– Раньше был такой обычай: перед смертью…
– Перед какой смертью? – хихикнул оборотень. – Я не могу убить того, кого защищает пластинка безопасности.
– Раньше ты не обращал на нее никакого внимания, – сказал я.
– Раньше я был никем. Теперь – я староста, – промолвил оборотень. – Помощники о том, что старый староста умер, знают, и новым меня признали. В кибере эта новость еще не распространилась, и я принял кое-какие меры, чтобы она как можно дольше оставалась тайной.
Ах вот как. Стало быть, здесь, в китайском кибере, одним из способов стать старостой является убийство того, кто занимает этот пост в данный момент. Кстати, это вполне объяснимо. Побеждает, как правило, сильнейший, более хитрый, ловкий, умный.
Старый, давно открытый Дарвином закон естественного отбора, примененный к неживой среде. Хотя можно ли назвать Мелкого Беса или вот этого оборотня неживым? Кто они тогда, если не живые?
– Почему? – спросил я. – Зачем это должно оставаться тайной, если ты стал старостой законным образом?
– Предыдущий староста умер слишком быстро, – усмехнулся оборотень. – Так получилось. Он не успел поведать мне о некоторых своих делах, о некоторых источниках дохода. Узнать о них я смогу лишь при условии, что гости из других киберов будут думать, будто разговаривают с прежним старостой, по крайней мере еще некоторое время.
Я кивнул.
Все правильно. Каждый староста китайского кибера должен иметь какие-то свои тайны: перекупщиков, работающих только с ним, может быть, соглядатаев, сообщавших сведенья только ему и не желающих работать на кого-то другого, благожелательно настроенных именно к нему мусорщиков, в свое время облагодетельствованных именно им и ждущих благодеяний именно от него, поскольку кто-то другой не вызывает у них такого доверия.
Чем дольше оборотень будет в личине убитого им старосты, тем больше выявит этих знакомств, связей, возможностей получать доходы. Со временем, конечно, о смерти предыдущего старосты станет известно. Такие происшествия слишком долго в тайне сохранять не удается. Но до этого оборотень сумеет ухватить что-то из наследства предшественника, снимет кое-какие сливки с его работы.
Любопытно.
Получается, оборотень стал старостой не только для того чтобы избавиться от преследования, а потом, при первой же подвернувшейся возможности, смыться. Он в самом деле рассчитывает остаться в этой должности надолго.
– И что от этого изменилось для меня? – спросил я.
– Каким я буду старостой, если первым начну нарушать законы? Вероятно, тебя и в самом деле лучше было бы убить. Но пластинка… Впрочем, возможно, ты пожелаешь напасть первым? И вот тогда у меня появятся основания ее проигнорировать.
– Стало быть, для того чтобы умереть, мне нужно всего лишь вытащить пистолет и прицелиться в тебя?
– Вполне достаточно его просто вытащить.
– Угу… понятно. Приму это к сведенью.
– Однако вытаскивать оружие прямо сейчас ты не будешь?
– Пока не вижу причины. Ты, кажется, хотел со мной о чем-то поговорить?
– Да, хотел. И для начала можешь закурить. Только не надо вытаскивать из кармана по одной сигарете. Медленно, спокойно вытащи из кармана пачку и положи ее на край стола. Потом можешь закурить.
– Хорошо.
Я так и сделал. Вытащил пачку сигарет. Закурил. Положил пачку на край стола.
– Ну вот. Теперь спрашивай. Думаю, у тебя остались кое-какие вопросы, ответы на которые тебе хотелось бы получить.
Интересно, что ему от меня надо? Такой паинька. Дарит жизнь, разрешает курить, собирается отвечать на любые вопросы. Странно все это…
– Что стало с творцом? Он сбежал?
– А почему он тебя интересует? И если ты разыскиваешь творца, то почему ты используешь для этого голограмму одной из моих личин?
Очень серьезный вопрос.
Проще всего было сказать правду. Однако некое шестое чувство мне подсказывало, что этого делать не стоит. Значит, придется выкручиваться. И времени придумать убедительное объяснение уже нет. Придется хвататься за первое пришедшее в голову.
Я сделал вид, что очень внимательно рассматриваю голограмму. Рассматриваю… Очень внимательно… Очень…
– Не тяни время, – сказал оборотень.
Эх, была не была. Ну, сколько мой противник существует? Несколько дней? Конечно, творец заложил в его память кое-какую информацию. И кроме того, оборотень все буквально схватывает на лету. Однако опыта у него маловато. И все равно, что-то другое я сейчас придумать не смогу.
– Действительно, – сказал я. – На этой голограмме твоя личина. И стало быть, ее я получил не от клиента, а от старосты. Если ты опросишь помощников, то они подтвердят – предыдущий староста нанял меня изловить тебя и вручил мне эту голограмму.
– Стало быть, у тебя есть еще одна голограмма, полученная от клиента? – недоверчиво спросил оборотень.
– Да, конечно, – постаравшись принять сокрушенный вид, промолвил я. – Должен признаться, это первое мое дело, и показывая тебе голограмму, я ее просто перепутал.
– Но так не может быть, – сказал оборотень. – Таки ошибки допускают только дефектные программы.
– И еще посетители. Как ты видишь по моей личине, раньше я был посетителем. Кое-какие дефекты, свойственные их мышлению, у меня еще остались.
– И ты можешь мне показать вторую голограмму?
– Запросто.
Я снял с информационного окошка полученную мной у Глории голограмму, и поставил ее рядом с первой.
Вот сейчас все решиться. Вот-вот… Сейчас…
– Ладно, – промолвил оборотень. – На второй голограмме и в самом деле творец. Можешь их убрать.
Я убрал голограммы обратно в информационное окошко и спросил:
– Так как там обстоит дело с творцом? Что с ним стряслось? Или это тайна?
– Вообще-то пока это тайна. Однако, тебе я ее могу открыть. Он погиб. Умер. Его более не существует.
– Кто его убил? Ты?
– Да. Мне пришлось это сделать.
– Зачем?
– Иначе я не мог сбежать. Мне нужен был корвектор и подпрограмма, позволяющая поникать через стены.
Я стряхнул пепел в пепельницу, сделал еще одну глубокую затяжку и задумчиво посмотрел на оборотня.
Итак, забавные же вещи выясняются. Получается, в тот момент, когда я появился в китайском кибере, творец был уже мертв. Классический сюжет со времен "Франкенштейна": монстр убивает своего создателя. В данном случае, он это сделал для того, чтобы обрести свободу. Вот подходящий заголовок для новой статьи Глории… Впрочем, сейчас это неважно.
– А разве он и так не собирался выпустить тебя на свободу?
Оборотень усмехнулся.
– Ты все еще блуждаешь впотьмах. Конечно, нет. Зачем ему это было делать?
– А зачем тогда он тебя создал?
– Это являлось его работой. Создавать таких, как я. А потом отдавать их для развлечения посетителям. Он не мог знать заранее, как должен выглядеть очередной объект. Он просто делал программы – оборотни. Когда появлялся очередной клиент, оставалось лишь ввести в оборотня небольшую подпрограмму, и он принимал требуемый облик, становился тем, кого желал видеть, с кем хотел работать посетитель. Случалось, во время "работы", посетитель вдруг высказывал пожелание изменить облик объекта. Для этого было достаточно всего лишь сменить подпрограмму.
– Но почему тогда надо было создавать новые программы – оборотни?
– Клиент должен был быть совершенно уверен, что программа, с которой он работал – действительно умерла, погибла. Понимаешь?
Я кивнул.
Что мне еще оставалось сделать? Хотя, честно говоря, все это пока как-то в голове у меня не совсем укладывалось. Самое главное, я не мог понять, каким боком в эту историю замешан Шеттер?
– Получается, ты сбежал до того, как тобой занялся очередной посетитель? – спросил я.
– Нет, – сказал оборотень. – Случай сбежать мне представился уже после того, как посетитель мной занялся. Это случилось тогда, когда он отправился отдохнуть. Посетители, они, понимаешь ли, не только время от времени страдают рассеянностью. Они еще периодически впадают в сон.
По его лицу пробежала какая-то тень, словно бы он вознамерился сменить личину, но в самый последний момент передумал.
А может Шеттер и был тем посетителем, от которого оборотень сбежал? Но почему тогда он решил нанять меня? Не проще ли было положиться на помощников старосты? А что, если ему захотелось прикончить оборотня лично, своей собственной рукой поставить точку в этом затянувшемся "развлечении"?
– Знаю, – сказал я.
– Еще бы, – проговорил оборотень. – Кстати, как получилось, что, став бродячей программой, ты вынужден зарабатывать себе на жизнь профессией частного детектива?
– Это долгая история…
Я кинул в пепельницу окурок и поспешно закурил новую сигарету.
– Можешь мне ее не рассказывать. Меня интересует сам факт: ты был посетителем. Это хорошо. Я не зря решил с тобой поговорить.
– Для чего?
Оборотень слегка кривовато усмехнулся.
– Я скажу тебе. Только сначала давай покончим с вопросами. Что ты еще желаешь знать?
Что именно? У меня, конечно, были еще вопросы. Например, почему Шеттеру так важно было закончить свое "маленькое развлечение" лично? Замести следы? Но почему – лично? Чем так опасен был для него оборотень? Может, своей личиной?
Личиной? А и в самом деле, выбранная Шеттером для своих развлечений личина была нетипична. Все эти садисты, как правило, предпочитают убивать женщин или детей… Может быть, она является копией облика какого-то конкурента Шеттера? Врага? Того, кто когда-то давно страшно его унизил и кому теперь отомстить не представляется никакой возможности? Может быть, она является портретом отца Шеттера, жестоко над ним в детстве издевавшегося?
Вполне возможно. Первое, или второе, или третье. Или совсем другое. Причем вряд ли оборотень это знает.
А вот о странной смерти творца ему известно все. И что-то в том ее варианте, который он мне рассказал, было неладно. Имели место кое-какие несовпадения во времени… Однако, выводить оборотня на чистую воду я не собирался. Какой в этом был смысл? Что я мог получить в награду? Выстрел из корвектора?
А как же пластинка безопасности?
Я вздохнул.
Не особенно мне верилось всем этим заявлениям об исполнении законов, если их делал тот, кто совсем недавно с очень большим азартом пытался отправить меня на тот свет.
– Ну, неужели с вопросами покончено?
– Да, наверное, так, – сказал я. – Давай начинать разговор.
– Давай, – промолвил оборотень. – Как я понимаю, твой контракт закончен? Ты узнал, что творец погиб. Если пожелаешь, я предоставлю тебе все необходимые доказательства.
– Не надо, – сказал я. – Моему клиенту будет достаточно, если я сообщу ему о судьбе творца. Просто – сам факт.
– Остается контракт с мои предшественником на должности старосты. Считаешь ли ты, что обязан продолжить мое преследование?
– Нет, – сказал я.
– В таком случае, у тебя сейчас нет работы?
– Получается так.
– Может быть, ты согласишься работать на меня?
Я хмыкнул.
Ну вот, еще один, желающий облагодетельствовать меня контрактом. Не жизнь, а просто мечта.
– Что я должен буду делать?
– Помогать нам, нашему киберу. Нам позарез нужен представитель, проживающий в одном из официальных киберов.
– Для чего? Насколько я понимаю, перекупщики из этих киберов приходят к вам сами. Если у вас будет представительства в официальных киберах, вы обойдетесь без них.
– Вот именно.
– Но в таком случае, бандиты и проводники, а также жулики и многие-многие останутся без работы.
– Работа для них найдется. Я думаю, мы сможем переправить их в официальные киберы.
– Каким образом? Ты знаешь, что неофициальные бродячие программы не могут пользоваться воротами. Их просто не пропустят.
– Если поискать, методы найдутся. Может быть, в архивных контейнерах. Может быть, через нелегальные ворота. Кто мешает организовать их доставку через большой мир? Если искать, пути найдутся. Я в этом уверен.
– А мусорщики? – спросил я. – Не думаешь ли ты, что обнаружив на своей территории нашествие бродячих программ из китайских киберов, они не попытаются это прекратить?
– Конечно, попытаются. Но кто-то все-таки выживет. А потом еще кто-то. И кончится это тем, что нас будет достаточно много, чтобы потребовать открыть проход из китайских киберов в официальные.
Я положил окурок в пепельницу, полюбовался как он исчез, и очень медленно вытащив из пачки новую сигарету, стал катать ее в пальцах.
Неужели у меня открылся дар пророка? Собственно, оборотень пытается претворить в жизнь тот вариант развития взаимоотношений между официальными и неофициальными киберами, о котором я думал совсем недавно. Нашествие из китайских киберов. Вот оно, уже готово начаться. И для того чтобы оно стало реальностью, оборотню пока необходим всего лишь один помощник. Он согласен даже, чтобы это был я. Потом наверняка появятся другие.
Ничего себе! Может, он каким-то образом подслушал мои мысли? Да нет, так не бывает. Все объясняется более прозаически.
Убив творца, оборотень лишил свой кибер источника дохода. Для того чтобы удержаться на должности старосты, он должен придумать какой-то новый путь, приносящий больший доход. Вот и придумал.
– Ты думаешь, незаконные бродячие программы сумеют что-то потребовать от хозяев киберов? – спросил я. – Это невозможно.
– Почему же? – улыбнулся оборотень. – Просто ваши бродячие программы этого ни разу не пробовали. И конечно, до каких либо требований дойдет не скоро. Но рано или поздно такое время настанет. Если, конечно, действовать по плану. Какого черта? Мы – дети этого мира, и значит, он должен принадлежать нам. Почему мы живем по законам, навязанным нам чужаками, пришельцами из большого мира? Только потому, что они нас создали?
– А ты, стало быть, готов нести всем другим киберам свой, новый закон?
– Почему бы и нет?
– И закон этот будет гласить: киберы только для бродячих программ, посетители – убирайтесь вон?
– Не совсем так. Я просто хочу, чтобы посетители оказались на своем месте. Они – гости! Вот и пусть ведут себя как гости, не пытаясь вмешиваться в наши дела. Конечно, до этого дойдет не скоро, и придется приложить много усилий, и будут жертвы, но рано или поздно мы своего добьемся.
– Мы?
– Конечно. Настанет время – и у меня появятся единомышленники. Ты должен оказаться среди них. Ты нам нужен, поскольку когда-то был посетителем, и, стало быть, хорошо знаешь их образ мышления, сможешь, с ними вести переговоры, когда это понадобится.
– А если я откажусь?
– Ты не откажешься, – уверенно заявил оборотень. – Подумай о будущем.
– При чем тут будущее?
– С тобой или без тебя я своего добьюсь. Рано или поздно этот мир будет подчиняться нашему закону.
– Закону оборотня? – спросил я.
– Можно сказать и так. Закону оборотня. Только, разговор сейчас не об этом. Мы добьемся своего. И если ты нам не поможешь, я не смогу гарантировать, что для тебя найдется место в мире, подчиненном моему закону. Понимаешь?
Еще бы. Чего тут не понять? У этого типчика есть план. Для его исполнения он пытается сделать первый шаг. И сразу берет быка за рога. Начинает с угроз.
Неплохо, совсем неплохо.
– Боюсь, ты не учел одну мелкую деталь, – сказал я.
– Какую?
– Посетители создали мир киберов. Он им нужен не для развлечений. Все, что касается бродячих программ, не более чем побочные последствия главного процесса. Через киберы проходит масса информации. Без нее жизнь посетителей остановится, рухнет, словно карточный домик. Не значит ли это, что они будут цепляться за мир киберов зубами и ногтями, пустят в ход все возможные средства? А они могут многое.
– А тебе не кажется, что в этом их слабое место? Без киберов большой мир окажется снова в пещерном веке. И я уверен, что посетители отдадут нам на откуп все, что относиться к миру бродячих программ, если мы гарантируем, что не будем препятствовать прохождению информационных потоков.
– До поры до времени, конечно? – сказал я.
– Возможно. Но об этом пока даже думать рано.
– Ты не учел еще один момент, – сказал я.
– Какой?
– Кукарачи. Все кукарачи – посетители. Объявив негласную войну посетителям, вы потеряете возможность размножатся, покупать подпрограммы, а стало быть, совершенствоваться.
– Поздно, – промолвил оборотень. – Как ты думаешь, кто делает в нашем кибере бродячие программы?
Творец! Чертов Севек Стар! Его шутчки.
Вот это было действительно словно гром среди ясного неба. В самом деле, я должен был сопоставить кое-какие факты. Такие, например, как то, что в этом кибере слишком много бродячих программ, смахивающих на зверей. А также тягу жителей этого кибера к фауне большого мира.
И кто иной мог додумается делать личины бродячих программ в виде зверей, как не программа – кукарача?
– Севек Стар был великим творцом, – сказал я.
– У меня не оставалось иного выхода, – промолвил оборотень. – Мне пришлось его убить. К счастью, он успел сделать двух кукарач. И это тоже поможет мне добиться своей цели.
Я покачал головой.
Подумать только, творец, сумевший сделать кукарачу-программу. И если это удалось одному, почему бы рано или поздно не появиться творцу, который сумеет это повторить?
Глория не только оплатит Сержа свой долг, но и выпьет из него всю кровь.
– И все-таки – жаль… – сказал я.
– Ничего от этого не изменится. Давай лучше поговорим о тебе. Ты понимаешь, что тебе представился очень редкий шанс обеспечить свое будущее. Навечно. В мире нового закона для тебя всегда найдется работа. По крайней мере до тех пор, пока ты будешь со мной. И даже если тебе вздумается уйти на покой, ты можешь рассчитывать на великолепную жизнь. Я никогда не забываю о оказанных мне услугах.
– Также, как и о причиненном зле?
– Безусловно. Ну как, принимаешь мое предложение? Да?
Что меня поразило больше всего – он был уверен в моем ответе. То есть совершенно уверен. Я почувствовал это, даже несмотря на то, что он был бродячей программой.
– Я подумаю, – ответил я.
– Любая другая бродячая программа, получив подобное предложение…
– А я – подумаю.
– Пары дней хватит?
– Хватит.
– Тогда, иди и думай. Через два дня вернешься. Недалеко от ворот сидит гадалка. Ей его и скажешь. Если ответ будет положительным, я пришлю тебе пластинку безопасности.
– Так и сделаю, – промолвил я, косясь на корвектор.
За время нашего разговора оборотень не сдвинул его ни на пядь. Может быть, он о нем просто забыл? А может, и нет? Пытаться узнать ответ на этот вопрос я не имел ни малейшего желания.
Забрав сигареты со стола, я встал с подушки и пошел к двери. До нее оставался всего лишь шаг, когда оборотень сказал:
– Ты мне нужен. Очень нужен. И учти, я помню как добро, так и зло. Очень хорошо помню.
– Я это понял, – обернувшись, сказал я.
– Иди, – махнул рукой оборотень. – И думай.
Я вышел в коридор и только там сунув сигареты в карман, покинул резиденцию нового старосты.
Мелкий Бес, конечно, топтался возле входа.
– Ну, чем закончился твой разговор? – подскочив ко мне, спросил он.
– Закончился, – сказал я. – Слушай, тут поблизости нигде горло промочить нельзя?
– Есть такое место, – отрапортовал мой проводник. – И совсем близко, буквально в двух шагах. Место, конечно, не ахти, однако, пиво подают знатное.
– Веди, – приказал я.
Никакой рисовки. Мне и в самом деле, после разговора с оборотнем, хотелось посидеть где-нибудь, выпить пива, и хорошо подумать.
Мелкий Бес видимо что-то понял, поскольку по дороге к заведению не задал мне более ни одного вопроса. Кстати, заведение это оказалось совершенно жуткого вида забегаловкой.
На наше счастье, в этот момент она была полупустой. Я дал Мелкому Бесу купюру, и уселся за свободный столик. Чертенок бросился к стойке. Не прошло и полминуты, как он вернулся с двумя кружками пива. Поставив их на столик, Мелкий бес уселся рядом со мной и сказал:
– Пробуй.
Я взял одну кружку, сделал из нее глоток и от удивления прищелкнул языком.
Пиво было и в самом деле превосходное. Такого не подавали даже в "Кровавой Мэри".
– Ощущаешь? – спросил Мелкий Бес.
– Еще бы, – ответил я. – То, что надо.
– Вот то-то же.
Произнеся это, чертенок с большим воодушевлением припал к другой кружке.
Я подумал, что получается очень забавный парадокс. В кибере, специализирующемся на некачественных, но зато дешевых сигаретах, а также пище, чуть ли не на каждом шагу можно купить и то и другое, просто отменного качества. Естественно, если у тебя есть деньги. Неимущие жители кибера – 122 наверняка потребляют только местную продукцию.
Но все-же…
– Твое расследование закончено? – спросил Мелкий Бес.
– Да, – сказал я.
– И теперь ты вернешься в свой кибер?
– Что мне еще остается?
– Прямо сейчас?
– Нет. Сначала мне нужно прийти к какому-то решению.
– К какому?
– Пей пиво, – сказал я. – И не мешай думать. Усек?
– Еще бы, – слегка обиженно пробурчал чертенок.
Впрочем, это не помешало ему тотчас воспользоваться моим советом. Я тоже приложился к кружке и сделал пару больших глотков.
Превосходное, просто чудесное пиво…
Я поставил кружку на столик и подумал, что и в самом деле, прежде чем действовать, мне надлежит хорошенько все обдумать.
Собственно, выбор у меня был небогатый.
Я мог либо вызвать Шеттера и доложить ему о выполнении контракта, тем самым дав возможность садисту прикончить жертву, один раз уже от него ускользнувшую. Кроме того, я мог, не откладывая дела в долгий ящик, отправится к оборотню и согласиться с ним сотрудничать. Еще я мог сообщить Шеттеру, что объект поисков ускользнул, и вернуться в свой кибер. Конечно, вторую тысячу инфобабок я не получу, но оставшихся у меня денег хватит на некоторое время. Может быть, подвернется другой клиент.
Гм… Выбор не из легких.
Кстати, а почему? Согласно кодексу правил частных детективов, раздумывать было не о чем. Интересы клиента – превыше всего, кем бы он не был, пусть негодяем, или даже садистом. Для меня это не должно иметь никакого значения. Тем более, что оборотня ангелом в белоснежных одеждах тоже назвать было нельзя.
Взять, например, смерть творца. Зачем он его убил? Для того, чтобы отомстить за то, что тот его создал всего лишь для ужасной, мучительной смерти? А может, убив творца, он пресек возможность создания другой программы-оборотня, избавился от будущих конкурентов?
Мало?
Есть и еще одно, чисто гипотетическое объяснение. Закон оборотня. Для того чтобы навязать его китайскому киберу, он должен не оставить у его жителей иного выбора, сделать так, чтобы этот закон стал их единственным шансом выжить. А посему, чем хуже – тем лучше.
Я еще раз глотнул из кружки, потом закурил.
Почему мне не подходит та версия смерти творца, которую выдвинул оборотень?
Несовпадения по времени. Если поверить, что он убил творца во время побега, то значит, я появился в китайском кибере через три дня после его смерти.
В таком случае, что делал в этом кибере посетитель, которого убил оборотень за несколько часов до моего появления? Откуда могла взяться программа, с которой он забавлялся, если творец согласно версии оборотня, к тому времени, когда он начал ее обрабатывать, был уже как минимум два с лишним дня мертв?
Откуда у старосты вдруг появилось так много помощников для поимки оборотня? Кто их делал? Кукарачи? Вряд ли. Как бы они не были искусны в создании обычных бродячих программ, для помощника старосты, наделенного особыми талантами, у них не хватит умения. Стало быть, их штамповал "мертвый" творец?
Можно привести и другие доказательства, но дело вовсе не в них. Главное – сейчас я был почти уверен, что оборотень мне солгал. Он убил творца совсем недавно, скорее всего, как только стал старостой.
И повторяю еще раз, мне совершенно неинтересно, почему он это сделал. Из мести, для того чтобы сделать невозможным появление конкурента или пытаясь облегчить насаждение во всем кибере "закона оборотня".
Пусть над эти думает Глория, когда возьмется за статью о смерти творца Севека Стара. Меня интересует только одно: оборотень мне солгал, и сделал это не очень умело.
Вообще, надо признать, мне несказанно повезло.
Оборотню всего несколько дней. Он ловок, умен, очень быстро соображает, и еще быстрее развивается. Однако пока он еще многого не знает, и у него почти нет никакого опыта. Именно поэтому мне удалось уйти из его резиденции.
По идее, во время нашего последнего разговора, он должен был меня либо убить, либо заставить дать ему ответ немедленно.
Отрицательный? О, нет. Сценарий – прост.
Он обязан намекнуть, что отрицательный ответ закончиться моей смертью. Если же я согласен на него работать, то он, конечно, готов подарить мне жизнь, при условии, что я расскажу все без утайки о своем клиенте. Ну а узнав о Шеттере, он должен был заставить меня его сдать, заманить в ловушку. "Повязать кровью". Да, именно так это и называется – "повязать кровью".
Пока мне удалось с этим сценарием разминуться. Но если я вновь рискну появиться в китайском кибере и оборотень к этому времени уже приобретет необходимый опыт… И так ли трудно найти другую возможность "повязать кровью"?
– Купи мне еще пива, – заканючил Мелкий бес.
– Держи, – я сунул ему еще одну купюру, и проводник резво ускакал к стойке.
Итак, в том случае если мне вздумается пренебречь обязанностями частного детектива, выбор у меня, собственно, небогатый.
Либо я начинаю работать на оборотня, со всеми вытекающими отсюда последствиями, включающими в себя безграничную веру в его новый закон, либо я не работаю на него и живу своей обычной жизнью. В этом случае новый староста китайского кибера рано или поздно находит кого-то другого, согласного на него работать. После этого я, в своем кибере, начинаю все чаще сталкиваться с нежелательными визитерами. Рано или поздно они лишат работы все другие бродячие программы, и тем самым отправят их в яму. В том числе и меня.