Кукаркин Евгений. Разборки в одной организации

   - Хорошо что он не мой. Кончится этот вечер, я все должна вернуть дяде и это платье, эти туфельки, эти украшения.
   Мария Николаевна улыбается.
   - Может это и к лучшему.
   К нам подходит жена Щелокова и еще несколько роскошно одетых женщин. Они все жеманно целуются с Марией Николаевной, обнимаются с ней с такими физиономиями, будь-то прижались к телеграфному столбу. Начинается бабий разговор о тряпках, загранице и шикарных курортах. Кажется обо мне забыли.
   Когда кончилась торжественная часть, всех рассадили по столам. Меня посадили рядом с Марией Николаевной.
   - Ты видела наших... женщин? - обратилась она ко мне. - Я говорю вот об этих, что толкались вокруг нас...
   - Видела.
   - Ну и как?
   - Мне трудно сказать. Я здесь человек новый.
   - А все же? - настаивает она.
   - Есть несколько очень оригинальных женщин, это дочка Громыко, это... я еще плохо их знаю по именам, но в общем есть и ничего.
   - А остальные?
   - Не могу судить по одной встрече.
   - Ах ты маленький дипломат, - опять улыбается она. - Самое прелестное то, что ты все понимаешь.
   Весь оставшийся праздник мы проговорили с ней и я пообещала Марии Николаевне, что позвоню ей завтра.
   В управлении, на следующий день, генерал Антонов подошел к моему столу.
   - Ну как дела?
   - Я познакомилась с Марией Николаевной.
   - Знаю. Теперь слушай меня. Каждый вечер звони к ней по телефону, ну так часиков в восемь и говори с ней о чем угодно, но только тяни время. Пол часа разговора это для тебя минимум.
   - Но я не знаю о чем говорить.
   - Мы тебе поможем. Она очень увлекается археологией. Достанем тебе несколько популярных книжек, прочти их и задавай ей больше глупых, наивных вопросов. Поняла?
   - Поняла.
   Антонов уходит. Через час у стола появляется... Андропов. Он так неожиданно вошел в приемную.
   - Наденька, вы блистали на вчерашнем приеме. Красивее вас никого не было.
   - Спасибо, Юрий Владимирович.
   - Я хочу вам преподнести маленький презент.
   Андропов передает мне коробочку. Я раскрываю ее и вскрикиваю. На малиновом бархате вспыхнул блеск алмазной броши.
   - Да разве так можно, Юрий Владимирович.
   - Можно.
   Он дружески проводит по моей руке своими длинными пальцами. Потом Андропов приходит в себя, приняв деловой вид, он спрашивает.
   - У себя?
   - Да, - догадываюсь я о чем он говорит.
   Журавлиной походкой, Юрий Владимирович направился в кабинет Цвигуна.
   _._
   Я тоже помню это время. В газетах и журналах стали проталкивать идею о новых подходах к экономическому развитию страны и все больше и больше упоминали три фамилии: Кулаков, Машеров, Андропов. На одном из пленумов ЦК было решено заменить стареющего Брежнева на Кулакова и предложить эту идею очередному съезду партии. Чтобы идея не была неожиданной, было решено подготовить народные массы. В народе и особенно среди партийных низов стали упорно просачиваться слухи о замене Брежнева на Кулакова.
   Решение пленума вызвало раскол в ЦК. Часть старых деятелей Политбюро объединились под руководством Пономарева. Для сдерживания Андропова, Пономарев и Суслов все время давили на Цвигуна, чтобы тот активней парализовал сторонников шефа КГБ.
   _._
   О том, что мой телефон прослушивается, я узнала через два дня. Меня вызвал в свой кабинет Семен Кузьмич.
   - Надя, не могла бы ты в разговорах с Марией Николаевной, вскользь прокатиться про своего дядю, ну, например, что вот Николай Анисимович, одел на тебя в праздник замечательное колье, а недавно это колье продал...
   - Как продал? Кому?
   - Это неважно. Одним словом посреднику. Вот где оно выплывет потом, интересно... И вообще, последний ваш телефонный разговор приобрел чудовищно научный оттенок. История хетов и скифов должна быть сама собой, но нам нужны еще хоть какие-нибудь сведения о прозаичных вещах. Например, сплетни о членах ЦК, их женах, детях. Дорогая, учись работать изощренно, без резких всплесков, все должно получиться как бы само собой.
   - Я учту это Семен Кузьмич.
   - Прекрасно. Так что же тебе подарил Андропов?
   Я немного смешалась, даже на работе и то, все известно.
   - Брошку. Она у меня дома.
   - Принеси ее сюда завтра. Мы должны ее сфотографировать, показать эксперту и тут же отдадим.
   - Хорошо.
   - Подготовь мне дело, на генерала Васильева. Можешь идти
   Генерал Васильев был самым энергичным, толковым и верным помощником Андропова. Цвигун и Антонов его ненавидели больше, чем Андропова.
   _._
   С генералом Васильевым я столкнулся давно. Когда Андропов попытался провести в Закавказских республиках следствие по делу похищенных картин, у видного академика, я тоже был послан туда воспрепятствовать этому делу. Официально я тогда работал на Виктора Семеновича Папутина, первого заместителя министра внутренних дел, неофициально, на генерала Антонова, заместителя начальника одного из отделов КГБ.
   В пыльный, грязный Душанбе, я прилетел на самолете, как представитель министерства торговли и в ресторане "Москва" встретился с полковником МВД Колотуновым.
   - Как дела, Александр Рувимович? - спросил я.
   - Если вы про наши, то паршиво, если про картины, то еще паршивей.
   - Так что про картины?
   - Приехал этот зверь, генерал Васильев. Навез кучу следователей, сыщиков и те копают во всю. Нашим естественно не доверяют.
   - Результаты какие-нибудь у них есть?
   - Есть. Здесь ведь как ни копни, везде результаты найдешь. Начали с картин, сейчас дошли до некоторых крупных личностей.
   - Александр Рувимович, можно по конкретней, кто из следователей добился наилучших результатов?
   - Семенов, со своей группой. Они докопались, до самих исполнителей, тех кто похитил картины и теперь непосредственно приближаются к заказчику.
   - Что значит непосредственно?
   - Заказчик действовал через посредников, чтобы не раскрывать своего имени. Так вот, посредников уже замели.
   - Вы знаете, кто был заказчик?
   - Знаю. Это уважаемый Николай Анисимович Щелоков, министр внутренних дел.
   - ??? Вот это, да. Московские дома грабят, парни из Таджикистана и награбленное через Таджикистан отправляют обратно в Москву.
   - Конспирация, Анатолий Михайлович.
   - А как вы узнали, что это Щелоков?
   - У меня дружеские связи среди секретарей обкомов партии.
   Я с недоумением смотрю на него. Потом до меня доходит.
   - Так посредники...?
   - Конечно.
   - Ладно. Где сейчас Семенов?
   - Проживает в гостинице "Украина", в номере 412, все свои дела проводит в там же.
   - Это уже что то. Мне нужны сведения об охране, порядке работы и отдыха, Семенова и его группы.
   - Сделаем, Анатолий Михайлович. Сегодня же вечером я вам передам все.
   - И еще, мне для работы нужна женщина. Толковая, молодая женщина, не для блядства, а еще раз подчеркиваю, для работы.
   Полковник мучительно думает.
   - Понимаешь, Анатолий, трудно такую найти, хотя... одну идейную студентку мы тебе можем подбросить.
   В гостиницу "Украину" я и Галя пришли вечером. Галя русская девушка, всю свою сознательную жизнь прожила в Душанбе. Фанатична до корней волос, верит в партию, коммунизм и готова принести себя в жертву для борьбы против отступников. Завербована МВД республики. Ресторан еще работал, мы скромно заказали ужин с бутылочкой вина и изучали обстановку в зале.
   - Вон, пришел Семенов, - сказала мне Галя.
   Я его не вижу, так как сижу к нему спиной.
   - Много с ним народа?
   - Еще четверо. Сели. Официанты им несут ужин.
   - Ты говоришь, четверо? Как они тогда сели?
   - Трое село с Семеновым, а четвертый сел за соседний столик.
   - Он один за столиком?
   - Пока, да.
   Мы продолжаем есть.
   - Внимание, - комментирует Галя, - к ним подошел высокий, седоватый человек в синем костюме.
   - У есть бородавка над бровью?
   - Да.
   - Это генерал Васильев. Следи дальше.
   - Он поздоровался со всеми и сел к тому, что одинок.
   Проходит еще немного времени. Вдруг Галя встрепенулась.
   - Семенов и еще один парень встали, Семенов подошел к Васильеву, что то ему сказал. Теперь он и тот парень уходят.
   - Так. Теперь моя очередь. Ты сиди здесь и жди меня. Закажи еще бутылочку вина.
   Я тоже встаю и иду на выход. На лестнице достаю из кармана и одеваю маску старика, нос с бровями, и в таком виде возникаю перед, сидящей за столом, коридорной на четвертом этаже.
   - Вы куда? - с удивлением спрашивает она.
   - Мне...
   И тут я вытаскиваю из пиджака пистолет с глушителем и опускаю рукоятку ей на голову. Она валится на стол и я поправляю руку, подкладывая ее под голову, пусть все думают, что она дремлет. Теперь быстрей в коридор. Стучу в дверь с номером 412.
   - Кто там? - слышится голос.
   - Пакет из управления.
   Дверь открывается и я не глядя стреляю в овал лица. Звук шлепка от выстрела негромкий. Перепрыгиваю через падающее тело и в большой комнате вижу, опершегося на стол Семенова с раскрытым ртом. Стреляю в него два раза... Теперь быстро закрываю дверь, собираю со стола все бумаги, трясу портфели и все несу в туалет. Несколько документов, по моему понятию, весьма важных, прячу в карман пиджака, остальные мелко рву и спускаю в горшок. Все. Пора убираться.
   На лестнице мне встретилось несколько человек. Никто на меня не обратил внимание. Лишь у самой двери ресторана я снял маску и спешно проскочил к своему месту.
   - Все в порядке? - спросила меня Галя.
   Она не знала зачем я отлучался. Я ее и не пытался посветить во все детали операции.
   - Да. А как здесь у тебя?
   - Эти, оставшиеся, заказали еще водки. Васильев подсел к ним.
   - Нам пора уходить.
   - Допьем вино и пошли. Что я зря его заказала.
   Мы допиваем вино и, как порядочная парочка, уходим.
   Меня будит стук в дверь.
   - Кто там?
   - Это я, Колотунов.
   Я впускаю в комнату полковника.
   - Все управление поднято на ноги, - сразу начал тот, - убиты следователь по особо важным делам Семенов и майор Каргополов из группы генерала Васильева.
   - Так. А что же тебя привело ко мне?
   - Генерал Васильев поднял все службы от местного КГБ до МВД и они ищут всех граждан, прибывших последнее время из центра... Подняты списки всех пассажиров авиарейсов, опрашиваются железнодорожники...
   - Хитер, сволочь. Спасибо полковник за сообщение.
   Но тот мнется.
   - Что еще?
   - Мне бы оружие, то которое мы вам передали.
   - Хорошо. Оно в камере железнодорожного вокзала, ячейка 48, шифр 6457.
   Теперь тот успокаивается.
   - Тогда я пошел.
   Я киваю головой.
   Васильев вычислил меня через два дня. Я вышел из министерства торговли и тут же меня кто то окликнул.
   - Анатолий Михайлович, - облокотившись на машину, стоял генерал Васильев, - можно вас на минуту.
   Я подхожу и претворяюсь, что не знаю кто это.
   - Я вас слушаю.
   - Не могли бы вы со мной прокатиться?
   - А вы кто?
   - Генерал Васильев из управления комитета государственной безопасности, - улыбается он и показывает свою книжечку.
   - Давайте прокатимся.
   Мы садимся в машину, на заднее сидение. Только отъезжаем метров сто, как генерал взрывается.
   - Ты на кого работаешь, сволочь?
   - Вы о чем?
   - Зачем убил Семенова и Каргаполова?
   - Я к этому никакого отношения не имею. Меня послали сюда провести операцию "След".
   - Это еще что такое?
   Я киваю головой на шофера.
   - Останови машину, - приказывает генерал ему.
   Мы выходим из машины и идем вдоль обочины.
   - Золото из сибирских приисков не доходит до гохрана, а оседает здесь. Меня и послали с этим разобраться.
   - Ну и как, разобрался?
   - Завтра сюда приходит очередной транспорт. Мы проводим операцию по его захвату.
   - Странное у вас управление. Обычно ни хрена раскрыть ничего серьезного не можете, а здесь за такие крупные дела хватаетесь.
   - Значит такие уж мы неплохие.
   - Я все проверю Голиков и если соврал, сотру в порошок.
   Ему невдомек, что я работаю на его организацию тоже.
   Июнь 1978 года.
   Генералы Цвигун и Антонов все чаще и чаще совещаются. Однажды Семен Кузьмич попросил меня найти в архиве дела Поплавского. Я шла по коридору управления и вдруг мне на встречу попался он, Юрий Владимирович Андропов.
   - Куда вы исчезли, Настя?
   - Да вот все некогда, Юрий Владимирович. Почти до самого вечера здесь, на работе.
   - Знаю, тяжело нам всем приходится. Зайдите сейчас на минуточку ко мне в кабинет.
   Я заколебалась.
   - Мне в архив.
   - Позже зайдете. Пойдемте, пойдемте, кофейку или чайку выпьем.
   Он не спрашивая согласия, берет меня под руку и ведет на свой этаж к себе в кабинет. Вызывает секретаря и просит принести чаю для себя и мне кофе. Секретарь приносит заказ. На столе появляются булочки, пирожки, лимон. Андропов отрезает в стакан с чаем кусочек лимона и с наслаждением делает глоток.
   - Знаете, люблю когда свеженький лимон и сразу в чай. Вкус необычайный. Да вы пейте, пейте, Наденька.
   Я чуть не поперхнулась от такого раскаленного кофе.
   - Ой.
   - Не торопитесь. Говорят вы сблизились с Марией Николаевной Кулаковой.
   - Да, она мне очень нравиться.
   - Замечательная женщина. Федор Давыдовичу повезло. Сейчас ему не сладко, она его прямо вытягивает из хандры.
   - Мне Мария Николаевна ничего не говорила об этом.
   - Она никогда не пожалуется. Федора поругали на пленуме за сельское хозяйство, он теперь боится, что на съезде партии его за это могут не избрать генеральным секретарем.
   - Наверно надо хорошо подготовиться к съезду...- неуверенно произношу я.
   Андропов засмеялся.
   - Это вы хорошо сказали, я тоже так Федю успокаиваю. А ведь я вам приготовил давно сюрприз.
   Андропов подходит к настенному сейфу, открывает его и достает большую коричневую плоскую коробку.
   - Вот, возьмите.
   - Можно открыть?
   - Да это теперь ваше, открывайте.
   Я раскрываю замочки и вот... Прекрасное рубиновое колье, которое я носила на торжественном приеме, предстало передо мной.
   - Юрий Владимирович, - вскрикнула я, - боже мой, что скажет мой дядя.
   - Ничего не скажет, он мне его фактически подарил. Берите, и не вздумайте возвращать. Вы созданы для таких игрушек.
   Раздался звонок. Андропов схватился за трубку.
   - Да... Ну и что? Вот... - Он не выругался, а покраснел от ярости. - Я сейчас с вами разберусь.
   Трубка брошена, Андропов машинально бьет всеми тонкими длинными пальцами по столу.
   - Наденька, ты извини, дела.
   - Я пошла, Юрий Владимирович.
   Он мне не ответил, так был занят своими мыслями и я тихо ушла в дверь, прихватив подарок.
   Конечно я не дошла до архива и Семен Кузьмич хотел меня уже поругать, но увидев в моих руках коробочку, сразу спросил.
   - Ты была у него?
   - Да.
   - Это его подарок?
   - Да.
   - Покажи.
   Он сам вытащил из моих рук коробочку, вскрыл ее, поцокал языком, потом задумался.
   - Вот что, Надежда, если тебя наш начальник куда-либо пригласит или что передаст, все бери, на все соглашайся, но... потом обязательно ко мне или к Антонову и все рассказать, все до мельчайших подробностей. Тебя понятно?
   - Да, Семен Кузьмич.
   - Вот и хорошо. Я эту коробочку оставлю здесь и завтра я тебе все верну. А сегодня иди домой отдохни и в восемь позвони жене Кулакова. Тебе поручается важная часть операции. Ты должна разговорами отвлечь ее на час.
   - На час?
   - Да, на час. Треплись о чем угодно, но отвлеки... Это приказ.
   Кто знал, что в этот день произойдет трагедия и виновницей так же буду я. На своей даче был убит Федор Давыдович Кулаков. Убит в тот момент, когда я отвлекала его жену по телефону.
   _._
   Это началось 15 июня. Днем, по ничего не значащему звонку, меня вызвали на конспиративную квартиру к Антонову.
   - Толя, завтра ты должен ликвидировать одного человека, - сразу начал он.
   - Не могли раньше предупредить, хотя бы за неделю. Надо изучить объект, подходы...
   - Я тебе все расскажу. Во первых, - это за городом, на даче, во вторых, там все очень сложно, жена, охрана и собака. Жену мы отвлечем, собаку усыпишь сам, охрана два человека. Один всегда у входа, другой отдыхает...
   Он раскрывает план дачи, ее фотографии и подробно мне рассказывает все, где комнаты, где кто в это время находиться и наконец фотографию, кого надо убрать.
   Ночь, давит отсутствием звезд и луны. Я ориентируюсь по фонарным столбам со слабо светящими лампочками. Вот и номер дачи. Собака почуяла меня метров за пятьдесят и мне пришлось кинуть издали кусок мяса. Он удачно шлепнулся ей на спину и та, сначала отпрыгнув, сцепилась в него потом зубами. Вышел встревоженный охранник, постоял, покрутил головой, потом ушел обратно в дом. Я дожидаюсь, действия снотворного на собаку. Та сожрала мясо и облизываясь, смотрит в мою сторону. Мы ждем минут пять, вдруг пес подломился на ногах и рухнул на землю.
   Я перескакиваю ограду и продвигаюсь вдоль дома. Вот здесь, по плану сауна, а это окно в предбанник. Мне не пришлось вырезать стекла, форточка была открыта. Из сумки, вытаскиваю металлический прут, с крючком на конце и, встав на подоконник, просовываю руку с прутом в форточку. Нижняя защелка звякнула, я затих, но никто в доме не услышал. Пальцами отжал верхнюю защелку и открыл окно. Я залез внутрь дома и закрыл рамы. Тихо изучаю предбанник и сауну. Спрятаться можно только в сауне, куда я и залезаю. Из сумки достаю мешочек с дробью на прочном шнурке и скальпель. Проходит час.
   Слышен стук двери. Говорят два голоса.
   - Аркадий, - требовательно говорит баритон, - включи нагрев.
   - Хорошо, Федор Давыдович. Вам по максимуму?
   - Так, средне.
   Вспыхивает свет и я чувствую, как из решетчатых панелей стен начало нагнетаться сухое тепло. Сразу взмок, а жара все прибавлялась и прибавлялась.
   - Спасибо, Аркадий, можешь идти отдыхать.
   В предбаннике замычал Федор Давыдович, извергая популярную мелодию. Стукнули шлепанцы. Я стал себя чувствовать неважно. Жара дошла до каждой косточки, дышать стало трудно, а одежда, как раскаленные угли, прижималась к телу. Наконец, зашаркали в шлепанцах ноги и дверь открылась. Он увидел меня и все понял. Удар мешочком с дробью по голове, лишил его памяти. Я затаскиваю бесчувственное тело на полку и, отбросив руки Кулакова, надрезаю на них скальпелем вены. Кровь, пульсирующими толчками, поползла по ступенькам. Теперь протираю рукоятку скальпеля платком и вжимаю ее в безвольную руку лежащего. Держал так мгновение, потом отпустил. Пальцы несчастного разжимаются и оружие смерти соскальзывает на первую ступеньку. Пора сматываться. Открыл окно, вылез наружу и тем же самым крючком закрыл нижнюю щеколду, протер для надежности, подоконник.
   Мой паршивый "москвичишко" торчал на обочине шоссе, за два километра от места события. Я на нем отправился на кольцевую дорогу, чтобы запутать следы.
   _._
   В управлении КГБ переполох. Разъяренный Андропов носится как угорелый, самые лучшие силы брошены на расследование убийства Кулакова. Я чувствую себя очень неважно, меня гнетет, что здесь есть и моя вина. Марина Николаевна ко мне больше не звонит, зато Антонов меня по прежнему инструктирует.
   - Если придут следователи, так и говори, что уже месяц почти каждый вечер разговариваешь с женой Кулакова по телефону. Ну и что тут такого? Все в порядке, девочка, ты хорошо поработала.
   Следователи так и не пришли.
   Сентябрь 1978 года.
   Меня вызывает к себе Семен Кузьмич.
   - Вот что, Надюша, не хочешь ли отдохнуть?
   - Это как...?
   - Вот что значит приобрести навык. Не профессионал спросил бы какую-нибудь глупость, хочу, мол или с какого числа, а ты... сразу: "Это как? Действительно, нужно прогуляться в Минск. Побродить там.
   - И только?
   - Может быть и так, а может и придется поучаствовать в одной операции. Сейчас я тебе ничего не скажу, а там на месте получишь инструкции...
   - Когда отправляться?
   - Завтра. Будешь жить не в гостиницах, а на конспиративной квартире.
   - Хорошо, Семен Кузьмич.
   - Как к тебе, Юрий Владимирович, больше не подкатывается?
   - Нет. После трагедии с Кулаковым, он как с цепи сорвался, всех загонял, почти в управление не заходит.
   - Ладно. Скоро ноябрьские праздники, я чувствую... встретитесь. А сейчас, марш домой, готовься к вылету, билеты и ключи от квартиры возьмешь у Антонова.
   Генерал Антонов, по привычке, не здороваясь, сразу начал говорить о деле.
   - Как приедешь в Минск, поброди по городу. Изучи центральную магистраль. Деньги возьми в этой папке, здесь же адрес, ключи и билеты. Обратно будешь добираться другим путем. Я к тебе приеду через два дня. Тогда и получишь полные инструкции.
   - Я поняла.
   - И последнее. Никому, даже своему дяде не говори куда отправляешься. Всем объясняй, что на неделю поедешь отдохнуть на Валаам.
   Я проболталась в Минске три дня и уже думала, что обо мне забыли, но на четвертый день Антонов неожиданно приехал поздно вечером. Он ввалился в квартиру и долго отряхивался от прилипших бусинок дождя.
   - Надя, все в порядке? Никаких встреч со знакомыми, ни каких хвостов?
   - Все в порядке.
   - Отлично. Тогда за дело.
   Антонов достает карту и расстилает ее на столе.
   - Вот смотри. Это магистраль, по которой, нужный нам человек отправляется от дачи на работу. Во время его переезда магистраль закрыта, все машины прижимаются к тротуару, движение транспорта замирает, пешеходов не пропускают по переходам. Если бы этот человек ездил по магистрали в одно и тоже время, ты бы точна была не нужна, но у него привычка, толи опаздывать, толи мчаться раньше. Так вот, ты встанешь вот здесь, со стороны поселка Головня...
   - Но это же за городом?
   - Точно. Поэтому будь любезна приехать сюда пораньше и встать на этом пригорке, где то в районе 9.10. Нужный нам человек должен проехать здесь где то в 9.30. Со стороны пригорка ты увидишь, как по магистрали движется кортеж машин, как только он подъедет к ветке железной дороге, ты подашь сигнал...
   - Сигнал? Какой сигнал?
   - Сними шляпу, потом опять одень?
   - А если дождь?
   - Собери зонтик, потом опять раскрой, не рассыплешься под дождем. И сразу уходи, вот этой лощиной сюда, на окраину поселка. Здесь тебя будет ждать "москвичек", шофер подбросит до Москвы. У тебя есть еще вопросы?
   - Как мне добраться из Минска до перекрестка?
   - Там рейсовый автобус 123, не опоздай. Я здесь не должен светиться, поэтому сейчас же отправляюсь обратно. Считай, ты меня не видела.
   Я киваю головой.
   Дождик сыпет и сыпет мелкими шариками. Я стою под зонтиком на пригорке в мокрой траве. Хорошо хоть одела резиновые сапожки, но проклятый плащ, бьет концами по ногам, позволяет бусинкам и ручейкам скатываться на колени и протекать в сапоги. Магистраль плохо видна, так же как и проселочная дорога из Головни. Даже испугалась, а вдруг меня в такую погоду те кто должен увидеть, не увидят. Проходит 9.30, по прежнему ничего нет. Только в 9.45, сквозь пелену дождя, замечаю вдали черную короткую змейку, что движется по шоссе. Вот она приближается к железнодорожной ветке и я собираю зонт, потом вздергиваю его опять. Пора удирать, но любопытство берет свое, приседаю и через поникшие, мокрые стебли травы, вижу следующую картину. Из-за бугра проселочной дороги вырывается здоровенный самосвал, загруженный картошкой. Он мчится к перекрестку с магистралью. Высота, на которой я стояла, закрывает колонне движущихся машин, проселочную дорогу. Тяжелая, груженая картошкой машина резко сворачивает на середину дороги, когда перекресток проскакивает, идущая впереди колонны, милицейская "волга" и впиливается в черный лимузин, следующий за ней. Удар был такой, что лимузин сначала подбросило и он отлетел в канаву, самосвал по инерции наехал на его крышу. Теперь я удираю основательно. Бегу в лощину и чуть не падаю на скользкую мокрую траву. Через десять минут увидела окраину поселка. "Москвичишко" стоял под "парами", я только открыла дверь, как он рванул с места...
   _._
   Меня генерал Антонов заслал в Головню раньше. Там я и встретил нашего агента, по кличке Васек, завербованного МВД уже десять лет назад. Когда то он жил в городе Калинине и был заурядным стукачом на торговой базе, потом проворовался и попал в колонию. МВД не оставило его в беде и Васек был вытащен из заключения и отправлен в резерв под Минск.
   Передо мной стоял ободранный, слишком постаревший, с отеками лица мужичонка и мучительно пытался сообразить, что мне надо.
   - Здорово Васек?
   - Вы кто?
   - Твое время пришло, Васек. Я пришел к тебе от капитана Григорьянца, помнишь такого.
   Капитан Григорьянц был "крестным отцом" Васька. Он его завербовал, он его и вел. Васек не знал только одного, что капитан год назад умер от рака.
   - Да, - пелена тоски сразу пропала с его глаз. - Заходите.
   Старая изба грязна и неубрана, кругом горы мусора, грязной посуды и до сотни бутылок, пылившихся в углу.
   - Извините, - сипит Васек, - угостить нечем. Я все по столовым и забегаловкам. Как жена ушла, так и мыкаюсь.
   Жена у него ушла из-за пьянства и мордобоя.
   - Я принес кое- что.
   На грязном столе появляется бутылка "Московской" и сверток с колбасой и хлебом. Васек совсем оживает и бежит мыть стаканы. Мы выпиваем по первой.
   - Так чего обо мне через столько времени вспомнили?
   - Ты по прежнему шоферишь?
   - А как же, у меня "маз".
   - Он исправен?
   - Обижаешь. Я в этом еще соображаю.
   - Нужно, чтобы ты своей машиной, протаранил кое-кого.
   Васек жует хлеб с колбасой и уныло крутит стакан.
   - Вы меня потом вытащите?
   - Разве мы тебя один раз не спасли? Не только вытащим, но и опять переправим на новое место.
   - Хочу на юг...
   - Под Ставрополь, согласен?
   Васек кивает головой, сам хватает бутылку и наливает в свой стакан. Ритмично двигается кадык, водка толчками исчезает из стакана. Он вытирает рот тыльной стороной ладони.