Кукаркин Евгений. Мы оба очень разные

   Маша спит в мешке, я стараюсь ее поднять.
   - Соня, вставай, все проспишь.
   Она открыла глаза.
   - У меня болит все тело.
   - Так и должно быть. Вставай. Ребята уже проснулись.
   Ребята бродили уже по лесу, пытаясь определить, где же находятся долгожданные кристаллы. Маша нехотя выползла из мешка, лениво поела, причесала волосы и натянула сетку накомарника.
   - Я готова.
   Веду ее к вывороченной старой ели.
   - Ей, ребята, - ору я. - Все сюда.
   Парни от волнения даже скинули сетки, теперь без конца шлепают себя по физиономиям ладонями.
   - Лопаты у вас есть?
   - Есть, саперные, - за всех отвечает Федя.
   Я просовываю руку под ствол лежащей ели и достаю две кайлы, потом вытаскиваю пилу, проверяю ее острие.
   - Немного заржавела. Это нам с Мишей. Мы сейчас с вами напилим здесь осиновых и березовых бревен, это для крепежа в старом руднике.
   - В руднике? - удивился Федя.
   Остальные уставились на меня.
   - Да. В руднике, чтобы там не рухнул свод, нужно его подпереть.
   - У меня есть лучше предложения, - вдруг встрепенулся Гоша.
   Он помчался к своему рюкзаку. Вскоре вернулся, держа в руках цепную бензопилу.
   - Ну как, эта будет лучше?
   - Ничего себе пер игрушку.
   - Тяжеловато конечно, но я надеюсь, обратно не понесу.
   - Тогда приступим. Мы с Мишей все же будем пилить простой пилой, Гоша цепной. Федя рубит сучки.
   - А что буду делать я? - спрашивает Маша.
   - Оттаскивай сучья в кучи.
   Затрещал двигатель пилы и вскоре первые деревья рухнули на землю.
   Мы подтащили бревна к краю площадки.
   - Вот здесь спустим их вниз, вон на тот карниз.
   Все перегибаются вниз.
   - Ух ты, - замечает Гоша. - Ты каждый раз спускался здесь?
   - Нет. Обычно я обхожу с той стороны, - я ткнул рукой в право, - там на брюхе еще можно проползти по выступам. Тащите веревки и цепляйте за деревья.
   - Как же очутился рудник на такой высоте? - удивилась Маша.
   - Скала обвалилась. Раньше была большая площадка перед рудником, что то произошло с природой и все рухнуло.
   Мишка с Гошкой помчались в лагерь и вскоре пять веревок, привязанные к деревьям, улетели свободными концами вниз.
   - Я и Миша сейчас спустимся вниз, а вы с Федей спускайте к нам бревна.
   - А когда же будем искать камни? - не выдерживает Гоша. - Скоро стемнеет.
   - Как только все крепи спустим вниз. Ты хочешь быть засыпанным в этой горе? Думаю, что нет, поэтому сначала обезопасим себя.
   Только к самой темноте мы закончили спуск бревен вниз.
   В нашем лагере, при свете костра, мы с Федей делаем самодельные носилки.
   - Трудно все крутить без гвоздей, - сетует Федя.
   - Делай, делай, хорошо хоть веревки есть, а то в рубахе бы породу носил.
   - А там , в туннеле ее оставить нельзя?
   - Самое интересное в темноте пропустишь. Так кристаллов и не найдешь, а потом и не выберешься.
   - А какие самые большие кристаллы изумруда бывают? - спрашивает Гоша.
   - В Москве в алмазном фонде есть почти квадратный колумбийский изумруд массой 136,25 карата, он вправлен в брошь и обрамлен крупными бриллиантами. Пожалуй это самый большой изумруд в России. Различные по массе изумруды украшает "Большой наряд" для царя Михаила Романова - венец, скипетр и державу. Изумительные по красоте кристаллы находятся в Восточной и Золотой кладовых Эрмитажа.
   - А какой самый большой изумруд в мире? - спросила Маша.
   - Самый крупнейший это Соммерсет, найденный в ЮАР. Его вес приблизительно 24000 карат.
   - А у нас в России находили крупные изумруды?
   - Находили. На Урале был найден "Кочубеевский изумруд", около 11000 карат, "Славный уральский" - 3362,5 карата, "Коровенский" - я точно не помню его вес, но очень большой.
   - Почему же ты говоришь, что в России крупных изумрудов нет, вон их сколько...
   - Кочубеевский и Славный, находятся за границей, а Коровенский - украли и до сих пор найти не могут.
   - Сколько же стоят изумруды?
   - Бездефектный кристалл массой свыше 5 карат стоит дороже алмаза. В мировой практике обычно чистые кристаллы стоят, за один карат от 500 до 5000 долларов. Принцип один, чем крупнее, тем дороже.
   - Сколько же стоит тот камень, который у меня, помнишь, на цепочке...
   - Он карат сорок. Стоимость такого камня около 50 тысяч долларов.
   - Папа сказал 75.
   - Наверно он прав, ему же еще делали обрамление.
   - Ты его здесь нашел?
   - Здесь.
   Федя пробует носилки, уперев их в ель.
   - А вроде ничего.
   - Давайте спать ребята, - предлагаю я.
   Утром, все бодро выбрались из своих мешков, даже Маша не поленилась привести себя в порядок и почистить зубы. Мы спешно поели консервов и взяв фонарики, кайла, лопаты, самодельные носилки и топор, стали спускаться вниз. Крошечный пятачок карниза завален бревнами. Я первый перелез их и буквально вполз в темный лаз между камнями. Свет фонарика выхватил расширяющийся тоннель, с перегнившими крепями и невероятным количеством паутины. Почти подталкивая меня, влезает Федя.
   - Черт возьми, да здесь можно встать.
   - Лучше крикни тем с наружи, чтобы заталкивали бревна и инструмент.
   Опять возня с бревнами, мы их складываем вдоль стен. Вскоре в лаз проникает вся группа. Лучи фонариков замелькали по грязным сводам.
   - Взяли инструмент, каждый прихватит по бревну и пошли, - командую я. Только осторожно, не сбейте бревнами старые крепи, иначе конец.
   Идем осторожно то туннелю. Минут через пять попали в развилку.
   - Нам направо.
   - А что налево? - спрашивает Федя.
   - Тупик. Кто то хотел пробить туннель на западный склон и не успел.
   - Значит здесь кто то уже копался?
   - Рудник открыт давно, наверно еще при Петре, но просуществовал недолго. По выемке породы видно, что старатели удачно попали на гидротермальную жилу в сланцах, но прошли вдоль нее немного. Перед рудником произошла катастрофа и все кончилось.
   Через две минуты ходьбы, мы уперлись в стену из углисто-карбонатного сланца.
   - Осторожно, даже не прикасайтесь к стенам. Давайте подгонять крепи.
   Мы стали подгонять бревна под свод. Когда сделали первые два ребра. Я взял кайлу.
   - Федя, бери вторую. Мы рубим сланец здесь, вдоль этих темных полос. Гоша и Миша отгребают и на носилках выносят отвал наружу. Маша, будет просеивать отвал и собирать кристаллы.
   - Как же я там одна.
   - Ничего, пристроишься, карниз большой, лишние породы будешь сбрасывать вниз.
   Мы добросовестно рубили стенку и оттаскивали породу на выход, Прерывались, чтобы закрепить своды и опять начинали долбить проступающую жилу. Через четыре часа сделали перерыв и выползли на свет. Маша сидит на бревне, и перебирает отвал, горой насыпанный перед ней.
   - Маша, что-нибудь есть? - нетерпеливо спрашивает Гоша.
   - Есть, - она нагибается за бревно и достает кристалл густо зеленого цвета, - во.
   - Это и всего?
   - Нет. Это самый крупный, а там много других.
   Мы подбегаем к ней и видим за бревном небольшую горку изумрудов.
   - Мать честная, - воскликнул Миша, - есть...
   Три дня вкалываем, как лошади. От восхода до темна, крутимся в этом руднике. Никого подгонять не надо, все охвачены азартом, этому способствовала удача - жила попалась прекрасная. Кристаллы поднимаем в лагерь и вскоре под елью появилась горка из них. Уже вечером, когда все собрались у костра, я предложил.
   - Ребята. Давайте делить.
   - Как ты это хочешь сделать? - спрашивает Федя.
   - Разделим на пять частей, потом Маша отвернется и скажет кому какая часть достанется.
   - Может, мы сделаем четыре части. Маше как женщине, отберем небольшую партию, которую она без дележа возьмет, - предлагает Федя.
   Все кивают головами.
   Мы начинаем делить кристаллы, равномерно разбрасывая в кучи большие и маленькие изумруды. Маше подобрали небольшую груду средних и больших камней. Потом Маша отвернулась и начала "колдовать", мне досталась крайняя куча, которую я тут же запихнул в рюкзак.
   Утром в лагере шум. Федя лежит на земле и любуется чистотой кристалла, при этом смачно ругаясь. Гошка прыгает вокруг своего мешка и хохочет.
   - Вот заживем...
   Миша зарывает руку по локоть в камни и выдергивает какой-нибудь кристалл, потом опять копается...
   - Ребята, сейчас поедим и пора удирать от сюда, - объявляю им.
   - Кто и уйдет, а мы останемся, - говорит Федя.
   - Ребята, вам столько камней не унести.
   - Это мы посмотрим.
   Я почувствовал подвох.
   - Что вы там еще надумали?
   - Миша, давай... - Федя кивает ему.
   - Понял.
   Миша лезет в свой спальный мешок и достает небольшую радиостанцию. Включает тумблера, одевает наушники.
   - Компас, как слышите, прием, - начинает бубнить он.
   Через минут семь, пресловутый "компас" ему ответил.
   - Мы вышли на точку. Нужна ваша помощь. Ага... Ясно... Начнем с утра.
   Он сдирает наушники и отключает станцию.
   - Федя, кто-то включил здесь радиомаяк. Уже три дня он работает. Наши засекли его и уже отметили координаты.
   - Так, - Федя угрюмо смотрит на меня, - Твоя работа?
   - Моя. Я должен это месторождение сдать компании. Для этого и нахожусь здесь, для этого и вывесил маяк.
   - Дать бы тебе по морде за такие дела. Куда дел маяк?
   - Не знаю, темно было, я его включил и швырнул в лес. Где он сейчас валяется, поди разбери...
   - Миша, ты можешь отыскать маяк?
   - Нет, здесь пеленгатор нужен.
   - Вот черт. Мишка, возьми автомат и держи этих... на прицеле, не дай им удрать.
   - Да вы что, ребята? Мы же все делали вместе...
   - А теперь, после твоего предательства - врозь. Гошка, бери пилу, начнем расчищать площадку.
   Они валили деревья до темноты и вскоре пришли к нам усталые и злые.
   - Мишка, - орет Федя, - Мы сейчас поедим и спать, а ты посиди ночь с этими...
   Вскоре лагерь затих. Маша залезла в свой спальный мешок, я прикрылся плащом, один Мишка сидел перед костром и подбрасывал в него ветки и сучья.
   Проснулся от холода. Уже брезжит рассвет. Костер почти потух, Мишка спал, закутавшись в ватник и прижавшись к стволу ели. Я подполз к мешку Маши и зажав ей рот тихо прошептал в ухо.
   - Проснись.
   Она дернулась и открыла глаза.
   - Тихо. Вылезай из мешка.
   Помогаю ей выбраться. За спиной Мишки прислонено к дереву, ружье "Манлихер". Осторожно беру его, а из брошенной на землю коробки, набираю в карманы патроны. Две банки тушенки, флягу и противомоскитные сетки пихаю в карманы рюкзаков.. Мы забираем свои рюкзаки и, буквально на цыпочках, выбираемся из лагеря. Я ее провожу мимо лесоповала, устроенного вчера нашими попутчиками, и по едва заметным тропам веду ее на юг.
   Идем по лесам, с частыми остановками, почти сутки. Кое как переспали под наломанным лапником, причем Маше досталось от комара и гнуса. Она не привыкла спать под открытым воздухом, спальные мешки мы бросили в лагере при бегстве, и теперь хандрит.
   - У меня расчесана нога и руки, смотри какие красные.
   - Приложи листья березы...
   - Сам приложи, где ты видишь березу. Завел черт знает куда.
   - Мы скоро выйдем к деревне...
   - Ты уже давно говоришь это.
   Она ворчит и такое ощущение, что наливается яростью.
   Вновь тронулись в путь. У Маши совсем испортилось настроение, видно тяжесть дает о себе знать. Она стала огрызаться и ворчать. К часу дня свалились у ямы с ключевой водой. Маша вроде тут пришла в себя, но маски злости с лица не сняла. Она устала и развалились на траве.
   - Нам куда идти? - резко спрашивает она.
   - На солнышко
   - Это туда? - она махнула рукой.
   - Да.
   - А далеко до первой деревни или поселка?
   - Совсем рядом, часа два осталось. Если не сбиваться, идти прямо метров через сто, выйдешь на старую заросшую дорогу. По ней опять... по солнышку прямо в деревню.
   - Чего же мы тогда так долго шли к месторождению? Тогда почти двое суток, а сейчас полтора....
   - Колесили, сбивали след.
   - До чего тяжелые камни.
   - А ты что думала... У меня от напряжения плечи сводит. Еще гнус и комары проклятые... Посиди здесь, я пройдусь.
   Возвращаюсь, Маши на месте нет, я подумал, что она тоже пошла проветрится. Присаживаюсь рядом с рюкзаком и вдруг из-за ствола ели появляется Маша. В ее руках ружье, дырочки ствола уперлись мне в грудь.
   - Ты чего?
   - Не шевелись. Я убью тебя. Наш контракт окончился. Баер получил все что хотел, я должна получить свободу. Но чтобы ты больше не портил мне жизнь и не встречался на пути, я тебя пристрелю.
   - Маша, ты что белены объелась.
   - Заткнись, давно я ждала этого момента. Все мои унижения, все кончилось...
   - Разве мы не любили друг друга, не жили вместе почти девять месяцев.
   - Я тебя ненавидела, терпела...
   - Хорошо. У нас оговорено, что мы можем развестись после сделки. Давай разведемся.
   - Чтобы я тебя простила? Никогда.
   - Маша, не дури, ты не дойдешь одна.
   - Не двигайся, сам сказал по солнышку..., как-нибудь доберусь.
   Похоже у нее крыша поехала. Я протягиваю руку и пытаюсь подняться.
   - Не делай глупости. Отдай ружье.
   Но тут грохнул выстрел, смачно чмокнула кора сосны, у которой сидел. Я даже откинулся на локти назад. Маша бледная, сжав зубы, смотрит на меня.
   - Я сказала, пристрелю и так сделаю, - ствол ружья даже не дрожит, упорно смотрит в грудь. - На последок, я скажу почему не могу сохранить тебе жизнь. По контракту, если у меня родится сын или дочь, то отцовство будет признано за тобой и дети будут твои. Теперь они будут мои. Я беременна. Прощай.
   И тут выскочил из ствола ярко белый огонь. Что то толкнуло меня в грудь и все потемнело в глазах...
   Я открыл глаза и увидел черный потолок избы. Бабка, закутавшись в платок, сидела рядом.
   - Где я?
   - Очнулся, соколик. Неделю уже в беспамятстве...
   - Что со мной?
   - Да нашли тебя мужики в тайге. Выстрелы услыхали и пошли на них. Тебя нашли, с раной в груди, сюда принесли... Сильный ты оказался..., вытянул ведь...
   - А женщина? Была женщина?
   - Была здесь в деревне какая то... Говорят красивая такая, из лесу пришла, кажись раньше, чем тебя принесли, только я ее не видела. Она у бабы Агафьи переночевала, а утром на телеге в райцентр уехала.
   - А камни... Мой мешок где?
   - Не было никакого мешка. Там неделю назад в лесу такой тарарам был. Хозяин всех мужиков в лес погнал, это тебя и спасло.
   - А что было в лесу?
   - Еще то... Банда изумруды копала, вот милицию, солдат, наших мужиков и направили их усмирять. Что было... ужасть... На попей отвару то, сама готовила. Скольких больных выправила, тебя ведь тоже...
   Я пью горький, горячий отвар и... засыпаю.
   Быстро иду на поправку. Скоро смог подниматься и иногда выхожу на солнышко погреться. Сажусь на большое бревно и обычно рядом всегда присаживаются мужики или любопытные бабы. Вот и сегодня ко мне подсел дед Михась с ружьем в руках.
   - Оклемался, Инженер?
   - Откуда ты меня знаешь?
   - Так ведь прошлом году, фото твое в райцентре видел. Ловили мы тебя тогда, всем миром...
   - Дед, а что там... в лесу произошло, в тот день когда меня нашли?
   - Да, новый прииск отбивали от бандитов. Поубивали их сколько..., ужасть. И наши тоже есть...
   - Бандитов то было всего трое, я сам их в тот день видел.
   - Ошибся, милок. Да их с десяток было. Вот это..., как его, стрекоза металлическая прилетела, села там на бревенчатый помост и вышла им подмога.
   - Вертолет значит прилетел.
   - Да, да, он и есть. Сел там, изумрудами его набили, а когда стал подниматься в воздух, бревна под ним провалились, он и... упал на бок. Там до сих пор лежит. Директор прииска приказал его от изумрудов очистить и все камни в Поляны отвезти.
   - А там где я лежал, ничего рядом не было?
   - Нет, видно выстрелили и ограбили тебя, сынок. Ничего, Инженер, ты еще прособираешь камней. Говорят, здесь каждую впадину знаешь, каждый камень. Признайся новый прииск, ведь твоя находка?
   - Моя.
   - Ну вот видишь. Иду сейчас туда, сменять охрану. Хорошие там камни, редкой красоты, таких и в мире наверно нет. Только ведь, по моим приметам, недолог его век. Года на три прииск потянет... и все. Камешки тю-тю.
   - Не на три, а на четыре. Там только три жилы, верх самый богатый, ниже поменьше, но кристаллы могут быть покрупнее.
   - Ну вот, ты все знаешь...
   Когда немного окреп, решил сходить туда, к ключу, где Маша подстрелила меня.
   Вот и дерево возле которого я сидел. Недалеко в траве две гильзы. Я подошел к яме с ключевой водой, кто-то забросал ее кусками дерна и камнями, но тут заметил из шевелящегося бугорка песка торчащий кусок брезентового ремня. Сразу заметался среди деревьев, нашел длинный сук и вернулся к яме. Мне удалось подцепить ремень и я потянул на себя неровную палку. Вздыбилось дно и выползло ружье "Манлихер", Машин подарок. В обвале дна показался бок рюкзака. Вот где мои кристаллы. Неужели она все стащила в эту яму. Я понял, что мне из-за раны еще не донести эту тяжесть до деревни. Пришлось обломать бока ямы и забросать рюкзак землей и камнями.
   Дед Михась согласился помочь мне с рюкзаком, я ему обещал подарить за это выловленное ружье. Он снарядил телегу и мы по утречку покатили по старой дороге в лес. Когда выдернули из ручья рюкзак, дед уважительно закивал головой.
   - Не уж-то камешки?
   - Они. Это меня из-за них подстрелили.
   - Почему же они в воде оказались?
   - Носом чувствовал опасность. Свалил рюкзак в воду и, как видишь, не зря, - вру я.
   Не рассказывать же ему всю правду.
   - Зачем же тогда ружье туда сбросил? Мог бы и позащищаться.
   - Я не думал, что то кто то будет стрелять в мужика без груза и ружья. Однако ошибся.
   - Хороша ошибочка, чуть на тот свет не загремел. Бери за ремни здесь, вместе мешок до телеги потащим.
   Я еще прожил в деревне 15 дней и отправился на попутной машине в райцентр.
   Тимофей смотрел на меня, как на приведение.
   - Инженер, это ты?
   - Я.
   - Тебя разве не того...?
   - Пытались, но как видишь, жив.
   - Дай я тебя пощупаю, может мне привиделось.
   - Щупай, щупай.
   Он щупает не меня, а рюкзак.
   - Теперь я вижу, это ты. Опять ограбил Баера?
   - Опять.
   - Чего-то он не шумел по поводу тебя в этом году.
   - Я в его конторе теперь работаю...
   - И грабишь под шумок своего хозяина.
   - Приходится.
   - Опять небось надо груз в Архангельск перевезти?
   - У меня сейчас нет денег. Вернее есть, но только на дорогу. Там в лесу меня пытались ограбить, подстрелили даже, поэтому часть денег унесли, остались только те, что спрятал в тайнике одежды.
   - Натерпелся ты, я вижу, с этими камешками. Тогда, что ты сейчас хочешь?
   - Помоги мне донести, до поезда эту тяжесть. Хочешь возьми кристаллами, хочешь потерпи немного, как приеду в Питер, сразу пошлю тебе перевод.
   - Я пожалуй возьму деньгами. Так и быть перенесу тебе камешки в вагон, а там ты попозже подходи и садись будь-то ничего и не ведаешь.
   - Спасибо, Герасим.
   Как всегда, в Питере я прежде всего поехал к моему другу Витьке.
   - Игорек, - обрадовался и удивился тот, открыв двери. - Ты же целый...
   - И невредимый.
   - Ты же вроде... того...
   - Я тебе все расскажу. Дай прийти в себя.
   Из кухни показалась его чудесная мама.
   - Игоречек, вернулся. У меня было предчувствие, что с тобой все будет в порядке. Витька все бубнил, что ты там погиб, а я не верила.
   Она обняла меня.
   - Слава богу, живой.
   - Куда мне деться.
   - Я тебя сейчас покормлю.
   - Как я соскучился по нормальной пище и особенно жареной картошке.
   В коридоре появляется еще одно заспанное существо женского пола.
   - Лида?
   Это была та девушка - свидетель на нашей свадьбе с Машей.
   - Тебя очень долго не было, Игорь, - замечает мать Витьки, - у нас большие перемены.
   Лида протирает глаза и долго на меня смотрит, потом ее брови ползут на верх.
   - Мы же вас похоронили, - лепечет она.
   - С чего бы это?
   - Витя говорил, что в институте висел ваш некролог.
   Я оборачиваюсь к нему, тот смущенно разводит руками.
   - Это действительно так. Там было написано, что ты погиб при трагических обстоятельствах. Мы же все знаем, что твое месторождение было отвоевано у бандитов и много людей погибло при этом.
   - Игорек, иди помойся. Лида, Витя, приберите пока комнату, - старушка начала командовать над всеми.
   - Витя, - прошу я друга, - сунь этот рюкзак куда-нибудь.
   - Сейчас сделаю.
   Мне действительно подсунули жареную картошку. Я с удовольствием ем, а они окружили меня и с нетерпением ждут рассказа, но все же первым начал расспрос я.
   - Как там Маша? Я же еще дома не был.
   Лида и Володя переглядываются.
   - В общем нормально, - тянет Володька, - Маша беременна, сейчас на работу не ходит, видно скоро пойдет рожать. По тебе очень убивалась. Поминки хорошие устроила. Сейчас живет у отца.
   - А хоронили меня как?
   - Так не хоронили же здесь. Там в институте говорили, что в лесу, недалеко от нового прииска, на месте гибели тебя и зарыли.
   - Что же с тобой произошло, Игоречек? - не выдерживает мать Володи.
   - Меня ранили. Кто то из негодяев всадил мне пулю в грудь, это было до того, как вертолет опрокинулся, - я делаю паузу и вижу по глазам, что они все это уже знают. - Меня нашли только через день, всего изодранного гнусом и комарами. Я был такой опухший и без сознания, что никто не мог признать во мне бывшего геолога НИИГРИ. Как выжил не знаю. Сначала мужики поили отварами там же в шалашах на прииске, а потом сумели перетащить в деревню, где и провалялся почти три месяца.
   - Вот Маша то обрадуется.
   - Наверно. Только я не знаю, как себя вести. Она беременна и не дай бог, увидев меня, что-нибудь с ней произойдет.
   - Это правда, - сразу выпалила Лидка, - надо ее подготовить. Знал бы ты, как она убивалась по твоей смерти, измучалась вся. Я была у нее в гостях, Маша сидит-сидит, так молча, а потом как взорвется: "Это я его убила. Зачем? Господи, какой грех на душу..." И так все время. Я еще тогда боялась, не было бы выкидыша.
   - Слава богу, ничего не было, - сказала Володина мать, потом обратилась к Лидке, - ты теперь лучше к ней не ходи, а то так подготовишь, что, действительно, сразу будет выкидыш.
   - А как там, Каштан?
   За столом наступила напряженная тишина.
   - Да, в общем, - тянет Володя, - после случая с твоим месторождением, он у нас не появлялся. Говорят Баер, нанял ребят, чтобы его нашли...
   - И шлепнули?
   - Наверно так. Но видишь ли, я его недавно видел у ресторана "Рак и щука", веселый такой...
   - Понятно. Ребята, мне бы переспать у вас часика два, а потом надо привести себя в порядок, чтобы вернуться домой.
   - Конечно, конечно, Игоречек, - заворковала старушка, - отдохни в гостиной, а вы циц..., - она грозно посмотрела на молодежь, - не мешайте человеку.
   В моей квартире запустение. Пыль покрыла мебель и пол. В спальне разбросаны Машины вещи, как-будьто совершалось дикое бегство. В холодильнике сохранились консервы и я немного подкрепился. Что же мне теперь делать?
   С трудом пробился в ресторан "Рак и щука". Долго изучал обстановку и вскоре за дальним столом увидел знакомый жирный затылок. Каштан, в окружении двух девиц и парня, оживленно беседовал. Когда я к нему подходил, из-за соседнего стола поднялась туша охранника и преградила мне дорогу.
   - Ты куда?
   - К Каштану.
   - Зачем?
   - Он меня ждет.
   Каштан оглянулся на нашу перепалку и застыл с вилкой в руке.
   - Игорь?
   - Скажи этому..., чтобы меня пропустил...
   - Пусти его. Пусть принесут еще стул и прибор.
   Я подошел к его компании.
   - Здравствуйте.
   Недружно ответили окружающие, недоуменно глядя на меня. Принесли еще один стул и меня втиснули между парнем и девушкой. Каштан представлял окружающей компании.
   - Игорек, это мои друзья. Справа от тебя Галина, наша известная фотомодель, это Сергей, продюсер компании и Вероника - популярная шоу-звезда. Давайте выпьем за встречу, за то, что Игорь вернулся.
   - А где он пропадал? - подозрительно спросила Галя.
   - В тайге, почти четыре месяца его не было. Все даже думали, что его волки там загрызли, - за меня отвечает Каштан.
   - А что вы там в тайге делали? - по прежнему не унимается Галя.
   - Я геолог.
   - А... алмазы, золото... это ищите?
   - Это тоже.
   - Что-нибудь нашли?
   - Да. Хотите посмотреть?
   - Конечно.
   Я вытаскиваю из кармана изумруд и кладу на стол между тарелками. Каштан сразу изменился в лице и напрягся. Галя ловко просунула руку и камень засиял в ее руке. Остальные с любопытством уставились на нее.
   - Какая прелесть, - заворковала Галя.
   Она крутила в пальцах изумруд и зеленые блики заиграли на белой скатерти.
   - И много нашел? - прохрипел Каштан.
   - Как всегда.
   - Каштанчик, я хочу такой, - засюсюкала Галя.
   - Дай сюда.
   Толстые пальцы перехватили кристалл и, покрутив его немного, Каштан возвращает камень мне.
   - Наша договоренность осталась в силе? - спросил он меня.
   - Естественно, но... Ты знаешь про ребят...?
   - Знаю..., - поспешно сказал он. - Мы об этом потом поговорим.
   Мы опять выпили и закусили. Я вижу, что Каштан не в своей тарелке, наконец он не выдерживает.
   - Игорь, пойдем покурим. А вы посидите здесь, мы сейчас.
   Охранник сопровождает нас на улицу. Здесь Каштан запихивает меня в машину и мы отъезжаем от ресторана.
   - Значит все-таки приволок мешок камней? - начинает разговор Каштан.
   - Да. Лучше поговорим о ребятах...
   - А что о них говорить, все погибли.
   - Все? Ты мне говоришь правду?
   - Как тебе сказать... Правду говорю, все погибли, только... в разное время. Федя, например, даже приехал сюда, но здесь скончался от простуды.