Кукаркин Евгений. Разборки в одной организации

   - Заметано. Так на кого надо наехать?
   Мы тренировались несколько раз, засекая секундомер с момента старта до выезда на шоссе.
   - Ничего не выйдет, - уныло ныл Васек.
   - Выйдет. Давай еще раз. Нам дадут отмашку с того холма, значит, через две минуты пятнадцать секунд, ты должен встретиться со второй машиной.
   - А если дождь, непогода?
   - Значит надо выложиться. Давай попробуем еще раз.
   Я сижу в кабине грузовика и держу в руках хронометр.
   - Внимание. Пошел.
   Машина рванула и меня подбросило чуть не до потолка кабины. Васек несся как угорелый, через две минуты, десять секунд мы были у цели, то есть, у перекрестка.
   - Молодец. Так держать.
   Васек криво улыбается.
   - На пять секунд раньше, опять не попали.
   - Эти пять секунд, тебе на непогоду..., если она будет.
   В этот день, я вылил в Васька только пол бутылки водки. Еще вчера машину загрузили картошкой и натянули на нее брезент. Теперь мы на проселочной дороге, тянущейся до магистрали, прятались за небольшим холмом. На высокой горке у магистрали четко, несмотря на дождь, выделялась фигура женщины. Ровно в 9.45 она подала нам сигнал зонтиком. Я подбежал к машине.
   - Васек, давай. Не забудь, только таранить вторую машину.
   - Здрав, був, - невпопад буркнул тот.
   Васек сжался над рулем и самосвал попер... Теперь мне надо удирать. Я ушел в лес.
   В этот день в Москве по радио и телевидению траурные марши, в Минске погиб член политбюро Машеров. Самосвал с пьяным шофером наехал на его бронированный автомобиль. Как ни странно, несмотря на нервозную обстановку в управлении и на похоронное состояние власти, на следующий день ко мне в приемную позвонил Андропов.
   - Надя, ты не можешь сегодня вечером быть свободной?
   - Как скажите Юрий Владимирович.
   - Я заеду за тобой часиков в семь.
   - Хорошо.
   Я долго колебалась, сообщить об этом Цвигуну или нет, но потом решилась.
   - Семен Кузьмич, можно к вам? - спросила я его, приоткрыв дверь кабинета.
   - А... Надя, входи.
   Сажусь на кончик стула и жду, когда мой шеф освободиться от бумаги. Наконец он поднимает голову.
   - Ты все видела там... на дороге?
   - Все.
   - Теперь помалкивай. У меня в КГБ свой маленький мирок исполнителей и работников. Никто друг друга не знает, никто ничего не видел. Что у тебя?
   - Меня сегодня пригласил прогуляться с собой Юрий Владимирович.
   - Так, так. Прогуляйся. Все расскажешь завтра.
   Он был очень милым. Свез меня в ресторан "Россия", заказал самого лучшего вина и яств.
   - Если бы ты знала, Надя, как я устал, - чуть пригубив бокал, начал он.
   - Я сама вижу, как вы работаете. Нечего удивляться, что очень устаете.
   - Решил вот успокоиться, вырвался на свободу. Текучка дел, удачи и неудачи совсем выжали меня. Честно говоря, я уже второй раз в нокауте. Гибнут лучшие друзья и я со своим аппаратом ничего не могу сделать и найти убийц. Хотя прекрасно догадываюсь с какой они стороны.
   - У вас все будет хорошо, поверьте. У каждого человека есть в жизни полоса. Сначала хорошая, потом черная, потом опять меняется. У вас тоже все скоро изменится.
   - Ты не сказала самого важного, сколько продлиться эта полоса.
   - Ее иногда ждут всю жизнь, а иногда она может измениться и завтра.
   - Хорошо бы, завтра.
   Он опять пригубил бокал.
   - Знаешь, а сегодня я первый раз попробовал этот напиток.
   - Неужели, совсем не пьете?
   - Совсем, - улыбается он. - Правда, сухие вина иногда потребляю.
   Разговор пошел бессвязный и вдруг он меня спросил.
   - А как вам работается у Семена Кузьмича?
   - Нормально.
   - Я иногда сознаю, что неудобно просить такую милую девушку как вы, помочь мне в деликатном деле.
   Он выдерживает паузу, ждет от меня вопроса, но я молчу, тогда он продолжает.
   - Не могли бы вы информировать меня, чем иногда занимается генерал Цвигун и его верный помощник генерал Антонов?
   - Я... я не знаю.
   - Зато знаю я, вы мне поможете.
   - Но Семен Кузьмич и генерал Антонов дальше приемной меня не пускают. О чем они там в кабинете говорят и что делают, я не знаю.
   - Ничего. Вы же смотрите их бумаги, слышите обрывки разговоров. Я знаю слабость мужчин отдела к вам и поэтому кое что наверняка попадет в вашу милую головку.
   - Мне боязно...
   - Вы работник КГБ, в случае чего, я вас в обиду никогда не дам.
   - Делаете как хотите, Юрий Владимирович.
   - Вот и договорились.
   Мое настроение было окончательно испорчено. Все так начиналось хорошо, брошка, кулон и вдруг... информатор.
   Утром я позвонила генералу Антонову и попросила зайти за документами, которые оставил ему Семен Кузьмич. Он через час зашел ко мне.
   - Где документы?
   - Вот.
   Я протянула ему лист бумаги, где было записано: "Поговорите со мной где-нибудь."
   - Надя, будьте любезны, сходите в архив посмотрите там дело майора Лобова по индексу Л-2.
   - Хорошо.
   Он уходит, через пять минут ухожу я. В архиве мы встречаемся и в секретной комнате я рассказываю о встрече с Андроповым.
   - Делай как он тебе говорит, - сказал генерал, - а мы побережемся.
   Сентябрь 1979 года
   В середине месяца ко мне позвонил дядя.
   - Малышка, ты как, в субботу свободна?
   - Свободна.
   - Как ты смотришь, прокатиться с ветерком?
   - А куда мы поедем?
   - На охоту.
   - На охоту?
   - Ну, да. Чего ты удивляешься. Поедем в Белоруссию. Там у нас приличная база.
   - Ой, как интересно. У меня тоже будет ружье?
   - У тебя будет все, что ты захочешь, - смеется в трубку Щелоков.
   Это была тусовка некоторых членов ЦК, во главе с слишком одряхлевшим генсеком. Для радости пожилых и стареньких мужиков, было несколько молодых женщин, там так же присутствовал мой шеф, генерал Цвигун. Я заметила, здесь не было приверженцев Андропова и его самого. Мужчины собирались группками и болтали невесть знает что, женщины чирикали в стороне. Когда накрыли стол, все смешались и меня дядя подтолкнул к Брежневу.
   - А..., я вас кажется где то видел, - проскрипел Леонид Ильич.
   - Я Надя, племянница Николая Анисимовича.
   - Да, да, да, помню, помню. Вы были на приеме год назад, тогда на вас было голубое платье, я вам кажется даже что то обещал.
   - Прокатить с ветерком на машине.
   Брежнев улыбается и чуть даже распрямился.
   - Вот незадача. Но обещание надо выполнять. После охоты, я постараюсь вас прокатить. Стрелять умеете?
   - Ни разу не пробовала. Если дадите ружье, постреляю.
   - Николай Викторович, - обращается Брежнев к Подгорному, - здесь одной милой девушке хочется поохотиться. У нас для нее будет ружье?
   - Будет, Леонид Ильич.
   - Ну вот, мы и решили этот вопрос.
   Тут Брежнев, взял со стола бутерброд и принялся тщательно его пережевывать, буквально забыв обо мне.
   После того, как все подзаправились, началась подготовка к охоте и тут дядя подводит ко мне красивого парня с двустволкой в руках.
   - Не узнаешь? - кивает дядя на него.
   - Нет.
   - Это твой двоюродный брат, Игорь.
   - Игорь?
   У нас многочисленная родня, но мы не очень дружны и редко ходим друг к другу в гости, только по телефону и письмам иногда узнаем, что родился тот то, кто то женился и кто то умер.
   - Здравствуй, Надя. Я про тебя столько слышал...
   - Николай Викторович, - прервал его Щелоков, склонившись ко мне, просил передать тебе ружье и для страховки выделить человека. Вот я и попросил Игоря проследить за тобой. Вы тут сами разберетесь, вам место выделят.
   Дядя уходит. Мы стоим друг на против друга. Игорь протягивает ружье.
   - Ты хоть заряжать умеешь?
   - Не..а.
   - Смотри как это делается. Ствол переламывается так... Вот сюда заправляется два патрона и вот так захлопывается.
   - Что, уже можно стрелять?
   - Погоди. Нам еще место не указали.
   Через минут пять к нам подходит бородатый мужик.
   - Вы участники? У вас 13 участок, - говорит он Игорю.
   - Ну и номер... Мы идем. Пошли.
   Он закидывает ружье на плечо, берет меня под руку и ведет на отведенное место.
   - Ты работаешь у дяди? - спросила я его.
   - Да.
   - Женат?
   - Был, - смеется он. - Жена от такой кочевой жизни сбежала.
   - И дети есть?
   - Нет.
   - Мне мама рассказывала что то о вашей семье...
   - Брось ты. Это несчастье нашего рода. Все родственники отделяются и зарываются в песок, совсем нет единства. От этого и незнаем друг о друге ничего. Хотя, я о тебе много знаю.
   - Откуда?
   - Мы же просеиваем всех приглашенных в элиту и обязаны знать о каждом все.
   Игорь и я стоим у дерева, на коре которого вырезана цифра 13. Затрубил рог. Он положил ствол ружья на развилку сука и подтолкнул меня к прикладу.
   - Как появиться цель лови мушку в ободок прицела.
   - А в кого надо стрелять?
   Игорь хохочет.
   - Ну и охотничек попался. Лося гонят сюда.
   Вскоре раздался топот и мой инструктор зашептал.
   - Приготовилась.
   Гигантский лось с ветвистыми рогами выскочил из-за деревьев. Я зажмурила глаза и нажала на курок. Выстрел откинул меня назад и если бы не Игорь, я бы точно валялась на земле. Заныло плечо и грудь.
   - Эх ты, охотник, - сквозь звон в ушах донесся голос Игоря. - Теперь он наделает бед.
   - Кто? Я промазала?
   - Конечно. Лось ушел.
   Где то недалеко тоже грохотали выстрелы.
   - Пошли обратно.
   - Разве охота окончилась?
   - Все. Сейчас начнется главная часть, веселое застолье.
   На следующий день Брежнев вспомнил обо мне. Меня пригласили в его машину. Леонид Ильич сидел за рулем, рядом охранник. Я и еще один незнакомый мне человек сидели сзади.
   - Ну, что рванем, - по хулигански прошамкал Брежнев и уверенно включил рычаг скорости.
   Машина рванула и мы помчались по почти пустому шоссе. Скорость была бешенная, но на синих плакатах, что иногда попадались на обочине, я с трудом уловила слово - Витебск.
   Это случилось в километрах 20 от Витебска. Брежневу стало плохо. Сначала он клюнул носом в руль, потом сумел сбросить скорость и, сидящий рядом, охранник во время перехватил руль и затормозил машину. Тот час стали подъезжать одна за другой, ехавшие сзади, машины свиты и меня кто то выволок наружу. Я стояла на обочине и не знала что делать. Вдруг появился Цвигун.
   - Надя, пошли ко мне в машину.
   Я села к нему, он объехал на своей "волге" скопление легковушек и помчался к городу.
   - Сейчас мы приедем в Витебск, - говорил мне Семен Кузьмич, - ты с междугороднего позвонишь Андропову и расскажешь все, что видела.
   - А разве по радиостанции в Москву не сообщили?
   - Кому надо сообщили. Ты слушай, что я говорю.
   В городе, мы быстро нашли переговорный пункт и я позвонила Андропову.
   - Юрий Владимирович, здравствуйте, это я, Надя.
   - Здравствуй, Надя.
   - Я звоню из Витебска.
   - Что там у вас произошло? Как Леонид Ильич?
   - Я с ним ехала в одной машине, он был за рулем и вдруг ему стало плохо. Охранник успел перехватить руль и остановить машину. В нашей колонне есть санитарная машина, там врачи уже хлопочут над ним.
   - Это все?
   - Я больше ничего не знаю.
   - Ты откуда звонишь?
   - Из города, с центрального узла связи.
   - Хорошо. Я сейчас вылетаю.
   Трубка брошена.
   - Ну что? - спросил Цвигун.
   - Он сейчас вылетает сюда.
   - Отлично, - обрадовался Семен Кузьмич.
   В этот день персональный самолет Андропова взорвался, не долетев до Витебска 50 километров. К счастью Андропова там не было. Он перед самой посадкой в Москве, по просьбе Алиева, пересел на другой самолет с членами правительства, тоже спешивших в Витебск.
   _._
   Эта история с самолетом не прошла мимо меня. Генерал Антонов давно носился с идеей, взорвать самолет Андропова. Еще в январе месяце он встретился со мной на конспиративной квартире.
   - Толя, надо устроить аварию самолета.
   - Но я даже не знаю не только как туда залезть, но даже то, что можно испортить или куда подложить взрывное устройство.
   - Я уже все продумал. Поедешь в аэроклуб под Кубинку, там будет один хороший инструктор из нашего ведомства, он тебя ознакомит с тем, чем нужно и как нужно. Там стоит такой же тип "Аннушки" как и у Андропова. Твоя задача подучиться всем приемчикам уничтожения этих машины, а потом мы подумаем, как это сделать по настоящему...
   "Аннушка" стояла в светлом ангаре. Там я и встретил человека, который должен меня всему обучить. Инструктор был веселым и жизнерадостным парнем.
   - Вы явно не знаете механики, - улыбался он, - поэтому, как невежественному ученику, я покажу вам одну или две детали, которые надо испортить.
   Инструктор подводит меня к лесенке, залезает на нее и ловким движением отстегивает панель прикрывающую двигатель.
   - Залезайте сюда, чего вы там болтаетесь.
   - Уместимся на лесенке?
   - Да не бойтесь, она слона выдержит.
   Я залезаю и почти цепляюсь за него.
   - Начнем с простого, - продолжает мой гид, - надо научиться снять и одеть кожух. Вот смотрите, я его опять поставил на место, теперь вы снимайте.
   Я неуклюже отсоединяю панель и чуть не теряю равновесие. Инструктор вовремя меня поддержал.
   - Поосторожней, теперь смотрите сюда.
   Обилие трубок и проводов зарябило в глазах.
   - Мать честная, здесь только дьявол разберется.
   - Вам много и не надо знать. Обычно охрана проверяет все закоулки в самолетах и там очень трудно спрятать взрывное устройство, а с двигателем проще. Вот два патрубка, запомните их. Обычно механики осуществляют визуальный осмотр двигателя и поэтому чтобы для них было все "о, кей", трубку надо пробивать с той, невидимой для глаза, стороны. Для этого у меня есть вот такие универсальные кусачки, - он достает из кармана, балансируя на ступеньке, черные посатижи с необычной головкой. - Видите с этой стороны полусфера, как раз под диаметр трубки, а с другой стороны, шип. Я беру кусачки так..., потом их сжимаю...
   - Что вы делаете? Вы же действительно прокололи трубку с той стороны?
   - Это только часть работы. Мне приказано сделать это для вас и показать все. Пока нет давления, течи нет. На вид все... нормально. Видите.
   - А вдруг кто-нибудь полетит на этом самолете?
   - Через два часа и полетит один... товарищ. Вы все увидите.
   - ??? Самолет... взорвется?
   - Должен. Но мы еще не кончили. Вот в этой ампуле таблетки. Я беру одну, запихиваю в рот и начинаю жевать.
   Он запихивает в рот коричневую таблетку и действительно жует, потом вытаскивает липкий шарик.
   - Теперь этой размягченной массой затыкаю пробитую дырочку. Вот так. Ничего не видно, правда? Теперь одевайте чехол сами.
   Я неуверенно вставляю панель в пазы и затягиваю крепления.
   - Кажется...
   И тут я не удержал равновесия и мы с инструктором полетели вниз.
   Сидим на скамеечке у ангара и смотрим в небо. Над аэродромом "аннушка" крутит петли.
   - А когда затычка вылетит? - спрашиваю я.
   - Она не вылетит. Это специальная разработка. Через 15 минут после того, как я ее налепил, масса затвердеет, а потом при разогреве двигателя, начнут разогреваться и патрубки. При температуре 62 градуса эта пакость вспыхнет. Дырка раскроется и топливо, выливаясь, будет гореть.
   Вдруг нос самолета задымил и вспыхнул.
   - Почему летчик не выпрыгивает? - спрашиваю я.
   - А эта, сволочь, не взяла парашют.
   Теперь в небе факел. На аэродроме тревога. Дымный шлейф тянет в лес...
   - Комиссия, сможет определить диверсию? - спрашиваю я инструктора.
   - Наверно нет, взрыв сомнет патрубки и некоторые разорвет. Я вам подарю эти кусачки и эти таблетки. Надеюсь, все будет в порядке.
   Это было в ночь на 10 Сентября. Ряд ангаров, освещенных лучами фонарей-прожекторов со скучающим часовым предстал передо мной. Андроповский ангар, в этом ряду, был третий. Все началось с неудачи. Перебегая длинный участок поля к ангарам, я нарвался на машину-козла, что пряталась в тени у стенки.
   - А ну, стой! - раздался окрик сзади.
   Я оглянулся, на меня шел милиционер с вытянутой рукой. В темноте я разглядел только форму.
   - Что здесь делаешь?
   - Смотри.
   Я протягиваю ему сумку.
   - Что это?
   - Шоколад.
   - Чего, чего? - удивленно спрашивает он.
   Он подходит по ближе и я стреляю в него через сумку. Глушитель не произвел грома, тело падает на землю. Я подскакиваю к "козлу", внутри пусто. Заталкиваю убитого в машину. Теперь заглядываю за угол, часовой не прореагировал на шум за углом, по-прежнему расхаживает, как журавль. Раскрываю свою сумку, там "кошка" с веревкой, я их достаю и начинаю раскручивать, чтобы забросить на крышу.
   На третьем ангаре большие трубы вытяжек. Отгибаю немного шатер железа и цепляю веревку за кронштейны.
   Свет от фонарика прыгает от самолета к самолету. Вот и "Аннушка", лесенка стоит недалеко. Я подтаскиваю ее к носу самолета и начинаю взбираться...
   "Козла" пришлось отогнать, я его завел в густые кусты на краю аэродрома. Хорошо, что часовой не поднял шума.
   Апрель 1981 года.
   Брежнев поправился, все успокоились, только не успокоился Юрий Владимирович. После взрыва его самолета, он на всех нас, в смысле цвигуновцев, смотрел подозрительно. Я добросовестно сообщаю ему, о чем говорят в отделе Семена Кузьмича и какие документы прошли через меня. Уговорив Брежнева, а может быть и придавив его некоторыми фактами неблаговидного поведения родственников, Андропов начал второй поход против южных республик нашей страны, снаряжая одну за другой специальные следственные бригады. В Москве, от этих набегов, начались волнения в верхушках власти.
   Цвигун пригласил меня на праздничный вечер в Кремле. Теперь я входила в зал уверенно, не то что в первый раз. На моем розовом платье, блестела брошка, подаренная Андроповым. Уже почти все члены политбюро знали меня в лицо и улыбки старческих лиц раздвигали пергаментную кожу. У некоторых медленно зажигались глаза при виде моей фигуры. Андропов первый подскочил ко мне.
   - Надя, каждый раз, когда я вас вижу, вы меня поражаете.
   - Я наверно старею, - слукавила я.
   - Нет. Наоборот, вы все больше и больше распускаетесь, как волшебный цветок.
   Он приложился своими губами к моей руке.
   - А где рубиновое колье? - вдруг выстрелил он вопросом.
   - Я оставила его дома. Разве мало алмазов на моей груди?
   Он пробежал взглядом по фигуре.
   - Чего то все же не хватает. Даже с этим украшением вы королева, но все же... вы достойны носить более лучшие вещи.
   - Спасибо, Юрий Владимирович. Если вы хотите, я в следующий раз одену колье.
   - Нет, нет, нет. В следующий раз, вы придете с другими украшениями. Сейчас я вас покину, но потом, не отказывайте мне своим расположением.
   Он пошел на встречу, входившим в зал Шеварнадзе и Алиеву, новым верным соратникам председателя КГБ. Недалеко от меня совсем другая группа: Цвигун, Суслов, Понамарев и Кириленко, эти что то энергично обсуждали.
   - Если ему сейчас не дать по рукам, - горячился Пономарев, - то потом это остановить невозможно.
   - Вот ты попробуй и дай, - резонно заметил Суслов.
   - А на что у нас Семен, - кивает Пономарев на Цвигуна.
   - А что я? Делаю, что могу.
   - Ладно, Семен, все равно делать то ты делаешь, а он еще больше расходится. Дай пару раз ему по лапам...
   - Тише, вы, люди кругом ходят. Чего раскричались? - говорит Кириленко.
   Все оглядываются и замечают меня. Цвигун всех успокаивает.
   - Это мой сотрудник, проверенный кадр. Надя, иди сюда.
   Я подхожу. Суслов сухо жмет руку, Пономарев двумя руками трясет ее, а Кириленко поглаживает мои пальцы.
   - Посмотрите, какая у нее брошь, - продолжает Семен Кузьмич, - и знаете откуда она?
   Все молчат.
   - Сам..., ей подарил. Правда, Надя?
   - Да, Семен Кузьмич.
   - Занятно, - цедит Суслов.
   - Премиленькая история, - кивает Пономарев. - Я надеюсь, ты все учитываешь, Семен?
   - Конечно, - усмехается мой шеф. - Надя, вон Брежнев идет, пойди, скажи ему парочку ласковых слов.
   Все смеются. Я иду к Брежневу, к которому для страховки приставлен "нянька".
   - Здравствуй, Наденька, - скрипит он. - Не удалось тебя прокатить в тот раз, уж и не знаю когда теперь смогу. Как поживает дядя, что то давно его не вижу?
   - Он здесь, позвать его.
   - Позови. Кругом развал, а его рядом со мной нет.
   - Я поищу его.
   Иду искать дядю. Щелоков, вместе с Устиновым обмениваются армейскими анекдотами. Когда я подхожу, дядя зависает на средине рассказа.
   - И вот генерал пыхтит, а потом говорит... А Надежда, привет.
   Щелоков при всех смачно целует меня в щеку.
   - Красавица у меня племянница, верно?
   - Да уж, заневестилась совсем. Нашел бы ей хорошего парня, - говорит Устинов.
   - У нее их навалом. Только свиснет, половина наших петухов ей под ноги ляжет.
   - Дядя, вас просит подойти Леонид Ильич.
   - Вот, зас... Чего ему от меня надо? Андропов его скрутил, теперь и не знаю как подступиться.
   Щелоков торопливо уходит В зале происходит движение. Я вижу как Брежнев что то выговаривает дяде и тот, покивав головой, идет обратно к нам.
   - Вот, говнюк, - шипит дядя. - Это не так, там украли. Все воруют. Сам дурацкий указ подписал, что каждому честному гражданину можно украсть государственного имущества до 50 рублей в месяц, а теперь выкобенивается. Когда исчез янтарный медведь из магазина "Березка", никто и пальцем не пошевелил его найти, а после доноса этого длинноногого журавля, теперь все спохватились.
   Я поняла, кого он назвал журавлем. Теперь он одного присутствия Андропова на версту не выносил.
   - Вы, извините меня, пойду искать моего зама. Пусть он своего родственничка успокоит, - говорит окончательно расстроенный Щелоков.
   Начинается торжественная часть, все идут в концертный зал. Кто то ласково касается моего плеча.
   - Игорь, а ты что здесь делаешь? - удивляюсь я.
   - Меня повысили. Теперь я при Брежневе. Вернее, руковожу его службой охраны.
   - Концерт будешь смотреть?
   - Нам не положено. Даже в зале, на сцену смотреть нельзя. Только на публику. Ты завтра вечером свободна?
   - Да.
   - Ты не против, если я тебе позвоню.
   - Позвони. Извини, там дядя меня ждет...
   Июль 1981 года.
   Андропов не забыл меня. Он приехал вечером ко мне домой, переполошив маму. Та была в шоке и мне большого труда стоило ее успокоить.
   - Мам, пойди приготовь нам чайку. Юрий Владимирович любит хорошо заваренный чай.
   - Я сейчас, - заспешила она и ушла на кухню.
   - У тебя телефон прослушивается? - спросил Андропов.
   - Да.
   - Это мы сейчас.
   Он выдергивает шнур и протянув мне аппарат просит.
   - Унеси его в прихожую.
   Когда я пришла обратно, Юрий Владимирович уже по хозяйски расположился на диване.
   - Я ведь твой должник. Обещал тебе подарок и вот..., прислали мои ребята из Кении.
   Он вытаскивает из портфеля плоскую коробку и протягивает мне.
   - Посмотри, что там.
   Я открываю крышку и не могу вздохнуть от волнения. Изумительно чистые, большие изумруды разместились на белом атласе материи. Это набор: серьги, колье, браслет и перстень.
   - Спасибо, Юрий Владимирович.
   - Спасибо не отделаешься.
   Я напряглась, обычно эта фраза от мужиков, идет как грязный намек или звонок к действию. Он покупает меня или что то другое... До чего же противные эти сластолюбцы власти.
   - Я что то должна сделать? - сразу в лоб, обрушиваю на него вопрос.
   - Да, я бы хотел... Тебе нужно уйти от генерала Цвигуна. Грядут большие события и такой красивой и умной головке нельзя оставаться под... топором.
   - Куда же мне идти?
   - У тебя два варианта. Либо ты уходишь в МИД, под крылышко Громыко, либо... я тебя сделаю настоящей королевой. Будет жить в отдельной квартире и иметь все, что пожелаешь...
   Похоже к этому все и шло.
   - У меня нет времени подумать, Юрий Владимирович?
   - Почему же... есть. Я тебя не тороплю. У тебя срок два месяца. Больше я ждать не могу.
   - Хорошо. Через два месяца, я дам вам ответ.
   Вплыла мама с большим подносом. На нем были кружечки с чаем и бутерброды с печеньем. Андропов для вежливости выпил кружечку, немного пошутил и... уехал.
   - Зачем он приезжал, Надя? - спросила мать.
   - Он привез мне подарок. Вон он на столе, посмотри.
   Мама с восхищением перебирает изумруды.
   - Эти камни стоят очень дорого.
   - Ты права, мама.
   Я долго мучалась, сказать или не сказать Цвигуну о предложении Андропова. Наконец не выдержала и пришла к нему.
   - Семен Кузьмич, вчера ко мне домой приезжал Андропов.
   Цвигун даже подпрыгнул в кресле.
   - Ну и что?
   - Он предложил мне уйти из КГБ.
   - Увольняет..., догадался обо всем?
   - Он предложил мне уйти в МИД или... стать его любовницей.
   Генерал с интересом уставился на меня.
   - Хорошо, если бы ты была при нем.
   - Для кого хорошо? Для вас?
   - Не только для меня. Есть круг заинтересованных лиц, которым позарез нужно знать, что еще задумал этот тип. Эти лица тебя осыпят золотом, камнями, чем хочешь.
   - Тоже мне предложил и он.
   - Наденька, для нашего общего дела, тебе все же лучше идти к нему.
   - А обо мне вы не подумали?
   - Чего думать то. Ты должна служить обществу.
   Я поняла, что дальше говорить бесполезно.
   - Семен Кузьмич, я подумаю.
   - Постой, а почему он предложил тебе уйти из КГБ?
   - Сказал, что эти игры не для меня.
   - Понятно. Вот, скотина. Ну иди, Надя.
   Вечером к нам домой явился дядя. Он поцеловал маму, потрепал меня за щеку и, вытащив из привезенной корзиночки, коньяк, яблоки и виноград, все перенес на стол.
   - Ну-ка хозяйки, давайте накрывайте стол.
   - С чего бы у нас сегодня такой праздник? - спросила я.
   - Хотя бы потому, что я наконец то навестил свою родню.
   Мать помчалась в кухню.
   - Я слышал, что ты уходишь из органов? - быстро спросил меня Щелоков.
   - Уже донесли?