческом фильме, приходилось по поручению организации играть роль вражеского приспешника.
Да и российским офицерам (вместе с автором) не просто было совмещать служебный долг с велениями совести. Увы, не всегда между ними была возможность достигнуть гармонии. Армейская дисциплина ведь дилемму эту однозначно разрешает не в пользу совести. Тем больше заслуга тех (а их, как мы видим из текста, было не так уж мало), кому удавалось все же, формально не нарушая служебного долга, следовать по возможности именно велениям совести. Что можно сказать по этому поводу? Несчастна та страна, которая ставит офицерский корпус перед таким «неуставным» выбором! Но вдвойне не[стр. 378] Виктор Кривопусков
счастно то государство, у офицеров которого в условиях развала государства и армии конфликта между преступным приказом и совестью, честью не возникает, так что они всегда делают выбор не в пользу двух последних.
К счастью (для будущего нашей страны, для сохранения боеспособности армии в период общего «раздрая», для армяно-русских отношений и для предотвращения развития событий по сценарию идеологов Великого Турана), отдававших предпочтение все-таки совести среди российских офицеров оказалось не так уж мало. Сохраняя воинскую дисциплину и все полагающиеся ритуалы, они упорно противостояли той гибельной для страны и преступной по сути политике, которую проводили в Закавказье такие люди, как генерал Сафонов или Председатель Оргкомитета НКАО Поляничко и целый ряд «начальников» среднего звена, озабоченных в годы народного бедствия только собственными обогащением и карьерой.
Не удержусь еще раз назвать имена полковников Гудкова, Шевелева, Ткача, Кузнецова, генералов Ковалева, Воронова, Некрылова, Старикова, офицеров следственно-оперативной группы и сослуживцев автора по МВД СССР… Если бы не они, если бы не такие, как они, тогда уже приводившаяся фраза Андрея Мальгина о том, что в Карабахе «растет новое поколение, у которого ненависть к русским будет заложена в крови», оказалась бы провидческой. И Карабах был бы для предавшей его России навсегда потерян. Ну а что это повлекло бы за собой, даже подумать страшно.
Но самое главное: он, Карабах, был бы потерян и для России, и для Армении, если бы среди карабахцев не нашлось в критической ситуации людей, способных из рядовых газетчиков, комсомольских работников, «совслужащих» превратиться, когда это стало необходимо их Родине, в талантливых организаторов, неуловимых подпольщиков, пламенных ораторов, хладнокровных государственных деятелей и талантливых командиров. Слава Богу, нашлись.
Мы, члены КРИКа, хорошо, как нам казалось, знали по многочисленным поездкам в Карабах и Аркадия Гукасяна, и Роберта Кочаряна, и Сержа Саркисяна, и, конечно, Зория Балаяна. Видели, какая тяжесть забот и ответственности лежит на их плечах и с каким спокойным достоинством они несут эту тяжесть. Но «Дневник офицера» и нам немало раскрыл в образе лидеров нового типа, которых не начальство назначало на
[стр. 379] Мятежный Карабах
руководящие посты за их послушание, а жизнь сделала вождями, народ уполномочил страну возглавить в самый трагический момент ее жизни.
Думается, без столь хорошо организованного, умело законспирированного и неразрывно связанного с народом подполья Карабаху в те трудные месяцы было бы не устоять. А Карабах – не Россия, на просторах которой перед напором превосходящих сил противника можно отступать тысячи километров, а потом отвоевать все назад. Карабахцам отступать было некуда. Танковой атакой из Агдама его можно проутюжить насквозь за пару часов стремительного «дранга».
Мы не раз «всей семьей» во время своих фронтовых командировок ночевали еще у одного героя книги – доктора Валерия Марутяна. Почти каждый вечер этот спокойный мужественный человек после напряженнейшего дежурства в госпитале брал винтовку и шел с сыном Артуром еще на одно дежурство – ночное, боевое. Так вот – единым лагерем, под незаметным постороннему глазу, но очень четким и умным руководством – жил в дни жестокой блокады день за днем, месяц за месяцем Нагорный Карабах. Чуть позже у него сформировалась компактная, но самая боеспособная во всем СНГ (и, думается, не только в нем) армия, сотворившая чудо, над которым до сих пор ломают головы военные специалисты всего мира. Турецкие – с особым старанием.
Что ж, им будет тоже полезно прочитать эту книгу. Особенно советую приглядеться к главам, в которых рассказывается, например, про партизанку «Назик и ее земляков-аршалуйсцев» или про красавицу актрису Жанну Галустян… Впрочем, в целом над всей книгой стоит задуматься. Мирный народ, берущийся не по своей воле за оружие не для того, чтобы убивать «неверных» и тем заработать себе место в раю, а для того, чтобы отстоять Родину, спасти детей, культуру, само право ходить по земле и дышать воздухом, истребить можно. Победить нельзя.
Карабах выстоял. И это была победа. Но такие победы, над таким противником, которые выпали на долю граждан Карабаха, даются нелегко. Народ в этом райском уголке Земли устал от войны, разрухи, блокады. Он совершил подвиг, который будет воспет историками всего мира, когда они наконец поумнеют и смогут понять, что именно сделали эти люди для человечества. А не поумнеют – тем хуже для них, но уж российс[стр. 380] Виктор Кривопусков
ким-то летописцам не понять этого – грех непозволительный, смертный.
Тем важнее осознать России, кто и какой ценой отбил самую первую бешеную атаку на нее, в нынешней ситуации, когда ей почти открыто объявлена полномасштабная война. Понять, что террористическая акция в Москве – не последняя и что в разворачивающейся Третьей мировой каждый верный друг для нас на вес золота! И что настало время, когда не Россию кто-то должен спасать и защищать, а ей самой полагается взять на себя миссию главного щита от наступающих орд дикарей. И отбить их атаки, какими бы подлыми средствами атилы XXI века ни пробовали поставить мир на колени!
Андрей НУЙКИН