Страница:
– Ну, этим я тебя обеспечу. Ладно, я позвоню, как только что-то станет известно.
– Не надо мне звонить. Это… не мой телефон. Я сам позвоню тебе через несколько часов.
– Договорились. Все, до связи. Отдыхай пока.
Удалив на всякий случай из памяти мобильника номер телефона Дубинина, чтобы Вероника «случайно» не поинтересовалась, кому это он звонил, Роман выбросил телефон из ванной на кровать, закрыл дверь и полез под душ.
Но не успел смыть мыльную пену, как в ванную крадущейся поступью вошла Вероника.
– Я принесла тебе халат и полотенце… – сказала она из-за полупрозрачной занавески.
– Спасибо, – откликнулся Роман, улыбаясь.
Она отогнула занавеску, просунула к нему голову.
– Тебе здесь не скучно одному? – спросила она, оглядывая его и разве что не облизываясь.
– Вдвоем было бы веселей, – сжалился Роман.
– Я тоже так думаю, – хрипло сказала она и, сбросив шелковый халатик, под которым уже ничего не было, кроме темного, легкомысленно подстриженного кустика в низу живота, полезла к нему.
Как Роман ни был измочален после двух почти бессонных ночей, как его ни терзали мысли о том, что с ним будет дальше и сумеет ли он найти ключ к разгадке пропавших цистерн, едва он ощутил возле себя роскошное, бархатистое тело Вероники, почувствовал ее нетерпеливые прикосновения, прижался губами к ее губам – и он забыл обо всем на свете, подхваченный волной неземного наслаждения.
Потом, после душа, закутавшись в махровый халат, он спустился вместе с Вероникой вниз, в столовую, где она долго и нежно кормила его всякими вкусными штучками из морепродуктов, мясных деликатесов, овощей, фруктов и шоколада.
Болтая и дурачась, они выпили бутылку сухого мартини, затем поднялись наверх и, расположившись на широкой, удобной постели, неторопливо предались изысканным прелестям любви, стараясь доставить друг другу максимальное удовольствие и даже немного будто в этом соревнуясь.
В конце концов, после третьего оргазма, Роман почувствовал, что попросту начинает выпадать из времени и событий.
– Тебе надо отдохнуть, – ласково сказала Вероника.
Она накрыла его невесомым одеялом из стеганого шелка и оставила одного, сказав, что ей кое-куда надо съездить по своим женским делишкам. Роман лишь успел ответить, что в жизни у него не было женщины лучше, чем она, и тут же провалился в каменный сон.
Проснулся он через несколько часов. Часы показывали без десяти пять. Надев джинсы и свитер, Роман сошел вниз. Вероники еще не было. Как видно, «женские делишки» закрутили ее надолго. Но стол в столовой был убран и вся посуда вымыта – Вероника демонстрировала все больше разносторонних талантов.
Роман сварил себе большую чашку кофе, включил телевизор в гостиной и, усевшись в кресло, начал смотреть пятичасовые новости.
Сегодня посмотреть было чего. Ведущий новостей, пуча глаза, сразу начал рассказывать об очередном налете на загородный дом и убийстве одного из самых известных предпринимателей России. Журналист, делавший репортаж с места событий, буквально захлебывался от репортерской жадности, описывая, сколько трупов обнаружилось на этот раз.
За ворота посторонних не впускали. Дом стоял далеко от ворот, на холме за деревьями. Видна была только покатая крыша и окна верхнего этажа.
Вокруг сновало много машин, суетились люди в форме и в штатском.
По словам репортера выходило, что здесь разгорелось настоящее сражение. Погибло не то пятнадцать, не то двадцать человек, включая хозяина дома, Полякова Родиона Алексеевича. Было похищено несколько дорогих автомобилей. Установить, кто напал на дом, пока не удалось. Ведется следствие.
Ведущий новостей, сделав многозначительное лицо после репортажа, выдвинул версию о начале очередного передела собственности в России. По его туманным намекам выходило, что это – только начало, а скоро начнутся события похлеще, чем в кошмарные девяностые, когда в стране чуть не каждый день гибли люди от рук наемных убийц. Но если раньше убийцы действовали в одиночку, то теперь они стали нападать большими и хорошо организованными группами (вот они, последствия Чечни и малопонятной реорганизации армии). А значит, трупов скоро будет не счесть.
«Если в стране нет твердой власти, в ней неминуемо происходят события, очевидцами которых мы имеем несчастье быть», – витиевато и с явной угрозой закончил ведущий.
На другом канале речь шла о том же.
– Сначала – чудовищное убийство банкира Байкова в его собственном доме, затем промышленника Зимянина, теперь владельца недвижимости и игорных заведений Полякова! Кто дальше? Что творится в стране? Идет отстрел богатых людей, неугодных правительству? Одни сидят в тюрьмах, другие уничтожаются? До каких пор мы будем терпеть этот беспредел? – вопрошал какой-то раскормленный думский депутат на модном ток-шоу.
На третьем канале намекали на «голубую» окраску убитых и выдвигали предположение, что какая-то группа свихнувшихся боевиков-патриотов пытается очистить Россию от «разлагающих элементов». На четвертом откровенно заявляли об уже подготовленных для приема арестантов колымских лагерях.
«Большая заварилась каша, – невесело думал Роман, слушая всю эту бредятину. – А правды никто не знает. Похоже, кто-то хорошо постарался, чтобы эту самую правду запрятать как можно дальше. Сейчас пошумят-пошумят и затихнут. "Черным" только того и надобно. Они свое дело сделают, а весь этот шум им только на руку. И никто ничего не узнает до самого последнего момента. А когда наступит этот момент, будет слишком поздно что-либо исправлять…»
Загремел замок – вернулась Вероника. Роман выключил телевизор, не надеясь больше услышать из него хоть что-то, имеющее смысл, и вышел в коридор встречать хозяйку.
– Привет, – улыбнулась пунцовыми губами Вероника. – Давно проснулся? Я по тебе уже соскучилась.
– Я тоже, – сказал Роман, целуя ее в горячую щеку.
– Я тебе кое-что купила. Только ты не отказывайся, это просто подарки.
Она достала из сумки мобильный телефон «Siemens» последнего поколения и вручила его Роману:
– Держи. Взяла специально для тебя, роуминг, кредит на триста евро, звони сколько угодно и куда угодно.
– Но зачем… – запротестовал было Роман.
– Так удобнее нам двоим, – деловито пояснила Вероника. – Тебе же еще нужно будет звонить?
– Вообще-то да, – согласился Роман.
– Ну вот. А зачем тебе все время у меня телефон просить? Мы же не студенты в общежитии.
– Резонно.
– И вот еще куртку тебе захватила по дороге, – из объемистого пакета Вероника достала черную куртку из супермодной микропоры. – Не знаю только, угадала ли с размером? Примерь, если нетрудно…
– Но, Вероника, это уже лишнее…
– Ромочка, пожалуйста, сделай мне приятное. Я никогда не покупала одежду для мужчины. Это так сексуально… Ну, примерь, прошу тебя! Я ведь все равно твое рванье уже выкинула в мусорный бак, так что в чем-то ты должен ходить?
– Выкинула? Ловко, – усмехнулся Роман, надевая куртку. – Кажется, в самый раз.
Куртка села точно по размеру. Она была легкой, прочной и не бросалась в глаза. Вероника, сама того не зная, сделала идеальную покупку.
– Здорово! – обрадовалась Вероника. – Там, в бутике, был продавец… Такой симпатичный мальчик с такой же фигурой, как у тебя. Так я заставила его несколько курток померить, чтобы не ошибиться с размером.
– Как мне тебя отблагодарить?
– Как-нибудь сочтемся, – блеснула черным глазом Вероника. – Здесь я тебе еще кое-что из белья…
– Ну, тебе просто нет цены, – обнял ее Роман.
Она с готовностью приникла к нему всем телом, жарко целуя его в шею и покусывая мочку уха. Роман понял, что на этот раз он легко не отделается.
– Подожди немного, – не без труда отстранился он от пылающей Вероники. – Мне нужно сделать пару звонков. Срочно…
– Прямо сейчас?
– Да, именно. Пока рабочий день не закончился.
– Понятно, – вздохнула Вероника, выпуская его из своих ласковых, но очень цепких ручек. – Ладно, звони. Телефон у тебя есть…
– Я наверх, если ты позволишь?
– Военные тайны?
– Почти, – поднимаясь по лестнице, улыбнулся Роман.
– Ладно, секретничай. Я пока приготовлю покушать. Ты любишь жареную курицу в горчичном соусе?
– Обожаю. Подожди немного, я тебе помогу. Я старый кулинар, и жарка кур – мой любимый конек.
Роман поднялся на второй этаж, закрылся в ванной, пустил воду и набрал номер Дубинина.
– Я слушаю, – отозвался тот, но уже не так вальяжно, как утром.
– Это Морозов. Какие новости?
– Ты что, воруешь каждый раз эти мобильники? – как-то неожиданно раздраженно выпалил обычно сдержанный Дубинин. Голос его был сдавлен.
– Ворую, – хладнокровно ответил Роман. – Новости есть?
– Море. И все хреновые. Перезвони через три минуты, я выйду в безопасное место. Тут кругом – «уши», слово не скажешь, чтоб не стуканули…
«А я тебе что говорил?» – подумал Роман, выжидая три минуты с небольшим и набирая тот же номер.
– Что, совсем все плохо? – спросил он, уже примерно догадываясь, о чем будет говорить Дубинин.
– Совсем. Тебя ищут так, будто ты государственный преступник. Откуда-то стало известно, что ты был в доме Полякова прошлой ночью. На Слепцова идет такое давление сверху – он уже не знает, что делать. Приказал всем найти тебя в кратчайшие сроки. Сказал, если не выйдешь на связь по истечении этих суток, пойдешь под трибунал. А уж что с погонами расстанешься, так это он раз пять пообещал.
– И ты по-прежнему считаешь, что речь идет о криминальной войне?
– Я уже ничего не считаю, – огрызнулся Дубинин. – Но знаю точно: влез ты куда-то по-крупному. Если капитаном разведки интересуются большие люди из правительства, это не есть хорошо.
– И что будем делать? Сдаваться?
– Ни в коем случае, – решительно сказал Дубинин. – Они только этого и ждут… Кстати, Слепцов тоже понял, что ты идешь по следу какой-то опасной группировки. Он тут тебя разносит при всех, а сам мне так невзначай намекнул, чтобы ты работал в прежнем направлении.
– Это радует. Но что толку, если он не может помочь мне официально?
– Тебе пока никто не может помочь официально. Ты – персона нон грата, и тебе веры нет. Если ты объявишься, сразу же будешь задержан, посажен в одиночную камеру и подвергнут жесткому допросу. И у меня есть серьезное подозрение, что ты там неожиданно умрешь от нарыва или простуды.
– Умеешь ты душевно утешить, майор.
– Утешать – не моя работа.
– Согласен. Тогда о работе. Ты пробил Беляева?
– Пробил. Кажется, твой клиент. Беляев Николай Федорович, генерал-майор ВВС, Ленинградский военный округ. На шее старый шрам.
– Установлено, откуда шрам?
– Был летчиком во Вьетнаме. Сбили, еле выжил.
– Ясно. Богатая биография. Где он сейчас?
– В том-то и штука, что добраться до него непросто.
– В космос, что ли, улетел?
– Почти. Инспектирует дальние объекты. Сейчас он за Выборгом, на финской границе.
– Ого! – присвистнул Роман. – Неблизко.
– А я тебе о чем?
– И долго он там пробудет?
– До конца праздников.
– Плохо. Мы не можем ждать целую неделю. Здесь каждый день на счету.
– Полностью с тобой согласен.
– Надо организовать воздушного извозчика. Ты же сам понимаешь, что Беляев – наша единственная ниточка.
– Понимаю. И уже начал хлопотать о рейсе. Но есть проблемы. Рейс должен быть хорошо законспирирован, а для этого нужно время. Жди.
– Жду, а что мне остается делать? Только как бы не было поздно?
– Не будет. Этой ночью улетишь. С парашютом прыгать не разучился?
– Да я никогда и не умел, все больше на пятую точку надеюсь…
– Шутничок, твою бабашку… – ругнулся Дубинин. – Ладно, скоро перезвоню. На эту-то «трубу» звонить можно?
– Нужно, – улыбнулся Роман.
Послышался нетерпеливый стук в дверь. Роман нажал на отбой и сунул телефон в карман. Вот же до чего горячая женщина! Пять минут потерпеть не может.
– Рома, открой! – прижимая губы к дверной щели, крикнула Вероника.
Роман отрыл дверь, широко развел руки для объятий:
– Что за шум?
– Рома, мой муж приехал! – тараща на него глаза, в неподдельном ужасе выпалила Вероника.
– Чем дальше в лес… Я успею выйти из квартиры?
– Не-ет, – простонала она. – Он уже поднимается. Свалился как снег на голову…
– Куда он никогда не заглядывает?
– Куда? – закусила пальцы Вероника. – В гардероб…
– Ну, так я туда. Спрячь мои ботинки и вещи, которые купила для меня. Забрось в шкаф, поглубже. И постарайся выпроводить его поскорее. Он ничего не знает и не узнает, если ты не дашь повод. Поняла?
Вероника выдохнула, стала глядеть более осмысленно.
– Да-да, я поняла. Он никогда долго не задерживается. Ой, уже звонит в дверь. Я побежала.
Роман закрутил кран, вышел из ванной и на цыпочках подкрался к лестнице. Вероника торопливо затолкала в шкаф улики и открыла входную дверь.
– Ну, что долго не открываешь? – послышался голос немолодого мужчины. – Прячешь любовника?
– Конечно. Футбольную команду, – храбро ответила Вероника. – Что-то случилось?
– Нет, слава богу, все в порядке. Просто ехал мимо, дай, думаю, загляну. Соскучился…
Роман не видел, что происходит внизу, но по звукам понял, что соскучившийся муж приобнял женушку – и приобнял довольно страстно.
– Что это ты, Михаил Петрович, устриц наелся? – пыталась отшутиться Вероника.
Но Михаил Петрович шутить был не намерен.
– Я тебя и без устриц всегда хочу, – не без удивления услышал Роман (Вероника-то жаловалась, что у мужа все начисто в этом смысле усохло). – Пойдем наверх…
Вероника пыталась слабо возражать, но напор был силен, и она вынуждена была подчиниться. Ступеньки тяжело заскрипели – Михаил Петрович весил немало. Роман на цыпочках метнулся к гардеробу.
Гардероб был целиком устроен из бывшей кухни, в нем стояло несколько длинных стоек с одеждой и высились стеллажи с обувью. Такой мини-магазин. С непривычки здесь можно было заблудиться.
Роман пролез в дальний угол, присел на какую-то коробку и замер, гадая, сколько ему тут предстоит просидеть. На всякий случай отключил мобильник, чтобы ненароком позвонивший Дубинин не усугубил и без того анекдотической ситуации. Теперь вся надежда была только на Веронику.
Меж тем на супружеском ложе развернулись вполне определенные и серьезные действия. Роман хоть и далеко сидел от двери, но слышал каждый скрип и каждый вздох. И, судя по скрипам и вздохам, у Михаила Петровича с «этим делом» был полный порядок.
Ну, а Вероника, как существо подневольное, тоже должна была стараться не за страх, а за совесть. Слушая ее томительные, протяжные, такие знакомые «а-ахи», Роман то сочувственно посмеивался, то, при особо громких вскриках, испытывал несколько не– приятные чувства, отдаленно напоминающие ревность и даже злобу к более счастливому сопернику.
Впрочем, вскоре он «выключился», вернувшись мыслями к тому, сколько шансов у него имелось, чтобы добраться живым до истины. Если быть честным с собой и не надеяться на какое-то невероятное везение, то процентов пять, не больше. Ситуация – хуже худшего. Даже если Дубинин будет его поддерживать, а Слепцов тайно сочувствовать, этого слишком мало. «Черные» люди уже сжали кольцо, сквозь которое ему не пролезть. Невольно закрадывалось искушение остаться у Вероники недельки на две и, при необходимости коротая время в гардеробной (сюда запросто можно поставить кресло и маленький телевизор), спокойно пересидеть смертельную опасность. Ведь после того, как случится «это», он уже никому не будет интересен. Во всяком случае, настолько, чтобы его убивать. Погоны снимут? Да ну и пускай себе снимают на здоровье, давно пора. Зато живым останешься, жи-вым. А это – очень хороший результат в сложившихся обстоятельствах…
Роман уловил, что в спальне стало тише. Похоже, любовная схватка супругов закончилась. Ему стало любопытно увидеть того, кого он порой замещает. Он подкрался к двери и сквозь щель заглянул в спальню.
На постели, по-хозяйски разметав гениталии, поросшие седой шерстью, лежал слегка на боку толстый, старый, но еще крепкий дяденька. Вероника, голая и прекрасная, как нимфа, лежала рядом, расправляя кончиками пальцев густую поросль на его груди. Картинка была самая идиллическая и семейная.
– Какая ты красивая, – с гордостью говорил Михаил Петрович, поглаживая ее ладонью по крутому изгибу бедра. – Ни у кого такой нет.
– Ты тоже мужчина хоть куда, – нежно улыбнулась Вероника, целуя его в шею.
– Молодые, чай, получше…
– Да ну их, – равнодушно отмахнулась Вероника. – Все они одинаковые. Стрекозлы… А я люблю пожилых, солидных, умных, когда сразу видно, что это – настоящий мужчина.
– Умница, – поцеловал ее по-отечески в лоб Михаил Петрович. – Сходи, котик, вниз, принеси по– пить. Что-то, хе-хе, в горле пересохло.
– Тебе минералочки? Или чего покрепче?
– Да нет, давай пока минералки. Только похолодней.
– Конечно, милый, – пропела Вероника и, накинув халатик, побежала вниз, даже не глянув на гардероб, в котором парился незадачливый любовник.
«Мата Хари ты моя, – с досадой ругнулся Роман. – Я бы тоже попил холодненькой минералки».
Гадая, относится он к нелестной категории «стрекозлов» или все же нет, Роман от нечего делать наблюдал за Михаил Петровичем.
Тот времени даром не терял. Бодро поднявшись и натянув трусы и майку – все-таки понимал, что не Адонис и при нимфе-жене лучше старческими телесами не трясти, – он достал из пиджака мобильный и набрал номер, шевеля губами и что-то соображая.
– Привет, – сказал он своему абоненту. – Ну, как там наш договор?
Он некоторое время слушал ответ, удовлетворенно кивая головой. Похоже, с договором все было в порядке.
– Ну, тогда пускай Джон этим и занимается, – сказал он твердо. – Нам своих дел хватает. Да, так ему и заяви. Сами, мол, предложили, сами и раскручивайте. Мы даем зеленый свет и свою долю. Но у нас и своих забот полон рот, чтобы водить их на помочах. Инвестиции – дело хорошее, но мы сами можем кого хочешь инвестировать. Другое дело – поднять целину…
Разговор продолжался в том же духе, и Роман снова начал «выключаться», когда знакомое слово заставило его встрепенуться и навострить уши.
– А что по «Нефтехиму»? – переспросил Михаил Петрович. – С «Нефтехимом» уже все ясно. Да, решено окончательно. Никодимов будет его хозяином. Аукцион назначен на пятое мая, но это только для протокола. Да, совершенно точно. Нет, так все думают. О Никодимове даже не подозревают. В этом вся и штука. Только никому ни слова, слышишь? Я сам случайно узнал. Да, оттуда… Так что – молчок. Иначе накроют нас медным тазом, не вылезем. Такие деньги на кону стоят – подумать страшно. Да, да… Угу. Хорошо. Ну, по поводу Джона мы решили? Именно. А как он думал, тут все даром дается? Вот, вот… Все, до завтра. Будь здоров.
Михаил Петрович улыбнулся поднявшейся Веронике, взял принесенный ею стакан с водой.
– Кому звонил? – спросила Вероника, присаживаясь на кровать.
– Да неважно… – отмахнулся Михаил Петрович, жадно глотая воду. – Дела все, дела. Ох, спасибо. Ты сегодня чем занималась-то?
– Как обычно, бегала по магазинам. Еще зашла на массаж, на депиляцию, к парикмахеру. Скука! Ждала твоего звонка, а тут ты сам приехал. Может, поедем куда-нибудь, поужинаем?
– Как прикажешь. Я всегда готов. Машина у подъезда.
– Тогда давай сегодня махнем в «Метелицу».
– Шумновато, – поморщился Михаил Петрович. – Может, выберешь, где потише?
– Зато там всегда весело. Ну поехали… Там Коля Басков сегодня поет, ты же знаешь, как я его люблю. «Все так же рыдает шарманка…» Ну? Тебе ведь тоже нравится, сам говорил.
– Ладно, поехали. Твое слово для меня закон.
– Тогда подожди внизу, пока я оденусь, хорошо?
– Могла бы одеваться при мне. Ты же знаешь, как я люблю смотреть за твоими сборами…
– А я хочу сделать тебе сюрприз. Не лишай меня этого удовольствия. К тому же мне надо принять душ.
– Ладно, уговорила.
Михаил Петрович сходил на пару минут в ванную, оделся и спустился вниз, придерживаясь за перила.
Вероника убедилась, что он на первом этаже, и открыла дверь гардероба.
– Ты где? – прошептала она.
– Тут, – просипел Роман, высовывая из-за стойки голову с натянутым на нее чулком.
– А-а! – задохнулась немотным ужасом Вероника, прижимая руки к груди. – Кто это?
– Тише, – сказал Роман, торопливо стаскивая чулок, – это я… А ты кого ожидала увидеть?
– Ты что! – закричала шепотом Вероника. – Я чуть не описалась от страха. А если б закричала?
– Ну, прости, – чувствуя себя вполне отомщенным, обнял ее Роман. – Хотел тебя повеселить…
– Сейчас мы уедем, – сказала Вероника, нежась в его объятиях и прислушиваясь, не идет ли кто по лестнице. – Сюда уже не вернемся. Я постараюсь ночью приехать. Если не ночью, то утром точно. Так что хозяйничай без меня. Извини, что так вышло, я сама не ждала… Чего ему сегодня приперло? Обычно раз в полгода…
Она так забавно прятала смущенные глаза, что Роман едва не расхохотался. Приступ немотивированной ревности давно прошел, и теперь ему была безразлична ее половая жизнь.
– Ну что ты, – прошептал он. – Я все понимаю. Буду ждать тебя с нетерпением.
Она благодарно ему улыбнулась, что-то быстро забрала с полок и плечиков и выскочила в ванную.
Вообще же собиралась она немыслимо долго, и Роман начал злиться уже оттого, что теперь вынужден сидеть на коробке в гардеробе исключительно по ее милости. Ну, к венцу девушка идет, не иначе. Живо вспомнилось, как его бывшая жена по часу корпела перед зеркалом, что-то бесконечно поправляя в идеально наложенном – с точки зрения мужчины – макияже. Таки холостяцкая жизнь имеет свои большие плюсы. Выйти, поторопить ее, устроив небольшой скандал? Или спуститься вниз, выпить с мужем на брудершафт? Не чужие ведь люди…
Наконец Вероника, пробарабанив ногтями по двери гардеробной в знак прощания, побежала вниз, стуча каблучками. Послышались звуки мужниных восторгов – сюрприз удался. Прошло еще несколько минут, и Роман начал опасаться, как бы Михаил Петрович не пошел на второй заход. Но вот входная дверь громко захлопнулась. Он был свободен.
Роман вышел из своего узилища, подкрался к окну и сквозь пластинки жалюзи пронаблюдал отъезд счастливой и самодостаточной во всех отношениях четы. Автомобиль «Роллс-Ройс», телохранитель, почтительно открывший дверь, шофер. Все, как положено. Ну, за Веронику в этой жизни можно не волноваться. Она не пропадет ни при каких обстоятельствах.
Роман спустился вниз, налил себе виски и набрал номер телефона Лени Пригова. Звонил он на запасной телефон, которым Леня пользовался только в самых конфиденциальных случаях и номер которого знали лишь люди, пользующиеся особым доверием.
– Да… – едва слышно отозвался Леня, до неузнаваемости меняя голос.
Он увидел незнакомый номер на табло и готов был при случае дать задний ход, то есть сделать вид, что ошиблись номером, и, по необходимости, избавиться от «засвеченного» мобильника.
– Леня, это я, – сказал Роман. – Привет.
– Ты все-таки свинья, Рома, – с чувством отозвался Леня. – И свинья очень больших размеров.
– Ну и напрасно вы так, молодой человек. Я все узнал и горю желанием поделиться доброй вестью.
– Это, типа, какой?
– Это, типа, правильной. Мне тут удалось стать свидетелем одного любопытного разговора…
– Чем же он так любопытен?
– Да вот речь шла о некоем «Нефтехиме». Он тебя еще интересует?
– Он нас интересует, Рома, нас, не забывай это. Или мы уже не партнеры?
– Партнеры, Ленечка, конечно, партнеры.
– То-то же. Ну, что ты там такого любопытного услыхал? Только имей в виду: халтура не пройдет…
– Когда это я халтурил? – возмутился Роман.
– Ну, ну, какой ты горячий! Это я так, к слову. Итак…
– Итак, хозяином «Нефтехима» будет некто Никодимов. Тебе о чем-то говорит эта фамилия?
– Что? – Голос Лени вдруг стал очень серьезным. – Никодимов? Это точно?
– Совершенно точно. Аукцион назначен на пятое мая. И Никодимов станет хозяином «Нефтехима». Все уже договорено.
– Ромочка, ты ничего не путаешь? Вспомни еще раз хорошенько. Ведь если Никодимов станет владельцем, то это означает… Вот, черт! А здесь пока никто и не догадывается. Я что-то такое чуял, но не был уверен… Рома, ты все точно запомнил?
– Обижаешь, Леня! Запоминать информацию – моя профессия. Все именно так и есть.
– Источник надежный?
– Стопроцентный.
– Ну, если ты окажешься прав… Ладно, начинаю работать. Пятого мая, ты говоришь?
– Точно так.
– Так, сегодня второе мая… Не слишком много… Но два дня в запасе есть. Как раз хватит. Рома, помни: если ты ошибся, мне конец. И, значит, тебе тоже. Мы пойдем по улице с протянутой рукой.
– Каждый раз ты это говоришь, и каждый раз твое предсказание не сбывается.
– Так и слава богу! Лучше я буду плохим предсказателем и хорошим брокером.
– Лучше, – согласился Роман.
– Как твои успехи на государевой службе? – спросил не без издевки Леня.
– Как обычно: много шишек – мало пышек.
– Не слушаешь ты старого, мудрого еврея… – вздохнул Леня.
– Жив останусь – все по-твоему сделаю. А ты, если такой старый и мудрый, на всякий случай удали мой номерок из своего телефона. Целей будешь.
– Как прикажешь, разведка. Спасибо за заботу.
– Не надо мне звонить. Это… не мой телефон. Я сам позвоню тебе через несколько часов.
– Договорились. Все, до связи. Отдыхай пока.
Удалив на всякий случай из памяти мобильника номер телефона Дубинина, чтобы Вероника «случайно» не поинтересовалась, кому это он звонил, Роман выбросил телефон из ванной на кровать, закрыл дверь и полез под душ.
Но не успел смыть мыльную пену, как в ванную крадущейся поступью вошла Вероника.
– Я принесла тебе халат и полотенце… – сказала она из-за полупрозрачной занавески.
– Спасибо, – откликнулся Роман, улыбаясь.
Она отогнула занавеску, просунула к нему голову.
– Тебе здесь не скучно одному? – спросила она, оглядывая его и разве что не облизываясь.
– Вдвоем было бы веселей, – сжалился Роман.
– Я тоже так думаю, – хрипло сказала она и, сбросив шелковый халатик, под которым уже ничего не было, кроме темного, легкомысленно подстриженного кустика в низу живота, полезла к нему.
Как Роман ни был измочален после двух почти бессонных ночей, как его ни терзали мысли о том, что с ним будет дальше и сумеет ли он найти ключ к разгадке пропавших цистерн, едва он ощутил возле себя роскошное, бархатистое тело Вероники, почувствовал ее нетерпеливые прикосновения, прижался губами к ее губам – и он забыл обо всем на свете, подхваченный волной неземного наслаждения.
Потом, после душа, закутавшись в махровый халат, он спустился вместе с Вероникой вниз, в столовую, где она долго и нежно кормила его всякими вкусными штучками из морепродуктов, мясных деликатесов, овощей, фруктов и шоколада.
Болтая и дурачась, они выпили бутылку сухого мартини, затем поднялись наверх и, расположившись на широкой, удобной постели, неторопливо предались изысканным прелестям любви, стараясь доставить друг другу максимальное удовольствие и даже немного будто в этом соревнуясь.
В конце концов, после третьего оргазма, Роман почувствовал, что попросту начинает выпадать из времени и событий.
– Тебе надо отдохнуть, – ласково сказала Вероника.
Она накрыла его невесомым одеялом из стеганого шелка и оставила одного, сказав, что ей кое-куда надо съездить по своим женским делишкам. Роман лишь успел ответить, что в жизни у него не было женщины лучше, чем она, и тут же провалился в каменный сон.
Проснулся он через несколько часов. Часы показывали без десяти пять. Надев джинсы и свитер, Роман сошел вниз. Вероники еще не было. Как видно, «женские делишки» закрутили ее надолго. Но стол в столовой был убран и вся посуда вымыта – Вероника демонстрировала все больше разносторонних талантов.
Роман сварил себе большую чашку кофе, включил телевизор в гостиной и, усевшись в кресло, начал смотреть пятичасовые новости.
Сегодня посмотреть было чего. Ведущий новостей, пуча глаза, сразу начал рассказывать об очередном налете на загородный дом и убийстве одного из самых известных предпринимателей России. Журналист, делавший репортаж с места событий, буквально захлебывался от репортерской жадности, описывая, сколько трупов обнаружилось на этот раз.
За ворота посторонних не впускали. Дом стоял далеко от ворот, на холме за деревьями. Видна была только покатая крыша и окна верхнего этажа.
Вокруг сновало много машин, суетились люди в форме и в штатском.
По словам репортера выходило, что здесь разгорелось настоящее сражение. Погибло не то пятнадцать, не то двадцать человек, включая хозяина дома, Полякова Родиона Алексеевича. Было похищено несколько дорогих автомобилей. Установить, кто напал на дом, пока не удалось. Ведется следствие.
Ведущий новостей, сделав многозначительное лицо после репортажа, выдвинул версию о начале очередного передела собственности в России. По его туманным намекам выходило, что это – только начало, а скоро начнутся события похлеще, чем в кошмарные девяностые, когда в стране чуть не каждый день гибли люди от рук наемных убийц. Но если раньше убийцы действовали в одиночку, то теперь они стали нападать большими и хорошо организованными группами (вот они, последствия Чечни и малопонятной реорганизации армии). А значит, трупов скоро будет не счесть.
«Если в стране нет твердой власти, в ней неминуемо происходят события, очевидцами которых мы имеем несчастье быть», – витиевато и с явной угрозой закончил ведущий.
На другом канале речь шла о том же.
– Сначала – чудовищное убийство банкира Байкова в его собственном доме, затем промышленника Зимянина, теперь владельца недвижимости и игорных заведений Полякова! Кто дальше? Что творится в стране? Идет отстрел богатых людей, неугодных правительству? Одни сидят в тюрьмах, другие уничтожаются? До каких пор мы будем терпеть этот беспредел? – вопрошал какой-то раскормленный думский депутат на модном ток-шоу.
На третьем канале намекали на «голубую» окраску убитых и выдвигали предположение, что какая-то группа свихнувшихся боевиков-патриотов пытается очистить Россию от «разлагающих элементов». На четвертом откровенно заявляли об уже подготовленных для приема арестантов колымских лагерях.
«Большая заварилась каша, – невесело думал Роман, слушая всю эту бредятину. – А правды никто не знает. Похоже, кто-то хорошо постарался, чтобы эту самую правду запрятать как можно дальше. Сейчас пошумят-пошумят и затихнут. "Черным" только того и надобно. Они свое дело сделают, а весь этот шум им только на руку. И никто ничего не узнает до самого последнего момента. А когда наступит этот момент, будет слишком поздно что-либо исправлять…»
Загремел замок – вернулась Вероника. Роман выключил телевизор, не надеясь больше услышать из него хоть что-то, имеющее смысл, и вышел в коридор встречать хозяйку.
– Привет, – улыбнулась пунцовыми губами Вероника. – Давно проснулся? Я по тебе уже соскучилась.
– Я тоже, – сказал Роман, целуя ее в горячую щеку.
– Я тебе кое-что купила. Только ты не отказывайся, это просто подарки.
Она достала из сумки мобильный телефон «Siemens» последнего поколения и вручила его Роману:
– Держи. Взяла специально для тебя, роуминг, кредит на триста евро, звони сколько угодно и куда угодно.
– Но зачем… – запротестовал было Роман.
– Так удобнее нам двоим, – деловито пояснила Вероника. – Тебе же еще нужно будет звонить?
– Вообще-то да, – согласился Роман.
– Ну вот. А зачем тебе все время у меня телефон просить? Мы же не студенты в общежитии.
– Резонно.
– И вот еще куртку тебе захватила по дороге, – из объемистого пакета Вероника достала черную куртку из супермодной микропоры. – Не знаю только, угадала ли с размером? Примерь, если нетрудно…
– Но, Вероника, это уже лишнее…
– Ромочка, пожалуйста, сделай мне приятное. Я никогда не покупала одежду для мужчины. Это так сексуально… Ну, примерь, прошу тебя! Я ведь все равно твое рванье уже выкинула в мусорный бак, так что в чем-то ты должен ходить?
– Выкинула? Ловко, – усмехнулся Роман, надевая куртку. – Кажется, в самый раз.
Куртка села точно по размеру. Она была легкой, прочной и не бросалась в глаза. Вероника, сама того не зная, сделала идеальную покупку.
– Здорово! – обрадовалась Вероника. – Там, в бутике, был продавец… Такой симпатичный мальчик с такой же фигурой, как у тебя. Так я заставила его несколько курток померить, чтобы не ошибиться с размером.
– Как мне тебя отблагодарить?
– Как-нибудь сочтемся, – блеснула черным глазом Вероника. – Здесь я тебе еще кое-что из белья…
– Ну, тебе просто нет цены, – обнял ее Роман.
Она с готовностью приникла к нему всем телом, жарко целуя его в шею и покусывая мочку уха. Роман понял, что на этот раз он легко не отделается.
– Подожди немного, – не без труда отстранился он от пылающей Вероники. – Мне нужно сделать пару звонков. Срочно…
– Прямо сейчас?
– Да, именно. Пока рабочий день не закончился.
– Понятно, – вздохнула Вероника, выпуская его из своих ласковых, но очень цепких ручек. – Ладно, звони. Телефон у тебя есть…
– Я наверх, если ты позволишь?
– Военные тайны?
– Почти, – поднимаясь по лестнице, улыбнулся Роман.
– Ладно, секретничай. Я пока приготовлю покушать. Ты любишь жареную курицу в горчичном соусе?
– Обожаю. Подожди немного, я тебе помогу. Я старый кулинар, и жарка кур – мой любимый конек.
Роман поднялся на второй этаж, закрылся в ванной, пустил воду и набрал номер Дубинина.
– Я слушаю, – отозвался тот, но уже не так вальяжно, как утром.
– Это Морозов. Какие новости?
– Ты что, воруешь каждый раз эти мобильники? – как-то неожиданно раздраженно выпалил обычно сдержанный Дубинин. Голос его был сдавлен.
– Ворую, – хладнокровно ответил Роман. – Новости есть?
– Море. И все хреновые. Перезвони через три минуты, я выйду в безопасное место. Тут кругом – «уши», слово не скажешь, чтоб не стуканули…
«А я тебе что говорил?» – подумал Роман, выжидая три минуты с небольшим и набирая тот же номер.
– Что, совсем все плохо? – спросил он, уже примерно догадываясь, о чем будет говорить Дубинин.
– Совсем. Тебя ищут так, будто ты государственный преступник. Откуда-то стало известно, что ты был в доме Полякова прошлой ночью. На Слепцова идет такое давление сверху – он уже не знает, что делать. Приказал всем найти тебя в кратчайшие сроки. Сказал, если не выйдешь на связь по истечении этих суток, пойдешь под трибунал. А уж что с погонами расстанешься, так это он раз пять пообещал.
– И ты по-прежнему считаешь, что речь идет о криминальной войне?
– Я уже ничего не считаю, – огрызнулся Дубинин. – Но знаю точно: влез ты куда-то по-крупному. Если капитаном разведки интересуются большие люди из правительства, это не есть хорошо.
– И что будем делать? Сдаваться?
– Ни в коем случае, – решительно сказал Дубинин. – Они только этого и ждут… Кстати, Слепцов тоже понял, что ты идешь по следу какой-то опасной группировки. Он тут тебя разносит при всех, а сам мне так невзначай намекнул, чтобы ты работал в прежнем направлении.
– Это радует. Но что толку, если он не может помочь мне официально?
– Тебе пока никто не может помочь официально. Ты – персона нон грата, и тебе веры нет. Если ты объявишься, сразу же будешь задержан, посажен в одиночную камеру и подвергнут жесткому допросу. И у меня есть серьезное подозрение, что ты там неожиданно умрешь от нарыва или простуды.
– Умеешь ты душевно утешить, майор.
– Утешать – не моя работа.
– Согласен. Тогда о работе. Ты пробил Беляева?
– Пробил. Кажется, твой клиент. Беляев Николай Федорович, генерал-майор ВВС, Ленинградский военный округ. На шее старый шрам.
– Установлено, откуда шрам?
– Был летчиком во Вьетнаме. Сбили, еле выжил.
– Ясно. Богатая биография. Где он сейчас?
– В том-то и штука, что добраться до него непросто.
– В космос, что ли, улетел?
– Почти. Инспектирует дальние объекты. Сейчас он за Выборгом, на финской границе.
– Ого! – присвистнул Роман. – Неблизко.
– А я тебе о чем?
– И долго он там пробудет?
– До конца праздников.
– Плохо. Мы не можем ждать целую неделю. Здесь каждый день на счету.
– Полностью с тобой согласен.
– Надо организовать воздушного извозчика. Ты же сам понимаешь, что Беляев – наша единственная ниточка.
– Понимаю. И уже начал хлопотать о рейсе. Но есть проблемы. Рейс должен быть хорошо законспирирован, а для этого нужно время. Жди.
– Жду, а что мне остается делать? Только как бы не было поздно?
– Не будет. Этой ночью улетишь. С парашютом прыгать не разучился?
– Да я никогда и не умел, все больше на пятую точку надеюсь…
– Шутничок, твою бабашку… – ругнулся Дубинин. – Ладно, скоро перезвоню. На эту-то «трубу» звонить можно?
– Нужно, – улыбнулся Роман.
Послышался нетерпеливый стук в дверь. Роман нажал на отбой и сунул телефон в карман. Вот же до чего горячая женщина! Пять минут потерпеть не может.
– Рома, открой! – прижимая губы к дверной щели, крикнула Вероника.
Роман отрыл дверь, широко развел руки для объятий:
– Что за шум?
– Рома, мой муж приехал! – тараща на него глаза, в неподдельном ужасе выпалила Вероника.
– Чем дальше в лес… Я успею выйти из квартиры?
– Не-ет, – простонала она. – Он уже поднимается. Свалился как снег на голову…
– Куда он никогда не заглядывает?
– Куда? – закусила пальцы Вероника. – В гардероб…
– Ну, так я туда. Спрячь мои ботинки и вещи, которые купила для меня. Забрось в шкаф, поглубже. И постарайся выпроводить его поскорее. Он ничего не знает и не узнает, если ты не дашь повод. Поняла?
Вероника выдохнула, стала глядеть более осмысленно.
– Да-да, я поняла. Он никогда долго не задерживается. Ой, уже звонит в дверь. Я побежала.
Роман закрутил кран, вышел из ванной и на цыпочках подкрался к лестнице. Вероника торопливо затолкала в шкаф улики и открыла входную дверь.
– Ну, что долго не открываешь? – послышался голос немолодого мужчины. – Прячешь любовника?
– Конечно. Футбольную команду, – храбро ответила Вероника. – Что-то случилось?
– Нет, слава богу, все в порядке. Просто ехал мимо, дай, думаю, загляну. Соскучился…
Роман не видел, что происходит внизу, но по звукам понял, что соскучившийся муж приобнял женушку – и приобнял довольно страстно.
– Что это ты, Михаил Петрович, устриц наелся? – пыталась отшутиться Вероника.
Но Михаил Петрович шутить был не намерен.
– Я тебя и без устриц всегда хочу, – не без удивления услышал Роман (Вероника-то жаловалась, что у мужа все начисто в этом смысле усохло). – Пойдем наверх…
Вероника пыталась слабо возражать, но напор был силен, и она вынуждена была подчиниться. Ступеньки тяжело заскрипели – Михаил Петрович весил немало. Роман на цыпочках метнулся к гардеробу.
Гардероб был целиком устроен из бывшей кухни, в нем стояло несколько длинных стоек с одеждой и высились стеллажи с обувью. Такой мини-магазин. С непривычки здесь можно было заблудиться.
Роман пролез в дальний угол, присел на какую-то коробку и замер, гадая, сколько ему тут предстоит просидеть. На всякий случай отключил мобильник, чтобы ненароком позвонивший Дубинин не усугубил и без того анекдотической ситуации. Теперь вся надежда была только на Веронику.
Меж тем на супружеском ложе развернулись вполне определенные и серьезные действия. Роман хоть и далеко сидел от двери, но слышал каждый скрип и каждый вздох. И, судя по скрипам и вздохам, у Михаила Петровича с «этим делом» был полный порядок.
Ну, а Вероника, как существо подневольное, тоже должна была стараться не за страх, а за совесть. Слушая ее томительные, протяжные, такие знакомые «а-ахи», Роман то сочувственно посмеивался, то, при особо громких вскриках, испытывал несколько не– приятные чувства, отдаленно напоминающие ревность и даже злобу к более счастливому сопернику.
Впрочем, вскоре он «выключился», вернувшись мыслями к тому, сколько шансов у него имелось, чтобы добраться живым до истины. Если быть честным с собой и не надеяться на какое-то невероятное везение, то процентов пять, не больше. Ситуация – хуже худшего. Даже если Дубинин будет его поддерживать, а Слепцов тайно сочувствовать, этого слишком мало. «Черные» люди уже сжали кольцо, сквозь которое ему не пролезть. Невольно закрадывалось искушение остаться у Вероники недельки на две и, при необходимости коротая время в гардеробной (сюда запросто можно поставить кресло и маленький телевизор), спокойно пересидеть смертельную опасность. Ведь после того, как случится «это», он уже никому не будет интересен. Во всяком случае, настолько, чтобы его убивать. Погоны снимут? Да ну и пускай себе снимают на здоровье, давно пора. Зато живым останешься, жи-вым. А это – очень хороший результат в сложившихся обстоятельствах…
Роман уловил, что в спальне стало тише. Похоже, любовная схватка супругов закончилась. Ему стало любопытно увидеть того, кого он порой замещает. Он подкрался к двери и сквозь щель заглянул в спальню.
На постели, по-хозяйски разметав гениталии, поросшие седой шерстью, лежал слегка на боку толстый, старый, но еще крепкий дяденька. Вероника, голая и прекрасная, как нимфа, лежала рядом, расправляя кончиками пальцев густую поросль на его груди. Картинка была самая идиллическая и семейная.
– Какая ты красивая, – с гордостью говорил Михаил Петрович, поглаживая ее ладонью по крутому изгибу бедра. – Ни у кого такой нет.
– Ты тоже мужчина хоть куда, – нежно улыбнулась Вероника, целуя его в шею.
– Молодые, чай, получше…
– Да ну их, – равнодушно отмахнулась Вероника. – Все они одинаковые. Стрекозлы… А я люблю пожилых, солидных, умных, когда сразу видно, что это – настоящий мужчина.
– Умница, – поцеловал ее по-отечески в лоб Михаил Петрович. – Сходи, котик, вниз, принеси по– пить. Что-то, хе-хе, в горле пересохло.
– Тебе минералочки? Или чего покрепче?
– Да нет, давай пока минералки. Только похолодней.
– Конечно, милый, – пропела Вероника и, накинув халатик, побежала вниз, даже не глянув на гардероб, в котором парился незадачливый любовник.
«Мата Хари ты моя, – с досадой ругнулся Роман. – Я бы тоже попил холодненькой минералки».
Гадая, относится он к нелестной категории «стрекозлов» или все же нет, Роман от нечего делать наблюдал за Михаил Петровичем.
Тот времени даром не терял. Бодро поднявшись и натянув трусы и майку – все-таки понимал, что не Адонис и при нимфе-жене лучше старческими телесами не трясти, – он достал из пиджака мобильный и набрал номер, шевеля губами и что-то соображая.
– Привет, – сказал он своему абоненту. – Ну, как там наш договор?
Он некоторое время слушал ответ, удовлетворенно кивая головой. Похоже, с договором все было в порядке.
– Ну, тогда пускай Джон этим и занимается, – сказал он твердо. – Нам своих дел хватает. Да, так ему и заяви. Сами, мол, предложили, сами и раскручивайте. Мы даем зеленый свет и свою долю. Но у нас и своих забот полон рот, чтобы водить их на помочах. Инвестиции – дело хорошее, но мы сами можем кого хочешь инвестировать. Другое дело – поднять целину…
Разговор продолжался в том же духе, и Роман снова начал «выключаться», когда знакомое слово заставило его встрепенуться и навострить уши.
– А что по «Нефтехиму»? – переспросил Михаил Петрович. – С «Нефтехимом» уже все ясно. Да, решено окончательно. Никодимов будет его хозяином. Аукцион назначен на пятое мая, но это только для протокола. Да, совершенно точно. Нет, так все думают. О Никодимове даже не подозревают. В этом вся и штука. Только никому ни слова, слышишь? Я сам случайно узнал. Да, оттуда… Так что – молчок. Иначе накроют нас медным тазом, не вылезем. Такие деньги на кону стоят – подумать страшно. Да, да… Угу. Хорошо. Ну, по поводу Джона мы решили? Именно. А как он думал, тут все даром дается? Вот, вот… Все, до завтра. Будь здоров.
Михаил Петрович улыбнулся поднявшейся Веронике, взял принесенный ею стакан с водой.
– Кому звонил? – спросила Вероника, присаживаясь на кровать.
– Да неважно… – отмахнулся Михаил Петрович, жадно глотая воду. – Дела все, дела. Ох, спасибо. Ты сегодня чем занималась-то?
– Как обычно, бегала по магазинам. Еще зашла на массаж, на депиляцию, к парикмахеру. Скука! Ждала твоего звонка, а тут ты сам приехал. Может, поедем куда-нибудь, поужинаем?
– Как прикажешь. Я всегда готов. Машина у подъезда.
– Тогда давай сегодня махнем в «Метелицу».
– Шумновато, – поморщился Михаил Петрович. – Может, выберешь, где потише?
– Зато там всегда весело. Ну поехали… Там Коля Басков сегодня поет, ты же знаешь, как я его люблю. «Все так же рыдает шарманка…» Ну? Тебе ведь тоже нравится, сам говорил.
– Ладно, поехали. Твое слово для меня закон.
– Тогда подожди внизу, пока я оденусь, хорошо?
– Могла бы одеваться при мне. Ты же знаешь, как я люблю смотреть за твоими сборами…
– А я хочу сделать тебе сюрприз. Не лишай меня этого удовольствия. К тому же мне надо принять душ.
– Ладно, уговорила.
Михаил Петрович сходил на пару минут в ванную, оделся и спустился вниз, придерживаясь за перила.
Вероника убедилась, что он на первом этаже, и открыла дверь гардероба.
– Ты где? – прошептала она.
– Тут, – просипел Роман, высовывая из-за стойки голову с натянутым на нее чулком.
– А-а! – задохнулась немотным ужасом Вероника, прижимая руки к груди. – Кто это?
– Тише, – сказал Роман, торопливо стаскивая чулок, – это я… А ты кого ожидала увидеть?
– Ты что! – закричала шепотом Вероника. – Я чуть не описалась от страха. А если б закричала?
– Ну, прости, – чувствуя себя вполне отомщенным, обнял ее Роман. – Хотел тебя повеселить…
– Сейчас мы уедем, – сказала Вероника, нежась в его объятиях и прислушиваясь, не идет ли кто по лестнице. – Сюда уже не вернемся. Я постараюсь ночью приехать. Если не ночью, то утром точно. Так что хозяйничай без меня. Извини, что так вышло, я сама не ждала… Чего ему сегодня приперло? Обычно раз в полгода…
Она так забавно прятала смущенные глаза, что Роман едва не расхохотался. Приступ немотивированной ревности давно прошел, и теперь ему была безразлична ее половая жизнь.
– Ну что ты, – прошептал он. – Я все понимаю. Буду ждать тебя с нетерпением.
Она благодарно ему улыбнулась, что-то быстро забрала с полок и плечиков и выскочила в ванную.
Вообще же собиралась она немыслимо долго, и Роман начал злиться уже оттого, что теперь вынужден сидеть на коробке в гардеробе исключительно по ее милости. Ну, к венцу девушка идет, не иначе. Живо вспомнилось, как его бывшая жена по часу корпела перед зеркалом, что-то бесконечно поправляя в идеально наложенном – с точки зрения мужчины – макияже. Таки холостяцкая жизнь имеет свои большие плюсы. Выйти, поторопить ее, устроив небольшой скандал? Или спуститься вниз, выпить с мужем на брудершафт? Не чужие ведь люди…
Наконец Вероника, пробарабанив ногтями по двери гардеробной в знак прощания, побежала вниз, стуча каблучками. Послышались звуки мужниных восторгов – сюрприз удался. Прошло еще несколько минут, и Роман начал опасаться, как бы Михаил Петрович не пошел на второй заход. Но вот входная дверь громко захлопнулась. Он был свободен.
Роман вышел из своего узилища, подкрался к окну и сквозь пластинки жалюзи пронаблюдал отъезд счастливой и самодостаточной во всех отношениях четы. Автомобиль «Роллс-Ройс», телохранитель, почтительно открывший дверь, шофер. Все, как положено. Ну, за Веронику в этой жизни можно не волноваться. Она не пропадет ни при каких обстоятельствах.
Роман спустился вниз, налил себе виски и набрал номер телефона Лени Пригова. Звонил он на запасной телефон, которым Леня пользовался только в самых конфиденциальных случаях и номер которого знали лишь люди, пользующиеся особым доверием.
– Да… – едва слышно отозвался Леня, до неузнаваемости меняя голос.
Он увидел незнакомый номер на табло и готов был при случае дать задний ход, то есть сделать вид, что ошиблись номером, и, по необходимости, избавиться от «засвеченного» мобильника.
– Леня, это я, – сказал Роман. – Привет.
– Ты все-таки свинья, Рома, – с чувством отозвался Леня. – И свинья очень больших размеров.
– Ну и напрасно вы так, молодой человек. Я все узнал и горю желанием поделиться доброй вестью.
– Это, типа, какой?
– Это, типа, правильной. Мне тут удалось стать свидетелем одного любопытного разговора…
– Чем же он так любопытен?
– Да вот речь шла о некоем «Нефтехиме». Он тебя еще интересует?
– Он нас интересует, Рома, нас, не забывай это. Или мы уже не партнеры?
– Партнеры, Ленечка, конечно, партнеры.
– То-то же. Ну, что ты там такого любопытного услыхал? Только имей в виду: халтура не пройдет…
– Когда это я халтурил? – возмутился Роман.
– Ну, ну, какой ты горячий! Это я так, к слову. Итак…
– Итак, хозяином «Нефтехима» будет некто Никодимов. Тебе о чем-то говорит эта фамилия?
– Что? – Голос Лени вдруг стал очень серьезным. – Никодимов? Это точно?
– Совершенно точно. Аукцион назначен на пятое мая. И Никодимов станет хозяином «Нефтехима». Все уже договорено.
– Ромочка, ты ничего не путаешь? Вспомни еще раз хорошенько. Ведь если Никодимов станет владельцем, то это означает… Вот, черт! А здесь пока никто и не догадывается. Я что-то такое чуял, но не был уверен… Рома, ты все точно запомнил?
– Обижаешь, Леня! Запоминать информацию – моя профессия. Все именно так и есть.
– Источник надежный?
– Стопроцентный.
– Ну, если ты окажешься прав… Ладно, начинаю работать. Пятого мая, ты говоришь?
– Точно так.
– Так, сегодня второе мая… Не слишком много… Но два дня в запасе есть. Как раз хватит. Рома, помни: если ты ошибся, мне конец. И, значит, тебе тоже. Мы пойдем по улице с протянутой рукой.
– Каждый раз ты это говоришь, и каждый раз твое предсказание не сбывается.
– Так и слава богу! Лучше я буду плохим предсказателем и хорошим брокером.
– Лучше, – согласился Роман.
– Как твои успехи на государевой службе? – спросил не без издевки Леня.
– Как обычно: много шишек – мало пышек.
– Не слушаешь ты старого, мудрого еврея… – вздохнул Леня.
– Жив останусь – все по-твоему сделаю. А ты, если такой старый и мудрый, на всякий случай удали мой номерок из своего телефона. Целей будешь.
– Как прикажешь, разведка. Спасибо за заботу.