Страница:
Если говорить о дисциплине усиления осознания (как через сновидение, так и через сталкинг), то успешно работать с ней не способны только люди с серьезными психическими (психоэнергетическими) нарушениями либо страдающие тяжелыми заболеваниями физического тела. Для носителей правильного тоналя успех, в первую очередь, зависит от того, насколько они сформировали навык управляемого перераспределения внимания — восприятия — осознания.
Два типа проблем наиболее распространены в практике:
1) Затруднения в поиске «ключевого звена», пункта приложения основных усилий для решения поставленной задачи. Они связаны с недостаточной ясностью для ума и, главное, для чувства, самой задачи или со слабой интенсивностью внимания, усилению которого практикующий не занимается с должной настойчивостью.
2) «Бунт» тоналя. В этом случае практик знает и чувствует, что делать, как и для чего, но перспективы этого «делания» пугают его тональ. Тональ вытесняет пугающее знание и упорно пытается убедить себя, что ему ничего непонятно. Попытки такого рода чаще всего сопровождаются иррациональным всплеском страха смерти, поскольку одна из важнейших функций страха смерти — защита тоналя от любых изменений.
Депрессия — фоновое состояние в обоих случаях. Непостижимость задачи и бессознательное нежелание задачу решать в одинаковой степени угнетают. На самом деле депрессия — это указание максимально усилить практику. В каком-то смысле это даже благоприятная ситуация, потому что «враг» обретает форму — вы определенно чувствуете и видите те симптомы, от которых надо избавиться, и те деформации, которые нуждаются в исправлении.
Прежде всего, надо отнестись к делу серьезно. Не потакать депрессии, вяло и рассеянно блуждая в ней, а мобилизовать все ресурсы своего осознания, чтобы понять о себе простую вещь: чего я на самом деле хочу и чего не хочу. Что в практике и ее неизбежных результатах может пугать мое бессознательное, раздражать, казаться неприемлемым? Может быть, это призрак одиночества, разрыв связей и отношений, избавление от привычек, утрата чего-то «уютного» для тоналя, где он привык дремать? Надо раз и навсегда разобраться — какой жизни мы на самом деле хотим. Все очень просто: уютная неподвижность, если мы трезво посмотрим на нее, окажется куда более страшной безнадежностью, чем самые тревожные перемены.
Вы должны убедить тональ, пользуясь его же средствами — то, к чему он бессознательно стремится, на самом деле — неприятно, тоскливо, пусто и бессмысленно. Поэтому противоречие между желанием меняться и желанием оставаться неизменным — надуманное. Такого противоречия нет, и никакого реального выбора нет. Страх перемен не имеет смысла, поскольку в вечном застое, который кажется удобным и безопасным, на самом деле скрывается смерть. В основе бессознательного мы находим причудливый парадокс — страх смерти вызван тайным желанием смерти. Страх смерти — это страх жизни. Любое движение лучше уютного покоя, потому что уют и покой иллюзорны, их сущность — забвение.
Когда тональ наконец осознает, что никакого реального выбора у него нет, вы преодолеваете паралич осознания и приступаете к практике. Чем интенсивнее практика (даже в том случае, если она вроде бы пока не приносит ощутимых результатов), тем меньше этого тумана в голове, тем больше реальной жизни здесь и сейчас. Подавленность, депрессия, тревожность — все это уходит в процессе целенаправленного усиления осознания. Задача жизни решается даже в том случае, если мы не знаем, как именно ее решать.
Повторю то, о чем уже много раз говорил в предыдущих книгах. Если практик регулярно испытывает мрачную безысходность, если он подавлен, если окружающий мир кажется враждебным либо пустым и бессмысленным, он движется в противоположную сторону от цели нагуализма. Ибо все это — симптомы не усиления, а ослабления осознания, не приближение к безупречности, а удаление от нее, не обретение Силы, а нарастающее истощение. Всякое погружение в сновидение и во второе внимание на таком психоэмоциональном фоне достигается механическим усилием и только ухудшает ситуацию.
Правильное движение по «Пути воина» в конечном итоге ведет к уравновешенности, покою и позитивному отношению к миру. И достигается это за счет безупречности и сталкинга. Данные дисциплины подробно рассмотрены в предыдущей книге. Замечу лишь, что постоянные затруднения в этой области связаны с недоступностью глубинных содержаний безупречности для тоналя. В связи с этим формулировки и понятия как бы ускользают. Просто опыт безупречности, будучи во многих отношениях полярно противоположным опыту привычной для социального человека «озабоченности», нам мало знаком. Работая над безупречностью, мы сталкиваемся с трудностью трансляции опыта точно так же, как и в процессе непосредственного перцептивного проникновения в новые поля энергетической Реальности.
Везде, где сквозь описание прорывается Реальность, мы не можем совместить явление и его формулировку. Поскольку безупречность — это, по сути, контакт с Реальностью через наиболее адекватное реагирование на нее, все формулировки в состоянии безупречности излишни. Обратите внимание на то, что кастанедовские описания как безупречности, так и сталкинга фиксируют не сам психологический феномен, а только приближение к нему и сопутствующие ему условия.
Слова нужны для того, чтобы подойти к Реальности. Сама Реальность всегда пребывает вне слов.
Чувство безупречности — это исходная позиция сновидящего наяву. Когда сновидец открывает эту позицию, в его практике происходит решительный прорыв. Несмотря на ограничения языка, формулировок и понятий, попробую все же описать это подлинно продуктивное состояние.
Мы постоянно повторяем вслед за Кастанедой два слова — «безупречность» и «намерение». Я в своих книгах раскладываю состояние на части, аспекты, пытаюсь наполнить их «техническим» содержанием. Но если читатель не знаком с интегрирующим образом-чувством, технологическое описание, разъятое на элементы, мало что проясняет. Как описать чувство, стоящее за аналитическим материалом? Это проблема, которую никто еще не разрешил. Как передать опыт?. Это «фон», и он существует в своем истинном виде, пока его не описывают. Язык «разрывает» его. Метафоры и коаны, «намеки» (то, что замечательно умеют делать мастера дзэн) — вот единственное средство. Но и это средство чрезвычайно ограничено в своих возможностях, поскольку не универсально, а крайне субъективно и требует тонкого резонанса. Практики дзэн добивались эффекта при помощи многолетней концентрации на намеке, чтобы вырваться из плена языка и почуять реальность, стоящую за метафорой или парадоксом.
Иными словами, надо жить в «метафоре», в «символе». Тогда каждый час, каждая минута ежедневности превращается в практику определенного осознания. По сути, это и есть намерение.
Что, например, означает этот призыв — отказаться от «озабоченности собственной судьбой»? Понятно, что это результат безупречности, которая разобрана и проанализирована вплоть до списка фундаментальных импринтов. Понятно также, что за ним стоит намерение Свободы и Трансформации. Но все это бессильные слова, пока они не оплодотворены прямым чувством Реальности, того, что находится «за» тоналем.
Это чувство себя и окружающего мира. Оно специфично, оно отличается от чувств «нормального человека». Если это чувство активно и не прерывается, чем бы вы ни занимались, и внимание, и энергия распределяются качественно иначе. То есть практика происходит в момент даже самого далекого от нагуализма делания. Можно полоть грядки или писать компьютерные программы, готовить еду, ходить по магазинам, следовать любой социальной рутине — практика не прекращается.
Поскольку само чувство неописуемо, я просто перечислю его компоненты. Я их назову, а вы подумайте — в какой мере и насколько непрерывно вы это переживаете. Речь идет не об умственных концепциях и прочей болтовне. Нас интересует чувственный опыт.
Чувство Мира безупречного сновидящего, например, выражается:
(1) В неразделении таких модусов бытия, как «явь» и «сновидение»
(2) В неразделении темпоральных координат описания — «прошлого», «настоящего» и «будущего»
(3) В неразличении «смыслов» описания мира. (Подразумевается невовлеченность в обусловленное «смыслами» реагирование. Мы принимаем все, что происходит вокруг, как условные знаки. Мы имеем с ними дело, внутренне не принимая их реальность.)
Это крайняя степень отрешенности, не-участия, «созерцательности» на фоне активного действия. К подобным состояниям стремятся буддисты, карма-йогины, провозглашающие «незаинтересованное действие» и многие другие, хотя метафизические оправдания, используемые ими, делает состояние менее «чистым».
Чувство себя для безупречного сновидящего опирается на два ведущих компонента:
(1) Постоянное восприятие реальности энергетического тела.
(2) Восприятие внимания как силового процесса. Поддержание этих чувств ведет к специфическому осознаванию себя
как поля среди других полей, а своего внимания и восприятия как потока, способного поглощать энергию и излучать ее.
Я специально не перегружаю это описание частностями. Перечисленных пяти компонентов вполне достаточно, чтобы максимально ускорить продвижение по Пути сновидения.
Это именно внутренняя позиция, а не упражнение и не разновидность медитации, требующая уединения и других особых условий. В этой позиции следует жить с утра до вечера. И тогда каждую ночь вы будете странствовать по новым мирам бесконечной Реальности нагуаля.
Самый первый и непосредственный эффект — победа над страхом, который препятствует выходу тела сновидения. Особая тьма и чувство падения, которые часто сопровождают смещение точки сборки, могут вызывать мощные сопротивления тоналя. Их причина — в энергетической панике, вызванной всплеском страха смерти. Страх съедает значительный объем энергии, и внимание сновидения гаснет почти мгновенно. Если вы научились в течение дня поддерживать осознание энергетического тела в мире условного описания, то сможете легко переходить из одного мира в другой без этих потерь, которые существенно тормозят практикующего.
Вообще, следует сказать, что большая часть затруднений в практике сновидящего связана с бессознательными и полусознательными напряжениями. Некоторые из них скрыты так глубоко, что без специального сталкинга не могут быть выявлены. А выявить их совершенно необходимо. Бессознательные напряжения — опасные враги сновидящего. Когда практик останавливает внутренний диалог или совершает иное не-делание, нацеленное на избавление от фиксации точки сборки, силы бессознательного реализуют себя самым непосредственным образом, вынуждая нас собирать негативные, разрушительные образы. Опыт сновидящего в таком случае превращается в череду кошмаров, он неприятен и монотонен. Сновидец теряет годы, сражаясь по ночам с нечистотами собственного тоналя. Если он так и не осознает подлинные причины такого положения, то рано или поздно попадет в ловушку энергетического истощения.
Вот почему важнейшим компонентом дневной практики сновидящего является сталкинг.
Сталкинг в практике сновидения
Сталкинг («выслеживание») в практике Трансформации Энергетического Тела имеет двойной смысл и выполняет двойную функцию.
С одной стороны, сталкинг — это инструмент очищения тоналя. Его информационный смысл — усиление осознания через привлечение произвольного внимания к автоматизмам, реагированию и поведенческим программам. Соответственно, функция его сводится к освобождению от автоматизмов (перцептивных, смысловых, оценочных, эмоциональных), благодаря чему процесс восприятия дистанцируется от инвентаризационного списка тоналя — возникает пауза, во время которой практик получает некоторый, постепенно возрастающий, объем сенсорных сигналов, не успевших подвергнуться тональной «цензуре». В этом аспекте значение сталкинга, главным образом, когнитивное. Устранение обусловленностей дает возможность взглянуть на себя и Мир более широким и ясным взором. Обостренное восприятие сталкера открывает больший диапазон для познания, что уже само по себе ценно.
Прямым следствием усиленного осознания становится возможность менять собственное реагирование и поведение, манипулировать им, следуя как ситуативным задачам, так и стратегической цели накопления Силы. Здесь следует подчеркнуть, что манипуляция реагированием — не суть сталкинга, как некоторые считают, а его следствие, результат.
Впрочем, все это лишь «информационный» аспект процесса выслеживания. Кому-то он может показаться абстрактным. Действительно, если свести эффект сталкинга лишь к осознанию своих программ и автоматизмов, то что мы получаем от этой длительной и непростой работы, кроме некоторого самопознания и относительного повышения эффективности действий, которые раньше тормозились ограничениями неосознаваемых стереотипов?
Кроме того, часть практиков испытывает серьезные затруднения в самом опознании автоматизмов и их цепочек, сценариев и программ. Таким искателям кажется, что их поведение слишком вариативно, что сфера социального научения в их личном поведении проявляет себя под безусловным контролем сознания — то есть реакция и поступок достаточно свободны, а для их корректировки они не нуждаются в каком-то специальном сталкинге.
Конечно, это иллюзия, возникшая в результате поверхностного взгляда на самого себя. Достаточно указать хотя бы на то, что в каждом человеке есть области социального научения, выследить и осознать которые невероятно сложно, — например, шаблоны восприятия, срабатывающие по сотне раз в день, или стереотипы мышечных напряжений, намертво привязанные к эмоциональным реакциям и поведенческим моделям. И даже если мы отвлечемся от этих «целинных просторов» для сталкинга, пристальный взгляд обнаружит тонкую игру психологии, богатую подноготную, не сводимую к поверхностным стереотипам и алгоритмам за каждым событием нашей эмоциональной жизни. За самым, казалось бы, осознанным случаем «свободного выбора» реакции находится целое психологическое поле — обширный фундамент, который лишь небольшой своей частью доступен ординарному осознанию. Вскрыть с помощью сталкинга этот неявный фундамент, добраться до простых и самых сильных стимулов, тех психических движений, что обеспечивают энергией обманчиво «свободное» поведение, где все замаскировано рационализациями, — значит, найти в себе мощные силы. На психологическом и семантическом уровне это подобно получению энергии от ядерного распада — психические связи, удерживающие бессознательные организованности, архетипические структуры, транслируемые как монолитные символы (своего рода «атомы» внутреннего мира), вполне сравнимы с могуществом ядерных сил, собирающих целостность материи.
Но и это лишь одна сторона сталкинга, потому что выслеживание «содержаний», автоматизмов и связей, их образующих, — только внешняя форма, через которую внимание осуществляет свою энергетическую сущность. Сокровенная природа сталкинга — это энергия, направленная на умножение энергии, поскольку внимание, как и восприятие, является силовым процессом, резонансным механизмом, и способностью совершать работу — как внутри энергетического тела человека, так и во внешнем поле. Только предрассудок западного тоналя, разделившего физику и психологию чуть ли не полярным образом, не дает осознать это положение без специальных усилий. «Перцептивная энергия», «семантическая энергия» — это не аллегории и не фигуры речи. Отвлекаясь от привычного дуализма, можно сказать, что это — такая же физика.
Она демонстрирует себя опосредованно, через иную организацию, но при этом не является описанием иной природы или иного бытия.
Таким образом, для сновидящего сталкинг — это, с одной стороны, способ экспансии осознания вглубь, на те поля бессознательного, где существуют преграды для эффективного использования других режимов восприятия (внимания сновидения и второго внимания), а с другой стороны, способ усиления самого внимания и осознания.
Поскольку в предыдущей книге эта тема была рассмотрена достаточно подробно, остановлюсь только на важнейших для сновидящего моментах.
Практика сталкинга может быть описана в виде последовательности шагов {6} .
Шаг первый. Составление «списка идей безупречности», трансформирующих базальные комплексы тоналя. Психологическая, эмоциональная их проработка. Можно работать последовательно — брать один из трех базальных комплексов и работать с ним месяц или два, затем — другой, и так далее. Необходимо продумать и учесть механизм зарождения и проявления базального комплекса, для этого рекомендую использовать схемы и импринты из упомянутой книги.
Шаг второй. Сосредоточение на одном или нескольких автоматизмах, связанных с конкретным базальным комплексом и пристальное выслеживание их в течение значительного времени (несколько недель или месяцев).
Шаг третий. Расширение поля внимания, постепенное включение в него других цепочек автоматизмов, реакций, обусловленных импринтами. Следует делать это не механистично, произвольно, а в соответствии с внутренними связями и ассоциациями, которые практик замечает в процессе работы.
Шаг четвертый. «Поиск позиции». Это переход к тотальному сталкингу, который обязательно сочетается с не-деланием и переносом внимания на энергетическое тело.
Шаг пятый. Тотальный сталкинг. Он не бывает непрерывным, происходит всплесками, частота которых с навыком увеличивается. Все это, вместе с намерением распространить усиленное осознание на период сна, приводит в конце концов к вниманию сновидения, а затем к прорыву во второе внимание.
Если мы игнорируем сталкинг, то довольно быстро упираемся в стену, отгораживающую нас от любых серьезных достижений в нагуалистской практике. Ибо ригидность тоналя чудовищна. Рано или поздно все мы узнаем об этом. Пока мы прощаем ему всю эту массу автоматизмов, кажется, что есть какой-то прогресс, хотя этот оптимизм во многом является самообманом.
«Идеи безупречности» используются как стимулы для создания правильного настроения сталкинга и как критерии, по которым можно определить, насколько сталкинг успешен. Главным образом, они являются инструментом для фокусировки намерения. Над ними можно работать в уединении, а потом использовать этот импульс в процессе самого выслеживания.
Во-первых, практикуя сталкинг, мы не должны становиться в позу «надзирателя» за самим собой. Война, напряжение — все это только тормозит, а иногда и парализует осознание. Во-вторых, надо «договориться» с тоналем. Для этого нужно работать постепенно и параллельно тренировать внимание, расширять его объем (шаг 2 и 3).
Постепенность — это уловка. Вы берете один-два пункта и «выслеживаете» только их (привычки, реакции — на ваше усмотрение), но уж эти области стремитесь выслеживать качественно.
Обычно через какое-то время выясняется, что выбранные вами пункты связаны ассоциативными связями с другими. Тогда без суеты, но уверенно вы включаете и их в сферу своего сталкинга. Так расширяется область выслеживания.
На каком-то этапе вы чувствуете, что дальше внимания просто не хватает. Чтобы справиться с этим кризисом, надо вспомнить навык «походки силы», вызывающей остановку внутреннего диалога, и другие навыки не-делания. (Нагуализм — комплексная практика. Остановкой внутреннего диалога и не-деланием надо заниматься параллельно со сталкингом, чтобы к моменту достижения предела внимательности эти навыки были хорошо сформированы.)
И тут начинается то, что я называю «поиском позиции» (шаг 4). Надо найти состояние, в котором практик может так расфокусировать внимание, чтобы предоставить ему максимальную область осознания выслеживаемых процессов, сохраняя при этом активность, подвижность и реактивность. Вы одновременно вовлечены в мир и не вовлечены в него.
Поначалу эта позиция кажется невозможной, но длительное намерение рано или поздно вас приводит туда. С этого момента и начинается полноценный сталкинг, поскольку вы открываете способ одновременного выслеживания невероятного количества процессов и явлений.
На уровне высшей интенсивности сталкинг не только подготавливает почву для ночного сновидения или прохода во второе внимание, но и способен переместить точку сборки в позицию сновидения наяву — достижение, требующее, по словам дона Хуана, «целой жизни борьбы», проявление подлинной магии энергетического сновидения.
Таким образом, безупречность и сталкинг необходимы сновидящему, чтобы добиться высокого уровня осознания наяву. Усиленное с помощью этих практик внимание используется в момент засыпания, чтобы обрести внимание сновидения.
Инструменты ежедневной практики сновидящего
Теперь обратимся к технологическому содержанию ежедневной практики сновидящего. Технология предлагает практикующему три важнейших инструмента — тело, дыхание и внимание. Разумеется, такое разделение условно, ибо все технологии, используемые нагуализмом, направлены на человека в его неделимой целостности. Эту целостность обеспечивает работа с вниманием.
Надо сказать, что в иных трансформационных дисциплинах также присутствует этот подход, сформулированный иным описательным языком. Нагуализм особенно подчеркивает то обстоятельство, что внимание является решающим фактором в практическом комплексе. От того, как практик использует внимание, зависит результат телесных и дыхательных упражнений.
Вот почему последователь толтекского учения относительно свободен в выборе методов работы с телом и дыханием. Если мы обратимся к комплексу пассов Тенсёгрити, то заметим, что конкретные движения тела здесь усиливают именно процессы внимания, воплощают динамику психоэнергетических полей — в этом их смысл. Подходить к магическим пассам как к физическим упражнениям — значит лишать их эффективности. И наоборот — телесная практика, взятая из другого учения (например, йоги или цигун), может быть использована для целей Дон-хуановского учения, если к ней приложено правильно организованное внимание.
Например, каждая асана и каждая пранаяма в хатха-йоге может быть исполнена «в толтекском духе», если практикующий концентрируется на чувстве энергетического тела. Используя не-делание и остановку внутреннего диалога, вы открываете в телесном упражнении целый пласт продуктивных ощущений. Мне хватило нескольких месяцев параллельного использования не-делания и упражнений из хатха-йоги, чтобы ощутить, как энергетическое тело реагирует на классические асаны и пранаямы. Передвижение полей вокруг тела и внутри него становятся главным эмпирическим содержанием занятий. Если вы хотите получить чистый опыт, не фиксируйтесь на метафизике — и тогда вы сами узнаете, существует ли энергетическая реальность за описанными в йоге «чакрами» и «каналами». Лично я нашел такой подход интересным и поучительным.
Так, я обнаружил, что асаны, активизирующие корень мозга, межбровье, горловой центр (все перевернутые позы, а также симхасана) способствуют выходу тела сновидения. Позы, в которых активизируется позвоночник, как и следовало ожидать, усиливают энергообмен кокона через стержневые структуры. А знаменитая падмасана (поза лотоса) укрепляет фронтальную пластину энергетического тела, повышает ее чувствительность и этим ускоряет достижение прямого сдвига точки сборки (о котором будет сказано ниже).
О дыхательных упражнениях следовало бы написать отдельное исследование, поскольку пранаямы, использующие задержку дыхания или гипервентиляцию, ускоряют перепросмотр, способствуют реимпринтированию и достижению безупречности, а также многое другое. Если же говорить о сновидении, то здесь особую роль играет ритмическое дыхание. Утренняя и дневная практика ритмического дыхания может быть разной — от глубокого и полного дыхания до специального использования растянутого выдоха или вдоха. Вечером, как показал опыт, лучше использовать простую и не требующую специальных усилий технику, смысл которой заключается в поддержании ритма, близкого к естественному, но неизменного на протяжении получаса и более. Главное условие — равная длительность вдоха и выдоха без задержек между ними. Такое дыхание помогает замедлить и в конечном итоге остановить внутренний диалог (о биоэнергетических причинах этого эффекта см. в книге «Видение нагуаля»).
И все же самое важное в практике сновидящего — это работа с вниманием, которая включает в себя освоение главных технических навыков сновидящего — не-делания, остановки внутреннего диалога и созерцания. Телесные и дыхательные упражнения используются для повышения энергетического тонуса организма. Накопленная с их помощью энергия направляется на не-делание, созерцание и ОВД.
Все используемые здесь психотехники направлены на усиление способности к концентрации и деконцентрации внимания. Эти две операции являются ключевыми в перцептивно-энергетическом развитии человека. Суть их точно сформулировал О. Г. Бахтияров.
Два типа проблем наиболее распространены в практике:
1) Затруднения в поиске «ключевого звена», пункта приложения основных усилий для решения поставленной задачи. Они связаны с недостаточной ясностью для ума и, главное, для чувства, самой задачи или со слабой интенсивностью внимания, усилению которого практикующий не занимается с должной настойчивостью.
2) «Бунт» тоналя. В этом случае практик знает и чувствует, что делать, как и для чего, но перспективы этого «делания» пугают его тональ. Тональ вытесняет пугающее знание и упорно пытается убедить себя, что ему ничего непонятно. Попытки такого рода чаще всего сопровождаются иррациональным всплеском страха смерти, поскольку одна из важнейших функций страха смерти — защита тоналя от любых изменений.
Депрессия — фоновое состояние в обоих случаях. Непостижимость задачи и бессознательное нежелание задачу решать в одинаковой степени угнетают. На самом деле депрессия — это указание максимально усилить практику. В каком-то смысле это даже благоприятная ситуация, потому что «враг» обретает форму — вы определенно чувствуете и видите те симптомы, от которых надо избавиться, и те деформации, которые нуждаются в исправлении.
Прежде всего, надо отнестись к делу серьезно. Не потакать депрессии, вяло и рассеянно блуждая в ней, а мобилизовать все ресурсы своего осознания, чтобы понять о себе простую вещь: чего я на самом деле хочу и чего не хочу. Что в практике и ее неизбежных результатах может пугать мое бессознательное, раздражать, казаться неприемлемым? Может быть, это призрак одиночества, разрыв связей и отношений, избавление от привычек, утрата чего-то «уютного» для тоналя, где он привык дремать? Надо раз и навсегда разобраться — какой жизни мы на самом деле хотим. Все очень просто: уютная неподвижность, если мы трезво посмотрим на нее, окажется куда более страшной безнадежностью, чем самые тревожные перемены.
Вы должны убедить тональ, пользуясь его же средствами — то, к чему он бессознательно стремится, на самом деле — неприятно, тоскливо, пусто и бессмысленно. Поэтому противоречие между желанием меняться и желанием оставаться неизменным — надуманное. Такого противоречия нет, и никакого реального выбора нет. Страх перемен не имеет смысла, поскольку в вечном застое, который кажется удобным и безопасным, на самом деле скрывается смерть. В основе бессознательного мы находим причудливый парадокс — страх смерти вызван тайным желанием смерти. Страх смерти — это страх жизни. Любое движение лучше уютного покоя, потому что уют и покой иллюзорны, их сущность — забвение.
Когда тональ наконец осознает, что никакого реального выбора у него нет, вы преодолеваете паралич осознания и приступаете к практике. Чем интенсивнее практика (даже в том случае, если она вроде бы пока не приносит ощутимых результатов), тем меньше этого тумана в голове, тем больше реальной жизни здесь и сейчас. Подавленность, депрессия, тревожность — все это уходит в процессе целенаправленного усиления осознания. Задача жизни решается даже в том случае, если мы не знаем, как именно ее решать.
Повторю то, о чем уже много раз говорил в предыдущих книгах. Если практик регулярно испытывает мрачную безысходность, если он подавлен, если окружающий мир кажется враждебным либо пустым и бессмысленным, он движется в противоположную сторону от цели нагуализма. Ибо все это — симптомы не усиления, а ослабления осознания, не приближение к безупречности, а удаление от нее, не обретение Силы, а нарастающее истощение. Всякое погружение в сновидение и во второе внимание на таком психоэмоциональном фоне достигается механическим усилием и только ухудшает ситуацию.
Правильное движение по «Пути воина» в конечном итоге ведет к уравновешенности, покою и позитивному отношению к миру. И достигается это за счет безупречности и сталкинга. Данные дисциплины подробно рассмотрены в предыдущей книге. Замечу лишь, что постоянные затруднения в этой области связаны с недоступностью глубинных содержаний безупречности для тоналя. В связи с этим формулировки и понятия как бы ускользают. Просто опыт безупречности, будучи во многих отношениях полярно противоположным опыту привычной для социального человека «озабоченности», нам мало знаком. Работая над безупречностью, мы сталкиваемся с трудностью трансляции опыта точно так же, как и в процессе непосредственного перцептивного проникновения в новые поля энергетической Реальности.
Везде, где сквозь описание прорывается Реальность, мы не можем совместить явление и его формулировку. Поскольку безупречность — это, по сути, контакт с Реальностью через наиболее адекватное реагирование на нее, все формулировки в состоянии безупречности излишни. Обратите внимание на то, что кастанедовские описания как безупречности, так и сталкинга фиксируют не сам психологический феномен, а только приближение к нему и сопутствующие ему условия.
Слова нужны для того, чтобы подойти к Реальности. Сама Реальность всегда пребывает вне слов.
Чувство безупречности — это исходная позиция сновидящего наяву. Когда сновидец открывает эту позицию, в его практике происходит решительный прорыв. Несмотря на ограничения языка, формулировок и понятий, попробую все же описать это подлинно продуктивное состояние.
Мы постоянно повторяем вслед за Кастанедой два слова — «безупречность» и «намерение». Я в своих книгах раскладываю состояние на части, аспекты, пытаюсь наполнить их «техническим» содержанием. Но если читатель не знаком с интегрирующим образом-чувством, технологическое описание, разъятое на элементы, мало что проясняет. Как описать чувство, стоящее за аналитическим материалом? Это проблема, которую никто еще не разрешил. Как передать опыт?. Это «фон», и он существует в своем истинном виде, пока его не описывают. Язык «разрывает» его. Метафоры и коаны, «намеки» (то, что замечательно умеют делать мастера дзэн) — вот единственное средство. Но и это средство чрезвычайно ограничено в своих возможностях, поскольку не универсально, а крайне субъективно и требует тонкого резонанса. Практики дзэн добивались эффекта при помощи многолетней концентрации на намеке, чтобы вырваться из плена языка и почуять реальность, стоящую за метафорой или парадоксом.
Иными словами, надо жить в «метафоре», в «символе». Тогда каждый час, каждая минута ежедневности превращается в практику определенного осознания. По сути, это и есть намерение.
Что, например, означает этот призыв — отказаться от «озабоченности собственной судьбой»? Понятно, что это результат безупречности, которая разобрана и проанализирована вплоть до списка фундаментальных импринтов. Понятно также, что за ним стоит намерение Свободы и Трансформации. Но все это бессильные слова, пока они не оплодотворены прямым чувством Реальности, того, что находится «за» тоналем.
Это чувство себя и окружающего мира. Оно специфично, оно отличается от чувств «нормального человека». Если это чувство активно и не прерывается, чем бы вы ни занимались, и внимание, и энергия распределяются качественно иначе. То есть практика происходит в момент даже самого далекого от нагуализма делания. Можно полоть грядки или писать компьютерные программы, готовить еду, ходить по магазинам, следовать любой социальной рутине — практика не прекращается.
Поскольку само чувство неописуемо, я просто перечислю его компоненты. Я их назову, а вы подумайте — в какой мере и насколько непрерывно вы это переживаете. Речь идет не об умственных концепциях и прочей болтовне. Нас интересует чувственный опыт.
Чувство Мира безупречного сновидящего, например, выражается:
(1) В неразделении таких модусов бытия, как «явь» и «сновидение»
(2) В неразделении темпоральных координат описания — «прошлого», «настоящего» и «будущего»
(3) В неразличении «смыслов» описания мира. (Подразумевается невовлеченность в обусловленное «смыслами» реагирование. Мы принимаем все, что происходит вокруг, как условные знаки. Мы имеем с ними дело, внутренне не принимая их реальность.)
Это крайняя степень отрешенности, не-участия, «созерцательности» на фоне активного действия. К подобным состояниям стремятся буддисты, карма-йогины, провозглашающие «незаинтересованное действие» и многие другие, хотя метафизические оправдания, используемые ими, делает состояние менее «чистым».
Чувство себя для безупречного сновидящего опирается на два ведущих компонента:
(1) Постоянное восприятие реальности энергетического тела.
(2) Восприятие внимания как силового процесса. Поддержание этих чувств ведет к специфическому осознаванию себя
как поля среди других полей, а своего внимания и восприятия как потока, способного поглощать энергию и излучать ее.
Я специально не перегружаю это описание частностями. Перечисленных пяти компонентов вполне достаточно, чтобы максимально ускорить продвижение по Пути сновидения.
Это именно внутренняя позиция, а не упражнение и не разновидность медитации, требующая уединения и других особых условий. В этой позиции следует жить с утра до вечера. И тогда каждую ночь вы будете странствовать по новым мирам бесконечной Реальности нагуаля.
Самый первый и непосредственный эффект — победа над страхом, который препятствует выходу тела сновидения. Особая тьма и чувство падения, которые часто сопровождают смещение точки сборки, могут вызывать мощные сопротивления тоналя. Их причина — в энергетической панике, вызванной всплеском страха смерти. Страх съедает значительный объем энергии, и внимание сновидения гаснет почти мгновенно. Если вы научились в течение дня поддерживать осознание энергетического тела в мире условного описания, то сможете легко переходить из одного мира в другой без этих потерь, которые существенно тормозят практикующего.
Вообще, следует сказать, что большая часть затруднений в практике сновидящего связана с бессознательными и полусознательными напряжениями. Некоторые из них скрыты так глубоко, что без специального сталкинга не могут быть выявлены. А выявить их совершенно необходимо. Бессознательные напряжения — опасные враги сновидящего. Когда практик останавливает внутренний диалог или совершает иное не-делание, нацеленное на избавление от фиксации точки сборки, силы бессознательного реализуют себя самым непосредственным образом, вынуждая нас собирать негативные, разрушительные образы. Опыт сновидящего в таком случае превращается в череду кошмаров, он неприятен и монотонен. Сновидец теряет годы, сражаясь по ночам с нечистотами собственного тоналя. Если он так и не осознает подлинные причины такого положения, то рано или поздно попадет в ловушку энергетического истощения.
Вот почему важнейшим компонентом дневной практики сновидящего является сталкинг.
Сталкинг в практике сновидения
Сталкинг («выслеживание») в практике Трансформации Энергетического Тела имеет двойной смысл и выполняет двойную функцию.
С одной стороны, сталкинг — это инструмент очищения тоналя. Его информационный смысл — усиление осознания через привлечение произвольного внимания к автоматизмам, реагированию и поведенческим программам. Соответственно, функция его сводится к освобождению от автоматизмов (перцептивных, смысловых, оценочных, эмоциональных), благодаря чему процесс восприятия дистанцируется от инвентаризационного списка тоналя — возникает пауза, во время которой практик получает некоторый, постепенно возрастающий, объем сенсорных сигналов, не успевших подвергнуться тональной «цензуре». В этом аспекте значение сталкинга, главным образом, когнитивное. Устранение обусловленностей дает возможность взглянуть на себя и Мир более широким и ясным взором. Обостренное восприятие сталкера открывает больший диапазон для познания, что уже само по себе ценно.
Прямым следствием усиленного осознания становится возможность менять собственное реагирование и поведение, манипулировать им, следуя как ситуативным задачам, так и стратегической цели накопления Силы. Здесь следует подчеркнуть, что манипуляция реагированием — не суть сталкинга, как некоторые считают, а его следствие, результат.
Впрочем, все это лишь «информационный» аспект процесса выслеживания. Кому-то он может показаться абстрактным. Действительно, если свести эффект сталкинга лишь к осознанию своих программ и автоматизмов, то что мы получаем от этой длительной и непростой работы, кроме некоторого самопознания и относительного повышения эффективности действий, которые раньше тормозились ограничениями неосознаваемых стереотипов?
Кроме того, часть практиков испытывает серьезные затруднения в самом опознании автоматизмов и их цепочек, сценариев и программ. Таким искателям кажется, что их поведение слишком вариативно, что сфера социального научения в их личном поведении проявляет себя под безусловным контролем сознания — то есть реакция и поступок достаточно свободны, а для их корректировки они не нуждаются в каком-то специальном сталкинге.
Конечно, это иллюзия, возникшая в результате поверхностного взгляда на самого себя. Достаточно указать хотя бы на то, что в каждом человеке есть области социального научения, выследить и осознать которые невероятно сложно, — например, шаблоны восприятия, срабатывающие по сотне раз в день, или стереотипы мышечных напряжений, намертво привязанные к эмоциональным реакциям и поведенческим моделям. И даже если мы отвлечемся от этих «целинных просторов» для сталкинга, пристальный взгляд обнаружит тонкую игру психологии, богатую подноготную, не сводимую к поверхностным стереотипам и алгоритмам за каждым событием нашей эмоциональной жизни. За самым, казалось бы, осознанным случаем «свободного выбора» реакции находится целое психологическое поле — обширный фундамент, который лишь небольшой своей частью доступен ординарному осознанию. Вскрыть с помощью сталкинга этот неявный фундамент, добраться до простых и самых сильных стимулов, тех психических движений, что обеспечивают энергией обманчиво «свободное» поведение, где все замаскировано рационализациями, — значит, найти в себе мощные силы. На психологическом и семантическом уровне это подобно получению энергии от ядерного распада — психические связи, удерживающие бессознательные организованности, архетипические структуры, транслируемые как монолитные символы (своего рода «атомы» внутреннего мира), вполне сравнимы с могуществом ядерных сил, собирающих целостность материи.
Но и это лишь одна сторона сталкинга, потому что выслеживание «содержаний», автоматизмов и связей, их образующих, — только внешняя форма, через которую внимание осуществляет свою энергетическую сущность. Сокровенная природа сталкинга — это энергия, направленная на умножение энергии, поскольку внимание, как и восприятие, является силовым процессом, резонансным механизмом, и способностью совершать работу — как внутри энергетического тела человека, так и во внешнем поле. Только предрассудок западного тоналя, разделившего физику и психологию чуть ли не полярным образом, не дает осознать это положение без специальных усилий. «Перцептивная энергия», «семантическая энергия» — это не аллегории и не фигуры речи. Отвлекаясь от привычного дуализма, можно сказать, что это — такая же физика.
Она демонстрирует себя опосредованно, через иную организацию, но при этом не является описанием иной природы или иного бытия.
Таким образом, для сновидящего сталкинг — это, с одной стороны, способ экспансии осознания вглубь, на те поля бессознательного, где существуют преграды для эффективного использования других режимов восприятия (внимания сновидения и второго внимания), а с другой стороны, способ усиления самого внимания и осознания.
Поскольку в предыдущей книге эта тема была рассмотрена достаточно подробно, остановлюсь только на важнейших для сновидящего моментах.
Практика сталкинга может быть описана в виде последовательности шагов {6} .
Шаг первый. Составление «списка идей безупречности», трансформирующих базальные комплексы тоналя. Психологическая, эмоциональная их проработка. Можно работать последовательно — брать один из трех базальных комплексов и работать с ним месяц или два, затем — другой, и так далее. Необходимо продумать и учесть механизм зарождения и проявления базального комплекса, для этого рекомендую использовать схемы и импринты из упомянутой книги.
Шаг второй. Сосредоточение на одном или нескольких автоматизмах, связанных с конкретным базальным комплексом и пристальное выслеживание их в течение значительного времени (несколько недель или месяцев).
Шаг третий. Расширение поля внимания, постепенное включение в него других цепочек автоматизмов, реакций, обусловленных импринтами. Следует делать это не механистично, произвольно, а в соответствии с внутренними связями и ассоциациями, которые практик замечает в процессе работы.
Шаг четвертый. «Поиск позиции». Это переход к тотальному сталкингу, который обязательно сочетается с не-деланием и переносом внимания на энергетическое тело.
Шаг пятый. Тотальный сталкинг. Он не бывает непрерывным, происходит всплесками, частота которых с навыком увеличивается. Все это, вместе с намерением распространить усиленное осознание на период сна, приводит в конце концов к вниманию сновидения, а затем к прорыву во второе внимание.
Если мы игнорируем сталкинг, то довольно быстро упираемся в стену, отгораживающую нас от любых серьезных достижений в нагуалистской практике. Ибо ригидность тоналя чудовищна. Рано или поздно все мы узнаем об этом. Пока мы прощаем ему всю эту массу автоматизмов, кажется, что есть какой-то прогресс, хотя этот оптимизм во многом является самообманом.
«Идеи безупречности» используются как стимулы для создания правильного настроения сталкинга и как критерии, по которым можно определить, насколько сталкинг успешен. Главным образом, они являются инструментом для фокусировки намерения. Над ними можно работать в уединении, а потом использовать этот импульс в процессе самого выслеживания.
Во-первых, практикуя сталкинг, мы не должны становиться в позу «надзирателя» за самим собой. Война, напряжение — все это только тормозит, а иногда и парализует осознание. Во-вторых, надо «договориться» с тоналем. Для этого нужно работать постепенно и параллельно тренировать внимание, расширять его объем (шаг 2 и 3).
Постепенность — это уловка. Вы берете один-два пункта и «выслеживаете» только их (привычки, реакции — на ваше усмотрение), но уж эти области стремитесь выслеживать качественно.
Обычно через какое-то время выясняется, что выбранные вами пункты связаны ассоциативными связями с другими. Тогда без суеты, но уверенно вы включаете и их в сферу своего сталкинга. Так расширяется область выслеживания.
На каком-то этапе вы чувствуете, что дальше внимания просто не хватает. Чтобы справиться с этим кризисом, надо вспомнить навык «походки силы», вызывающей остановку внутреннего диалога, и другие навыки не-делания. (Нагуализм — комплексная практика. Остановкой внутреннего диалога и не-деланием надо заниматься параллельно со сталкингом, чтобы к моменту достижения предела внимательности эти навыки были хорошо сформированы.)
И тут начинается то, что я называю «поиском позиции» (шаг 4). Надо найти состояние, в котором практик может так расфокусировать внимание, чтобы предоставить ему максимальную область осознания выслеживаемых процессов, сохраняя при этом активность, подвижность и реактивность. Вы одновременно вовлечены в мир и не вовлечены в него.
Поначалу эта позиция кажется невозможной, но длительное намерение рано или поздно вас приводит туда. С этого момента и начинается полноценный сталкинг, поскольку вы открываете способ одновременного выслеживания невероятного количества процессов и явлений.
На уровне высшей интенсивности сталкинг не только подготавливает почву для ночного сновидения или прохода во второе внимание, но и способен переместить точку сборки в позицию сновидения наяву — достижение, требующее, по словам дона Хуана, «целой жизни борьбы», проявление подлинной магии энергетического сновидения.
Таким образом, безупречность и сталкинг необходимы сновидящему, чтобы добиться высокого уровня осознания наяву. Усиленное с помощью этих практик внимание используется в момент засыпания, чтобы обрести внимание сновидения.
Инструменты ежедневной практики сновидящего
Теперь обратимся к технологическому содержанию ежедневной практики сновидящего. Технология предлагает практикующему три важнейших инструмента — тело, дыхание и внимание. Разумеется, такое разделение условно, ибо все технологии, используемые нагуализмом, направлены на человека в его неделимой целостности. Эту целостность обеспечивает работа с вниманием.
Надо сказать, что в иных трансформационных дисциплинах также присутствует этот подход, сформулированный иным описательным языком. Нагуализм особенно подчеркивает то обстоятельство, что внимание является решающим фактором в практическом комплексе. От того, как практик использует внимание, зависит результат телесных и дыхательных упражнений.
Вот почему последователь толтекского учения относительно свободен в выборе методов работы с телом и дыханием. Если мы обратимся к комплексу пассов Тенсёгрити, то заметим, что конкретные движения тела здесь усиливают именно процессы внимания, воплощают динамику психоэнергетических полей — в этом их смысл. Подходить к магическим пассам как к физическим упражнениям — значит лишать их эффективности. И наоборот — телесная практика, взятая из другого учения (например, йоги или цигун), может быть использована для целей Дон-хуановского учения, если к ней приложено правильно организованное внимание.
Например, каждая асана и каждая пранаяма в хатха-йоге может быть исполнена «в толтекском духе», если практикующий концентрируется на чувстве энергетического тела. Используя не-делание и остановку внутреннего диалога, вы открываете в телесном упражнении целый пласт продуктивных ощущений. Мне хватило нескольких месяцев параллельного использования не-делания и упражнений из хатха-йоги, чтобы ощутить, как энергетическое тело реагирует на классические асаны и пранаямы. Передвижение полей вокруг тела и внутри него становятся главным эмпирическим содержанием занятий. Если вы хотите получить чистый опыт, не фиксируйтесь на метафизике — и тогда вы сами узнаете, существует ли энергетическая реальность за описанными в йоге «чакрами» и «каналами». Лично я нашел такой подход интересным и поучительным.
Так, я обнаружил, что асаны, активизирующие корень мозга, межбровье, горловой центр (все перевернутые позы, а также симхасана) способствуют выходу тела сновидения. Позы, в которых активизируется позвоночник, как и следовало ожидать, усиливают энергообмен кокона через стержневые структуры. А знаменитая падмасана (поза лотоса) укрепляет фронтальную пластину энергетического тела, повышает ее чувствительность и этим ускоряет достижение прямого сдвига точки сборки (о котором будет сказано ниже).
О дыхательных упражнениях следовало бы написать отдельное исследование, поскольку пранаямы, использующие задержку дыхания или гипервентиляцию, ускоряют перепросмотр, способствуют реимпринтированию и достижению безупречности, а также многое другое. Если же говорить о сновидении, то здесь особую роль играет ритмическое дыхание. Утренняя и дневная практика ритмического дыхания может быть разной — от глубокого и полного дыхания до специального использования растянутого выдоха или вдоха. Вечером, как показал опыт, лучше использовать простую и не требующую специальных усилий технику, смысл которой заключается в поддержании ритма, близкого к естественному, но неизменного на протяжении получаса и более. Главное условие — равная длительность вдоха и выдоха без задержек между ними. Такое дыхание помогает замедлить и в конечном итоге остановить внутренний диалог (о биоэнергетических причинах этого эффекта см. в книге «Видение нагуаля»).
И все же самое важное в практике сновидящего — это работа с вниманием, которая включает в себя освоение главных технических навыков сновидящего — не-делания, остановки внутреннего диалога и созерцания. Телесные и дыхательные упражнения используются для повышения энергетического тонуса организма. Накопленная с их помощью энергия направляется на не-делание, созерцание и ОВД.
Все используемые здесь психотехники направлены на усиление способности к концентрации и деконцентрации внимания. Эти две операции являются ключевыми в перцептивно-энергетическом развитии человека. Суть их точно сформулировал О. Г. Бахтияров.