Страница:
Во время тренировки землянин получает достаточно специфические повреждения. После чего попадает в элианский медблок, где его пропускают через стационарный диагност. И вот тут случается непредвиденное. Диагност выдает неожиданный результат. Настолько необычный, что элиане решают его скрыть. Они устраивают сбой в собственных системах, под предлогом которого уничтожают часть данных. Копия на центральном комп-модуле чужаков никакой ценности не представляет. Хотя бы потому, что в отличие от данных с терминалов ее можно редактировать.
Все это выглядело бы просто и объяснимо, если б не два «но». Во-первых, вывести здешние системы из строя – задача почти невыполнимая. Во всяком случае, мы способа так и не нашли. Во-вторых, элиане прекрасно понимали, что подобный трюк может быть использован лишь однажды. Да и реакция со стороны Корректоров неизбежна.
Тем не менее элиане на это пошли, а значит, ценность открытия окупала возможные издержки. Значительные издержки.
Какой смысл препятствовать моему продвижению – тоже ясно. Либо чужакам не хватало времени на внесение изменений в данные, либо они пытались максимально выправить состояние землянина. Второе вероятнее, поскольку информация на терминал начала поступать примерно в то же время, как я вошел в комнату. Это картина в целом. В деталях же еще долго предстоит разбираться: слишком нетривиально произошедшее.
А начнем мы разбирательство с землянина.
Синий огонек на панели регенератора сменился белым. Терминал резюмировал: «Курс восстановления завершен. Состояние объекта близко к нормальному. Рекомендуется дополнительный профилактический курс длительностью от одного до трех тактов».
Странно. Почему эти такты не были включены в стартовую программу?
Я вызвал параметры запуска регенератора. Все стандартно. Типовой режим работы… Одобрен аналитическим блоком. Незначительные коррективы предложены… Внесены. Выходит, и анализатор допустил ошибку.
Саркофаг камеры раскрылся, оттуда выглянул землянин. Насколько я разбирался в его физиологии, выглядел он неважно, несмотря на восстановительные процедуры. Наши взгляды встретились, и чужак вздрогнул. Примитивный организм, не способный себя контролировать! Впрочем, собственная реакция землянина смутила, и он счел необходимым сгладить произведенное впечатление. Выдавил полуулыбку.
– Приветствую вновь, координатор. Не ожидал. Какими судьбами?
Невероятное существо! Первое время меня развлекали его попытки переводить собственные единицы измерения в наши. Развлекали тем, что чужак вспоминал о необходимости перевода через два раза на третий. Хотя на радорианском разговаривал почти безупречно. Как он умудрялся сочетать эти два качества, для меня осталось загадкой.
Другой особенностью землянина была привычка переводить идиомы своего языка на радорианский. Он никак не хотел верить, что этого делать нельзя. Что звучит это глупо, поскольку радорианские идиомы строятся по другим принципам. Мотивировал же свое упорство землянин тем, что вы, дескать, мою мысль понимаете? Значит, переводимо. Вот и сейчас я услышал бессмысленное: «Какими судьбами?»
– Контролировать состояние подчиненных – обязанность координатора.
При этих словах чужак едва заметно дернулся. Не понравилось. У землянина странная эмоциональная реакция на слова о необходимости контроля над личностью. Не то чтобы он отрицал необходимость такого контроля, но реагировал на него крайне болезненно. Очередное противоречие. Я продолжил:
– И потом, ты первый, кто после тренировки угодил в регенератор.
– Ага, антирекорд поставил, значит. Кстати, я уже считаюсь исцеленным? А то что-то окружающий мир по-прежнему не очень радует.
За спиной у меня возник элианин.
– Лечебный курс не завершен. Вам придется вернуться в восстановитель еще на несколько минут.
Надо же! И тут с землянином возятся как с ребенком. Минут… Минута – шесть седьмых такта, это я понял на второй день общения с чужаком. А некоторое время спустя мне намекнули, чтобы я был снисходителен к чужому несовершенству и при разговорах с землянином использовал его единицы измерения. По возможности. Оказывается, намекнули не одному мне…
Я повернулся к элианину.
– Мне необходимо поговорить с ним. Наедине. Если вы оставите нас, то нам не придется выходить из блока.
– Постарайтесь не затягивать беседу.
Элианин подождал ответа. Не дождался и вышел из отсека.
Землянин посмотрел на меня неодобрительно. Элиан он любил, считая их достижимым идеалом. Эталоном, к которому следует стремиться жителям его планеты. Несмотря на отсутствие у землян эмпатических и телепатических способностей, несмотря на принципиальные психологические и значительные физиологические различия.
Еще одна бездумная фантазия.
Я сделал вид, что внимательно изучаю землянина. Оттенки поведения он различал плохо, и зачастую приходилось переигрывать.
– Что произошло? Как ты здесь оказался? От элиан слова не добьешься.
– Еще бы, – землянин скрестил руки на груди, – ты к ним тоже относишься с прохладцей… Не знаю я, что произошло! Тренировка как тренировка. Под конец, во время спарринга с Ирейном, что-то случилось… Не знаю что! Как выяснилось позднее, я каким-то образом смог ускорить свои движения до уровня… близкого к ирейновскому. Ну и вот… – Землянин хлопнул по стенке камеры и скривил рот.
Замечательная гримаса. Аналогов нет ни у одной расы. Как объяснял землянин – «вроде негативной улыбки». На вопрос, как улыбка может быть негативной, он задумался, а потом признал: «Да, странно». Но сейчас меня беспокоила не столько его гримаска, сколько то, что он врал. Причем врал, сознавая, что врет, но пребывая в твердой уверенности, что я этого не пойму. Мне захотелось улыбнуться в ответ. Наши улыбки у чужаков едва ли не рвотные спазмы вызывают. Будь на его месте элианин, улыбнулся бы обязательно.
– Постарайся все вспомнить. Спарринг – заключительная часть тренировки. Было ли что-то необычное в ее начале?
– Нет. Я же говорю – тренировка как тренировка.
У землянина странная убежденность, что повтори он фразу дважды или сошлись на что-то сказанное ранее, слова приобретут больший вес.
Итак, нерядовые события произошли на тренировке минимум два раза. Причем после первого тренировка была продолжена…
– Ты перешел на более высокую скорость движения только во время спарринга с Ирейном? При работе с имитатором не было чего-то подобного?
– Нет. С имитатором отработал как обычно.
– А потом?
– Да понятия не имею, как это возможно! Начали мы спарринг. Сначала он меня вырубил. Быстро и чисто. Потом… опять. А в третий раз мы дрались… полноценно. Я думал, что Ирейн поддается, а оказалось – я прибавил. Ты это хотел услышать?
– Примерно.
Опять ложь. Но теперь я знаю, что второй случай произошел в конце «дуэли».
И все-таки интонации и мимика землянина меня несколько озадачили. Он врал, но при этом словно и сам недопонимал, что является правдой. Уникум.
– Как ты угодил в медблок?
– Плохо мне стало, как! – В голосе землянина появилось раздражение. – Голова кружилась, тошнило… Мышцы уже потом заболели. Слушай, может, отложим допрос на попозже?
Свет мой звездный, понимал бы ты ценность сказанного! Элиане вряд ли надеялись на твое молчание, но пространство для маневра ты им своей откровенностью сильно сузил. А нам сузил область поиска. Я похлопал землянина по плечу.
– Как скажешь. Давай долечивайся, а там поговорим.
Я махнул рукой – прощальный жест, как и похлопывание, перенятый у чужака. Землянин вяло помахал в ответ…
Я остановился на лифтовой площадке. Активировал уником. Линия два. Голос.
– Координатор. Установите контроль и защиту линии. Переадресуйте вызов мне.
– Принял. Связь через полтакта-такт. Разрыв?
– Разрыв.
Я подключился к информационным системам станции. Данные на Ирейна Лири… Поиск… Текущее местоположение… Расположение комнаты. Если объект начнет перемещаться – сообщить.
Руку защипало. Внутренний вызов.
– Оператор. Прикрытие активно. Линия максимально надежна.
– Элианский медотсек. Двенадцатый уровень, третий сектор, блок три. Установите все входящие и исходящие контакты с глобальной сетью за период минус двадцать – минус пять тактов. Выясните, каким образом были вызваны сбои в системах этого блока. Важна любая косвенная информация.
– Насколько важна?
– Никакого прямого вмешательства. Только пассивное наблюдение. Все данные по землянину на центральный аналитический модуль. Расчетные модели телепатов на центральный модуль. Анализатор для обработки записей боя на фериях на центральный модуль.
– Принял.
– Разрыв.
Я отключил уником. Так. Теперь посмотрим, что расскажет мастер ферий.
Тренер землянина проживал на девятом уровне, в глубине элианского сектора. Дорога туда заняла около двух тактов, и по пути я успел еще раз просмотреть его досье.
Немолодой – вдвое старше меня. Без органических модификаций, без имплантатов… Впрочем, у чужаков это норма.
Нетелепат. Надо же, почти у всех элиан минимум третий-четвертый уровень. Сенс. Редкое, бесполезное качество.
Работал в службе безопасности. Пятая категория… В общем, немало, но и немного. Середнячок. Далее: входит в двадцатку мастеров ферий. Приглашен на станцию в качестве инструктора двенадцать арков назад.
Дорогая игрушка. Интересно, чем Корректоры Элию отблагодарили? А анкета у этой игрушки мне не нравилась. Вытянуть из чужака что-то новое вряд ли удастся: все-таки сотрудник элианской СБ. Хотя попытаться стоит. Возможно, что-нибудь да промелькнет.
Я подошел к нужному блоку. Коснулся пластинки вызова. Терминал помедлил, затем выдал приглашение войти. Любопытно, меня ждали? Я тронул створки, заставив их втянуться в стены, шагнул в комнату и мысленно скривился.
С помещением явно работал художник. Или его хозяин сам владел пространственным дизайном. Минимум мебели – сплошь трансформеры. У некоторых элиан болезненное пристрастие к монофункциональным предметам, но владелец комнаты был не из их числа. И голограммы, голограммы… Все помещение затянуто туманом проекций. Сумасшедшие рисунки. Более сложные, чем на стенах коридоров, да еще и меняющиеся со временем. В сочетании с зеленой цветовой гаммой и концентрированными источниками света… Мерзость.
Элианин стоял на противоположном конце помещения и проглядывал какие-то записи. Возмущения моим вторжением он не выразил. Разыгрывать занятого хозяина тоже не стал. Отложил записи и указал рукой на кресло, мимоходом скользнув по мне взглядом. Улыбнулся. Не так, как землянин, но выражение лица в чем-то схожее.
– Я тебя ждал.
– Я польщен.
– Разговор затянется?
– Зависит от тебя.
Элианин присел на стул; помедлив, я поступил так же.
До сегодняшнего дня я видел инструктора лишь однажды. Когда землянин, отключив уником, заигрался на симуляторе. Мне тогда пришлось идти и вытаскивать его лично. Тренер за землянина извинился, пообещав впредь подобные вещи контролировать. На том и разошлись. Теперь я жалел, что мы не были знакомы дольше: придется отрабатывать одну из общих схем по вытягиванию информации.
– Изложи свою версию произошедшего.
– Ты о тренировке. – Скорее утверждение, чем вопрос. – Изволь. Структуру занятия ты знаешь. Сегодня она не менялась. Первая и вторая часть – тренажер. Третья – спарринг. Четвертая – разбор занятия. Между ними семитактовые перерывы. Землянин отработал первые две части в обычном для себя темпе. Задания выполнял стандартно. Ничего нового не продемонстрировал. Что произошло во время спарринга, я не знаю. В какой-то момент землянин начал двигаться существенно быстрее. Примерно как немодифицированный радорианин. Длилось это около такта, после чего началась защитная реакция организма. Я обследовал его стандартным диагностом. Обнаружил многочисленные мелкие повреждения, но ничего серьезного. Прервал тренировку, посоветовал посетить медблок. Он ушел. Что бы ты хотел уточнить?
– Чем сегодняшняя тренировка отличалась от предыдущих?
– Только набором тренировочных программ. По понятным причинам я регулярно меняю настройки имитаторов.
– Почему ты ждал моего прихода?
– Мне сообщили, что землянин помещен в медблок и ему необходимо пройти восстановительный курс. Я подумал, – элианин снова улыбнулся, – что его координатор должен заинтересоваться состоянием подопечного. Разобраться в случившемся, сделать выводы. Потому и ждал.
– Что необычного произошло во время второй части тренировки?
– Ничего. Тренинг проводился по варианту «волна». Ваш аналог…
– Я знаю. Дальше.
– А что дальше? Землянин показал свой средний результат. Потерпел поражение. Отключился. Разбора ошибок мы не устраивали. Да и нет у него технических ошибок. Только действует примитивно, как по учебнику. Никакого творчества. И скорость невысокая.
– Как изменялся рисунок боя во время спарринга?
– В течение первого поединка – никак. Второго – тоже. В третьем мне пришлось драться в полную силу. Про технику и скорость землянина я уже говорил. Достать противника такого уровня обычным способом невозможно. Пришлось выстраивать сеть замыкания. Я ее выстроил. Затем землянину стало плохо, тренировку пришлось прервать. Все.
– Были ли изменения в психосфере землянина по окончании тренировки?
– Ты же знаешь, мы не сканируем иных.
– Телепаты не сканируют. Ты – сенс.
– Это не важно. Для нас разницы нет.
Я наконец расслабился. Замечательно. С начала разговора элианин последовательно скармливал мне дезу. Видимо, он давно не занимался оперативной работой, а потому ловить его на едва заметных колебаниях удавалось. Правда, не совсем понятно, почему мой собеседник решил, что ложь останется незамеченной. Недооценил меня?
Однако сейчас это было не столь существенно. Вопрос – что делать? Уйти, оставив элианина с мыслью, что его затея удалась, или вступить в область гипотез и предположений?
Не нравилось мне балансировать за гранью фактов. Хотя что я терял? Запись беседы наверняка ведется. Позже ее просмотрят элианские аналитики. Увидят ошибки соотечественника. Сделают вывод о том, что удалось понять мне… Пожалуй, стоило рискнуть.
– Кто составлял программу для первой фазы сегодняшней тренировки?
– Программы тренировок составляю я.
– Всегда?
– Да.
Я поднялся. Неприятная для элианина ситуация: прямая ложь, которой он так старательно избегал. Любопытно, он пытается меня сканировать? Скорее всего – да. Но ничего у него не выйдет.
Возможно, мне не следовало прерывать разговор так резко, но главное я уже узнал. И чужаки это в любом случае поймут.
– Мне бы хотелось получить записи тренировок за последние…
– Это не в сфере вашей компетенции, координатор.
Элианин тоже встал.
– Все, что касается членов моего звена, – в моей компетенции.
– Запрос пошлете? Я вам не подчиняюсь. У моих занятий особый статус. Вы это знаете.
– Это ваш выбор. Жаль. До встречи.
– Маловероятно, координатор. Прощайте.
Я вышел в коридор, направился к лифту и в этот момент почувствовал укол, почти болезненный. Экстренный вызов: требуется мое присутствие в радорианском центре.
Занятный день. Богатый на неординарные события. А ведь все только начинается…
Я вызвал оператора.
– Координатор. Мне нужна вся информация по изменению состояния землянина во время тренировок по фериям за последние пять арков. Прямого доступа к ней нет, но копии записей должны быть на центральном модуле. Еще: найдите последние отчеты о работе медицинского диагноста в помещении девять три двадцать один. Это элианский тренажерный зал. Разрыв.
Так. Теперь остается ждать, пока все данные будут доставлены… Я вызвал лифт.
Реттор выглядел озадаченным. Кэррет – эксперт-аналитик первой категории – расстроенным и раздраженным. Я же до сих пор не мог понять его яростной убежденности.
– Координатор, я не могу отказаться от своих выводов. – В голосе Кэррета звучало напряжение. – Вы вольны согласиться с моей оценкой или предпочесть заключение аналитического модуля.
– Никто не заставляет тебя отказываться. – Я замолчал, формулируя вопрос.
С самого начала я не очень-то наделся на успех аналитиков. И ошибся. Порадовать они не смогли, но удивить сумели.
Первыми закончили эксперт-оценщики поединков. Изложенное ими прекрасно согласовывалось со словами и землянина, и его тренера. Отработки боев с абстрактным противником, серии дуэлей в варианте «цепь», спарринги… На протяжении нескольких арков коэффициент эффективности у землянина был средний. Ощутимо ниже, чем у элианина. До последнего занятия…
Кэррет не вбежал – ворвался в комнату совещаний.
– Кэлеон, мне пока не ясно, как они добились такого эффекта, но запись – подделка.
– Мы получили твое сообщение. – Реттор остановил стереограмму.
– Кэр, ты можешь сказать что-то конкретное? – Я развернул кресло к вошедшему. – Где именно были внесены изменения? В чем они выражались?
– Не получается их локализовать, – аналитик неожиданно успокоился, – но они есть. Не могу установить, как элианам удается так хитро обманывать наши системы. Вообще не вижу способа, с помощью которого можно добиться такого эффекта!
– Стоп. Еще раз. Изложи все спокойно.
Аналитик буквально упал в кресло, развернул к себе аналитический модуль.
– Итак, смотрим по порядку. Первый этап. Условный противник.
Над столом замерцала проекция красного зала. Колонна, камни, кристаллы и маленькая фигурка землянина в центре. Фигурка пришла в движение. И одновременно от стен отделился десяток небольших пульсирующих белых шаров. Инопланетник шагнул вперед, нанес удар…
– Пауза, – Кэррет заморозил картинку, – возврат на одну тридцатую. Пауза. Проиграть фрагмент.
Выплывающие сгустки, шаг, удар.
– Повтор.
Сгустки, шаг, удар.
– Повтор!
– Режим анализа, – вмешался Реттор. – Оценщик, какова достоверность выделенного фрагмента?
– Я проверял на центральном модуле, точность его оценки на порядок превосходит…
– Подожди, на моем анализаторе специфические настройки. – Мне показалось, или в голосе Реттора проскользнула заинтересованность. – Я их для другого выставлял, но интересно будет проверить.
«Анализ закончен, достоверность записи близка к единице. Увеличить глубину анализа?»
– Заинтересовала задачка? – Я хлопнул Ретта по предплечью.
– Кэл, тут и вправду что-то не так. – Вид у Реттора был такой, словно он сам не до конца понимал то, о чем говорил. – Ты посмотри внимательнее. Расслабься, не думай ни о чем, просто смотри.
В некотором недоумении я вернулся к записи. Сгустки, шаг, удар. Сгустки, шаг, удар. Сгустки… Меня словно током прошило.
– Пауза! – Я резко повернулся к аналитику. – Почему… Что с ними не так?!
– Не знаю! – Вся сдержанность Кэррета испарилась мгновенно. – Но что-то с шариками явно не в порядке. Просто вижу, и все! А анализатор не видит, не знаю, как это объяснить. Я пробовал модели строить, крутил разными способами. Физика правильная, геометрия тоже. Здесь же… – Кэррет запнулся. – Здесь словно наше восприятие на что-то влияет. Мне кажется, не в самих шариках дело. – Кэррет замолчал, будто подбирая нужные слова. – Когда они из стен появляются, это как-то… неправильно, что ли. Не могу описать. Да ты и сам же почувствовал! А вот в чем именно состоит эта неправильность, не разберешь. Аналитический модуль вообще ее не фиксирует, и мне сформулировать не удается. – Теперь Кэррет выглядел растерянным.
– Но это абсурд! – едва ли не выплюнул Реттор. – Какой смысл подделывать внешний вид искусственного противника? Шарики, кубики, пирамидки. Да хоть элианин чешуйчатый!
– Возможно, скрыть пытались нечто иное, – я вопросительно посмотрел на Кэррета, – а видимые нами искажения лишь следствие каких-то более серьезных изменений.
– Нет у меня своей версии. Нет! – Кэррет откинулся на спинку кресла и принялся массировать лицо. – Сейчас я готов предположить что угодно. Может, против землянина Корректора выставили. В неведомых нам целях.
– Разумеется. Именно Корректора. – Реттор достал полупрозрачную фляжку тоника, сделал глоток. – Свежая и оригинальная идея. Кстати, мы пока даже не знаем, кто изменил запись и кто вообще составлял программу тренинга.
– А разве есть какие-то сомнения? – Я отобрал у Ретта фляжку и отхлебнул терпкой сладковатой жидкости. – Записи забирались с центрального компьютера станции. Насколько нам известно, контролируют его только Хозяева.
– После сбоя, учиненного элианами, я ни в чем не уверен, – буркнул аналитик.
– Давайте еще их во всемогуществе подозревать! – Я почувствовал легкое раздражение. – Нет уж, хватит нам одной непознанной расы. Будем считать, что с данными помудрили Корректоры. По крайней мере оставим это рабочей версией.
– Тогда непонятно другое, – вновь вклинился Реттор, – планировали они, что мы найдем подделку, или нет?
– До бесконечности гадать будем, а мне, между прочим, скоро в ангар идти, встречать корабль.
– Вот, кстати, еще одна загадка природы летит. – Тоник настроил Реттора на лирический лад. – И почему-то мне кажется, хороших новостей этот кораблик не привезет.
– Главное, не привез бы дурных. – Я хлопнул ладонью по подлокотнику. – Так, собрались. До прилета у нас еще десяток тактов есть. Что ксенологи говорят?
– Про землянина? – Кэррет издал неопределенный звук. – Как всегда, ничего конкретного. Я подробно пока не разбирался – свои дела были, но, насколько мне известно, далеко они не продвинулись. Если вкратце, землянину каким-то образом удалось увеличить скорость восприятия. В принципе подобный эффект, хотя и в меньшем масштабе, достигается с помощью стимуляторов. Ну да ты и сам знаешь. Чужак пошел дальше. Если сравнивать то, как он провел последний поединок, с тем, что он показывал на тренировках обычно… Можно сказать, его организм работал на порядок эффективнее. Но это если смотреть со стороны. А вообще землянин к этому был явно не готов. И в результате… Я бы сказал, чужаку еще повезло. Его внутренние травмы действительно не столь серьезны, как могли бы быть; здесь элианский инструктор не соврал. Весьма вероятно, что диагност в тренировочном зале не заметил того, что обнаружилось в медотсеке, иначе вряд ли тренер отпустил бы землянина одного.
– И что же обнаружилось в медотсеке? Версии какие-нибудь интересные есть?
– У ксенологов? – В голосе Кэррета промелькнуло снисходительное презрение. – Откуда? Всю видимую симптоматику чужака можно объяснить исходя из общего состояния переутомления. Незначительные повреждения в области головного мозга, крайнее истощение нервной системы. Все это просто и понятно, но… Вы анализировали последний поединок чужаков?
– С элианином? – Реттор коснулся панели аналитмодуля, меняя стереозапись. – Крайне поверхностно. Как ты говоришь, другие дела были. Да и нечего у вас работу отбирать.
– А что именно тебе показалось необычным? – Я подался вперед. – Единственное, что мы увидели примечательного, – необычайно высокий уровень ведения боя землянином. По крайней мере в сравнении с предыдущими тренировками. Но провести подробные исследования мы не успели и…
– Это не просто высокий уровень! Центральный модуль оценил эффективность действий землянина во время последнего спарринга в районе ноль девяносто восьми. А ведь чужак не пользовался иллулиаром! У элианина только ноль девяносто пять. И мое мнение – эффективность землянина даже выше, под единицу! Просто наши программы анализа не совершенны.
– Даже так?
– Непонятно, как это связано с изменением его физического состояния, – Кэррет оставил риторический вопрос без внимания, – не знаю, почему элиане подделали запись и что именно увидели медики, когда землянина доставили в медотсек. Катастрофически не хватает информации даже для построения вероятностных моделей. Слишком много темных мест.
– Думай. – Я поднялся. – На то ты и аналитик. А пока подготовь полный пакет данных. Все материалы, выкладки, измышления. Передадим на корабль, пусть центр мозги поднапряжет. У них возможностей больше, может, и поймут что-то, мимо чего прошли мы. Перешлешь все на уником. Канал защитите предельно. А я пошел, не опоздать бы к прибытию.
Запястье защипало. Я коснулся уникома кончиками пальцев, прочел сообщение. И не смог удержаться от улыбки. Уже в дверях обернулся.
– Только что поступила информация. На ближайших нескольких сборах землянина не будет. Основной курс лечения был успешно завершен, однако двести тактов спустя чужака вновь поместили в восстановительный модуль. Причины пока не названы. Вот так.
Кэррет сорвался с места и ринулся в коридор…
«Базовая стыковка завершена, до прибытия транспортного модуля два такта». Я внезапно понял, что не могу расслабиться. Тренинги, подготовка, опыт – все уходило в подобные мгновения. И главное, не было никакого желания снова брать себя в руки.
Я сидел в неглубоком, чуть жестковатом кресле предшлюзового отсека. Сам отсек представлял собой многоблочную структуру, обеспечивающую одновременный доступ на несколько ярусов базы. Предельно функциональный, с короткими узкими коридорами посадочного сектора, он принципиально не годился как место ожидания.
Все это выглядело бы просто и объяснимо, если б не два «но». Во-первых, вывести здешние системы из строя – задача почти невыполнимая. Во всяком случае, мы способа так и не нашли. Во-вторых, элиане прекрасно понимали, что подобный трюк может быть использован лишь однажды. Да и реакция со стороны Корректоров неизбежна.
Тем не менее элиане на это пошли, а значит, ценность открытия окупала возможные издержки. Значительные издержки.
Какой смысл препятствовать моему продвижению – тоже ясно. Либо чужакам не хватало времени на внесение изменений в данные, либо они пытались максимально выправить состояние землянина. Второе вероятнее, поскольку информация на терминал начала поступать примерно в то же время, как я вошел в комнату. Это картина в целом. В деталях же еще долго предстоит разбираться: слишком нетривиально произошедшее.
А начнем мы разбирательство с землянина.
Синий огонек на панели регенератора сменился белым. Терминал резюмировал: «Курс восстановления завершен. Состояние объекта близко к нормальному. Рекомендуется дополнительный профилактический курс длительностью от одного до трех тактов».
Странно. Почему эти такты не были включены в стартовую программу?
Я вызвал параметры запуска регенератора. Все стандартно. Типовой режим работы… Одобрен аналитическим блоком. Незначительные коррективы предложены… Внесены. Выходит, и анализатор допустил ошибку.
Саркофаг камеры раскрылся, оттуда выглянул землянин. Насколько я разбирался в его физиологии, выглядел он неважно, несмотря на восстановительные процедуры. Наши взгляды встретились, и чужак вздрогнул. Примитивный организм, не способный себя контролировать! Впрочем, собственная реакция землянина смутила, и он счел необходимым сгладить произведенное впечатление. Выдавил полуулыбку.
– Приветствую вновь, координатор. Не ожидал. Какими судьбами?
Невероятное существо! Первое время меня развлекали его попытки переводить собственные единицы измерения в наши. Развлекали тем, что чужак вспоминал о необходимости перевода через два раза на третий. Хотя на радорианском разговаривал почти безупречно. Как он умудрялся сочетать эти два качества, для меня осталось загадкой.
Другой особенностью землянина была привычка переводить идиомы своего языка на радорианский. Он никак не хотел верить, что этого делать нельзя. Что звучит это глупо, поскольку радорианские идиомы строятся по другим принципам. Мотивировал же свое упорство землянин тем, что вы, дескать, мою мысль понимаете? Значит, переводимо. Вот и сейчас я услышал бессмысленное: «Какими судьбами?»
– Контролировать состояние подчиненных – обязанность координатора.
При этих словах чужак едва заметно дернулся. Не понравилось. У землянина странная эмоциональная реакция на слова о необходимости контроля над личностью. Не то чтобы он отрицал необходимость такого контроля, но реагировал на него крайне болезненно. Очередное противоречие. Я продолжил:
– И потом, ты первый, кто после тренировки угодил в регенератор.
– Ага, антирекорд поставил, значит. Кстати, я уже считаюсь исцеленным? А то что-то окружающий мир по-прежнему не очень радует.
За спиной у меня возник элианин.
– Лечебный курс не завершен. Вам придется вернуться в восстановитель еще на несколько минут.
Надо же! И тут с землянином возятся как с ребенком. Минут… Минута – шесть седьмых такта, это я понял на второй день общения с чужаком. А некоторое время спустя мне намекнули, чтобы я был снисходителен к чужому несовершенству и при разговорах с землянином использовал его единицы измерения. По возможности. Оказывается, намекнули не одному мне…
Я повернулся к элианину.
– Мне необходимо поговорить с ним. Наедине. Если вы оставите нас, то нам не придется выходить из блока.
– Постарайтесь не затягивать беседу.
Элианин подождал ответа. Не дождался и вышел из отсека.
Землянин посмотрел на меня неодобрительно. Элиан он любил, считая их достижимым идеалом. Эталоном, к которому следует стремиться жителям его планеты. Несмотря на отсутствие у землян эмпатических и телепатических способностей, несмотря на принципиальные психологические и значительные физиологические различия.
Еще одна бездумная фантазия.
Я сделал вид, что внимательно изучаю землянина. Оттенки поведения он различал плохо, и зачастую приходилось переигрывать.
– Что произошло? Как ты здесь оказался? От элиан слова не добьешься.
– Еще бы, – землянин скрестил руки на груди, – ты к ним тоже относишься с прохладцей… Не знаю я, что произошло! Тренировка как тренировка. Под конец, во время спарринга с Ирейном, что-то случилось… Не знаю что! Как выяснилось позднее, я каким-то образом смог ускорить свои движения до уровня… близкого к ирейновскому. Ну и вот… – Землянин хлопнул по стенке камеры и скривил рот.
Замечательная гримаса. Аналогов нет ни у одной расы. Как объяснял землянин – «вроде негативной улыбки». На вопрос, как улыбка может быть негативной, он задумался, а потом признал: «Да, странно». Но сейчас меня беспокоила не столько его гримаска, сколько то, что он врал. Причем врал, сознавая, что врет, но пребывая в твердой уверенности, что я этого не пойму. Мне захотелось улыбнуться в ответ. Наши улыбки у чужаков едва ли не рвотные спазмы вызывают. Будь на его месте элианин, улыбнулся бы обязательно.
– Постарайся все вспомнить. Спарринг – заключительная часть тренировки. Было ли что-то необычное в ее начале?
– Нет. Я же говорю – тренировка как тренировка.
У землянина странная убежденность, что повтори он фразу дважды или сошлись на что-то сказанное ранее, слова приобретут больший вес.
Итак, нерядовые события произошли на тренировке минимум два раза. Причем после первого тренировка была продолжена…
– Ты перешел на более высокую скорость движения только во время спарринга с Ирейном? При работе с имитатором не было чего-то подобного?
– Нет. С имитатором отработал как обычно.
– А потом?
– Да понятия не имею, как это возможно! Начали мы спарринг. Сначала он меня вырубил. Быстро и чисто. Потом… опять. А в третий раз мы дрались… полноценно. Я думал, что Ирейн поддается, а оказалось – я прибавил. Ты это хотел услышать?
– Примерно.
Опять ложь. Но теперь я знаю, что второй случай произошел в конце «дуэли».
И все-таки интонации и мимика землянина меня несколько озадачили. Он врал, но при этом словно и сам недопонимал, что является правдой. Уникум.
– Как ты угодил в медблок?
– Плохо мне стало, как! – В голосе землянина появилось раздражение. – Голова кружилась, тошнило… Мышцы уже потом заболели. Слушай, может, отложим допрос на попозже?
Свет мой звездный, понимал бы ты ценность сказанного! Элиане вряд ли надеялись на твое молчание, но пространство для маневра ты им своей откровенностью сильно сузил. А нам сузил область поиска. Я похлопал землянина по плечу.
– Как скажешь. Давай долечивайся, а там поговорим.
Я махнул рукой – прощальный жест, как и похлопывание, перенятый у чужака. Землянин вяло помахал в ответ…
Я остановился на лифтовой площадке. Активировал уником. Линия два. Голос.
– Координатор. Установите контроль и защиту линии. Переадресуйте вызов мне.
– Принял. Связь через полтакта-такт. Разрыв?
– Разрыв.
Я подключился к информационным системам станции. Данные на Ирейна Лири… Поиск… Текущее местоположение… Расположение комнаты. Если объект начнет перемещаться – сообщить.
Руку защипало. Внутренний вызов.
– Оператор. Прикрытие активно. Линия максимально надежна.
– Элианский медотсек. Двенадцатый уровень, третий сектор, блок три. Установите все входящие и исходящие контакты с глобальной сетью за период минус двадцать – минус пять тактов. Выясните, каким образом были вызваны сбои в системах этого блока. Важна любая косвенная информация.
– Насколько важна?
– Никакого прямого вмешательства. Только пассивное наблюдение. Все данные по землянину на центральный аналитический модуль. Расчетные модели телепатов на центральный модуль. Анализатор для обработки записей боя на фериях на центральный модуль.
– Принял.
– Разрыв.
Я отключил уником. Так. Теперь посмотрим, что расскажет мастер ферий.
Тренер землянина проживал на девятом уровне, в глубине элианского сектора. Дорога туда заняла около двух тактов, и по пути я успел еще раз просмотреть его досье.
Немолодой – вдвое старше меня. Без органических модификаций, без имплантатов… Впрочем, у чужаков это норма.
Нетелепат. Надо же, почти у всех элиан минимум третий-четвертый уровень. Сенс. Редкое, бесполезное качество.
Работал в службе безопасности. Пятая категория… В общем, немало, но и немного. Середнячок. Далее: входит в двадцатку мастеров ферий. Приглашен на станцию в качестве инструктора двенадцать арков назад.
Дорогая игрушка. Интересно, чем Корректоры Элию отблагодарили? А анкета у этой игрушки мне не нравилась. Вытянуть из чужака что-то новое вряд ли удастся: все-таки сотрудник элианской СБ. Хотя попытаться стоит. Возможно, что-нибудь да промелькнет.
Я подошел к нужному блоку. Коснулся пластинки вызова. Терминал помедлил, затем выдал приглашение войти. Любопытно, меня ждали? Я тронул створки, заставив их втянуться в стены, шагнул в комнату и мысленно скривился.
С помещением явно работал художник. Или его хозяин сам владел пространственным дизайном. Минимум мебели – сплошь трансформеры. У некоторых элиан болезненное пристрастие к монофункциональным предметам, но владелец комнаты был не из их числа. И голограммы, голограммы… Все помещение затянуто туманом проекций. Сумасшедшие рисунки. Более сложные, чем на стенах коридоров, да еще и меняющиеся со временем. В сочетании с зеленой цветовой гаммой и концентрированными источниками света… Мерзость.
Элианин стоял на противоположном конце помещения и проглядывал какие-то записи. Возмущения моим вторжением он не выразил. Разыгрывать занятого хозяина тоже не стал. Отложил записи и указал рукой на кресло, мимоходом скользнув по мне взглядом. Улыбнулся. Не так, как землянин, но выражение лица в чем-то схожее.
– Я тебя ждал.
– Я польщен.
– Разговор затянется?
– Зависит от тебя.
Элианин присел на стул; помедлив, я поступил так же.
До сегодняшнего дня я видел инструктора лишь однажды. Когда землянин, отключив уником, заигрался на симуляторе. Мне тогда пришлось идти и вытаскивать его лично. Тренер за землянина извинился, пообещав впредь подобные вещи контролировать. На том и разошлись. Теперь я жалел, что мы не были знакомы дольше: придется отрабатывать одну из общих схем по вытягиванию информации.
– Изложи свою версию произошедшего.
– Ты о тренировке. – Скорее утверждение, чем вопрос. – Изволь. Структуру занятия ты знаешь. Сегодня она не менялась. Первая и вторая часть – тренажер. Третья – спарринг. Четвертая – разбор занятия. Между ними семитактовые перерывы. Землянин отработал первые две части в обычном для себя темпе. Задания выполнял стандартно. Ничего нового не продемонстрировал. Что произошло во время спарринга, я не знаю. В какой-то момент землянин начал двигаться существенно быстрее. Примерно как немодифицированный радорианин. Длилось это около такта, после чего началась защитная реакция организма. Я обследовал его стандартным диагностом. Обнаружил многочисленные мелкие повреждения, но ничего серьезного. Прервал тренировку, посоветовал посетить медблок. Он ушел. Что бы ты хотел уточнить?
– Чем сегодняшняя тренировка отличалась от предыдущих?
– Только набором тренировочных программ. По понятным причинам я регулярно меняю настройки имитаторов.
– Почему ты ждал моего прихода?
– Мне сообщили, что землянин помещен в медблок и ему необходимо пройти восстановительный курс. Я подумал, – элианин снова улыбнулся, – что его координатор должен заинтересоваться состоянием подопечного. Разобраться в случившемся, сделать выводы. Потому и ждал.
– Что необычного произошло во время второй части тренировки?
– Ничего. Тренинг проводился по варианту «волна». Ваш аналог…
– Я знаю. Дальше.
– А что дальше? Землянин показал свой средний результат. Потерпел поражение. Отключился. Разбора ошибок мы не устраивали. Да и нет у него технических ошибок. Только действует примитивно, как по учебнику. Никакого творчества. И скорость невысокая.
– Как изменялся рисунок боя во время спарринга?
– В течение первого поединка – никак. Второго – тоже. В третьем мне пришлось драться в полную силу. Про технику и скорость землянина я уже говорил. Достать противника такого уровня обычным способом невозможно. Пришлось выстраивать сеть замыкания. Я ее выстроил. Затем землянину стало плохо, тренировку пришлось прервать. Все.
– Были ли изменения в психосфере землянина по окончании тренировки?
– Ты же знаешь, мы не сканируем иных.
– Телепаты не сканируют. Ты – сенс.
– Это не важно. Для нас разницы нет.
Я наконец расслабился. Замечательно. С начала разговора элианин последовательно скармливал мне дезу. Видимо, он давно не занимался оперативной работой, а потому ловить его на едва заметных колебаниях удавалось. Правда, не совсем понятно, почему мой собеседник решил, что ложь останется незамеченной. Недооценил меня?
Однако сейчас это было не столь существенно. Вопрос – что делать? Уйти, оставив элианина с мыслью, что его затея удалась, или вступить в область гипотез и предположений?
Не нравилось мне балансировать за гранью фактов. Хотя что я терял? Запись беседы наверняка ведется. Позже ее просмотрят элианские аналитики. Увидят ошибки соотечественника. Сделают вывод о том, что удалось понять мне… Пожалуй, стоило рискнуть.
– Кто составлял программу для первой фазы сегодняшней тренировки?
– Программы тренировок составляю я.
– Всегда?
– Да.
Я поднялся. Неприятная для элианина ситуация: прямая ложь, которой он так старательно избегал. Любопытно, он пытается меня сканировать? Скорее всего – да. Но ничего у него не выйдет.
Возможно, мне не следовало прерывать разговор так резко, но главное я уже узнал. И чужаки это в любом случае поймут.
– Мне бы хотелось получить записи тренировок за последние…
– Это не в сфере вашей компетенции, координатор.
Элианин тоже встал.
– Все, что касается членов моего звена, – в моей компетенции.
– Запрос пошлете? Я вам не подчиняюсь. У моих занятий особый статус. Вы это знаете.
– Это ваш выбор. Жаль. До встречи.
– Маловероятно, координатор. Прощайте.
Я вышел в коридор, направился к лифту и в этот момент почувствовал укол, почти болезненный. Экстренный вызов: требуется мое присутствие в радорианском центре.
Занятный день. Богатый на неординарные события. А ведь все только начинается…
Я вызвал оператора.
– Координатор. Мне нужна вся информация по изменению состояния землянина во время тренировок по фериям за последние пять арков. Прямого доступа к ней нет, но копии записей должны быть на центральном модуле. Еще: найдите последние отчеты о работе медицинского диагноста в помещении девять три двадцать один. Это элианский тренажерный зал. Разрыв.
Так. Теперь остается ждать, пока все данные будут доставлены… Я вызвал лифт.
Реттор выглядел озадаченным. Кэррет – эксперт-аналитик первой категории – расстроенным и раздраженным. Я же до сих пор не мог понять его яростной убежденности.
– Координатор, я не могу отказаться от своих выводов. – В голосе Кэррета звучало напряжение. – Вы вольны согласиться с моей оценкой или предпочесть заключение аналитического модуля.
– Никто не заставляет тебя отказываться. – Я замолчал, формулируя вопрос.
С самого начала я не очень-то наделся на успех аналитиков. И ошибся. Порадовать они не смогли, но удивить сумели.
Первыми закончили эксперт-оценщики поединков. Изложенное ими прекрасно согласовывалось со словами и землянина, и его тренера. Отработки боев с абстрактным противником, серии дуэлей в варианте «цепь», спарринги… На протяжении нескольких арков коэффициент эффективности у землянина был средний. Ощутимо ниже, чем у элианина. До последнего занятия…
Кэррет не вбежал – ворвался в комнату совещаний.
– Кэлеон, мне пока не ясно, как они добились такого эффекта, но запись – подделка.
– Мы получили твое сообщение. – Реттор остановил стереограмму.
– Кэр, ты можешь сказать что-то конкретное? – Я развернул кресло к вошедшему. – Где именно были внесены изменения? В чем они выражались?
– Не получается их локализовать, – аналитик неожиданно успокоился, – но они есть. Не могу установить, как элианам удается так хитро обманывать наши системы. Вообще не вижу способа, с помощью которого можно добиться такого эффекта!
– Стоп. Еще раз. Изложи все спокойно.
Аналитик буквально упал в кресло, развернул к себе аналитический модуль.
– Итак, смотрим по порядку. Первый этап. Условный противник.
Над столом замерцала проекция красного зала. Колонна, камни, кристаллы и маленькая фигурка землянина в центре. Фигурка пришла в движение. И одновременно от стен отделился десяток небольших пульсирующих белых шаров. Инопланетник шагнул вперед, нанес удар…
– Пауза, – Кэррет заморозил картинку, – возврат на одну тридцатую. Пауза. Проиграть фрагмент.
Выплывающие сгустки, шаг, удар.
– Повтор.
Сгустки, шаг, удар.
– Повтор!
– Режим анализа, – вмешался Реттор. – Оценщик, какова достоверность выделенного фрагмента?
– Я проверял на центральном модуле, точность его оценки на порядок превосходит…
– Подожди, на моем анализаторе специфические настройки. – Мне показалось, или в голосе Реттора проскользнула заинтересованность. – Я их для другого выставлял, но интересно будет проверить.
«Анализ закончен, достоверность записи близка к единице. Увеличить глубину анализа?»
– Заинтересовала задачка? – Я хлопнул Ретта по предплечью.
– Кэл, тут и вправду что-то не так. – Вид у Реттора был такой, словно он сам не до конца понимал то, о чем говорил. – Ты посмотри внимательнее. Расслабься, не думай ни о чем, просто смотри.
В некотором недоумении я вернулся к записи. Сгустки, шаг, удар. Сгустки, шаг, удар. Сгустки… Меня словно током прошило.
– Пауза! – Я резко повернулся к аналитику. – Почему… Что с ними не так?!
– Не знаю! – Вся сдержанность Кэррета испарилась мгновенно. – Но что-то с шариками явно не в порядке. Просто вижу, и все! А анализатор не видит, не знаю, как это объяснить. Я пробовал модели строить, крутил разными способами. Физика правильная, геометрия тоже. Здесь же… – Кэррет запнулся. – Здесь словно наше восприятие на что-то влияет. Мне кажется, не в самих шариках дело. – Кэррет замолчал, будто подбирая нужные слова. – Когда они из стен появляются, это как-то… неправильно, что ли. Не могу описать. Да ты и сам же почувствовал! А вот в чем именно состоит эта неправильность, не разберешь. Аналитический модуль вообще ее не фиксирует, и мне сформулировать не удается. – Теперь Кэррет выглядел растерянным.
– Но это абсурд! – едва ли не выплюнул Реттор. – Какой смысл подделывать внешний вид искусственного противника? Шарики, кубики, пирамидки. Да хоть элианин чешуйчатый!
– Возможно, скрыть пытались нечто иное, – я вопросительно посмотрел на Кэррета, – а видимые нами искажения лишь следствие каких-то более серьезных изменений.
– Нет у меня своей версии. Нет! – Кэррет откинулся на спинку кресла и принялся массировать лицо. – Сейчас я готов предположить что угодно. Может, против землянина Корректора выставили. В неведомых нам целях.
– Разумеется. Именно Корректора. – Реттор достал полупрозрачную фляжку тоника, сделал глоток. – Свежая и оригинальная идея. Кстати, мы пока даже не знаем, кто изменил запись и кто вообще составлял программу тренинга.
– А разве есть какие-то сомнения? – Я отобрал у Ретта фляжку и отхлебнул терпкой сладковатой жидкости. – Записи забирались с центрального компьютера станции. Насколько нам известно, контролируют его только Хозяева.
– После сбоя, учиненного элианами, я ни в чем не уверен, – буркнул аналитик.
– Давайте еще их во всемогуществе подозревать! – Я почувствовал легкое раздражение. – Нет уж, хватит нам одной непознанной расы. Будем считать, что с данными помудрили Корректоры. По крайней мере оставим это рабочей версией.
– Тогда непонятно другое, – вновь вклинился Реттор, – планировали они, что мы найдем подделку, или нет?
– До бесконечности гадать будем, а мне, между прочим, скоро в ангар идти, встречать корабль.
– Вот, кстати, еще одна загадка природы летит. – Тоник настроил Реттора на лирический лад. – И почему-то мне кажется, хороших новостей этот кораблик не привезет.
– Главное, не привез бы дурных. – Я хлопнул ладонью по подлокотнику. – Так, собрались. До прилета у нас еще десяток тактов есть. Что ксенологи говорят?
– Про землянина? – Кэррет издал неопределенный звук. – Как всегда, ничего конкретного. Я подробно пока не разбирался – свои дела были, но, насколько мне известно, далеко они не продвинулись. Если вкратце, землянину каким-то образом удалось увеличить скорость восприятия. В принципе подобный эффект, хотя и в меньшем масштабе, достигается с помощью стимуляторов. Ну да ты и сам знаешь. Чужак пошел дальше. Если сравнивать то, как он провел последний поединок, с тем, что он показывал на тренировках обычно… Можно сказать, его организм работал на порядок эффективнее. Но это если смотреть со стороны. А вообще землянин к этому был явно не готов. И в результате… Я бы сказал, чужаку еще повезло. Его внутренние травмы действительно не столь серьезны, как могли бы быть; здесь элианский инструктор не соврал. Весьма вероятно, что диагност в тренировочном зале не заметил того, что обнаружилось в медотсеке, иначе вряд ли тренер отпустил бы землянина одного.
– И что же обнаружилось в медотсеке? Версии какие-нибудь интересные есть?
– У ксенологов? – В голосе Кэррета промелькнуло снисходительное презрение. – Откуда? Всю видимую симптоматику чужака можно объяснить исходя из общего состояния переутомления. Незначительные повреждения в области головного мозга, крайнее истощение нервной системы. Все это просто и понятно, но… Вы анализировали последний поединок чужаков?
– С элианином? – Реттор коснулся панели аналитмодуля, меняя стереозапись. – Крайне поверхностно. Как ты говоришь, другие дела были. Да и нечего у вас работу отбирать.
– А что именно тебе показалось необычным? – Я подался вперед. – Единственное, что мы увидели примечательного, – необычайно высокий уровень ведения боя землянином. По крайней мере в сравнении с предыдущими тренировками. Но провести подробные исследования мы не успели и…
– Это не просто высокий уровень! Центральный модуль оценил эффективность действий землянина во время последнего спарринга в районе ноль девяносто восьми. А ведь чужак не пользовался иллулиаром! У элианина только ноль девяносто пять. И мое мнение – эффективность землянина даже выше, под единицу! Просто наши программы анализа не совершенны.
– Даже так?
– Непонятно, как это связано с изменением его физического состояния, – Кэррет оставил риторический вопрос без внимания, – не знаю, почему элиане подделали запись и что именно увидели медики, когда землянина доставили в медотсек. Катастрофически не хватает информации даже для построения вероятностных моделей. Слишком много темных мест.
– Думай. – Я поднялся. – На то ты и аналитик. А пока подготовь полный пакет данных. Все материалы, выкладки, измышления. Передадим на корабль, пусть центр мозги поднапряжет. У них возможностей больше, может, и поймут что-то, мимо чего прошли мы. Перешлешь все на уником. Канал защитите предельно. А я пошел, не опоздать бы к прибытию.
Запястье защипало. Я коснулся уникома кончиками пальцев, прочел сообщение. И не смог удержаться от улыбки. Уже в дверях обернулся.
– Только что поступила информация. На ближайших нескольких сборах землянина не будет. Основной курс лечения был успешно завершен, однако двести тактов спустя чужака вновь поместили в восстановительный модуль. Причины пока не названы. Вот так.
Кэррет сорвался с места и ринулся в коридор…
«Базовая стыковка завершена, до прибытия транспортного модуля два такта». Я внезапно понял, что не могу расслабиться. Тренинги, подготовка, опыт – все уходило в подобные мгновения. И главное, не было никакого желания снова брать себя в руки.
Я сидел в неглубоком, чуть жестковатом кресле предшлюзового отсека. Сам отсек представлял собой многоблочную структуру, обеспечивающую одновременный доступ на несколько ярусов базы. Предельно функциональный, с короткими узкими коридорами посадочного сектора, он принципиально не годился как место ожидания.