Кукаркин Евгений. Мы оба очень разные

   - Привет, Сизиф.
   - Кто это? - не узнал он меня.
   - Это я, Соловей.
   - А... Явился значит.
   - Я с товаром.
   - Понял. Что предложишь?
   - Камешки. Те же самые, что и в прошлый год.
   - Сколько?
   - Двадцать пять по десять тонн...
   - Ох, ты. Может скинешь на пару тысяч?
   - Нет. Если не можешь, лучше не бери.
   Он понимает, что сейчас изумруды пользуются спросом и у меня не только он один.
   - Грабишь ты меня. Черт с тобой, приноси камни завтра к шести вечера. Надеюсь знаешь куда?
   - Знаю.
   - Тогда до встречи.
   Теперь надо обезопасить себя. Перекупщики хоть народ и молчаливый, но то, что мне рассказала дочка директора прииска, весьма настораживает. Она назвала всех моих клиентов.
   Обстановка вокруг дома Марковича мне сразу не понравилась. Несколько машин замерли у парадной. Напротив в кафетерии, через стекла видны только одни мужики. Я небрежной походкой прохожу в парадную и спокойно покатил на лифте к шестому этажу.
   На мой звонок, дверь сразу открылась. Две руки вцепились в мою одежду и втянули меня в темный коридор. Дверь мгновенно захлопнулась.
   - Включите свет, - слышен чей то требовательный голос.
   Вспыхивает лампочка и я вижу трех человек.
   - Простите, мне нужно к Марковичу..., - вежливо говорю я.
   - Будет сейчас тебе Маркович. А ну, ребята, тащите его в гостиную.
   Когда втолкнули в светлую комнату, я все понял. Маркович уныло сидел на диване. За большим центральным столом сидел незнакомый мужик со стопкой листков.
   - Здравствуйте, Игорь Степанович.
   - Простите, но я с вами не знаком.
   - Теперь познакомимся. Опер уполномоченный майор Гандлин. Давайте ваш чемоданчик сюда. Положите на стол. Вот так. Понятые, пожалуйста, поближе... Теперь вскройте.
   Я открываю чемодан и все окружающие с любопытством смотрят внутрь. Там старые журналы.
   - А где камни?
   - Какие камни?
   - Которые вы хотели продать господину Марковичу.
   - Первый раз слышу.
   - Ребята, обыщите его, всю одежду до сантиметра прощупайте.
   Молодые люди набрасываются на меня и с усердием общупали не только одежду, но и до синяков мою кожу..
   - Ничего нет, - наконец говорит один.
   - Гражданин Маркович, - обращается к нему майор, - вы нам говорили, что камни обязательно будут здесь.
   - Говорил, он мне сам позвонил и сказал об этом.
   - Вы, Игорь Степанович, звонили ему, правда?
   - Звонил. Только господин Маркович путает. Мы ни о каких камнях не говорили, разговор шел о коллекции, он хотел мне кое чего из нее продать. Я по этой причине и оказался здесь.
   - Где же ваши тогда деньги?
   - Так сначала товар смотрят, а потом платят.
   - Понятно.
   В это время слышен звонок в дверь, стучат запоры и в комнату врывается... Владимир Андреевич, тот самый, что допрашивал меня на станции под Архангельском
   - Ну как нашли? Где камни?
   - У гражданина Соловьева ничего не обнаружено.
   - Как не обнаружено? Он же сюда с чемоданчиком шел.
   - Вот чемоданчик, в нем кроме журналов ничего нет.
   - Майор, пошлите своих людей на лестницу, пусть осмотрят все тепловые батареи, углы, тайники. Не мог он прийти пустой.
   - Ребята, - обращается майор к парням, что столпились в комнате, - все на лестницу, обшарить каждую щель.
   Парни исчезают. Томительно идет время. Через двадцать минут все возвращаются и по их виду ясно, что ничего не нашли.
   - На лестнице ничего нет, - отчитывается старший.
   - Тогда поехали. Поедем в гости к гражданину Соловьеву, - решает майор.
   - Не имеете права. Вы должны предъявить... ордер.
   - Успокойтесь, Игорь Степанович, все получено. Вот решение прокуратуры.
   Он машет перед моим носом бумажкой. Кроме Марковича все покидают квартиру.
   Естественно, дома у меня ничего не нашли. Милиция убралась, а я задумался. Придется менять покупателей. За Крутым и Самаритянином точно следят. Хорошо, что камешки приготовленные для Марковича, успел сдать в камеру хранения Балтийского вокзала.
   Перед самым выходом на работу, мне удалось выйти на мафиози по кличке Каштан, владеющим сетью магазинов и рынков в городе. Он изъявил желание все купить оптом за пятьсот тысяч долларов. Сделка состоялась в кафе недалеко от Московского вокзала. Рыхлый, толстый черноволосый мужик щелкал от восхищения языком, разглядывая кристалл на столе.
   - Какой камень, чудо камень. Ты точно их не подделываешь?
   - Нет. Вытащил из тайги.
   - Дорогой, беру, все беру, но с условием. В следующий раз привезешь партию этих камешков только ко мне.
   - Хорошо.
   - Обещаешь?
   - Обещаю.
   - И столько же?
   - Договорились.
   - Деньги вот, в этом чемодане. Давай все камни. Где они?
   - Каштан, ты можешь довериться своей охране?
   - Конечно могу.
   - Тогда пусть один сбегает на вокзал и в камере хранения вытащит два мешка. Я номера дам.
   - Хитрый ты, Игорек, но правильно делаешь. Ей, - он подзывает одного из своих охранников, - сходи, на этот вокзал. Там в камере хранения два мешка их надо положить в мою машину. Дай ему номера, Игорек.
   Охранник уходит, а я в полуоткрытом чемодане бегло пересчитываю пачки денег и проверяю на выбор, чтобы не было кукол или фальшивых.
   - Игорек, здесь все чисто, - успокаивает мафиози. - Я работаю по принципу, не подводи клиента, иначе в следующий раз ничего не получишь.
   Через окно кафе видно, как здоровяк охранник тащит два небольших мешка к шикарной машине и закидывает их внутрь.
   - Ну, вот и все, - подводит итог Каштан. - Пока, Игорек. До встречи.
   Он тяжело выпрямляет свое тело и смешно выбрасывая ноги идет к выходу.
   Первый день на работе прошел напряженно. Институт гудел как улей. Мы узнали, что нас все же продали Баеру. По этому поводу новая компания решила в этот же день провести вечер в Мраморном зале Кировского дворца, для этого вручила некоторым служащим института приглашения туда. Худущая секретарша директора, Клавочка, выловила меня в коридоре.
   - Игорь, постой. Тебе здесь есть приглашение.
   Она подает мне длинную, цветастую картонку.
   - А мне то зачем?
   - Бери, бери, это верный признак, что тебя уже не уволят. На кого Баеры положили глаз, тем всем выдали приглашения. Они уже давно все учли и все что у нас творится, знают. Знаешь, кто теперь будет у нас директором?
   - Нет.
   - Владимир Андреевич Григорьев. Он переведен сюда с Архангельска.
   - Говоришь, Владимир Андреевич?
   - Да. Ты с ним не знаком, случайно?
   - Нет.
   - А я вот не получила приглашения. Меня наверно спихнут от сюда.
   - Эти то вообще все могут сделать.
   - Лучше бы не делали, как никак у меня семья. Ладно, я побежала дальше, мне еще надо пару приглашений вручить.
   Все руководство компании пришло на вечер с женами и детьми. Пригласили какую рок группу и она в одной из частей зала настраивала инструменты. На маленькую сцену собрались представительные мужчины.
   - Дамы и господа, - раздался в динамиках, знакомый голос. - Сейчас перед вами выступит один из директоров компании Баера, господин Шмид.
   Освещение не очень яркое, но я разглядел Владимир Андреевича, это тот, который все время гонялся за мной. Рядом сухонький немец, он держит микрофон и тут же понеслась незнакомая речь. Владимир Андреевич в паузах переводит на русский.
   - Дамы и господа, фирма Баер рада приветствовать вас...
   Оглядываю зал и тут я чуть не подпрыгнул. Недалеко от сцены, держа под руку грузного старика, стояла Мария Кирилловна, дочь начальника прииска Поляны, моя попутчица в поезде до Архангельска. Я, осторожно, раздвигая толпу, стал пробираться к ней. Только встал за ее спиной, как речь немца окончилась, все вежливо поаплодировали. Тогда я вышел перед ней.
   - Здравствуй, Маша.
   - Вы кто? - удивилась она.
   Старик тоже с любопытством смотрит на меня.
   - Разве ты меня не узнала, я твой жених, тот самый, который сделал тебе предложение в поезде...
   - Инженер?
   Она тоже с удивлением смотрит на мое лицо. Тогда при встрече был бородат, теперь брит и явно для нее не узнаваем,
   - О каком женихе идет речь? - полюбопытствовал старик.
   - Знакомься, папа, это Соловьев Игорь Степанович, по кличке - Инженер. Тот самый, что ворует изумруды с земель компании.
   - А... Знакомая личность. Вы так молоды, а я этого даже не предполагал Ваши фотографии, расклеенные там под Архангельском, все с бородой. Так о чем речь? Почему ты мне, дочка, ничего не рассказала о женихе?
   - Он мне не жених. Действительно, сделал мне предложение в поезде, но я ему отказала.
   - Я сделал деловое предложение вашей дочери и подсчитал всю его выгоду. Суть такова. Я сдаю компании Баера прииск уникальных изумрудов, а взамен получаю руку вашей дочери. Это обоюдно выгодная сделка, но она стоит этого. Компания получает прииск, я же приобретаю настоящее сокровище, которое находится рядом с вами.
   Старик изучает мое лицо и молчит. Маша вцепилась в его локтю и с ужасом смотрит на профиль отца.
   - Папа, не слушай его. Неужели...
   - Маша, почему ты мне ничего не рассказала о своей встрече с молодым человеком.
   - Папа, но я ему отказала и думала, что на этом все кончено.
   - Нельзя делать, дочка, опрометчивые решения. Надо было все рассказать мне.
   - Папа, неужели ты считаешь, что меня можно обменять на месторождение изумрудов? Я была уверена, что ты никогда не согласишься это сделать. Кроме того институт то теперь наш и мы найдем этот место.
   - Когда? Через десять лет..., двадцать? Вчера вечером Баеру один тип предложил изумруды на миллион долларов, всего тридцать килограмм. До коле мы будем терять по миллиону долларов в год.
   - А вдруг их откроют через год..., в следующем году?
   - А вдруг не откроют вообще и Игорь Степанович будет опять получит свою незаконную долю. Нет, дорогая, так дела не решаются. Игорь Степанович, не обижайтесь на мою глупую дочь. Если вы не против, компания обсудит ваше предложение и вскоре даст ответ.
   - Но, папа, - чуть не плачет Маша, - о чем ты говоришь. Я же твоя дочь.
   - Вот потому, что ты моя дочь, я не хочу допустить позора на свою голову и семью. Игорь Степанович разумный человек и если помимо нас доведет до руководства компании свое предложение, то никто не даст гарантии, что мы вообще будем существовать на этом свете. Пойдем, доченька, ты должна все рассказать господину Баеру. Вы извините, Игорь Степанович, но мы отойдем.
   Старик уверенно повел дочь в сторону и они вскоре затерялись в толпе. Заиграла музыка, часть гостей пошли танцевать, а меня кто то ударил по плечу.
   - Виктор...
   - Игорь, тебя тоже пригласили?
   - Как видишь. Я очень рад, что ты здесь. Значит тебе не надо уходить в училище?
   - Я посмотрю, где будет лучше предложение. С кем это ты сейчас говорил?
   - С директором изумрудного прииска в Полянах и его дочерью.
   - Красивая деваха, ноги от шеи, бюст - во, а глазищи... слов нет... синющие фары...
   - Вот ей я тогда и предложил руку и сердце.
   - Да что ты говоришь? А она?
   - Пока дала отрицательный ответа.
   - Пойдем в буфет, тяпнем по сто грамм, за наше хорошее будущее.
   Вечер продолжается. Мне стало скучно, девицы не очень интересовали, да и как можно было с ними флиртовать, если в институте молодежи почти нет, одно старье. Новая реформа вытолкнула всех молодых людей в другие области выживания. Я вышел из буфета и решил убраться домой. Проходя по почти пустому коридору, у одного окна, завешенного тяжелыми портьерами, увидел знакомую женскую фигуру.
   - Мария Кирилловна...
   - А... это вы.
   - Чего вы здесь делаете?
   - Хочу побыть одна, да никак не удается, - я не удаляюсь и мы молчим, вдруг она повернула ко мне свою головку и спросила. - Зачем вы сказали все моему папе?
   - А как по другому я мог поступить?
   - Как я вас ненавижу. И зачем только меня подсадили к вам в поезд, не могла, дура, остановиться, вот и попалась в капкан.
   - Вы не дура. Умеете поставить человека на место, умеете гибко рассуждать. мне понравились этим сразу же.
   - Все умею, а в ловушку все равно попалась.
   - Слушайте, чего вы себя здесь накачиваете, давайте я вас отвезу домой, вы там выплачетесь по уши, а утром со свежей головой примете трезвое решение.
   - Вы чудовище...
   - Так едем или нет?
   - Убирайтесь от меня куда хотите. Глаза бы мои вас не видели.
   - Хорошо, оставляю вас здесь со своим одиночеством. До свидания, миледи.
   В гардеробе одеваю свой плащ и вдруг слышу торопливый стук каблучков сзади.
   - Игорь Степанович, я передумала, еду с вами.
   - Но ваши глаза не хотят меня видеть.
   - Не хотят, но вы со мной поступаете вне всяких правил и это меня начинает бесить.
   - Такой вы мне больше нравитесь. Я уже прочувствовал ваш характер в поезде и очень рад, что вы ожили и все повторяется.
   Я вижу как сжимаются ее кулачки.
   - В поезде я вас треснула один раз по физиономии, как мне это хочется сделать сейчас...
   - Вы сделали тогда большую ошибку, просто укрепили мою решимость в отношении вас, ударите еще, я сделаю еще один проступок.
   - Это какой?
   - Ну, например, поцелую вас. Так, возьму в охапку и поцелую.
   - Мерзавец, монстр...
   Она в ярости, но ударить меня не решается.
   - Так мы будем ругаться или едем.
   - Возьмите мой плащ. Номер семнадцать, скажите там..., что номерок потом принесет папа.
   К моему удивлению, гардеробщица без претензий, сразу же выдала плащ. Я помог одеть его на Машу.
   - Я не хочу домой, - вдруг говорит она, - отвезите меня куда-нибудь.
   - Ладно.
   На улице темно, многочисленные фонари неровно освещают заваленный листьями асфальт. Молча дошли до Большого проспекта и здесь подвернулось такси. Мы с Машей сели на заднее сидение.
   - К Медному всаднику, пожалуйста, - прошу я шофера.
   Она ни слова.
   Мы остановились напротив пристани, где к моей радости, в сиянии огней стоял туристический пароходик. Маша и я выбрались к кассе.
   - Рейс будет? - спрашиваю я в окошечко.
   - Через двадцать минут, последний...
   - Два билета нам.
   В ярко освещенном салоне пароходика почти пусто, у окон три или пять влюбленных парочек.
   - Садись, - киваю Маше на столик.
   Сам сажусь напротив нее.
   - Итак, обсудим наши проблемы. Ты можешь говорить?
   - Да.
   - Тогда начинай.
   - Что начинать?
   - Говори, что у тебя на душе.
   - Пакостно.
   - Понятно. У тебя молодой человек на примете есть?
   - Есть. Ни тебе чета.
   - Естественно. Судя по тому придурку в поезде, тебе не чем похвастать.
   Она вспыхнула.
   - Не тебе судить..., у меня есть другие. В поезде был мой охранник.
   - А чего у тебя его здесь нет?
   - Они сегодня при папе.
   - Скажи честно, ведь ты скрепя сердцем согласилась поехать сейчас со мной, теперь сидишь здесь и терпишь меня, для чего?
   - Откажись от сделки, откажись от меня.
   - Неужели так далеко зашло?
   - Баер попросил меня выйти за тебя за муж, но эта просьба равносильна приказу.
   - Неплохо ваша организация работает. Всего то две минуты поговорил с твоим папой и уже получил согласие. И папа не против?
   - Папа, за.
   - Ну и семейка. Почему же тогда я должен отказаться?
   Загудел пароходик и тут же завибрировали стенки и сиденья. Медленно мимо окна поползли огни пристани.
   - Это хочу я.
   - А что делать с моим месторождением?
   - Отдай его Баеру.
   - За просто так?
   - Поторгуйся, он же тебе большие деньги обещал.
   - Нет, зачем мне деньги, это у меня есть и яхты мне не нужны, не нужны самолеты... Мне нужна подруга, красивая, сексуальная и умная женщина... Я понимаю, что ты не хочешь и поэтому мы с тобой можем договорится о другом, о разводе например.
   - Что?
   Ее глаза чуть не лезут на лоб.
   - Подпишем договор на девять месяцев. Ты выходишь за меня за муж, через девять месяцев после свадьбы я открываю фирме месторождение и мы со спокойной совестью расходимся, если конечно не понравимся окончательно друг другу.
   - Боже мой, что я слышу. Я вам не шлюха...
   - Шлюха за муж не выходит, в подстилку вы тоже не годитесь, будете мне верной и надежной женой. Не хотите такого условия, развода я не дам.
   - Да я вас лучше убью...
   - Только после того, как покажу месторождение.
   Ее голова рухнула на подложенные руки, лежащие на столе.
   - Только не плачьте, пожалуйста, вы меня не разжалобите.
   Через минут десять она оправилась. Подняла голову и спокойно спросила.
   - Где мы?
   - Плывем по реке до Смольного, кажется уже поворачиваем обратно.
   - Я хочу домой.
   - Сейчас пристанем и я вас отвезу.
   Утром в институте все необычно подтянуты и прибыли вовремя на рабочие места. Только я вошел в комнату, где работал с коллегами, как тут же нарвался на секретаршу Клавочку.
   - Игорь, я уже вся переволновалась, тебя вызывают в дирекцию.
   - Сейчас, сброшу плащ.
   Мы идем с ней по коридору.
   - Насчет чего вызывают, не знаешь?
   - Там такое, такое... приехал сам господин Баер, там же господин Шмид, еще несколько директоров фирмы. Человек десять руководства.
   - А зачем вызывают то?
   - Не знаю.
   В кабинете директора действительно десять человек. Из них мне знакомы господин Шмит, Владимир Андреевич, старик, отец Маши. Остальных не знаю. Толстенький улыбающийся человек за центральным столом, забормотал по-немецки. Владимир Андреевич переводит.
   - Здравствуйте, господин Соловьев.
   - Здравствуйте.
   - Присаживайтесь, пожалуйста. Мы здесь собрались, чтобы обсудить ваше предложение по поводу изумрудного месторождения. Мне оно очень понравилось и я вижу, что вы деловой человек. Совет решил просить согласие отца Марии Кирилловны, на вашу свадьбу с его дочерью... Правильно я говорю?
   Головы закивали и повернулись в сторону старика, тот тоже кивнул головой и сказал.
   - Мы с женой согласны. Дочь не возражает тоже.
   Вот это да.
   - А вы не изменили своего решения, молодой человек?
   - Нет, - ответил я, - но как вы сказали, мы обсуждаем мое предложение. Оно не только говорит о моей свадьбе, там должны быть существенные оговорки. В чем именно. Я заключаю с компанией договор, в котором говорится, что ровно через девять месяцев после свадьбы, я отрываю фирме изумрудное местонахождения, это и разумно, потому что зимы у нас очень долгие и почве надо отогреться. Во-вторых, за эти девять месяцев жена должна вести себя как подобает жене и не будет стремится к бегству или разводу...
   - Но это не в нашей компетенции...
   - Это необычный договор, господа, и юристы должны обдумать каждое наше предложение. Мы же решаем здесь вопрос о моей свадьбе, почему бы не подумать о целостности семьи.
   Баер повернул голову к Шмиту и о чем то заговорил, по кабинету прошелся гул голосов и тут поднялся старик.
   - Я считаю, что Игорь Степанович прав. Зачем делать свадьбу, чтобы сразу разводится. Мы заключим сделку, а жена вдруг возьмет, да уйдет. Значит фирма должна взять на себя обязательства, что этого не будет и разговор должен идти о неустойке в весьма больших размерах, при условии, если развод произойдет по вине жены или они разойдутся.
   - Простите, но вы тоже за это должны отвечать?
   - Да и у меня будет очень жесткий приговор. В этом случае, я отрекаюсь от своей дочери.
   Присутствующие замерли.
   - Тогда вопрос решен. Мы согласны заключить с вами договор, господин Соловьев, - подытожил Баер. - Прошу присутствующих, никому не сообщать о цели нашего совещания.
   - А что сообщить мне служащим? - спросил я. - Все же видели, что я пошел сюда.
   - Скажите, что мы вас переводим в начальники изыскательского отдела по Северо-западному региону.
   Наконец то я в доме старика. Его жена, очень симпатичная женщина, улыбалась мне ослепительно белыми зубами.
   - Так вот вы какой, Игорь Степанович.
   - Какой?
   - Молодой, энергичный. Мне Машенька говорила много хорошего о вас.
   Надо же, а мне ничего хорошего. Чего она там несла, интересно?
   - А где она сама?
   - У себя в комнате. Вы к ней лучше сейчас не ходите, у нее очень плохое настроение, пойдемте лучше поговорим в гостиной.
   В гостиной мы присаживаемся на диван.
   - Игорь Степанович, разговор между нами. Я как мать Машеньки очень хочу ей счастья и естественно заинтересована в ее обеспеченности. Вы имеете какие- нибудь... сбережения, финансовые источники, чтобы моя дочь не жила в бедности?
   - Я могу обеспечить вашу дочь, чем угодно. Даже купить для нее один из Канарских островов.
   - Вы серьезно?
   - Можете спросить у своего мужа, он подтвердит это.
   Похоже я ее убил. Она растеряно смотрит на меня.
   - Это правда?
   - Да.
   - Почему же муж мне ничего не сказал?
   - Не знаю.
   - Тогда прочему вы работаете простым инженером в институте? Имея такие деньги вы могли бы заняться чем-то другим.
   - Я работаю уже не инженером, а начальником отдела. А в отношении чего-то другого... душа не лежит.
   - Простите, откуда же тогда у вас столько денег.
   - Зарабатываю...
   Она ничего не поняла, но в ее глазах я поднялся на несколько ступенек в верх. В гостиную врывается парень, который охранял Машу в поезде.
   - Кира Матвеевна, ваша дочь... А... это ты, - увидел он меня. - Чего ты здесь делаешь? Кира Матвеевна выгнать его?
   - Успокойся, Николай. Ты теперь должен знать, Игорь Степанович жених моей дочери.
   - Вот ты... Добился своего, значит. Что же поздравляю, а Марии Кирилловне сочувствую...
   - Так что там с моей дочерью? - сухо спросила его мать Маши.
   - Ваша дочь чуть не разбила голову служанке, бесится в комнате и ломает все что подвернется под руку.
   - Вот... Видите, Игорь Степанович, я говорила вам, что у нее плохое настроение.
   - Позвольте я с ней поговорю.
   - Не знаю, сможете ли. Попробуйте, все таки вы ее жених.
   - Иди, иди, она тебе сейчас глаза выцарапает, - напутствует меня охранник.
   В комнате бедлам. С кровати скинуты простыни и одеяла, пуфики перевернуты, пол замусорен осколками стекла и разбросанной одежды.
   - Здравствуйте, Мария Кирилловна.
   Она сидит в ночной рубашке перед трюмо и смотрит на меня через зеркало.
   - Зачем вы пришли?
   - По приглашению вашего отца.
   - Я вас не хочу видеть.
   - Это ваше дело, но у меня с вами должен состояться серьезный разговор.
   - Мы уже все обговорили, мой папа уже оформил брачный контракт. Что вам еще надо?
   - Я хочу, дополнить контракт одним параграфом...
   - Что еще?
   Она резко повернулась ко мне.
   - Если вы забеременеете от меня и у вас родится ребенок, то он должен быть при отце.
   Она захлопала губами из ее горла раздался хрип...
   - Я очень рад, получить от вас вразумительный ответ, - продолжил я. Попрошу вашего отца сегодня же исправить контракт. Можете продолжать показывать свой прелестный характер и ломать все подряд дальше. До свидания.
   Маша сидит уже с раскрытым ртом. Я вышел из ее комнаты.
   Кира Матвеевна и охранник находятся рядом с дверью.
   - Ну что там? - шепотом спрашивает она.
   - Ничего, сейчас успокоится.
   В ответ, в комнате Маши слышится вопль. Потом наступила тишина.
   - Не знаю что делать-то, идти к ней или нет?
   - Идите, я говорю, она сейчас успокоится.
   Кира Матвеевна осторожно приоткрывает дверь и входит в комнату. Там по прежнему тихо.
   - Значит женишься на Маше? - спрашивает Николай.
   Он уже не так агрессивен и в его голосе появились другие нотки.
   - Да.
   - Не знаю, кому из вас придется несладко. Судя по всему, нашла коса на камень. Маша девушка боевая, очень информированная, была в курсе всех дел отца и умела заткнуть рот любому оппоненту. Тогда в поезде, по заданию фирмы, она хотела тебя попытаться прибрать к рукам, но вышло все на оборот... Здорово ты ее подловил. Что теперь будет со мной? Ведь ты теперь будешь новым хозяином.
   - Мне очень жаль, но я бы тебя все же выгнал вон.
   - Почему?
   - За то, что вовремя не доложил ее отцу о результатах разговора в поезде.
   - Так... она просила.
   - Значит о какой преданности ко мне можно говорить. Она с кем-нибудь будет крутить шашни, а ты будешь молчать.
   - Я все понял, Игорь Степанович. Может это и хорошо, что я ухожу от вас.
   - Это почему же?
   - Крутится на одном жернове не так приятно, а попасть между двумя ужасно.
   - Я ухожу, передай Кире Матвеевне, что я рад знакомству.
   Трудно описать предсвадебные хлопоты. В подарок своей невесте, я заказал колье из алмазов и гранатов, большую брошь и серьги. Приобрел кольцо с великолепным бриллиантом. Чтобы не осрамится перед отцом Маши, купил квартиру и дорогостоящую мебель. Ее мать за два месяца сама обставила и переделала все комнаты, завалив шкафы и полки хрусталем, посудой и всякими безделушками, все естественно за мои деньги. В это время с Машей мы встречались редко и то, если увидим друг друга... кивнем головами и расходимся. Но вот наступил знаменательный день свадьбы. Так как народу приглашено много, это почти все правление компании Баера со своими женами и детьми, родственники и друзья с той и другой стороны, то пришлось арендовать ресторан "Прибой" на целые сутки.
   Маша очень красива в свадебном платье. Мы с ней стоим перед алтарем и я с нетерпением жду этой волшебной минуты, когда можно будет в первый раз поцеловать невесту. И вот, наконец, она откинула вуаль и мы смотрим друг на друга, ее глаза просят о пощаде, но я нежно прикасаюсь к ее губам и чуть задерживаюсь.
   - Ты, молодец, - шепотом говорю ей.
   Она промолчала.
   Гости несут подарки, ими завален угол зала. На столах коробки, цветы и большие пакеты. Нас поздравляют и тут знакомая толстая фигура протянула свою огромную руку.
   - Каштан? Что ты здесь делаешь?
   - Я приглашен тоже. Как видишь, не мог устоять перед таким торжеством. Поздравляю тебя.
   - Кто тебя пригласил?
   - Компания, сам Баер. Да ты я вижу не рад.
   - Я всем гостям рад.
   - Это хорошо. Я очень удивился, когда узнал, что ты женишься... фактически на фирме Баера, но еще больше поразился, условиям твоего брачного контракта. Мои ребята сумели спереть его копию и после этого, естественно решил напомнить кое что.