Сев прямо на траву между грядок, я в задумчивости стал жевать огурец. Нельзя сказать, чтобы ночь была холодная, но начала выпадать роса. Хорошо еще, шляпа на голове… Ого! Меня словно стукнуло мыслью по глупой башке. Как же я раньше не додумался! Теперь я знаю, как одеваться: шляпа скроет уши. А вот глаза… на глаза шляпу не наденешь, а до солнечных очков в этой глухомани еще сто лет не додумаются.
   Хотя, чего это я? Просто разыграю из себя чукчу или, в крайнем случае, эскимоса. Нужно только приучить себя все время щуриться, и эльф быстро превращается в обычного, страшненького и рыженького парня. Понятно, доверия у взрослых такой тип не вызовет, но и убивать сразу никто не кинется. На душе сразу посветлело – передо мной открывались все дороги. Дело осталось за малым – сообразить, как и куда по ним передвигаться, чем при этом набивать свой прожорливый желудок, что делать со всякими чудами-юдами и так далее, и тому подобное…
   Но это все мысли для взрослых. А меня сейчас больше всего интересовало, как и где спать. Я встал и пошел по еле видимым в свете луны грядкам. Выйдя на открытое место, понял, что в низине уже скапливается белесый туман, и если ничего не предпринять, то спустя еще полчаса я буду весь мокрый и холодный. И тут мой взгляд зацепился за темную массу за дальним краем поля. В голове сразу всплыла картинка большого стога сена, который я мельком заметил в отдалении, когда рвал огурцы на грядке.
   Больше сомнений не осталось. Хоть бы только между стогом и мной не оказалось заговоренного плетня. Не знаю, что бы он такое со мной сделал, но пробовать как-то не хотелось. К счастью, никаких существенных препятствий не попалось, и я вскоре стоял у громадного, чуть не в три моих роста стога.
   Да, наверх не залезешь… да и зачем наверх? Я примерился и вытащил большущий пук сена – образовалось маленькое гнездышко. Стараясь не очень портить внешний интерьер, чтобы не привлечь поутру внимания, втиснулся в ложбинку, зарылся поглубже в сено и прикрылся вытащенным пучком.
   Все! Спокойной ночи, хозяйка, спасибо за корм и приют! Если бы я смог, то как-нибудь ее отблагодарил, но, поскольку благодарить старую женщину было нечем, спокойно заснул и увидел сон, в котором мне все-таки посчастливилось добраться до злокозненной бороды, вот только никак не удавалось к ней примериться, чтобы выдрать побольше волосин…
   Что уж там мне снилось дальше, этого вам никто не скажет. Только вот где-то на третьем или десятом сне показалось, что мою руку что-то колет. Я вздрогнул и проснулся. И правда, рука вывалилась из стога наружу. При этом что-то или кто-то ее держал и пытался уколоть.
   «Что за чушь!» – успел подумать я и дернул руку к себе. Тут произошло совсем неожиданное: вместо того чтобы вернуть руку, я сам вывалился из сена. Оно и понятно – все, кто когда-нибудь ночевал в стогу, знают, насколько зыбка эта мягкая, слегка колющаяся сенная субстанция. Неожиданность оказалась не в том.
   В результате сенного кульбита я оказался в объятиях небольшого существа… нет, похоже, человека. К тому же сверху нас накрыла приличная охапка сушеной травы, вывалившейся из стога следом. Спасибо моему сонному состоянию – я не успел испугаться и заорать на всю округу. А спустя несколько секунд, когда большая часть сена все-таки свалилась с головы, понял, что существо оказалось простой девчонкой. Спасибо луне – без ночной подсветки знакомство могло бы закончиться гораздо хуже.
   Правда, всмотревшись, я понял: это не простая девчонка. Во-первых, уж больно тонкие черты лица у нее были. Так что даже простое деревенское платье не могло скрыть, что она вряд ли являлась крестьянкой.
   А во-вторых… ой, мама не горюй! Из-под тонкой верхней губы торчали два маленьких острых клыка. Хм… Ничего не понимаю. Несолидно как-то. Неужто вампирша? Уж больно несчастный и затравленный у нее вид. От явного испуга, в лунном свете поблескивали слезы. Да и возраст – пожалуй, на год младше меня будет.
   – Ты что? – задал я универсальный вопрос, но даже на него девчонка не смогла ответить.
   Чувствовалось, что, если бы смогла, то уже убежала, а так знакомство получилось по-дурацки, но надежно. Поскольку я плюхнулся почти на нее так, что ночная гостья оказалась прижатой к стогу, иначе, как скинув меня и кучу сена, на которой я возлежал, сбежать она не могла. Наконец мне надоело смотреть в страдальческие глаза, и я шепнул:
   – Тебя как зовут? – не дождавшись ответа, пришлось представился самому. – Меня – Миша…
   Девчонка все еще пребывала в испуганном шоке и я, пытаясь ее развеселить, совершил глупость, за которую еще долго пришлось расплачиваться:
   – Некоторые зовут Миша-шиша… – да еще и, видя, что это не помогает, добавил роковое. – А короче, Шиш. Меня так в школе прозвали…
   Все, девку стало трясти в приступе истерического смеха, и мне стало ясно: теперь весь этот долбаный мирок будет обзываться именно так и никак иначе! Тяжело вздохнув, я спросил:
   – Ну что, полегчало? Теперь рассказывай, что ты собиралась делать с моей рукой? – И, заметив, что лицо девчонки опять начинает страдальчески вытягиваться, продолжил: – Слушай, если ты сейчас же не перестанешь меня бояться, я не знаю, что сделаю! Посмотри, я такой же пацан, как и ты – девчонка! Только ты, похоже, вампир, а я эльф. А знаешь, что может случиться с вампиром, если он эльфийской крови напьется?
   – Забыла, – с испугом призналась вполне милым голоском юная вампирша.
   – Книжки читать надо – фэнтезийные! А там черным по белому написано – нет для вампира хуже яда, чем эльфийская кровь. В ней слишком много серебра, – важно начал поучать я девчонку, хотя сам не был уверен, то ли эта кровь ядовитая, то ли, совсем даже наоборот, полезная, но на всякий случай продолжил нравоучение. – Тебя могло бы спасти только одно.
   – Что? – начала потихоньку разговариваться девчушка.
   – То, что я не настоящий эльф, и кровь во мне может быть съедобной для тебя, хотя это неизвестно и лучше не проверять.
   – Не говори о крови, я ее до чертиков боюсь! – наконец выдала длинную осмысленную тираду моя ночная собеседница. Тут настала моя очередь падать со смеху – хорошо, что падать оказалось некуда. Вы когда-нибудь видели вампира, боящегося крови? С другой стороны, если есть уже один эльф, умеющий плавать и страшным голосом орущий подзаборные песни, то…
   – Слушай, – закралось мне в голову страшное подозрение. – А ты не знаешь одного противного старого мага, у него еще родимое пятно на лбу в виде паука?
   В воздухе повисла тишина, в которой я только видел удивленно хлопающие ресницами глазищи. Наконец она вымолвила:
   – Но… он же не здесь… то есть не маг… то есть…
   – Да, да, да! – помог я. – Не здесь, не в этом мире! Значит, ты тоже с Земли?
   – Но он не старик, и даже такой… представительный дядька…
   – Ну, на чей вкус… я не девка какая, старых мужиков разглядывать, – кажется, я ее чем-то обидел… Хм, ну и морока с этими девчонками общаться! То не так сказал, то не так подумал – легче сразу из огурца застрелиться. Кстати, насчет огурцов…
   Я предложил ей поесть, но она ответила, что с обычной едой все в порядке, но вот с кровью… и опять чуть не разрыдалась. Я даже с расстройства взял и обнял ее за плечи, неумело прижал к себе и неуклюже погладил по голове, а самое глупое, с какой-то дури пообещал, что не брошу ее одну и вытащу из этого проклятого мира. Ха! Будто я знал, как самому отсюда выбраться. Но такая уж наша мужская участь – стоит «слабой» половине человечества пустить слезу, мы тут как тут: грудь колесом, хвост веером, в общем, полная потеря здравомыслия, причем надолго. Короче, я не оказался исключением из грустного правила…
   Однако мои хилые потуги оказали самое благотворное действие на подопечную. Она явно успокоилась и стала рассказывать, как тут очутилась, причем, так и не отрывая свою голову от моего плеча. (Хорошо никто не видел моего позора – в школе бы засмеяли до того, что и на люди не покажешься.) Оказывается, она в нашем мире была еще та егоза. Это сразу стало ясно по невинным фразочкам типа «ну и чего я такого сказала?» или «подумаешь, обиделся!». Она «нашего» мага не на званом ужине повстречала, а на какой-то выставке не пойми какого, то ли неприкладного искусства, то ли народного рукоблудия, а может, и доисторического реализма – не суть важно.
   Я ей сочувствовал: ну представьте, как себя должен чувствовать ребенок, которого часами водят по пыльным залам в толпе таких же школьных гусят и занудно бубнят, как кто-то, когда-то, что-то и почему-то. Все путается в голове кошмарной кашей из страшненьких поделок, никому не нужных картин и длинных коридоров. Естественно, всякий нормальный ребенок, чтобы окончательно не свихнуться от всей этой вселенской дури, начинает как-то выходить из положения.
   И тут уж кто как сможет. Кто-то просто спит на ходу под рассеянным присмотром училки (этим везет). Но кто не может, начинает корчить рожицы соседям и комментировать сомнительные «шедевры» и занудного гида. Ну а самые непоседы, такие, как Машка (как она, наконец, соизволила представиться), начинают тихонько линять. А поскольку совсем из музея вырваться нельзя, то они пытаются выплеснуть свою энергию прямо на месте.
   Так вот, все что было хорошего в том музее, – это полы. Они оказались просто фантастически гладкие и длинные. А что делать с гладкой поверхностью? Верно: кататься! Последовательность действий такая: внимательно осматриваешься, чтобы никого не было вокруг (это не вызывало проблем, так как в такие места, куда бесплатно водят малолеток, нормальных граждан и калачом не заманишь), затем отходишь в самую крайнюю точку, делаешь короткий и сильный разбег, потом – смачный плюх на заднее место и долгий-долгий полет мимо окон, картин, каких-то статуй и прочей рухляди!
   Единственная проблема заключалась в том, что при регулярном повторении такого действа восторг нарастал, а бдительность терялась. Вот так и получилось, что в самый кульминационный момент развлечения Машка вылетела в поперечную залу. Поэтому, когда на ее пути, казалось, ниоткуда возникли ноги какого-то мужика, все попытки затормозить или вырулить оказались тщетными.
   Примерно похоже на то, когда вы вылетаете на крутой вираж, жмете на тормоза, а педаль легко и свободно проваливается до пола… – это я для тех, кто водит машину. Мы машины не водим, поэтому я просто представил, как она финишировала в обнимку с тем старцем… Бр-р! Не хотел бы я оказаться на ее месте… впрочем, я уже и так оказался на своем. В общем, он прозвал ее любительницей вампиров…
   Она тоже, как и я, что-то читала про вампиров, но не любила их, а боялась. Да и кто их, признаться, любит? Но это я не в отношении Машки. Не в том смысле, что я влюбился, а… Ай, что оправдываться! Не хватало еще такими глупостями заниматься. Все! Ясно?
   Что-то я разволновался… прям, девка какая. Так вот, как я понял, Машка была такая же недоделанная вампирша, как и я – эльф. Ну, во-первых, где вы видели живых вампиров? Им же, кажется, в гробах спать полагается. Потом, она уже несколько дней тут по солнышку болтается и хоть бы хны. Бледновата только, да и зубки… Да уж, здесь главное, не улыбаться всяким слабонервным, особенно вооруженным осиновым дубьем.
   Одно полезное вампирское свойство Машуха за собой заметила: почти так же, как я мог внушать что-то животным, она могла втюхивать людям. Глаза им отводила, во всяком случае, запросто. Но одна беда оказалась серьезной. Для нормального самочувствия ей все-таки требовалась кровь хотя бы раз в несколько дней, а девчонка ее как огня боялась.
   Почти весь последний день Маша провалялась в стогу почти без движения. Моя рука, вывалившаяся из сена, оказалась последней надеждой. Она и попробовала, как ей ни было страшно и противно.
   Короче, все это оказалось слишком грустно. Вернее, не грустно, а просто невозможно, особенно для такого рыжего и деятельного джентльмена, как я. Мне даже сначала захотелось по-рыцарски предложить на съеденье свою кровь в неограниченных размерах, но я опять вспомнил о своей ядовитости для русалок и решил себя, любимого, не предлагать, спросив:
   – А тебе любая кровь пойдет?
   – Не знаю, – испуганно ответила маленькая вампирша.
   – Надо попробовать. Сиди здесь (можно было подумать, у нее были силы на что-то другое), я мигом! – Мне пришла в голову мысль воплотить в жизнь предположения крестьян на счет хулиганистой лисы.
   Защитников мягких и пушистых прошу с этого места не присутствовать. Я шел спасать человека, так что приходилось жертвовать братьями нашими меньшими. Тут не до сопливых охов да ахов. В моей голове быстро замкнулись вечерние воспоминания о звуках со скотного двора с ориентировкой к дому, стогу и огороду. Отойдя от стога и постояв секунду в темноте, я различил четкий звук сонного меканья. Азимут был подтвержден, и я отрешенно направился к цели.
   Уже стоя у скотного двора, я с некоторым сарказмом подумал: «Ну и компания собирается: крестьянский отрок и пара недоделанных чучел! А если серьезно, ведь теперь Машку одну не бросишь, а идти на поиски с девчонкой все равно, что сдавать заплыв с камнем на шее. Выдюжу ли? А куда я денусь? Магу-то теперь накостылять нужно в двойном размере!»
   Я начал обходить сарай в поисках входа. Вот где мне пригодилась моя эльфийская сущность! Зверушки, почувствовав мои ласковые приговоры, только слегка помекивали, похрюкивали да квохтали. Ага! Вот кого надо прихватить с собой: для первого эксперимента куренка будет достаточно.
   Вскоре я на ощупь в кромешной тьме пробирался среди загонов с животными. Курятник оказался справа, и я, мысленно приказав всем пернатым сидеть тихо, открыл калитку. Присел среди немного нервничающих птичек и попытался их гладить. Под руку попалась курица, затем здоровенный петух, и только с третьего раза удалось подцепить среднего размера куренка – уже не птенца, но еще и не взрослую и агрессивную пернатую особь. Схватив его под мышку, я припустил со скотного двора обратно к стогу.
   Чахлый вампиренок пребывал в состоянии то ли сна, то ли обморока. Я осторожно потряс Машуню за плечо. Слава богу, она открыла глаза и посмотрела на меня вполне адекватным взором.
   – Вот тебе цыпленок. Давай, попробуй, прокуси ему шею. Я выщиплю ему перья на коже, – с жаром стал я объяснять ситуацию. – Может, для тебя сойдет и нечеловеческая кровь?
   Я замолчал на полуслове, видя, каким ужасом наполнились Машунины глаза. Ну что опять не так сказал?
   – Я… я не могу. – Это городское чудо смотрело на меня круглыми глазищами, из которых в два натуральных ручья текли горючие слезы.
   – Э-э, так дело не пойдет! – Мне пришлось рассердиться. – У тебя только два варианта: или кусаешь куренка в шею и пьешь немного крови, или я сейчас оттяпаю ему голову и сцежу с шеи кружечку оздоровительного напитка.
   О том, где сейчас найти, чем отрубить несчастному пернатому голову, и тем более, где взять кружку, я подумать не успел, так как моя пациентка закатила глаза и стала заваливаться в сено. Я совсем рассерженно придавил куренком Машухино плечо, чтобы не валилась, а другой рукой пошлепал по щекам. Это помогло, и она снова осмысленно посмотрела на меня. Ничего не говоря, я немного по-садистски вырвал у цыпленка перья на шее и ткнул живым комком прямо девчонке в рот. Бедная птица и пикнуть не посмела, а у моей «вампирши» проснулся-таки нужный рефлекс, и она машинально воткнула свои клычки в основание дохлой шейки.
   Все, дело пошло! Спустя минуту я уже выдирал полудохлую птицу из Машухиных зубок, а ее глаза блестели охотничьим азартом.
   – Ай-ай-ай! – покачал головой я. – А кто-то тут только что защитника животных из себя строил…
   – Жизнь заставит, – довольно облизнулась разом выздоровевшая девчушка.
   – Да, приятно посмотреть. Теперь видно, что именно ты того мага на коленках по паркету катала!
   Мы решили отпустить цыпленка погулять, а сами до утра спрятались в сене. В ожившей Машкиной голове сразу закопошилась куча девичьих комплексов, и она гордо удалилась спать на другую половину стога. Будто мне очень нужно чье-то сопливое соседство!..
* * *
   Проблемой молодых организмов безусловно является способность спать поутру бесконечно долгое время, несмотря на яркий солнечный свет, лай собак и даже прямые тычки и подзатыльники, тем более, если эти самые организмы недополучили отдыха беспокойной ночью.
   Таким образом, меня не беспокоило ни кудахтанье кормящихся горохом куриц, ни блеяние щиплющих морковку барашков, ни даже утробное мычание коров, с самым серьезным видом дегустирующих хозяйскую капусту. Не разбудили меня даже вопли самой хозяйки, которая с причитаниями бегала по огороду, пока не заметила мою отчаянно рыжую шевелюру в стоге.
   Я совершил одну и ту же ошибку второй раз подряд: опять часть моего тела торчала из сена. С другой стороны, как вы прикажете дышать, ночуя в стоге? Не уткнувшись же носом в плотную солому! В общем, меня снова выдернули за руку из сена, и еще раз на меня вывалился пук соломы сверху. Я встал, пытаясь сообразить через перезвон криков в ушах: чего от меня требует эта женщина? Но когда солома окончательно скатилась с моей головы, очередное красочное сравнение со шкодливой лисой застряло в горле у расстроенной крестьянки. Ее лицо вытянулось и испуганно шепнуло:
   – Эльф?
   – Ну, эльф, ну рыжий. Что, эльфов никогда не видели? – попытался деловито проворчать я, начиная соображать, что меня сейчас начнут вполне серьезно убивать.
   Но тут произошло что-то странное. Взгляд женщины вдруг немного остекленел, и она умиротворенно улыбнулась. Знаете, такой пофигистской полубуддийской улыбочкой – как будто ни коровы на грядках, ни эльф-мутант в огороде ее больше не интересовали. И тут я заметил движение за спиной хозяйки.
   Ну, конечно! Без моей ночной знакомой не обошлось. Посреди огорода стояла Машка. Вернее, не стояла – устоит она, ждите! Тем более, что полночное лечение вампира явно удалось. На ее щеках играл румянец, а глаза так и сыпали хитрющими искорками. Ой, держись, тетя!
   Я, несмотря на свое плачевное положение, начал трястись от смеха, так как Машка кроила рожи, каких вам и в цирке не увидеть. Сначала она страшно выпучила глаза и приподняла пальцами верхнюю губу, изображая изголодавшегося вампира. Затем подняла руки с растопыренными пальцами, открыла рот и пошла шатающейся походкой на хозяйкину спину. Если бы не мелкие размеры и солнечный день, то вышло бы страшно, а так мне пришлось чуть не взвыть в попытке задавить издевательский смех.
   – Тетенька! – простонал я, чтобы не расхохотаться. – Сейчас вам всех животных загоню обратно. Это я нечаянно открыл хлев. Не хотел вам доставить неудобств, у меня самого бабушка в деревне…
   Сам же сосредоточился на всех братьях наших меньших, беспардонно выкативших на просторы халявных деликатесов. Под действием моих мысленных уговоров куры первыми устремились на скотный двор. Причем вчерашний куренок с выщипанной с одной стороны шеей плелся за всеми, стараясь не отставать.
   Следующими почуяли овцы – остановились, так и не дожевав хозяйский горох, и как будто задумались о мировых проблемах. Затем, словно спохватившись, заблеяли и тоже устремились к открытым дверям сарая. Труднее всего оказалось справиться с коровами – то ли они слишком большие, то ли мозги маленькие. Буренки, правда, перестали жевать капусту, но и идти никак не хотели.
   Однако тут уже помогла хозяйка. Поняв, что все остальные животные по какому-то волшебству послушно скрылись в дверях, она сама, взяв хворостину, придала буренкам ускорения. Тут-то как раз и возник момент, когда можно было дать деру, но вреднющая девка только покачала мне пальцем, как бы говоря: «И не пытайся!»
   Машка оказалась права – такого полета наглости я даже от себя не мог ожидать, не то что от какой-то девчонки. В результате вампирского гипнотического сеанса мы не только были прощены, но даже накормлены «добросердечной» крестьянкой. Нет, не подумайте, что я еще и неблагодарно пытаюсь представить милую старушку какой-то жестокой помещицей. Она могла оказаться милой женщиной и без Машкиного гипноза, но проверять это, сами понимаете, как-то не хотелось.
   Быстренько набив животы, чем бог (в виде хозяйкиных рук) послал нам на завтрак, а именно, хлебом с молоком, жареной курицей и картошкой, мы еле вытащили из-за стола свои животы в силу их полной неподъемности. А затем, одаривая женщину сытыми улыбками, нахально ретировались через огород за околицу.
   – Жалко как-то старушку, – призналась Машуха, заглядывая ко мне в холщовый мешок, в котором к вчерашним овощам добавилась большая краюха хлеба и горшочек с тушеной курицей. – Нанесли ей такой урон в хозяйстве.
   – Да, как-то неудобно получилось, – поддакнул я. – В следующий раз гостить лучше у кого побогаче. Но зато теперь она не будет жалеть об отсутствии внуков. Как представит себе, что такие оглоеды каждый день обжирать начнут, сразу возрадуется одинокой, но спокойной жизни.
   – Правильно! Во всем нужно искать позитивные стороны, – начала умничать Машка, но, заметив мой насмехающийся взгляд, нахмурилась и добавила: – Так моя мама говорила.
   Ой, лучше бы не вспоминала! Я понял, что у нас обоих судорожно свело что-то внутри при воспоминании о мамах. Переведя дыхание, я только выдавил из себя:
   – Пошли, Андрюшка ждет, – и, несмотря на все еще тяжелый желудок, начал пробиваться через кусты прямо к пляжу в обход деревни.
   Судя по хрустящим сзади веткам, Машуха послушно следовала за мной. Спустя некоторое время она догнала меня и, схватив за локоть, требовательно заклянчила:
   – Ты куда намылился? Я за тобой собачкой бегать не собираюсь!
   Я остановился и удивленно на нее посмотрел. А и в самом деле, чего это я? Но попытка самоанализа с треском провалилась, и не только из-за недостатка времени. Мне все еще никак не удавалось определиться, как с этой егозой себя вести? По идее, нужно игнорировать, как сопливую девчонку, но в том-то и дело, что она не была такой уж сопливой, ни по внешнему виду, ни по классу той аферы, которую только что прокрутила. Как-никак, благодаря ей мы оказались до отвала накормлены и снабжены сухим пайком. Да еще и преследующих собак до сих пор никто не наслал. Так ничего и не придумав, я спасительно зацепился мыслью за собак и объяснил:
   – Вот именно, что собачкой! Я хоть и эльф, но не уверен, справлюсь ли, если за нами целая свора в погоню увяжется. Так что давай по ручью пройдем – говорят, на воде следы не остаются.
   А сам удрученно признал, мне не только придется брать вампиршу с собой в поиск, но еще и налаживать отношения как с равным партнером, чего в жизни еще не случалось делать. Ничего хорошего от этого ждать не приходилось – знаем мы эти ихние вечные интриги, ревность и выяснения отношений. Тоска… То-то еще Андрюха такому «прицепу» обрадуется!
   – Шиш! Ты мне зубы не заговаривай! Какой еще Андрюшка, и чего он ждет? – бойко наехала на меня Машуха, продолжая цепко смотреть в глаза.
   Попробуй тут соври! На раз расколет – это тебе не мама или учительница. Что и говорить, мы с этой девкой два сапога – пара, причем одной грязью мазанная. Пришлось начать объяснения:
   – Андрюшка – местный парень, чуть выше меня, – я не удержался и ввернул шпильку. – Смазливый такой.
   Хм, что-то не смешно, заметил я про себя, натужно растягивая рожу в ехидной улыбке. Больно уж живым интересом загорелись глазки у этой прохвостки. Однако, не дав себе опять скатиться в пучины самокопания, продолжил объяснения:
   – Я его спас от русалок. Они на самой стремнине обитают, в глубине, и топят простых людей, парализуя их. Но не эльфов! В общем, хорошо, что у меня хватило сил дотащить парня до берега.
   – А не опасно ли втягивать местных в наши дела? – осторожно спросила Машуха.
   «Умная, зараза! Мало что умная, так еще и симпатичная, не то что некоторые рыжие уроды…» – подумал я, а сам ответил:
   – Ничего. Он говорит, по гроб жизни мне обязан и вообще – лучший друг. Сама увидишь: толковый парень, а не болтун какой-нибудь. – И, заметив, что она кивнула, завершил объяснения: – Надо спешить. Мы договорились, что он в полной экипировке будет ждать с утра на пляже.
   Видимо, пропустив мимо ушей заумное слово «экипировка», егоза с радостью ухватилась за последнюю мысль:
   – Так тут что, пляж есть? И вода теплая? Веди меня быстрей туда! А я-то дура – уже какой день тут болтаюсь, а про пляж ничего не знаю. – Все это она тараторила уже у меня за спиной. Так что пришлось на нее шикнуть, а то так недолго и в руки разгоряченных праведным гневом крестьян угодить.
   До берега реки мы добрались без приключений. И, слава богу, а то эти приключения и так по нескольку штук за день на мою голову сваливаются.
   Как я и предполагал, Андрюха сильно удивился, увидев за моей спиной деловито спешащую на свидание Машку. Она-то была предупреждена и только скромно прикрывала свои милые клычки. А вот парень просто онемел от удивления и, скуксившись, будто съел лимон, произнес:
   – А это-то нам еще зачем?
   Явно воспитанный в патриархальном укладе, пацан твердо считал, что девки, кроме как на вышивание крестиком да сплетничание, ни на что не способны. Ха! Он просто еще никогда не встречал настоящей современной городской оторвы!