Ого!
Еще пара секунд, и его песенка будет спета. Его попросту разрежут на части. Чтобы другим было неповадно. Конечно, у него еще был унипистолет. Вот только катаясь по мостовой и уклоняясь от ударов, вытащить его из кармана было невозможно.
Оружие. Ему нужно было хоть какое-то оружие!
Одетый в плащ инопланетянин нанес еще один удар и сделал шаг назад, уворачиваясь от ноги Михаила. Тот перекатился, и тут…
О счастье! Нет, судьба, оказывается, не дремала. Она готовила ему спасение.
Перекатившись в очередной раз, Михаил оказался рядом со все еще валявшейся на мостовой лопатой. И конечно же, схватил ее.
Именно то, что надо!
Одетый в балахон инопланетянин попытался пнуть его в солнечное сплетение. Не тут-то было. Черенок лопаты с сухим треском ударил его по ноге.
О-ля-ля! Вот это по-нашему!
Боль, видимо, была страшная. Инопланетянин издал хриплый вой и отпрыгнул в сторону.
Вот тут-то Михаил и вскочил.
Лопата в руках того, кто умеет ей пользоваться, – страшное оружие. Михаил умел.
Он сильно приложил одетого в балахон по голове. Тот рухнул как подкошенный. Балахон задрался, обнажив мохнатые, смахивающие на козлиные, ноги.
Следующим был свиномордый. Черенок лопаты вонзился ему в живот. Издав странный, икающий звук, свиномордый упал. Между прочим, опять физиономией вперед.
Магнусианец сделал еще шаг и поднял лучемет. Выстрелить он не успел. Лопата плашмя ударила и его по голове. На лице магнусианца появилось жутко удивленное выражение, но падать он, похоже, пока не собирался. Правда, лучемет все-таки уронил.
Михаил нанес второй удар. Опять по голове. И тоже плашмя. Этого хватило.
Все! Дело сделано!
Стараясь отдышаться, Михаил оглядел поле боя.
Четверо противников были повержены. Но какой ценой!
Все-таки несколько ударов он пропустил. Болели левое плечо, ребра и правая нога. Но главное – его одежда после всех этих перекатов по мостовой пришла в совершеннейшую негодность.
Нет, в таком виде заявиться к космофлористу было бы верхом глупости.
Михаил выругался.
А все потому, что он слишком уж понадеялся на свои силы. Надо было не устраивать гладиаторских боев, а сразу выхватить унипистолет.
Надо было. Сейчас-то он это понимал. А раньше?.. Ладно. Теперь уже не исправишь.
Михаил подобрал с мостовой лучеметы магнусианцев и, углядев поблизости канализационную решетку, прошел к ней. Кинув лучеметы в бурлившую мутную жижу, он еще раз посмотрел на комитетчиков.
Ну да, теперь нужно вернуться к профессору и переодеться.
А нужно ли? Что, если кто-то из комитетчиков, не вовремя очнувшись, увидит, как он входит в дом? Да и стоит ли туда возвращаться? Может, наведаться в ближайший магазин одежды и приобрести все необходимое там? Денег у него благодаря инспекции сейфа главного центуриона теперь куры не клюют.
– Это было здорово! Позвольте выразить вам свое восхищение.
Михаил оглянулся.
Ну да, похожий на лемура инопланетянин. Выпуклые, абсолютно круглые глазки смотрели с немым восхищением.
– Вы сделали то, о чем почти каждый житель этого района мечтает уже несколько лет. Я восхищен. Но советовал бы вам не задерживаться на этом месте. Сюда могут прийти дружки этих громил. И кстати, вам нужно переодеться.
– Пустяки, – мрачно буркнул Михаил. – Кто-то должен был остановить этих мерзавцев.
– Вы это сделали. И очень эффектно. Но сейчас я советовал бы вам пойти со мной.
– Куда?
– Конечно, ко мне. Я живу недалеко. Вам надо привести себя в порядок.
Михаил подозрительно посмотрел на лемура.
А может, вся эта драка не более чем инсценировка рагнитов, предназначенная заманить его в ловушку?
Но в глазах лемура читалось такое неподдельное восхищение!
Нет, что угодно, только не ловушка.
– Как вас зовут? – спросил Михаил.
– Аполлоний.
– Как? – Михаил сделал чудовищное усилие, чтобы не улыбнуться.
– Аполлоний. Понимаете, у нас на планете культивируется увлечение земной историей. Если точнее, то историей одного государства. Греции.
– Значит, вам дали такое имя в честь древнегреческого бога?
– Да.
– И не только вам?
– Угу. Последнее время это увлечение охватывает все большее количество обитателей нашей планеты. Думаю, подобные имена сейчас носит едва ли не половина моих соплеменников.
Михаил представил какую-нибудь похожую на лемура самочку, которая отзывается на имя Афродита, и снова едва удержался от улыбки.
– Хорошо, Аполлоний, ведите. Вы правы, мне и в самом деле надо привести себя в порядок.
– Тогда верните мне лопату. Думаю, она вам уже не нужна.
– Безусловно.
Михаил вернул лопату ее хозяину.
Тот взял ее с некоторой долей почтения. Наверное, именно так, после тяжелой битвы, оруженосец принимал на хранение от рыцаря меч или копье.
Когда место схватки оказалось от них не менее чем в квартале, неподалеку послышалась сирена центурионов. Ну да, стражи порядка, как обычно, появились как раз вовремя. Может, они даже отважатся забрать поверженных комитетчиков. Это дало бы Михаилу выигрыш по крайней мере в несколько часов.
Хотя…
У Брадо было предчувствие, что с этими мерзавцами ему еще придется схватиться. Если он правильно понял, что собой представляет комитет по делам инопланетян, то, узнав о трепке, которую он задал четырем громилам, комитетчики из кожи вылезут, лишь бы встретиться с ним еще раз. И с ходу станут стрелять. Без всяких разговоров. Чтобы восстановить репутацию, по которой он сегодня нанес ощутимый удар.
Михаил представил, как будут ругаться, узнав о случившемся, руководители этого комитета. Более всего их, наверное, возмутит, что их боевикам набил физиономии не какой-нибудь инопланетянин, а простой местный житель. Кстати, искать они будут именно его.
В чем же тогда проблема? Стоит изменить внешний вид и стать похожим… На кого? На разыскиваемого центурионами землянина? Похоже, придется слепить себе новое лицо.
– Могу я поинтересоваться, каким образом вас занесло в инопланетный район?
– спросил Аполлоний.
– Ищу работу, – ответил Михаил. – Только вчера приехал в город. Мне сказали, что в инопланетном районе иногда можно устроиться садовником.
– Это замечательно! – воскликнул Аполлоний. От возбуждения он даже замахал хвостом, словно плетью.
– Почему?
– Мне как раз нужен хороший садовник. Э… чтобы ухаживать за растениями, которыми кормятся священные черви.
Михаил бросил на него внимательный взгляд. Эге, а наш любитель Древней Греции не промах. Только не садовник ему нужен, а телохранитель. Похоже, комитетчики сидят в печенках почти у каждого проживающего на Абаузе инопланетянина.
– Ничего не выйдет. Думаю, на работу в инопланетном районе мне устроиться уже не удастся.
– Отчего? А я? Я с радостью найму вас, и притом гарантирую приличное… очень приличное жалованье.
– Жалованье тут ни при чем, – сказал Михаил. – Как вы уже видели, я только что подрался с четырьмя комитетчиками. И тем самым нанес им большой моральный и физический урон. Так просто они этого не оставят. Мне удалось отлупить четверых, да и то с помощью вашей лопаты. Как вы думаете, что будет, если к вам домой завалит восемь комитетчиков? Или двенадцать?
– Да, получится очень скверно, – поник Аполлоний. – Они ведь могут и разорить кучу, в которой живут священные черви.
– Запросто. И не только это.
– А жаль… – пробормотал Аполлоний. – Так бы славно все получилось.
– Увы! – развел руками Михаил. – Кстати, почему вы не пытаетесь справиться с этими комитетчиками сами?
– А каким образом? – На этот раз развел руками Аполлоний.
– Попробуйте завалить центурионов жалобами. Аполлоний грустно покачал головой.
– Ах, если бы все было так просто… Кстати, мы уже подошли к моему жилищу. Прошу следовать за мной.
Жилищем Аполлония был небольшой, уютный особнячок, окруженный таким же небольшим садиком, в центре которого, огороженная невысокой изгородью, возвышалась горка белого песка.
«Ну да, – подумал Михаил. – Именно в ней и живут священные черные червяки. Интересно, зачем они ему нужны?»
Впрочем, спросить об этом у лемурообразного инопланетянина он не решился. Кто знает, может, задавать такие вопросы на планете любителей Греции считается оскорбительным.
Вслед за Аполлонием Михаил проскользнул в узкую, украшенную причудливой резьбой калиточку. Проходя мимо кучи белого песка, хозяин особняка бросил на нее довольный взгляд. Видимо, она доставляла ему большое удовлетворение.
Заметив этот взгляд, Михаил рискнул сказать:
– Очень хорошая, красивая куча песка. Аполлоний расцвел.
– Ах, вы правы, – сказал он. – Это большая и очень красивая куча чистейшего, белейшего в мире песка. А черви… Скажу по секрету, они у меня получаются как ни у кого длинные и толстые. Но только не просите меня их вам показать. У нас на планете смотреть на чужих червей считается неприличным.
– Понятно, – промолвил Михаил. Он постарался, чтобы в его голосе слышалось легкое сожаление.
– Может, когда-нибудь… – туманно проговорил Аполлоний. – Когда-нибудь.. Заходите.
Он толкнул деревянную, украшенную затейливым орнаментом дверь и повел Михаила внутрь дома.
Наверное, по меркам планеты, откуда прилетел Аполлоний, его гостиная была жутко уютной. На Брадо же она произвела довольно странное впечатление. Потолок был куполообразный, украшенный фреской, на которой завернутый в простыню толстяк с восхищением созерцал здоровенного, судя по пропорциям не менее трех метров в длину, черного червяка. Над толстяком парила пышная, с чудовищных размеров бюстом и бедрами женщина. В руках она держала лавровую ветвь, причем именно так, словно собиралась ударить ей толстяка по голове. Вокруг этой милой парочки располагались разнообразные животные, среди которых были тигр, здоровенный павиан, некрупный, с чрезвычайно глупой мордой медведь, лось и морской котик.
Вдоль стен и по углам стояло не менее двух десятков колонн. Все они были какие-то несуразные, кривые. В центре гостиной располагался фонтан со скульптурами гарпий по краям. Возле фонтана, вокруг здоровенного, вытесанного из целого куска мрамора стола, было расставлено несколько странной формы стульев.
Михаил прикинул, что гостиная, похоже, занимает значительную часть дома. Впрочем, он углядел между двух колонн небольшую дверцу. Ее наличие указывало на то, что в доме Аполлония имеется по крайней мере еще одна, а то и две комнаты.
Заметив, что он внимательно рассматривает колонны, хозяин дома не без гордости спросил:
– Правда, впечатляет?
– Точно, – сказал Михаил. – Именно то слово. Впечатляет. А почему они кривые?
– Так положено, – важно объяснил Аполлоний. – Все греческие колонны были кривые. Это написано во многих исторических трудах.
– Понятно, – кивнул Брадо. – Кстати, могу я воспользоваться водой из этого фонтана для того, чтобы очистить одежду?
– Можете. Но у вас ничего не получится. Вашу одежду нужно просто сменить на другую. Михаил пожал плечами.
– Не думаю, что ваша одежда мне подойдет. В самом деле, Аполлоний был по крайней мере на полторы головы ниже Михаила и весил раза в два меньше его.
– Это поправимо, – промолвил Аполлоний. – Прошу подождать. Сейчас мы что-нибудь придумаем.
Он чуть ли не бегом бросился в соседнюю комнату, а Михаил присел на один из стульев.
Умиротворяюще журчал фонтан. В комнате почему-то пахло жимолостью. Правый бок, на который пришлось несколько наиболее жестоких ударов, побаливал. Хотелось курить. И еще пить.
Михаил сходил к фонтану, зачерпнул ладонью воды и напился. Потом он вернулся в кресло и закурил сигарету.
Итак, была ли эта драка ошибкой? Безусловно. Сейчас поиски украденной у рагнитов вещи гораздо более важное дело, чем усмирение хулиганов, пусть и вконец распоясавшихся. Его запросто могли убить. Не подвернись ему под руку лопата, тот инопланетянин, в балахоне, уже наверняка доплясывал бы на его костях чечетку.
И все-таки мог ли он остаться в стороне, когда на его глазах унижали другое мыслящее существо?
Нет, не мог.
Стало быть, драка была неизбежна. Вопрос в другом. Могли ли четверо комитетчиков идти к дому профессора?
Вряд ли. Даже если предположить, что комитет по делам инопланетян держат под контролем рагниты.
Нет, заподозри они, что агент звездного корпуса прячется в инопланетном районе у профессора с Травалона, вместо четырех боевиков должен был явиться целый отряд профессионалов, вооруженных по последнему слову техники.
Михаил блаженно затянулся сигаретным дымом. Журчание фонтана убаюкивало. Теперь уже ломило все тело, как это обычно бывает после хорошей драки. Ощущение в чем-то даже приятное.
Михаил представил, какой переполох сейчас в штаб-квартире рагнитов.
Еще бы. Где-то здесь, в этом городе, прячется землянин, которого надо во что бы то ни стало как можно скорее найти. Может, ему уже удалось ускользнуть? Может быть, в данный момент он удаляется от планеты на каком-нибудь рейсовике? Или он решил спрятаться в одной из расположенных неподалеку от города деревушек?
«Они сейчас бросили на мои поиски все силы, – думал Михаил. – Все, что имеют на этой планете. Включая купленных центурионов, наемников и комитетчиков. Всех».
Он повертел в руках окурок, потушил и сунул в карман. Пепельницы поблизости не было. А искать ее не хотелось. Вообще не хотелось вставать со стула.
«Правильно – комитетчиков, – подумал Михаил. – Рагниты вполне могли послать несколько отрядов комитетчиков с заданием прочесать инопланетный район, узнать, не появились ли в нем чужаки. И вот один из этих отрядов наткнулся на странного абаузианца, который сумел набить морду четверым громилам. Доложат ли комитетчики об этом случае рагнитам? Должны. Или все-таки не захотят предстать перед своими хозяевами в невыгодном свете?»
Он откинулся на спинку стула. Боль в правом боку стала сильнее. Михаил едва не закряхтел, но положение тела менять не стал.
Что произойдет, если комитетчики доложат рагнитам о этой драке? Поймут ли те, что странный абаузианец был тот, кого они так упорно ищут?
Поймут. К этому времени они уже должны сообразить, что он выбрался из управления по делам центурионов с помощью пластисимбиота.
Михаил улыбнулся.
Наверняка это повергло их в шок. Еще бы! Они наконец поняли, что тот, кого они ищут, может изменять свою внешность и почти мгновенно становиться кем угодно. Конечно, он не может отрастить себе щупальца, как у зименца, или третью руку, как у тарманца. Но он может стать магнусианцем, или адалидцем, или абаузианцем.
Абаузианцем! Вот!
Наверняка рагниты поняли, что ловить землянина, умеющего менять свое лицо, – бесполезно. Правда, есть один признак, который он изменить не в силах.
Психология. Поведение.
Правильно. Стало быть, рагниты должны были приказать своим наемникам искать не того, кто похож на землянина, а того, кто ведет себя как землянин, кто ведет себя странно.
А что может быть страннее абаузианца, рискнувшего вступить в драку с четырьмя боевиками и, более того, даже им накостылявшего?
Таким образом, стоит рагнитам узнать об этой схватке, как они сразу поймут, что тот, кого они ищут, скрывается у них под носом, в инопланетном районе.
Вот такие дела. И изменить ничего уже нельзя. Похоже, остается только исчезнуть из инопланетного района. И чем скорее, тем лучше.
Глава 12
Еще пара секунд, и его песенка будет спета. Его попросту разрежут на части. Чтобы другим было неповадно. Конечно, у него еще был унипистолет. Вот только катаясь по мостовой и уклоняясь от ударов, вытащить его из кармана было невозможно.
Оружие. Ему нужно было хоть какое-то оружие!
Одетый в плащ инопланетянин нанес еще один удар и сделал шаг назад, уворачиваясь от ноги Михаила. Тот перекатился, и тут…
О счастье! Нет, судьба, оказывается, не дремала. Она готовила ему спасение.
Перекатившись в очередной раз, Михаил оказался рядом со все еще валявшейся на мостовой лопатой. И конечно же, схватил ее.
Именно то, что надо!
Одетый в балахон инопланетянин попытался пнуть его в солнечное сплетение. Не тут-то было. Черенок лопаты с сухим треском ударил его по ноге.
О-ля-ля! Вот это по-нашему!
Боль, видимо, была страшная. Инопланетянин издал хриплый вой и отпрыгнул в сторону.
Вот тут-то Михаил и вскочил.
Лопата в руках того, кто умеет ей пользоваться, – страшное оружие. Михаил умел.
Он сильно приложил одетого в балахон по голове. Тот рухнул как подкошенный. Балахон задрался, обнажив мохнатые, смахивающие на козлиные, ноги.
Следующим был свиномордый. Черенок лопаты вонзился ему в живот. Издав странный, икающий звук, свиномордый упал. Между прочим, опять физиономией вперед.
Магнусианец сделал еще шаг и поднял лучемет. Выстрелить он не успел. Лопата плашмя ударила и его по голове. На лице магнусианца появилось жутко удивленное выражение, но падать он, похоже, пока не собирался. Правда, лучемет все-таки уронил.
Михаил нанес второй удар. Опять по голове. И тоже плашмя. Этого хватило.
Все! Дело сделано!
Стараясь отдышаться, Михаил оглядел поле боя.
Четверо противников были повержены. Но какой ценой!
Все-таки несколько ударов он пропустил. Болели левое плечо, ребра и правая нога. Но главное – его одежда после всех этих перекатов по мостовой пришла в совершеннейшую негодность.
Нет, в таком виде заявиться к космофлористу было бы верхом глупости.
Михаил выругался.
А все потому, что он слишком уж понадеялся на свои силы. Надо было не устраивать гладиаторских боев, а сразу выхватить унипистолет.
Надо было. Сейчас-то он это понимал. А раньше?.. Ладно. Теперь уже не исправишь.
Михаил подобрал с мостовой лучеметы магнусианцев и, углядев поблизости канализационную решетку, прошел к ней. Кинув лучеметы в бурлившую мутную жижу, он еще раз посмотрел на комитетчиков.
Ну да, теперь нужно вернуться к профессору и переодеться.
А нужно ли? Что, если кто-то из комитетчиков, не вовремя очнувшись, увидит, как он входит в дом? Да и стоит ли туда возвращаться? Может, наведаться в ближайший магазин одежды и приобрести все необходимое там? Денег у него благодаря инспекции сейфа главного центуриона теперь куры не клюют.
– Это было здорово! Позвольте выразить вам свое восхищение.
Михаил оглянулся.
Ну да, похожий на лемура инопланетянин. Выпуклые, абсолютно круглые глазки смотрели с немым восхищением.
– Вы сделали то, о чем почти каждый житель этого района мечтает уже несколько лет. Я восхищен. Но советовал бы вам не задерживаться на этом месте. Сюда могут прийти дружки этих громил. И кстати, вам нужно переодеться.
– Пустяки, – мрачно буркнул Михаил. – Кто-то должен был остановить этих мерзавцев.
– Вы это сделали. И очень эффектно. Но сейчас я советовал бы вам пойти со мной.
– Куда?
– Конечно, ко мне. Я живу недалеко. Вам надо привести себя в порядок.
Михаил подозрительно посмотрел на лемура.
А может, вся эта драка не более чем инсценировка рагнитов, предназначенная заманить его в ловушку?
Но в глазах лемура читалось такое неподдельное восхищение!
Нет, что угодно, только не ловушка.
– Как вас зовут? – спросил Михаил.
– Аполлоний.
– Как? – Михаил сделал чудовищное усилие, чтобы не улыбнуться.
– Аполлоний. Понимаете, у нас на планете культивируется увлечение земной историей. Если точнее, то историей одного государства. Греции.
– Значит, вам дали такое имя в честь древнегреческого бога?
– Да.
– И не только вам?
– Угу. Последнее время это увлечение охватывает все большее количество обитателей нашей планеты. Думаю, подобные имена сейчас носит едва ли не половина моих соплеменников.
Михаил представил какую-нибудь похожую на лемура самочку, которая отзывается на имя Афродита, и снова едва удержался от улыбки.
– Хорошо, Аполлоний, ведите. Вы правы, мне и в самом деле надо привести себя в порядок.
– Тогда верните мне лопату. Думаю, она вам уже не нужна.
– Безусловно.
Михаил вернул лопату ее хозяину.
Тот взял ее с некоторой долей почтения. Наверное, именно так, после тяжелой битвы, оруженосец принимал на хранение от рыцаря меч или копье.
Когда место схватки оказалось от них не менее чем в квартале, неподалеку послышалась сирена центурионов. Ну да, стражи порядка, как обычно, появились как раз вовремя. Может, они даже отважатся забрать поверженных комитетчиков. Это дало бы Михаилу выигрыш по крайней мере в несколько часов.
Хотя…
У Брадо было предчувствие, что с этими мерзавцами ему еще придется схватиться. Если он правильно понял, что собой представляет комитет по делам инопланетян, то, узнав о трепке, которую он задал четырем громилам, комитетчики из кожи вылезут, лишь бы встретиться с ним еще раз. И с ходу станут стрелять. Без всяких разговоров. Чтобы восстановить репутацию, по которой он сегодня нанес ощутимый удар.
Михаил представил, как будут ругаться, узнав о случившемся, руководители этого комитета. Более всего их, наверное, возмутит, что их боевикам набил физиономии не какой-нибудь инопланетянин, а простой местный житель. Кстати, искать они будут именно его.
В чем же тогда проблема? Стоит изменить внешний вид и стать похожим… На кого? На разыскиваемого центурионами землянина? Похоже, придется слепить себе новое лицо.
– Могу я поинтересоваться, каким образом вас занесло в инопланетный район?
– спросил Аполлоний.
– Ищу работу, – ответил Михаил. – Только вчера приехал в город. Мне сказали, что в инопланетном районе иногда можно устроиться садовником.
– Это замечательно! – воскликнул Аполлоний. От возбуждения он даже замахал хвостом, словно плетью.
– Почему?
– Мне как раз нужен хороший садовник. Э… чтобы ухаживать за растениями, которыми кормятся священные черви.
Михаил бросил на него внимательный взгляд. Эге, а наш любитель Древней Греции не промах. Только не садовник ему нужен, а телохранитель. Похоже, комитетчики сидят в печенках почти у каждого проживающего на Абаузе инопланетянина.
– Ничего не выйдет. Думаю, на работу в инопланетном районе мне устроиться уже не удастся.
– Отчего? А я? Я с радостью найму вас, и притом гарантирую приличное… очень приличное жалованье.
– Жалованье тут ни при чем, – сказал Михаил. – Как вы уже видели, я только что подрался с четырьмя комитетчиками. И тем самым нанес им большой моральный и физический урон. Так просто они этого не оставят. Мне удалось отлупить четверых, да и то с помощью вашей лопаты. Как вы думаете, что будет, если к вам домой завалит восемь комитетчиков? Или двенадцать?
– Да, получится очень скверно, – поник Аполлоний. – Они ведь могут и разорить кучу, в которой живут священные черви.
– Запросто. И не только это.
– А жаль… – пробормотал Аполлоний. – Так бы славно все получилось.
– Увы! – развел руками Михаил. – Кстати, почему вы не пытаетесь справиться с этими комитетчиками сами?
– А каким образом? – На этот раз развел руками Аполлоний.
– Попробуйте завалить центурионов жалобами. Аполлоний грустно покачал головой.
– Ах, если бы все было так просто… Кстати, мы уже подошли к моему жилищу. Прошу следовать за мной.
Жилищем Аполлония был небольшой, уютный особнячок, окруженный таким же небольшим садиком, в центре которого, огороженная невысокой изгородью, возвышалась горка белого песка.
«Ну да, – подумал Михаил. – Именно в ней и живут священные черные червяки. Интересно, зачем они ему нужны?»
Впрочем, спросить об этом у лемурообразного инопланетянина он не решился. Кто знает, может, задавать такие вопросы на планете любителей Греции считается оскорбительным.
Вслед за Аполлонием Михаил проскользнул в узкую, украшенную причудливой резьбой калиточку. Проходя мимо кучи белого песка, хозяин особняка бросил на нее довольный взгляд. Видимо, она доставляла ему большое удовлетворение.
Заметив этот взгляд, Михаил рискнул сказать:
– Очень хорошая, красивая куча песка. Аполлоний расцвел.
– Ах, вы правы, – сказал он. – Это большая и очень красивая куча чистейшего, белейшего в мире песка. А черви… Скажу по секрету, они у меня получаются как ни у кого длинные и толстые. Но только не просите меня их вам показать. У нас на планете смотреть на чужих червей считается неприличным.
– Понятно, – промолвил Михаил. Он постарался, чтобы в его голосе слышалось легкое сожаление.
– Может, когда-нибудь… – туманно проговорил Аполлоний. – Когда-нибудь.. Заходите.
Он толкнул деревянную, украшенную затейливым орнаментом дверь и повел Михаила внутрь дома.
Наверное, по меркам планеты, откуда прилетел Аполлоний, его гостиная была жутко уютной. На Брадо же она произвела довольно странное впечатление. Потолок был куполообразный, украшенный фреской, на которой завернутый в простыню толстяк с восхищением созерцал здоровенного, судя по пропорциям не менее трех метров в длину, черного червяка. Над толстяком парила пышная, с чудовищных размеров бюстом и бедрами женщина. В руках она держала лавровую ветвь, причем именно так, словно собиралась ударить ей толстяка по голове. Вокруг этой милой парочки располагались разнообразные животные, среди которых были тигр, здоровенный павиан, некрупный, с чрезвычайно глупой мордой медведь, лось и морской котик.
Вдоль стен и по углам стояло не менее двух десятков колонн. Все они были какие-то несуразные, кривые. В центре гостиной располагался фонтан со скульптурами гарпий по краям. Возле фонтана, вокруг здоровенного, вытесанного из целого куска мрамора стола, было расставлено несколько странной формы стульев.
Михаил прикинул, что гостиная, похоже, занимает значительную часть дома. Впрочем, он углядел между двух колонн небольшую дверцу. Ее наличие указывало на то, что в доме Аполлония имеется по крайней мере еще одна, а то и две комнаты.
Заметив, что он внимательно рассматривает колонны, хозяин дома не без гордости спросил:
– Правда, впечатляет?
– Точно, – сказал Михаил. – Именно то слово. Впечатляет. А почему они кривые?
– Так положено, – важно объяснил Аполлоний. – Все греческие колонны были кривые. Это написано во многих исторических трудах.
– Понятно, – кивнул Брадо. – Кстати, могу я воспользоваться водой из этого фонтана для того, чтобы очистить одежду?
– Можете. Но у вас ничего не получится. Вашу одежду нужно просто сменить на другую. Михаил пожал плечами.
– Не думаю, что ваша одежда мне подойдет. В самом деле, Аполлоний был по крайней мере на полторы головы ниже Михаила и весил раза в два меньше его.
– Это поправимо, – промолвил Аполлоний. – Прошу подождать. Сейчас мы что-нибудь придумаем.
Он чуть ли не бегом бросился в соседнюю комнату, а Михаил присел на один из стульев.
Умиротворяюще журчал фонтан. В комнате почему-то пахло жимолостью. Правый бок, на который пришлось несколько наиболее жестоких ударов, побаливал. Хотелось курить. И еще пить.
Михаил сходил к фонтану, зачерпнул ладонью воды и напился. Потом он вернулся в кресло и закурил сигарету.
Итак, была ли эта драка ошибкой? Безусловно. Сейчас поиски украденной у рагнитов вещи гораздо более важное дело, чем усмирение хулиганов, пусть и вконец распоясавшихся. Его запросто могли убить. Не подвернись ему под руку лопата, тот инопланетянин, в балахоне, уже наверняка доплясывал бы на его костях чечетку.
И все-таки мог ли он остаться в стороне, когда на его глазах унижали другое мыслящее существо?
Нет, не мог.
Стало быть, драка была неизбежна. Вопрос в другом. Могли ли четверо комитетчиков идти к дому профессора?
Вряд ли. Даже если предположить, что комитет по делам инопланетян держат под контролем рагниты.
Нет, заподозри они, что агент звездного корпуса прячется в инопланетном районе у профессора с Травалона, вместо четырех боевиков должен был явиться целый отряд профессионалов, вооруженных по последнему слову техники.
Михаил блаженно затянулся сигаретным дымом. Журчание фонтана убаюкивало. Теперь уже ломило все тело, как это обычно бывает после хорошей драки. Ощущение в чем-то даже приятное.
Михаил представил, какой переполох сейчас в штаб-квартире рагнитов.
Еще бы. Где-то здесь, в этом городе, прячется землянин, которого надо во что бы то ни стало как можно скорее найти. Может, ему уже удалось ускользнуть? Может быть, в данный момент он удаляется от планеты на каком-нибудь рейсовике? Или он решил спрятаться в одной из расположенных неподалеку от города деревушек?
«Они сейчас бросили на мои поиски все силы, – думал Михаил. – Все, что имеют на этой планете. Включая купленных центурионов, наемников и комитетчиков. Всех».
Он повертел в руках окурок, потушил и сунул в карман. Пепельницы поблизости не было. А искать ее не хотелось. Вообще не хотелось вставать со стула.
«Правильно – комитетчиков, – подумал Михаил. – Рагниты вполне могли послать несколько отрядов комитетчиков с заданием прочесать инопланетный район, узнать, не появились ли в нем чужаки. И вот один из этих отрядов наткнулся на странного абаузианца, который сумел набить морду четверым громилам. Доложат ли комитетчики об этом случае рагнитам? Должны. Или все-таки не захотят предстать перед своими хозяевами в невыгодном свете?»
Он откинулся на спинку стула. Боль в правом боку стала сильнее. Михаил едва не закряхтел, но положение тела менять не стал.
Что произойдет, если комитетчики доложат рагнитам о этой драке? Поймут ли те, что странный абаузианец был тот, кого они так упорно ищут?
Поймут. К этому времени они уже должны сообразить, что он выбрался из управления по делам центурионов с помощью пластисимбиота.
Михаил улыбнулся.
Наверняка это повергло их в шок. Еще бы! Они наконец поняли, что тот, кого они ищут, может изменять свою внешность и почти мгновенно становиться кем угодно. Конечно, он не может отрастить себе щупальца, как у зименца, или третью руку, как у тарманца. Но он может стать магнусианцем, или адалидцем, или абаузианцем.
Абаузианцем! Вот!
Наверняка рагниты поняли, что ловить землянина, умеющего менять свое лицо, – бесполезно. Правда, есть один признак, который он изменить не в силах.
Психология. Поведение.
Правильно. Стало быть, рагниты должны были приказать своим наемникам искать не того, кто похож на землянина, а того, кто ведет себя как землянин, кто ведет себя странно.
А что может быть страннее абаузианца, рискнувшего вступить в драку с четырьмя боевиками и, более того, даже им накостылявшего?
Таким образом, стоит рагнитам узнать об этой схватке, как они сразу поймут, что тот, кого они ищут, скрывается у них под носом, в инопланетном районе.
Вот такие дела. И изменить ничего уже нельзя. Похоже, остается только исчезнуть из инопланетного района. И чем скорее, тем лучше.
Глава 12
Это несложно, – сказал Аполлоний. – Надо ТОЛЬКО уметь пользоваться.
Он появился в гостиной неслышно, как привидение. В руках он держал небольшой плоский ящичек и самый обычный портновский метр. Точно такими же до сих пор пользуются на Земле.
– Что именно? – оторвавшись от раздумий, спросил Михаил.
– Сшить одежду. Какую угодно. За пять минут. Просто надо иметь определенные навыки.
Он хитро улыбнулся. Тонкие лапки лемурообразного инопланетянина и в самом деле уверенно держали портновский метр.
– С помощью этого? – Михаил кивнул на плоский ящичек.
– И не только, – сказал Аполлоний. – Для того чтобы сшить хорошую одежду, требуется не только навык, но еще и кое-какие знания. Впрочем, то, что одето на вас, будет сделать нетрудно.
– Что от меня требуется?
– Ничего особенного. Процедура пошива одежды с веками, знаете ли, не меняется. Перво-наперво нужно сделать примерку.
В течение следующих пяти минут Михаил должен был стоять неподвижно, а Аполлоний проводил замеры. Результаты он заносил на листок бумаги. Наконец, удовлетворенно кивнув, он откинул крышку в верхней части плоского ящичка. Под ним обнаружилась клавиатура. Аполлоний набрал комбинацию цифр, потом спросил:
– Цвет?
– Что? – переспросил Михаил.
– Какого цвета должна быть одежда?
Одежда! Ну конечно. Он мог менять лицо, но не одежду. Рагниты должны были сообразить и это. Значит, надо переодеваться, как только подвернется случай. Например – сейчас.
– Пусть она будет зеленой, с золотистыми блестками.
Аполлоний нажал еще несколько клавиш.
Ящичек чуть слышно щелкнул, и из него выпал сверток с одеждой. Разорвав пексалоновую обертку, Михаил прикинул костюм на себя.
Да, все верно. Он был таким же, как и старый, за исключением цвета.
– Где здесь можно переодеться? – спросил Брадо. Аполлоний было замялся, но потом махнул тонкой лапкой.
– В соседней комнате. Правда, она не такая красивая, как гостиная, но, как я понимаю, ваши обычаи запрещают вам переодеваться при посторонних.
– Да, запрещают, – сказал Михаил.
– Тогда пойдемте.
Следующая комната оказалась и в самом деле маленькой. В ней стояло лишь узкое ложе да здоровенный шкаф с биокнигами. На одной из полок шкафа в серебряном блюдечке лежала горстка белой земли. Кроме этого в комнате стояла новейшая модель галафона.
Заметив ее, Михаил подумал, что Аполлоний, выходя в эту комнату, вполне мог позвонить. Кому? Не рагнитам же.
Покачав головой, он отругал себя за излишнюю мнительность.
Аполлоний деликатно удалился. Михаил торопливо переоделся и переложил в карманы новой одежды свои вещи, в том числе и унипистолет.
«Вот бы этот лемур удивился, увидев, что я вооружен не только кулаками», – машинально подумал Брадо.
Он скатал грязную и порванную одежду в тючок и сунул его под мышку.
Итак, теперь он может продолжать свой путь. Осталось только вежливо поблагодарить гостеприимного хозяина, сказать, что пора идти, может, еще раз отклонить предложение работы и удалиться. Как можно скорее. Времени у него осталось не так и много.
Михаил распахнул ведущую в гостиную дверь… и остановился.
Запах!
Что-то в гостиной за время его отсутствия изменилось. Кто-то там был помимо хозяина дома, кто-то чужой.
Отступать было поздно. Да и некуда. Если это наемники рагнитов, то дом Аполлония уже превратился в мышеловку. Захлопнувшуюся.
Все эти мысли словно вихрь пронеслись в голове агента звездного корпуса. Однако отступать и в самом деле было поздно.
Стараясь шагать как можно непринужденнее, он вошел в гостиную.
В самом деле, у Аполлония были гости. Причем, судя по тому, как они разглядывали Брадо, причиной их появления была именно его скромная особа. Кроме того, на наемников рагнитов гости почитателя Древней Греции отнюдь не походили. Судя по их виду, они вообще не могли представлять никакой опасности.
Впрочем, внешний вид бывает обманчив. Особенно у инопланетян.
Итак, их было трое.
Толстый, похожий на небольшого слона с тремя хоботами иллурианец, сильно смахивающий на огромного муравья бараконец и крохотный, пятирукий замманец. Замманец и бараконец расположились на стульях, иллурианец устроился прямо на полу. Его хоботы были подняты вверх и извивались в воздухе, словно три небольшие анаконды.
Аполлоний бросил на Михаила смущенный взгляд. Иллурианец, сухо откашлявшись, спросил:
– Это он?
– Он, он, – поспешно подтвердил Аполлоний.
– Гм, выглядит не очень грозно. Я думал увидеть настоящего гиганта. Думаю, в нем не более восьмидесяти килограммов.
Бараконец возмущенно пошевелил усиками-антеннами и промолвил:
– При чем тут вес? Если следовать твоей логике, то все могучие воины должны быть жуткими толстяками. Смею уверить, излишний вес неизбежно приводит к неповоротливости. А для воина неповоротливость – немедленная смерть. Именно поэтому в древности, когда наши планеты враждовали, вам не удалось выиграть ни одного стоящего сражения.
– Ни одного? – возмущенно замахал хоботами иллурианец. – А как же сражение за планету зеленых закатов? А схватка в поясе астероидов голубого карлика? А та замечательная стычка у…
– Вот именно, – перебил его бараконец. – Вот именно. Все это не более чем стычки, в которых твои соплеменники побеждали лишь благодаря огромному численному перевесу. Я же говорил о настоящих сражениях,. о тех схватках, для которых требовалось не только огромное количество мускульной силы, но и некоторая работа мозга. Я имею в виду нашу победу при Батарлоо, а также сокрушительное поражение, которое мы вам нанесли возле Кощена, и прорыв оборонительных сооружений знаменитого кольца Мурлана, а также…
– Кажется, мы пришли сюда не спорить о давних, напрочь забытых всеми, кроме историков, битвах, а совсем с другой целью, – совершенно бесстрастно напомнил своим товарищам замманец.
При этом одна из его пяти рук, видимо главная, судя по более длинным пальцам, задумчиво погладила растущую у него вокруг тонкой шеи гриву. Остальные четыре свободно свисали вокруг тела, почти доставая до пола.
Михаил знал, что на языке жестов планеты Замман это означает готовность вести очень важные переговоры.
Важные переговоры. Похоже, этим троим и в самом деле что-то от него надо. Что именно? И на каких условиях?
– Верно, – оживился Аполлоний. – Вы пришли сюда совсем по другому поводу. А посему давайте приступим к делу.
– Для начала было бы неплохо предложить нашему гостю сесть, – напомнил иллурианец.
Михаил, все еще стоявший возле двери и с любопытством слушавший этот разговор, хмыкнул.
Похоже, эти инопланетяне и в самом деле появились здесь по важному делу. Он, кажется, уже начал догадываться, по какому именно.
Хоботы иллурианца снова пришли в движение,. усики-антенны бараконца зашевелились, пятая рука замманца стала исследовать кривизну левого уха хозяина. Аполлоний вскочил и радушно указал на один из свободных стульев.
– Прошу сесть. У нас к вам и в самом деле очень важное дело.
Михаил сел и сказал:
– Вы позвонили этим господам, когда ходили за аппаратом-портным.
Это был не вопрос, а скорее утверждение.
– Увы, именно так, – сокрушенно признался Аполлоний. – Но я должен был это сделать. Должен. Такой удачный случай мы упустить не могли.
– Мы?
– Да, все мы, кто собрался здесь. Мы… гм… как бы негласный совет инопланетного района. Ну вы понимаете… есть официальный комитет, узурпировавший свою власть, и есть… гм… мы. Четверо.
– Ого! Стало быть – сопротивление.
– Что?
– В старину на Земле ваш комитет четырех назвали бы сопротивлением.
Пятая рука замманца теперь поглаживала лоб, что соответствовало смущенной улыбке.
– Насчет сопротивления слишком сильно сказано, – промолвил он. – Пока все ограничивалось теорией и спорами. Пока. Думаю, с этого момента мы перейдем к активным действиям.
– Другими словами, – весело сказал Михаил. – Вы планируете нанять меня для активных действий, а сами будете продолжать заниматься… гм.. командованием и теоретическими спорами.
– Примерно так, – бесстрастным голосом сказал замманец. – Вы, кажется, уловили суть дела.
– Уловил. Кстати, неужели Аполлоний не сообщил вам, что я отказываюсь принимать участие в этом деле?
– Сообщил.
Пятая рука замманца свободно легла на стол. Это означало готовность сделать хорошее предложение. «Итак, комитетчики достали чуть ли не каждого жителя инопланетного района, – подумал Михаил. – Если я откажусь от предложения этой четверки, слух о таком странном поведении пойдет гулять от одного инопланетянина к другому. Еще бы. Местный житель, которому предлагали огромные деньги и который от них отказался. Рано или поздно этот слух дойдет до рагнитов. Тут они будут уже на сто процентов уверены, что четверых комитетчиков поучил уму-разуму именно я. Правда, согласиться я тоже не могу. Мне сейчас просто не до этого. Мне бы найти украденную Хакой вещь и побыстрее смыться с этой планеты. Если, конечно, это возможно».
Кстати, кое в чем собравшиеся в этой комнате инопланетяне были правы. Они были любителями, а он – профессионалом. Им, для того чтобы справиться с комитетчиками, надо было совершить настоящий подвиг, перешагнуть через свои привычки и представления, стать другими. Для него это была бы всего лишь работа.
Но он не мог. По крайней мере сейчас. Значит, им придется все сделать самим. Хотя…
Михаил подумал о том удовольствии, которое он мог бы испытать, выгоняя этот поганый комитет из инопланетного района. Они бы ушли, очень быстро ушли и никогда бы не посмели сюда вернуться. Но время…
Часов десять-двенадцать. Сейчас, в его положении, потерять столько времени – непозволительная роскошь. А стало быть…
– Но вы еще не выслушали наших условий, – сказал замманец. – Вы можете отказаться или согласиться, но, выслушав, их, ничего не потеряете. Совсем ничего.
Он появился в гостиной неслышно, как привидение. В руках он держал небольшой плоский ящичек и самый обычный портновский метр. Точно такими же до сих пор пользуются на Земле.
– Что именно? – оторвавшись от раздумий, спросил Михаил.
– Сшить одежду. Какую угодно. За пять минут. Просто надо иметь определенные навыки.
Он хитро улыбнулся. Тонкие лапки лемурообразного инопланетянина и в самом деле уверенно держали портновский метр.
– С помощью этого? – Михаил кивнул на плоский ящичек.
– И не только, – сказал Аполлоний. – Для того чтобы сшить хорошую одежду, требуется не только навык, но еще и кое-какие знания. Впрочем, то, что одето на вас, будет сделать нетрудно.
– Что от меня требуется?
– Ничего особенного. Процедура пошива одежды с веками, знаете ли, не меняется. Перво-наперво нужно сделать примерку.
В течение следующих пяти минут Михаил должен был стоять неподвижно, а Аполлоний проводил замеры. Результаты он заносил на листок бумаги. Наконец, удовлетворенно кивнув, он откинул крышку в верхней части плоского ящичка. Под ним обнаружилась клавиатура. Аполлоний набрал комбинацию цифр, потом спросил:
– Цвет?
– Что? – переспросил Михаил.
– Какого цвета должна быть одежда?
Одежда! Ну конечно. Он мог менять лицо, но не одежду. Рагниты должны были сообразить и это. Значит, надо переодеваться, как только подвернется случай. Например – сейчас.
– Пусть она будет зеленой, с золотистыми блестками.
Аполлоний нажал еще несколько клавиш.
Ящичек чуть слышно щелкнул, и из него выпал сверток с одеждой. Разорвав пексалоновую обертку, Михаил прикинул костюм на себя.
Да, все верно. Он был таким же, как и старый, за исключением цвета.
– Где здесь можно переодеться? – спросил Брадо. Аполлоний было замялся, но потом махнул тонкой лапкой.
– В соседней комнате. Правда, она не такая красивая, как гостиная, но, как я понимаю, ваши обычаи запрещают вам переодеваться при посторонних.
– Да, запрещают, – сказал Михаил.
– Тогда пойдемте.
Следующая комната оказалась и в самом деле маленькой. В ней стояло лишь узкое ложе да здоровенный шкаф с биокнигами. На одной из полок шкафа в серебряном блюдечке лежала горстка белой земли. Кроме этого в комнате стояла новейшая модель галафона.
Заметив ее, Михаил подумал, что Аполлоний, выходя в эту комнату, вполне мог позвонить. Кому? Не рагнитам же.
Покачав головой, он отругал себя за излишнюю мнительность.
Аполлоний деликатно удалился. Михаил торопливо переоделся и переложил в карманы новой одежды свои вещи, в том числе и унипистолет.
«Вот бы этот лемур удивился, увидев, что я вооружен не только кулаками», – машинально подумал Брадо.
Он скатал грязную и порванную одежду в тючок и сунул его под мышку.
Итак, теперь он может продолжать свой путь. Осталось только вежливо поблагодарить гостеприимного хозяина, сказать, что пора идти, может, еще раз отклонить предложение работы и удалиться. Как можно скорее. Времени у него осталось не так и много.
Михаил распахнул ведущую в гостиную дверь… и остановился.
Запах!
Что-то в гостиной за время его отсутствия изменилось. Кто-то там был помимо хозяина дома, кто-то чужой.
Отступать было поздно. Да и некуда. Если это наемники рагнитов, то дом Аполлония уже превратился в мышеловку. Захлопнувшуюся.
Все эти мысли словно вихрь пронеслись в голове агента звездного корпуса. Однако отступать и в самом деле было поздно.
Стараясь шагать как можно непринужденнее, он вошел в гостиную.
В самом деле, у Аполлония были гости. Причем, судя по тому, как они разглядывали Брадо, причиной их появления была именно его скромная особа. Кроме того, на наемников рагнитов гости почитателя Древней Греции отнюдь не походили. Судя по их виду, они вообще не могли представлять никакой опасности.
Впрочем, внешний вид бывает обманчив. Особенно у инопланетян.
Итак, их было трое.
Толстый, похожий на небольшого слона с тремя хоботами иллурианец, сильно смахивающий на огромного муравья бараконец и крохотный, пятирукий замманец. Замманец и бараконец расположились на стульях, иллурианец устроился прямо на полу. Его хоботы были подняты вверх и извивались в воздухе, словно три небольшие анаконды.
Аполлоний бросил на Михаила смущенный взгляд. Иллурианец, сухо откашлявшись, спросил:
– Это он?
– Он, он, – поспешно подтвердил Аполлоний.
– Гм, выглядит не очень грозно. Я думал увидеть настоящего гиганта. Думаю, в нем не более восьмидесяти килограммов.
Бараконец возмущенно пошевелил усиками-антеннами и промолвил:
– При чем тут вес? Если следовать твоей логике, то все могучие воины должны быть жуткими толстяками. Смею уверить, излишний вес неизбежно приводит к неповоротливости. А для воина неповоротливость – немедленная смерть. Именно поэтому в древности, когда наши планеты враждовали, вам не удалось выиграть ни одного стоящего сражения.
– Ни одного? – возмущенно замахал хоботами иллурианец. – А как же сражение за планету зеленых закатов? А схватка в поясе астероидов голубого карлика? А та замечательная стычка у…
– Вот именно, – перебил его бараконец. – Вот именно. Все это не более чем стычки, в которых твои соплеменники побеждали лишь благодаря огромному численному перевесу. Я же говорил о настоящих сражениях,. о тех схватках, для которых требовалось не только огромное количество мускульной силы, но и некоторая работа мозга. Я имею в виду нашу победу при Батарлоо, а также сокрушительное поражение, которое мы вам нанесли возле Кощена, и прорыв оборонительных сооружений знаменитого кольца Мурлана, а также…
– Кажется, мы пришли сюда не спорить о давних, напрочь забытых всеми, кроме историков, битвах, а совсем с другой целью, – совершенно бесстрастно напомнил своим товарищам замманец.
При этом одна из его пяти рук, видимо главная, судя по более длинным пальцам, задумчиво погладила растущую у него вокруг тонкой шеи гриву. Остальные четыре свободно свисали вокруг тела, почти доставая до пола.
Михаил знал, что на языке жестов планеты Замман это означает готовность вести очень важные переговоры.
Важные переговоры. Похоже, этим троим и в самом деле что-то от него надо. Что именно? И на каких условиях?
– Верно, – оживился Аполлоний. – Вы пришли сюда совсем по другому поводу. А посему давайте приступим к делу.
– Для начала было бы неплохо предложить нашему гостю сесть, – напомнил иллурианец.
Михаил, все еще стоявший возле двери и с любопытством слушавший этот разговор, хмыкнул.
Похоже, эти инопланетяне и в самом деле появились здесь по важному делу. Он, кажется, уже начал догадываться, по какому именно.
Хоботы иллурианца снова пришли в движение,. усики-антенны бараконца зашевелились, пятая рука замманца стала исследовать кривизну левого уха хозяина. Аполлоний вскочил и радушно указал на один из свободных стульев.
– Прошу сесть. У нас к вам и в самом деле очень важное дело.
Михаил сел и сказал:
– Вы позвонили этим господам, когда ходили за аппаратом-портным.
Это был не вопрос, а скорее утверждение.
– Увы, именно так, – сокрушенно признался Аполлоний. – Но я должен был это сделать. Должен. Такой удачный случай мы упустить не могли.
– Мы?
– Да, все мы, кто собрался здесь. Мы… гм… как бы негласный совет инопланетного района. Ну вы понимаете… есть официальный комитет, узурпировавший свою власть, и есть… гм… мы. Четверо.
– Ого! Стало быть – сопротивление.
– Что?
– В старину на Земле ваш комитет четырех назвали бы сопротивлением.
Пятая рука замманца теперь поглаживала лоб, что соответствовало смущенной улыбке.
– Насчет сопротивления слишком сильно сказано, – промолвил он. – Пока все ограничивалось теорией и спорами. Пока. Думаю, с этого момента мы перейдем к активным действиям.
– Другими словами, – весело сказал Михаил. – Вы планируете нанять меня для активных действий, а сами будете продолжать заниматься… гм.. командованием и теоретическими спорами.
– Примерно так, – бесстрастным голосом сказал замманец. – Вы, кажется, уловили суть дела.
– Уловил. Кстати, неужели Аполлоний не сообщил вам, что я отказываюсь принимать участие в этом деле?
– Сообщил.
Пятая рука замманца свободно легла на стол. Это означало готовность сделать хорошее предложение. «Итак, комитетчики достали чуть ли не каждого жителя инопланетного района, – подумал Михаил. – Если я откажусь от предложения этой четверки, слух о таком странном поведении пойдет гулять от одного инопланетянина к другому. Еще бы. Местный житель, которому предлагали огромные деньги и который от них отказался. Рано или поздно этот слух дойдет до рагнитов. Тут они будут уже на сто процентов уверены, что четверых комитетчиков поучил уму-разуму именно я. Правда, согласиться я тоже не могу. Мне сейчас просто не до этого. Мне бы найти украденную Хакой вещь и побыстрее смыться с этой планеты. Если, конечно, это возможно».
Кстати, кое в чем собравшиеся в этой комнате инопланетяне были правы. Они были любителями, а он – профессионалом. Им, для того чтобы справиться с комитетчиками, надо было совершить настоящий подвиг, перешагнуть через свои привычки и представления, стать другими. Для него это была бы всего лишь работа.
Но он не мог. По крайней мере сейчас. Значит, им придется все сделать самим. Хотя…
Михаил подумал о том удовольствии, которое он мог бы испытать, выгоняя этот поганый комитет из инопланетного района. Они бы ушли, очень быстро ушли и никогда бы не посмели сюда вернуться. Но время…
Часов десять-двенадцать. Сейчас, в его положении, потерять столько времени – непозволительная роскошь. А стало быть…
– Но вы еще не выслушали наших условий, – сказал замманец. – Вы можете отказаться или согласиться, но, выслушав, их, ничего не потеряете. Совсем ничего.