Кукаркин Евгений. Разборки в одной организации

   - Да нет, Семен Кузьмич пожаловался мне, на упрямую родственницу.
   - Дядя, вы пришли меня уговаривать?
   - Пришел поругать, что не слушаешься старших.
   - Мне пришлось выслушать весьма странный совет от старших, лечь под Андропова.
   Николай Анисимович, отщипнул и забросил виноградинку в рот.
   - Этот виноград очень сладкий. Люблю, когда мясистый и косточек мало. Ты поступишь так, как считаешь нужным. Я сам против того, чтобы ты стелилась под него. Это просто генерал Цвигун немного мандражирует перед Андроповым. Когда Брежнев умрет, мы Андропова разорвем на части и старания твоего шефа, кроме позора на наш род, ни к чему не приведут.
   - Ты у меня умница, дядя.
   Я поцеловала его в щечку. Вошла мама и мы устроили застолье.
   В воскресение пришел Игорь. Он выволок меня на улицу, посадил в свою машину и мы отправились к нему на дачу.
   - Выходи за меня замуж, Надя? - вдруг предложил он мне, сосредоточившись за рулем.
   - Игорь, мы родня.
   - Плюнь, ты на эти суеверия. Родня в каком то колене. Если мы любим друг друга, почему не можем жить вместе.
   - Игорек, этого мало. У нас есть родители, известный дядя, масса знакомых, причем не простых знакомых, как они отреагируют на это.
   - Ты говоришь про Андропова?
   - И про Андропова тоже. Нас просто сотрут в порошок. Тебе пришьют аморалку и выкинут с работы, а меня растопчут, предварительно обозвав шлюхой.
   - А на что ты надеешься в дальнейшем? Либо тебя положат силой в постель высокооплачиваемого чиновника или стареющего члена ЦК, либо... закопают, за то что много знаешь. Пусть нас ото всюду выпрут, пусть мы будем в бедности, но зато сохраним свое достоинство.
   Я понимаю, он прав, но как страшно уйти в другую нищую жизнь, да еще неизвестно сохранят ли ее.
   - Давай подождем еще немного Игорек. Впереди большие события. Уже давно идет битва между старым ЦК и так называемыми, реформаторами. Смена власти, ведет смену кадров, может наши новые друзья нам помогут.
   - Я не уверен, но... давай, подождем. К сожалению, время сейчас работает против нас.
   _._
   Это было жаркое лето. Генерал Антонов психовал. Те дела, которые разгребались в южных республиках, всеми нитями тянулись в Москву, в самые высшие эшелоны власти. На генерала Цвигуна и Антонова давило старое политбюро, требуя радикальных действий против Андропова. Я был в работе. Проклятый андроповец, генерал Васильев, копал одно дело за другим. Был схвачен Медунов, замахнулись на секретарей некоторых республик.
   Антонов без конца теребил меня и наверно, таких же мне подобных. Опять новое задание и опять убийство.
   - Анатолий Михайлович, вы уже начали топорно работать, - выговаривал мне генерал. - Раньше вы ликвидировали людей изощренно, а сейчас... даже неприятно смотреть...
   - Но, товарищ генерал, работы стало много, все нужно быстрей и никакой подготовки. Если на Кулакове и Машерове были тщательно отработанные операции, то теперь все не так.
   - Ладно. Может быть ты и прав. Идет последняя стадия этой скрытой войны. Давай-ка нанесем им еще один удар...
   Следователя по особо важным делам Горгелидзе, мне пришлось утопить в его собственной ванне, а бумаги найденные в доме сжечь. Но самая лучшая операция, которую я провел, можно считать, свела к нулю многие обвинения, представленные к схваченным андроповцами людям.
   Дом в переулке ни чем не выделялся, если бы не обилие машин перед его входом. Это следственная часть КГБ. Сюда привозят арестованных, здесь хранятся дела обвиняемых. Вот сюда то и наметил операцию мой начальник. Мне сделали форму полковника, немного изменили лицо и выдали документы на имя Копрова, представителя КГБ из сибирского городка Дедуны. В моем портфеле вместо документов находились особые горючие плитки, которые через шесть часов должны загореться. Под вечер я явился в этот особняк.
   - Вам к кому, товарищ полковник, - спросил меня дежурный прапорщик.
   - К следователю Фатееву.
   - Вы по вызову.
   - Да, посмотрите в списках...
   Он проверяет несколько листков бумаги.
   - Да, вы есть. Извините, что долго искал. Приписали вас буквально час назад, вы в самом конце списка.
   Мне выписывают пропуск.
   - Не забудьте его отметить, - наставляет прапорщик.
   Я прохожу охрану и поднимаюсь на третий этаж в секретную часть. Симпатичная девушка смотрит через окно.
   - Вам что-нибудь нужно, товарищ полковник?
   - Сдать портфель.
   - Заполните карточки и укажите, какие документы там находятся.
   Она протягивает мне несколько бланков. Я их заполняю, выдумывая сверх секретные документы и представляю ей, вместе с портфелем. Только бы не проверила содержимое. Но девушка мнет пластилин и при мне запечатывает портфель.
   - Ваш номер 14327. Запомнили.
   - Да.
   - Тогда, все.
   У двери следователя Фатеева никого нет. Я стучу и вхожу в комнату. От стола, заваленного бумагами, оторвалась замученная голова.
   - Вы ко мне?
   - Да к вам. Подпишите мне пропуск на выход.
   - А почему я?
   - Потому что так надо.
   - Я не знаю кто вы?
   Пришлось вытащить свой пистолет с глушителем.
   - Вам придется это сделать. Только не тяните руку к кнопке, а то я ее прострелю.
   - Вы покойник, ниже второго этажа не спуститесь, вас схватят.
   - Не разговаривай, пиши.
   - Не буду.
   И тут я стреляю. Пуля пробивает его левую руку. Следователь вскрикивает.
   - Следующая пуля в голову.
   Теперь он сдался. Кривя рот от боли, дрожащей рукой, расписывается на пропуске и ставит свою печать. Я все же стреляю ему в голову. Подскакиваю к двери и захлопываю французский замок. Пока все тихо.
   В сейфе три толстых папки, на столе две. Бегло их просматриваю и вырываю необходимые листы. Листов десять сжигаю в пепельнице, а остальные набиваю себе под китель. Пора смываться. Выхожу из комнаты и захлопываю на замок дверь.
   Часовой беспрепятственно выпускает из здания.
   Ночью выгорел секретный отдел, а так же архив с вещественными доказательствами, расположенный рядом.
   Сентябрь 1981 года.
   В стране идет невидимый бой. Под одной крышей КГБ две группировки убивают, режут друг друга, жгут документы. Мне уже становиться страшно. Я не знаю, кто победит, но быть в жернове смерти мне очень не хочется. Поэтому звонок Андропова я приняла как манну небесную.
   - Ты решила, Надя?
   - Да. Я согласна перейти в МИД.
   - Ты хорошо подумала?
   - Я хочу по человечески жить...
   - Ну что же, раз решила, то иди. Я все же сожалею...
   Он бросил трубку. В этот же день пришел приказ об моем увольнении.
   Министр иностранных дел Громыко, сам принял меня в своем кабинете.
   - Тебя выгнали или ушла сама? - прямолинейно спросил он.
   - Меня... ушли...
   - Ага. Значит не сошлась характером.
   - Нет. Просто попала не туда.
   - Языки еще не забыла?
   - Нет.
   - Тогда давай, иди в отдел Иванова и... работай.
   Он все же посчитал, что я приставлена Андроповым к ним в МИД. По документам, прошедшим в КГБ через меня, я и так знала, что МИД забит внештатными доносчиками, так что зря он так ко мне отнесся.
   Январь 1982 года.
   В Москве паника. 19 января на конспиративной квартире был убит двумя выстрелами в голову генерал армии Семен Кузьмич Цвигун, а 22 января в газете "Правда" был выпущен некролог, где сказано, что после тяжелой и продолжительной болезни скончался верный сын партии и народа...
   В 11 часов вечера в моей квартире раздался звонок.
   - Кого это несет? - удивилась мать.
   Я пошла открывать дверь. В проеме стоял, переодетый в серый ватник, небритый генерал Антонов.
   - Надя, привет. Пропусти меня.
   Он втолкнул меня в квартиру и спешно закрыл дверь.
   - Ты извини, но мне нужно переночевать одну ночь. Я поэтому решил, что безопасней будет у тебя.
   - Входите. Раздевайтесь здесь.
   Он скидывает ватник и проходит со мной в гостиную.
   - Мама, это один мой товарищ по службе, не мог найти места в гостинице, ему надо переспать здесь ночь, а завтра он уедет.
   - Хорошо, Наденька. Я ему устрою на раскладушке в этой комнате.
   Мы попили чай, генерал Антонов был неразговорчив и часто все отвечал невпопад. Но вот мама ушла в свою комнатку и я решила все же расспросить генерала обо всех последних событиях.
   - Так как погиб Семен Кузьмич?
   - Обыкновенно, - ответил Семенов, - пришел на встречу на конспиративную квартиру и ему там неизвестные друзья всадили две пули.
   - За вами тоже гонятся?
   - Похоже. Только странно одно, после гибели Семена Кузьмича я сразу поехал в управление и мне никто не препятствовал. Я даже сумел уничтожить всю цвигунскую картотеку на его агентов.
   - А может у Андропова уже давно была копия?
   - Я тоже так думаю.
   - Как же Брежнев отнесся к гибели своего шурина?
   - Никак. Андропов со своими сыскарями сразу обыскали квартиру Семена Кузьмича и выволокли от туда полтора миллиона долларов, 35 килограмм золота, камней и брильянтов- мешок. Когда этот список представили Леониду Ильичу с ним чуть опять удар не произошел. Свою фамилию в некрологе он приказал не ставить.
   - Куда же вы дальше, генерал?
   - Меня ищут, чтобы убить. Вы слыхали, вчера умер Суслов.
   - Да. Его тоже убили?
   - Он дурак и идиот. Когда узнал, что Цвигун застрелен, то потерял совсем голову. Позвонил по ВЧ связи и приказал командирам Таманской и Кантемировской дивизии бросить танки и пехоту на Москву.
   - Но, мы ничего этого здесь не слышали и не знали?
   - Естественно. Этой глупости не мог допустить ни я, ни другие члены политбюро. Пришлось послать своего человека..., но уже поздно. С Михаил Андреевичем произошел... удар и как следствие, паралич. Ночью он умер.
   _._
   Этим человеком был я. После тревожного звонка Антонова, я понял, что надо действовать незамедлительно.
   - Вы мне можете сделать пропуск на Старую площадь? - попросил я Антонова.
   - Постараюсь.
   - Тогда я поехал.
   - Только старайся все сделать не по варварски. Нужно чтобы все выглядело естественно.
   - Хорошо.
   Действительно, мне легко выписали пропуск и я поднялся в приемную Суслова. Там никого нет. Кабинет легко открылся. Суслов сидел за своим столом, обхватив голову руками.
   - Михаил Андреевич, я к вам от военных...
   - Слава богу, - произнес ненавистник этого бога, - чего вы так долго?
   - Что прикажете делать?
   - Захватить управление и все отделения КГБ. Окружить и расстрелять его головорезов: из "алфы", "бетты" и "гаммы". По возможности застрелить Андропова и его генералов. Вот здесь у меня есть адреса куда... Что это вы делаете?
   Я вытащил пистолет с глушителем.
   - Мне приказано пристрелить тебя.
   И тут его глаза чуть не выползли из орбиты. Он стал хватать ртом воздух, его тело обмякло и повисло в кресле. Я подошел и вытряхнул его на пол. Сердце еле-еле билось, зрачки глаз окаменели и тупо смотрели в потолок. Может и не надо его пристреливать. Сам подохнет. Здесь же на столе, я подписал себе пропуск.
   Я уже хотел уходить из здания с боем. Как ни странно, охранник небрежно взглянув на тыльную сторону пропуска, кивнул головой, пропуская меня.
   На следующий день газеты сообщили, что М.А.Суслов скончался от диабетического коллапса.
   Генерал Антонов был убит в Краснодарской области, через месяц. Говорят, в деревне Чазовка, он отстреливался от спецназовцев из "гаммы", которые шли по его пятам, почти до последнего патрона, но пуля снайпера попала в шею и он захлебнулся собственной кровью. Все, андроповцы, члены ЦК и разгромленные цвигуновцы, были, как ни странно, заинтересованы в его смерти.
   Ноябрь 1982 года.
   Ко мне на работу позвонил Игорь.
   - Надя, ты не можешь срочно удрать с работы.
   - Прямо сейчас?
   - Прямо сейчас.
   - Хорошо, я буду через двадцать минут на Манежной у музея.
   - Добро, я жду.
   С трудом уговорила моего начальника, отпустить меня до конца дня.
   Игорь очень похудел, его лицо белее смерти.
   - Что произошло? Тебе плохо?
   - Быстро садись в машину.
   Мы мчимся по Кутузовскому проспекту и скоро выскакиваем за город. Игорь молчит и ни говорит ни слова. Наконец он подъезжает к какому то деревянному дому и мы выбираемся наружу.
   - Мне приказано схоронится на три дня, - наконец говорит Игорь.
   - В чем дело? Да скажи же?
   - Пошли в дом.
   Он достает ключи и открывает двери. В доме холодно, Игорь разжигает камин и печь на кухоньке. После того, как мы нашли в холодильнике, колбасу, сыр, вино и водку, то перекусили и расселись перед камином.
   - Я убил человека, - начал Игорь.
   Я молчу и жду продолжения.
   - Я убил Брежнева.
   У меня чуть стакан с вином не выпал из рук.
   - Слушай.
   Игорь подходит к приемнику и включает его. Слышна траурная музыка.
   - Да расскажи ты, не мучай меня, что произошло?
   - Вчера, я зашел в свою квартиру и почувствовал что то не то... Зажег свет и увидел на диване, улыбающегося генерала Васильева. После обычных слов приветствия, он начал со мной разговор издалека, о том что маразматик Брежнев уже давно не управляет страной, а его подчиненные пользуясь этим, грабят страну направо и налево. Неплохо бы, предложил он, убрать Брежнева. Я сначала отказался, тогда он вытащил несколько документов, где из показаний арестованных установлено, что я участвовал в некоторых сомнительных операциях своего дяди, генерала Щелокова.
   - Это правда, ты действительно участвовал?
   - Да. Увы, наш дядя, грешил стремлением обогатиться.
   - Но этим почти все грешат.
   - Николай Анисимович ограбил почти всех коллекционеров Москвы. Андропов ему этого никогда не простит.
   - Боже мой, что ты говоришь? Неужели и ты ему в этом помогал?
   Я потрясена, но беру себя в руки. В комнате тишина.
   - И ты согласился? - спросила я.
   - У меня не было выбора. Васильев мне предложил два пути, либо сей час же на Лубянку, либо работать с ним. Я понимаю, сейчас попасть в подвалы КГБ, это попасть в подвалы смерти. Пришлось сказал, что исполню свой долг, как мне прикажут. Генерал Васильев обрадовался и передал мне пробирку с таблетками внутри. "Это, добавишь ему в молоко завтра", - сказал он.
   - И ты добавил?
   - Да. Ты же знаешь, мы - охрана, обязаны проверять пищу Брежнева и вот, допроверялись. После анализов, присланного нам молока, я сам бросил пару таблеток в стакан. Как всегда, приложил булочку и отправил охранника передать все генеральному секретарю.
   - Что же потом?
   - Все прошло нормально. Только, выпив молоко, Брежнев вдруг пожаловался Черненко, что сегодня пища немного горчит. Тот небрежно бросил, что то по поводу печени. Потом Брежнев вместе со свитой поехал в дачный поселок Жуково, а я отпросившись в отгул на три дня у дежурного генерала, стал звонить тебе.
   - Может все будет нормально?
   - Нет. Я слышал, как Васильев приказал реанимационную машину отправить заранее в Жуково
   - Это значит, что помощи ему не будет.
   Игорь кивает головой.
   - Неужели невозможно было дать умереть этому старому человеку спокойно?
   - Нет. Леонид Ильич уже несколько раз заболевал и был чуть ли не в коме, но его каждый раз вытаскивали с того света. Самое удивительное, после каждой болезни он сразу приходил в себя и быстро шел на поправку. Но он уже все меньше и меньше соображал, чем пользовалось его окружение. Даже уж на что я, не очень то вникаю в дела ЦК, вижу, что идет грабеж и разбой в стране. Все окруженцы Брежнева хапают и во всю воруют такие суммы, что Гарун Аль Рашиду не снилось. Поэтому силы вокруг Андропова не могли больше держать на троне престарелого вождя, почему его и поспешили убрать. Поверь, теперь начнется кровавая резня, сторонников Пономарева и Суслова.
   - Мне иногда страшно. Я себя чувствовала соучастницей многих операций в комитете, но тогда думала, что все делала в интересах государства, ради спокойствия в стране. Теперь не знаю, но такое ощущение, что все делала зря.
   - Так оно и есть.
   Мы ждали с нетерпением до вечера. Радио крутит похоронные марши и только под утро мир услышал потрясающую вещь - умер Л.И.Брежнев. Я позвонила в МИД и попросила три дня отгула.
   Январь 1983 года.
   Андропов захватил власть. Начались расправы. Вылетели из ЦК и Политбюро ненужные люди. Начались крупные процессы над секретарями обкомов горкомов партии. Мой дядя полетел со своего поста и застрелился при невыясненных обстоятельствах. Перед этим он позвонил мне и сказал.
   - Надя, ты, молодец, что ушла от Цвигуна вовремя.
   - Дядя, все плохо?
   - Очень плохо, племянница. Я поставил не на того коня. К тебе сегодня придет посылка, это мой последний тебе подарок.
   - Дядя, не делай глупостей, дядя.
   - Если что со мной случиться, вы с Игорем не проявляйте очень то родственных чувств, иначе на вас все отразиться. Живи, племянница.
   - Дядя...
   Трубку повесили. Я пыталась дозвониться до него, но все было бесполезно. Решилась поехать к дяде и поговорить с ним обо всем. Только оделась, как раздался звонок по телефону.
   - Надежда?
   - Да, я.
   - Это говорит генерал Васильев. Меня просил передать вам привет Юрий Владимирович.
   - Спасибо.
   - Он так же просил, чтобы вы сегодня не ездили домой к своему дяде.
   - Почему?
   - Так вам будет лучше.
   Трубка щелкнула, а я сползла на стул.
   На следующий день Н.А.Щелокова не стало. Вечером мне принесли посылку, когда ее развернула, то увидела голубое платье, голубые туфли и украшения, которые на меня одел дядя в первый мой выход в свет.
   _._
   Мне позвонили из приемной Чебрикова, нового руководителя КГБ, и попросили прибыть к нему в 16 часов на прием. Сначала я решил бежать, но потом решил, будь что будет.
   - Так вот вы какой, Анатолий Михайлович? - уважительно говорил генерал.
   - Какой уж есть.
   - Давайте, расскажите нам, что вы натворили под руководством генерала Антонова. Юрий Владимирович, попросил меня разыскать вас и выслушать всю вашу одиссею.
   Я ничего не скрывая, рассказал все свои операции по уничтожению сторонников Андропова.
   - Многовато дел вы натворили, - выслушал мою исповедь новый начальник.
   - Что со мной будет?
   - Ничего. Вы же являетесь кадровым сотрудником КГБ и исполняли приказ своих начальников, теперь будете исполнять наши. Вроде вы с Цвигуном очень хотели убрать генерала Васильева?
   Похоже вид у меня был потрясающий, потому что Чебриков рассмеялся.
   - Что с вами?
   - Да, ничего. Я вас слушаю.
   - Вот вам первое задание, чтобы оправдаться перед нами. Уберите генерала Васильева и еще одного человека и как можно быстрей.
   Генерал подает мне фотографию молодого парня.
   - Этот парень служил охранником у Брежнева, до его смерти. Игорь Андреевич, так зовут человека, которого нужно вам убрать. Его сейчас перевели в охрану ЦК на Старой площади.
   - А где сейчас Васильев?
   - Он проводит следствие в Нижнем Тагиле.
   Я вышел от генерала очумелый, такого не ожидал. Чем же только переехал дорогу КГБ генерал Васильев, самый преданный пес Андропова и еще этот тип...
   Это была самая скоротечная операция. Я убил Васильева, стреляя из своего любимого пистолета с глушителем, через окно первого этажа, одного премилого коттеджа. Генерал сидел и работал с документами за столом и, поразительно, что дом вокруг даже не охранялся и лишь бестолковый милиционер лузгал семечки на крыльце. Он даже не отреагировал на хлопок... Только позже, когда я встретился с Надей, я понял, почему Чебриков приказал мне убить генерала Васильева и того типа... Это Андропов убирал свидетелей смерти Брежнева.
   С охранником мне пришлось тяжелей... Я выследил квартиру, где он живет. Забрался в нее перед его приходом и... Это был опытный парень, когда он вошел в квартиру, то сразу понял по каким то своим незаметным приметам, что кто то здесь есть. Началась перестрелка. Я бежал с балкона, перепрыгнув вниз на другой. Там через какую то квартиру- ушел на улицу.
   Генерал Чебриков был очень недоволен провалом операции и приказал мне пока затаиться.
   Сентябрь 1984 года.
   Как всегда, он позвонил неожиданно.
   - Надя, узнаешь?
   - Да, Юрий Владимирович.
   - Я скучаю по тебе...
   Я боюсь произнести слово.
   - Как ты смотришь, если мои ребята привезут тебя ко мне? - говорит он.
   - Но я не хочу, Юрий Владимирович...
   - Ты плохо обо мне подумала. Мне некому выложиться, у меня совсем нет друзей, именно тех, с кем можно по душам поговорить.
   - Хорошо, Юрий Владимирович. Я согласна.
   - Машина за тобой придет через два часа...
   Только прерывисто загудела трубка, как я тут же набираю рабочий номер Игоря. Только бы он был на месте. Слава богу, его голос.
   - Игорь, срочно приезжай ко мне.
   - Что случилось?
   - Не спрашивай. Срочно.
   - Вот черт. Мне надо уломать моего начальника. Я попробую. Жди.
   Он приехал через 15 минут. Я ему кратко выложила все, что услышала по телефону. Игорь задумчиво вертит пальцем свои волосы.
   - Надя, возьми на всякий случай, пистолет. У меня есть небольшой бельгийский браунинг.
   - Я не могу. Не могу стрелять.
   - Хорошо, - Игорь прошелся по комнате. - Я знаю, как ты плохо умеешь обращаться с оружием, поэтому есть еще одно средство... У меня есть таблетки..., остались от Брежнева... Вот они.
   Он достает пробирку, в которой до половины уложены таблетки. Я мотаю головой, но он совсем меня не спрашивает, лезет под юбку и запихивает пробирку под резинку чулка.
   - Я не могу и не хочу, - чуть не рыдаю я.
   - Пойми он тебе враг, сколько всего натворил. Дядю нашего убил. На меня уже было произведено покушение, а сейчас... Что будет сейчас с тобой, ты хоть понимаешь?
   - Я не знаю. Но меня тоже убьют, если узнают о пробирке. Я боюсь.
   - Надя, решайся, у тебя сегодня появилась такая возможность. Подумай обо мне, о наших родственниках. Мы же в лапах у смерти.
   Я плачу, а он гладит меня по волосам.
   - Я люблю тебя, дорогая. Ради нашей любви... Чтобы ты была уверенна, для страховки, я поеду за тобой. Если он на конспиративной квартире на Пресне или Ленинградском шоссе, то буду внизу у дома, на всякий случай. А сейчас возьми себя в руки. Приведи в порядок лицо.
   Машина отвозит меня на Ленинградское шоссе. У двери квартиры, скучающие охранники, ради конспирации делают вид, что они алкаши и пьют на подоконнике водку. В квартире чистота и порядок. На столе цветы и в большой вазе фрукты. Андропов расслаблено сидит в кресле и не поднимаясь, кивает головой.
   - Там в буфете есть хорошее вино. Хочешь, налей себе.
   - Не хочу.
   Я разворачиваю стул и сажусь напротив него.
   - Давно вас не видела, Юрий Владимирович.
   - Постарел?
   - Не очень.
   - С этой жизнью постареешь. Ты не представляешь, что я на себя взвалил. Это мерзкая, жуткая клаока. Куда не ткнись, везде отъявленные негодяи и ворюги.
   - Вам с ними не справиться...
   - Врешь, пол страны перестреляю, но приведу их в чувство. В Союзе можно навести порядок только палкой и пулей.
   - Сколько при этом невинных пострадает...
   - Пострадает, но зато мы построим настоящий коммунизм, без этих... Устал я, Надя. Так иногда хочется покоя.
   - С вашими планами, его не будет.
   Он смотрит на меня задумчиво.
   - Как там Громыко поживает? - вдруг спрашивает он.
   - Ничего, работает.
   - Опять это старье плетет паутину. Начали создавать новую платформу: Черненко, Громыко, Кузнецов и другие. Все неймется, паразитам.
   - Юрий Владимирович, можно вас попросить об одной вещи?
   - Говори.
   - Не убивайте моего хорошего друга, он работает теперь охранником в ЦК, его звать Игорь Афанасьевич...
   - Замолчи, - вскрикивает Андропов. - Это не твоего ума дело.
   Он задумывается и нервно теребит полу пиджака.
   - Хотя, - он вдруг изменяет тон, - я смогу сохранить ему жизнь только... если ты со мной...
   - Нет.
   - Дура, ляжешь как миленькая. Раздевайся...
   - Нет, - почти кричу я.
   Он приподнимается и тут я поняла, все бесполезно... Меня все равно изнасилуют, Игоря убьют, потом расправятся и со мной. Проклятые мясники, что Андропов, что Цвигун, почему мне не везет, почему я попала в эту мясорубку.
   - Хорошо. Я согласна. Давайте без рук. Я буду вашей, только... пусть все будет нормально, как у людей.
   Андропов сразу же пришел в себя. Он расслабился и опять повалился в кресло.
   - Я знал, что ты очень благоразумна. Пусть будет, как ты хочешь.
   Я поднимаюсь, руки трясутся, их надо чем то занять.
   - Юрий Владимирович, давайте организуем стол.
   - Сделай это пожалуйста... На кухне всякие припасы. Я позову охранника, пусть тебе поможет.
   - Пить, что будете?
   - Там, на кухне, соки, приготовишь мне... сама можешь и вино, здесь в буфете полно бутылок, выбирай, что хочешь. - Он приподнялся подошел к телефону и позвонил. - Андрющенко, мне. Зайди сюда, помоги молодой хозяйке приготовить что-нибудь такое легкое, на быструю руку. Давай.
   Я поняла меня ни на минуту не хотят выпустить из поля зрения. В квартиру без звонка входит смуглый парень, видно у него были ключи. Он входит в комнату и кивает мне.
   - Пошли.
   Андропов возвращается в кресло, и берет с тумбочки бумаги, а я с поникшей головой иду на кухню. Андрющенко оказался золотым мужиком, у него все вертелось в руках и кипело. Различные салаты вылетали один за другим, здесь рыбные, колбасные, мясные, помидорные и еще, черт знает из чего.
   - Помогите мне приготовить соки Для Юрия Владимировича, - просит он. Вон соковыжималка, здесь апельсины, режьте их пополам и на этот конус.
   - Хорошо, я вымою руки.
   Он подозрительно глянул на меня, но все же кивнул головой. Я зашла в ванну и включила воду. Отчаяние толкнуло меня на риск. Я залезла под юбку выдернула пробирку и две таблетки вылетели на ладонь. Тут же их зажала между пальцев, а пробирку зашвырнула в узкий тапочек, стоящий в общем ряду под вешалкой. Вернулась на кухню.
   - Я готова.