— Тебе пришлось нелегко, верно? Виктория спрятала лицо у него на груди.
   — Да, — глухо отозвалась она. — Мне было тяжело. Я сорок лет преподавала, а теперь моя работа закончилась. — Она откинула голову, заглянула ему в лицо. — Спасибо, что ты понял, как мне было тяжело.
   Он поцеловал ее с нежностью.
   — Я понял… потому что и мне было очень тяжело. Виктория в его руках застыла.
   — Что?
   — Я позвонил в Чикаго и уволился. Ничего труднее я в жизни не делал. — Он прижался щекой к ее волосам.
   — Ты уволился?
   — Порекомендовал на свое место Алека.
   — О! — Виктория крепко обняла его. Гарри тоже старался выглядеть веселым.
   — Я уже подумываю о мемуарах. Что, если я расскажу тебе о своих подвигах, и ты будешь так поражена моей храбростью, что напишешь обо мне книгу?
   Виктория притихла на несколько минут, а потом сказала:
   — Свой самый большой подвиг ты совершил сегодня. Я этого никогда не забуду.
   Они лежали в объятиях, привыкая к потере… и обретению.
   — Знаешь, а ведь теперь мы можем поселиться где угодно, — чуть погодя сказал Гарри. — В любом месте на всем земном шаре.
   — Я тут собираюсь заключить шикарную сделку по приобретению участка на побережье Флориды, — отозвалась Виктория, и оба покатились со смеху.
 
   К концу ужина уже никто не смеялся, и единственное, чем Алек мог утешить себя, — это мыслью, что он хотя бы провел этот вечер в обществе Денни. На ней снова было ее красное платье, и время от времени он краешком глаза замечал в вырезе краешек пурпурного белья. Он рассчитывал попозже увидеть не только краешек, но это самое попозже уже давно наступило, а они все еще не могли закончить с делом.
   Бонд оказался не таким алчным, как им бы хотелось.
   — Не могу поверить! Вот скользкая жаба, — воскликнула Виктория, когда все четверо вновь собрались в ее номере.
   — В чем мы промахнулись, а, Гарри? — спросил Алек. — Я там был — и все равно не понимаю, где мы ошиблись… Может, ты заметил, из-за чего он насторожился?
   — Я ничего подозрительного не услышал.
   Гарри сидел на краю кровати. Вид у него был уставший, и Алек впервые подумал, что он выглядит на все свои годы.
   — Вы все прекрасно справились. Понятия не имею, что с ним случилось. Может, он просто сообразительнее, чем мы думали?
   Виктория пересекла комнату и присела рядом с ним. Вот в этом вся тетя Вик. Всегда старается успокоить, утешить. Даже тех, кто ее не любит. Волна благодарности затопила Алека.
   — Когда Дональд поддержал нас насчет дома, я была уверена на все сто, что дело сделано, — сказала Виктория. — Дональд до того бестолков, что Бонд не может ему не верить. Нет, тут что-то другое. Бонд пошел на попятную не потому, что не доверяет нам. Скорее он просто осторожничает.
   — Он очень хотел, чтобы сделка состоялась, — вдруг произнесла Денни, и все остальные разом обратили на нее изумленные взгляды. Они не привыкли к четвертому голосу на своих заседаниях. — Правда, хотел, — упрямо повторила она. — Мы все это прекрасно видели. Столько денег — и почти у него в руках. Просто нас было слишком много.
   Алек задумался.
   — А что? — наконец протянул он. — Может быть, в ее словах есть смысл.
   — Может быть? — возмутилась Денни. — Огромное спасибо.
   Алек и бровью не повел в ее сторону.
   — Все мы убеждали его, все говорили в один голос. Бонд не мог не насторожиться, даже вопреки самому себе. Общаясь с таким количеством людей, он должен выверять каждый свой шаг. А вот если бы к нему спустился только один из нас и поговорил — все могло бы быть по-другому.
   — Да что там, черт побери. Стоит попробовать, — сказал Гарри.
   Алек поднялся.
   — Сейчас же звоню ему.
   — Нет! — заявила Денни, и все снова уставились на нее. — Послушайте, я в этом участвую или нет?
   — Конечно, участвуешь, дорогая, — улыбнулась Виктория. — Алек просто не привык слышать в спальне «нет» от женщины.
   — Тетя Вик… — грозно начал Алек, но Денни оборвала его на полуслове.
   — Сегодня днем я встречалась с Бондом, — сказала она. — Я ему нравлюсь. Он считает меня типичной золотоискательницей, которая нацелилась на состояние Алека. Он мне поверит, если я скажу, что умираю — хочу этот дом. — Она подняла взгляд на Алека. — Мне гораздо легче отвлечь его внимание. Он же не будет заглядывать в твой вырез.
   Алек сверкнул глазами.
   — В твой тоже!
   — А в ее будет, — вставил Гарри.
   Алек перевел гневный взгляд на него, и тот пожал плечами.
   — Она права. Это наш последний козырь.
   — И ты, разумеется, будешь в этом платье, — с укором произнес Алек.
   Денни кивнула.
   — Оно затуманивает мужчинам мозги.
   — Алеку — определенно, — добавила Виктория, и Алеку ничего не оставалось, как только сдаться.
   — Звони, — сказал он Денни. В номере Бонда никто не отвечал. — Что ж, поищем в баре. Готовь аппаратуру, Гарри.
   — И я ее прикреплю! — заявила Виктория.
   — Отлично, — ответил Алек. А про себя добавил: «Снимать-то ее все равно буду я».
 
   Алек, не показываясь на глаза Бонду, разыскал его в баре, и уже через десять минут Денни устроилась чуть в стороне, дожидаясь, пока Бонд ее заметит.
   Ей не пришлось долго ждать.
 
   — Денни! — Он пересел на стул рядом с ней. — А где Алек?
   — Он уже лег. — Денни напустила на себя огорченный вид. — Отдых для него самое главное. Он очень много спит. А сегодня он еще ужасно расстроился, что у него не вышло с этим домом. — Она бросила на него горестный взгляд сквозь полуопущенные ресницы. — И я тоже. Я знаю, что так себя вести нехорошо, что это во мне говорит эгоизм, но… ничего не могу с собой поделать. Мне так хотелось получить этот дом.
   — О-о, дорогая моя, — сказал Бонд и обнял ее за плечи.
   Денни прислонилась к нему и подняла на него огромные грустные глаза.
   — Не хочу выходить за Алека, если у него, кроме этого клочка земли, ничего нет, А что, если он так и не построит мне дом? Мужчины легко меняют решения.
   — Не все. Только негодяи, — с благородным негодованием произнес Бонд.
   Денни, едва сдержав смех, вернулась к своей золотой жиле.
   — Я уже представляла себе, как выглядываю из окна своей спальни и вижу океан, — тяжело вздохнула она. — Совсем как все эти богачи… А теперь у меня ничего этого не будет.
   Бонд потрепал ее по плечу и мимоходом опустил ладонь пониже.
   — Ну что ты, дорогая, у тебя все это еще будет, если только Алек купит землю. Он же без ума от тебя. Он обязательно построит для тебя дом. Ну не расстраивайся. Давай-ка еще выпьем. — Бонд, не выпуская Денни из объятий, сделал знак бармену.
 
   Через стену от бара, в служебном помещении, Алек покачал головой.
   — Она переигрывает.
   — Он думает, что она пьяна, — сказал Гарри.
   Все идет отлично.
   — Ш-ш-ш! — приложила к губам палец Виктория.
   Денни, прильнув губами к бокалу, старалась не обращать внимания на то, как рука Бонда скользит по ее спине. Через несколько секунд она жалобно всхлипнула:
   — Я представляла, что я лежу в постели, а океан шумит совсем рядом, и волны все шуршат и шуршат о берег. Как будто ласкают мое тело.
   — Правда? — Рука Бонда с бокалом застыла на полпути ко рту.
   — Правда, — кивнула Денни.
 
   Алек в задней комнате сказал:
   — Нет, ну это совсем… — и теперь уже оба, и Гарри, и Виктория, зашикали на него.
 
   Денни заглянула Бонду в глаза и понизила голос до интимного шепота.
   — Я обычно сплю без одежды. Обнаженной. Совсем. И я представляю себе, как ветерок с океана гладит мою кожу. — Она лробежала пальцами вниз по своей руке. — Все гла-адит… и гладит…
   — Гладит, — повторил Бонд, не переставая водить ладонью по ее талии.
   — Гладит, — мечтательно закрыла глаза Денни. — Мое сердце так и стучит в ритме волн. Так и стучит… В ритме… Вы меня понимаете?
   — Да, — сказал Бонд. — Конечно. — Его ладонь продолжала скользить по шелковистой ткани.
   — У меня от одних только этих мыслей сердце уже начинает бешено колотиться, — призналась Денни. — Вот. — Она оторвала его ладонь от талии и приложила к своей левой груди. — Слышите, как стучит? Чувствуете?
   — Еще бы, — неожиданно хрипло отозвался Бонд.
 
   Алек в задней комнате чуть не испепелил взглядом приемник.
   — Что она там делает? Что это значит — чувствует ли он?
   — Успокойся, — сказал Гарри.
   — У нее здорово получается, — одобрительно кивнула Виктория.
   — Черта с два… — выпалил Алек и умолк, увидев, как Виктория изогнула бровь. — Прошу прощения, тетя Вик.
 
   Бонд уже чуть ли не дышал ей прямо в вырез платья, и у Денни все силы уходили на то, чтобы терпеть это, не выказывая отвращения.
   — Я тоже чувствую, — пылко выдохнула она и, отпихнув его руку, повернулась к Бонду спиной. — Но теперь это невозможно! Не будет никакого дома. Никакого прибоя. Он не построит мне дом…
   — Погоди-ка. — Бонд снова опустил ладонь на ее плечо. — Погоди. Может, я что-нибудь придумаю…
   Денни резко обернулась и прильнула к нему.
   — Правда? Это правда? Боже, я буду вам так благодарна. Так безгранично благодарна… Для меня это так много значит. Этот дом, и прибой… и все такое. — Она облизнула рот, поспешно оглянулась, а потом положила ладонь ему на колено и зашептала: — Понимаете, Алек такой милый, милый, очень милый, и я его люблю, но иногда он бывает… как вам сказать…
   — Что? — нахмурился в задней комнате Алек.
 
   — Что? — спросил в баре Бонд.
   — Ну как вам сказать, — чуть громче произнесла Денни. И подняла ладонь, словно умоляя его не прерывать. — Я не хочу, чтобы вы что-то не то подумали… Алек действительно очень, очень милый, и я его люблю до безумия, но он все время думает, как бы заработать побольше денег… и поэтому иногда… редко, конечно… но он бывает немножко… — Ее ладонь вдруг безвольно упала в почти неприличном жесте. — Вы понимаете, что я имею в виду.
 
   — А что она имеет в виду? — процедил сквозь зубы Алек.
 
   — Я понимаю, что вы имеете в виду, — сказал Бонд.
   — …немножко пассивным, — закончила наконец Денни.
 
   — Я убью ее! — сказал Алек.
   Оттуда, где сидел Гарри, до него донесся какой-то неприятный звук, и Алек в ярости обернулся. Гарри хохотал.
   — Эта девушка мне нравится, — заявила Виктория.
   — Ну все! — сказал Алек и направился к двери.
   — Еще нет, — сказал ему в спину Гарри. Алек застыл на месте.
   — О, черт. — Он скрипнул зубами и ринулся обратно к приемнику.
 
   — Это непростительно с его стороны. — Бонд все наклонялся, пока, наконец, не прилип к Денни полностью. — Могу я чем-нибудь… помочь?
   — Как бы мне этого хотелось… — Денни чуть не съезжала со стула. Бонд навалился на нее всем телом, и ей буквально приходилось удерживать его на весу. — Но ведь с домом ничего не получилось…
   — Возможно, я что-нибудь придумаю, — сказал, задыхаясь, Бонд, почти зарывшись носом в вырез платья Денни.
 
   — Черт меня подери!-сказал Гарри.
   — Ушам своим не верю, — покачал головой Алек. — Неужто он и впрямь попался на эту удочку?
   — Удочка тут, полагаю, ни при чем, — не удержалась Виктория. — Скорее все дело в ее красном платье.
   Алек сверкнул на нее глазами.
   — Может, хватит?
 
   Рука Бонда снова обвилась вокруг талии Денни, а ладонь пробиралась к ее груди.
   — Ты прелесть, — сказала ему Денни. — Даже не представляю, как я смогу тебя отблагодарить.
   — Ну, думаю, это мы сообразим, — ответил Бонд. — Вот что, мне нужно сделать парочку звонков, раз уж мы решили насчет этой сделки. И нам ведь ни к чему кому-то рассказывать, что я ради тебя кое-что… добавлю. — Он плотоядно зажмурился, не переставая водить ладонью по ее груди, и Денни едва удержалась, чтобы не пнуть его ногой. — Может, поднимешься со мной в номер и… — он опустил и вторую руку на талию Денни, — …мы все обсудим. А я заодно и позвоню.
   — О Брайан, — сказала Денни, когда его губы прижались к ее шее.
 
   — О дьявол! — сказал Алек. — Ну все. Пора ее вытаскивать. — Он выскочил за дверь прежде, чем Гарри успел возразить.
 
   — Только ты и я, — продолжал шептать Бонд в вырез ее платья. — Так сказать, скрепим сделку.
   Денни лихорадочно соображала, как же ей выскользнуть из его объятий. Одна его ладонь стискивала ее грудь, вторая спускалась от ее талии к бедру, а лицом он зарылся ей в шею, где у нее уже противно горела кожа от его прикосновений. Нужно как-то отвлечь его.
   — Твой поцелуй я никогда не забуду, — прощебетала она, пытаясь незаметно высвободиться, — но…
   Бонд незамедлительно прилип ртом к ее губам — и поцелуй устрицы повторился.
   Денни с трудом оторвалась от него и сжала губы, чтобы не плюнуть.
   — …но я боюсь, что подумает Алек, если мы… Бонд рванул ее на себя.
   — Алек спит. — Он снова наклонился к ее вырезу, а Денни поверх его головы с тоской посмотрела на выход.
   На пороге бара стоял Алек, и в его глазах бушевало пламя.
   — Брайан, прекрати, — прошипела она, пытаясь его отпихнуть. — Он здесь!
   — Что? — Бонд, совершенно захмелевший от чувств, приподнял голову.
   — Алек! — Денни толкнула его сильнее. — Он только что вошел. Кажется, он нас еще не заметил, но…
   Бонд с такой скоростью отпрянул от нее, что она чуть не свалилась со стула.

Глава 7

   — Денни! — Алек кинулся к ним, сияя своей щенячьей улыбкой. — Я тебя везде искал, дорогая.
   — Я все время, была здесь. Знаешь что, Алек… — Как только он уселся на соседний стул, Денни прислонилась к нему. — Брайан говорит, что у нас все-таки будет дом.
   — М-м… — нахмурился Бонд. — Я сказал — возможно…
   Алек обнял Денни и прижал к себе.
   — Брайан, это же потрясающе! Если ты гарантируешь моей малышке дом, то я на все готов!
   — Ну… — сказал Бонд.
   — Мы будем тебе так благодарны, — расцвела в улыбке Денни. — Я буду тебе так благодарна. Прибой, ветерок гладит кожу… ты понимаешь?
   — Ну да, — сказал Бонд, а Алек ущипнул ее, предупреждая, что она заходит слишком далеко. — Правда, это еще не точно… Мне нужно позвонить…
   — Отлично! — Алек соскользнул с табурета и потянул за собой Денни. — Мы с малышкой поднимемся ко мне и подождем твоего звонка. Ты знаешь номер?
   — Д-да, но…
   — О Брайан, — снова залепетала Денни и, оттолкнувшись от Алека, раскрыла Бонду объятия. — У меня на душе стало так тепло…
   Бонд вдруг тяжело задышал, и Алек поспешно оторвал от него Денни.
   — Такая благодарная крошка, — объяснил он Бонду, а сам между делом загородил ее собой. Как только Денни оказалась у него за спиной, он заговорщически понизил голос: — Знаешь, что она сделала, когда я подарил ей кольцо с бриллиантом?
   — Что? — спросил Бонд.
   — Н-ну, как тебе сказать… — Алек повел бровью. — В общем, нам едва хватило целого ведерка с помадкой и двух — со взбитыми сливками. Матрас пришлось поменять.
   — Алек! — с видом оскорбленной невинности воскликнула Денни. И захлопала на Бонда глазами.
   — Со взбитыми сливками, — повторил Бонд. — Черт!
   Алек шагнул еще ближе и заговорил еще тише:
   — Так то за кольцо. А за дом-то… Представляешь? О-о! — Он ткнул Бонда локтем под ребра и хохотнул. Бонд тоже ответил смешком — тогда, когда смог дышать после тычка Алека. — Ну, ждем твоего звонка.
   — А я вас ни от чего не оторву?. — игриво поинтересовался Бонд.
   — Да что может быть важнее, — воскликнул Алек, краешком глаза уловив, как нетерпеливо переминается рядом Денни.
   Бонд радостно хлопнул его по спине.
   — Ты прав. Важнее ничего не придумаешь.
   — Ну и отлично. — Алек подхватил Денни под локоть. — Какого черта ты делала? — выпалил он, как только за ними захлопнулись двери лифта.
   — То есть? — удивилась Денни. — Я в точности следовала вашим указаниям. Я уговорила его продать нам и дом.
   — Предполагалось, что ты будешь плакать ему в жилетку, — рявкнул Алек. — А не заниматься с ним сексом посреди бара.
   Денни закатила глаза.
   — Алек, мужчины не обещают золотые горы женщинам, которые проливают у них на груди слезы. Мужчины обещают золотые горы женщинам, которых надеются затащить в постель. — Она скрестила руки и откинулась на стенку кабины. — Уж тебе-то не знать. Ты просто ревнуешь.
   — Ревную? Кто, я? Ты себе льстишь. — Алек сунул руки в карманы и прислонился к противоположной стене. — Ты себе льстишь.
   — Гарри что, недоволен мной? — спросила Денни.
   — Гарри считает, что в тебе погибла великая актриса, — фыркнул Алек.
   — Тогда Виктория недовольна?
   — Она собирается выдвинуть твою кандидатуру на звание женщины года.
   — Ну вот видишь. — Денни пожала плечами. — Только ты один и расстроен. И единственной причиной может быть только…
   Двери открылись, и Алек вихрем вылетел из лифта.
   — …твоя ревность. — Денни раскинула руки в стороны. — Это же очевидно. — И уронила руки. Двери лифта начали закрываться.
   Алек успел остановить их.
   — Очень смешно. Выходи, артистка, ты идешь ко мне.
   — Вот еще! Когда ты в таком настроении? — Денни нажала кнопку своего этажа. — Сам справишься.
   — Ну нет. — Алек рывком раздвинул двери и вытащил ее в коридор.
   — В чем дело?! — воскликнула Денни.
   — Вдруг он захочет говорить с тобой? Ты должна быть рядом. — Алек потащил ее за собой, как на буксире. Потом открыл свой номер и жестом пригласил Денни. — Прошу. Исключительно ради дела.
   — Смотри мне, — бросила Денни и шагнула через порог.
 
   Первым делом Денни отмыла шею от поцелуев Бонда, почистила зубы и отлепила записывающую аппаратуру.
   — Интересно, слюна может быть едкой? — выходя из ванной, спросила она. — Такое ощущение, что от нее у меня на коже останутся следы.
   — Сама виновата. — Алек растянулся на кровати, подложив руки под голову.
   Мужчина не имеет права выглядеть так привлекательно, решила Денни. Одни только могучие плечи заставили бы любую женщину потерять голову.
   — Это ж ты полезла к нему с разговорами о ритме.
   — Поверить не могу, что он на это попался. — Денни присела на кровать и сбросила туфли, пытаясь думать хоть о чем-нибудь другом, кроме Алека. Безнадежно. Точно неясно когда, но она решила увлечь его в постель, и даже тошнотворный Бонд не поколебал ее решимости. — Я молола всю эту чушь, а он проглотил ее, как наживку. — Она негодующе закатила глаза: — Ох, уж эти мужчины! — И подумала: «Ну набрасывайся же на меня».
   — Минуточку. — Алек сел на кровати. — Я тоже мужчина. И меня твоя чушь совсем не тронула.
   — Да, но ты же против ритма… — Денни повторила свой жест. Подняла ладонь и безвольно уронила ее, сложив руку в запястье.
   — Прекрати. — Алек до боли стиснул ее руку, и Денни в надежде затаила дыхание. — Меня это выводит из себя.
   — Впрочем, у тебя много других отличных качеств. — Денни невинно захлопала ресницами. — Есть женщины, для которых чувство ритма совсем не так важно, как для меня. Уверен, ты еще встретишь девушку…
   — Ритма, значит? Бонд наверняка готов его тебе обеспечить. Позвоню-ка я… — Свободной рукой Алек потянулся к телефону.
   — Не смей даже шутить на эту тему! — Денни вздернула подбородок и чуть наклонилась. — Я и так уже решила раз и навсегда отказаться от французских поцелуев. А образ обнаженного Бонда вообще вычеркнет секс из моей жизни. — Она улыбнулась и наклонилась так, что едва не коснулась его плеча.
   — Ну, все!
   Алек рванул ее на себя, перекатился и пригвоздил ее к кровати. Денни с хохотом упала на спину, наслаждаясь тяжестью его тела на ней, радуясь возможности прикасаться к нему и загораясь от этого еще сильнее. Она обхватила его за шею, притянула к себе и выгнулась под ним, а Алек вдруг замер.
   — Эй! — сказал он. — Я только что на тебя напал. Ты не заметила? Ты будешь сопротивляться или нет?
   — С чего бы это? — прошептала Денни, не переставая двигаться под ним. — Я и на кровать-то села только для того, чтобы ты мог меня схватить. — Она улыбнулась, заметив, как потемнели его глаза. Он глубоко вдохнул, а она снова вытянулась под ним, с силой провела ладонями по его спине и добавила: — Я рассчитывала, что ты вылечишь мое неожиданное отвращение к французским поцелуям.
   — Это будет героическая жертва с моей стороны, — отозвался он и скользнул языком ей в рот. Денни закрыла глаза, задрожала от мощи прижатых к ней бедер, обхватила его ноги своими и вся подалась навстречу его поцелую. А потом выдернула его рубашку из брюк, чтобы ничто не мешало ей ласкать его и ощущать, как напрягаются под ее пальцами мускулы спины. Его ладонь забралась в вырез платья, сдвинула вниз пурпурное кружево — и вот уже его губы прильнули к ее шее, а потом к груди, и Денни прижала его голову к себе и от неистовой ласки его языка запылала в огне, никогда прежде не испытанном.
   Когда зазвонил телефон, Алек его даже не сразу услышал, чему Денни была несказанно рада. Но звонок раздался снова, и он поднял голову.
   — О черт! — сказш! он и поцеловал ее в грудь, потом в шею, потом, с силой, в губы. И лишь тогда отстранился. Телефон зазвонил снова. — Это Бонд.
   «Только не сейчас», — подумала Денни, а вслух сказала:
   — Сними трубку. Я никуда не исчезну. Нужно закончить дело.
   — Я что-то начинаю уставать от дел, — сказал Алек, но все же поцеловал ее еще раз и, спустив ноги с кровати, снял трубку. — Брайан? Есть хорошие новости?
   Денни тоже поднялась и села позади него, и пока он нес всякий вздор, заманивая Бонда в ловушку, она успела немного прийти в себя. Алек просто бесполе — зен. Денни сдернула через голову платье и швырнула его на пол прямо перед ним, страшно довольная тем, как Алек запнулся на полуслове, когда оно опустилось на ковер.
   Она прижалась к его спине и ощутила, как снова напряглись его мышцы — под тяжестью ее тела и от прикосновения кружев к его коже. Потом она вытянула руки и принялась расстегивать пуговицы на его рубашке — медленно, зарываясь пальцами в жесткие волоски на его груди, чтобы подразнить его. Закончив с пуговицами, она сбросила рубашку и с его плеч. Алек, ни на секунду не прекращая разговора с Бондом, все же помог ей вынуть руки из рукавов рубашки. Пальцы у него дрожали, и она была этому рада, потому что и у нее они дрожали тоже. Она принялась покрывать поцелуями его позвоночник, на пути обводя каждый позвонок языком. Когда она добралась до поясницы, каждый мускул на его спине застыл от напряжения.
   — Это просто здорово, Брайан, — говорил тем временем в трубку Алек. Денни скользнула ладонями вокруг его талии к застежке на брюках. И медленно расстегнула «молнию». Алек остановил ее руку, прижал к себе, и… он был таким жарким и твердым, что у Денни от мысли, что он скоро будет в ней, на миг перехватило дыхание. Она сжала зубы на его плече, лизнула пятнышко укуса и прочертила языком дорожку вдоль его шеи вверх, к уху.
   — И у тебя уже готов контракт? — спросил Алек. — С пунктом насчет дома? — Он обернулся к Денни, провел ладонью от ее талии к груди. Большим пальцем задержался на кружеве, надавил на острый кончик соска, и Денни едва удержалась от стона. — Денни просто в восторге, — сообщил Алек Бонду. — Ты бы ее видел. Ну, конечно, встретимся. В баре. Через пятнадцать минут? Договорились.
   Он повесил трубку и в мгновение ока — Денни даже не успела заметить, как это получилось, — снова перекатился на постель и пригвоздил ее своим телом к матрасу.
   — Боже, как это было здорово, — пробормотал он ей в шею, а его ладони скользнули под нее и прижали ее бедра к его. — С этой минуты я иначе по телефону не разговариваю.
   — Пятнадцать минут? — Денни снова закинула на него ноги, не в силах оторваться от восхитительной тяжести его тела. — Пятнадцать минут?! — Она вонзила ему ногти в спину. — Ты что, вот так меня бросишь?
   — Нет, — выдохнул Алек. — Бонд подождет.
   Он спустил бретельки бюстгальтера ей на плечи, и, когда ее налившиеся от страсти груди оказались на свободе, он на миг затаил дыхание, очертил одно из высоких полушарий и заглянул Денни в глаза.
   — Ты так прекрасна, — сказал он и накрыл ладонью грудь.
   Его пальцы прошлись прохладой по ее пылающей коже, но — странно — огонь в ней словно вспыхнул с еще большей силой. Денни часто задышала.
   — Пожалуйста… — шепнула она, умоляя остудить этот жар, и его губы сомкнулись на ее соске.
   Денни закрыла глаза и застонала, и забыла обо всем на свете, пока они дрожащими руками срывали с себя остатки одежды, чтобы упасть в объятия друг друга обнаженными, влажными, наслаждаясь соленой влагой своих тел и сладостью губ. Денни, чувствуя, что не выдержит больше ни секунды, снова простонала:
   — Пожалуйста…
   И Алек, смахнув с тумбочки покрывало, на ощупь открыл ее, пока они еще не потеряли голову настолько, чтобы забыть о предохранении.
   А потом он уже был внутри ее, и от неземного блаженства его близости, его силы, его жара безумство Денни достигло лихорадочного пика, и она выгнулась под ним, приподняв его бедра своими, упираясь головой в подушку.
   — Тихонько, — выдохнул он. — Тихонько, любовь моя.
   Он подхватил ее и перекатился на спину, и Денни почувствовала, как погружается в него все глубже, все сильнее. Кровь превратилась в жидкий огонь и, растекаясь по венам, воспламеняла в ней каждый нерв, и внутри ее все сжималось, и свет снаружи померк, а он все качал ее на волнах, и вот уже его ритм и ее пульс слились, и Денни уже не знала, где она, а где Алек. Ее силы иссякли, и Денни, извиваясь и цепляясь за него, уже молила о пощаде, но его руки безжалостно сжимали ее бедра, и он не прекращал своего головокружительного ритма. И лавина восторга обрушилась на нее, весь этот жар, и напор, и мощь, и Денни закричала.