Страница:
– Просто хочется вернуться в наши тихие безопасные джунгли, – пошутил Кар, когда они с Лоридапом, входившим в ту же команду, возвращались домой. – Там всего лишь стреляют.
После отъезда «звезды» они еще долго не могли очухаться.
Вообще-то работа Кару нравилась – не надо было являться слишком рано, отсиживать часы. А то, что приходилось не спать ночами, кое-чем рисковать, влезать в потасовки, так это ему даже по вкусу – бока-то он мял другим, а не они ему.
Все эти задания были не такими уж трудными, кого-то охраняешь, за кем-то следишь.
Выяснилась одна неожиданная вещь – оказалось, что Кар прямо рожден для слежки. Несмотря на высокий рост, красивое, запоминающееся лицо, он умудрялся оставаться незамеченным для преследуемого, умудрялся теряться в толпе и вообще оставаться невидимым. Конечно, пешком в городе мало кто ходил, все раскатывали на машинах, но как раз осуществлять слежку на машине – тут он был мастер. Кар лишний раз поздравил себя с тем, что приобрел неприметный подержанный автомобиль темного цвета. Таких десятки тысяч колесят по дорогам и улицам страны.
Эту его способность начальство оценило сразу.
– Слушай, парень, – каждый раз говорил ему Шмидт своим густым басом, – ты, оказывается, ас по автомобильной части, от тебя ни один ловкач не удерет. Молодец! Значит, вот какое дельце.
И он излагал очередное задание: такой-то тип (вот фото, посмотри внимательно и запомни) живет там-то, есть сведения, что каждый вечер куда-то мотается. Куда?
Через неделю Кар докладывал. Подчас он даже не знал, за кем следит, тем более зачем. Его дело было выяснить, куда человек ездил, он и выяснял. Остальное его не интересовало. Вот что его интересовало, так это премии за хорошую работу, и когда он получал их, то вырастал в собственных глазах.
– Слушай, Лор, – делился он с другом, сидя у него вечером за ужином, как это часто теперь бывало, – ты все-таки молодец, здорово меня устроил. Я тебе век обязан буду…
– Да брось, – смущенно, но довольно бормотал Лор, – будто ты бы не сделал того же для меня.
– Действительно, – вступала в разговор Элизабет, – вы же друзья, о чем речь.
Бывая у них дома, Кар испытывал двойственное чувство. С одной стороны, ему было удивительно уютно в этом доме, у настоящих друзей, да и куда ему, одинокому, никого не знавшему в городе, еще идти? С другой – ему казалось, что он уж очень злоупотребляет гостеприимством Лориданов, не дает им проводить вечера вдвоем.
Он злился на себя, что вот уж сколько времени в городе, а все никого толком не знает. Два-три знакомства со случайными женщинами оставляли только чувство разочарования.
– Слушай, Бет, – набравшись духа, заявил он требовательно, – неужели у тебя нет каких-нибудь интересных подруг, не таких, как ты, конечно, но хотя бы тебе по щиколотку? Ну что я все вам надоедаю? Неужели ты не испытываешь угрызений совести: вот, мол, друг погибает в одиночестве? А? Бет?
Видимо, Элизабет тут же почувствовала эти угрызения, потому что воскликнула:
– Ты прав, свинство, прямо завтра же займусь устройством твоей личной жизни!
– Погоди, – испугался Кар, – личная жизнь – дело серьезное. Ты сначала найди мне просто, ну, эту, в общем, подругу, а там…
– Не беспокойся, – сказала Элизабет, – квартиру я тебе удачно подобрала? Гардероб? Машину? Ну вот, и подругу получишь – останешься доволен.
– Да у нас в агентстве есть девочки…– попытался было вмешаться Лоридан, но жена перебила его:
– Да брось ты этих девочек! Вертихвостки! А ему нужно что-то серьезное – не разовый билет, а постоянный абонемент. На всю жизнь. Понимаешь?
Лоридан пожал плечами.
Кар остался доволен, теперь ответственность за его сердечные дела взяла на себя Элизабет. И если он будет лишний раз торчать у них – не его вина, значит, она плохо старается!
Однако не Элизабет суждено было наладить неустроенную жизнь Кара. В таких делах основную роль играет случай. Так произошло и на этот раз.
Своим орудием судьба избрала не очаровательную Элизабет, а усатого и бородатого Шмидта.
Дня через два после того вечернего разговора он вызвал Кара и Лоридана к себе.
– Задание чрезвычайной важности и трудности. Такого еще не было! – сказал Шмидт.
Поскольку он частенько начинал разговор с этих слов, они спокойно ждали продолжения.
– Значит, так, – начал Шмидт излагать, как он любил выражаться, «вводную». Это напоминало дорогое его сердцу время войны. – Живет на свете жутко богатая молодая пара. И оба жутко ревнивы. Муж через день по вечерам куда-то таинственно исчезает, возвращается – от него разит, виноват, пахнет духами. Значит, жена просит выяснить, в чем дело, куда ходит, к кому, что за стерва, с которой он ей изменяет, как поймать его с поличным, где их застукать, ну и так далее. Вроде бы дело простое, мальчики, черта с два! Видите ли, эта самая жена, когда ее муж торчит в своей фирме, где он президент – генеральный директор, сама куда-то смывается, всегда в одно время. Он желает знать куда? Ему донесли, что ее видели в машине за городом с каким-то молодым красавцем. Кто это? Как их поймать? И так далее. Он тоже обратился к нам…
– Так что ж, мы обоими будем заниматься? – недоверчиво спросил Лоридан.
– Конечно. Оба платят по высшей таксе. Разумеется, они не знают, что наше агентство работает на каждого из них.
– Но как может один адвокат защищать и жертву и преступника?
– Видишь ли, адвокат не может. Но мы-то не адвокаты! Мы фирма – к нам за услугой обратились два клиента, а что их интересы противоречат другу другу – не наше дело. Нам платят за сведения – мы их и доставляем. А как они потом будут разбираться – пусть сами решают.
– Интересно, – задумчиво протянул Кар.
– Очень, – подтвердил Шмидт. – Кстати, ты, значит, будешь следить за ним, а Лоридан за ней. Держите связь, мальчики. Можете пригодиться друг другу. Все понятно? Идите же в справочную – получите данные.
И друзья отправились знакомиться с деталями этого задания.
В специальной комнате, за семью замками, в бронированных сейфах хранились договора с клиентами. К договорам были приложены все данные, какие клиенты могли или хотели предоставить фирме, чтобы облегчить работу ее агентам.
– Как тебе это нравится! – весело воскликнул Лоридан, получая папку с делом своей подопечной. – Не проще ли их собрать у нас и поговорить по душам: эй, ребята, скажите прямо, кто кому с кем рога наставляет? Экономия для семейного бюджета, и не надо на две слежки тратиться. Ха-ха!
Но Кар отнесся к делу серьезно.
– Чего смеешься? Небось, если б Бет с каким-то красавцем разъезжала, ты бы не очень веселился.
– Я бы? Уж я бы к услугам «Ока» не прибегал. Сам бы все выяснил или сам бы ей голову открутил.
– Ах-ах! Открутил, смотри, как бы она тебе голову не открутила, коль узнает о твоих невинных шалостях…
– Ладно, ладно. Так что там в папках, давай посмотрим.
Семья Мартинетти состояла из трех человек – итальянца Рафика Мартинетти, англичанки Луизы Мартинетти (урожденная Трентон) и пятилетнего Луиджи Мартинетти. Последний сотрудников «Ока» (а похоже, и родителей) не интересовал. Во всяком случае, судя по числу нянек и гувернанток, он вполне мог обойтись без родительского внимания. Кстати, за ним круглые сутки присматривал и охранник, нанятый в том же «Оке». Чтоб ребенка не похитили.
Молодые супруги, если верить их собственным высказываниям, обожали друг друга, так что, волей-неволей, возникало сомнение в их обоюдной измене. Но, в конце концов, мнение агентства никто не спрашивал, спрашивали факты и за это хорошо платили. А уж факты будут истолковывать сами заинтересованные.
Жили супруги в собственном доме, у моря, в двадцати минутах езды от города. Говорили между собой на итальянском, поскольку муж английским не владел. Он ездил на спортивном «ягуаре», она – на семейном «форде» с шофером, так как не водила машину. Маленького Мартинетти охранник возил в «вольво». Супруги вели светский образ жизни, мотались по приемам, по гостям, по разным фестивалям, скачкам, спортивным зрелищам, концертам.
Рафик, возглавляя крупную фирму, с утра до шести-семи вечера торчал в своей конторе, но в последнее время регулярно задерживался якобы на каких-то заседаниях правления и деловых встречах. Это бывало и раньше, но подозрений у Луизы не вызывало, так как он по двадцать раз на день звонил. Впрочем, звонил он и теперь, однако какие-то два часа – с семи до девяти вечера – не звонил никогда. В чем дело? Где он через день эти два часа проводит? Во всяком случае, как установила жена, не у себя в офисе.
Что касается самой очаровательной Луизы, то она целый день разъезжала по магазинам, портнихам, косметическим салонам, подругам. Шофер вечно таскал за ней горы покупок. И только утром, обычно с одиннадцати-двенадцати часов, она отпускала шофера и на какое-то время исчезала. Куда?
Сначала дело показалось несложным – проследить, где в указанное время обретаются подозреваемые, и вся работа. Но неожиданно все оказалось сложней.
Встретившись через неделю в баре напротив агентства, Кар и Лоридан делились впечатлениями, что, к слову сказать, было категорически запрещено. Говорить о текущих, а желательно и о прошлых делах разрешалось только в специально отведенных помещениях, гарантированных от подслушивания. Но когда речь шла о делах, подобных тому, которое их сейчас занимало, запрет частенько нарушался. Ну кого, кроме них, интересует эта рогатая пара?
– Что она его обманывает, сомнений нет, – начал Лоридан. – Но с кем? Я ее выследил не без труда. Дело в том, что она в самый неожиданный момент вылезает из своей машины где-нибудь в центре, отправляет шофера домой, а сама, дождавшись, пока он скроется из глаз, хватает такси, а то и в автобус садится и едет на окраину. Никогда не знаешь, что выберет. Выскочишь из машины, а она – в такси, не бежать же обратно к машине. А будешь сидеть за рулем и ждать, пока она в такси сядет, она раз – и на автобус. Словом, попотел я, пока наконец установил, куда она мотается.
Лоридан перевел дух и отпил пива.
– Так куда? – поторопил Кар.
– Мотается она к большому дому на окраине, входит в него и тут же выходит с каким-то пижоном. Они садятся в его гоночную машину – ах, какой «тальбот»! – и уезжают. Попытался я сначала увязаться за ними, да куда там! Парень, сразу видно, гонщик. Ну, навел справки – действительно гонщик, небедный, владелец гаража, пары заправочных станций, курсов автолюбителей, ремонтной мастерской. Видный, красивый. Но зачем уезжают и куда? Что, в городе квартир или отелей мало? Тем более что он холостяк, так что и у него дома можно оставаться. А теперь слушай самое важное.
Лоридан сделал эффектную паузу, не спеша потягивая пиво.
– Ну, так что дальше? Чего тянешь, черт возьми! – Кар не потерял детского любопытства к разным детективным историям, хотя и занимался ими сам.
– А то важно, – предвидя эффект, сказал наконец Лоридан, – что этот красавчик и твой клиент, господин Рафик Мартинетти, отлично знакомы!
– Ну да! – Кар вытаращил глаза. – Знакомы?
– Представь себе. Я все же, ты меня знаешь, профессионал до мозга костей, это какой-нибудь осел или бездельник пройдутся за дамой пару раз – вот адрес, а дальше умывают руки. Нет, я понаблюдал за домом, за гостями, да и за мужем, твоим клиентом. Не заметил?
– Заметил, заметил, – проворчал Кар, – не такой уж я осел, как ты думаешь.
– Я не на тебя. И вот, как-то раз, когда они устраивали у себя вечеринку, этот красавчик тоже был среди гостей. Прикатывает на своем «тальботе» и входит в дом как ни в чем не бывало. В дом я, конечно, не вхож, но однажды видел, как они вместе с этим Мартинетти вышли обнявшись. Судя по всему, выпили порядочно. Между прочим, это не помешало моему гонщику так рвануть с места, что я думал, он автомобиль с самолетом спутал. Ну, что скажешь?
– А чего тут говорить, – пожал плечами Кар. – Что это, первый раз, что ли, когда верная супруга наставляет рога своему муженьку с его же верным другом? Дело закрыл?
– Как это закрыл? – вскинулся Лоридан. – Надо, главное, установить, куда они мотаются, чем занимаются там.
– Ну, чем занимаются, – усмехнулся Кар, – я тебе и сейчас могу нарисовать, а вот где… конечно, надо выяснить. Вдруг муж захочет лично застать там свою супружницу? Или адвокаты, для бракоразводного процесса.
– Вот-вот. Так что вчера, как раз когда этот красавчик был у них на очередном приеме, я установил у него под машиной «жучок», ну, знаешь, который сигнал подает. И теперь могу не спеша следовать за ними, никуда не скроются. Рано или поздно остановиться-то придется, вот тут я и подъеду, посмотрю, где это их гнездышко, на какой ветке. Тогда и сдам отчет. А у тебя как?
– У меня дело посложней, – задумчиво произнес Кар. – Много неясного.
– Но адрес-то установил?
– Адрес-то установил. Вот это меня и смущает. Понимаешь, была б у него любовница, все ясно. А тут, похоже, тайный дом свиданий… Короче, большая квартира в скромном доме, и туда, к этой женщине…
– Ах, так ты объект установил?
– Не перебивай. «Объект»! Обыкновенная учителка! Преподает в Университете языки. Притворяется скромницей, очки носит. Но интересная и молодая, а уж фигура!..
– Да? – У Лоридана заблестели глаза. – Опиши.
– Ох, и бабник ты, Лор, неисправимый. У тебя Бет прекрасней всех женщин, ты сам говорил. Ладно. Словом, интересная, по ничего особенного, пройдешь мимо – не заметишь. Вот к ней регулярно с семи до девяти по вечерам он и ходит. Но дело в том – я все-таки тоже профессионал, поэтому не один вечер там проторчал, – что не один он к ней ходит.
– Ну да?
– И до него, так часиков в пять, и после, и в те дни, когда он не бывает, заглядывают туда молодые ребята и, что самое удивительное, девочки тоже. Когда по двое, по трое, но не потаскушки какие-нибудь. Словом, проследил на выбор, оказалось, все студенты и студентки, все молодые. Так что картина ясная – дом свиданий! Видимо, сдает им почасно квартиру и – пикантная подробность – сама там присутствует и наверняка в этих оргиях участвует. Та еще штучка! И этот наш Мартинетти тоже развратник, первый сорт! Могу закрывать дело. А, Лор, ничего себе парочка? Да еще тут у Шмидта чуть не плакали, как друг друга любят. Вот потеха!
– Потеха-то потеха, – озабоченно покачал головой Лоридан, но когда мы им все это изложим, как бы чего не случилось. У него точно есть пистолеты, и у гонщика тоже, сам проверил, машину то я обыскал. И оба – народ решительный. Кабы чего не натворили.
– Думаешь, могут? – встревожился Кар.
– Все могут. Но, Ал, какое нам-то в конце концов дело? Нас нанимают, чтоб доставлять сведения, это единственное, чем занимается, кроме охраны, агентство. А за последствия мы не отвечаем.
Развязка всей этой истории оказалась совершенно неожиданной и долго вызывала смех у тех немногих, кто о ней знал.
«Жучок» сделал свое дело: не претендуя догнать на скромном «форде» великолепную гоночную «тальбот», Лоридан, ведомый тайным радиомаяком, проследил-таки за подозреваемой парой. «Жучок» через сеть пригородных дорог вывел его на территорию недостроенного аэродрома – выяснилось, что по каким-то причинам место не годится, вот и осталась гигантская бетонная площадка. Па этой площадке по ночам с чудовищным грохотом мчались юные мотоциклисты, репетируя ночные же налеты на городские улицы, днем медленно, еле-еле ползали учившиеся автовождению старички, по краям носились лихие роликобежцы.
Спрятавшись в окружавших площадку кустах, не веря глазам, Лоридан в бинокль следил за тем, как «тайный любовник», пересадив Луизу Мартинетти на свое место, внимательно и заботливо обучал ее автомобильному вождению.
Тренировка длилась долго. Наконец, удовлетворенные результатом, Луиза и ее учитель вернулись домой, сопровождаемые на отдалении Лориданом.
– Вот так, Ал. Дело закрыто. Все оказалось очень просто: она, любящая жена, решила сделать мужу сюрприз – научиться водить машину. Предвкушала эффект: небрежно сядет за руль и на глазах у потрясенного Рафика легко поведет драндулет. Но важен именно сюрприз. Отсюда и вся конспирация, в которой участвовал и лучший друг Мартинетти, этот гонщик. По указу Шмидта я к нему съездил и откровенно поговорил. Посмеялись и решили, что агентство передаст отчет Мартинетти после того, как Луиза преподнесет мужу свой сюрприз, он сказал, что она это сделает уже на той неделе.
Вот так обстояло дело с «ней». А с «ним»? Получилось еще забавнее.
Кар уже не ездил хвостом за машиной Рафика Мартинетти. Он просто подъезжал к дому, останавливался на некотором расстоянии и хронометрировал приходы и уходы своего подопечного.
Наблюдал он и за другими посетителями «дома» и лишний раз убедился, что это студенты знаменитого местного Университета, где преподавала хозяйка квартиры.
Вот она-то и стала все больше привлекать его внимание. За время своих долгих дежурств он успел к ней присмотреться, тем более что, как и должен был, навел о ней справки в Университете.
Он знал теперь, что зовут ее Серэна Рендо, что преподает она английский, играет два раза в неделю в теннис, сирота, замужем не была, явного (и, видимо, тайного) любовника не имеет, хотя часто бывает в компаниях, активно занимается общественной деятельностью в студенческих и молодежных кругах, участвует в каких-то пацифистских, экологических, миротворческих, черт их знает каких еще движениях. Кар в этом плохо разбирался. Даже ходит на митинги и собрания. То, что она совмещает это со своей гнусной профессией содержательницы дома свиданий, смущало Кара. Но в конце концов, в какие только одежды не рядится порок!
Хотя жила Серэна в довольно скромном доме, но зарабатывала, видимо, неплохо. Она хорошо одевалась, у нее был маленький «опель». Наверняка еще что-то откладывала, ибо ее тайная притонная деятельность уж точно приносила неплохой доход.
Кар видел ее в разных обличьях: в строгом костюме и очках без оправы, когда она отправлялась в Университет; в кожаной мини-юбке, открывавшей стройные ноги, в супермодных дымчатых очках, когда она ехала на студенческую вечеринку или в дискотеку; в джинсовых брюках и обтягивающей безрукавке или мужской рубашке, когда она мчалась на свои дурацкие митинги.
Кар убедился, что Серэна очень интересная девушка, что у нее красивое лицо, что ей идет короткая стрижка, а уж фигура у нее ну прямо замечательная.
Он сам не заметил, как все раньше и раньше приезжал на свой пост, все чаще шел или ехал за Серэной (вместо того, чтобы следить за Мартинетти). Он ловил себя на том, что ревнует ее к ее друзьям-студентам и вообще хочет видеть ее каждый день. И не только видеть…
Останавливала мысль о ее гнусной профессии, о том, что не студенты это, а клиенты, и вообще…
В какой-то момент он начал убеждать себя, что для полноценного выполнения своей миссии ему необходимо с ней познакомиться и путем коварных и хитрых вопросов окончательно изобличить этого волокиту и сластолюбца Мартинетти.
Он даже согласовал свое мероприятие с начальством.
– Правильно, – одобрил Шмидт, – и захвати микрофончик. Если расколешь, мы за пленку с этой Луизы Мартинетти дополнительную плату сдерем. Тогда ведь голубчику перед судом не отвертеться!
И Кар приступил к осуществлению тщательно продуманной операции.
У него, красивого, мужественного, великолепно сложенного, элегантного, вообще неотразимого парня, существовало множество способов познакомиться с женщиной.
Он избрал один из банальнейших, но безотказный.
Когда, вернувшись вечером из Университета, Серэна вбежала в дом (он уже знал, что в таких случаях долго ждать не придется – она спешит на дискотеку), Кар быстрым, хорошо отработанным приемом проделал небольшой фокус с мотором ее маленького «опеля» и вернулся к своей машине.
Серэна выскочила из дома через полчаса, переодевшись и причесавшись заново, вскочила в «опель» и попыталась запустить мотор. Увы, он не запускался. Она подняла капот и несколько минут возилась в моторе. Как и предполагал Кар, Серэна в нем совершенно не разбиралась. Она стояла, растерянно озираясь. Кар в это время медленно выехал на своем новом, недавно приобретенном «мерседесе» из боковой улицы. Увидев девушку в беде, он, как любой галантный джентльмен, конечно же, остановился и бросился к ней на помощь.
Кар заранее тщательно продумал свой туалет – не хлыщ какой-нибудь, не маменькин сынок, но и не хиппи или бездельник. Нет, перед Серэной стоял голубоглазый широкоплечий спортсмен с мужественным, загорелым лицом, в окно «мерседеса» была видна теннисная ракетка.
– Могу помочь? – участливо спросил Кар, надев на лицо свою самую обаятельную улыбку из имевшихся в его арсенале.
– Да вот, машина не заводится, – уныло призналась Серэна.
– А вы спешите, – утвердительно заметил Кар.
– Честно говоря, да.
– На свидание? – Он улыбнулся так добродушно, что обидеться на него было невозможно, тем более что он уже копался в моторе «опеля».
– А если на свидание? – кокетливо улыбнулась в ответ Серэна.
– Тогда я с отчаянием в сердце обязан помочь.
Оба рассмеялись. И когда Кар закончил «труднейший» ремонт, уже весело болтали и шутили.
– Уж не знаю, как вас отблагодарить? – Серэна озабоченно нахмурила брови.
Весь этот разговор, едва ли не до каждой фразы, был давно запрогнозирован Каром, поэтому и ответ был давно готов.
– Зато я знаю. – Он подмигнул. – Провести со мной два-три часа.
Кар заметил, как сразу напряглась Серэна. «Ага, очередной ловелас, сейчас предложит поход в ресторан, в дискотеку, поездку за город, а если нахал, то и зайти к нему посмотреть его коллекцию японских эстампов». Но и это было предусмотрено. Кар сделал вид, что ничего не заметил. По-прежнему беззаботно улыбаясь, он предложил:
– Приглашаю вас послезавтра на сенсационную встречу. Серьезно, получите громадное удовольствие: Джексон – Стил, оба участвовали в Кубке Дэвиса, – Он перестал улыбаться и вздохнул: – Впрочем, вас это, наверное, не интересует. Это я помешан на теннисе, воображаю, что все остальные тоже. – Он опять улыбнулся: – Пошутил. Для меня достаточная благодарность – знакомство с вами, хотя, боюсь, вряд ли оно продолжится.
Это был не такой уж большой риск, если Серэна не клюнет па приманку сейчас же, то через день-другой произойдет «случайная» встреча, и он, конечно же, скажет: «Ну, теперь это судьба, это рок, это воля божья, уж теперь мы должны еще раз встретиться…» – и т. д. и т. п. Обычный прием. Но сработало сразу.
– Погодите! – воскликнула Серэна, напряжение покинуло ее. – Я хочу на теннис. Я обожаю теннис, сама играю…
– Играете? – В голосе Кара звучал восторг. – Это замечательно. Сыграем с вами? Сыграем! Разгромлю под ноль! А послезавтра жду вас у входа на «Мяч». («Мячом» назывался крупнейший в городе теннисный стадион.)
И через день они сидели на трибуне рядом, кричали, аплодировали, забыв обо всем, хлопали друг друга по ногам и по плечам, сцепляли руки.
От игры чемпионов они пришли в восторг и, покидая стадион, оживленно обменивались впечатлениями. Потом поехали в летнее кафе, потом покатались вдоль берега. Потом Кар проводил ее домой и простился. И ничего себе не позволил (он заметил, как она вновь напряглась в момент прощания).
Они встретились еще два-три раза. Болтали обо всем, больше всего о спорте. Серэна любила спорт и ценила спортивные качества человека. Они побывали на пляже, и великолепная могучая фигура Кара произвела на нее впечатление. Он же, впервые увидев ее в купальном костюме, не мог отвести глаз, так что в конце концов, к его удивлению, она покраснела и отвернулась.
Сидя под тентом в соломенных креслах и потягивая через соломинку ледяную «севен-ап», они болтали.
– А хорошо оплачивают ваш труд? – словно невзначай спросил Кар (сам он представился тренером по каратэ).
– Не жалуюсь, – ответила Серэна, устремив взгляд в сверкающую на солнце морскую даль, – но чтоб позволить все, чего я хочу, приходится прирабатывать.
– И удается?
– Еще бы! Знаете, сейчас, при современных международных связях, туризме, все хотят изучать языки.
– Вы ведь язык преподаете? Да? Вы как-то говорили.
– Это в Университете. Но я еще даю уроки дома. Понимаете, я сумела овладеть системой ускоренного обучения, не слышали? Ну что вы, это жутко интересно. Я вам расскажу подробно. У меня двадцать семь учеников, студенты, но есть и постарше. Приходят ко мне домой. И по этой системе через три-четыре месяца уже болтают вовсю. Понимаете, по этой системе…
Она продолжала увлеченно посвящать его в замечательную методику обучения, но Кар не слушал. Он сидел окаменев.
Так вот, значит, каков этот «дом свиданий», эти «оргии», эти «клиенты»! Ее ученики, занятия языком! И Рафик Мартинетти, «ловелас» и «сластолюбец», тайно берущий уроки английского языка, проходит ускоренный курс! Боже мой, какой он идиот! Искусный агент! Ловкий расследователь! Хитроумный Шерлок Холмс! Идиот, кретин, болван!
– …Представляете, – смеялась Серэна, – такой вот нежный муж. Хочет преподнести ей подарок…
После отъезда «звезды» они еще долго не могли очухаться.
Вообще-то работа Кару нравилась – не надо было являться слишком рано, отсиживать часы. А то, что приходилось не спать ночами, кое-чем рисковать, влезать в потасовки, так это ему даже по вкусу – бока-то он мял другим, а не они ему.
Все эти задания были не такими уж трудными, кого-то охраняешь, за кем-то следишь.
Выяснилась одна неожиданная вещь – оказалось, что Кар прямо рожден для слежки. Несмотря на высокий рост, красивое, запоминающееся лицо, он умудрялся оставаться незамеченным для преследуемого, умудрялся теряться в толпе и вообще оставаться невидимым. Конечно, пешком в городе мало кто ходил, все раскатывали на машинах, но как раз осуществлять слежку на машине – тут он был мастер. Кар лишний раз поздравил себя с тем, что приобрел неприметный подержанный автомобиль темного цвета. Таких десятки тысяч колесят по дорогам и улицам страны.
Эту его способность начальство оценило сразу.
– Слушай, парень, – каждый раз говорил ему Шмидт своим густым басом, – ты, оказывается, ас по автомобильной части, от тебя ни один ловкач не удерет. Молодец! Значит, вот какое дельце.
И он излагал очередное задание: такой-то тип (вот фото, посмотри внимательно и запомни) живет там-то, есть сведения, что каждый вечер куда-то мотается. Куда?
Через неделю Кар докладывал. Подчас он даже не знал, за кем следит, тем более зачем. Его дело было выяснить, куда человек ездил, он и выяснял. Остальное его не интересовало. Вот что его интересовало, так это премии за хорошую работу, и когда он получал их, то вырастал в собственных глазах.
– Слушай, Лор, – делился он с другом, сидя у него вечером за ужином, как это часто теперь бывало, – ты все-таки молодец, здорово меня устроил. Я тебе век обязан буду…
– Да брось, – смущенно, но довольно бормотал Лор, – будто ты бы не сделал того же для меня.
– Действительно, – вступала в разговор Элизабет, – вы же друзья, о чем речь.
Бывая у них дома, Кар испытывал двойственное чувство. С одной стороны, ему было удивительно уютно в этом доме, у настоящих друзей, да и куда ему, одинокому, никого не знавшему в городе, еще идти? С другой – ему казалось, что он уж очень злоупотребляет гостеприимством Лориданов, не дает им проводить вечера вдвоем.
Он злился на себя, что вот уж сколько времени в городе, а все никого толком не знает. Два-три знакомства со случайными женщинами оставляли только чувство разочарования.
– Слушай, Бет, – набравшись духа, заявил он требовательно, – неужели у тебя нет каких-нибудь интересных подруг, не таких, как ты, конечно, но хотя бы тебе по щиколотку? Ну что я все вам надоедаю? Неужели ты не испытываешь угрызений совести: вот, мол, друг погибает в одиночестве? А? Бет?
Видимо, Элизабет тут же почувствовала эти угрызения, потому что воскликнула:
– Ты прав, свинство, прямо завтра же займусь устройством твоей личной жизни!
– Погоди, – испугался Кар, – личная жизнь – дело серьезное. Ты сначала найди мне просто, ну, эту, в общем, подругу, а там…
– Не беспокойся, – сказала Элизабет, – квартиру я тебе удачно подобрала? Гардероб? Машину? Ну вот, и подругу получишь – останешься доволен.
– Да у нас в агентстве есть девочки…– попытался было вмешаться Лоридан, но жена перебила его:
– Да брось ты этих девочек! Вертихвостки! А ему нужно что-то серьезное – не разовый билет, а постоянный абонемент. На всю жизнь. Понимаешь?
Лоридан пожал плечами.
Кар остался доволен, теперь ответственность за его сердечные дела взяла на себя Элизабет. И если он будет лишний раз торчать у них – не его вина, значит, она плохо старается!
Однако не Элизабет суждено было наладить неустроенную жизнь Кара. В таких делах основную роль играет случай. Так произошло и на этот раз.
Своим орудием судьба избрала не очаровательную Элизабет, а усатого и бородатого Шмидта.
Дня через два после того вечернего разговора он вызвал Кара и Лоридана к себе.
– Задание чрезвычайной важности и трудности. Такого еще не было! – сказал Шмидт.
Поскольку он частенько начинал разговор с этих слов, они спокойно ждали продолжения.
– Значит, так, – начал Шмидт излагать, как он любил выражаться, «вводную». Это напоминало дорогое его сердцу время войны. – Живет на свете жутко богатая молодая пара. И оба жутко ревнивы. Муж через день по вечерам куда-то таинственно исчезает, возвращается – от него разит, виноват, пахнет духами. Значит, жена просит выяснить, в чем дело, куда ходит, к кому, что за стерва, с которой он ей изменяет, как поймать его с поличным, где их застукать, ну и так далее. Вроде бы дело простое, мальчики, черта с два! Видите ли, эта самая жена, когда ее муж торчит в своей фирме, где он президент – генеральный директор, сама куда-то смывается, всегда в одно время. Он желает знать куда? Ему донесли, что ее видели в машине за городом с каким-то молодым красавцем. Кто это? Как их поймать? И так далее. Он тоже обратился к нам…
– Так что ж, мы обоими будем заниматься? – недоверчиво спросил Лоридан.
– Конечно. Оба платят по высшей таксе. Разумеется, они не знают, что наше агентство работает на каждого из них.
– Но как может один адвокат защищать и жертву и преступника?
– Видишь ли, адвокат не может. Но мы-то не адвокаты! Мы фирма – к нам за услугой обратились два клиента, а что их интересы противоречат другу другу – не наше дело. Нам платят за сведения – мы их и доставляем. А как они потом будут разбираться – пусть сами решают.
– Интересно, – задумчиво протянул Кар.
– Очень, – подтвердил Шмидт. – Кстати, ты, значит, будешь следить за ним, а Лоридан за ней. Держите связь, мальчики. Можете пригодиться друг другу. Все понятно? Идите же в справочную – получите данные.
И друзья отправились знакомиться с деталями этого задания.
В специальной комнате, за семью замками, в бронированных сейфах хранились договора с клиентами. К договорам были приложены все данные, какие клиенты могли или хотели предоставить фирме, чтобы облегчить работу ее агентам.
– Как тебе это нравится! – весело воскликнул Лоридан, получая папку с делом своей подопечной. – Не проще ли их собрать у нас и поговорить по душам: эй, ребята, скажите прямо, кто кому с кем рога наставляет? Экономия для семейного бюджета, и не надо на две слежки тратиться. Ха-ха!
Но Кар отнесся к делу серьезно.
– Чего смеешься? Небось, если б Бет с каким-то красавцем разъезжала, ты бы не очень веселился.
– Я бы? Уж я бы к услугам «Ока» не прибегал. Сам бы все выяснил или сам бы ей голову открутил.
– Ах-ах! Открутил, смотри, как бы она тебе голову не открутила, коль узнает о твоих невинных шалостях…
– Ладно, ладно. Так что там в папках, давай посмотрим.
Семья Мартинетти состояла из трех человек – итальянца Рафика Мартинетти, англичанки Луизы Мартинетти (урожденная Трентон) и пятилетнего Луиджи Мартинетти. Последний сотрудников «Ока» (а похоже, и родителей) не интересовал. Во всяком случае, судя по числу нянек и гувернанток, он вполне мог обойтись без родительского внимания. Кстати, за ним круглые сутки присматривал и охранник, нанятый в том же «Оке». Чтоб ребенка не похитили.
Молодые супруги, если верить их собственным высказываниям, обожали друг друга, так что, волей-неволей, возникало сомнение в их обоюдной измене. Но, в конце концов, мнение агентства никто не спрашивал, спрашивали факты и за это хорошо платили. А уж факты будут истолковывать сами заинтересованные.
Жили супруги в собственном доме, у моря, в двадцати минутах езды от города. Говорили между собой на итальянском, поскольку муж английским не владел. Он ездил на спортивном «ягуаре», она – на семейном «форде» с шофером, так как не водила машину. Маленького Мартинетти охранник возил в «вольво». Супруги вели светский образ жизни, мотались по приемам, по гостям, по разным фестивалям, скачкам, спортивным зрелищам, концертам.
Рафик, возглавляя крупную фирму, с утра до шести-семи вечера торчал в своей конторе, но в последнее время регулярно задерживался якобы на каких-то заседаниях правления и деловых встречах. Это бывало и раньше, но подозрений у Луизы не вызывало, так как он по двадцать раз на день звонил. Впрочем, звонил он и теперь, однако какие-то два часа – с семи до девяти вечера – не звонил никогда. В чем дело? Где он через день эти два часа проводит? Во всяком случае, как установила жена, не у себя в офисе.
Что касается самой очаровательной Луизы, то она целый день разъезжала по магазинам, портнихам, косметическим салонам, подругам. Шофер вечно таскал за ней горы покупок. И только утром, обычно с одиннадцати-двенадцати часов, она отпускала шофера и на какое-то время исчезала. Куда?
Сначала дело показалось несложным – проследить, где в указанное время обретаются подозреваемые, и вся работа. Но неожиданно все оказалось сложней.
Встретившись через неделю в баре напротив агентства, Кар и Лоридан делились впечатлениями, что, к слову сказать, было категорически запрещено. Говорить о текущих, а желательно и о прошлых делах разрешалось только в специально отведенных помещениях, гарантированных от подслушивания. Но когда речь шла о делах, подобных тому, которое их сейчас занимало, запрет частенько нарушался. Ну кого, кроме них, интересует эта рогатая пара?
– Что она его обманывает, сомнений нет, – начал Лоридан. – Но с кем? Я ее выследил не без труда. Дело в том, что она в самый неожиданный момент вылезает из своей машины где-нибудь в центре, отправляет шофера домой, а сама, дождавшись, пока он скроется из глаз, хватает такси, а то и в автобус садится и едет на окраину. Никогда не знаешь, что выберет. Выскочишь из машины, а она – в такси, не бежать же обратно к машине. А будешь сидеть за рулем и ждать, пока она в такси сядет, она раз – и на автобус. Словом, попотел я, пока наконец установил, куда она мотается.
Лоридан перевел дух и отпил пива.
– Так куда? – поторопил Кар.
– Мотается она к большому дому на окраине, входит в него и тут же выходит с каким-то пижоном. Они садятся в его гоночную машину – ах, какой «тальбот»! – и уезжают. Попытался я сначала увязаться за ними, да куда там! Парень, сразу видно, гонщик. Ну, навел справки – действительно гонщик, небедный, владелец гаража, пары заправочных станций, курсов автолюбителей, ремонтной мастерской. Видный, красивый. Но зачем уезжают и куда? Что, в городе квартир или отелей мало? Тем более что он холостяк, так что и у него дома можно оставаться. А теперь слушай самое важное.
Лоридан сделал эффектную паузу, не спеша потягивая пиво.
– Ну, так что дальше? Чего тянешь, черт возьми! – Кар не потерял детского любопытства к разным детективным историям, хотя и занимался ими сам.
– А то важно, – предвидя эффект, сказал наконец Лоридан, – что этот красавчик и твой клиент, господин Рафик Мартинетти, отлично знакомы!
– Ну да! – Кар вытаращил глаза. – Знакомы?
– Представь себе. Я все же, ты меня знаешь, профессионал до мозга костей, это какой-нибудь осел или бездельник пройдутся за дамой пару раз – вот адрес, а дальше умывают руки. Нет, я понаблюдал за домом, за гостями, да и за мужем, твоим клиентом. Не заметил?
– Заметил, заметил, – проворчал Кар, – не такой уж я осел, как ты думаешь.
– Я не на тебя. И вот, как-то раз, когда они устраивали у себя вечеринку, этот красавчик тоже был среди гостей. Прикатывает на своем «тальботе» и входит в дом как ни в чем не бывало. В дом я, конечно, не вхож, но однажды видел, как они вместе с этим Мартинетти вышли обнявшись. Судя по всему, выпили порядочно. Между прочим, это не помешало моему гонщику так рвануть с места, что я думал, он автомобиль с самолетом спутал. Ну, что скажешь?
– А чего тут говорить, – пожал плечами Кар. – Что это, первый раз, что ли, когда верная супруга наставляет рога своему муженьку с его же верным другом? Дело закрыл?
– Как это закрыл? – вскинулся Лоридан. – Надо, главное, установить, куда они мотаются, чем занимаются там.
– Ну, чем занимаются, – усмехнулся Кар, – я тебе и сейчас могу нарисовать, а вот где… конечно, надо выяснить. Вдруг муж захочет лично застать там свою супружницу? Или адвокаты, для бракоразводного процесса.
– Вот-вот. Так что вчера, как раз когда этот красавчик был у них на очередном приеме, я установил у него под машиной «жучок», ну, знаешь, который сигнал подает. И теперь могу не спеша следовать за ними, никуда не скроются. Рано или поздно остановиться-то придется, вот тут я и подъеду, посмотрю, где это их гнездышко, на какой ветке. Тогда и сдам отчет. А у тебя как?
– У меня дело посложней, – задумчиво произнес Кар. – Много неясного.
– Но адрес-то установил?
– Адрес-то установил. Вот это меня и смущает. Понимаешь, была б у него любовница, все ясно. А тут, похоже, тайный дом свиданий… Короче, большая квартира в скромном доме, и туда, к этой женщине…
– Ах, так ты объект установил?
– Не перебивай. «Объект»! Обыкновенная учителка! Преподает в Университете языки. Притворяется скромницей, очки носит. Но интересная и молодая, а уж фигура!..
– Да? – У Лоридана заблестели глаза. – Опиши.
– Ох, и бабник ты, Лор, неисправимый. У тебя Бет прекрасней всех женщин, ты сам говорил. Ладно. Словом, интересная, по ничего особенного, пройдешь мимо – не заметишь. Вот к ней регулярно с семи до девяти по вечерам он и ходит. Но дело в том – я все-таки тоже профессионал, поэтому не один вечер там проторчал, – что не один он к ней ходит.
– Ну да?
– И до него, так часиков в пять, и после, и в те дни, когда он не бывает, заглядывают туда молодые ребята и, что самое удивительное, девочки тоже. Когда по двое, по трое, но не потаскушки какие-нибудь. Словом, проследил на выбор, оказалось, все студенты и студентки, все молодые. Так что картина ясная – дом свиданий! Видимо, сдает им почасно квартиру и – пикантная подробность – сама там присутствует и наверняка в этих оргиях участвует. Та еще штучка! И этот наш Мартинетти тоже развратник, первый сорт! Могу закрывать дело. А, Лор, ничего себе парочка? Да еще тут у Шмидта чуть не плакали, как друг друга любят. Вот потеха!
– Потеха-то потеха, – озабоченно покачал головой Лоридан, но когда мы им все это изложим, как бы чего не случилось. У него точно есть пистолеты, и у гонщика тоже, сам проверил, машину то я обыскал. И оба – народ решительный. Кабы чего не натворили.
– Думаешь, могут? – встревожился Кар.
– Все могут. Но, Ал, какое нам-то в конце концов дело? Нас нанимают, чтоб доставлять сведения, это единственное, чем занимается, кроме охраны, агентство. А за последствия мы не отвечаем.
Развязка всей этой истории оказалась совершенно неожиданной и долго вызывала смех у тех немногих, кто о ней знал.
«Жучок» сделал свое дело: не претендуя догнать на скромном «форде» великолепную гоночную «тальбот», Лоридан, ведомый тайным радиомаяком, проследил-таки за подозреваемой парой. «Жучок» через сеть пригородных дорог вывел его на территорию недостроенного аэродрома – выяснилось, что по каким-то причинам место не годится, вот и осталась гигантская бетонная площадка. Па этой площадке по ночам с чудовищным грохотом мчались юные мотоциклисты, репетируя ночные же налеты на городские улицы, днем медленно, еле-еле ползали учившиеся автовождению старички, по краям носились лихие роликобежцы.
Спрятавшись в окружавших площадку кустах, не веря глазам, Лоридан в бинокль следил за тем, как «тайный любовник», пересадив Луизу Мартинетти на свое место, внимательно и заботливо обучал ее автомобильному вождению.
Тренировка длилась долго. Наконец, удовлетворенные результатом, Луиза и ее учитель вернулись домой, сопровождаемые на отдалении Лориданом.
– Вот так, Ал. Дело закрыто. Все оказалось очень просто: она, любящая жена, решила сделать мужу сюрприз – научиться водить машину. Предвкушала эффект: небрежно сядет за руль и на глазах у потрясенного Рафика легко поведет драндулет. Но важен именно сюрприз. Отсюда и вся конспирация, в которой участвовал и лучший друг Мартинетти, этот гонщик. По указу Шмидта я к нему съездил и откровенно поговорил. Посмеялись и решили, что агентство передаст отчет Мартинетти после того, как Луиза преподнесет мужу свой сюрприз, он сказал, что она это сделает уже на той неделе.
Вот так обстояло дело с «ней». А с «ним»? Получилось еще забавнее.
Кар уже не ездил хвостом за машиной Рафика Мартинетти. Он просто подъезжал к дому, останавливался на некотором расстоянии и хронометрировал приходы и уходы своего подопечного.
Наблюдал он и за другими посетителями «дома» и лишний раз убедился, что это студенты знаменитого местного Университета, где преподавала хозяйка квартиры.
Вот она-то и стала все больше привлекать его внимание. За время своих долгих дежурств он успел к ней присмотреться, тем более что, как и должен был, навел о ней справки в Университете.
Он знал теперь, что зовут ее Серэна Рендо, что преподает она английский, играет два раза в неделю в теннис, сирота, замужем не была, явного (и, видимо, тайного) любовника не имеет, хотя часто бывает в компаниях, активно занимается общественной деятельностью в студенческих и молодежных кругах, участвует в каких-то пацифистских, экологических, миротворческих, черт их знает каких еще движениях. Кар в этом плохо разбирался. Даже ходит на митинги и собрания. То, что она совмещает это со своей гнусной профессией содержательницы дома свиданий, смущало Кара. Но в конце концов, в какие только одежды не рядится порок!
Хотя жила Серэна в довольно скромном доме, но зарабатывала, видимо, неплохо. Она хорошо одевалась, у нее был маленький «опель». Наверняка еще что-то откладывала, ибо ее тайная притонная деятельность уж точно приносила неплохой доход.
Кар видел ее в разных обличьях: в строгом костюме и очках без оправы, когда она отправлялась в Университет; в кожаной мини-юбке, открывавшей стройные ноги, в супермодных дымчатых очках, когда она ехала на студенческую вечеринку или в дискотеку; в джинсовых брюках и обтягивающей безрукавке или мужской рубашке, когда она мчалась на свои дурацкие митинги.
Кар убедился, что Серэна очень интересная девушка, что у нее красивое лицо, что ей идет короткая стрижка, а уж фигура у нее ну прямо замечательная.
Он сам не заметил, как все раньше и раньше приезжал на свой пост, все чаще шел или ехал за Серэной (вместо того, чтобы следить за Мартинетти). Он ловил себя на том, что ревнует ее к ее друзьям-студентам и вообще хочет видеть ее каждый день. И не только видеть…
Останавливала мысль о ее гнусной профессии, о том, что не студенты это, а клиенты, и вообще…
В какой-то момент он начал убеждать себя, что для полноценного выполнения своей миссии ему необходимо с ней познакомиться и путем коварных и хитрых вопросов окончательно изобличить этого волокиту и сластолюбца Мартинетти.
Он даже согласовал свое мероприятие с начальством.
– Правильно, – одобрил Шмидт, – и захвати микрофончик. Если расколешь, мы за пленку с этой Луизы Мартинетти дополнительную плату сдерем. Тогда ведь голубчику перед судом не отвертеться!
И Кар приступил к осуществлению тщательно продуманной операции.
У него, красивого, мужественного, великолепно сложенного, элегантного, вообще неотразимого парня, существовало множество способов познакомиться с женщиной.
Он избрал один из банальнейших, но безотказный.
Когда, вернувшись вечером из Университета, Серэна вбежала в дом (он уже знал, что в таких случаях долго ждать не придется – она спешит на дискотеку), Кар быстрым, хорошо отработанным приемом проделал небольшой фокус с мотором ее маленького «опеля» и вернулся к своей машине.
Серэна выскочила из дома через полчаса, переодевшись и причесавшись заново, вскочила в «опель» и попыталась запустить мотор. Увы, он не запускался. Она подняла капот и несколько минут возилась в моторе. Как и предполагал Кар, Серэна в нем совершенно не разбиралась. Она стояла, растерянно озираясь. Кар в это время медленно выехал на своем новом, недавно приобретенном «мерседесе» из боковой улицы. Увидев девушку в беде, он, как любой галантный джентльмен, конечно же, остановился и бросился к ней на помощь.
Кар заранее тщательно продумал свой туалет – не хлыщ какой-нибудь, не маменькин сынок, но и не хиппи или бездельник. Нет, перед Серэной стоял голубоглазый широкоплечий спортсмен с мужественным, загорелым лицом, в окно «мерседеса» была видна теннисная ракетка.
– Могу помочь? – участливо спросил Кар, надев на лицо свою самую обаятельную улыбку из имевшихся в его арсенале.
– Да вот, машина не заводится, – уныло призналась Серэна.
– А вы спешите, – утвердительно заметил Кар.
– Честно говоря, да.
– На свидание? – Он улыбнулся так добродушно, что обидеться на него было невозможно, тем более что он уже копался в моторе «опеля».
– А если на свидание? – кокетливо улыбнулась в ответ Серэна.
– Тогда я с отчаянием в сердце обязан помочь.
Оба рассмеялись. И когда Кар закончил «труднейший» ремонт, уже весело болтали и шутили.
– Уж не знаю, как вас отблагодарить? – Серэна озабоченно нахмурила брови.
Весь этот разговор, едва ли не до каждой фразы, был давно запрогнозирован Каром, поэтому и ответ был давно готов.
– Зато я знаю. – Он подмигнул. – Провести со мной два-три часа.
Кар заметил, как сразу напряглась Серэна. «Ага, очередной ловелас, сейчас предложит поход в ресторан, в дискотеку, поездку за город, а если нахал, то и зайти к нему посмотреть его коллекцию японских эстампов». Но и это было предусмотрено. Кар сделал вид, что ничего не заметил. По-прежнему беззаботно улыбаясь, он предложил:
– Приглашаю вас послезавтра на сенсационную встречу. Серьезно, получите громадное удовольствие: Джексон – Стил, оба участвовали в Кубке Дэвиса, – Он перестал улыбаться и вздохнул: – Впрочем, вас это, наверное, не интересует. Это я помешан на теннисе, воображаю, что все остальные тоже. – Он опять улыбнулся: – Пошутил. Для меня достаточная благодарность – знакомство с вами, хотя, боюсь, вряд ли оно продолжится.
Это был не такой уж большой риск, если Серэна не клюнет па приманку сейчас же, то через день-другой произойдет «случайная» встреча, и он, конечно же, скажет: «Ну, теперь это судьба, это рок, это воля божья, уж теперь мы должны еще раз встретиться…» – и т. д. и т. п. Обычный прием. Но сработало сразу.
– Погодите! – воскликнула Серэна, напряжение покинуло ее. – Я хочу на теннис. Я обожаю теннис, сама играю…
– Играете? – В голосе Кара звучал восторг. – Это замечательно. Сыграем с вами? Сыграем! Разгромлю под ноль! А послезавтра жду вас у входа на «Мяч». («Мячом» назывался крупнейший в городе теннисный стадион.)
И через день они сидели на трибуне рядом, кричали, аплодировали, забыв обо всем, хлопали друг друга по ногам и по плечам, сцепляли руки.
От игры чемпионов они пришли в восторг и, покидая стадион, оживленно обменивались впечатлениями. Потом поехали в летнее кафе, потом покатались вдоль берега. Потом Кар проводил ее домой и простился. И ничего себе не позволил (он заметил, как она вновь напряглась в момент прощания).
Они встретились еще два-три раза. Болтали обо всем, больше всего о спорте. Серэна любила спорт и ценила спортивные качества человека. Они побывали на пляже, и великолепная могучая фигура Кара произвела на нее впечатление. Он же, впервые увидев ее в купальном костюме, не мог отвести глаз, так что в конце концов, к его удивлению, она покраснела и отвернулась.
Сидя под тентом в соломенных креслах и потягивая через соломинку ледяную «севен-ап», они болтали.
– А хорошо оплачивают ваш труд? – словно невзначай спросил Кар (сам он представился тренером по каратэ).
– Не жалуюсь, – ответила Серэна, устремив взгляд в сверкающую на солнце морскую даль, – но чтоб позволить все, чего я хочу, приходится прирабатывать.
– И удается?
– Еще бы! Знаете, сейчас, при современных международных связях, туризме, все хотят изучать языки.
– Вы ведь язык преподаете? Да? Вы как-то говорили.
– Это в Университете. Но я еще даю уроки дома. Понимаете, я сумела овладеть системой ускоренного обучения, не слышали? Ну что вы, это жутко интересно. Я вам расскажу подробно. У меня двадцать семь учеников, студенты, но есть и постарше. Приходят ко мне домой. И по этой системе через три-четыре месяца уже болтают вовсю. Понимаете, по этой системе…
Она продолжала увлеченно посвящать его в замечательную методику обучения, но Кар не слушал. Он сидел окаменев.
Так вот, значит, каков этот «дом свиданий», эти «оргии», эти «клиенты»! Ее ученики, занятия языком! И Рафик Мартинетти, «ловелас» и «сластолюбец», тайно берущий уроки английского языка, проходит ускоренный курс! Боже мой, какой он идиот! Искусный агент! Ловкий расследователь! Хитроумный Шерлок Холмс! Идиот, кретин, болван!
– …Представляете, – смеялась Серэна, – такой вот нежный муж. Хочет преподнести ей подарок…