Страница:
5. Существуют разные классификации профессий. Одна из них различает следующие их типы в зависимости от предмета труда: «человек – техника», «человек – природа», «человек – знак»… Есть множество специальностей, которые можно отнести к типу «человек – человек» – менеджеры, продавцы, актеры. В этих видах труда предметом усилий работника является другой человек или его отдельные свойства.
6. К совершенно особому типу нужно относить те специализации, где предметом трудовых усилий является человек, который по некоторым признакам существенно отличается от обычного работника. Он в чем-то уникален, необычен, отличен от большинства других людей, сильно отклоняется от некоторой нормы. Это профессии типа «человек – ненормальный человек». Существуют различные подходы к определению критериев норм. Для наших целей достаточно лишь отметить, что эти критерии определяются разными авторами прежде всего в зависимости от их профессионального интереса. Юристы дискутируют о точности содержания своих правовых критериев нормальности человека. Врачи обсуждают свое понимание критериев, необходимых в их узкоспециализированных областях диагностики, терапии, фармакологии и т. п. Педагоги имеют свои содержательно различные критерии нормальности и анормальности подопечных – их педагогической запущенности, трудности и т. п. Особенно болезненно и остро эта проблема стоит в специальных областях педагогики – тифло-, олигофрено-, сурдопедагогики, исправительно-трудовой педагогики и т. п. Достаточно часто обсуждаются вопросы нормы и патологии в психологии и психиатрии.
Во многих областях человеческой деятельности существуют свои критерии (а-)нормальности людей, которые используются в целях профессионального отбора, профессиональной диагностики, профессионального обучения.
Педагогам, преподавателям учебных заведений приходится сталкиваться и с другими критериями различий между собой и объектами своего труда. Они имеют дело с еще необученными, неспособными, невоспитанными людьми – школьниками, студентами, курсантами и т. п. И в этом плане с «ненормальными», еще «неокультуренными». Чтобы обучить и воспитать их, они должны часть своей жизни прожить в логике жизни другого – необученного и невоспитанного. Это обязательное условие, требование профессии, чтобы иметь возможность понять психологические трудности своего воспитанника в усвоении материала и суметь лучше адаптировать методику своих педагогических воздействий. Такова специфика учебного общения. Во всех этих случаях субъект профессиональной деятельности трудится над человеком, имеющим еще несформированное сознание и несформированную психику.
Сотрудники органов внутренних дел, пенитенциарных учреждений, юристы вынуждены иметь дело с преступниками, которые имеют уже деформированную психику, сознание, мораль. Они отличаются от нормальных людей своим отношением к праву, они в отличие от сотрудников и юристов не правопослушны, они уже переступили норму закона. Нельзя понять другого человека, не познав до конца все аберрации его морального сознания, его деформированного взгляда на жизнь. Чтобы спрогнозировать возможные ухищрения преступника, осужденного к лишению свободы, надо их досконально знать. Это возможно только при одном условии – проживания некоторого отрезка времени (иногда длительного) в логике существования преступного элемента.
7. Все субъективные внутренние переживания субъекта во время акта деятельности, в рабочее время обязательно должны быть тесно связаны с предметом труда, над которым он трудится, который преобразовывает – пилит, строгает, рубит, колет, сверлит и т. п. Субъект должен отразить и удерживать в сознании именно этот объект, а не какой-либо другой. Только предмет труда притягивает к себе сознание, психику человека, он организовывает содержание и динамику психических процессов, подчиняет их своей логике. Субъект просто вынужден проживать в рабочее время в логике предмета, обязан вникнуть в него, мысленно и эмоционально слиться с ним, чтобы гарантированно получить требуемый продукт. Существование в логике предмета и формирует особенности сознания субъекта, в том числе его профессиональное сознание. Особенность предмета труда неизбежно оказывает свое влияние на психику человека, формирует или деформирует психику субъекта профессиональной деятельности.
8. Профессиональная деформация личности – это объективное явление, негативные эффекты которого могут быть элиминированы только посредством других, непрофессиональных факторов (социализации, воспитания и т. п.). Это процесс и результат влияния субъектных качеств человека, сформированных в соответствии со спецификой определенного профессионального труда, на личностные свойства целостной индивидуальности работника-профессионала.
9. В каждой профессии существуют свои комплексы психотравмирующих факторов, имеющих как общую, так и специфическую природу. Среди факторов профессиональных деформаций надо выделять общие и частные. К общим факторам относятся объективное разделение социального труда и принципиальная ограниченность внутренних ресурсов отдельного человека-деятеля.
10. Психологический механизм профессиональной деформации может адекватно анализироваться как процесс согласования, борьбы или конфликта между субъектом и личностью как компонентами единой структуры индивидуальности по поводу соотнесения определенных деятельностных и этических норм применительно к особенностям конкретной ситуации. Ошибочные действия этого механизма проявляются в неадекватном переносе сугубо деятельностных норм как регуляторов активности профессионала в подпространство «жизни его личности» – сферу личностного общения, поведения, быта, делового общения с представителями других профессиональных цехов и мировоззрений.
11. Субъект является носителем особых деятельностных норм: технологии своего труда, планов, программ, методов и методик, подходов к работе, специальной орудийной, «средственной» оснастке, профессионального жаргона. Личность является носителем других норм: общеэтических, трудовых и сугубо профессиональных.
Впервые на эту проблему обратили внимание американские специалисты в связи с созданием и массовым распространением социальных служб, работники которых, выполняя свои обязанности, вступали в постоянные контакты с людьми, приходившими к ним со своими разнообразными и, как правило, довольно тяжелыми проблемами. В силу этого сотрудникам приходилось оказывать им в том числе и психологическую поддержку – выслушивать жалобы, подбадривать и, если возможно, что-то советовать посетителям. Несмотря на специальную подготовку и подбор персонала, руководство служб через некоторое время их работы столкнулось с фактами неудовлетворительной работы своих сотрудников, прежде всего с жалобами посетителей на их невнимание, равнодушие и даже грубость.
Проведенные исследования привели к обнаружению своеобразного профессионального стресса – «стресса общения», получившего название «синдром выгорания».
Синдром профессионального выгорания берет свое начало в хроническом повседневном напряжении, эмоциональном переутомлении, переживаемом человеком, которому из-за специфики его работы постоянно приходится вступать в «эмоциональный» контакт с людьми, нуждающимися в его помощи, внимании, сочувствии, заботе и т. д. В потенциальную «группу риска» лиц, сталкивающихся с такими проблемами, попадают, прежде всего, медицинские работники (врачи, медсестры), психологи и психотерапевты, социальные работники и педагоги.
Специалисты в области стресса считают, что длительный стресс, связанный с хроническим воздействием негативных факторов («стресс жизни», по выражению автора учения о стрессе Г. Селье), даже если их интенсивность невелика, переносится человеком значительно тяжелее, чем сильные, но однократные стрессоры. Именно работа с людьми, в силу предъявляемых ею высоких требований к профессионалу, особой ответственности и эмоциональных нагрузок, содержит в себе опасность тяжелых переживаний, связанных с рабочими ситуациями и вероятность возникновения профессионального стресса.
Эмоциональные перегрузки порождают ощущение исчерпанности эмоциональных ресурсов, чувство беспомощности, безнадежности, могут возникать эмоциональные срывы или, напротив, «приглушенность», «притупленность» эмоций, когда человек не в силах эмоционально откликнуться на ситуации, которые, казалось бы, должны были бы его трогать. Профессиональное выгорание может проявляться в постепенном развитии негативных установок в отношении себя, работы, тех, с кем приходится работать. Контакты с ними могут становиться более «бездушными», «обезличенными», иногда формальными. Возникающие негативные установки по отношению к тем, на кого профессиональная деятельность направлена (пациенты, ученики и т. д.), могут иметь скрытый характер, часто неосознаваемый даже самим человеком или вытесняемый им; постепенно они начинают проявляться во внутреннем раздражении, подавляемом чувстве неприязни, а впоследствии – в эмоциональных вспышках, прорывающемся раздражении, несдержанности или даже агрессивности. Важное проявление синдрома выгорания – это постепенное нарастающее недовольство собой, уменьшение чувства личной успешности, развивающиеся безразличие и апатия, уменьшение ощущения ценности своей деятельности. Замечая за собой негативные чувства или проявления, человек винит себя, у него снижается как профессиональная, так и личная самооценка. Он начинает переживать чувство собственной несостоятельности, безразличие к работе, а, возможно, и утрату прежде значимых для него жизненных ценностей.
Говоря о факторах, определяющих возникновение и развитие синдрома профессионального выгорания, исследователи называют в качестве одного из главных взаимодействие с людьми. Те, кто работают в медицинских, образовательных, психологических, социальных учреждениях и службах, выполняют работу, требующую особых эмоциональных затрат: они имеют дело с проблемами людей, ожидающих от них помощи, понимания, участия, чувствуют ответственность за свою способность или неспособность помочь им. Особенно тяжело переносятся ситуации, когда, несмотря на все усилия, результат не достигается; в этих случаях нередко возникают чувства неудачи, неэффективности, беспомощности, сопутствующая им фрустрация, а иногда и гнев.
Другие факторы, способствующие возникновению выгорания или усиливающие его развитие, может содержать в себе сама рабочая ситуация. Характерными для «выгорающих» ситуаций являются перегрузки – слишком много подопечных, слишком много требований, слишком много информации. По данным западных исследователей, при увеличении перегрузок работники могут начать неосознанно стремиться к их уменьшению через меньшее личностное вовлечение во взаимодействие, использование более безличных и формальных методов и процедур работы; тем самым они снижают «эмоциональность» своей работы. Еще один важный момент – это возможность влияния человека на процесс работы и принятие решений: если у человека присутствует чувство, что он ничего не может изменить в своей работе, что от него ничего не зависит, что его мнение не имеет значения и т. д., вероятность развития профессионального стресса увеличивается. Ролевая неопределенность – в смысле неясной формулировки прав и обязанностей, возможностей человека, ролевая конфликтность – как противоречие разных ролей, также способствуют профессиональному стрессу и профессиональному выгоранию. Особое место в рабочей ситуации занимают контакты с коллегами и руководством. Поскольку в основе профессионального выгорания лежат проблемы общения, взаимодействие с ними может стать дополнительным источником эмоционального стресса.
Меньшая определенность существует в ответах на вопрос о том, какие особенности людей способствуют развитию профессионального выгорания. Очевидно, однако, что многие из тех, кто выбирает профессию врача или медсестры, учителя или психолога, по мнению специалистов, имеют определенные личные склонности, побудившие их выбрать именно эту деятельность и ориентирующие их на помощь другим, принятие на себя ответственности, заботу о других, на идеалы служения людям и т. д. В силу этого они имеют определенные, и нередко завышенные, ожидания относительно своей деятельности и тех «личностных наград» (ощущения своей нужности, значимости, отдачи от работы и т. д.), которые она может дать. Это, по мнению специалистов, может являться потенциальным источником и «предшественником» выгорания: если человеку эти потребности присущи (в психологии их иногда называют «метамотивацией» – посвящение себя чему-то «вне себя») и они не удовлетворяются, он может испытывать болезненные переживания, вплоть до ощущения бессмысленности или бесцельности своей жизни. Большое значение, однако, имеет индивидуальный тип реагирования на стрессогенные и трудные ситуации.
В сущности, происхождение выгорания, видимо, невозможно однозначно связать с теми или иными личностными или ситуационными факторами, скорее оно является результатом сложного взаимодействия личностных особенностей человека, ситуации его межличностных отношений и профессиональной и рабочей ситуации, в которой он находится. По выражению американской исследовательницы синдрома выгорания К. Маслак, если все знание относительно того, что ведет к выгоранию, и того, что может ему препятствовать, свести к одному слову, то это будет слово «баланс». Нарушение этого «баланса» – как в профессиональной, так и в личной жизни – ведет к разрушению.
Перечисленные проблемы позволяют осознать значимость практической психологической помощи, направленной на предупреждение развития синдрома выгорания и снижение остроты его проявлений. Большое значение имеет предварительное информирование работников о возможных психологических трудностях, связанных с их работой, а также организация специальных процедур (групповая психологическая работа, разработка индивидуальных психогигиенических и компенсационных программ и др.), которые способствуют предотвращению появления и развития негативных последствий трудной работы с людьми.
Глава 34. НАДЕЖНОСТЬ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Однако сравнительно быстро сфера научных интересов к этой проблеме вышла за рамки ее первоначальной ориентированности. В целом можно сказать, что с начала 1960-х годов интерес к вопросам надежности все заметнее проявляется в философии, биологии, психологии.
Сравнительный анализ систем различной природы (биологических и технических) выявил наличие общего и специфического в обеспечении их надежности. Было показано, что понятие надежности не может ограничиваться рамками специальных наук. О надежности и соответствующих механизмах ее обеспечения можно говорить применительно к различным уровням организации материи (атомному, молекулярному и клеточному), к системам живой природы и общества. Иными словами, у надежности есть достаточные основания быть объектом философского анализа.
Вопросы надежности функционирования живых систем привлекли к себе особенное внимание. В процессе эволюции осуществлялось формирование и закрепление наиболее эффективных, оправдавших себя механизмов надежности биосистем. Все неверное, ненадежное отбрасываюсь, и в этом заключалась одна из главных особенностей естественного отбора. Систематизация механизмов надежности, обнаруживающих свое присутствие на разных уровнях функционирования живых систем, еще ждет своего завершения. Вместе с тем уже можно говорить о наличии среди них наиболее эффективных, имеющих универсальный характер. К ним обычно относят механизмы резервирования, избыточности, компенсации.
Сегодня довольно трудно воссоздать хронологию обращения к термину «надежность» для характеристики функционирования различных сторон психики. Во всяком случае, в философских трактатах XVII–XVIII вв. уже можно встретить неоднократное использование этого термина, который, правда, ни одним из авторов специально не истолковывается. Тем не менее вкладываемый в него смысл вполне угадывается. Например, Лейбниц, Кондильяк, Дидро говорят о том, что память человека недостаточно надежна, как, впрочем, и суждения наши могут быть несовершенны, ненадежны.
В неявном виде проблема надежности психики присутствовала в психологии с самого начала оформления ее в самостоятельную науку. Это обстоятельство обусловлено тем фактом, что любые формы функционирования психики не свободны от ошибочных проявлений. Сам факт того, что психическое отражение может быть адекватным или неадекватным, т. е. ошибочным, предполагает вопрос о надежности функционирования психики. Поэтому в «старых» текстах по психологии, характеризуя психические явления, авторы нередко употребляют термины «надежность» или «ненадежность». Ошибки в протекании познавательных процессов (восприятии, памяти, решении мыслительных задач и др.), неправильные действия, нарушения в саморегуляции психических состояний, неадекватные в сложившейся ситуации поступки – все это примеры психической ненадежности, всегда находившиеся в поле зрения экспериментальной психологии. Пожалуй, в наиболее явном виде проблема надежности присутствовала с самого начала становления психопатологии, определившей психические нарушения, расстройства личности своим главным предметом исследования. Но все же, если говорить о психологии, то свое признание и обретение статуса научной проблема надежности получила в инженерной психологии. Именно в русле инженерно-психологических задач начались целенаправленные исследования по этой проблеме, были предприняты первые попытки формирования ее понятийного базиса и теоретико-методических основ. Инженерная психология впервые поставила вопрос о надежности профессиональной деятельности, под которой принято понимать безошибочное выполнение человеком возложенных на него профессиональных обязанностей (функций) в течение требуемого времени и при заданных условиях деятельности. Достижение безошибочного и своевременного выполнения действий и деятельности в целом является результатом надежного функционирования различных подсистем организма и психики человека.
Своим утверждением в инженерной психологии проблема надежности во многом обязана тому обстоятельству, что человек-оператор по тем или иным причинам может допускать в процессе своей деятельности ошибки различного характера. Можно сказать, что проблема надежности оператора «выросла» из проблемы ошибок. Цена человеческих ошибок особенно остро стала ощущаться с появлением сложных автоматизированных систем управления. Подчас расплата за неправильные или несвоевременные действия оператора, управляющего такими системами, может последовать в виде не только снижения показателей эффективности и надежности системы управления, экономических потерь, но и гибели людей. Поэтому в решении задачи обеспечения необходимой надежности автоматизированных систем управления важное, если не решающее, значение имеет то, насколько надежно выполняет свои функции ее интегральное, наиболее ответственное звено – человек. Не будет преувеличением сказать, что в конечном счете все инженерно-психологические разработки прямым или косвенным образом направлены на обеспечение надежной работы человека-оператора. В работах В. Д. Небылицына и Б. Ф. Ломова впервые в отечественной инженерной психологии было изложено психологическое содержание проблемы надежности и намечены пути исследований в этой области. Надежность оператора может быть существенно увеличена путем согласования характеристик человека и машины, т. е. путем учета особенностей психических процессов и свойств человека при проектировании средств индикации, органов управления и информационных панелей в целом. Надежность работы человека-оператора находится в прямой зависимости от качества его профессиональной подготовки, индивидуальных особенностей, в том числе свойств нервной системы и личностных факторов.
Со временем проблема надежности вышла за пределы непосредственных интересов инженерной психологии и сегодня находится в фокусе внимания различных направлений психологической науки. Их усилиями формируются общие основы надежности профессиональной деятельности.
Самоконтроль. Среди психологических механизмов, обеспечивающих надежность профессиональной деятельности, самоконтролю принадлежит фундаментальная роль. По своей сути самоконтроль[49] нацелен на своевременное предотвращение или обнаружение уже совершенных ошибок.
На эффективность реализации самоконтроля влияют внешние факторы, связанные с условиями выполнения человеком конкретной деятельности, и внутренние, субъективные факторы, проистекающие из индивидуальных особенностей человека.
Выбор неправильных эталонов при выполнении какой-либо деятельности ведет к недостижению поставленной цели или получению некачественных результатов. Таким образом, если отсутствие эталона делает самоконтроль в принципе невозможным, то неправильное или недостаточно полное его формирование делает обращение к самоконтролю в итоге неэффективным. Осуществление самоконтроля становится в ряде случаев более простым и приводит к надежным результатам, если эталон находится вовне, перед человеком, в окружающей его среде. Например, практикой проверена необходимость «запроектировать» самоконтроль человека-оператора, т. е. уже на этапе проектирования предусмотреть в конструкции будущей системы такие специальные устройства, которые позволяли бы оператору на этапе эксплуатации технических средств осуществлять самоконтроль в процессе приема и переработки информации, реализации управляющих воздействий на систему. С помощью специальных надписей, световой сигнализации, указателей, табло, дублирующих приборов и т. д. можно облегчить оператору самоконтроль безошибочности приема и переработки информации от пульта управления и выработку на ее основе решения о характере управляющего воздействия на систему. Для этих же целей рекомендуется предусматривать средства, подтверждающие обнаружение сигнала. Эффективность принятия решения можно повысить, если предоставить оператору возможность «инструментально» осуществлять самоконтроль правильности промежуточных результатов. Надежность управляющих действий также может быть повышена, если предусмотреть в конструктивном исполнении органов управления возможность осуществления самоконтроля, чего можно добиться с помощью кодирования органов управления формой, размерами и цветом. Рекомендуется предусматривать устройства для предупреждения оператора в тех случаях, когда он совершает ошибку в управлении системой. На примере опять-таки систем «человек – машина» можно сказать, что эффективность эксплуатации технических систем снижается при отсутствии, неполноте, неточности или задержках обратной связи, несущей необходимую контрольную информацию для человека-оператора. Чем совершеннее организовано получение результатов, тем с большей мотивацией и надежнее работает специалист. И, наоборот, несвоевременное поступление контрольной информации затрудняет самоконтроль, отрицательно влияет на надежностные характеристики оператора.
6. К совершенно особому типу нужно относить те специализации, где предметом трудовых усилий является человек, который по некоторым признакам существенно отличается от обычного работника. Он в чем-то уникален, необычен, отличен от большинства других людей, сильно отклоняется от некоторой нормы. Это профессии типа «человек – ненормальный человек». Существуют различные подходы к определению критериев норм. Для наших целей достаточно лишь отметить, что эти критерии определяются разными авторами прежде всего в зависимости от их профессионального интереса. Юристы дискутируют о точности содержания своих правовых критериев нормальности человека. Врачи обсуждают свое понимание критериев, необходимых в их узкоспециализированных областях диагностики, терапии, фармакологии и т. п. Педагоги имеют свои содержательно различные критерии нормальности и анормальности подопечных – их педагогической запущенности, трудности и т. п. Особенно болезненно и остро эта проблема стоит в специальных областях педагогики – тифло-, олигофрено-, сурдопедагогики, исправительно-трудовой педагогики и т. п. Достаточно часто обсуждаются вопросы нормы и патологии в психологии и психиатрии.
Во многих областях человеческой деятельности существуют свои критерии (а-)нормальности людей, которые используются в целях профессионального отбора, профессиональной диагностики, профессионального обучения.
Педагогам, преподавателям учебных заведений приходится сталкиваться и с другими критериями различий между собой и объектами своего труда. Они имеют дело с еще необученными, неспособными, невоспитанными людьми – школьниками, студентами, курсантами и т. п. И в этом плане с «ненормальными», еще «неокультуренными». Чтобы обучить и воспитать их, они должны часть своей жизни прожить в логике жизни другого – необученного и невоспитанного. Это обязательное условие, требование профессии, чтобы иметь возможность понять психологические трудности своего воспитанника в усвоении материала и суметь лучше адаптировать методику своих педагогических воздействий. Такова специфика учебного общения. Во всех этих случаях субъект профессиональной деятельности трудится над человеком, имеющим еще несформированное сознание и несформированную психику.
Сотрудники органов внутренних дел, пенитенциарных учреждений, юристы вынуждены иметь дело с преступниками, которые имеют уже деформированную психику, сознание, мораль. Они отличаются от нормальных людей своим отношением к праву, они в отличие от сотрудников и юристов не правопослушны, они уже переступили норму закона. Нельзя понять другого человека, не познав до конца все аберрации его морального сознания, его деформированного взгляда на жизнь. Чтобы спрогнозировать возможные ухищрения преступника, осужденного к лишению свободы, надо их досконально знать. Это возможно только при одном условии – проживания некоторого отрезка времени (иногда длительного) в логике существования преступного элемента.
7. Все субъективные внутренние переживания субъекта во время акта деятельности, в рабочее время обязательно должны быть тесно связаны с предметом труда, над которым он трудится, который преобразовывает – пилит, строгает, рубит, колет, сверлит и т. п. Субъект должен отразить и удерживать в сознании именно этот объект, а не какой-либо другой. Только предмет труда притягивает к себе сознание, психику человека, он организовывает содержание и динамику психических процессов, подчиняет их своей логике. Субъект просто вынужден проживать в рабочее время в логике предмета, обязан вникнуть в него, мысленно и эмоционально слиться с ним, чтобы гарантированно получить требуемый продукт. Существование в логике предмета и формирует особенности сознания субъекта, в том числе его профессиональное сознание. Особенность предмета труда неизбежно оказывает свое влияние на психику человека, формирует или деформирует психику субъекта профессиональной деятельности.
8. Профессиональная деформация личности – это объективное явление, негативные эффекты которого могут быть элиминированы только посредством других, непрофессиональных факторов (социализации, воспитания и т. п.). Это процесс и результат влияния субъектных качеств человека, сформированных в соответствии со спецификой определенного профессионального труда, на личностные свойства целостной индивидуальности работника-профессионала.
9. В каждой профессии существуют свои комплексы психотравмирующих факторов, имеющих как общую, так и специфическую природу. Среди факторов профессиональных деформаций надо выделять общие и частные. К общим факторам относятся объективное разделение социального труда и принципиальная ограниченность внутренних ресурсов отдельного человека-деятеля.
10. Психологический механизм профессиональной деформации может адекватно анализироваться как процесс согласования, борьбы или конфликта между субъектом и личностью как компонентами единой структуры индивидуальности по поводу соотнесения определенных деятельностных и этических норм применительно к особенностям конкретной ситуации. Ошибочные действия этого механизма проявляются в неадекватном переносе сугубо деятельностных норм как регуляторов активности профессионала в подпространство «жизни его личности» – сферу личностного общения, поведения, быта, делового общения с представителями других профессиональных цехов и мировоззрений.
11. Субъект является носителем особых деятельностных норм: технологии своего труда, планов, программ, методов и методик, подходов к работе, специальной орудийной, «средственной» оснастке, профессионального жаргона. Личность является носителем других норм: общеэтических, трудовых и сугубо профессиональных.
§ 33.11. ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ «ВЫГОРАНИЕ» ЛИЧНОСТИ
Понятие «выгорания» обычно используется для обозначения переживаемого человеком состояния физического, эмоционального и психического истощения, вызываемого его длительной включенностью в профессиональные ситуации, связанные с особыми эмоциональными нагрузками.Впервые на эту проблему обратили внимание американские специалисты в связи с созданием и массовым распространением социальных служб, работники которых, выполняя свои обязанности, вступали в постоянные контакты с людьми, приходившими к ним со своими разнообразными и, как правило, довольно тяжелыми проблемами. В силу этого сотрудникам приходилось оказывать им в том числе и психологическую поддержку – выслушивать жалобы, подбадривать и, если возможно, что-то советовать посетителям. Несмотря на специальную подготовку и подбор персонала, руководство служб через некоторое время их работы столкнулось с фактами неудовлетворительной работы своих сотрудников, прежде всего с жалобами посетителей на их невнимание, равнодушие и даже грубость.
Проведенные исследования привели к обнаружению своеобразного профессионального стресса – «стресса общения», получившего название «синдром выгорания».
Синдром профессионального выгорания берет свое начало в хроническом повседневном напряжении, эмоциональном переутомлении, переживаемом человеком, которому из-за специфики его работы постоянно приходится вступать в «эмоциональный» контакт с людьми, нуждающимися в его помощи, внимании, сочувствии, заботе и т. д. В потенциальную «группу риска» лиц, сталкивающихся с такими проблемами, попадают, прежде всего, медицинские работники (врачи, медсестры), психологи и психотерапевты, социальные работники и педагоги.
Специалисты в области стресса считают, что длительный стресс, связанный с хроническим воздействием негативных факторов («стресс жизни», по выражению автора учения о стрессе Г. Селье), даже если их интенсивность невелика, переносится человеком значительно тяжелее, чем сильные, но однократные стрессоры. Именно работа с людьми, в силу предъявляемых ею высоких требований к профессионалу, особой ответственности и эмоциональных нагрузок, содержит в себе опасность тяжелых переживаний, связанных с рабочими ситуациями и вероятность возникновения профессионального стресса.
Эмоциональные перегрузки порождают ощущение исчерпанности эмоциональных ресурсов, чувство беспомощности, безнадежности, могут возникать эмоциональные срывы или, напротив, «приглушенность», «притупленность» эмоций, когда человек не в силах эмоционально откликнуться на ситуации, которые, казалось бы, должны были бы его трогать. Профессиональное выгорание может проявляться в постепенном развитии негативных установок в отношении себя, работы, тех, с кем приходится работать. Контакты с ними могут становиться более «бездушными», «обезличенными», иногда формальными. Возникающие негативные установки по отношению к тем, на кого профессиональная деятельность направлена (пациенты, ученики и т. д.), могут иметь скрытый характер, часто неосознаваемый даже самим человеком или вытесняемый им; постепенно они начинают проявляться во внутреннем раздражении, подавляемом чувстве неприязни, а впоследствии – в эмоциональных вспышках, прорывающемся раздражении, несдержанности или даже агрессивности. Важное проявление синдрома выгорания – это постепенное нарастающее недовольство собой, уменьшение чувства личной успешности, развивающиеся безразличие и апатия, уменьшение ощущения ценности своей деятельности. Замечая за собой негативные чувства или проявления, человек винит себя, у него снижается как профессиональная, так и личная самооценка. Он начинает переживать чувство собственной несостоятельности, безразличие к работе, а, возможно, и утрату прежде значимых для него жизненных ценностей.
Говоря о факторах, определяющих возникновение и развитие синдрома профессионального выгорания, исследователи называют в качестве одного из главных взаимодействие с людьми. Те, кто работают в медицинских, образовательных, психологических, социальных учреждениях и службах, выполняют работу, требующую особых эмоциональных затрат: они имеют дело с проблемами людей, ожидающих от них помощи, понимания, участия, чувствуют ответственность за свою способность или неспособность помочь им. Особенно тяжело переносятся ситуации, когда, несмотря на все усилия, результат не достигается; в этих случаях нередко возникают чувства неудачи, неэффективности, беспомощности, сопутствующая им фрустрация, а иногда и гнев.
Другие факторы, способствующие возникновению выгорания или усиливающие его развитие, может содержать в себе сама рабочая ситуация. Характерными для «выгорающих» ситуаций являются перегрузки – слишком много подопечных, слишком много требований, слишком много информации. По данным западных исследователей, при увеличении перегрузок работники могут начать неосознанно стремиться к их уменьшению через меньшее личностное вовлечение во взаимодействие, использование более безличных и формальных методов и процедур работы; тем самым они снижают «эмоциональность» своей работы. Еще один важный момент – это возможность влияния человека на процесс работы и принятие решений: если у человека присутствует чувство, что он ничего не может изменить в своей работе, что от него ничего не зависит, что его мнение не имеет значения и т. д., вероятность развития профессионального стресса увеличивается. Ролевая неопределенность – в смысле неясной формулировки прав и обязанностей, возможностей человека, ролевая конфликтность – как противоречие разных ролей, также способствуют профессиональному стрессу и профессиональному выгоранию. Особое место в рабочей ситуации занимают контакты с коллегами и руководством. Поскольку в основе профессионального выгорания лежат проблемы общения, взаимодействие с ними может стать дополнительным источником эмоционального стресса.
Меньшая определенность существует в ответах на вопрос о том, какие особенности людей способствуют развитию профессионального выгорания. Очевидно, однако, что многие из тех, кто выбирает профессию врача или медсестры, учителя или психолога, по мнению специалистов, имеют определенные личные склонности, побудившие их выбрать именно эту деятельность и ориентирующие их на помощь другим, принятие на себя ответственности, заботу о других, на идеалы служения людям и т. д. В силу этого они имеют определенные, и нередко завышенные, ожидания относительно своей деятельности и тех «личностных наград» (ощущения своей нужности, значимости, отдачи от работы и т. д.), которые она может дать. Это, по мнению специалистов, может являться потенциальным источником и «предшественником» выгорания: если человеку эти потребности присущи (в психологии их иногда называют «метамотивацией» – посвящение себя чему-то «вне себя») и они не удовлетворяются, он может испытывать болезненные переживания, вплоть до ощущения бессмысленности или бесцельности своей жизни. Большое значение, однако, имеет индивидуальный тип реагирования на стрессогенные и трудные ситуации.
В сущности, происхождение выгорания, видимо, невозможно однозначно связать с теми или иными личностными или ситуационными факторами, скорее оно является результатом сложного взаимодействия личностных особенностей человека, ситуации его межличностных отношений и профессиональной и рабочей ситуации, в которой он находится. По выражению американской исследовательницы синдрома выгорания К. Маслак, если все знание относительно того, что ведет к выгоранию, и того, что может ему препятствовать, свести к одному слову, то это будет слово «баланс». Нарушение этого «баланса» – как в профессиональной, так и в личной жизни – ведет к разрушению.
Перечисленные проблемы позволяют осознать значимость практической психологической помощи, направленной на предупреждение развития синдрома выгорания и снижение остроты его проявлений. Большое значение имеет предварительное информирование работников о возможных психологических трудностях, связанных с их работой, а также организация специальных процедур (групповая психологическая работа, разработка индивидуальных психогигиенических и компенсационных программ и др.), которые способствуют предотвращению появления и развития негативных последствий трудной работы с людьми.
Глава 34. НАДЕЖНОСТЬ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
§ 34.1. ПРОБЛЕМА НАДЕЖНОСТИ
Проблема надежности обрела свой научный статус только в середине XX. в. Ее первоначальное признание и интенсивное изучение связано с развитием технических наук. Стремительно развиваясь, проблема надежности за короткое время стала ведущей проблемой техники, имеющей общегосударственное значение. Академик А. И. Берг, много сделавший для развертывания исследований по проблеме надежности в нашей стране, очень метко определил сущность этой проблемы, назвав ее вечной. Бессмысленно искать ее решение, проводя лишь эпизодические мероприятия. Она требует к себе постоянного внимания. Пока будет иметь место движение технической мысли и соответственно создание новой техники, разработка новых технологий, проблема надежности, получая удовлетворительное решение на текущий момент, с неизбежностью будет по-новому возникать в будущем и никогда не будет снята.Однако сравнительно быстро сфера научных интересов к этой проблеме вышла за рамки ее первоначальной ориентированности. В целом можно сказать, что с начала 1960-х годов интерес к вопросам надежности все заметнее проявляется в философии, биологии, психологии.
Сравнительный анализ систем различной природы (биологических и технических) выявил наличие общего и специфического в обеспечении их надежности. Было показано, что понятие надежности не может ограничиваться рамками специальных наук. О надежности и соответствующих механизмах ее обеспечения можно говорить применительно к различным уровням организации материи (атомному, молекулярному и клеточному), к системам живой природы и общества. Иными словами, у надежности есть достаточные основания быть объектом философского анализа.
Вопросы надежности функционирования живых систем привлекли к себе особенное внимание. В процессе эволюции осуществлялось формирование и закрепление наиболее эффективных, оправдавших себя механизмов надежности биосистем. Все неверное, ненадежное отбрасываюсь, и в этом заключалась одна из главных особенностей естественного отбора. Систематизация механизмов надежности, обнаруживающих свое присутствие на разных уровнях функционирования живых систем, еще ждет своего завершения. Вместе с тем уже можно говорить о наличии среди них наиболее эффективных, имеющих универсальный характер. К ним обычно относят механизмы резервирования, избыточности, компенсации.
Сегодня довольно трудно воссоздать хронологию обращения к термину «надежность» для характеристики функционирования различных сторон психики. Во всяком случае, в философских трактатах XVII–XVIII вв. уже можно встретить неоднократное использование этого термина, который, правда, ни одним из авторов специально не истолковывается. Тем не менее вкладываемый в него смысл вполне угадывается. Например, Лейбниц, Кондильяк, Дидро говорят о том, что память человека недостаточно надежна, как, впрочем, и суждения наши могут быть несовершенны, ненадежны.
В неявном виде проблема надежности психики присутствовала в психологии с самого начала оформления ее в самостоятельную науку. Это обстоятельство обусловлено тем фактом, что любые формы функционирования психики не свободны от ошибочных проявлений. Сам факт того, что психическое отражение может быть адекватным или неадекватным, т. е. ошибочным, предполагает вопрос о надежности функционирования психики. Поэтому в «старых» текстах по психологии, характеризуя психические явления, авторы нередко употребляют термины «надежность» или «ненадежность». Ошибки в протекании познавательных процессов (восприятии, памяти, решении мыслительных задач и др.), неправильные действия, нарушения в саморегуляции психических состояний, неадекватные в сложившейся ситуации поступки – все это примеры психической ненадежности, всегда находившиеся в поле зрения экспериментальной психологии. Пожалуй, в наиболее явном виде проблема надежности присутствовала с самого начала становления психопатологии, определившей психические нарушения, расстройства личности своим главным предметом исследования. Но все же, если говорить о психологии, то свое признание и обретение статуса научной проблема надежности получила в инженерной психологии. Именно в русле инженерно-психологических задач начались целенаправленные исследования по этой проблеме, были предприняты первые попытки формирования ее понятийного базиса и теоретико-методических основ. Инженерная психология впервые поставила вопрос о надежности профессиональной деятельности, под которой принято понимать безошибочное выполнение человеком возложенных на него профессиональных обязанностей (функций) в течение требуемого времени и при заданных условиях деятельности. Достижение безошибочного и своевременного выполнения действий и деятельности в целом является результатом надежного функционирования различных подсистем организма и психики человека.
Своим утверждением в инженерной психологии проблема надежности во многом обязана тому обстоятельству, что человек-оператор по тем или иным причинам может допускать в процессе своей деятельности ошибки различного характера. Можно сказать, что проблема надежности оператора «выросла» из проблемы ошибок. Цена человеческих ошибок особенно остро стала ощущаться с появлением сложных автоматизированных систем управления. Подчас расплата за неправильные или несвоевременные действия оператора, управляющего такими системами, может последовать в виде не только снижения показателей эффективности и надежности системы управления, экономических потерь, но и гибели людей. Поэтому в решении задачи обеспечения необходимой надежности автоматизированных систем управления важное, если не решающее, значение имеет то, насколько надежно выполняет свои функции ее интегральное, наиболее ответственное звено – человек. Не будет преувеличением сказать, что в конечном счете все инженерно-психологические разработки прямым или косвенным образом направлены на обеспечение надежной работы человека-оператора. В работах В. Д. Небылицына и Б. Ф. Ломова впервые в отечественной инженерной психологии было изложено психологическое содержание проблемы надежности и намечены пути исследований в этой области. Надежность оператора может быть существенно увеличена путем согласования характеристик человека и машины, т. е. путем учета особенностей психических процессов и свойств человека при проектировании средств индикации, органов управления и информационных панелей в целом. Надежность работы человека-оператора находится в прямой зависимости от качества его профессиональной подготовки, индивидуальных особенностей, в том числе свойств нервной системы и личностных факторов.
Со временем проблема надежности вышла за пределы непосредственных интересов инженерной психологии и сегодня находится в фокусе внимания различных направлений психологической науки. Их усилиями формируются общие основы надежности профессиональной деятельности.
§ 34.2. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ МЕХАНИЗМЫ НАДЕЖНОСТИ
Интерес к психологическим механизмам не нов. Но особенно заметно он проявляется в психологической литературе последнего времени. Специальное обращение к изучению того или иного психологического механизма должно предусматривать поиск ответов, по крайней мере, на следующие вопросы: состав и основная функция психологического механизма, закономерности его генезиса (условия формирования, наиболее существенные факторы, определяющие его последующее функционирование), причины и характерные признаки разрушения (старения). Психологам еще предстоит достижение согласия в определении перечня и возможной классификации психологических механизмов надежности, в том числе и применительно к профессиональной деятельности. Некоторые из них уже получили в этом качестве достаточное признание.Самоконтроль. Среди психологических механизмов, обеспечивающих надежность профессиональной деятельности, самоконтролю принадлежит фундаментальная роль. По своей сути самоконтроль[49] нацелен на своевременное предотвращение или обнаружение уже совершенных ошибок.
На эффективность реализации самоконтроля влияют внешние факторы, связанные с условиями выполнения человеком конкретной деятельности, и внутренние, субъективные факторы, проистекающие из индивидуальных особенностей человека.
Выбор неправильных эталонов при выполнении какой-либо деятельности ведет к недостижению поставленной цели или получению некачественных результатов. Таким образом, если отсутствие эталона делает самоконтроль в принципе невозможным, то неправильное или недостаточно полное его формирование делает обращение к самоконтролю в итоге неэффективным. Осуществление самоконтроля становится в ряде случаев более простым и приводит к надежным результатам, если эталон находится вовне, перед человеком, в окружающей его среде. Например, практикой проверена необходимость «запроектировать» самоконтроль человека-оператора, т. е. уже на этапе проектирования предусмотреть в конструкции будущей системы такие специальные устройства, которые позволяли бы оператору на этапе эксплуатации технических средств осуществлять самоконтроль в процессе приема и переработки информации, реализации управляющих воздействий на систему. С помощью специальных надписей, световой сигнализации, указателей, табло, дублирующих приборов и т. д. можно облегчить оператору самоконтроль безошибочности приема и переработки информации от пульта управления и выработку на ее основе решения о характере управляющего воздействия на систему. Для этих же целей рекомендуется предусматривать средства, подтверждающие обнаружение сигнала. Эффективность принятия решения можно повысить, если предоставить оператору возможность «инструментально» осуществлять самоконтроль правильности промежуточных результатов. Надежность управляющих действий также может быть повышена, если предусмотреть в конструктивном исполнении органов управления возможность осуществления самоконтроля, чего можно добиться с помощью кодирования органов управления формой, размерами и цветом. Рекомендуется предусматривать устройства для предупреждения оператора в тех случаях, когда он совершает ошибку в управлении системой. На примере опять-таки систем «человек – машина» можно сказать, что эффективность эксплуатации технических систем снижается при отсутствии, неполноте, неточности или задержках обратной связи, несущей необходимую контрольную информацию для человека-оператора. Чем совершеннее организовано получение результатов, тем с большей мотивацией и надежнее работает специалист. И, наоборот, несвоевременное поступление контрольной информации затрудняет самоконтроль, отрицательно влияет на надежностные характеристики оператора.