Кукаркин Евгений. Жемчужина моей коллекции

   - Почему?
   - У тебя столько книг и потом я видела, как ты с ними работаешь.
   - Значит есть токаря с отклонением. Сейчас пойдем мыться.
   - Не хочу.
   - Что значит, не хочу?
   Я стягиваю с нее одеяло и начинаю ее раздевать. Сил сопротивляться у Сони нет, но она визжит и ругается.
   - Насильник..., бандит..., гробокопатель...
   Взваливаю ее голое тело на руки и несу в ванну. Там сполоснув как следует, приношу обратно в комнату на кровать. Она уже не кричит, даже когда растираю полотенцем, закрыла глаза и сжала губы. Натягиваю на нее свою рубашку.
   - Когда поднаберусь сил, - вдруг сказала она, - я тебе глаза выцарапаю.
   - Замечательно. А если ты еще будешь ругаться, отшлепаю по одному месту.
   ВОСКРЕСЕНИЕ, 18 АВГУСТА
   В воскресение Соня пыталась встать. Слабые ноги подкашивались.
   - Чего смотришь? Помоги мне дойти до туалета.
   Я опять беру в охапку и несу туда. После завтрака она долго дулась, потом не выдержала.
   - Дай что-нибудь почитать.
   - Что ты хочешь?
   - Все равно.
   Я даю ей книгу Томаса Манна о Генрихе Четвертом.
   Меня увлекает история некоторых великих исторических личностей. Не с точки зрения знаний, а с точки зрения наживы. Я интересуюсь, где они захоронены, разорены ли могилы, хоронили при параде или нет, что за награды они заработали в своей жизни? Вот и сейчас изучаю знаменитого палача времен Анны Иоановны, его превосходительство генерала Ушакова, "великого инквизитора", начальника тайной канцелярии. С ним еще начинал заниматься мой отец, но трагические обстоятельства не позволили ему закончить это дело. Похоронен генерал в Александро-Невской Лавре. Из воспоминаний статс секретаря Леонтьева, служившего у графа Кайзерлинга, сохранилась интересная запись.
   "... С приходом к власти Елизаветы, ненависть дворян и их челяди обратилась против прислужников Бирона. Даже их могилы топтали, а каменные плиты разбивали и разбрасывали во все стороны. Особенно пострадали: генерал Ушаков, генерал Собинов, дворяне -прислужники Зубовы, а также много немцев. Только через год разрешили родственникам восстановить памятники, но могильными плитами прикрыли предполагаемые места, так как уже трудно было установить места настоящих захоронений. Да и кладбище уже разрослось, а старых планов не сохранилось..."
   Ушаков, весьма интересная личность. Много наград, много подлости и зверств против своих соплеменников. Прошлым летом я облазил всю Лавру, нашел плиту генерала, поднял кладбищенские архивы и... только мог предположить, что тело его лежит где то рядом, может быть в полутора метрах от плиты, почти вплотную с могилой графа Свиридова. Ушаков, по свидетельству его современников, похоронен при полном параде, имеет много наград - немецких и российских орденов. Его гроб помещен в узком каменном подземном склепе на двоих, но второго гроба нет, так как ни один из родственников не захотел быть похоронен с ненавистным в России генералом, да и могилу тогда уже не могли найти.
   В этом году я хотел все таки добраться до Ушакова.
   - Ты что изучаешь? - спрашивает Соня.
   - Читаю про дворян времен Анны Иоановны.
   - Ого. Расскажи мне чего-нибудь.
   - Хорошо. Слушай... У фаворита императрицы, Бирона, был верный слуга из русских дворян, генерал Ушаков... Это не тот знаменитый флотоводец адмирал Федор Федорович, а начальник пыточных камер и страшных застенков...
   Я рассказываю ей три часа о том времени, о пытках, убийствах и заслугах начальника тайной канцелярии. Когда кончил говорить, она спросила.
   - Это все ты нашел сам?
   - Сам.
   - Зачем мне врешь, что ты токарь?
   - Действительно, я работаю в цехе токарем.
   Соня не верит, но стала относиться ко мне более уважительно. Вечером уже не ругалась, а дала себя спокойно вымыть и легла спать.
   ПОНЕДЕЛЬНИК, 19 АВГУСТА
   Я ухожу на работу. Соня проснулась и следит за мной.
   - К тебе придет соседка Ира, - говорю я ей, - покормит тебя, поможет во всем. Я тебя перетащу на диван. Чтобы не скучала, подвину телевизор и дам книги.
   - Принеси книги про Ушакова, того, о ком говорил вчера.
   - Хорошо. Я Ире сказал, что ты моя сестра, пожалуйста, не рассказывай ей, как ты мне досталась. Просто, приехала к брату и почувствовала себя плохо.
   Она кивает головой.
   Начало недели. Рабочие как не доспаны. Пришел трясущийся Кардан.
   - Денисыч, душа горит...
   - Я то причем здесь.
   - Мы там нашли какую то банку с жидкостью. Посмотри, можно к ней приложиться.
   - Где твоя банка?
   - Я сейчас.
   Через пять минут он приносит полиэтиленовую канистрочку, я выплескиваю часть пойла в стакан и рассматриваю эту жидкость на свет. Пахнет как спирт, чуть отдает сивухой.
   - Вода есть?
   - Сейчас принесу. У тебя есть еще стакан?
   Кардан услужливо бежит в туалет за водой. Смешиваю жидкости и вижу, что мутной взвеси нет. Это наверняка метиловый. Этиловый с сивушными маслами сразу белеет как молоко.
   - Кардан, это метиловый спирт. Яд. Его пить нельзя.
   - Да что ты говоришь? Ребята пробовали, говорят нормальный спирт.
   - Кто пробовал?
   - Да, Дубок, но он немного, только на язык.
   - Пусть твой Дубок, сейчас выпьет два литра воды, иначе ему будет плохо.
   - Иду.
   Кардан подхватил канистрочку и побежал в темные закоулки цеха, где собирались пьянчужки.
   - Да вылей всю эту гадость, пока какой-нибудь идиот все таки не выпил, - кричу ему вслед.
   В конце дня захожу к начальнику цеха.
   - Мне нужно взять завтра день за свой счет...
   - Что так?
   - Девять дней надо справить, одной родственницы.
   - Чего то я не помню, чтобы ты на похороны не ходил?
   - Тогда забыли пригласить, а сейчас спохватились.
   - Хорошо, иди. Скажи табельщице, что я разрешил.
   В кабинет врывается дядя Федя.
   - Начальник, беда, там четверо помирают.
   Мы бежим на сварочный участок, там уже полно народа. Четверо мужиков нелепо скорчились на полу, пятый, схватившись за глаза, сидит и стонет в углу.
   - Скорую вызвали? - орет начальник.
   - Уже едут.
   Я обращаю внимание на знакомую полиэтиленовую канистрочку. Эх, Кардан, Кардан, что ты наделал? Кстати, а где он сам? В одной из скорчившихся жалких фигурок, вижу его. Значит мне не поверил.
   Соня уже выглядит веселее.
   - Знаешь, я уже могу переставлять ноги.
   - Давно пора.
   - Ты бесчувственный...
   - Наоборот. Я понимаю, как тебе неприятно, когда тебя таскают в туалет, теперь это будешь делать сама.
   Она сжимает губы от негодования.
   - Я прочла кое что про Ушакова. Почему ты им заинтересовался?
   - Не могу тебе сказать...
   - А я с удовольствием проглотила книгу о дворе Анны Иоановны.
   - Я тоже. Ты не забыла, завтра мы едем на кладбище.
   Соня сжалась на диване.
   - Не забыла.
   Она затихает.
   ВТОРНИК, 20 АВГУСТА
   С раннего утра, я помогаю Соне одеться. Нашел старые узкие брюки, одел ей свою рубашку. На пару носков натянул кеды.
   - Ну как? - тревожно спрашивает она.
   - Плохо. Брюки короткие.
   Достаю расческу, причесываю ей волосы, потом стягиваю их в кичку назад и заматываю резинкой.
   - Извини, помады нет, пудры тоже. Придется ехать так. Впрочем, тебе это не к чему.
   - Только не неси меня до машины. Лучше поддержи.
   - Конечно...
   Я еду на своем "москвичишке" прямо по аллее кладбища. Развернуться невозможно, еду впритирку, слева и справа оградки или могилы. Недалеко от памятника какому то герою социалистического труда останавливаюсь.
   - Посмотри направо, - говорю Соне, сидящей на заднем сиденье.
   Она прильнула к окну. В узком проходе оградок видно несколько человек. На их лицах не видно скорби. Они пьют по очереди водку и о чем то оживленно беседуют. Молодой парень держит под руку девушку и вместе с ней хохочет. Пожилая женщина в черной шляпке укоризненно выговаривает мужчине, размахивая руками. Еще несколько мужчин и женщин, а так же девчат и парней организовали несколько групп и собираются уже уходить. Как только первая пара вошла в проход, я медленно отъезжаю и двигаюсь до конца аллеи. У забора крошечная площадка, где с трудом, подмяв мусорные бачки, мне все же удается машину развернуть. Мы едем обратно.
   Опять останавливаемся у памятника. Уже никого нет.
   - Я хочу посмотреть это место, - заявляет Соня.
   - Может не надо?
   - Надо.
   Помогаю ей вылезти из машины и довожу до ее могилы. К крестику привинтили фотографию, с нее цветная Соня смотрела на Соню живую.
   - Они бросили меня, - вдруг взрывается она. - Я им совсем не нужна...
   Ее лицо утыкается мне в грудь и тело вздрагивает от плача.
   - Пошли от сюда, мне страшно.
   - Молодой парень, это был Сережа?
   - Да. Он стоял с моей верной подругой. Мама с папой были. Дедушка только не приехал. Остальные родственники и с института
   - Немножко окрепнешь, я тебя отвезу к матери.
   - Нет. Не надо, она уже отрезала меня из жизни.
   - Ты же так хотела к ней вернуться.
   - Теперь не хочу. Я хочу начать новую жизнь.
   - Хорошо. На какую фамилию тебе доставать паспорт?
   - Если ты не против, у тебя будет новая сестра. По моему, ты так сказал Ире.
   - Учиться будешь дальше?
   - Хотела бы, да не знаю как?
   - У меня есть знакомый ректор, только в институте механики и оптики, хочешь я устрою тебя туда.
   - А как же документы?
   - Надо взять переводку и выписку из университета, с указанием, какие предметы ты сдала, а в ВУЗе покажем твой новый паспорт и заявим, что вышла замуж и поменяла фамилию.
   - Я согласна сейчас на все.
   СРЕДА, 21 АВГУСТА
   В цехе напряженка. Завтра похороны отравившихся рабочих. Меня вызывают к начальнику цеха. В его кабинете майор милиции.
   - Василий Денисович, - говорит начальник цеха, - вчера всех в цеху допрашивала милиция, но тебя вчера не было, поэтому они пришли поговорить с тобой сейчас.
   Я киваю головой.
   - Василий Денисович, - начинает майор, - позавчера утром, к вам на рабочее место пришел Борис Григорьевич...
   - Это кто?
   И тут я вспомнил, что Кардан это кличка, а у него было еще имя и фамилия.
   - Извините, продолжайте, - опомнился я.
   - ... Он с вами о чем говорил?
   - Он просил провести анализ жидкости, которую он где то нашел.
   - Так прямо и анализ?
   - Я во общем то химик и по некоторым признакам еще могу как то охарактеризовать пробу.
   - Что же дальше?
   - Я определил, что это метиловый спирт и спросил его, кто его принял. Он ответил, что Дубок... то есть Дубков, лизнул его на пробу. Тогда погнал его к нему с просьбой откачать водой...
   - И все?
   - Все.
   - Почему вы не убрали канистру к себе? Почему вернули ее Дубкову? спросил меня начальник цеха.
   - Я потом, когда увидел его мертвым, понял, что он мне не поверил. Кто то другой убедил его в обратном.
   Они оба молчат. Потом начальник спрашивает майора.
   - Вы моего зама будете привлекать?
   - Буду.
   - Идите, Василий Денисович, на свое рабочее место.
   Мы с Толей сидим на кухне. Соня смотрит телевизор в комнате и чтобы она нам не мешала, я прикрыл двери.
   - Толян, я хочу копнуть могилу генерала Ушакова в Лавре. Ты не хочешь мне помочь?
   - Василий, я всегда с тобой и всегда тебе помогу.
   - Нужно еще двое надежных рабочих. Там грунт жесткий, может еще придется сдвигать большие каменные плиты, наших сил не хватит.
   - Я найду. Заплати им и все будет в порядке. Когда идем?
   - Куда идем? - в дверях стояла, держась за косяки Соня. - Ребята я хожу...
   - Ну вот, к нам явилась, самая лучшая жемчужина из Васькиной коллекции, - хмыкнул Толя.
   Я подбежал и подхватил ее.
   - Почему ты меня не позвала, я бы тебе помог.
   - Я хотела сама... Так о чем вы говорили?
   - О генерале Ушакове.
   Усаживаю ее на стул.
   - Почему вы свихнулись на одном только этом генерале?
   - Не только на нем. У нас периодами, появляются известные имена, мы их изучаем и потом переключаемся на другие...
   - Это хобби?
   - Нет, я коллекционер...
   - Где же твоя коллекция?
   - Когда-нибудь я тебе ее покажу.
   - Мою библию ты тоже хотел поместить в коллекцию?
   Я делаю паузу, потом нехотя говорю.
   - Да.
   - Василий, я пойду, - заспешил Толя. - Мне надо еще кое с кем встретиться.
   Соня лежит в пастели и не отпускает меня.
   - Вася, расскажи еще о какой-нибудь исторической личности.
   - Только минут двадцать. Потом спать. Согласна?
   - Согласна, - улыбается она.
   Я начинаю ей рассказывать об адмирале Бутягине. Минут через сорок я спохватился. Соня, открыв большие глаза, смотрела на меня.
   - Стоп. Я уже переборщил. Все спать.
   - Ты бы мог написать об этом книгу...
   - Мы с тобой завтра об этом поговорим. Спокойной ночи.
   ЧЕТВЕРГ, 22 АВГУСТА
   На кладбище полно народу. Помимо родственников, здесь весь наш цех, полно институтских. Когда тела опустили в землю, кто то стукнул меня по плечу.
   - Здравствуйте, Василий Денисович.
   - А... Константин Ильич? Здравствуйте.
   - Вы сейчас куда?
   - Не знаю. Родственники Кардана приглашали к себе, а мне чего то не хочется.
   - Вон тот парень тоже пострадал?
   Константин Ильич кивает на слепого Дубка, которого вела под руку женщина.
   - Да, был в одной компании.
   - Какое горе и одновременно, какая глупость. Парни могли бы жить, но... не захотели. Поехали лучше со мной. Я вас с одним человеком познакомлю.
   - Поехали.
   Мы едем в потоке машин к городу.
   - Константин Ильич, у меня сейчас проблемы и я не мог выяснить, то что обещал вам по поводу проверки...
   - Я понял. Хорошо, я вас не гоню. Тем более уверен, что вы сами заинтересованы получить Неаполитанский орден и потом, честное слово коллекционера, особенно вашего масштаба, всегда что то стоит.
   - Спасибо. Так с кем вы меня познакомите?
   - С человеком, который вам очень поможет...
   - Поможет, в чем?
   - Расправиться с вашим обидчиком... Погодите, я сейчас.
   Он останавливается у телефонной будки и бежит в нее. Через три минуты возвращается.
   - Все, договорился встретиться в кафе "Молодежное". Через двадцать минут он будет там.
   - Успеем?
   - Успеем.
   Это был молодой парень, который приветливо поздоровался со мной.
   - Вот про этого парня я и говорил, - знакомит нас Константин Ильич, это Василий, это Андрей. Ну что, ребята, по пивку?
   - Не против, - сразу сказал Андрей.
   Мы заказываем по кружке пива, а Константин Ильич даже купил огромного соленого леща. Теперь он его разделывает и пытается нас втянуть в разговор.
   - Андрюша, расскажи Васе об одном происшествии, которое произошло с тобой недавно?
   - А можно...?
   - Ты ему можешь доверять, как мне. Это человек надежен и у него есть общие интересы с твоими.
   Парень мнется.
   - Ты кажется хотел избавиться от своего хозяина? Он тебе поможет, кивает на меня Константин Ильич.
   - Хорошо. Я работаю на Сергей Филипповича...
   - Кого? Кого? - ошеломлен я.
   - Сергей Филипповича.
   - Все. Говори дальше, я понял.
   - Вместе с братом мы помогали доставать ему всякий антиквариат для коллекций. Платил он нам отменно. Человек он дрянь и мы его весьма боялись и я боюсь до сих пор. Ему человека прирезать, что раз плюнуть. От этого и его коллекция самая большая в городе. Одних орденов и медалей, не перечесть, а оружие, так один восторг. Хозяин понимал, что все оружие коллекционировать безумие, собирал только парадное или наградное. Эта коллекция самая лучшая в Европе и Америке, он сам так говорил. Ради этих вещей, мы грешили всем: воровали, грабили, обманывали, одним словом доставали, как могли. Однажды, Сергей Филиппович, от своего информатора получил сведение, о том что на одном кладбище был похоронен известный генерал Орлов при полном параде со всеми орденами, так якобы он завещал семье. Вот я, брат и Сергей Филиппович пошли в эту же ночь выкапывать генерала, да там напоролись на группу таких же гробокопателей, как и мы. В результате драки, брат погиб и я подразумеваю, его скинули в вскрытую могилу и потом похоронили вместе с Орловым.
   - А ордена?
   - Что, ордена? Тех, соперников, было много и мы бежали. Сам Сергей Филиппович, получил такой удар по голове, что сразу отойти не мог. А когда отошел, тут все и началось. Он начал беситься, поднял весь город на уши, в поисках этих конкурентов, а мне пригрозил, за то что не защищал хозяина и потерял на этом деле громадную сумму, он меня возьмет в кабалу.
   - Конкурентов нашли?
   - Где там. На бандюгах были маски. Сергей Филиппович понимает, что их надо искать среди своих, коллекционеров, но ведь те же своими руками ничего не делают, а нанимают таких же... копателей, как и мы.
   - А Сергей Филиппович всегда ходит с вами на такие операции?
   - Он то? Да. Боится, чтобы мы ничего не сперли.
   - Почему же вы на него заимели зуб.
   - После той ночи, у меня житья не стало. Он в буквальном смысле слова стал об меня вытирать ноги, бить... А я все никак от той ночи очухаться не могу. Брата жалко. Все таки из-за него погиб.
   - А как вы очутились у Константина Ильича?
   - Я его давно знал. Когда Мельников, свою коллекцию собирал, то он иногда работал в паре с Константином Ильичом. Тогда то я и познакомился с его охранником. Иногда за деньги мы уже вместе с ним ходили на дело. После смерти Мельникова, Сергей Филиппович прибрал меня к своим рукам.
   - Мельникова говорят тоже прибил Филиппович, - сказал Константин Ильич, - А его коллекции взял себе. После этого в городе началась настоящая война. Он конкурентов режет, убивает, а их ценности собирает себе. Вы думаете я вам просто так отдаю Неаполитанский орден? Нет. В жизни бы не отдал, а эта скотина пригрозила, что убьет меня, если я не отдам орден ему. Тогда я все свалил на вас, сказал, что орден давно продал вам.
   - Ну вы даете?
   - Вы молодой, Василий Денисович. Только вам по зубам этот монстр.
   Да, окруженице вокруг меня прекрасное, да я и сам кажется такой же.
   - Раз вы так считаете, то мне нужны постоянные сведения о Сергей Филипповиче. Все его поездки, все его операции...
   - Это как Андрюша, только он может, - сказал Константин Ильич.
   - А что я. Дайте ваш телефон, я вам при случае позвоню.
   Мы дружески расстаемся с Андрюшей.
   - Ну как? - спрашивает Константин Ильич, когда мы остаемся наедине.
   - Поживем, увидим, на что он годен нам.
   - Я забыл тебе сказать. В воскресенье клуб коллекционеров. Неплохо было, если бы ты подъехал и увидел всех в лицо. Заодно, познакомишься с Сергей Филипповичем.
   - Это неплохая мысль. Теперь наверно я подъеду. А со своими родственниками можно придти?
   - Конечно. Все приедут с женами или любовницами, кто поскромней с детьми и родственниками
   - Тогда, подъеду.
   Я приехал в университет и сразу же пошел к декану факультета, где училась Соня. Он, к моему счастью, был один.
   - Можно мне поговорить с вами? - вежливо начал я.
   - Да, пожалуйста.
   - Я из управления. Капитан Семенов.
   Декан сразу напрягается, но попросить документы у меня стесняется.
   - Я вас слушаю.
   - Я по делу Сони Денисовой.
   - А... Да, да, да. Какое несчастье. Так, что вы хотите?
   - Мы проводим одну операцию и, как вам сказать деликатнее, нам надо ее оживить...
   - Как, как это?
   - Во общем, для проведения операции, мы решили использовать документы Денисовой, для этого нашли дублера, девушку похожую на нее, которую потом отправим далеко, очень далеко, под ее именем и фамилией. Этому дублеру или вернее дублерше, нужны документы, чтобы продолжить учебу. Соответственно, не могли бы вы нам помочь, выдать переводные документы, соответственно аттестат, выписку об оценках и сданных зачетах.
   - Но зачетки ее у меня нет.
   - Я знаю. С ее мамой мы дома обыскали все углы и нигде не нашли зачетку.
   - Вам нужно это сделать сегодня?
   - Не то слово, сейчас.
   - Хорошо. Я попрошу секретаршу все напечатать и вам подготовить, вы подождите двадцать минут.
   - Только прошу, не объясняйте много секретарше, зачем эти документы.
   - Да, да...
   Через пол часа я вышел с полным комплектом документов.
   Соня с недоверием рассматривает свои документы.
   - Как ты достал?
   - Лучше подробно не спрашивай. Одно скажу, прикинулся офицером КГБ.
   - Ой. А паспорт тоже так же сделаешь?
   - Это проще.
   Она ошеломленно смотрит на меня.
   - Ты даже не заметил, что я хожу.
   - Как же не заметил, заметил. В кухне хаос и пахнет жареной яичницей.
   - Я есть хотела.
   - Ира разве тебя не кормила?
   - Кормила, но я еще хочу.
   - Ради бога, ешь что увидишь. Я еще принес помидор, луку, яблоки.
   Девушка надувает губы.
   - Чего надулась. Если до субботы будешь хорошо ходить, поедем с тобой в магазин и накупим тебе платьев, белья, обуви, все что хочешь.
   - А деньги у тебя есть? - оживает она.
   - Хватит, чтобы скупить весь магазин. Купи себе самое лучшее платье и хорошие туфли, мы с тобой в воскресенье идем в клуб коллекционеров. Там будет высший свет города. В субботу сходи в парикмахерскую и сделай прическу.
   - А там женщины будут?
   - Там все будут со своими женами или родственниками.
   - А кто буду я?
   - Сестрой. Сейчас я тебя сфотографирую.
   - Зачем? Я такая страшная. Не хочу.
   - Если страшная, так приведи себя в порядок. Мне паспорт надо делать, а она тут...
   - Хорошо, хорошо. Я сейчас иду ванну и уберу волосы.
   Через пять минут она выходит, точно так же убрав волосы, как я ей это сделал для кладбища.
   - Так, хорошо?
   - Сойдет. Пойдем на кухню, там я тебя сниму, встанешь напротив светлого пенала.
   Вечером я собираюсь уходить.
   - Ты куда? - спрашивает Соня.
   - В ночное. Третья смена в цеху...
   - Врешь.
   - Вру. Я нашел следы канцелярии генерала Ушакова и сегодня хочу ее откопать...
   - Это опасно?
   - Опасно все.
   - Я думала, мы сегодня будем вместе и ты расскажешь мне продолжение про адмирала Бутягина.
   - У нас впереди много времени, я тебе успею рассказать.
   На лестничной площадке звоню в квартиру Толи. Тот сразу выскакивает.
   - Ты готов?
   - Все в порядке. Иду.
   В его руках большая сумка и две лопаты.
   ПЯТНИЦА, 23 АВГУСТА
   Двух рабочих мы подсадили в машину на Старо Невском. Это были явные пьянчужки и я засомневался, осилим ли мы с этими бедолагами сегодняшнюю операцию. Машину я оставил на Обводном канале и мы пошли к ограде, чтобы через Никольское кладбище добраться до Лавры. Небо затянуто облаками и приходиться дорогу подсвечивать фонариками. Только через двадцать минут нашли плиту генерала Ушакова.
   - Цепляйте плиту с этой стороны веревками, - шепотом приказываю я.
   Толя и работяги подчищают углы плиты и заводят под них веревки, потом забрасывают концы за стоящее рядом дерево.
   - Раз, два, взяли.
   Плита юзом пошла в сторону. От цоколя могилы графа Свиридова отмеряю метр и размечаю места, где копать шурфы. Мы четверо усиленно копаем лунки. Через пол часа я и пьянчужки дошли до каменной плиты и стали прорывать канавы, чтобы определить размер свода.
   - Вася, сюда, - раздался голос Толи.
   Я подсвечиваю фонарем его яму.
   - Ступеньки?
   - Да.
   - Ей, ребята, все сюда.
   Теперь мы бросаем копать канавы над сводом. Надо же, плита все же закрывала часть лестницы в склеп. Еще час работы, пьянчужки вроде ребята оказались крепкие и вкалывают во всю. Вскоре мы ушли в землю с головой.
   - Смотрите, железо.
   Сгнившие прутья, когда то красивого орнамента, прикрывали плиту, выступающую из гранитной стенки.
   - Вася, сходи за фомкой, - трясется от нетерпения Толя.
   Я забираюсь наверх, из сумки вытаскиваю фомку и подаю ему. Толя выгоняет работяг, вырывает истлевшие прутья железа и начинает фомкой расшатывать плиту, наконец та, отклоняется и Толя силой дожимает ее к ступеням. Из кармана он достает респиратор, натягивает его на лицо и, подсветив фонариком, входит в черный лаз, первым. Через три минуты он появляется и машет рукой мне. Я тоже одеваю респиратор и вхожу в склеп. Внутри сухо. Слева стоит гроб, с большим вырезанным крестом на нем. Справа тоже гроб, но задняя часть рухнула и видны... переплеты книг. Я протискиваюсь за Толю и подхожу к гробу с крестом. Толя протягивает мне фомку. Несмотря на время, гроб крепок и поддается под железом с трудом. Чуть сделал щель, поднапрягаюсь и руками сдергиваю крышку. Отвожу, еще не истлевший, саван. Вот он, всесильный страшный генерал. Теперь это мумия с оскаленными зубами, прикрытая париком и втиснутая в зеленый, с красными отворотами, генеральский мундир. На груди ленты и несколько орденов. Я их просто выдираю из материи и распихиваю в карманы. С боку тела прилажена шпага, в рукоятке которой много красных камней. Я отстегиваю оружие от жесткого ремня. Теперь мы с Толей меняемся местами. Я начинаю вскрывать противоположный гроб, а Толя вырывает пуговицы, пряжки и шпоры. Напротив генерала гроб с книгами. Я обалдеваю от такого количества книг. Почему они здесь? В любом случае их оставлять нельзя. Вытаскиваю, первую попавшуюся книгу, подсвечиваю фонариком и откидываю обложку. Книга вроде в нормальном состоянии. На первом листе громадный штамп и витиеватая надпись: "Запрещено тайной канцелярией". Вот это новость. Следующий титульный лист на латинском языке, разобрал одно слово: "Сократ..." Теперь нет сомнений, книги надо отсюда обязательно убирать.
   Толя режет свободные веревки и перевязывает ими пачки книг. Мы все вытаскиваем наверх. Книгами забита сумка, прихваченный мешок и авоська. Теперь это надо донести до машины. Пришлось сделать два рейса через Никольское кладбище и забить книгами заднее сидение и багажник машины. Рабочие засыпали склеп обратно, заровняли шурфы, сдвинули плиту наместо. Я с ними тут же хорошо рассчитался. С собой в машину их взять было невозможно, но на канале попалось случайное такси, я его остановил и ребята укатили...
   Соня стояла в дверях в спальню и смотрела, как мы втаскиваем пачки книг в гостиную.