Кукаркин Евгений. Завещание Имама

   И в леденец, чтоб сделать лучше вкус,
   Индийский сахар подмешал индус.
   И о ресницах нам сказать пора:
   Что ни ресничка - острее пера,
   Подписывающего приговор
   Всем, кто хоть раз на пери бросил взор...
   Она смотрит на меня своими огромными глазами.
   - А можно еще?
   - Хочешь по-персидски?
   - Нет, я плохо понимаю.
   Опять читаю ей отрывок...
   Нет роз, подобных розам нежных щек;
   На подбородке - золотой пушок
   Так тонок был, так нежен был, что с ним
   Лишь полумесяц узенький сравним...
   Девушка заворожена.
   - Сашка, откуда ты все знаешь?
   - Я же учусь.
   - Учишься... Завтра уходишь в армию.
   - Я же не по своей воле. Пришла в институт разнарядка, всех парней знающих арабский язык призвать в армию. Вот меня и забрили.
   - Неужели на войну? Я слышала в Афганистан наши ввели войска, там теперь такое... Муса вернулся без руки, такие страсти рассказывал.
   - Не знаю, куда пошлют. А ты меня будешь ждать?
   - Дурачок. Конечно буду.
   Она руками обхватывает голову и целует меня. Я проваливаюсь в ее огромные глаза. Вдруг тело девушки на мне вздрогнуло. Она оторвала голову и засмеялась.
   - Ты чего?
   - Не надо доставать яблоко, оно мне само на спину упало.
   - Зейнаб...
   И тут...
   .......................................................................
   - Эй парень, что с тобой?
   Я открываю глаза. Полусогнутый старик в рваной поддевке стоит передо мной и толкает меня палкой. Очень здорово саднит лоб. Я трогаю и нащупываю здоровенную шишку.
   - Это у тебя что? - опять скрипит старик.
   Он палкой тыкает в вывалившийся из под рукава браслет.
   - Это? Это меня наградили бандиты, от них бежал.
   - Ага, - криво улыбается старик, - поэтому ты и вздремнул у железнодорожного полотна. Здесь ночи бывают холодные, мог бы и простудится. Убирался бы ты быстрей от сюда.
   - Уговорил, дедушка. Как мне добраться до шоссе?
   - А чего до него добираться. Оно рядом, пройди эти дома и как раз туда попадешь...
   - Спасибо.
   Дед медленно поворачивается и уходит к домам.
   Я привел себя в порядок, выбил от пыли пиджак, кое как почистил брюки, а под колонкой в начале улицы промыл лицо. Чертов браслет наручников болтается на руке и чтобы он был мало заметен, запихиваю его под рукав рубашки. Уже вечереет, из грязной улочки выбираюсь на дорогу. Хорошее асфальтовое шоссе ведет вдоль железной дороги на север. Здесь я простоял около сорока минут, пытаясь подцепить попутный транспорт. Наконец, повезло. Два огонька приближались ко мне из города, я поднял руку. Противно заскрипели тормоза, старенький автобус открыл двери. Я залезаю в него.
   - Вы куда? - спрашиваю шофера.
   - Маршрутный, на Семипалатинск.
   - Сколько до города?
   - Восемьдесят рублей.
   Я отсчитываю деньги и иду в салон. Пассажиров мало, почти половина мест свободны. Сажусь рядом с девушкой, по чертам лица казашка. Она с любопытством оглядывает меня.
   - Вы турист?
   - Вроде этого.
   - А почему без багажа?
   - Зачем он, Бог прокормит и оденет.
   Она улыбается.
   - Сами то от куда?
   - Еду в Москву.
   - Это на автобусе то?
   - Там, в Семипалатинске на чем нибудь еще, если повезет.
   - Далеко ехать. А я в гостях была у дедушки, теперь домой возвращаюсь.
   - А чего не на поезде?
   - Мне нужно не в Семипалатинск. Не доезжая его, километров пятьдесят. Понимаешь, если по железной дороге, надо сначала до города доехать, а потом обратно. Не выгодно.
   - У вас там дом, работа?
   - Отец с матерью живут, братья, сестры. А я только что школу окончила, теперь в техникум поступила. А вы кто по специальности?
   - Учитель.
   Врать, так врать.
   - А по какому предмету?
   - По истории.
   - Вот здорово...
   С ней не остановиться, она говорит, заговаривает. За окнами совсем темно и вдруг я чувствую, что начинаю засыпать...
   - Эй, да вы спите, - кто то трясет меня в бок. - Ладно уж, спите.
   Я пытаюсь вернуть удивительный сон, но ничего не удается, все крутится и черные горы стремительно растут перед глазами. Кто же такая, Зейнаб...?
   - Проснитесь. Мне нужно выходить.
   Я чуть приоткрываю глаза. Уже светло, солнышко забросило первый луч в окна автобуса. Моя соседка, толкает меня в бок.
   - Слушайте, я знаю, кто вы, - шепчет она мне на ухо.
   - Кто?
   - Вы... вы... заключенный..., бежали из тюрьмы...
   - С чего вы взяли?
   - У вас на руке наручник... и потом... без багажа...
   Я гляжу на руку, чертов браслет блестит из под рукава.
   - Да нет. Это... мои друзья пошутили. Защелкнули, а ключ выкину в Сырь-Дарью.
   - У вас дурные друзья.
   - Какие есть.
   - Пропустите.
   Я помогаю ей выбраться. Автобус доезжает до крупного поселка, где моя попутчица выходит.
   Прошло минут десять и вдруг наш автобус обгоняет милицейская машина. Рука с палочкой просовывается в окно и делает отмашку на обочину. Мы останавливаемся. В машину заскакивают два милиционера и тут же направляются ко мне.
   - Выходите, гражданин.
   - Но у меня билет...
   - Выходите.
   Ничего не поделаешь, выхожу. Тут же у автобуса меня бегло ощупывают. Один милиционер заголяет руку.
   - Точно наручники. Поехали-ка с нами.
   Меня запихивают в милицейскую машину и везут обратно в поселок.
   В небольшом милицейском участке, проверяют мою справку. Долго звонят куда то и, не добившись ответа, звонят в больницу из которой выперли. На мое счастье, кто то там нашелся, похоже пресловутая Катерина, и долго объясняла, кто я. Наконец, начальник милиции возвращает мне эту ненадежную бумажку.
   - Держите, гражданин Непомнящий. У вас очень сомнительный документ. А теперь расскажите мне, как на вашей руке появился браслет?
   - Какие то южане пытались силком меня переправить в Самарканд.
   - В Самарканд?
   - В Самарканд. Двое парней приковали меня в Алма-атинском поезде к кронштейну столика, а потом когда отцепили, я бежал.
   По глазам вижу, что не верит.
   - Давайте, мы вам снимем эту вещичку.
   Начальник ключом открывает браслет и рассматривает на нем выбитый номер.
   - А ведь он действительно не из Казахстана. Хм... Ладно, мы вас сняли с автобуса, мы вас и подкинем на попутке до Семипалатинска. Посидите там во дворике на скамеечке.
   Я выхожу из милиции и тут же натыкаюсь на мою попутчицу по автобусу.
   - Вас разве выпустили?
   - Да.
   - Простите меня, это я пошла в милицию и рассказала о вас.
   - Вы мне удружили. Теперь до Москвы стало слишком далеко.
   Присаживаюсь на скамеечку, она рядом.
   - Что же я наделала? А может все к лучшему.
   - Нет.
   - Знайте что, пошли ко мне, я здесь недалеко живу. Я вас покормлю, голодный небось, а потом решим...
   - Мне начальник обещал попутную машину достать...
   - Александр Иванович? Я сейчас с ним поговорю.
   Девушка исчезает в дверях. Я сижу и мучаюсь. Джафаров, неужели я Джафаров? Кем я был? Сашка, - неужели меня звали, Сашка. А Зейнаб, может это моя невеста, а может быть жена... Господи, еще может у меня есть дети? Где бы мне зацепиться хотя бы за тонкий кончик веревочки. Хлопнула дверь, девушка стоит передо мной.
   - Пойдемте. Я договорилась с Александр Ивановичем. Завтра отправляется фургон с картошкой в Свердловск, вас прихватят.
   Я поднимаюсь, она берет меня за руку и тащит за собой.
   - Вы можете меня звать Галиной. Александр Иванович, говорил, что вы были больны и теперь после лечения добираетесь домой. Вас он назвал, кажется, Иваном...
   - Это так.
   Мы доходим до сада, в глубине которого мазанка..
   - Это мой дом.
   Меня встречает семья Галины: отец, мать, брат и две сестры. Похоже они приняли меня за хахаля дочери и естественно ухаживали, как за будущем зятем. Стол ломился от яств и самодельного вина. После еды, я и Галина уходим в сад.
   - Нехорошо как то получилось. Твои родители подумали, что я твой парень.
   - Ну и что? Должен же быть у меня парень.
   - Наверно, но причем здесь я?
   - Извини. Подумала, зачем тебе быть бродягой. Ты сильный, грамотный. Александр Иванович говорил, что болел, зато сейчас здоров. Так может тебе нужна будет рука поддержки? Я буду рядом.
   - Сколько тебе лет?
   - Семнадцать, через семь месяцев будет восемнадцать.
   - Ты очень серьезная девушка, раз думаешь о таких вещах, но у меня своя жизнь. Я много тебе не могу сказать, но увы, остаться здесь не могу.
   Она не обиделась, только взяла меня под руку и сказала.
   - Давай, до твоего отъезда будем делать вид, что мы нравимся друг другу.
   - Давай.
   Уже под утро меня кто то трясет.
   - Иван, проснись.
   - Кто здесь? Что такое?
   - Это я, Галя. Сюда пришел милиционер от Александра Ивановича. Там, в наше отделение милиции наехало начальство, ищут тебя.
   - Что за дьявол. Причем здесь ваше начальство?
   - С ними несколько южан...
   - Мне надо идти к вам в милицию?
   - Нет. Александр Иванович сказал им, что ты уехал вчера на попутной машине. Просил мне передать, чтобы ты сейчас же исчез.
   - Как же они узнали?
   - Милиционер сказал, что автобус прибыл в Семипалатинск, а там все перекрыто, искали тебя и естественно, пассажиры сообщили, что похожего парня ссадили у нашего поселка.
   - Ну вот. Ты кажется мне обещала машину с картошкой.
   - Обещала. Идем со мной. Я боюсь тебя оставлять, как бы не пришли к нам сюда в гости и... не накрыли.
   - Хорошо. Пошли.
   Мы крадемся с Галей по саду, перепрыгиваем несколько заборов и попадаем в весьма неряшливый, запущенный участок с развалюхой мазанкой. Она уверенно идет к дому и стучит в дверь.
   - Карим. Ты спишь, Карим.
   В двери высовывается старуха.
   - Это ты, попрыгунья? Дай парню отдохнуть.
   - Он мне обещал выехать раньше.
   - Что то не помню этого.
   Старуха исчезает и появляется заспанный парень.
   - Тебе чего, Галка?
   - Где твоя машина?
   - Здесь в сарае.
   - Тогда собирайся и срочно уезжай.
   - Что такое? - испугался парень.
   - К Александру Ивановичу приехало какое то начальство. В Семипалатинске накрыли группу, которая подделывала талоны техосмотра. Вот эти, которые понаехали... сегодня должны перепроверить здесь всех шоферов.
   - Вот дьявол. Тебя прислал Александр Иванович?
   - Да. Торопись. Вот попутчик о котором я тебе говорила.
   - Я сейчас.
   Парень исчезает. Галя поворачивается ко мне.
   - Если тебе будет совсем плохо, приезжай сюда. Все село тебя спасать будет.
   - Спасибо, Галя.
   Я целую ее в лоб.
   - Я здесь все дороги знаю, - хвастается Карим.
   Мы едем по каким то пустынным казахским степям, по едва приметным дорогам.
   - Ну и долго так?
   - Вот сделаем крюк на восток, а потом вырвемся на шоссе до Солекамска. Там уже другое милицейское ведомство, до Свердловска свободно доедем.
   - Хорошо бы.
   Но Карим ошибся, похоже охота на меня идет по всем дорогам Казахстана. Только мы вырвались на шоссе и проехали километров 100, как нас задержал пост ГАИ.
   - Ваши документы, - попросил лейтенант Карима.
   Тот показывает свои права.
   - А это кто с вами?
   - Попутчик.
   Лейтенант внимательно смотрит на меня.
   - У вас есть документы?
   - Да.
   Я вытаскиваю свою справку. Он читает ее, потом говорит.
   - Подождите минутку.
   Милиционер идет в свою будку и звонит по телефону.
   - Чего это он вдруг? Не тебя случайно ищут? - спрашивает Карим.
   - Нет.
   - Если бы не Галка, я бы тебе не поверил. Ты вместо паспорта сунул ему какую то бумажку...
   - Это пропуск. А по поводу Галки..., она замечательная девушка. Если удастся вернуться - женюсь на ней.
   - Ого, у вас далеко зашло.
   Подходит милиционер. Возвращает мне и Кариму документы
   - Проезжайте, все в порядке.
   Мы тронулись, а в зеркальце видно, как постовой долго смотрит в след отъезжающей машине.
   - Ты не можешь меня высадить, где-нибудь в ближайшем поселке или городе?
   - Чего это вдруг?
   - Я передумал ехать в Солекамск, сяду на другую машину... мне нужно в другую сторону, в Москву.
   - Как хочешь, но от Солекамска до Москвы ближе, чем от сюда...
   - Мне хочется увидеть экзотику, прокатится по Казахским пустыням.
   Мое наглое вранье, Карим долго переваривает, потом выдавливает.
   - Хорошо, я тебя высажу...
   Впереди нас появляется дорожный знак поворота на Солекамск. Карим останавливает машину у обочины.
   - Может тебе лучше слезть сейчас? - предлагает он.
   - А где мы?
   - На перекрестке.
   - Я понимаю. А куда идут дороги?
   - Мне нужно в Солекамск, а куда тебе не знаю. Вылезай.
   Я спрыгиваю с машины и, обдав меня пылью, она сворачивает на Солекамск.
   Недалеко от перекрестка несколько домиков, окруженных пыльными деревьями. Я подхожу к ним. Старый казах сидел на скамеечке и дремал.
   - Эй, дедушка, по-русски разумеешь?
   - Ась...
   - Я говорю, по-русски, говорить можешь?
   - А... говорю.
   - Куда эти дороги идут?
   - Вот эта в Кулунду.
   - А остальные?
   - Так куда надо, туда и ведут, хочешь в Алма Ату, хочешь в Астрахань, а эта на Солекамск.
   Я задумался и решил отдать себя судьбе. Какая первая машина меня подхватит, на той и поеду.
   Мне можно считать, повезло. На Кулунду шел "Камаз" с прицепом. Водитель остановил напротив меня машину и сам предложил.
   - Залезай.
   - Куда едешь?
   - До Кулунды, а тебе куда?
   - Туда же.
   - Далековато путешествуешь. Знаешь сколько до города, около шестисот километров, восемь часов езды. Но ты мне нужен для того, чтобы меня развлекать. На этой паршивой дороге можно всегда заснуть, вот ты и развлекай.
   Легко сказать. Действительно заскучать здесь можно. Мы катим по шоссе, где справа и слева почти пустыня. Я не знаю о чем говорить. Своего прошлого не помню. Однако, мне же в психушке прочли чудесные лекции по истории России. Начну-ка и я, может его что-нибудь и заинтересует...
   До Кулунды мы доехали за десять часов. Где то в пути заправлялись и поели в забегаловке. Я старался водителя развлечь и похоже мне это удалось, он слушал внимательно. Самое замечательное, в пути нас никто не задерживал и мы прибыли в Россию.
   В центре города с шофером тепло распрощался. Было уже темно. Я не знал куда мне идти. Попавшаяся на пути девушка с парнем, рассказали как добраться до железнодорожного вокзала. Иду по улице, мимо какого то заведения с большой светящейся вывеской и вдруг его двери раскрываются и во все стороны разбегается ошалевший народ. Какая то девица в одном декольтированном платье, вылетевшая от туда, вцепилась мне в руку.
   - Спасите, они нас убьют.
   Не было печали...
   - Кто убьет?
   - Братья Серые... Вон они.
   Она юркнула мне за спину. Из ресторана вывалились три бугая. Один был с кием, остальные засучив рукава дубасили не успевших удрать посетителей заведения.
   - Вон она, - один из братьев ткнул в меня пальцем.
   Тяжелой рысцой троица стала приближаться ко мне.
   - Спасите, - девушку трясло на моей спине.
   Они встали передо мной, не доходя трех шагов.
   - Эй, ты, шалава, выходи, - рычит тот, что с кием.
   - Парень отвали, иначе мы из тебя сделаем студень, - грозит мне другой.
   - Ребята, успокойтесь, - пытаюсь я остановить их.
   - Ты что, праведник, Колян, двинь ему.
   Колян вышел и размахнулся для удара. Я успел ударить его ногой в подбородок и парень дернувшись, отшатнулся назад.
   - Да он крутой...
   - Бей его, - ревет от, что с кием.
   Я отшвырнул мешающую мне дамочку к стенке дома и сам пошел в атаку. Как там староста учил. Согнись, дай подсечку, удар по ногам. Гигант с кием грохнулся на асфальт. Другие братья начали махать руками и мне пришлось, подбить одному глаз, а другой нечаянно нарвался на прием и его рука хрустнула у меня под мышкой.
   - А....а...., - завопил он и, обхватив руку закрутился на месте.
   В начале улицы появился синий огонек милицейской машины.
   - Мильтоны, срываемся. Вася, вставай, - один из братьев помогает подняться тому, что с кием.
   Тот стоит качается и чешет руку.
   - Молодой человек, - это ожила девушка за моей спиной, - уходим.
   Я оборачиваюсь к ней и тут сильный удар кием по голове бросил меня в темноту...
   .......................................................................
   - Джафаров, очнись.
   Семенов и Головин пытались меня поднять из щели.
   - Чего это с ним? - слышится голос Семенова.
   - Да, придурок, Самсон, испугать решил салагу, когда объявили тревогу, подкрался сзади и двинул ему по каске бутылкой. Этот, как кисель...
   - Ты меня слышишь, Джафаров?
   - Слышу.
   - Иди, тебя вызывает капитан Чечурин.
   Я прихожу в себя. Немного звенит голова и подташнивает.
   - Во, порядок. Сними каску, идиот, - говорит Семенов.
   Во взводе они меня не любят и почти никто со мной не дружит, для них я "пердоводчик", вместо слова - переводчик. Я ближе к офицерам, белая кость, а они пахари, первую пулю принимают на себя...
   Капитан Чечурин расположился в залатанной хижине. Местного жителя афганца давно выгнали и теперь это допросный домик. Я захожу в него и пытаюсь отдать честь.
   - Где ты шляешься, мать твою, - рычит на меня сумасшедший капитан. Сейчас сюда приведут пленного. Полковник просил его раскрутить...
   Я спешно скидываю в угол снаряжение и сажусь за столик.
   - А где прапор, куда этот, вонючка, делся? - бушует офицер.
   В палатку двое солдат вводят пленного. Этот не рядовой, видно по опрятной одежде и чалме, что он относится к афганской элите. Руки у него связаны, глаза умные, обегаю палатку и застывают на Чечурине, его подталкивают к стулу и он не торопясь усаживается на него.
   - Уходите, - командует капитан солдатам.
   Те послушно кивают и, отдав честь, уходят.
   - Начинай, - шипит на меня Чечурин.
   - Ваша фамилия, звание, должность? - спрашиваю пленного по-арабски.
   Его голова поворачивается ко мне.
   - Мулла Фархас. Я служитель Аллаха, господа обитателей миров...
   - Как же вы очутились здесь?
   - Трудный вопрос? Наверно хотел сделать лучше, получилось хуже.
   - Весьма непонятно, можно поточнее.
   - Можно. Я приехал из другой страны, присмотреться, что здесь твориться и заодно посоветоваться о делах религии с моими кабульскими коллегами
   - Вы не можете уточнить с кем встречались?
   - Этого я вам не могу сказать. Зачем принимать им мучения, лучше пусть это достанется мне...
   - Ты, - слышится окрик Чечурина, - выяснил что-нибудь?
   - Это мулла, прибыл от куда то в Кабул по религиозным мотивам. Отказался говорить, с кем собирался встретится или уже встретился.
   - Сейчас заговорит. Где же прапор?
   По настороженному взгляду муллы, вдруг понимаю, что тот разбирается в русском языке.
   - Вы русский знаете? - обращаюсь к нему.
   - Нет.
   - Из какой страны вы прибыли?
   - Зачем вам это? Богу можно служить в любой стране.
   - Но мне кажется, вы из России... Почему вы не хотите сказать об этом?
   Он внимательно глядит мне в глаза.
   - Нет, я не из России, русского не знаю и действительно прибыл сюда по делам религии.
   - О чем вы там лопочите? - спрашивает меня капитан.
   - Пытаюсь его подловить.
   - Посиди с ним, я сейчас вытащу этого прапора за яйца.
   Капитан уходит. Мы молчим.
   - Вы знаете Алишера Навои? - вдруг спрашиваю я по-арабски.
   Мулла немного ошеломлен вопросом.
   - Кое что...
   - А это знаете?
   Я читаю стихи.
   "О смерть, скорее душу отними!
   Меня хоть этой пыткой не томи!
   Ужель страданий мало мне других,
   Что в смертный час я вспомнил и о них,
   Да ты коварством вечен, небосвод!
   О как ты бессердечен, небосвод!
   Так не ведется ведь у палачей,
   Чтоб одного казнили сто мечей!
   - Вы прекрасно разбираетесь в поэзии и весьма чисто для русского говорите на арабском..., - замечает пленный.
   - Я могу и по-персидски.
   О кравчий времени! Тебе упрек:
   Зачем ты милосердьем пренебрег,
   Зачем отраву в чашу подсыпал
   Тому, кто сам навеки засыпал?
   Каким быть надо злобным палачом
   Чтоб даже мертвеца рубить мечом!
   - Для чего вы мне читаете это?
   - Мне жалко вас, мулла Фархас. Зачем нужны жертвы. Сейчас придут мастера заплечного дела и из вас сделают котлету. Ведь вы разбираетесь в поэзии, литературе и неплохо знаете русский язык. Вы же сейчас сами себя выдали, похвалив меня в знании арабского языка. Так ответить мог человек знающий акценты русского языка.
   Он смотрит на меня и потом качает головой.
   - Вы весьма умный молодой человек, но я приехал по делам религии и русского не знаю.
   В дом врывается Чечурин, таща за волосы пьяного прапора.
   Капитан садист, любитель мордобоя и пыток. Его помощник, прапорщик Николаев полная скотина. Обладая изумительной силой, он на десерт легко ломает арестованным зубы, руки, пальцы, уродует тела.
   - Все, спрашивай последний раз, будет говорить с кем встречался или нет? - требует от меня капитан.
   - Вам задают последний раз вопрос, вы будете отвечать с кем встречались? - так же задаю вопрос мулле.
   - Нет.
   - Он не хочет говорить.
   Капитан подходит к арестованному и, ударом в челюсть, повергает его на пол. Начинается избиение. Пьяный прапор тупо смотрит на расправу и ждет своей очереди. Чалма скатилась с головы несчастного. Чечурин подтаскивает его опять на стул. Лицо муллы разбито и кровь капает ему на колени.
   - Сейчас я тебя скотина, буду жарить.
   Это любимое занятие Чечурина. Шомполом от автомата АК, он владеет как виртуоз. Офицер включает газовую плитку, что приютилась в углу комнаты и начинает нагревать кончик шомпола. Красную полоску подносит к лицу муллы. Тот в ужасе откидывает голову.
   - Прапор, подержи его.
   Звероподобный прапорщик, сзади вывернул несчастному руки так, что его грудь, как дугой выгнуло. Затылок муллы уперся в грудь палача. Шомпол коснулся щеки Фархаса.
   - О..., - завыл арестованный.
   - Эй ты, шавка, - это у же ко мне, - допрашивай.
   - С кем встречались? Откуда приехал?
   Шомпол уперся в глаз и он затрещал, потом зашипел, пар пошел к верху. Арестованный уже выл.
   - Я скажу, скажу. Я прибыл из Пакистана, для встречи с муфтием Кабула Сулейманом Омаром. Меня послал к нему совет муфтиев северо-восточного региона. Я привез к нему письмо...
   Я бегло перевожу. Шомпол отходит от лица.
   - Это уже лучше.
   На окровавленном лице муфтия, ползут слезы из здорового и... слепого глаза.
   - Пусть расскажет, о чем письмо и что решил совет муфтиев?
   Несчастный захлебывается, но уже не запирается все говорит и я спешно перевожу и записываю показания.
   - Так то бы давно, говнюк, - заключает Чечурин. - Переводчик вызови солдат охраны пусть..., пусть уведут... Прапор, дай ему легонечко и отпусти.
   Прапорщик легко разворачивает несчастного к себе и от одного его удара в лицо, мулла сразу отключается.
   Я выскакиваю из дома и зову играющих у стены соседнего дома в орлянку солдат охраны.
   - Джафаров, - орет в двери опять Чечурин, - подготовь документы допроса...
   .......................................................................
   Резкий запах ударяет в голову. Я открываю глаза. Лежу на диване в комнате. Девушка в декольтированном платье относит от носа ватку.
   - Слава богу, пришел в себя. Мы с мужем тебя тащили сюда, из сил выбились.
   - Где я?
   - У нас дома. Я решила чего вам в больнице валятся и связываться с милицией, лучше отлежаться у нас. Муж как раз подъехал, мы вас в машину и ко мне.
   Голова опять болит. Что за странные сны снятся после очередного удара по голове. Значит я все же Джафаров. Чем же я насолил и кому? В комнате появляется парень в свитере.
   - Рита, все в порядке?
   - Пришел в себя.
   Он подходит к кровати.
   - Спасибо за жену. Мне уже все рассказали. Вас как звать?
   - Иван.
   - А меня Гарик, это жена - Рита. У нее каждый год встреча школьных друзей. Вот и сегодня весь ее класс собрались в кафе, а эти известные хулиганы, братья Серые, решили двух женщин украсть...
   - Украсть?
   - Ну, да. Разве вы не поняли зачем? Вот моя жена и понравилась им.
   Я сажусь и щупаю голову, на затылке большая шишка. Рита протягивает руку с мокрым полотенцем.
   - Приложите. А вы откуда, похоже не здешний?
   Я прижимаю полотенце к затылку. Стало легче.
   - А я проездом. Хочу добраться до Москвы и никак.
   - Билета не достать?
   - Я еще не пробовал, только сегодня на попутке приехал из Казахстана. А сколько стоит билет до Москвы, вы не знаете?
   Они смущенно переглядываются.
   - Мы как то в Москву не ездим и не собирались... Сейчас уже поздно, вы у нас ночь переспите, а завтра все узнаем.
   - Хорошо. Простите пожалуйста, а у вас ванна есть?
   Рита смеется.
   - Вы думаете, что мы дикари? Конечно есть. Помойтесь...
   Я провел вечер в обществе приятных людей. Они накормили меня и уложили спать, здесь же, на диване.
   Я просыпаюсь рано. Рита уже на кухне, готовит завтрак. При виде меня она прижимает палец к губам.
   - Тише, Гарик еще спит.
   Я сажусь на стул и тут мое внимание привлекает фотография на стене. Большая группа парней и девчат позирует перед объективом. Посредине знакомое лицо. Я не оговорился, хоть у меня не вспоминается прошлое, но эту женщину я знаю. Я ее видел "в видении" при первом ударе головой о столб, когда прыгал с поезда.
   - От куда у вас это? - шепотом спрашиваю Риту.
   - Это наш выпускной класс.
   - Вот эта вот женщина, ваша учительница?
   - Да, это Зейнаб Ашатуровна, наша классная руководительница.
   - Она живет здесь в Кулунде?
   - Нет. В прошлом году уехала.
   - А когда она здесь появилась?
   - Ее по распределению прислали к нам, учительницей русского языка и литературы, примерно три года назад. Вела наш класс... А вы с ней знакомы?
   - Да. Не знаете куда она уехала?
   - Нет. Вдруг собралась и уехала. Даже ни с кем не попрощалась
   Рита ловко кидает мне на тарелку кусок омлета и подает стакан молока.
   - Подкрепитесь.
   Значит ее звать Зейнаб Ашатуровна и выехала она в год, когда меня сбросили с вертолета. Кто же ты для меня, Зейнаб? В дверях появляется заспанный Гарик.