– Да. Конечно. На это я и рассчитывал. Как поживаешь, Гаррет?
Он был явно смущен тем, что оказался в компании двух женщин. Что станет с его репутацией?
– Не очень-то здорово. Оказался в центре такой заварухи, какой еще ни разу не видывал.
Цивилизованное поведение порождает цивилизованную реакцию. Роза, включившись в игру, вела себя как настоящая леди, когда Дожанго предложил ей стул.
– Роза, – сказал я, – вы выглядите еще прекраснее, чем обычно.
– Должно быть, морской воздух. И диета.
– Надеюсь, не коренья и ягоды? – спросил я, глядя на Тинни. Та недоуменно мигнула.
Я обратился к Превалету-Позвоночнику:
– Мистер Превалет, я много слышал о вас, но, по-моему, раньше мы не встречались.
– Нет, Гаррет, мы не встречались. Но я тоже о тебе слышал.
За весь вечер он больше не произнес ни слова. Но и сказанного было достаточно, чтобы держать ухо востро. Голос звучал нейтрально, но от него веяло могильным холодом.
Если Плоскомордый и Морли считались лучшими в своей профессии, то Позвоночник по меньшей мере не уступал ни одному из них, а по моему мнению – даже превосходил обоих. При этом поговаривали, что он был не столь разборчив и щепетилен в выборе работы.
Явился хозяин заведения лично принять наш заказ. Люди вроде него обладают шестым чувством. Он хотел оценить масштабы конфликта прежде, чем он возникнет. Я широко ему улыбнулся.
– У вас были сложности? – с надеждой спросила Роза.
– Небольшие. Точнее, я сам их создал. Все, с кем я встречался, оказались вскоре мертвыми.
Это их заинтересовало, и я дал отредактированный и прошедший строгую цензуру отчет о наших приключениях. Я забыл упомянуть о Зек Заке.
Я все еще вел беседу, стараясь придумать, как избавиться от них при появлении кентавра, когда в зал вошел Морли.
Мой друг не стал тратить времени зря. Подойдя сзади к Розе, он нежно провел пальцем по ее шее и произнес:
– Чудо! Я готов был поклясться, что пираты…
Его оборвала Тинни:
– Гаррет уже выступал на эту тему. Только он говорил о венагетских солдатах.
– В таком случае добавьте плагиат к списку его грехов, – Морли поставил на стол передо мной небольшую коробку: – Четвероногий кулинар прислал тебе салат из морской капусты. Раз ты уже поел, оставь его на поздний ужин.
Невзирая на предупреждение, я приподнял крышку и заглянул внутрь. Салат из водорослей.
– Он дал его тебе?
– Чтобы я доставил его сюда. Кулинар знал, что у тебя компания, и не хотел беспокоить.
– Я не очень люблю морскую капусту, но раз он проявил заботу…
Морли продолжал поглаживать шею и плечи Розы. Войдя, он кивнул Тинни, но совершенно проигнорировал Плоскомордого и Позвоночника.
В салате наверняка спрятаны инструкции для предстоящей встречи. Что же делать?
– Вам удалось подкупить шкипера Арбаноса? – спросил я у Тинни.
– Эту водяную крысу? Он сделал, как обещал вам. Лично, из рук в руки, передал нас дяде Уилларду.
– Прошу прощения, я совсем запамятовал об этой моей просьбе.
– У вас есть возможность попытаться повторить все сначала.
– Как вы сумели…
– Наш добрый дядюшка Лестер оставил каждой из нас небольшое наследство, – прервала меня Роза.
– Понимаю…
Обычная история. Женщины становятся ужасно независимыми, стоит им обзавестись собственными деньгами.
Коробка с салатом стояла на столе и умоляла, чтобы я ее открыл, а я не представлял, как избавиться от всей этой толпы.
– Но, Тинни, почему здесь оказались вы? Ну Роза – понятно. Еще бы, сто тысяч марок – лакомый кусок. А вы?
Морли беседовал с гроллями. Оставалось надеяться, что его воображение окажется более плодотворным, чем мое.
– Я приехала свести счеты с одним негодяем, который связал меня и отослал назад, как мешок турнепса.
– И это после того, как он мужественно вырвал вас из рук похитителей? Как прикажете поступать при виде столь черной неблагодарности?
У нее хватило совести покраснеть.
Подошел Морли и изысканно вежливо попросил Дожанго уступить ему место рядом с Розой. Тот с недовольным видом повиновался и присоединился к братьям.
Морли послал мне улыбку и принялся очаровывать Розу.
Дожанго, юркнув в дверь, отправился в нашу комнату.
Через пяток минут у меня тоже возникла непреодолимая нужда оставить на время компанию. Я взял коробку и пообещал немедленно вернуться. Вставая, я погладил Тинни по волосам. Она шлепнула меня по руке, но это была скорее ласка.
Дожанго ждал меня.
– Через окно. Обычным ночным курсом. Морли советует прочитать инструкции и как можно скорее спустить их куда следует.
На это у меня разума хватало. Мог и не напоминать.
– Кто следующий?
– Морли. Он будет беспокоиться и пойдет посмотреть, что вас так задержало. Затем Дорис, а после я. Марша задержится и не даст им уйти через дверь.
– Звучит прекрасно. Осталось сделать, как задумано.
36
37
38
Он был явно смущен тем, что оказался в компании двух женщин. Что станет с его репутацией?
– Не очень-то здорово. Оказался в центре такой заварухи, какой еще ни разу не видывал.
Цивилизованное поведение порождает цивилизованную реакцию. Роза, включившись в игру, вела себя как настоящая леди, когда Дожанго предложил ей стул.
– Роза, – сказал я, – вы выглядите еще прекраснее, чем обычно.
– Должно быть, морской воздух. И диета.
– Надеюсь, не коренья и ягоды? – спросил я, глядя на Тинни. Та недоуменно мигнула.
Я обратился к Превалету-Позвоночнику:
– Мистер Превалет, я много слышал о вас, но, по-моему, раньше мы не встречались.
– Нет, Гаррет, мы не встречались. Но я тоже о тебе слышал.
За весь вечер он больше не произнес ни слова. Но и сказанного было достаточно, чтобы держать ухо востро. Голос звучал нейтрально, но от него веяло могильным холодом.
Если Плоскомордый и Морли считались лучшими в своей профессии, то Позвоночник по меньшей мере не уступал ни одному из них, а по моему мнению – даже превосходил обоих. При этом поговаривали, что он был не столь разборчив и щепетилен в выборе работы.
Явился хозяин заведения лично принять наш заказ. Люди вроде него обладают шестым чувством. Он хотел оценить масштабы конфликта прежде, чем он возникнет. Я широко ему улыбнулся.
– У вас были сложности? – с надеждой спросила Роза.
– Небольшие. Точнее, я сам их создал. Все, с кем я встречался, оказались вскоре мертвыми.
Это их заинтересовало, и я дал отредактированный и прошедший строгую цензуру отчет о наших приключениях. Я забыл упомянуть о Зек Заке.
Я все еще вел беседу, стараясь придумать, как избавиться от них при появлении кентавра, когда в зал вошел Морли.
Мой друг не стал тратить времени зря. Подойдя сзади к Розе, он нежно провел пальцем по ее шее и произнес:
– Чудо! Я готов был поклясться, что пираты…
Его оборвала Тинни:
– Гаррет уже выступал на эту тему. Только он говорил о венагетских солдатах.
– В таком случае добавьте плагиат к списку его грехов, – Морли поставил на стол передо мной небольшую коробку: – Четвероногий кулинар прислал тебе салат из морской капусты. Раз ты уже поел, оставь его на поздний ужин.
Невзирая на предупреждение, я приподнял крышку и заглянул внутрь. Салат из водорослей.
– Он дал его тебе?
– Чтобы я доставил его сюда. Кулинар знал, что у тебя компания, и не хотел беспокоить.
– Я не очень люблю морскую капусту, но раз он проявил заботу…
Морли продолжал поглаживать шею и плечи Розы. Войдя, он кивнул Тинни, но совершенно проигнорировал Плоскомордого и Позвоночника.
В салате наверняка спрятаны инструкции для предстоящей встречи. Что же делать?
– Вам удалось подкупить шкипера Арбаноса? – спросил я у Тинни.
– Эту водяную крысу? Он сделал, как обещал вам. Лично, из рук в руки, передал нас дяде Уилларду.
– Прошу прощения, я совсем запамятовал об этой моей просьбе.
– У вас есть возможность попытаться повторить все сначала.
– Как вы сумели…
– Наш добрый дядюшка Лестер оставил каждой из нас небольшое наследство, – прервала меня Роза.
– Понимаю…
Обычная история. Женщины становятся ужасно независимыми, стоит им обзавестись собственными деньгами.
Коробка с салатом стояла на столе и умоляла, чтобы я ее открыл, а я не представлял, как избавиться от всей этой толпы.
– Но, Тинни, почему здесь оказались вы? Ну Роза – понятно. Еще бы, сто тысяч марок – лакомый кусок. А вы?
Морли беседовал с гроллями. Оставалось надеяться, что его воображение окажется более плодотворным, чем мое.
– Я приехала свести счеты с одним негодяем, который связал меня и отослал назад, как мешок турнепса.
– И это после того, как он мужественно вырвал вас из рук похитителей? Как прикажете поступать при виде столь черной неблагодарности?
У нее хватило совести покраснеть.
Подошел Морли и изысканно вежливо попросил Дожанго уступить ему место рядом с Розой. Тот с недовольным видом повиновался и присоединился к братьям.
Морли послал мне улыбку и принялся очаровывать Розу.
Дожанго, юркнув в дверь, отправился в нашу комнату.
Через пяток минут у меня тоже возникла непреодолимая нужда оставить на время компанию. Я взял коробку и пообещал немедленно вернуться. Вставая, я погладил Тинни по волосам. Она шлепнула меня по руке, но это была скорее ласка.
Дожанго ждал меня.
– Через окно. Обычным ночным курсом. Морли советует прочитать инструкции и как можно скорее спустить их куда следует.
На это у меня разума хватало. Мог и не напоминать.
– Кто следующий?
– Морли. Он будет беспокоиться и пойдет посмотреть, что вас так задержало. Затем Дорис, а после я. Марша задержится и не даст им уйти через дверь.
– Звучит прекрасно. Осталось сделать, как задумано.
36
Я легко шагал по тропе, направляясь к кладбищу.
Рандеву было назначено на участке Кронков. Очень удобно. Зек Зак или его посланец должны были появиться в полночь с другого участка в двухстах ярдах от нас и проводить на встречу.
Я добрался до места, где первый из пришедших должен был залечь в кустах, поджидая остальных.
– Морли, за мной все чисто.
Из темноты возник не Морли, а Дожанго.
– Что вас так задержало?
– За мной тащилось «хвостов» больше, чем у йогура. Все профи. Пришлось потратить время, чтобы сбить их со следа. Где Морли?
– Раздает сахар.
– Дорис и Марша?
– На участке. Все-таки появились. Они почти забыли обо всем, веселясь при виде людей, пыхтевших за ними в пробежке по городу.
– А как дамы?
– Вам с Морли лучше забыть о них. Безопаснее пинать ногой улей.
– Разозлились?
– В ярости, по правде говоря.
Закончив шушукаться с крошечным народцем, появился Морли.
– Ты как раз вовремя, Гаррет. Надо бы кое-что проверить.
С этими словами он двинулся через кладбище. Подойдя к дряхлому мавзолею, Морли внимательно изучил дверь. Не знаю, что он в ней увидел.
– Хм… – проворчал Морли. – Может, они и не зря болтали. Марша, открой.
Гролль повиновался. Я не услышал звуков ломающихся запоров. Я вообще не услышал ни звука. Любопытно, особенно когда имеешь дело с дверью, которую не открывали десятилетия.
Из склепа донеслось зловоние.
Я хотел сострить насчет кладбища слонов, но передумал – со смертью не шутят.
– Нам нужен свет, Морли, – сказал Дожанго.
– Я это предвидел и попросил камень Люцифера у моего друга Хорнбакла.
Он вынул камень из чехла. Камень был свежий и светил ярко.
Мне совсем не хотелось входить внутрь, но пришлось. Я оставался там ровно столько, на сколько удалось задержать дыхание. Но и этого оказалось достаточно. Останки были в очень плохом состоянии, но я узнал в них отца Майка, Сейра и клерка из мэрии. Кто были двое других, я не имел понятия.
Марша закрыл дверь и весь путь до участка Кронков мы проделали в полном молчании.
Наконец Морли произнес:
– Чья-то свалка.
– Кто притащил их сюда?
– Солдаты. «Солдаты не в мундирах», если цитировать Хорнбакла.
– Понимаю.
Я понял многое. Это не имело отношения к моим поискам Кейен, но зато было тесно связано с безымянным майором.
– У меня нет доказательств, но я готов держать пари, что твой майор был в части, освободившей церковь в тот день, когда умер папаша твоей девицы.
– Никаких пари. Даже десять против одного.
Офицер, занимающий такой пост, не стал бы тихо избавляться от венагетского резидента, действующего на вверенной ему территории. Он должен был доставить его в штаб и получить все причитающиеся награды. Майор не сделал бы этого лишь в одном случае: если бы опасался, что агент назовет ненужные имена или выдаст другого агента, внедренного лучше, чем он сам.
– Исследователи из Танфера, так ты сказал? Он решил, что мы люди короля и ведем следствие по его делу. С какой стати нас вдруг заинтересовало семейство по имени Кронк?
– Или люди императора, – я покачал головой. – Моя бедная, милая, глупенькая Кейен. Она ошиблась, выбрав себе такого отца и таких мужей.
Помрачнев, Морли переспросил:
– Мужей? Ты даже не знаешь, кто ее единственный муж.
– Я знаю, что это тот человек, которого прячут от нас Зек Зак и его хозяева. Они ведь прячут вовсе не ее. Кейен всего лишь женщина, ведущая с бывшим любовником переписку, приносящую ей прибыль.
– А как насчет твоего майора?
– Ты меня знаешь. Я готов договориться даже с кентавром. После того как я оставил морскую пехоту, я убил всего лишь двух человек – одного из них случайно. Но я считаю, что этой змее, этой гадине надо отрубить башку, пока он не разделался со всеми нами.
Мы тщательно прочесали территорию. Не было никаких признаков того, что кентавр ведет двойную игру. Но в нашем деле никогда нельзя быть уверенным до конца.
Зек Зак явился лично. Это говорило кое-что о характере его взаимоотношений с существами, стоящими за его спиной.
Он начал с обвинений:
– Вы явились слишком рано.
– Вы тоже.
– Я сказал им, что мне необходимо убедиться, что вы ничего не замышляете. На самом деле мне необходимо поговорить с вами.
– Следовательно, вы нам доверяете?
– Доверяю, насколько можно доверять в данных обстоятельствах. Ваши слова получили независимое подтверждение от лиц, которые не стремились облегчить вашу миссию.
– От кого же?
– Насколько я помню, они называли себя Куинном и Курцем.
Итак, мне следовало еще раз пересмотреть свою точку зрения на события той кровавой ночи.
– Мистер Гаррет, ради вас мне пришлось потратить массу усилий. Должен признать, что я рисковал головой в том случае, если бы кое-кто узнал о моих записках вам. В то же время я спас ваши жизни, убедив их, что самый простой способ от вас избавиться – выдать вам заверенный по всем правилам документ. Вы должны также отметить устранение двух ваших смертельных врагов, что еще повышает ваши шансы на выживание.
– Вам что-то от меня надо?
– Простите, сэр, я не совсем вас понимаю.
– Мне кажется, вы пришли сюда не затем, чтобы удовлетворить мое любопытство относительно писем или моей безопасности. Можете назвать это интуицией.
– Да. Я буду говорить прямо. Время у нас еще есть.
– Итак?
– В молодости я совершил один весьма неблагоразумный поступок. Некий джентльмен раздобыл документы, которые, попав в руки моих работодателей или карентийских военных, поставили бы меня перед лицом чрезвычайно серьезной опасности. Угрожая разоблачением, он вынуждал меня выполнять задания, которые только снижали мои шансы дожить до преклонного возраста. Местонахождение документов известно только ему. Он не позволяет мне напрямую выходить на него. Между тем вы можете это сделать.
– Картина ясна. – Я не был намерен ради него отправлять кого-то на тот свет, но в игру вступил. Следовало сохранять с ним приятельские отношения. – Кто?
Он замялся.
– Бросьте. Я не стану ничего делать, пока не услышу имя.
Он давно решился сказать все, если я буду настаивать.
– Священник по имени Сейр Ложда, из церкви у…
– Я его знаю.
Мы с Морли обменялись взглядами. Кентавр не знал, что Сейр уже откинул копыта. Я не настолько уважал дохлого негодяя, чтобы не извлечь пользы из его смерти.
– Договорились, приятель. Считайте, что он уже покойник. Если я увижусь с женщиной и вернусь цел и невредим, вы увидите его труп еще до восхода солнца.
– Договорено?
– Договорено и скреплено подписью.
– Хорошо. Пошли, они, наверное, уже дымятся от нетерпения.
Рандеву было назначено на участке Кронков. Очень удобно. Зек Зак или его посланец должны были появиться в полночь с другого участка в двухстах ярдах от нас и проводить на встречу.
Я добрался до места, где первый из пришедших должен был залечь в кустах, поджидая остальных.
– Морли, за мной все чисто.
Из темноты возник не Морли, а Дожанго.
– Что вас так задержало?
– За мной тащилось «хвостов» больше, чем у йогура. Все профи. Пришлось потратить время, чтобы сбить их со следа. Где Морли?
– Раздает сахар.
– Дорис и Марша?
– На участке. Все-таки появились. Они почти забыли обо всем, веселясь при виде людей, пыхтевших за ними в пробежке по городу.
– А как дамы?
– Вам с Морли лучше забыть о них. Безопаснее пинать ногой улей.
– Разозлились?
– В ярости, по правде говоря.
Закончив шушукаться с крошечным народцем, появился Морли.
– Ты как раз вовремя, Гаррет. Надо бы кое-что проверить.
С этими словами он двинулся через кладбище. Подойдя к дряхлому мавзолею, Морли внимательно изучил дверь. Не знаю, что он в ней увидел.
– Хм… – проворчал Морли. – Может, они и не зря болтали. Марша, открой.
Гролль повиновался. Я не услышал звуков ломающихся запоров. Я вообще не услышал ни звука. Любопытно, особенно когда имеешь дело с дверью, которую не открывали десятилетия.
Из склепа донеслось зловоние.
Я хотел сострить насчет кладбища слонов, но передумал – со смертью не шутят.
– Нам нужен свет, Морли, – сказал Дожанго.
– Я это предвидел и попросил камень Люцифера у моего друга Хорнбакла.
Он вынул камень из чехла. Камень был свежий и светил ярко.
Мне совсем не хотелось входить внутрь, но пришлось. Я оставался там ровно столько, на сколько удалось задержать дыхание. Но и этого оказалось достаточно. Останки были в очень плохом состоянии, но я узнал в них отца Майка, Сейра и клерка из мэрии. Кто были двое других, я не имел понятия.
Марша закрыл дверь и весь путь до участка Кронков мы проделали в полном молчании.
Наконец Морли произнес:
– Чья-то свалка.
– Кто притащил их сюда?
– Солдаты. «Солдаты не в мундирах», если цитировать Хорнбакла.
– Понимаю.
Я понял многое. Это не имело отношения к моим поискам Кейен, но зато было тесно связано с безымянным майором.
– У меня нет доказательств, но я готов держать пари, что твой майор был в части, освободившей церковь в тот день, когда умер папаша твоей девицы.
– Никаких пари. Даже десять против одного.
Офицер, занимающий такой пост, не стал бы тихо избавляться от венагетского резидента, действующего на вверенной ему территории. Он должен был доставить его в штаб и получить все причитающиеся награды. Майор не сделал бы этого лишь в одном случае: если бы опасался, что агент назовет ненужные имена или выдаст другого агента, внедренного лучше, чем он сам.
– Исследователи из Танфера, так ты сказал? Он решил, что мы люди короля и ведем следствие по его делу. С какой стати нас вдруг заинтересовало семейство по имени Кронк?
– Или люди императора, – я покачал головой. – Моя бедная, милая, глупенькая Кейен. Она ошиблась, выбрав себе такого отца и таких мужей.
Помрачнев, Морли переспросил:
– Мужей? Ты даже не знаешь, кто ее единственный муж.
– Я знаю, что это тот человек, которого прячут от нас Зек Зак и его хозяева. Они ведь прячут вовсе не ее. Кейен всего лишь женщина, ведущая с бывшим любовником переписку, приносящую ей прибыль.
– А как насчет твоего майора?
– Ты меня знаешь. Я готов договориться даже с кентавром. После того как я оставил морскую пехоту, я убил всего лишь двух человек – одного из них случайно. Но я считаю, что этой змее, этой гадине надо отрубить башку, пока он не разделался со всеми нами.
Мы тщательно прочесали территорию. Не было никаких признаков того, что кентавр ведет двойную игру. Но в нашем деле никогда нельзя быть уверенным до конца.
Зек Зак явился лично. Это говорило кое-что о характере его взаимоотношений с существами, стоящими за его спиной.
Он начал с обвинений:
– Вы явились слишком рано.
– Вы тоже.
– Я сказал им, что мне необходимо убедиться, что вы ничего не замышляете. На самом деле мне необходимо поговорить с вами.
– Следовательно, вы нам доверяете?
– Доверяю, насколько можно доверять в данных обстоятельствах. Ваши слова получили независимое подтверждение от лиц, которые не стремились облегчить вашу миссию.
– От кого же?
– Насколько я помню, они называли себя Куинном и Курцем.
Итак, мне следовало еще раз пересмотреть свою точку зрения на события той кровавой ночи.
– Мистер Гаррет, ради вас мне пришлось потратить массу усилий. Должен признать, что я рисковал головой в том случае, если бы кое-кто узнал о моих записках вам. В то же время я спас ваши жизни, убедив их, что самый простой способ от вас избавиться – выдать вам заверенный по всем правилам документ. Вы должны также отметить устранение двух ваших смертельных врагов, что еще повышает ваши шансы на выживание.
– Вам что-то от меня надо?
– Простите, сэр, я не совсем вас понимаю.
– Мне кажется, вы пришли сюда не затем, чтобы удовлетворить мое любопытство относительно писем или моей безопасности. Можете назвать это интуицией.
– Да. Я буду говорить прямо. Время у нас еще есть.
– Итак?
– В молодости я совершил один весьма неблагоразумный поступок. Некий джентльмен раздобыл документы, которые, попав в руки моих работодателей или карентийских военных, поставили бы меня перед лицом чрезвычайно серьезной опасности. Угрожая разоблачением, он вынуждал меня выполнять задания, которые только снижали мои шансы дожить до преклонного возраста. Местонахождение документов известно только ему. Он не позволяет мне напрямую выходить на него. Между тем вы можете это сделать.
– Картина ясна. – Я не был намерен ради него отправлять кого-то на тот свет, но в игру вступил. Следовало сохранять с ним приятельские отношения. – Кто?
Он замялся.
– Бросьте. Я не стану ничего делать, пока не услышу имя.
Он давно решился сказать все, если я буду настаивать.
– Священник по имени Сейр Ложда, из церкви у…
– Я его знаю.
Мы с Морли обменялись взглядами. Кентавр не знал, что Сейр уже откинул копыта. Я не настолько уважал дохлого негодяя, чтобы не извлечь пользы из его смерти.
– Договорились, приятель. Считайте, что он уже покойник. Если я увижусь с женщиной и вернусь цел и невредим, вы увидите его труп еще до восхода солнца.
– Договорено?
– Договорено и скреплено подписью.
– Хорошо. Пошли, они, наверное, уже дымятся от нетерпения.
37
Зек Зак вел нас по тропе, спускавшейся от кладбища к его дому. Павлины бешено орали.
– Когда-нибудь я зажарю всю стаю, – сказал кентавр. – Каждую ночь они будят меня своими воплями.
Он провел нас через черный ход. Когда-то его использовала Кейен, выскальзывая из дома. Затем мы прошли по коридору для слуг, ведущему в парадный вестибюль.
– Темно, как в преисподней, – жаловался Морли. – Что вы имеете против света, кентавр?
Если здесь было темно для него и тройняшек, то каково приходилось Зек Заку и мне – мы и вовсе не обладали ночным зрением.
В вестибюле присутствовал намек на освещение. Туда пробивался лучик из-под двери, ведущей в зал. Света хватало лишь на то, чтобы мы заметили тень ожидавшего нас человека.
– Здесь вы должны оставить ваше оружие, – сказал кентавр. – А также все металлические предметы. Дальше вы пойдете вооруженные лишь тем, чем наградила вас природа.
Я начал разоружаться. Мне казалось, что конец поисков близок, и я решил отбросить опасения и рискнуть довериться Зек Заку.
– Ну и холодина же здесь, – проворчал Дожанго.
Он был прав. А я-то думал, что клацаю зубами от страха остаться лишь с оружием, дарованным мне матушкой-природой.
– Готово, – объявил я.
– Подойдите ближе, мистер Гаррет, и позвольте этому человеку удостовериться, – сказал Зек Зак. При этом он даже и не подумал принести извинения.
Я сделал пару шагов вперед. Передо мной на мгновение мелькнуло одутловатое, серого оттенка лицо. Бесцветные глаза на мгновение встретились с моими. Во взгляде не было никаких эмоций, кроме застарелого чувства безнадежности.
Страж очень ловко ощупал меня в поисках оружия. Быстро и профессионально. Лишь один поступок не соответствовал профессиональной этике.
Он что-то опустил в мой карман.
Это было сделано незаметно. Страж лишь слегка надавил на меня в этот момент, чтобы я обратил внимание. После этого он принялся за Морли.
Зал освещался единственной свечой. Кроме нее на столе находилось лишь гусиное перо и чернильница. Сам же стол (четыре фута в ширину и восемь в длину) расположился в центре помещения; его длинная сторона была обращена ко мне. Точно напротив друг друга стояли два кресла. Я подошел к ближайшему креслу и бросил на стол все документы, включая и те, что подтверждали мои полномочия. Дрожа от холода, я сунул руки в карманы и стал ждать.
Это не было плодом моей фантазии. Мои пальцы нащупали сложенный листок бумаги.
Я проверил диспозицию своих войск. Морли прикрывал мое слабое место – левый фланг. Он стоял в двух шагах сбоку и чуть сзади. Дожанго занимал такую же позицию справа. Гролли находились за спиной. Нос Морли дернулся три раза. В комнату вошли три существа. Они остановились у противоположной стороны стола.
Из темноты выплыло еще одно создание.
Она была прекрасна. И в ней было что-то еще. «Эфирная», – сказал бы поэт. Я бы сказал: «Призрачная».
Она двигалась настолько легко, что казалась плывущей по воздуху. Свободное одеяние из белоснежной полупрозрачной ткани обвивало ее стан. Бледная кожа почти сливалась с нарядом. Светлые волосы (их называют платиновыми) чуть колыхались при движении. Ее глаза, похожие на голубые льдинки и не отражающие никаких чувств, слегка прищурились, словно свет свечи был для нее слишком ярок. У нее были тонкие губы, слегка фиолетовые от холода. И никаких следов косметики.
– Вы Кейен Кронк? – спросил я, когда она остановилась рядом со своим креслом.
В ответ последовал едва заметный наклон головы.
– В таком случае присядем и покончим с делами.
Она отодвинула кресло и легко опустилась в него.
Усаживаясь, я успел бросить взгляд на Морли и Дожанго. Они напряженно вглядывались в темноту, похожие на занявших стойку выдрессированных волкодавов. Никогда не замечал за Дожанго таких способностей.
Я посмотрел на противоположную сторону стола. Она ждала, скрестив руки на груди.
Мой рассказ занял много времени. Он включал в себя историю гибели Денни, содержание завещания и закончился предложением: либо отправиться в Танфер, чтобы вступить во владение наследством, либо составить письменный и заверенный по всем правилам отказ от всего, что завещал ей Денни Тейт.
Изъясняясь на языке, который Морли называет юридическими непристойностями, я постоянно перекладывал свои бумаги. Под их прикрытием я ухитрился развернуть листок, оказавшийся в моем кармане. Да, это была записка. Она гласила:
Приезжайте и заберите ее. Как можно скорее. Пока еще есть шансы на спасение.
Я задрожал, но постарался убедить себя, что это от холода.
Перечитав записку, я, якобы делая заметки, сумел набросать ответ:
Разверните вложенный листок только в ее присутствии. Сделайте это, иначе – никаких надежд.
В записку я завернул одно из заклинаний, приобретенных у Старой Ведьмы. Часовой у двери не изъял у меня эти волшебные бумажки, если вообще их заметил. Засунув послание в карман, я целиком сосредоточился на этой призрачной женщине.
Постаравшись изобразить изумление, я воскликнул:
– Неужели, находясь в здравом уме, вы отказываетесь от ста тысяч марок? За вычетом гонораров, естественно. Сто тысяч серебром!
Она наклонила голову, выражая согласие, мне показалось, что на ее лице мелькнула тень отвращения. За все время нашей беседы – единственное проявление каких-либо эмоций.
– Прекрасно. Я не стану притворяться, будто что-либо понимаю, но тем не менее начну готовить формальный документ, подтверждающий ваш отказ.
Я неторопливо принялся за писанину, добавив:
– Один из моих помощников выступит свидетелем с моей стороны, а кто-то из сопровождающих вас джентльменов – с вашей.
Последовал еще один наклон головы.
Закончив писать и поставив подпись, я сказал:
– Морли, мне нужна твоя закорючка.
Морли приблизился и расписался. Он все еще был напряжен, как отведенная до упора тетива арбалета.
Перебросив документ и передвинув чернильницу к противоположной стороне стола, я спросил:
– Взгляните, вас это удовлетворяет?
Она внимательно изучила бумагу, кивнула, взяла документ, чернильницу и перо, поднялась и уплыла во тьму.
Я, в свою очередь, собрал все бумаги и, встав рядом с креслом, принялся ждать. Очень скоро прекрасное видение приплыло обратно и положило подписанный по всем правилам документ рядом со свечой, избежав, таким образом, физического контакта, который обязательно возник бы при передаче бумаги из рук в руки. Я взял документ со стола и спрятал в карман.
– Благодарю вас, мадам, за ваше внимание и за то, что вы согласились потратить на нас ваше драгоценное время. Больше я вас не побеспокою.
С этими словами я направился к выходу.
Я обратил внимание, что ни Морли, ни Дожанго, ни гролли, отступая, не повернулись к залу спиной. Бывают случаи, когда отсутствие ночного видения является только благом.
Передать ответную записку не составило никакого труда. Кентавр так жаждал выпроводить нас из своего дома и убраться самому, что просто ничего не замечал. Уже через полминуты (мы едва успели забрать наше оружие) Зек Зак, ругаясь и ворча, тащил нас через темный коридор к черному ходу.
– Когда-нибудь я зажарю всю стаю, – сказал кентавр. – Каждую ночь они будят меня своими воплями.
Он провел нас через черный ход. Когда-то его использовала Кейен, выскальзывая из дома. Затем мы прошли по коридору для слуг, ведущему в парадный вестибюль.
– Темно, как в преисподней, – жаловался Морли. – Что вы имеете против света, кентавр?
Если здесь было темно для него и тройняшек, то каково приходилось Зек Заку и мне – мы и вовсе не обладали ночным зрением.
В вестибюле присутствовал намек на освещение. Туда пробивался лучик из-под двери, ведущей в зал. Света хватало лишь на то, чтобы мы заметили тень ожидавшего нас человека.
– Здесь вы должны оставить ваше оружие, – сказал кентавр. – А также все металлические предметы. Дальше вы пойдете вооруженные лишь тем, чем наградила вас природа.
Я начал разоружаться. Мне казалось, что конец поисков близок, и я решил отбросить опасения и рискнуть довериться Зек Заку.
– Ну и холодина же здесь, – проворчал Дожанго.
Он был прав. А я-то думал, что клацаю зубами от страха остаться лишь с оружием, дарованным мне матушкой-природой.
– Готово, – объявил я.
– Подойдите ближе, мистер Гаррет, и позвольте этому человеку удостовериться, – сказал Зек Зак. При этом он даже и не подумал принести извинения.
Я сделал пару шагов вперед. Передо мной на мгновение мелькнуло одутловатое, серого оттенка лицо. Бесцветные глаза на мгновение встретились с моими. Во взгляде не было никаких эмоций, кроме застарелого чувства безнадежности.
Страж очень ловко ощупал меня в поисках оружия. Быстро и профессионально. Лишь один поступок не соответствовал профессиональной этике.
Он что-то опустил в мой карман.
Это было сделано незаметно. Страж лишь слегка надавил на меня в этот момент, чтобы я обратил внимание. После этого он принялся за Морли.
Зал освещался единственной свечой. Кроме нее на столе находилось лишь гусиное перо и чернильница. Сам же стол (четыре фута в ширину и восемь в длину) расположился в центре помещения; его длинная сторона была обращена ко мне. Точно напротив друг друга стояли два кресла. Я подошел к ближайшему креслу и бросил на стол все документы, включая и те, что подтверждали мои полномочия. Дрожа от холода, я сунул руки в карманы и стал ждать.
Это не было плодом моей фантазии. Мои пальцы нащупали сложенный листок бумаги.
Я проверил диспозицию своих войск. Морли прикрывал мое слабое место – левый фланг. Он стоял в двух шагах сбоку и чуть сзади. Дожанго занимал такую же позицию справа. Гролли находились за спиной. Нос Морли дернулся три раза. В комнату вошли три существа. Они остановились у противоположной стороны стола.
Из темноты выплыло еще одно создание.
Она была прекрасна. И в ней было что-то еще. «Эфирная», – сказал бы поэт. Я бы сказал: «Призрачная».
Она двигалась настолько легко, что казалась плывущей по воздуху. Свободное одеяние из белоснежной полупрозрачной ткани обвивало ее стан. Бледная кожа почти сливалась с нарядом. Светлые волосы (их называют платиновыми) чуть колыхались при движении. Ее глаза, похожие на голубые льдинки и не отражающие никаких чувств, слегка прищурились, словно свет свечи был для нее слишком ярок. У нее были тонкие губы, слегка фиолетовые от холода. И никаких следов косметики.
– Вы Кейен Кронк? – спросил я, когда она остановилась рядом со своим креслом.
В ответ последовал едва заметный наклон головы.
– В таком случае присядем и покончим с делами.
Она отодвинула кресло и легко опустилась в него.
Усаживаясь, я успел бросить взгляд на Морли и Дожанго. Они напряженно вглядывались в темноту, похожие на занявших стойку выдрессированных волкодавов. Никогда не замечал за Дожанго таких способностей.
Я посмотрел на противоположную сторону стола. Она ждала, скрестив руки на груди.
Мой рассказ занял много времени. Он включал в себя историю гибели Денни, содержание завещания и закончился предложением: либо отправиться в Танфер, чтобы вступить во владение наследством, либо составить письменный и заверенный по всем правилам отказ от всего, что завещал ей Денни Тейт.
Изъясняясь на языке, который Морли называет юридическими непристойностями, я постоянно перекладывал свои бумаги. Под их прикрытием я ухитрился развернуть листок, оказавшийся в моем кармане. Да, это была записка. Она гласила:
Приезжайте и заберите ее. Как можно скорее. Пока еще есть шансы на спасение.
Я задрожал, но постарался убедить себя, что это от холода.
Перечитав записку, я, якобы делая заметки, сумел набросать ответ:
Разверните вложенный листок только в ее присутствии. Сделайте это, иначе – никаких надежд.
В записку я завернул одно из заклинаний, приобретенных у Старой Ведьмы. Часовой у двери не изъял у меня эти волшебные бумажки, если вообще их заметил. Засунув послание в карман, я целиком сосредоточился на этой призрачной женщине.
Постаравшись изобразить изумление, я воскликнул:
– Неужели, находясь в здравом уме, вы отказываетесь от ста тысяч марок? За вычетом гонораров, естественно. Сто тысяч серебром!
Она наклонила голову, выражая согласие, мне показалось, что на ее лице мелькнула тень отвращения. За все время нашей беседы – единственное проявление каких-либо эмоций.
– Прекрасно. Я не стану притворяться, будто что-либо понимаю, но тем не менее начну готовить формальный документ, подтверждающий ваш отказ.
Я неторопливо принялся за писанину, добавив:
– Один из моих помощников выступит свидетелем с моей стороны, а кто-то из сопровождающих вас джентльменов – с вашей.
Последовал еще один наклон головы.
Закончив писать и поставив подпись, я сказал:
– Морли, мне нужна твоя закорючка.
Морли приблизился и расписался. Он все еще был напряжен, как отведенная до упора тетива арбалета.
Перебросив документ и передвинув чернильницу к противоположной стороне стола, я спросил:
– Взгляните, вас это удовлетворяет?
Она внимательно изучила бумагу, кивнула, взяла документ, чернильницу и перо, поднялась и уплыла во тьму.
Я, в свою очередь, собрал все бумаги и, встав рядом с креслом, принялся ждать. Очень скоро прекрасное видение приплыло обратно и положило подписанный по всем правилам документ рядом со свечой, избежав, таким образом, физического контакта, который обязательно возник бы при передаче бумаги из рук в руки. Я взял документ со стола и спрятал в карман.
– Благодарю вас, мадам, за ваше внимание и за то, что вы согласились потратить на нас ваше драгоценное время. Больше я вас не побеспокою.
С этими словами я направился к выходу.
Я обратил внимание, что ни Морли, ни Дожанго, ни гролли, отступая, не повернулись к залу спиной. Бывают случаи, когда отсутствие ночного видения является только благом.
Передать ответную записку не составило никакого труда. Кентавр так жаждал выпроводить нас из своего дома и убраться самому, что просто ничего не замечал. Уже через полминуты (мы едва успели забрать наше оружие) Зек Зак, ругаясь и ворча, тащил нас через темный коридор к черному ходу.
38
Павлины орали благим матом, будто их окружили дикие псы, и спастись можно было, лишь сотрясая воплями небеса. Я их понимал. Совсем недавно я чувствовал себя точно так же. Но если бы я тогда взревел, враги бы догадались, что я все знаю, и непременно напали.
Когда мы приблизились к дому Старой Ведьмы, раздалось хихиканье. Оно слышалось отовсюду и ниоткуда. Затем прозвучал вопрос:
– Как вам понравилось частичное исполнение пророчества, мистер Гаррет?
И снова хихиканье.
Морли и тройняшки, кажется, ничего не услышали. Зек Зак с изумлением посмотрел на дом. Я опустил голову и прошествовал дальше. Мне не хотелось даже думать об этом.
Кентавр, видимо, решил от нас не отлипать. Я ждал, что вот-вот прозвучит имя Сейра Ложды, и Зек Зак меня не разочаровал. Он начал ныть уже на половине пути к кладбищу.
– Подождите, – бросил я и перестал слушать его стенания.
Морли уселся, выбрав местом для привала участок, где мы встретились с Зек Заком. Я последовал его примеру.
– Надо поговорить, – сказал Морли.
– Безусловно, – согласился я.
– Сейчас вы мне заявите, – бубнил Зек Зак, – что не можете выполнить вашу часть договора?
– Нет, – ответил Морли. – Мы выполним ее быстрее, чем вы успеете оглянуться. Дело-то в том, что вы не выполнили своей.
Я вопросительно посмотрел на Морли. Он объяснил:
– Ты передал ей документ вверх ногами; она его не перевернула. Дама не умеет читать. Есть все основания предполагать, что Кейен была грамотной.
– Кейен получила образование. Ты совершенно прав. Это была не она. Ничего общего. Они просто не знали, что я когда-то был с ней знаком.
Зек Зак выглядел подавленным. Я не стал ничего обсуждать, а просто сказал:
– Один вопрос, старый конь. Кому принадлежала идея купить этот дом – вам или попу?
– Попу.
– Какое не случайное совпадение! Он нашел то, что, как он опасался, там было спрятано?
– Нет.
– А вы? Уверен, что тоже искали.
К кентавру начало возвращаться утраченное равновесие духа. Осклабившись, он произнес:
– Я разобрал дом по камешку. Мне было необходимо найти средство, чтобы противостоять шантажу с его стороны.
– То есть вы ничего не откопали.
– Нет.
– Гаррет, – спросил Морли, – ты удовлетворишься полученной бумагой? Она принесет тебе твои десять процентов?
– Я вовсе не это обещал старику Тейту. Наследницу я пока еще не нашел.
Морли хмыкнул. В темноте не было видно, но мне показалось, что ответ пришелся ему по душе.
– В таком случае нам надо разработать план действий – что делать и как уберечь свои задницы. – Поднявшись на ноги, он продолжил: – Твой дружок обвел нас вокруг пальца, хотя, возможно, у него не было выбора. Я сказал, что мы выполним нашу часть договора, а его пусть мучает груз неоплаченной благодарности. Следуйте за мной, кентавр.
В его голосе было что-то такое, что мне не очень понравилось.
Не знаю, почему Зек Зак последовал приглашению Морли. Может, он не хотел возвращаться домой. А может, ему собственными глазами хотелось удостовериться в смерти священника.
Морли направился прямиком к мавзолею.
– Открой его, Марша.
Марша повиновался.
По каким-то признакам Зек Зак заметил, что дверь открывали.
– Вы уже сделали это? Еще до… Бросили труп здесь?
Морли передал кентавру камень Люцифера.
– Взгляните сами. Извините, мы не станем вас сопровождать. Сегодня мы там уже побывали, а у нас, в отличие от вас, желудки не железные.
Их взгляды схлестнулись. Если б Зак мог, то с радостью стер бы Морли в порошок. Но его шансы в этом деле равнялись нулю. Кентавр резко повернулся, поднял светящийся камень и начал спускаться в склеп.
Морли что-то произнес на языке гроллей.
Марша захлопнул дверь.
– Морли!
– Маленькие ночные делишки. Помнишь, я говорил о них, докладывая о кентавре в первый раз. Любовь к женщинам, невинная контрабанда, думал я. Ты понимаешь, чем он их снабжал?
Я знал Морли, пусть не очень хорошо, уже много лет. Мне приходилось видеть его в ярости, но он никогда не терял контроля над собой. И ни разу на моей памяти он не был снедаем такой ненавистью, как сейчас.
– Ты понимаешь, Гаррет, во что мы с тобой вляпались?
– Да уж.
И последнее послание отца Райна, и причины отлучения Кейен от церкви стали обретать новый смысл. И слухи о ночных нападениях – тоже.
– Что-то следовало предпринять, – Морли начал приходить в себя. – Он мог отправиться на рысях к себе и рассказать им, что трюк не удался. Что мы не купились. А с ним пока ничего не случится. Нам теперь известно, что у него крепкий желудок. Выпустим его позже, если хочешь. Наверняка после нескольких дней, проведенных в склепе, он захочет сказать, где мы можем ее найти.
– Я и так теперь знаю, как ее довольно быстро обнаружить.
Я не стал распространяться на эту тему, несмотря на недоуменный взгляд Морли.
– Ты знаешь, на что идешь? В договоре с Тейтом нет ни слова о том, что ты подряжаешься извлечь ее из гнезда Обитателей тьмы.
– Знаю.
Я действительно знал. К тому же природа наградила меня богатым воображением, и я способен был живо представить самые ужасные последствия.
– Если нас схватят, меня и тройняшек можно сразу считать покойниками. Мы им не нужны – в наших жилах очень мало человеческой крови. Но ты…
– Я же сказал, Морли, что все знаю. Оставим эту тему. Сейчас нам следует волноваться по поводу майора. Ему известно, что мы общались с кентавром. Подозреваю, он знал о том, что священник шантажировал Зек Зака. Со смертью Сейра рычаг влияния исчез. Достойный майор может опасаться, что мы, кое-что разнюхав, тоже захотим исчезнуть. Чтобы нас найти, он перероет весь город. На каждом перекрестке будут его люди. Здесь нам оставаться нельзя. С восходом солнца появятся могильщики засевать свои плантации. И вернуться в гостиницу мы не можем: она будет под наблюдением всех заинтересованных сторон.
– Не впадай в панику. Мы укроемся в лесу. Найдем контрабандиста, который знает, как выбраться из города под покровом ночи. Я бы предпочел беспокоиться о наших ночных друзьях в их гнезде, а майор пусть беспокоится о себе сам.
Морли был прав, сам того не подозревая. Чем больше суеты учинит майор, разыскивая нас, тем больше шансов, что начальству захочется выяснить, что же происходит в городе. Он не осмелится привлечь внимание к своей персоне и вызвать подозрение у командиров.
Когда мы приблизились к дому Старой Ведьмы, раздалось хихиканье. Оно слышалось отовсюду и ниоткуда. Затем прозвучал вопрос:
– Как вам понравилось частичное исполнение пророчества, мистер Гаррет?
И снова хихиканье.
Морли и тройняшки, кажется, ничего не услышали. Зек Зак с изумлением посмотрел на дом. Я опустил голову и прошествовал дальше. Мне не хотелось даже думать об этом.
Кентавр, видимо, решил от нас не отлипать. Я ждал, что вот-вот прозвучит имя Сейра Ложды, и Зек Зак меня не разочаровал. Он начал ныть уже на половине пути к кладбищу.
– Подождите, – бросил я и перестал слушать его стенания.
Морли уселся, выбрав местом для привала участок, где мы встретились с Зек Заком. Я последовал его примеру.
– Надо поговорить, – сказал Морли.
– Безусловно, – согласился я.
– Сейчас вы мне заявите, – бубнил Зек Зак, – что не можете выполнить вашу часть договора?
– Нет, – ответил Морли. – Мы выполним ее быстрее, чем вы успеете оглянуться. Дело-то в том, что вы не выполнили своей.
Я вопросительно посмотрел на Морли. Он объяснил:
– Ты передал ей документ вверх ногами; она его не перевернула. Дама не умеет читать. Есть все основания предполагать, что Кейен была грамотной.
– Кейен получила образование. Ты совершенно прав. Это была не она. Ничего общего. Они просто не знали, что я когда-то был с ней знаком.
Зек Зак выглядел подавленным. Я не стал ничего обсуждать, а просто сказал:
– Один вопрос, старый конь. Кому принадлежала идея купить этот дом – вам или попу?
– Попу.
– Какое не случайное совпадение! Он нашел то, что, как он опасался, там было спрятано?
– Нет.
– А вы? Уверен, что тоже искали.
К кентавру начало возвращаться утраченное равновесие духа. Осклабившись, он произнес:
– Я разобрал дом по камешку. Мне было необходимо найти средство, чтобы противостоять шантажу с его стороны.
– То есть вы ничего не откопали.
– Нет.
– Гаррет, – спросил Морли, – ты удовлетворишься полученной бумагой? Она принесет тебе твои десять процентов?
– Я вовсе не это обещал старику Тейту. Наследницу я пока еще не нашел.
Морли хмыкнул. В темноте не было видно, но мне показалось, что ответ пришелся ему по душе.
– В таком случае нам надо разработать план действий – что делать и как уберечь свои задницы. – Поднявшись на ноги, он продолжил: – Твой дружок обвел нас вокруг пальца, хотя, возможно, у него не было выбора. Я сказал, что мы выполним нашу часть договора, а его пусть мучает груз неоплаченной благодарности. Следуйте за мной, кентавр.
В его голосе было что-то такое, что мне не очень понравилось.
Не знаю, почему Зек Зак последовал приглашению Морли. Может, он не хотел возвращаться домой. А может, ему собственными глазами хотелось удостовериться в смерти священника.
Морли направился прямиком к мавзолею.
– Открой его, Марша.
Марша повиновался.
По каким-то признакам Зек Зак заметил, что дверь открывали.
– Вы уже сделали это? Еще до… Бросили труп здесь?
Морли передал кентавру камень Люцифера.
– Взгляните сами. Извините, мы не станем вас сопровождать. Сегодня мы там уже побывали, а у нас, в отличие от вас, желудки не железные.
Их взгляды схлестнулись. Если б Зак мог, то с радостью стер бы Морли в порошок. Но его шансы в этом деле равнялись нулю. Кентавр резко повернулся, поднял светящийся камень и начал спускаться в склеп.
Морли что-то произнес на языке гроллей.
Марша захлопнул дверь.
– Морли!
– Маленькие ночные делишки. Помнишь, я говорил о них, докладывая о кентавре в первый раз. Любовь к женщинам, невинная контрабанда, думал я. Ты понимаешь, чем он их снабжал?
Я знал Морли, пусть не очень хорошо, уже много лет. Мне приходилось видеть его в ярости, но он никогда не терял контроля над собой. И ни разу на моей памяти он не был снедаем такой ненавистью, как сейчас.
– Ты понимаешь, Гаррет, во что мы с тобой вляпались?
– Да уж.
И последнее послание отца Райна, и причины отлучения Кейен от церкви стали обретать новый смысл. И слухи о ночных нападениях – тоже.
– Что-то следовало предпринять, – Морли начал приходить в себя. – Он мог отправиться на рысях к себе и рассказать им, что трюк не удался. Что мы не купились. А с ним пока ничего не случится. Нам теперь известно, что у него крепкий желудок. Выпустим его позже, если хочешь. Наверняка после нескольких дней, проведенных в склепе, он захочет сказать, где мы можем ее найти.
– Я и так теперь знаю, как ее довольно быстро обнаружить.
Я не стал распространяться на эту тему, несмотря на недоуменный взгляд Морли.
– Ты знаешь, на что идешь? В договоре с Тейтом нет ни слова о том, что ты подряжаешься извлечь ее из гнезда Обитателей тьмы.
– Знаю.
Я действительно знал. К тому же природа наградила меня богатым воображением, и я способен был живо представить самые ужасные последствия.
– Если нас схватят, меня и тройняшек можно сразу считать покойниками. Мы им не нужны – в наших жилах очень мало человеческой крови. Но ты…
– Я же сказал, Морли, что все знаю. Оставим эту тему. Сейчас нам следует волноваться по поводу майора. Ему известно, что мы общались с кентавром. Подозреваю, он знал о том, что священник шантажировал Зек Зака. Со смертью Сейра рычаг влияния исчез. Достойный майор может опасаться, что мы, кое-что разнюхав, тоже захотим исчезнуть. Чтобы нас найти, он перероет весь город. На каждом перекрестке будут его люди. Здесь нам оставаться нельзя. С восходом солнца появятся могильщики засевать свои плантации. И вернуться в гостиницу мы не можем: она будет под наблюдением всех заинтересованных сторон.
– Не впадай в панику. Мы укроемся в лесу. Найдем контрабандиста, который знает, как выбраться из города под покровом ночи. Я бы предпочел беспокоиться о наших ночных друзьях в их гнезде, а майор пусть беспокоится о себе сам.
Морли был прав, сам того не подозревая. Чем больше суеты учинит майор, разыскивая нас, тем больше шансов, что начальству захочется выяснить, что же происходит в городе. Он не осмелится привлечь внимание к своей персоне и вызвать подозрение у командиров.