Страница:
Крон Александр
Винтовка № 492116
Александр Александрович Крон
Винтовка № 492116
Пьеса
в трех действиях,
десяти эпизодах
Книга известного советского писателя Александра Крона состоит из двух частей. В первой части представлены пьесы: "Винтовка № 492116", "Трус", "Глубокая разведка", "Офицер флота", "Кандидат партии", "Второе дыхание". Во вторую часть вошли статьи Крона, посвященные театру.
От автора
Эти пьесы написаны давно. Первая - полвека назад, последняя датирована 1956 годом.
С тех пор я больше не писал пьес и уже многие годы пишу только прозу.
Для литератора, вдохнувшего запах театральных кулис еще в школьные годы, переход от драматургии к прозе связан с существенной перестройкой.
Глаз писателя в некоторых отношениях подобен фотообъективу. Для различной натуры существуют разные типы объективов, более того, - одна и та же натура, снятая различными объективами, дает несхожие изображения. Когда прозаик берется за драматургию или, что реже, драматург за прозу, происходит как бы смена объектива.
Когда меня спрашивают, как могло случиться, что драматург, четверть века активно и небезуспешно участвовавший в театральной жизни, так надолго, если не навсегда, от нее отошел, у меня на этот вопрос нет однозначного ответа. Меньше всего мне хочется ссылаться на трудности и огорчения, каких было немало. Еще меньше - возлагать вину на кого-либо или на что-либо от меня независящее.
Одна из причин - хотя и не главная: драматическая форма стала для меня тесна. В послевоенные десятилетия обозначился любопытный процесс: кинофильмы стали длиннее, а спектакли короче. Стало уже нормой, что спектакли идут с одним антрактом или даже совсем без антракта. Появилось множество пьес, рассчитанных на минимальное число участников. Драматурги, писавшие раньше симфонии, стали писать дуэты и трио.
Большинство моих пьес - в четырех актах. В них много эпизодических ролей. Пьесы, несомненно, грешат многословием, тем не менее сокращать их трудно. От некоторой громоздкости мне, вероятно, уже не избавиться. Не случайно, став прозаиком, я обратился к романной форме, а не к новелле.
Но есть еще одна причина, пожалуй, даже более существенная. Отдавши драматургии четверть века, я обнаружил, что у меня нет близкого мне театрального коллектива, нет театра-единомышленника, где режиссура была бы заинтересована не в случайных контактах, а во мне как в равноправном участнике общего дела. Я достиг к тому времени возраста, когда уже становится утомительным ощущать себя вечным дебютантом и лишний раз убеждаться, что твоя пьеса лишь повод для спектакля.
У моего покойного друга, драматурга и театрального критика Леонида Антоновича Малюгина, есть книга с программным названием - "Театр начинается с литературы". Я полностью разделяю его убеждение. Вопреки мнению многих театральных деятелей, я не считаю пьесу полуфабрикатом. В отличие от пищевых полуфабрикатов, несъедобных без дополнительной обработки, пьеса самостоятельное произведение, предназначенное для театра, но существующее и вне театральных подмостков. Не называем же мы полуфабрикатами сонаты и симфонии, хотя чтение нот - умение сравнительно редкое, требующее специального образования. Читать пьесы значительно легче, и за последние десятилетия заметно возросло число людей, не только любящих, но и умеющих читать драматургию, выработавших на основе своего культурного опыта своеобразную стереоскопичность видения, позволяющую им разыгрывать спектакли наедине с автором. Об этом говорят возросшие тиражи пьес и киносценариев. Многие прозаики охотно включают в свои сборники наряду с повестями и рассказами киноповести и радиопьесы; все чаще печатаются пьесы в журналах, вышли из печати и разошлись несколько многотомных антологий. Рассчитаны все эти издания в основном на читающую публику, театры по традиции предпочитают машинописные экземпляры или стеклографические оттиски.
Почти одновременно с этой книгой в издательстве "Художественная литература" выходит в свет двухтомное собрание моих сочинений. Только проза - романы и очерки. Но мой отчет перед читателями за полвека работы в литературе был бы неполон без избранных пьес и статей о театре. Они составляют как бы дополнительный, третий том. Я включил в него только те пьесы, которые, с моей точки зрения, имеют право на жизнь. Не исключена возможность, что театры еще вернутся к ним, но в основном книга адресована читателям, а вошедшие в нее немногие статьи делают излишним особое предисловие к пьесам и помогут читателям ближе познакомиться с автором.
Памяти дорогого друга
Валентина Кукушкина,
комсомольца-драматурга
Действующие лица
БЛАГИХ ФЕДОР АНДРЕЕВИЧ, командир полка, краснознаменец, 52 лет.
ЭЙНО АВГУСТ ЕМЕЛЬЯНОВИЧ, командир третьей роты, 30 лет.
КАСЬЯНОВ ЛУКА ИВАНОВИЧ, старшина третьей роты, лет 27-ми.
КОСОВ ЕГОР АЛЕКСЕЕВИЧ, командир отделения, лет 25-ти.
ИРОД, 17 лет \
РЯЗАНЬ, 15 лет } бывшие малолетние преступники.
ПАТАШОН, 13 лет /
АХМЕТ, 12 лет /
МОЖАРОВ \
ГОРЛОВ \
БАРСУКОВ } красноармейцы третьей роты.
ГУЛИН /
ГЕРЦОГ, 32 лет.
МОРОЗОВА ТОНЯ, политработник и заведующая полковой библиотекой, 24 лет.
БОРИСОГЛЕБСКАЯ СОФЬЯ НИКОЛАЕВНА, педолог.
МИЛИЦИОНЕРЫ, ПОСЫЛЬНЫЙ.
Действие происходит в 1929 году в лагере
территориальной воинской части.
Действие первое
Эпизод первый
УТРО
Занавес закрыт. Горн играет утреннюю зорю
"побудку". Перекликаются голоса дежурных в ротах:
"Пятая рота встава-ай!", "Четвертая рота, вставай на
утреннюю зарядку!.. Шинеля в скатку, в полном
боевом!" Затем раскатистая команда: "Полк,
смиррна-а!" - и отчетливый рапорт: "Товарищ командир
полка, помощник дежурного по сорок второму
стрелковому полку старшина Касьянов. За время моего
дежурства во вверенной вам части все благополучно".
При последних словах рапорта - занавес. Палатка
дежурного по полку на передней линейке. Перед ней,
под навесом, полковое знамя, охраняемое часовым, и
список отличных стрелков в раме. Командир полка
Благих принимает рапорт помощника дежурного по
полку - старшины Касьянова. Оба дотронулись руками до
козырьков. Рукопожатие.
Б л а г и х (загорелое, пересеченное шрамом лицо, эмалевый орден на гимнастерке; просматривает врученные дежурным бумаги). Время прибытия?
С т а р ш и н а. Сегодня; четыре тридцать, товарищ командир полка.
Б л а г и х. Так. Распорядились вы, чтобы...
С т а р ш и н а. Направлены на кухню сводного батальона, будет выдан хлеб, сахар и кипяток, товарищ командир полка.
Б л а г и х. Правильно. Что же, они одни или...
С т а р ш и н а. Прибыли в сопровождении двух милиционеров и уполномоченного лица, каковые находятся в ожидании ваших распоряжений, товарищ командир полка.
Б л а г и х. Так. Так. (Задумывается.) Товарищ дежурный!
С т а р ш и н а. Здесь, товарищ командир полка.
Б л а г и х. Комроты три товарища Эйно - ко мне.
С т а р ш и н а. Слушаю. (Посыльному.) Товарищ посыльный! Комроты три Эйно - к командиру полка.
П о с ы л ь н ы й. Вызвать командира третьей роты к командиру полка. (Рука к козырьку, поворот, убегает.)
Б л а г и х (смотрит на часы, прислушивается). Копаются, копаются... Три минуты потеряно. О чем они думают? (Старшине.) Вам сообщено из штаба дивизии? Сегодня общий выход в поле. Поверяйте караулы почаще.
С т а р ш и н а. Слушаю, товарищ командир полка.
Доносятся слова команды: "Пятая рота, выходи
строиться! Становись! Ррравня-йсь! Смиррна-а,
равнение на середину!" Входит Эйно. Безукоризненная
выправка. Держится просто и уверенно, говорит ясно и
негромко.
Э й н о (рапортует). Товарищ командир полка, командир роты Эйно явился по вашему приказанию.
Салют, рукопожатие.
Б л а г и х (медленно, подбирая слова). Дело в следующем, товарищ Эйно. К нам в полк прислали четверых подростков, по имеющимся сведениям, неисправимых. Направлены они сюда политуправлением округа, на сей счет имеется циркуляр от девятого мая тысяча девятьсот двадцать девятого года. Понятно?
Э й н о. Понимаю, товарищ командир полка.
Б л а г и х. С ними должна проводиться соответствующая воспитательная и учебная работа. Из сказанного явствует, что эти неисправимые молодые люди должны перестать быть неисправимыми. Понятно?
Э й н о (улыбается). Понятно, товарищ командир полка.
Б л а г и х. Понятно? А мне вот что-то не совсем понятно. (Меняя тон.) Слушай, Август, мне с тобой надо поговорить. Вот по этому самому поводу. Без официальностей, а просто, как с партийцем. Садись.
Садятся на скамью.
Меня этот подарок совсем сбил с толку. Человек я холостой, в детишках ничего не понимаю, боюсь и... ну их совсем! Какой к ним подход - шут их знает...
Э й н о (улыбается). Погоди, Федор Андреевич. Сколько им лет, твоим ребятишкам? Пять, шесть?
Б л а г и х. Во-первых, они не мои. А сколько лет им - можно посмотреть. (Вынимает из планшета бумагу.) Лет им, если хочешь знать, много. Двенадцать, тринадцать, пятнадцать, семнадцать даже. Ого! Ну, что же, тем лучше. Одним словом, положение таково: раз на нас возложили эту обязанность, то нужно к ней отнестись добросовестно. Ты согласен со мной?
Э й н о. Конечно.
Б л а г и х. Ну вот и хорошо. Для начала мы поручим эту публику тебе.
Э й н о. Что-что?
Б л а г и х. Думаю поручить их тебе. Как ты на эта смотришь?
Э й н о. Никак, Федор Андреевич. Не умею и не хочу браться. Я строевик. В педагоги не гожусь. (Пауза.) Что я с ними буду делать? Инструкции какие-нибудь имеются?
Б л а г и х. А вот мы сейчас посмотрим. (Пробегает глазами бумагу.) Особых инструкций никаких нет. Имеется общее положение: ребята должны жить в лагерях на правах красноармейцев и постепенно втягиваться в строевое обучение. И точка.
Э й н о. Это уже понятнее. Скажу так, Федор Андреевич: сам я не возьмусь. Приказывай.
Б л а г и х. Я считаю, что ты с задачей справишься. Ладно, коли так. (Со вздохом, вставая.) Товарищ Эйно, примите во вверенную вам роту четырех человек, обозначенных в этом списке. Оформите прием. Распорядитесь о выдаче обмундирования. Об исполнении доложить.
Э й н о (официально). Слушаю, товарищ командир полка.
Б л а г и х. Выделите одного из отделенных командиров для постоянной работы с ними. Вопросы есть?
Э й н о. Нет, товарищ командир полка.
Б л а г и х. Можете идти.
Эйно уходит.
Товарищ дежурный.
С т а р ш и н а. Слушаю, товарищ командир полка.
Б л а г и х. Сообщите дежурным по батальонам: через десять минут выстроиться на первой линейке. В шесть тридцать выступаем.
С т а р ш и н а. Слушаю, товарищ командир полка.
Звуки оркестра, играющего марш.
Доносятся слова команды.
Эпизод второй
ЧЕТВЕРКА
Замирает вдали красноармейская песня. Тишина
взрывается хохотом. Занавес. Площадка около лагерной
кухни. Хохочут четверо ребят, развалившихся на земле.
Посмеиваются милиционеры, недоуменно посматривая на
ребят. Из окошка кухни высунул голову любопытный
дневальный в белом колпаке. Пожилая женщина, в
пенсне, худая и остроносая, вне себя от возмущения.
Говорит быстро, слегка задыхаясь.
Б о р и с о г л е б с к а я. Не понимаю, что тут смешного! Абсолютно нечему смеяться. Это глупо и... и нетактично... Только доказывает... только доказывает, что вы совершенно не умеете себя держать. Очень печально, если чужое несчастье вызывает у вас такое веселье. Так поступают только очень черствые и испорченные люди. Да, да! Ах, какая досада! Ведь я прекрасно помню, совсем недавно смотрела. Ваши бумаги, сумочка... Где я могла выронить?
Хохот усиливается.
А вам должно быть стыдно! Я, по-моему, такого отношения просто не заслужила. Да, не заслужила. Фу! Ну, кажется, кажется, так естественно между людьми... ну, я не знаю, помочь, поискать, просто посочувствовать. (Апеллируя к милиционерам и к дневальному в окошке.) Я, знаете ли, в первый раз вижу таких детей. Я тридцать лет работаю с детьми, и со всякими детьми, я имею опыт, но, знаете ли... (с нервным смехом) это что-то непостижимое. Буквально непостижимое.
И р о д. Ну, довольно, цыц! Обсмеетесь.
Ребята примолкают, фыркая в кулаки.
Чего хай подняли? (Борисоглебской.) Вы уж на них, Софья Николаевна, не будьте в претензии. Это такой рыжий народ: готовы кого угодно на зуб взять. Я так полагаю, они и навернули сумочку.
Ребята в восторге.
Б о р и с о г л е б с к а я. Что значит "навернули"? Ты хочешь сказать - взяли? Нет, что ты, никогда не поверю!
И р о д. Верьте спецу, Софья Николаевна. Я по рожам вижу. У, босяки бесстыжие! Вот теперь они прищучат меня за то, что я вам настучал. (Перекрестился.) Истинный Макарка, это они.
Б о р и с о г л е б с к а я. Ни-ни, не может быть! (Волнуется.) Дети, если вы взяли, то отдайте. (Ироду.) Скажи им, чтобы они отдали.
И р о д (горько). Разве они меня слушаются, Софья Николаевна? Они добром не отдадут. Вон мильтоны сидят, руки сложили. Обыскать - и амба.
Б о р и с о г л е б с к а я. Какой стыд! Дети, если вы действительно взяли, это отвратительно. Очень рада, что вас берут в Красную Армию. Вам нужно строгое обращение. Пусть вас наказывают. Товарищи милиционеры! Обыщите их. Или нет... Ну, как хотите... (Мечется.)
Ребята развлекаются.
П е р в ы й м и л и ц и о н е р. Они не дадутся, гражданка. Уж я их знаю...
Б о р и с о г л е б с к а я. Нет, они должны. Вы - милиционер, это в вашей власти...
П а т а ш о н. Чегой-то? Я брал, да? Бросьте! Рязань, ты брал?
Р я з а н ь (рассудительно). Не. На што она мне?
П а т а ш о н. Ахметка, твоя тянула? Ась?
А х м е т (спокойно). Зачем? Совсем мине не интересна.
П а т а ш о н. Вставай, братва! Пускай обыскивают! Чего Ирод треплется?
Ребята вскакивают, вызывающе глядя на Борисоглебскую
и милиционеров. Борисоглебская в смятении.
И р о д. Обыщите, обыщите. Нечего с ними хороводиться...
П а т а ш о н (театрально). Приступайте к исполнению ваших обязанностей, низкие сатрапы! Но помните - близок час возмездия!
Ребята фыркают, милиционеры переглянулись и,
помявшись, приступают к осмотру.
Б о р и с о г л е б с к а я (нервничая). Как это ужасно! Но я обязана, я обязана...
В т о р о й м и л и ц и о н е р (кончил осмотр, растерянно). Не видать ничего, гражданка.
Б о р и с о г л е б с к а я. Я так и знала. Мои дети не могут сделать этого.
И р о д. Конечно, не могут. Это не иначе как мильтоны заначили. Але, ребята, мильтонов обыскивать!
Ребята с гиканьем окружают милиционеров.
П а т а ш о н (издает пронзительный звук). Куик-кик! Вывертайте карманы!
И р о д (запускает руку в карман милиционера). Это что за штука такая? Эге-ге! (Вытаскивает сумочку.)
Милиционеры в изумлении. Ребята торжествуют.
П е р в ы й м и л и ц и о н е р. Это что же?.. Как же это так? (Разводит руками.)
В т о р о й м и л и ц и о н е р (вынул из своего кармана пачку бумаг). Откуда это мне богатство привалило? Ну и бесы!
Ребята хохочут.
И р о д (возвращает Борисоглебской ее вещи). Получите вашу требуху, Софья Николаевна. Дать вам, что ли, совет на прощанье? Не беритесь вы деловых ребят уму-разуму учить. Только себя мучаете, жалко смотреть.
Ребята хохочут.
Ей-ей, как дитё без глаз.
Б о р и с о г л е б с к а я (прячет сумочку). Ну, это ты молод меня учить. Я тридцать лет работаю с детьми. Я - старый педолог.
П а т а ш о н. Куик-кик! Правильно, мадам. Рязань, ты как?
Р я з а н ь. Ничего. Она - не вредная.
Смех. Входят Эйно и Косов. Смех обрывается.
Э й н о (удивленно оглядывает всех). Кто здесь ответственное лицо?
Б о р и с о г л е б с к а я (встрепенулась). А это вы... здешнее начальство? Очень, очень рада. Борисоглебская, педолог. А это товарищи милиционеры, были столь любезны, что сопровождали нас. Дети, вот товарищ командир, который теперь будет с вами заниматься. (К Эйно.) Вы хотите оформить прием? Простите, ваше имя, отчество?
Э й н о (улыбается). Август Емельянович.
Б о р и с о г л е б с к а я. Сию, сию минуточку, Август Емельянович. (Раскладывает бумаги, суетится.)
В т о р о й м и л и ц и о н е р (козыряя Эйно). Отпустите нас, товарищ командир. Мы по наряду только провожать должны, а учительша с ими оставаться боится и не отпускает. Теперь нам тут больше делать нечего.
Э й н о. Хорошо. Можете быть свободны.
Милиционер протягивает ему ведомость. Эйно отмечает
время и расписывается. Милиционеры козыряют и уходят.
Б о р и с о г л е б с к а я (подает бумаги). Вот, Август Емельянович, пожалуйста. Здесь сведения, только имен, знаете, установить не удалось. А здесь, знаете, мои записи, наблюдения, может быть, вас заинтересует. Надеюсь, Август Емельянович, им у вас не будет плохо. А? Нет? Ну конечно. Я их очень успела полюбить, и они меня тоже любят, по-своему, знаете ли, по-детски. Знаете, как они говорят? (Смеется.) Как это?.. Да... "Клёвая баба". Понимаете? Хи-хи! Это очень мило. Вы, пожалуйста уж, Август Емельянович...
Э й н о. Не беспокойтесь, товарищ педолог. Все? Разрешите вам пожелать всего лучшего. Спасибо.
Б о р и с о г л е б с к а я. Да, да, я должна ехать. (Испуганно.) И... и товарищи милиционеры уже ушли? До свидания. Очень приятно. Дети, прощайте. Желаю вам счастья. Ну, я пошла. Сюда? Нет, туда. Спасибо! (Уходит, провожаемая смехом ребят и сдержанными улыбками командиров.)
И р о д (свистнул). Золотая рота, смирна! (Приложив пятерню к уху и выпятив живот, балаганно рапортует Эйно.) Товарищ главный командир! Явились в количестве четырех человек в ваше распоряжение.
Э й н о (медленно осмотрел нахально ухмыляющегося Ирода и с интересом наблюдающих ребят). Правильно.
Ребята опешили.
Стоять только вы еще не умеете. Уберите живот и пятерню не растопыривайте. Товарищ Косов, покажите ему.
Ребята смеются. Ирод смущен.
К о с о в (просто, но не без шика, рапортует). Товарищ командир роты! Явились в ваше распоряжение в количестве четырех человек.
Э й н о. Вот так и нужно. Ладно, научитесь. Ну, давайте познакомимся. Для начала - встать!
Р я з а н ь (лежит на земле). Чего это "встать"? Куда?
Э й н о. В армии есть свои порядки, к которым вам придется привыкнуть. Объясняю, потому что вы этого еще не знаете. На будущее запомните: когда с вами разговаривает командир, вы обязаны встать. То же самое и командир. Вы видите, я разговариваю с вами стоя. Ясно? В таком случае - встать!
Ребята неохотно поднимаются.
Подстроиться друг к другу по росту!
Ирод медлит.
Э й н о. Что вам непонятно, товарищ? Вы не понимаете, что значит "по росту"?
Ирод идет на место.
Так. Теперь мы можем разговаривать. Моя фамилия - Эйно. Я - командир третьей роты. А вот - товарищ Косов, ваше непосредственное начальство.
Косов прикладывает руку к козырьку.
Со всеми вопросами и своими делами обращаться прежде всего к нему как к старшему товарищу.
И р о д (бурчит). Это еще видно будет...
Э й н о. В строю не разговаривают, товарищ. Если вам нужно что-нибудь сказать, спросите разрешения, выйдите перед строем и скажите всем. Нет ничего такого? Так вот, товарищи: вы пришли в Красную Армию. В Красной Армии нет маленьких ребят, а есть взрослые люди. Как с взрослыми людьми, мы с вами и будем иметь дело. От вас ничего особенного не требуется: во-первых, не мешать нам работать, а во-вторых, работать самим. Даром вас кормить мы не можем. Не захотите учиться, можете работать на кухне, на складе - дело найдется. Выбирайте. Бездельников же у нас нет. У нас есть свой устав, с ним придется считаться. В остальном вы будете совершенно свободны. Вопросы есть?
Р я з а н ь. Можно мне?
Э й н о. Давайте.
Р я з а н ь. А одёжу выдадут? Мы вона какие драные.
Э й н о (улыбается). Вопрос по существу. Вам будет выдано полное обмундирование красноармейца. Сейчас товарищ Косов сходит в швальню. Приходится ушивать: с маленькими размерами у нас туговато. Товарищ Косов, наведайтесь-ка.
К о с о в. Слушаю, товарищ командир. (Уходит.)
Э й н о. Еще вопросы есть? Нет пока? Можно разойтись.
Ребята рассаживаются.
Курит кто-нибудь? (Садится тоже.)
П а т а ш о н (недоверчиво). А вы табак не отымаете?
Э й н о. Зачем? Если у вас отнимать, вы будете курить тайком. Можете закуривать, если хотите.
П а т а ш о н. А кино у вас есть?
Ребята смеются, только Ирод мрачен.
Э й н о. В полковом клубе два раза в неделю.
П а т а ш о н. Эге-ге! Задарма?
Р я з а н ь. Это у нас Паташон. Артист!
Э й н о. Артист? Ну, мы его в драмкружок запишем. (Встает.) Товарищ Косов! Поживее!
Появляется Косов, обвешанный амуницией.
К о с о в. Готово, товарищ командир. (Разгружается.) Беда с этими ребятами. Сапоги все велики. (Садится.) Канцелярия открыта. Сейчас в инвентарную книгу запишем - и весь сказ. Подходи кто-нибудь первый! Вон тот, большой.
И р о д (подходит). Я, что ли?
К о с о в. Ваша фамилия, товарищ?
И р о д. Моя? Ирод.
К о с о в (прищурившись, посмотрел на Ирода). Похож. А по паспорту?
И р о д. Паспорт на раскурку пошел.
К о с о в. Но-но! Бойкий! Бабушке своей расскажи. Говори правильную фамилию.
И р о д (спокойно). Сказано - Ирод.
К о с о в (обозлился). Что значит "Ирод"? Какое такое может быть слово "Ирод"?! Следующий!
Рязань подходит.
Ваша фамилия, товарищ?
И р о д (выразительно). Ваша фамилия, товарищ?
К о с о в. Фамилия, фамилия: звать как?
Р я з а н ь. Меня-то? Рязань.
Ребята предчувствуют скандал.
К о с о в. Еще того не легче. Товарищ командир Эйно! Обратите внимание: что это такое? Как я могу записывать так красноармейца? "Ирод"! А то еще "Рязань"! А Рязань и вовсе не имя, а местожительство. Конфуз получается.
Э й н о. В чем дело, товарищ Косов? Какие у нас основания им не доверять? Документов нет? Запишите на основании личных заявлений.
К о с о в. Слушаю, товарищ командир. Чудно что-то очень. (Записывает.) "И-род". Ну и буза! (Хихикает.)
Э й н о (строго). Товарищ Косов!
К о с о в. Виноват, товарищ командир. Получите, товарищ Ирод. (Молниеносно.) Гимнастерка, шаровары, белья две штуки, сапоги, ремень поясной, вещевой мешок, подсумок, патронташ, фляга, тренчик для скатки... Товарищ командир Эйно! Ружейные тренчики выдавать?
Э й н о. Не надо пока.
К о с о в. Держи шинель. Готово! Отходите. Следующий!
Э й н о (вежливо). Товарищ Рязань!
Рязань подходит.
К о с о в. Гимнастерка, шаровары, белье, сапоги, ремень поясной, вещевой мешок, подсумок, патронташ, фляга, тренчик, шинель. Расписывайтесь, товарищ.
Э й н о. Носить аккуратно, товарищи. Шинель вам на два года.
К о с о в. Следующий! Фамилия?
П а т а ш о н. Паташон.
К о с о в (махнул рукой). Ладно! "Па-та-шон". Получайте обмундирование. Кто там еще? Фамилия?
А х м е т. Ахмет. Ахмет зовут.
К о с о в. Так и запишем: "Ахмет". Расписывайтесь оба. Грамотные? Добре. Забирайте остальное. Канцелярия закрыта. Товарищ командир Эйно! Так что обмундирование получено. Разрешите в палатку сводить?
Э й н о. Вот что, товарищ Косов. Получите для них мыло и ведите купаться. Там и переоденутся. Затем можете показать палатку. Пускай сами себе зашьют матрацы.
К о с о в. Слушаю, товарищ командир роты.
Эйно уходит.
Р я з а н ь. Ребята, купаться! Айда, живо!
К о с о в. Стоп, ребята! Стаей нельзя. А ну-ка, построиться!
И р о д. Вот еще, строиться! Так не дойдем?
К о с о в. Вы станьте в строй, товарищ Ирод, а я вам после на свободе объясню. Если все в лагере стадом будут ходить, что же получится? По двое станови-ись!
Становятся.
Равняйсь! Шага-ам арш!
Двинулись.
Привыкнете, товарищ Ирод.
И р о д (тихо). Посмотрим, товарищ командир.
Эпизод третий
ТРЕТЬЯ РОТА
Территория третьей роты. Передняя палатка, где помещаются ребята, с поднятыми полотнищами. Направо, в глубине, пирамида из винтовок, около которой прохаживается дневальный. Ирод и Ахмет в палатке, зашивают матрацы. Ребята одеты в военную форму. На гвоздях висит снаряжение.
И р о д (увещевая). Ты балда, Ахмет. Сразу тягать задумал. Куда тебя понесет? Враз засыпешься. Надо вольную одежду достать. Герцога-то нет. В кичмане сидит.
А х м е т. Я к Герцыку не пойду. Он бьет, деньги отымает. Я на родину пойду. В степь пойду...
И р о д. Чудак ты, Ахмет. Погоди! Покуда тут окусываться будем, а там поглядим.
Р я з а н ь. Ша, ребята! Рыбку поймали. (Прыгает в палатку.)
И р о д. Тише ты!.. Ахметка, опусти палатку с того краю.
Ахмет опускает.
Паташон где?
Появляется Паташон.
П а т а ш о н. Куик-кик! (Ныряет в палатку.) Собственноручно, своей персоной.
И р о д. Ну?
Рязань и Паташон вытаскивают из карманов и из-за
пазухи часы, бритву и другие мелкие вещи.
Не надо бы пока. Хай подымется.
Р я з а н ь. Раздуваним, что ли? А, Ирод?
И р о д (с усмешкой). Для первого знакомства, что ли? Ладно! Во озлятся! Ахметка, голубиная душа! Чего глаза выпучил? Становись на стрёму.
Ахмет бежит к выходу.
Сделать надо чисто, чтобы не подкопались.
Р я з а н ь. Догадаются. Деловые всегда на примете.
И р о д. А наплевать! Не найдут - и отлипнут.
П а т а ш о н (хихикает). Смеху будет.
И р о д. Дуй все сюда, в командирский сенник. У него искать не будут.
Ребята прячут вещи в сенник.
П а т а ш о н. Куик-кик! Ирод, ты у нас вроде как Герцык.
А х м е т (снаружи). Шшш!.. Слева.
Винтовка № 492116
Пьеса
в трех действиях,
десяти эпизодах
Книга известного советского писателя Александра Крона состоит из двух частей. В первой части представлены пьесы: "Винтовка № 492116", "Трус", "Глубокая разведка", "Офицер флота", "Кандидат партии", "Второе дыхание". Во вторую часть вошли статьи Крона, посвященные театру.
От автора
Эти пьесы написаны давно. Первая - полвека назад, последняя датирована 1956 годом.
С тех пор я больше не писал пьес и уже многие годы пишу только прозу.
Для литератора, вдохнувшего запах театральных кулис еще в школьные годы, переход от драматургии к прозе связан с существенной перестройкой.
Глаз писателя в некоторых отношениях подобен фотообъективу. Для различной натуры существуют разные типы объективов, более того, - одна и та же натура, снятая различными объективами, дает несхожие изображения. Когда прозаик берется за драматургию или, что реже, драматург за прозу, происходит как бы смена объектива.
Когда меня спрашивают, как могло случиться, что драматург, четверть века активно и небезуспешно участвовавший в театральной жизни, так надолго, если не навсегда, от нее отошел, у меня на этот вопрос нет однозначного ответа. Меньше всего мне хочется ссылаться на трудности и огорчения, каких было немало. Еще меньше - возлагать вину на кого-либо или на что-либо от меня независящее.
Одна из причин - хотя и не главная: драматическая форма стала для меня тесна. В послевоенные десятилетия обозначился любопытный процесс: кинофильмы стали длиннее, а спектакли короче. Стало уже нормой, что спектакли идут с одним антрактом или даже совсем без антракта. Появилось множество пьес, рассчитанных на минимальное число участников. Драматурги, писавшие раньше симфонии, стали писать дуэты и трио.
Большинство моих пьес - в четырех актах. В них много эпизодических ролей. Пьесы, несомненно, грешат многословием, тем не менее сокращать их трудно. От некоторой громоздкости мне, вероятно, уже не избавиться. Не случайно, став прозаиком, я обратился к романной форме, а не к новелле.
Но есть еще одна причина, пожалуй, даже более существенная. Отдавши драматургии четверть века, я обнаружил, что у меня нет близкого мне театрального коллектива, нет театра-единомышленника, где режиссура была бы заинтересована не в случайных контактах, а во мне как в равноправном участнике общего дела. Я достиг к тому времени возраста, когда уже становится утомительным ощущать себя вечным дебютантом и лишний раз убеждаться, что твоя пьеса лишь повод для спектакля.
У моего покойного друга, драматурга и театрального критика Леонида Антоновича Малюгина, есть книга с программным названием - "Театр начинается с литературы". Я полностью разделяю его убеждение. Вопреки мнению многих театральных деятелей, я не считаю пьесу полуфабрикатом. В отличие от пищевых полуфабрикатов, несъедобных без дополнительной обработки, пьеса самостоятельное произведение, предназначенное для театра, но существующее и вне театральных подмостков. Не называем же мы полуфабрикатами сонаты и симфонии, хотя чтение нот - умение сравнительно редкое, требующее специального образования. Читать пьесы значительно легче, и за последние десятилетия заметно возросло число людей, не только любящих, но и умеющих читать драматургию, выработавших на основе своего культурного опыта своеобразную стереоскопичность видения, позволяющую им разыгрывать спектакли наедине с автором. Об этом говорят возросшие тиражи пьес и киносценариев. Многие прозаики охотно включают в свои сборники наряду с повестями и рассказами киноповести и радиопьесы; все чаще печатаются пьесы в журналах, вышли из печати и разошлись несколько многотомных антологий. Рассчитаны все эти издания в основном на читающую публику, театры по традиции предпочитают машинописные экземпляры или стеклографические оттиски.
Почти одновременно с этой книгой в издательстве "Художественная литература" выходит в свет двухтомное собрание моих сочинений. Только проза - романы и очерки. Но мой отчет перед читателями за полвека работы в литературе был бы неполон без избранных пьес и статей о театре. Они составляют как бы дополнительный, третий том. Я включил в него только те пьесы, которые, с моей точки зрения, имеют право на жизнь. Не исключена возможность, что театры еще вернутся к ним, но в основном книга адресована читателям, а вошедшие в нее немногие статьи делают излишним особое предисловие к пьесам и помогут читателям ближе познакомиться с автором.
Памяти дорогого друга
Валентина Кукушкина,
комсомольца-драматурга
Действующие лица
БЛАГИХ ФЕДОР АНДРЕЕВИЧ, командир полка, краснознаменец, 52 лет.
ЭЙНО АВГУСТ ЕМЕЛЬЯНОВИЧ, командир третьей роты, 30 лет.
КАСЬЯНОВ ЛУКА ИВАНОВИЧ, старшина третьей роты, лет 27-ми.
КОСОВ ЕГОР АЛЕКСЕЕВИЧ, командир отделения, лет 25-ти.
ИРОД, 17 лет \
РЯЗАНЬ, 15 лет } бывшие малолетние преступники.
ПАТАШОН, 13 лет /
АХМЕТ, 12 лет /
МОЖАРОВ \
ГОРЛОВ \
БАРСУКОВ } красноармейцы третьей роты.
ГУЛИН /
ГЕРЦОГ, 32 лет.
МОРОЗОВА ТОНЯ, политработник и заведующая полковой библиотекой, 24 лет.
БОРИСОГЛЕБСКАЯ СОФЬЯ НИКОЛАЕВНА, педолог.
МИЛИЦИОНЕРЫ, ПОСЫЛЬНЫЙ.
Действие происходит в 1929 году в лагере
территориальной воинской части.
Действие первое
Эпизод первый
УТРО
Занавес закрыт. Горн играет утреннюю зорю
"побудку". Перекликаются голоса дежурных в ротах:
"Пятая рота встава-ай!", "Четвертая рота, вставай на
утреннюю зарядку!.. Шинеля в скатку, в полном
боевом!" Затем раскатистая команда: "Полк,
смиррна-а!" - и отчетливый рапорт: "Товарищ командир
полка, помощник дежурного по сорок второму
стрелковому полку старшина Касьянов. За время моего
дежурства во вверенной вам части все благополучно".
При последних словах рапорта - занавес. Палатка
дежурного по полку на передней линейке. Перед ней,
под навесом, полковое знамя, охраняемое часовым, и
список отличных стрелков в раме. Командир полка
Благих принимает рапорт помощника дежурного по
полку - старшины Касьянова. Оба дотронулись руками до
козырьков. Рукопожатие.
Б л а г и х (загорелое, пересеченное шрамом лицо, эмалевый орден на гимнастерке; просматривает врученные дежурным бумаги). Время прибытия?
С т а р ш и н а. Сегодня; четыре тридцать, товарищ командир полка.
Б л а г и х. Так. Распорядились вы, чтобы...
С т а р ш и н а. Направлены на кухню сводного батальона, будет выдан хлеб, сахар и кипяток, товарищ командир полка.
Б л а г и х. Правильно. Что же, они одни или...
С т а р ш и н а. Прибыли в сопровождении двух милиционеров и уполномоченного лица, каковые находятся в ожидании ваших распоряжений, товарищ командир полка.
Б л а г и х. Так. Так. (Задумывается.) Товарищ дежурный!
С т а р ш и н а. Здесь, товарищ командир полка.
Б л а г и х. Комроты три товарища Эйно - ко мне.
С т а р ш и н а. Слушаю. (Посыльному.) Товарищ посыльный! Комроты три Эйно - к командиру полка.
П о с ы л ь н ы й. Вызвать командира третьей роты к командиру полка. (Рука к козырьку, поворот, убегает.)
Б л а г и х (смотрит на часы, прислушивается). Копаются, копаются... Три минуты потеряно. О чем они думают? (Старшине.) Вам сообщено из штаба дивизии? Сегодня общий выход в поле. Поверяйте караулы почаще.
С т а р ш и н а. Слушаю, товарищ командир полка.
Доносятся слова команды: "Пятая рота, выходи
строиться! Становись! Ррравня-йсь! Смиррна-а,
равнение на середину!" Входит Эйно. Безукоризненная
выправка. Держится просто и уверенно, говорит ясно и
негромко.
Э й н о (рапортует). Товарищ командир полка, командир роты Эйно явился по вашему приказанию.
Салют, рукопожатие.
Б л а г и х (медленно, подбирая слова). Дело в следующем, товарищ Эйно. К нам в полк прислали четверых подростков, по имеющимся сведениям, неисправимых. Направлены они сюда политуправлением округа, на сей счет имеется циркуляр от девятого мая тысяча девятьсот двадцать девятого года. Понятно?
Э й н о. Понимаю, товарищ командир полка.
Б л а г и х. С ними должна проводиться соответствующая воспитательная и учебная работа. Из сказанного явствует, что эти неисправимые молодые люди должны перестать быть неисправимыми. Понятно?
Э й н о (улыбается). Понятно, товарищ командир полка.
Б л а г и х. Понятно? А мне вот что-то не совсем понятно. (Меняя тон.) Слушай, Август, мне с тобой надо поговорить. Вот по этому самому поводу. Без официальностей, а просто, как с партийцем. Садись.
Садятся на скамью.
Меня этот подарок совсем сбил с толку. Человек я холостой, в детишках ничего не понимаю, боюсь и... ну их совсем! Какой к ним подход - шут их знает...
Э й н о (улыбается). Погоди, Федор Андреевич. Сколько им лет, твоим ребятишкам? Пять, шесть?
Б л а г и х. Во-первых, они не мои. А сколько лет им - можно посмотреть. (Вынимает из планшета бумагу.) Лет им, если хочешь знать, много. Двенадцать, тринадцать, пятнадцать, семнадцать даже. Ого! Ну, что же, тем лучше. Одним словом, положение таково: раз на нас возложили эту обязанность, то нужно к ней отнестись добросовестно. Ты согласен со мной?
Э й н о. Конечно.
Б л а г и х. Ну вот и хорошо. Для начала мы поручим эту публику тебе.
Э й н о. Что-что?
Б л а г и х. Думаю поручить их тебе. Как ты на эта смотришь?
Э й н о. Никак, Федор Андреевич. Не умею и не хочу браться. Я строевик. В педагоги не гожусь. (Пауза.) Что я с ними буду делать? Инструкции какие-нибудь имеются?
Б л а г и х. А вот мы сейчас посмотрим. (Пробегает глазами бумагу.) Особых инструкций никаких нет. Имеется общее положение: ребята должны жить в лагерях на правах красноармейцев и постепенно втягиваться в строевое обучение. И точка.
Э й н о. Это уже понятнее. Скажу так, Федор Андреевич: сам я не возьмусь. Приказывай.
Б л а г и х. Я считаю, что ты с задачей справишься. Ладно, коли так. (Со вздохом, вставая.) Товарищ Эйно, примите во вверенную вам роту четырех человек, обозначенных в этом списке. Оформите прием. Распорядитесь о выдаче обмундирования. Об исполнении доложить.
Э й н о (официально). Слушаю, товарищ командир полка.
Б л а г и х. Выделите одного из отделенных командиров для постоянной работы с ними. Вопросы есть?
Э й н о. Нет, товарищ командир полка.
Б л а г и х. Можете идти.
Эйно уходит.
Товарищ дежурный.
С т а р ш и н а. Слушаю, товарищ командир полка.
Б л а г и х. Сообщите дежурным по батальонам: через десять минут выстроиться на первой линейке. В шесть тридцать выступаем.
С т а р ш и н а. Слушаю, товарищ командир полка.
Звуки оркестра, играющего марш.
Доносятся слова команды.
Эпизод второй
ЧЕТВЕРКА
Замирает вдали красноармейская песня. Тишина
взрывается хохотом. Занавес. Площадка около лагерной
кухни. Хохочут четверо ребят, развалившихся на земле.
Посмеиваются милиционеры, недоуменно посматривая на
ребят. Из окошка кухни высунул голову любопытный
дневальный в белом колпаке. Пожилая женщина, в
пенсне, худая и остроносая, вне себя от возмущения.
Говорит быстро, слегка задыхаясь.
Б о р и с о г л е б с к а я. Не понимаю, что тут смешного! Абсолютно нечему смеяться. Это глупо и... и нетактично... Только доказывает... только доказывает, что вы совершенно не умеете себя держать. Очень печально, если чужое несчастье вызывает у вас такое веселье. Так поступают только очень черствые и испорченные люди. Да, да! Ах, какая досада! Ведь я прекрасно помню, совсем недавно смотрела. Ваши бумаги, сумочка... Где я могла выронить?
Хохот усиливается.
А вам должно быть стыдно! Я, по-моему, такого отношения просто не заслужила. Да, не заслужила. Фу! Ну, кажется, кажется, так естественно между людьми... ну, я не знаю, помочь, поискать, просто посочувствовать. (Апеллируя к милиционерам и к дневальному в окошке.) Я, знаете ли, в первый раз вижу таких детей. Я тридцать лет работаю с детьми, и со всякими детьми, я имею опыт, но, знаете ли... (с нервным смехом) это что-то непостижимое. Буквально непостижимое.
И р о д. Ну, довольно, цыц! Обсмеетесь.
Ребята примолкают, фыркая в кулаки.
Чего хай подняли? (Борисоглебской.) Вы уж на них, Софья Николаевна, не будьте в претензии. Это такой рыжий народ: готовы кого угодно на зуб взять. Я так полагаю, они и навернули сумочку.
Ребята в восторге.
Б о р и с о г л е б с к а я. Что значит "навернули"? Ты хочешь сказать - взяли? Нет, что ты, никогда не поверю!
И р о д. Верьте спецу, Софья Николаевна. Я по рожам вижу. У, босяки бесстыжие! Вот теперь они прищучат меня за то, что я вам настучал. (Перекрестился.) Истинный Макарка, это они.
Б о р и с о г л е б с к а я. Ни-ни, не может быть! (Волнуется.) Дети, если вы взяли, то отдайте. (Ироду.) Скажи им, чтобы они отдали.
И р о д (горько). Разве они меня слушаются, Софья Николаевна? Они добром не отдадут. Вон мильтоны сидят, руки сложили. Обыскать - и амба.
Б о р и с о г л е б с к а я. Какой стыд! Дети, если вы действительно взяли, это отвратительно. Очень рада, что вас берут в Красную Армию. Вам нужно строгое обращение. Пусть вас наказывают. Товарищи милиционеры! Обыщите их. Или нет... Ну, как хотите... (Мечется.)
Ребята развлекаются.
П е р в ы й м и л и ц и о н е р. Они не дадутся, гражданка. Уж я их знаю...
Б о р и с о г л е б с к а я. Нет, они должны. Вы - милиционер, это в вашей власти...
П а т а ш о н. Чегой-то? Я брал, да? Бросьте! Рязань, ты брал?
Р я з а н ь (рассудительно). Не. На што она мне?
П а т а ш о н. Ахметка, твоя тянула? Ась?
А х м е т (спокойно). Зачем? Совсем мине не интересна.
П а т а ш о н. Вставай, братва! Пускай обыскивают! Чего Ирод треплется?
Ребята вскакивают, вызывающе глядя на Борисоглебскую
и милиционеров. Борисоглебская в смятении.
И р о д. Обыщите, обыщите. Нечего с ними хороводиться...
П а т а ш о н (театрально). Приступайте к исполнению ваших обязанностей, низкие сатрапы! Но помните - близок час возмездия!
Ребята фыркают, милиционеры переглянулись и,
помявшись, приступают к осмотру.
Б о р и с о г л е б с к а я (нервничая). Как это ужасно! Но я обязана, я обязана...
В т о р о й м и л и ц и о н е р (кончил осмотр, растерянно). Не видать ничего, гражданка.
Б о р и с о г л е б с к а я. Я так и знала. Мои дети не могут сделать этого.
И р о д. Конечно, не могут. Это не иначе как мильтоны заначили. Але, ребята, мильтонов обыскивать!
Ребята с гиканьем окружают милиционеров.
П а т а ш о н (издает пронзительный звук). Куик-кик! Вывертайте карманы!
И р о д (запускает руку в карман милиционера). Это что за штука такая? Эге-ге! (Вытаскивает сумочку.)
Милиционеры в изумлении. Ребята торжествуют.
П е р в ы й м и л и ц и о н е р. Это что же?.. Как же это так? (Разводит руками.)
В т о р о й м и л и ц и о н е р (вынул из своего кармана пачку бумаг). Откуда это мне богатство привалило? Ну и бесы!
Ребята хохочут.
И р о д (возвращает Борисоглебской ее вещи). Получите вашу требуху, Софья Николаевна. Дать вам, что ли, совет на прощанье? Не беритесь вы деловых ребят уму-разуму учить. Только себя мучаете, жалко смотреть.
Ребята хохочут.
Ей-ей, как дитё без глаз.
Б о р и с о г л е б с к а я (прячет сумочку). Ну, это ты молод меня учить. Я тридцать лет работаю с детьми. Я - старый педолог.
П а т а ш о н. Куик-кик! Правильно, мадам. Рязань, ты как?
Р я з а н ь. Ничего. Она - не вредная.
Смех. Входят Эйно и Косов. Смех обрывается.
Э й н о (удивленно оглядывает всех). Кто здесь ответственное лицо?
Б о р и с о г л е б с к а я (встрепенулась). А это вы... здешнее начальство? Очень, очень рада. Борисоглебская, педолог. А это товарищи милиционеры, были столь любезны, что сопровождали нас. Дети, вот товарищ командир, который теперь будет с вами заниматься. (К Эйно.) Вы хотите оформить прием? Простите, ваше имя, отчество?
Э й н о (улыбается). Август Емельянович.
Б о р и с о г л е б с к а я. Сию, сию минуточку, Август Емельянович. (Раскладывает бумаги, суетится.)
В т о р о й м и л и ц и о н е р (козыряя Эйно). Отпустите нас, товарищ командир. Мы по наряду только провожать должны, а учительша с ими оставаться боится и не отпускает. Теперь нам тут больше делать нечего.
Э й н о. Хорошо. Можете быть свободны.
Милиционер протягивает ему ведомость. Эйно отмечает
время и расписывается. Милиционеры козыряют и уходят.
Б о р и с о г л е б с к а я (подает бумаги). Вот, Август Емельянович, пожалуйста. Здесь сведения, только имен, знаете, установить не удалось. А здесь, знаете, мои записи, наблюдения, может быть, вас заинтересует. Надеюсь, Август Емельянович, им у вас не будет плохо. А? Нет? Ну конечно. Я их очень успела полюбить, и они меня тоже любят, по-своему, знаете ли, по-детски. Знаете, как они говорят? (Смеется.) Как это?.. Да... "Клёвая баба". Понимаете? Хи-хи! Это очень мило. Вы, пожалуйста уж, Август Емельянович...
Э й н о. Не беспокойтесь, товарищ педолог. Все? Разрешите вам пожелать всего лучшего. Спасибо.
Б о р и с о г л е б с к а я. Да, да, я должна ехать. (Испуганно.) И... и товарищи милиционеры уже ушли? До свидания. Очень приятно. Дети, прощайте. Желаю вам счастья. Ну, я пошла. Сюда? Нет, туда. Спасибо! (Уходит, провожаемая смехом ребят и сдержанными улыбками командиров.)
И р о д (свистнул). Золотая рота, смирна! (Приложив пятерню к уху и выпятив живот, балаганно рапортует Эйно.) Товарищ главный командир! Явились в количестве четырех человек в ваше распоряжение.
Э й н о (медленно осмотрел нахально ухмыляющегося Ирода и с интересом наблюдающих ребят). Правильно.
Ребята опешили.
Стоять только вы еще не умеете. Уберите живот и пятерню не растопыривайте. Товарищ Косов, покажите ему.
Ребята смеются. Ирод смущен.
К о с о в (просто, но не без шика, рапортует). Товарищ командир роты! Явились в ваше распоряжение в количестве четырех человек.
Э й н о. Вот так и нужно. Ладно, научитесь. Ну, давайте познакомимся. Для начала - встать!
Р я з а н ь (лежит на земле). Чего это "встать"? Куда?
Э й н о. В армии есть свои порядки, к которым вам придется привыкнуть. Объясняю, потому что вы этого еще не знаете. На будущее запомните: когда с вами разговаривает командир, вы обязаны встать. То же самое и командир. Вы видите, я разговариваю с вами стоя. Ясно? В таком случае - встать!
Ребята неохотно поднимаются.
Подстроиться друг к другу по росту!
Ирод медлит.
Э й н о. Что вам непонятно, товарищ? Вы не понимаете, что значит "по росту"?
Ирод идет на место.
Так. Теперь мы можем разговаривать. Моя фамилия - Эйно. Я - командир третьей роты. А вот - товарищ Косов, ваше непосредственное начальство.
Косов прикладывает руку к козырьку.
Со всеми вопросами и своими делами обращаться прежде всего к нему как к старшему товарищу.
И р о д (бурчит). Это еще видно будет...
Э й н о. В строю не разговаривают, товарищ. Если вам нужно что-нибудь сказать, спросите разрешения, выйдите перед строем и скажите всем. Нет ничего такого? Так вот, товарищи: вы пришли в Красную Армию. В Красной Армии нет маленьких ребят, а есть взрослые люди. Как с взрослыми людьми, мы с вами и будем иметь дело. От вас ничего особенного не требуется: во-первых, не мешать нам работать, а во-вторых, работать самим. Даром вас кормить мы не можем. Не захотите учиться, можете работать на кухне, на складе - дело найдется. Выбирайте. Бездельников же у нас нет. У нас есть свой устав, с ним придется считаться. В остальном вы будете совершенно свободны. Вопросы есть?
Р я з а н ь. Можно мне?
Э й н о. Давайте.
Р я з а н ь. А одёжу выдадут? Мы вона какие драные.
Э й н о (улыбается). Вопрос по существу. Вам будет выдано полное обмундирование красноармейца. Сейчас товарищ Косов сходит в швальню. Приходится ушивать: с маленькими размерами у нас туговато. Товарищ Косов, наведайтесь-ка.
К о с о в. Слушаю, товарищ командир. (Уходит.)
Э й н о. Еще вопросы есть? Нет пока? Можно разойтись.
Ребята рассаживаются.
Курит кто-нибудь? (Садится тоже.)
П а т а ш о н (недоверчиво). А вы табак не отымаете?
Э й н о. Зачем? Если у вас отнимать, вы будете курить тайком. Можете закуривать, если хотите.
П а т а ш о н. А кино у вас есть?
Ребята смеются, только Ирод мрачен.
Э й н о. В полковом клубе два раза в неделю.
П а т а ш о н. Эге-ге! Задарма?
Р я з а н ь. Это у нас Паташон. Артист!
Э й н о. Артист? Ну, мы его в драмкружок запишем. (Встает.) Товарищ Косов! Поживее!
Появляется Косов, обвешанный амуницией.
К о с о в. Готово, товарищ командир. (Разгружается.) Беда с этими ребятами. Сапоги все велики. (Садится.) Канцелярия открыта. Сейчас в инвентарную книгу запишем - и весь сказ. Подходи кто-нибудь первый! Вон тот, большой.
И р о д (подходит). Я, что ли?
К о с о в. Ваша фамилия, товарищ?
И р о д. Моя? Ирод.
К о с о в (прищурившись, посмотрел на Ирода). Похож. А по паспорту?
И р о д. Паспорт на раскурку пошел.
К о с о в. Но-но! Бойкий! Бабушке своей расскажи. Говори правильную фамилию.
И р о д (спокойно). Сказано - Ирод.
К о с о в (обозлился). Что значит "Ирод"? Какое такое может быть слово "Ирод"?! Следующий!
Рязань подходит.
Ваша фамилия, товарищ?
И р о д (выразительно). Ваша фамилия, товарищ?
К о с о в. Фамилия, фамилия: звать как?
Р я з а н ь. Меня-то? Рязань.
Ребята предчувствуют скандал.
К о с о в. Еще того не легче. Товарищ командир Эйно! Обратите внимание: что это такое? Как я могу записывать так красноармейца? "Ирод"! А то еще "Рязань"! А Рязань и вовсе не имя, а местожительство. Конфуз получается.
Э й н о. В чем дело, товарищ Косов? Какие у нас основания им не доверять? Документов нет? Запишите на основании личных заявлений.
К о с о в. Слушаю, товарищ командир. Чудно что-то очень. (Записывает.) "И-род". Ну и буза! (Хихикает.)
Э й н о (строго). Товарищ Косов!
К о с о в. Виноват, товарищ командир. Получите, товарищ Ирод. (Молниеносно.) Гимнастерка, шаровары, белья две штуки, сапоги, ремень поясной, вещевой мешок, подсумок, патронташ, фляга, тренчик для скатки... Товарищ командир Эйно! Ружейные тренчики выдавать?
Э й н о. Не надо пока.
К о с о в. Держи шинель. Готово! Отходите. Следующий!
Э й н о (вежливо). Товарищ Рязань!
Рязань подходит.
К о с о в. Гимнастерка, шаровары, белье, сапоги, ремень поясной, вещевой мешок, подсумок, патронташ, фляга, тренчик, шинель. Расписывайтесь, товарищ.
Э й н о. Носить аккуратно, товарищи. Шинель вам на два года.
К о с о в. Следующий! Фамилия?
П а т а ш о н. Паташон.
К о с о в (махнул рукой). Ладно! "Па-та-шон". Получайте обмундирование. Кто там еще? Фамилия?
А х м е т. Ахмет. Ахмет зовут.
К о с о в. Так и запишем: "Ахмет". Расписывайтесь оба. Грамотные? Добре. Забирайте остальное. Канцелярия закрыта. Товарищ командир Эйно! Так что обмундирование получено. Разрешите в палатку сводить?
Э й н о. Вот что, товарищ Косов. Получите для них мыло и ведите купаться. Там и переоденутся. Затем можете показать палатку. Пускай сами себе зашьют матрацы.
К о с о в. Слушаю, товарищ командир роты.
Эйно уходит.
Р я з а н ь. Ребята, купаться! Айда, живо!
К о с о в. Стоп, ребята! Стаей нельзя. А ну-ка, построиться!
И р о д. Вот еще, строиться! Так не дойдем?
К о с о в. Вы станьте в строй, товарищ Ирод, а я вам после на свободе объясню. Если все в лагере стадом будут ходить, что же получится? По двое станови-ись!
Становятся.
Равняйсь! Шага-ам арш!
Двинулись.
Привыкнете, товарищ Ирод.
И р о д (тихо). Посмотрим, товарищ командир.
Эпизод третий
ТРЕТЬЯ РОТА
Территория третьей роты. Передняя палатка, где помещаются ребята, с поднятыми полотнищами. Направо, в глубине, пирамида из винтовок, около которой прохаживается дневальный. Ирод и Ахмет в палатке, зашивают матрацы. Ребята одеты в военную форму. На гвоздях висит снаряжение.
И р о д (увещевая). Ты балда, Ахмет. Сразу тягать задумал. Куда тебя понесет? Враз засыпешься. Надо вольную одежду достать. Герцога-то нет. В кичмане сидит.
А х м е т. Я к Герцыку не пойду. Он бьет, деньги отымает. Я на родину пойду. В степь пойду...
И р о д. Чудак ты, Ахмет. Погоди! Покуда тут окусываться будем, а там поглядим.
Р я з а н ь. Ша, ребята! Рыбку поймали. (Прыгает в палатку.)
И р о д. Тише ты!.. Ахметка, опусти палатку с того краю.
Ахмет опускает.
Паташон где?
Появляется Паташон.
П а т а ш о н. Куик-кик! (Ныряет в палатку.) Собственноручно, своей персоной.
И р о д. Ну?
Рязань и Паташон вытаскивают из карманов и из-за
пазухи часы, бритву и другие мелкие вещи.
Не надо бы пока. Хай подымется.
Р я з а н ь. Раздуваним, что ли? А, Ирод?
И р о д (с усмешкой). Для первого знакомства, что ли? Ладно! Во озлятся! Ахметка, голубиная душа! Чего глаза выпучил? Становись на стрёму.
Ахмет бежит к выходу.
Сделать надо чисто, чтобы не подкопались.
Р я з а н ь. Догадаются. Деловые всегда на примете.
И р о д. А наплевать! Не найдут - и отлипнут.
П а т а ш о н (хихикает). Смеху будет.
И р о д. Дуй все сюда, в командирский сенник. У него искать не будут.
Ребята прячут вещи в сенник.
П а т а ш о н. Куик-кик! Ирод, ты у нас вроде как Герцык.
А х м е т (снаружи). Шшш!.. Слева.