Ксензов Сергей. Формула смерти

Ксензов Сергей
Формула смерти

   Сергей Ксензов
   Формула смерти
   триллер-боевик-мистика-фантастика-ужасы
   Вступление.
   Тучки набежали с запада, постепенно отвоевывая у Солнца все большую часть небесного свода.
   Усилился ветер, и стая взволнованных птиц унеслась подальше от грядущей непогоды. Поднятые потоками воздуха пожелтевшие листья выписывали в воздухе одним им ведомые пируэты. А тяжелые клоки темной ваты, подобно рыцарской коннице, последовали на подмогу передовому отряду пехотинцев серой дымке в небесах. Несколько набрякших дождевых туч зацепились за пик Машука и теперь всеми силами пытались преодолеть препятствие. По воздуху плыл запах дождя.
   К слову, Машука там не было, но его упоминание необходимо для передачи общей гнетущей картины происходящего. Всг говорило о том, что что-то недоброе должно было случиться сегодня...
   Но не случилось. А произошло шестью годами позднее.
   Глава I
   Там, внизу, меж деревеньками Спа и Франкоршам располагалась одна из самых изящных и одновременно трудных трасс современного автогоночного мира. Деревня Спа получила свое название, судя по легенде, благодаря российскому императору Петру I, пребывавшему в европейском путешествии и сказавшего "спасибо" за поданный ему стакан минеральной воды на очередном привале. Другое поселение было наречено Фракоршамом из-за непонятно откуда взявшихся немцев, с пивом и колбасой в руках, и выкрикивавших разные непонятные слова. Но славное прошлое одного поселка и неприметное другого не помешали вместить им меж собой жемчужину кольцевых трас, нареченной уже в честь этих деревушек Спа-Фракоршамом.
   Сегодня был день состязаний на очередном этапе Гран-При Формулы-1. До старта оставались считанные минуты и неутомимые механики, словно муравьи, облепившие болиды, оканчивали свою работу. Мурлыкание одних двигателей перемежалось с рыком других, рев из-под капотов - с воем выхлопных систем. Возможно, кому-то покажется, что это самый настоящий зоопарк. Но то были голоса железных коней, не знающих устали и непослушания.
   Но вот, постепенно, один за другим гаснут красные огни светофоров. Ритмично и четко, словно отсчитывая чьи-то последние секунды жизни. Нервы всех участников напряжены до предела. Неожиданно на трибуне замертво упал хмельной перевозбужденный старичок. Его сердце не выдержало накала. Право же, самый дурной знак перед столь ответственным мероприятием.
   Огни погасли и машины рванули вперед.
   Вперед и только вперед! Назад дороги - чтобы вернуться и все исправить - нет. (Да и правилами возвращаться было запрещено). Змейка автомобилей несется по извилистой дороге. Первый поворот, второй, десятый, двадцатый (он же первый). Уже несколько пилотов не справились с управлением и теперь вынуждены возвращаться в боксы пешком, бросив перед тем досадливый взгляд на груду металлолома у бетонных отбойников.
   Невероятные дуэли учинялись на трассе.
   Явные аутсайдеры ничем не отличались от лидеров своей решимостью и отвагой. Не меньшим было и рвение, если не победить, то хотя бы добраться до клетчатого флага. Случались и потасовки на трассе.
   Автомобили сближались, сталкивались, разлетались в разные стороны и замирали на гравийной полосе безопасности.
   Первым, в весьма разреженном караване болидов к этому времени, красовался польский гонщик Гржемилик Вахмурка пробившийся на эту позицию с пятнадцатого места. В это трудно было поверить, почти невозможно, но, посмотрите сами, это факт. Изящно атакуя повороты, он отрывается все дальше и дальше от своих ближайших соперников. Но при этом сильно рискует. Что это?
   Только вчера на тренировках он смотрелся весьма посредственно, а сегодня его "Лотус" чуть ли ни на каждом круге показывает лучшее время. Невероятно! Потрясающе! Рискованно! Даже в некоторой степени мистично, как он может...
   Но нет! Ошибка! Поворот был слишком крут, а скорость слишком высока. Покрышки, утратившие способность бороться с инерционными силами потеряли контакт с дорогой. Корму развернуло, и автомобиль перевернулся, и уже охваченный огнями пламени, пролетев еще с сотню метров, протаранил отбойник. Открытия этого Гран-При, появившегося на небосклоне автоспорта, не стало, равно как и внезапно вспыхнувшей и тут же погасшей где-то на горизонте падающей звездочки, земным отражением коей и был несущийся, объятый огнем болид Гржемилика.
   Будь классик рожден в наше время, при виде этих строк он обязательно бы написал в своем бессмертном произведении фразу ни в каком ином виде, как: "Бедный Гржемилик!".
   Глава II
   Ура-а-а! Наконец-то!
   Дождался! Кондратий сделал это и теперь стоял на высшей ступеньке пьедестала. Это был самый трудный этап ралли, и он преодолел его первым (конечно, не без доли вероломства в отношении соперников, но, как говорится, не пойман - не вор). Занявший второе место, японский пилот команды "Мицубиси" озадаченно почесывал затылок: как могло оторваться колесо в самый ответственный момент, из-за чего и потерялось не менее получаса, а вместе с тем и кубок победителя.
   Немецкий гонщик команды "Тойота" плакал. На последнем километре раллийной гонки, на которой, казалось, фортуна наконец-то улыбнулась Фрицу и подарила ему роль лидера на протяжении всего соревнования, почему-то заглох мотор.
   Но Кондратий отнюдь не считал такой путь завоевания титула нечестным, поскольку ощущал себя вполне достойным верхней ступеньки пьедестала уже довольно давно, а осуществить мечту все время мешали эти везучие водилы других команд.
   И вот теперь гимн, звучащий в честь родины победителя, разбудил в мозгу Кондрата явственные представления о своем будущем: море шампанского, острова где-нибудь в Атлантическом океане, девочки... Но даже эйфория победы не могла дать повода, чтобы в разгоряченном мозгу появилась мысль, манящая каждого пилота, хотя для того чтобы узнать о ее осуществлении, ему предстояло всего-навсего вернуться домой...
   Затем следовала нелюбимые части официальных мероприятий пресс-конференция и позирование перед фотокамерами. Первую он ненавидел потому, что, находясь в непримиримых отношениях с другими гонщиками, при ответах корреспондентам, нельзя было употребить фразу типа: "Эта ... подрезала меня, хотя и едет как ...", которую посчитают недопустимой применительно к спортивной этике, а поэтому ответы всегда были наподобие: "Он мастерски умеет управлять своим автомобилем, но на этот раз мне повезло немного больше", что и было причиной однообразности конференций. Вторая часть была еще хуже первой.
   Особенно, когда нужно было сфотографироваться с каким-нибудь сопляком, не престающим плакать после того, как промочит себе штанишки. Однажды, он даже ударил одного, а затем и фотографа и, отняв у того пленку, засветил ее. Поэтому об этой истории мало кто знает.
   Покончив с делами, несовместимыми с душой, Кондрат сел в свой недорогой итальянский автомобиль и отправился домой. Стоп! Стоп! Дом Кондратия находился за тысячу миль от проведения последнего этапа раллийных состязаний. Поэтому, чтобы исправить досадное недоразумение, следует упомянуть, что, доехав до аэропорта, гонщик купил билеты на ближайший рейс до Франции (Кондрат был французом) и уже через полчаса находился на расстоянии шести километров от земли, а спустя еще полтора, совершил мягкую посадку в интернациональном аэропорту близ Парижа. Взяв там такси, чемпион без промедления направился до ближайшей железнодорожной станции, и, едва успев на нужный поезд, около часа мчался на запад в комфортабельном купе элитного вагона. Слава Богу - на вокзале не оказалось проблем со взятием на прокат легкового автомобиля и, гонщик, с виртуозностью расправляясь с педалями, рулем и рычагом коробки передач через двадцать минут оказался у ворот собственного домика.
   Со времени отсутствия пилота домик совсем не изменился. Дряхлый, полуразваленный, обветшалый. Ну ничего - теперь-то у него найдутся деньжата позаботиться об имуществе.
   Повернув ключ в замочной скважине, он распахнул дверь. Внутри было темно, потому что на улице была ночь. Но что это? Словно обрадовавшись появлению хозяина, начал скрипеть факс, вырисовывая что-то на рулоне бумаги.
   Кондрат подошел поближе и пробежал глазами по тому, что только что выползло. На листе было написано:
   "Приглашаем Вас стать пилотом "Лотус", класса Формула-1. Для обсуждения этого вопроса просим прибыть вас в резиденцию компании "Лотус"Спортивный отдел", в эту пятницу, в 12:00. Руководство команды "Лотус Ф-1".
   "От радости Кондратия едва не хватил его же тезка. Но он вовремя опомнился и, немного успокоившись, погладил ладонью этого маленького вестника чудесных новостей, т.е. факс.
   Глава III
   Все бельгийские полицейские достойны подражания: не было случая, что бы кто-нибудь взял взятку, обвинил невиновного, или не откликнулся на мольбу о помощи. Уже из-за внешнего вида они вызывают уважение: всегда опрятные, подтянутые, доброжелательные. И граждане Бельгии знают, что в трудную минуту стражи порядка обязательно окажутся в нужном месте и выполнят все лучшим образом. Но все это не относилось к Жулю, который, хотя и носил жетон полицейского, являл собой исключение, как если бы где-нибудь в России находился на службе бельгийский милиционер.
   Вот и сейчас Жуль, после вчерашней пьянки все еще лежал, уткнувшись лицом в подушку и наполняя комнату зловонием перегара. Разбудить его мог лишь рев сирены или выстрел (направленный, конечно, не в него самого, так как в противном случае задача растолкать Жуля стала бы невыполнимой).
   Зазвонил телефон. Как и говорилось выше, Жуль не стал просыпаться. Но звонки не прекращались и с каждой минутой становились все настойчивее. Жуль пошевелил бровями. Телефон, раззадоренный успехом, не унимался и принялся верещать еще громче.
   Полицейский почесал нос. Комната была залита надрывающемся воплем телефонных звонков.
   - Хорошо, ты победил, маленький негодяй!
   - Жуль потер глаза, потянулся и доковылял до ревущего телефонного аппарата. - Алло?
   Изо рта, поэтически выражаясь, повеяло сном.
   - Извините сэр, я просто засиделся допоздна за бумагами...
   Из трубки вырывалась враждебная тишина.
   Жуль прочистил горло и начал было объяснять:
   - Пока что о чем-либо с уверенностью сказать трудно, но...
   - И? - раздался грозный вопрос.
   - Мсье, я думаю, применяя индуктивный метод, можно придти к тому, что...
   - Ты вряд ли знаешь что это такое!
   - Мсье...
   - Если через двадцать минут ты не будешь на работе, я увольняю тебя! Ты понял?
   - Через тридцать... - вырвалось у Жуля.
   - Через пятнадцать!
   - Хорошо.
   Жуль сразмаху врезался в дверь капитана и влетел к нему в кабинет. Из-за жестких временных рамок, в которые он был поставлен, чтобы добраться на работу, побриться и умыться не представлялось возможным. А посему, запыхавшееся существо, стоящее сейчас перед капитаном мало напоминало даже уборщицу полицейского участка - та хоть штаны надевала не наизнанку.
   - Ты опоздал.
   - Но... - попытался вставить Жуль, ощущая, что это не просто констатация факта, а констатация факта, за которой последует страшный приговор, что само по себе является двумя разными вещами.
   - Ты уволен.
   - Нет!
   - Хочешь поспорить?
   - Нет.
   - Тогда все.
   - Но мсье, я кое-что выяснил. И уже готов сделать некоторые выводы... проговорил Жуль, делая отчаянную попытку спастись, словно тонущий гиппопотам, пытающийся схватиться за соломинку.
   Капитан приподнял левую бровь.
   "Так! Гиппопотам схватился за соломинку, теперь надо, чтобы она не сломалась", - почему-то вдруг пронеслось у Жуля в мозгу.
   - ...Таким образом, уже сейчас можно говорить о том, что до раскрытия дела остались считанные дни, если учитывать мой специфический подход...
   Капитан приподнял правую бровь.
   Гиппопотам, пыхтя и постанывая, выбрался из воды уже по пояс (если у него вообще есть пояс).
   - ...Мало того, уже есть подозреваемые...
   - Ты лжешь! - отрезал начальник.
   Бедное животное плюхнулось в воду, подняв столб воды, и утонуло...
   - Ну ладно, у тебя день, чтобы подать первый отчет по этому делу.
   Глава IV
   Несмотря на то что Кондратий планировал провести у себя не менее недели, предложение от одной из команд Формулы-1 заставило его покинуть свои апартаменты уже в тот же вечер. Кондрат знал, что представительство "Лотус", о котором говорилось в факсе, находится не где-нибудь под боком, а в Великобритании, а точнее в одном из городков графства Норфолк - Хители.
   Жизнь чемпиона не легка! Поездки из одного уголка мира в другой становятся частью образа жизни. Опять Кондрату предстоял длительный путь. Захлопнув за собой дверь, он прошел по лужайке возле дома и сел в автомобиль, взятый напрокат на вокзале. Бросив прощальный взгляд на свой домик, Кондратий тронулся в путь. Немного опоздав на самолет до Норфолка, Кондрат поднял скандал и рейс задержали. Не прошло и четырех часов с момента выхода Кондрата из дома, как он уже бронировал место в гостинице за семьсот миль от дома.
   Это был трудный день. Нужно было поспать. До осуществления мечты оставалось около четырех часов.
   Но до сна ли! В голове роились мысли о жизни гонщика королевских гонок: победы, награды, известность, аварии... Нет, об авариях он старался не думать. Но трудно не думать об автокатастрофах, когда тебя приглашают на место разбившегося гонщика. Ты, вроде как, становишься его приемником.
   Это-то и угнетает. И, наверняка, все первое время будут говорить: "А, это тот парень, что заместо Вахмурки?" Но Кондратий твердо решил заявить себя как личность, как Кондратия, а не Гржемилика номер два.
   Но вот как? На победу нечего было и рассчитывать: Кондрат ни разу не садился за руль болида, а чемпионский титул в ралли, по признанию совести, он выиграл не очень-то честно. Оставалась громкая череда неудач. Тогда все заговорят о нем, мол Кондрат это тот, что сзади! Но ведь выгонят, уволят, надсмеются и дадут пинка под зад! Не пойдет! Остается быть середнячком, добросовестно себе ездить, наматывать круги, набирать по очку, ничем не выделяться. Но тогда все будут говорить: "А, это тот парень, что заместо Вахмурки?" Но Кондратий - не Вахмурка...
   Рассуждения стали путаными и вялыми, как если бы в замедленном темпе проигрывалась пластинка. Зрачки Кондрата затуманились, сползли куда-то вниз и закрылись веками для спячки.
   Кондратий уснул.
   Но только для того, чтобы спустя пятнадцать минут проснуться, вскочить, заметаться по комнате, одеться и отправиться на деловую встречу.
   Прибыв к резиденции спортивного отдела "Лотуса", Кондрат еще раз взглянул на часы и зашагал ко входу, где его встретила секретарша.
   - Кондратий? - спросила она.
   - Да?
   - Вы - Кондратий?
   - О, Безусловно!
   - Лорд Гамильтон ждет вас на нашем автодроме. Вас проводят, секретарша повернулась к телефону и обратилась. - Чип и Дейл, проводите гостя.
   Появились два бугая, одетые во все черное, схватили Кондрата под мышки и потащили куда-то к выходу, располагавшемуся на другой стороне здания. Там их ждал блестящий во всех отношениях "Ролс-Ройс" (имеется в виду, что он был не только великолепен сам по себе, но и усердно отполирован).
   Нельзя сказать, что здоровяков не учили этикету. Их учили. Но мозги охранников не могли выдержать такой поток информации, а посему никакое правило о том, как следует себя вести, не могло задержаться в их стриженых головах в первоначальном целостном варианте. Так, например, когда Чип услужливо открыл заднюю дверцу автомобиля для гостя, Дейл довольно грубо кинул Кондрата на заднее сидение. Или, наоборот, когда автомобиль остановился и Дейл предусмотрительно распахнул дверцу перед чемпионом, последний был выброшен из салона за шкирку, словно проштрафившийся котенок, Чипом.
   До того же момента, как они доехали до цели, Кондратий все время молчал да смотрел куда-то вдаль через тонированное стекло да думал.
   О чем он думал? В том-то и дело, что он и сам не знал о чем думать. Все в мозгу его находилось в беспорядке из-за ожидания встречи, до которой оставалось около минуты времени и двух километров расстояния. Кроме того, ему не нравились два амбала, обходившимися с ним не очень-то учтиво, а порой и вовсе отвратительно. Сначала Кондрат даже подумал, что это чертовски продуманная ловушка, и он, как жадная муха, попался на удочку гениального паука-охотника, который без устали изо дня в день плетет свою паутину, совершенствуя и улучшая ее до тех пор, пока задуманное, а именно, - пожирание давно ожидаемой жертвы, - не осуществится. Но, покопавшись в памяти, наш герой не нашел ни одной персоны, которой бы он насолил до такой степени, что та готова была бы загнать его в липкие сети волосатого паука, так и бродившего в самом центре воображения Кондрата. Хотя... Нет. Нужно было дождаться встречи.
   А что же он видел вокруг себя? Да, собственно, почти что ничего, поскольку гонщик был погружен в размышления и смотрел на мир тем взглядом, каким российский милиционер смотрит на потасовку бродяг или, скажем, водитель-отморозок на красный сигнал светофора. То есть вовсе его не замечал. Но если бы Кондратий рассматривал окружавшие его пейзажи, то он мог бы заметить следующее: там вдали, где речушка, уже давно помелевшая, но сохраняющая прежнюю степенность движения коей она обладала в бытие полноводной могучей рекой, соединялась на самом горизонте с небом, виднелись огромные заводские полосатые трубы, изрыгавшие в атмосферу порядочные клубы какого-то зеленоватого пара; чуть ближе был виден лес с непонятно отчего пожухшими и сморщенными листьями; уходившее совсем недалеко от дороги, но тянувшееся вдоль нее на добрый десяток километров, лежало то вздымающееся, то резко спускающееся с холмов пшеничное поле, на котором прилежно и добросовестно трудились английские крестьяне, знавшие, что именно здешний урожай по некоторым соображениям пойдет на экспорт в одну из стран Восточной Европы.
   Через некоторое время, лимузин мягко клюнул носом и остановился. Они прибыли. Войдя через будку сторожа, троица отправилась к Северным трибунам. Хотя это и было испытательное кольцо завода, здесь нередко устраивались соревнования местного масштаба, что давало возможность детям посоревноваться в картинге, родителям на досуге поболеть за свое чадо, а заводу получить лишний доход, поэтому трибуны здесь были отнюдь не декорацией или показателем самодурства начальства концерна.
   С тех трибун, по которым сейчас шагал Кондрат, на трассе не было видно ни единого движения. Все - начиная от асфальта и заканчивая отбойниками в недвижимом молчании словно оценивали нового соперника. Но вот, постепенно нарастая, вдали зазвучал рев мотора. Из-за поворота зеленой стрелой вылетел, пронесся, блеснув перламутром, и умчался один из тестируемых болидов.
   Кондратий видел красавца всего несколько секунд, но успел рассмотреть его как следует: автомобиль класса Формулы-1 значительно отличался от раллийного.
   - Ребята, а знаете кто был за рулем? - поинтересовался у сопровождавших его громил Кондрат.
   - Кто?
   - Я вас спрашиваю...
   - Зачем?
   - Чтобы выяснить, знаете ли вы кто был за рулем...
   - Ну и кто? - охранники уже начинали злиться, что гость морочит им голову.
   - Я-то не знаю... - попытался замять разговор Кондрат, видя, что один из здоровяков почесывает кулак.
   - А что же ты...- Чип с негодованием взял гостя за грудки и поднял над землей.
   Но, к счастью, они уже пришли, и наш герой был спасен:
   - Отпустите его и проваливайте, олухи! - проговорил сухой, не приемлющий никаких возражений повелевающий голос, который, как сразу понял Кондратий, должен принадлежать лорду Гамильтону.
   Голос принадлежал лорду Гамильтону. Это был типичный английский старичок, одетый в клетчатый пиджак, клетчатую кепку и закутанный во все тот же клетчатый плед. В руках у него была курительная трубка. Единственное, что выделяло лорда из ряда соотечественников, были живые карие глаза выглядывавшие из-под кустистых седых бровей.
   Кондрат поправил пиджак. Он очень нервничал. Он даже пытался поздороваться, но рокот пронесшегося мимо болида перекрыл приветственные слова чемпиона.
   Заговорил Гамильтон:
   - Добрый день, Кондратий, с нетерпением ждал вас.
   - Добрый день, лорд.
   - Я очень рад, что вы смогли приехать.
   - Я тоже очень рад.
   Мимо снова проехал гоночный "Лотус"
   - Таим образом, вы продемонстрировали желание занимать место гонщика в нашей команде.
   - Да, я желаю занимать место гонщика в вашей команде.
   - Да перестаньте же повторять за мной!!
   - вырвалось у старика - Хорошо, я не буду повторять за вами....
   Снова рядом с ними просвистел болид, который уже порядочно надоел Кондрату и отвлекал его от и так не клеящегося разговора. Мысли бешено летали по кругу. Руки то и дело терли затылок, а горло периодически прокашливалось.
   - Лорд, если дело стоит только за моим согласием, то я готов приняться за работу уже хоть сегодня...
   Вдали снова возрастал рев мотора.
   -... а сумму контракта мы могли бы обсудить за обедом...
   Раздался ужасный грохот, сперва скребущегося по песку металла, а затем столкновения его с бетоном.
   Кондрат хорошо видел произошедшее: по какой-то причине тест-пилот слишком слабо сбросил скорость перед поворотом, и, не вписавшись, вылетел на ограждение. Пилот не шевелился. Несколько человек в оранжевых комбинезонах бросились на подмогу. Один из них, подбежав к давешнему автомобилю-ракете, а теперь - помятой консервной банке, ощупал артерию на шее гонщика и скорбно наклонил голову. Со спасением можно было уже не торопиться.
   Кондратий похолодел. Второй гонщик за неделю...
   - Какую сумму, вы сказали, предлагаете за контракт? - обернулся он к Гамильтону.
   Все - начиная от асфальта и заканчивая отбойниками - в недвижимом молчании словно оценивали нового соперника...
   Глава V
   Не то чтобы Жуль не попадал в подобные ситуации и до этого, но сейчас, как он чувствовал все гораздо серьезнее, чем всегда. Один день, чтобы подать отчет! "
   Боже мой! Что делать? Что же делать?" - измеряя шагами взад и вперед свою комнату, паниковал Жуль. Пару раз его взгляд с некой надеждой падал на Библию, но время шло, а раскрытие дела, словно специально, не сдвигалось с места.
   "Боже мой!" - Жуль налил стаканчик водки и опрокинул ее в пересохшую утробу.
   Шквал панического настроения стал постепенно сменяться бессильной злобой и, наконец, перешел в тихое смирение. Инспектор уснул.
   Но собственный храп разбудил его через десять минут. Жуль вернулся в жестокую реальность. Словно девятый вал, на него накатывалась новая волна паники, которая с легкостью могла бы перерасти в истерику, а затем и в буйное помешательство, если бы не воля случая, по которой зазвонил знакомый внимательному читателю телефон.
   - Алло? Да? Да. Да! - не успел Жуль положить трубку, как уже мчался по лестнице вниз, в спешке надевая пиджак на засаленную майку.
   Звонил его старый добрый стукач Рене - подонок, наркоман, да и просто нехороший человек, но именно благодаря нему инспектор раскрыл не менее половины своих дел.
   Жуль прыгнул в свой желтый "Мустанг", выглядевший точно так же, как автомобиль детектива Нэша Бриджеса, и помчался на место встречи. Через двадцать минут он уже с нетерпением ожидал старого знакомого на пересечении двух, богатых зеленью и старинными постройками улочек, находившимися в самом центре города.
   Спустя некоторое время из-за дальнего здания выплыла неприметная фигурка, крадущаяся вдоль деревьев. Это был Рене. Ужасно, когда маленький человек приобретает большую власть.
   У Жуля не было ее слишком много, но все-таки он представлял собой исполнительную власть, пусть даже и на низшей ступени, а поэтому мог позволить себе подняться в глазах самого себя посредством унижения нижестоящего в иерархической лестнице гражданского общества.
   - Пришел, урод! - прорычал инспектор, схватив беднягу Рене за горло, на что тот прохрипел жалобным тоном.
   - Ты знаешь, ..., я могу легко засадить тебя... - говорил Жуль Рене кивнул.
   - Или пристрелить прямо здесь, сославшись на то, что ты покушался на мою жизнь, - продолжал он.
   Глаза его, затуманившись, смотрели сквозь фигурку, болтавшую ногами в воздухе.
   - Да, но ведь это я тебе позвонил, чтобы встретиться, - выдавил Рене. Я ведь могу и молчать...
   - Ах да... - встряхнул головой Жуль и опустил стукача на землю. Извини. Сколько ты просишь за информацию на этот раз?
   - Инспектор, я не прошу, я беру за информацию. Тысяча франков.
   - Эх, плут. - Жуль вытащил свой бумажник и выудил оттуда две бумажки, которые тут же перекочевали в карман Рене.
   - Ладно. Партия наркотиков пришла в страну совсем недавно. Огромная партия. В прошлом году ее завезли где-то в этих же числах. Неизвестно, кто продавец. Знаю лишь, что две недели назад почти такую же партию получили наркодельцы в Венгрии, а через три недели наплыв наркоты ожидается в Италии.
   - Город?
   - Вероятно, в Монце. Это все. Прощай. - Рене рванул с места, и уже через пару секунд он пропала за кустами, где позволил себе радостный вопль, приуроченный к легкой наживе в тысячу франков, которые, как окажется впоследствии, будут всего-навсего дешевой меченой подделкой.
   А Жулю надо было где-нибудь промочить горло и хорошенько подумать.
   Через два часа Жуль уже стоял у двери в кабинет капитана, прижимая к сердцу заветные листки отчета. Их было не так уж и много, ибо объем собранной информации был довольно скуден, а идея придумать что-нибудь лишнее и приукрасить сегодняшние похождения была отложена после второй неудачной попытки: инспектор не мог написать сколько-нибудь реальный сюжет за два часа.