Кукаркин Евгений. Жемчужина моей коллекции

   - Так ты нашел тайную канцелярию?
   - Нашел. Соня, прошу только тебя, эти книги руками не трогай. Только в перчатках и с респиратором. Надо еще каждую книгу прососать пылесосом, протереть и составить каталог, но это буду делать уже я в свободное время.
   Она кивает головой.
   - Тебе осталось до выхода на работу два часа.
   - Я знаю, сейчас подремлю. Ты тоже не студись, ложись спать.
   Толя приносит последнюю пачку, я спускаюсь на улицу, чтобы отвезти машину в гараж.
   С утра меня вызывает начальник цеха.
   - Василий Денисович, мне нужен новый заместитель. Как ты смотришь, если я приглашу тебя на это место.
   - Вам меня так просто не поставить на это место. Нужно пройти дирекцию, партком, а у этих органов я не в почете.
   - По поводу дирекции, все нормально. Там у тебя появилась сильная рука.
   - Кто же это?
   - Константин Ильича знаешь?
   - Знаю.
   - Считай тебе повезло. Приказ об организации пьянки ликвидируем, в связи с последними трагическими событиями. С парткомом хуже, но дирекция надавит, сделаем.
   - Тогда сделайте, я согласен. А что с прежним замом?
   - Замели под статью. Через неделю надеюсь тебя увидеть в соседнем кабинете.
   Только включил станок, как меня вежливо кто то постукивает по плечу.
   - Василий Денисович, вы не могли бы со мной поговорить, - кричит в ухо голос.
   Рядом стоит Лена Прохорова, в своем белом халате. Я выключаю станок.
   - Здравствуйте, Лена. Опять пришла вызывать на бюро.
   - Откуда вы знаете?
   - Когда вы появляетесь передо мной, это означает, очередной вызов на эшафот.
   - На этот раз вы ошиблись. Вас хотят сделать зам начальника цеха и комсомол должен вам дать рекомендацию.
   - Так сделайте это без меня. Зачем я нужен?
   - Ну как же без вас. Потом скажете, что мы необъективны и за глаза написали бог знает что. Мы зададим вам вопросы, создадим мнение у членов бюро и вынесем решение.
   - Значит вы объективные, серьезные товарищи? Как вы вынесли мне порицание за пьянку, не поговорив со мной?
   Лена опять краснеет.
   - Вы отказались прийти. Вот мы и...
   - Когда заседание?
   - Сегодня, после работы.
   - Сегодня не могу, занят.
   - Василий Денисович, это не серьезно. Решается ваша судьба, ваше будущее.
   - Скажите, Лена, у вас есть личная жизнь. Вы хоть когда-нибудь целовали молодого человека и не думали в это время о комсомоле?
   - Это мое личное дело.
   - Вот. И у меня есть личное дело. Так что, сегодня не могу.
   - Мне очень жаль.
   - Идите Леночка, вам шлепать заключения без присутствия обвиняемых не впервой. Так что напишите что-нибудь.
   - Вы, несерьезный человек.
   - А вы, бездушная мумия, набитая ватой.
   - Вы..., вы...
   Она отскочила и быстро пошла. Ну вот, сорвался. Не видать мне зама, как своих ушей.
   Перед обедом заскакиваю в фотолабораторию. Старый пенсионер дядя Коля через очки, смотрит на меня.
   - Что произошло, Вася?
   - Дядя Коля, сделай мне фотографии для паспорта. Тут моя сестра приехала, ей новый паспорт нужен.
   - И чего все ко мне, да ко мне? В городе скоро ателье прекратят работать.
   - Дядя Коля, мне нужно сегодня в паспортный стол. Ты же знаешь, они вечерами работают два раза в неделю.
   - Вот прицепился. Черт с тобой, давай пленку. Бутылку с тебя.
   - Сделаю.
   - Приходи в конце дня. Нашлепаю шесть штук.
   Дарья Ивановна, наша паспортистка, еще не может придти в себя от вчерашнего запоя.
   - Чего надо? - с тоской спрашивает она меня.
   - Нужен паспорт и прописка на мою сестру.
   - Это еще что?
   - С деревни приехала, там паспорт не выдали, сами знаете деревенским не дают, а ей уже 18 лет. Ни на работу, ни на учебу, никуда не устроиться.
   - Пусть возвращается и добывает паспорт там.
   - Дарья Ивановна, вспомните моего отца, разве он не был благодарен за каждый ваш хороший поступок...
   Она насторожилась.
   - Надо сделать, - подчеркиваю я.
   - Пять тысяч, а бутылочку сейчас...
   - Это запросто.
   Я не стал торговаться, хотя сумма весьма приличная, вытаскиваю деньги и отсчитываю пять тысяч рублей, потом, из сумки достаю бутылку "московской". При виде ее она оживает.
   - Давай фотокарточки и данные.
   Я вспоминаю, что я видел на могиле и диктую ей.
   - Хорошо. Через две недели будет готово. Сам понимаешь, надо еще всех подмазать.
   Дома дым коромыслом. Соня, вооружившись пылесосом, натянув респиратор и перчатки, расшвыряла все книги по полу.
   - Что ты делаешь?
   - Составляю каталог, - мычит респиратор.
   - Марш на кухню.
   - Чего ты раскомандовался?
   - Тебе есть надо.
   Она стаскивает маску, перчатки и виновато говорит.
   - Мне надо как то себя занять.
   - Вот и займись. Поешь, а потом приведи себя в порядок.
   - Я тебе не нравлюсь?
   - Конечно нет. Щека грязная, локти грязные, кругом все раскидано. Хозяйка называется.
   - Хозяйка?
   - А кто же еще. Марш в ванну.
   Она смеется.
   - Вот так всегда. Сначала хозяйка, а потом марш...
   Мы пообедали и уже вместе миролюбиво занялись книгами. Теперь их чищу я, Соня притирает сухой тряпочкой и записывает автора, название, год издания, если он, конечно, есть.
   - Так где же ты нашел канцелярию? - спрашивает Соня.
   - На кладбище.
   - Зачем обманываешь. Стащил из архива?
   - Нет. Разве в архиве можно взять запрещенные книги, да еще в таком состоянии. Там на кладбище и прятали их.
   - Ужас какой. А они дорого стоят?
   - Наверно. Если бы оценить оружие, медали, ордена, я бы точно указал стоимость, а в этих делах нет. Конечно, есть букинисты и другие коллекционеры, которые смогут ответить на этот вопрос, придется в воскресение с ними поговорить.
   - Воскресение... А вдруг, я там встречу знакомого. Как мне вести себя?
   - Так и веди. Говори, что обознались. Но я думаю, что тебя никто не узнает. Мы тебя изменим и твою славную мордашку переделаем.
   - М... м... м..., - почему то мычит Соня.
   СУББОТА, 24 АВГУСТА
   Похоже Соня решила меня действительно разорить. В каждом магазине, она покупает неимоверное количество вещей. Задние сидение машины забито свертками, коробками, пакетиками колготок, а то и просто платьями, плащами. Когда мы это привозим домой, она тут же все разложила по стульям, кроватям и полу.
   - Вася, я буду примерять, а ты мне скажешь, хорошо или плохо.
   - Вот тебе раз, ты что покупала и то, и другое?
   - Я покупала, то что мне нравилось.
   Начался дом моделей. Платья, нижнее белье, плащи, пальто, сапоги и туфли на ней сидели хорошо и надо отдать должное, она имела вкус.
   Пока Соня готовит обед, я разбираю и полирую ордена генерала Ушакова. Почти все они у меня есть, кроме одного. Шпага сохранилась великолепно, на лезвии ни грамма ржавчины, а кость, шикарной ручки, чуть пожелтела. Камни сохранили свою прелесть.
   После обеда, отвожу Соню в парикмахерскую и прошу только не укорачивать волосы. Она сделала пышную прическу, но все равно волосы чуть-чуть укоротила.
   Только мы приехали в свою квартиру, как раздался телефонный звонок.
   - Але... Василий Денисович? Это я Андрей.
   - Приветствую тебя.
   - Вы завтра в клуб коллекционеров идете?
   - Да.
   - Так вот, завтра же вечером, мы уезжаем в Выборг. Я, Сергей Филиппович и еще один работяга.
   - Но мне передали, что Сергей Филиппович будет в клубе.
   - Будет. Часов до восьми вечера, а потом прямо с клуба поедем туда.
   - Что там такое?
   - Один из его информаторов сообщил, что они вышли, нечаянно, на одну могилу в парке Монрипо и похоже она целая. Вы знаете Выборг?
   - Знаю и где парк знаю, даже по этому маленькому финскому кладбищу ходил.
   - Как передал тот же источник, с краю кладбища под снятой землей нашли плиту флигель-адъютанта и он утверждает, что могила целая. Вы туда приедете?
   - Наверно приеду.
   - Хорошо. Тогда до завтра.
   Я опускаю трубку. Надо предупредить Толю.
   ВОСКРЕСЕНИЕ, 25 АВГУСТА
   Она вышла из спальни в темно-синем платье и крутанулась передо мной.
   - Ну как?
   - Подойди сюда.
   Соня осторожно подходит ко мне.
   - Повернись.
   Она разворачивается и я одеваю ей колье из изумрудов, принадлежащих матери. Защелкиваю замочек и потом, бесцеремонно развернув, сую в руки две сережки из того же гарнитура.
   - На, нацепи на уши.
   Она ошеломленно смотрит на колье, потом на меня.
   - Это мне?
   - На этот вечер. Это мне оставила мать.
   Она опять сжимает губы, но одевает сережки и спрашивает.
   - Шаль брать?
   - Нет. Ты и так хороша.
   - Наконец то, признался.
   - Пошли, я машину подогнал.
   У входа в старинный особняк встречает президент клуба Савелий Андреевич.
   - Здравствуйте, уважаемый Василий Денисович. Очень рад вашему появлению здесь. А это что за цветок?
   Старик подхватывает руку Сони и нежно прикладывает к своим губам.
   - Это моя сестра, Соня.
   - Восхитительно. Вы, как алмаз будете сиять на фоне наших скучных посетителей.
   - Жемчужина, - поправляет его Соня.
   - Что, жемчужина? - недоумевает Савелий Андреевич.
   - Один хороший Васин знакомый, назвал меня жемчужиной его коллекции. Я по моему оправдываю больше это название.
   - Ха... ха... ха..., а вы оказывается шутница. Чтобы быть жемчужиной, для этого Василию необходим гарем из самых прекрасных женщин на свете.
   - Не обязательно. Достаточно меня от куда-нибудь... выкопать, отшлифовать и на фоне остальных дорогих вещей, я действительно буду выглядеть жемчужиной.
   - Великолепно. Вы проходите, я потом к вам присоединюсь.
   Мы входим в здание.
   - Ты еще не выпустила пары? - спрашиваю я.
   - Я еще только начала.
   В большом зале полно мужчин и шикарно одетых женщин. К нам подходит Константин Ильич с поблекшей, но весьма живой женщиной.
   - Так вот какая родственница у Василия Денисовича? Здравствуйте. Моя жена, Алевтина Владимировна, - представляет он.
   - Моя сестра, Соня.
   Его жена с интересом смотрит на меня.
   - Это правда, что у вас самая лучшая и большая коллекция орденов и медалей?
   - Нет. Здесь находиться человек у которого коллекция еще больше.
   - А знаю, это Сергей Филиппович. Очень милый и обходительный человек. Какое у вас замечательное колье? - обращается она к Соне.
   - Я его взяла на прокат. Вообще на мне даже ничего собственного нет. Все взято на прокат.
   - Неужели Василий Денисович вам ничего не мог купить или подарить, он не такой уж бедный.
   - Что вы, разве у токаря, что-нибудь есть. Одна нищета.
   Похоже жена Константина Ильича ошарашена. Я стараюсь не обращать внимание на выходки Сони и прошу его.
   - Кто здесь занимается старинными рукописями?
   - Никак переквалифицировался?
   - Нет, появился интерес.
   - Вон видишь толстого мужика у статуи Венеры, подойди к нему. Его звать Август Филиппович
   - Соня, пойдем.
   Я бесцеремонно тащу ее к следующему клиенту.
   - Здравствуйте.
   Август Филиппович с интересом рассматривает нас.
   - Я Василий Денисович, это моя сестра Соня, мне бы хотелось поговорить с вами.
   - Постойте, постойте. Василий Денисович, вы не сын известного собирателя ценностей Дениса Давыдовича?
   - Да, сын.
   - Замечательный у вас был папаша. Уважал его больше всех, да и о вас я слышал весьма лесные вещи. У вас очень симпатичная сестра. Почему мне Денис не говорил об этом?
   - Сестренка появилась позже меня, на целых восемь лет и воспитывалась весьма в дурных домах у родственников, - меня щипнула Сонина рука, - вот после смерти отца, я и взял ее на перевоспитание.
   - Молодец, старик. Ай, да, Денис. Так что там вы хотели мне сказать?
   - У меня есть старинные рукописи и книги, мне нужно найти покупателя на них. Вот список того, что у меня есть.
   Толстые пальцы быстро выхватывают у меня из рук листок. Сначала слышно восклицание, потом изумление. Похоже ему плохо, он вытаскивает из кармана платок и торопливо вытирает сразу вспотевшее лицо.
   - Вы это серьезно, не шутите?
   - Нет.
   - Но это же... Этой коллекции купить никто не сможет, таких денег ни у кого нет. Это миллионы рублей...
   - Долларов.
   - Слушайте, голубчик, - у него стали дрожать руки, - с вашего позволения, я возьму этот список. Посоветуюсь кое с кем, может чего либо придумаю...
   Кажется, я его действительно взволновал.
   - Папа, кто это?
   Рядом стоит, с яростью глядя на меня, комсомольская Лена Прохорова. Надо же эта мымра тоже здесь, да еще Августа Филипповича называет папой.
   - Леночка, познакомься. Это известный коллекционер города Василий Денисович, а его обворожительная сестра, Соня.
   - Как коллекционер?
   - Так. Ты что, коллекционеров раньше не видела. Вон они вокруг, что не мужчина, то собиратель ценностей.
   - Мы с Леной знакомы по работе, - говорю я. - Поэтому она так и удивляется.
   - Странно, - подпевает Соня, - а ты мне ничего о Леночке тоже не говорил.
   - Он мне на работе кроме пошлостей никогда ничего не говорит, мстительно говорит Лена.
   - Неужели. Такой дома культурный, умный, а как выйдет из дома, ну прямо токарь, - заливается Соня.
   - Хватит вам балаболки, - прерывает Август Филиппович Нашли объект для насмешек. Здесь каждый перед Василием Денисовичем шляпу снимет, а они понеслись. Сходи-ка, Леночка, лучше поищи брата. Пусть подойдет сюда.
   - Сейчас папа.
   Лена уходит в толпу людей.
   - Я вот что думаю по поводу вашего списка, - не может успокоится Август Филиппович. - Если это правда, то вы взорвете всех коллекционеров и букинистов. Я бы купил у вас все, но не могу из-за отсутствия финансов, зато быть посредником рад.
   - Не согласен. Берите все. По частям отдавать не буду.
   - Охо-хо. Говорю, подумаем.
   Появляется с Леной худощавый, длинный мужик в светлом костюме.
   - Так где он, возмутитель спокойствия, - с деланной улыбкой он тянет мне руку. - Здравствуйте, Василий Денисович. Здравствуйте мадам, - он целует руку Сони, - Я брат этого толстяка, Сергей Филиппович...
   Мы жмем друг другу руки. Вот он, убийца моего отца.
   - Сережа, посмотри, что он мне предложил? - его брат передает список.
   - Очень здорово. Я всегда восхищался умению Василь Денисовича и его отца, доставать уникальные вещи. Еще раз, можно похвалить их, за такие уникальные находки. Тебе конечно, хочется, но купить не можешь, правда? обращается он к брату.
   - Хочу.
   - Подожди, Август. Соберем деньжат может все и выкупим у Василия Денисовича. А что если вы, Василь Денисович, пройдетесь со мной. Оставьте вашу драгоценную мадам с Леночкой и братом.
   Мы проходим несколько комнат и останавливаемся в темноватом помещении.
   - Я ведь, Василь Денисович, ради вас приехал сюда, на это сборище жадных глупцов.
   - Откуда вы узнали, что я буду здесь?
   - Мне об этом сказал наш общий знакомый, Константин Ильич. Из всех коллекционеров, я считаю только вас значительной фигурой.
   - А как же Купцов, Филатов и другие?
   - Это все мелочь. У них дурацкие принципы - покупать или обменивать. Мы же с вами другое поколение и ценности достаем не только такими методами. Все приемы в нашей работе хороши, это обман, воровство, грабеж и даже... убийство.
   - Моего отца тоже убили, а перед этим пытали, пытаясь узнать, где коллекция.
   - Откуда вы узнали, что его убили? Мне передали, что он попал в аварию.
   - Я видел следы пыток на его теле.
   - Надо же. Вот подлецы.
   Хорошо притворяется, стервец.
   - Не окажете мне любезность, - продолжает Сергей Филиппович, - продайте мне две вещи из вашей коллекции. Я бы хотел приобрести у вас орден Подвязки самого Генриха Четвертого и неаполитанский орден Орла. Я за ценой не постою.
   - Увы, не могу. Это самые ценные вещи в моей коллекции.
   - Вы точно уверены, что не сможете продать их мне?
   - Уверен.
   - А жаль. Я думал с вами можно будет договориться. Мне даже казалось, что мы с вами всю эту шушеру, - он кивает в комнаты, где шумят коллекционеры, - приберем к своим рукам. Ну что же, я, конечно могу и подождать. Трудно поверить, что мне иногда отказывают. Надеюсь, что еще когда-нибудь с вами встретимся. Вы извините, но у меня мало времени.
   Он кивнул мне и ушел.
   В зале была музыка, молодежь уже танцевала и Соня плыла в руках мужчин. Я увидел за колонной Лену.
   - Можно вас пригласить на танец.
   - Пожалуйста.
   Мы вышли на площадку.
   - Мне в голову не укладывается, - вдруг заговорила Лена, - как вы, богатый человек, имеющий необыкновенную коллекцию уникальных орденов и медалей и вдруг... токарь.
   - А вы не задумывались, почему я не могу выставить свою коллекцию на обозрение публики?
   - Почему?
   - Меня спросят с каких доходов я насобирал все это. Здесь собрались люди, которые собирают все: картины, оружие, книги, монеты, ордена, машины, посуду, все, что угодно и они бояться быть официально признанными коллекционерами. Боятся быть ограбленными бандитами, боятся своего государства, которое должно их защищать.
   - Но это вы зря. Наше государство защищает всех наших граждан. Это у вас панические настроения.
   - Разве ваш папа афиширует, что у него есть за коллекция?
   - Нет.
   - А почему?
   - Потому что папа скромный и не любит выпячиваться.
   - Если бы он выпятился, то завтра коллекции у него не будет.
   - Не знаю, вы говорите неубедительно.
   - Мою квартиру уже пять раз грабили и каждый раз милиция не возбуждала дело.
   - Коллекция то осталась цела?
   - Я ее хорошо спрятал.
   Музыка кончилась. Мы отходим с Леной в сторону и тут же кто то меня щипает в ягодицу. Рядом стоит Соня, она обращается к Лене.
   - Интересно, он вам еще не наговорил гадостей.
   - Не успел.
   - У вас все еще впереди. Братик, может ты меня пригласишь на следующий танец?
   - Разве у тебя мало кавалеров? Посмотри какой ты привела за собой обезьянник.
   Четверо молодых парней в двух шагах от нас, идиотски улыбались до ушей.
   Девушки фыркнули.
   - Я хочу потанцевать не с обезьяной, а с тобой.
   - Прости, но у меня еще одна деловая встреча.
   - Знаю я твои деловые... А впрочем, мне безразлично, какая очередная партнерша у тебя деловая.
   Мне она начинает надоедать. Я хватаю ее за руку.
   - Прости, Лена, мы сейчас.
   Тащу ее через зал.
   - Куда ты? Отпусти, мне больно.
   Возле взлохмаченного мужика мы останавливаемся.
   - Здравствуйте, Кирилл Мефодиевич.
   - Вася, привет.
   - Кирилл Мефодиевич, помогите вот этой кукле...
   - Я не кукла, отпусти, - она вырывает руку. - Меня звать Соня.
   - Помогите этой Соне, перейти в ваш институт. В университете она уже побывала и теперь ей нужна смена обстановки.
   - Вы что неуспевающая? На каком курсе вы учились?
   - На втором, но я отличница. Я только...
   - Она только что сменила фамилию. Вышла за муж за придурка, моего брата.
   Соня зашипела как змея. Но я поймал все же ее за руку и сжал кисть.
   - Ой.
   - Ну что же, если это семейные дела, то нет проблем. Я ее возьму к себе, пусть учиться на программиста.
   - Но у нас затруднения. Хотя у нее есть переводка, но новый паспорт она получит через две недели, а занятия у вас начнутся на следующей неделе.
   - Пусть приходит ко мне на кафедру завтра с переводкой. Я ее оформлю пока без паспорта. Ох уж, эти молодые.
   - Спасибо, Кирилл Мефодиевич. Соня, ты чего молчишь?
   Я опять сжимаю руку.
   - Ой. Спасибо. До свидания, Кирилл Мефодиевич. Я приду завтра.
   Мы отходим и тут я ее отпускаю.
   - Через десять минут мы уезжаем от сюда.
   - Что-нибудь еще произошло?
   - Да. Я должен сегодня уехать в Выборг.
   - Опять копать кладбища?
   - Нет. Искать правду.
   - Этого еще в твоей коллекции не было.
   - Иди, потанцуй лучше с твоими поклонниками.
   - А с тобой нельзя?
   - Я здесь для деловых бесед.
   - А Лена?
   - Что Лена? Она дочь коллекционера и здесь тоже выполняет свою работу. Иди.
   Я подтолкнул ее и пошел искать Савелия Андреевича.
   - Так что ты мне хочешь предложить? - старик потягивал шампанское в буфете.
   - Несколько орденов времен Анны Иоановны, пуговицы, шпоры и пряжку.
   - И от куда все достаешь? Здесь паршивую иголку времен Ивана Грозного за десять лет не найдешь, а у тебя всегда товар. Приходи в среду, приноси все.
   - Приду.
   - Поговорил с Сергей Филипповичем?
   - Поговорил.
   - Ну и как?
   - Мы не о чем не договорились...
   - Жаль. Теперь... жарковато будет. Приходи в среду к семи.
   На что же он намекает?
   Мы с Соней едем в машине.
   - Вася, возьми меня собой в Выборг, - просит она.
   - Сейчас нельзя. В следующий раз.
   - А Лена тебе нравиться?
   - Она на меня обиделась.
   - За что?
   - Я ее назвал мумией, набитой ватой.
   Соня в восторге хлопает в ладошки.
   - Я была уверена, что ты что-нибудь выкинешь такое.
   У дома с вещами стоит Толя и ждет нас.
   - Вася, мы не опаздываем?
   - Нет. Ты садись в машину и жди меня. Мне надо переодеться. Пошли, Соня.
   В квартире Соня сразу скидывает туфли и валиться на диван.
   - Ох и устала же я с непривычки.
   Я переодеваюсь, незаметно достаю из шкафа кинжал и засовываю под рубаху.
   - Я поехал.
   - Приезжай побыстрей.
   ПОНЕДЕЛЬНИК, 26 АВГУСТА
   Начал крапать дождь, мелкой сеткой забрасывает стекло. Два часа мы в темноте гоним по почти пустынному шоссе. В городе Выборге я сворачиваю на улицу, примыкающую к парку Монрипо, и останавливаюсь.
   - Пошли, Толя, возьми лопату.
   По-прежнему моросит. Мы пролезаем ограду и я веду его ощупью по темным дорожкам. Через десять минут до нас доносятся звуки копающих лопат. Теперь мы видим мелькающий свет фонариков.
   - Мы должны разделиться, - шепотом инструктирую я Толю. - Ты зайдешь с той стороны и возьмешь на себя ближнего, я с этой стороны...
   - Хорошо.
   Толя по кошачьи уходит в темноту. Я приближаюсь к копающим. Ко мне спиной стоит фигура и светит фонариком в яму. Слышен их приглушенный разговор.
   - Да аккуратно, ты... Осторожно отгребай лопатой. Все попортишь...
   - Я не виноват, что гроб сгнил, вся земля легла на мертвеца...
   - Тише, ты дурак.
   В это время, в слабом отражении света, напротив возникла огромная фигура Толи. Его лопата опустилась на голову торчащую из ямы. Фигура с фонариком дернулась и грохот выстрела потряс темноту. Толю отбросило назад. Я бросаюсь вперед. Фигура разворачивается ко мне, пытаясь поймать лучом света нового врага, но мой кинжал вошел в живот человеку и остался там. Фонарик подпрыгнул и упал на землю.
   - Ах ты, гад, - человек согнулся, схватившись за живот, - пришел все таки, сволочь...
   Это был он, Сергей Филиппович.
   Я ударил его ногой в лицо и тело повалилось в яму. Фонарик на земле высветил блестящий пистолет. Я поднял его, поднял фонарик и посветил вниз. Под телом Сергея Филипповича барахтался человек. С другой стороны ямы, упершись окровавленным лицом в стенку, неподвижен еще один.
   - Это я, Андрей, - наконец поднялся барахтающийся человек. - Вы вовремя пришли, этот ненормальный, готов был нас прикончить в этой дыре.
   - Давай вылезай, сейчас уходим.
   - Сейчас. Я тут одну штучку нашел.
   Андрей перегибается через Сергея Филипповича и срывает что то с присыпанных костей.
   - Смотри.
   Он протягивает мне желтоватую, красиво сделанную тонкую фигурку женщины, перевитую лозой на толстом тяжелом шнуре - цепочке.
   - Что это?
   - Аксельбант, я думаю он из чистого золота.
   - Давай вылезай.
   Я протягиваю руку и вдруг Андрей дернулся, из-за его плеча появилось оскаленное лицо... Сергея Филипповича. Струйка крови стекала из его рта на землю. Голова Андрея начала проваливаться вниз, а на ее месте показалась рука со знакомым окровавленным кинжалом. Я поднял пистолет и выстрелил Сергею Филипповичу в лоб. Теперь его тело отбросило в противоположный угол, прямо на того мужика, который прижался к стенке. На дне ямы лежат три неподвижных тела и тут я вспоминаю о Толе.
   - Толя, ты жив.
   - Здесь я, - раздался тихий голос в темноте. - Ранил, сука. Помоги мне.
   Я направляю фонарик на его голос. За выброшенным валом земли, сидит Толя и держится за руку.
   - Я сейчас, Толя.
   Запихиваю аксельбант и пистолет в карман и подбегаю к Толе. Его рука в крови.
   - Черт, надо йод и бинты, а все в машине. Ты посиди здесь, на фонарик. Я сейчас подгоню машину.
   Мчусь через парк, через этот противный дождь, через темноту, слабо ориентируясь на чуть светлые дорожки туда, где оставил машину, на слабый свет города. Завожу ее, огибаю весь забор и подъезжаю к воротам в парк. Встревоженный сторож, с капюшоном на голове, стоит у домика.
   - Эй, открывай.
   - Вы кто?
   - Я из милиции. Там стреляли, мне нужно посмотреть.
   - А я думал, не ослышался ли. Сейчас открою. Помощь нужна?
   - Если мне будет нужно, я вызову, у меня в машине радиостанция.
   Сторож открывает ворота и я еду по аллеям парка. Мелькнул свет фонарика. Я подъезжаю прямо к Толе.
   - Давай, перейдем в машину.
   Он с кряхтением поднимается, я поддерживаю его. Укладываю Толю на заднее сидение, оголяю рукав до предплечья. Слабый свет лампочки, высвечивает маленькую дырочку, кровь идет с другой стороны руки, значит отверстие сквозное. Заливаю все йодом и перебинтовываю руку, перетянув ее под мышкой.
   - Ты это, того, - просит Толя, - закопай яму. Нельзя так оставлять следы.
   - А ты как?
   - Я потерплю.
   Вылезаю из машины и, подобрав лопату у ямы, начинаю забрасывать тела. Только через пол часа поставил расколотую плиту на место, раскидал вокруг и затоптал сухую траву для маскировки. Возвращаюсь к машине.
   - Как твои дела? - спрашиваю Толю.
   - Болит, стерва. Ты следы стер, все там в порядке?
   - Все. Закопал и плиту поставил. Дождь сотрет все следы.
   - Тогда поехали.
   Сторож все также стоит у входа.
   - Что там?
   - Вот подобрал человека. Его малость поколотили, теперь отвезу в больницу.
   - А кто стрелял?
   - Не знаю. Удрали мерзавцы. Бегал по всему парку искал их. Ну, я поеду.