Женщина вскрикнула, побежали за управляющим. Комендант тут же стал звонить во 2-е отделение ленинградской милиции. Так начинали развиваться события в тот трагический день, когда стало известно о смерти поэта Сергея Есенина.
   «Самоубийство… самоубийство…», – передавалось из уст в уста и в литературных кругах, и в среде знакомых и друзей поэта. Появились некрологи в газетах. «Красная газета» одной из первых опубликовала статью под названием «Сергей Есенин покончил жизнь самоубийством». Сомневался ли Георгий Устинов, написавший сей некролог, что дело обстояло именно так, что поэт добровольно ушел из жизни? Что рассказала ему жена, которая первой нашла мертвого Есенина? Предположений и версий о смерти Есенина и в те дни было великое множество, но и по прошествии лет это дело нельзя считать закрытым. Слишком много противоречий, слишком мало доскональности в ведении документов по этому случаю.
   Между тем газетчики публиковали разные, подчас совсем невероятные версии.
   Пожалуй, более или менее достоверно могли воспроизвести события те, кто вошел в 10 часов 30 минут в комнату № 5 гостиницы «Англетер».
   Вскоре по вызову явился Н. Горбов – участковый надзиратель 2-го отделения ЛГМ. Был составлен протокол. Этот примечательный документ был составлен огрызком карандаша – короткие, четкие фразы, описывающие положение трупа, состояние комнаты.
   Всеволод Рождественский, который приехал позже, вспоминал: «Прямо против порога, несколько наискосок, лежало на ковре судорожно вытянутое тело. Правая рука была слегка поднята и окостенела в непривычном изгибе. Распухшее лицо было страшным, – в нем ничто уже не напоминало прежнего Сергея. Только знакомая легкая желтизна волос по-прежнему косо закрывала лоб».
   «Страшно… Нелепо», – так свои ощущения описывает Иннокентий Оксенов, пришедший вместе с В. Рождественским, Н. Никитиным, Б. Лаврентьевым и М. Слонимским. Все они узнали о страшной вести неожиданно и не были готовы к тому, что предстало их взору. Что чувствовали они, хорошо знавшие Есенина, находясь в этой комнате, глядя на мертвое тело? Конечно, скорбь, потерю, трагизм случившегося. Но еще и негодование, злость. Воспоминания из дневника того же Оксенова: «Лежал Есенин на дровнях головою вниз, ничего под тело не было подложено. Мы разошлись, и каждый унес в себе злобу против кого-то, погубившего Сергея».
   Что имел в виду Оксенов, описывая чувства провожавших Есенина на Обуховку людей? Закралось ли у него подозрение, что поэту помогли погибнуть, думал ли он о косвенных виновниках случившегося? Возможно, виноваты жизненные обстоятельства, внутренний конфликт, ставший причиной душевного надлома Есенина в последние месяцы, постоянные нападки недоброжелателей. А возможно, Оксенов что-то заметил, находясь в злосчастном номере гостиницы, и это навело его на мысли, что поэта погубили не косвенно, совсем не косвенно.
   Вообще все, близко знавшие Есенина, отмечали, что в последние месяцы что-то трагическое сгущалось над его головой. Словно тени, которые то мимолетны, то пугающе ощутимы. А его стихи того времени просто кричат о диссонансе его душевного состояния и окружающей реальности. Желал ли он смерти? Искал ли ее? Возможно, иначе бы не было попыток самоубийства, пьянства, бесконечных скандальных выходок. Друзья и знакомые Сергея Есенина пытались ему помочь. Например, редактор крупного литературного журнала «Красная новь» Александр Воронский неоднократно вытаскивал поэта из неприятных ситуаций, связанных с пьяными скандалами. Но можно ли помочь тому, кто уже считает себя обреченным? В нетрезвом виде Есенин говорил неосторожные слова, которых говорить не следовало, которые могли привести к его гибели.
   Да, и политика здесь тоже присутствовала. Троцкий, Бухарин, Фрунзе, Зиновьев, Каменев – и это еще не все, кто в те годы определял направление политических бурь, – по-разному относились к поэту. Одни любили его творчество, другие ругали. Как, впрочем, и его самого обожали, уважали, критиковали, ненавидели. Мог ли конфликт с представителями власти стать причиной гибели поэта?
   Многие биографы поэта полагают, что причины его внутреннего конфликта нужно искать в детстве.
   Сергей Есенин родился в зажиточной крестьянской семье 3 октября (21 сентября) 1895 года в селе Константиново Рязанской области. Отношения между родителями не были гладкими, многие годы они жили раздельно. Сергея до поступления в училище воспитывал дед – личность яркая и неординарная. Именно он привил мальчику любовь к чтению и книгам. Родители всегда поощряли сына к учению. И, надо отметить, учился он всегда легко и с охотой. Но в остальном он рос сорванцом и заводилой среди друзей-мальчишек. Без участия Есенина не обходилась ни одна проказа на селе.
   Дед Сергея Есенина по отцовской линии в молодости собирался уйти в монастырь, из-за чего получил прозвище Монах. Потом, в 28 лет, он женился на своей односельчанке, однако прозвище осталось. С того времени членов семьи Есениных так и звали: мужик – значит Монах, женщина – Монашка. Так будущего поэта и звали в детстве односельчане – Серёга-Монах. Но, к огорчению родителей Есенина, в церковь мальчик ходить не любил и особого рвения в вере не проявлял. В 11–12 лет Сергей отказался носить нательный крест. К прозвищу Монах добавилась приставка – Безбожник. Может быть, тогда в душе подростка поселились первые признаки того конфликта с собой и с реальностью, что привели поэта к столь трагической гибели в номере «Англетера».
   Но, как бы то ни было, в короткой и яркой жизни Сергея Есенина самой большой загадкой остается его смерть.
   Было проведено, конечно, следствие. И лишь относительно недавно материалы дела о самоубийстве С. А. Есенина стали доступны для широкой общественности. Протоколы допросов свидетелей, акт осмотра места происшествия, заключение экспертизы – все эти довольно немногочисленные документы все же наводят на определенные размышления. Если вчитываться в скупые официальные строки, возникает довольно противоречивая картина:
...
   «Акт о самоубийстве Есенина составил участковый надзиратель 2-го отделения ленинградской милиции 28 декабря 1925 года. Рукой участкового надзирателя Н. Горбова.
   28 декабря 1925 года составлен настоящий акт мною, участковым надзирателем 2-го отд. ЛГМ Н. Горбовым в присутствии управляющего гостиницей «Интернационал» тов. Назарова и понятых. Согласно телефонного сообщения управляющего гостиницей гражданина Назарова Василия Михайловича о повесившемся гражданине в номере гостиницы. Прибыв на место, мною был обнаружен висевший на трубе центрального отопления мужчина в следующем виде, шея затянута была не мертвой петлей, а только одной стороной шеи, лицо было обращено к трубе и кистью правой руки захватился за трубу, труп висел под самым потолком, и ноги от пола были около 1,5 метра, около места, где обнаружен был повесившийся, лежала опрокинутая тумба, а канделябр, стоящий на ней, лежал на полу. При снятии трупа с веревки и при осмотре его было обнаружено на правой руке выше локтя, под левым глазом синяк, одет в серые брюки, ночную белую рубашку, черные носки и черные лакированные туфли. По представленным документам повесившийся оказался Есенин Сергей Александрович, писатель, приехавший из Москвы 24 декабря 1925 года. Удостоверение ТЦ № 42-8516, и доверенность на получение 640 рублей на имя Эрлиха.
   Управляющий – Назаров
   Понятые (подписи неразборчивы)
   Милиционер (подпись неразборчива)
   Участковый надзиратель 2-го отд. ЛГМ – Н. Горбов».

   Что же получается? Петля не затянута на шее, она вообще намотана как шарф. Веревка как будто предназначалась для того, чтобы поддерживать тело в висячем положении, а вовсе не для того, чтобы затянуть горло мертвой петлей. Опять же труба… Почему Есенин держался за трубу, был ли это неосознанный жест в смертельной агонии или он из последних сил цеплялся за жизнь? Синяк на лице и раны тоже фигурируют во всех документах.
   Особый интерес вызывает рана на лбу поэта. Этот рубец отчетливо виден на посмертной фотографии Есенина, сделанной Наппельбаумом. Предположение, сделанное Оксеновым, что это ожог от трубы, потому как труп был прислонен лицом к ней, вряд ли верно. В Ленинграде была оттепель, и отопление в гостинице отключили, трубы не были горячими. Да и ожога на руке поэта не было обнаружено. Откуда взялись раны на плече и кровоподтек под левым глазом, тоже остается тайной. По словам людей, которые общались с ним последние четыре дня, Есенин ни с кем не дрался и вообще почти не выходил из гостиницы. Рана на руке, впрочем, оказалась вполне объяснима – накануне 27 декабря, поэт сам порезал руку, чтобы написать кровью ставшее знаменитым стихотворение:
   До свиданья, друг мой, до свиданья.
   Милый мой, ты у меня в груди.
   Предназначенное расставанье
   Обещает встречу впереди.
   До свиданья, друг мой, без руки, без слова
   Не грусти и не печаль бровей —
   В этой жизни умирать не ново,
   Но и жить, конечно, не новей.

   Это стихотворение в прессе называли не иначе, как предсмертным. Можно ли считать его еще одним аргументом в пользу самоубийства поэта? Предположительно, оно предназначалось Эрлиху. Нашли его в папке Есенина среди других рукописей. Но это лишь озвученная версия событий.
   А между тем слухи ходили самые разнообразные. В печать просочилась информация, что когда утром 28 декабря поэта нашли мертвым, в номере на полу была кровь и царил настоящий погром. Вещи были разбросаны, открыты все чемоданы, бумаги и рукописи рассыпаны по полу, словно в комнате шла борьба.
   Справедливости ради необходимо отметить, что описания состояния номера надзиратель Горбов практически не делает. Он отмечает только опрокинутую тумбу и канделябр. Неодинаково описывают то, что увидели в номере, и пришедшие литераторы. В. Рождественский ясно пишет, что тело Есенина находилось на ковре, недалеко от двери. В то же время И. Оксенов отмечает, что труп лежал на низкой кушетке.
   Интересная история получается и с пиджаком поэта. Тот же В. Рождественский повествует о том, что модный пиджак висел на спинке стула, когда он зашел в номер. Но через некоторое время, когда тело Есенина увозили на Обуховку, пиджак уже не смогли обнаружить. Конечно, хорошую вещь вполне мог украсть кто-нибудь из обслуживающего персонала. Но в любом случае представители милиции не обратили внимания на это странное обстоятельство. Как, впрочем, и на многие другие обстоятельства этого дела. Вывод был сделан заранее – самоубийство.
   Следствие было чисто формальным. На самые важные улики, которые могли пролить свет на эту историю, работники милиции попросту не обратили внимание. Складывается такое впечатление, что всем, кто вел это дело, хотелось поскорее закрыть его, все делалось со странной поспешностью и небрежностью. Очень удивляет заключение эксперта Гиляровского, который проводил вскрытие. Ну как может произойти такое вдавливание трубы, от которого под кожей обнаружилось 20 граммов, мозга! Нужно сильно ударить человека трубой по голове, чтобы нанести такую травму. Но эксперт тоже не останавливается на этом вопиющем факте. «Смерть от асфиксии, по причине удушения», – таково заключение эксперта.
   Что же случилось той зимней ночью в номере 5 гостиницы «Англетер»? Этот вопрос до сих пор мучает многих, хотя прошло уже почти 80 лет. Может быть действительно, поэт сам, устав от травли и душевного разлада, решил покинуть этот мир. А может быть, ему помогли это сделать. Но кому нужна была смерть поэта, кому он мог мешать? И здесь предположений возникает много. Лишь по прошествии стольких лет некоторые делали начинают проясняться. Много было попыток раскрыть эту тайну прошлого столетия. Кое-что удалось выяснить благодаря расследованию, проведенному на основе архивного и документоведческого анализа, сделанного В. Кузнецовым и Ю. Прокушевым. И надо сразу отметить, что всплывающие факты порой настолько неожиданны и так расходятся с официальной версией, которая существовала столько лет, что вопросов возникает еще больше.
   При изучении документальных материалов гостиницы за 1925–1926 годы – в основном это финансово-экономические бумаги, а также реестры жильцов, проживающих в то время в «Англетере», – выясняется, что ни фамилия Есенина, ни фамилия Устиновых нигде не отмечена. Хотя именно в этой гостинице учет жильцов и вообще вся документация велись очень строго, ибо в то время «Англетер» считался режимным общежитием и цитаделью ГПУ. И поэтому документы бесстрастно фиксируют тот факт, что в то время, а точнее, в ноябре или декабре 1925 года, в № 5/6 проживал некий Георгий Осипович Крюков, который после всех событий таинственно исчез.
   То, что в номере, где нашли тело Есенина, была вторая дверь, является фактом неоспоримым. Ранее номер 5 был определен под аптеку и в смежной комнате находилось помещение склада. Кстати, здесь же необходимо отметить, что и второй номер, который фигурирует в деле, тоже был смежным. Речь идет именно о номере 130, в котором якобы жила чета Устиновых. В номере 131 никогда никто не жил, никогда он не отмечался в реестре постояльцев. И лишь только по инвентаризационной записи можно понять, что он существует и используется по какому-то своему назначению.
   Однако если в номере 5 Есенин в тот момент не жил, где же он был эти четыре дня после приезда в Ленинград? И почему не нашлось свидетелей (кроме Устиновых и Эрлиха) того, что поэт остановился в «Англетере»? Ведь в то время многие известные культурные деятели останавливались в этой гостинице. К тому же Есенин был общительным человеком и вряд ли стал бы в одиночестве сидеть в своем номере. Но тем не менее никто, кроме вышеназванных людей, ни словом не обмолвился о том, что встретил в эти дни в «Англетере» Есенина. Правда, позже нашлись некие темные личности, которые утверждали, что видели накануне нетрезвого Есенина в компании неизвестных людей. Но их показания не выдерживают никакой критики. Один утверждал, что, зайдя в комнату Есенина, увидел большой и длинный стол и полную комнату пьяного народа. Однако известно, что в номере 5 был лишь небольшой столик с пятью ящиками «под воск», именно его и описывает надзиратель Горбов. Больших столов в номерах в этом крыле гостиницы не было вообще.
   Очень многое в показаниях свидетелей невольно наводит на подозрения. Стоит опять вернуться к загадочному номеру 130. По одному из дубликатов реестра за тот год установлено, что в этом номере жил человек, который вскоре после случившегося был арестован и пропал. Получается, что не жили в то время там супруги Устиновы. Да и были ли они вообще супругами? Известно, что некая женщина, звавшаяся Елизаветой Алексеевной Устиновой, была в близких отношениях с Георгием Устиновым и даже имела от него сына. Но только имя у нее было другое, и ее роль в этой трагедии отнюдь не второстепенна. Настоящее ее имя – Анна Яковлевна Рубенштейн. Кстати, и оно настоящее ли?
   Рубенштейн А. Я. была фанатичной революционеркой и сменила за свою жизнь много имен и фамилий. Вообще в ее биографии много белых пятен. Но в то памятное время она работала ответственным секретарем в «Красной газете» и, как полагают, выполняла какие-то секретные поручения как агент ГПЧК. В 1937 году она была расстреляна в Соловках по обвинению в террористической деятельности. Вполне вероятно, что эта женщина была причастна к гибели Кирова. И в истории с Есениным у нее была своя роль. Как она оказалась в гостинице утром 28 декабря 1925 года? Скорее всего, именно она, а не Г. Устинов, писала те статьи в «Красной газете», которые должны были извратить и скрыть правду на долгие годы.
   Хотя справедливости ради следует сказать, что Георгий Устинов в этой истории тоже не является белым агнцем. Он тоже свидетельствовал или лжесвидетельствовал?
   Другой участник драмы – Назаров Василий Михайлович, управляющий гостиницы. Интересные подробности много лет спустя рассказала его вдова. Пожилая женщина запомнила эту ночь на всю жизнь. Именно с того злополучного звонка жизнь ее семьи навсегда изменилась. Телефон зазвонил поздно вечером 27 декабря. Голос был незнакомый, к телефону попросили мужа. Разговор со звонившим был коротким, Назаров быстро собрался и ушел на работу. Вернулся он только на следующий день. И надо сказать, он никогда не рассказывал жене, что произошло той зловещей ночью с 27 на 28 декабря.
   Буквально через два дня после случившегося в гостинице он уходит в отпуск на два недели. Но сразу после отпуска его переводят заведующим небольшого склада, а через очень короткое время он оказывается под арестом за явно сфабрикованную недостачу. Потом годы лагерей, ссылки. По словам вдовы Назарова., тайна той зимней ночи до конца жизни мучила этого человека.
   Что же касается Вольфа Эрлиха и его участия в этой истории, пока остается неоспоримым лишь одно: днем 28 декабря 1925 года он ничего не знал о стихотворении, якобы посвященном ему. Потом он утверждал, что просто забыл о нем. Но все, кто знал этого человека, не верили в это. Если бы Есенин действительно посвятил Эрлиху свое последнее стихотворение, то он говорил бы об этом всем и каждому. И он обязательно об этом написал бы в привычной для него трогательной манере. Но об этих строках, написанных кровью, Вольф Эрлих, похоже, узнал из газет. И поспешил «вспомнить» о загадочном листке бумаги. Действительно ли он предал друга и знал о готовящемся капкане для Есенина? Или просто испугался, как и многие другие в этом деле? Возможно, история когда-нибудь ответит на этот вопрос.
   Остается несомненным одно: Есенин чувствовал, что круг преследования сужается. Постоянные провокации скандалов в общественных местах не прекращались. Было заведено несколько уголовных дел. Чекисты упорно пытались найти доказательства причастности поэта к организации русских националистов. Дело «четырех поэтов» насчитывает несколько томов. Имя Есенина в нем фигурирует постоянно. За ним, несомненно, все время велась слежка. Его друзей – Ганина, Орешина и Крычкова – расстреляли в застенках ГПУ. Хотя Есенин, возможно, и рассчитывал на своих высоких покровителей, но явно понимал, что эта игра в кошки-мышки с ГПУ не продлится долго.
   После возвращения поэта из США, куда он ездил со своей второй женой Айседорой Дункан, события начинают развиваться, и точка в них будет поставлена в «Англетере». Семейная жизнь Дункан и Есенина была непродолжительной и бурной. Без скандалов не обошлось и за границей. По приезде в Россию они расстались. Было ли у Есенина искушение остаться в США? Высказывания свидетелей противоречивы. Конечно, поэт очень любил родину, конечно, он тосковал по России в этой поездке. Но тем не менее беспокойство о том, как обстоят дела дома, не оставляло его.
   Отношение к крестьянству особенно огорчало, да и как могло быть иначе, ведь он сам был выходцем из этой среды.
   Мир таинственный, мир мой древний,
   Ты, как ветер, затих и присел.
   Вот сдавили за шею деревню
   Каменные руки шоссе.

   Да, в те годы деревня действительно была в тисках, ее душили непомерные поборы и голод. И Есенин писал о деревне, но о той, которую помнил в пору детства.
   Гой ты, Русь, моя родная,
   Хаты – в ризах образа…
   Не видать конца и края —
   Только синь сосет глаза.
   Как захожий богомолец,
   Я смотрю твои поля.
   А у низеньких околиц
   Звонно чахнут тополя.

   Между тем у власти были свои планы на талантливого поэта. Новая власть хотела контролировать все сферы жизни, и поэзию в том числе. Но не каждый может творить по ранжиру. Есенин не мог. Конечно, он симпатизировал революции и поддержал ее, ведь он был из народа – крестьянский поэт. Но многие, очень многие, кто сначала с воодушевлением радел за новый режим, разочаровались в нем – льющаяся кровь всегда отрезвляет.
   Есенин дал понять Троцкому, что писать по указке он не будет. Он отказался заведовать литературным журналом. Естественно, он понимал: от него хотят, чтобы он хвалил то, что нравится власти, и ругал то, что ей не нравится. По такому пути пошли многие творческие люди, но не Есенин. Беседа с Троцким была решающей. Но Есенин никогда не был трусом, и он решил «не согласиться». В 20-е годы несогласие было равносильно брошенному вызову. Поэтому поэт лишился не только покровительства высших лиц, но встал на опасный путь, который вел в застенки ГПУ.
   После серии спровоцированных скандалов репутация Есенина, и без того не блестящая, была запятнана такими словесными ярлыками, как «душевно больной», «скандалист», «гениальный алкоголик» и т. д. А душа у поэта болела, и это отражалось на его личной жизни и выражалось в злоупотреблении алкоголем. Отношения с женщинами не складывались, со своими детьми он виделся редко. Оставались только друзья. А были ли у него настоящие друзья? Как показала история, многие только назывались друзьями, но впоследствии предали и поэта, и память нем.
   В декабре 1925 года Есенин лечился от алкоголизма в московской клинике. Это лечение было возможностью на время отделаться от травли и преследований. Его обвиняли в национализме, что было безосновательно. Есенин мог ненавидеть человека, но чтобы нацию…
   Он уезжает в Ленинград неожиданно, не закончив курс лечения. Причина, побудившая его к этому, точно не установлена. Скорее всего, причин было несколько, в том числе настоятельные советы Эрлиха перебраться в бывшую столицу России. Как бы то ни было, но 24 декабря он приехал в город, который стал последним в его жизни.
   Есть несколько версий смерти Есенина, и одной из них является следующая.
   Судя по фактам, которые удалось установить столько лет спустя, Есенин умер не в «Англетере». Туда его тело перенесли уже после смерти. Все было подготовлено: и свидетели, и исполнители.
   То, что поэту перед смертью наносили побои, можно понять из акта вскрытия. Раны на плече, на лице, на руке – такие повреждения невозможно получить самому по неосторожности. Что хотели узнать или получить от него палачи? Это тоже остается тайной.
   Висело ли вообще когда-нибудь тело Есенина на трубе в номере? Все свидетели, которым можно верить, видели труп уже внизу. Все они утверждают, что рука поэта была неестественно согнутой, окоченевшей. А ведь при повешении окоченение не наступает. Задушили Есенина скорее всего уже после удара по голове. Та самая рана на лбу, видимо, была смертельной, а удавка уже закончила дело. Есенин боролся за жизнь, боролся отчаянно, возможно, с людьми, которых знал. Как перенесли тело в гостиницу, можно только предположить, но то, что нести было недалеко – это ясно. Скорее всего, все произошло в соседнем здании, том самом невзрачном доме по адресу проспект Майорова 8/23. В 20-е годы именно в этом здании ГПУ вело допросы, и сюда доставляли всех неблагонадежных и недовольных Советской властью. В гостинице же чекисты отдыхали от «трудов праведных» и иногда назначали встречи.
   У кого созрел план инсценировать самоубийство, тоже неизвестно, да это и неважно, чекисты уже поднаторели в подобных спектаклях. Самым важным во всем этом была информация. Именно для этого нужны были «свидетели», подтверждавшие, что Есенин жил эти четыре дня в гостинице. Необходимо было внушить газетчикам версию, что произошло самоубийство. Установка была дана, и все действующие лица старались вовсю. Общественность поверила в самоубийство поэта. И объяснения нашлись: пил часто, неуравновешен был, непредсказуем. Стихотворение же стало дополнительным, завершающим штрихом к трагедии. А что, красиво… Последние строки собственной кровью – и в петлю.
   Милиция, впрочем, выжидала. И дело закрыли лишь тогда, когда стало ясно, что версия о самоубийстве прочно вошла в умы людей.
   А те, кто сомневался, и тем более те, кто знал правду, молчали. Почти все свидетели тех событий погибли – кто в лагерях, кто был расстрелян, кто покончил с собой. Совпадение или закономерность?
   Есенина похоронили в Москве, на Ваганьковском кладбище. И сейчас люди приходят на его могилу, несут цветы, восхищаются его стихами. И многие, наверное, очень хотят узнать правду о смерти Есенина. Возможно, когда-нибудь всплывут неизвестные факты или свидетельства, похороненные в «красных» снегах смутных лет. И тогда мы узнаем, как на самом деле погиб гениальный русский поэт Сергей Есенин.

Владимир Владимирович Маяковский. Любовь и смерть

   Услышав о самоубийстве Сергея Есенина (другие версии случившегося в то время не рассматривались), Владимир Маяковский довольно категорично осудил поэта, назвав его поступок трусостью. Прошло всего пять лет, и Маяковский не смог найти иного выхода, как покончить с собой.
   Было проведено множество экспертиз и сделан совершенно определенный вывод: это могло быть только самоубийство. Но почему поэт, всегда высказываясь против такой смерти, в последней записке написал: «…это не способ (другим не советую), но у меня выходов нет».
   Многие считают причиной его самоубийства неразделенную любовь к Веронике Полонской, но на самом деле она отвечала на чувства Маяковского. Другие в качестве причины называют неудачно прошедшую выставку. Но в действительности внутренний конфликт был значительно глубже, чем бытовые или любовные неудачи.