Куртц Кэтрин. Адепт (Адепт - 1)

   - Он там, док, - сказал он, включив свет. - Я, конечно, не знаю истории его болезни, но сказал бы, что он мертв уже довольно давно.
   Резкий свет операционного плафона высветил накрытое простыней тело на столе из нержавеющей стали. Дежурный вошел вместе с ними и протянул руку, чтобы отдернуть простыню, однако Маклеод тронул его за плечо и покачал головой.
   - С вашего позволения, нам хотелось бы самостоятельно осмотреть тело. Не беспокойтесь, сэр Адам - врач. Все в порядке.
   Патологоанатом и дежурный переглянулись и пожали плечами. Стоило им выйти, как Адам подошел к столу и осторожно откинул покрывало. Маклеод не выказал никакого удивления - он уже видел труп в гостинице, - но Адам тихонько присвистнул сквозь зубы. Перегрин бросил взгляд на стол и поспешно отвернулся.
   Истлевшие клочки савана и черной монашеской рясы бесформенным узором покрывали тело - даже не тело, а скорее скелет, обтянутый тонкой сморщенной кожей. Кое-где кости прорвали кожный покров и торчали наружу. Ростом покойник был примерно с Перегрина, но крупнее, если исходить из того, что при жизни он был мускулист. Сцепленные, похожие на птичьи, пальцы покоились на ребристой, как стиральная доска, грудной клетке. Пустые глазницы зияли черными дырами над безгубой, полной желтых зубов ухмылкой.
   Несколько минут Адам молча, сосредоточенно изучал тело - неподвижно, стараясь увидеть признаки, не видимые обычным глазом. Когда он наконец заговорил, голос его звучал совсем тихо и горько.
   - Плохо уже то, что совершившие это преступление обладали достаточной силой, чтобы призвать душу мертвого человека к месту его последнего упокоения, - произнес он почти шепотом. - Но неизмеримо хуже то, что они сумели заставить эту душу вернуться в несчастную груду костей.
   Переполнявшая его ненависть наполнила помещение грозовой тучей, хотя он ни разу не повысил голос. Маклеод сохранял бесстрастный вид, но Перегрина, не осмеливавшегося сказать ни слова, пробрала дрожь.
   - Это самое зловещее из всех деяний, с которыми мне доводилось иметь дело за последние годы, - продолжал Адам тем же ледяным тоном. - Более того, это дело рук очень опасных неофитов. Только тот, кто по высокомерию не боится достичь предела своих возможностей, мог решиться на этот ритуал призывания духа - особенно учитывая, кого он пытался подчинить своей воле.
   Перегрин наконец набрался храбрости бросить на мумифицированное тело более внимательный взгляд, хотя дрожь не унималась, словно его спины касались ледяные пальцы.
   - Кто... - выдавил он из себя шепот, - кто это тогда?
   Адам не ответил. Лицо его оставалось сосредоточенным и замкнутым, словно он проигрывал в уме возможные решения сложной задачи. Губы Маклеода кривились в улыбке, начисто лишенной веселья.
   - Надо было лучше учиться в школе, парень. Мелроузское аббатство славится как место погребения чародея Майкла Скотта.
   Перегрин зажмурился.
   - Майкла Скотта?
   Подобное невежество возмутило даже Адама.
   - Вот именно. Самого знаменитого мага Шотландии, - объяснил он Перегрину. - Это был человек многих талантов: философ, алхимик, врач, демонолог - не говоря уже о том, что он одно время служил придворным астрологом императора Священной Римской империи Фридриха Второго. Уже благодаря одному образованию его можно считать едва ли не самым ярким адептом двенадцатого века.
   - Двенадцатого века! - Перегрин не верил своим ушам. - Но ведь это было семь... нет, восемь веков назад! От него не могло остаться ничего, кроме горстки праха!
   - Не обязательно. - Адам снова перевел взгляд своих темных глаз на предмет спора. - Не говоря уже о том, что местные условия захоронения порой приводят к необычайной сохранности и даже к мумифицированию тел, вы могли бы и вспомнить из истории христианства, что тела святых и столпов церкви часто сопротивлялись разложению. Собственно, этот факт давно уже признан как посмертное проявление духовного потенциала личности. Скотт был чародеем, обладавшим чрезвычайно высоким духовным потенциалом, - это вполне может объяснить такую сохранность его останков.
   Пока Перегрин переваривал эту неожиданную информацию, взгляд Адама сделался рассеянным и переместился куда-то вправо.
   - Более всего остального вот что меня беспокоит, - негромко продолжал он. - Все, что мне известно, говорит о том, что Майкл Скотт был не из тех людей, которыми можно... Кем бы ни был тот, кто призвал его, ему пришлось одолеть нешуточное сопротивление. Вот я и пытаюсь понять, как им это вообще удалось!
   - Должно быть, им понадобилось какое-то устройство, фокусирующее энергию, - пробормотал Маклеод. - Камень или что-то в этом роде - возможно, предмет, принадлежавший самому Скотту.
   Адам задумчиво кивнул:
   - Фокусирующий энергию? Да, пожалуй. Это многое объясняет. Не помню, правда, чтобы у кого-нибудь оставалось что-то из принадлежавшего Скотту, но... Иисусе Христе - вот оно что! Шпага Хепбернов! Вот зачем они украли шпагу Хепбернов!
   Он встретился взглядом с Маклеодом.
   - Черт подери, - только и сказал инспектор. Некоторое время все молчали. Перегрин первым подал голос:
   - Шпага Хепбернов? Не та ли, о которой вы читали в газете на прошлой неделе?
   - Та самая.
   - Но она... Ее же изготовили в шестнадцатом веке, - неуверенно покосился он на Адама. - А вы сами только что сказали, что Скотт жил в двенадцатом.
   - Сказал, - согласился Адам. - Но мне кажется, вы не до конца поняли, что я говорил насчет инструмента для фокусировки энергии. Совершенно не обязательно, чтобы предмет, имеющий какое-то отношение к Скотту, находился прежде в его собственности. Вспомните личность владельца шпаги Хепбернов.
   - Граф Босуэлл? - спросил Перегрин. Адам кивнул:
   - Вот именно. При жизни Фрэнсис Хепберн - граф Босуэлл - был известен как адепт черной магии. Люди верили, что он регулярно общается с мертвыми. Он был одним из самых видных чародеев своего времени. В конце концов государство и церковь совместными усилиями набрали достаточно доказательств его деятельности, чтобы обосновать арест. В самый последний момент он успел бежать во Францию, бросив все свое имущество - включая шпагу.
   Он вдруг встрепенулся и повернул голову к художнику.
   - Перегрин, я только что понял одну вещь. Позвольте мне получше посмотреть на те наброски, что вы сделали в аббатстве.
   Перегрин удивленно протянул ему блокнот, неуютно поежившись, когда Адам раскрыл его. Первый же рисунок - Адам уже видел его мельком в часовне, но теперь он стал значительно проработаннее - изображал группу мужчин в коротких накидках с капюшонами, стоящих у открытой могилы. Предводитель стоял с одной стороны ямы - там, где на полу был начертан треугольник. На шее его висел медальон, на правой руке красовался перстень. Этой же рукой он держал узкую шпагу, острие которой было нацелено на могилу.
   Адам пригляделся к шпаге, потом полистал блокнот, всматриваясь в следующие зарисовки - более детальные изображения той же сцены. Среди них обнаружился довольно подробный рисунок самой шпаги, элегантного клинка с изогнутым эфесом, богато украшенным во флорентийском стиле. Насколько было известно Адаму, Перегрин никогда не видел ни самой шпаги Хепбернов, ни ее изображений; тем не менее изображение было совершенно точным. На всякий случай Адам протянул рисунок Маклеоду.
   - Что скажете, Ноэль? Не это ли оружие пропало из музея?
   Маклеод кивнул:
   - Оно самое. - Он перевел взгляд на Перегрина. - Лихо работаешь, парень. Я начинаю понимать, зачем Адам взял тебя с собой.
   Под пристальным взглядом инспектора художник слегка покраснел.
   - Там была еще одна деталь, - сказал он. - Если я не ошибся со шпагой, там был еще символ. Голова какого-то зверя или что-то в этом роде - на медальоне и на перстне. Я пытался разглядеть получше, но у меня ничего не получилось. Мне очень жаль.
   - Вам не за что извиняться, - возразил Адам, еще раз посмотрев на рисунки. - То, что вы не смогли разглядеть его, возможно, зависело вовсе не от вас. Они поставили вокруг всей зоны раскопок мощную защиту. Однако использованная ими шпага, вне всякого сомнения, принадлежала Фрэнсису Хепберну. А это убедительно подтверждает нашу теорию.
   - Верно, надо отдать должное их чертовской изобретательности, - заметил Маклеод, свирепо глядя на рисунки. - Что лучше поможет управлять одним мертвым магом, как не шпага другого мертвого мага?
   Адам кивнул:
   - Вы в точности прочитали мои мысли. Почти любой предмет, имевший отношение к магу, набирается от него определенной энергии - во всяком случае, шпага Фрэнсиса Хепберна не могла не превратиться в весьма грозное оружие. Те, кто похитил эту шпагу, должно быть, делали ставку именно на эту энергию.
   - Но зачем? - спросил Перегрин, борясь с дрожью. - Как вы считаете, что им было нужно?
   - Скотт посвятил свою жизнь поискам всех зловещих средств и заклинаний, существовавших в его время, - ответил Адам. - У меня нет доказательств этого, но мне кажется, грабители охотились за книгой заклинаний Скотта. По ряду легенд, она была похоронена вместе с ним. Правда, некоторые легенды утверждают, что он похоронен не в Мелроузе, а в аббатстве Гленлюс, - добавил он, - из чего следует, что полностью доверять легендам нельзя.
   Маклеод кивнул.
   - В большинстве случаев это верно. В то же время я склонен считать, что им была нужна именно книга заклинаний. Вопрос только в том, получили ли они ее?
   - Не думаю, - сказал Адам. - Если она была захоронена вместе с ним, этим типам не нужно было бы призывать его дух. Они бы просто забрали книгу и скрылись. Я предполагаю, что они, не обнаружив книги в гробу, использовали шпагу для того, чтобы призвать дух Скотта обратно в его тело в надежде, что заставят его открыть им местонахождение книги.
   - Мне кажется, - продолжил Адам, сурово прищурившись, - что ему пришлось выдать тайну. Те, кто его допрашивал, в спешке удалились - им слишком не терпелось добраться до цели, и они даже не позаботились о том, чтобы замести следы.
   - Что и объясняет ходячий труп Скотта, - договорил за него Маклеод, сокрушенно покачав головой. - Неужели они не понимали, что может случиться такое?
   - Не думаю, чтобы это их волновало, - заметил Адам. В глазах его появился недобрый стальной блеск, - Это преступное небрежение дорого им обойдется, если вас интересует мое мнение.
   - Ч-что вы собираетесь делать? - прошептал Перегрин.
   - Ну, в первую очередь мы должны доделать то, о чем не позаботились они, - освободить душу Скотта.
   Маклеод испустил носом звук, явно маскирующий энергичное выражение.
   - Боже праведный, Адам, - выдавил он из себя. - Уж не хотите ли вы сказать, что душа Скотта до сих пор привязана к этому? - Он ткнул пальцем в иссушенный труп на столе. - Даже сейчас, когда мы стоим вот здесь?
   Адам сунул руки в карманы брюк и мрачно кивнул.
   - Должен признаться, я ехал сюда, не подготовившись к чему-либо в этом роде. Нам придется импровизировать в надежде на то, что удастся уничтожить следы совершенного чародейства. И если нам повезет, Скотт, возможно, расскажет, кто его призвал и куда они направились отсюда. Если нет...
   Он не договорил, обдумывая стоящую перед ним задачу. Глаза Перегрина за стеклами очков расширились от страха, но Адам не думал, чтобы тот дрогнул. Маклеод, по обыкновению, выглядел невозмутимым и надежным как скала. Подумав еще немного, Адам расправил плечи и выпрямился во весь рост. У него окончательно сложился план действий.
   - Ладно, - сказал он своим спутникам. - Посмотрим, какого рода связь мне удастся установить со Скоттом. Перегрин, я хочу, чтобы вы стояли наготове со своим блокнотом. У вас уже достаточно опыта, чтобы понять, когда включается ваше особое видение. Рисуйте все четкие образы, которые появятся у вас в голове, - как можно детальнее. Вполне возможно, это будет жизненно важно.
   Перегрин нервно кивнул. Адам повернулся к Маклеоду.
   - Ноэль, возможно, позже мне понадобится ваша помощь, но пока я буду весьма вам благодарен, если вы просто посторожите дверь. Дело предстоит достаточно серьезное, нельзя допустить, чтобы нам помешали.
   Инспектор кивнул:
   - Правда ваша, Адам. Обещаю вам, что ни одна душа не войдет в эту комнату, если только не протаранит дверь бульдозером.
   Адам коротко улыбнулся в ответ на это заверение, подождал, пока двое помощников не займут свои места, и только тогда достал из кармана брюк свой перстень с сапфиром. Несколько мгновений он бесцельно вертел его в руках, потом надел на средний палец правой руки. Касаясь большим и указательным пальцами той же руки края стола, обшитого нержавеющей сталью, он обошел тело по часовой стрелке, начиная с головы, а затем возложил на блестящую металлическую поверхность обе руки, как на алтарь.
   С минуту он стоял так, не шевелясь, закрыв глаза и откинув голову назад, потом задержал дыхание и заставил свой разум скользнуть за пределы окружающей реальности. Из островка безмолвия в центре собственного "я" вознес он слова короткой молитвы-заклинания.
   - О Звезда Морей, Могущественнейший Разум, стань светом передо мной и позади меня, - прошептал он. - Стань маяком во мгле, путеводной звездой, что защитит меня...
   Поначалу он не ощущал ничего, кроме шума далекого прибоя - собственного сердцебиения. Потом тишину разом разрезало дыхание ветра, коснувшееся его лица ободряющим поцелуем. И стоило ему назвать себя, как забрезжил рассвет.
   Сначала это было всего лишь неяркое свечение. По мере того как оно усиливалось, он обнаружил, что стоит в центре пустого помещения с голыми каменными стенами. Прямо перед ним в стене была массивная, окованная железом дверь, напоминающая тюремную. На вбитом слева от двери железном крюке висел тяжелый, покрытый ржавчиной ключ.
   Воздух в помещении был напитан злобой. Адам ощущал ее нервными окончаниями - это напоминало потрескивание ионизированного воздуха в грозу. Источник злобы находился по ту сторону тюремной двери. У Адама не возникало сомнений в том, что источник этот некогда откликался на имя Майкл Скотт.
   Долгую минуту Адам изучал обстановку: пытался оценить кроющуюся за визуальным образом психическую основу. Логика символа диктовала ему единственно возможные действия: взять ключ, отпереть дверь и освободить заключенный за ней дух Скотта. Это казалось подозрительно простым, но и альтернативы этому он не видел. В конце концов, прекрасно понимая, что идет на риск, он взял себя в руки и потянулся к ключу. Тот снялся с крюка без малейшего сопротивления.
   Адам мысленно облегченно вздохнул и пристальнее присмотрелся к ключу. Он был тяжелый, из-под ржавчины проглядывала замысловатая гравировка, но точная его форма почему-то ускользала от взгляда. Стараясь не обращать внимания на тревожное покалывание в затылке, он вставил ключ в скважину и с усилием повернул по часовой стрелке.
   Замок щелкнул, и дверь распахнулась. В то же самое мгновение Адама охватило пламя.
   Огонь окружал его со всех сторон. Он попытался вырваться из него и обнаружил, что привязан к высокому столбу. Высоко над головой уперлись в небо две башни готического собора, окутанные клубами жирного дыма. Площадь перед ним была заполнена толпой зевак, осыпавших его проклятиями на каком-то древнем наречии.
   Невыносимый жар пронизывал его ноги, обугливая плоть. За какие-то несколько секунд вся нижняя половина его тела скрылась в огне. Рев пламени заглушил крик, готовый вырваться из его горла. Спасения не было... не было...
   НЕТ!
   В самый разгар муки он заставил себя мыслить внятно. Это не Париж! кричала современная часть его рассудка. - Париж был тогда. Это - теперь!
   НУ ЖЕ!
   Ты не Жоффруа де Сен-Клер! Ты - Адам! Сэр Адам Синклер - лорд Стратмурна - барон Темпльмора - Повелитель Охоты!
   Цепляясь как за соломинку за эти слова - ниточку, связывающую его с его нынешним "я", - он словно молитву повторял свои имя и титулы: пусть прошлое останется в прошлом. Языки пламени дрогнули под напором его убежденности, в это краткое мгновение передышки он собрался и призвал спасительные силы, что были дарованы ему Светом. Новая энергия забурлила в нем весенним ручьем. Узы, связывавшие его, порвались и рассыпались в прах; огонь, злобно шипя, погас. Подобно фениксу с фамильного герба Синклеров, его освобожденный дух взмыл из золы прежних воплощений. Когда обычные чувства вернулись к нему, он снова стоял в смотровой морга центральной больницы Бордерз.
   Перегрин смотрел на него с нескрываемой тревогой. Стоило Адаму открыть глаза, как он бросился к нему.
   - С вами все в порядке? - спросил он.
   Адам осторожно кивнул - голова его слегка кружилась. Из-за плеча Перегрина вынырнуло лицо Маклеода.
   - Черт возьми, что случилось? Вы кричали. Я уж испугался, как бы кто из официантов не прибежал на шум.
   Адам сделал глубокий вдох, приходя в себя.
   - Какое-то мгновение мне казалось, что прошлое повторяется снова, хрипло ответил он.
   - Вы имеете в виду ваше прошлое, - констатировал Маклеод. - Что это было, какая-то ловушка?
   - Не совсем, - нахмурился Адам, вспоминая, - не столько ловушка, сколько... скажем так, побочный эффект заклинания, которое наши надменные приятели использовали, чтобы обуздать Скотта.
   Маклеод продолжал вопросительно смотреть на него, так что ему пришлось объяснить подробнее.
   - Попробуем по-другому, - вздохнул он. - Скажем так: заклинание нацелено на то, чтобы... активировать резонансы прошлого. Всякий, попадающий в это поле, рискует пережить эпизод из собственной истории.
   - Значит, вы считаете, они ожидали какого-то вмешательства? - спросил Маклеод.
   Адам задумчиво покачал головой.
   - На этом уровне - нет. Я сомневаюсь в том, что они вообще ожидали, что следствие пойдет по правильному пути. Если бы они думали об этом, им бы не составило особого труда привести все у могилы в порядок - на это ушло бы гораздо меньше времени, чем на расстановку ловушек. Я сомневаюсь даже, что они сделали это намеренно. Это просто осталось от их действий по возвращении Скотта. Зато это хорошо характеризует их действия как плохо предсказуемые и опасные. Нам лучше быть теперь начеку.
   Перегрин кивнул - в его лице страх мешался с неуверенностью. Маклеод согласно буркнул что-то под нос.
   - А что тогда делать со Скоттом?
   - Я уничтожил только часть заклятия, - ответил Адам. - Нам предстоит завершить его физическое снятие. Правда, эта часть должна быть не такой сложной, как первая. И кстати, если это у меня выйдет, мне хотелось бы узнать, что он им сказал.
   Маклеод с уважением посмотрел на него, потом успокоенно вздохнул.
   - Ну раз так, я снова возьму на себя дверь.
   Он вернулся на свой пост. Перегрин все тем же перепуганным взглядом следил за тем, как Адам, глубоко вздохнув, проделывает серию ритуальных пассов, завершившихся начертанием пентаграммы и креста в воздухе над телом. После этого он начертил пальцем на лбу Скотта еще один знак, а потом коснулся висков Скотта большим и безымянным пальцами правой руки, зажмурился и произнес еще одно, последнее заклинание так тихо, что Перегрин не смог расслышать.
   Тело на столе дрогнуло. Безгубый рот приоткрылся, показав желтые зубы. Дрожь превратилась в конвульсии, несколько секунд сотрясавшие тело. Потом они стихли, только кончики пальцев продолжали подрагивать.
   Пару секунд Адам не шевелился, потом открыл глаза. Он убрал руку со лба Скотта и повернулся к Маклеоду.
   - Прошу прощения, но мне нужна ваша помощь, Ноэль, - мягко произнес он. - Скотт не против - даже хочет - общаться с нами, но тело его слишком разложилось для этого. Не согласитесь ли вы стать на время его голосом?
   Маклеод поморщился и вздохнул.
   - Я боялся чего-то в этом роде, - буркнул он, жестом подзывая Перегрина занять его место. Он наклонился, проверяя замок, и подошел к Адаму. - Хорошо еще, настоятель сейчас меня не видит, а то бы он добился моего отлучения от церкви.
   Подойдя к столу, ставшему на время их алтарем, он тоже сделал рукой ритуальный знак, что вызвало на лице отозвавшегося ему таким же жестом Адама легкую улыбку.
   - Забудем о настоятеле, - легко ответил тот. - Скажите лучше, как на это посмотрит ваше полицейское начальство?
   - Ну, эти-то просто дуба дадут! Ладно, начнем.
   Обойдя стол, он остановился лицом к Адаму так, чтобы тело находилось как раз между ними. Маклеод снял очки и сунул их в нагрудный карман пиджака, потом положил руки на стол так же, как это сделал Адам, и зажмурился. Дыхание его почти сразу же замедлилось, что Перегрин научился уже распознавать как начальную стадию транса. Лицо Адама тоже расслабилось, приняв отрешенное выражение.
   В комнате воцарилось молчание. После долгой паузы Адам протянул руку и коснулся Маклеода между глаз, потом вернул руки на стол и пристально посмотрел на лежащий между ними труп.
   - Дверь отворена для тебя, - произнес он. - Взойди без опаски.
   Последовала короткая пауза, потом по массивной фигуре Маклеода пробежала дрожь. Он сделал глубокий вдох и открыл глаза. Стоявший у двери Перегрин едва не поперхнулся, ибо живой разум, засветившийся в голубых глазах, явно не принадлежал полицейскому инспектору.
   - Говори, брат, - мягко настаивал голос Адама. Маклеод открыл рот. Мгновение он не издавал ни звука, потом послышался незнакомый, взволнованный голос.
   - Что это за место? - спросило существо, которое управляло теперь телом Маклеода. - Где я, в каком пространстве и времени?
   - Ты в Мелроузе, - ответил Адам, голос которого оставался спокойным и ровным. - Но восемь столетий миновало с тех пор, как ты упокоился.
   - А сколько прошло со времени, как меня призвали обратно?
   - Точно не известно, - сказал Адам. - По меньшей мере двенадцать или четырнадцать часов, возможно, даже восемнадцать.
   - Восемнадцать часов! - В голубых глазах мелькнуло нечто похожее на страх. Потом взгляд скользнул в сторону, уставившись куда-то между Адамом и Перегрином, словно он пытался разглядеть что-то вдалеке.
   - Нить... Серебряная нить рвется! - прошептал голос Майкла Скотта. Сердце останавливается...
   - Сердце! - Лицо Адама застыло, и в голосе его зазвучала нескрываемая тревога. - Значит, у тебя есть воплощение в наши дни?
   - Да! - То, что олицетворяло теперь Майкла Скотта, заставило тело инспектора содрогнуться, а в голосе зазвучало отчаяние. - Это ребенок... еще дитя. И смерть опасно близка!
   От этой новости по спине Перегрина пробежал неприятный холодок. В глазах его вдруг потемнело, и он представил себе девочку-подростка, лежавшую без движения на больничной койке в глубокой коме. Лицо ее было белым как мел, в веснушках...
   - Время уходит, - прошептал голос Майкла Скотта. - Я должен скорее вернуться, иначе пропущу оборот Колеса. - Голос дрогнул в отчаянной мольбе. - Ради всего святого, если ты и впрямь брат, как говоришь, молю: освободи меня! Освободи, пока у меня еще есть живое тело, куда я могу вернуться!
   - Так и будет, - заверил его Адам. - Но прежде прошу тебя: ответь нам если это известно тебе, - кто тебя призвал и зачем?
   - Злодеи с Темной Дороги... - Голос Скотта зазвучал рассеянно. - Им нужна была моя книга, мое золото - философское золото, тайна которого откроет все другие тайны! Они связали меня чарами, заставив открыть им место, где спрятано сокровище.
   Голос Скотта прервался глухим всхлипом, и Маклеод зажмурился, словно от острой боли.
   - Книга и золото охраняются, - торопливо продолжал Скотт, - но злодеи могут одолеть защиту, ибо велики силы, ими присвоенные. - Взгляд его снова обратился к Адаму. - Обещай мне, что пустишься в погоню за ними, и я отдам тебе то, что они отняли у меня силой!
   - Клянусь! - произнес Адам. - Дарованной мне властью как Повелителю Охоты клянусь тебе, я сделаю все, что в моих силах, дабы восстановить справедливость.
   Скотт угрюмо кивнул, принимая клятву, потом перевел взгляд на Перегрина. Пылающий взор обжег молодого художника, но он не в силах был отвести от него своих глаз. Обжигающий жар пробудил у него в голове рой видений, и он поспешно взялся за карандаш. Забыв обо всем, даже о необычном окружении, он принялся лихорадочно наносить на бумагу все, что вставало перед его мысленным взором.
   Замок на невысоком утесе... пена прибоя... полукруглый галечный пляж... прикрытый камнем вход в пещеру...
   Карандаш Перегрина торопливо порхал по бумаге, заполнив несколько блокнотных листов. Когда Скотт наконец освободил его, рука болела от напряжения, а пальцы невольно сжались, пытаясь унять судорогу. Карандаш выскользнул из них и с деревянным стуком упал на пол.
   Адам испепелил его взглядом и повернулся обратно к Скотту. На мгновение глаза их встретились. Потом Адам начертал в воздухе между ними знак.
   - Именем Семи я освобождаю тебя, брат, - возгласил он голосом, звонким, как колокол. - Ступай с миром и исполняй начертанный путь.
   Маклеод сразу сник, словно из него вышел весь воздух. Он судорожно вздохнул и, пошатнувшись, привалился к столу. Труп перед ним тоже осел, превратившись на глазах у Перегрина в серый прах.
   В то же мгновение Маклеод потерял равновесие и рухнул на колени; дыхание его сделалось частым и хриплым. Адам стремительно обежал стол и успел подхватить его под руку, прежде чем тот лишился сознания. Прислонив его к своим коленям, он достал из кармана ампулу нашатырного спирта, щелчком отбил ей головку и сунул ее под нос Маклеоду.
   - Спокойно, дружище, - прошептал Адам, когда Маклеод дернулся, пытаясь отвернуться от резкого, бьющего в нос запаха, и снова поднес ампулу ближе. На этот раз инспектор мотнул головой, но открыл глаза, хотя взгляд его оставался мутным.