Дин видел меня насквозь. Он был стар и медлителен, но отнюдь не дряхл. Он фыркнул и отправился на кухню, но у двери кабинета остановился:
– Чуть не забыл. К вам пришли. Ждут в маленькой гостиной.
– Да?
Небось новая кошка, которая исцарапает мне все ноги? Или Брешущий Пес с ночным донесением?.. Нет. Амато был бы в комнате напротив, они с Покойником обмениваются безумными идеями. Проповедники? Есть только один способ выяснить. Я открыл дверь.
Время шло. Я пришел в себя, лишь когда женщина вспылила:
– Что, так понравилась? Или ты язык проглотил?
– Простите. Я ожидал увидеть не вас.
– Тогда нечего пялить глаза, как шимпанзе. Невидаль какая!
– Ваш отец только что нанял меня для того, чтобы я вас разыскал, Белинда. В своей обычной вкрадчивой манере он предложил мне эту работу и лишил меня всякой возможности отвергнуть его предложение.
Она тут же притихла и уставилась на меня.
– Его кучер привез меня домой. – Я вернул ей взгляд. Мне понравилось то, что я увидел. Ее внешность радовала глаз. Она по-прежнему любила черный цвет. И он по-прежнему ей шел.
– В черном вы выглядите замечательно. Немногим женщинам так идет черный цвет.
Она была хороша в чем угодно или без всего. У нее все было на месте, хотя у меня создалось впечатление, что она старается спрятать свои формы.
И тут замяукала кошка. Интересно, где Дин прячет эту зверюгу.
В этот вечер Белинда не была похожа на жертв нашего маньяка. Короткие, цвета воронова крыла волосы оттеняли бледность кожи и яркость губной помады и по контрасту с ними выглядели совершенно необыкновенными. Я подумал, что, возможно, эта бледность – семейная особенность и через несколько лет Белинда будет походить на своего отца. Сейчас она была такая, как у Морли, а не такая, как у Гулляра, хотя и там, и там она была очень хороша. У Гулляра она, наверное, носила парик, и он делал ее в точности похожей на жертвы убийцы.
О эти женщины, они загадочны и многолики!
И все-таки я люблю их, да, люблю, несмотря на все их хитрости. Белинда встала, будто собираясь удрать.
– Мой отец? У моего отца…
– Ваш отец не вполне в твердой памяти и утратил способность самостоятельно передвигаться. Его помощники напали на меня, привезли к нему в поместье и разыграли целый спектакль, чтобы показать, что они исполняют его волю. Ах! Извините меня. Я Гаррет. Дин сказал, что вы хотите меня видеть. Я очень рад. Я мечтал с вами встретиться с того самого вечера в «Домике Радости».
Она была в недоумении:
– В «Домике Радости»?
Она начала боком, едва заметными шажками двигаться к двери. Она уже не хотела меня видеть.
– Несколько недель назад. В Зоне безопасности. Вы вбежали и похитили мое сердце. А потом какие-то хулиганы пытались похитить вас. Помните? Большая черная карета. Старик с зелеными глазами, изрыгающий бабочек. Похищение кончилось как в сказке: доблестный странствующий рыцарь спасает несчастную девицу.
– Вы, наверное, сидели на диете. Тогда вы были сантиметров на десять выше и весили килограммов на двадцать пять больше.
– Ха! Ха! Это Плоскомордый. Мой приятель. Он мне немного помог. Когда вы убежали, даже не сказав «спасибо», мое сердце разбилось.
– Спасибо, Гаррет. Вы загораживаете проход.
– Серьезно? Вы шустрая. Я сказал Плоскомордому, что вы шустрая. И я всем сказал, что вы умная. В чем дело? Я загораживаю проход? Но я думал, вы хотите меня видеть.
– Это было до того, как вы сказали, что работаете на мерзкую парочку.
– Разве я так сказал? Я этого не говорил. Я не мог этого сказать. Обо мне давно всем известно, что я отказываюсь работать на них и на вашего отца, хотя несколько раз я по недоразумению кое-что для них делал.
Я попытался растянуть рот в своей знаменитой мальчишеской улыбке, от которой девичьи сердечки начинали выскакивать из груди.
– Хватит молоть чепуху, Гаррет. Выпустите меня.
– Не вижу необходимости.
– Вы не потащите меня к этим мерзавцам?
– Ни в коем случае. Зачем мне это? Если я это сделаю, за мою жизнь никто не даст и ломаного гроша.
– За мою тоже. За мою особенно. Не знаю, как за вашу. Выпустите меня отсюда.
– Не выпущу, пока не услышу, зачем вы пришли.
– Теперь это не имеет значения. Вы не тот человек, который мне нужен.
– Потому что я знаком с Краском и Садлером? – Я пожал плечами, будто пытался встряхнуть разбитое сердце. – Что поделаешь, я не идеал. Но вы как раз та девушка, которая мне нужна. Я искал вас несколько недель.
– Зачем?
– Хотел расспросить о людях, пытавшихся вас похитить. Вы единственная жертва, которой удалось бежать.
Она побледнела по-настоящему. Я не ожидал такой реакции. Она спросила:
– Что вы имеете в виду?
– Вы слышали об убийце, который вешает девушек и вырезает у них внутренности?
– Что-то слышала. Но не обращала на эти слухи внимания.
– Странно. Я бы на вашем месте обратил на них внимание после того, как кто-то чуть не увез вас силой.
– Это были они?
Она вдруг помрачнела. Стала суровая, как ее отец.
– Да.
– О-о.
Она произнесла это тихо. И каким-то дурашливым голосом.
– Только мы с вами видели убийцу и остались живы. – Зачем ей напоминать о Плоскомордом? – И я видел его всего секунду. Вы, должно быть, больше общались с ним и его подручными. Ведь вы появились у Морли, потому что они за вами гнались.
– Время от времени я работала в танцзале у Рислинга Гулляра. Не знаю зачем. Просто так. Я там только танцевала. Я знала, что некоторые девушки назначают там свидания.
– Я слышал об их проделках.
– Однажды вечером… в тот вечер двое мужчин пытались меня увезти. Они сказали, что их босс меня заприметил. И хочет со мной встретиться. Мне хорошо заплатят. Я сказала «нет». Они настаивали. Я послала их подальше. Они меня не слушали. Гулляр вынужден был их вышвырнуть. Но они не ушли. Они попробовали схватить меня после работы.
Весьма правдоподобно. Есть мужчины, которые думают, что женщина говорит «нет» просто от застенчивости, потому что есть женщины, которые действительно говорят «нет» просто от застенчивости. Судя по тому, что я видел в тот вечер у Морли, у тех ребят не было большого опыта.
– Но при чем тут «Домик Радости»? Бежать в такое место!
– Морли Дотс. Я надеялась, что его репутация их отпугнет и у меня будет время подумать. Потом, когда они вошли, я надеялась, что Дотс взбесится из-за того, что они вторглись в его заведение.
– Так и было.
– Я не могла бежать к людям отца. Мне пришлось бы объяснить, что я делала в Веселом уголке.
– А тот тип, который так хотел с вами встретиться?
– Я думаю, это он был в карете. Я видела его один раз.
Так! Замечательно! От нее не будет никакого толка, если только Покойник не найдет чего-нибудь такого, что она знает, но не помнит.
– Прекрасно. Теперь начнем все сначала. Итак! Хотя вы потом и передумали, зачем вы ко мне пришли? Что случилось?
Она пристально меня разглядывала.
– Мне кажется, он опять за мной охотится. По крайней мере этот тип такой же учтивый и посылает вместо себя слуг. Я испугалась. Я слышала, что вы честный. И подумала, что вы сможете его отвадить.
У Изрыгателя бабочек, правда, не было хороших намерений, но был хороший вкус. Белинда была одета скромно, но все равно видно, что она красавица. Красота, наверное, досталась ей от матери. Чодо красотой не отличался.
– Я помогу его отшить. Но почему вы передумали? Потому что я упомянул вашего отца?
– Из-за Краска и Садлера. Я не позволю им извлекать выгоду из того, что произошло с отцом. И они это знают.
Сказать ли ей, какую роль в этом сыграл я? Что Краск и Садлер лишь воспользовались стечением обстоятельств? Нет, не стоит, это не лучшая стратегия.
– Мы с этими мерзавцами всегда друг друга терпеть не могли. Еще когда они ходили в главных помощниках вашего папаши и все норовили вырваться из узды, они мечтали со мной рассчитаться. Теперь они дорвались. Жаль, у меня нет времени ими заняться. Я должен сосредоточить внимание на этом убийце. Он готов ударить снова.
Она опять расстроилась.
– Значит, Стража его не арестовала. А только недавно капитан, как его там, устроил вокруг этого столько шума.
– Капитан Туп. Его радость была преждевременной.
Я поведал ей о двух убийцах и попросил рассказать о парочке, чья сладкая болтовня произвела на нее такое впечатление, что она прибежала ко мне.
Я кое-что узнал. Белинда Контагью была так же невнимательна, как ее отец.
– Я не поняла. Почему убийства продолжаются?
Я пожал плечами:
– Творится черт знает что.
– Черт знает что творится кое у кого в голове. Вы поймали не того, кого надо.
Странно. Почти все время Белинда вела себя, как уличная девчонка, и, казалось, чего еще можно ожидать от дочери головореза? Но неожиданно в ее манерах проскальзывало что-то, подозрительно напоминающее утонченность. Она всегда жила вне дома, местонахождение ее скрывалось, потому что Чодо не хотел, чтобы его дочь стала заложницей его богатства. Я подумал, что именно в то время ей и привили замашки светской дамы.
– Мы поймали того, кого надо, Белинда. Оба раза. В этом нет сомнения. Убийцы любили собирать сувениры, и у людей, которых мы взяли, обнаружили эти улики. В этот раз мы представляем, на кого могло перейти проклятие, если оно переходит от одного человека к другому» но не можем найти этого человека. Мы примерна знаем, когда у него возникнет желание убить. Мы отыскали трех наиболее вероятных жертв. Вы одна из них. И вас кто-то преследует.
– На самом деле я думала… – Еле заметная кислая улыбка.
– Вы думали, что они шпионы Краска и Садлера и вы выставите меня вперед, как щит, а сами быстренько дадите стрекача.
Она кивнула:
– Вы не такой противный, как я думала.
– Вот так все время. Я стою впереди, как щит. Но мне легче стоять оттого, что меня выставляет хорошенькая женщина.
– Прекратите этот треп, Гаррет. Меня этим не проймешь. Я знаю о вас все.
Проверка? Я принял очень обиженный вид.
– Обо мне? Что? Я Белый рыцарь.
– Меблированные комнаты, где я живу под именем, которое хотела бы оставить при себе, сдаются одиноким женщинам.
Это звучало как приглашение в рай. Я сохранил безразличное выражение.
– Ну и что?
– То, что я о вас наслушалась. Вы помните некую Розу Тейт?
Я замер, от удивления раскрыв рот. Злиться мне или смеяться?
– Добрая старая Роза. Конечно, я знаю Розу. Я оставил ее без состояния, сделав все возможное, чтобы его получила дама, которую брат Розы назвал в завещании наследницей. Я не позволил Розе добиться своего, виляя передо мной хвостом. Да, я ее знаю. Со мной она дала маху. Я не знал только, что ее выпустили.
Разгуливающая на свободе Роза Тейт хуже десятка убийц. Скверная женщина. Красивая, ничего не скажешь, но скверная.
– Вы думаете, она шутит?
– Едва ли. Роза не шутит. Ее шутки похожи на шутки голодного саблезубого тигра. Когда у саблезубого тигра болит зуб. – Я натужно рассмеялся. – Значит, она до сих пор на меня дуется.
– Эта женщина жаждет вашей крови. О деньгах вообще нет речи.
– Когда нужно произвести впечатление на публику. Роза никогда не заботится о таких пустяках, как точность и соответствие действительности.
– Расскажите мне о ней. Не прошло и двух недель после ее приезда, как все девушки уже были готовы ее придушить.
– С ней так обычно и бывает. При моей профессии трудно всем угодить. Так что же Краск и Садлер?
– Гаррет, я не знаю. Было время, когда и тот, и другой охотно отдали бы жизнь, защищая меня или доброе имя нашей семьи. Они бы сделали что угодно, только бы меня не коснулась тень скандала. Вот так поступают эти люди. У них сложный кодекс чести.
– Я знаю. Он гласит, в частности, что женщины и дети пользуются особыми привилегиями. Однако последние слова, что я услышал от вашего отца, были: «Оберегай эту малышку». – Не знаю, зачем я ей это сказал. Неумный ход. Ей не следовало об этом знать. Не нужно давать ей понять, что мной можно вертеть, как ей вздумается. – Я ответил: «Хорошо». Я не думал, что это понадобится. Краск и Садлер обещали о вас позаботиться. Может, держа при этом фигу в кармане.
– Это на них похоже. На них и на него тоже. Отец был о вас очень высокого мнения, Гаррет. Он любил разглагольствовать о чести. О том, что честных людей не осталось, разве что вы, а вас скоро убьют, потому что вы лезете на рожон.
– Он не очень хорошо меня знал. Я тоже бываю не на высоте.
– Он был немного со странностями, Гаррет. Он постоянно говорил со мной о вас, он вообще был всегда честен со мной.
– То есть?
– То есть я никогда не заблуждалась насчет того, чем он занимается. В отличие от большинства женщин нашего круга. Сколько я себя помню, он всегда рассказывал мне, что, где, как и почем и обо всей грязи, с которой связаны его дела. Я не видела в этой грязи ничего особенного, пока он не отослал меня в школу. Там я растерялась. По ночам лежала без сна. Молилась до изнеможения. А потом узнала, что все остальные девочки тоже стыдятся своих отцов и многие школьницы сочиняют самые дикие истории, чтобы объяснить, почему… И я поняла, что не важно, чем занимается мой отец, а важно, что он меня любит. Большинство моих одноклассниц не могли этого сказать.
Вступайте, скрипки! Большой Босс был любящим папашей. Когда черти будут считать его грехи у ворот ада, он им скажет: «Я делал все это ради моей малышки».
Чодо был живым трупом, но продолжал меня поражать.
– Белинда, признаться, я восхищался вашим отцом; хоть и ненавидел его и то, что он делал с людьми. Но обо всем этом мы поговорим позже. Сейчас с каждой минутой мы приближаемся к тому мгновению, когда убийца должен будет утолить свою страсть, чтобы продолжать существовать.
– Как это?
– Это как наркотик. Некоторые люди нуждаются в более грубых стимуляторах, чем все остальные. Для таких и существует Веселый уголок. Здесь есть товары для странных клиентов.
Милая Белинда удивила меня, заговорив по-новому: не как уличная девчонка, но и не как барышня с Холма.
– Папочка гордился бы вами, Гаррет. Некоторые… Некоторым людям просто скучно, и они не могут этого преодолеть.
– В этом все дело, правда? Где проходит черта между необычным и неприемлемым? Когда причудливое становится извращенным?
Она посмотрела мне прямо в глаза:
– Я дам вам это понять.
– Я…
«Гаррет».
Конечно, именно сейчас Покойнику понадобилось дернуть меня за ошейник.
Глава 43
– Он хочет вас видеть.
Белинда вытаращила глаза:
– Кто хочет меня видеть?
– Мой партнер. Будьте с ним осторожны. Он не очень проворный, но хитрый.
– Это Покойник?
– Вы о нем слышали? Это польстит его самолюбию.
«Гаррет, поторопись перейти к делу».
– Я и так торопился перейти к делу.
Белинда странно на меня посмотрела. От Покойника я получил:
«Твоя личная жизнь меня не интересует. Приведи девушку сюда».
– Не слишком ли ты спешишь, а?
– Что с вами, Гаррет? Вы разговариваете со стенами?
«Мисс Контагью, я желал бы с вами побеседовать».
– Какого черта, Гаррет? Не лезьте ко мне в голову!
– Это не я, маленькая. Я думал, вы знаете о Покойнике. – Она не пошла к двери, а стала жаться поближе ко мне, и я, разумеется, ее не отталкивал. Я провел ее по коридору. – Я понимаю. Понимаю. Вы не ожидали, что вам придется с ним общаться. Вы думали, что слухи о нем преувеличены. В основном они действительно преувеличены. Правда только, что он очень уродливый.
«Гаррет!»
– И вспыльчивый. Он ужасно вспыльчивый. Он похож на барсука с плохими зубами.
– О, Боже! Какой нос!
Она ухватилась за мою руку. Я растаял. Я попытался обнять ее за талию и немного утешить, но она вцепилась в мою руку и не отпускала. Утром будут синяки.
«Гаррет, уберись вместе со своим злорадством на кухню, ты тоже не слишком очарователен. Пока мы с дамой будем обмениваться воспоминаниями, можешь ублажить свою истинную натуру и выдуть кружку пива».
– Эй! Зачем переходить на личности?
Я отправился на кухню и стал грустно поглощать свой любимый напиток – вейдерское светлое пиво.
«Гаррет!»
Черт! Я едва успел выпить четвертую кружку, а он опять дергает меня за веревочку. Не дают человеку отдохнуть! Я приковылял в комнату Покойника и встал за Белиндой. Она весело спросила:
– Где мне найти Дина?
– На кухне. Чего тебе, Плут?
«Девушка точно такая, какой кажется. – Покойник явно был потрясен. – Я поражен ее честностью и откровенностью».
– Так это не наследственная черта?
«Я имел в виду другое».
– Ты имел в виду, что она на самом деле ничего не знает. И это привело тебя в восторг.
«В некотором смысле. Я ее убедил, что в ее интересах оставаться здесь, подальше ото всех, в качестве нашей гостьи, пока мы не найдем убийцу».
– Что?! – Покойник не любит женщин всех биологических видов. Ему не нравится даже, когда они приходят ненадолго, а уж о том, чтобы спрятать кого-то из них в доме на неопределенное время, и говорить нечего. – Твои взгляды изменились? Чтобы в доме находилась женщина?
Ясно, что он сделал это не из любви ко мне.
«Разве это впервые?»
– Это как посмотреть!
«Я бы очень желал помериться с тобой силами, но сейчас эта игра неуместна. Я хочу, чтобы ты попробовал обворожить либо Конфетку, либо эту Дикси и уговорил одну из них тоже провести ночь в этом доме».
– Зачем?
Он больше верил в меня, чем я сам.
«Я уже отчаялся научить тебя шевелить мозгами. Затем, что, если тебе удастся заманить вероятную жертву к нам в дом, я смогу удержать ее завтра вечером, когда убийца выйдет на охоту. Затем, что, если под моей защитой будут две из трех наиболее возможных мишеней, вы с капитаном Тупом сможете сосредоточить все внимание на третьей».
– Оставь. Я видел этих двух женщин в деле, Весельчак. Конфетка не играет в такие игры, а Дикси мне не по карману. Ставки слишком высоки.
«Я в тебя верю. Ты найдешь путь».
– Оставь.
«Меня удивляет пораженческое настроение у мужчины, который постоянно тревожит мой сон доносящимися из спальни взрывами смеха и радостными воплями».
– Постоянно? Я могу по пальцам пересчитать, сколько раз…
«Гаррет, я мертвец, а не дурак».
– Да? Ладно. Возможно, я преуменьшил. Но мне хотелось бы, чтобы дела обстояли хотя бы в половину так хорошо, как ты думаешь.
«Я бы тоже этого желал. С тобой гораздо легче сладить, когда…»
– Заткнись! Как мы тут поселим кучу женщин? У нас нет…
«Дин позаботится с том, чтобы они ни в чем не нуждались. Я позабочусь об их безопасности. Иди в Веселый уголок и приведи еще одну».
– Если они сегодня работают. Не забывай, что они занимаются этим не ради заработка. Они работают неполный день, для удовольствия. И вообще чего суетиться? Туп отдал долг?
«Мы пришли к соглашению, финансовых препятствий больше нет».
– Правда? Спасибо, что сказал. Надеюсь, ты так его ободрал, что он здесь больше не появится.
«Советую тебе поспешить в Веселый уголок и заняться делом».
Хорошенькое дело!
– Но мне надо…
«Все остальное подождет. Мистер Гулляр не умрет, не получив один раз отчет о похождениях Брешущего Пса. Если убийца цел, я хочу накрыть его на месте преступления. Я настаиваю».
Я бы с удовольствием устроил ему все, что он хочет, только вот не знаю, как его вынести на улицу, разве что нанять повозку и десяток крепких грузчиков. Легко представить себе, как он будет смело мчаться по городу, проявляя чудеса присущей ему храбрости, которые повергнут в трепет злодеев и вызовут ликование угнетенных.
«У тебя извращенный ум».
– Хорошо что только ум.
Я удалился и легко взбежал по лестнице посмотреть, как устраивается моя случайная гостья. Я увидел, что ей помогает Дин. Он во все вмешивался, будто он незамужняя тетушка Белинды. Вечеринки под видом ремонта у Дина длятся неделями. Мою спальню, находящуюся со стороны фасада, и спальню для гостей он еще убирает, но, пока он и его дружки не разойдутся, две другие комнаты остаются нетронутыми и становятся складом для барахла, которое давно нужно выбросить в подвал или на улицу. Вечеринки проходят в дальней комнате, предназначавшейся для Дина. Она еще не отделана. Но с тех пор как у него завелись гости, он уже не спал на кушетке внизу. Однако чтобы комната наверху стала по-настоящему пригодной для жилья, там надо еще как следует поработать. Сейчас чем больше Дин встревал между мной и Белиндой, тем больше я склонялся к тому, чтобы в его комнате оставить дыры во внешних стенах – пусть покрутится, когда придет зима.
– Послушай, мне очень нужно у тебя выяснить, что ты знаешь о девушке, которую называют Конфетка. У Гулляра. Мне надо как-то уговорить ее провести у нас завтрашнюю ночь.
– Я с ней не работала. Мы с ней за все время двух слов не сказали.
– Дьявол! Я думал, что вы все друг друга знаете. Как мне это надоело. Так ты мне ничего не дашь?
Дин нахмурился, хотя даже он понял, что я не имел в виду ничего неприличного. Белинда поймала его сердитый взгляд, подняла бровь (тут я влюбился в нее снова, потому что я очень ценю искусство поднимать брови) и, когда Дин отвернулся, подмигнула мне.
– Нет.
Не переставая удивляться, я пошел прочь.
Глава 44
– Послушай, я сделал все, что мог, – огрызнулся я, когда Покойник напустился на меня во время моего отчета. – Я слушал до умопомрачения, как Брешущий Пес провел день, чтобы хоть что-то передать Гулляру. Затем я убил два часа, пытаясь чего-нибудь добиться от крайне глупой дамочки, которая решила, что разговор о спасении ее жизни – это новый прикол. В конце концов она послала меня куда подальше. Это не очень повысило мою самооценку. Но я выяснил, что завтра вечером она не работает. У нее есть семейные обязанности.
«Прекрасно. Если завтра мы потерпим неудачу, то оставим эту женщину как приманку на следующий раз».
– Почему ты так уверен, что нас еще ждут неприятности с этим убийцей?
«Я не уверен. Я беру пример с тебя, вижу все в мрачном свете и ожидаю самого худшего. Если ничего не произойдет, это будет для меня чрезвычайно приятным сюрпризом».
– Да? Надеюсь, тебе преподнесут этот чрезвычайно приятный сюрприз. Я иду спать. Это был ужасный день.
«А пиво, выпитое по долгу службы?»
– Всему есть предел. Сохраняй бдительность. Если эта женщина не сможет сдержать свои порывы…
«Ха! Она крепко спит, и в ее головке нет ни единой мысли о ком-то по фамилии Гаррет».
– Кто же она тогда? Монашка? Ну не важно. Не хочу ни о чем знать. Хочу только спать. Спокойной ночи. Приятных снов в компании клопов. И все такое.
Я уже был наверху, когда меня снова вызвали.
«Гаррет. Спустись ко мне».
Я не смог бороться и пошел вниз.
– Что?
Надо было побороться.
«Ты не рассказал мне о другой женщине, Дикси. Из казино „У мамы Сэма“. Помнишь?»
– Помню. Она не явилась на работу. Ее ждали, но она не пришла. Никто не удивился. Это в ее духе. Ясно? Всех продинамила. Но завтра она должна прийти точно. Она будет нашей приманкой. Спокойной ночи.
На все вопросы он получил прямые ответы и не стал заставлять меня тратить время на наши знаменитые словесные перепалки. Я вскарабкался по лестнице. На этот раз я успел подойти к своей комнате, и тут он меня догнал.
«Гаррет! Кто-то стучит в дверь».
Ну и черт с тем, кто стучит. Пускай придет еще раз, когда люди не спят. Я присел на край кровати и наклонился вперед, чтобы развязать ботинки.
«Гаррет, у двери капитан Туп. Кажется, у него плохие новости, но он так взволнован, что я не могу сказать с определенностью».
Здорово. Для Тупа я оставлю специальное указание. Пускай зайдет через неделю.
Тем не менее я с трудом поднялся с кровати, проковылял к двери и посмотрел в глазок. Покойник был прав. За дверью стоял капитан Туп. Я еще разок вступил в короткий спор насчет того, стоит ли его впускать. Наконец сдался и отпер дверь.
Я был откровеннее, чем обычно:
– Ну и вид у вас – краше в гроб кладут.
– Я хочу покончить с собой.
– И вы пришли сюда, чтобы я помог вам это сделать? Я не оказываю такие услуги.
– Ха! Ха! Он нас опередил, Гаррет.
«Приведи его сюда, Гаррет».
– Что? Ночь не время для обсуждения. Я так устал, просто измотан.
– Уинчелл. Он похитил эту Конфетку. Сегодня вечером. Потому что он знает, что завтра мы устроим ему ловушку. С ним Рипли.
– Откуда вы знаете?
– Я их видел. Ходил на разведку, прикидывал, как завтра вечером устроить засаду. И увидел, как они похитили ее, когда она шла с работы. Я гнался за ними, сколько хватило сил. Они тоже меня заметили. Они смеялись надо мной.
– Вы потеряли их из виду?
– Да. Я покончу с собой.
Я сказал Покойнику:
– Хочешь, чтобы он сделал это сейчас, тогда я смогу немного выспаться? От трупа избавимся завтра.
«Чушь. Капитан Туп, вы должны вернуться в казарму и вызвать всех, кто знаком с капралом Уинчеллом и рядовым Рипли. Установите, не знает ли кто-нибудь, где они прячутся. Пошлите наряды проверить эти укрытия. Думайте о том, как спасти девушку, а не о том, чтобы поймать злоумышленников. Если вам удастся ее спасти, вы добьетесь и расположения общества, и одобрения вашего начальства. Я советую вам отправиться тотчас же. Если вдобавок вы сможете настичь злодеев, арестуйте их, но не убивайте. С проклятием легче будет справиться, если его носитель останется жив».
– В прошлый раз я пытался. Но этот дурак сделал все, чтобы мы его убили.
«Я полагаю, это тоже заложено в проклятии. Тот, кто его для чего-то породил (вы слишком долго изучаете официальные документы), так вот, этот колдун был гением. Он не просто выдумал заклинание, понуждающее убивать женщин с определенной внешностью. Он изобрел проклятие, которое изменяется вместе с условиями жизни, учится на своих ошибках, умирает, а затем воскресает снова и снова и становится все более жестоким, преодолевая время».