Кукаркин Евгений. Диггеры большого города

Кукаркин Евгений
Диггеры большого города

   Евгений Кукаркин
   Диггеры большого города
   Написано в 2001 г. Приключения диггеров.
   Наши ребята психи. Представьте, группу парней и девчат, заболевших исследованием подземелья города. Вот уже несколько лет, они ради любопытства или по просьбам разных организаций, ползают по люкам и трубам, тоннелям и подвалам и целым сплетениям подземных коммуникаций. Бледненький, тощий Рой, заводила и умница, окончивший маркшейдерский факультет в Питере, оформил в мэрии бумаги, собрал документы разных инстанций от МЧС до МВД и мы стали легальным клубом, получив разрешение ползать под землей в разных районах города. Наш председатель составил карту того, что открыл и то, что нашли другие. Теперь эта бумажная простынь расстелена на столе, все столпились вокруг нее и с завистью изучают карандашные штрихи.
   - А это что?
   Неугомонная Валентина, плотная, крепкая девушка, в неряшливой прическе, тычет пальцем в пунктирные линии.
   - Эти галереи открыл Вася Голубев, но к ссожалению... его нет.
   Вася исчез полтора года назад, ушел в колодец где то в районе Автозаводской и пропал. Несколько наших ребят долго обследовали там все подземные коллектора, трубы, но так его и не нашли.
   - Понимаешь, Валечка, - продолжает Рой, -- точной карты этого района Вася мне не дал. Он успел только на словах описать, то что нашел и то, что видел. Я это примерно и перенес на карту.
   - Неужели никто после этого не был в этомм районе?
   - Были, Гоша Карев, ползал туда, Мишка Леевин..., но входа в галереи так и не нашли.
   - А зачем ты нас так срочно созвал, Рой?<
   Это спрашивает крепкий, жилистый мужик, Сережка Караванов, водопроводчик одного из ЖЭКов, такой же ненормальный, как и все здесь, уже лет семь как червь ползает под городом и много чего знает.
   - Хорошо, ребята, теперь к делу. Вчера мнне позвонил майор Мухин...
   При этой фамилии гул недовольства прошел среди всех. Майор работает на Лубянке и занимается, как он говорит, охраной секретов государства, в частности, всего того, что находится под землей. У него почти мы все на учете и иногда он пристает к нам, чтобы уточнить, что мы видели, что нашли и где были в тех или иных районах города, особенно он придирается к тем, кто шарит под землей центрального района.
   - Так вот, - продолжает Рой, - майор проссит нас о помощи.
   - Что ему еще надо? - ворчит Сережка-водоопроводчик.
   Этому от Мухина достается больше всего. Сережка частенько прорывался в центральный район и знает кое что о секретных туннелях КГБ.
   - Вот здесь, - Рой карандашом водит по каарте, - за рекой, один типчик, которого ищут в милиции ушел при погоне в центральный коллектор.
   - Теперь его ищи свищи, - говорит Оленькаа, душа нашей компании, но к сожалению весьма не симпатичная девушка. Природа дала ей прекрасную фигуру, с высокими стройными ногами, чуть выступающей попкой и острой грудью, но обделила красотой, сделав лицо вытянутым, лошадиным, а нос длинным и горбатым. - Я знаю этот коллектор у него больше семидесяти отводов, этот типчик давно ушел по одному из них.
   - Навряд ли. У Мухина тоже есть карта этоого места и, как он говорит, все люки перекрыты милицией,
   - И что, мы безоружные, пойдем ловить каккого то отпетого бандита, басом говорит Павлик, самый старший по возрасту среди нас. - Если этот гад вооружен, так он перестреляет там нас, как котят... в трубе даже спрятаться негде.
   - Ребята, дайте договорить, - возмущаетсяя Рой. - Мы будем поделены на группы, к каждой группе будет прикреплен милиционер. А теперь к делу. Значит так, я с Валей иду с этого конца коллектора. - Карандаш пошел по карте от реки. - Коля, - это уже обращение ко мне, - пойдешь в ппаре с Олей, вот от сюда. - это самый конец противной трубы. - Сергей с Гришей идут от улицы Безымянной, а Павлик и Илюша спустятся в колодец у улицы Привозной.
   - Ясно, - комментирует Павел, - только я здесь первый раз, поэтому дай мне направление...
   - Сориентируйся по карте, к тому же Илюшаа два года назад здесь был, он знает где вход и даже выбирался, кажется, у Волоколамского шоссе.
   Илюша, толстый, рыхлый юноша с угреватыми щеками и чеховскими очками, тем временем задумчиво смотрел на карту.
   - Слушай, Рой, а вот здесь у тебя не праввильно показано, - толстый палец Ильи ползет по линии, - этот тоннель на десять градусов вправо.
   - Илья, об этом мы поговорим с тобой потоом, а сейчас надо тебе двигаться к Привозной, где уже заждался милиционер. Итак, ребята, по коням. Все расходимся по своим местам.
   Мы с Олей едем на "Москвиче", доставшимся мне по наследству от папаши. Машина классная, езжу почти без ремонта, чем вызываю зависть всех сотрудников отдела, где я работаю.
   - Дохлое это дело, - говорит мне Оля, - ловить преступников в подземелье, это все равно что искать вошь в шерсти медведя.
   - Я не могу тебе высказаться так категорично. Дело в том, что когда я первый раз попал в тоннель, то мне было очень страшно. Страшно от одной мысли, что можно запутаться и не выбраться от туда. Если преступник первый раз пробрался в эту большую трубу, то он будет себя чувствовать также.
   - Интересно, у него есть фонарик или нет?
   - Не знаю, об этом нам Рой не сообщил.
   У перекрестка улицы стоит микроавтобус с синей полосой, останавливаюсь рядом с ним. В окно машины выглядывает сонная рожа в кепи.
   - Кто из вас, сержант Криволапов? - спрашиваю я.
   - Ну я.
   - Мы прибыли для прочесывания коллектора.
   - Вы бы еще через неделю приехали...
   - Мы сейчас переоденемся и начнем спускаться. У вас есть резиновые сапоги?
   - Нет. А зачем мне сапоги?
   - Там воды полно. У нас есть запасные, но только 44 размер... Подойдет?
   - Подойдет.
   Мы с Олей выбираемся из машины, открываем багажник и начинаем перебирать баулы. Я сразу переодеваюсь в брезентовые штаны, куртку, высокие резиновые сапоги, застегиваюсь широким поясом, с массой инструментов, на голову натягиваю пластмассовую каску, беру фонарь и фомку. Сержанту выкидываю новый респиратор, фонарь и запасные сапоги. Оля одевается также, как я, только еще обматывается веревкой с крюками. Криволапов в готовности, он смешно выглядит в высокой резиновой обуви с короткоствольным автоматом в руках.
   - Тронулись.
   На стенке ближайшего дома нахожу нужный квадратик, разрисованный масляной краской, на нем цифры в скольких метрах от стены люк коллектора. Отсчитываю шаги и натыкаюсь на круглую чугунину. Фомкой поддеваю край и выворачиваю блин на асфальт.
   - Я первый.
   В стенки колодца забетонированы скобы, ползу по ним вниз и темнота все больше и больше охватывает меня. Где то капает вода и звук эхом передается в подземелье. Резко кончаются скобы и я повисаю в воздухе. Фонариком высвечиваю дно, оно в метрах двух. Прыгаю и чувствую, как ноги попали в склизкую кашицу.
   - Коля, я здесь, - слышу сверху, эхом отдающийся, голос Ольги.
   - Прыгай, здесь два метра без скоб.
   Тело девушки успел подхватить и выпрямить во время, иначе бы она растянулась в этой грязи. Ольга светит вверх фонариком и мы видим болтающиеся ноги милиционера.
   - Черт, - ругается он, - здесь же нет ступенек.
   Он падает на корточки рядом с нами, противно звякая автоматом. Поднимается и с отвращением смотрит на руки.
   - Какая гадость.
   С его ладоней капает черная жижа. Нас обволакивает специфичный запах гниения.
   - Пошли, - командую я.
   Фонарики высвечивают вход в старую металлическую трубу, метр восемьдесят диаметром. Коллектор не сварной, а собран из половинок, стянутых уже прогнившими болтами, по дну медленно течет черная жидкость. Я смело шагнул в нее и провалился в текущие отходы по щиколотку. Фонарики высвечивают стенки и только хлюпанье сапог резко отдается в ушах. Мы проходим метров сто пятьдесят и тут встречает отвод. Скобы от нас также в двух метрах.
   - Может он здесь прошел? - спрашивает милиционер.
   - Нет. На железе не тронута ржавчина.
   - Куда же он, дьявол делся?
   - Трудно сказать. Наверно сидит в пересечениях, там посуше и по просторней.
   - А далеко это?
   - Километр еще топать, но заручиться, что этот, которого вы ловите там..., невозможно..., вдруг он в начале... у реки, где Рой.
   - А кто это, Рой?
   - Парень с таким именем, идет нам на встречу...
   - Ну и вонища. У меня все легкие забиты.
   - Одень респиратор.
   - Да не надо, вы то ходите так...
   - Тогда идем дальше.
   Через пол километра коллектор резко переходит в кирпичный коридор. Теперь идти легче, так как с левой стороны идет сухой выступ, а сточная канавка справа.
   Стены в белых разводах, в слизи на мокрых местах и паутине на сухих участках. Мы левым плечом иногда скребем по стене, собирая все эти прелести на одежде. Опять отвод вверх, но не такой как раньше на скобах, а с лесенкой, начинающейся от самого дна, сваренной из арматуры и первым прореагировала Оля.
   - Здесь кто то до нас недавно был.
   - Откуда знаете? - удивляется Криволапов.
   - След на стенке. Человек шел без фонарика, он ориентировался рукой по стенке.
   - И проходил здесь дважды, - добавил я. - Один раз туда, другой обратно.
   - По видимому, он добрался до металлической трубы и вернулся назад, предполагает Ольга.
   - А он не мог вылезть здесь?
   - Нет. Он почему то протер лестницу и пошел дальше.
   Я подергал железные прутья и лестница заходила ходуном, загремев по стенкам колодца.
   - У нее сгнили крепления.
   - А где мы сейчас находимся? - спрашивает милиционер.
   - Наверно в районе Нагатинской...
   - А... А...
   Идем дальше, теперь не отрываемся от едва видимых следов на стене. С правой стороны все чаще попадаются сливные отверстия, это трубы в стене из которых стекают в канаву мелкие ручейки грязи. Под луч фонарика попалось быстро перемещающееся существо.
   - Крыса, - выдохнула Ольга.
   - Где то здесь будет участок посуше.
   Опять отвод. Мы с Олей изучаем следы на стенах.
   - Кто то пытался здесь подняться? - неуверенно говорит Оля, освещая металлические перекладины лестницы.
   - Да, поднялся и спустился опять. Значит, что то его испугало наверху. Я полезу, посмотрю, подождите здесь.
   Железные прутья неприятно впиваются через резиновые сапоги в ступни ног. Лесенка прочная и вскоре каска стукнулась о люк. Я осторожно приподнимаю его плечами. Свет резко ударил по глазам и когда немного резь прошла, то увидел рядом шины машины. Вдруг они дернулись и проползли в нескольких сантиметрах от люка, еще шины и в просвет между ними вижу много таких движущихся колес. Я на шоссе. Быстро захлопываю люк и спускаюсь вниз.
   - Ну что там? - спрашивает меня милиционер.
   - Похоже, Андроповское шоссе. Выбраться совсем не возможно, если только ночью.
   - Идем дальше? - спрашивает Ольга.
   - Идем.
   Через метров двадцать коллектор пересекает , абсолютно сухой тоннель, он чуть повыше и на него надо забираться по бетонным ступенькам.
   - Ой..., я здесь была два года назад, - вспоминает Ольга, - искала по координатам проход в подвалы церкви.
   - Нашла? - спросил я ее.
   - Нет.
   - А это куда проход? - спрашивает Криволапов.
   - Такие туннели делают метростроевцы, видите по стенке тянутся четыре высоковольтных кабеля, но они обычно, в целях безопасности, в конце галерей ставят стальные двери или решетки... Дело в том, что это выход на рельсы.
   - Так он может быть уже в метро?
   - Нет. Двери закрываются на задвижку с той стороны, а на решетки вешают замок
   - Так, теперь мы куда?
   - Коля, он пошел сюда, - кивает Оля на отвод.
   - С чего ты взяла? - недоумевает сержант.
   - Здесь сорвана паутина.
   - Смотри, сержант, - показываю я на стены, - видишь след руки, он шел по коллектору к нам на встречу, здесь на переходе постоял и пошел дальше, дошел до металлической трубы и вернулся сюда обратно, здесь свернул в тоннель.
   - Значит все ощупью...
   - Да. У него фонаря нет.
   - Ребята, идите за мной, я знаю эти места, - говорит Оля и уверенно поднимается в галерею.
   Она сворачивает в сухой тоннель. Здесь много паутины и крыс, которые сначала остолбенеют, попав под пучок света, а потом решительно удирают, стараясь не отрываться от световой дорожки. Тоннель заворачивает, проходим еще метров двадцать и тут раздается грохот. Фонарь у Ольги в руке вдребезги разлетается. Она пятится назад и упирается мне в грудь.
   - Там..., я его видела...
   Опять грохот и Ольга дернувшись, валится на дно.
   - Оля...
   Я роняю фонарик и падаю на нее, началось такое, что не передать. Криволапов палит из автомата в черноту тоннели над нашими головами, на встречу тоже стреляют. Грохот такой, что уши заложило, только крошка от стен иногда валится на наши головы. И вдруг наступила тишина, звенящая, зловещая тишина. Осторожно шевелюсь и поднимаю голову. Фонарь Криволапова, как и мой лежит на бетоне и тупо освещает стенку. Ольга лежит нелепо боком, головой ко мне. Пытаюсь толкнуть ее.
   - Оля..., - тихо, она не шевелится, - Оля... Оля.
   Хватаю, лежащий рядом фонарик, освещаю ее лицо. Оно все в крови, из губ тоже течет кровь.
   - Оля, что с тобой, ты ранена?
   Молчит. У шеи пульсирует жилка, значит жива.
   - Криволапов, ты где? - вспоминаю о милиционере.
   Фонариком свечу назад. Криволапов лежит на спине и по моему хрипит. Я приподнимаюсь, даже не подумав, что могут опять стрелять спереди и освещаю место трагедии. Пуля попала милиционеру в горло и он доживает последние секунды, захлебываясь собственной кровью. А где же этот тип? Я даже не подумал об опасности, а машинально пошел вперед. В перепачканном костюме лежал лицом вниз молодой парень с пистолетом в руке, под ним черная лужа крови. Я переворачиваю его на спину и вижу широко раскрытые глаза, парень мертв. Его грудь в двух местах пробита. Возвращаюсь обратно к милиционеру и Оле.
   - Оля, ты как?
   Она, по-прежнему, ни слова. Тогда поднимаю ее тело и начинаю снимать с нее веревки, пояс, каску, все эти вещи бросаю на пол, потом поднимаю девушку на руки и иду обратно в сторону коллектора. Вот и поворот теперь надо добраться до отвода на шоссе.
   Прежде чем поднять тело девушки на верх, я оставляю ее у лестницы, а сам ползу на верх. Решительно скидываю люк на сторону и бросаю свою каску наружу. Слышу визг тормозов, потом глухой удар. Выглядываю наружу. Недалеко от меня боком стоит БМВ, а сзади вздыбившийся Жигуленок, протаранивший заграничную машину. Шофер БМВ выскочил из машины и бешено орет на меня.
   - Говнюк, что ты наделал?
   - У меня здесь убитые и раненые, если у тебя есть телефон, позвони в милицию.
   Парень затихает.
   - Нет у меня телефона.
   Я ничего больше не говорю и спускаюсь вниз. Подхватываю тело Ольги и начинаю осторожно поднимать на верх. С трудом пролезаю с ней через отверстие люка и медленно опускаю девушку на асфальт. Вокруг нас собралась толпа.
   - Да вызовите же в конце концов санитарную машину, - прошу я.
   Передо мной возникает фигура ГАИшника.
   - В чем дело, товарищи?
   - Срочно вызови скорую помощь и пусть дозвонятся до майора Мухина из управления, там внизу убитые.
   ГАИшник помчался к своей машине. Я тупо сажусь на край колодца и пытаюсь ощупать Ольгу. Тело не задето, зато на залитом кровью лице, видна черная дырочка отверстия пули, наверно, разбита челюсть. Мне ее жалко и так девчонку обидела природа, а тут еще, если вылечат, изуродует шрам и возможно будет дефект речи. И почему я не пошел навстречу, с этим гадом, первым?
   С воем подъезжает автобус спецназа. Несколько здоровущих парней подбегают ко мне.
   - Что там? - кивает на люк старший.
   - Там двое мертвых. Один милиционер, сержант Криволапов, другой преступник, которого мы искали.
   - Покажи нам.
   - А ее? - я киваю на Олю.
   - Сейчас подъедет скорая. Полезли.
   И опять я спускаюсь вниз, но уже со здоровущими ребятами. Привожу их в тоннель. Эти даже не осматривают и не фотографируют место происшествия, а просто хватают и тащат убитых на верх.
   Когда я поднялся, на шоссе, то увидел, что площадка вокруг люка очищена и оцеплена спецназовцами. БМВ и Жигуленка нет, их оттащили к обочине дороги. Ольги тоже нет, зато на асфальте лежат два трупа, рядом стоит Мухин и еще несколько офицеров.
   - А вот и проводник, - увидел меня майор и подошел ко мне. - Что произошло?
   - Мы нашли, кого вы просили. Была перестрелка. Там в туннеле негде спрятаться, вот и досталось...
   Мухин кивает головой.
   - Сейчас с нами поедешь, все опишешь...
   - Хорошо. Только у меня машина там... в конце... коллектора.
   - Знаю, потом подкинем.
   Я и Оля работаем в одном конструкторском бюро, поэтому, когда на следующий день я явился на работу, то меня сразу же вызвал к себе начальник отдела. Милейшая Антонина Петровна, красивая, полноватая русская женщина, лет тридцати шести, руководит отделом уже лет пять. Не скажу, что она талантлива, но дело свое знает и с людьми ладит.
   - Что там у вас произошло, Коля? Мне мама Оли звонила...
   - Нас попросила милиция помочь осмотреть туннели...
   - Опять вы за свое. Я Оле говорила раз десять, не бабье это дело таскаться по грязным подземельям. Дальше, что?
   - Нарвались на того, кого искали и в перестрелке ранили Олю.
   - Опасно? Куда ранили?
   - По моему в лицо.
   - А куда ее отвезли?
   - Не знаю.
   - Как не знаешь? Девушку ранили, куда то увезли, а он ничего не знает.
   - Я потом водил милицию в коллектор, помогал вытаскивать тела и еще долго допрашивали... не успел...
   - Говоришь, тела. Значит там были убитые?
   - Да, Антонина Петровна.
   - Ладно, иди... Постой. Мама Оли сказала, что она лежит в больнице Антоненко.
   - Я понял.
   - Иди.
   К Ольге меня не пустили, зато попался врач, который делал ей операцию.
   - Вы ей кто? - сразу он спросил меня.
   - Знакомый, мы с ней работаем вместе.
   - Понятно... и что вы хотите?
   - Как она там?
   - Жить будет, кости срастутся.
   - Говорить то будет?
   - Слушайте, молодой человек, если бы вы сказали, что вы ее муж, жених хотя бы, я бы воспринял это вполне естественно, но когда приходят с работы ее коллеги и интересуются будет ли у нее дефект речи, это... просто ненормальность какая то.
   - Чего вы раздражайтесь? Я переживаю, потому что, она была первой и приняла пулю на себя. Поэтому часть вины чувствую за собой.
   Врач уже с интересом смотрит на меня.
   - Понимаете, молодой человек, девушка она... крепкая, хорошая фигура, возможно будет прекрасной матерью, а вот с лицом, конечно, природа подкачала. Поэтому такие как вы и не замечаете ее наверно, чувствуете только коллегу, сотрудницу, а я уверен, ей хочется другого. Вот вы пришли от коллектива, вежливо узнали о ее здоровье, речи, пару раз потом принесете подарки, там фрукты... соки, а дальше...., она опять будет с вами на работе, все затихнет и будет по старому. Как вы думаете, это справедливо?
   - Нет...
   - Я тоже так думаю.
   - Но может чем то ей помочь. Вот вы врач, скажите, можно ей заодно с лечением, сделать пластическую операцию, изменить нос, лицо?
   - Можно. Для этого нужно две вещи. Ее согласие и деньги.
   - Сколько денег?
   - Три тысячи долларов.
   - Так поговорите с ней, попросите у нее согласия.
   - А деньги, она может дать деньги?
   - Наверно нет. Как я знаю, они живут не богато, только мама и она.
   - То-то и оно.
   - Хорошо, я поищу их.
   - Это уже другой разговор. Когда найдете деньги, позвоните вечером мне домой.
   Доктор пишет на листке бумаги свой телефон и передает мне.
   - До свидания, молодой человек, - пожимает на прощание он мне руку.
   Я вышел от него в отчаянии. Где мне взять эти деньги, даже если я продам машину, это не та сумма, которая нужна.
   В течении дня обзвонил и обегал друзей, но кроме трехсот долларов ничего не мог собрать.
   Прошло три дня. Я все же пошел в больницу Антоненко, узнать, как Ольга. Она уже не в реанимации и лежала в общей палате. Пол лица перебинтовано и говорить мы могли только через карандаш.
   - Тебе что-нибудь нужно? - спрашиваю ее.
   "Нет" - пишется в ответ.
   - Тебе в отделе все посылают привет, желают выздоровления.
   Она старательно выводит на бумаге каракули.
   "Куда ты дел мое снаряжение?"
   - Какое? Тебя сюда привезли в куртке и штанах.
   "А пояс? Там у меня много инструментов, веревки еще..."
   - Это все валяется там, в тоннеле.
   "Коленька, прошу тебя достань. В поясе нож, папин подарок. Все что осталось от него."
   - Хорошо, спущусь.
   После работы, поехал в Юго-западный район, опять в тот же чертов коллектор, где произошли все последние события. В этой зловонной трубе идти одному неприятно, но уже привычка, отработанная годами позволяет мне не бояться даже того, что увижу. Вот и переход в туннель. Свет от фонаря высвечивает на стене всю трагедию того парня, что стрелял в нас. Вот я дошел до пересечения, мы свернули сюда... А ведь этот тип пошел по этому отводу, когда вернулся от коллектора. Откуда же он пришел? Изучаю все углы перекрестка. Ага, он в темноте запутался и пер с этой стороны тоннеля. Ладно, сейчас найду Ольгины вещи и потом посмотрю, откуда он топал. Пояс, каска и веревки валялись почти на проходе. Ботинок одного из спецназовцев, тащивших тело убитого, протопали по поясу, оставив на нем грязный след. Нож отца Ольги весьма симпатичен, с широким синеватым лезвием и чуть скривленной ручкой из слоновой кости, сидел в кармашке пояса. Я все хозяйство закидываю на себя и ради любопытства все же протопал до места, где был убит неизвестный. Вот и темное пятно высохшей крови, но что это... на стене след руки... второй. Он обрывается на месте трагедии. Значит парень возвращался и нарвался на нас. Я тогда пошел в глубину тоннеля, читая все события по стене. Через триста метров от места трагедии, тоннель преграждается железной дверью. Здесь полно следов на пыльном железе, но увы... засов с той стороны и пробиться дальше невозможно. Стена у дверей оголена от пыли и я понял, он здесь сидел. Фонариком высвечиваю на бетонном полу, под петлей двери, пакет, завернутый в полиэтилен. Осторожно его разворачиваю. Это кожаный кошелек, в котором небольшая пачка долларов и российских рублей. В одном из кармашков маленький ключик, с затейливой резьбой бороздок и маленькой железной биркой с номером 37, прикрепленной кольцом к проушине. Потом, на свету разгляжу, все богатство засовываю в карман. Иду обратно, вот и пересечение. Испачканная стена указывает, что парень пришел от туда. Вот и отводы на люки, но они слева, а он шел чувствуя в темноте только правую сторону. Стоп... здесь все обрывается и отвод в колодец с правой стороны. Я ползу вверх по ступенькам скоб. Осторожно приподнимаю люк и вижу край тротуара, рядом застывшие колеса машины. Уже вечер и свет от фонарей и рекламы прикрывает припаркованный грузовик. Скидываю люк и вылезаю наружу. Это полу пустая улица, где даже мало движущегося транспорта. Так вот как забрался этот тип в коллектор, от сюда. Мне не хочется возвращаться в туннель, я закрываю люк и начитаю тут же у капота грузовика стягивать с себя амуницию и брезентовую одежду. Все заворачиваю в куртку и обматываю Ольгиной веревкой, получился вполне приличный тюк.
   В кошельке оказалось тысяча триста долларов и восемьсот рублей, эти деньги я решил приобщить в помощь Ольге. Итого, вместе с трестами долларов от друзей, получается тысяча шесть сот.
   Антонина Петровна внимательно смотрит на меня.
   - Ты кажется хотел со мной поговорить?
   - Да. Антонина Петровна, купите у меня машину.
   У нее брови полезли вверх от такого предложения.
   - Машину?
   - Ну да, мой "москвич". Мне не хватает денег.
   - Чего ты там еще придумал?
   - Я говорил с врачом, лечащим Ольгу и он предложил сделать пластическую операцию Ольге, но естественно за деньги. Мне не хватает тысяча четыреста долларов, вот я и хочу продать машину.
   Она задумчиво смотрит на меня.
   - Я поговорю с мужем, он мечтает о машине, но твой "Москвич", не новый, сам понимаешь, не дороговато будет...?
   - Отец, перед смертью, сменил движок, так что она этого стоит, бегает как молодая и без ремонта.
   - Хорошо, я тебе сегодня вечером позвоню.
   - У меня еще к вам просьба. Никому не говорите, что я собираю деньги для Ольги.
   - Договорились. Не скажу.
   - Тогда я пошел.
   К врачу я позвонил вечером.
   - Але. Вы помните меня, у нас с вами был разговор по поводу вашей пациентки раненной в челюсть.
   - А... Это вы, молодой человек, помню, помню... Так что вы решили?
   - Я заплачу вам три тысячи долларов.
   - Это не мне, это другому врачу, но я рад, что вы согласились. Что же приносите деньги в четверг, я вас познакомлю с Ириной Владимировной, прекрасный врач, она и будет заниматься с вашей знакомой.
   - Но вы мне обещали подготовить Ольгу, поговорить по душам.
   - Уже, поговорил. Она, в принципе, согласна и даже согласна, если ей лицо закажет тот, кто платит деньги.
   - А сказали ей чего-нибудь по поводу того, кто дает деньги?
   - Нет. Как вы решите, так мы и скажем.
   - Скажите, что нашелся фонд благотворительности, который оплатит ей эту операцию.
   - Боитесь себя раскрыть?
   - Не хочу...
   - Ладно, до четверга, молодой человек, несите деньги.
   Днем на работу мне позвонили. Это была Валя.
   - Колька, привет. Рой, просил тебе сообщить, на Карманной улице произошел провал. Рухнул асфальт, воронка метров пять, слава богу никто не пострадал, но прибывшие пожарные и другие службы города, определили, что видели в земле толи лазы, толи какие то проходы. Ты не сможешь после работы съездить туда и проверить, куда идут эти норы?
   - Постараюсь. На Карманной, говоришь?
   - Да там. Коль, возьми меня с собой?
   - Это опасно, неизвестные норы самые плохие, если сводов нет, то обоих засыпать может.
   - Я тебя подстрахую...
   - Хорошо. А как отреагирует на это Рой?